- Как меня бесят эти мужчины!
Как именно они ее бесят, читалось буквально во всем. От светлого завитка на виске до бедного лака, который просвечивал сквозь носок колготок в вырезе босоножки. От гневного блеска голубых глаз до резкого движения, которым Эльвина поправила складки короткой юбки, приземляясь за столик суши-бара.
- Нет, вот скажи, это нормально? - потребовала она у подруги, которая успела заказать их любимый сет, и теперь с твердостью стоика готовилась выслушивать Эльвину. Обычно тихая и сдержанная, та кипела и клокотала. Стало быть, дело не в том, что ей сделали не тот подарок.
Или все же сделали?
- Куда нормальные люди едут отдыхать? - вопрос был явно риторическим. - Испания, например. Апельсины на деревьях прямо на улице. Коррида какая-нибудь. Фламенко.
Лия сомневалась, что подруге так уж нужна Испания с корридой и фламенко. Просто то, что ей сосватали, было нужно еще меньше.
- Или вот Норвегия. Красота же! Хоть и север.
Зиму Эльвина терпеть ненавидела. Если Норвегия - красота, куда ее потащил свернутый на туризме братец?
- Ху-а-шань! - по слогам продекламировала Эльвина. Прозвучало это как самое грязное ругательство.
- Китай?
- Китай, - со вздохом подтвердила девушка. Подошла официантка, принялась расставлять приборы, принесла роллы. Эльвина ухватила палочки, мстительно нацелилась на "Калифорнию".
- Дикие горы. Я заглянула в интернет. Там более сотни смертельных случаев среди туристов! Там четыре метра надо идти над пропастью по узенькой дощечке! Смерти моей твой брат хочет, вот!
Ролл окунулся в соус.
- И главное - туда надо лететь на самолёте!
Вот в чем дело. Лия сочувственно кивнула и принялась перекладывать роллы к себе на блюдечко. Самолеты внушали подруге сверхъестественный ужас. Эльвина говорила, это у них семейное. Ее родители тоже боялись летать. Точнее, боялась мама. Отец летал спокойно, пока не женился и не попал под влияние супруги, которая провожала его в каждую командировку, как на эшафот. В конце концов тот попросил, чтобы в командировки его больше не посылали. Нервы дороже. А там и дочка подросла, с такой же лютой фобией.
- В Испанию или Норвегию тоже поездом не особо, - напомнила Лия.
- Туда можно доплыть! А на эту Хуашань - только долететь. А я не могу, ты же знаешь!
- Знаю.
Лия немного подумала. Как раз хватило времени прожевать и проглотить. И повторить. Если не принимать во внимание страх перед полетами, Эльвина была очень даже милой девушкой. Умной и рассудительной. Лучшей спутницы она брату не пожелала бы. Но представить его домоседом, как ни крути, не выходило. Чудная пара. Которую надо спасать.
- А ты не думала сходить к психологу? Мне кажется, твоя фобия - это проблема, без которой жизнь станет намного проще и интереснее. У меня есть одна знакомая, она уже не практикует. Но если я попрошу...
Эльвина вцепилась в палочки так, что костяшки пальцев побелели. И зажмурилась.
- Ты с ним заодно, - несчастным голосом сообщила она. - Он тоже мне психолога предлагал. Но я же не сумасшедшая! Я просто боюсь!
- Эли, - Лия мягко накрыла ее руку ладонью. - Никто не считает тебя сумасшедшей. Но подумай сама: двадцать первый век. Границ почти не осталось. Весь мир открыт. Можно увидеть все, что захочешь: хоть корриду в Испании, хоть Мачу-Пикчу в Перу, хоть кенгуру в Австралии. Были бы деньги и желание. Отказываться от всего этого только потому, что страшно сесть в самолет? Разрешить страху и дальше управлять твоей жизнью? И если бы только твоей...
Эльвина молчала, но Лия видела: та слушает.
- Так я позвоню психологу?
Эльвина еще помолчала. Потом выдохнула сквозь судорожно стиснутые зубы.
- Позвони.
В самолет Эльвина поднималась с закрытыми глазами. Психолог очень старалась, только поэтому девушка и согласилась лететь. Страх уступил место обреченности, но не могла же она отказаться, в самом деле? Как потом Лие в глаза смотреть? Она так хотела помочь...
- Я тобой горжусь, - шепнул Андрей, помогая невесте устроиться в кресле. В ответ получил вымученную бледную улыбку. С кем другим давно бы уже психанул и забил, пусть разбирается со своими тараканами. Но Эльвина не притворялась. А он знал, что такое настоящий страх... То, что она согласилась на терапию, и теперь сидела рядом с ним, было настоящим подвигом.
Он виделся с психологом. Та была озабочена и сказала, что, по ее мнению, страх Эльвины совершенно ничем не объяснить, и потому бороться с ним крайне сложно. Более того, она до сих пор летает во сне, и эти сны воспринимаются как естественное и очень счастливое состояние. По идее, ей должно бы нравиться летать...
- Я надеюсь, что после первого полёта страх потеряет свою силу, - сказала на прощание психолог. - Когда ничего не случится, она испытает облегчение. Возможно, с ней случится истерика, такое бывает, когда человек осознает, что свободен, отнеситесь к этому с пониманием.
Андрей обещал. И был намерен сдержать обещание.
С момента, когда самолёт начал разбег по взлетной полосе, Эльвина ощутила отрешенность. Полнейшую, без каких-либо чувств и мыслей. Она была пустой оболочкой, воздушным шаром, который удерживала на месте только ниточка - рука Андрея, державшая холодные пальцы. Ей казалось, если ее сейчас о чем-то спросят, она не сможет ответить, потому что открыть рот означает лопнуть, непоправимо и безвозвратно. Но Андрей ни о чем не спрашивал. Только подставил плечо, чтобы ей было удобно дремать.
Но она не спала.
Она слушала пустоту, в которую превратилась. Искала в ней хоть какую-нибудь опору, которая не позволит ей перестать быть.
И не находила.
Ровный гул двигателей не проникал в сознание, хотя Эльвина его слышала. Но постепенно исчез и он. Осталась только пустота, в которую она падала, падала... или взлетала? Как понять, падаешь ты или летишь, если нет никаких ориентиров, нет верха и низа, есть только падение...
Или все же полет?
Если нет верха и низа - нет и падения. Некуда падать. Неоткуда падать. И незачем.
Истерики у нее не случилось.
- Этот маршрут называется "Лестница в рай", - возбужденно рассказывал Андрей, поддерживая под локоть Эльвину, когда та оступалась на скользких камнях. - Там, наверху, древние храмы и особый ресторан... Осторожно, тут надо держаться за цепь, давай я пристегну страховку.
Впереди было четыре метра пустоты, над которой кто-то когда-то положил доску шириной в три ладони и натянул цепь.
Тонко тенькнула, обрываясь, ненадежная нить. Чувство небывалой свободы ударило в пустоту, как порыв ветра. Раскинув руки, Эльвина рассмеялась, легко и страшно, и ступила на узкую доску, а потом дальше, на спину горного ветра, подхватившего такие родные, такие знакомые крылья...
Просматривая утром заголовки новостей краем глаза, пока микроволновка гудела, подогревая бутерброды, Лия зацепилась за фразу: "В сети набирает просмотры видеоролик, на котором, по информации его авторов, запечатлен полет живого дракона в китайских горах..."
Фыркнула.
И закрыла вкладку.