или Продолжение первого продолжения
Хорошо, не пробуждение, тем более не возбуждение, из числа тревожных, чего только не привидится спросонья. В придачу вздох, желательно не слишком тяжкий. Нечто вроде. Ну, простота, достал всех своей простотой. Одним словом, разговор на заданную тему продолжается.
1.
Коллега, та еще телега!..
И снова дорожные сборы, вокзальные огни, поезда, беготня, посадка в вагоны, дорожный быт.
К счастью, проводник поможет с кипятком, с заваркой, наливайте, заваривайте, наши чаи из тех, которые успокаивают. Как всегда, за чаем мысль возвращается к последним минутам перед отъездом, как-то разгладить спешку, внести хоть самый малый порядок. На то и порядок, чтобы тащить хотя бы самый маленький воз, куда денешься, сам воз не потащится, на этом все? Нет, конечно. Фраза может звучать иначе. На то и порядок, чтобы переложить на кого-то свои обязанности.
…
На этот раз пришлось столкнуться с внутренними сборами, мысли, не хаос, но некоторый разброд есть. Понятно, долго это длиться не может. Посмеяться бы, смех позволяет отойти, глянуть со стороны. Но вместо смеха что-то похожее на хрип. И что теперь, так и хрипеть над бокалом с чаем. Чайная поверхность колышется. Потому как дрожит бокал. Потому как тот бокал в руке. Не только ключ может дрожать в руке. Бокал тоже, остановить бы дрожание. На чем бы остановиться. На удорожании.
Иначе, на подражании, как это? А что еще обойдется столь же дорого, как и подражание.
Дух, что это такое? Чего спрашивать, глянь на лицо, этих лиц, попробуй остановиться хоть на одном, не получится. Мелькают, морщатся, кривляются, а то и вовсе сливаются в один кривой круг. Постараться. Можно. Но задержаться сразу все одно не получится, время, несколько недель. На каком-то овале взгляд остановится, как правило, непроизвольно. Остановить взгляд на остановившемся лице. На нем, на том лице, там? Что может застыть на лице, и даже остыть, выражение. Способность, к чему? Выбор невелик. К стойкости. К терпению. К раздражению. К подражанию. Еще бы к воздержанию, встречается. Но чаще к возражению. И это называется невелик, я о выборе. Подобрать бы весы, положить в левую чашу, что? Хотя бы пару слов. На другую, правую, пару слез. Известный писатель, придется слегка перефразировать, пару гроз. Надо как-то показать силу слова. Я бы предпочел пару снов. Чтобы сила осталась в стороне, вроде как посторонний предмет. А вот этот входящий, собственно говоря, он уже вошел, на его лице способность, непонятно только, к чему? Другие несут на лице радость, печаль, грусть, тоску, равнодушие, да много чего еще там по-встречается. Если кто покопается. Увидит. Подкопается. Обалдеет. А этот. Он и сам не знает, что он несет на своем лице. Вернее, что несет его лицо.
Начинайте с лица.
…
Да, лицо. На первом плане. Но прежде, чем оно выступит. Лезут всякие вещи, в руки?
В глаза. А именно. Комната, два окна. Нельзя ли обойтись одним, я об окнах, смотреть в мир внешний, на мир грешный, хватит одного. Можно. Но тогда и комната будет очень мала, кушетку поставил, теснота. Что-то раскладное, раскладывать, складывать. Куда мы без вещей. Кто-то без слуг. И все без услуг. О вещах, каких? О тех, которые бытуют в обычной жизни. В отличие от слуг не бастуют. Только портятся. Всегда в избытке, что называется, кучами. Конечно, раньше всего, чемоданы. Дают возможность быстро собраться и убраться, куда-нибудь подальше. Гляньте. Как не оценить. Кожаный чемодан, большой, красивый, редко используемый, потому как по большой части лежит в каком-то углу, дальнем. Хотя может быть в двух шагах, и все одно, дальний угол. Сам хозяин предпочитает сидячую жизнь. Точнее сказать, оседлую. Еще точнее, привязанную. Торчит в своем углу, угол в комнате, комната в доме, дом слишком велик, чтобы кто-то заглядывал в тот отделенный угол. Хорошо, когда не обделенный. Понятно, кто-то заглядывает, немногие, должно быть, избранные, кем? Судьбой, конечно. А что еще может свести двух человек, очень далеких друг от друга. Обычная связка, не доходящая до завязки. Один сдает комнату. Другой снимает эту комнату. И первый может видеть, глядя на лицо второго, то, что называют работой духа, кавычки опущу.
С чемоданами как будто разобрались, можно забыть о них, забыли.
Вспомнили о работе духа, кажется, чего тянуть, пускай в дело. Опять болезнь, опять болен. Болезнь не отступает. Болезнь показывает, вернее, подтверждает, всегда есть, должны быть две стороны. Даже если одна сторона представлена немой болезнью. Каждая сторона может наступать. Наступать сразу обоим? Такое вряд ли, кому-то придется отступать. Вариант? Носить болезнь в себе, пусть длится. Но болезнь, как все наши мучения, хорошо-хорошо, страдания, будет расти, пусть даже не спеша. Однажды ее результатом предстанет или просто станет — башня, та самая? С которой обращаются к небу, с чем? С мольбой. Хотя, случаются и пламенные речи.
2.
Возразить, нужно ли, как всегда, не по существу. Два брата, о них речь шла в первом продолжении. Один торопит время. Второй его не замечает, не брата, время. Не значит ли? Каждый обрел свое Я, видит, где он может себя найти, реализоваться, воплотиться. Будущее, как-никак молодые люди, в настоящем пока обычная жизнь. Послушав двух братьев, не только их, заодно с ними известного писателя, хочется задаться странным вопросом: что такое обычная жизнь? Должна же быть такая жизнь. В самом деле, если есть великая жизнь, должна быть и обычная. Если бы была только великая жизнь, она не была бы великой, ее не было бы вовсе. К счастью для великих, есть фон, иначе говоря, обычная жизнь. Следовательно, есть и возможность иной жизни, в том числе, и великой. Как представить, башня, уходящая в небо, не зря ее начали строить на заре времен. Высока, глядеть, задрав голову, не более. Участь простых. К подножию, копошись, простак. А если кто-то отходит, отдаляется. И живет как-то незаметно, где-то в стороне. Чем он может быть занят, этот отшельник? Возведением башни, конечно. Ее никто не видит, до прочих ему дела нет, пусть суетятся. Башня еще строится, что-то затянулось строительство. Плохо ли, вся жизнь на стройке идеального небоскреба.
Благо есть что поскрести, я о небе, верно, небо есть благо.
Хотя бы потому, что до него не дотянуться, разве что с башни, можно тянуться всю жизнь, как убедиться, жизнь прожита не зря, бросить несколько слов, всего. А что еще можно бросить с башни, несколько слез, их не бросают, проливают. Бросать с башни, слать небу, чтоб вернулось земле, на то и башня. Бросать к небу, с земли, не лучший вариант. Случалось, не раз, не два. Необычный человек, как ему жить обычной жизнью. Постараться никому не мешать, не обременять своей персоной, никого.
…
Обычная жизнь = лестница + комната + счета на оплату.
Необычная жизнь = вестник + работа духа + оплата без счета.
Как мы знаем, иногда вспоминаем, встречаются и другие метафоры, или образы, например, буревестник. Более печальный вариант? Предвестник печали, он же юродивый, носитель той печали, которая смешивается с отчаянием. Пришел, принес? Нет, ухожу, оставляю вам? Нет, оставляю вас. Наедине с вашим отчаянием, чтобы не сказать, с бессилием.
А тот необычный человек, живет в страдании.
Страдает. Не за себя, не за соседа, не за городскую нищету. За всех, за весь мир. Его выбор. Как ни странно, можно расти и так, в страдании, через страдание, больше, больше, сильнее. Этот выбор лишний раз подтверждает, человеческая жизнь невозможна без роста. Соответственно, будет невозможна и жизнь общества, в котором эти люди хотели бы, но не могут расти. Ближайший пример — Застой.
Необязательное заключение
К сказанному небольшая картинка, конечно, опять перифраз.
Старушка, не спеша, к коляске подошла, ее перехватил городовой, старушка, стой!
Конечно. Остановилась. Как вкопанная. Если задаться вопросом, что такое размер?.. речь о размерах человеческих. Случай со старушкой, эпизод из обычной жизни? Редко, но случается. Чем хорош, показывает столкновение двух размеров. Сталкиваются не просто два человека, но два размера. Со старушкой все ясно, тот самый маленький человек, даже человечек, но размер городового, при чем тут он? Городовой, понятно, имеет свой размер, глянь на плечи, но в данном случае, он входит в размер того человека, который сидит в коляске, очень изящная, не говоря уже о лошадках.
Человеческий способ стать больше, увеличить свой размер.
Естественно, речь идет не физических размерах, о тех, которые признаются обществом, что еще важнее, государством. Посмотри на мундир городового, сам-то сопляк, но мундир!.. делает атлетом, на том поприще, где сталкиваются страсти, законные интересы, но особенно незаконные, я об интересах. Желающий убедиться, может пробовать. Не-желающий, пробивать.
…
Старушка, чуть дыша, это уже ближе к реальности.
Почему городовой, будучи невеликим исполнителем на государевой службе, гордится своим размером, потому что само государство — это тоже размер, прежде всего. Разумеется, оно озабочено увеличением своего размера, по-старайтесь гос-служащие. Не прогадаете. Чем больше государство, тем оно сильнее, и тем больше размер, на который претендуют его верные слуги. Все прочее, определяется размером.
…
Расти, как хочется расти, были бы средства, ищи.
Было одно окно, теперь два, завтра будет три, не остановиться ли, на чем? На последнем окне.