Ровно в это время три года назад умерла мать.
Недавно увидела ее копию в фильме "мнения сторон".
Копия там играла стенографистку, дочь расстрелянного полковника.
Моя мать была немка до мозга костей.
Со всей красотой и тараканами этого народа)
Я видела ее копии у Томаса Манна, Гессе и Белля.
Романтичная девушка в голубой шляпе, грезяшая с книгой у ручья.
Шляпа непременно должна быть голубой, ибо этот цвет очень идёт к белым волосам и розоватой нежной коже.(Генриетта, Генриетта в голубой шляпе...)
Девушка, чьи грёзы жестоко убивает жизнь в этом мясном загоне.
Мать тоже обожала шляпы и все время рисовала девушек в шляпах.
Но жизнь изуродовала ее до неузнаваемости.
Не только артритные руки, но и ум, и душу.
Все в ней подверглось жестокой деформации.
И меня она боготворила и ненавидела одновременно за то, что я не поддаюсь никакому влиянию вообще.
Поэтому в наших непростых отношениях до самого конца летели искры и рвались снаряды.
Ее привязанность ко мне была битвой не на жизнь, а на смерть.
Ведь только я знала, что в этом ужасном старом теле живёт девочка в шляпе и со мной она вечно живая, волшебная и прекрасная
А этот монстр и чудовище, ее лживая личность наш общий тюремщик и палач.
Ибо она считала, что прекрасное должно прятаться от алчных людей под чудовищным и только оно может защитить.
Она не верила, что нежное может быть сильным.
Вчера я взяла читать Германа Гессе "Петер Каменцинд" и там есть момент в самом начале, как Петер смотрит на умирающую мать, не в силах нарушить величие процесса жалкой человеческой суетой.
Он просто стоял и смотрел, сам проникаясь просветляющим величием смерти, как до того проникался спокойным и торжественным величием Альп.
Это очень немецкое чувство.
Я никогда не будучи в Альпах вдруг поняла, что не могу согласиться ехать туда со своим женихом.
И, да, еще в тот момент я читала Гете "поэзию и правду"
Как я могла разрушить очарование мягкого гетевского духа и предстать пред очи великих горных вершин с этим, тогда уже вполне себя проявившим человеком сомнительных духовных качеств.
Этот человек потом много лет ещё звонил мне со всех концов земли,накачавшись алкоголем и требовал ответа "почему???".
И что я могла на это сказать, кроме того, что погрузившись в свой родной мир через книгу Гете, в мир, которого больше нет, я увидела все в ином свете.
А уж тем более Альпы!
Я и подумать не могла без содрогания, что он будет ползать по бокам моих каменных родственников.
Хотя, справедливости ради надо признать, что его и привлекало это глубоко скрытое высокомерие, перед которым таяли и обнулялись все его деньги, высокомерие и закрытость иной, незримой, но ощущаемой власти.
Пока я здесь, в этом жизненном концлагере, то можно, но пред очи богов ..о, нет, лучше смерть...как глубоко все это заложено в нас, эта уму непостижимая сакрализация казалось бы бездушных предметов.
Этому не учат в школе, это странная субстанция, передаваемая через кровь.
Боги не поймут.
И ты это понимаешь...
Ну, покойся там с миром, моя беспокойная, ироничная, но такая смешная и трогательная мать.
Прощай Юлиус