Давид Никитич Кугультинов, народный поэт Калмыкии, Герой социалистического труда, был очень интересным собеседником. Прожил он жизнь яркую, полную радостей и горестей, испытал и дружбу – взаимовыручку и предательство, взлеты и падения, прошел войну и лагеря. Другой человек от пережитого сломался бы, интерес к жизни потерял, а он, если и сердился, то отходил быстро, выбравшись из передряги уже через несколько минут мог и пошутить. В том числе и над самим собой, что свойственно только сильным личностям.
А еще он был потрясающим рассказчиком. Мог при этом и приукрасить художественно какие-нибудь детали, не стеснялся и мысли участников события изложить, какими они ему виделись. Иногда такое излагал, во что по первоначалу никак поверить невозможно было, а затем парадоксы превращались в правду истинную, так что и сам себе удивляешься, как мог сомневаться.
Мне повезло беседовать с ним несколько десятков раз при разных обстоятельствах и в различных местах с 1993 по 1998 годы. Если бы хватило ума записывать эти разговоры, то много интересного можно было бы поведать не только почитателям его таланта. Рассказов о его дружбе с одним лишь Расулом Гамзатовым хватило бы на хорошую повесть. А друзей у Давида Никитича было много. Ведь у настоящего человека и не могло быть иначе.
Как-то наша беседа затянулась, и я, зная, что Давид Никитич не курит, попросил разрешения подымить у открытой форточки. Он неожиданно говорит:
- Да, курите здесь. Я люблю иногда подышать ароматом хорошего табака.
Я удивился, а он продолжил:
- Мне табак жизнь дважды спас. Все привычно ругают курильщиков, пугают разными ужасами о вреде не только их здоровью, но и окружающих. Это, наверное, правильно. Но не бывает хорошего без плохого, так же как и плохого без хорошего. Каждое добро содержит в себе частичку зла. Каждое зло скрывает толику добра.
В самом начале войны оказался я в окопе пулеметчика. Фашисты, видимо, готовясь к атаке, стали обстреливать наши позиции из минометов. Покидают пять-шесть мин и перерыв делают минут на пятнадцать-двадцать. И так продолжается часа три. У меня, как назло, спички кончились. Табак есть, а огонька разжечь – нет. Терпел я, терпел. Потом из окопа высунулся, кричу соседу, чтобы спички кинул. Он возражает, мол, вдруг не долетят, рассыплются, кто под обстрелом собирать будет, ползи к нему сам, если покурить хочется. Жлоб оказался. Терпел я, терпел, но переполз эти двадцать метров до его окопа. Тут его замысел и раскрылся – табак у него кончился. Пришлось поделиться. Посидели мы, перекурили. Собрался я возвращаться, а гитлеровцы опять минометный обстрел начали. И аккурат в мой окоп мина и залетела. Поторопилась смерть, не дождалась, пока я вернусь. Владелец спичек вмиг из жлоба в ангела-хранителя превратился. А курение – в жизни сохранение.
- И как же Вы после такого чудесного случая все-таки курить бросили?
- В 1942 году получил я серьезное ранение – легкие мне продырявили. Попал в госпиталь в Баку. Врачи прогноз выдали неблагоприятный. Подошла как-то к моей кровати медсестра и говорит, что при болезнях легких хорошо помогает козье молоко свежее. Отвечаю, что охотно в это верю, но и коровьего-то молока нет. А она предлагает познакомить с женщиной, которая будет мне каждый день козье молоко приносить в обмен на табак. Курить с продырявленными легкими я даже не пробовал, а вот солдатскую пайку табачную получал исправно, накопил немного. Полтора месяца табак помогал мне получать козье молоко, и второй раз спас от смерти. А ранение заставило окончательно отказаться от дурной привычки – курения.
И в завершение темы, улыбнувшись, посоветовал:
- Бросайте курить сейчас, не дожидаясь подобных «приключений»!