А мы идём, гуляем по Москве...
Часто проходим мимо посольства Чехии - красивое здание без излишней помпы. Там сейчас так тихо. Вчера из распахнутого окна на третьем этаже выбросилась тюль и подавала неслышные сигналы невидимым друзьям. Периметр посольского двора ограждён строгим чугунным забором - лаконичные чёрные копья с острыми наконечниками...
Помню, сижу я на таком же заборе на корточках, вцепившись руками по обе стороны от ступней, качаюсь, думаю - куда падать?, а под попой такие вот пики. За спиной любопытная толпа и друзья, которые подсадили меня на забор, впереди - крутой травяной склон. Мне следует спрыгнуть вперёд, но я никак не могу решиться расцепить пальцы - кажется, что катиться мне кубарем вниз до самых трибун. Жутко.
В этот прекрасный летний день 1990 года, года, когда я закончила школу, на Республиканском стадионе Киева проходила Фиеста воздушных шаров и их бесподобные купола красочно покачивались над кронами деревьев. Слово то какое "фиеста". Потом, в Перми, парни в "левой" варёной джинсовке будут напиваться голубым джином до беспамятства и называть это - "сиеста". Фиеста-сиеста.
Девяностые годы принесли людям много "свобод". Ммммм, как же это здорово - столько всего нового, да?
Билеты на зрительские места не были дорогими и деньги мы собрали , но потратили их на самое вкусное мороженое в кафе "Вечерний Киев". Из трёх возможных вкусов: орехового, шоколадного и абрикосового каждый выбирал себе два шарика. Железные вазочки, высокие маленькие столики, барные стулья, жара, смех...
Мы не сомневались, что без труда проникнем на стадион через забор. Но, тот забор, который мы знали - квадраты закрученные спиралью - охранялся бравыми молодчиками с дубинками. Мы шли, шли вдоль забора и надежда таяла с каждым пролетом. Но в самой скучной и пустынной части парка, окружавшего стадион, квадраты сменились копьями высотой больше двух метров. Они были такие гладкие и неприступные, что охранять их казалось бессмысленным. И они не охранялись.
Я тогда была "звездой" со свитой. Свита: три парня и девушка верили в меня. Они верили, что я буду поэт, фотомодель, актриса и все прочее, что валом сваливалось на меня в то лето. Они всегда были рядом. Если меня приглашали на пробы, то они шли со мной. Точнее, они меня туда вели - им очень хотелось и меня реализовать, и самим потусить. Как думаете сколько проб состоялось? Нисколько.
Как-то мне назначили встречу в ресторане. Бывала ли я раньше в ресторанах? Кажется нет. Открытая терраса над Днепром, белые скатерти на столах, официанты с полотенчиком через руку. Метрдотель пропустил со мной только подругу. Я запомнила, как Ленка нервно похохатывала и непрестанно курила. "Режиссёр" раскладывал на столе черно-белые фотографии с почти неодетыми девушками и говорил, говорил. А я смотрела в расстегнутый ворот его рубашки, откуда нестерпимо сверкал на солнце бриллиант, торчащий из золотой пластины размером со спичечный коробок. Не люблю украшения на мужчинах, сказала я. Но как-то так сказала, от нервов, наверное, что мужчина зарычал , брызжа слюной, затряс перед моим лицом "листом календаря с отмеченной датой смерти лучшего друга". Ах, оставьте вашу истерику, сказала я опять. И опять как-то так сказала, что мы с Ленкой драпали с этой веранды, прыгая через ступеньки и теряя обувь.
Вот веселье-то.
Банда моя верила, что я преодолею забор. Сами-то они были физически подготовлены к трудностям жизни. Один вырос до двух метров. Другой сразу в охранники пошёл. Ленка быстро устала быть аккуратным офисным работником, устроилась дальнобойщиком и гоняет огромные фуры. А Андрюшечка, стройный красавчик - вообще спортсмен.
Они подсадили меня на забор. И стояли с поднятыми руками сзади - ловили звезду. Идиоты, я ещё вперёд могу свалиться - прошипела я, уже почти теряя сознание от жути момента. Андрюшечка одним махом оказался передо мной и я счастливо приземлилась рядом с ним. Фух, это было не так страшно, на самом деле.
Хохоча, мы пронеслись мимо трибун и выскочили на зеленое поле стадиона под корзины, горелки и разноцветные купола. Шары стояли в воздухе, лежали тряпочками на траве, вдыхали дрожащий жар, волнуясь плотными боками. Мы таращились во все глаза и даже рты не могли закрыть от восторга.
- А хотите покататься? - раздался над моей головой подозрительно знакомый голос. Я обернулась и уперлась взглядом в грудь с золотым календарем.
- А что вы тут делаете? - попятилась и чуть не оступилась.
- Я один из организаторов шоу. Хочешь, договорюсь и тебя возьмут в корзину во-от этого шара? Он через пять минут поднимается.
- Не-а. - ответила было я, но тут подскочил Андрюха: Пожалуйста-пожалуйста! И ему, красавчику, реально фортануло. Как всегда, впрочем.
Может это был настоящий режиссёр, кто теперь знает. И он опять мне предлагал, а я опять отказалась. Я решила быть умной, говорю, учиться поеду, говорю, а куда - не говорю.
Иногда думаешь о том, какое решение, могло привести к хорошему пути. И не можешь выбрать из решений неправильное или самое неправильное.
Колючая проволока густо покрывает верхушку посольского забора. Это символ несвободы. Её можно чувствовать с любой стороны. А можно не чувствовать и быть счастливым.