В этом рассказе, уважаемый читатель, идти будет речь о центре тела человека.
В славянской мифологии – это пупок.
Придется вспомнить нам и о личинке мясной мухи.
И если у вас, дорогие друзья, упоминание об этом зеленом двукрылом насекомом может вызвать неприятие, брезгливость, не стоит, видимо, вам и читать этот удивительный рассказ.
Ведь в нем мы будем вспоминать зародыш самой обыкновенной мухи, опарыш.
И, чтобы он начал расти из ее яйца, ему нужна подходящая среда.
Вы, верно, это знаете.
Честно говоря, автор немного сомневается в правдивости самого рассказа о том бескрылом эскулапе, который вылечил тогда нашего Витьку.
Собственно, он сам о нем и рассказал нам в часы задушевных бесед на рыбалке.
И вам, дорогие мои судьи, решать, где в словах Виктора присутствовал вымысел, а где – правда.
Витька – это для близких друзей, он так зовется вольно.
Для остальных же он – Виктор Васильевич Сундуков, уже добрых два десятка лет заслуживший право называться по имени, по отчеству.
К тому же и должность на работе (он ее называл службой) к тому весьма обязывала.
Ну, да ладно.
Поближе к существу рассказа.
Итак, довелось автору этих строк сидеть в честной компании ночью у костра, ждать дозревания ушицы.
За повара тогда был Витька.
Он у нас по этой части – ас.
Автору кажется, что дай сейчас Васильевичу хоть лягуху, хоть пяток насекомых-кузнецов, он удивит каждого, приготовив из них на огне непревзойденное по вкусу блюдо.
И любо было каждому из нас не просто наблюдать за готовкой супа рыбного – ухи.
Действительно, раскрыв от удивленья рот, всяк слушал удивительный очередной рассказ Витьки.
На это Витька был мастак.
Автор тогда обескуражен был интимностью слов Витьки о личинке мухи, как он посчитал, поскольку все касалось гигиены рук самого человека.
Итак, слегка помешивая готовую почти уху, Витек вытянул деревянной ложкой с ее пенки пару-тройку шаловливых комаров-мошек (а, может, мух).
Внимательно посмотрев на свету костра на мушек, он попытался их трупики стряхнуть в костер, весело промолвив: «Что, отлеталась тройка предков эскулапа?»
«И что, сегодня крематорий для вас совсем уж не в почете?» – щелчком указательного пальца он сбрасывает прилипшую к ложке мушку в костер.
Тут кто-то и спросил повара о странном эскулапе-лекаре из мира насекомых: «Неужели у тебя Витек, и муха лечит человека? Она ведь только может гадить!»
Распрямившись во весь свой немаленький рост и подбоченясь, Витька начал свой рассказ.
– Не буду я, друзья, терзать ваш драгоценный слух рассказами о лечении гнойных ран у подстреленных русских воинов в годы первой мировой войны этим маленьким эскулапом опарышем.
Вы, верно, знаете об этом не хуже моего.
Речь поведу я о себе, себе родимом.
Не далее парочки недель довелось вашему покорному слуге заняться разведением опарыша для рыболовной насадки.
Опережая ваш вопрос о доступности этой деликатесной рыболовной приманки в наших магазинах «Ягуар», скажу, что не всегда меня устраивал размер предлагаемых в нем личинок мухи.
Пинки (так называется личинка малого размера) были практически стерильны, да еще, иной раз, производителем их окрашены в красный цвет, совсем ничем не пахли.
У вас, конечно, этому слову есть более крепкий и достойный синоним.
И подобным словом автору не хочется травмировать мысли и слух уважаемого читателя.
Витька продолжит свой рассказ.
– А вы ведь знаете, что именно от запаха насадки и зависит (в основном) клев трофейной рыбы.
Вот я и наладил микро-производство хоть и дурно пахнущего, но так нужного мне опарыша.
Благо, на даче места много.
Запах разлагающейся плоти рыбки тогда никого не смущал и не травмировал никому психику.
Словом, между основной работой на дачном участке, в течение каких-то сорока восьми часов, у меня была готова аппетитная насадка.
А как ее собрать в тару-коробочку?
Лопатой? Метелкой?
Конечно, нет.
Руками.
Вот и работал я своим «живым инструментом тела», собирая опарыша рукой.
Набрал его достаточно. В коробочку сложил.
Руки, конечно, после этого не совсем приятного действа тщательно, как мне казалось, помыл.
Ну, и стал заниматься дачными делами.
То это сделаю, то – другое, а то – и третье.
И это третье выгнало с меня, как говорится, седьмой пот.
Помимо всего прочего, тогда у меня и зазудел - зачесался пупок.
Ну, просто мочи нет!
И как его не почесать?
Извольте, батенька!
Не смейтесь, друзья, чешу его указательным пальцем, почти вывернув его наизнанку.
А он у меня – глубокий, полукруглый, чем-то напоминающий букву «с».
Словом, чешусь на совесть.
Раскрою вам свою небольшую тайну: видимо, от излишней моей потливости при проведении сельхозработ, пупок мой тогда, уже который кряду день, тек, мокнул и, конечно же, чесался.
От зуда я его пытался избавить и мытьем и дезинфекцией, но ничего не помогало.
Вот так и маялся, видимо, прозевав появление в нем ненужного мне нагноения.
После работ на даче, приняв ванну, решил просушить пупок чистым спиртом.
Но стало только хуже!
Только кожу сжег.
Прошли вторые сутки моей маяты с центром моего тела.
Я просто "сидел на измене", идти на прием к хирургу, или, нет.
Зашел в ближайшую к дому аптеку и попросил совета у провизора.
Тот сразу же сказал, что заниматься самолечением нельзя.
Однако выдал мне раствор хлоргексидина биглюконата для дезинфекции воспалившегося пупка.
И что бы вы подумали, друзья, пошел ли я к врачу?
Конечно, нет.
Ведь после применения хлоргексидина зуд в пупке напрочь исчез, осталось лишь небольшое покалывание!
Прошли еще сутки.
Я несколько раз обильно промывал хлоргексидином свой злополучный центр.
И вот, однажды, после принятия утренней ванны, я, вытираясь полотенцем, смотрел на свой пупок.
И, боже, что я увидел!
На самом его крае что-то двигалось и меня щекотало.
И это что-то – опарыш, господа.
Это был он, мой маленький эскулап.
Подчистив нагноение в пупке, просился он на волю.
Скажу вам честно, я немного не то чтобы испугался, но слегка оробел: а ну как в моем пупке еще десяток таких милых эскулапов.
Но, видимо, мне просто повезло.
Личинок больше не было (хоть я их и ждал).
На следующее утро пупок просох и приобрел первоначальный (здоровый) вид.
И, чтобы не пугались вы, мои соратники рыбных боев, скажу вам, что в природе, при поедании разлагающейся мертвой плоти, опарыш выделяет природный антибиотик, который на раз убивает всех микробов.
И сейчас, когда наступает эра «привыкания» человечества к антибиотикам, будущее в лечении гнойных инфекций за личинко - терапией.
Но она, друзья, сейчас пока баснословно дорогая.
И с этими словами Виктор Васильевич стал бойко разливать почти остывшую уху из котелка по мискам.
Но почему-то аромат ухи не смог у нас тогда поднять на высоту так нужный аппетит.
У всех перед глазами шевелилась личинка мухи - эскулап!