Казаки гетмана Петра Сагайдачного берут Кафу, где был уничтожен 14-тысячный гарнизон.
За высокими бортами венецианского судна мелькали ребристые шлемы одетых в доспехи моряков, торчали сверкающие острия алебард. Стволы мушкетов и небольшие пушки на верхней палубе извергали свинцовый град на причал, не подпуская никого близко к кораблю. В «вороньих гнёздах» – больших бочках на мачтах тоже сидели стрелки, бьющие из ружей по любой видимой цели. На корме судна стояли несколько человек в железных доспехах. Один из них – с пышным пучком перьев на красивом ребристом шлеме, взмахнул длинной тонкой шпагой. Правая, обращённая к морю сторона корабля громыхнула, послав в ближайшие чайки десяток ядер. Вскоре высокому молодому запорожцу с длинноствольным шестигранным ружьём в руках предстояло снайперским выстрелом снять капитана судна. Несмотря на большое расстояние выстрел был точен. И тут же с полсотни залёгших у причала казаков выскочили и жутко вопя, ринулись к кораблю. Не пробежав и десятка шагов, они кубарем покатились на причал, укрываясь за трупами убитых товарищей. С корабля вновь полыхнули пушки, хлестанув картечью над самыми головами сечевиков. С громкими криками запорожцы вновь ринулись в атаку. Стволы мушкетов выросли над бортом корабля, целясь в нападавших, но громыхнул залп казаков. Пули ударили в судно, выбив из него щепки. Несколько пробитых ребристых шлемов слетели с голов владельцев и шлёпнулись в воду. Ружья венецианцев дёрнувшись, исчезли за истерзанным пулями бортом. Одновременно последовала команда хорунжего и лучники враз опустили тетивы луков.
Сотня стрел с шелестом взмыла в небо и на невидимой глазу высоте, описав дугу, нацелили острые стальные клювы на корабль. Железный град забарабанил по мачтам и палубе судна, вопли раненных итальянцев далеко разнеслись над причалом. Стрелявшие по казакам повисли на бочках, истыканные, как ежи, стрелами. Всё же укрывавшиеся за бортом солдаты успели дать залп и с десяток впереди бегущих сечевиков мёртвыми рухнули на доски причала. Но основная масса запорожцев с рёвом домчалась до корабля и мигом облепила его. Казаки ловко карабкались по высоким бортам, хватаясь за канаты и торчащие из портов стволы пушек. Снова на палубе судна вырос лес пик и алебард венецианцев. Потрясая шпагами, офицеры приказывали солдатам сбросить отчаянно лезущих казаков. И снова сечевые стрелки осыпали палубу корабля пулями и стрелами. Запорожцы ворвались на палубу и там завязалась яркая сеча. Остальные казаки продолжали лезть на корабль, уже отошедший на несколько метров от берега. Последние из нападающих просто прыгали на борт судна, хватаясь, за что попало. Многие срывались и падали в воду. Но отплёвываясь и матерясь, цеплялись за свисающие швартовые канаты и схватив сабли зубами, упрямо карабкались наверх. Дело по захвату необычно большого венецианского корабля шло к завершению. Красиво разукрашенные надстройки на носу и корме судна вздымались высоко над причалом. Ветер трепетал на флагштоке большое знамя с изображением вставшего на дыбы золотого крылатого льва. Да, такого морского красавца казакам видеть ещё не приходилось...
Сердюки уже мельтешили на корабле, добивая последних из венецианцев, кто ещё сопротивлялся. Многие матросы, побросав оружие, ставали на колени, умоляя о пощаде. Вновь построившись по-боевому: впереди стрелки-пищальники, за ними копейщики и потом сердюки и лучники, курень двинулся дальше в город. Мимо крепости запорожцам тоже пришлось продвигаться перебежками, пригибаясь и укрываясь, за чем придётся. Тут пальба шла вовсю – турки били со стен по казакам из ружей и пускали тучи стрел. Через открытые ворота крепости они уже несколько раз пытались атаковать казаков и прорваться к причалам. Целая гора скошенных картечью окровавленных трупов в шароварах и длиннополых халатах громоздилась перед воротами. Стоны и молитвы на турецком языке раздавались оттуда... Миновав крепость, казаки углубились в узкие и кривые закоулки Кафы. Уже совсем рассвело, и солнечные лучи разгоняли остатки темени из всех улочек города. Запорожцы уверенно направлялись к главному базару, где татары ясырь из людей русских могли порешить... Десятки изнурённых людей в лохмотьях выходили из ворот тюрьмы. Они обнимали казаков, покрывали поцелуями их одежду и оружие. Некоторых, совершенно измождённых, со следами кандалов на руках и ногах, сердюки выводили из ворот под руки, отворачивая в стороны головы, стыдясь наворачивающихся на глаза слёз. Среди этих последних было и немало запорожцев, взятых татарами в плен. Сечевики, узнавая старых товарищей, обнимали их и рыдали навзрыд... Осенью 1616 г. атаман-гетман Сагайдачный подошёл со своей флотилией к Синопу.
Потом сжёг порт Минер, где уничтожил 26 турецких кораблей. Эскадра адмирала Циколи-паши из шести галер с вспомогательными судами бросилась в погоню. Запорожцы их подождали... потопили 3 галеры... и пошли себе дальше. Отряд кораблей Ибрагим-паши подошёл к Очакову, чтобы караулить возвращавшихся в Сечь казаков. Ждать пришлось долго. Запорожцы решили, раз ветер попутный, а сундуки ещё не полные, взять курс к побережью Малой Азии. Разгромив ещё раз Синоп, флотилия адмирала Сагайдачного вторглась в святая святых - в пролив Босфор. И если бы достигла главной базы турецкого флота – острова Родос и овладела бы им... Султану можно было бы вешаться самому. Но он повесил ещё одного царедворца, великого визиря – Насир-пашу. В официальных документах Сагайдачный впервые упоминается как запорожский гетман, хотя, по всей вероятности, гетманом он был избран ещё в 1612 г. В это время Запорожская Сечь уже продолжала официально именоваться Войском Запорожским. Польское правительство не могло в это время помешать усилению казачества. Сагайдачный осознавал необходимость борьбы против Речи Посполитой, но действовал дипломатично, используя подходящие случаи для воплощения своих замыслов. Таким образом, несмотря на происки врагов и недоброжелателей, авторитет Сагайдачного в казацкой среде только укреплялся. Гетман Сагайдачный, в отличие от большинства своих предшественников, самое пристальное внимание уделял повышению авторитета Запорожского войска, обучению запорожцев воинскому искусству, превращению казачьих полков в организованные боеспособные воинские формирования.
Именно Сагайдачный создал ту самую запорожскую пехоту, которая могла соперничать с янычарами и не уступала знаменитой шведской пехоте. Любое проявление неподчинения, своевольства наказывалось им чрезвычайно строго, вплоть до смертной казни. Сам он не был склонен к пьянству и не поощрял его, хотя в то время среди казаков пьяниц было много. Освобождался гетман и от всяких случайных людей, волею судьбы оказавшихся на Запорожье. Строгие требования предъявлялись и к зачислению в запорожский реестр, в котором к 1619 г. числилось всего 10600 казаков. Считается, что именно Сагайдачный первым из гетманов ввёл на Сечи муштру и периодические смотры войска. Он также позаботился о том, чтобы каждый казак имел собственного коня и ружьё (самопал) вместо прежних луков. Король Сигизмунд в начале XVII в. напрягал все силы, чтобы воспользоваться смутами в Московском государстве и завладеть им. В 1618 г. он обратился к Петру Сагайдачному с просьбой принять участие в походе на Москву. Гетман согласился, но выдвинул ряд условий: расширение казацкой территории; свобода православной веры в Украине; увеличение численности реестрового казацкого войска; признание Речью Посполитой административной и судебной автономии Украины. Король и сенат согласились и П. Конашевич-Сагайдачный в августе 1618 г. двинулся во главе 20 тыс. казаков от Путивля в сторону Ливен и Ельца. Около 10 тыс. поляков с королевичем (будущий король Владислав IV) и коронным гетманом Ходкевичем наступали севернее, через Вязьму. Соединение обоих войск предполагалось под Москвой в районе Тушино.
При штурме Ливен местный воевода попал в плен и город удалось взять без особого труда. Елец - более укрепленная крепость, сопротивлялся дольше, однако «черкасы» вначале осадили его, а затем в ходе штурма, продолжавшегося несколько часов, захватили город, уничтожив практически всех его защитников. Взят был и Данков. Тут же было захвачено и татарское посольство, возвращавшееся от царя в Крым с богатыми подарками для хана и «мяхкой казной» стоимостью 10 000 руб., а затем казаки направились на Рязанщину. Вместе с собой они уводили молодежь, способную выполнять обязанности слуг. Только в Ельце было захвачено около тысячи детей, подростков и юношей в возрасте от 9 до 20 лет. 22 августа 1618 г. с царской грамотой к казакам обратился помещик Шацкий, однако это не остановило "черкасов". Их следующим городом стал Михайлов, но его с ходу взять не удалось, и Сагайдачный вынужден был перейти к правильной осаде. Казаки, расположив свои силы в прилегающих слободах, и произведя необходимые фортификационные работы, с трёх сторон начали штурм укреплений, однако защитники оказали достойное сопротивление. Местами даже завязывались рукопашные схватки. Потеряв примерно тысячу казаков, Сагайдачный не смог овладеть г. Михайлов. Больше не теряя времени он двинулся на Зарайск, однако и здесь попытка взять город приступом не удалась. Тогда гетман применил тактику татар, более подходящую для конного войска. Не доходя Каширы, казацкое войско разделилось на множество небольших отрядов, которые стали опустошать окрестности Оки, наводя ужас на местных жителей.
Продолжение следует в части 44 http://proza.ru/2020/11/19/1351