Здесь, в этих заметках, мы хотели бы сконцентрироваться на характеристике философских взглядов еще одного крупного «персонального центра» эпохи досократиков – Анаксагора (500 – 428 годы до новой эры). Он учил, что первичны не стихии, а состояния вещества. Есть неопределенные множества начал – семена всех вещей = гомеомерии (подобночастные). Эти семена вещей обладают качествами этих вещей. Это - мельчайшие, невидимые, сверхчувственные частицы огня, снега, золота, земли, воды и так далее. Каждый вид гомеомерий сохраняет все качества данного вида тел. Эти качества вечны и неизменны. В любом месте присутствуют гомеомерии всего, то есть выдвинут принцип – «все пребывает во всем». Можно сказать, что это – ультраплюрализм, ибо ведь этих гомеомерий имеется неисчислимое, бесконечное множество.
Любая гомеомерия заключает, по сути, в себе весь мир, она бесконечно делима – сколько бы мы ни дробили бытие, но в небытие его превратить все – равно нельзя. В одном теле заключено больше одних гомеомерий, в другом – других, что и объясняет качественное различие тел, преобразование тел друг в друга. Своеобразие каждой вещи определяется характерной пропорцией смешения этих гомеомерий, семян вещей. Грубо говоря, мясо является мясом, а не вином или хлебом, или чем – либо еще только потому, что в нем преобладают гомеомерии мяса, которые и придают ему данное качественное своеобразие, хотя есть там и гомеомерии всех других вещей, но они там настолько малы, что они не ощущаются и не могут изменить качественной природы данной вещи. Если бы здесь преобладали гомеомерии чего – либо другого, то это было бы уже не мясом, а, соответственно, чем – либо иным. То есть еще раз необходимо подчеркнуть, что каждая вещь содержит в себе семена всех вещей, но ее качества определяются качествами тех гомеомерий, которые в ней преобладают. Гомеомерия неоднородна, она есть множество, содержит в себе семена, как уже было сказано, всех вещей, но более малого порядка.
Оценивая в целом анаксагоровское учение о гомеомериях, С. П. Лебедев подчеркивал, что «ему удалось разработать такой теоретический аппарат, который позволил описать механизм самого сложного для сознания физиков явления – возникновения и гибели вещей – без допущения не – сущего и без предположения, что нечто может возникнуть из своего небытия. Его понятие гомеомерии позволило ему представить более или менее правдоподобно процесс рождения и смерти как смешение и разъединение частиц» . Тот же исследователь указывает, что Анаксагор «лучше других сумел удовлетворить, по крайней мере, методологическим требованиям современной ему философии. Понятийный аппарат Анаксагора позволил ему в формах, приемлемых для методологических представлений, реализовать самый сложный из общепрограммных принципов – «возникает только то, что существует» - по отношению и к чувственно воспринимаемым телам, и к отвлеченному мышлению» .
А вот, например, В. М. Найдыш критически оценивает натурфилософию Анаксагора в том плане, что его понимание структуры материи для естествознания было, по Найдышу, малоперспективным. В определенном смысле это даже был регресс по сравнению с парадигмой Милетской школы. Анаксагор по сути отказался от установки на теоретический поиск единства в многообразии реальности. Его учение было ориентировано на феноменологию, эмпирическое описание качественного многообразия бытия, но не на движение от явления к сущности, к субстанциальным основаниям мира.
Однако тот же исследователь не преминул заметить, что при всем том, новаторство Анаксагора ярко проявилось в других идеях. А именно: 1) постулат о различии материи и движения, движение у него стало внешним по отношению к материи, привносимым в нее извне; 2) идея активной, творческой, конструктивной роли движения в эволюции космоса, привнесение движения в материю совпадает с моментом начала мира; 3) подчеркивание большой роли скорости вращения первичной протокосмической массы = дан древний прообраз динамической закономерности, согласно коей силу создает скорость, стало быть, формирование космоса происходило тогда, когда скорость вращения эфира значительно превосходила современную скорость вращения небесного свода. По сути здесь (конечно, в самой предварительной, зачаточной форме) мы видим идеи или прообразы идей, каковые будут изложены в космогониях Декарта, Канта – Лапласа, а также в принципе сохранения материи и энергии; 4) Анаксагор пытался естественнонаучным путем объяснить наводнения, ветры (он считал их результатом разницы в температуре и плотности воздуха), падения метеоритов, кометы, молнии, гром, радугу, град; 5) он был одним из первых, кто в принципе правильно объяснил природу лунных фаз, а также солнечных и лунных затмений, что стало мощнейшим оружием в борьбе с нелепыми суевериями; 6) в области биологии он громадное значение отводил воздуху, как необходимейшему источнику жизни всех организмов.
Таким образом, натурфилософские воззрения и стиль мышления Анаксагора весьма противоречивы: с одной стороны – строгий и последовательный рационализм, убежденность в силе разума, его способности постигать глубинные смыслы вещей, с другой – видим налет догматизма, прямолинейность, недооценку различия между количественными и качественными свойствами мира, непоследовательность в рассуждениях . Но тем не менее, при всем том, он вошел в историю как величайший натурфилософ античности, один из основоположников физики и космологии.
Второй важной частью философской системы Анаксагора является учение о Нусе (Уме). Нус упорядочивает все гомеомерии, выстраивает их конфигурации должным образом, создает упорядоченный мир. Он бестелесен, самодержавен, не смешан ни с одной вещью, ни от чего не зависит, существует сам по себе, содержит полное знание обо всем, благодаря нему человек способен познавать мир. Он определяет прошлое, настоящее и будущее. Он объясняет то, что необъяснимо естественными причинами – своего рода «Бог из машины», некая внешняя сила, которая творит космос из хаоса, приводя все в круговое движение.
Историки философии полагают, что введя понятие Нуса, Анаксагор сделал огромный шаг вперед по сравнению с предыдущими философами, ибо он впервые, пожалуй, поставил проблему начала и источника движения. Он впервые вводит и сам этот термин – Ум (Нус), который затем будет широко распространен в философии, особенно, у платоников и неоплатоников – Платона, Плотина, Прокла. Есть соблазн трактовать этот Ум=Нус чисто теологически, отбрасывая на второй план все его пантеистические, философские характеристики.
Г. В. Хлебников, опираясь на построения А. Дроздека, с коими он, видимо, согласен, пишет, что «процесс выработки концепции божества идет от божественного апейрона Анаксимандра, местонахождения морального закона, через бескомпромиссный монотеизм Ксенофана к парменидовскому видению бога – Бытия, который является столь великой единственной реальностью и единственной истиной, что известен только немногим избранным. Все это очень естественно ведет к Анаксагору с его концепцией всемогущего бесконечного Нуса, который дает рождение универсуму из первоматерии. Этот Нус очень рано был отождествлен с богом» . Да, разумеется, вклад Анаксагора в формирование античной концепции Бога весьма значителен, но только вряд ли правильно укладывать анаксагоровский Ум=Нус в прокрустово ложе традиционной более поздней теологии, придавая ему некие изначально несвойственные смыслы и коннотации. Все-таки античный Бог (будь то Единое, Огонь, Логос, Демиург, Апейрон, Нус и так далее) неотделим от философско-пантеистических аспектов, и вряд ли правильно трактовать его в неких более поздних модусах монотеизма, традиционной теологии и так далее. Этот Ум=Нус божественен, но он божественен именно в античном смысле. Поэтому, когда хотят видеть этот Ум близким к новозаветному Богу, либо когда утверждают (как Дроздек и Хлебников – в скобках еще далее заметим, что Хлебников, к примеру, не прочь реинтерпретировать всю античную философию (не токмо Аристотеля!) как «существенно философскую теологию с религиозно-психологическим измерением, континуально сохраняющую и развивающую свое богословско-мистическое концептуальное ядро от момента своего исторического возникновения вплоть до насильственного закрытия школ и разрушения библиотек язычников в 529 году» - Ну что ж, и такая интерпретация всей античной философской мысли, наверное, имеет право быть – но весь вопрос только в том, насколько она корректна и релевантна?! Осмелимся токмо предположить, что само название книги этого автора – «Античная философская теология» - подчиняет его одному главному соблазну, одной главной цели – а именно показать, что вся античная философская мысль есть …. теология, причем концепт Бога здесь часто наделяется коннотациями, весьма далекими от античных его пониманий. Впрочем, проницательный Гегель давно предупреждал, что «велик соблазн перечеканить древних философов в нашу форму рефлексии». В данном случае – это относится к конструкту Бога. ), что Анаксагор первым встал на путь исследования такого Бытия, которое является причиной порядка в природе, а этот путь затем даст возможность христианской уже теологии трактовать это Бытие именно как причину существования природы, то, конечно, такая позиция имеет право гипотетически быть, как одна из возможных, но тогда она будет нуждаться в очень серьезном своем дальнейшем обосновании, ибо очень далеко отстоит от античной концепции Божества. Будет им = Нусом (Умом) оперировать и Аристотель, который, кстати, оценивал учение Анаксагора об Уме столь высоко, что даже заявил, что Анаксагор как бы впервые явился единственным трезвым среди пьяных. (Тот же С. П. Лебедев указывает, что эта анаксагоровская идея «содержала огромный потенциал, который разовьется последующими мыслителями. Идея умозрительной действующей причины оказалась очень плодотворной и перспективной, и ее дальнейшая разработка и совершенствование привели вначале к созданию учения о понятии как форме деятельности ума (Сократ), а затем и к появлению учения об идеях (Платон и Аристотель), взявших на себя функции целого (по отношению к частям) и источника целесообразности для ума. Только здесь ум обретет соответствующий своей природе предмет и начнет действительно «работать» в системе понятий». Лебедев С. П. Идеализм: история и логика генезиса. – СПб.: Изд – во СПб Ун – та, изд – во РХГА, 2008. – С. 264. Понятно теперь еще более становится восклицание Стагирита, что Анаксагор явился как бы первый трезвый среди пьяных).
Правда, в скобках опять же добавим, что и Сократ, и Аристотель были разочарованы тем, что этот самый Ум у Анаксагора остался, по их мнению, без должного применения. Вводя понятие Ума в качестве некоей первопричины или движущей причины, Анаксагор в дальнейшем от него отказывается, считая, что Ум дает некий первотолчок миру, а в дальнейшем он уже никак не участвует в управлении миром, предоставляя ему развиваться своим собственным путем. Сократ и Аристотель усматривали в этом некую непоследовательность Анаксагора. (Кстати, в скобках еще заметим, что Аристотель одобрительно трактовал Ум Анаксагора в числе прочего и как чистую энергию=действительность, предшествующую по времени любой возможности, следовательно, и возможности существования вещей, которые поэтому могут рождаться, возникать, когда Ум начинает мыслить их в себе как действительные. А поскольку до того вещи актуально не существуют, то Нус, приводя в движение материю и мысля их, одновременно и познает все возникающее, а также предопределяет все, что было, есть и будет. Очень ценное методологическое замечание для понимания природы Ума=Нуса у Анаксагора!).
Добавим, что в 17 – 18 веках в эпоху Просвещения такая концепция получила большое распространение и стала именоваться деизмом. Когда стала быстро развиваться наука и многие ученые и философы пытались каким – то образом примирить свои собственные наблюдения с христианским учением, то они предлагали следующий, как им казалось, вполне приемлемый выход: Бог создал мир, дал ему законы, по которым тот стал развиваться, но дальше он в этот мир не вмешивается, он удаляется из этого мира, предоставив ему развиваться своим собственным, так сказать, имманентным путем. Вот эти – то законы, созданные Богом, но ставшие внутренними, имманентными законами этого мира, мы и познаем. И у истоков такого понимания стоит именно Анаксагор. Но вернемся собственно к нему.
Итак, первоначально существовала смесь всех гомеомерий, затем в нее вмешался Ум и стал порождать круговорот. Позже образуется Земля, от которой стали отрываться огромные камни. Эти камни очень быстро вращались в воздухе и вследствие этого они сильно нагревались. Таким путем образовывались звезды. Огромный камень, величиной с Пелопоннес, оторвался, нагрелся и стал Солнцем. Кстати, интересно было бы здесь в связи с этим отметить, что современные космологи и астрономы высказывают взгляды, в чем – то напоминающие анаксагоровские, в связи с процессом образования Луны. Так, считается что около 4, 5 миллиардов лет назад с нашей молодой планетой столкнулся огромный метеорит. В итоге – от Земли отделился огромный кусок, смешавшийся с продуктами и остатками этого метеорита, и стал удаляться от нее – так возник наш естественный спутник – Луна. Жизнь зародилась из космоса, в котором ее семена существовали всегда. Живое происходит от живого. Анаксагор – один из первых, известных на сегодняшний день, сторонников теории панспермии, то есть учения о том, что элементы = семена жизни существовали в космосе вечно, всегда, и оттуда они и были занесены на Землю. В Новое время эту гипотезу особенно активно развивали К. Бэр и С. Аррениус.
Цель познания, по Анаксагору, - свобода человека. Его естественнонаучные взгляды были расценены как богохульство (особенно учение о том, что Солнце – это не Бог, а раскаленная каменная глыба). Его подвергли суду и приговорили к изгнанию из Афин = остракизму. Когда ему при его изгнании сказали, что он лишился своих граждан, то в ответ философ с достоинством парировал: «Это не я их лишился, а они меня». Вероятно, он был весьма высокого мнения о значимости своей личности, но для этого у него были и основания. Анаксагор по праву обеспечил себе место выдающегося представителя ранней древнегреческой философии .
Влияние Анксагора на последующую мысль было, действительно, весьма обширно и значимо. Его учение (точнее даже обсуждение, критика его) положило начало полемике между детерминизмом и телеологией в античной философии, оно повлияло на формирование атомизма, однако, по мнению Аристотеля, анаксагорово учение уступает демокритовскому как менее продуманное и тонкое. Учение об Уме оказалось предметом особого интереса как раз благодаря своей близости основной линии развития греческой космологии и философской теологии, ключевыми решениями которой стали Демиург Платона и Перводвигатель Аристотеля. Интерес к Анаксагору заметно оживлялся в постклассический эллинистический период. Более, нежели чем всех других философов, ценил Анаксагора Эпикур. Основы учения Анаксагора о смеси всех вещей были восприняты и углублены стоиками. Об этом - Античная философия: Энциклопедический словарь. – М.: Прогресс – Традиция, 2008. – С. 113 – 114.