http://proza.ru/2021/06/16/633
После парка Айвазовского нам предстоит посетить дачу Чехова в Гурзуфе. От Паркенита до Гурзуфа всего семь километров.
Нас сопровождает Медведь-гора. С западной стороны Медведь-горы начинается территория всемирно известных санаторных пионерских лагерей «Артек» им. В.М. Молотова. Лагери занимают 300 гектаров и протянулись по побережью на 9 км, от подножья Медведь-горы до Гурзуфа.
Лагери основаны в 1925 г. Гитлеровцы разрушили «Артек». После войны лагери отстроены заново. Во втором лагере построена столовая, представляющая собой замечательный дворец. Проводятся большие работы по дальнейшему благоустройству всей территории лагерей.
В трех стационарных и двух летних лагерях отдыхают до 5 тысяч ребят в год. Лагери имеют техническую станцию, краеведческий музей, опытные сельскохозяйственные участки. Кроме советских детей, сюда ежегодно приезжают дети из стран народной демократии.
Наш гид Сергей по дороге рассказал нам историю Гурзуфа.
У каждого посёлка и города Крыма своя изюминка, по которой его можно сразу вычислить.
Свое название Гурзуф, которое переводится как «медведь», поселок получил благодаря своей главной природной достопримечательности - горе Аю-Даг, или медведь-горе.
Гурзуфская долина была заселена с древних времён.
Почти 300 лет — с 1475 по 1774 годы Гурзуф, как и весь южный Крым, входил в состав турецких султанов.
После присоединения Крыма к России в 1783 года именным указом Екатерины II на территории бывшего Крымского Ханства была образована Таврическая область и деревня была приписана к Симферопольскому уезду.
Попадая сюда, даже я могу дать вам гарантию, вы с лёгкостью избавитесь от бессонницы, наполните свои лёгкие пряной смесью эфирных ароматов хвойных растений.
Гуляя по посёлку, отмечаешь то, как густо и плотно дома стоят друг к другу. На самой протяжённой Ленинградской улице это заметно, как нигде.
Вглубь Гурзуфа заглянув, понимаешь, что он похож на типичный городок эпохи СССР: если клумба - то с цветами, если двор - то чистейший. Такое впечатление, что недавно был субботник и … да ну, бросьте! Это иное отношение к своему дому! Всего лишь…там, где чисто, мусорить невозможно.
Вообще…Гурзуф - как один гигантский парк!
Обнимаемый со всех сторон кустарниками, плодовыми деревьями и хвойными лапами Крымских сосен, он удивляет и восхищает. Живет город в основном за счет туристов, это конечно сказывается на уровне цен. Улочки Гурзуфа живописные, но узкие и извилистые, и даже не всегда угадаешь, вход это во двор или переулок.
Вот мы и дошли до дачи Чехова. По пути удивились количеством встреченных кошек всех расцветок и мастей, жители их подкармливают, и они нисколько не боятся туристов, даже есть скульптура кошки.
Купив билеты дожидаемся экскурсовода в открытом зале.
Здесь есть возможность посмотреть на старинные фотографии Гурзуфа, прочесть цитаты Чехова. Многие из них мы знаем и пользуемся ими, например - "Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?. "Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром." "Бывают люди, которые всегда говорят только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди." Можно еще приводить много примеров. Неустаревающие высказывания писателя, чье природное остроумие, парадоксальность мышления и лаконичность до сих пор остаются непревзойденными.
В подобных музеях главное это рассказ экскурсовода.
По состоянию здоровья Чехов, любивший Москву и среднюю полосу России, был вынужден купить себе дачу в Ялте. Однако узнав, что Чехов в Ялте, ему просто не давали покоя поклонницы и почитатели его таланта. Сам Чехов жаловался, что туристы и в особенности барышни-интеллигентки целыми днями висели на заборе его дачи. Очень скоро это стало писателя сильно утомлять. «Я вместо дачи за собственные деньги в Крыму умудрился возвести тюрьму!» – сокрушался он в письме к брату Александру.
Чтобы сбежать от непрошенных гостей в январе 1900 г. Чехов приобрел в Гурзуфе маленькую дачу и написал родным: "Я купил кусочек берега с купаньем и Пушкинской скалой около пристани и парка в Гурзуфе. Принадлежит нам теперь целая бухточка, в которой может стоять лодка или катер. Дом паршивенький, но крытый черепицей, четыре комнаты, большие сени. Одно большое дерево - шелковица".
Виды с чеховской дачи действительно чудесные. Справа - живописная бухта, ограниченная Никитским мысом с виноградниками имения «Ай-Даниль». Слева - скалы-близнецы Адалары и горбатый Аю-Даг.
На этой даче и скрывался Антон Павлович от многочисленных гостей, и именно здесь, любуясь видами Пушкинской скалы, он начинает работу над пьесой "Три сестры". Работа шла очень тяжело, Чехов все время пытался что-то исправить, переписать. И даже после окончания работы над пьесой, он, до того, как издать книгу, отдает пьесу театру, чтобы они сначала обыграли эти монологи, где-то отточили их в своей актерской игре, чтобы только после актерских поправок отдать текст в издательство.
Экскурсовод - научный сотрудник музея рассказывала нам о доме и о двух женщинах - жене Чехова Ольге Леонардовне Книппер и сестре писателя Марии Павловне Чеховой, которые после смерти писателя вдвоем свою жизнь - более 50-ти лет посвятили памяти Чехова.
В сентябре 1898 года 38-летний Антон Чехов познакомился с актерами молодого Московского Художественно-общественного театра (МХТ), основанного К. С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко. На репетиции пьесы "Царь Федор Иоаннович" его буквально заворожила 30-летняя актриса Ольга Книппер, игравшая царицу Ирину. Он злился, что столичные газеты не заметили ее в этой роли. Ольга Леонардовна приметила драматурга на репетиции "Чайки" несколькими днями раньше:
15 сентября курьерский поезд мчал Чехова в Ялту, а думы были о самой жизнерадостной актрисе труппы МХТ Ольге Книппер. Ласковое крымское солнышко еще больше настроило Чехова на романтический лад и его мысли постоянно устремлялись к актрисе. Своей бывшей пассии Лике Мизиновой он написал, что, несмотря на "незаконную связь с бациллами" (писатель уже был болен чахоткой), собирается удрать в Москву, "иначе повешусь от тоски".
Ольга Книппер происходила из семьи обрусевших, но не утративших свой родной язык немцев-лютеран. Она жила вместе со своей матерью-вдовой Анной Ивановной, профессором Московской консерватории по классу пения, и двумя дядьями, армейским офицером Александром Зальца и доктором Карлом Зальца.
Для Ольги Леонардовны вся ее жизнь без остатка принадлежала храму по имени театр.
Два с половиной года они переписывались, встречаясь урывками: то Ольга Книппер гостила у Чехова в Гурзуфе, то Антон Павлович приезжал в Москву и наносил ей визиты. В театре стали поговаривать о свадьбе, но примадонну МХТ опекал Владимир Иванович Немирович-Данченко, и Чехов объяснился с ним в письме. Учитель пожелал им счастья и успехов: он знал, что его ученица не собирается бросать сцену. Всё вышло, как хотел писатель: Чехов жил под Ялтой, а она в Москве, и горестные разлуки чередовались радостными встречами.
Венчание произошло в Москве на Плющихе 25 мая 1901 года. Медовый месяц молодожёны провели в Башкирии, в Андреевском туберкулёзном санатории в селе Аксёново, куда Чехову настоятельно рекомендовал отправиться врач.
Они очень хотели иметь детей, но первая беременность Книппер в 1901 году закончилась выкидышем.
— Оказывается, я из Ялты уехала с надеждой подарить тебе Памфила, но не сознавала этого. Всё время мне было нехорошо, но я всё думала, что это кишки, и, хотя хотела, но не сознавала, что я беременна, — писала она Чехову после возвращения из свадебного путешествия.
Чехов шутливо говорил, что мечтает, когда жена родит "полунемца". В 1902 году Книппер снова была беременна. Но во время спектакля произошла трагедия: рабочие не вовремя открыли люк, и актриса упала с высоты нескольких метров. Она перенесла операцию, после чего уже никогда не могла иметь детей.
Писатель приехал из Ялты в Москву весной 1904 года. Неожиданно его состояние резко ухудшилось. Доктор рекомендовал курорт в Баденвейлере на юге Германии.
Ольга взяла в театре отпуск, заявив, что ей необходимо сопроводить мужа на лечение, и в начале июня они отправились в путь.
Писатель жаловался на одышку, однако, как вспоминала Книппер, казалось, что его состояние улучшается. Они могли пройтись пешком или она возила его в коляске. Чехов был возмущён, что в Баденвейлере очень жарко. Ольге даже пришлось ехать за несколько десятков километров, чтобы заказать ему фланелевый костюм. Перед смертью великий драматург попросил шампанского, выпил бокал и умер. Он умирал в ночь с первого на второе июля 1904 года, но она не верила и выгоняла залетевшую в комнату огромную чёрную бабочку.
Ольга нашла знакомых, которые помогли транспортировать тело в вагоне-холодильнике. За это на Книппер обрушились критики, заявив, что она перевозила умершего мужа "с лягушками и устрицами". Конечно, это было не так. Но недоброжелателей возмущал сам факт, что ранее в вагоне действительно перевозили продукты.
После похорон Чехова Книппер пропала из виду. В театральной среде обсуждали, что она живёт затворницей и продолжает писать мужу.
400 писем, шесть лет отношений, дача в Гурзуфе и горы воспоминаний, — это всё, что осталось у Книппер в память о супруге. Она пережила первого и единственного мужа на 55 лет. В театр вернулась, но лето старалась проводить вне Москвы.
На территории усадьбы Чехов собственноручно высадил три кипариса – это было началом прекрасного сада. Также здесь до сих пор растет бамбук, посаженный самим Антон Палычем для удочек, и высится кипарис, который Ольга Леонардовна Книппер (жена Чехова) высадила в год смерти мужа. Позже, известный артист Олег Ефремов собственноручно посадит здесь три пальмы, символизирующие Трех сестер.
По завещанию, составленному А.П.Чеховым 3 августа 1901 г., гурзуфская дача перешла его жене О.Л.Книппер, которая ежегодно (за исключением военных лет) проводила лето в Гурзуфе.
Ялтенская дача была завещена его сестре Марии Павловловне, которая постаралась оставить в нем все так, как было при жизни брата.
В 1921 г. там был создан мемориальный музей А.П. Чехова.
После рассказа лектора в открытом зале, нам дали возможность осмотреть небольшой дом. Комнаты крохотные и каждый волен был заходить в любую дверь.
Музеем дача стала лишь в 1995 году, восстановлена одна комната Чехова, на нее можно посмотреть лишь в окно из сеней.
Экспозицию других комнат составляют множество фотографий.
Для меня эта экспозиция более, чем достаточна, я очень люблю старинные фотографии.
Люблю заглянуть в мир других людей. Задуматься об успехе, таланте, знаменитости, как к этому прийти и какими качествами нужно обладать, что бы память сохранялась веками.
Когда находишься в этом месте, понимаешь, как не много нужно человеку и главное в жизни — это любовь. Богатые дома, дворцы и парки - эти произведения искусства восхищают, но так ли они необходимы? Простота, уют и природа, близкие люди рядом способны подарить счастье и покой.
После экскурсии спустились в Чеховскую бухту.
Каменистый берег с чистейшей водой, защищают скалы. С другой стороны Дженевез-Кая.
Тут "великолепное купание" говорил Чехов о своем пляже, а так же столь любимая рыбная ловля.
Мы покидаем этот затерянный мир, он и правда создает впечатление полной уединенности, как в детстве, когда мы строили домики под столом.
На фото – я напротив скалы Пушкина и бухты Чехова. Музей за моей спиной скрыт зеленью.
http://proza.ru/2021/06/19/545