В Новом Уренгое есть казано, которое знаменито тем, что когда-то в нем якобы монахиня спустила чуть ли $1 млн пожертвований, изначально предназначавшиеся на сирых и убогих. Оно так и называется: «Азартная монахиня».
Там всё стилизовано под монастырь. В нем даже Крупье одеты как стилизованные монашки.
Я люблю изысканную атмосферу традиционного католического разврата, которая витает в этом заведении, хотя к собственно азартным играм совершенно равнодушен. Кукла Лена вообще умеет играть только в подкидного дурака, да и то при этом все время мухлюет, поэтому за игорный стол администрация заведения ей садится не разрешает.
Так как казино за Полярным кругом в принципе запрещены — то формально это клубный ресторан, вход куда только по членским билетам. Там все друг друга знают и иногда мы там проводим деловые переговоры.
Вот и сегодня, наш постоянный контрагент, польстившийся на ПароПромысловую Установку ППУА1600/100, принадлежащую нашей компании, подпишет с нами договор ее аренды в келье, где не молодая, но элегантная монашка будет подавать к мясу красное итальянское вино.
Вино называется «Черный доктор» и произведено в Крыму, а монашку зовут Гульнара, вряд ли она католичка и уж точно не монашка — но это и неважно.
Раньше Гульнара танцевала стриптиз, во время которого шла ночью по разбитой дороге на Ватикан, босая и вся в слезах, в отчаянии срывая с себя одежду и воздевая руки к небу. Тоже, как Вы уже догадались, в отчаянии. А кто-то из зала ей кричал: «Не волнуйся, Гуля, ты у меня больше никогда не будешь сидеть в трауре». И широким жестом бросал под красивые босые ноги красные пятитысячные ассигнации. Правда не настоящие…
Это был замечательный номер. Сейчас Гульнара, в связи с заметной беременностью, пока оставила любимый пилон и работает в качестве официантки. Но подлинные ценители ее дарования ее былые заслуги помнят и чтут.
— Отношение к себе как к домашней собачке я не потерплю, — тем временем делится наболевшим с нашим каррагеном кукла Лена, — От своего христопродавца я требую, что он относился ко мне как к коечке…
— А что ему? Подруливает денежными потоками, которое идут из бюджета, и в ус не дует, — доносится чей-то завистливый баритон из-за соседнего столика, — Конечно, в такой обстановке даже святой начнет воровать. Ну почему это так легко получается у таких мудаков!?
— Черт возьми, а как он дышал! — вторит баритону явно нетрезвый грудной женский голос, — А если это симптом, говорящий о серьёзной болезни сердца? Как ты считаешь, милый?
…Мне кажется, что употребление обесцененной лексики в публичном месте вообще, и претендующем на святость в особенности, недопустимо. Но кукла Лена на этот счет имеет свое, особое мнение. Ну и плевать. Контрагент уже совсем разомлел. Да и псевдомонашка Гульнара, понимая, от чего сегодня зависят ее чаевые, не забывает поливать в бокалы вино. А «Черный доктор», по-моему, сегодня явно креплённый.
— Да кончай удивлять меня аскетичностью бытовых привычек, Мурад. Уроженцам вашего аула это не к лицу, —тем временем говорит кукла Лена, образуясь к нашему контрагенту. Она немного выпила и явно пребывает в ударе, — А не дерябнуть ли нам с тобой на брудершафт?
— Кукла Лена…
— А ты молчи! Злоупотребляешь своей должностью для удовлетворения своих сексуальных желаний, которые у тебя возникли по отношению к слабой женщине с нестабильной, расшатанной работой в поле психической. Христопродавец! Правда, Мурад?
Ты знаешь, эти уроды не подпускают меня к ломберному столу. Мол, якобы, я мухлюю. Но всё равно, мне здесь нравится. Скажу тебе честно, Мурад, массовые демонстрация работниц чего-то там — пламенные взгляды, барышни несут транспаранты, зовущие к борьбе за мир — это всё не для меня. А вот здесь, блъядь… Ну душа поет!
В общем, благодаря усилиям этих двух замечательным девушкам в стиле итальянского неореализма (см. картинку над текстом) ППУА, несомненно, сегодня в аренду будет сдана. Клянусь Папой Римским и его синклитом кардиналов! «Аллах Ахбар», — соглашается со мной наш контрагент, подписывая договор аренды.
Всё-таки атмосфера в этом заведении чарующая…