Глава 19 повести "Инфицирован"
Мы уже встречали на улицах нашего городка этого человека с открытым и просветлённым лицом. В поношенной куртке. с рюкзаком за спиной и с какой-то тоненькой белой книжкой в руках он шел навстречу, и что-то на этот раз – может, потому что мы шли в книжный – дёрнуло меня окликнуть его и спросить:
– А что это у вас за книжка?
Он остановился, приветливо посмотрел.
– Новая Конституция Советского Союза, – сказал с уважением и даже гордостью.
– А зачем она вам?! – мы с Шуриком искренне удивились.
Он оглядел нас как добрый учитель несмышлёнышей первоклассников.
– Каждый должен прочитать эту книгу! – произнёс назидательно и вдохновенно, подняв её перед нами. – А вы читали Конституцию? – тут же спросил с хитринкой в светлых лучистых глазах.
– Ты читал? – толкнул меня локтем Шурик.
Я удивлённо повел головой из стороны в сторону.
– Не-е. А зачем?
– Вам должно быть стыдно, молодые люди! – с укором сказал он. – Здесь всё самое главное! – воскликнул, радуясь возможности просветить недоученных высшим образованием. – Вот, например! – Он раскрыл книжку. – Статья 34. Граждане СССР равны перед законом! Независимо от происхождения, социального и имущественного положения, и других обстоятельств. Это же для нас написано!
Или вот. Статья 36. Ограничение прав гражданина наказывается по закону. Вы это знали? А это очень важно! Это наша жизнь!
Со знакомой до мельчайших деталей улицы Ленина мы словно вывалились в зазеркалье, где сказочный персонаж оживлял и одухотворял полузабытые школьные фразы. И лицо его светилось.
– Читайте Конституцию! Обязательно! В ней всё самое главное.
– Спасибо, – я сказал в замешательстве. – Конечно! Мы исправимся.
И отправились своей дорогой. А мысли врастопырку.
– Вот так, - говорю, - заглянул человек в книжку...
– Печальный случай, - кивнул Шурик.
Ясно, что с этим человеком не всё в порядке. Но не всё в порядке, наверно, и с нами. Ведь он, действительно, прав! Конечно, нужно знать основной закон! Конечно, Конституция нужна, как без неё!
Но мы всегда считали, что эти, дешевые книжечки в мягкой обложке или презентабельные подороже, изданные массовым тиражом и в назойливом изобилии выставленные в магазинах, к нам отношения не имеют. И никого из нас подобная «литература» не интересовала. Она существовала отдельно для каких-то кабинетов, лекций.
А этот слегка бомжеватый человек, над которым все посмеиваются, получается, нас пристыдил. И не возразишь!
Он жил, как я после узнал, в ближней деревне в частном доме, доставшемся от родителей. Случилось несчастье – дом сгорел, и его приютила сестра, сама обитавшая с двумя детьми в общежитии ткацкой фабрики. Взяла его из сострадания и заодно за детьми присмотреть, но больше в надежде на получение квартиры. Понукаемый сестрой и, ненароком обнаружив, что Конституция гарантирует то, что им так необходимо, он вдохновился и понёс эти полные заботы о людях статьи в массы и кабинеты.
То ли он и впрямь решил, что чиновники, аппаратчики и общественники не удосужились за два года прочитать эту книжку, то ли это была хитрость в надежде получить жильё, значения не имеет.
Став проповедником Конституции, он и сам словно приобщился к основному закону государства. Эта причастность укрепляла и наполняла значимостью правоты его миссию.
Он входил в кабинет, напоминал о своей проблеме и, получив обычные отговорки, приветливо улыбался и спрашивал:
– А вы читали Конституцию?
Хозяину любого кабинета сразу становилось неловко и тревожно.
– Вот. – Он раскрывал заветную книжечку и показывал пальцем, – Статья 44 – каждый гражданин имеет право на жилище.
– Да, конечно, – ему настороженно отвечали и тут же спешили объяснить, – По мере осуществления программы строительства...
– А у вас есть квартира? – он вежливо интересовался.
Неловкость нарастала.
– А у меня нет. А статья 34 нашей Конституции ясно говорит, что все люди равны.
Недолго он осуществлял свою просветительскую миссию. И пропал.
– Помните, ходил такой…, – спросил я знакомого корреспондента местной газеты. – Давно что-то не видно. Не знаете, где он сейчас?
– В психушке! Где же ещё! – Журналист поднял вверх указательный палец. – По просьбе трудящихся! Стали жаловаться секретарю по идеологии – ходит, мол, Конституцию позорит, настучали в КГБ. Приехали ребята в белых халатах и забрали. Теперь там просвещает.