Посадка модуля прошла удовлетворительно. Что-то отвалилось в верхних слоях и сгорело без остатка. Бортинженер с механиком пошли осмотреть киль и лопатки атмосферных ускорителей. Командир приказал остальным, группе учёных, навигатору и мне, оставаться внутри модуля, принять дозу углеводов и хорошо продышаться кислородом.
Подключив трубку к розетке в гортани, нащупываю кнопку на аппарате. Таймер на пять минут. Голова поплыла. Яркие круги и вспышки перед глазами – фейерверк радости от мозга, позабывшего, что такое чистый кислород. Через минуту мозг успокаивается, и я подключаю капельницу к вене с тыльной стороны ладони. В моей медкарте так и написано – «плохо прощупываемые вены, ввод препаратов только вручную». Кто бы ещё похвастался недостатками? Половина экипажа с имплантами. Командир пошутил на собрании перед спуском на спутник, что если он будет при смерти, то его тело можно отправлять на донорство для всех членов экипажа. Шутка шуткой, однако он так и норовит вляпаться сам и унести с собой ещё десяток человек. В этот раз именно научный сектор уговорил его отправить целый модуль. Видите ли, гравитационное поле зондам работать не даёт. Нет бы меня высадить с парой шестиногов, а самим, как это всегда делали, висеть на высокой орбите одной из планет. Через неделю забрали бы с полным отчётом. Челнок колонизационного формата, то есть с возможностью разложить несколько спецкуполов, такой на корабле всего один. Применялся в прошлый раз в соседней системе недель двести назад, я его тогда принимал на поверхности. И чётко помню, что сообщил компьютеру и главному технику о вибрации и нескольких логических ошибках. Но на той луне атмосфера была плотнее. А спускать модуль на спутник с атмосферой ноль девять от земной без технической проверки… Это ещё аукнется нам всем. Бортовой компьютер всё пишет. И уже бы отправил отчёт к такой-то матери за пределы местной гелиосферы, если б не коротнула с фонтаном искр панель антенны. Не раскрывается тарелочка теперь. В ближайшем приближении, ни одной научной станции не наблюдается, потому чёткая связь только с орбитой, а корабль-то уже ушёл! Ушёл к газовым гигантам! Но это уже не моё дело. Сделаю себе пометки о состоянии модуля, чтобы, когда спросят на научной станции – а ведь обязательно спросят! – было что ответить. Так и так, а ещё эдак. Потому, дескать, у меня вместо разведческих часов с интерфейсом «В» - командирский браслет с процессором. И его кибер-рука по самый локоть! Размечтался уже при жёсткой посадке о кораблекрушении! Не моё это дело, не моё. Не теряя времени, ставлю на повтор записи о первичном орбитальном осмотре спутника. Визор опускается на глаза и запускает стенограммы.
Ускоритель взорвался. Отвалился почти сразу при входе. Держался в хвосте модуля, так сказать, в кильватере. Потом при торможении его отбросило в сторону, и он разлетелся на кусочки, которые и дали чуть фиолетовый блик нашего теплового следа, висящего в атмосфере медленно расплывающимся облаком.
Антенну починили, но всё равно нужен ретранслятор. Сигнал SOS мы не отправим, но компьютер долго будет жаловаться на безответственное поведение никчёмных людишек. И сами мы теперь не взлетим. Что ж, значит, ждём запчасти. Следующий проход зонда по орбите через два часа. Корабль оповестят. А мы пока раскроем пару куполов, Болото и Огород. Чем дышать и что есть – главные вопросы любой экспедиции после радиационной безопасности.
Электричество умерло ровно тогда, когда ушёл отчёт о повреждениях. Блеск! Но здешняя звезда взойдёт из-за планеты уже скоро, а пока всем раскладывать солнечные батареи. Системка звёздная так себе. Много мусора, то есть планетоидов. Два газовых гиганта с кольцами – по сотне спутников у каждого, по паре крупных, но уже давно истоптанных, в том числе и мной. В зоне обитаемости три крупных тела. Эти тела изучали, но без должного усердия. Предварительно отметили, что это водородные планеты с чем-то на подобии твёрдой поверхности. Такие варианты описывали первооткрыватели Новой Земли. «Застывшая корочка сливок на остывшем кофе». Не знаю, что за сливки и кофе пили первопроходцы, но коров и кофейных плантаций мне встречать не доводилось ни в одной колонии. Даже на Ганимеде. Что до планет, то звезда, Четвёртая Омега Малого Пса, являлась их центром масс. Как удержался здесь единственный спутник – вопрос к астрофизикам. Болтается как брелок туда-сюда. С первого взгляда, не влияет на «хоровод» вокруг Четвёртой Омеги совсем. По записям с первых зондов, один из которых нынче помог нам со связью, орбита вполне стабильна. Масса близка к единице, то есть к земной, хотя и поменьше в размерах. Температура редко выползает выше десяти градусов плюса по Цельсию. Но и минусов земных не бывает. Вероятно, эти радости за счёт плотности ядра и мантии. Но тогда этот «брелок», болтающийся на поясе одной из планет-тройняшек, может быть тяжелее любой из этих планет. Скорее даже должен быть. Непостижимы пути Звёздной механики!