Я открываю глаза и вижу белый потолок. Во всех больницах он одинаковый. Стараюсь, вспомнить, что произошло. Последнее воспоминание – невыносимая боль в груди. Приподнимаю голову. В метре от меня на кресле сидит Стелла. Её щёки мокрые, а глаза закрыты. Кажется, она плакала, а потом уснула. Кладу голову на подушку. Кровать начинает скрипеть. Стелла вздрагивает и открывает глаза.
- Уилл... Я так испугалась! Врач сказал, что твои лёгкие работали на пятнадцать процентов. Через час приедут врачи из твоей больницы. В течение месяца они будут здесь, как и мы с твоей мамой. Врачи разрешили мне навещать тебя. Сказали, что лечению я не помешаю.
Я слабо улыбаюсь. Я так рад, что Стелла будет тут, со мной.
- Спасибо...
Дверь палаты распахивается, и вбегает моя мама. Она кидается ко мне и целует меня в лоб. Потом разъярённо поворачивается к Стелле.
- Это ты виновата! Виновата в том, что мой сын чуть не умер!
Я тихо говорю:
- Мам.
Но она меня не слышит.
- Ты почти сорвала нам лечение! Думаешь, если у тебя новые лёгкие, то тебе всё можно? Не приближайся к моему сыну! Чтобы я тебя больше не видела!
Мама готова ударить Стеллу. Я хватаю её за руку и, собрав все силы, кричу:
- Мама, хватит!
Мама поворачивается ко мне. В её глазах недоумение.
- Уилл, она чуть не лишила тебя последнего шанса.
- Стелла не виновата. Это я продолжил с ней общение. Стелла мне помогала. Поддерживала меня. И не забудь, что именно она позвонила тебе.
Мама виновато смотрит на Стеллу.
- Извини меня пожалуйста. Я не должна была на тебя кричать. Я просто очень испугалась.
Стелла улыбается, обнимает мою маму и говорит:
- Всё будет хорошо.
Снова открывается дверь, и я вижу своего лечащего врача. Он просит маму и Стеллу выйти. Через полчаса мне сделают первую инъекцию нового препарата "фламидоциногена".