Иван Зякин уже полчаса возился на обесточенном электрическом столбе, пытаясь разобраться в проводах и ничего не перепутать. Со стороны он напоминал среднего размера орангутанга в синем рабочем комбинезоне, залезшего на дерево в поиске пищи. Вцепившись в деревянный столб специальными металлическими когтями, он медленно и скрупулёзно выполнял свою ответственную и опасную работу. Где-то внизу на траве расположилась бригада: пожилой коренастый мастер Степаныч, водитель Гринчук и монтер Иванчиков. Все они закончили свои дела и сели на перекур. Точнее Иванчиков ничего и не начинал, т.к. даже на метр боялся приблизиться к проводам и трансформатору. Его таскали с собой в качестве стажера из великодушия, в надежде, что привыкнет.
Молодой щегол пригодится всегда – подай, принеси, да и с ним веселее.
-Не того боишься, Иванчиков, - по-отцовски поучал стажера Степаныч. Электричество в проводах давно приручено. Если соблюдать правила безопасности ничего опасного оно не несет. В жизни, брат, есть другое особенное электричество. Это то, которое между людьми возникает. Вот его бойся, может так шибануть, что всю жизнь наперекосяк повернет.
Но храбрости эти нравоучения Иванчикову не прибавляли. Все трое расположились на зеленой лужайке, вокруг импровизированного стола. Обсуждали последние деревенские новости, Степаныч же слушал вполуха и внимательно наблюдал за Зякиным.
-Спустишься, наконец? Или ночевать нам всем здесь прикажешь , - с издевкой подкольнул он Зякина и сплюнул в сторону.
- Выискался тут указчик, - огрызнулся про себя Зякин, - и специально затягивал с работой.
Зякин не был злым, но почему-то недолюбливал мастера. Иван из кожи вон лез, чтобы по-человечески устроиться в этой жизни. Родителей потерял рано. Закончил после школы ПТУ, начал работать электриком, встретил в городе Катюшу, женился. Дом поднял. Все сам, все своими руками. Народились детишки, два сына-близнеца. Чего еще в жизни надо? Деревенский уклад спокойный, размеренный. Иван ощущал себя главой большого семейства, любил, чтоб слушались – держался с достоинством. На деревне непьющий мужик на вес золота. Степаныч же своими постоянными упреками, раздражал его и при любой возможности пытался ковырнуть: унижал, так сказать, его человеческое достоинство.
Андрюха Гринчук, растянулся всем своим молодым крепким телом в две сажени на шелковистой траве и наслаждался перерывом в работе. Его крепкая грудь, как огромная турбина всасывала горячий воздух и с шумом выпускала его наружу. На оголившейся шее красовались три фиолетовых засоса - следы ночных похождений. А что? Андрюхе-35,не ангел поднебесный: вместо крыльев - два развода за спиной. Как- то не свезло с жёнами, зато с бабами было всё в порядке… Вешались на него, как пиявки, клещами не отодрать. Сам он не особо любил посвящать в свои тайны и никогда не хвастался подробностями амурных похождений, все - таки деревня, все друг друга знают. Но сегодня то ли весеннее солнышко пригревало как-то по - особому, то ли ночь была такая волшебная, его неожиданно прорвало. Опытным глазом бывалого ходока Степаныч заметил отметины на шее водителя и не удержался:
-Кто же это тебя, голубок, так ночью затискал? Чуть до костей не обсосал?
Мужики загоготали, хитро прищурив глаза. Каждый хотел оказаться на месте Гринчука. Он медленно потёр шею, словно пытаясь припомнить все до мелочей:
-Светку знаешь? Разведенка с Речной улицы. Вот чертовка… Как кошка влюбилась в меня. Сама на свидания бегает.
-Да, ну? Прямо сама?
-Зачем мне врать-то? Так и есть.
Тем временем со столба спустился Зякин. Ему не очень-то нравились такие разговорчики. Он заметил, как заблестели глаза у Степаныча.
- И этот туда же, старый хрен, - подумал он. Присаживаясь рядом с Андреем Гринчуком, вслух добавил:
- Так она тебя женить на себе хочет. Разведенка же. А ты не морочь бабе голову – если нравится, женись. Вон она как тебя приголубила.
Зякин сорвал осоку и стал, разгрызая сочный стебелек, посасывать ее свежий травяной сок. Как-то сразу потянуло домой к Катюхе под крылышко.
-Нет… я вольная птица - свободу на эту муру ( Гринчук под мурой подразумевал узы брака) не променяю. Хочу чуток для себя пожить.
- Ну-ну, - промычал в ответ Зякин.
Сам он хоть и был мужиком видным, и бабы косились в его сторону частенько, такого легкомыслия не допускал. Слыл в деревне умеренно верующим, бывало, и в церковь местную заглядывал, и в порочащих связях замечен не был.
-Так ты познакомь, может, я ей понравлюсь? - не унимался мастер. Я хоть и старый конь, но борозды не испорчу, это мне еще под силу.
- Гы – гы – гы, да только глубоко не вспашешь! – покатился со смеху стажёр.
-Молодо-зелено, посмотрим, чья возьмёт, - одернул Иванчикова Степаныч. - Отдохнули, хватит, пора на базу.
Через несколько минут дежурный уазик уже трясся по проселочной дороге в направлении деревни. Ехали молча. Каждый думал о своем. Но всех объединяло одно - Светка - разведенка. Даже правильный Зякин думал о ней. Всей деревне была известна подпорченная репутация Светки. После развода пошла вразнос и жила волной жизнью. Искала своего, так сказать. Разведенных и одиноких баб в деревне на пальцах пересчитать. Все давно на Севера укатили за длинным рублем. Оставшиеся находились, как голые мишени, под прицелом навязчивого мужского внимания и злых языков их же жен. Зыкин смотрел на сальные глазки Степаныча, представляя, как тот целует молодую женщину, и его неприязнь превращалась в ненависть.
Машина подъехала к подстанции. Первыми выпрыгнули стажер и водитель, а Иван еще некоторое время сидел, задумавшись, глядя в окно.
Вдруг он заметил женскую фигурку в цветастом платьице на другой стороне дороги. Узнал Светку. Значит, пришла встречать Андрея. Потерпеть не может до вечера, чтобы обнять и зацеловать его. Невольно Иван представил, как это могло происходить. Потом опомнился. Встряхнулся. Заторопился домой.
Вечером вывозил мусор со двора на небольшой автомобильной тележке, прицепив ее к своей шестерке. Проезжая по Речной, заметил белую Ниву мастера. Что тут делает этот старый черт? Неужели к Светке подкатывает? Вот кабель, шестой десяток, а все туда же.
Весь вечер Иван был молчалив, сам не понимая почему. Казалось бы, дома чистота-порядок, любимый рыбный пирог дожидается хозяина на столе, детишки сыты, накормлены, корпят над уроками. Посмотрел на снующую по дому Катюху.
- Катюнь, - ласково позвал он жену, - присядь со мной.
-Ой, да некогда мне, прибрать тут надо,- и помчалась куда-то с мокрой тряпкой.
Ночью Ивану снилась Светка на тонких ножках в лёгком сарафанчике. Она стояла на другой стороне дороги и махала ему своей изящной ручкой.
На следующий день Зякин внимательно приглядывался к шее Гринчука, не появилось ли чего нового.
Красили трансформатор, спросил, как бы между прочим:
-Твоя - то с работы тебя встречает? Скучает, значит.
- Похоже на то…Да не моя она - зевнув, нарочито равнодушно добавил Гринчук. Всю ночь на машине катались, уж больно любит, но бензина не напасешься. Накладно.
-Понятное дело, кто ж не любит,- посмеялся Зякин и стал соображать. А что если и ему прокатить на своей машине Светку? Чем он хуже Гринчука? Ничем, даже лучше. Серьезный мужчина, не то, что легкомысленный и жадный Гринчук.
-Непорядок,- зло прошипел, покачивая осуждающе головой, мастер Степаныч, когда увидел вечером медленно проезжающую по Речной улице шестерку монтера Зякина. Степаныч поджидал Светку недалеко от ее дома, так сказать наводил мосты,
окучивал. Машины поравнялись, Степаныч притворился, что не видит Ивана и отвернулся в сторону. Он не хотел лишних вопросов. Но тот как на зло остановил шестерку, приоткрыл окно и во все горло ехидно закричал.
-Что Степаныч? Улицей ошибся? Ты разве не на Парковой живешь.
-А это не твоего ума дело? Проваливай, пока не получил,-молодцевато бросил в ответ Степаныч.
-А ты бы вовремя спать ложился, время уже позднее. Старичкам и детям пора уже.
Неизвестно чем бы закончилась эта словесная потасовка, но вышедшая на шум мать Светки вспугнула претендентов на сердце ее дочери. Те смерили друг друга уничтожающими взглядами и укатили в противоположных направлениях. Степаныч решил уступить. Соперник сильный, молодой, достойный. Больше Степаныча на этой улице Иван не встречал.
Но неожиданно даже для самого себя Зякина понесло. Где бы он ни был, чем бы ни занимался, везде его преследовал образ Светланы. Всем своим мужским существом он устремился в ее направлении. Подкарауливал у дома, останавливался на дороге, предлагая подвести, но все бесполезно. Светка, как французская Бастилия, не желала сдаваться.
-Ты что втюрился? – зычно хохотал Гринчук. – Ну ладно, уступлю ее тебе, так и быть. Больно смотреть, как ты мучаешься. У меня есть план. Я с Тонькой из пекарни перед ее носом в тачке проеду, так она назло мне с тобой замутит. Как тебе?
На том и порешили.
Коварный план Гринчука сработал. Оскорблённая Светка в отместку еще недавно горячо любимому ухажёру села в машину Зякина и согласилась прокатиться. Иван робел, не знал о чем говорить, как себя вести. Чувствовал себя как на первом свидании. Светке стало жаль скромника - взяла инициативу в свои руки.
-Что это у тебя музыки нет? Скучно…
Уже на следующий день Зякин потратил пол расчета на крутую магнитолу и вечером уже спешил на Речную. От Светланы приятно пахло какими-то сладкими духами, она вела себя уверенно, даже слегка развязано.
-Что это у тебя машина такая старая? Вон у Гринчука – крутая, Субару. В ней и посидеть и полежать комфортно, - Светка артистично возвела глазки вверх и захлопала длинными, как антенны, ресницами. Зякин уловил исходящий от них четкий сигнал, что пока он не может рассчитывать на полное расположение своей кокетливой пассажирки.
Иван знал, что у Гринчука машина хоть и не новая, но намного дороже и новее его Жигуленка.
Такую ему не потянуть… Работает один, кормит семью, дом в ипотеке.
Мозг работал в усиленном режиме.
Уже в конце рабочей недели влюблённый Зякин оправился в город по автосалонам в поиске нового автомобиля. Цены кусались, как злые голодные собаки. К новым авто было не подступиться. На авторынке, как назло не было ни одной подержанной Субару. А так хотелось угодить даме сердца.
Промучившись и провертевшись в кровати две ночи, наш Ромео не нашёл ничего лучше, как купить Субару у Гринчука.
Тот сразу всё понял, едва Иван завёл с ними разговор о покупке машины. Встрял мужик… Но вида, не подал. Цену загнул нереальную, зная, что Иван уже на крючке.
А Иван, как заворожённый, взял в Быстрых займах тайком от жены нужную сумму и уже вечером был на Речной.
Светлана в этот вечер была как никогда прекрасна - весело смеялась, непринуждённо кокетливо щебетала. Он осмелел и понял, что теперь можно и наступать. Решили не откладывать надолго и обмыть новую машину. В местном магазинчике купили вино, шоколад и устроили пикник на траве в поле. На весеннем ночном небе звёзды висели неестественно низко и словно подмигивали Ивану, намекая приступить к главному. Светлана, слегка захмелев, была не против, и всё случилось на удивление быстро. Домой возвращались молча. Попутчица о чём-то задумалась, а Ивану не хотелось вспугнуть словами своё счастье. Светка легко выпорхнула из машины и, помахав на прощание, скрылась в темноте.
Иван ехал в какой-то эйфории, понимая, что совершил что-то очень важное и нужное для себя, но, в то же время, очень неправильное. Дома, наверняка, не спит жена, переживая, что он пропал среди ночи. Он вспомнил противные двусмысленные шутки мастера, зацелованную шею Гринчука, и на душе появилась какая-то тяжесть.
Вдруг на освещенную фарами дорогу выскочила то ли кошка, то ли лиса - Иван резко, что есть силы, дернул руль…
Зякин и не заметил, как его Субарик съехал с дороги в кювет и, с гулким грохотом, перевернувшись несколько раз, встал на крышу вверх резиной. От удара он потерял сознание.
В больнице Зякина навещала жена. Эти визиты еще больше заставляли шевелиться совесть привязанного за ногу на вытяжке Ромео. Ей он не мог рассказать ни о том, откуда возвращался среди ночи, где взял деньги на машину, которая после аварии превратилась в лепёшку. А самое главное, что поддался страстям и изменил. Да она и не спрашивала. Молча доставала и выкладывала на тарелки домашние котлеты, винегрет, его любимые блинчики с фаршем и внимательно смотрела, как он их быстро уплетает, иногда виновато на неё поглядывая.
Время в больнице тянулось медленно, стальные спицы больно тянули сломанную ногу, тело ныло от пролежней. Но Зякин не хотел думать об этом, он хотел Светку... Он вспоминал её большую тёплую грудь и весёлый заливистый смех. Но от неё не было никаких новостей. А так хотелось снова увидеть. Как она там, также ждет? Вспоминает?
Как-то под вечер навестить Зякина пришёл стажёр Иванчиков.
За это короткое время он как-то приосанился и как будто повзрослел
-Да всё нормально у нас, не переживай. Выздоравливай, главное. Ах, вот еще...
Степаныч машину новую в автосалоне взял , Субару, как у Гринчука, - Иванчиков запнулся, - то есть как у тебя…
У Зякина неприятно заныло в груди.
Иванчиков почувствовал, что ступил на скользкую дорожку, но, набравшись смелости, продолжил:
-А Светка теперь с ним катается. Говорят, что Степаныч с женой разводится. Вот такие, брат, дела…35 лет брака-коту под хвост.
Иванчиков уже ушёл, за больничными окнами стемнело, а в голове Зякина всё ещё звучали пророческие слова мастера об особенном электричестве, возникающем между людьми. Один разряд-и вся жизнь наперекосяк...
Да, брат, не убереглись…Шарахнуло-так шарахнуло. Да ещё и отрекошетило...
12.06.21.