Аудио версия рассказа: https://youtu.be/j4TyggvyQoc
Самое сложное — это открыть глаза. Зависшие в воздухе красно-зеленые радужные пятна напоминают драконов. Они парят в непроглядной темноте, а где-то вдалеке слышится треск горящих поленьев. Постепенно сон тает, а на его место приходит суровая реальность.
Пришлось поднапрячься, чтобы сфокусировать зрение и увидеть обшарпанный ветхий потолок. По бокам находились стыдливо прикрытые кусками обоев стены, и состояние их мало чем отличалось от потолка. Кое-где виднелись пробоины, наспех заколоченные гнилыми досками, но это помогало мало. Да и уюта от подобного ремонта с каждым днем становилось все меньше.
Посвистывает лёгкий ветерок. Пол холодный и гнилой, и от полного окоченения спасает разожженный камин. Тем не менее спать на полу без спального мешка было плохой идеей.
В голове шумит и наблюдается нездоровая качка, вызывающая легкую тошноту. Но валяющаяся неподалеку пустая бутылка из-под виски быстро проясняет дело, как и разбросанные то тут, то там ярко-желтые пилюли сомнительного происхождения. Еще более сомнительным было запивать их теплым виски, но выбор уже сделан. Теперь остается расплачиваться за него диким похмельем с такой же дикой корабельной качкой и признаками морской болезни. Особенно если учесть, что в доме из продуктов за последние пару дней ничего, кроме виски и таблеток, не было. А значит, особого выбора тоже не было.
Кош с трудом поднялся с пола и, шаркая мягкими подушками лап, побрел к окну. Он шел к нему неуверенной походкой, выписывая неровные зигзаги, но все-таки шел. Достигнув цели, облокотился на грязный подоконник и уставился глазами в щель между досками.
Двор проглядывался плохо. Лишь царящие изо дня в день запустение и разруха успокаивали. Никем не тронутые, они внушали надежду на следующий день и являлись не чем иным, как стабильностью. Мародеры сюда заходят редко, ну а если и заходят, то встречает их двуствольное ружье Барона Субботы, хозяина Коша. Да и у него самого имелся Кольт Уолкер — шестизарядный револьвер 44-го калибра. Не говоря уже о том, что где-то в глубине подвала имелись пулемет «Максим» и винтовка «Мосина». Огорчало лишь отсутствие боеприпасов и провизии. Алкоголь тоже подходил к концу и с этим надо было что-то делать.
Отряхнув с чуть свалявшейся шерсти налипший мусор, Кош пошел на поиски хозяина и первым делом направился в рабочий кабинет, где Барон часами просиживал за столом, вечно что-то рисуя.
По меркам постапокалиптического мира, Барон Суббота жил шикарно: двухэтажный особняк с мрачным сырым подвалом, который Кош то и дело предлагал превратить в пыточную, но Барон всякий раз отказывался от этой идеи. Тем более что пытать было особо некого. Соседи и те наглухо забаррикадировались от внешнего мира много лет назад, и о том, что там у них происходит, остается только догадываться. Единственное, что хоть как-то подавало признаки жизни с той стороны, — полуразвалившаяся конюшня. Но раздававшиеся оттуда по ночам дикие вопли и крики напрочь отбивали охоту пройтись к соседям за солью или чем-нибудь еще… Тем более что риск стать основным блюдом на чужой вечеринке был очень велик.
Да и что они с Бароном знали о своих соседях? Странная семья переводчиков, к которым когда-то приехал погостить какой-то родственник необъятных размеров со своим более щуплым закадыкой-прапором? И конюшня с лошадьми, которые под действием радиации, вполне возможно, превратились в плотоядных хищников и пожрали всех мародеров и любого другого случайного путника, что посмел заглянуть в здешние края. Не считая всякой полуразложившейся нежити, больше напоминавшей героев фильмов ужасов Джорджа Ромеро.
Добравшись до кабинета, Кош, как и ожидалось, никого не нашел.
Двустволка лежала на столе поверх груды бумаг. Висевшее на стене зеркало было разбито, а картины — изрешечены пулями.
Кош с опаской подошел к креслу и рывком развернул его к себе, но вместо ожидаемого обглоданного скелета увидел лишь пустоту. Барон явно давно не появлялся, а значит, следует продолжать поиски, то и дело отгоняя нехорошие мысли.
Только Кош собрался выйти из кабинета, как на глаза попался валяющийся под столом портрет в разбитой рамке. На выцветшем от времени фото были Барон и Кош. Несмотря на то, что на фото их силуэты только угадывались, Кош бережно хранил в памяти утраченные детали. Он аккуратно поднял разбитый портрет и прижал к груди, а на глаза стали наворачиваться слезы. Но отчаиваться было рано.
Положив портрет на кипу бумаг рядом с ружьем, Кош отправился дальше на поиски. Можно, конечно, было прихватить с собой ружье, но оно не было заряжено. Да и кольт, висящий на поясе в кобуре, хранил в себе два или три патрона. Последних патрона.
Пройдя по длинному коридору, совершенно не обращая внимания на заколоченные досками двери, Кош добрался до полуобвалившейся лестницы. Часть ступенек сохранилась, и на них даже можно было стоять. Но, чтобы до них добраться, приходилось прыгать, подобно итальянскому водопроводчику из компьютерной игры, норовя свалиться вниз на усеянный обломками пол с торчащими досками, больше напоминавшими гнилые, но в то же время острые колья. Кош был ловкий и не очень тяжелый, поэтому скакал от ступеньки к ступеньке, не боясь рухнуть вместе с ней в объятия смертельной ловушки. С Бароном такие фокусы не прошли бы, потому что он заметно тяжелее и неповоротливее. Поэтому тут обычно шатался без дела один Кош. Да и лень ему было делать огромный крюк по мрачному безлюдному особняку, чтобы добраться до какой-то там кладовки.
Кош прыгнул на последнюю ступеньку, сделал сальто и гулко бухнулся на расчищенный от обломков островок пола. Вокруг него поднялось облако пыли, чем-то напоминая ядерный взрыв. А сам он был похож на готового к броску типичного киношного ниндзя. И где-то в глубине души он надеялся, что так оно на самом деле и есть, но ему показалось. Он был всего лишь обычным антропоморфным котом черно-белой окраски.
Перекошенная железная дверь кладовки выглядела зловеще. Облупившаяся зеленая краска с трудом скрывала ржавчину, но дверь держалась из последних сил и добросовестно выполняла свою основную функцию. Хотя, если честно, пара хороших тяжеловесных ударов ногой — и она рассыплется в труху.
Недолго думая, Кош потянул за ручку двери. С жутким скрипом она отворилась, открывая взору непроглядную темень.
Войдя внутрь, Кош на ощупь принялся искать висевший на гвозде фонарик, но его нигде не было. Глаза начали понемногу привыкать к темноте. Медленно стали вырисовываться очертания предметов и царящего вокруг бардака. По слухам, где-то в самой глубине, где давно не ступала ничья нога, равно как и другие части тела, находился старый банкомат времен горбачевской перестройки, буквально набитый деньгами, в данный момент годными лишь для растопки камина.
На поиски в кладовке ушло не менее часа. Барона нигде не было. Больше всего Кош боялся споткнуться о его окоченевшее тело. Но ничего кроме тараканов и дохлых крыс под ноги не попадалось.
Из кладовки Кош направился в просторную гостиную, которая по совместительству была баром. Там же находился большой красный диван, довольно сильно потрепанный жизнью и насекомыми. Около него стоял добротный кальян, которым недавно явно кто-то пользовался, а в камине догорал огонь.
Далее Кош направился в огромный вестибюль — единственное светлое пятно в этом мрачном жилище. Массивная двустворчатая дверь была заперта. Увесистый ключ висел неподалеку на ржавом гвозде, вбитом в дверной косяк.
Кош схватил ключ и кинулся отпирать дверь. Тугой несмазанный замок поддался не сразу. Но в какой-то момент открылся, издав звонкий щелчок. Дверь гулко заскрипела, впуская в открывшийся проем поток свежего воздуха.
Оказавшись во дворе, Кош направился к небольшому летнему домику, где когда-то жили какие-то наркоманы. Покосившийся набок домик грустно смотрел на внезапного гостя выбитыми глазницами прямоугольных окон. Треснутая дверь болталась на верхней петле, покачиваясь на ветру.
Внутри дома все было перевернуто. Дощатые стены сплошь покрыты застарелыми бурыми пятнами, а по полу разбросаны вязанки дров. Слева находилась перевернутая набок кровать с пожелтевшим матрацем, с огромным бурым пятном посередине, а справа в груде березовых сухих веток валялся труп.
У Коша замерло сердце. Аккуратно переступая поленья, он направился к трупу. Подойдя ближе, он склонился над лежащим к нему спиной телом и осторожно развернул к себе.
— Не Барон, — медленно растягивая буквы, задумчиво проговорил Кош, обыскивая бомжеватого вида доходягу.
Под насквозь пропитавшейся кровью телогрейкой бомжа он обнаружил заряженный обрез ружья и горсть патронов.
Судя по еще не остывшему телу, бомжа убили совсем недавно. Но кто? Барон? А если не он, то кто? В голову лезли мысли одна мрачнее другой.
В задумчивости Кош направился к выходу, на ходу взводя перевязанные проволокой курки, чтобы обрез сразу палил дуплетом. Огрызок ружья был старым и не претендовал на надежность, но хоть что-то...
Стоило Кошу перешагнуть порог, как за его спиной раздался глубокий стон, скорее походящий на рык разъяренного животного.
Резко развернувшись, Кош направил ствол в сторону донесшегося звука. Окровавленный бывший труп медленно поднимался, ломая когтистыми руками сухие березовые ветки. А поднявшись, нелепо дергаясь, развернулся и уставился на него кровоточащими белками глаз. Из пасти торчали длинные клыки, а сам воскресший покойный вот-вот готов был броситься в атаку, но его планы оборвал мощный выстрел, разнесший голову монстра, как какую-нибудь тыкву
Перезарядив обрез и взведя курки, Кош покинул летний домик, матерясь от негодования.
Во дворе было все так же тихо. И эта звенящая тишина вкупе с серым безрадостным осенним фоном с каждой минутой давила все сильнее.
Пришло время проведать соседей.
По сути, это был такой же мрачный двухэтажный особняк с летним домиком и конюшней, только более разрушенный. Гостям тут были не рады всегда, даже в мирное время, которое Кош успел порядком подзабыть.
Заросли тернового кустарника — не самое приятное место, когда пробираешься сквозь них к дырке в высоком двухметровом заборе, ведущей на соседский участок.
И вот покрасневшим глазам предстает такой же двор, только менее прибранный и аккуратный.
Оглядевшись по сторонам, Кош обнаружил, что ворота выбиты бульдозером, а сам агрегат до сих пор продолжает еле тарахтеть, изрешеченный пулями. На месте водителя восседает еще один окровавленный труп, на этот раз без головы. Это давало надежду на то, что он вряд ли когда-нибудь еще поднимется.
Чуть дальше у самых ворот валялась груда трупов. И некоторые уже тихо подрагивали, намереваясь воскреснуть. А значит, на исследование соседского особняка было не так много времени.
Кош опрометью бросился ко входу. Вернее, к тому, что от него осталось. Дверей не было. Вместо них зияла огромная дыра, контуры которой были обильно измазаны кровью.
Внутри царила не просто разруха, а какой-то первородный хаос.
У лестницы, ведущей на второй этаж, валяется порядком обглоданный труп сторожа Бронислава. Рядом же лежит разломанное и явно кем-то погрызенное ружье. Хорошо так погрызенное.
По всему вестибюлю валялись трупы доходяг.
Лестница на второй этаж была полностью разрушена. Двери вокруг сплошь заколочены досками. Некоторые из них заколачивал когда-то сам Кош, помогая своему соседу-переводчику укреплять здание еще в те времена, когда вся эта чертовщина только начиналась. Как его звали? Юрий Дмитриевич, кажется?
Но было несколько развороченных дверных проемов, куда можно пройти. И первым делом надо было навестить самое укрепленное помещение во всем особняке — подвал, рассчитанный явно на атомную войну и следующую за ней ядерную зиму. Хотя на самом деле никакой зимы пока еще не произошло, а подвал остался.
Кош побежал в сторону подвала, игнорируя доносившийся отовсюду адский смрад и валяющиеся под ногами обезглавленные гниющие трупы.
Дверь в подвал была выломана. Внутри слабо светились прикрепленные к стенам чадящие факелы. Вдалеке ярко горел брошенный на полу карманный фонарь.
Вдоль стен расположились наспех сбитые кривые стеллажи, заставленные различными банками, внутри которых покоились заспиртованные мутанты.
Подобрав с пола подозрительно знакомый фонарь, Кош направился дальше в глубь подвала. Полки с банками сменились полками с отсыревшими плесневелыми книгами, многие из которых успели превратиться в грибницы.
Миновав их, Кош оказался среди раскуроченных винных бочек. Разбитые бутылки усеяли пол, а к запахам сырости, плесени и размокших книг добавилась едкая примесь перебродившей браги, которая оказалась настолько сильна, что смогла заглушить всё остальное. Тошнота уже не так сильно подступала к горлу, но все еще не покидало чувство омерзения от вдыхаемого в легкие воздуха.
Возле одной из разбитых бочек виднелся проем в стене. Затаив дыхание, Кош последовал туда. Из смрадного сырого подвала он внезапно оказался в гигантской комнате, где СССР как будто застыл во времени и не успел распасться.
На одной из стен висело полотнище где-то метр на метр с портретом Сталина. Вокруг по полу были разбросаны почти новые книги. А еще валялся патефон и множество разбитых пластинок преимущественно фирмы «Мелодия».
Слабо горел камин. С потолка на проводе свисала лампочка, тусклый свет которой еле освещал центр комнаты. А там…
Кош сперва не поверил глазам. В центре комнаты сидел привязанный к стулу Барон Суббота. Лицо его было несколько помято, а во рту торчал кляп. Тем не менее Барон дышал и всячески пытался подавать признаки жизни.
Чуть поодаль от Барона висело иссохшее сине-зеленое нечто, отдаленно напоминающее соседа Юрия Дмитриевича. Под действием радиации он явно мутировал и в последние годы промышлял каннибализмом. И, видимо, он также хотел расправиться с Бароном, но почему-то вместо этого страшный мутант-гоблин решил покинуть бренный мир не самым приятным способом.
Под опрокинутой табуреткой Кош нашел кусок пергамента, на котором была написана всего одна фраза: «Они идут».
— Плохо дело, — все так же растягивая буквы, произнес Кош, отправляя скомканный кусок пергамента в горящий камин.
Острыми, как бритва, когтями Кош разрезал веревки и куски скотча, высвобождая Барона. Тот был без сознания, но худо-бедно умудрялся сидеть на стуле развязанным.
— Просыпайся, скотина, мы влипли! — завопил что есть мочи Кош, отвешивая Барону пощечину за пощечиной.
Барон постепенно начинал приходить в себя. Сперва он закряхтел и застонал, а потом вдруг открыл глаза и уставился на Коша немигающим взглядом.
— Это… кляп вытащить? — неуверенно спросил Кош, поглядывая на хозяина.
Тот кивнул.
Расстегнуть кляп оказалось не так уж легко, хотя тот поначалу казался всего лишь забавной эротической игрушкой.
Откашлявшись, Барон упал со стула. Затрясся, стараясь подавить рвотные позывы, а потом тихо произнес:
— Нам нужно валить отсюда, и как можно скорее.
— А это? — спросил Кош, указывая лапой на повешенного.
— А это наш сосед Юрий Дмитриевич. Не совсем живой, как видишь. Ну и вид у него живого был тоже не очень, если ты понимаешь, о чем я.
— И что теперь делать?
— Конечно же, валить. Но сперва я приведу себя в горизонтальное положение, мы найдем что-то типа бензина или керосина и подожжем все вокруг.
— Я уже имел честь лицезреть восставшего из мертвых бомжа.
— Вот и я тоже… имел… честь. Но не волнуйся, друзья нашего соседа скоро явятся сюда с подкреплением, так что мы лишь сократим их численность.
От услышанного Кош выронил полупустую канистру.
— Что там?
— Судя по запаху, отличный самогон. Да и по вкусу тоже.
— Горит?
Кош плеснул немного в камин, и огонь в нём ярко разгорелся.
— Горит.
— Эй, я вижу еще одну канистру, но, судя по запаху, это не самогон, а бензин.
— Сойдет. Эх, жаль переводить такое пойло на это вот все, но ничего не поделать.
Разлив часть самогона на разбросанные книги, Кош поднял одну и поднес дрожащей лапой к пламени. Пропитанная алкоголем бумага вспыхнула, а следом заполыхала вся комната. Кош с Бароном побежали прочь, по пути поливая горючим встречающиеся мертвые тела. Окончательно разложившиеся трупы не трогали, поливая и сжигая лишь наиболее сохранившиеся экземпляры.
Самогон давно кончился, да и бензин ближе к выходу подошел к концу.
Подвал пытался гореть, но выходило как-то не очень. Да и некоторые горящие тела начали постепенно вставать из мёртвых.
Из подвала Кош с Бароном бежали сломя голову, позабыв про боль. Они бежали напролом к выходу, а вокруг мертвые бомжи восставали один за другим.
Добежав до вестибюля, они уже были вынуждены отбиваться от воскресших зомби всем, что только попадется под руку, неохотно расходуя боезапас только на самых агрессивных. Особенно когда те пытались преградить путь.
А дальше — выход в виде большой дыры и двор, все такой же мрачный и спокойный. Но это только на первый взгляд. Несмотря на то, что успело стемнеть, во дворе было относительно светло от разбросанных то тут, то там факелов.
Бульдозер все так же тарахтел, а чуть дальше к воротам виднелась толпа.
Увидев их, Кош поначалу обрадовался. Но потом понял, что столько выживших вряд ли наберется, даже если сюда согнать все Подмосковье.
Впереди шествовал кого-то очень сильно напоминающий здоровяк. На вид он был не очень, да и успел знатно подгнить, но сумел каким-то образом сохранить рассудок.
— А мы вас заждались, — прохрипел он, и толпа медленно двинулась на беглецов.
— Пс... ты готов пробираться сквозь терновые кусты к дырке в заборе? — шепнул Барону Кош.
— Я сейчас на все, что угодно, готов, чувак.
— Тогда поехали. И, пока не забыл, как только окажемся в особняке, бежим через оранжерею.
— Почему?
— Томаты…
Но договорить он не успел, так как разъяренная толпа полуразумных существ с факелами в руках уже находилась в опасной близости от наших героев.
— Погнали! — завопил Барон, убегая в сторону дырки в заборе.
Кош побежал за ним.
В это время из конюшни послышались дикие вопли и навстречу героям выбежали жуткого вида животные, отдаленно напоминающие перекачанных стероидами лошадей. А, судя по свисающим с туш кускам плоти, от своих человеческих сородичей, что с факелами гнались за Бароном и Кошем, они отличались мало. Но беглецам уже до этого не было никакого дела. Они сломя голову мчались к дырке в заборе, позабыв про все на свете.
Между тем лошади пробежали мимо, в сторону медленно бредущей толпы. Раздались душераздирающие крики и выстрелы. Но одичавшим зомбированным мустангам выстрелы из ружей, судя по всему, не причиняли особого вреда. В их пищевой цепи стреляющие явно находятся на одну ступень ниже.
Добравшись до заветного проема, Барон с трудом протиснулся внутрь. А Кош перед тем как нырнуть следом, выглянул из кустов и увидел эпичное побоище, в котором смешались люди и кони. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что не совсем люди и не совсем кони. Но все же.
Развернувшаяся бойня их, конечно же, ненадолго задержит. Поэтому не стоит терять драгоценные минуты.
Кош нырнул в зияющую дыру и что есть сил побежал за Бароном, который практически добежал до входа.
Оказавшись в особняке, Барон с Кошем заперли дверь и принялись баррикадировать ее и ближайшие окна.
Когда все крупные предметы закончились, они помчались в сторону оранжереи.
По пути они забежали в кладовку и собрали все горючее, что смогли с собой унести.
— Так, поджигай вестибюль, а я пока тут все хорошенько полью. Только возвращайся быстрее, у нас не так много времени.
— Но…
— Кош, у нас правда очень мало времени.
Кот глубоко вздохнул и, сжимая в лапах канистру, умчался прочь. Барон же вскрыл еще одну канистру и начал поливать гнилые полы, прикрытые обрывками красной ковровой дорожки.
Минут через пять Кош вернулся без канистры и тяжело дыша.
— Сделано, — сдавленно просипел он.
— Аналогично, — чиркая спичкой, произнес Барон.
Пламя вспыхнуло и мгновенно встало стеной, а Барон и Кош продолжили свой путь в сторону оранжереи.
Чтобы до нее добраться, пришлось сделать крюк, но оно того стоило. Полная оранжерея мутировавших томатов-убийц — странных плотоядных существ, расположившихся на столах и стульях под громоздкими светильниками, запитанными от самодельного генератора.
— Сдвигаем столы у входа, — скомандовал Барон.
И они принялись пододвигать ко входу столы со свирепеющими от лишних телодвижений растениями. А когда дело было сделано, бросились бежать в сторону второго этажа к заброшенной, но еще относительно целой запасной лестнице.
Незваные гости уже вломились в особняк и с криками начали пробиваться сквозь пожар за ускользающей добычей.
Замыкал колонну тот странный здоровяк, буквально прокладывавший путь сквозь огонь телами павших товарищей.
Тем временем второй этаж вспыхнул подобно первому.
Из оранжереи доносились душераздирающие крики, буквально заполнившие весь особняк.
Барон и Кош забаррикадировались в кабинете и ждали уцелевшую в огне нежить.
Убегать за пределы особняка не было никакого смысла. Подмосковье представляло собой дикую пустошь, населенную разнообразными существами, зачастую дикими и хищными. Поэтому куда-то бежать было равносильно самоубийству.
За окном виднелся горящий особняк соседей. Все другие дома давно были разрушены и разграблены мародерами. Толпа гниющей нежити всех мастей становилась все больше. Она, подобно чернильному пятну, расползалась вокруг пожарища и двигалась в сторону соседей.
Неожиданно в дверь постучали. Сперва вежливо. Потом сильнее. А потом уже совсем невежливо стали долбить в дверь, плавно переходя к выламыванию.
— Откройте! Я знаю, что вы там! — слышался за дверью осипший голос.
— Как же я тебя не узнал, дядя Сережа? — прокричал Барон, спуская курок двустволки.
Перезарядка — и снова выстрел. Потом еще и еще.
Пули пробивали дверь, впиваясь в здоровяка. И если урон двери причинялся довольно заметный, то здоровяка полученные ранения только злили.
— Я все равно доберусь до вас! — сипел здоровяк, несмотря на то, что одна из пуль успела разнести ему половину черепа.
Кош следом за Бароном расстреливал недавно найденный в летнем домике боезапас. И вскоре патроны закончились совсем.
Огромное тело ломилось в дверь с куда меньшим энтузиазмом, роняя при этом на ходу кишки, но продолжало попытки прорваться внутрь.
Кош достал из кобуры револьвер и проверил количество патронов в барабане.
— Ровно два, — грустно произнес он, глядя слезящимися глазами на Барона.
— Мой можешь отправить в то перекошенное рыло, авось притихнет. Да и свой тоже туда отправь.
В это же мгновение дверь хрустнула, и грузная рычащая туша весом в полтора центнера ворвалась в кабинет.
Кош взвел курок и, прицелившись в голову агрессивному соседу, нажал спусковой крючок. Остатки черепа разнесло на куски, забрызгав стены зеленоватой смрадной жижей. Туша вздрогнула и упала, подняв столп пыли. Но радоваться было рано, так как из кровоточащей шеи полезло щупальце, а следом из распоротого брюха высунулись остальные, превращая дядю Сережу в персонажа похабных японских мультиков.
Отойдя от шока, Кош произнес:
— У нас в запасе один патрон. Кинем монетку? Так хотя бы кто-то один умрет быстро. А хотя… мы же твой патрон израсходовали?
С этими словами он выстрелил в тушу еще раз.
Она покачнулась и снова упала, но предпринимала попытки подняться вновь.
От вибрации лежавшая на столе потертая рамка упала на пол, окончательно разбившись вдребезги. А вместе с ней треснула и тягучая реальность, приоткрывая взорам наших героев, текущую словно кисель вселенную. Погрязший в экзистенциальном кризисе Млечный Путь лился посреди холодного бездушного космоса, растворяя метеориты и близлежащие звезды. Пролетающие мимо планеты мигали яркими огнями и тут же гасли, стоило им вылететь за пределы образовавшейся трещины.
Кош оглянулся в сторону Барона, чтобы рассказать об увиденном, но тот исчез. На полу растекалось лужей то, что осталось от бывшего соседа. Густые чернила разъедали сгнивший пол и тлеющими лохмотьями падали на первый этаж.
Тем временем особняк начал рушиться. Нарисованные черным грифелем линии, чем-то отдаленно напоминающие потолочные перекрытия, со свистом рухнули, загородив дверной проем, за которым уже успела скопиться приличная толпа. Она застыла и тысячами немигающих хищных глаз уставилась на Коша.
Просторный рабочий стол начал таять. Бумаги истлели и разлетелись по кабинету огненными бабочками. Стены с обоями потеряли цвета и также потекли вниз жирными каплями гуаши. Лишь старое выцветшее фото оставалось целым и невредимым в этом огненном вареве.
Кош поднял фотографию с пола и увидел на ней улыбающегося Барона. И тут же осознал, как крепко зажатая в лапе фотография начинает его затягивать внутрь себя, пока остатки особняка превращались в смешной детский рисунок, нарисованный разноцветными фломастерами. А когда Кош почти растворился в глянцевой поверхности фотографии, все стихло.
Внезапно окна громко лязгнули и обрушились дождем стеклянных осколков. Сверкнула яркая молния, и гром гулким эхом пронесся по остаткам здания, сметая все на своем пути. Безликие покачивающиеся фигуры рассыпались в прах. Налетевший сквозняк поднимал серую остывшую золу и уносил прочь. Вырвавшись на холодный морозный воздух, зола кристаллизовалась в уродливые снежинки, которые неслись дальше и дальше, подавая первые признаки надвигающейся метели.
Фотография, подобно ковру-самолету, парила над покрывшейся снегом землей, выписывая в воздухе причудливые фигуры высшего пилотажа. На фото были изображены Кош и Барон. Они улыбались, застыв в ожидании ослепляющей вспышки фотоаппарата. Портрет беспечно летел вдаль, навстречу вечности. И никогда еще Барон и Кош не чувствовали себя настолько свободными. Никогда…