Тема тяжелых поражений Красной армии в июне-июле 1941 года и через восемьдесят лет после нападения Германии на Советский Союз остается одной из наиболее подверженных всевозможным фальсификациям и спекуляциям тем, относящихся к Великой Отечественной войне. Особую активность в дискредитации действий Красной армии в начале войны проявляет Марк Солонин. Он еще в 2013 году издал книгу "Июнь 41-го. Окончательный диагноз", которая была переиздана в 2014 году, а в 2017, 2018, 2019 и 2020 годах книга была выпущена в свет издательством "Яуза" под названием "22 июня. Окончательный диагноз". Основной тезис этих книг Солонин сформулировал так: "… главная причина поражения (Красной армии в первые дни войны – В.Л.) лежит вне сферы проблем оперативного искусства, тактики, количества и качества вооружений…: АРМИЯ НЕ ВОЕВАЛА …с первых же дней войны большая часть личного состава Красной армии бросила оружие и разбрелась по лесам…". Этот тезис невежественен, он - результат незнания и непонимания Марком Солониным реалий начала Великой Отечественной войны.
Вермахт против Солонина
Солонин не знает (или игнорирует) оценки боевых качеств Красной армии в июне 1941 года военнослужащими вермахта. А они кардинально расходятся с тезисом Солонина.
Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта (до сентября 1942 года) генерал-полковник Франц Гальдер (запись в дневнике от 29 июня 1941 года): "Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. Теперь наши войска должны сражаться в соответствии с учебниками ближнего боя. В Польше и на Западе они могли пренебречь правилами, но здесь снова пришлось вспомнить о них".
Начальник штаба 4-й немецкой армии (группа армий "Центр" - 1941 г.) генерал-майор Гюнтер Блюментрит (статья о Московской битве в сборник "Роковые решения"): Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои … Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя… ".
Генерал-майор вермахта Эдгар фон Бутлар (книга "Мировая война. 1939-1945 годы): "…в результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были значительно выше потерь, известных им по опыту кампаний в Польше и на Западе… способ ведения боевых действий и боевой дух противника …были совсем не похожи на те, с которыми немцы встречались в предыдущих "молниеносных" войнах".
Командующий 1-й танковой группой (группа армий "Юг"- 1941 год) генерал-полковник (в 1943 году - генерал-фельдмаршал, командующий группой армий "А") Эвальд фон Клейст: "Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость".
Начальник штаба командования люфтваффе генерал-майор Гофман фон Вальдад (запись в дневнике от 3 июля 1941 года): "Ожесточенное сопротивление (русских – В.Л.), его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным представлениям".
Офицер 18-й танковой дивизии вермахта (запись в дневнике): "Несмотря на огромные пройденные расстояния, не было чувства, которое у нас было во Франции, не было чувства, что мы входим в побежденную страну. Напротив — здесь было сопротивление, всегда сопротивление, каким бы безнадежным оно ни было…".
Танкист 12-й танковой дивизии вермахта Ганс Беккер: "На восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть".
Лейтенант Гельмут Риттен (6-я танковая дивизия вермахта): "…в плен никто не сдавался, поэтому и пленных практически не было. Между прочим, наши танки довольно быстро расстреляли весь боекомплект, а такого не случалось нигде – ни в Польше, ни во Франции".
Даже откровенный апологет гитлеровской армии Пауль Карелл (псевдоним оберштурмбанфюрера СС Пауля Карла Шмидта – исполнительного директора Службы новостей третьего рейха и руководителя пресс-департамента министерства иностранных дел Германии) в книге "Восточный фронт", описывая первые дни войны, отдает должное стойкости советских солдат: "…Немецкие солдаты начинали сознавать, что с таким противником нельзя не считаться… 126-я пехотная дивизия из земли Рейн-Вестфалия, сражаясь бок о бок с солдатами из Шлезвиг-Гольштейна, также на собственном горьком опыте познали силу и стойкость советских войск... То, что эта танковая война в Прибалтике не станет веселой прогулкой, легким блицкригом, встречей профессионалов с дворовой командой, немцы на горьком примере познали уже в первые сорок восемь часов после начала кампании…".
Приведенные выше оценки говорят о тенденциозности отношения Солонина к действиям Красной армии в июне 1941 года, о его неспособности к всестороннему анализу изучаемого явления. Впрочем, это не единственный, да и не самый невежественный порок его "изысканий". Доказательная база тезиса "АРМИЯ НЕ ВОЕВАЛА" несостоятельна: она опирается на искаженные представления Солонина о сущности "блицкрига", ошибочные оценки поведения красноармейцев в начале войны и его фейковые манипуляции с цифрами потерь советских войск.
Искаженное представление о "блицкриге"
Солонин объясняет победы вермахта в мае-июне 1940 года во Франции и в июне 1941 года в СССР грамотным применением немцами двух принципов ведения боевых действий: "концентрации сил и взаимодействия родов войск". Однако в реальном "блицкриге" "концентрация сил и взаимодействие родов войск" играли важную, но не главную роль.
Главным в стратегии немецкого "блицкрига" было нарушение управления и снабжения обороняющихся войск в результате стремительного и безостановочного (обходя без боя сильно укрепленные позиции) продвижении танковых и моторизированных соединений на большую глубину обороны противника, охват и окружение его войск. Стратегией блицкрига предполагалось, что у окруженных, лишенных управления и снабжения войск противника будет сломлена воля к сопротивлению, и они быстро капитулируют. Эта стратегия себя полностью оправдала в Польше и во Франции. Но в России, как справедливо отметил английский историк Роберт Кершоу в книге "1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных", "азбучные" истины блицкрига "…оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях…". Именно это сопротивление привело к тому, что "… половина наступательного потенциала немцев и ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов…".
При ликвидации образовавшихся в конце июня 1941 года "котлов" под Белостоком и Минском немецкие войска пленили сотни тысяч красноармейцев. Но вермахту это стоило столько времени и сил, что 19 июля 1941 года ОКВ (Главное командование вермахта) вынуждено было издать Директиву № 33 "По дальнейшему ведению войны на Востоке", в которой признавалось: "Группе армий "Центр" потребуется время для ликвидации сильных боевых групп противника, продолжающих оставаться между нашими подвижными соединениями". А 30 июля ОКВ направило в войска Директиву № 34, которой командование вермахта сочло необходимым "предоставить 2-й и 3-й танковым группам для восстановления и пополнения их соединений около десяти дней" и "временно отложить выполнение целей и задач, поставленных в директиве № 33 от 19.07". Группе армий "Центр" было предписано перейти к обороне.
В результате ожесточенного сопротивления советских войск назначенное Гитлером взятие Москвы и Ленинграда (20 июля1941 года) не состоялось. Срок был перенесен на 25 августа, затем на 7 ноября 1941 года, а потом вопрос взятия вермахтом Москвы и Ленинграда отпал навсегда.
Ошибочная оценка поведения красноармейцев в начале войны
Результатом непонимания Солониным сути "блицкрига" стало его уверение читателей, что в июне 1941 года "… сопротивлялась лишь малая часть огромной советской армии", а большая ее часть "…с первых же дней войны…бросила оружие и разбрелась по лесам", что в тех условиях дезертиры и пленные "…в значительной степени не различимы – сначала происходило бегство в лес, а затем…переход из леса в лагерь военнопленных". Другими словами, Солонин полагает, что в начале войны сдача в плен красноармейцев носила фактически добровольный характер.
В действительности же для абсолютного большинства советских войск сдача в плен в начале войны была не добровольным, как считает Солонин, а вынужденным актом: окруженные войска сдавались в плен, лишь находясь в безвыходном положении, когда у них заканчивались продовольствие, горючее и боеприпасы. Это подтверждают немецкие документы. Франц Гальдер на 7-й день войны (28 июня 1941 года) записал в дневнике "…На всех участках фронта характерно небольшое число пленных...". В оперативной сводке группы армий "Центр" от 30 июня 1941 года сообщается "…русские несут громадные потери убитыми, пленных мало…" (строго говоря, одной этой фразы достаточно, чтобы поставить жирный крест на всей "концепции" Солонина).Только ко 2 июля 1941 года материальные ресурсы окруженных под Белостоком советских войск были исчерпаны, и они были вынуждены сложить оружие. Окруженные под Минские советские войска оказывали упорное сопротивление вермахту и начали сдаваться в плен вследствие истощения сил и средств лишь после 4 июля 1941 года.
Приведенные факты, во-первых, опровергают утверждение Солонина о том, что красноармейцы "с первых же дней" бросали оружие и разбредались по лесам, а, во-вторых, говорят о том, что число добровольно сдавшихся в плен красноармейцев было мизерным.
И еще один факт, опровергающий домыслы Солонина о том, что большая часть советских войск "…с первых же дней войны … бросила оружие и разбрелась по лесам", и характеризующий действительную силу сопротивления Красной армии вермахту в июне 1941 года. По данным немецкого исследователя Рюдигера Оверманса среднесуточные потери погибшими (2,5 тыс. чел), которые понес вермахт в боях с советскими войсками в июне 1941 года, оставались самыми большими в течение трех последующих лет войны - вплоть до лета 1944 года, когда в ходе Белорусской стратегической наступательной операции (операция "Багратион") была уничтожена немецкая группа армий "Центр".
Фейковые рассуждения на тему потерь Красной армии
Солонин "подсчитал, что общие людские потери советских войск Западного фронта в период с 22 июня по 9 июля 1941 года составили 540 тыс. чел. Поскольку эта цифра намного (почти на 30%) превышает сведения об общих потерях Западного фронта (418 тыс. чел.), содержащиеся в книге "Гриф секретности снят" авторского коллектива под руководством генерал-полковника Кривошеева Г.Ф., то Солонин попытался опорочить цифры Кривошеева Г.Ф. Он заявляет: " Сегодня уже не вызывает сомнений явное и значительное занижение данных о потерях, допущенное составителями сборника "Гриф секретности снят" (сборник Кривошеева)". В качестве подтверждения этого вывода Солонин ссылается, в частности, на собственный подсчет балансовым методом безвозвратных потерь Красной армии в 1941 году, проведенный в его книге "22 июня. Анатомия катастрофы". Однако подсчет Солонина безграмотен. За основу им взята справка о численности Красной Армии, пополнении и потерях за период с начала войны по 1 марта 1942 года, которую подписал начальник организационно-учетного отдела Оперативного управления Генерального штаба полковник Ефремов. Согласно этой справке к 1 марта 1942 года в Красную армию было призвано (с учетом довоенной численности) 17 414 тыс. чел. За вычетом официальной численности безвозвратных потерь в армии должно быть 14 197 тыс. чел., а реально было 9 315 тыс. чел. Недостающие 4 882 тыс. чел. Солонин полностью отнес к безвозвратным потерям, получив общую оценку "безвозвратных потерь 41 года в размере 7,5-8 млн. чел.", что на 4,3-4,8 млн. чел. больше у Кривошеева Г.Ф. (около 3,2 млн. чел.). Оказывается Солонин понятия не имеет о структуре убыли личного состава Красной армии в годы войны: он не знает, что в период с 22 июня 1941 года по 1 марта 1942 года в Красной армии, кроме безвозвратных потерь, была и другая убыль личного состава: мобилизованные, но захваченные немцами до прибытия в войска (500 тыс. чел.), уволенные из армии по ранению или болезни (600 -700 тыс. чел.), направленные для работы в народное хозяйство (1300-1400 тыс. чел.), на пополнение внутренних войск и вооруженных формирований других ведомств (свыше 200 тыс. чел), находящиеся в госпиталях (свыше 1300 тыс. чел.), осужденные за воинские преступления (около 150 тыс. чел.) и не разысканные дезертиры (примерно 50 тыс. чел.). Если все эти составляющие убыли личного состава Красной армии учесть, то на долю безвозвратных потерь советских войск за период с 22 июня 1941 года по 1 марта 1942 года будут приходиться цифры, более чем вдвое меньшие подсчитанных Солониным, - примерно 3,6-3.8 млн. чел. Именно этот диапазон цифр получается из сведений, приведенных в книге "Гриф секретности снят", т.е. при оценке безвозвратных потерь Красной армии с 22 июня 1941 года по 1 марта 1942 года авторским коллективом под руководством Кривошеева Г.Ф., в отличие от Солонина, учтена вся убыль личного состава армии за указанный период.
Число пленных на Западном фронте Солонин, ссылаясь на данные немецкой группы армий "Центр" о числе взятых пленных под Белостоком и Минском, определяет в 338,5 тыс. чел., но эта цифра завышена, поскольку в числе пленных было большое количество гражданских лиц. Солонин с этим категорически не согласен. Он пишет: "В последние годы чрезвычайное распространение в патриотических кругах получила байка о том, что "немцы хватали всех мужчин призывного возраста и зачисляли их в военнопленные". Авторов и распространителей этого бреда нисколько не смущают простые вопросы: "Зачем?", "Кто их должен кормить?". Эта фраза Солонина "феерически" (любимое его слово - В.Л.) дремуча. Удивительно, но "тучные стада" (этот эпитет тоже из словаря Солонина – В.Л.) единомышленников не подсказали Солонину, что автором "байки" был не кто-то из "патриотических кругов", а немецкий чиновник Ксавьер Дорш из организации Тодта, который 10 июля 1941 года сообщил министру по делам оккупированных территорий Розенбергу, что войска 4-й армии генерал-фельдмаршала фон Клюге оборудовали под Минском "на территории величиной примерно с Вильгельм-плац (берлинская площадь – В.Л.)" лагерь для почти 100 000 военнопленных и 40 000 гражданских лиц. А одним из "распространителей этого бреда" стал известный немецкий историк Кристиан Штрайт, указавший в книге "Они нам не товарищи", что "…члены специальных дружин из гражданских учреждений, народное ополчение, рабочие батальоны, милиция и пр. …составляли в 1941 г. значительную часть пленных". Реально в общем числе советских пленных 1941 года примерно 20% составляли лица, не относящиеся к военнослужащим Красной армии, т.е. из 338,5 тыс. человек, взятых немцами в плен в Белостокском и Минском "котлах", пленных красноармейцев было около 270 тыс. чел. (часть из них – примерно 10% - попали в плен ранеными).
Беспомощность в оценке "боевого духа " советских войск
В эпилоге книги Солонин обозначил ее цель: "Перевести обсуждение вопроса "о человеческом факторе" и его роли в катастрофическом поражении Красной армии из области эмоций, ритуальных фраз…в сферу науки; для начала такой простой науки, как арифметика". Но отношения с "такой простой наукой, как арифметика" у Солонина не заладились. Он так и не сумел дать количественную оценку якобы низкого "боевого духа" советских войск. Конкретные цифры у Солонина не сложились: он смог лишь продекларировать, что дезертиров было "огромное количество", а "…пропавших без вести было во много раз (часто – на порядок) больше совокупного числа учтенных в штабных документах убитых и раненых".
Выполним теперь то, что не сумел корректно сделать Солонин - оценим количественно справедливость приведенных выше его утверждений относительно "боевого духа" Красной армии в начале войны.
Сначала оценим численность советских солдат, дезертировавших из войск Западного фронта в ходе боев с 22 июня по 6-9 июля 1941 года. Для этого определим отдельные составляющие потерь Западного фронта в рассматриваемом периоде. Поскольку данные Кривошеева Г.Ф., как показано выше, несравненно адекватнее, чем цифры Солонина, отражают результаты противоборства Красной армии и вермахта в 1941 голу, то для количественной оценки отдельных составляющих потерь Западного фронта воспользуемся сведениями из книги "Гриф секретности снят".
В общее число потерь Западного фронта (417,8 тыс. чел.) входят санитарные потери (76,7 тыс. чел.) и безвозвратные потери (341,1 тыс. чел.), включающие погибших и умерших от ран, попавших в плен и пропавших без вести. В плен попало, как выше было подсчитано, около 270 тыс. красноармейцев. Это значит, что на долю погибших и пропавших без вести воинов Западного фронта приходится порядка 70 тыс. чел. В немецких документах сообщается об уничтожении большого числа красноармейцев при их многочисленных попытках вырваться из окружения. В оперативных сводках группы армий "Центр" сообщалось, что советские войска несут "громадные потери убитыми". Вероятно, число погибших воинов Красной армии на Западном фронте было не менее 50 тыс. чел. Таким образом, пропавших без вести, но избежавших немецкого плена, красноармейцев Западного фронта было примерно 20 тыс. чел. Если из них вычесть вышедших из окружения, а также примкнувшим к партизанам, то дезертиров, которые постарались "…остаться на оккупированной противником территории, вернуться к себе домой, осесть в "примаках" у сердобольной солдатки и т.п.…", было не "огромное количество", как полагает Солонин, а статистически незначимое число - несколько тысяч человек.
Завершая обсуждение цифровой эквилибристики Солонина, оценим справедливость его утверждения о том, что "…пропавших без вести было во много раз (часто – на порядок) больше совокупного числа учтенных в штабных документах убитых и раненых". Поскольку часть красноармейцев попала в немецкий плен ранеными, то совокупное число раненых в войсках Западного фронта было примерно 100 тыс. чел. Тогда численность общих "кровавых потерь" (убитых и раненых) составляет ориентировочно 150 тыс. чел. Так как попавших в плен и пропавших без вести было около 270 тыс. чел, то отношение потерь попавшими в плен и пропавшими без вести к "кровавым потерям" равно 1,8:1. Ну и где же здесь превышение "во много раз", "на порядок"? Отметим, что отношение числа пленных и пропавших без вести к числу только убитых (50 тыс. чел) существенно выше – 5,4:1. Но ничего "ненормального", как это пытается представить Солонин, в таком соотношении нет: оно обычно для операций, заканчивающихся окружением и разгромом противника. Если это соотношение послужило Солонину основанием для вывода, что в начале войны Красная армия "не воевала", то тогда нужно признать, что и вермахт "не воевал" в июле и августе 1944 года, когда, по данным генерал майор вермахта Б. Мюллера-Гиллебранда (книга "Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг." т.3), в ходе операции "Багратион" число пропавших без вести немецких солдат было в 5-6 раз больше, чем убитых: в июле – 310 тыс. пропавших без вести и 59 тыс. убитых (соотношение 5,3:1); в августе - 407 тыс. пропавших без вести и 64 тыс. убитых (соотношение 6,3:1).
Вообще попытка Марка Солонина количественно оценить "боевой дух" Красной армии дилетантски примитивна. В ней не фигурирует общепризнанный показатель "боевого духа" войск – показатель их стойкости в боях. В качестве такого показателя используется отношение числа погибших воинов к числу сдавшихся в плен: чем больше это отношение, тем более стойкой считается армия. Оценим стойкость Красной армии в 1941 году в сравнении со стойкостью других участников войны в критические для них периоды войны. Красная армия в 1941 году потеряла 802,2 тыс. чел. погибшими и 2335,5 тыс. чел. пленными. Потери Польши за 20 дней боев против немцев в сентябре 1939 года составили 66,3 тыс. чел. убитыми и 420 тыс. чел. пленными. Франция в мае-июне 1940 года понесла следующие потери: убитыми - 84 тыс. чел., а пленными - 1547 тыс. чел. Наконец, вермахт с июля 1944 года по 8 мая 1945 года потерял около 1500 тыс. чел. погибшими и 6,0 - 6,1 млн. чел. пленными (на советско-германском фронте - около 2,9 млн. чел., на западном фронте - 3,1-3,2 млн. чел.). Рассчитанные по приведенным данным характеристики стойкости армий Второй мировой войны представлены в таблице.
Таблица.
Характеристики стойкости армий во Второй мировой войне
Страна Период войны Погибло, Попало в плен, Стойкость войск,
тыс. чел. тыс. чел погибшие/пленные
Польша 01-20.09.1939; 66,3 420 0,16
Франция 10.05-11.06.194 84 1547 менее 0,06
СССР 22.06-31.12.1941 802,2 2335,5 0,34
Германия 01.07.1944-08.05.1945 1500 6000 - 6100 0,24 - 0,25
; Только в боях с немецкими войсками.
Данные таблицы показывают, в 1941 году, в самое катастрофическое для Красной армии время войны, ее стойкость в борьбе с врагом была выше стойкости польской армии более чем в два раза; стойкости французской армии – более чем в пять раз; и выше стойкости гитлеровской армии в последние 10 месяцев войны - примерно в 1,4 раза.
*
В книге Солонина содержится много пренебрежительных и язвительных фраз, высмеивающих "ритуальные фразы" и "пропагандистские заклинания" советских историков. Но по части пропагандистских уловок советские историки – дети малые в сравнении с Солониным. Его книга просто кишит различного рода "ритуальными фразами" и "пропагандистскими заклинаниями": о "стихийном распаде" и превращении Красной армии "в вооруженную и стремительно разоружающуюся толпу", о "массовом дезертирстве и огромном числе "рассеявшихся" и "убежавших в лес" красноармейцев, о том, что "сопротивлялась лишь малая часть огромной советской армии", что ее боевые потери были "многократно меньше потерь от явного и скрытого дезертирства", что "история войн такого не знала", что " стрелявших было во много раз меньше чем "пропавших", что "на каждых десять героев, проливавших кровь за Родину, приходилось 30-40-50 бросивших свое оружие" и т. д. и т.п.
Все это пропагандистское кликушество Солонина вызывает, пользуясь его же фразеологией, "чувство неловкости и стыда" за все им написанное. Впрочем, в книге Солонина есть и указание места, которое заслуживают его многочисленные "военно-исторические изыскания", - "только на свалке". Книги Солонина достойны этого места не только потому, что они научно несостоятельны, но, главным образом, потому, что они представляют собой опасный для нравственного здоровья населения страны духовный яд, состоящий из исторической клеветы, искажений и грязных домыслов относительно поведения воинов Красной армии в начале Великой Отечественной войны. Какие бы красивые слова Солонин ни говорил о назначении своих книг, но именно такие книги, унижающие и оскорбляющие Красную Армию, называющие ее "огромной вооруженной толпой", обливающие грязью, якобы трусливых и не умеющих воевать советских полководцев и солдат, и восхваляющие военное искусство немецких генералов и воинское мастерство солдат вермахта, формируют у подрастающих поколений, как в России, так и в других странах, образовавшихся при распаде СССР, негативно-пренебрежительное отношение к подвигу советского народа, способствуют росту нацистских настроений в молодежной среде. Бесчинства банд украинских нацистов-бандеровцев, яростно разрушающих памятники советским воинам на Украине, показывают, к чему ведет оплевывание советского периода истории страны, в том числе и отказ от наследия Великой Победы.
*
Книги Марка Солонина на протяжении ряда лет выпускаются издательством "Яуза" в серии "Великая Отечественная война. Особое мнение". В действительности "особое мнение" Солонина представляет собой злобные и невежественные фейки о борьбе Красной армии и советского народа с немецким фашизмом в начальном периоде войны. Эти фейки уже неоднократно были разоблачены в различных публикациях. Но и в новых книгах, изданных в 2017-2020 годах, Марк Солонин не желает признавать фейковость его оценок действий Красной армии и советского народа в начале войны. Это - позиция не историка, а невежественного и невменяемого фанатика. И относиться к такому "историку" нужно соответственно.