Утро выдалось пасмурным, в окна стучал мелкий и назойливый дождь. Стрелки часов приближались к половине одиннадцатого. По всей комнате громкими раскатами проносился противный храп Ивана Макаровича. Бодрый юноша встал с кровати, размял руки и осмотрелся вокруг. Сергей его уже опередил и давно очнулся первым.
- Доброе утро, Коль, - поприветствовал Священник и подал стакан чая. – Выпей.
- Спасибо, - взял кружку Николай. – Давно проснулся?
- Недавно, подойди-ка поближе к окну. Слышишь?
- Нет. А что там?
- Мы не одни. Отчётливо доносился лай собак. Буквально минут пять назад. Так что оружие нужно держать наготове, - и Сергей по туже зарядил арбалет.
- Может проскочим!?
- Главное не разделяться. Вчетвером мы с ними справимся.
- Ладно, пойду будить остальных. Мы должны к вечеру быть уже в Красногорске.
Николай допил горячий напиток, налил ещё и разбудил остальных. Пока предводитель группы умывался и чистил зубы, Иван Макарович и Алексей собирали вещи. Друзья хорошенько позавтракали и ещё раз обсудили дальнейший маршрут: быстро добраться до Рублёво, найти лодку, переправиться в Красногорск и отыскать надёжное убежище.
- Псины значит, - передёрнул затвор автомата Иван Макарович. – Накормим их свинцом.
- Как они тут выжили? – поинтересовался Алексей.
- Друг друга жрали просто или птиц, или котов, или гниющие людские трупы, - ответил Иван Макарович.
- А как бродячие собаки выживали в мирное время!? – отметил Сергей. – По помойкам лазали. Выживали как-то. Вот только человека боялись, а сейчас мы для них добыча.
- Если Назаров успел прошмыгнуть мимо них и справился. То мы точно пройдём, - заключил Николай.
Путники вышли на улицу и осторожно двинулись в путь. Устремлённая в густой лес, железная дорога направила их шаг в нужную сторону. Её заросшее полотно, сгнившие шпалы и ржавые рельсы ясно намекали на то, что эта ветка перестала действовать задолго до катастрофы. Часто приходилось спускаться с насыпи, огибать аномальные участки, пробираться через густые заросли. Одежда и обувь товарищей изрядно промокли, а дождь только усиливался. Где-то вдалеке звучал грозный лай стаи бродячих псов, что заставляло постоянно быть начеку. Каждый надеялся на положительное свойство «барьера» - преграждать движение любому живому существу. «Может быть прочная стена убережёт нас от этой напасти,» - с надеждой размышлял Николай.
- Эх, сейчас бы сапоги, - негодовал Иван Макарович. – А то боюсь нас так надолго не хватит.
- Как бы не заблудиться, - заметил Сергей. – Мы что-то сильно отклонились от рельс.
- Нужно вернуться назад, - посоветовал Алексей. – Там осмотримся повнимательней. Найдём выход…
- Нет. Там тупик, - отрезал юноша. – Тропа вела сюда. Нужно поискать здесь.
Мерцающая изгородь незаметно оказывала негативное воздействие на рассудок группы. За плотным слоем травы и листвы сложно было разглядеть её тёмную сущность. Невольная близость с опасностью провоцировала возникновение коварных призраков, вызывала очередной удар головной боли и жуткий детский шёпот. Чем больше отряд погружался в поиск неприметной стёжки, как всё сильнее стягивалась вокруг них невидимая петля. Николай ясно осознал, что необходимо отыскать крохотную брешь в смертельной конструкции.
Отряд с гнетущей болью в мозгах стал ощущать, как сокращается расстояние между ними и аномальной границей. В голове начинали звучать противные возгласы усопших, а перед лицом возникали пугающие физиономии призраков. Полупрозрачные возникали из не откуда, словно грибы после дождя. Все жалобно стонали и молили о помощи. Сотни их тянулись к путникам, как будто голодная толпа. В глазах начало резко краснеть, а головная боль разъедала ещё жёстче. «Спасите нас, - истошно просили взрослые. – Дядя, не уходи, - шептали дети. – Заберите нас с собой, - рыдали женщины.» И хотя сами фигуры иллюзий находились не близко, но пустые, размытые дождём лица, огромными белыми пятнами закрывали обзор. Снова изображение треснуло. Часть макушек деревьев и кустов словно разрубили одним длинным топором и те мгновенно исчезли. Тысячи осколков окружающего мира разлетелись в стороны и, точно груды пазлов смешались из разных коробок. Только хмурая небесная твердь продолжала оставаться нетронутой бешенным хаосом происходящего. Море туч легко скользило куда-то вдаль, не обращая внимания на игры «насекомых» у себя под ногами.
- Отходим, - крикнул Николай. – Сюда.
- Твою мать, - не выдержал Иван Макарович и дал несколько выстрелов в воздух. – Проваливайте, мрази!
- Остынь, - схватил его сзади Алексей и отдёрнул подальше. – Хватит.
- Всё, всё, всё. Отпусти, - злобно сбросил руки товарища Иван Макарович и опустил оружие.
- Смотри в них не попади, - напомнил Сергей. – Если попадёшь, ощутишь на себе этот выстрел.
- Так, успокойтесь парни, - уверенно произнёс Николай. – На этом месте тихо.
- Это, конечно, обнадёживает, - утёр влагу с лица Иван Макарович. – Но только мы забрели в тупик.
- Если здесь прошёл Назаров, то и мы справимся, - приободрил юноша своих друзей.
- Да, и наверняка протоптал дорожку, - осмотрелся Алексей вокруг. – Нужно искать следы.
- Точно, - Николай наклонился и стал искать смятую траву и сломанные ветки.
Путники пригнулись и внимательно взглянули себе под ноги. Среди моря веточек и листьев, разбавленных потоком дождевой воды, сложно было разглядеть чёткий человеческий след. Взгляды скользнули на кончики ветвей и пытались отыскать сломанные прутья. Поиски затруднялись нарушением безопасной дистанции и дикими болевыми спазмами. Долгие и кропотливые изыскания вывели на одинокий след, оставленный скорее всего недавно и только человеком. Рядом с одной из зеркальных граней несколько веток являлись треснутыми, а земля под ними размазана настолько, словно кто-то поскользнулся и упал. Сергей пришёл к выводу о проворном броске отважного проводника сквозь аномальное пространство.
Безысходность текущей ситуации толкала путников на отчаянный бросок сквозь дьявольский занавес. Никто не давал никаких гарантий относительно правильности этого решения, но блуждать в потёмках дальше более не хотелось. Собравшись с силами, Николай ринулся вперёд и остальные следом за ним. Словно дымовая завеса, разлилась вокруг аномальная темень и ударила пылью в глаза. В лицо хлёстко били десятки веток, в горло попадали горькие листья, а одежда цеплялась за сучья. Из тьмы выступали новые и новые стволы сосен, елей, берёз, постепенно сливаясь в одно сплошное деревянное месиво. В этом беспощадном «калейдоскопе» почти невозможно было отыскать спасительный ориентир. Двигаясь наугад, гудящие головы начинала посещать удручающая мысль о потере маршрута, но останавливаться уже не представлялось возможным. Обратный дороги уже не было.
- Коль, - внезапно возник впереди очередной призрак. – Долго будешь игнорировать самого себя? А? Ты всего лишь кукла в руках своих амбиций и, особенно, твоего закадычного дружка.
- Уйди гад, - рычал Николай.
- Ты готов ради этой ерунды сложить свою жизнь. Тебе проще и легче разбить лоб о стену, чем зажить, как нормальный человек, - неожиданно дух перевоплотился в почивший образ Михаила Антоновича. – А может вся проблема в тебе? Ведь так живут миллионы нормальных людей.
- Чёрт, - юноша споткнулся и рухнул на четвереньки, с неприязнью ощущая себя поставленным на колени. Его руки и ноги были изгвазданы в мокрой земле.
- Как ощущение? Приятно валяться в грязи? – всё ехидничала иллюзия. - Ты просто тварь дрожащая. Сдохнешь здесь, а по тебе никто и не заплачет. Какого это – похерить свою молодость так глупо?
Мираж рассыпался на тысячи кусочков и преобразился в совершенно новую картину. Из серой пелены возникли десятки физиономий Николая в причудливых формах: первый, судя по телодвижениям, лихо танцевал в ночном клубе; второй загорал на пляже; третий обнимал и целовал красивую девушку; четвёртый плыл на роскошной яхте; пятый стоял за трибуной и в огромной аудитории на сотни студентов проводил лекцию. Тёмные силуэты повисли в воздухе и равнодушно отыгрывали свои роли, совершенно не привлекая внимание единственного зрителя. Тот уверенно полз между ними, словно ребёнок под ногами взрослых, и смотрел только на небо, ибо оно точно не являлось декорацией. Отрадные эпизоды возможного будущего резко сменились обрывками прошлого. Из размытой мглы выступило несколько фигур, которые исполняли короткие сценки. В них грустный юноша то сидел дома за компьютером, то прогуливался по улицам городка, то с грустью ходил на работу, то подозрительно озирался по сторонам и негодовал от бушующей повсюду, как ему казалось несправедливости. Он не раз становился свидетелем грубой кичливости чиновников своим положением, злоупотреблением полномочий. В сознании до сих проносились эхом мерзкие слова директора строительной фирмы: «Вы маленькие шестерёнки в большом механизме, который должен работать чётко, безотказно, как часы. Если что любой детали можно всегда найти замену.» Всплыли моменты с посиделок у друзей, которые постоянно тратили свободное время на отдых, разбавленный в основном алкоголем. Перед глазами возникли несколько полупрозрачных клонов симпатичных девушек, о которых когда-то грезил Николай. Но они часто называли его «человеком из другого мира», «ретроградом» за его пуританские взгляды на отношения. Ведь для него слишком близкое и интимное общение с противоположным полом обязательно должно строиться только по любви и для создания семьи. Вокруг звучал ехидный женский смех над его слабостью, стеснением перед женщинами проявить себя наглее, смелее. Ему сложно было смириться с тем, что некоторые его товарищи вели распутный образ жизни, изменяли, «пробовали» пьяных девушек на вкус и потом бросали. Тем не менее, его чистота нравов никого не впечатляла. Резко, сбоку появился очередной призрак: «Страдания так и остались страданиями. Что там ты со своей гнедой был никому не нужен, что сейчас. Что тогда не мог реализовать свои амбиции и вписаться в систему, что сейчас. Прямо, как твой любимый Назаров.» Сознание юноши ещё больше помутилось и погружалось в состояние бреда. Мириады иллюзий сменялись одна за другой, голос закрался в его мозгах, чужой смех выворачивал наизнанку нервы. Взор разрезали трещины и тело повисло в кромешной пустоте, которая незаметно высасывала из него жизнь. Боль, головокружение и потеря сил росли с каждой секундой, но Николай продолжал что есть сил ползти на четвереньках вперёд. В какой-то миг его стошнило. Казалось, что уже ничто не спасёт его от смерти, но хлёсткий подзатыльник и удар по лицу сокрушили на время действие злых чар. Чья-то рука схватила юношу за шиворот и подбросила от земли в верх. «Держись, Коль,» - обнадеживающе звучал голос Сергея.
Зеркальный мираж рассеялся, словно струя пыли на ветру, и мириады частичек окружающей реальности сложились воедино. Дьявольские чары покинули растормошённое сознание юноши и превратили его в выжженную пустошь. Его вырвало ещё раз, что окончательно лишило его всяких физических сил. Телесное истощение не позволяло ему подняться ещё несколько минут. Из покрасневших глаз катились ручейки слёз, а большая часть одежды промокла от пота. Бледное тело неподвижно лежало на спине и приковало растерянный взор к безмятежным небесам. Их бесконечная гармония, словно губка, поглощала всю боль и негатив, исцеляя одурманенную душу.
- Дай ему от головы обезболивающее, - протянул таблетки Алексей. – Сейчас полегчает.
- Твою-то мать, - отходил от ментальной контузии Иван Макарович. – Конченая сучка однако. Ах, - он схватился за лоб. – Эх, после такой психотерапии не грех пропустить стаканчик, чтобы отойти.
- Да погоди ты, - остановил Священник и наклонился к Николаю. – Ты как?
- Хреново что-то. Как будто не спал два дня и таскал мешки с цементом целый день. Слабость.
- Тебя занесло куда-то в сторону. Благо заметил.
- Спасибо, Серёг, - радостно поблагодарил юноша. – Всё передо мной померкло. Всё закружилось. Я и не заметил куда уже иду. Мы правильно хоть выбрались?
- Вроде бы, - указал Алексей на очередную табличку, состоящую из небольшой доски, прибитой к сосне. – Роман Назаров был здесь, - прочёл он. – Как ему удалось? На-то вчетвером еле удавалось держать друг друга за руку.
- Ветерось, да понадеялись на русский авось, - пропел Иван Макарович.
- Не думаю, - проглотил таблетки Николай. – Человек, который всегда исследовал конкретное место до мельчайших деталей не мог прыгать наугад. Наверное, прощупал просто.
- Дай бог, - поддакнул Сергей.
- Да это уже и не важно, главное прорвались, - согласился Алексей. – Лишь бы подобных пробежек было поменьше, а то мозги свернуться в бараний рог.
- Коляныч, н-на, держи, - Иван Макарович подал юноше пару сухарей.
- Откуда у тебя такое добро? – поинтересовался Сергей.
- Толян предложил. Вот и не зря прихватил. Давай жуй. Организм нужно подлатать. Ещё парочка подобных прыжков в никуда и нам крышка. Так что, если что, лучше повернуть оглобли, чем сдохнуть как собака.
- Одна преграда уже поколебала твой дух? – удивился Николай.
- Да нет, просто нужно аккуратней быть. Да и потом, бывает, что не всё в жизни получается…
- Хватит, - гневно отрезал юноша. – Мы справимся. Не для того начинали.
Иван Макарович не стал спорить с раздражённым Николаем, которого заводили любые проявления пораженческих настроений. Подавить их отважный юноша решил несгибаемой волей и личным примером. Опираясь на дерево, он немедленно встал на ноги, перевёл дыхание, закусил сухарём и как нив чём не бывало двинулся по безопасному коридору к железной дороге.
Серые тучи постепенно развеялись по сторонам и ненастье впустило на безлюдные просторы яркие солнечные лучи. Аномальный лабиринт выпрямился и редко вынуждал отходить от рельсов и шпал. По ржавому и заросшему пути становилось понятно, что сюда поезда перестали ходить давным-давно. Впереди показался асфальтная дорога с двумя брошенными автомобилями и обесточенные светофоры. Рублёво-Успенское шоссе уходило на северо-восток в сторону МКАДа, но каждый видел на ней непроницаемую высокую стену. Она широко раскинулась на этих просторах и, точно лезвием, отрезала любые желания путников рискнуть протиснуться здесь. Никакого знака от Романа Назарова здесь не было, что подтверждало его намерение двигаться до Рублёвки.
Впереди слышался лай собак, что заставляло группу держать оружие наготове. Однако, каждый старался себя убедить в абсурдности этих звуков, потому что сквозь «барьер», как им пришлось убедиться, пройти невозможно. Чувство неопределённости вынуждало их не доверять происходящему и готовиться к любым напастям.
Железнодорожную линию перекрывала упавшая ель, что несколько затрудняло продвижение, ибо стенки зеркального занавеса в этом месте примыкали друг к другу слишком близко. Из-за пышных веток трудно было что-либо разглядеть впереди. Иван Макарович подсадил Алексея и тот забрался на толстый ствол, но не успел обернуться подать руку товарищам. Он только повернул голову, присел и велел не шуметь. Руки прижали автомат поближе и положили на палец на спусковой крючок. «Что там?» - в недоумении спросил Николай. «Стая псов,» - шёпотом ответил Алексей.
Несколько лохматых дворняг доедали тело убитого кота и ещё несколько бродило поблизости. Чуть поодаль разведчик заметил два прострелянных собачьих трупа. Стычка со скоплением голодных хищников произошла, судя по свежим четвероногим телам, не так давно. Из-за невозможности точно определить количество собак, которые могли прятаться где угодно, Алексей взял на мушку ближайшую псину. «Погоди,» - остановил его Иван Макарович и забрался следом наверх. Свирепый лай не позволил ему занять позицию вовремя. От громкого выстрела стаи птиц взлетели ввысь, а первая дикая овчарка рухнула замертво. Стая кинулась навстречу добыче и к ней присоединились ещё три огромных собаки. Первая волна была остановлена прицельным и быстрым автоматным огнём, а вот следующим всё же удалось протиснуться через свинцовый заслон. Некоторые пытались запрыгнуть на ствол, а другие обойти или пролезть снизу. Однако, очередной резкий прыжок остервенелого животного сбил Алексея с ног. Упав на землю, на бойца набросилась тройка хищников. Иван Макарович прекратил огонь, чтобы не задеть друга. Он вынул нож и прыгнул в толпу. «Едрёная, мать их свора!» - кричал он в порыве ярости, ударяя остриём в шеи собак. По ту сторону рухнувшей ели, Николай так же отказался использовать огнестрельное оружие, а Сергей приготовил клинок. Один пёс стал пролезать под ёлкой и немедленно получил мечом прямо в пасть, но сбоку на Николая набросились ещё две кровожадные псины. Одну юноша успел отбросить хлёстким взмахом приклада, а вторая повалила его шпалы и пыталась вцепиться в горло. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно, напомнив про аналогичный случай в деревни Дубки, когда пришлось отбиваться от бешеного мутанта. Однако, в теперешней ситуации, существо оказалось куда более ловким. Рычащая морда постоянно извивалась и колотила лапами, что не давало упавшему освободить одну руку для поиска спасительной ветки или камня. Сергей успел пронзить её клинком, после чего хищник взвыл и ослабил напор. Сбросив с себя мёртвую плоть, Николай поднялся и со всей силы ударил по противнику ногой. Животное отскочило в сторону, но сдаваться не собиралось. Взгляды соперников соприкоснулись и в сознании родился ясный план действий. Стала очевидна траектория движения бегущей собаки, и парень вовремя увернулся от её атаки. Поначалу велик был соблазн нагнуться за автоматом, но ближе к нему оказался меч, торчащий из трупа. Но очередное наступление неугомонной овчарки было прервано резким попаданием в её череп арбалетного дротика.
- Терпеть не могу собак без поводков и намордников, - выругался Священник и забрал болт.
- Вот раньше их отстреливали и правильно делали, - добавил Иван Макарович, сидящий на дереве.
- Как там Лёха? – заволновался Николай.
- Нормально, - отрапортовал Иван Макарович. – Живой. Остальные смылись. Кстати, эти сволочи сквозь этот водопад ушли.
- Неужто на них эта хрень не действует? – изумился Николай. – Тогда оружие будем точно держать под рукой.
- Эх, а ведь сколько шаурмы пропадает, - с грустью произнёс Иван Макарович.
- Да они больные все, - отозвался Алексей с той стороны дерева. – Жрали всякий мусор и падаль. Все в клещах и блохах небось.
После нежданного боя сердца путников ещё долго не могли оправиться от чувства тревоги и неопределённости. Оружие приходилось держать наготове, часто оглядываться по сторонам и прислушиваться к любому шороху. В такой напряжённой атмосфере, избегая скрытых ловушек, отряд вышел на окраину посёлка Рублёво. Их взору открылась бывшая индустриальная зона, в помещениях которой располагались автомойки и сервисы, строительные магазины и склады стройматериалов. Ржавые рельсы и заросшие шпалы упирались в массивный бетонный забор, опоясанный сверху колючей проволокой. По правую руку показалось Рублевское кладбище, окружённое скромной песчанной дорогой. Сквозь деревья отчётливо проглядывались яркие бронзовые стены небольшого храма с двумя чёрными куполами и золотым крестом. На повороте, к одному дереву была прибита имитация бруса с чёрной надписью: «Здесь был Роман Назаров. Осторожно. Злые собаки.» Конец деревяшки был заточен в виде стрелы и указывал на безопасный путь, по которому теперь спокойно ступали друзья.
- Видать и ему пришлось схлестнуться с этими шавками, - рассудил Иван Макарович. – Как ему удалось отбиться ещё!?
- Сноровка, опыт, мощный ствол под рукой, - добавил Сергей. – С таким набором можно и горы свернуть.
- Смотри, - Алексей заметил на дороге белые кресты. – Пометки.
- Вместо флажков, - восхищённо произнёс Николай. – Будем следовать по ним.
- Очуметь просто, - недоумевающе молвил Иван Макарович. – Этот дядька таскает с собой краску и баллончики. Плюс оружие. Еда. Вода. Не только башка каменная, раз эти чары его ещё с ума не свели, но и ноги крепкие. Сколько у него времени ушло на эти чертежи? Сколько попыток было.
- Видимо для обозначения ложных тропинок он использовал другой способ, - обратил внимание Алексей на красное слово «НЕТ».
- Ты посмотри, сколько раз ему приходилось заходить в никуда. Сколько этих «нет», - восхищался упорством своего кумира Николай. – Видно, здесь ему пришлось потратить не один час.
- Насколько хватит его упорства? – с долей сомнения задумался Священник.
- Ага, а то мозги могут превратиться в жижу, - усмехнулся Иван Макарович.
- Не знаю мужики, - высказался Алексей. – Идёт же. В одиночку. Его решимость, лично у меня, вызывает уважение.
- Уверен без ста грамм «наркомовских» здесь не обошлось, - засмеялся Иван Макарович. – Ведь он в чём-то находит поддержку и опору.
- По-твоему любой сильный человек должен черпать силы в алкоголе или наркотиках? – огрызнулся Николай. – Зачем нужно принижать его заслуги?
- Да я не принижаю, что ты завёлся-то!? Просто в одиночку топать, в окружении этой магии, постоянной опасности… Это же жесть полная. Просто группа «Битлз», например, употребляла вещества стопудово.
- Для тебя видимо да, а его это нисколько не ломает, - с гордостью за своего героя произнёс юноша.
- Вот встретим его, то обязательно возьму у него интервью, - закончил Иван Макарович и включил камеру. – А пока сделаю небольшой подсъём нашего путешествия.
В память фотоаппарата загружались десятки новых снимков. Его камера фиксировала наглухо закрытые ворота промышленной зоны, окутанный повсеместным «занавесом» поворот на Рублевское шоссе, глухие лесные массивы на соседней стороне обочины, груды строительного мусора. И снова безопасная тропинка стелилась зигзагами, словно тоненький ручеёк в глубоком каньоне. На отрезке пути через рощу легендарный проводник использовал новый приём в отметке безопасной зоны: неприметная тропка была стянута белой разметочной нитью и привязана к десяткам деревянных кольев. Для них Роман Назаров использовал высокие прутья, срезанные из густых зарослей кустарника. Сложно было вообразить сколько времени и сил ему пришлось потратить, чтобы отыскать заветную щёлочку. Тянущийся сквозь смертельные ловушки строительный шнур больше напоминал путеводную нить Ариадны, которая помогла древнегреческому герою Тесею выбраться из лабиринта минотавра.
После долгих скитаний в лесной чаще отряд сумел выйти на окраину советской улицы и перед ними раскинулся огромный парк с детскими площадками, маленькими асфальтными дорожками и пустыми стоянками. За деревьями возвышались старые девятиэтажные здания. Аномальная изгородь вынуждала идти дальше через заросшие дворы, которые, судя по карте, выходили к улице Василия Ботылёва, ведущей к Новорижскому шоссе. До Красногорска оставалось несколько километров, а плотность «барьера» с каждым шагом продолжала усиливаться. Свободных пространств становилось всё меньше и меньше. Пока что выручал путников колоссальный труд Романа Назарова, благодаря чему им не приходилось тратить ни силы, ни время на поиски. В этот момент каждый невольно начинал сомневаться в столь удачном развитии событий. «Как-то всё слишком просто,» - ворчал Иван Макарович.
Спасительная верёвочка закончилась, отчего на пути стали встречаться палки, обмотанные строительной лентой. На момент показалось, что приходится ступать по минному полю. Торчащие вешки стояли друг от друга не далеко, максимум на пять метров. Из-за тесного сплетения мерцающего занавеса на голову изредка давило вредное излучение. В ушах звучали непонятные стоны, чей-то неразборчивый шёпот не давал сосредоточиться, в глазах на долю секунды всё потухало. Рядом с круглой детской площадкой, на одном из чёрных столов для настольного тенниса было очередное послание от храброго провожатого. «Впереди нечто новое. Я назвал это «чёрной дырой». Длинна – 100 метров. Если вы не один, то идите колонной. Будут глюки и тьма. Не реагировать. Включите фонарь и только вперёд. Слева и справа не пройти. Укрытие – д. 11. П-д – 1. Кв. – 5.» - написано белыми буквами на поверхности стола.
- Ёхайный бабай, - негодовал Иван Макарович. – Опять двадцать пять.
- Интересно, - выдохнул Алексей. – Сто метров. Немало.
- Давайте зайдём по адресу. Переведём дыхание, - Николай направился в сторону жилого дома.
- 5-я квартира. Фух, не так высоко хотя бы, - обрадовался Алексей.
Путники свернули во двор. Здесь аномальный заслон полностью примыкал к остальным зданиям и непроницаемой дугой изолировал остальную часть жилого района, позволяя зайти только в один подъезд. Его близость ко входу заставляла долго не задерживаться на крыльце, а поспешить внутрь. Облезлая краска, мятые почтовые ящики, пара крохотных граффити на стенах произвели мрачное впечатление. Старая дверь в пятую квартиру была не заперта. Никакого грабежа на этой территории не происходило, о чём свидетельствовал полный порядок в помещениях. Вся посуда, бытовая техника, вещи в шкафах, проводка: всё находилось на своих местах. На кухонном столе лежали белые листы, шариковая ручка, а рядом располагалась пустая кружка. Друзья уселись на угловую мягкую кожаную лавочку, Иван Макарович достал бутылку воды, пачку сухарей, пакет яблок и разложил игральные карты. Заинтригованный Николай взял исписанный лист и начал читать: «Всем привет. С вами снова Роман Семёнович Назаров. Если вы читаете это письмо, то либо всё закончилось, либо вы крепче, чем думаете. Значит всё, что я делаю – не напрасно. Но, честно скажу, не знаю сколько я ещё протяну. Собаки эти чёртовы, силовое поле. Башка гудит. Еды не так много. Благо лето. Грибов насобирал, ягоды, яблоки. Может рыбой разживусь на Москва-реке. Хотя, хрен его знает, какая там рыба. Теперь ещё и эта «чёрная дыра». Неприятная штучка. Если стены пытаются сбить с толку вечной болтавнёй, призраками, воплями. Трещат о том, какой ты «неполноценный», то там нечто другое. Там сразу наступает ночь. На расстоянии двух метров не видно ни черта. Ни стрелять, ни обнимать, ни плакать, ни орать. Спокойно идти вперёд. Механизм вытряхивает из тебя обрывки прошлого, в которых, как тебе кажется, ты совершил ошибку. Аномалия даёт тебе шанс её исправить. Только нельзя этого делать. Рискнёшь поступить иначе, чем в прошлый раз. Тебе будет либо больно, либо конец. Мне удалось пройти её вдоль и поперёк, но лучше с ней не заигрываться. Мозг выжигает похлеще этого забора. Кстати, здесь не советую гулять ночью. Не высовывайтесь, потому что начинается лютый кошмар. Всем удачи. P.S. Постараюсь сегодня добраться до Красногорска. Ну, ни пуха.»
- Ух ты, - изумился Иван Макарович. – Интересно. Даёт, значит, шанс исправить ошибку… Я же успею мою соседку дёрнуть или побить того гада. Хрен тот в десять лет выкинул мой велосипед в речку, а я его хотел ему окно разбить. Камень взял даже. Да там его мамка что-то ходила. Я испугался. Эх, отыграюсь… - и он потёр руки.
- Нелёгкая задачка, - глотнул воды Алексей. – Будет играть чуть ли не на самом сокровенном. Я гляжу все эти «дуры» хватают за самые потайные ниточки души. «Страх», «мечта», «любовь». Теперь «чёрна дыра». Создаётся ощущение, как будто у них один мозговой центр. Помнишь, Коль, они запоминают твои действия и всегда преподносят что-то новое. Действуют, как сканер, как машина.
- Да, словно один источник энергии и центр управления. Кстати, заметили, дальше области они не продвинулись. За периметр не вылезли. Точно корни от ствола расползлись, - дополнил Николай. – И все ведут в Москву. Чем ближе, тем больше. Активнее.
- Думаете их кто-то контролирует? – с досадой спросил Иван Макарович. – Но зачем? Не думаю, то террористы. Их акции без такого побочного эффекта вроде бы. Обычно.
- Похоже на какой-то эксперимент. Вот только чей? – продолжал Николай.
- Не знаю. Но если так, то получается, что Москва стала полигоном, - ответил Алексей и закусил.
- И над кем? – возмутился Иван Макарович. – Если над простыми людьми, то эксперимент не удачный. Да и потом, что тестируют? Если эти аномалии чёртовы, то каков от них должен был быть в итоге прок? А? Ой, мужики, что-то мы в дебри какие-то ушли. Короче, одно ясно, наворотил кто-то чего-то, а нам расхлёбывай. Всё это неудачные забавы умников и богатеев, держу пари.
- Конспирология сплошная, - заскучал Сергей. – Всё равно не узнать.
- А хочется, - грозно произнёс Алексей. – Особенно имена и адреса виновных, если, вдруг, уцелели мерзавцы.
- Ладно, давайте, поедим, отдохнём немного и вперёд, - присел Николай и взял свою колоду карт. – У кого что?
- Шестёрка, - показал карту Сергей. – Я хожу.
- Коль, ты уверен, что стоит туда соваться? Может всё-таки есть путь в обход, а? – отбился Иван Макарович. – Хрен его знает, что там будет. Я и так после той пробежки ещё не отошёл.
- Если Назаров справился, то и нам это под силу, - решительно отреагировал Николай.
- Ты всегда будешь им затыкать дыры?
- В смысле? Дорога указана. Есть удачный опыт. Значит нужно рискнуть. –сделал ход Николай. - Если боишься, так и скажи, - иронично добавил юноша.
- Слышь, тут дело не в страхе, а в осторожности, - парировал Иван Макарович. – Надо бы осмотреться сперва. Сделать пару ходок внутрь. Оценить силы и возможности…
- И каждая новая попытка будет ещё сложней. Ведь аномалия приобретает навык борьбы с тобой с каждым разом. Некогда нам отсиживаться. Можно было у Толи остаться и не думать ни о чём. Мы здесь не за этим. Если что, я готов войти в неё первым.
- В одиночку лучше не стоит, - заметил Сергей. – Что случиться, мы поможем.
- Поддерживаю, - согласился Алексей и выпил ещё воды.
- Тогда нельзя туда соваться, пока на гитаре не сыграю, - пробежал пальцами по струнам Иван Макарович.
Четыре кона «игры в дурака» закончились быстро и единоличным победителем из них вышел Сергей. Не смотря на отсутствие сильных козырей, ему всегда сопутствовала удача. Остальные проиграли ровно по одному разу и наличие равного счёта подтолкнуло друзей подыскать новую игру. В соседнем шкафу нашлось коробка с домино. Две партии пролетели мгновенно. В них Иван Макарович отыгрался и поставил две «рыбы». После желанного триумфа он решил провести небольшой, но очень душевный концерт. «Вот день родили меня на свет, в этот день с иголочки я одет,» - напевали путники. Каждый оттенок звука наполнял души тёплыми чувствами и в памяти оживали давние воспоминания. На миг уставшие натуры погружались в отринутый привычный мир. В кармане лежал iPhone или Android, в ушах звенела любимая музыка, на столе стояла вкусная еда, в стороне ожидала мягкая и уютная кровать, кромешная тьма оставалась лишь за окном – ощущение ушедшего комфорта на время затмило рассудок. Николай вспомнил сочный отцовский плов и любимые жаренные гренки, ягодный морс и шоколадное мороженное. Перед глазами явились красивые девушки в обтянутых джинсах и лосинах, их нежный аромат волос, милый запах прекрасного тела. Их улыбки и разговоры. Возникло желание прокатиться с ветерком на велосипеде или на такси с видом на вечерний летний город. Захотелось сбросить свой грязный, изношенный маскхалат и с разбега прыгнуть в прохладную речку, а вечерком выйти в поле и задумчиво, как ребёнок, глядеть на бесконечные звёзды. «Что такое осень – это небо, плачущее небо под ногами…» - активно распевал Иван Макарович. Его лиричное выступление уносило в прекрасную волшебную даль, где не нужно было сражаться с жуткими аномалиями и монстрами. Та яркая жизнь, её краски, свежесть и ритм, успокаивала сердца. Возникало навязчивое желание вернуться обратно, выпить холодного лимонада и посмотреть захватывающий боевик. «Районы, кварталы, жилые массивы, я ухожу, ухожу красиво,» - активно погружался в мелодию гитарист. Никто не прерывал гармоничный полёт знакомых с детства песен. Товарищи постоянно подпевали, аплодировали. Такой отдых являлся лучшим умиротворением и зарядкой перед очередным броском на встречу мечте.
Закончив трапезу, отряд собрал вещи и подошёл к порогу таинственной «чёрной дыры». Как всегда, впереди ничего не было видно. Перед глазами пульсировал размытый занавес, за которым скрывалась тёмная неизвестность. Для всех оставалось точным одно – необходимо держаться вместе. Каждый взял в руки фонарики и проверил их работоспособность. «Пусть и не поможет, но облегчит нервы,» - успокаивал себя Николай. Пугающее чувство глубоко врезалось в разум путников и долгое время не позволяло двинуться с места. Жуткий паралич заглушил их смелый порыв и вогнал в ледяное смятение. Выдающийся подвиг Романа Назарова и его наставление поддерживали хрупкую веру в невероятный успех, но больше вселяла уверенность неиссякаемая решительность Николая. Он стоял ближе всех к мерцающему водопаду и в любую секунду мог совершить первый шаг. В том, что его храбрая натура не отступит ни на пядь, никто не сомневался. Сил ему придавало твёрдое убеждение в иллюзорности происходящего. Менялась картинка и содержание, а орудия пыток у кошмарного механизма оставались прежними.
Алексей предложил выстроиться в колонну и обвязать друг друга верёвкой, чтобы не потеряться в темноте. Расстояние между каждым равнялось метру и в случае опасности условились дёрнуть за канат.
Отринув всякие колебания и страхи, Николай мгновенно пересёк опасную границу и очутился в кромешной темноте. Беспросветная мгла поглотила сгустилась вокруг, словно туман, и даже земля растворилась под ногами. Судорожно включённый фонарь не мог своим крохотным лучом пробить чёрную пелену, а полоска каната растаяла в пустоте. Никто уже не мог прийти к нему на помощь, ибо каждый рывок верёвки в свою сторону возвращался лишними метрами, как будто её скручивали с огромной катушки. Она больше ни за что не держалась, оставляя юношу в полном одиночестве. Свет фонарика не позволял скрыться из виду собственному телу, что не позволяло окончательно растеряться. Острая боязнь неизвестности сковывала движение. Каждый новый шаг давался при колоссальном нервном напряжении. Ноги буквально прилипли к поверхности земли. Отсутствие какой-либо видимой или осязаемой опоры на некоторое время сокрушило любые попытки сосредоточиться на дальнейшем движении. Встревоженная натура сумела приспособиться к непривычной реальности. Шаги начали учащаться. Ведь нужно было успеть сократить расстояние до желанного финиша, пока не аномалия готовилась к нападению.
Из темноты донёсся знакомый с детства голос и впереди возник родной дом. В комнате на кресле сидела бабушка и читала книжку, а рядом работал телевизор. На экране показывали сериал «Возвращение Мухтара». Одно из самых сокровенных воспоминаний явилось наяву и до мурашек тронуло юношу. Любимый человек, с которым он провёл не одно лето, привозивший постоянно гостинцы, провожавший в детский сад и школу, рассказавший много увлекательных сказок, водивший на огород, за грибами и ягодами, сейчас перед ним. Сердце заклокотало сильней, к горлу подступил горький ком утраты. Жгучее чувство безысходности охватило его нутро и вынудило отвести глаза в сторону. Ему хотелось бросить всё, подбежать и обнять поскорее дорогого человека. Забыть обо всех трудностях, ответственности, снова почувствовать себя беззаботным и наивным ребёнком. Окунуться в мир далёкого и яркого детства, услышать тёплые слова напутствия. Рассудок затмила буря ностальгии и печали, что толкало в цепкие лапы коварного механизма.
- Коль, это ты? – произнесла бабушка, не отрываясь от книги.
- Это иллюзия, иллюзия, - тихо шептал юноша.
- Проходи, садись, - бабушка подняла взгляд на внука. – Я там щи сварила.
Моральное положение Николая усугублялось её недавней смертью, что вынуждало немедленно подбежать и обнять. Появилось искреннее желание извиниться за все детские шалости, непослушание и даже тайную злобу. В маленьком возрасте ему доводилось убегать далеко от дома, залезать на крыши заброшенных зданий, ходить без спроса на речку, залезать в чужие огороды, отвергать приготовленные блюда и часто спорить. Не смотря на все отроческие бесчинства бабушка всегда его прощала и старалась объяснить ему пагубность и глупость совершаемых поступков. Без истерик и взбучки ремнём она спокойно доносила свою мысль и воспитывала в нём честного, ответственного человека. Блестящий эффект имел её личный пример, поскольку она ни разу не жаловалась на его разгильдяйство родителям, а находила выход из такой не простой ситуации только сама. Бесконечное терпение и выдержка теплились в сознании внука до сих пор. Её поучения об умении отвечать за собственные поступки, не бояться трудностей стали неотъемлемой частью духовного стержня Николая. Он ясно понимал, в чём состоит хитрая уловка аномалии. Нельзя было поддаваться наплыву бушующих чувств, ибо действовать предполагалось наоборот. С болью в душе пришлось снова ощутить себя бесшабашным ребёнком и, как 15 лет назад, отказаться от её предложения. Но руки невольно тянулись в объятия мудрого наставника, ноги не желали пятиться назад, а взор не мог оторваться от родного человека. Соблазн вернуться в прошлое будоражил разум и сердце юноши достаточно долго и, словно магнит, тянул в лоно погибели. В этот момент он проклинал адскую сущность за её гадкий цинизм. Однако, Николай ещё больше осознавал и другое. «Здесь нет места эмоциям,» - таков девиз здешнего выживания.
- Прости, но нужно бежать, - с грустью юноша отвернулся в сторону.
- Снова тебя ждут друзья, - смиренно произнесла бабушка. – Беги, а суп никуда не убежит.
Знакомая фигура растворилась в бескрайнем мрачном пространстве и вновь юношу погрузили в полную неизвестность. Освобождённый от опасных иллюзий, он не спеша двинулся вперёд и чуть не сорвался в бездонную пропасть. Почти незаметный порог крутого обрыва возник под ногами. Свет фонаря не смог открыть полную глубину устрашающей бездны. «Поиграем, поиграем. Увидишь, что будет?» - с усмешкой прошептал юноша для собственного утешения.
- Что стоишь, струсил? – раздался громкий голос.
- Илюх, ты что ли? – удивлённо посмотрел на стоявшего рядом знакомого из детства.
- Ты не бойся, там коряг нет. Я проверял, - уверенно произнес призрак.
- Не торопи.
- Хвать ныть. Давай сигай! Или вали домой, - мальчик с разбега прыгнул в пропасть. – Бомбочка.
Николай отчётливо вспомнил тот жаркий летний день, когда они с товарищем пошли на речку. В далёком прошлом его одолевал не только страх высоты, но и мутной воды, под которой могут скрываться пни, стальные прутья и осколки стекла. Даже проверка его товарищей не вызывала чувства уверенности, но желание не прослыть трусом заставляло его переступить через леденящий страх. Даже сейчас, спустя многие годы, ему нелегко было решиться на прыжок в пустоту, хотя уже никто его не дразнил. Он подошёл к самому краю и вдохнув побольше воздуха бросился камнем вниз. Причудливые декорации из минувшей жизненной поры рассыпались на тысячи пикселей. Полёт сквозь темноту продлился меньше минуты и сопровождался бесконечной фразой. Её с иронией произносила одна из бывших возлюбленных Николая. «Ты словно человек из другого века. Ты не мужчина. С тобой я не чувствую себя в безопасности. Когда с тобой общаешься, тебя хочется пожалеть. Сейчас очень ценится современность. Твои разговоры о великом такие скучные,» - каждая фраза порождала гнев и обиду, сбивала с толку.
Водопадом налились стены большого зала, чуть поодаль возникла широкая заправленная кровать и синий диван. Из колонки на тумбочке звучала энергичная и танцевальная музыка. На кровати, одетая в джинсы и футболку, лежала его одноклассница. В сознании возникли чёткие воспоминания того горького весеннего дня, когда жуткий страх показаться неудачником в интимном ремесле возобладал над его натурой. Тогда Николай впервые оказался перед соблазнительной возможностью сорвать с красивой девушки всю одежду и познать теплоту её тела. Его руки долго не могли оторваться от красивых ног, шеи и длинных тёмных волос. Приятный запах сводил с ума и наполнял неутолимой жаждой страсти. Скованный юноша погряз в предварительных ласках, поскольку не мог оторваться от нежной кожи и купался в море волшебного наслаждения. Это был его первый интимный опыт, но девушка ожидала от него гораздо большего. В силу отсутствия умений в удовлетворении женщины смущённый Николай не успел даже снять с неё одежду, отчего неудовлетворённая одноклассница перестала ждать от неудачника дальнейших шагов и с грустью легла спать. Не зная как быть, юноша настойчиво стал извиняться за сексуальную незрелость и неполноценность. Ему казалось, что возлюбленному человеку была нанесена огромная обида, доставлена колоссальная боль. Следующие полчаса он лежал на диване, погрузившись в жестокое самобичевание. Из глаз горьким потоком сыпались слёзы, в горле застрял толстый ком отчаянья, а руки импульсивно хватались за волосы. Тот горестный вкус поражения и грязного унижения не один месяц мучили его разум. На протяжении некоторого периода жизни ему хотелось вычеркнуть этот печальный эпизод из своей биографии. После того злополучного дня Николай продолжал убеждать себя, что больше никогда не опуститься до такого позора. Однако, сейчас ему требовалось нарушить обещание.
Могучее чувство самоуважения прочно держало его в рамках приличия. Взгляд ушёл в сторону, губы сжались, нижняя челюсть от негодования выдвинулась вперёд, а кулаки сжались в стальной хватке. Неповиновение зловещей воле аномалии привело к резкому удару по рассудку, в результате чего в глазах всё погасло. Желчный наплыв боли оставил в сознании выжженную землю. Тысячами осколков стекла впились глубоко в мозг, и юноша рухнул на колени. Его пальцы начали таять подобно снегу под лучами горячего солнца, а колени медленно посыпались, словно песочный замок. Впервые за многие битвы с мистическими сущностями Николай дал слабину и позволил себя сломить. Приближались последние минуты его жизни и перед глазами мелькали отрывки воспоминаний. Память опустошалась, подобно действию гигантского пылесоса. «Ты только дойди, прошу,» - послышались слова погибшего Евгения.
Изнемогая от страданий, юноша бросился к милым женским ногам и обнял, как и в прошлый раз. Его тело перестало рассыпаться и вернулось в прежнюю форму. Даже спустя столько лет, ему кружило голову каждое прикосновение. Руки лихорадочно гладили потрясающие бёдра и ползли вверх к груди. В этот момент хотелось повсюду целовать это восхитительное тело и окончательно сгинуть в порыве страсти. Однако, он не понимал, как действовать дальше. Ведь любое неверное движение могло спугнуть девушку, но продолжительное бездействие оттолкнуло её быстрей. Она сбросила его руки и ушла переодеваться. «Мне нужно с утра готовиться к зачёту, так что пора спать,» - произнесла одноклассница напоследок. Стеснённый и оскорблённый таким поворотом событий юноша стоял на коленях и пытался отыскать оправдание собственной немощи.
Ведь такой случай в его личной жизни был не первым. Он постоянно боялся женщин и не мог найти к ним подход. Ему хотелось угодить, найти подходящие слова и своими действиями не обидеть. Больше на свете его прельщала дивная мечта: обрести любовь всей своей жизни. Одну и на век. Поэтому, приходилось соблюдать рамки достоинства и благородства. Меньше всего Николай желал прослыть «бабником», «кобелем» или «донжуаном». Но в тот же момент возрастала потребность в интимной близости, в познании женского тела, в получении сексуального удовольствия. Трудно было уместить в сентиментальном сознании идею о «чистой любви» и биологическую необходимость. И первый ментальный конструкт, словно гигантская опухоль, не позволял реализовать последнее, ибо животный инстинкт казался чем-то грязным и преступным.
Очередной приступ аномальных чар оказался отбит и причудливые декорации улетучились в небытие. Повсюду звучал ехидный женский смех, который являлся очень знакомым, как будто от той самой одноклассницы. «Посмеёшься, когда я доберусь до тебя,» - и Николай пригрозил кулаком неведомому духу. Чувство юмора не давало ему окончательно скатиться в пучину отчаянья и укрепляло пошатнувшуюся невозмутимость. Но волнения юноши о следующей ментальной атаке были развеяны мгновенным отступлением тьмы. Вновь появился знакомые брошенные постройки, пустынные дороги, заросшие скверы и тротуары. Сейчас этот мёртвый ландшафт казался ярким и красочным, вызывал искреннюю радость от возвращения обратно. Жгучий страх перед неизвестностью отступил, уступая место сложившейся и понятной картине окружающего мира. Ещё никогда юноше не было так приятно видеть твёрдую землю под ногами и ясное небо над головой. Точная определённость происходящего возвращала рассудок в привычное русло и жуткое состояние уязвимости осталось позади.
Обернувшись назад, Николай заметил, как его верёвка натянута до предела и скрывается в «чёрной дыре». В ожидании товарищей протянулась не одна минута и начинали возникать опасения за их жизни. Ведь аномальная западня могла оказаться не по силам кому-либо из группы, однако гадкое чувство собственного величия было подавлено возмущённой совестью. То, что успех постоянно сопутствовал исключительно юноше, ещё не позволял говорить о его превосходстве в борьбе с дьявольской сущностью. Любой человек мог приложить усилия и одержать блестящую победу над потусторонними силами. «Они справятся, нужно чуть-чуть подождать,» - убеждал себя он.
Тут из тёмных чертогов, одна за другой, выплыли три бесценных фигуры. Ликующий Николай сжал каждого в крепких дружеских объятиях. Изредка ему представлялись жуткие ситуации о неминуемой гибели напарников и чувство личной ответственности заставляло находиться в напряжении. Ещё бы минута и юноша бросился бы на выручку, поскольку без друзей дальнейшее путешествие выглядело абсолютно бессмысленным.
- Я знал, что у вас получится, - радостно сказал Николай, обнимая Алексей. – Куда же я без вас!?
- Да ты что? – искренне ответил Алексей. – Эта дура хоть и хитрая сучка, но всё равно мы ей не по зубам.
- Та ещё стерва, - сплюнул Иван Макарович. – Так на нервах играть. Это сколько наглости надо.
- Сколько эпизодов было? – поинтересовался Сергей.
- Три, - ответил Николай.
- Два, - продолжил Алексей.
- Четыре, - добавил Иван Макарович.
- Странно, мне казалось, что у каждого всё равномерно. Получается, с кем-то она игралась больше. Но почему?
- М-да, непонятно, - задумался Алексей. – Может у неё произошёл сбой из-за нас четверых. Всё-таки нагрузка на неё возросла. Кадрить четверых – это не одного.
- Хм, у неё же подход индивидуальный, - размышлял Николай. – Может быть из-за малой длинны. Не успела подробно изучить каждого. Думаю, если бы мы шли ещё дольше, то наверняка число её нападок возросло… Не важно. Главное, что мы целы. Надеюсь, её подружек по дороге не встретится.
Выбравшись из «чёрной дыры», путники двинулись вдоль улицы Василия Ботылёва и надеялись добраться до Новорижского шоссе, чтобы ближе к вечеру достигнуть Красногорска. Их ожидания так и не оправдались, потому что все остальные дворы являлись перекрытыми непреодолимым зеркальным заслоном. Отсутствие дальнейшего прохода подтверждалось и очередным самодельным знаком Романа Назарова, который был найден в парке Рублёво. У выхода к берегу стоял толстый брусок с прикрученным листом фанеры, обвязанный белой лентой: «Внимание. Вдоль берега не пройти. Аномалия перекрыла все закоулки. Выход один – через реку. Берег чистый, но лодок нет.»
- Вот те на, - негодующе произнёс Иван Макарович. – Значит он где-то здесь!?
- Не думаю, - ответил Николай. – Тогда бы не оставлял такие слова.
- Лодок нет. Он же написал.
- Давайте подойдём к берегу, - и Алексей направился к реке. – Уверен, этот парень что-то придумал.
На плоском участке, рядом с водой, валялись деревянные обрезки, кусочки верёвок и несколько пустых пластмассовых баклажек. Под кустом были аккуратно сложены, накрыты плёнкой трёхметровые доски и строительные материалы. Среди них: ручная пила, длинные гвозди, молоток.
- Всё ясно, - улыбнулся Николай и взглянул на отдалённые кончики небоскрёбов, что возвышались из-за горизонта.
- Да, там Красногорск, - указал Сергей.
- Умно, он построил плот, - Алексей поднял большие пальцы вверх.
- Тогда и мы не будем терять время, - скомандовал юноша и взялся за доски.