Кажется, дождь начинается.
Дождь или не дождь? - Вот в чём вопрос.
Что-то там снаружи за окном время от времени стучит по жестяному водоотливу. Звук напоминает щелбаны по голому черепу, и не похож на дробь зимовавшего под медведем барабанщика - первоклассника, освободившегося от длинной спячки и теперь упивающегося в трансе своей гениальностью. Нет такой напористости, что ли. Стук ленивый, с неохотцей, но одновременно и какой-то надменный. Мне так кажется. Нехотя так кто-то долбит: мол, надо Вася, надо. Для порядку.
Мучительно хочется пошутить, но ничего не выходит. Чувствую себя старым, раздавленным тюбиком от зубной пасты. Разве что из последних сил можно что-то там выжать. Самую малость, граммулечку, на один зуб - не больше.
Неожиданно приходит откровение: это же мой пустой череп, мой! Ни у кого другого такого пустого быть не может в принципе. А с неба падает не дождь, нет. Это же мои мысли оттуда вытекают. Вернее, они должны быть моими, но не доходят до адресата, поэтому и череп мой пуст.
"Бедный Йорик! Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазиею. Тысячу раз носил он меня на плечах, а теперь… Как отталкивают моё воображение эти останки! Мне почти дурно. Тут были уста — я целовал их так часто. Где теперь твои шутки, твои ужимки? Где песни, молнии острот, от которых все пирующие хохотали до упаду? Кто сострит теперь над твоею же костяной улыбкой? Всё пропало."
- Ты когда-нибудь коноплю курил? - спросил меня Дима из батальона связи. Я на мгновение задумался. Не знал, что ответить, так как сомневался в том, можно ли засчитывать тот случай, когда я нарвал за цистернами с окислителем конопли, а на азотном удобрении она очень хорошо росла, засушил траву на работающем двигателе ГАЗ-66, забил огромных размеров из газеты Правда козью ножку, после чего благополучно заснул на сутки.
У нас в дивизионе личный состав делился на тех, кто коноплю курил и тех, кто клей нюхал. Я выбивался из общей массы, но курить хотелось жуть как, а сигарет не было, поэтому и решил попробовать накуриться травки. С сигаретами вообще тогда в городе Улан-Удэ было туго, хоть шаром покати Какое-то время солдаты вытаскивали заострённой на конце проволокой из щелей в полу казармы бычки и добивали их. Но запасы окурков скоро иссякли, как нефтяное месторождение, и наступили тяжёлые времена.
Со связистом я познакомился случайно в городе. Подбежал запыхавшийся младший сержант, я уже к тому времени был старшим, и на лету выпалил, как старому знакомому:
- Привет, ракетчик! Я - Димон. Только что с двумя буряточками познакомился, огонь девки. И фигуристые, и мордашки ничего. Компаньон нужен. Как у тебя с деньгами? Мороженное в кафешке для девчонок потянешь, а-то у меня голяк полный.
- Привет. На мороженное найду. Я - Володя.
Пожали руки и пошли окучивать буряток.
Девчонки и правда оказались очень даже ничего. Мифический бром в чае на молодой организм не действовал и толкал его, этот организм, особенно его нижнюю часть, на подвиги. На долю секунды, правда, вспомнились предостерегающие от глупостей слова подполковника, зама по вооружению полка, построившего нас как-то на плацу: "Заявил мне давеча отпрыск мой, что у него любовь образовалась с местной девицей. Женихаться, мол, хочется так сильно, что невмоготу больше терпеть. Родительского благословения просит, понимаешь ли. Жить, естественно, у нас решили. И знаете, что я ему ответил? Слушай сюда, сына, говорю ему. Ты кто такой есть? - Ты есть хохол! А она, что за птица такая дивная? - Она есть бурятка. Ты хоть представляешь, какие хитрые дети у вас пойдут совместные? Да на всей этой грешной земле хитрее зверя, чем гибрид хохла с буряткой не придумаешь, так что решай сам.
Но уж больно хороши были бурятки, особенно та, которая повыше, и я решил рискнуть ради такого тела.
Народ ждал от меня ответа на вопрос про коноплю. Пришлось придумывать на ходу.
- Было как-то дело. Жуть, как курить хотелось, вот я здоровенный косяк и выкурил.
- И как? - чуть ли не хором спросили все трое.
- Сначала ничего не происходило. Минут пять, наверное, но это неточно, так как само время тогда изменило свой ход. Оно стало каким-то пульсирующим, потеряло своё равномерность, его словно вывернули наружу. Так происходит, когда миллионы раз в секунду старт меняется с финишем местами, и ты уже не знаешь, это ты бежишь или финиш прёт на тебя. Тебе кажется, что достиг цели, а в это мгновение тебя накрывает звук выстрела из стартового пистолета, и ты по-прежнему оказываешься на старте.
Всё же, мне показалось, что по нашим обычным меркам прошло пять минут, не больше. И вот, когда я понял, что ничего так и не происходит, докурил оставшуюся половину косяка и оказался в пробирке с кислотой.
Я чувствовал, как медленно растворяюсь в этой кислоте на атомы, но было не больно, а лишь слегка щекотно, когда молекула кислоты добирались до кончиков нервов.
- Постой, это же бред, этого не может быть на самом деле! Ты никак не мог оказаться в этой пробирке, так как горлышко у неё очень узкое, ты в неё не поместишься! - завопил вдруг мой внутренний голос.
- Постишься, ещё как поместишься! Ты просто не помнишь. Ты вытянулся по всей длине и завернулся штопором, вот и протиснулся, а оказавшись внутри, опять принял свою первоначальную форму, — ответил за меня мой внутренний голос номер два.
Пока два моих внутренних голоса спорили между собой, я полностью растворился и превратился в мутную, вязкую, неприятно пахнущую жидкость. До того как под этой пробиркой разожгли спиртовку, я думал над тем, откуда во мне столько дерьма, а потом стало не до этого.
Я закипел и стал испаряться, после чего поднимался по медным трубам, напоминающим самогонный аппарат, и наконец попадал в охладитель, откуда капал в большое корыто. Кап, кап, как-кап...
Меня бросало то в холод, то в жар до тех пор, пока в пробирке не остался абсолютно сухой порошок, а под охладителем - полное корыто воды.
- Вот и всё, — подумал я, но это не был конец. Кто-то высыпал порошок из пробирки в пустые песочные часы, и я стал медленно просачиваться из одной их части в другую. Полностью оказавшись в одной из частей часов, они сами переворачивались и процесс начинался по-новому.
Время остановилось. Вернее, не так, я потерял его конец. Хотел ухватиться за него, но он ускользал, просачивался, как песок сквозь мои пальцы. Я сгребал руками этот песок в одну кучку, но налетал ветер, и его разбрасывал.
- Всё, хватит! - заорал я на миллионном цикле, не в силах больше терпеть это безумие, и тут же оказался в самом центре огромной центрифуги.
Она начала набирать обороты. Первая космическая скорость, вторая, третья... Когда скорость достигла миллионов парсеков за мгновение, порошок, которым был я, начал светиться и искрами разлетаться в разные стороны.
Потом яркая вспышка, и я уже смотрю на себя, как бы со стороны. Вернее, на то, чем я стал. Моё сознание находится в почти пустой комнате, в центе которой длиннющий стол, покрытый белой простынёй, а на ней разноцветные кучки всяких химических веществ: железо, фосфор, калий и так далее. С самого краюшку стола несколько песчинок золота.
- Не густо...
Не успеваю я это подумать, как открывается дверь и входит цыганка. Я её узнаю. Это та, которая в Питере как-то нагадала мне, что я стану известным писателем.
- Сбылось, а ты не верил, — говорит она, после чего сгребает со стола песчинки золота. Золото сверкает на её поднятой ладошке. Цыганка дует на него, и оно исчезает.
- Это плата за гадание. Ты обещал заплатить, когда сбудется.
Я открываю глаза и оказываюсь в тесной кабине Шишиги. Всё тело затекло так, что больно пошевелиться. Смотрю на часы: я проспал ровно сутки.
После этого больше не курю.
- Офигеть! Ну просто обалдеть!- повторяют стройняшки.
- Супер, — говорит, стоявшая всё это время рядом с нашим столиком молоденькая официантка.
Связист застыл с раскрытым ртом, словно только что увидел приведение и безумными глазами смотрит в окно. Я толкаю его в бок.
- Ты, что там увидел?
- Всё, пипец...
- В смысле?
- Патруль сюда идёт.
- И что?
- У меня увольнительной нет.
- Фамилия и отчество у тебя, Дима, есть ? - спрашиваю я.
- Есть.
Я достаю из кармана справку из трибунала, в которой говорится, что я являюсь народным заседателем в суде. Предъявителя этой бумажки не имеет права задерживать ни патруль, ни милиция.
В справке остаётся ещё места и на связиста, и я дописываю Димона рядом со своими инициалами.
Входит патруль внутренних войск во главе с лейтенантом. Подходят к нашему столику.
- Вот вы где, а мы вас ищем, — не обращая на нас никакого внимания, обращается летёха к стройняшкам.
- А вы чего здесь? - наконец заметив нас, добавляет он, — Увольнительные есть?
- Я показываю справку народных заседателей.
- Понятно, вопросов больше нет. Ну что, в кино, как договорились? - спрашивает он у буряток.
Те утвердительно кивают, встают и уходят с патрулём - двумя солдатами под предводительством лейтенанта.
- Фу, пронесло, — облегчённо вздыхает связист Дима.
- Может, оно и к лучшему, — говорю я и заметив его недоуменный взгляд, рассказываю ему про рассуждения подполковника по этому поводу.
Дима убегает, я расплачиваюсь за мороженное.
- Завтра вечером, чем занимаешься? Может, в кино? - спрашиваю я у официантки Оли.
- Муж и двое детей, — спокойно отвечает она, и я замечаю у неё на пальце обручальное кольцо.
- Тогда пока.
- Скажи, про гадавшую тебе цыганку - правда?
Я ничего не отвечаю, а лишь улыбаюсь, выходя из кафе.
Так дождь там или не нет? Встаю и отодвигаю занавеску. Похоже, что да.
13-06-2021