Повесть Детство-юность. Транзит

Повесть «Детство-юность. Транзит»
Глава 1
Генка, как большинство детей его возраста, не особенно любил ходить в школу. Он, конечно, понимал, что делать это всё равно придётся, у нас же обязательное среднее образование. Но вставать каждое утро, надевать форму и топать в класс, а потом сидеть там по шесть, а то и семь уроков было невесело. После уроков три раза в неделю Гена ходил на дополнительные занятия по английскому языку (мама настояла), и в секцию волейбола (по своему выбору). Таким образом, свободное время у нынешнего семиклассника Гены Карпенко было только по вечерам, после окончания выполнения домашних заданий, и по воскресеньям.
В начале сентября в школе проводили единый урок информационной безопасности – учили, как правильно пользоваться соцсетями, в частности, и вообще интернетом. Хоть и пытаются запретить детям до 14 лет регистрироваться во всяких ВКонтактах и Инстанраммах – всё бесполезно. Собственные странички сегодня бывают даже у семилеток, прямо с первого класса заводят. Гене мама разрешила зарегистрироваться в ВКонтакте только в прошлом году, но он не так уж много времени уделял общению в социальных сетях.
Другое дело – мобильные чаты. Смартфон с постоянно функционирующим интернетом был у всех его одноклассников. А вот своего компьютера у Гены не было, зато был у Генкиного старшего брата, который в этом году окончил школу и уехал учиться в Москву. Конечно, громоздкий комп Витя оставил дома, а в честь поступления родители подарили ему изящный лёгкий нэтбук. Теперь Гена стал обладателем собственной комнаты и всего, что в ней находилось – единоличным обладателем! Но ненадолго.
Спустя неделю родители позвали его для важного разговора. Все ключевые темы семья Карпенко обсуждала за большим круглым столом в гостиной. Там же они ужинали, а по воскресеньям и обедали.
— Гена, сынок, – серьёзно начала мама, и Генка сразу как-то напрягся – она нечасто говорила с ним таким тоном. Генка стал судорожно перебирать в памяти последние дни, пытаясь вспомнить, где он мог накосячить… Но так ничего и не вспомнил. А мама продолжила: – У Шуры Бережкова, твоего друга – вы ведь друзья, я не ошиблась? (Генка молча, но уверенно кивнул) Так вот, у него возникли сложности… В общем, мы думаем, что ты не будешь против, если он пока поживёт у нас.
— А что случилось? – Генка очень удивился. Шурка же вроде в лицей-интернат для одарённых детей поступил, да ещё и сразу в восьмой класс после шестого. Это такая специальная школа для ребят из других городов области и поселков, они там живут и учатся, а потом идут сразу в университет. Шурка писал, что сдал тесты и прошёл на химико-биологическое отделение. – Ему не понравилось в лицее?
— Ну как тебе сказать… Непривычно ему в городе, среди чужих людей… Ты же знаешь, Шурик – мальчик необычный, ему как-то сразу не удалось найти общий язык с другими ребятами.
— Да, представляю! – хохотнул Генка, – Им, наверное, показалось, что Шурка с Луны свалился, или что он – гость из прошлого, он же минимум лет на двадцать от цивилизации отстал. Наверное, начали его троллить всем скопом, гады… Хотя, чего, там же вроде все деревенские должны быть. И что вы решили?
— Если ты не против, он мог бы пожить у нас и поучиться пока в вашей школе, в 7-м классе. А на следующий год, когда он полностью адаптируется, снова поступить в лицей и переехать в общежитие. Так что это на один год всего. Витя уехал, как раз в твоей комнате есть свободная кровать…
— Да я, конечно, не против! Даже очень буду раз помочь ему адаптироваться. Только пусть родители ему смартфон купят, сегодня без нормального сотика никак…
— Смартфон ему уже купили, и СИМ-карту, вот как раз и научишь его пользоваться, и компьютером заодно. Объяснишь ему что к чему, ну не нам тебя учить. Ты же у нас ребёнок продвинутый!
— Продвинутый, мам, ещё какой, только я уже не ребёнок. Через год паспорт получать буду! У меня тогда будет одно условие…
— Ген, совесть имей, – вступил в беседу папа, – какое ещё условие? Бескорыстно другу помочь не можешь? И паспорт ты не через год, а почти через два будешь получать…
— Вы послушайте вначале, а потом в корыстности упрекайте! Условие простое – увеличить лимит пользования компьютером с двух часов до… хотя бы четырёх. Два часа я буду Шурка информатике обучать, а свои два законные – с пацанами в Панзар рубиться. Согласны?
— А уроки когда будешь делать? – практически синхронно выступили родители.
— Не волнуйтесь, сделаю! Если что, Шурка будет мне помогать – мы же, выходит, и в школе вместе будем учиться… Кстати, в нашем классе место есть, даже два: Ирка Самойлова с родителями переехала в другой район, а Серёгу Шангина на второй год оставили. Шурку в наш класс можно зачислить!
Вот будет круто, подумал Генка, у Шурки котелок отлично варит, будет у кого списать, если что. Гена был сторонником профильного образования, и не с 10-го класса, а пораньше. Вот нравится Шурке биология, пусть он её и учит, а Гене эти одноклеточные, которые они начали в этом году проходить, совершенно без надобности. И география ему не нужна! На фига ему наизусть помнить столицы стран Юго-восточной Азии? Надо будет, он погуглит – и найдет. Гена собирается стать программистом или веб-дизайнером. Вот это профессия будущего! И амебы с инфузориями ему ни к чему.
Конечно, такие предметы, как математика, английский, ну и русский (с ошибками Гене даже в чатах стыдно было писать) нужны всем. А вот физика и химия – на фиг. То есть, Гена давно для себя решил, какие предметы он будет учить на самом деле, а какие – только делать вид. Родители – люди старой закалки, уверены, что культурный человек должен знать всё, хотя бы поверхностно. Но Генка и так знал многое – и школьные уроки здесь совершенно не при чём. Он знал то, что в школе пока не изучают, о чём его родители узнали гораздо позже 12-ти лет, а то и до сих пор не знают.
Генка в совершенстве владел всеми способами добычи нужной ему информации, а в поисках нужной хватал и не особо нужную – в интернете. Обладая отличной зрительной памятью, он запоминал многие вещи, особенно если они входили в круг (довольно широкий, надо заметить!) его интересов. Они впечатывались в Генкино сознание в виде образов, как у всех людей с хорошо развитым воображением. Но если очень было нужно (например, перед контрольной или проверочной работой), он мог запомнить и неинтересную информацию, правда, через пару дней забывал.
Так что особых проблем с учёбой Гена не испытывал, получал чаще всего «четвёрки», бывали и «пятёрки», а отметки ниже – очень редко. По этой причине, уже к середине 5-го класса родители не особо контролировали, как он делает домашние задания, ограничиваясь формальным диалогом: «Уроки сделал? – Ага. – Молодец». Дневники у них давно электронные, как и журналы, родители могут просмотреть содержащуюся там информацию в любой момент – прямо со смартфона. Поэтому прогулы и «двойки» скрыть невозможно, родители отслеживают каждый шаг… Вот обратная сторона интернета – ты «под колпаком» практически круглосуточно.
Свалил с последнего урока, не успел домой прийти, а классная уже в Ватсап написала – Карпенко не было на МХК. Да ещё и зачинщиком массового прогула назвала. МХК – это мировая художественная культура. Вот зачем она сейчас, когда есть интернет! Виртуальные музеи, видео экскурсии в любую точку мира, вся «мировая культура» на мониторе компа, а то и смартфона. Ввели дурацкий предмет в этом году, ведёт его училка по литературе и русскому языку – временно. Она на первом же уроке сама каждые пять минут об этом талдычила, что ей оно не надо, а надо проверять сочинения, но пока ждут новую учительницу, нагрузили её. Заставила самостоятельно читать о развитии культуры Месопотамии. Ну мы и решили – всем классом, кстати – на следующий урок не ходить. Пусть себе сочинения в тишине проверяет. Так нет, всем «двойки» за неделю по поведению поставили.
Так что появление Шурки во всех отношениях выгодно Гене. Во-первых, вдвоём в школу ходить веселее, и обратно. Во-вторых, под это дело родители (куда они денутся!) больше компьютерного времени дадут. Шурец ловит всё на лету, ему и часика хватит, чтобы пару-тройку тем из информатики (которой в его школе некому было преподавать) освоить. А остальное время… Гена уже предвкушал, как он засядет часика на три-четыре в свой любимый Панзар. Сегодня Генка собирался прокачать своему персонажу умение целительства, то есть восстановления маны другим персонажам, чтобы его взяли в один из ТОПовых кланов. На это надо немало времени, теперь такая возможность будет. Ну и в третьих, Шурка стопудово будет давать списывать физику и химию, хотя бы в благодарность за обучение компьютерной грамотности.
В общем, жизнь налаживается! И Генка в отличном настроении побежал на волейбол.

Глава 2
На следующий день Шурик Бережков с небольшим чемоданчиком более чем скромных одёжек заселился в комнату Гены. Парнишка вовсе не выглядел подавленным и расстроенным тем, что ему пришлось сделать шаг назад. Он бодро заявил, что так даже лучше, не стоит ему перескакивать через класс, он может упустить важную информацию, которую изучают в 7-м.
— Ага, – стебанул его Гена, – например, про культуру Месопотамии. Мы как раз сейчас изучаем. А ты бы пропустил. Ужас, как жить-то без таких знаний!
— Вот зря ты так, Гена. Древние шумеры, между прочим, придумали первый календарь, задолго до индейцев племени майя, а ещё – первый свод законов. Слыхал фразу "око за око, зуб за зуб"? Это оттуда. Означает, что за преступлением должно следовать соответствующее наказание. Вавиловяне, потомки шумеров, ввели точную систему исчисления времени…
— Шур, так зачем тогда тебе это учить, ты и так всё знаешь!
— Не всё. Всё вообще знать невозможно. Наверняка узнаю что-то новое, что может мне пригодиться в нужный момент.
— Да, Шур, насчет этого «пригодиться в нужный момент». Это можно глянуть в Гугле – всё, что в нужный момент нужно. Где твой смартфон, покажи, там интернет подключен? Какая фирма сотика у тебя? О, Нокия троечка, ничего моделька, простенько и со вкусом. На Андроиде, это хорошо. Давай помогу разобраться… И номер мой запиши.
— Давай не сейчас, Ген, – Шурик забрал телефон назад и положил его в ящик тумбочки. – Зачем мне твой номер, мы же вместе живём и в школе будем рядом, теть Аня сказала, что даже наверное в одном классе. У меня пока ни одного номера не записано, но я нашёл там телефонную книжку. У нас обещали поставить Мегафон вышку в этом году, не в самих Малых Опушках, но неподалёку, но связь должна быть. Вот, когда они телефоны себе заведут, номера запишу и буду звонить родителям, поэтому мне папа карту мегафоновскую купил…
— Жаль, у меня другой оператор… Но неважно, сейчас это не критично. Ну как зачем мой номер, Шур? Мы же не сиамские близнецы! Будем иногда расставаться. Вот и будешь звонить, и я тебе буду. Или в Ватсапе переписываться, я тебя добавлю. Знаешь, что такое мобильные мессенджеры? Вайбер есть ещё, но он уже не в тренде, сейчас все Ватсапом пользуются. Давай, короче, свой сотик, я тебе всё подключу и нужные приложения скачаю.
Генка снова взял Шуркин телефон и начал изучать меню, полностью углубившись в этот увлекательный процесс – освоение нового гаджета. Шура минут пять огорчённо смотрел на русую вихрастую макушку приятеля и ждал. Он хотел поговорить, расспросить Гену о школе, об их классе. Это было для мальчика намного важнее, чем приложения и мобильные мессенджеры… Но Гена похоже не собирался возвращаться в реальный мир в обозримом будущем.
— Ген, да ну его, потом скачаешь. Расскажи мне лучше что-нибудь о своих друзьях, и вообще – ребятах, с которыми ты учишься, об учителях. Что в вашей школе есть интересного. А ещё, помнишь, ты обещал мне город показать.
— Город… – Генка растерялся. Он собирался после занятий английским засесть за игру, даже с друзьями договорился не на восемь вечера, как обычно, а на шесть. С английского он возвращается в пять, и разумеется, за час сводить Шуру куда-нибудь не успеет. А ещё надо по-быстрому уроки сделать. Вот, блин… Но отказывать нельзя  – обещал же. Геннадий Карпенко гордился тем, что никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушал данное им слово. При кажущейся легкости характера, Гена имел твёрдые принципы, сформированные, конечно же, в семье. Он всегда старался хорошо выполнять всё, за что брался, помогал тем, кто нуждался в помощи. И не давал пустых обещаний, а уж если дал – выполнял.
За это его уважали одноклассники и учителя, а родители пребывали в уверенности, что их младший сын растет честным, порядочным и ответственным человеком. По сути, Генка таким и был. А что иногда хитрил – так время такое! Всегда правдивы и искренни только лопушки вроде Шурика. Предприимчивость – вот как называется эта черта характера, и высокий уровень адаптации. Вон, Шурка про эволюционную теорию рассказывал (которую они только в 11 классе проходить будут, а Генка уже знаком, вот!), что выживают те особи, которые адаптируются к изменяющимся условиям окружающей среды. Вот Генка – как раз вполне себе такая особь.
Но ему снова повезло – ситуацию разрулила мама. Она сказала, что Шуре нужно купить школьную форму, и вообще кое-что из того, что должно быть у любого городского мальчика 13-ти лет (да, ему стукнуло 13 в конце августа, а Гена родился весной, поэтому был на полгода младше). И, конечно, Гена может по магазинам с ними не ходить, они и сами прекрасно справятся. Генка не стал делать вид, что расстроен – мама знала, что шопинг это не его. Зато мама могла ходить по магазинам шмоток несколько часов.
Гена знал – раньше позднего вечера они не вернуться. А это значит, ровно в 18.00 он сможет заняться тем, чем и собирался – прокачкой своего Паладина. Из всех вариантов Гена выбрал именно этого персонажа, хотя все его друганы играли за мощных яростных орков или шустрых боевых гномов. Паладин – самый мирный, но очень важный герой, он может постоять за себя и помочь другим, в бою он тоже хорош. Вот только чуть лук прокачать надо, а то в дальнем бою пока от него толку мало. Генка хотел бы, как его персонаж, видеть ауру других, чтобы понимать, где свои – то есть люди, которые относятся к Гене с симпатией, а где чужие, чтобы не тратить время на контакты с ними.
Больше всего ему бы хотелось видеть ауру Вики Печкиной, это девчонка из параллельного 7 «Б». Если бы она, аура Викина, была зелёная, он бы подошёл и пригласил погулять или в кино. Вика ему нравилась с 4-го класса, не то чтобы он не спал ночами, просто Гене было приятно на неё смотреть. В отличие от других девчонок, Вика была очень загадочной, сложно догадаться, что у неё на уме. С женщинами, думал Генка, вообще не просто. Не с такими, как его подружка Машка, которая играет с ним за Ледяную Ведьму – та вся как на ладони – а с настоящими. Которые молчат, прищуривают мерцающие глаза под длинными ресницами и таинственно улыбаются уголками губ. Машка ржёт, как лошадка, когда её смешишь, а рассмешить её слишком просто. 
В общем, в итоге, мама с Шуриком пошли в торговый центр, а Генка отправился в школу на занятия английским. Школа располагалась всего в двух кварталах, поэтому за час между уроками и дополнительными занятиями Гена успевал зайти домой и быстренько сделать несколько неотложных дел. Он вообще, как большинство современных детей, делал всё быстро и эффективно. Это только кажется, что подростки неорганизованные и медлительные. Если они сразу не организовались и медлят – это значит, что, скорее всего, они не хотят это делать. И очень может быть, что и не будут… А когда им нужно – медлительность как рукой снимает!
Вот такие они, современные подростки. И как бы не старались родители, какими бы не были они продвинутыми и понимающими, никогда до конца не понять им это поколение. Поколение детей, живущих в совершенно другом мире – мире победы цифровых технологий. Социологи называют их поколение Z (Generation Z) или Homelanders (домоседы). Действительно, такие дети не шляются по двору, не любят посещать публичные места (кроме, разве что, каких-то технологичных парков развлечений), даже в кино ходят редко. Они быстрее взрослеют, ценят время и тратят его максимально эффективно.
Да, они практически не читают книг, поскольку книги – не их формат. Печатную информацию они усваивают только в виде коротких новостей, статей – твитов. Зато они легко ориентируются в Сети и умеют добывать (и использовать) любую информацию, предпочитая визуализированные её формы. Именно поэтому в школах повально вводят интерактивные доски и прочие медийные устройства. Для таких детей, как Генка, не подходят стандарты образования, принятые в прошлом веке. Да многие из них и выбирают самообразование, погружаясь в интересующие их разделы знаний на соответствующих интернет ресурсах. Главная ценность для таких детей – это личная свобода. Они при первой же возможности будут зарабатывать деньги, в идеале – посредством удалённого заработка.
Не нужно думать, что эти дети хуже тех, что выросли несколькими поколениями раньше. Они не хуже, и не лучше – просто они другие. И взрослым остаётся лишь пытаться не мешать им идти намеченным путём и – обязательно – развиваться самим, идти в ногу со временем, стараться не отставать. Тогда есть шанс не потерять авторитет в глазах ребёнка, быть с ним на одной волне… Родителям Генки это удавалось довольно неплохо, они искреннее участвовали в жизни сыновей, не жалели времени на общение с ними.
Поездки на автобусную экскурсию по Крыму или круиз по Волге, походы в лес с ночной рыбалкой или на модный спектакль в театр – только всей семьёй, только вчетвером, откладывая все дела. Метод воспитания в семье Карпенко можно охарактеризовать, как вполне демократичный. Теперь Витя покинул родительский дом, а Генке только предстоит сложный период взросления со всеми его многочисленными кризисами. Период, который называется «переходный возраст», и который учителя и родители ждут с ужасом и тревогой. 

Глава 3
Генка как раз выключал комп, когда в прихожей раздались оживлённые голоса, и через пару минут вошёл нагруженный разноцветными пакетами Шурик, сияющий, как медный таз.
— Что, всё скупили, что в магазинах было? – развернулся к приятелю Генка. – Ну показывай, что там у тебя. Заценю твои обновки.
— Вот, спортивный костюм – глянь, Адидас! Вот майки и рубашки, белую тёть Аня гладить сразу забрала на завтра, и форменные брюки с жилеткой – тоже. А ещё кроссовки и туфли… Кеды для занятий физрой. И вот ручки-тетрадки всякие.
— И всё? Что-то маловато будет. Обычно мамулёк так быстро не сдаётся.
— Ну, она хотела ещё что-то купить, блейзеры какие-то и эти свип… свит…
— Свитшоты? Это такие свитерки типа. Укороченные. А что не купили?
— Да и так полно всего получилось, и денег у меня немного осталось, а ваши я твоей маме тратить не разрешил. Папа ещё пришлёт только в октябре…
— Шур, да ладно, сколько там эти твои тряпочки стоят… Небось не в брендовых бутиках покупали, в обычных дисконтах?
— Не, фирменное я не хочу, рано мне ещё. Вдруг испорчу, порву или замараю…
— Замараешь – постираем, у нас стиралка хорошая. «Испорчу» – это как? Будешь в адидасовском костюме химические опыты ставить или на богомолов своих пузом в траве охотиться? В принципе, у нас тут лесопарк неподалёку, не ваш лес, конечно, грибы не растут, но букашек полно водится. Хочешь, в воскресенье сходим? Обещаю – в ближайшее воскресенье я весь твой. А завтра и в субботу, ладно, я за компом посижу подольше? Мне надо в одной игрухе перса прокачать, тогда его должны в «Пантеон героев» взять, это клан такой в игре. Не самый крутяк, но тоже нехилый… Понимаешь, о чём я?
— Ну, не вполне, но в общих чертах. Это сетевая игра, так?
— Да, это новейший сетевой фэнтези-боевик. Тема просто отпадная, ну и графика. Битвы идут клан на клан, и за себя бывает, смотря какая миссия. В клане играть интереснее и прогресс идёт быстрее. Свой создавать дорого, да и времени нет, это надо по 5-6 часов в день минимум играть. А прокачать одного персонажа и потом добиться приглашения в хороший клан – реально. Но поработать приходится, в нормальные кланы берут только высокоуровневых персонажей, в полном обмундировании и с прокачанным до  6-го уровня снаряжением… Не буду тебя грузить, тебе это пока не интересно…
— Ну почему, очень интересно. А вот скажи – тебе процесс нравится или результат нужен? То есть высокоуровневый персонаж?
— Шурка! Да ты самую суть ухватил! Горжусь тобой, братишка! Процесс, честно говоря, не всегда, но результат нужен. Я тебе скажу, только никому, ладно? Я своего Паладина – воина Света, когда прокачаю по максимуму, продам. И денег заработаю. У мамы 25 ноября днюха, хочу ей сюрприз сделать – подарок купить на свои деньги, а не на папины.
— Да ладно! Хочешь сказать, что виртуального персонажа можно продать за реальные деньги?! Но как?
— Элементарно. Просто в группе игры в ВКонтакте выставляешь на продажу, находится покупатель, договариваетесь о цене. Всё. Это, конечно, неофициально. Официально, за игровую валюту, в Панзаре, например, это «кристаллы», можно покупать обмундирование и навыки. Это если времени на прокачку нет. Но я денег не тратил, сам всё проходил. Вот, значит, продаёшь и получаешь денежки, не кристаллы, а рубли, прямо на электронный кошелёк. Ну и потом можно в интернет магазинах тратить. Вот и получается, что персонаж виртуальный, а дольчегабановские духи для мамы – вполне реальные.
— Здорово! А раньше ты зарабатывал так?
— Да, по мелочи. Тратил тоже по мелочи, на игровые нужды. Теперь вот решил покрупнее попробовать. Если получится, что ещё не факт, будет круто… Только – никому, ладно? А то сюрприз испортишь.
— Конечно, Ген, я – могила, ты же знаешь.
Шурка резко замолчал и погрустнел. Он подумал – какая классная жизнь у Генки, насколько интереснее, оказывается, жить в городе, и вообще, как ему хорошо дома у Карпенко… И как трудно оказалось найти общий язык с ребятами, поступившими вместе с ним в лицей. А с Генкой – легко. Почему? И Шурик решил всё рассказать другу, он был уверен, что тому это интересно. Просто Гена, как настоящий друг, не только «в беде не бросит», но и, что тоже очень ценно, «лишнего не спросит». И рассказал всё, что с ним произошло с момента заселения в лицейское общежитие.
Генка довольно долго молчал, обдумывая сказанное приятелем и наконец ответил:
— Шур. Да там в этом лицее вашем, только не обижайся, как бы помягче сказать… нехорошие люди собрались из отдалённых от цивилизации мест. Это раньше образ отличника и умника был объектом издевательств и всяческих… неприятных действий со стороны одноклассников. Папа мне рассказывал, что их называли «ботанами» и даже били. Витька немного такое застал, в средней ещё школе. Сейчас быть двоечником и хулиганом – не круто, а круто, наоборот, быть умным и хорошо учиться. Нравиться учителям и всем, от кого зависит твоё будущее. Потому что даже сопливые пятиклашки понимают, что без знаний и умений, без труда и старания ты в этой жизни ничего не добьёшься. Вот смотри…
Генка взял телефон и, полистав файлы Галереи, нашёл нужное фото:
— Видишь парня в очках? Это Стас Белов, учится так себе, недавно только за ум взялся, когда родители ему за год без «троек» скутер пообещали купить, и вошёл во вкус, реально продвинулся. Так вот – это очки без диоптрий, хотя и с прозрачными линзами. Со зрением у него – никаких проблем. Он себе такой образ выбрал – стильный интеллектуал в очках. Чтобы умнее выглядеть, понимаешь? А пару лет назад в кошек из воздушного пистолета шариками стрелял. Понял? Сейчас «ботаны» на хайпе, а «бандюганы» – не катят вообще. А эти твои… потенциальные однокурсники, они что – прямо крутые такие все?
— Ага… в костюмах Адидас. Знаешь, что я узнал случайно: в этот лицей никаких не одарённых детей берут. А за деньги – всех подряд, лишь бы иногородние. Вот туда и берут кого попало, родители отправляют в город из… отдалённых от цивилизации мест. Мне интересно, я тесты сам сдал, или папа тоже денег заплатил? Насчет химии я не уверен. По баллам вроде результат хороший, но кто его знает.
— Ну, конечно, сам! Шурец! Ты же мега-мозг, неужели химию мог завалить? Даже не думай об этом – ты самый достойный чувак из сельской местности в мире, самый одарённый и вообще классный. И на фига тебе этот лицей? Учись в обычной школе, живи у нас, а потом сразу – в тот же наш универ, а то и в Москву, в МГУ! Как тебе такая перспектива? Всё равно Витёк пять лет будет учиться в Москве, место есть… Да и вообще, вряд ли он вернётся, наверняка там себе работу найдёт, зачем ему в нашу дыру возвращаться. Это по сравнению с Малыми Опушками здесь – культурно-экономический центр, а на самом деле… Мы, Карпенки, знаешь какие ушлые! И тебя уму-разуму научим.
— Спасибо, Ген. Только это не тебе решать и не мне, а нашим родителям. Но если спросят моего мнения… То я не хочу в этот одарённый лицей, где все места куплены… Больше не хочу.
— Родители решат, как надо – не сомневайся! Они же у нас молодцы? Понимают, что дети в приоритете, их счастье и психическое здоровье… Глянь, а вот это Машка Симонова, моя подружка с самого садика. На горшках рядом сидели! И в один класс попали. Она прикольная девчонка, своя в доску! А в Панзар как рубится, богиня просто! Завтра познакомлю… А это…
И Генка показывал разомлевшему от счастья и переполненному впечатлениями другу фото одноклассников, учителей и друзей по волейбольной секции… Пока не пришла мама и погнала мальчишек ужинать, умываться и спать. Завтра Шурику предстояло впервые пойти в новую школу, но он так устал, что даже на переживания сил не было. Генка продолжал, уже в темноте, что-то рассказывать, а Шура Бережков погружался в тёплую и сладкую дрёму, пока не заснул окончательно. А следом за ним уснул и Гена, так и не закончив очередную фразу…

Глава 4
Утром 8 сентября аккуратно причесанные и одетые в форму мальчики вошли в здание Генкиной школы. Мама Гены, Анна Николаевна, сразу направилась к директору с документами Шурика. О зачислении нового учащегося МБОУ СОШ№ 89 Александра Бережкова в один класс с Геной было договорено заранее. Никаких проблем не возникло, в классе действительно были свободные места.
— Мы с тобой как двое-из-ларца, – хохмил Генка, чтобы хоть немного отвлечь и развеселить жутко волнующегося Шурика, – Лица у нас разные, но рост один и одежда. Тебе нравится форма? Довольно стильненько, я считаю. Не зря моя маман пороги обивала, чтобы нашему классу разрешили не надевать эти конченые жилетки в клеточку. Синие однотонные намного благороднее выглядят, скажи? Смотри, вон – пацан из 7 «Б» в клеточку – ну чисто клоун из шапито. Шур, да не волнуйся ты так,  никто тебя не обидит, я же с тобой! Я тебя ни на минутку одного не оставлю, пока ты сам не попросишь. И даже если попросишь, ещё посмотрю, оставлять или нет… Так, Александр! Ты в обморок, часом, не собрался упасть?
— Не-е-ет, – тихо проблеял Шурик, – не переживай, я в порядке.
— Ага, я вижу, в каком ты порядке. Спокойно, Шурец, заходим в класс. Улыбаемся, махать пока не надо, когда надо будет, я скажу. Привет всем! Знакомьтесь, Александр Бережков, красавчик, умник и отличник. Лет 25 назад обязательно был бы комсомольцем, то есть в начале пионером, да, Саш? Для очень близких людей – Шурик, но чтобы его так называть, надо заслужить. Переехал к нам недавно, проходит период адаптации. Прошу не мешать, а лучше помогать, любить и жаловать, он ещё и мой сосед по комнате…
— В смысле? По какой комнате? – Генкин сосед по парте Валера Куницын удивлённо переводил взгляд с ухмыляющегося Генки на пунцового от смущения Шурика. – Он что, у тебя поселился? Вы родственники?
— Да, кстати! Можете смеяться, но он мой… дядя!
Это было действительно так. Прапрадед Шурика и мама бабы Зины, то есть прабабка Гены – двоюродные брат и сестра. Таким образом, Шурик в какой-то мере дядя Гены, только не родной, конечно, а какой-то много-много-юродный. Мама объяснила Генке, что Малые Опушки – такая крошечная деревенька, что в ней одни только родственники и живут. Гена узнал об этом несколько лет назад, не придал значения, а потом вообще забыл. А теперь неожиданно вспомнил, на свою голову. Вернее, на голову Шурика – потому что его в классе, а потом и во всей школе, стали называть как сеть магазинов канцтоваров «Дядя Саша». Только короче – Дядьсаша. Не только потому, что он Генкин дядя, а ещё и потому, что Шурик по своему поведению был ближе к родителям этих ребят, вёл себя как взрослый. Он до самых кончиков рыжевато-каштановых волос был не такой как они, и особо не стремился стать таким.
Пока Шурик «проходил адаптацию», пока ребята привыкали к новому ученику, Генка кружил над ним, как орлица над орлёнком. Но деревенского мальчика вскоре полюбили. За доброту, искренность, желание и, что важно, возможность помочь. Он был этаким ходячим Гуглом – интернет есть не у всех, и ловит не везде, да и скорость загрузки нужной страницы в большинстве случаев (родители экономили на тарифе) оставляет желать лучшего. А вот Дядьсаша всегда под рукой. Только вместо панибратского «Окей, Гугл», надо было вежливо произнести: «Дядьсаш, а вот подскажи, пожалуйста…» и далее формулировать вопрос. И в девяти случаях из десяти ответ – подробный и исчерпывающий – будет получен.
С ликвидацией компьютерной безграмотности тоже всё шло как по маслу. И со смартфоном Шурик, не сразу, но подружился. Он наконец-то открыл для себя неисчерпаемый мир интернета! Но не стал играть в игрушки-сетевушки, и в чатах не зависал, предпочитая реальное общение. Любимым приложением Шурки было ЛитРес, электронная библиотека. Генка какое-то время подшучивал, спрашивал – не все ли книжки Шурик перечитал и просил хоть что-то оставить на будущее. За компьютером Шурик проводил час-полтора в день, и потихоньку знакомился с такими понятиями как скайп, спам, флуд, юзерпик и прочими. 
В основном, он это делал, пока Гена занимался в секции волейбола или был на английском. Он ещё не выбрал себе дополнительное занятие, растерялся от такого разнообразия кружков. В его школе дети играли в футбол или выжигали-выпиливали по дереву – и всё. Гена предложил ему походить на пробные занятия, но Шура отказался. Сказал, что когда выберет, тогда и пойдет.
Как-то Генка заметил, что Шура листает странички групп по интересам в ВКонтакте.
— Ген, а как найти подходящую группу и записаться в неё? Ну вот такую, как ты говорил, для игроков в Панзар, но другую. Которую мне будет интересно.
— Шур, ну когда ты уже нормально разговаривать научишься? Не записаться, а вступить! Надо завести аккаунт, если группа открытая, просто нажимаешь «вступить в группу»… Найти можно в поисковой строке. Вот тут… Вот, смотри: например, Клуб любителей насекомых. Открытая! Ну и не удивительно… Видишь, справа синяя кнопка? Жмешь и всё – ты член группы. Если группа закрытая, надо написать админу, ну, главному организатору, могут принять, а могут и отказать. Но вначале – аккаунт, то есть собственная страничка. Заводим? Это бесплатно, но придётся номер телефона указать. Всё остальное может быть вымышленным. Имя и все данные. Нам недавно на уроке интернет безопасности не советовали указывать своё имя и на страничке собственное фото ставить. Лучше подобрать подходящий аватар.
— Аватар? Это как в кино?
— А ты смотрел, ого, не ожидал… Ну, в какой-то мере… Это картинка, которая заменяет настоящее лицо. В фильме, наверное, имелось в виду искусственное тело этого морпеха, заменившее ему настоящее, чтобы он мог жить на Пандоре. Что это слово означает, я не знаю. Смотрю, ты тоже не знаешь?
— Неа, не знаю. Надо погуглить…
Аллилуйя!!! Это был прорыв! Шурик начал пользоваться поисковыми системами! Генка был счастлив, что Шура потихоньку оценивает достижения прогресса и даже не чурается ими пользоваться. Действительно, гибкий интеллект мальчика довольно быстро приспосабливался к новой реальности. Очевидно, что Шурка тоже был хорошо адаптирующейся особью. Мальчишки завели Шурику аккаунт, зарегистрировав его под ником Doctor Beetle, что переводится как Доктор Жук. И на аву поставили сногсшибательного рисованного жучару в очках.
Генка, наконец, добил своего Паладина, не без сожаления с ним расстался и заказал в электронном парфюмерном бутике наимоднейшие Light Blue от Dolce & Gabbana. Маме очень понравился яблочно-лимонный аромат, да и Генке он пришёлся по вкусу. Это они летом ещё ходили по магазинам, обновляли гардероб Виктору, мама не смогла пройти мимо лавочки косметики и заприметила эти духи, а Генка запомнил. Теперь у мальчиков в комнате, в дальнем углу ящика со всяким барахлом, в который мама ни в жизнь не полезет, лежала заветная небесно-голубая коробочка, дожидаясь своего часа.
Каникулы мальчишки провели замечательно! Гена решил не углубляться в новые игры, а всё свободное время посвятил гостю. Хотя, какому гостю! Генка давно воспринимал Шурку как братишку, причём, младшего. В дуэте Карпенко-Бережков Гена, несомненно, играл первую скрипку. Но не мог не признать, что многому научился у Шурки. В общем, они дополняли друг друга, все возникающие разногласия быстро разрешали, при этом чаще уступал Шурик, безоговорочно признавая первенство Гены в принятии решений по поводу их совместного времяпрепровождения. Если же Шура оказывал значительное сопротивление (бывало и такое), Гена без проблем уступал. Казалось, мальчики живут под одной крышей сто лет – и все были довольны.
А в начале второй четверти сразу после звонка на первый урок в класс вошёл завуч по воспитательной работе Игорь Петрович и с ним – невысокая худенькая девочка с нежными и аккуратными чертами лица, гладко зачёсанными назад темными волосами, собранными в длинный хвост, и почти чёрными, огромными и удлиненными к вискам глазами. Она сделала несколько шагов и остановилась в нерешительности, а Игорь Петрович бодро провозгласил:
— Знакомьтесь, ребята, это ваша новая одноклассница Николь Багдасарян. Принимайте в свои ряды, так сказать… Николь, проходи, вот свободное место… Простите, что прервал, Виктория Васильевна, продолжайте, пожалуйста, урок!
Генка обомлел, он в жизни не видел – вживую – таких девчонок. Перед тем как сесть за третью парту к осиротевшему (Генка пересел на другой ряд к Шурику ещё в начале года) Валере Куницыну, она улыбнулась, и обнаружилось, что на верхних зубах у неё были брекеты. Совершенная красота нарушилась, но Генка даже обрадовался. От этого девочка показалась ему чуть более доступной, к тому же, открытая улыбка говорила о том, что её обладательница не комплектует – и это тоже очень импонировало Гене. Образ Вики, к которой он так и не решился подойти, тут же померк, выключился, как перегоревшая лампочка. Генка решил попытать счастья на ближайшей перемене, в конце концов, ему давно пора обзавестись девушкой. Большинство его одноклассников встречалось с девчонками, некоторые даже успели расстаться, а вот он явно подотстал...
И сразу как прозвенел звонок, пока другие парни молча пялились на экзотическую красавицу, подбирая фразы для беспроигрышного захода, Генка смело подошёл и представился:
— Гена Карпенко, очень приятно видеть тебя в нашем классе… Николь. Такое необычное имя!
— Можно просто Ника. Но если тебе нравится, можешь называть и так. Только не Колька, пожалуйста. Так меня бабушка называет, и это исключительно её привилегия, – и чуть сморщив носик, засмеялась искренним, весёлым и очень красивым смехом. И тут Генка понял – пропал, совсем пропал…

Глава 5
Николь очень нравилось её имя. Необычное и благозвучное. Так назвала её мама – они с отцом договорились: родится девочка – имя выбирает она, если мальчик – то отец пусть называет, как хочет. Младшего брата Николь назвали Левоном, в честь дедушки с армянской стороны. Отец Ники был наполовину армянином, его звали Сергеем (бабушка Вера, мама отца, настояла на русском имени), Сергеем Левоновичем.
Поэтому у Николь Сергеевны Багдасарян была лишь четверть армянской крови, и четвертушка украинской – от мамы. Такая интернациональная смесь обеспечила Нике столь экзотическую внешность. От папы она унаследовала смоляные чуть волнистые волосы и большие тёмно-карие глаза, густые брови и длинные ресницы, от мамы – тонкую фигурку, кожу цвета топлёного молока и аккуратные черты средней и нижней части лица.
Ника считала себя русской, несмотря на армянскую фамилию. Но порядки в их семье были самые что ни на есть патриархально-восточные. Например, ей до сих пор не разрешали без спроса выходить со двора их нового дома. Если подружки (о мальчиках даже речи не шло) приглашали погулять, родители Ники устраивали допрос – куда, зачем, а кто там ещё будет, и часто не отпускали. В любом случае, ровно в 20.00 Ника должна была возвращаться домой. Зато родители позволяли приводить в гости любое количество подружек, в особых случаях допускали и мальчиков, например, на празднование Никиного дня рождения. При этом мама оставалась дома, не выходила из комнаты и глаз не сводила с гостей, зорко подмечая, кто как себя ведёт. И, если ей что-то не нравилось, запросто могла в будущем «отказать от дома» нарушителю поведения, принятого в семье Багдасарян.
Сергей Левонович в дочке души не чаял, не жалел для нее денег, но времени проводил немного – был очень занят, как владелец собственного бизнеса. Мама, в основном, занималась воспитанием двухлетнего Лёвушки, и, как примерная армянская жена, не работала. У Левы была нянька, приходящая – она подменяла маму, когда той нужно было уйти по делам (например, сходить в СПА или пройтись по магазинам). Из Ники, к счастью, никогда не пытались делать няньку, справедливо считая, что ухаживать за таким малышом должен «квалифицированный персонал с педагогическим образованием». Ещё в семье Ники была помощница по хозяйству, папина родственница – тётя Белла, она приехала из Джермука, родины Никиного отца.
Тётя Белла жила в семье Багдасарянов с рождения Николь, выполняя роль её няньки, кухарки и горничной. Тогда они жили в центре, в трёхкомнатной квартире. Родители Ники всегда мечтали о собственном доме, и, когда родился Лёва, начали стройку в коттеджном поселке в 10-ти километрах от окраины города. Планировали переехать летом, но не успели – из-за мамы, которую всё никак не устраивала внутренняя отделка. Поэтому в новую школу, которая была намного ближе прежней, центральной – всего 20 минут езды на машине, Николь пошла только со второй четверти. Туда и обратно её возил водитель, папа специально нанял его для этой цели – возить жену и детей, куда им нужно. И каждый вечер проверял – кто, куда и сколько раз выезжал, а потом высчитывал маршрут и сверялся с показаниями одометра.
Сергей Левонович вовсе не был жадным или мелочным, но – недоверчивым и педантичным, требующим во всем порядка и соблюдения довольно жёстких правил. Главное правило – полное и безоговорочное послушание. Причём со стороны всех окружающих – его работников, домашнего персонала, а также жены и дочери. Особенно – дочери. Жизнь Ники была строго выверена по минутам, распорядок дня включал всего пару часов свободного времени перед сном, в 20.00 до 22.00. Занятия в школе, посещения репетиторов по трём наиважнейшим предметам, выполнение домашнего задания и спортивные танцы, которыми Ника занималась с первого класса – и всё.
К своим неполным 13-ти годам Николь танцевала по Юниорам-2, поскольку её партнёру уже исполнилось 14 лет, причём в «В» классе, в котором танцевали многие пары категории Молодёжь (от 16-ти до 18-ти). Танцы, вопреки сложившемуся у несведущих людей мнению, очень жёсткий и тяжёлый вид спорта. Именно спорта – не искусства, давно вышедшего из рамок самодеятельного творчества, как было каких-то пару десятков лет назад. Конкуренция в нём – колоссальная, а расходы, если пара достигает определённых успехов и хочет двигаться дальше, очень велики. Димка, партнёр Ники – парень талантливый и трудолюбивый. Но его родители не тянут дальнейшую карьеру материально…
Если бы отец Ники не оплачивал семинары и индивидуалки, наверное, бросил бы. Но Дима настолько идеально подходил Николь, что о смене партнёра на более обеспеченного, но менее покладистого, не могло быть и речи. Ника так и заявила родителям – или Димка, или я уйду в современку. Параллельно девочка посещала занятия другими видами хореографии, хип-хопом и джаз-модерном, в том же клубе «Step by step», там партнёр был вовсе не нужен. Нет, конечно, это были простые угрозы. Хопчик – это так, баловство, а вот спортивные танцы…
Ника и Дима были типичной парой, по неофициальной классификации, называемой «Маша и Медведь». Это когда один партнёр абсолютно несносный, вредный и капризный, а другой – сама доброта и терпеливость. Несложно догадаться, кто в этой паре был «Машей», а кто – «Мишкой». У «бальников», как по привычке называют представителей танцевального спорта, вообще довольно забавная «внутренняя» классификация типажей пар. Ещё бывают парочки под названием «Том и Джерри», так называют танцоров, которые не упускают возможность поиздеваться друг на другом и даже сделать небольшую гадость… При этом, в душе, они могут отлично относиться друг к другу, но поведением во время тренировок, а иногда и в перерывах между выходами на турнирах, неизменно обращают на себя внимание.
Гораздо менее безобидными отношения можно назвать в паре, когда партнёры с трудом выносят друг друга. Это – «Кошка с собакой». Такие пары редко достигают успехов, всё же в парном виде спорта необходимо как минимум взаимное уважение и хоть небольшая симпатия. Удивительно, но и обратная сторона – пара типа «Ромео и Джульетта» (название говорит само за себя), нечасто достигает высот в спортивных танцах. Они даже во время турнира высшего уровня, во время румбы или медленного фокстрота, могут забыть, зачем вообще вышли на паркет…
Николь обожала момент, когда их пару вызывают на пьедестал и вручают очередной кубок, а на шею вешают медаль… Лучше если золотую, но серебро – тоже неплохо. Особенно если это какой-нибудь титульный Open Grand Prix или крупный региональный турнир. Мелкие клубные междусобойчики тренер Ники игнорировал, хотя их проводили почти еженедельно. Это для малышни и начинающих! А Никина пара давно переросла подобный уровень. «Несносной, вредной и капризной» Николь была только на тренировках – и то потому, что ставила сама себе очень высокую планку. Танцы, без преувеличения, были её жизнью, её способом уходить от реальности…
Дело в том, что Ника жила в собственной семье в совершеннейшей эмоциональной изоляции. Её никто не понимал, с ней никто никогда не разговаривал по душам, а если и пытались, то не могли попасть «в струю». Мама… она была неплохой. Незлой и заботливой. Но её забота заключалась в одном – следить, что Ника кушает, во что одета, проверять результаты учёбы. А после рождения Лёвушки мама вообще перестала общаться с дочкой, впрочем, Нике это было безразлично, всё равно толку от разговоров с мамой не было, как говорится, ни для ума, ни для сердца. Любила ли мама Нику? Наверное, девочка об этом не задумывалась. Любила ли Николь самого близкого для любой девочки человека, свою родную маму? Безусловно. Но прекрасно могла обходиться без тесного общения с ней. И с ней, и с отцом.
Папа Ники, тем более, никогда не пытался заглянуть в душу дочери, полагая, что это должна делать мать. Он оплачивал все её расходы, даже самые дорогостоящие, включая поездки Ники и Димы в Москву на семинары и мастер-классы по танцам, стоимость которых была не по карману большинству обычных людей. Строительная компания, которой владел Сергей Левонович, хоть и требовала массы сил и времени, но приносила стабильный и немалый доход. Николь Багдасарян с самого детства ни в чём не нуждалась, но и на статусных штуках, вроде последней модели iPhone или какой-нибудь ультрамодной сумки от Grizzly, помешана не была. Из украшений носила только серёжки-гвоздики с крошечным бриллиантом и тонкую цепочку-браслет с её талисманом – подвеской в виде золотой туфельки длиной в полсантиметра.
В манере одеваться Николь также была сдержана, не признавала никаких эпатирующих старшее поколение элементов гардероба, вроде изорванных джинсов или маек с неприличными принтами выше пупка. Только классика и сдержанный кэжуал, с акцентом на практичность и удобство, а вовсе не на последние веянья капризной моды. Самым дорогим в его гардеробе был костюм для программы Стандарт, которую раньше называли европейской (вальсы, фокстроты и так далее). Его шили на заказ в престижном специализированном ателье, вручную собрали воздушное нежно-персиковое одеяние из нескольких слоёв тончайшего натурального шифона и усыпали тысячами переливающихся кристаллов Сваровски. На ближайшем турнире она будет выступать уже в нём…
Ника часто примеряла новое платье и представляла себя в нём – на верхней ступени пьедестала. И огромный сверкающий кубок ей вручает сам Мстислав Казаков – её кумир, как и его сестра Алёна. А ведь они тоже воспитаны не в столице, а всего лишь в Ростове-на-Дону! И она когда-нибудь покорит танцевальный Олимп, и их с Димкой пара станет обладателем Гран При Блэкпульского фестиваля или даже олимпийскими чемпионами…

Глава 6
В новой школе Нике не очень понравилось. Класс, в который она попала, был очень дружный, ребята подобрались неплохие, и её приняли приветливо, но без восторга. Почему-то на неё обратил внимание только один мальчик – Гена Карпенко, остальные даже не пытались поближе познакомиться. Сосед по парте Валера – вообще какой-то амёбный, на многозначительные касания локтем не реагирует, на вопросы отвечает односложно. Ряд тестов показал – сосед к ней совершенно равнодушен и даже как-то побаивается… Странный какой-то. Ника же не знала, что это Генка всех парней попросил, чтобы держались от новенькой подальше, типа она будет его девушкой! Ну вот, все мальчишки, из уважения к Геннадию и мужской солидарности, и не делали попыток сближения. Но и с Геной она общалась немного – только на переменках, ведь сразу после школы её ждал автомобиль, который тут же увозил домой.
— Николь, – Гена называл её только полным именем, – а приходи к нам в гости в воскресенье. Мама пирог испечёт с яблоками и лимоном, знаешь, какой вкусный! Мы с Шуркой, ну, с Дядьсашей, будем рады тебя видеть.
Ника уже знала Шуркину историю, все в школе знали, поэтому не удивилась этому «мы».
— Извини, Гена, в это воскресенье я не могу, у меня соревнования, да и вообще – вряд ли меня бы отпустили… Родители не в восторге, когда я из дома надолго ухожу, да ещё и к двум незнакомым парням…
— Как это «к незнакомым», мы же с тобой в одном классе учимся!
— Ну они-то вас не знают… Нет, ничего не получится. Приходи лучше ты на турнир, он в 10 утра начинается, во Дворце спорта  «Арена», знаешь такой?
— Конечно, кто же его не знает… А что за турнир? По какому виду спорта?
— По спортивным танцам. Это крутой турнир – «Жемчужина Поволжья», я там выступаю в программе Стандарт. В прошлом году мы в финал не прошли, но в этот раз рассчитываем на успех. Хочешь, дам тебе пригласительный? Есть с кем сходить? Он на два лица, ты, конечно, и один можешь пойти, но вдвоём же веселее. Дядьсашу своего прихвати. Он наверняка такого зрелища не видел.
— Он – не видел, стопудово, да и я как-то… далёк от танцев. У нас до 4-го класса обязательная ритмика была, так я своей партнёрше Машке Симоновой (просто больше никто не рискнул со мной в пару встать) все ноги оттоптал. Но посмотреть, наверное, было бы интересно. А уж Шурке-то точно! Он у нас парень любознательный, не упустит такую возможность!
— Ну и отлично, – Ника вытащила из рюкзачка и протянула Гене прямоугольную красочную карточку с эмблемой турнира – силуэтом танцующей пары. – Места, правда, не очень, но бесплатно нам лучшие и не дают. Хотя там амфитеатр, паркет с любого ряда видно.
— Паркет? Разве бывает в спортивных комплексах паркет?
— Ну это так называется – паркет. У борцов – татами, у боксеров – ринг, фигуристов приглашают на лёд. А танцевальные пары – на паркет. Но вообще, там ламинат, почти паркет… А что тебя смущает?
— Да ничего… А ты в паре с парнем танцуешь? – в Генкином вопросе явственно звучала ревность.
— Конечно! – фыркнула девочка, – Считаю, одной танцевать (у нас девчонки, которые без партнёров, сами выступают – соло называется) – извращение какое-то. Раньше наш спорт назывался «бальные танцы», потом «спортивные парные танцы», а теперь просто «спортивные». Мы с Димой вместе уже пять лет, станцевались… Ну, увидите. Мы в этом году намерены там всех порвать!
Ну вот, подумал Генка, ещё и партнёр какой-то нарисовался… Что-то его ухаживания ни к чему не приводят, все знаки внимания Николь воспринимает как должное, никак на них не реагирует. Шоколадки, которые он ей покупает, берёт со словами благодарности, мило улыбается и сразу прячет в рюкзак. Кажется, она их и не есть –  Гена ни разу не видел, во всяком случае. Погулять или в кино – не пригласишь, даже домой не проводишь – её сразу после уроков на машине за город отвозят. Но Гена не привык сдаваться так быстро! Значит, надо идти другим путём – например, попытаться познакомиться с Никиными родителями, понравиться им и войти в доверие… Может, тогда её отпустят с ним погулять.
Генка снова воспарял духом и заторопился:
— Шурец, чего ты копаешься, давай, шевели ластами, погнали домой, мне через час снова сюда топать – на английский, надо хоть пообедать успеть…
И мальчики направились к выходу из школы. В этот момент Ника села на заднее сидение серебристого седана, захлопнула дверцу и уехала. А Гена с Шуриком пошли, как всегда, пешком. По пути Шура рассказывал приятелю всё, что знал о спортивных танцах – категориях, классах, танцах, входящих в программу Стандарта, и прочем…
— Шур, ну ты меня не устаёшь поражать! Откуда ты знаешь это всё? Неужели в Малых Опушках танцы были?!
— Представь себе, и я на них ходил больше года. Наша учительница по физкультуре когда-то занималась, потом к нам переехала, правда, всего на два года, и снова уехала – не выдержала в нашей глуши. И нас учила, всех желающих. Это довольно забавно! Я ча-ча-ча умею танцевать, и вальс. Оксана Георгиевна даже говорила, что у меня талант. Ещё она нас начала джайв учить, это как рокн-н-ролл, и квик-степ, быстрый фокстрот, но доучить не успела… Но рассказывала много и фотки показывала, видео с выступлений, она тоже в каких-то там конкурсах участвовала. А потом вместо неё физрук Юрий Семёнович пришёл – и мы все, даже девочки, начали в футбол играть. Да и на том спасибо…
— А продолжить не хочешь? У нас же танцевальная студия есть, прямо в школе в актовом зале занимается. Да ты же видел – они на Осеннем балу в конце первой четверти выступали, помнишь? Туда вроде в любом возрасте принимают. А уж парней – точно, там, насколько мне известно, на одного парня пять-шесть девчонок приходится. А ещё у нас брейк данс есть! Вот туда бы я походил, но времени нет, придётся волейбол бросать, а у нас же команда… Хочешь, завтра сходим, узнаем расписание?
— Да нет, Ген, поздно мне уже. Да и папе это не понравится, что я танцами занимаюсь. Он считает – что это не мужское дело, что танцуют только… ну, эти самые…
— Нетрадиционно ориентированные? Глупости! У нас Женька Черников вообще знаешь чем занимается? Классическим балетом! Он настоящий балерун, вот – который в трико в обтяжку, я бы под пистолетом такого не надел… В прошлом году хотел в балетное училище поступать, в Питере, но не прошёл конкурс. Он при Театре оперы и балета у нас в студии занимается, даже в «Щелкунчике» выступал на новый год, скакал с канделябром по сцене… И ничего – нормальный парень, может и в нос дать, если что… А сильный, знаешь какой? Они там девчонок таскают и поднимают выше головы, у них ОФП, как у атлетов. Так что профессия – это вообще не показатель… А что, у твоих родителей есть подозрение, что ты… Да ну, я бы заметил!
— Какие подозрения, нет, ты что! Просто… папа это дело не любит. Когда парни танцуют. Я могу, конечно, пошумит и перестанет, но нет – лучше я на шахматы пойду, давно хотел с тренером позаниматься, а не по книжкам.
— Ну и зря! Нет, я не против шахмат, они мозги здорово тренируют, но тебе надо чем-то для тела заняться – вот, у тебя уже осанка плохая. И мышцы, – Гена ущипнул приятеля за худосочный бицепс, – ну что это за фигура, ни одна девчонка внимания не обратит. Тогда лучше давай к нам, на волейбол. У нас команда дружная, мы уже на второе место по городу выходим. Ладно, не буду на тебя давить – как надумаешь и решишь, сам скажешь. Кстати, ты в эту группу любителей жуков вступил? И как тебе?
— Да никак, там ничего интересного. Да и вообще, мне кажется, я уже исчерпал себя в энтомологии, да и в зоологии вообще. Скучно стало. Наверное, перерос. Я вот думаю, может, попросить папу камеру купить и заняться фотосъёмкой? И потом как-нибудь фотки на компьютере интересно обрабатывать… Или даже видео, а потом ролики монтировать.
— Не надо папу просить, Шур, у нас отличная камера есть! Витькина! Он раньше увлекался, а потом забросил, но продавать не стали, для меня оставили, а мне это как-то… Можешь взять её. Nikon – полупрофессиональная зеркалка и какие-то примочки к ней есть, я не вникал. Интересно – пользуйся на здоровье, всё равно валяется без дела. Мне, если надо, и камеры на сотике хватает, эту надо серьёзно изучать, а лучше на курсы походить. Но спорт тебе это не заменит, Шурец! Я настаиваю – выбери себе что-то, в конце концов, я отвечаю за тебя, и твоё физическое развитие в том числе. Договорились?
— Договорились! – засмеялся Шурка, – ты же всё равно теперь не отстанешь!

Глава 7
Маша Симонова – боевая подруга Гены – жила, казалось бы, в полной и вполне благополучной, к тому же многодетной семье. Она была в ней средней сестрой. Помните, как в сказке: «средний был ни так ни сяк…» Вот так и Маша себя ощущала. Старшая сестра Дарья училась в десятом классе и с лета подрабатывала кассиром в бистро, одном из многих заведений популярной сети фастфуда. Панировалось, что она будет работать только летом, а с осени это дело бросит и сосредоточится на учёбе. Но Даше очень понравилось зарабатывать деньги, чтобы поменьше зависеть от родителей, и она перешла уже официанткой на полдня, успевая сносно учиться и работать с 16-ти до 20-ти часов.
Младшая Люська училась в первом классе, и была ещё совсем несмышлёнышем. Ну а Маша… бесцельно проводила время за компьютером. Не сказать, что она была безнадёжно повернутым на играх геймером, вероятно, она могла бы заняться чем-нибудь другим. Просто ничем другим она заниматься не хотела. Пробовала – всего понемногу, но никакие занятия в кружках её не увлекли. Дольше всего Маша ходила в художку, почти два года, но и это занятие бросила. К 7-му классу Маша Симонова окончательно махнула на себя рукой, уверенная в том, что никаких талантов у неё нет. Да и родители её постоянно об этом напоминали. Мол, ты, Машка, у нас ни к чему не способная.
Родители сестёр Симоновых жили каждый сам по себе, не разводились только из-за дочек – чтобы не травмировать. Машка не сомневалась – когда подрастёт Люся, папа уйдёт из семьи, конечно, если будет куда. Скорее всего, будет, уходит же он куда-то каждые выходные, да и в будни по вечерам. Мама в свободное от работы в швейном ателье и надомной подработки портнихой время посещала собрания какого-то эзотерического кружка. Чем они там занимались, девочки понятия не имели. Как-то Маша заглянула в монитор включенного маминого ноутбука и увидела – совершенно случайно – переписку в Одноклассниках по поводу негативной кармы, использовании энергии из потустороннего мира и прочей ерунды. И ей про мать всё стало ясно.
Примером целеустремлённости для девочки была Даша. Её цель – накопить денег и уехать в Москву, там найти работу, получить образование, может, замуж выйти… На самом деле, так себе цель. Но у Маши и такой не было. Она не хотела никуда уезжать, ведь тогда придётся расстаться с Геной. Это для него девочка была подружкой, «своим в доску человечком», как он частенько её называл. А для Маши Гена был – центром вселенной. Но об этом знал только один человек – Дарья. Никто в школе даже не догадывался, что Мария Симонова уже – страшно подумать! – семь лет беззаветно и безответно любит своего одноклассника и почти соседа (они жили в одном доме, только в разных подъездах) Генку Карпенко.
Именно ради того, чтобы быть к нему ближе, Маша завязалась с этим Панзаром, причём, ей удалось прокачать свою Ледяную ведьму до максимального уровня. В классе ребята мало общались, зато регулярно обсуждали игру – по телефону, да и так, в свободную минутку… Но теперь и эта ниточка, связывающая Машу с Геной, порвалась – он продал своего Паладина и забросил Панзар. Тщетно Маша пыталась узнать, в какую же игру он теперь играет. Судя по всему – ни в какую. В свободное время он возится со своим то ли родственником, то ли другом… Машка жутко ревновала Гену к Шурику, только лишь потому, что тот уделял приезжему парню слишком много времени. Но что такое настоящая ревность, узнала после того, как в классе завелась эта худосочная глазастая Николька Багдасарян.
Гену как подменили! За все восемь лет знакомства Маша не видела его таким. Таким… чужим. Всё, теперь у неё ни одного шанса не оставалось «сломать стереотип» их отношений, как Даша советовала. Момент был упущен – Генка влюбился в другую девочку. «Марья, – убеждала её Дашка, – да у тебя и так шансов не было! Нельзя так с парнями себя вести, пойми, дурёха!» Но как надо? Маша не умеет кокетничать, строить глазки, изображать из себя нежную мимозу… Невысокая, крепко сбитая, сильная от природы и выносливая – как говорится, рабоче-крестьянская кость. А Николь совсем другая, Маша не могла не признать, что соперница в тысячу раз красивее. И интереснее. И шмотки у нее модные и дорогие – сразу видно. Вот хоть плачь, честное слово…
В тот день, когда Николь пригласила Гену на соревнования по танцам, и Маша поняла, что ей Гена тоже нравится (а иначе зачем бы она давала ему пригласительный), она вернулась из школы в самых расстроенных чувствах. В настолько расстроенных, насколько вообще была способна неунывающая жизнерадостная девочка. Вот настолько, что бросилась на кровать и безудержно рыдала целый час кряду. Пока со школы не вернулась Дарья.
— Что, опять твой Карпенко внимания не обращает, – сочувственно констатировала сестра.
— Обращает… только не на меня, – прорыдала Марья, – я для него вообще пустое место! Представляешь, эта новенькая, и откуда только свалилась на мою голову, ещё и танцами спортивными занимается. Пригласила его на турнир какой-то, где будет выступать…
— О, это паршиво. Парни неравнодушны к танцующим девушкам – это факт. Я тебе ещё в позапрошлом году говорила – займись чем-нибудь подвижным. У тебя же гибкость есть, могла бы тоже танцевать…
— Танцевать? Смеёшься?! С моей фигурой?!!
— А за компом надо меньше сидеть и при этом… – Даша вытащила из-за монитора начатую здоровенную упаковку чипсов и потрясла ею перед носом у младшей сестры, – жрать всякую дрянь! Хорошо, хоть газировку хлестать без меры тебя отучила. А то бы вообще в дверь перестала проходить.
— Думаешь, всё дело в том, что я толстая? – шмыгнула красным, распухшим от слёз носом Машка, – надо худеть? Тогда Гена обратит на меня внимание?
— Худеть, да и вообще заняться своей внешностью, надо для себя – в первую очередь! Так распуститься может только женщина, которая себя не любит. А если она себя не любит, то с какой стати её будут любить другие? Полюби себя, а не Гену твоего, займись собой, а не рыдай о том, чего у тебя не было никогда… Можно подумать, что он тебя бросил. Он же никогда твоим не был, так? Ну и всё! Значит, есть шанс, что будет. Давай, поднимайся, умывайся, я скоро на работу ухожу, надо с Люськой уроки сделать. Мать придёт, опять орать будет, что мы сестрой не занимаемся… как будто она её для нас рожала.
— Да, сейчас… Даш, а вот скажи, как ты умудряешься такой стройной быть? Ведь гены у нас общие, но я толстая, а ты как раз то, что надо. Ты же в таком месте работаешь, у вас столько вкуснятины вокруг…
— Ты что, Мань! Я в жизни есть не стану то, чем мы клиентов кормим. Сплошные быстрые углеводы и вредный холестерин. Нет, я жить хочу. Желательно здоровой и красивой. А ты прекращай трескать конфеты и пирожки с ягодами, которые я приношу с работы… Люське пока можно – да и то, понемножку. А тебе лучше перейти на ПП. Знаешь, что это такое? Правильно питание! Овощи, овощи и ещё раз овощи, и немного фруктов. Курицу вареную можно, рыбу на пару.
— Фу, дрянь какая! Лучше я вообще ничего есть не буду…
— Ага, кроме двух пачек чипсов в день! Ты же их едой не считаешь, хрумкаешь во время игры, сама не замечаешь… Вот они – все до единой чипсинки в боках и пузе, а ещё в ляжках твоих, откладываются, пока ты с гоблинами или с кем там воюешь. Ясно тебе? Включи комп, я тебе покажу группку таких как ты, без пяти минут жиртресток, они там худеют всем скопом. Говорят, так веселее. Ленка с моей работы разожралась после родов, набрала лишних пятнадцать кэгэ, теперь вот пытается скинуть. Уже немного схуднула… Вот, Changе Yourself называется. Самое то, что тебе надо.
— Ага… Не знаю, поможет это… заметит Генка?
— Марья! Я тебе что битый час объясняла? По фигу – заметит или нет. Кто-нибудь другой заметит…
— Мне не нужен другой, только Генка нужен. Но ты права! Буду худеть, спасибо, Даш.
— И ещё – попробуй обратить на себя внимание, знаешь, как? Заведи себе парня! Любого, просто для разминки. Ты вовсе не уродка, Маш, скинешь 3-4 килограммчика и вообще можешь стать красоткой. Главное, не ленись, поняла? Ну всё, из-за тебя переодеться даже не успела, бежать пора уже. Давай, до вечера… Уроки не забудь с Люськой сделать, и свои, кстати, тоже. Матери по барабану, какие у тебя оценки, но я тебе пока вместо неё. «Трояк» по геометрии надо исправить, и «пару» по географии.
И Дарья убежала на работу, а Маша подошла к большому зеркалу, сняла домашнюю безразмерную футболку и стала рассматривать себя со всех сторон. Результаты не радовали. Потом почти уткнулась носом в стекло.
— Не, ну а что… волосы у меня не хуже, чем у Никольки, только светлее. И хорошо, так лучше даже… И глаза нормальные, – бормотала девочка, – на носу конопушки, но так близко на меня никто не смотрит, их и не видно почти… А-а-а-а! Всё равно Николь красиве-е-е!
И Машка снова улеглась лицом вниз на кровать и заплакала. Но вскоре вскочила, вспомнив, что в соседней комнате смотрит мультики про Сказочный патруль сестрёнка, которую надо накормить и усадить за прописи. И вытерев слёзы, строгим «маминым» голосом взвопила:
— Людмила! Ты вообще уроки делать собираешься?..

Глава 8
В конце ноября во всех 6-х, 7-х и 8-х классах объявили о начале подготовки к Зимнему фестивалю талантов, который проходил в их школе ежегодно. Лучшие творческие номера – по 1-2 от каждого класса демонстрировали на Новогоднем бале. Его проводили отдельно для 9-х – 11-х и 6-х – 8-х классов, а для младших делали новогодние утренники с приглашенными аниматорами в образах зайчиков, белочек и всяких снеговиков. Почему-то администрация школы считала, что 5-й класс – это ещё малышня, а вот 6-й – уже достаточно созрели для новогодней дискотеки во второй половине дня.
В этот раз организаторами фестиваля стали ребята из 10 «А», к Генкиному классу прикрепили двух кураторов, которые должны были отобрать лучшие номера, выстроить график репетиций в актовом зале, подбадривать и вдохновлять. Классная руководительница, молодая учительница географии и астрономии Ольга Леонидовна, собрала своих подопечных на классный час и, в первую очередь, начала искать желающих принять участие в качестве конкурсантов. Изначально от каждого класса требовалось представить не менее трёх номеров, чтобы жюри (состоящему из учителей и завуча по воспитательной работе) было из чего выбирать.
Один номер точно был – Танька Попова, которая занималась в цирковой студии и всегда выступала со своим неизменным «пластическим этюдом». Менялись только костюмы и музыка, а элементы уже лет пять были одни и те же. Правда, с позапрошлого года Таня стала выступать не на коврике на полу, а на столике с тонкими металлическими ножками. Это было намного эффектнее. В этот раз юная артистка цирка должна была предстать в образе то ли Клеопатры, то ли её змеи, а номер назывался «Египетская поэма» – это её тренер придумала. Почему именно «поэма», Танька не имела ни малейшего понятия.
Классный «балерун» Женя Черников, как всегда, категорически отказался танцевать на школьной сцене, справедливо полагая, что «классический балет эти придурошные малолетки всё равно не оценят, просто поржут и всё». А другими стилями он столь же хорошо не владеет. И позориться не хочет. Тогда две закадычные подружки и соседки по парте, девчонки из разряда «мы с Тамарой ходим парой», две Дашки – Бондарева и Петрова вызвались спеть дуэтом что-нибудь новогоднее. Например, «Три белых коня» или «Кабы не было зимы». Осталось найти желающих исполнить ещё один номер, желательно, танцевальный.
— Я могу станцевать, – неожиданно для всех подала голос Николь и встала из-за стола, подойдя к учительнице, – но мне нужен партнёр. Саша Бережков, я знаю, когда-то занимался спортивными танцами, да, Дядьсаш? Времени почти месяц, думаю, мы успеем подготовиться и выступить. А что? Это же не конкурс. Сделаем простенький шоу-номер, танцевать, в основном, буду я. А партнёр мне нужен для обыгрывания образа… Я ещё не придумала, какого, но это мы с Сашей, если он, конечно, не против, вместе и придумаем.
— Отличная идея, Николь! – обрадовалась классная, – Как раз вы оба – наши новички, с вами почти никто вне класса не знаком.
— Это с Николь никто не знаком, потому что она ни с кем не знакомится, – вмешалась Машка Симонова, – а Дядьсашу уже все знают! Он на позапрошлой неделе нашу команду по «Что? Где? Когда?» спас от позорного поражения. Мы, между прочим, если кто-то не знает, в лигу старшего звена прошли! А его взяли в школьную команду. Так что…
— Маша, это, конечно, очень хорошо, – перебила девочку Ольга Леонидовна, – но не отвлекай от темы, пожалуйста. Игры в клубе знатоков теперь только весной возобновятся. А танец нужен сейчас, Новогодний бал через 4 недели, а просмотр номеров – и того раньше. Саша Бережков, ты согласен?
— Ольга Леонидовна! Николь! – в ужасе вскочил Шурик, – Да вы что, я уже года два не танцевал – вообще! Я и забыл, как это делается. Давайте кто-нибудь другой станцует? Или Ника пусть сама…
— Сама я не могу. Только в паре. Как хотите – или я танцую с Сашей (никто же больше не умеет?) или не выступаю вообще. Да ты не бойся, я помогу всё вспомнить, покажу движения. Я уже несколько раз сама ставила композиции, в нашем клубе постоянно проходят такие конкурсы, когда мы сами себе номера ставим и показываем для своих. Это, основном, шуточные шоу-номера, то есть не турнирные. Это забавно!
— Да ладно, Шурец, – вступил в разговор Генка, – соглашайся! Тряхнёшь стариной. Глядишь, ещё и победите. А это знаешь какой плюс к рейтингу! А рейтинг нам нужен, чтобы в общешкольном соревновании победить. Это же честь класса!
— Ну если честь класса… Но, ребят, я ни за что не ручаюсь. Я кроме «ча-ча-раз-два-три», ничего не знаю. Да и костюма у меня нету…
— А вот я уверена, – заявила Ника, – что у нас всё получится. Главное – это желание и упорство. А я тебя натаскаю, и костюмчик подберём, у нас в клубе всякого добра полно, всех размеров. Всё, он согласен, записывайте, Ольга Леонидовна: Багдасарян и Бережков – танец. Пока просто «танец», название мы вам потом сообщим, когда определимся, что танцевать будем.
А после урока произошёл разговор, который окончательно выбил Генку из колеи – Ника предложила репетировать… у неё дома. Вот так: пока он думал, как бы напроситься к ней в гости, она зовёт Шурку… Конечно, это ещё ничего не значит, но всё-таки. Оказывается, у Николь в доме – настоящий хореографический зал, с зеркалами и даже какими-то станками. Генка полагал, что это такие палки, за которые танцоры держатся во время разминки. Ника подтвердила – да, именно так. Спортивные танцоры, оказывается, по 2-3 раза в неделю не один час проводят за занятием классическим танцем, а ещё делают растяжку и даже берут уроки акробатики.
— Актовый зал, – предположила Ника, – наверняка будет занят постоянно, чего им в очереди стоять! Только будь готов к тому, – со смехом напугала она Шурку, – что перед тем, как оставить нас вдвоём в зале, мама устроит тебе допрос, чтобы узнать подробнее о твоих намерениях – честные они или бесчестные!
— Пытать хоть не станет? – подыграл неожиданно для Гены Шурка, – а то я могу ненароком выдать какую-нибудь тайну… Например, что ты втихаря губы блеском красишь!
— Ах, ты… – Ника в шутку слегка стукнула Шурку рюкзачком по спине, и они рассмеялись.
И вот тут Гена совсем сник. С ним Николь никогда так себя не вела. Она же заигрывает с Шуркой, можно сказать, флиртует напропалую! А он – очень даже рад! Друг называется… Гена молча шёл по школьному коридору, пока эти двое смеялись, подшучивая друг над другом, и, похоже, им было очень хорошо вместе. А в нескольких метрах от троицы Ника-Гена-Шурик шла Машка и даже не знала – радоваться ей или обидеться, что её обожаемого Геночку динамят на глазах у половины класса… И как он теперь будет всем говорить, что Николь – его девушка!
— Ген, Гена! – Машка решила для начала просто отвлечь парня, чтобы он не натворил глупостей – ведь видно было, что ещё немного, и он ляпнет что-нибудь непоправимое… за что ему потом будет стыдно. Маша в первую очередь была Генке другом, и только потом влюблённой в него девчонкой, поэтому бросилась грудью на амбразуру, даже с риском нарваться на грубость.
— Ну чего тебе? – Гена остановился и повернулся к запыхавшейся подружке, вид его был таким жалким, что у Машки сжалось сердце.
— Ген… А можно я к вам сегодня зайду ненадолго? Часиков в 8 вечера? Мама же твоя будет дома в это время? У Даши в начале декабря день рождения, я хочу ей испечь такой торт, как твоя мама на свой сделала. Такой вкусный! И красивый! Кстати, ты мне так и не рассказывал – ей духи-то, что ты купил, понравились? Обалдела, наверное, от удивления, не ожидала? Так что, я зайду? – Маша тараторила до тех пор, пока мышцы на Генкином лице не расслабились, и появилось нечто похожее на улыбку.
— Конечно, заходи, мама будет рада тебя видеть. Да и я тоже. Давно мы нормально не болтали с тобой, да? Ты, кстати, во что играешь сейчас? Я вот как-то никак не выберу – Димон советует попробовать новый шутер, там что-то инопланетное, говорит, зашибезный космический экшн.  Вот названия не помню, но у меня есть закладка на сайт игрухи, как раз вечером покажу тебе… Можно уничтожать не только корабли, но и компьютеры врагов, совершенствовать свой корабль, путешествовать по вселенной...
Ну всё, внутренне вздохнула Маша, Гена оседлал любимого конька, хоть на время забыл о своей обиде. Конечно, это ненадолго, придёт домой, будет разбираться с Дядьсашей. Ой, не поздоровится ему, Генка – тот ещё собственник.
Машка знала приятеля, как облупленного – со всеми недостатками и достоинствами. Это была не просто мимолётная влюблённость, а настоящее чувство. Маше казалось, что Генка – это человек, с которым ей захочется провести всю жизнь. Она понимала, в глубине души, что с возрастом приоритеты меняются, и любовь может пройти. Но, как бы там ни было, на тот момент она действительно является настоящей, потому что Машка осознавала свою ответственность за того, кто с ней рядом. И кому она особенно нужна – а в этот момент она была нужна Гене.

Глава 9
Ника решила брать быка за рога, то есть начать немедленно репетировать, пока Шурик не передумал. Она значительно преувеличивала, когда уверяла ребят – и саму себя – что у них всё получится. На самом деле Николь понимала, что эта затея – авантюра чистой воды… О том, что парень когда-то занимался спортивными танцами, выяснилось после турнира, на котором мальчики побывали по приглашению Николь.
Гена был не так впечатлён, как Шурик, было видно, что к танцам, как таковым, он интереса не испытывает. Конечно, сама Ника его в очередной раз восхитила: в роскошном бальном платье, со сложной сценической причёской и эффектным макияжем девочка была сказочно хороша. Но только издали – на танцовщиц во время выступления ближе, чем с 5-6 метров лучше не смотреть… Девочки с бледной кожи все поголовно пользовались кремом-автозагаром, парней тоже заставляли мазаться. Действительно, так костюм выглядел намного эффектнее, и пара в целом – ярче. Но как же чудовищно это смотрелось вблизи!
Николь и без того была достаточно смуглой, ей хватало светло-бронзовых румян на щечках, и Дима тоже белокожим не был. Нике даже не приходилось наклеивать искусственные ресницы, с которыми девочки вблизи выглядели грубо, как размалёванные куклы. Свои были достаточно длинные и густые – немного удлиняющей туши, и они доставали до бровей. Зато без яркой помады, густой подводки и теней в тон платью – розово-персиковых, обойтись было никак нельзя. Это делало её и без того большие глаза фантастически огромными. Николь специально не подошла к мальчикам в фойе спорткомплекса, хотя могла бы. Пусть смотрят издали – на паркете она похожа на ожившую диснеевскую принцессу!
А вот уже после турнира, на котором пара Дмитрий Веселов – Николь Багдасарян в своей группе получила всего лишь серебро (что тоже было прекрасным результатом, но Нику всё равно расстроило), смыв сценический грим, Ника подошла к мальчикам. Причём, в сопровождении мамы – холёной миниатюрной женщины с короткой стильной стрижкой. Та холодно кивнула, попросила дочь долго не задерживаться и направилась к ожидавшей их машине. Николь было интересно, какое впечатление на мальчишек произвело увиденное. После пятиминутной беседы она сделала выводы, что Саше понравился турнир как зрелище, как соревнование, в отличие от Геннадия, ему интересны сами по себе спортивные танцы.
Особенно восторгался он их с Димкой квикстепом, быстрым фокстротом. Это действительно один из самых сложных и эффектных танцев европейской программы из-за его филигранной техники и фантастически стремительно темпа. Издали кажется, что пары несутся, едва касаясь паркета кончиками туфель. И когда Гена спросил, как они умудряются не сталкиваться между собой в процессе такого интенсивного движения, когда их более двадцати танцует одновременно, Шурик проявил удивительную для Николь осведомлённость.
— Так это только кажется, что пары на паркете двигаются хаотично. На самом деле движение идёт против часовой стрелки, то есть по линии танца. И, разве ты не заметил, партнёры постоянно следят за окружением пары и могут немного изменить градус, даже остановиться, чтобы пропустить другую пару… И потом, есть же разминка, на которой каждой паре отводят определённую часть зала. Хотя, столкновения всё равно случаются, из-за этого бывают даже падения и травмы. Да, Ника?
— Ещё какие! – подтвердила Николь – Ноги-руки ломают! Поэтому партнёр – а именно он отвечает за безопасность, ты прав, всегда должен знать и правильно занять место на площадке, а ещё уметь предвидеть ситуацию, научиться «чувствовать спиной», прислушиваться к сигналам партнерши. Для этого в паре должно быть полное взаимопонимание. Кстати! Откуда ты это всё знаешь, Саш?
— Да я в теории, в основном… – замялся мальчик, – Ну и так, видео с конкурсов смотрел, нам учительница показывала.
— Шурец, не скромничай! – вступил в беседу Гена и пояснил: – Он в школе занимался, в своей старой. Сколько, два года? Надежды даже подавал, да, Шур?
— Меньше, чуть больше года. И ничего я не подавал, глупости! Ладно, поехали, это всё в прошлом.
В прошлом – не в прошлом, а Ника запомнила. И взяла на заметку. И вот теперь эта информация пригодилась! Девочке было крайне важно, просто вот жизненно необходимо, показать себя в новой школе во всей красе! А это возможно, как ей казалось, только в танце. Лет до одиннадцати Николь Багдасарян была настоящим гадким утёнком: неимоверно тощая и нескладная, да и черты лица тогда были не столь изящными, а носик чуточку длинноват. Она казалось сама себе уродкой, и ненавидела смотреться в зеркало. И лишь в танце девочка раскрывалась и чувствовала себя неотразимой, и даже брекеты не мешали. Впрочем, их снимут через каких-то полгода – стоматолог пообещал. И будет у Ники идеальная улыбка!
Успехи, которых она достигла в танцевальном спорте, обеспечили необходимую уверенность в себе, комплексы постепенно отступили. Но, по привычке, Николь необходимо было время от времени убеждаться – она привлекательна, необыкновенна, популярна и нужна окружающим. Да, к своим 13-ти годам Николь не была абсолютно уверена в собственной востребованности. Она считала, что с рождением у отца наследника, долгожданного сына, её ценность значительно снизилась и стремится к нулю.
Отец, конечно, денег на воспитание и образование дочери не жалеет, по-своему её любит… Но по окончанию какого-нибудь ВУЗа «снимет с баланса», спихнёт замуж, да ещё и жениха сам выберет – и попробуй ему возрази! Невесёлая перспектива. Мама в их семье вообще ничего не решает, и желания такого не имеет. У неё один ответ на всё – у папы спроси, как он скажет… А точнее – прикажет.
Ника ни за что на свете не хотела бы выйти замуж за состоятельного человека или его отпрыска и жить в клетке, пусть и золотой. Девочка считала, что большие деньги дают власть, которая большинство людей портит. И портит жизнь их близким. Не приносят счастья, а лишь забирают всё время и силы. Николь была уверена – отец стал таким жёстким и авторитарным из-за своих денег. И при первой же возможности она откажется от его помощи, построит карьеру, встанет на ноги – сама!
И уж тогда выберет себе достойного спутника жизни. И неважно, сколько у него будет денег, да хоть вообще не будет, если он не жалкий неудачник (подобных кандидатур Ника вообще не рассматривала), заработает! Её муж будет уважать и ценить её, как равноправного партнёра. Как в спортивных танцах, где двое – одна команда, две половинки одного целого, выполняющие каждый свою роль, но одинаково значимые. Они вместе, плечом к плечу, рука об руку, выстроят своё будущее – успешное, интересное и счастливое.
Но пока она даже думать об этом не хотела, спортивная карьера – это, конечно, в первую очередь, стратегическая задача. Но сейчас не менее важно занять достойное место в школьной иерархии, стать одной из самых популярных девочек, если не самой популярной. Хотя бы, для начала, в своей параллели. Чем она хуже этой воображалы Алки Костиной из 7 «В», которую все считают первой модницей и красавицей? В своём 7 «А» Ника и так самая эффектная, пора расширять горизонты… А Сашка ей в этом поможет, поспособствует решению задачи тактической, оттенит и поддержит в танцевальном номере.
По большому счёту, так и должно быть: партнёрша всегда должна сиять ярче, и если парень в паре эффектнее своей партнёрши – это неправильная пара… Сашка – славный паренёк, простой, очень скромный, вежливый, совсем без амбиций, но воспитанный, добрый и очень умный. Практически идеальный! Ника это ценила в людях, а непомерного высокомерия, тупости, жестокости и хамства органически не выносила.
Гена Карпенко – тоже приятный парень, и, похоже, здорово увлечён ею, но вот это как раз и плохо! Ника точно знала – если парень влюблён, каши с ним не сваришь. Первоначальной идеей было влюбить Гену в себя покрепче, и оставить в качестве основного ухажёра, назло всем девчонкам… Но потом она пожалела, что дала повод думать, что у них могут быть отношения. Не пара она ему, да и он ей… И дружбы с ним теперь не получится, придётся с этим смириться.
Дядьсаша – другое дело. Он в её присутствии не тушуется, не стесняется больше обычного, с ним будет легко работать, а Ника собиралась именно поработать и получить максимальный результат. Несколько сносных идей у неё было, осталось уточнить уровень Сашиной подготовки, сколько на него можно материала возложить в планируемом номере. Не факт, что он вообще справится… Но Ника изо всех сил надеялась на лучшее.
Пока Генка болтал с Машей, Ника с Шуриком вышли из школы. Мальчик остановился с намереньем подождать ребят и вместе, как они это часто делали, пойти домой. Но Ника предложила ему поехать к ней прямо сейчас.
— А что, пообедаешь у нас, у меня сегодня репетиторов не будет, а на тренировку мне только к шести часам. Потом тебя отвезут прямо к дому, обещаю. Подумаем с тобой насчет танца и образов, выберем музыку, я хоть прикину, какой тебе костюм искать… Чем раньше закончим постановочную часть, тем больше времени останется на заучивание и оттачивание танцевальных связок.
— Ника… – оторопел от такой прыти будущей партнёрши мальчик, – Прости, но я не могу сегодня. Нет, не потому, что у меня много дел, просто… я так сразу не могу. Мне нужно…
— У Генки отпроситься? – понимающе кивнула Ника, – Я заметила, что ему не нравится, что я это дело затеяла – да ещё и с тобой, его ближайшим другом. Саш, пожалуйста, скажи ему, что у нас с ним ничего не получится. Я не смогу ему ответить взаимностью, и не хочу ему голову морочить… Вот пусть лучше на Машу свою внимания обратит, хорошая же девочка, и они – отличная пара, она же по нему прямо сохнет…
— Что? – аж задохнулся от удивления Шурик, – Машка?! Да брось, они просто друзья! Они с раннего детства вместе… ещё в садик ходили… Ой… А ведь ты права. Как же я раньше не замечал? Генка точно Маше очень нравится, и не как просто друг. А ты-то откуда знаешь?
— Смеёшься? Да все в классе знают, девчонки уж точно! Мне Дашка Бондарева в первый же день сказала, когда Гена знакомиться подошёл, что он занят, чтобы я не воображала себе… Хотя я и не воображала вовсе, занят так занят. Просто сам Генка пока об этом не знает, да?
— Не знает, не догадывается даже. Но и я ничего не буду говорить, он сам должен заметить и решить, что с этим делать. Вообще, Машка ему тоже нравится, он от неё даже в восторге, сам говорил, но никаких романтических чувств…
— Ну это пока! Думаю, ещё немного и она как-то себя выдаст. Вообще, я не понимаю – как можно не замечать? Она же постоянно держит его в поле зрения. Чуть что – тут же на помощь кидается. Убить за него готова! Это, скажу я тебе, дорогого стоит! Меня вот так никто… И я пока – никого… Не знаю, Гена вообще способен на подобные чувства? Знаешь, это не всем дано.
— Знаю. Любовь – это как талант. Одним дано, другим – нет. Те, кому не дано, просто с удовольствием позволяют себя любить, и вполне себя комфортно чувствуют. А знаешь, может быть, и неплохо было бы, если Гена окажется таким.
— Почему? Разве это хорошо – когда человек не способен любить? Я вот ещё ни разу по-настоящему не влюблялась. Ну, знаешь, так, чтобы не есть, не спать… И очень боюсь – а вдруг так и не полюблю никого? А ты?
— Я тоже – пока. Но думаю, встречу ещё своего человека…
— Видишь, мы с тобой только думаем, а Маша – уже встретила. Значит, она самая счастливая из нас… Так что, поехали? Слышишь, Олег, водитель наш, сигналит? И так полчаса лишних ждёт, надо что-то решать. Вот, Генка с Машей уже за угол свернули. Болтают о чём-то, смотри, Генка даже смеётся! Мимо прошли, нас и не заметили. Он и забыл уже обо мне, да и о тебе, наверное. Поехали?
— Ну, ладно, едем. Имей в виду, – резко сменил тему Шурик, – я только чачу и вальс танцую! Да и то, на самом начальном уровне.
— Учту, учту! «Ча-ча-раз-два-три», –  передразнила его Ника и со смехом толкнула внутрь машины.
В это время Гена с Машей, которые действительно прошли мимо и не заметили стоящих возле раскидистой голубой ели в школьном дворе Ники с Шуриком, подходили к дому. Они так давно не общались наедине, а оказывается, им было что обсудить! А как смешно Машка рассказывала о своей младшей сестрёнке и всяких малышовых курьёзах, и о старшей, которая практически заменила им постоянно уходящую – либо в работу, либо в астрал – маму. И расспрашивала, расспрашивала без конца. Подойдя к Машкиному подъезду, ребята всё никак не могли расстаться – столько ещё необсуждённого осталось…
Тут Генка вспомнил: у него же сегодня английский! Блин, заболтался! Такое с прагматичным парнем произошло впервые за последние пару лет. Получилось, что Генка проводил Машу и, не заходя домой, помчался обратно в школу. И только подойдя к входу, вспомнил об этих подлых изменщиках – Шурке и Нике. Обида вновь охватила его… Но она была не столь острой и яркой, а словно притупилась и выцвела.
Он понял, что это Машка своей беззаботной болтовней заставила его на целый час забыть обо всём. И если бы она не подошла – Генка сейчас, скорее всего, страдал и переживал в сто раз сильнее. Хорошо, что у него есть такой друг, как Машка Симонова! Как же мне повезло, подумал Гена, и почти выздоровевший пошёл изучать эквиваленты модальных глаголов...

Глава 10
Декабрь, как это почти всегда бывает в ожидании самого любимого многими праздника, промелькнул незаметно. Хотя в начале месяца семиклассники, да и все остальные ученики, начиная с 5-го класса, писали множество проверочных работ. Алгебра и физика, история и обществознание, биология, география – в общем, так называемые КДРы – контрольно-диагностические работы писали практически по всем предметам. Даже по информатике. Это требовало некоторых усилий, особенно для тех учеников, которые бездельничали в начале четверти. От результатов КДР зависели оценки за полугодие, и во многом – и за год. Экзамены, к счастью, в их школе сдавали только в 9-м и 11-м классах.
Генке пришлось даже временно оставить тренировки и сделать паузу в факультативных занятиях английским. Больше всего он переживал за физику и химию, но Шурик, который готовился вместе с ним, помог разобраться с наиболее сложными темами, так что все работы были написаны неплохо, без «троек». Шурик, конечно, получил высший балл по всем предметам. Для него это было очень важно, ведь он приехал в город из Малых Опушек именно для того, чтобы учиться. И делал это максимально старательно. Несколько раз в неделю Шурка ездил к Нике – репетировать их совместный номер для Зимнего фестиваля. На вопрос, как идут дела, он отвечал – нормально, Ника довольна, должны успеть, не ударить лицом в грязь и отстоять творческую честь класса. Всё – без подробностей.
Генка с удивлением заметил, что Николь, хоть и по-прежнему была для него самой красивой, не так волнует, как раньше. Её демонстративное вежливо-равнодушное обращение охладило Генкин пыл. Наверно, думал мальчик, это как с Викой – не настоящее. Утешало ещё и то, что Ника никому не отдавала предпочтения, Шурик твёрдо, глядя другу в глаза, заявил, что они только репетируют номер – ничего более. Врать Александр Бережков попросту не умел – это Гена знал наверняка.
Шурик, кстати, понравился маме Николь, она сразу разглядела в нём хорошего, честного парня, к тому же, как и Никин партнёр Дима, не имевшего на дочку никаких видов. Первое время она несколько раз неожиданно заходила в зал и наблюдала за их репетициями – ничего такого, что могло насторожить, так и не обнаружила. Шурка подкупал своей образованностью, прямотой и искренностью всех вокруг – и строгая мама Ники Багдасарян не стала исключением.
Сергея Левоновича Шурик ни разу так и не застал, тот обычно приходит домой поздно вечером, но мама явно прониклась к нему симпатией и во время совместных обедов расспрашивала о родителях, планах на будущее… Саша отвечал сдержанно – папа работает на лесозаготовительном заводе, мама – учитель литературы и русского языка в школе. Раньше он хотел стать биологом, но теперь уже не уверен. Пока его цель – отличный аттестат, а там видно будет. На вопрос, понравился ли ему их дом, отвечал вежливо и положительно, но было видно, что он равнодушен к той роскоши, в которой живёт семья Багдасарян. Это казалось странным – ведь парнишка недавно приехал из деревни… Но тоже вызывало уважение.
Ожидания Николь, в целом, оправдались. Навыков спортивного танцевания (в русском языке такого слова нет, а у спортсменов – есть) у парня действительно было немного, но он ловил всё на лету, быстро заучивал материал, и дело двигалось неплохо. В перерывах между разучиваниями танцевальных связок и отработкой особенно трудных для Шурки элементов, ребята болтали обо всём на свете. Если у Шурки, в принципе, было с кем поговорить, то у Ники, при всей полноте её жизни – нет. С родителями она почти не общалась, с педагогами – тоже. С тренером по танцам они, разумеется, разговаривали, как и с партнёром Димкой, но, в основном, на профессиональные темы.
Круг более активного общения Николь составляли ровесницы-подружки из старой школы, с которыми она общалась по телефону. Поэтому Шурик оказался первым таким человеком в жизни Ники, с ним можно было свободно поговорить о многих вещах, как со взрослым. Действительно, несмотря на отсутствие разницы в возрасте, Александр казался старше на несколько лет.
Как-то Ника неожиданно спросила:
— Саш, помнишь, мы о Гене разговаривали? Мне интересно, почему ты считаешь, что будет хорошо, если окажется, что он по-настоящему любить не способен?
— А тебя задевает, что он от тебя отстал? – усмехнулся Шурик.
— Да не особо… Немного задевало, в первые несколько дней, но я подумала, что это к лучшему.
— Как бы тебе объяснить… Есть люди – солнце. Они ярко светят сами по себе, понимаешь? Маша – именно такая, она так ярко светит, что осветит и согреет всё вокруг! И всех, кого любит. Так вот, люди-солнце непременно должны любить сами, им не нужна для этого взаимность, это чувство для них самоценно. А есть люди, как луна. Она не светит, а только отражает солнечный свет. И такие люди могут полюбить того, кто обогреет и осветит их жизнь. И если Генка – именно луна, а что-то мне подсказывает, что это так и есть, то они с Машей действительно идеальная пара. Два солнца спалят друг друга, а две луны вместе – замёрзнут. Поэтому в паре один – всегда солнце, а второй – луна.
— Здорово… Ты эту теорию сам придумал?
— Нет, наверное. Вряд ли. Вычитал где-то, только не помню уже, где именно.
— Ну, не важно, всё равно – здорово. Думаю, я тоже луна. А как это можно определить?
— Нашла эксперта! Но если подумать… Думаю, человек-луна не сможет любить без взаимности. То есть, может кем-то увлечься, загореться отношениями, но если ему не ответят – не осветят и не согреют, вскоре погаснет. Ты смогла бы любить безответно кого-нибудь?
— Даже не знаю. Мне казалось, и сейчас кажется, что я люблю одного человека. Но мы не знакомы… То есть, я его знаю, а он меня – нет.
— Ну, это не в счёт! Я тоже в Натали Портман был в пятом классе влюблён.
— Нет, ну не настолько не знакомы, – улыбнулась девочка, – Это… один танцор, он бронзовый чемпион России и вообще – очень крутой. И красивый. Его зовут Мстислав – здорово, да? Они с сестрой Алёной возглавляют рейтинг Всемирной федерации танцевального спорта… Это огромное достижение. Но, наверное, это не любовь, так – просто восхищение. Он взрослый уже, ему 24 года, я его часто встречаю на турнирах. Мечтаю когда-нибудь, что и он обо мне узнает.
— Конечно, узнает! Ну почему не любовь? Она разная бывает… С сестрой, говоришь, танцует, не с женой? Тогда у тебя есть шанс! И ещё: есть шанс, что ты – как и Машка, человек-солнце…
Пока в зале, находящемся в полуподвале дома Багдасарянов, Ника обсуждала с Шуриков столь деликатные и жутко интересные вопросы, вернулся Сергей Левонович. В этот день он закончил свои дела раньше обычного. В ожидании ужина глава семьи поинтересовался, где его дочь и чем занята. Когда жена рассказала ему о мальчике, с которым Ника репетирует танец для школьного конкурса, и назвала фамилию «Бережков», бизнесмен живо переспросил:
— Как-как мальчика зовут? Саша Бережков? А отчество, не знаешь, случайно, не Николаевич?
— Нет, Серёж, отчества не знаю. Мальчик несколько месяцев назад из какой-то деревни приехал, у родственников поселился. Как папу зовут, не говорил, да я и не спрашивала, но сказал, что тот на лесном каком-то заводе работает…
— Ну, точно, сынок Николая Георгиевича Бережкова! Надо же, как мир тесен. Ага, на лесном заводе работает… Его папа – владелец контрольного пакета акций и генеральный директор ЗАО Леспромхоз «Интерлес»! Мы у них все пиломатериалы берем уже пару лет, лестницы с перилами, паркет... Активов там сейчас на несколько миллиардов: сеть лесопилок по области и несколько перерабатывающих заводов, питомники, где березы и буки растут – да много чего, в том числе изготовление экологически чистого твёрдого топлива по немецкой технологии. А начиналось лет пять назад или того меньше с небольшой лесопилки в Малых Опушках… Теперь Бережков входит в первую десятку самых успешных бизнесменов области. Кстати, я – только во второй…
— Точно, Саша говорил, что он из деревни Малые Опушки! Ничего себе! – обомлела мама, – Так это наша Николенька сейчас с наследником лесной империи танец репетирует?!
— Формально да, – подтвердил Сергей Левонович, – Александр – наследник, но, по сути – он и есть хозяин. Там такая история произошла, не слышала? Об этом же в газетах писали: мальчик-третьеклассник нашёл старинный клад, имеющий не только материальную, но и колоссальную историческую ценность. Ну, ему по закону же положено четверть от рыночной стоимости, вот отец взял эти деньги и открыл свой бизнес, вместо того, чтобы в банк тупо положить. Село подняли – создали рабочие места, развили инфраструктуру. Но деньги-то – пацана! Папа только управляющий, получается, пока Саша несовершеннолетний. Хотя по закону, да и по факту – бизнес Николая, он его поднял и продолжается развивать. Ещё он – меценат и просто хороший мужик. А всё началось с того клада!
— Вот так… А я, дура, в сказки не верила. Выходит, зря, – задумчиво заключила мама Николь и принялась накрывать на стол.

Глава 11
Новоиспечённый бизнесмен, меценат и просто хороший мужик Николай Бережков родился и вырос в Малых Опушках. Школа, в которой он отучился до 8-го класса (и в которой потом учился Шурка и все ребята деревни) находилась в двухстах километрах, в районном центре. Сейчас туда ходит автобус, а тогда школяры бегали через лес. Всего каких-то двенадцать километров, если очень поспешить, можно добежать за час-полтора. А после 8-го Колю отправили в Ленинград к родственникам отца. У них парень жил до получения аттестата, и затем по квоте для жителей села поступил на рабфак.
Коля давно решил, что будет учиться в Ленинградской лесотехнической академии им. С.М. Кирова, а потом вернётся в родные места ценным специалистом, единственным на весь район. Выпускники факультета «Лесного хозяйства», как правило, работают в участковых лесничествах, в охотничьих хозяйствах, в заповедниках и заказниках всей нашей необъятной.
Коля мечтал основать в родных краях питомник по выращиванию саженцев для восстановления буковых и берёзовых рощ. Древесина этих пород очень ценилась на рынке строительных материалов, и деревья безжалостно вырубали местные кооператоры. А о восстановлении численности никто не заботился, думая лишь о быстрой наживе. Ещё мальчишкой Коля решил, что изменит ситуацию, потому что очень любил эти леса, стремительно превращающиеся в пустоши…
Вскоре Ленинграду вернули историческое название, к радости большинства его жителей и всех поклонников Северной столицы. А на втором курсе Коля встретил чудесную девушку, коренную петербурженку, студентку Педагогического института. Тоненькая как тростинка, со спокойным характером, умная и начитанная, она полюбилась Николаю с первого свидания. Когда-то Надя училась в балетном училище имени Вагановой, но из-за слабого здоровья так и не стала балериной. Распрощавшись с мечтой о сцене, девушка полюбила читать – поэтому пошла на филфак пединститута.
Родители Надежды умерли, оставим им с братом комнату в коммунальной квартире довоенной постройки. Брат женился, обзавелся сынишкой… Надя спала за ширмочкой в большой сорокаметровой комнате. И когда вышла замуж за Колю, переехала к нему в общежитие. Николай с самого начала не скрывал своих планов вернуться в родную деревне, и Надю это вполне устраивало. Единственное, что она забрала из родительского дома – огромную коллекцию любимых книг.
Молодая семья поселилась в стареньком, но достаточно просторном доме родителей Николая, через три года родился Шурик, а ещё через четыре – дочь Женечка. Надя, имевшая специальность учителя литературы и русского языка, без труда нашла работу в школе, куда затем поступили её дети. Первое, что сделал Николай, устроившись на работу в Лесхоз – добился, чтобы школе выделили автобус. И ему это не сразу, но удалось! Теперь детям из Малых Опушек не приходилось зимой через сугробы добираться через лес, туда и обратно их возил старенький ЛиАЗ-677. Как и Надежду Александровну – их любимую учительницу, вскоре ставшую заместителем директора по учебной работе.
Николай имел сложный характер, который унаследовала Женька – взрывной и упрямый. Но при этом обладал обострённым чувством справедливости. С таким нравом ему было довольно сложно ладить с начальством, тем не менее, его уважали и считались с мнением. Вскоре Лесхоз, в котором Николай Бережков работал инженером, стал частной собственностью. Николай продолжал выполнять свои обязанности: разрабатывал мероприятия по охране и защите лесов, их восстановлению, как мог контролировал соблюдения правил заготовки древесины, пожарной и санитарной безопасности.  Работать было нелегко, он постоянно ссорился с начальством, был очень «неудобным» работником. В конце концов, его уволили.
Больше трёх лет папа Шурика сидел без работы, перебиваясь мелкими случайными «шабашками», зато больше времени уделял детям, дому, хозяйству. Мама Шурика очень рано приобщила мальчика к чтению. Она очень любила рассказы о животных, написанные Пришвиным и Бианки, Киплингом и Сетон-Томпсоном. Особенно Шурик десятки раз перечитывал "Путь кенгуренка" и "Моя семья и другие звери" Джеральда Даррелла, да и другие мамины книги. По характеру, да и внешне, он был очень похож на маму, но при этом вовсе не был «маминым сынком» – мог и за себя постоять, и сестрёнку защитить. Впрочем, боевая самостоятельная Женька не особо в этом нуждалась.
Дети Бережковых росли в условиях скромных, иногда на гране настоящей бедности, но самое необходимое у них было всегда: крепкая одежда, еда на столе... Но главное, что было в избытке – это любовь и внимание их родителей, пусть и не 24 часа в сутки. Шурик твёрдо знал: мама всегда поймёт, а отец поддержит в любых начинаниях. Он рос на удивление любознательным, к 10 годам мальчик прочитал все книги в доме, запоминая горы информации из детских энциклопедий районной библиотеки. Учёба в школе не вызывала у Шурки никаких сложностей, «пятёрки» доставались без малейшего труда. Шурка не был вундеркиндом, но обладал отличной памятью, терпеливостью и усердием во всём.
Когда мальчики нашли сундучок с монетами и драгоценностями из золота и серебра, Николай тут же отвез его в областной центр. Он направился в Краеведческий музей, куда одновременно прибыли и сотрудники Прокуратуры. Перед поездкой в город местный участковый подробно проинструктировал Бережкова – что нужно сделать, чтобы всё было по закону. Специалисты составили опись, вызвали свидетелей – односельчан Николая, которые помогали вытащить из провала в кургане Шурку. И когда все формальности были завершены, выдали огромное, по меркам Бережковых, вознаграждение.
Найденные сокровища оказались датированы началом-серединой XVII века, кое-какие были и более раннего периода. Ценность клад представлял не только материальную, но и историческую, и находился не на территории частной собственности – а значит, нашедшим клад выдали четверть от его немалой стоимости. Находки украсили местный музей. После этого случая многие пытались повторить Шуркин успех – но никому пока не удалось. Впрочем, такие попытки и раньше периодически предпринимались, в частности, в 1893-ем и в 1914-ом году. Ни одна экспедиция успехом не увенчалась…
Шурик сразу потребовал, чтобы половину денег отдали родителям Генки – ведь они нашли клад вместе! Как именно Бережковы и Карпенко разделили полученную сумму, Шурка не знал, и спрашивать не стал. Но ему было известно, что свою долю родители Гены положили на счет в банке. И они вскоре понадобились – на поездку в Москву и поступление Виктора в Международную академию бизнеса и управления. Вероятно, Генкина часть тоже ждала своего часа. Гена мечтал поехать в Питер и поступить в Университет информационных технологий, механики и оптики. Или в Университет телекоммуникаций, который тоже находился в Санкт-Петербурге. Мальчик спал и видел себя разработчиком новых компьютерных программ, гейм-дизайнером или кем-то в этом роде.
Свою, вернее, Шуркину долю Бережковы решили «пустить в дело» и выкупили у владельца Лесхоза, бывшего начальника Николая, часть бизнеса. Тот, будучи мужиком прижимистым и недалёким, не считал необходимым строить хорошие склады и покупать дорогое оборудование для обработки срубленных стволов. Николай знал, насколько качество древесины влияет на её стоимость, первым делом обеспечил безупречное хранение обработанных с применением современных технологий стволов. И его бизнес быстро пошёл в гору. Около двух лет Николай ни копейки не потратил – всё вкладывал в развитие. И лишь недавно, заключив контракт с немцами на производство топливных гранул из отходов древесины, решил позаботиться о семье.
Теперь Бережковы жили в новом доме, у Шурки и Жени были отдельные спальни, а у Надежды Александровны – собственный автомобиль. В остальном для них ничего не изменилось, Николай считал, что жизнь в роскоши только испортит характеры детей. Наде тоже много не требовалось, она привыкла жить скромно. Шурика отправили в единственный в регионе лицей-пансионат, созданный на базе Университета. По задумке учредителей, там – совершенно бесплатно – должны были обучаться талантливые дети. На деле же туда брали всех, кто мог заплатить крупный вступительный взнос.
Сына Николая Бережкова действительно взяли по результатам вступительных тестов, одного из немногих. Шурик не смог найти общий язык с одноклассниками ещё и потому, что многие из них были на полтора-два года старше и гораздо взрослее тихого книгочтея и любителя насекомых. В результате мальчик оказался в одном классе с Геной Карпенко и под опекой его родителей. Надежда Александровна была этому очень рада, а вскоре смирился и Николай.

Глава 12
Просмотр номеров и отбор в финал, который должен был состояться на Новогоднем бале, проходил за закрытыми дверями актового зала. Такая уж была традиция – никаких зрителей, даже участники не видели выступлений друг друга. За этим внимательно следили ответственные старшеклассники. Все крупные мероприятия, и особенно Новогодний бал, готовились в обстановке строгой секретности, чтобы всё, что будет происходить, было сюрпризом для ребят. Даже внутреннее убранство помещения, сценарий и проходящие во время бала конкурсы держали в тайне. Такой подход обеспечивал незабываемые впечатления и массу ярких эмоций. Поэтому ученики школы №89 очень любили свои праздники и тщательно к ним готовились.
Машка Симонова, хоть и не была конкурсанткой, но готовилась не меньше других. Она попросила маму сшить ей новое вечернее платье, а когда снимали мерки, изо всех сил втянула всё, что в принципе втягивается.
— Марья, – возмутилась мама, – ты что, так и будешь ходить весь вечер, не дыша? Умрешь от недостатка воздуха! Прекрати, вернись к нормальному состоянию, так мерки не снимаются! И потом, это платье должно сидеть не «в облипку», а свободно прилегать на талии и ниспадать от бёдер. Как я тебе такой фасон соображу, когда мерки сняты некорректно?
— Корректно, корректно, мам! Я уже почти два килограмма скинула, ещё столько же – и платье сядет как надо. Талию делай 65 сантиметров!
— Машка, нет! Ты не…
— Мама, да! Ты что – совсем в меня не веришь?! Я похудею к этому чёртовому балу, я что, зря на одни салаты из капусты перешла? Чипсы уже забыла как пахнут даже! Не заметила? Ну конечно, куда тебе, ты же вся… в работе! Вот Даша в меня верит. Да, Даш?
— Верю-верю, – заверила старшая сестра, – Мам, правда, сделай ей так, чтобы она, если не скинет два килограмма, вообще в это платье не влезла. Будет тогда не в чем на вечер идти. Риск не влезть в новый нард – это мощный стимул! И потом, Маша действительно плотно занялась ЗОЖ, не только перестала метать всё подряд, но ещё и через скакалку по несколько раз в день прыгает. Соседи снизу спрашивают: что за слон у вас постоянно скачет? Ладно-ладно – шучу. Не слон – воздушное создание!
Ну, может, не такое уж воздушное, но уже очень даже ничего, полагала Машка. Может, Генке действительно безразлично, сколько она весит и каков объём её талии, но выглядеть она стала гораздо лучше. Маша старалась от души себя полюбить, но пока получалось не очень. Зато утешало то, что Гена перестал бегать за Николькой. Она решила не стесняться и почаще проявлять инициативу в общении с ним, приходила в гости, прицеплялась по дороге из школы (Шурка же почти постоянно уезжал к Николь), развлекала и веселила. А Генка и не думал сопротивляться, общество Маши всегда ему нравилось.
Машка смотрела на себя в зеркало и думала: если Гена увидит её во всей красе – стройную, с причёской и в красивом платье, а не в потёртых мешковатых «бойфрендах» или в скучной школьной форме и с косой за спиной, может, сможет взглянуть на неё другими глазами? И если она, хоть на секундочку, увидит искорку интереса, хоть что-то похожее на те взгляды, которые он бросал на Нику… Она плюнет на девичью гордость и скажет ему о своих чувствах. Осталось каких-то две недели – и всё решится.
И вот этот день настал. Утром перед Балом Машка в очередной раз примерила платье, убедилась, что оно сидит идеально и снова повесила в шкаф. Накануне начались зимние каникулы, в школу нужно было идти к 15 часам, на 15.30 назначено начало концерта и потом – дискотека. А до этого Машке было поручено сходить с Люсей на ёлку в Театр кукол. Маша не переживала, уверенная, что всё успеет – приведёт домой Люську, сдаст её маме, переоденется и сделает причёску, и как раз к трём часам будет в школе.
Но когда Маша с сестрёнкой вернулись домой – никого не было. Даша, как и планировалось, ушла на работу, но почему нет мамы? Маша быстро покормила Люську и усадила перед телевизором, а сама принялась звонить маме, но та отчего-то не брала трубку. А до выхода из дома осталось всего минут 40! Одну малышку оставить нельзя, с собой брать – тем более. Ну почему мама не берет трубку…
Тем временем в школе уже собирались участники концерта. Из 8 «А» в финал прошли все три номера, не только танец Ники и Шурика, но и все остальные. Ребята готовились в своей классной комнате, переодевались, разминались и разогревались (особенно важно это было для пластичной Тани Поповой), а две Дашки – ещё и распевались. Девочки всё порывались сделать грим Шурику, который «дополнит его образ», но тот категорически воспротивился, зато себе от души намазали глаза и губы, дополнительно нанеся мелкие серебристые блёстки. Ну а как же – мало что концерт, ещё же и дискотека впереди!
Генка в компании одноклассников направился сразу в актовый зал, двери которого распахнулись в точно назначенное время. Первое, что бросалось в глаза вошедшим ребятам – это серебристые драпировки на стенах и световые потоки, полностью закрывавшие оконные проемы. Такие же серебристые кулисы закрывали просторную сцену, с двух сторон от которой располагались пирамидальные ёлки. По залу ходили аниматоры-старшеклассники в костюмах сказочных персонажей, играла музыка – в общем, атмосфера новогоднего праздника удалась! Генка сел на свободное кресло в середине зала, а место рядом решил придержать для Машки. Вот все места заполнились, на авансцену перед кулисами вышли ведущие… А Машки всё не было.
В это время неодетая и непричёсанная Маша наконец-то дозвонилась маме:
— Мам, ну ты где? Мне уже выходить пора, а я ещё не собрана…
— Машунь, доча, прости, у меня неожиданно дела образовались… срочные. А куда ты выходить собралась?
— Как куда, мам?! У нас же новогодний бал сегодня, ты же платье шила… Через полчаса начало, Даша на работе, Люську куда девать? – Машку охватило отчаяние, она поняла – мама обо всём опять забыла и наверняка сидит на собрании своего долбанного эзотерического кружка. Странно, что она вообще трубку взяла.
— Как «куда девать Люську»? Ну с собой возьми! – возмутилась мама, – я что тебе, сейчас должна всё бросить и домой прибежать? Отцу звони, может, он соизволит пораньше домой прийти.
— Мам, он до вечера на работе, а потом… сама знаешь…
— Значит, сиди дома, – разозлилась мама. – Подумаешь, дискотека! Да у тебя ещё миллион таких будет!
— Не будет таких, ты что, не понимаешь?! – ну конечно, не понимает, никогда не понимала. Машка выключила телефон, дальнейший разговор был бесполезен. Что же делать… Главное, не реветь, иначе нос превратится в молодую картофелину сорта Симпли Рэд среднего размера, а глаз совсем не будет видно. И тогда ни новое платье на постройневшем теле, ни причёска не спасут. Маша знала – Генка начнёт расспрашивать, что стряслось, и ничего этого просто не заметит. Не реветь, не реветь…

Глава 13
А в школе начался концерт лучших номеров Зимнего фестиваля! Вначале девчонки спели, нет, не «Три белых коня», а песню Нюши «Это новый год». Стоящие за кулисами в ожидании своего выхода Шурик и Ника услышали слова второго куплета:
«Мир, в котором я могу оживить, всё, что для тебя осталось сказкой.
Дай свою ладонь. Пойдем со мной, и тебе всё сразу станет ясно.
Слышишь? Мы вдвоем, когда мы рядом, да:
Это солнце – для тебя, а мне – подмигивает луна».

Они, не сговариваясь, повернулись друг к другу и заговорщицки улыбнулись. Но Ника тут же строго прошипела: «Не расслабляйся, наш выход через два номера!».
Генка с нетерпением, как и все ребята 7 «А», ждал танца, он так и не был посвящён в подробности. Но краем уха слышал, что для оформления номера требовались какие-то декорации, реквизит и даже световые эффекты. Погас свет и в колонках раздался неторопливый певучий голос:
«Далеко-далеко в славном городе Аграбе принцесса Жасмин скучала в своих покоях. Она хотела жить как все простые люди – гулять по городу и встречаться за чашкой чая с подружками. Но увы, Жасмин была особой королевской крови и поэтому могла только… танцевать в одиночестве!»
На правой половине сцены зажегся свет и все увидели будто сошедшую с экрана диснеевского мультфильма Жасмин, то есть это, конечно, была Николь в узнаваемом бирюзовом костюме и с причёской знаменитой восточной принцессы. Она встала с пушистого ковра и принялась танцевать, действительно пока в одиночестве. В Никином соло сочетались движения сразу в нескольких стилях, преобладали, конечно,  элементы арабского танца и немножко из румбы. Музыка стала звучать тише, но Ника продолжала танцевать, хотя свет с её стороны почти погас.
Зато осветилась левая половина сцены, на которой, на кучке хлама, по-видимому, символизирующего трущобы, сидел босоногий Шурик. Конечно же, в костюме Аладдина: темно-зеленой жилетке на голое тело и широких светлых шароварах с красным кушаком. На голове у Шурки была полностью закрывающая волосы чалма. Снова зазвучал голос «за кадром»:
«А на окраине, в самом бедном районе, жил простой и добродушный паренёк. И даже жестокий мир улиц не смог испортить доброго и отзывчивого мальчишку, тем более Ал имел острый ум и невероятное чутье, что не раз выручало его из беды. Однажды в его руки попала старинная волшебная лампа… И он пожелал… нет, не денег и славы! А пожелал творить добро, нести людям радость, а ещё –  сделать счастливой настоящую принцессу!»
Следуя тексту, Шурик-Аладдин в изящном развороте вытащил тускло-золотистую «волшебную лампу» – тоже точь-в-точь из одноименной сказки, и потер её… Появился белёсый дым… Музыка замедлилась, герой взмахнул руками, будто перенёсся в другое место, а когда дым рассеялся, перед ним оказалась принцесса. И тут они уже дуэтом станцевали зажигательный микс из элементов разных танцев. В основном, джайв, то есть рок-н-ролл, поэтому в этой интерпретации Жасмин и Ал были не влюблённой взрослой парой, а парочкой бесшабашных друзей-подростков. Закончится танец имитацией полёта на «ковре-самолёте», после которой артистов буквально искупали в овациях.
Генке танец тоже понравился, это было прикольно, весело и интересно. Впрочем, весь концерт был неплохим. После его окончания были объявлены победители фестиваля, и, разумеется, главный приз за лучший танцевальный номер получили Николь Жасмин Багдасарян и Александр Аладдин Бережков! Нике удалось то, ради чего она всё это затеяла – все 7-е, а заодно 6-е и 8-е классы, увидели её во всей красе, в её любимом образе. Николь с детства говорили, что она похожа на Жасмин, вот девочка и выбрала эту роль. А сюжет номера пришёл в голову, когда отец рассказал ей ошеломительную и неправдоподобную историю о Шурике и его папе. Озвучить выступление помогла мамина подруга – актриса, её голос записали заранее.
После концерта к Нике подошёл Генка, до которого тоже дошёл потайной смысл номера:
— Откуда ты узнала, ну, про сокровище? Неужели Шурка рассказал? Сам же просил никому…
— А он и не говорил, я случайно узнала. Мой папа, оказывается, знает папу Саши, пиломатериалы для своей стройки у него заказывает. И нет, Сашка не знает, что я в курсе. Он думает, что с лампой – это совпадение, сам мне говорил, что я вылитая принцесса Жасмин. И как я могу это сказать, я же до этого все уши ему прожужжала, что ненавижу всех этих «владельцев заводов, газет, пароходов» и их бездельников-сынков. И что даже близко к ним не подойду…
— А к Шурке, значит, хотела бы близко подойти… Конечно, он не такой, не бездельник, да и вообще – классный парень. И я не ревную, честно. Ну, почти…
— Ген, мы просто друзья. Пока, во всяком случае. Но парень он и вправду классный, и очень мне нравится. И я ему – тоже, я знаю, пока просто нравлюсь. Так что всё возможно… Если ты, конечно, не будешь возражать, – лукаво усмехнулась Николь, – он без твоего благословления даже в кино не рискнёт меня позвать.
— Окей, я вас благословляю, дети мои! – пафосно произнёс Гена, и спохватился: – Чёрт, а куда Машка-то моя запропастилась? Обещала мне танец, между прочим, медленный! Я же этой премудрости – ступать мимо ног партнёрши – так и не научился, по-прежнему есть риск травмы... Ника, извини, я отойду, тут шумно, невозможно по телефону…
— Конечно-конечно, звони! Пока, увидимся ещё.
Маша ответила буквально с первого гудка:
— Да, Ген, привет… – грустно ответила она, – Я не смогу прийти, Люську не с кем оставить. Даша на работе, а мама… тоже на работе…
— Так отведи к нам! Нашла проблему! Почему сразу не сказала, мы друзья или где вообще! Мои-то дома, посидят пару часиков с ней. Люська – не грудной ребенок, мама найдёт, чем её занять.
— Правда? – обрадовалась девочка, – тогда предупреди…
— Беги уж, дискотека в самом разгаре, у тебя десять минут, жду тебя… Давай!
Машка, стройная и прекрасная в фиолетово-сиреневом струящемся платье и распущенными (причёску она сделать не успела), таким же струящимися ниже талии золотистыми волосами, вошла в тот момент, когда голосистые Дашки со сцены пели:
«Как в сказке придет Новый Год
Миллионы огней на елках зажжёт.
Я вижу всех старых друзей
Сегодня мы вместе, мы вместе…»

И в этот момент Маша встретилась взглядом с Генкой, и… Может быть, ей почудилось, что взгляд этот был не таким как обычно. Гена улыбнулся, молча взял девочку за руки и закружил в танце.
«Мы желаем любви в Новый Год
Знаем - счастье придет и нам повезет…»

А неподалёку кружились Ника с Шуриком, и все вместе подпевали словам песни, вольному переводу романтичного «Last Christmas» Джорджа Майкла:
«Мир – он необычен.
Мир – он полон всяких чувств.
И как в сказке придет Дед Мороз
И подарит нам все наши мечты!
Ночь подарит любовь в Новый Год
Поднимем бокалы и счастья желаем
Всем близким, всем тем, кто нас ждет,
Всем тем, кто любит в этот час на Земле!»

Мир действительно полон всяких чувств, и сейчас – между детством и зрелостью – они как никогда ярки и остры. Этот сложный, но такой прекрасный период, который переживает каждый из нас, временной транзит между детством и юностью – который называют переходным возрастом. Они входят в большой мир – и ещё не уверены, какое место в нём займут. Эйфория от любви ко всему живому сменяется приступами отчаянья – а вдруг не получится… И ненависти к самому себе.
Родители должны понять – они уже мало что могут сделать. Уже не смогут утешить поцелуем, подуть на разбитую коленку, и боль пройдёт. От той боли, которая возникает от неразделённой любви, предательства друга, провала на экзамене или положения изгоя, пусть даже временного, они защитить не смогут. Остаётся только терпеть и ждать, переживать и поддерживать, чтобы придавать сил и помогать пережить эти несколько лет. Когда они – ещё не взрослые, уже не дети…

Повесть «Легенда в подарок»

Предисловие
Одна из главных грузинских легенд гласит, что когда-то красивейшие земли на планете местным жителям подарил сам Господь. После сотворения мира Бог раздавал народам территории, которые впоследствии они могли называть своей Родиной. Когда все уголки уже были заняты, к нему подошли грузины, опоздавшие на расселение.
Удивленный Господь спросил, почему они так долго к нему добирались, и тогда грузины ответили: «Мы так залюбовались величием и красотой созданного мира, что совсем потеряли счет времени».
Польщенный таким восхищением Бог решил отдать грузинам оазис, который ранее приберег для самого себя. Так им и достался этот живописный уголок планеты. Взамен люди, поселившиеся в этих краях, пообещали всегда с распростертыми объятьями и открытой душой встречать на своих землях гостей…

Часть 1
— Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту города Тбилиси. Температура за бортом 27 градусов Цельсия, местное время 16 часов 23 минуты. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолета. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки.

Николь повернулась к Машке и подмигнула:
— Ну вот, а ты боялась лететь, всё нормально – ещё пара часиков и будем с тобой угощаться бабушкиными фирменными баклажанами. Это такая вкуснота, м-м-м, ты даже не представляешь!

Машка вообще многого не представляла, например, как она вообще согласилась на эту авантюру. Всё началось три дня назад, когда ей позвонила Николь и огорошила предложением поехать с ней на недельку в столицу солнечной Грузии. «Машуль, тут такое дело… Послезавтра мы улетаем в Тбилиси, на юбилей бабули Шаинар. Взяли три билета на самолёт, а Лёвка приболел, конечно, мама остаётся с ним. И я тут подумала, что тебе не помешает развеяться…»

Развеяться, конечно, не помешает. К тому же, Генка уехал к брату в Москву, Шурика отослали в Мюнхен, в летний языковый лагерь подтягивать немецкий. Дашка сдаёт ЕГЭ, по вечерам работает, ну как всегда…. У самой Маши перспектив на лето – ноль. Только нянькой при Люське сидеть. Денег ей мама много не даст, но Никин папа даже слышать не хотел, когда Маша заикнулась насчёт оплаты авиабилетов: «Маша, с этой минуты ты – наш гость, поэтому о деньгах не думай! Главное, чтобы тебе родители доверенность и разрешение на выезд оформили, времени совсем немного…»

Насчёт гостя, это очень хорошо. Тем более что, как потом выяснилось, билет в бизнес-класс (экономом Багдасаряны не летают) Самара – Тбилиси с пересадкой в Москве стоит почти 100 тысяч – и это только с одну сторону. Откуда у них такие деньжищи… А разрешение оформить каким-то чудом родители успели, хоть и не в восторге были от такой затеи. Спасибо Дашке, поддержала.

Да, побывать в другом городе – это хорошая идея, подумала Машка и согласилась. Смущало одно – это ж заграница! Тем более страна, где недавно шла война! Но почитав и посмотрев картинки с видами Тбилиси в интернете, Машка поняла, что война давно закончилась, и теперь столица Грузии – один из довольно популярных у жителей России туров. Одно но – Маша ни разу не летала самолётами и жутко этого боялась. Перед взлётом чуть сознание не потеряла от страха, даже успокаивающие капли не помогли. Два взлёта, две посадки – кошмарный ужас! Но ничего, долетели…

Такси от аэропорта Шота Руставели (всего 17 километров от города) быстро мчалось по трассе, Сергей Левонович взял на себя роль экскурсовода, поскольку Ника, как и Маша, была на родине предков отца впервые.

— Мои родители родились здесь, в армянском районе Тбилиси – Авлабари, начал свой рассказ Никин папа, – Но это только название было такое, армянский. На самом деле тут жили, да и сейчас живут и русские, и греки, и немцы, и евреи, и довольно много грузин, конечно же. Дети свободно говорили на трёх языках – русском, грузинском и армянском. Никто не обращал на национальность внимания. И так до 1991 года. Во время войны, которая началась сразу после развала Советского Союза, многие уехали к своим. Но старики, в основном, остались. В том числе мои бабушка с дедушкой.

Мои родители и ещё некоторые родственники уехали в Армению, но вскоре и там стало невозможно жить. Это из-за войны в Нагорном Карабахе. Страна оказалась отрезанной от всего мира. С одной стороны – воюющий с нами Азербайджан, с другой – поддерживающая мусульман Турция. Не было ни газа, ни электричества, ни связи, ни транспорта, еды тоже было мало… Смотрите, девочки, – перебил сам себя Сергей Левонович, – проспект Руставели – центральная улица Тбилиси. Эти платаны тут сотню лет стоят, всё повидали, в том числе самые кровавые в современной истории Тбилиси моменты.

Вот тут, возле этого дворца из жёлтого камня, Дома правительства, более 4 000 человек пострадало. После апрельских событий 1998 года многие покинули Тбилиси. Но и в Армении оказалось не лучше. Все народы Кавказа зациклились на своей национальной независимости, а больше всех досталось Армении. Да, блокада была не только в 40-х в Ленинграде, но и в 90-х в Ереване и Армении вообще. Вся страна попала в блокаду, со всеми вытекающими. Нас не бомбили, да, но хлебнули мы по полной…

Я тебе никогда не рассказывал, дочка, как мы с твоими тётями и дядей голодали и мёрзли зимой 92-93-го года. Как назло, она выдалась холодной – ниже 20 мороза опускалось. Мне было тогда 14 лет. Потом всё стало потихоньку налаживаться, но в 95-м я уже уехал в Самару, поступил в архитектурно-строительный. Да так и остался жить в России, женился на русской… Дальше ты знаешь. Но корни мои тут – в Тбилиси, на Авлабаре, улице Яна Фабрициуса, теперь она называется Ходживанская… А вот и он – мой Авлабар. Надо же, за столько лет почти ничего не изменилось.

— Так это ваша бабушка здесь живёт? – удивилась Маша, – Я думала, что бабушка Николь.

— Нет! Бабушка Николь, моя мама, живёт в Джермуке, в Армении, а в Тбилиси остались мои бабушка и дед. Дедушка уже умер, я даже не смог на похороны приехать, это было почти 10 лет назад, и тогда въезд в Грузию из России был невозможен. Неспокойно было в стране, и Путин закрыл авиасообщение. Теперь, к счастью, всё наладилось. На юбилей бабушки Шаинар все родственники съедутся. Ну вот мы и дома.


Часть 2
Машка впала в шоковое состояние, когда узнала, что татик (бабушка по-армянски) Шаинар исполняется сто лет! Бабуля была вполне бодра, весела, двигалась хоть и медленно, практически не отрывая от пола крошечных ножек в войлочных чувяках. Но разговаривала, как и много десятилетий назад все обители Авлабара, на трёх языках, плавно переходя с одного на другой. Всё же чаще всего собравшиеся из вежливости изъяснялись на русском языке – из уважения к русской гостье.

Застолье (и это просто был семейный ужин, не торжество) было очень вкусным и обильным. Машка всегда считала, что кавказские блюда очень острые, но нет, они были щедро приправлены орехами и чесноком, но вовсе не жгучие. На столе охапками лежала свежая зелень, лепёшки с сыром – хачапури, свежие и солёные овощи. Дворик, как объяснил Сергей Левонович, типичный авлабарский внутренний дворик с ветхими верандами таких же ветхих домиков по периметру, был достаточно просторным, чтобы вместить огромный стол с лавками по периметру. С одной стороны стоял круглый тандыр-мангал, где непрерывно жарилось мясо: половинки цыплят, бараньи рёбра и свинина, и пеклись лепёшки.

Среди местных жителей Маша заметила высокого симпатичного парня по имени Константин, года на 2-3 старше их с Никой. Вначале он стеснялся своего «плохого русского», но потом начал ухаживать за девочками, подкладывал самое вкусное, разговорился. На самом деле, его русский был вовсе не так плох, хотя в грузинских школах его давно не преподают. Заметный акцент не делал речь парня неграмотной, наоборот, в ней не было слэнговых слов, характерных для российских подростков. В крови Кости было много чего намешано – и грузинская, и армянская, и греческая кровь.

Вообще компания соседей и родственников бабушки Шаинар действительно собралась многонациональная. Ощущение было такое, что за столом собралась одна большая семья. Но близилась ночь, и все легли спать. Нику и Машу положили на большой топчан с мягкой периной. Девчонки долго болтали, обсуждая увиденное и услышанное от Сергея Левоновича. Не верилось, что всего каких-то 30 лет могли происходить на этой земле такие страшные вещи.

— Машка, я была пару лет назад у бабушки с дедушкой в Армении, и в Ереван мы заезжали. Там, конечно, красиво сейчас, мне и в голову не приходило, что такое было. А про Тбилиси мне папа часто рассказывал, он же всё детство тут провёл. Но я, честно говоря, не ожидала такой нищеты. Бабушкин двор, да и весь район Авлабара, ну тут же всё разваливается! Как они тут живут-то? И ведь сколько раз папа предлагал бабушке переселиться в другой район, купить ей хорошую квартиру. Но нет – упёрлась, как ишак, говорит – помру там, где родилась.

— Да, бабуля, сразу видно, – кремень. Ник, а что у нас завтра в программе, не в курсе?

— Завтра гуляем по городу. Костя обещал устроить нам экскурсию, провести по легендарным местам Тбилиси. Кстати, как он тебе? Ты-то ему очень понравилась, он прямо глаз с тебя не сводил. Конечно, такая красотка-белоснежка тут редкость. Уверена, одну меня бы он не повёл, точно, Машка, запал наш Котэ на тебя! А что, парень симпатичный, чем не жених? Ему уже 16, взрослый. По-русски прилично говорит, а как много знает, заметила? Давай я вас завтра сфоткаю и в Инстаграмм выложу. Пусть Генка твой увидит, что ты не тоскуешь дома сидючи, а разгуливаешь по красивому городу в компании эффектного парня.

— Да, конечно, – горько усмехнулась Маша, – Он очень порадуется за меня, что не скучаю. Но ревновать не будет. Мы же с ним просто друзья, ты забыла? Я для Гены после Шурика – лучший друг. И это уже никак не изменишь.

— Ну и забей на него! Сколько можно по нему страдать? Маш, ну ты же красотка такая, еще год-два – и парни в очередь выстроятся, чтобы с тобой на свидание сходить. А Гена маленький ещё. Тебе парень постарше нужен. Костя для начала вполне подойдёт.

— Даша мне то же самое говорила… Что надо парня завести. Но я не могу без чувств, как ты не понимаешь!

— Всё я понимаю. Но и ты пойми – лучшие годы проходят! А ты сидишь Генку своего стережёшь. Ладно, раньше он не догадывался, что ты любишь его. Но сейчас же он знает, ты ему сказала?

— Нет, ничего я ему не сказала. Мне показалось тогда, на новогоднем вечере, что он и так всё понял… Но ничего не изменилось. Потанцевали и всё, стали жить как раньше. Как я ему скажу? А вдруг он и дружить после этого со мной не станет? Нет, Ника, пусть будет как будет.


Часть 3
На следующее утро девочки в сопровождении Кости отправились на экскурсию по Тбилиси. От ближайшей станции метро Авлабари до начала центрального проспекта Шота Руставели – всего одна остановка. Ребята вышли на огромную площадь с высоченной колонной, и Костя начал экскурсию:

— Каждый турист обязательно бывает на проспекте Руставели. Это как Невский в Петербурге или Тверской в Москве, тут множество достопримечательностей – театры, музеи, исторические здания… Но поскольку времени у нас немного, мы просто пройдёмся по улице до следующей станции метро. Не бойтесь, это всего полтора километра. Вот эта колонна увенчана скульптурой Георгия Победоносца авторства Зураба Церетели. Её высота – 35 метров.

— Ого, как сверкает! – восхитилась Маша.

— Конечно, это чистое золото, снаружи, конечно. Внутри бронза. Но всё равно, статуя-то пятиметровая. Немало драгоценного металла потрачено. Красиво, да? Стелла новая довольно, раньше тут памятник Ленину стоял, а этот поставили в 2006 году. Ну пошли дальше…. Шота Руставели, именем которого назван проспект, как бог для грузин. Всё, что есть важного в Грузии, носит имя Руставели…

Экскурсия продолжалась. Ребята прошли мимо Грузинского театра оперы и балета – великолепного здания в мавританском стиле с башенками, витражами и арками, построенного в 1851 году.

Грандиозное сооружение с высокой арочной колоннадой и громоздкими лестничными маршами, как уже знали девочки от Сергея Левоновича, это здание Парламента Грузии.

Костя рассказал, что площадь перед парламентом было и остается местом, где происходят все важные митинги и собрания.

— А это Первая гимназия, – пояснил Костя, когда ребята дошли до красивого старинного здания, – на площадке стоят скульптуры Ильи Чавчавадзе, автора знаменитой песни «Сулико», и Акакия Церетели, основоположника грузинского литературного языка.

Гимназия работает до сих пор – это одна из лучших школ в стране. Обратите внимание на плиты, которыми вымощена площадь. Их появление связано с огромной трагедией тбилисских армян, о которой туристам не рассказывают. Видите эти надписи, они на армянском языке. Это надгробия с могил легендарного кладбища Ходживанк. История чудовищная, но сейчас я её вам рассказывать не буду, если хотите, сделаю это позже. Только не упоминайте об этом при бабушке Шаинар, она сразу начинает плакать…

— А при чём тут наша бабушка? – удивилась Николь, – расскажи сейчас, Костя, это очень интересно! Правда, Маш? Вот, Маше тоже интересно. Ну, Коть…

— Ладно, – легко сдался парень, – сейчас дойдём до Дворца Молодёжи, там рядом чудный скверик, сядем на скамейку, и я расскажу. Пошли дальше? Вот – это бывший Воронцовский дворец, построенный в 1802 году как дом главного управляющего на Кавказе.

До 1917 года здесь размешалась резиденция царского наместника на Кавказе. Дворец одновременно служил и его домом, и местом работы, здесь устраивались официальные церемонии, встречи, обеды, балы. Сейчас это наш Дворец Молодёжи, в советские годы был Дворец пионеров.

Ребята обогнули здание слева и оказались в уютном тихом сквере. Присев на деревянную скамью, Костя начал рассказ:
— История Тбилиси или, как его называли до революции, Тифлиса начиналась с Авлабара. В те времена более 70% населения грузинской столицы составляли армяне. Они строили этот город, делали всё для его процветания…

— А почему так много? Откуда столько взялось армян в Грузии?

— На то были причины. Историческая Армения, простиравшаяся от Закавказья до Средиземного моря, в средние века оказалась между молотом и наковальней – западом и востоком. И столетиями пребывала под иноземным владычеством. Причем, с XV века уже мусульманских империй – османов, персов. Эти восточные завоеватели мечтали обратить армян в ислам, хотели, что армянский народ забыл свои исторические корни, навсегда отрекся от христианской веры предков. Чтобы сохранить свой язык, веру и культуру, большинству армян пришлось переселиться в чужие края. В том числе в Грузию, где их никто не принуждал сменить веру. Это было важно для нашего народа.

Если Авлабар – центр старого Тифлиса, откуда, собственно, и начиналась его история, то Ходживанк – его сердце, его душа. Когда-то это место на вершине авлабарского холма включало цветущий сад, большое мемориальное кладбище и церковь Сурб Аствацацин – Пресвятой Богородицы.

Сохранилась составленная на грузинском и персидском языках грамота царя Ростома, согласно которой Ходжа Бебут – видная личность армянской общины – обратился к царскому двору с просьбой о разрешении построить церковь на родовой усыпальнице. Разрешение было получено.
Как это встречается во многих других культовых сооружениях, в стены церкви Ходживанка были вставлены хачкары – каменные плиты с поминальными надписями. Вскоре это место превратилось в главное армянское кладбище Тифлиса. По рассказам тифлисских армян-старожилов, это был настоящий музей под открытым небом. Каждый день, начиная с полудня, с кладбища слышалась красивая поминальная музыка. Наши предки всегда работали на благо грузинской столицы – усердно, верой и правдой, не сомневаясь в том, что после смерти удостоятся вечного покоя. Но ожидания были обмануты: их могилы оказались временными. С 1934 года, после приказа Лаврентия Берии, были взорваны сооружения армянского монастыря Ходживанк, уничтожены все часовни и склепы, а могилы сравняли с землёй…

— Но зачем? – пораженно спросила Николь, – чем им могилы-то помешали?!

— Вот это самое мерзкое… Просто так! Уникальные надгробные памятники использовались грузинами в качестве строительного материала для подпорок стен, лестничных пролетов, стеновых оград… Были уничтожены богатые памятники из редких сортов мрамора, хачкары из драгоценных сортов поделочного камня: малахита и яшмы. Небольшую часть захоронений удалось спасти, перенеся останки на кладбища. А на месте Ходживанка построили «Парк культуры и отдыха района имени 26-ти комиссаров», в котором парапеты лестниц и обводные стены были выложены из украшенных орнаментами армянских надгробий, переломанных гробов, обломков могильных камней с вырезанными на них надписями.

— Кошмар… Костя, это просто легенда или правда было? В голове не укладывается…

— Какая легенда, Маша! Самая что ни на есть правда. Конечно, армяне стали посещать парк и, зная места захоронения своих предков, у деревьев ставили свечи в память усопших. Твоя прабабушка, Николь, пока могла ходить вверх по горе, несколько раз в год посещала это место. Ведь там были похоронены и её предки. Но после развала СССР новые власти вновь обратили внимание на священный для армян Ходживанкский холм (теперь его называют холм Элиа). Там решили начать строительство самого большого на Кавказе храма Цминда Самеба – эдакого нового «чуда света». И в огромном городе для этого не нашлось иного места, чем где покоились кости уничтоженного большевиками Ходживанкского кладбища. Их просто выкинули, а часть зарыли в землю. Никому не пришло в голову идея перезахоронения.
Кстати, на этом событии присутствовал и Католикос всех армян Гарегин I. Грузинское духовенство всё же решило спросить его мнение по столь щепетильному вопросу. И он дал добро на строительство «храма на костях», тем самым предав своих тбилисских соотечественников.

— А что такое «католикос»?

— Это глава армянской церкви. Армянская апостольская церковь возникла до раскола на Восточное (православное) и Западное (католическое) христианство. Армения приняла христианство в начале 4 века нашей эры. Не буду углубляться в особенности обрядов, догматов, но Армянская церковь отличается от Русской, Греческой и Грузинской, возникших позже. У католиков – Папа Римский, у нас – Католикос всех армян.

И вот, над ветхим Авлабаром на Ходживанкском холме взгромоздился кафедральный собор, самый большой в Грузии. Осенью 2004 года в Тбилиси состоялось освящение кафедрального собора во имя Святой Троицы, возведенного в ознаменование 2000-летия христианства, открылась духовная семинария... Но вечное проклятие тифлисских граждан-армян и их потомков оставило свой след – об этом говорят различные мистические происшествия вокруг нечестивого храма.

— Неужели по храму начали бродить привидения?

— Насчёт привидений не слышал, врать не буду. Но уже во время строительства главного купола огромный крест падал несколько раз. А принимавший участие в одном из богослужений митрополит Питирим из Москвы в скором времени скоропостижно скончался. Такая же судьба ожидала и участвовавшего в освящении храма председателя правительства Грузии Зураба Жванию, который после этого события прожил всего два месяца и умер при загадочных обстоятельствах. Лишь с патриархом-разрушителем Илиёй всё в порядке. Пока… Ну что, пошли дальше гулять?


Часть 4
Уставшие, полные впечатлений и жутко проголодавшиеся ребята вернулись домой ближе к вечеру. На ужин вновь собралась дружная семья соседей большого авлабарского дворика. Сергей Левонович пояснил, что в тёплое время года это происходит всегда – как и сотни лет назад. В Авлабаре селились в основном небогатые, но трудолюбивые мастеровые армяне: портные и сапожники, парикмахеры и строители, бондари, жестянщики и лудильщики, музыканты, виноделы, торговцы, духанщики…

Сейчас тут живут их потомки – люди не богатые, но добрые и щедрые. Этот народ навсегда сплотили общие горести, общие потери, радости у них тоже общие. Их объединяет не только место рождения, а выражаясь современным языком, исключительная толерантность образа мыслей, традиций, настоящей дружбы и уважения друг к другу. Для России такие отношения между соседями – большая редкость, а тут в порядке вещей. И не важно, какая у кого зарплата, какая должность. Главное, что каждый из них готов поделиться всем, что у него есть.
После ужина ребята решили пройтись по Авлабару – девочкам интересно было взглянуть на тот самый собор, Цминда Самеба, о котором рассказывал Костя. Вообще-то грандиозный храм, стоящий на холме, и так было видно практически с любой точки города. В сиянии ночных огней перед глазами девочек открылось сказочное зрелище. И лишь рассказ о его происхождении омрачал восторг, который невольно ощутили гости.

Со смотровой площадки Цминда Самеба открывался великолепный вид на ночной Тбилиси.

— А что там, на той горе? Вроде колесо обозрения… Парк какой-то? Смотри, Маш, по горе ползёт вагончик!

— Это парк аттракционов на горе Мтацминда. Очень красивый, сказочный и фэнтезийный. Тбилисский Диснейленд, можно сказать. С любой точки года видно колесо обозрения с застеклёнными кабинками высотой в 62 метра. Вот оттуда действительно весь Тбилиси и даже его окрестности – как на ладони. Смотровые площадки есть с разных сторон. Мы обязательно туда сходим и днём, и вечером. Фуникулёр начинается в центре города, вагончик делает одну остановку – на могиле Грибоедова и других известных людей. Это очень красивое место.

Раньше была канатная дорога, но после нескольких несчастных случаев её решили не восстанавливать. Остались только вагончики.

— Костя, откуда ты столько знаешь? – поинтересовалась Машка, – Нет, я понимаю, Тбилиси – твой родной город, ты его любишь, но откуда так много информации? Тебе можно экскурсоводом подрабатывать!

— Ну, у нас пока не так много туристов. И масса профессиональных экскурсоводов, так что я провожу экскурсии только бесплатно и только для тех, кто мне понравился, – ответил парень, опустив глаза, – Откуда знания? Откуда они могут быть в наше время? Книжки, интернет… Много чего рассказывали родители, родственники. Одна ваша бабуля знаете, сколько помнит интересного! – Костя взглянул на часы и охнул, – ого, уже половина десятого! Нам пора возвращаться. С 10 вечера у нас комендантский час для тех, кому нет 18 лет. Рядом нет взрослых, находиться на улице нельзя.

— Надо было папу с собой взять, – проворчала Ника, – ещё столько интересного осталось, неохота возвращаться. Я думала, что только у нас в России такой закон, оказывается, в Грузии тоже…
Обитатели дворика уже все спали, когда ребята разошли по своим каморкам. И снова девчонки допоздна болтали, делясь впечатлениями.

— Какой же красивый город… – мечтательно повторяла Маша, – сколько тут интересного! Как думаешь, мы успеем всё посмотреть за оставшиеся пять дней?

— Нет, наверное. Слишком много всего…

— Везёт тебе, Ника, ты сможешь сюда вернуться, а я никогда. Я же случайно сюда попала, если бы Лёвушка не заболел, и твоей маме не пришлось бы остаться дома, я никогда бы сюда не попала. Это как другой мир. И этот Костя – совсем не такой, как наши парни. Да?

— Конечно, это другой мир, у кавказских народов совершенно другой менталитет. В этом есть и плюсы, и минусы. Знаешь, какой мой папа строгий? У него столько принципов, что вообще непонятно, как они в одном человеке умещаются. И это при том, что у него русская мама. Правда, выросшая на Авлабаре, но всё же…

— Я так поняла, что здесь вообще не важно, кто ты по национальности. По сути, здесь все одинаковые – что русский, что грузин, что армянин. И папа у тебя замечательный, это же хорошо, что строгий. Зато заботливый. Моему на меня, да и на Дашу с Люськой, вообще наплевать. Разве у кавказцев такое возможно?

— Ну, у кавказских народов отцы дочек вообще не воспитывают, для этого есть родственники женского пола – мамы, бабушки, тётушки… У нас семьи большие, родственные связи очень тесные. Вот сыновья – это да. Тут наоборот, после 7-8 лет пацанов стараются оторвать от материнских забот. Здесь девочки скромнее, а мальчики намного самостоятельнее. Костя вон в свои 16 лет совсем взрослый. А наши? До окончания школы, а то и вуза, сидят на шее родителей… Кстати, как он тебе?

— Костя? Хороший.

— Хороший, и всё? Да он классный – умный, красивый, спортивный парень. И взрослый! Кстати, спрашивал, какие ты любишь цветы. А я и не знаю, какие. Есть у тебя любимые цветы?

— Есть, я ромашки люблю. Кстати, тут я их нигде не видела. Наверное, в Тбилиси ромашки не растут – только в России. Ладно, Никусь, давай спать уже.

— Давай. Завтра тяжёлый день – то самое событие, ради которого мы сюда приехали. Застолье будет с обеда до позднего вечера. Это очень тяжёлое испытание для непривыкшего человека. Но я надеюсь, что мы с тобой незаметно улизнём, и Костю с собой захватим. И снова пойдём куда-нибудь.

Всё происходило именно так, как предполагала Ника: долгая подготовка, потом ещё более длительное застолье. Но около восьми вечера бабуля начала клевать носом, и её увели на отдых. Праздник продолжался, но уже без девочек – их Костя повёз в парк Мтацминда.
Чтобы не нарушать закон, на этот раз их сопровождала Костина старшая сестра Лидия. Лиде не так давно исполнилось восемнадцать, но она уже имела право сопровождать несовершеннолетних, правда, лишь до полуночи. Впрочем, в парке никто не обращал на них внимания и документы не спрашивал.


Часть 5
Девочки провели в Тбилиси еще пять дней. А утром перед отъездом в аэропорт Машу разбудили крики соседок: «Вай мэ! Ра арис эс?» (в переводе с грузинского звучит примерно как «ничего себе! Это что за фигня?») Маша вышла во двор и увидела сотни ромашек – больших и маленьких, в букетах и россыпью, сплошным ковром покрывающих немаленьких размеров двор.
На крики вышли заспанная Николь в пижаме и Сергей Левонович с бритвенным станком и пеной на лице.

— Маша, это, наверное, тебе. Да точно, тебе! – и встрепенулась, – Пойду телефон возьму, надо это дело запечатлеть… А ты говорила, ромашек в Тбилиси нет.

Маша молча смотрела на это бело-жёлтое чудо, а Сергей Левонович засмеялся:
— Надо же, у нас во дворе свой Пиросмани завёлся. Слышала легенду про тбилисского художника и проезжую актрису? Нико Пиросмани влюбился во французскую певицу и актрису Маргариту де Севр. Чтобы покорить её сердце, он распродал всё свое имущество, купил на вырученные деньги целую телегу цветов и послал их к дому возлюбленной. Они, конечно, встретились, но потом актриса уехала к себе во Францию, а сам Пиросмани вроде совсем обнищал… Но это не точно.

Маша покачала головой – никакой легенды о грузинском художнике она не слышала.

— Ну, саму легенду, может, не слышала, но песню Пугачёвой про миллион алых роз-то наверняка слышала. Нет?

— Ну, что-то такое…

Тут появилась Николь с телефоном:
— Маш, повернись ко мне лицом, я тебя на фоне цветов сфоткаю. Нормальное лицо сделай, что ты как пыльным мешком стукнутая! Вот, так получше, – Маша с усилием приподняла уголки губ, и Ника сделала несколько фотографий, – Какая красота, да? Ну Костя, вот это сюрприз? И откуда денег столько взял? Тут же цветов штук… Ну вряд ли миллион, но не меньше тысячи. И что с ними делать? Мы же скоро улетаем, не брать же с собой. И где сам Костя?

Тем временем жители двора, в том числе бабушка Шаинар, вышли на свои веранды и с улыбкой смотрели на растерянную Машу.

— Костя на работу ушёл, – уточнила одна из соседок, – Он в хачапурной на Бараташвили подрабатывает на каникулах. Взял отпуск на неделю, пока вы тут гостили, но сегодня должен был выйти на работу, там с этим делом строго. А вы и правда уже улетаете сегодня? Жаль…

— Нам тоже жаль, – искренне ответила Ника, – но папе нужно на работу… Билеты на самолёт давно куплены, вылет в два часа дня. Уже собираться пора.

— А с цветами что делать? – Маша никак не могла прийти в себя от такого зрелища, к тому же, организованного, чтобы порадовать именно её, – они же завянут. Что там в вашей легенде про художника сказано? Что эта Маргарита сделала с цветами?

— Не знаю, – пожал плечами Сергей Левонович, – об актрисе ничего не известно. Наверное, просто уехала, а цветы завяли.

— Маша, – промолвила бабушка Шаинар, – какая разница, что будет с цветами. Они своё дело сделали. Расставим где-нибудь, а потом что – выбросим… Это не важно. Главное, ты должна понять, что не у каждой женщины такое событие бывает – море цветов к ногам. Запомни это, детка. Может быть, когда жизнь покажется тебе унылой, эти воспоминания придадут сил. Вот, Костя просил отдать тебе записку.

— Спасибо, – Маша взяла записку и спрятала в карман, – я позже прочитаю, ладно?

— Да, – спохватился Сергей Левонович, – пора собираться! Такси через час приедет.
В такси Маша раскрыла записку. «Мне хотелось что-нибудь подарить тебе на память, но я не был уверен, что тебе это понравится, и ты примешь подарок. Поэтому решил подарить тебе Легенду. Теперь ты обязательно запомнишь это путешествие, и, смею надеяться, меня. Думаю, лучший подарок на память – это сама память. Будь счастлива, Маша!»

— Ника, ты уже выложила последние фото куда-нибудь?

— Нет ещё, не успела… А что?

— Не нужно выкладывать, ладно? Я не хочу ни с кем этим делиться, пусть это будет только моё. Понимаешь?

— Ладно, как скажешь. Скину тебе и удалю. Поступай с этими фото как сочтёшь нужным. Знаешь, ты, наверное, права. Не всё подряд стоит выкладывать на всеобщее обозрение… – Ника надолго задумалась, а потом весело спросила: – Теперь ты понимаешь, какая ты потрясающая девчонка? Может, теперь в Тбилиси появится ещё одна легенда – про скромного авлабарского парня и русскую девочку, к ногам которой он положил миллион-миллион-миллион белых ромашек! И даже песню про это сочинят, ну а вдруг?




Повесть «Третье желание»

Глава 1. Австралийский бумеранг

— Ну вот, сын, – Игорь Станиславович, отец Гены Карпенко, торжественно поздравил сына с днём рождения и, то ли с удовольствием, то ли с сожалением добавил: – Теперь ты совсем взрослый, скоро получишь паспорт. Мы с мамой так и не решили, что тебе подарить, может, подскажешь – чего тебе хочется, о чём мечтается?

— Да не знаю, пап, – замялся Гена, – вроде всё у меня есть. Странно, наверное, но у меня нет никаких мечт и желаний… Пока, во всяком случае.

— Тогда ты несчастный человек, Генка, не должно у четырнадцатилетнего парня не быть никаких мечт и желаний. Рановато как-то, – засмеялась мама, – это же страшно скучно так жить. Наверняка же что-то есть, просто нам говорить не хочешь.

— Мам, пап, да у меня сроду от вас тайн не было! Если бы я чего-то сильно хотел, сказал бы обязательно. Но всё, что мне нужно, вы мне и так, и без дня рождения купили. А чего у меня нет, мне и не нужно. Ну честно, не знаю, что дарить, сами придумайте.

— Давай тогда так, – принял решение Игорь Станиславович,  – мы тебе подарим деньги, а ты сам пойдёшь и купишь, что захочешь, на эту сумму. Шурика с собой возьми, вместе что-нибудь придумаете. Договорились? Ну и славно. Тут ещё бабушка на карту перевела для тебя денег, и от тёти Нади немного, ну и от нас с мамой. Вот, держи карточку, сумма там неплохая получилась, многое можно себе позволить. Код я тебе СМСкой скину.

— С днём рождения, сынок! – мама чмокнула Генку в щеку и ушла на кухню, заканчивать приготовление праздничного семейного ужина.

— Спасибо! Ну что, Шурец, пошли кутить? Пойдем хоть глянем, насколько мы с тобой богатые. А потом, может, в «Кристалл» рванём, там магазинов и кафешек всяких полно, можно в одном месте сколько угодно денег потратить.

— Хорошо, Ген… Я вот тоже тебе подарок приготовил. Не знаю, понравится ли… Это редкая старинная книга, в букинистическом купил. «Легенды и предания древних австралийских племён» называется. Смотри, какие тут иллюстрации и фотографии красивые.

— О, Шурец, братишка, всю жизнь мечтал о такой книге!

— Смеёшься? Ген, ну я так и знал…

— Нет, на полном серьёзе говорю тебе. Ну, может, не всю жизнь, но какой-то период – точно. Когда историей Австралии интересовался, аборигенами и периодом колонизации, ну всем таким. Это в классе в четвёртом было. А в пятом я заболел динозаврами. Это нормально вообще, когда человек так быстро меняет увлечения?

— Да я помню, ты же к нам приезжал тем летом. Мы много обсуждали эту тему, и ты поражал своими знаниями… Динозавров я не застал, наверное, к лету ты уже остыл. Ген, я не знаю, что нормально, а что нет. Я почти десять лет биологией интересовался, да и сейчас, когда фотографией занялся, нравится живую природу фотографировать. Но то я, а это – ты. Ты другой. Наверное, для тебя это нормально. Не парься! Ну вот, искал тебе подарок, заглянул в букинистический, а там прямо на виду эта книга лежит, и не очень дорого. Ну я и купил.

— Ну и молодец! Правда, Саш, отличный подарок – практически классика, я очень рад. Это даже хорошо, что ты про динозавров ничего не знал и не купил какую-нибудь энциклопедию по палеонтологии. У меня и так про них разных книжек с картинками штук пять валяется. А такой нет. Теперь вот будет – для коллекции. Поставлю на видное место. Ну что, погнали в «Кристалл»?

Торгово-развлекательный комплекс находился неподалёку от их дома – внешний вид четырёхэтажного здания действительно напоминал огромный голубоватый кристалл. На первом этаже ТРК был каток, игровые автоматы, небольшая игровая площадка с мягкими горками и батутами. На втором – магазины и фудкорт с мини-кафешками, а выше – тоже разнообразные магазины.

Подойдя к банкомату, Гена вставил карту, ввёл ПИН-код, запросил баланс  и присвистнул – сумма действительно оказалась немаленькая, по меркам подростка, почти 60 тысяч рублей. Ребята решили начать с магазинов типа «Связной» и «DNS», вдруг захочется купить какую-нибудь примочку для компа, смартфона или игровой приставки. Но ничего заманчивого не обнаружили. То же самое произошло в «Спортмастере» и других магазинах спорттоваров. Так, постепенно обходя ярусы ТРК, они забрели на последний этаж.

— Ген, смотри, сувенирная лавочка-комиссионка. Давай зайдём, вдруг там что-нибудь интересное есть? Знаешь, в таких магазинчиках часто всякие прикольные штуки бывают. Мама там нашла старинный серебряный гарнитур с малахитом, серьги и кольцо, почти даром. Бабушке подарила, та счастлива безумно была… Что ты ржёшь? Там не только украшения, вообще всё что угодно может быть. Пошли?

Мальчики зашли в магазин. Тихо звякнул медный колокольчик, внутри царил полумрак, и было довольно тесно. В помещении не было ничего современного, казалось, что и продавец, который вот-вот появится из невидимой пока двери, окажется одетым в средневековый костюм. Глаза мальчиков начали привыкать к полумраку лавочки, и они увидели множество столов, тумб, уставленных различными предметами. Гена с Шуриком протиснулись через узкий проход к освещённому прилавку, рискуя задеть какую-нибудь явно старинную безделушку. Тишину нарушало лишь тиканье больших настенных часов с маятником.

— Ну ни фига себе, – прошептал Генка, – какая-то волшебная лавчонка, как она вообще тут оказалась! Вообще, честно говоря, я до верхнего этажа никогда не доходил, может, она всегда тут была.

— Ага, – так же шёпотом ответил Шурик, – как в современном ТЦ могла оказаться такая лавка, непонятно. Магия какая-то…

— Вас интересует магия, молодые люди? – раздался весёлый молодой голос, и за прилавком, словно по волшебству, оказался нестарый мужчина в обычном тёмно-сером костюме и голубой рубашке. Самый обычный.

— Да не то чтобы… Мы ищем подарок.

— Кому? Девушке, приятелю, маме, отцу, бабушке? У нас тут много чего есть интересного, мне только нужно знать, на какую вы рассчитываете сумму.

— Подарок мы ищем… мне, – засмущался Гена, – ну, понимаете, мне подарили деньги на день рождения, а я…

— Понимаю! Вы хотите найти им достойное применение. Это замечательно, что вы дошли до нашего бутика, не потратив всё в магазинах, что этажами ниже! Значит, гаджеты, спортивный инвентарь, одежда и прочее вас не интересует? Тогда у меня для вас есть кое-что. Кое-что редкое, очень любопытное, вам и вашему другу наверняка придётся по вкусу.

Продавец протянул руку и, не глядя, вытащил с полки прямоугольную коробку примерно полметра длиной и вполовину меньше шириной. Сдув с неё слой белёсой пыли, он нажал на скрытые застёжки, футляр открылся – внутри лежала довольно большая плоская штука бананообразной формы, украшенная незатейливыми узорами.

— Это бумеранг? – обалдел Шурик, – настоящий австралийский, с каким аборигены на охоту ходили?

— Да, юноша, это он и есть. Отличная штука – гораздо интереснее фрисби. Развивает меткость, координацию. Ну и вообще, красивая вещь. В комплект входит подставка, вот, она разборная… Можно украсить интерьер. И вот ещё – чехол замшевый, затягивается на верёвочку, можно взять с собой в парк, сквер. И там поиграть на просторе. Нравится?

— Да ничего так, прикольная вещичка, – неуверенно ответил Гена, – но у нас наверняка денег не хватит, она же старинная – сразу видно, значит, стоит дорого.

— Старинная – это факт, – кивнул продавец, – даже не скажу, сколько лет этому бумерангу, но точно немало. Но вовсе не дорогая, всего пятьдесят тысяч рублей. У вас есть такая сумма?

— Да, столько у нас есть, – почему-то послушно ответил Гена, хотя бумеранг точно был не из числа желаемых им предметов, – но…

— А я вам скидку сделаю, – оживился продавец, – отдам за сорок пять. И плюс подарок – ароматические палочки из Таиланда для крепкого здорового сна. Маме подарите, ей непременно понравится. Ведь у неё тоже праздник – ваш, юноша, день рождения. Ну так что, по рукам?


Глава 2. Первое желание

Из лавочки ребята вышли с коробкой, упакованной в обычную крафтовую бумагу. И сразу пошли в Баскин Роббинс отметить удачную покупку хорошей порцией мороженого. Впрочем, Гена далеко не был уверен, что покупка прямо такая уж удачная. Он очень сомневался, что стоящий на полке нелепый деревянный бумеранг впишется в хайтековый интерьер их с Шуриком комнаты. Да и вряд ли он будет часто ходить в парк пошвырять эту штуку, чтобы развивать меткость и координацию. А вот Шурик был в восторге!

— Ген, вижу, что ты жалеешь о том, что мы его взяли? – эмпатичный Шурик всегда чувствовал настроение друга, даже когда Генка сам не мог определиться, грустно ему или в целом нормально, – ну зря, классная штука! Предлагаю прямо сейчас пойти в парк и пошвыряться. А что – погода отличная, до ужина уйма времени. Давай, доедай своё пралине, и пойдём.

В весеннем парке было не очень многолюдно. Ребята остановились на большой лужайке. Слева прямо на траве сидели мужчина и женщина, рядом играл маленький ребёнок. А справа девчонка лет двенадцати на поводке выгуливала собаку. Пёсик, очевидно молодой и очень активный кокер спаниель,  очень хотел побегать, он крутился вокруг хозяйки, прыгал и всем своим поведением умолял с ним поиграть. Но девочка уткнулась в телефон и совсем не обращала на собаку внимания.

— Ну что, Ген, вроде место подходящее. Расчехляй свой подарочек, начнём тренировать меткость. Давай, бросай вон до того дерева. Если бумеранг не вернётся, не очень далеко придётся бежать… Давай!

— Сейчас… Блин, как же меня бесит, когда люди заводят собаку и вот так филонят на прогулке. Ну стопудово, на фиг не нужен ей этот пёс. Хоть тут отпустила бы с поводка, покидала бы ему палку, побегать дала, – Генка широко размахнулся и швырнул бумеранг. Наблюдая за полётом расписной деревяшки, добавил с досадой: – Больше всего на свете хочу, чтобы собаки были у тех, кто их любит и хочет заботиться.

Бумеранг, чуть задев крону высокой липы, растущей метрах в двухстах от мальчиков, сделал небольшой полукруг и вернулся точно в место старта, попав в Генкины руки.

— Ай! – Гена отдёрнул руку и выронил бумеранг, – ничего себе! Шур, он током, что ли, бьётся? Вроде не должен – дерево же… Мне даже показалось, что искры полетели. Странную хрень, походу, мы с тобой купили.

— Да, дерево, разумеется. Ну почему, оно тоже накапливает статическое электричество. Но вообще действительно странно, не в полёте же… – Шурик осторожно поднял бумеранг и отдал его Гене, – ничего уже не бьётся, бери. Ещё раз швырани!

— Да что-то не хочется пока. Давай ты, хочешь? А я потом…

Мальчики ещё некоторое время покидали бумеранг, войдя во вкус – развлечение им очень понравилось. Только вот предмет странным образом больше не попадал прямо в руки, а падал на траву неподалёку. Но всё равно было забавно. К вечеру мальчики засобирались домой.
Подойдя к входной двери, Гена прислушался. Ему показалось, что он слышит звуки, которых, по идее, в их квартире быть не должно – повизгивание и потявкивание. Такие звуки мог издавать только…

— Да ладно, – ошеломлённо промолвил Гена, – да ладно! Не может быть…

Навстречу мальчикам выбежал щенок. Толстенький, бело-рыжий плюшевый кроха вельш корги пемброк с короткими лапками и большими стоячими ушками. Эльф среди собак, любимая Генкина порода. Но как?! Мама категорически возражала против любой собаки в квартире. Говорила – «вот вырастешь, будешь жить отдельно, тогда и купишь себе пса. А пока даже не проси». И Гена даже не просил, а тут…

— Мама! Папа! Это кто – корги? – мальчик бережно взял собачку и прижал к себе, – мам, это корги?! Но откуда?

— Откуда? – всплеснула руками Анна Николаевна, – понятия не имею! Принесли и вручили посылку, на ящике был наш адрес. Открываю – а там он. Я думала, это ты купил и заказал курьерскую доставку. Нет?

— Нет… Как я мог купить себе щенка без вашего разрешения! Да ещё и отправить курьером. Я бы сам нёс, никому бы не доверил. Конечно, я мечтал, вернее, нет, не мечтал даже. А может быть и мечтал, в глубине души. Знал только, что не разрешите… И что, мам, мы его отдадим теперь, да? Ты же против, и папа тоже.

— Я даже не знаю. Он милый, конечно, но ты же знаешь, какая это ответственность… С другой стороны, ты уже взрослый. Надо с папой посоветоваться, что он скажет. Но сегодня точно будет у нас ночевать, папа в командировку уехал, срочный вызов, будет завтра вечером. Тогда и решим. Так что сутки эта собака – на тебе. Давай, пока зоомагазины открыты, сбегай и купи, что там нужно. Матрасик, миски, корм, что там ещё… Деньги не все потратил?

— Да, мам, конечно! Нет, не все, денег, думаю, хватит… Ой, я не могу поверить своим глазам. Корги! Настоящий!

И Генка сунул щенка Шурику, а сам помчался в зоомагазин, который размещался на первом этаже соседнего дома. Шурик аккуратно поставил малыша на линолеумный пол, и щенок тут же наделал лужу.

— Ну вот, конечно, а у нас даже газет нет, – мама тяжко вздохнула, осознав, что это теперь их собака, – давай, Саша, догони Гену, скажи, чтобы пелёнки для собак купил, будем его приучать… Вернее, вы будете. А я умываю руки! Максимум, что я могу – это кормить, если кроме меня никого дома не будет. Остальное – сами.

— Конечно, тёть Ань, мы сами отлично справимся, мы же уже взрослые! Только вот интересно, откуда он взялся? А это не мог быть сюрприз от кого-то из родственников? Корги недёшево стоят, около сотни тысяч, а этот, сразу видно, качественный породистый щенок, явно из хорошего питомника. Мог кто-то из вашей родни так раскошелиться ради Гены?

— Исключено. В первую очередь, они бы спросили меня – нужна ли нам в доме собака. А я бы ответила отрицательно. Теперь даже не знаю, что делать. На самом деле только я была против, муж тоже был не прочь завести собаку. Он и альбом пород купил, они с мальчиками его часто рассматривали. Ох, теперь и не знаю, что делать. Геночка так счастлив. Видимо, придётся оставить. Вот и подарочек Генке на день рождения получился. О котором он даже не мечтал.


Глава 3. Второе желание

В коробке вместе с собакой лежали документы – метрика с указанием даты рождения, породы и пола малыша, и даже кличка латиницей – совершенно непроизносимая, состоящая из четырёх слов. Обычная щенячья карточка – не было лишь координатов и имени заводчика. Генка назвал двухмесячного мальчишку Снупом. Ещё там был ветеринарный паспорт с проставленной прививкой. Мальчики прочитали в интернете, что для полной безопасности нужно сделать ещё одну, потом выдержать карантин, и лишь после этого выпускать щенка за порог дома. К счастью, начались весенние каникулы, и у ребят было много времени, которые они могли посвятить воспитанию малыша. Снупик довольно быстро приучился к пелёнке, грыз только специально купленные игрушки, большую часть суток спал и особых проблем не доставлял.

В первый день четвёртой четверти учительница русского языка объявила, что через две недели пройдет большая проверочная работа. Это будет сложный тест, состоящий из трёх блоков, а также сложнейший диктант. И прямо с сегодняшнего дня они будут готовиться, проходить подобные испытания на каждом уроке, чтобы определить «слабые места» и успеть их ликвидировать. Для Генки выполнить такое задание проблем не составляло, да и высший балл ему был не нужен. Родители давно не обращали внимания на его школьные отметки, даже за тройки не ругали, справедливо считая, что оценки – это не главное, важнее знания.

Другое дело Шурик. Ему непременно нужен был высший балл, чтобы годовая оценка по русскому языку (как и по всем остальным предметам) была «отлично». В отличие от Гены, несмотря на то, что мама Шурика – учительница русского языка, мальчик мог сделать в диктанте 1-2 ошибки. Не потому, что плохо знал правила, их-то как раз он знал назубок, а просто от волнения. Иногда его «переклинивало», и он мог неправильно написать элементарное слово. Желание непременно получить безупречный результат играло с Шуриком злую шутку. Вот и сейчас – до испытаний куча времени, а Бережков уже трясётся, уверен, что не справится на высший балл.

Так прошли две недели, Снупику уже можно было гулять, и мальчики пошли в парк, на своё обычное место. И бумеранг прихватили, подумали, что пёсику тоже понравится за ним бегать. Принести его в зубах он ещё, конечно, не мог – сам по размеру примерно такой же, для этой цели у малыша было несколько ярких мячиков. Но вскоре малыш утомился и, как это бывает с маленькими щенками, заснул под кустом, свернувшись в меховой клубок.

— Ну что, Шурец, может, пока бумеранг покидаем? Что, зря я его купил? Да забудь ты про эти тесты, всё ты сдашь! Отвлекись немного.

— Да не могу я забыть, всё время об этом думаю, как завтра справлюсь… Знаешь ведь, что в позавчерашнем тесте я почти 20 баллов не добрал, как не старался. Мне позарез «пятёрка» нужна в году. Я же дома слово дал, что ни одной «четвёрки» не будет. 

Генка вытащил бумеранг и кинул его в небо – далеко-далеко. Вздохнул и сказал:

— Шур, ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы ты с блеском сдал тест по русскому. Сосредоточился и спокойно все сделал, как нужно. Я же понимаю, как это важно для тебя… Ай! ¬ – прыгнувший в руки вернувшийся бумеранг снова ударил его током, – да что же это за хрень такая, снова бьётся. Почему у тебя такого не бывает?

— Так я же не ловил его ни разу, всегда с земли подбирал.

— Так и я не ловлю, он сам в руки прыгает. Знает хозяина, молодец, умная деревяшечка, прямо как Снупик, и даже кусаться пытается, – засмеялся Генка, убирая бумеранг в чехол, – а вот и наш коржик, лёгок на помине. Ну что, пора домой, кормить тебя пора. Проголодался, малыш? Ну конечно, набегался, поспал, теперь можно и поесть. Пошли, счастье моё!

Мальчик пристегнул поводок, и ребята двинули в сторону дома.

На следующий день, вопреки Генкиным ожиданиям, Шурик был спокоен, как удав, ничем не выдавая волнение, если оно и было. Учительница раздала листки с тестами, и дети начали писать. 20 минут на тест, 20 – на диктант. Ребята сидели по одному за столом, и Генка не мог видеть, что делает Шурик. Вроде пишет, но что именно… Гена очень переживал за друга, но и о себе не забывал. Впрочем, ответы, словно сами по себе, возникали в его голове, и с диктантом тоже проблем не было. К тому же текст оказался знакомым, одним их тех, что им давали на пробах, и будто стоял у него перед глазами – оставалось лишь списать.

Результаты объявили через день. Бережков – 100 баллов, Карпенко – 100 баллов. Это было невероятно, так удачно Гена никогда не справлялся с работой. А Шурка был просто безумно счастлив.

— Ген, веришь, вообще не было проблем, – удивлённо повторял Шурик, улыбаясь до ушей, – никаких терзаний и сомнений. Как будто мне какая-то высшая сила единственно верные ответы подсказывает. И я понимаю, что так оно и есть, без вариантов. Никогда такого не было – прямо чудеса!

— Да какие чудеса, – отмахнулся Гена, – ты же готовился, занимался как каторжный. Просто удалось сконцентрироваться. А вот как меня угораздило – вообще не представляю. Нет, это круто, конечно, 100 баллов на испытаниях, это гарантированная «пятёрка» за год. Думаю, родители будут рады, да я и сам рад, чего уж там. Просто не ожидал.

— Ген, тебе не кажется, что со дня твоего рождения с нами что-то странное происходит? Желания исполняются? Сначала щенок невесть откуда появился. Ты же искал объявления о пропаже малыша корги?

— Конечно, я предполагал, что щенка просто доставили не по тому адресу, я же тебе говорил. Посмотрел посты по запросу типа «пропал щенок», ничего подобного. Так, чтобы в коробке с документами, еще и двухмесячного корги, никто не терял. Во всяком случае, истинный адресат никак себя не проявил. И уже почти три недели не проявляет. Сам голову ломаю, откуда он взялся…

— И эти ошеломляющие результаты на испытании! Этот уже второе чудо. Не мог я нигде не ошибиться, чтобы нигде, ни разу. Ты вообще в курсе, что такие результаты во всей параллели только у нас с тобой? Никто больше 92-х баллов не получил, даже Светка Смольникова, которая с шестого класса с репетиторами занимается и готовится на журналистику поступать. Как? КАК???

Генка только молча пожал плечами. Он понятия не имел, почему с ними такое происходит и не желал на этом заморачиваться. Просто везуха, думал он, бывает же иногда?


Глава 4. Как это работает?

Генка был из тех людей, которые не вникают в суть вещей, если их всё устраивает. Ну взялась собака откуда-то – отлично, повезло. Сдали с великолепным результатом тесты – вообще супер, круто повезло. Всё, Гену такое объяснение вполне устраивало. Он не верил в чудеса, магию и прочую чепуху. Шурик тоже не верил, но допускал наличие таких материй, о которых люди мало что знают. Он много читал, а сейчас ещё и изучал разные научно-популярные материалы в интернете. И знал, что многое из того, во что не верится, что пока не поддаётся научному объяснению, объективно существует.

Бумеранг, думал Шурик, это всё как-то с ним связано. Это странное везение. Генка ушёл на тренировку по волейболу, а Александр ходил по их комнате (Снуп хвостиком бегал за ним) и думал – как это работает? И тут на глаза мальчику попалась книга, которую он сам же и подарил другу, та самая, об Австралии. Он открыл оглавление, нашёл нужный раздел и углубился в изучение легенд и преданий, связанных с мистикой и магией. И кое-что нашёл… И помчался в «Кристалл», как на крыльях взлетел на последний этаж, пробежал до конца левого крыла и увидел на месте комиссионки глухую роллетную штору с вывеской «Помещение сдаётся в аренду». Лавочки не было.

Когда Гена вернулся, Шурик предложил ему сесть, чтобы не упасть, и выпалил:

— Генка, ты купил магический артефакт. Не понял? Этот бумеранг – волшебный. Не веришь? Смотри, – Шурик раскрыл книгу на нужной станице и показал картинку, – вот, почти такой же. Не буду утомлять тебя большим количеством букв, в статье их для тебя многовато, расскажу вкратце. Это не просто бумеранг для охоты, это инструмент шаманов барренианских аборигенов Австралии, населявших континент последние 50 тысяч лет. Они умели связываться с духами и «заряжать» такие бумеранги на исполнение желаний. Один бумеранг мог исполнить три желания, а потом становился обычным предметом. Но фишка в том, что желать нужно не себе, а другому человеку то, что принесёт ему добро. Тогда это добро в виде исполненного желания вернётся к тому, кто во время полёта бумеранга пожелает добра другому…

— Погоди, Шур, я не понял. Я же ничего не загадывал, и не собирался ничего желать!

— Не собирался, это верно. Но пожелал! Ты не помнишь? Серьёзно, не помнишь, как во время полёта этой штуки произносил слово «хочу» или типа того, а потом тебя током било, когда бумеранг возвращался прямо в руки? А когда просто так кидал, ничего не желая, то он падал рядом на землю.

— Ну… да, наверное, что-то такое было. Точно не помню.

— Зато я помню точно. Может, не дословно, но по сути верно. Первый раз ты сказал, что хочешь, чтобы у тех, кто любит собак и хочет о них заботиться, были собаки. Ты просил вроде как не для себя, но у тебя появился Снуп. Так? Так. Во второй раз ты захотел, чтобы я отлично сдал тест. Я его сдал, но и ты тоже! Понял теперь?

— Ну блин, что за бред, Шурец! И ты в это веришь?

— Но всё же сходится! А как ещё можно объяснить, совпадением?

— Конечно, это просто совпадение! Таких волшебных штук, исполняющих три желания, не может быть.

— Почему не может быть, потому что ты в это не веришь? Ну, а если это правда, и у тебя осталось ещё одно желание, на что бы ты его потратил? Можно же попробовать, мы ничего не теряем. Кстати, я сбегал в «Кристалл», хотел расспросить продавца, откуда у него эта штука, ну и вообще, что он знает. И знаешь что? – торжествующе припечатал Шурка, – нету той лавочки! Исчезла, как и не было её! Магия!

— А знаешь, Шур, может, и магия. И бумеранг наш волшебный. Давай проверим, почему бы нет. Пошли, пока не стемнело, я загадаю для тебя ореховое эскимо или хотдог какой-нибудь, и посмотрим, как нам с неба упадёт каждому по вкусняшке!

— Гена. Ты что, дурак, на такую ерунду желание тратить? Понимаю, ты не веришь. Я тоже не до конца уверен, но вот же, глянь, почти такой же бумеранг на картинке, и всё это написано.

— Да, а на обложке что написано? «Ле-ген-ды». Это просто байка, сказка, миф, предание. Как тебе ещё объяснить? А лавочка просто нерентабельной оказалась, вот её и убрали, теперь помещение займет какой-нибудь магазин косметики или ремонт пылесосов. Думаешь, ради меня её поставили, такую всю таинственную, с кучей старья антикварного и не очень, а потом, когда она своё дело сделала, то есть наделила меня волшебным артефактом, снесли? Или она испарилась? Сашенька, милый мой мальчик, как ты наивен…

— Ну а вдруг, Ген, а вдруг? Давай не будем горячку пороть, подумаем хорошенько, какое желание загадать, чтобы действительно пользу принести. Вернее, ты подумай – твой же бумеранг. Первые два исполнилось, и третье исполнится. Я верю. И ты верь, Ген. В чудеса надо верить – тогда они обязательно произойдут.

Больше мальчики эту тему не обсуждали. Да и вообще, всё больше помалкивали, каждый о чём-то думал. Саша решил, что сделал всё возможное, чтобы убедить друга, что бумеранг действительно может исполнять желания, причём таким причудливым образом. И то, что Гена так точно, так ловко их формулировал, и именно в момент полёта, ничего не подозревая… и всё исполнялось… не могло быть случайностью. Наверняка не только у него в тот день или, может, позже, собака появилась. Не один же Генка хочет и может собак воспитывать! Не себе он это желал, а просто кинул в космос… И добро ему вернулось в виде Снупика.

В это время рациональный мозг Генки раздирали противоречия. С одной стороны – полный бред, в который он не верил ни на секунду. С другой – и правда, всё сходится. Неужели, думал Гена, эта штуковина действительно волшебная и сможет исполнить ещё одно желание? Да, так или иначе, Шурка прав, надо крепко подумать. Эти барренианские духи одними вкусняшками не отделаются, он заставит их совершить нечто великое – не будь он Генка Карпенко!



Глава 5. Бедная Маша

Маша Симонова забежала в свою комнату, плюхнулась навзничь на диван и накрыла голову подушкой. Невыносимо было слушать, как снова и снова на повышенных тонах ругаются родители. Лучше бы папа ушёл совсем, так же невозможно жить! Да, с такой женщиной как мама, действительно невозможно жить – это она понимала. За последний год мать перестала уделять внимание дому, детям, находясь в каком-то своём мире. Маша даже опасалась, что у неё не всё в порядке с головой. Хотя нет, на работе же она вполне адекватна, с клиентами, которым шьёт наряды на дому, общается нормально. Но вот когда речь заходит об отце, человеке, с которым они прожили два десятка лет и родили трёх дочек, как с цепи срывается.

И Даша, старшая дочь, недавно закончившая школу и переехавшая из этого дурдома в Москву, и сама Машка умоляли дать папе свободу, не шантажировать его ими, да ещё младшей, восьмилетней Люсей. И ещё тем, что наложит на себя руки, если он уйдёт… И отец не уходил, вернее, приходил ночевать. Но дома почти не бывал. Этим летом мама, как обычно, отправила Люсю к своим родным – родителям и младшей сестре в другой город. Да так и не забрала, справедливо полагая, что там ребёнку будет спокойнее. Теперь Люся ходит в другую школу, бабушка с дедушкой и тётка оказались лучше родной матери! Они любят Люсю и заботятся о ней, как полагается. Даша уехала и сказала, что ни за что не вернётся. Маша осталась одна.

У неё постоянно было настолько плохое настроение, что даже общаться ни с кем не хотелось. Учёбу она игнорировала, в школу ходила только потому, что дома сидеть было невмоготу. И потом, там же Гена… С которым они по-прежнему иногда болтали. Машка не подавала виду, что ей плохо, только Ника знала, что у Маши дома стало совсем невыносимо. Даже предложила пожить у неё, но Маша отказалась. Во-первых, боялась оставить мать одну – мало ли что. Во-вторых, ну… тут же Гена по соседству. Она каждый день видит, как он после школы и по вечерам выгуливает своего щенка. И так улыбается, что Машино любящее сердце заполнялось до боли горячим теплом.

Чтобы бесплатно взять хорошего щенка (откуда у школьницы такие деньжищи!), Маша полгода три раза в неделю по вечерам ходила в питомник. Помогала кормить собак, убирать за ними, ухаживать, даже научилась делать уколы вакцины и ассистировать при родах. И этого щеночка, которого сразу присмотрела для Гены, помогала принимать Маша. Самый красивый, смелый, сообразительный. Она еле выпросила, чтобы его отдали чуть раньше, ведь Гена должен был получить собаку точно в день рождения. Хозяйка питомника Екатерина Алексеевна нехотя отдала лучшего щенка помёта до второй вакцинации и окончания карантина. Это было запрещено правилами ассоциации заводчиков. Но Маша клятвенно заверила, что малыш попадёт в самые надёжные руки самого лучшего хозяина, он непременно сделает всё, как полагается.

Маша, в отличие от родителей Гены, и даже его лучшего друга, знала, что парень мечтает о собаке, и именно этой породы. Хотя года два они это не обсуждали, но девочка была уверена – Генка мечтает о собаке, а его мама очень любит сына и вообще, она добрый и отзывчивый человек, наверняка примет пёсика и тоже полюбит. И забудет о том, что когда-то была категорически против. Так и случилось. Теперь Анна Николаевна тоже иногда выводит Снупика, когда сын на занятиях или на тренировке, и воркует над ним точно так же, как сам Генка.

Ещё было сложно упросить Катю не проставлять данные о ней и её питомнике в щенячью карточку, чтобы Гена не смог вычислить, откуда взялся щенок. Возможно, без таких данных он не сможет получить родословную, но Маша была уверена, что Генке это ни к чему. В любом случае, если он вдруг решит водить Снупа на выставки, не вопрос – щенок зарегистрирован в клубе, чипирован. А на чипе уже все данные в электронном виде. Маша просто наведёт его на мысль, что нужно найти официальный клуб и попытаться идентифицировать собаку, а потом без проблем оформить нужные документы.

Смотреть, как Гена с Шуриком выгуливают щенка, и видеть, как рад Генка, как он счастлив доставляло Маше огромную радость. Она знала, что парень не должен знать, откуда взялась собачка. Такой щенок – слишком дорогой подарок от «просто подружки детства», он бы никогда не принял его, или предложил бы вернуть деньги. И это всё бы испортило. Никто, даже Даша и Николь не знали, что сделала Маша ради своего любимого. Она оказалась неплохим конспиратором – никто ни о чём не догадался.

Вчера завалила этот адский тест по русскому, не набрала даже 50 баллов. Только из жалости учительница обещала сильно «округлить» оценку, чтобы кое-как аттестовать за восьмой класс. А ей больше и не надо. А Гена с Шуриком получили высший балл, вот молодцы! Впрочем, ничего удивительного, они же так готовились, старались, не то что она… Никчёмное, никому не нужное создание. Машка медленно, но верно погружалась в депрессию, и ей было всё сложнее делать вид, что все о’кей. Часто ни с того, ни с сего на глаза наворачивались слёзы. Иногда она еле сдерживалась, чтобы не швырнуть в стену ненавистного дома что-нибудь потяжелее…

Маша решила прогуляться, чтобы проветрить голову, перед тем как сесть за подготовку к очередным тестам – теперь уже по алгебре. Выйдя во двор, она увидела, как из подъезда выскочил Снупик на длинном поводке, а на другом его конце, конечно же, был Генка. Он увидел Машу, заулыбался и направился к ней. Маша тоже приготовила дежурную улыбку, но почувствовала, что губы, вместо того чтобы растянуться, задрожали, скривились, а из глаз ручьём полились слёзы.

Генка схватил щенка под мышку и подбежал к ней:

— Маш, ты чего! Что случилось? Давай вот, на лавочку садись… Успокойся, пожалуйста. На тебе салфетки, правда, влажные, ничего? Водички хочешь? – Гена вытащил из рюкзака пластиковый цилиндрик, – это Снупкин поильник, но я его хорошо помыл и вода свежая.

Но Машка от такой неожиданной заботы ещё сильнее рыдала, привалившись к Генкиному плечу, так что хлопковая толстовка быстро промокла насквозь. Гена обнял девочку одной рукой, другой гладил по волосам, а потом увёл в парк, и Маша понемногу успокоилась. И рассказала обо всём, что происходит в их семье. Что мама сходит с ума, папа давно живёт своей жизнью, Люську, похоже, не собираются возвращать домой, а Даша уехала, бросив её одну, и её наплевать…

— Да не наплевать ей, Маш, она же давно хотела уехать в Москву, вон Витька мой тоже уехал, я же как-то живу…

— Ты сравнил! У тебя родители живут душа в душу, да ещё и Шурик есть. А у меня никого-о-о-о, – и она снова принималась рыдать.

— Да я не сравниваю, конечно, у тебя гораздо печальнее ситуация. Да и вообще…– Генка хотел сказать, что у него как раз наступила самая белая полоса в жизни, такая, что белее быть не может, но тактично промолчал, – ладно, давай подумаем, что можно сделать. Может, поговорить с твоей мамой? Не мне, конечно, а специально обученному человеку. Психологу, например. У папы на работе, в МЧС областном, отличные кризисные психологи. Хочешь, я договорюсь?

— Да ей не психолог, а психиатр нужен. Чтобы сделал какую-нибудь шоковую терапию. Папу надо просто отпустить и как-то попытаться наладить личную жизнь. Без него. Ну не любит он её, давно разлюбил. Чего держать-то? Ей сорок лет всего, найдет себе нормального мужика, она же может отлично выглядеть, когда захочет. Да и есть у неё знакомые, только намекнуть. Хорошие мужчины… Но она упёрлась – и ни в какую. Семью чтобы сохранить любой ценой. Какая на фиг семья, ничего уже не осталось!

— Ну вот, психолог с ней поработает, может, что-то изменится. А тебе самой-то психолог не нужен? Всё дело только в маме? Смотрю, с учёбой у тебя не очень…

— Да всё норм, Ген, – отвернулась Машка, уставившись в сторону. Врать, глядя в глаза, она не умела, – а что мне учёба, все равно в 10 класс меня не возьмут. Пойду в сельхозлицей, на ветеринарное отделение. Буду в клинике для зверушек работать, я уже… – Маша чуть не проговорилась, что работала в питомнике собак в качестве среднего персонала, – ну, не важно, в общем, очень люблю животных.

— Ладно, Маш, я смотрю, тебе полегче? Пойдём тогда домой, Снуп устал, он долго гулять не может, мелкий ещё. Хочешь, заходи вечером в гости, да вообще, приходи почаще, совсем дорогу забыла к нам. Я скучаю. По нашим разговорам и вообще. В школе-то особо не поболтаешь…

— А раз скучаешь, – осмелела Машка, – почему сам не заходишь, не звонишь, никуда не зовешь?

— Потому что… Потому что я идиот, – смущённо проговорил Гена, – ты разве не знала? Вот такое я нелепое создание. Девушка тоскует в одиночестве, а я торможу. Мы с Шуркой почти каждый день в парк ходим поиграть, и Снупик с нами, конечно. Если ты не против такой компании… ой, надо же, смотри, как моя коржатина тебя полюбила – прямо с первого взгляда – пошли с нами. Давай завтра часиков в пять вечера? А сегодня я с папой поговорю, он придумает, как твоей маме помочь.

— Хорошо. Спасибо, Ген! До завтра!



Глава 6. Третье желание

Когда Гена зашёл в комнату, Шурик сидел за компьютером и рассматривал файлы очередной танцевальной фотосессии Николь с её коллективом. Новоиспечённый фотограф и ретушёр Александр Бережков немножко покривил душой, когда сказал, что больше всего любит фотографировать живую природу. Чаще он фотографировал Нику: одну, с партнёром, в процессе танца, в постановочных позах, с другими ребятами студии и так далее. А вот птичек, жучков и бабочек – намного реже. Некоторые самые удачные фото с портретами Николь в стильной художественной обработке видели на стене в тонких металлических рамках. Но Сашка уверял, что с Никой они всё ещё «просто друзья».

Впрочем, классических романтических отношений у них действительно не было, в смысле, прогулок под луной и походов в кино. Но виделись они, вне школы, минимум два-три раза в неделю. И Николь, и Александр были очень занятыми людьми – учёба, тренировки Ники и курсы Саши занимали большую часть суток, а ещё ведь надо делать домашние задания. Ника отличницей, как Шурик, не была, но училась без «троек», так как её родители поставили условие – если танцы будут мешать учёбе, придётся их бросить. Хороший аттестат и поступление в вуз важнее. Николь считала иначе, но понимала, что спорить бесполезно.

Родители наших героев никак не могли понять, что сейчас диплом какого-нибудь вуза (за исключением некоторых супер престижных, да и то не всегда) уже не играет такой роли, как ещё каких-то 10-12 лет назад. Почему? Всё очень просто – очень может быть, что ещё через несколько лет та специальность и те знания, которые их чада получат, будут не востребованы на рынке труда. Сейчас главное – не бумажка об образовании, а реальные и, что ещё важнее, актуальные умения и навыки, которые могут принести доход здесь и сейчас. А через несколько лет – уже нет, и придётся срочно перепрофилироваться. Значит, на самом деле, стоит сосредоточиться на том, что интересно в данный момент, стать высококлассным, востребованным специалистом – и можно зарабатывать, при этом чувствуя себя свободным и счастливым!

Для Николь это были её танцы. Она уже репетиторствовала в своей студии, вела две вечерние группы малышей по три часа два раза в неделю – и далеко не бесплатно. Деньги она копила «на чёрный день», тратя часть на подарки друзьям и родителям. Шурик имел свой аккаунт в Instagram, где размещал работы и получал заказы. И тоже зарабатывал, тратя все средства на обучение. Генка был уверен, когда придёт время (а это может случиться в любой момент), он придумает, какой из своих талантов монетизировать. Пока он брал онлайн уроки – то бесплатные, то платные за счёт родителей – курсы и отдельные мастер-классы по разным специальностям, связанным с программированием и веб-дизайном.

Но вернёмся к нашим героям. Гену очень огорчило то, что рассказа ему Маша. Он остро чувствовал и свою вину за то, что девочка так несчастна. На самом деле Маша была ему очень дорога, в какой-то мере, дороже всех на свете, исключая членов семьи и Шурика. Который, впрочем, для Генки тоже был членом его семьи и, безусловно, входил в круг Генкиной ответственности. Как он мог так лохануться, упустить момент, когда они с Машкой стали меньше общаться, как он мог позволить себе так отдалиться от неё, что даже не знал, что с ней творится! Гена чувствовал себя последним гадом, и решил сделать всё возможное и невозможное, чтобы помочь подруге.

Первым делом он дождался папу и рассказал ему всё. Родители Гены очень любили Машу и ценили её отношение к Генке. Мама даже догадывалась, что Маша Симонова любит их сына, да и Генка, сам того не осознавая, тоже, только по-своему. Это те самые отношения, которые во взрослом состоянии перерастают в крепкий брак. Когда-нибудь их шалопай вырастет и будет в состоянии оценить многолетнюю преданность девочки, её желание заботиться о нём, помогать и принимать таким, какой он есть. Это встречается нечасто и дорогого стоит. Главное, чтобы Маша дождалась этого момента, не сломалась и не перегорела. А Генка будет хорошим мужем, когда всё устаканится, никогда не предаст, не обидит и не бросит. Они вырастили замечательного сына.

Папа внимательно выслушал и сказал, что Маша права – психолог уже не поможет, её маме нужно долгое лечение в хорошей клинике. Шоковая терапия вряд ли понадобится, но несколькими беседами тут не отделаешься. И он знает такую клинику и готов помочь туда попасть. Главное, чтобы Машина мама согласилась. А вот человек, который объяснит ей необходимость такого шага, у него есть, и он непременно поговорит с ним. Игорь Станиславович был уверен, что всё получится, болезненное состояние Машиной мамы отлично лечится, и всё непременно будет хорошо. Но для этого необходимо отпустить мужа, дать ему развод осознанно и добровольно. Чем дольше она этого не делает, тем хуже ей становится.

— Да я это понимаю, пап, тут доктором не надо быть… – покивал Гена, – И ты уверен, что выйдя из этой клиники, Машина мама станет нормальным человеком? Пап, честно говоря, я не столько о ней, сколько о Маше беспокоюсь. Мне так стыдно, что я столько времени ничего не делал, хотя ведь мог бы! Просто поговорить по человечески, приласкать и утешить… Вот что я за человек такой, а, пап? Для Машки я – единственный друг, не считая, конечно, нескольких школьных подружек. Я просто обязан был ей помочь, а я… ерундой какой-то занимался всё это время.

— Не казнись ты так, сын, хороший ты человек. Значит, не время раньше было, а сейчас – настал нужный момент. Я сделаю всё как надо, вылечим мы Машину маму.

Но Генка всё рано продолжал переживать и даже с Шуриком поделился. Реакция друга его удивила.

— Ты действительно готов сделать всё возможное, чтобы помочь Маше? Так вот тебе и третье желание, – у Шурика загорелись глаза, – загадай, чтобы Маша стала счастлива! Брось бумеранг и загадай! Что, слабо? Всё лучше, чем хотдоги с мороженым!

— Шур, я думал об этом, вот уже часа три думаю. Но ты понимаешь, какое дело… А вдруг этот бумеранг и правда буквально выполняет всё, что загадаешь? Не догоняешь? Ладно, поясню: чтобы Маша была счастлива, нужно, чтобы её мама выздоровела, ну это фигня, главное – чтобы её родители развелись! Папа стал свободным и ушёл из дома. Но для себя-то я этого не хочу. Знаешь, меньше всего хочется рушить свою собственную семью. Вдруг я загадаю, и мой папа тоже уйдёт? Хорошенькое добро я себе сделаю, а уж ни в чём не виноватой маме-то! Вообще песня, а не желание.

— Так ты всё-таки веришь, что бумеранг волшебный? Ты же говорил, что все эти чудеса – просто совпадения.

— Да кто его знает… А ты говорил, что такое вполне возможно. Что это шаманские духи исполняют желания. А я тебе всегда доверяю. Вот прогневаю, или прогневлю, я их своим косвенным желанием быть счастливым, хотя я и так счастливый по самую макушку, и что? Возьмут и отнимут у меня всё…

— Ген, да ты что? Серьёзно считаешь, что такое возможно? Ты сделаешь добро другому человеку, а тебе в ответ придёт зло?

— Саш, если это магия – то это очень, очень опасная вещь… Но ради Машки я готов рискнуть. Я вот понял, что ради неё готов практически на всё. Да, мы не ходим за ручку и вообще, видимся только в школе или случайно сталкиваемся во дворе. Но ведь если кто-то из нас подаёт сигнал SOS, другой как-то сразу оказывается рядом! Машка так уж точно, я вот что-то подзатянул… Если бы не сегодняшняя встреча, и не знал бы, что ей так фигово. Но теперь всё будет хорошо, я уверен, и папа уверен. Но для закрепления результата… Пойдёшь со мной в парк? Правда, уже почти ночь, но я не хочу ждать до завтра. Не то чтобы я боюсь один по ночам шляться, но кто-то должен подержать Снупика. Пойдёшь?

И мальчики взяли бумеранг и Снупа, потихоньку, стараясь не хлопнуть дверью, чтобы не разбудить родителей, вышли в ночь, перешли улицу и вошли в парк. Аллеи были ярко освещены, а на их поляне царила ночь во всей красе. В темноте было видно, как на небе ярко светили звёзды – много-много звёзд окружали полумесяц луны. Вдалеке шумели липы, уже полностью покрывшиеся весенней листвой. Гена отдал щенка Шурику, а сам бросил бумеранг как можно выше, прямо в россыпь звёзд и громко торжественно произнёс:

— Хочу, чтобы Маша Симонова была счастлива. Очень-очень счастлива, полностью. Чтобы никогда не плакала, и никто не смел её огорчить или обидеть, чтобы…

— Хватит, Ген, думаю, духи уже всё поняли. Что-то бумеранг долго не возвращается, наверное, ты слишком сильно его бросил, не рассчитал в темноте.

— Ой, блин… Наверное, за крону какого-нибудь дерева зацепился наш волшебный артефакт. И что теперь делать? Неужели моё третье желание не исполнится? Обидно-то как…

— Исполнится, Генка, обязательно, только ты сам помоги духам-то, – тихо произнёс Шурик, – постарайся сделать Машу счастливой. Ты сможешь, я знаю. Если не ты, то никто. Просто скажи ей то, что говорил мне. Ей это очень нужно. Здоровая мама тоже, но всё же твоё внимание и забота ей намного важнее для счастья. И вот увидишь, всё вернётся к тебе, и только хорошее. Никуда твой папа не денется, а всё, что ты Маше пожелал, будет и у тебя. С Машкой ты будешь счастлив. Очень-очень, полностью.

— Пошли тогда, что ли, домой? Я почему-то ужасно устал, прямо глаза сами закрываются. Почти полночь уже. Утро вечера мудренее. Завтра придём, поищем бумеранг, он мог в траву упасть. Или на дереве увидим, снимем как-нибудь. Я уже привык к нему, пусть он обычная вещь, без магии, но меткость же развивает по-прежнему!

Мальчики засмеялись и пошли домой. В полной уверенности, что последнее, третье желание потратили правильно, и теперь всё будет хорошо. Очень-очень, полностью.