Не так давно, молодой шведский режиссер — Бьёрн Рунге, показал нам ещё одну историю любви. Будучи большим поклонником Ингмара Бергмана, он снял фильм «Жена», по мотивам романа Мед Уолитцер. В главных ролях сыграли Гленн Клоуз и Джонатан Прайс, оба — прекрасные актеры. В отличие от фильма Ингмара Бергмана «Сцены из супружеской жизни», фильм Бьёрн Рунге рассказывает историю немолодой супружеской пары. Тем не менее, художественные приемы он заимствовал у своего кумира — на протяжении всего фильма идут флешбэки, что вполне закономерно, иначе было бы сложно рассказать историю любви, с момента её зарождения. В ту пору, Джоан была юной студенткой, а её муж — Джо — профессором, преподававшим литературу.
Фильм начинается с того момента, когда они узнают, что Джо получил Нобелевскую премию по литературе. Эта, столь неожиданная для обоих новость, переполняет их чувством радости — они начинают прыгать на кровати, как дети. В молодости, они точно также радовались, когда узнали, что рукопись первого романа Джо была принята издательством. Как и тогда эта радость была их общей радостью, ведь она помнила, что помогла ему с описанием главных героев, — у неё был дар делать персонажей более правдивыми, — они как бы оживали под её пером. В молодости и сама Джоан подавала большие надежды, но в те времена, в литературе, было не так много женщин среди писательниц. Джоан, и по сей день все еще красивая женщина; она по-прежнему любит своего мужа и всегда и во всем его поддерживает, — всё это несмотря на его непостоянство.
И вот в самолёте, направляясь с ним в Стокгольм, она начинает понимать, что Нобелевская премия — это не только награда мужу, но и ей, — ведь на протяжении всей их совместной жизни, они, практически, были соавторами. Её неожиданно охватывает беспокойство, причину которого она и сама понять до конца не может. Она вспоминает молодость и тот день, когда увидела его впервые., — он был не только талантлив, но и хорош собой: спадающая на лоб темная прядь волос, низкий голос, искренний взгляд — всё это сразу же покорило её. Она хорошо помнила и тот момент, когда он впервые поцеловал её в своём профессорском кабинете. Когда её волосы цвета льна соприкоснулись с прядью его тёмных волос, она почувствовала, что теряет голову. Взгляд его прекрасных глаз, устремлённых на неё, был полон нежности и страсти.
Однако и сама Джоан, будучи еще студенткой, восхищала своего учителя: он был под впечатлением не только её ангельской красоты, но и её таланта, и он не уставал говорить ей об этом. Однажды, на каком-то, организованном университетом, чтении произведения известной тогда писательницы, он представил ей свою молодую студентку, сказав, что это юное дарование. Тогда, Джоан мечтала о том, что когда-нибудь и сама будет писать. Однако молодая писательница бросила ей в лицо жестокую правду — «женщина не может рассчитывать на карьеру писателя, ибо в этой профессии главенствуют лишь мужчины». Возможно, именно тогда, Джоан и потеряла веру в то, что сможет чего-либо добиться в литературе. В молодости, ей казалось, что самым главным для писателя является сам процесс творчества, а не успех у читателя. Это она тогда и сказала той самой молодой писательнице, на что та ей возразила, — «ваши книги будут пылиться на полках неизвестных библиотек, и лет через 30 никто и не вспомнит вашего имени…Ведь для писателя забвение —это самое страшное наказание». Услышав эти слова, Джоан поняла, что как женщина она мало чего добьется на литературном поприще. Поэтому она и последовала велению внутреннего голоса — просто писать.
Теперь, в самолёте, по дороге в Стокгольм, она вспомнила и тот день, когда, будучи уже любовниками, они чуть не расстались; перед тем как отправить рукопись своего первого романа издателю, Джо показал её Джоан.. Прочитав, она посоветовала ему кое-что переделать, ибо, на её взгляд, герои были недостаточно ярко выписаны, — им не хватало правдивости. Его самолюбие было задето, и он не захотел что-либо переписывать; он даже готов был порвать с ней. Она же безумно любила его и стала умолять не бросать её. Ну, а потом, после примирения, она предложила свою помощь -— немного подкорректировать текст. Он согласился, и роман был принят издателем. Отныне они были вместе, — теперь их объединяла не только любовь друг к другу, но и любовь к литературе.
Она не забыла и того момента, когда, впервые, придя к нему в дом в качестве бебиситтера, она взяла на руки его недавно родившуюся дочку и, осторожно держа девочку в объятиях, рассказала малышке о любви к её отцу. А затем, положив младенца в кроватку, она открыла шкаф и вытащила оттуда его рубашку. Прижав к губам, она начала вдыхать аромат любимого мужчины. Это было на заре её юности, и она запомнила и запах рубашки, и то волнение, которое тогда испытала,— всё это осталось в глубинах всего её существа — стереть эти воспоминания было не в её силах, даже тогда, когда она узнала о его измене.
В день вручения мужу Нобелевской премии, все невысказанный обиды повергли её в полное смятение, — наверняка, она вспомнила и слова той самой молодой писательницы, сказавшей, что для писателя самым главным является читатель, то есть признание. Однако признание получил Джо, а не она; у неё появляется чувство обиды на собственную судьбу. А ведь этот путь выбрала она сама, хотя и знала, что обладает писательским даром. Между собственной карьерой писателя и любовью к мужу, она выбрала любовь, так что винить было некого.
Неожиданное появление в самолете журналиста, намеревавшегося написать биографическую книгу о лауреате, вносит смятение в супружеские отношения; для того чтобы вынудить Джоан признаться в своем соавторстве, этот незнакомец старается настроить её против мужа Сам же журналист преследует вполне конкретную цель — опорочить мужа Джоан, рассказав всем, что роман написал не он, а она — его жена. Он прибегает к сомнительным приёмам, напоминая Джоан о неверности мужа. Джоан попадает в капкан собственных обид, как будто встреча с журналистом разбудили спящих в ней демонов. И это несмотря на то, что в своей речи, во время приёма в его честь, Джо выразил благодарность именно ей — своей жене. Он сказал, что если бы не жена, то он никогда не стал бы тем, кого в этот день приветствовала публика.. И вот вечером, после приёма, между ними происходит ссора, — Джоан сообщает мужу, что разводится с ним, — накал скандала таков, что у мужа случается инфаркт и он умирает.
Доказал ли он ей этой смертью свою любовь к ней? Конец неожиданно трагичен, и она сама в смятении. Она-то помнит то ощущение блаженства, которое она испытывала от прикосновения его рук, когда, сидя за письменным столом, она писала, а он нежными движениями массировал ей плечи. Да он никогда и не скрывал, что восхищался ею и её талантом. Он признавал, что все написанное было их совместным творчеством: у него были идеи, персонажи, структура, а она вдыхала в них правду жизни. Он умер, но искупил ли он своей смертью все то, в чем она его упрекала?. Ведь не могла же не понять столь незаурядная женщина, как Джоан, что если бы он не любил её, а лишь пользовался её талантом, то не умер бы…
И вот уже в самолете, по дороге домой, она нежно гладит чистый лист бумаги; она знает, что будет писать и дальше… О чем? О ком?. Может быть, о нем? О своей любви к нему? Не случайно она говорит все тому же молодому биографу, вновь оказавшемуся в одном с ней самолёте, что если он только посмеет скомпрометировать имя её умершего мужа, то она подаст в суд. Лишь стюардесса выражает Джоан свои искренние соболезнования, она-то запомнила эту супружескую пару, летевшую в Стокгольм, — все говорило о том, что они любят друг друга.
В жизни каждой пары есть тот миг, тот пик счастья, который забыть невозможно; и именно этот миг помогает оживить готовый потухнуть костер любви…Как говорят «memento mori», то есть — «помни о смерти», «помни, что смертен»; я бы перефразировав, добавила — помни о том, что когда-то любил этого человека.
Отрывок из текста «Запоздалые признания в любви».
©Элеонора Анощенко, Брюссель, январь, 2019 год