В камерах был слышен шум, обсуждали появление нового контролера в коридоре, решали, кому выпадет честь тролить новенькую. Стучали в «кормушку» и просили ее подойти. Ксения проходила мимо, не обращая внимания на стуки и просьбы подследственных.
Голова у нее была, словно набитая опилками, ничего не соображала. Сегодня она первый день приступила к дежурству СИЗО. До этого она работала в колонии строгого режима старшей оперуполномоченной внутренней службы, была в звании майора. Ее понизили в звании до капитана и направили работать контролером СИЗО, несмотря, что эта должность рассчитана на низший состав, сержантов. Ксения тяжело перенесла понижение по службе, но выстояла, не сломалась.
Ей было предложено три варианта: Увольнение по статье, служба в СИЗО или суд. Она выбрала второй вариант. Начальник колонии полковник Вершинин Борис Евгеньевич сказал:- Ксения, ничего не бывает вечным, потерпи с годик и я тебя верну на прежнее место в твоем звании. Легко сказать, потерпи. Ксения бывала СИЗО и не раз видела и слышала, что там творится, нормальному человеку там делать нечего. Как в анекдоте, «если сейчас не съедят, то весной посадят». «Правила» там жесткие, попал в стаю контролеров, делай, как все, иначе опустят еще ниже в должности, или вообще уберут. Ты должен брать взятки и затем ими делиться, закрывать глаза на действия оперов, когда они выбивают из подследственного нужные им показания, и многое другое. Хотя при инструктаже говорилось совершенно иное.
Ей досталось дежурство в субботний день, начальство после обеда, как-то рассосалось, по домам и начался у контролеров, питейный вечер. Напившись до невменяемости, они поползли спать кто куда. Ксения ходила по коридору, в камерах просили открыть смотровые окна, так как они были, переполнены, и стаяла нестерпимая духота. Но она не решалась открывать без начальника контрольной службы, потому что не положено было это делать.
Ксения стала у стены и задумалась вообще о существовании человека. Почему все так происходит, но допустим человек, попал первый раз за решетку, не знал, как за ней тяжело, но те, кто не по первому разу, что они себе думают, у них будет вторая жизнь, и они ее проживут иначе. Им бы эту как- то выжить, до второй жизни, если бы даже она существовала, им не дожить.
У нее ведь тоже считай такая же камера, только коридор шире, длиннее и воздуха больше, а под замком, как и уголовники. Кто-то стал стучать громко в дверь, и звать лепила, кому-то стало плохо. Звать врача безнадежно, он пьян в стельку, лыка не вязал, поэтому Ксения стояла, крепко сцепив пальцы. Она ничем не могла помочь нуждающемуся осужденному или подследственному. Да и камеру открыть она бы не решилась. Так и ходила она всю ночь, меряя шаги по коридору.
Под утро села на стул, ноги гудели, хотелось спать, в камерах стояла тишина. Услышала, как стали просыпаться контролеры, пришел врач, спросил – не звали его ночью.
Ксения сказала, что в пятой камере стучали и звали его. Он вызвал начальника контролеров и сказал открыть камеру. Все находящиеся в ней проснулись. Врач спросил, кому они вызывали его? Указали на верхнюю полку. Там лежал осужденный, ожидавший этапа, рука его свисала вниз, лежал без движения. Врач подошел, взял за руку и сказал:- этот готов, выносите. Контролеры вошли, взяли умершего за руки и ноги и вынесли из камеры, положили под стенкой. Затем, принесли носилки, уложили его и понесли на вскрытие.
Сдав смену, Ксения пошла в общежитие. Слезы душили ее всю дорогу, она много раз жалела о том, что впуталась в дело своего свекра, но брал взятки по крупному, из ИТК, и пусть бы брал, смотри, кто-нибудь, и заметил бы это, ей больше всех надо было. Те, кто ее уговорил возбудить уголовное дело, используя свои связи в Управлении, ушли в сторону, «умыли руки», а ей пришлось потерять все из-за этого. Ушел муж, нет должности, звания, дальше терять уже нечего. И может это СИЗО до конца ее службы.
Как оказалось свекор ее очень влиятельный человек, у него были везде связи, знала бы это раньше Ксения, никогда бы, не рискнула трогать его, но, а теперь, остается пожинать то, что "посеяла" своими руками. Она дошла до общежития, присела на скамейку, не хотелось входить в душное помещение, еще утро, а на улице стоит жара.
Вышел комендант:- вас там ожидают Ксения Валерьевна,- сказал он.
- «Интересно, кто меня здесь может ожидать в этом богом забытом месте» - подумала она. Вошла в здание и направилась к своей комнате. У двери стоял заместитель начальника охраны из колонии, где она служила, Подольский Константин Иванович.
- Вот так встреча,- сказала Ксения. – Что вас сюда привело?- спросила она. Он молча смотрел на нее.
- Хорошо, проходите в комнату,- она ключом открыла дверь и пропустила его впереди себя. Закрыв дверь, подошла к столу и поставила на стол электроплитку, включила, поставила чайник, налив воды из крана. На столе появилось угощение, конфеты и вафли. Вскипела вода, Ксения заварила чай и села на диван, приглашая присесть рядом Подольского.
- Константин Иванович, вы мне скажите, наконец, зачем вы приехали?
- С плохой новостью я приехал к вам Ксения Валерьевна.
- Называйте меня просто Ксения, мы с вами не на службе.
- Но, а вы меня Костей.
- Хорошо, Костя, слушаю вас.
- Ваш свекор, теперь бывший, не успокаивается, ему не нравится, что вас оставили на свободе, он жаждет «крови».
- Значит ему мало того, что я потеряла должность, звание и оказалась СИЗО, ему надо, чтобы я ушла на зону, уйду, но только вместе с ним. У меня есть документы, которые я не отдала следователям, их я могу отослать в Москву, Генеральному, здесь ему уже не отвертеться, если против меня, состряпали дело, против него есть неопровержимые доказательства. Так и передайте ему.
- Ксения, вас убьют, однозначно. Он не должен знать о документах.
- Но, а как тогда прикажите мне защищаться от этого негодяя?! Он ведь не оставит меня в покое, раз продолжает настаивать на своем.
- Мы уберем его, и все станет на свои места,- сказал Подольский.
- Вам дорогой Костя не надо лезть в это дело, иначе испачкают, как меня, не отмоетесь.
- Вы плохо Ксения меня знаете, я умею работать чисто и защищать своих друзей.
- Но мы с вами не друзья, коллеги, сослуживцы, и еще не знаю кто.
- Мы больше чем друзья,- сказал он,- я очень люблю вас, и рад, что этот надутый индюк, папенькин сынок ушел от вас, недостойный он был человек, скользкий, как угорь, как вы этого не замечали?!
- Я любила его, и он ко мне хорошо относился, из-за ежедневной круговерти в колонии, мне некогда было вникать в тонкости его души. Теперь-то я понимаю, что он меня не любил, он действительно папенькин сынок, но как говорится: «не было бы счастья, да несчастье помогло» избавится от него.
Они попили чая, глаза у Ксении начали закрываться, она облокотилась на спинку дивана и уснула крепким сном. Костя положил ее ноги на диван и прикрыл пледом,- спи моя хорошая,- сказал он,- а я постерегу твой сон и подумаю, как мне быть дальше.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ