Глава 13
«Белые стены жёлтого дома»
«Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
…………………………….
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут.»
(А.С.Пушкин)
I
Марусе снился узкий, плохо освещённый коридор интерната. Одна лампочка тревожно мигала, повторяя заезженное клише из плохих ужастиков. Для полноты картины не хватало только нелепого скримера, выскакивающего из темноты.
Как в большинстве снов, девушка не знала, куда и откуда направляется. Понятно было лишь, что стены отказываются соблюдать пропорции. Коридор становился похожим то на огромный холл средневекового замка, то на крошечную прихожую кукольного домика. Словно Маруся поочерёдно смотрела в бинокль с разных сторон.
Когда голова начала кружиться от метаморфоз, девушка опустила взгляд на пол. Как и много лет тому назад, коридор был выложен двухцветной плиткой по типу шахматной доски. В детстве она часто представляла, что чёрный кафель – это ямы, а белый – спасительные камешки. В ту пору ей случалось месяцами прыгать с одного холмика на другой, ни разу не свалившись в канаву. В реальности это было не сложно. Но теперь - во сне - Маруся вдруг обнаружила, что расстояние между белыми плитками с каждым шагом увеличивается. Зато чёрные клетки теперь занимают три, а то и четыре деления, сливаясь в большие куски пропасти правильной геометрической формы. Вскоре впереди совсем не осталось белого. Обернувшись, она с ужасом осознала, что и позади зияет мрачная пустота. Единственный светлый камешек, на котором девушка стояла, начал стремительно таять у неё под ногами. Сперва она встала на носочки, потом отчаянно попыталась балансировать на одной ноге. Когда исчез последний шанс на спасение, провалилась в тартарары.
Одну монтажную склейку спустя, девушка поняла, что тьма поглотила её.
- Привет, Ниф-Ниф. – произнёс до боли знакомый голос.
- Тоша! Ты?
- И да, и нет. – слова звучали не откуда-то конкретно, а отовсюду одновременно. – Я – та часть Антона, которая живёт в тебе.
- Я тебя призвала?
- Скорее воскресила. С помощью удивительной магии, которую люди называют памятью.
- Значит, тебя нет?
- Я есть, глупышка. Иначе кто сейчас делает тебе «крапивку»? – В кромешном мраке Маруся почувствовала, как защипала кожа на запястье. Совсем чуть-чуть. Как в детстве, когда Антон допускал подобную шалость, чтобы её развеселить.
- Перестань, - расхохоталась девушка, неожиданно обнаружив в собственном смехе детские нотки. – Я так рада, что ты здесь. Но почему появился именно сейчас?
- Ты меня спрашиваешь? Это же я тебе снюсь, а не наоборот.
- И то верно. Тогда можно задать вопрос?
- Валяй. Подозреваю, именно для этого я и был вызван из недр твоего подсознания.
- Я даже себе боюсь кое в чём признаться.
- Признайся мне. Помнится, раньше у нас не было секретов друг от друга.
- Понимаешь, недавно я столкнулась с ужасным человеком. И мне было приятно причинять ей вред. Сначала, конечно, это казалось лишь самозащитой. Но сильно покривлю душой, если скажу, что не получила удовольствие от мысли, что могу уничтожить эту мерзкую дрянь.
- Почему это пугает тебя?
- Потому что творить зло - само по себе отвратительное занятие, но наслаждаться злом – это уже фашизм – вершина грехопадения.
- Ты уверена, что сама хотела этого? Возможно, просто слишком хорошо «поймала» волну той, другой личности?
- Я … я не знаю.
- Зато знаю я. Ты добрая. Даже сумела простить человека, причастного к моей смерти.
- Он ведь был не виноват.
- Ну и что? Плохиши творят зло не потому что это справедливо, а потому что могут. Ты сделала много хорошего. Просто помни, кто ты есть. Одни люди создают мрак, другие освещают его огнём своей души. Даже если приходится без остатка сгореть самим. Так мир приходит в равновесие.
- Спасибо, что пришёл. Приятно снова поговорить с тобой.
- Это тебе спасибо, что не забываешь. А сейчас темнота рассеется. И тебе придётся быть сильной.
- До встречи.
- Пока. – и уже отдалённым эхом, с затуханием, прозвучала концовка фразы, - Я очень рад, что синяя птица исполнила моё желание, и вам с Нуф-Нуфом встретились хорошие люди.
Девушка проснулась.
II
Ещё до того, как открыть глаза, Маруся ощущает чьё-то присутствие. В отличие от женщины на кладбище, которая излучала только ненависть, сущность этого человека выражает в первую очередь интерес. Любопытство того типа, которое стоит за всеми важными изобретениями и открытиями. Под слоем этих чувств находится ещё одна сильная эмоция – тяга к насилию. Голод к чужим страданиям. Но это является сопутствующим ощущением, и к ней лично не относится. Она в понимании наблюдателя скорее диковинная зверюшка, которую нужно первым делом не убить, а исследовать.
- Мария, я знаю, что Вы очнулись. Вас выдали мимические мышцы. – голос сдержанно спокоен.
Разомкнув веки, девушка жмурится от яркого света. Постепенно в белом пятне проступает чёрный силуэт на фоне зарешёченного окна.
- Эти идиоты как всегда перебдели, вколов слишком много транквилизатора. Рад, что с Вами всё хорошо, - доктор Орлевский понимает, что никого этим не обманет, но, на всякий случай, подстраховывается дружелюбной улыбкой шириной в половину лица.
- Здравствуйте, Артур Николаевич. – пытается нащупать свой привычный голос Маруся. – Как я понимаю, убивать меня Вы пока что не намерены?
- Как Вы могли такое подумать, дорогая. Это словно выбросить в урну выигрышный лотерейный билет. Я, конечно, изверг. Но не клинический идиот.
Даже не думает отпираться. Это приводит сразу к двум умозаключениям: первое – нет смысла притворяться; второе – отпускать её на свободу никто не собирается. Словно прочитав мысли пациентки, врач заявляет:
- Отныне мы с Вами – лучшие друзья. И впереди у нас много часов задушевных бесед. Правда, вынужден буду на пару лет покинуть страну. Но, уверяю, благодаря правильно подобранным медикаментам, Вы всё это время проведёте в глубоком сне. Опомниться не успеете, как снова встретимся. Если будете себя хорошо вести, привезу Вам круассан. С какой начинкой больше любите? Хотя, знаете, возьму со всеми возможными вкусами. Гастрономические путешествия по разным кухням мира бывают очень увлекательными.
- Что Вам от меня нужно? – уже более уверенным тоном спрашивает жертва похищения, безуспешно пытаясь подняться.
- Будьте осторожны. Нам пришлось зафиксировать Ваши конечности, привязав их ремнями к кровати. Разумеется, в Ваших же интересах.
Лишь теперь Маруся замечает, что обездвижена.
- Перестаньте, - просит она.
- Перестать что? – удивляется мужчина.
- Нарезать круги, словно гриф-стервятник. Вы скорее ястреб, желающий вонзить в добычу острые когти.
- Вы правы. Приятно иметь дело с проницательным человеком. Маски долой! Как Вам удалось вычислить меня? – мужчина резко склоняется к самому её лицу, пристально вглядываясь в глаза.
- Просто с детства люблю детективы. Конан Дойл, Агата Кристи, Гилберт Честертон. – пытается шутить девушка.
- Забавный ответ. Чувство юмора – неизменный признак высокого интеллекта. – одобрительно кивает истязатель. – Только дедукция тут ни при чём. Так ведь? Вы почувствовали это. Не знаю, как, но, чёрт возьми, Вы это сделали.
- Не стану отпираться. – После стольких лет скрытности, произносить правду вслух даже приятно.
- Вам самой известна, так сказать, природа этих суперсил?
Услышанное заставляет Марусю расхохотаться. Совсем искренне.
- Суперсил? – переспрашивает она. – Если бы это были суперсилы, то к кровати были бы прикованы Вы, а не я.
- Может быть. – признаёт Артур, проверяя надёжность креплений на руках и ногах добычи.
Несмотря на крайне незавидное положение дел, в девушке крепнет уверенность, что в данную секунду бояться нечего. Она интересна маньяку. При других обстоятельствах это было бы ужасно. Но, раз уж выбирать не приходится, остаётся лишь выжать максимум пользы из сложившейся ситуации. Когда из-под ног выбивают земную твердь, самое время учиться летать.
- Вам знакомо понятие «бартер»? – сказывается общение с юристом Егором.
- Насколько я понимаю, имеется в виду прямой обмен? – не упускает случая блеснуть интеллектом мужчина.
- Верно. Тогда Вы, конечно, согласитесь, что будет справедливо, если я тоже получу некоторые ответы на интересующие меня вопросы.
- Очень смелое заявление. Особенно учитывая специфику происходящего разговора. Не находите?
- Нет. Миром правит интерес. Так Вы настроены на диалог?
- Хорошо, - смеётся Орлевский. – Да будет так. Ваша очередь задавать вопрос.
- Как Вы можете убивать всех этих несчастных девушек? Вы же не глупый человек.
- Возможно, именно поэтому.
- Нет. По этой причине Вы не попадаетесь. Ваш интеллект – скорее невольный соучастник преступлений, чем их инициатор. – Маруся чувствует, что задела важную струну внутри оппонента. Нащупала нерв беседы. Словно в подтверждение её догадки, маньяк становится более словоохотливым.
- Я просто беру то, что хочу. Срываю с древа жизни плоды удовольствий. Так уж случилось, что вынужден либо истязать других, либо мучиться сам.
- Но Вы ведь не станете отрицать, что являетесь частью общества, разрушая его таким образом изнутри?
- В первобытные времена нашим дремучим предкам приходилось сбиваться в стаи. Это являлось единственным способом выжить. Так проще было согреваться, охотиться, обороняться от диких животных. Человеку необходимо было коллективизироваться. Но теперь надобность в этом отпала. Поэтому я выступаю за освобождение индивидуума от всех форм коллективной идентичности. И в своём стремлении я совсем не одинок.
Девушка чувствует, что изверг действительно так считает.
- Но есть ведь общепризнанная мораль.
- Признанная кем? Кучкой трусливых идиотов, которые боятся собственных желаний? Среди мифов о древнегреческом герое Одиссее есть замечательная история о том, как его команда проплывала мимо острова, на который Сирены заманивали божественно красивыми голосами мореплавателей, чтобы убить. Одиссей приказал спутникам залепить уши воском, дабы те не поддались соблазну. Себя же велел привязать к мачте корабля, чтобы насладиться пением. Так же поступают современные моралисты, диктуя и насаждая запреты всем, кроме себя. Они стараются закрыть уши, рты и глаза окружающим, при этом к самим себе предъявляя куда меньше требований. Потому что не существует большего грешника, чем порицающий пороки общества праведник. Вам самой никогда не доводилось усомниться в неэффективности правил поведения?
- Случалось, - неохотно признаёт Маруся.
- Как опытный мозговед, поведаю Вам, что в сознании человека есть такие тёмные закаулки, куда и Бог боится заглядывать. В моей практике был пациент – раввин, утративший веру. Сами понимаете, ввиду особенностей его деятельности, это важная составляющая профессии. Как зрение для водителя или слух для музыканта. Наш достопочтенный служитель храма насмотрелся на окружающий мир и усомнился. Обратился ко мне с синдромом самозванца. Это навязчивое состояние, при котором человек не способен поверить, что он заслуженно занимает место в социуме. Такие люди считают себя обманщиками, не заслуживающими успеха, которого добились. Ежеминутно испытывают страх быть обличёнными во лжи. Им кажется, что они лишь имитируют образ компетентного человека.
- Зачастую случается наоборот, - поддерживает беседу девушка. – Глупые люди переоценивают собственные силы, стараясь запрыгнуть как можно выше.
- Вы правы. Это уже классика. Как в пьесе Филатова: «На свете нет ужаснее напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти!». Но мой раввин был не из таких. В конце концов, он стал тем, что в их кругах называется «расстригой» - служителем культа, лишённым сана. Потому что начал задавать другим, и в первую очередь себе, невыгодные для церкви вопросы. Своей большой победой считаю то, что удалось уберечь его от суицида. И сейчас я хочу задать Вам вопрос, который свёл с ума не одного достойного члена общества: это мир отвернулся от Бога, или Бог отвернулся от мира?
Замолчал, ожидая реакции. Маруся честно задумалась. Столь же искренне ответила:
- Мне кажется, в какой-то момент человечество повзрослело. И Господь просто отключил функцию «родительский контроль». Таким образом все люди обрели наивысший дар – свободу. Вот только сама свобода нам нравится, но ответственность за свои поступки мы продолжаем перекладывать на него. Каждую секунду нашей жизни нам приходится делать выбор. А потом неизбежно сталкиваться с его последствиями. Нести бремя ответственности за собственные поступки – это и называется быть человеком.
- Интересная гипотеза, - соглашается психолог.
- Если бы люди были запрограммированы всегда поступать правильно, а все решение принимались исходя из заложенных свыше догматов, то человек ничем не отличался бы от робота или искусственного интеллекта. Свобода выбора – это страшное проклятие. Но лишь в тот момент, когда Бог благословил этим проклятием человечество –у каждого из нас появилась душа.
- Красиво поёте. Вот только какое поведение считать эталоном?
- Существует высшая правда.
- А я вот считаю, во что мы верим – то и правда. Вот у нас в клинике есть один отбитый на всю голову санитар – Вениамин. Мой лучший сотрудник. Это я его взрастил. Привели ко мне маленьким мальчиком. Проявлял излишнюю любознательность. Знаете, что придумал? Соседской кошке брюхо вспорол и кишками детскую горку обмотал. Ой, такой фантазёр. А я его таланты под потребности клиники приспособил. Вам ещё предстоит с ним познакомиться. Садист чикатиловского масштаба. Я на его фоне – добрейшей души человек. Был бы он чуть-чуть умнее и смелее, и в Двоеводске стало бы сразу два известных маньяка. Жителям города просто повезло, что свои извращённые фантазии этот безумец реализует в стенах больницы, а не на улицах города.
- Но здешние пациенты – такие же люди, как и все остальные.
- Только не в глазах общественности, милая, наивная Мария. Что же. Если Вы и правда не знаете истинную природу Ваших сил, нужно провести серию экспериментов. – потирает в предвкушении руки специалист по человеческому разуму.
- Я ни за что не стану этого делать, - отрезает девушка.
- Охотно верю. Поэтому мне придётся придумать убедительную причину для Вашего согласия.
- Не получится, - уверяет пациентка, чувствуя странный, пугающий азарт в душе доктора.
- Посмотрим. Если Вы ещё не поняли, то я здесь - Бог. Стало быть, мои слова – заповеди. Как в песне у Владимира Семёновича: «Вот палата на пять коек, Вот профессор входит в дверь – Тычет пальцем: «Параноик», - И поди его проверь».
С этими словами делает девушке укол и выходит из кабинета, щёлкнув напоследок двумя оборотами замка.
III
Когда Егор вернулся с работы и не обнаружил дома Марусю, он не на шутку забеспокоился.
Лида не знала, куда пропала её старшая подруга. Как всегда, стучала пальцами по клавишам, не выказывая обеспокоенности. Только сейчас мужчина понял, насколько тяжело было Марусе всё это время. Буквально вкладываешь в человека все силы, а в ответ не получаешь даже капли тепла.
Темнело. С каждым часом тишина в комнате становилась всё громче. Ближе к полуночи она стала настолько оглушительной, что Егор принялся ходить взад-вперёд по спальне, чтобы слышать хотя бы звуки собственных шагов. Терпение превратилось в быстро стремящуюся к нулю зарядку старого телефона. Надежда вела себя как порядочность городского чиновника – не существовала.
Едва в окне забрезжили первые лучи рассвета, мужчина разбудил Лиду. Накормил наскоро приготовленным завтраком. Она, как часто случалось, выронила на пол чашку с чаем. Вытерев влагу и убрав осколки, аккуратно объяснил, что произошло. Попросил о помощи. Вопреки ожиданиям, девочку не пришлось успокаивать. Она просто приняла привычную сутулую позу за ноутбуком. Полчаса спустя показала Егору точку на карте – это был магазин, где Маруся расплатилась карточкой. Потом продемонстрировала запись, полученную с камеры банкомата, установленного напротив того супермаркета. На видео их подруга спускалась с крыльца с покупками. В кадре появлялась скорая помощь. Дальше из-за машины ничего не было видно, но, когда автомобиль считанные секунды спустя уехал, на тротуаре остались только разбросанные продукты.
Худшие опасения подтверждаются. Егор набирает Полину. Попадает на автоответчик. Видимо, сестра ещё спит. Её весёлый голос в трубке вещает: «Оставьте номер вашего банковского счёта и код карты. В случае, если ваша платежеспособность подтвердится, я вам перезвоню. Говорите после гудка». Дождавшись сигнала, оставляет сообщение: «Сестрёнка, слушай очень внимательно! У нас проблемы. Это связано с Двоеводским Оборотнем. Если не вернусь, присмотри, пожалуйста, за Лидой». Закончив разговор, задумывается, и набирает ещё раз: «Просто хотел напомнить, что я вас очень сильно люблю».
Паркуется у самого входа в больницу, на случай, если придётся уезжать в спешке. Интересуется у дежурной психиатрического отделения, не поступала ли вчера после обеда новая пациентка? Та не хочет разговаривать, но тысячная банкнота, исчезая в кармане накрахмаленного халата, мгновенно развязывает язык своей новой владелице. Похожая по описанию пациентка определена в палату номер 352. Лечащий врач – Артур Николаевич Орлевский.
Нужная комната оказывается в старом крыле больницы. Дверь, конечно же, заперта. К счастью, в коридоре никого нет. Егор осторожно снимает с противопожарного щитка увесистый огнетушитель. Ещё раз убедившись, что никто не видит, с размаху ударяет по замку. Дверь оказывается крепче, чем казалось на первый взгляд. Механизм замка теперь сдерживает шатающиеся створки. Второй удар превращает средину дверей в щепки.
Влетев в палату, нарушитель спокойствия тут же видит Марусю. Девушка крепко спит. Пытаясь поднять её, обнаруживает, что она пристёгнута к кровати. Ещё несколько драгоценных секунд уходит на то, чтобы расстегнуть ремни.
- Я рядом. Всё будет хорошо. Скоро мы покинем это ужасное место. – бубнит мужчина себе под нос, возясь с непослушными застёжками.
Егор берёт спящую Марусю на руки. Выносит в коридор. Сначала проблем с побегом не возникает. Но уже за первым поворотом их замечает медсестра.
- Что происходит?! – возмущается женщина.
- Всё нормально. Нас выписали. – проходит мимо Егор.
- Кто выписал? Куда вы её несёте?!? Петрович! Хватай-ка этого наглеца!
В ближайшем дверном проёме вырисовывается грозный силуэт Петровича. Пользуясь его нерасторопностью, Егор увеличивает дистанцию. Поворачивает в следующий коридор. До выхода остаётся не больше пары сотен метров. Санитар настигает беглецов на половине этого пути. Хватает за воротник рубашки.
- Простите, - говорит Егор, перехватывает тело Маруси левой рукой, а правой наотмашь изо всех сил бьёт нападающего в глаз. Пока тот пребывает в недоумении, разворачивается, чтобы бежать. Слышит визг медсестёр вдали. Чувствует, как что-то больно жалит в шею. Обернувшись, видит перед собой подтянутого мужчину с пустым шприцем в руках.
- Не волнуйтесь. Я подержу. – говорит Орлевский, забирая тело Маруси.
Начинает кружиться голова. А тут ещё и санитар, опомнившись, валит Егора на пол, в отместку за подбитый глаз больно заломив руки за спину.
Всё пропало.
IV
Когда Маруся снова открывает глаза, перед ней уже не зарешёченное окно. Сплошная белая стена, на которой виднеются множество мелких пятен от прихлопнутых в этом заведении мух. Она не помнит, что ей снилось, но почему-то кажется, что слышала голос Егора. Будто он говорил слова, которые всегда внушали ей веру в лучшее: «Я рядом».
Через какое-то время в палату входит Орлевский. Вслед за собой он торжественно завозит каталку, на которой накрыто простынёй чьё-то тело.
Интересно, сколько прошло времени? Час, день, месяц, а может, несколько лет, как и обещал мучитель. Её могли держать на препаратах сколь угодно долго.
- Я уже сказала, что не собираюсь участвовать в исследованиях. Ничего не изменилось.
- Неужели? – скалится оборотень. – Что-то мне подсказывает, что Вы не просто поменяете мнение, а даже станете умолять меня провести серию экспериментов.
- Это вряд ли. – если бы девушка могла доплюнуть до маньяка, вероятно, попыталась бы это сделать. Дешёвая театральщина, конечно. Но всё же.
- Поспорим?
Эффектным жестом опытного фокусника психолог срывает простыню с каталки. На ней лежит Егор с голым торсом. Конечно, Маруся ещё не отошла от лошадиной дозы успокоительных. Но почему она совсем не ощутила его присутствие? Ужасная догадка рвёт её сердце на части.
- Он … мёртв?
- Пока что нет. Сейчас мой пациент скорее в мире, где нет даже снов.
Внимательно приглядевшись, девушка замечает, что Егор дышит. Только очень редко и медленно. Почти незаметно. Маньяк поднимает безжизненную руку спящего.
- У меня нет времени на пустую болтовню. Предлагаю ускорить процесс принятия решения.
Достав из кармана скальпель, быстро совершает ровный надрез вдоль вены у самого запястья. Тёмная, почти чёрная кровь начинает стекать на белую простыню, брошенную на пол.
- Нет! Только не это. Не убивайте его!
- Я хочу услышать не это. Впрочем, я-то могу подождать, а вот время нашего друга идёт на минуты.
- Я согласна!
- Пароль введён неверно.
- Умоляю. Проведите со мной эксперименты.
- Так-то лучше. Пойду заштопаю нашу тряпичную куклу. До скорых встреч. Мне уже не терпится с Вами поработать. Надеюсь, мои чувства взаимны?
- Да! Да! Умоляю Вас. Скорее! – бьётся в силках испуганная девушка.
Разрезанная рука безвольно спадает вниз, оставляя за удаляющейся каталкой рубиновый след на светлой плитке. Словно кто-то топтал ягоды калины на снегу. Маруся понимает, что целью представления было сломать её. И Двоеводскому Оборотню это удалось.