Нет, вот, что бы вы ни говорили – все вокруг кричит об одном. Всё орет об единственном. Блажит только об этом, вылезая вон из кожи, кожуры-коры и всяких прочих сдерживающих оболочек. Ну, как минимум, именно так себя ведет все естественное. Хотя, конечно, искусственное, взогретое этим же естественным желанием, порой еще и не так лезет. Потому что, ведь, например, и рекламу делают люди, объятые этим же самым. Все люди поэтому по сути об этом кричат, но внешне молчат, в отличие от окружающей их природы. Вот, она, природа, уже об этом постоянно и повсеместно горлопанит в открытую. Она лишена моральных устоев, а потому в любых своих естественных проявлениях считается всегда девственно чистой. Кем считается? Ну, понятно, что всеми теми, которые только и могут считать что-то нечистым. Кем, как вы думаете, а? Ну? Да, не отводите вы глаза от зеркала!
Об одном и том же мы горланим, открывая и просматривая, разглядывая и рисуясь, выбирая наряды и натягивая их на себя так, чтобы там подчеркнуло, а вон там вон зачеркнуло нахрен (потому что как-то не так оно об этом кричит). Все о том же мы помышляем, причесываясь, шествуя мимо или между, оглядываясь, замечая, стреляя взглядами (явно или украдкой), сидя где-нибудь рядом тесно и делая вид, что виновата транспортная теснота,.. о том же самом помышляем, покупая престижное, усердно и тяжело работая, делая карьеру, продвигая кого-то или не давая продвигаться… Или, вот, наблюдая за природой. На пляже, например. Или в очень хардкорной версии пляжа – на огороде, хотя бы, как я сейчас. Поглядывая с раздражением сквозь штакетник и пожиная горькие плоды желания частично отгородиться. То есть, сетуя на эту несправедливую невозможность отгородить от взглядов себя, но не других. Компромисс с обратной отдачей, так сказать. Тем более, когда такой вид заштакетный приоткрывается. Впрочем, вот так, может, даже и интересней, завуалировано. Должна же быть загадка! …А то, главное, она говорит мне:
- Хотите клубнички?
Вот так, вот, прям. Без подготовки, сразу, как серпом… «Клубнички»! А? Как вам? И просовывает между штакетин это, вот. Вот такой, вот, формы неклубничной. Точнее, клубничной, но в другом смысле. В том самом, о котором все. Вот, почему она ее выбрала? Такую, вот, прям, из всех других? У нее что там, все такие?
Я, кстати, так ее и спросил: «У вас там все такие?»
- Какие такие? – говорит. А сама смотрит, смотрит так… Говорит одно, а кричит другое, как вся природа, значит. И шорты эти ее еще…
- Не холодно вам! – говорю с интонацией без вопроса. Потому что это не вопрос, а уход от вопроса. Потому что на улице жара с утра пляжная, и по-хорошему это меня надо спросить, не жарко ли мне в штанах с начесом, заправленных в резиновые сапоги, надетые на шерстяные носки. Не жарко ли мне с заправленной в эти штаны телогрейкой полоть… то ли морковь от чего-то, то ли что-то от моркови. Потому что я пока так и не разобрался, что лучше выходит. Я вообще пока, похоже, больше сажаю… Прополка – это я так, утрирую. Оторвал пару одуванчиков, что рядом росли. Для вида. Потому что именно открывшийся вид меня сейчас и интересует. Точнее – приоткрывшийся. Насколько позволяет деревянная решетка забора. Так что мысли при посадке моркови все равно об одном, да. И, да, значит, надо мне себя спросить, не жарко ли мне… Но я не успеваю – она первая, как всегда, спрашивает. Вот, куда спешит, спрашивается? Сажать, полоть, поливать. Устраивать все это, вот, ее... Дорожки, там, заборы… Где простота?!
- Мне нет, не холодно, - она всегда как-то так отвечает: не «Нет» и не «Не холодно», а «Мне нет, не холодно», - словно она во дворце, а не посреди сельхозугодий, - А вам не жарко?
А сама все протягивает мне эту жопу клубничную. Просовывает, вернее (а я про что? – все об одном, даже слова, чтоб их…). Просовывает, значит, а на пальцах ногти такие, что, наверное, можно и без тяпки полоть. В цвет клубники, причем. Как раз вписываются гармонично. Перчатки сняла, чтобы показать… а вовсе не для того, чтобы, типо, чистыми руками ягоду просунуть.
- У меня, - говорю, руки грязные.
А она как заорет:
- А давайте я вам прямо в рот положу, - ну, то есть, тихо сказала, понятно. Но о том самом - заорала.
А я что? Ну, раззявил, наклонился и взял с руки, как конь. Да, как конь! С кем хочу, с тем и сравниваю! Сами вы все…
Но сожрать – это одно. Надо же в ответ что-то было тоже… Неудобно же не отвечать добром, как штаны через голову надевать. Она же мне - да! Ну, и я ей должен… Она мне – я ей. Туда-сюда. Вот, кстати, опять об одном все!
Да, делать надо, но как, если не уродилась клубника-то?! Как уродиться-то ей, несаженной? Я вообще огород свой только сажать начал – у меня, может свой подход. Чем богаты, как говорится.
- А давайте – говорю, не подумав обо всех ассоциативных смыслах, - Я вам свою морковку просуну теперь, тоже, - а сам чувствую, что громко получилось очень, хоть и пробормотал под нос себе. Но она не оглохла. Засмеялась. Захохотала даже.
- Пихайте! – говорит, а сама так смотрит, как будто… о другом вообще. Об том самом, об чем и все, то есть, – я ж вам говорю!
Ну, я и пропихиваю. Взял от посадочного материала самое объемное (Чё? Да, пошли вы со своим Фрейдом!) и пихаю, значит, между штакетин. А она… наклоняется и ртом! А руки-то у нее чистые после перчаток! Она же не я – перчатки наизнанку не выворачивает, когда испачкаются с одной стороны.
Я тут занервничал в конец, так что и руки задрожали, и ступор какой-то, отпустить морковь не могу. Так и держу дрожащими руками, а она с той стороны ее ртом хватает. В шортах своих. Фух… Вообще что-то стало выходить,.. если со стороны посмотреть... с этими ее оральными звуками и с моими дерганиями. Хорошо, хоть, у нее основной забор глухой, из профиля: вот, решил человек бескомпромиссно жить – никаких полумер штакетных. Ну, и у меня тоже забор от дороги добротный. Сплошной, двухметровый. Из крапивы. Надежно – никогда не подводил еще. Исправно возводится каждый год в сезон. А зимой я там и не бываю – пусть смотрят. Зато летом у меня уж что-что, а эта растет, как надо!
Так что если о заборах, то межштакетные отношения у нас только с ней, с соседкой. Я даже здесь ни при чем – она сама забор устанавливала. Еще спросила, помню, не против ли я полупрозрачного… А чего бы мне против-то? Я и полупрозрачное и прозрачное люблю. Она же не овчарка какая. Хотя хищность в ней какая-то чувствуется.
Ну, она, короче, тогда не захотела глушить наши соседские отношения профилем. Как чувствовала, видимо, что иначе как меня жопастой клубникой-то кормить? Не дырки же сверлить (ну, вот, опять!)! Ну, а я тоже поддерживаю идею - крапиву с этой стороны притаптываю, так сказать, локально. Когда к забору вплотную подхожу. Или, там, если поудобрять забор надо.
В общем, наконец, захватила она ртом и откусила, захрумкав. Смачно так. Стоим, жуем. Я клубнику, она морковь. Улыбается еще сильнее, зеленые глаза узкие стали, как у китаянки какой. Специально сузила, - думаю, - чтобы струя прожигающая была сильнее. Как в шланге. Потому что я знаю, у меня шланг где-то точно есть! Я же огородник вам, а не фигня какая! …Сузила глаза, значит, и волосы от солнца совсем, прям, золотые, аж глазам больно.
- Что же вы, - говорит, - Морковь прямо так и сажаете?
А я, опустив глаза на междуштакетные фрагменты видимого из под бюста ее, в цвет глаз, купальника, пытаюсь что-то из школьного курса по агрономии вспомнить.
- Так, июль же, - говорю со знанием дела, - надо учитывать сезонность посадки-сбора.
Она тогда уже стратегически перешла с улыбок на смех, чтобы совсем меня стреножить, но я не сдаюсь:
- В июле, - говорю, - сажать нужно крупное, а то вырасти не успеет. А сам от нахлынувшего жара чувствую, что надо телогрейку-то из штанов вытащить, чтобы хоть проветривало снизу немного.
Она тогда засмеялась, как, наверное, Шамаханская царица гоготала, когда петух царю-долдону контрольный в темя пробивал. Смеется, значит, прям, от души, а сама допрос не прекращает. Так и подкапывается, словно ногтями своими тяпочными под клубнику:
- А вы, - говорит, - Где посадочный материал брали? – а сама куда-то за меня и вниз смотрит.
- Так, на самом лучшем огородниковском рынке! – отвечаю с гордостью, а сам пытаюсь прикрыть телом «пятерочный» пакет из под мытой моркови, что валяется в грядке… Ну, то есть, не то, чтобы, прям, «в грядке»… ямка осталась после какого-то грызуна, с зимы еще. Как раз, прямо, где надо – и копать не нужно.
А она как шею свою длинную расправила, да как поверх штакетника начала мои угодья сканировать…
- Что это у вас, - спрашивает, - за способ посадки интересный такой? А сама показывает огрызком моркови на торчащий в мышиной норе корнеплод… то есть, корнесемя в данном случае.
Что тут ответишь? Я-то вообще-то если, уж, честно, вышел моркови на воздухе погрызть. А тут она у себя на грядках всем своим видом… присоединяется, так сказать, ко вселенскому крику о том самом. Поклоны затяжные клубнике отбивает. Причем, не в мою сторону, а в противоположную, что еще больше дает фантазий на тему всеобщей озабоченности той самой мыслью. Даже через штакетник. Или «особенно» через него? В общем, я тоже не стал отставать от вселенной. Разом родилась такая инсталляция в моем творческом воображении, и я инсталлировал морковь, так сказать, в ее родную стихию. А что? Многие открытия делались так, вот, нестандартно! А кто, кстати, вообще пробовал морковь сажать в норы?.. И вообще, я, может, так от полевок участок изолирую…
Это я все подумал. А вслух сказал другое – мы же все молодцы по части говорить не то, что на уме.
- Это, - говорю, - Я новый способ посадки вычитал в научном журнале.
А она прямо в глаза мне посмотрела, улыбаться перестала и выстрелила на этот раз между сжатых губ, пооранжевевших после вкушения моего отборного посевного материала:
- Как это эротично выглядит!
«Вот, - мелькнула у меня мысль, - И она заметила эту вселенскую заразу»!
Но вслух я только громко промолчал. Зато она останавливаться уже была не намерена. Видимо, почувствовала, что пришло время ее бабьему занятию – коней останавливать на скаку. А в этом деле нужно до конца идти, а то кони - они такие! Свободные животные. Ускакать могут. Она почувствовала это, видимо, очень четко. «Умелая наездница, похоже!», - подумал я и опять ассоциации заставили меня думать о том, о чем все думают и говорят. А она, значит, в то же время умело останавливала мой скак:
- Что же мы все друг друга через забор кормим? Заходите ко мне! Может, научите меня морковь сажать? По-новому! А? Посадите мне пару морковок? - а сама уже так смотрит, как будто со вселенной совсем, прям, заодно стала.
Я тут, конечно, совсем занервничал и под своей телогрейкой вспотел, как узбек в своем халате после самовара чаю. Стою молчу. Потею. Но телогрейку машинально поглубже заправляю, вроде как к обороне приготавливаюсь. Между прочим, это на нашем, мужском диалекте означает: «Да!». Ну, то есть, точно так же, как на женском «Ой, даже не знаю!» тоже означает: «И долго мне еще этого ждать?»
Соседка, похоже, мужской диалект знала. Заметив мои невербальные знаки, опять изобразила китаянку, чтобы дожечь, уже, до конца (я вообще заметил, что в последнее время Азия рулит) и время назначила. Вечернее, понятно. Спросила, нормально ли мне (возражения она мне перед этим отключила по умолчанию), а потом повернулась, тряхнув своим золотом, и пошла дальше к своим грядкам. Наклоняться. Причем, пошла так, как будто это не плитка тротуарная, а подиум какой.
А я еще минут двадцать стоял и в себя приходил. Потому что куда-то отлучился, похоже, за это время. Полагаю, что на ее участок мысленно и отлучился.
Стою, значит, смотрю сквозь штакетник на искрометные взгляды соседки между ее ног, прикидывая, как я для нее выгляжу вверх ногами. Перевожу взгляд на торчащую из норы морковь, на мух, сидящих друг на друге… смотрю на шмеля, жадно мнущего мохнатой задницей тычинки, на утыкавшие мои угодья запретные одуванчики, только и ждущие, кому бы порцию семени закинуть, смотрю на бабочек, порхающих парами так, словно никак не могут выбрать направление движения… Все и везде об одном! Куда ни глянь, за что не возьмись, о чем ни подумай. Даже подумал, что когда все это стараются уничтожить, бросая бомбы, да пули с ракетами – как-то все равно это сходно с известным процессом. В жестком варианте, так сказать.
Вздохнул я с предвкушением и пошел свой гардероб разбирать. Телогрейка – она хороша, конечно. Универсальный продукт. Но для течения мыслей в этом самом направлении, да еще под вечер, нужно что-то, так сказать, более узкого профиля. Спортивный костюм, к примеру, и туфли лакированные. У меня как раз остался парадный костюм с девяностых - вещь! Уникальный, кстати, как некоторые монеты с нестандартными надписями. В слове «Adidas» там первая «d» очень красиво изображена - зеркально. Дизайнерский индивидуальный подход, видимо. Соседка будет сражена.
-