5. Миры

 
 
Миры, галактики, вселенные – нет им числа. Кто их создал? Зачем? Разбегаются ли они? Или, наоборот, сбегаются? По каким правилам в них всё вершится и вертится? Какие силы играют ими? И возможно ли избежать участия в этой игре? Нет ответа. Или, может, есть? Но он где-то там, далеко. Впереди. А, может, и в прошлом. А вдруг - все ответы ты уже знаешь, но забыл? Ведь участвовать в играх богов так интересно…

Книга 5
 
 А что до мысли - от ее игры
Порой зависят целые миры.
 Джалаладдин Руми.
 
Во вселенной бессчетное множество миров, а я еще и одного не завоевал!
Александр Македонский.
 
Мир держит все в своих объятиях.
Марк Туллий Цицерон.
 
Мир ловил меня, но не поймал.
Григорий Сковорода.
 
Человек сам придумывает границы мира: он может быть размером с улицу, а может стать бесконечным.
Артур Шопенгауэр.
 
Мира восторг беспредельный сердцу певучему дан.
Александр Блок.
 
Смотрите на мир целиком, а не через трафарет.
Ганди Махатма.
 
Пусть сердце будет глазом. И этим глазом мир увидишь ты иной.
Джалаладдин Руми.


Глава 1. Оуэн и тоннели
Сегодня море наверху штормило. Не сказать, что здесь, глубоко на дне, это влияло на привычную обстановку. Но бесконечное мелькание и танец разных оттенков света, возникающий от суеты волн и облаков наверху, создавал у морских обитателей тревожное настроение. И оно было сродни тому, что было сейчас на душе у гигантского спрута, криптита Оуэна.
Он был растерян. Ему казалось, будто он то ли забыл что-то важное, то ли вообще ещё не проснулся. Как будто ему всё снится навязчивый и неприятный сон. А там, в реальном времени, без него случилось что-то невероятно важное, чего он сейчас в сонном состоянии не помнит. А проснуться почему-то не может. Оуэн грустил, забившись в дальний угол пещеры, притулившись к истуканам, некогда священным для древнего племени шамана Латунга. Они, казалось, грустили вместе с ним. И будто говорили криптиту:
«Не печалься, малыш, и это пройдёт. Что бы ни началось в этом мире, оно всегда заканчивается. И придёт к великолепному финалу. Но тебе этого не понять».
«Какому ещё финалу? – удивился криптит. – Это к коллапсу, что ли?»
«Мы же говорим – тебе не понять».
Оуэн вздохнул. Ну, что ж, он согласен – для них гигантский спрут это не разумный малыш, и «всего лишь непрочная биологическая субстанция». Оуэн вздрогнул. Где-то он уже слышал эти слова? А, наверное, Нефелим Один их говорил. Где он теперь?
Все его покинули в этом странном зыбком сне.
Правда, его друг, дельфин Фью несколько раз навещал спрута, пытаясь выманить его наружу. И соблазнить очередными вылазками в, якобы, весьма интересные места. Но поняв, что его друг всё ещё хандрит, уносился по своим весёлым делам. Несмотря на то, что дельфин должен был скоро стать отцом двойни, Фью так и остался всё таким же ребёнком, играющим с кораблями и коварными течениями. Оуэн только вздыхал, восхищаясь его бесконечным оптимизмом. Сам он таким не был даже в детстве. И относился ко всему слишком серьёзно - начиная с детских игр, поглощающих его полностью, плавно перешедших в учёбу и научные исследования. Какое веселье? Это так отвлекает от размышлений. Теперь он так же серьёзен. Любимая ниша в этой пещере, Ближней, древнему святилищу людей палеолита, и в Дальней, базальтовой, хранят воспоминания о его глубоких размышлениях в постижении смысла жизни.
А где же сама жизнь? Так и пройдёт без его участия? И в этих пещерах наверняка имеются неизведанные уголки, возможно, хранящие некие тайны. Любознательный Фью, если б не имел постоянной необходимости в воздухе, наверняка бы тщательно их исследовал.
«Неугомонный друг криптитов Фью, прости, я сегодня не в том настроении, чтобы развлекаться»…
А Юрий, с которым можно поговорить на серьёзные темы, не появляется уже два Полнолуния. И это ещё один повод для грусти и волнения, подобного штормующему морю. Где он? Жаль, что с ним нельзя связаться. Оборону от внешнего мира он держит безупречно, увы.
Оуэн поднял голову со скрещенных рук и открыл зрачки.
Может, хватит хандрить и киснуть! Он такой же любознательный субъект, как и Фью!
Чем бы отвлечь себя от хандры?
А, вот, придумал! Он сейчас же сделает это: изучит, наконец, своё жилище, как следует! Хватит сидеть унылым анахоретом в углу этой таинственной пещеры! Такое поведение не достойно морского философа и некогда подающего надежды учёного-протейца! Мир прекрасен и удивителен! Ели ты в это веришь, конечно.
Оуэн поднялся и решительно направился вглубь пещеры. Она выжидающе и немного агрессивно затаилась. По крайней мере, ему так показалось.
Духи пещеры приняли его порыв настороженно.
«Кто знает, на что способны эти слишком эмоциональные и порывистые личности? До этого дня наш жилец вёл себя вполне прилично и цивилизованно. Не зря ли мы его впустили сюда?» - примерно так воспринял Оуэн их настороженность.
«Не волнуйтесь, о, Великие Духи этого места! – как мог миролюбиво транслировал им криптит. – Я всего лишь осмотрюсь. И ничего не буду менять в привычном вам мире. Мне не нужны ваши сокровища и тайны».
И, кажется, Духи святилища немного успокоились.
До сей поры новый обитатель этой пещеры был тих и не любопытен. Их это устраивало. Они не очень хотели делиться с ним своими тайнами, которые Духи берегли до возвращения тех сущностей. И людей, которые создали здесь алтарь и святилище, поклоняясь им, как богам. Принося жертвы и оказывая почтение, напитали их жизнью. Раньше были и другие… существа, о которых Духи, затаившиеся здесь, уже почти забыли. Они были похожи на богов и всегда относились к природе, питавшей этот мир своей энергией, представителями сил которой были Духи, с почтением. Та большая рыба, которая привела сюда огромного осьминога, нравилась им – легкомысленное и забавное создание, любившее этих Духов, как и весь мир. А вот этот гигантский спрут, пришедший сюда издалека, очень издалека, был непонятен. Но они не могли отказать большой любопытной рыбе, да и спрут, хоть и гигант, был поначалу безобиден, почти всё время дремля в углу. Поэтому они пока выжидали. Ведь это, всё же, развлечение – наблюдать за гигантом, потерявшимся в этом огромном мире, и ищущим какой-то выход неизвестно откуда и куда… И уважительно попросившим у них приюта здесь, в тесной пещере. Им было даже жалко его. Теперь, когда он, решив осмотреться, вдруг проявил излишнее любопытство, им предстояло принять о нём окончательное решение. И оно могло быть довольно простым. Если он станет помехой, в пещере имеется немало древних ловушек, сооружённых некогда шаманами, преданно оберегаемые Духами. Или же их собственные. Например, едва держащиеся висячие камни, которые ничего не стоит стронуть с места от малейшего движения. А уж заморочить, направив в нужное место задумчиво бредущего грустящего криптита, и того легче…
Уйдя далеко вглубь пещеры, Оуэн с удивлением обнаружил, что она переходит в тоннель, имеющий множество боковых ответвлений. Некоторые ходы приводили в огромные помещения со сталактитами, с вертикально уходящими вниз шахтами, ведущими в неизведанные глубины. Или в пустоты, наполненные неведомо откуда поступающим воздухом. Встречались залы, наполненные неведомо откуда поступающим воздухом. В одном он даже обнаружил роскошный водопад, текущий вольной рекой и с грохотом уходящий далее в стену. В иных встречались готические своды и поддерживающие их ровные, вертикальные колонны, украшенные орнаментами. Явно рукотворные шедевры. Стены во многих залах также были удивительно гладкими, будто отшлифованными. Вряд ли это сделала природа. А вот пещера с пресным водоёмом, представляющим собой чёткий квадрат. Древние племена, даже управляемые уникальными шаманами, на такое не способны. Тогда кто? А далее начался просторный тоннель, будто вырезанный в скальной породе неким огромным скальпелем, будто это были не скала, а глина. Его ширина составляла около двадцати метров. Кое-где, при понижении уровня имелись ступени, так же будто ровно вырезанные. Но ступени были стёрты. Как будто по ним тысячи витков ходило многочисленное население целого города. Встречались здесь и небольшие залы, похожие на жилые комнаты или магазинчики, и так же искусно вырезанные в скальных породах. Вряд ли всё это сделало первобытное племя шамана Латунга, не имеющее для этого подходящих орудий труда. Это было… странно. Кто это сделал? Зачем? От кого и кто скрывался здесь, в подземных глубинах во времена, когда эти ходы ещё не были затоплены морем?
Оуэну очень хотелось разгадать эти загадки и исследовать ходы дальше. Узнать - куда они ведут? Можно было бы найти удобное местечко, сесть, смежить веки и послушать эти древние камни...
Но, во-первых, Оуэн устал. Он уже давно не был так долго в безводном пространстве и отвык от этого. Его кожа пересохла, а глаза слезились. Во-вторых, он боялся потеряться в этом запутанном лабиринте ходов. Для первого раза впечатлений было достаточно. Он ещё сюда вернётся.
То-то дельфин Фью удивится после его рассказу!
И Оуэн неохотно повернул назад.
Идти было легко. Его будто звал некий голос, который он принял за собственную интуицию. Да-да, вернуться ему просто - идти и идти на этот мягкий голос. Он выведет его обратно в родную пещеру.
Оуэн то шёл, то плыл, продолжая думать о тех, кто строил эти загадочные лабиринты? Зачем? И почему он, отрешившись от этого мира, так много в нём упустил?
Но тут, будто проснувшись, Оуэн услышал знакомый зов. Это голос дельфина Фью:
- Оуэн! Великолепный спрут! Ты где? Я перестал тебя ощущать и меня это тревожит. Отзовись!
Оуэн осмотрелся. Куда это он забрёл? В этой огромной пещере с нависающими со всех сторон глыбами и сталактитами он явно не был раньше. Как же он попадёт назад, домой? Куда его занесло? И он насторожился - здесь чувствовалась опасность. А как же интуиция? Куда она его привела?
- Оуэн! Отзовись! – снова услышал он отдалённый голос дельфина.
- О, Фью! Здесь я! Я, кажется, заблудился в моей Дальней пещере! - ответил Оуэн, с изумлением осматриваясь. – Как я рад тебя слышать! Ты не подскажешь мне, где я очутился? Что-то мне здесь не очень нравится. Я так рад, что твой эхолот достигает сюда.
- Да-да, теперь смогу! Я локализовал свои ощущения и знаю, где ты сейчас! - удивлённо ответил тот. А затем грозно приказал: Не двигайся с места, Оуэн! Как тебя туда занесло? Это очень далеко от входа. Очень! Теперь слушай меня, великолепный криптит! Поворачивай назад! Немедленно! И жми оттуда поскорее во все щупальца! Там опасно! Очень опасно! Только с умом! Я буду тебя направлять, диктуя каждый шаг! И не вздумай ослушаться или уклониться в сторону хоть на сантиметр! – В голосе Фью явно слышался страх за друга. И не было даже малейшего намёка на обычную улыбку, что бывало не часто.
Оуэн, не рассуждая, беспрекословно подчинился Фью. И стал выполнять все команды своего легкомысленного друга-дельфина. Они прерывались, лишь когда тот всплывал на поверхность - вдохнуть. На это время Оуэн просто замирал неподвижно на каком-нибудь повороте тоннеля или посреди пещеры. Стараясь при этом ни о чём не думать, чтобы не впасть в панику и не потерять бдительность. Да и чтобы не впустить в голову некий мягкий голос, пытающийся увести его невесть куда...Он ощущал, что пещера с трудом выпускает его из своих тёмных и тесных объятий. Смертельно тесных.
И вот, наконец, Оуэн оказался в своей пещере. Идолы встретили его угрюмо.
Теперь он понял, что жил всё это время в очень странном месте, совершенно не интересуясь им. И едва не был за это наказан. Нет, скорее, как ощутил криптит – его хотели наказать за излишнее любопытство. И сейчас эта пещера уже не казалась ему уютной и безопасной. Оуэн уже не мог в ней оставаться.
И, не сбавляя скорости, он выскочил наружу, устремившись вверх, к Ближней базальтовой пещере. Тем более, оправданием было то, что там же неподалёку ошивался совершенно вымотанный этой спасательной операцией Фью. Дышал периодически и отдыхал, ожидая его.
Они встретились у входа в Ближнюю пещеру так, будто пережили страшный шторм, будучи выброшены на берег и вновь вернувшись в родную стихию. Оуэн, уселся на свой любимый камень, мимикрировав под его цвет. Приходя в себя. И пытаясь осмыслить происшедшее. Но ничего путного у него из этого не получалось. За что его хотели убить Духи?
Да, странная у него жизнь в последнее время! Одни загадки и ребусы. Особенно если учесть, что сегодня, до того, как он выбрался живым из заварушки с Духами, ему казалось, что из его жизни куда-то выпал приличный её кусок.
- Спасибо тебе, друг Фью! – сказал он, наконец, придя в себя. – Ты меня выручил из очень неприятной истории. Нет – просто спас! Пещера не хотела меня отпускать.
- Всегда рад быть тебе полезным, Оуэн, - отозвался тот. – Но объясни мне, великолепный спрут, зачем ты полез в эту мешанину из ходов и колодцев? От тебя, Giant Octopus, такой прыти я не ожидал! Там такие лабиринты и ловушки, что даже с моей системой локации в них можно было пропасть навсегда.
- Я немного себя переоценил, каюсь, Фью! Решил вдруг изучить родную пещеру, - вздохнул Оуэн.
- Зачем? ты же видел - её охраняют идолы. И это не фигура речи, как выразился бы ты.
– Хотел доказать себе и тебе, что и я - искатель приключений, как ты, а не угрюмый бука.
- Доказал? – покачал головой дельфин. – К таким вояжам необходима подготовка! Посоветовался бы со мной.
- И чем бы ты помог? Поплыл бы со мной? – усмехнулся Оуэн. – Ты ведь тоже там никогда не был. Там полно сухих помещений, недоступных тебе, и ещё всяких странностей.
- Не был! Но я бы просто отсоветовал тебе туда соваться! Я бы проверил его моим локатором! Это место – для людей, заполнивших это пространство собой и своими... мыслями и представлениями. А не для таких Giant Octopus, живущих в иных мирах и непричастных к его тайнам.
- Тайнам? Ты знал о них? Но ты же сам привёл меня в эту пещеру! – возразил Оуэн.
- Я считал, что ты не полезешь дальше! И Духи пещеры тоже так считали. Обычно спруты так не поступают! – возразил Фью. И спохватился: Хотя, о чём это я? Я забыл, что ты не обычный спрут. Извини, это я виноват: не предупредил тебя, чтобы ты далеко не совался.
- Это б звучало странно! От тебя и такие советы? Да и что такого в этой пещере? – воскликнул Оуэн. – Ну, тоннели, ну, следы искусственной обработки. Я же поначалу заглядывал в её прошлое. Обычное капище древнего племени. Ну, рисунки.
- Рисунки! – хмыкнул Фью. – Ты захватил лишь с краю, великолепный спрут. Люди тоже далеко не совались. Это иные, бывшие здесь… Ну, неважно. Это будет слишком давняя история. Даже для тебя, - заявил он и уплыл вдохнуть.
- Опять ты говоришь загадками, - посетовал Оуэн, когда тот вернулся. - Зачем были созданы эти искусственные тоннели, рукотворные озёра и вертикальные шахты? И от кого мне там грозила опасность? Кто их охраняет?
- Слишком много вопросов, великолепный спрут, - вздохнул дельфин. – Начну по порядку. Но, предупреждаю, я знаю не всё, о многом лишь догадываюсь.
Про опасность:
Шаманы чувствовали силу этого места, потому и устроили здесь алтарь, установив идолов. А чтобы защитить его от любопытных сородичей и посторонних варваров, понаставили вокруг ловушки, которые действуют до сих пор. Но главная опасность не в них, хотя и они способны лишить жизни непрошенного визитёра. Там действует древняя сильная магия, проявляясь как Духи природы, присущие каждому месту силы. Они располагаются... в узлах пространства. И особо не любят праздного любопытства посторонних, то есть - не посвящённых. Потому эти силы и закружили тебя, лишив возможности ориентироваться в пространстве.
- Надо было их умилостивить? Прийти к ним с поклоном, с подношением?
- Кто знает… Хотя и это не всегда срабатывает. Кто мы и кто они? И тут дело не в уважении, а в посвящении. Кто посвящён, служит им всю жизнь...
- Духи? Закружили? – удивился Оуэн. – И потом - я считал, что уже подружился с ними.
- Даже шаманы не дружили с ними, а лишь покупали их благосклонность, - отмахнулся дельфин. – А те, кто сотворил этот лабиринт и прорезал тоннели... Эти существа знали об узлах, может - создавали их. И жили здесь очень давно. А люди... Они иногда помогали строить подземный город. А когда те ушли, то они в нём прятались, поскольку знали кодовые команды. Но это было так давно, что все схемы ходов и коды команд утеряны. Уцелела лишь часть - рисунки на нескольких древних табличках. Но люди принимают их за бесполезный орнамент. Да это и хорошо. Только людей нам здесь не хватало! Всю рыбу распугают. Впрочем, Духи их всё равно не впустят в тоннели. Ведь они сейчас не умеют… даже подкупать Духов природы, как это делали шаманы.
- Вот как? Тут есть город из тоннелей? – удивился Оуэн. – С тобой не заскучаешь, Фью. Откуда ты их берёшь, эти города? Один – Дельфиний город исчез - Один забрал, так у нас теперь ещё один объявился, прямо у меня под боком, – пошутил он. – Как мы его назовём? Неужели этот город находится так глубоко, что даже твой био-локатор с трудом не берёт?
- Под боком? Шутишь? Да эти туннели ведут не только вглубь, но и вширь - во все концы земного шара, на другие материки! – воскликнул Фью. – Тысячи километров сообщения! Его название… Ша… Нет, я его не ухвачу. Оно давно утеряно. Давай назовём его Гортон – Город Тоннелей.
- На все материки? – поразился спрут. – Зачем?
- Я не слишком хорошо обо всём этом знаю. И плоховато в этих лабиринтах ориентируюсь, - вернувшись после очередного вдоха, сказал Фью. - Нам ещё повезло, что ты не успел далеко зайти. Здесь, поблизости, я кое-что знаю. Вернее - чувствую.
- Но зачем эти ходы? Кто в них прятался? От кого?
- Всегда найдётся от кого прятаться, - философски заявил дельфин. – Такова жизнь: одни прячутся, другие их ищут. Мне кажется те люди, которые скрывались под землёй, просто не хотели никого убивать. Поэтому не имели этого… как его? А, вооружения, что ли. И единственной защитой для них была глубина. Впрочем, я и сам предпочитаю иногда… ретироваться, - махнул он хвостом, всплывая.
- Подземная цивилизация? – проговорил Оуэн, когда тот вернулся. – Наверное, это было ещё до… Протеи. – Он вдруг растерянно замер – кажется, он снова произнёс это запретное слово. И сердито заявил: Ну и хватит об этом! Всё это, конечно, интересно - тоннели, города, Духи, материки - но я подумаю об этом позже! А сейчас, мне кажется, я должен подкрепиться. Я слишком устал и проголодался.
- Хорошо, - обрадовался Фью. - Я тоже устал ото всей этой древней занудной истории. Думай, великолепный Оуэн! Но без меня! До завтра!
- До завтра, мой друг! И спасибо за помощь! – рассеяно отозвался Оуэн.
Но Фью был уже далеко. Явно где-то на горизонте появился корабль и он помчался туда - соревноваться с ним.
Глава 2. Снова Тайфун?
Трое стажёров – Лана, Сэмэл и Танита – сидели на террасе дома профессора Донэла. Их лица были унылы. Поскольку они ожидали решения Учёного Совета галактики Тиуана, аврально собранного из-за их несанкционированного контакта с протейцем, гигантским спрутом Оуэном. Вернее – с единственным представителем протейской цивилизации, выжившим после планетарной катастрофы на Протее, теперь именуемой Земля.
Под утро, едва Лана, Сэмэл и Танита вернулись в эту реальность, их вызвал командир экспедиции Донэл. И оказалось, что на террасе его дом их уже ждут. Здесь, на экстренное заседание коллегии, собрались все руководители научных секций экспедиции. Вид они имели грозный, едва ответив на приветствие стажёров. А профессор Донэл официальным тоном объявил им, что все - вплоть до Учёного Совета, также аврально собранного по этому поводу, знают про их несанкционированный контакт с Серым Гигантом. И как это, мол, вышло, что космо-навигаторы, входящие в состав его экспедиции, не спросив дозволения, танцевали с Оуэном в Ночь Полнолуния?
- Это ЧП, форс-мажор! – воскликнул профессор Вотэн, руководитель секции археологии и истории.
- Но это всего лишь Танец, досточтимые члены коллегии! – пролепетала Лана. – И наш контакт с Оуэном произошёл телепатически. Что в этом… форс-мажорного?
Юные навигаторы только сейчас осознали, что автономное информационное пространство Луноона транслировало это событие. Ну и что? Стажёры не делали из этого тайну. Они и не предполагали, что столь невинное событие так взбаламутит всех.
- Танец Силы! – поднял руку химик Готэн. – Силы! Потоки, проникающие сквозь миры и вселенные! Многократно усиливающие интуицию, ясновидение, проникновение во вселенские законы и вибрации. Кто знает, как это срезонировало. Оуэн мог… заглянуть, куда не следовало. И узнать то, до чего не дозрела его Душа. Некоторые, поняв своё несовершенство, умирают…
– Совет решает сейчас вашу судьбу. И не только вы можете быть наказаны! Но и командир экспедиции - профессор Донэл, – заявил Фаэн, капитан космического корабля «Странник», на котором они прибыли.
- А он за что? – вырвалось у Ланы. – Он же с нами не танцевал!
- За то, что не уследил! – хмыкнул Фаэн.
- Нарушен ЗоН, дорогие мои, это не шуточки! - заметила эколог Бониэла Шиуни.
- Не понимаю – в чём? – пробормотала Танита.
- И это очень плохо, деточка! – вздохнула гидролог Вионэлла. – Неужели непонятно? Вы же не «недоклювики», а дипломированные исследователи космоса!
- Вы несанкционированно вступили в телепатический контакт с представителем протейской цивилизации. Которая, как известно, погибла из-за досрочного доступа к Сверх Энергии, – пояснил археолог Вотэн. – При этом у вас произошёл обмен информацией. Это опасно! Если Оуэн при этом случайно ухватил хотя бы часть Сверх Знаний, он может натворить бед.
- Но, досточтимые профессора и коллеги! – испуганно воскликнула Лана. – Оуэн не опасен! Он - одинокий осколок этой исчезнувшей цивилизации! Кому и чем он может навредить?
- Мало ли кому? А если он затаил на кого-то обиду. Например – на тех ловцов, Стивена и Мэйтату, и всё человечество в их лице! – возразил Вотэн.
- Вы и о них знаете? – удивился Сэмэл.
- Мы с вашей помощью прочитали всю его длинную жизнь! – отмахнулся Вотэн. - Акулы, например, его обижали. Съесть хотели. Люди вокруг суетились с приборами. Мог затаить обиду на весь мир. И то, что он живёт изгоем, очень подозрительно.
- Он мудр и добр! – нерешительно возразила Танита.- Просто одинок!
- Это и подозрительно! А где же любовь ко всему сущему? Почему Оуэн сторонится всех? Ведь, как известно, в сознании тех, кто не достиг Безусловной Любви, таится монстр по имени ИСВ. То есть - Инстинкт Самосохранения Вида! – возразил археолог Вотэн. - Для проявлений ИСВ в морально незрелом субъекте достаточно мелочи. А Юрий! Он читает мысли Оуэна, как открытую книгу! Следовательно, СЗ могут проникнуть и в человеческую цивилизацию. А что, если он воспользуется СЗ для уничтожения тех, кто не по нраву его ИСВ? Он – человек, а человеческая цивилизация крайне несовершенна! Они о БВЛ даже не помышляют! Как известно, сейчас на Земле непрерывно происходят войны и военные конфликты. Представьте, что будет, если люди получат доступ к СЭн – Сверх Энергиям! Вы хотите, чтобы трагедия Протеи снова повторилась на этой планете?
- Нет! Ни в коем случае! – воскликнули стажёры. – Это было бы ужасно!
- Почему вы думаете, Оуэн получил СЗ? – воскликнула Лана.
- Потому что Оуэн – уникальный феномен природы, - сказала эколог Бониэла. – И мы не знаем всех его талантов. А уж о Юриных и речи нет – он способен на многое. И, не забывай, он – человек, а человеческая цивилизация незрела. И если через него они получат Сверх Знания…
– О Юрии я и не подумала! – вздохнула Лана.
- Ты ни о чём не подумала, когда начала всю эту затею. Увы, твоими действиями, Лаонэла Микуни, часто управляют… Хотел сказать – эмоции, но это не так! – сердито проговорил профессор Донэл. – Скорее – некий внутренний голос, который часто неподвластен логике. Иногда он тебе помогает, а иногда превращает в Глаз Тайфуна. - Он почесал макушку. - Всё это так некстати! В последнее время, мне кажется, Учёный Совет только нами и занимается.
- Но я не понимаю… - растерянно проговорила Лана.
- И зря. С той минуты, как вы вплыли в моих «Странников», только ЗоН и Кодекс должны руководить вашими помыслами! А не внутренний голос или личные симпатии. Всегда помни о долге перед КС! – сердито заметил капитан Фаэн. – Запомни - вы уже не милые юные «недоклювики», - снова всплыло это неприятное слово, - а открыватели космоса. Космо-навигаторы! Исследователи космоса! Суровые и бдительные представители многомиллионного Космического Сообщества! Об этом вы должны помнить даже во сне!
Лана вздохнула: «Хорошо бы. Что-то уж слишком часто сны внедряются в её жизнь, превращая её в Глаз Тайфуна, как это верно определил профессор Донэл. И никакой ЗоН им не указ».
- Вы хоть понимаете, что такое Сверх Знания? – воскликнул химик Готэн. – Это бомба мгновенного действия! И если она попадёт к неразвитому в моральном плане, не достигшему БВЛ существу, то может разнести в клочья не одну галактику! Вы готовы взять на себя такую ответственность?
«Почему сразу – галактику? Ну, пообщались мы с древним протейцем! - вздохнула Лана. – Даже если он ухватил крупицу СЗ, это не опасно, - уговаривала она себя. - Оуэн анахорет, он ни с кем не общается. Юрий не в счёт - он тоже в своём роде анахорет. Мы просто танцевали! Какой же это контакт? Я поблагодарила Оуэна за моё спасение и за то, что научил управлять Потоками Силы в Танце. И что теперь? - вздохнула она. - Сотрут ему память о нас? Чтобы уж ничего не пропустить. Но вряд ли мы передали ему Сверх Знания… Что я о них знаю? Или, всё же, передали? - засомневалась она. В эти минуты она меньше всего не думала о том, какие кары придумает для неё Совет. Больше всего Лану волновала судьба Серого Гиганта. И ей очень не хотелось обрывать общение с ним, таким одиноким и мудрым
- Передали, Лаонэла, не сомневайся! – прервал её мысли профессор Донэл и она поняла, что опять забыла закрыться. Таким суровым Лана не видела его с тех пор, как произошли те неприятности с Ужасным Нечто в бездне Мари-Кана. – Хотя - да, ты права: объём ваших знаний не так уж велик, но и в них содержатся некие опасные крупицы… Например, вы знаете устройство космических кораблей, принцип работы двигателя и типы топлива, галактические навигационные карты. Да много чего, к моему удивлению.
- Мы иногда заглядывали в библио архив и видео-библ, досточтимый профессор! - обиженно пробормотал Сэмэл, известный полиглот.
- Увы! Я сам настаивал на этом! Каюсь! – насмешливо поклонился в его сторону командир Донэл.
– Вы ещё имеете смелость оговариваться? – удивился химик Готэн. – Иерархов на щупальца подняли, оторвали нас от важных научных исследований!
- И всё из-за того, что мало думаете, прежде чем делать то, что может обернуться трагедией для многих Видов! – вмешалась эколог Бонэна. – Что, ели утечка необратима и сейчас все службы Сообщества ринутся спасать их? Если успеют!
- Простите, многоуважаемые, был не прав, - опустил голову Сэмэл.
- О, мы совершили ужасный поступок! – воскликнула Танита. – Извини, Лана, но это так, - заметила она, обернувшись к ней.
- О, Древние Мудрецы! Не допустите этого! Только не это! – прошептала Лана.
 «Если нас не отстранят, я буду самым дисциплинированным моллюском в мире! И, вплыв в «Странников», сто раз подумаю, прежде чем сделаю что-то. Даже во сне! Я не моллюск! Я – представитель Космического Сообщества! Внушала она себе. - И ЗоН – мой внутренний ИСВ. Пусть выскакивает всякий раз, как я задумаю что-то не то! О, Древние Мудрецы! О, Творец Вселенных! Дайте мне ещё одну малюсенькую возможность! Я исправлюсь!» - взмолилась Лана.
- А может это и хорошо, что внимание Учёного Совета так часто приковано к нашей экспедиции! – заявил астрофизик Конэл. Он сидел почти рядом с проштрафившейся тройкой. Будто по-прежнему считал себя членом этой вольнолюбивой и неуправляемой стаи с тех пор, как они вместе защищали перед членом Совета Ронэлом чавинцев. – Ведь в работе этой Наблюдательной Базы надо многое менять.
- Да погодите вы с Базой, досточтимый Конэл! Поменяем! – устало махнул рукой Донэл. – Нам бы с нынешней ситуацией урегулировать! Что-то долго Совет думает! Вам не кажется?
Всем казалось. Особенно стажёрам, от волнения и свалившейся на них ответственности уже слегка бледным.
- Не переживайте, дорогие мои! В Совет входят самые мудрые представители Сообщества. Они разберутся. Стажёры ещё, по сути, дети. Их простят. И Иерархи придумают наилучший выход из ситуации.
Спасибо, что уже хоть «дети», а не «недоклювики», как она их сегодня обозвала. А ведь они считали гидролога Вионэллу своим другом.
- Я совсем забыла, что Оуэн дружит Юрием! – тихо посетовала Лана, наклонившись к Сэмэлу. - Но он всего лишь послушник монастыря. Идёт по пути духовного совершенствования и постижения БВЛ. Зачем ему планетарные катастрофы?
- Кто знает, до какого места на этом пути он дошёл? – вздохнул тот. – Минул ли точку невозврата?
- Вот-вот! – вмешался археолог Вотэн. - Некоторые духовные лидеры - и не только на Земле - ради всеобщего блага самозабвенно уничтожают себе подобных. А особенно - инакомыслящих. Монстры подсознания, ИСВ… Они ненасытны, как огонь! Вспомните зелунян. Написали Кодекс, а потом уничтожили Иерархов, не согласных с ними. Человеческая цивилизация ещё очень незрела. Их психика и мораль весьма нестабильны. Да и Оуэн… Вспомните, хотя бы, случай с научной экспедицией, приплывшей изучать потухший вулкан. Он её едва не уничтожил, поскольку люди покушались на неприкосновенность его территории…
- Но он же справился со своей агрессией, досточтимый профессор, и загнал ИСВ обратно, - вздохнула Лана.
- Но не избавился. Его ИСВ в любой момент может проявиться ещё. Несмотря на то, что со времени гибели протейской цивилизации прошло так много витков, Оуэн не готов вступить в КС. А значит – получить СЗ.
- Это так, досточтимый профессор, - сдавшись, согласилась Лана. – Простите меня, уважаемые члены коллегии! – повысила она голос. - Я полагала… Короче – это я допустила ошибку, затеяв телепатический контакт с Оуэном. И не вините Сэмэла и Таниту. Это я их уговорила.
- А своя голова им на что? – ехидно спросил капитан Фаэн. – Нет уж – вместе танцевали, вместе и отвечать.
Друзья, переглянувшись, вздохнули.
- Я согласен! – тихо сказал Сэмэл. - Мы же вместе - и все дела у нас вместе.
 - И я! Что касается одного, то касается и других! – добавила Танита.
- Я вас обожаю! – прошептала Лана.
Капитан Фаэн только хмыкнул в ответ. А командир Донэл, наверное, проявив сочувствие к совсем затюканным коллегией стажёрам, объявил:
- Все желающие могут пройти в дом! Там для вас подготовлены коктейли. – Все поднялись и направились к окнам. Даже профессор Конэл. - Штрафников приглашаю тоже! – прищурился Донэл в сторону стажёров.
- Благодарю! Спасибо! Мы тут посидим! – дружно ответили они.
Им хотелось отдохнуть от всеобщего внимания и осуждения.
- Ну, как хотите, - сказал Донэл и тоже скрылся в окне дома.
Друзья облегчённо расслабились. Даже бледность со щёк постепенно схлынула.
Танита тихонечко всхлипнула. Наверное, от умиления и жалости к себе. Она подумала о том, как мама расстроится, узнав, что её дочь дисквалифицирована. Чем ей заниматься? Где работать? И перед друзьями семьи стыдно…
- О, Древние Мудрецы! Как всё непросто! - вздохнула Лана. И наклонилась к друзьям: Очень прошу вас, простите мою глупость! Хотя ей нет прощения.
- Да, ладно! Проплыли! – отмахнулся Сэмэл. – Вместе ж танцевали! – хихикнул он. - Зато какая была вечеринка! А Луна! Всю жизнь буду вспоминать!
- Я тоже! – ещё жалостнее всхлипнула Танита.
- И что дальше? - грустно проговорила Лана. – Нас – на Итту, Оуэну сотрут воспоминания? А я так привыкла даже среди чужих галактик чувствовать… его взгляд. И мудрое спокойствие.
- Взгляд? Ты меня удивляешь! – возмутилась Танита. - Тут судьба решается, а ты – взгляд! Мне бы твоё самообладание! Я так боюсь!
- А как думаете, сильно нас накажут? Действительно дисквалифицируют? Или пожалеют? Я пока не слышала, чтобы звание Героя Итты отменяли, - хмыкнул Сэмэл.
- Похоже, мы и тут будем первыми, - усмехнулась Лана. - Ты чем будешь заниматься, если нас выгонят? – спросила она его.
- Пока не знаю, - отмахнулся Сэмэл. – Надеюсь, работу долго искать не придётся. Помните, нас посылали на практику совершать рейсы к Амбасадоре, планете отпускников? Туда никто не хотел идти работать вместе с ветеранами, летающими режиме автопилота. Надеюсь, их ещё не отменили. Да и другие местные рейсы - на планету пенсионеров Ламиру, например, и прочие развлекательные туры, ещё не отменяли? Нас оторвут со щупальцами! Хочешь с нами? Потом будет, что внукам рассказать! Всю жизнь только развлекались. А всё почему? Мы – бунтари! Из-за нас Учёный Совет сутками заседал! Потому Иерархи нас и выгнали на Итту. Отдохнуть захотели.
- О, Древние Мудрецы! – воскликнула Лана. – У тебя? Внуки? По-моему, ты никогда не повзрослеешь!
- Давай взрослеть вместе, - тихо ответил тот.
- Давай, - вздохнула Лана. - Мы всегда с тобой, Сэмэл! Да, Танита? Друзья своих не бросают! И – будь, что будет!
- Правильно! Что было, то было! - развеселилась Танита. - И если б ты меня сейчас снова позвала к Оуэну – танцевать при Луне, я бы… Ой, нет! Вот теперь бы я подумала своей головой! – растерянно проговорила она. – И вспомнила ЗоН со всеми этими железобетонными сводами и правилами, будь они неладны!
- Мы бы все, наверное, подумали, - вздохнула Лана. – Капитан Фаэн прав – одно дело личные симпатии, и другое – ощущать себя представителем Сообщества.
- Увы, это так, - согласился Сэмэл. – Если бы нас оставили в навигаторов, происшедшее было бы для нас серьёзным уроком.
- И в этом вы правы. Но что было, не воротишь. Я всегда знала, что вы – отличные моллюски! – сказала Лана. – И – будь, что будет!
В ответ Сэмэл и Лана ободряюще подняли две руки, в знак поддержки, а потом все трое и вовсе обнялись.
Профессор Донэл, выйдя на террасу в эту минуту, удивлённо покачал головой:
«Как говорится: «Всё кончилось, как хвост селёдки»! По-прежнему веселятся. Даже в таких обстоятельствах! Я и то волнуюсь, барракуда им в бок!»
Глава 3. Решение
Тем временем время члены коллегии, ожидая решения Учёного Совета, попивали коктейли в доме. И жаль, что юные стажёры не слышали их разговоры – те, конечно же, закрылись. В воспитательных целях, конечно.
- С этими недоклювиками не соскучишься! – недовольно проговорил командир Фаэн, беря в руки очередной коктейль. – Вечно у них щупальца чешутся! Ищут приключения на свои непутёвые головы! А, учитывая, что мы доверяем этим сумбурщикам свои жизни на время их вахты, за ними нужен глаз да глаз. Я это сразу почувствовал!
- И всё же, они молодцы! Тут-то мы можем быть откровенными, – оглянувшись на террасу, заявила эколог Бониэла Шиуни. – Я всегда курировала экологическую обстановку на Земле, но в Лунооне, впервые. И, насколько поняла - такой прорыв здесь впервые.
- Какой - такой? – рассеяно спросила гидролог Вионэла, пробуя нечто странное, оранжевое. Наверное, коктейль с абрикосовой мякотью.
- Нестандартных решений! И прорыв в познании жизни обитателей Земли. Одно дело - смотреть на неё со стороны, фиксируя цифры и факты, а другое – заглянуть в суть, понять её основу, проникнуть в чувства и ощущения жителя этой планеты. И завести дружбу с таким феноменом, как этот древний протеец Оуэн. Сенсация на всю галактику! – восхищённо проговорила Бониэла.
- А мы их ругаем? – вздохнула гидролог Вионэлла.
 - А как же? Это необходимо в воспитательных целях! Они ещё слишком молоды, пусть учатся дисциплине! – отмахнулась Бониэла. – Да и наказание для них, я думаю, у них будет чисто символическое. Они же нам так помогли! Да ещё - Герои Итты. Это учтут.
- Вряд ли. А вот прорыв в знаниях оценят, - предположил химик Готэн.
- Ну, а как же иммологи? – недовольно проговорил археолог Вотэн. – Где их помощь? Они же живут на Земле очень давно и никакого прорыва. Разве их присутствия и участия в земных делах недостаточно для получения полной информации?
– Увы! Информация, полученная от земных иммологов, не идёт ни в какое сравнение с той, что почерпнули наши опальные недоклювики, - заверила эколог Бониэла. – У нас появились уникальные знания о жизни морских животных и рыб, о человеческой цивилизации, об энергетическом состоянии полей и потоках времени. А главное - мы прочувствовали эту жизнь, окрашенной мыслями, чувствами и эмоциями. А что иммологи… По сути это такие же автоматы, что находятся на Луне и в земных тайниках. Только регистрируют более подробно о мелких деталях вещей и изнанке политических событий.
- А, по-моему, ещё неизвестно, насколько честны с нами иммологи. Всю ли информацию доносят? - покачал головой Вотэн. – И, на месте Учёного Совета, я бы их работу тщательно проверял. А ещё лучше - свернул бы программу по внедрению иммологов в человеческое общество.
- Чем они вам не нравятся? На мой взгляд – идеальные во всех отношениях супер-существа и работники. Они, практически, вечны, и безупречны в выполнении любых задач, - возразила Вионэлла.
- Это и подозрительно, - не уступал Вотэн. - Земные иммологи выглядят слишком… человечно, что ли. И, мне кажется, они ощущают себя ближе к земной цивилизации, чем к далёкому Космическому Сообществу. Не хотелось бы мне иметь таких противников. Их не переиграешь.
- Да что вы жуть нагоняете? Иммологи всего лишь механизмы, чистые имитаторы человеческого образа – как внешне, так и внутренне, - возразила эколог Бониэла. – У них, насколько мне известно, нет своих желаний и предпочтений. Только функции и программы. Это, скорее, автоматы, механичные датчики. Зато – какие!
- Но стажёры нравятся вам больше? – прищурился Вотэн. – Такие сумбурные и несовершенные.
- Да, - с ходу захватила наживку эколог Бониэла. - Эта молодёжь, фыркнув на правила и ограничения, совершив несанкционированный контакт, обогатила нас невероятно. В особенности ценны непосредственные ощущения и мысли моллюска, наблюдающего последние времена Протеи и тысячи витков – восстановление жизни на Земле. Это невероятно!
- Вот их- то нам и надо поддержать! Зачем рассуждать об иммологах? Мы о них ничего не знаем. Это область таких чудаков, как наш кибер-техник Шаолэн. Пусть он думает о том, насколько иммологи справляются со своими задачами! – отмахнулся Конэл. – И, я надеюсь, что у таких, как он, всё под надёжным контролем. Ведь за всё время существования иммологов, они не подвели ни разу.
- Уверенны? – прищурился Вотэн. – Думаете, вам расскажут о случаях, когда иммологи дали слабину? Вряд ли. Ведь в КС к этому направлению бионики и так-то не очень доброжелательно относятся. Шутка ли – идеальные формы… ну, можно сказать – жизни. Особой формы жизни.
- Думаю, какая-то польза есть и от них, - пожал плечами астрофизик. - Впрочем, в данный момент для меня важнее судьба наших юных стажёров? Что их ждёт? Награда или опала? Капитан Фаэн, вы уже что-то знаете об этом? Почему вы так уверенно говорили о том, что они выйдут на вахту.
- Я? Нет! Это я так, образно, - отмахнулся тот, хитро усмехнувшись. – Хотя, у меня есть свои предположения. И опыт.
- Надеюсь, наши стажёры ещё порулят! Уж очень они нестандартные моллюски. Хорошая смена растёт! – задумчиво заметила эколог Бониэла.
- Это так, - подхватил её слова профессор Вотэн. – Вспомним хотя бы Мари-Кану! Досточтимые Конэл и Вионэлла, вы там были. Вспомните, как они там…отличились. Просто игнорировали общее мнение. И желание всплыть от беды подальше.
- Да-да! – вздохнула гидролог Вионэлла. - Лаонэла Микуни, тогда ещё студентка, взяла и объяснила нам, профессорам, все казусы, происшедшие там. И спасла экспедицию! Лишь благодаря ей и её друзьям – Таните и Сэмэлу, мы стали Героями Итты. А поначалу, помните, все ополчились против неё! Особенно досточтимый брюзга, наш профессор биологии Боэн. Теперь ведь тоже Герой! И если б не профессор Донэл – тогда ещё доктор, – который прислушался к предложениям этих недоклювиков, всем был бы конец.
- А здесь… Что мы видели раньше? Застой и тина, - вздохнул Вотэн. – Через эту отдалённую и, честно говоря, обойдённую вниманием Базу прошли сотни экспедиций. И быстренько её покидали, дежурно систематизировав скучные показания автоматики и отчёты иммологов. Я удивляюсь, что они ещё отчитываются. Могли бы за четыреста лет, которые предоставлены сами себе, вовсе забыть о Сообществе. А эти недоклювики, как вы их назвали, всю тину здесь всколыхнула. Действительно – Глаз Тайфуна. И это не просто слова. Я был в Лунооне вместе с прошлой экспедицией, знаю. Чавинцев, из-за которых здесь возникло столько дебатов, тысячи лет никто даже не замечал. Хотя они умудрились здесь настроить города и похитить массу народа.
- Почему, как вы думаете? – просила Вионэлла.
- Не заметили, - вздохнул Вотэн. - Чавинцы не вписывались в рамки наших научных проектов. У каждого, кто защищал диссертацию на земном материале, уже имелся список авторов, на основе выводов он готовил свою. Какие чавинцы? А уж о том, что на Протее-Земле сохранился древний протеец, многочисленные учёные-диссертанты даже и не догадывались! Они просто не искали, поскольку этого не может быть. Упустили такую сенсацию! – прокряхтел он.
- Ну, положим, о чавинцах я кое-что предполагал, - отозвался профессор-астрофизик Конэл. – На основании некоторых цифр и отчётов, которые никто не заметил. Из-за них и прилетел. Но, наверное, ничего бы не добился. Ведь, чтобы шагнуть за рамки привычного, надо быть слегка наивным или слишком самоуверенным - иначе не сломать стереотипы. Уж не знаю, чего больше у этого юного создания, Лаонэлы Микуни? Но думается, если б она была другой, и эта экспедиция, и наш кошмарный спуск в Мари-Кану окончились бы, как минимум, ничем. А угроза всему живому продолжала бы нависать над Иттой ещё долгое время. Да что там – на Тиуаной. Она, мало того, что многое чувствует, но ещё имеет смелость об этом заявлять. И действовать.
- Какая ещё угроза? – удивилась эколог Бониэла Шиуни. – Почему - всему живому? И дажеТиуане?
- Ну… - растерялся проболтавший государственный секрет Конэл, - ммм… я имею в виду неразгаданную тайну бездны Мари-Кана. От неё ведь неизвестно чего ждали, - с трудом вывернулся он. – Об этом сложено множество легенд. Некоторые, в виде табличек, оказались на иных планетах Сообщества, вконец запугав их жителей. И, наконец, они получили объяснение.
- А-а, - разочарованно протянула та.
- Да-да, слава Древним Мудрецам, что у нас есть такая молодёжь, - быстро проговорила профессор-гидролог Вионэла, уводя опасный разговор в сторону. – Которая умеет мыслить нестандартно. Я всегда обожала эту юную троицу. Они такие милые! Такие шумные! И такие непосредственные! Если есть у них какая-нибудь версия, даже не очень складная с первого взгляда, или не популярная, они её всё равно излагают. А уж вы разбирайтесь – что к чему. Или уж вовсе ни к чему. И довольно часто оказывается, что очень даже «к чему».
- Правда? – удивился командир Фаэн, отхлёбывая коктейль с сельдереем, который взял, памятуя о пристрастии к нему стажёра Таниты. – Меня они, честно говоря, поначалу повергли в шок своей активностью. И не зря! Согласитесь, моллюски, притягивающие всяческие аномалии, не любящие рутину, в комплекте с космическим кораблём, которым они пока ещё весьма неумело управляют, это довольно гремучая смесь.- Отпив коктейль, он сморщился. И заявил: Раньше я ещё сомневался, а теперь принял окончательное решение - ни за что не оставлю эту троицу на «Странниках». Пусть этот Глаз Тайфуна со своими друзьями в другом месте баламутит тину и собирает бури. А также производит всех в герои. Мне и без героизма забот хватает! – сказал он и брезгливо отодвинул в сторону недопитый коктейль.
- Ну, тут вы не правы, уважаемый капитан! – возразила гидролог Вионэлла. – У вас же на корабле с ними не было проблем? Не так ли? По-моему, наших реформаторов не желательно выпускать в неисследованные места, - рассмеялась она. – Или заросшие тиной. У Лаонэлы тут же включаются некие локаторы, превращая её в Глаз Тайфуна, и с его помощью всё встаёт на нужные места.
- Вот как? С помощью Тайфуна? С таким навигатором мой корабль надолго протянет! – прищурился Фаэн. – Вдруг и там где-нибудь тина завалялась? – Вионэла хихикнула. - Вот то-то и оно.
Остальные учёные, рассевшись группками, тем временем активно обсуждали сведения, почерпнутые из жизни древнейшего криптита Оуэна, полученные с помощью контакта. И включающую всю историю планеты после гибели протейской цивилизации. Это требовало осмысления и серьёзной корректировки архивных данных иттян. Поэтому им не терпелось поскорее вернуться в свои научные лаборатории и заняться этим. Запасы коктейлей катастрофически убывали, а новости о решении Совета задерживались. Поэтому капитан Фаэн проявил инициативу и немедленно заказал на базе ещё партию коктейлей, исключив из неё сельдерей. Эту новость приняли с энтузиазмом. Из-за волнений этого дня всем необходимо было чем-то заняться.
***
И вот, наконец, раздался гонг, извещающий о начале связи с галактикой Тиуана. Все ринулись на террасу, обычное место встречи контакта с вышестоящими и Космическими Службами.
- Я приветствую вас, уважаемые коллеги! Мира вам и мудрости! – зазвучал там голос члена Совета Космического Сообщества, академика Понэла Танауни, курирующего сектор по контролю за незрелыми цивилизациями. - Я рад снова встретиться с теми, кто ведёт ответственную работу на самых дальних рубежах Сообщества! – сказал Понэл, чей образ – в виде радужного крылатого муравьеца - проецировался на высокой стене дома. Кстати, весьма размыто - ради экономии энергии. – Что-то я к вам зачастил. Не так ли? – усмехнулся он. - Только успели подкорректировать мероприятия по улучшению экологической обстановки на Протее-Земле, как пришлось принимать меры по организации поисков чавинцев, совершающих неправомерные действия. Хорошо работаете, дорогие мои! И, помнится, некоторые идеи в отношении чавинцев были выдвинуты именно юными навигаторами – Лаонэлой Микуни, Сэмэлом Сиуни и Таниэной Тануни. поддержал профессор Конэл Тигуни. - М-да. Кстати, наши специалисты, к слову, очень высоко оценили их вклад. И вот снова форс-мажор. И снова не без их участия. Произошёл незапланированный контакт по инициативе этих навигаторов. Они у вас когда-нибудь отдыхают, а? – пошутил академик. – Грустно, что существует угроза утечки Сверх Знаний в незрелую человеческую цивилизацию. Это опасно. М-да.
Учёные слушали советника так внимательно, что казалось, будто на террасе пусто – никто даже не шелохнулся. Рыбка маурия, известная своей пугливостью, без опаски проплыла над ними, будто над неживыми статуями. По песку прополз крабац и, деловито перебравшись через ногу профессора Вотэна, спокойно прошествовал дальше. Тот даже не обратил на него внимания
- Мы, конечно, рады, что молодые кадры, Герои Мари-Каны, столь активно взялись за освоение космического пространства. Но… желательно, всё же, немного снизить эти бешенные темпы. Иначе Совету придётся забросить все свои дела и заниматься только вашей экспедицией. А также – ликвидацией последствий новаторских проектов ваших молодых коллег. Займите их чем-нибудь на кухне!
Все с облегчением рассмеялись – кажется, бури не предвидится, коли советник шутит.
- А если серьёзно… Не скрою, что некоторые члены Совета хотели наказать эту троицу за несанкционированный контакт с представителем планеты, не входящей в Сообщество. Ими были нарушены многие инструкции и правила, которые обязан каждый, кто работает на пространствах и территориях, не входящих в Сообщество. Но! Есть очень важно «но»: их контактёром было древнейшее существо на Земле, свидетель катастрофы, происшедшей по причине досрочного приёма протеской цивилизации. Это потрясло даже нас. Неоценимые сведения, источником которых он может стать, перевесили наше недовольство. Совет, учитывая молодость и пытливость этих навигаторов - Лаонэлы Микуни, Сэмэла Сиуни и Таниэны Тануни - решил не применять к ним строгих мер! - Все присутствующие радостно вскочили и подняли вверх две руки - в знак восхищения и одобрения. Лишь трое стажёров, потрясённые тем, что услышали, и не в силах поверить этому, остались сидеть на местах. – Однако впредь им рекомендовано неукоснительно соблюдать все принятые нормы и правила осуществления контактов. И хорошо заучить их. Для этого им необходимо пересдать экзамен на знание ЗоНа и Кодекса КС. И руководствоваться только этическими нормами и принципом БВЛ, выработанными тысячелетней историей Космического Сообщества. И ставить безопасность иных Видов и цивилизаций выше любых благ и интересов. Даже познания и информированности. Всё понятно? – спросил он у замерших на банкетках навигаторов.
- Да! Простите нас! Мы учтём! Благодарим вас! Мы исправимся! – вскочив, радостно завопили те.
- Вижу, энтузиазма у вас всё ещё достаточно. Надеюсь, вы направите его в нужном направлении! Желаю удачи! – улыбнулся академик. Что выражалось усиленным мерцанием его радужных крыльев. И уже серьёзно продолжил:
- Однако нам предстоит исправить то, что, по вине этих рьяных покорителей пространств, может принести вред земной цивилизации. Во-первых, это излишняя информация, полученная древним протейцем от наших неумелых контактёров. Пока она была временно заблокирована. Поэтому никакой утечки СЗ не произошло. Теперь его воспоминания о контакте будут обнулены полностью.
- И общаться с протейцем Оуэном уже нельзя? – не выдержала Лана.
- А как ты думаешь? – Усмехнулся советник. Лана лишь печально вздохнула. – Это не игрушки. Отбросим эмоции и подумаем о данной ситуации разумно. Дальнейшие контакты с древним протейцем вам категорически запрещены. Это для его же пользы, - сурово сказал советник Понэл. – Но все, кто будет иметь отношение к особой программе – «Древний реликт» - и кто будет работать теперь с древним спрутом Оуэном, будут за ним внимательно наблюдать и изучать. Ты, Лаонэла, тоже будешь иметь к ней доступ. И, при желании, можешь в ней участвовать и быть в курсе его жизненных перипетий. Если, конечно, твоя работа навигатора способность попадать в нестандартные ситуации, оставят на это время, - пошутил он. – Во всяком случае, код доступа у тебя будет. У наших учёных большие надежды на этот проект.
- А нельзя ли забрать Оуэна к нам на Итту? И там осуществлять научный проект, – спросила Лана. – И потом - он так танцует Танец Силы!
- Это будет неправильно по отношению к Земле, - ответил советник. - Баланс положительной энергии на этой планете во многом держится, благодаря Оуэну и его ежемесячным Танцам Сфер. Но, наверное, возможно будет транслировать на Итте его Танцы Силы. Или даже во всех цивилизациях, созданных моллюсками. Это усилит Потоки, благодаря его древней энергии. И станет для многих учебным пособием, – улыбнулся советник Понэл.
- Здорово! – воскликнули присутствующие иттяне, поголовно обожающие Танцы Полнотуния. Но, в данном случае, на Луне – Танцы Полноземелия.
- В следующее Полноземелие и мы у него поучимся! – с энтузиазмом отозвался профессор Донэл, известный в Пооне заводила-танцор.
- Вот и чудненько! – кивнул советник. - И в третьих. Поскольку научная программа вашей экспедиции обрела дополнительные пункты, она продлевается на неопределённый срок. Для помощи вам в Луноон скоро прибудут грузовой корабль «Силач» с провизией и команды Службы Космических Чистильщиков, а также Карантинной Службы Поиска. Ваша задача – разместить их. Думаю, в вашем немалом городе для них найдётся место. А от профессора Донэла ждём заявку с перечнем всего необходимого.
- О, я немедленно займусь этим, много чтимый советник Понэл! – с воодушевлением сказал тот. – И благодарим Совет Иерархов и Учёный Совет за помощь и проявленную мудрость! Мы очень волновались!
- Да не стоит! – кивнул Понэл. - Честно говоря, мы сами потрясены… Эти ситуации – с чавинцами, с протейцем и так далее – высветили некие дефекты в работе Наблюдательных Служб. И не только на этой Базе. Наверное, дело в том, что наши Службы слишком завязли в ограничениях и запретах. Это уже мешает правильному наблюдению и способности реально оценить обстановку на наблюдаемом объекте, - На террасе снова все замерли, слушая эти невероятные речи. - Дело в том, что когда возникают внештатные ситуации, мы боимся сделать малейший шаг шага в сторону от инструкций. А надо не отгораживать себя запретами, а находить оптимальное решение задачи. И, если нужно, применять не стандартные решения. Мы стали слишком косны. А как же прогресс? Сам Творец позволяет нам быть несовершенными и делать ошибки, чтобы исправляться, учиться, а, следовательно - развиваться и улучшаться. А то мы, выходит, непогрешимее самого Творца?
Учёные не верили себе. Это происходит наяву? Член Совета проявлял сочувствие к нарушителям дисциплины? Рекомендовал делать ошибки? И даже позволил себе критику принятых правил? Фактически - ЗоНа? Такого не может быть!
Хотя если уж Советом принято столь мягкое решение о нарушителях ЗоНа, юных навигаторах, то и речи советника о гибкости стратегии в работе Наблюдательных Служб КС, возможно, не пустой звук... Хотя – поживём, увидим. Иттяне, головоногие моллюски, по своей природе всегда были осторожны и скептичны.
- Ну, миловать, так миловать! - тихо сказал командир Фаэн гидрологу Вионэлле и археологу Вотэну, стоящим рядом. – Совет простил моих стажёров? Милую и я! Эта троица остаётся в команде «Странника»! пусть только сдадут мне экзамен по ЗоНу! Буду делать из них настоящих космо-навигаторов! Не могу же я быть зануднее самого Совета Иерархов? Но, учтите – это до х первого прокола! Уволить этих сумбурщиков, героев Мари-Каны, я всегда успею.
- Вот и правильно! – обрадовалась Вионэлла. – У них всё получится. Вот увидите!
***
Оуэн открыл зрачки и обнаружил себя в своей верхней, ближней пещере.
Как он сюда попал? Что с ним было вчера? Давно ли он ел? Что-то с ним явно не так? Он болен?
Оуэн подвигал конечностями, проверил их гибкость. Опробовал обоняние, осязание и работу всех восьми автономных участков мозга, расположенных в каждом щупальце. Всё в порядке. Но на душе было неспокойно. Что-то с ним не так. Но что? Что-то на днях случилось важное, но хорошее или плохое он не знал. За какое событие зацепиться бы?
Танец Сфер! Если рассуждать логически – недавно он его должен был танцевать. Но танцевал ли? может, провалялся в пещере с жаром? Скорее всего. Потому что когда Оуэн попытался восстановить этот последний Танец, то не смог ничего вспомнить.
Такого с ним ещё не бывало. Ведь воспоминанием о Танце, черпая из них силу, Оуэн жил целый месяц. Но сейчас он всё забыл. Как начинал, как сияла Луна, что чувствовал и сделал ли все нужные па и символы? … И всё же, что-то в памяти осталось…
Он даже сейчас ощущал невероятную силу любви Творца к своим созданиям, струящуюся в потоках света. Любовь ко всему сущему. Она всюду! Она - само космическое пространство! Его Любовь живёт в каждом атоме частице света, создающего вселенные и звёзды! Она преодолевает всё! Стоит только…
Но вдруг это ощущение ускользало.
Оуэн сидел в нише, дрожа. Совершенно пустой… Это, очевидно, первые признаки старческого маразма. Что ж, уже пора. Ничего не поделаешь. Он даже не знал, о чём только что с восторгом думал. Что-то о любви, вроде, которой так мало в этом мире. Скорее всего, его Танец среди звёзд в этот раз не состоялся. Он просто проспал, поэтому так ужасно себя чувствует. И эти спутанные воспоминания всего лишь сон. И всё же что-то было в этом сне более важное, чем Танец. Но что?
Оуэн вздохнул – что же ещё? Конечно – мечта о неосуществимом. О том, чего он множество витков не может понять и постичь. А Луна… Он просто когда-то придумал, что там есть город, в котором живут непостижимо совершенные существа, знающие всё об этом мире. Впрочем, ничего не мешает и дальше хранить в душе эту сказку. С ней легче жить, надеясь, что где-то есть мудрые и добрые, которые защитят и спасут всех несовершенных и неразумных от своих несовершенств.
Ничего не поделаешь - непрочная биологическая субстанция, она рано или поздно изнашивается....
Вспомнил!
Ночь Полнолуния была вчера ночью и он, очевидно, проспал её. А потом, днём, он зачем-то проник в туннель, что охраняют идолы в Дальней пещере. И потом, с помощью Фью, он с ужасом сбежал из этого лабиринта, проникающего на другие материки. Он чуть не погиб там. И неудивительно! Чего он вдруг удумал? Нужны ли ему, морскому обитателю, сухие и опасные катакомбы! К тому же, Духам не понравилось его любопытство, а Духов он почитает.
Впрочем, хватит витать в небесах! То со снами его уносит к звёздам, то он зачем-то тащится глубоко под землю. Пора вернуться в реальную жизнь. И хорошенько подкрепиться. А Танец… Утерянную гармонию и силы он обязательно восстановит в следующее полнолуние. Как-нибудь доживёт. Итак – жить дальше!
Оуэн не стал телепортировать планктон в пещеру, хотя уже знал в какой стороне стая. Надо прогуляться и немного прийти в себя от своих фантазий и потрясений.
Оуэн выбрался из пещеры и побрёл в ту сторону, где жужжала стая планктона, распугивая по дороге рыб и крабов. Сегодня он был как-то не собран, неуклюж в движениях. И выглядел необычайно угрюмо. И всё живое вокруг почувствовало подавленное настроение этого гиганта, местной достопримечательности, феномена морского сообщества. И все мгновенно разбегалось с его пути: мамы-рыбы и папы-воспитатели, не зная, чего ожидать от него в таком состоянии, подали знак и попрятали своё потомство в зарослях и впадинах, крабы зарылись в песок. Разнообразные раковины захлопывались, щупальца втягивались. Но Оуэн даже не обратил на это внимание.
Всё как обычно, думал он, бредя – суета, борьба за выживание. Как всё мрачно.
Оуэн чувствовал себя… обворованным, что ли. Как будто он что-то забыл или потерял. Он и вчера мучился похожим ощущением…
Надо увести сознание по другой ветке реальности, что сводит на нет ценность вещих снов и наваждений. Иначе можно сойти с ума. Поэтому он постарался отвлечься и занять себя чем-то обычным, повседневным. И ему это удалось.
Подкрепившись, Оуэн окончательно проснулся и пришёл в себя. Теперь можно вернуться в пещеру и спокойно подумать.
Он сам, и не во сне, постигнет тайну Любви и её значения для вселенной. И роль Творца в этом божественном калейдоскопе. Сны сами по себе, а он - анахорет моря, Giant Octopus, Octopus vulgaris, криптит, древний головоногий моллюск, одинокий осколок исчезнувшей цивилизации – сам по себе. Он не сдаётся и бодро идёт к своей цели. Сам. Один.
***
- Всё в порядке! – сказал Наблюдатель-иммолог, отключая прибор, похожий на старинный фотоаппарат, установленный на треноге на берегу океана. Это был пожилой загорелый мужчина в льняных полосатых шортах и растянутой футболке неопределённого цвета. – Он хорошо перенёс обнуление.
- Уверен, Марселло? – переспросила стройная девушка в светлом сарафане, складывая штатив и прибор в большую полотняную сумку.
- О, да, Инес! – кивнул тот, забирая у неё сумку и направившись от моря шоссе, проходящему рядом. - Ничего удивительного! Выживет. Он планетарную катастрофу пережил. Что ему какая-то мозаичная корректировка памяти.
- Чудесный экземпляр , Giant Octopus! – кивнула Инес. – Нам повезло с этим проектом. А то люди такие скучные и жестокие существа. Я рада, что нас перевели.
Пара уселась в яркую красную машину, и уехала. Только прозрачная вода с шумом набегала на золотой прибрежный песок, да чайки, как обычно, кричали над волнами, выманивая наверх рыбу. Иная проявляла любопытство, выглядывая на шум, поплатившись за это жизнью.
Глава 4. Пернатые
 
На таёжной лесной поляне происходило нечто странное.
Три вороны, расхаживая по ней, изъяснялись на неком квакающем наречии. И даже, кажется, хихикали. Тот, кто знал иттянский язык, мог бы принять их за иттян. Но их внешность…
- Как ты себя чувствуешь? – проквакала одна ворона
- Как рыба, подброшенная… выброшенная… Ну, неважно! Я опасаюсь, что мои жабры исчезли навсегда и я больше никогда не смогу дышать нормально. О, вода! Жиденькое моё счастье! Как ты прекрасна и нежна! – забулькала другая. - Неужели есть существа, которым нравится так жить? Я уже засыхаю, чахну в этом море кислорода! Воды мне, воды!
- Клоун! - булькнула первая ворона. – Ты дышишь вполне нормально. Ведь твой адаптор чётко следит за нужными пропорциями состава химических элементов, поступающих в твой клоунский организм.
- Да! Не преувеличивай свои страдания! – добавила третья ворона. – Зачем тут вода? Ведь большинство существ, находящихся рядом, отнюдь не жаждут оказаться в ней. Будь милосерден, соблюдай ЗоН! И принцип БВЛ! Особо напомню - не навреди человеку разумному, Homo sapiens, сухопутный прямоходящий гоминид, автор существующей здесь развитой цивилизации. Воду он только пьёт и лишь слегка ею моется. Так что веди себя прилично.
- Ну и зануды вы! – махнула крылом вторая птица. – Опять про ЗоН? Я сдал этот экзамен командиру Фаэну прекрасно! Хотя он очень не хотел этого признавать. Мне просто хотелось вас немного попугать. А вы даже не посочувствовали. Вообще-то я, и правда, чувствую себя неуютно в этом вертлявом тельце. Из-за огромного клюва я с трудом удерживаю равновесие. И еле стою на двух тоненьких костлявых щупальцах. А ещё надо научиться махать двумя растопыренными щупальцами в очень разреженных потоках газа. Которыми, как я ощущаю, бесполезно даже пытаться что-то схватить!
- Тебе неуютно? А как же курс муляжирования, отличник? – съехидничала третья ворона.
- Увы, я изучал его дистанционно, Лана. А лабораторные выполнял невнимательно. Мне казалось навигаторам этот камуфляж ни к чему.
- Как видишь – к чему, - сказала Лана-ворона, важно расхаживая в траве. – Птицей быть – это прекрасно, Сэмэл. Учти, что вместо жабр у тебя уши – это и есть видоизменённые жабры: дыши ими, сколько хочешь. А хватать всё подряд ты можешь вот этим самым огромным клювом. Смотри! - И она попыталась, разинув клюв, схватить камень. Слишком большой, наверное. Потому что он тут же выпал из него на землю. – Ну, примерно так!
- Спасибо за совет, - хихикнула вторая ворона. Очевидно, это был замуляжированный Сэмэл, неунывающий в любых обстоятельствах. - Но умерь свой аппетит. Камни, даже земные, не съедобны.
– А я сама себе очень даже нравлюсь! – заявила первая ворона, встряхивая чёрными перьями. - Такая вся ладненькая, крылатенькая. Всю жизнь мечтала о таком приключении.
Сидящая на ёлке сорока, изумлённо за ними наблюдавшая, вдруг заполошно затрещала и, сломя голову, полетела над лесом – разносить новость про квакающих ворон. Такого здесь ещё не бывало. Может – дрессированные, из цирка сбежали? Или это чернобыльские лягушки, обросшие вдруг перьями, прилетели в их лес? Бедненькие!
Хотя, какой там цирк. Это были Лана, Сэмэл и Танита, спустившиеся с небес на Землю для знакомства с ней. И превратившиеся в ворон с помощью программы муляжирования. Это была идея профессора Донэла, послушавшегося советов иммологов! Мол, вороны – самая незаметная птица на этой планете. И имеет возможность проникать всюду, не привлекая внимания. Поскольку вороны хитры, нагловаты и распространены на Земле повсеместно. К тому же, малосъедобны. И вот, пожалуйста, учись теперь существовать в столь нелепом и непривычном для иттянина виде. Конечно, им проще было включить программу автопилота – как это сделали остальные участники рейда на Землю. При её использовании внедрённые в муляж программы сами управляют всеми функциями тела. Но юные стажёры на это не согласились. Это скучно и непознавательно, во-первых. А во-вторых – летать на автопилоте, даже в виде вороны, для них, космо-летчиков, значит потерять своё лицо. Поэтому, пока стая носатых учёных-ворон телепортировалась в американские дебри к заброшенным городам инков – или кто их там построил, неизвестно, надо ещё разобраться - друзья решили немного потренироваться в малообитаемой местности. На этой опушке в Сибири.
- Ждём вас у города Мачу-Пикчу через час, – строго наказал им профессор Донэл. То есть – большой иссиня-чёрный ворон.
Конечно, не стоило оставлять столь непредсказуемую троицу одних. Но, честно говоря, сам профессор Донэл с удовольствием бы тоже поучился летать в автономной программе, а не на автопилоте. Но это как-то несолидно. Пусть уж хоть они повеселятся.
То, что друзья попали в этот рейд, было невероятной удачей. Капитан Фаэн не хотел их отпускать. Поскольку, мол, «Странникам» может в любой момент потребоваться срочный ремонт, осуществить который без юных навигаторов практически невозможно. Мало ли, сенсоры засбоят. Которые, честно говоря, невозможно поломать. Но капитан должен всегда быть готовым к этому. Фаэн опасался, что без его надзора его стажёры могут совершить… очередное геройство. И снова по всей галактике Тиуана будут трепать его честное имя. Но Лана, обратившись к командиру, профессору Донэлу, отстояла право на их участие в рейде. Мол, корабль "Странники" и так уже утонул в заботе и смазке. Отстранить их от рейда, значит совершить вопиющую несправедливость. Ведь именно они добились включения в программу экспедиции пункта об изучении влияния загадочных чавинцев на древние племена майя, инков, тоультеков и прочая. Профессор Донэл, как всегда, пошёл ей уступил.
- Только предупреждаю! - сказал он. – Больше никаких тайфунов! Вести себя так, чтобы вас не видно и не слышно! Ни одного буруна на отмели! Дайте Учёному Совету отдохнуть от форс-мажора.
И начал с того, что позволил Лане, Сэмэлу и Таните самостоятельно побродить по сибирским лесам. Ну, или полетать. Уж как получится. Он явно благоволил им. или в душе, понимая их, сам оставался таким же непоседой. Но стажёрам хотелось большего.
- Да уж – сидеть тихо! – кипел Сэмэл, усаживаясь в кресло мини-кабинки, используемой для передвижения по Луне, а также телепортирующейся на ближайшие небесные объекты Солнечной системы. – Даже в университете, отрабатывая задания на стендах, у меня было больше свободы действий! Не о таком я мечтал, получая диплом исследователя космоса! Может, нам ещё телепатический поводок наденут? Как на неразумных куделей-губастиков?
- И я считала, что Героям Итты можно хоть чуточку больше доверять! – поддержала его Лана. - Что плохого в том, что мы…, - задумалась она.
- Ну-ну! Что? – подзадорил её Сэмэл.
- Ну… Суём свой клюв туда, где… интересно, - подсказала ей Танина-ворона.
- Неправильно рассуждаете! – хмыкнул Сэмэл. – Нас учили чему? Нельзя совать свой клюв в то, что интересно, а действовать только в рамках, ограниченных запретами! К чему приведёт освобождение от них? К очередному заседанию Совета! А нам приказали сидеть тихо и не мутить ил вокруг себя.
- Если взбаламутить ил, его унесёт течением. Разве нет? Хорошо, например, было, что Ужасное Нечто таилось в Мари-Кане, угрожая миру катастрофой? Или спасателей гибнущих народов чавинцев отправить в карантин?
- Ну, что они спасатели, это ещё надо доказать! – вздохнул Сэмэл. - И вообще! По-моему, свой любопытный клюв суёт везде наша Лана. А мы с тобой, Танита, идём к её клюву прицепом. Придаём ему, так сказать, вес и солидность.
- Я за это вам очень благодарна, - отозвалась Лана. – А как доказать? Главное - не давать илу засосать себя!
- Согласен, - кивнул Сэмэл. – Будем законопослушны, одновременно взбаламучивая ил. Если получится, - сказал он, посмеиваясь.
Танита ткнула его кулачком в бок:
- Ты же обещал командиру Донэлу! Хочешь, чтобы на тебя не надели поводок?
Капсула кабинки остановилась, пассажиры мгновенно оказались снаружи, а она испарилась. И прибудет сюда только по сигналу - во избежание проникновения в неё случайных лиц и любопытных существ, которых надо будет потом выдворять. Чтобы материализовать её, потом достаточно будет просто нажать кнопку на браслете.
И вот они на Земле. Хоть и в виде ворон. Разве это не чудо?
Увидел бы их сейчас досточтимый профессор Натэн, то-то гордился бы ими! Орланы-перуны!
Глава 5. Мачу-Пикчу
Большая капсула с группой иттянских профессоров, телепортировавшись на Землю с Луны, снизилась к Перуанским Андам в Южной Америке. Там она спланировала к высокому горному пику, укрытому облаками. Именно на его вершине и располагался интересующий иттянских учёных объект. Направляя капсулу так, чтобы она не была видна среди облаков, они облетели эту гористую местность.
- Гора Уиньяй-Уайна, - вещал космо-навигатор, - высота 2460 метров над уровнем моря. Расположена в живописной долине реки Урубамба, её длина 725 километров. На вершине Уиньяй-Уайны находится город Мачу-Пикчу, в переводе – Старая гора. Город построен, по мнению некоторых земных историков, девятым правителем Империи Инков Пачакутеком, правившим между 1438 и 1471 годами по земному летоисчислению. Но, другие учёные считают, что ни время, ни строители этого города точно не известны. Как и имя этого древнего города. Название Мачу-Пикчу дал ему исследователь, ищущий утерянное инкское золото и заново открывший для мира эти руины в 1911 году. Город состоит из жилой зоны и каскада сельскохозяйственных террас, размещающихся на крутых склонах. Мачу-Пикчу построен в очень труднодоступном месте. Ближайшие населённые пункты – селение Агуас-Кальентес, расположенный в 6 километрах, и город Куско - в 100 километрах. Несмотря на это об этом городе, покинутом жителями, мало кто не знал. «Город-загадка», «город в руинах» или «город среди облаков», а также - «потерянный город инков» называют Мачу-Пикчу.
В настоящее время Мачу-Пикчу признан землянами одним из чудес света и является охраняемым памятником культуры. Также это объект активного международного туризма. Город знаменит тем, что часть его строений сооружена с помощью мегалитической полигональной кладки, секрет которой не разгадан на Земле и поныне. По общепризнанной версии, Мачу-Пикчу являлся комплексом сооружений, предназначенных для отдыха инкских правителей и осуществления культа Солнца, которому поклонялись инки. Также считается, что в нём имелась древняя обсерватория, из которой велись астрономические наблюдения за небесными телами, явлениями и природными циклами, обозначенными Летним и Зимним солнцестоянием.
Учёные с интересом это слушали, осматривая панораму города.
От этого места веяло тайной, что космические гости ощутили даже на расстоянии. Вернее – с высоты облаков. И некой защитной магией – это почувствовали уже не все, а лишь те моллюски, которые спускались когда-то в бездну Мари-Каны: профессора Донэл, Вотэн и Конэл. Некое веянье равнодушного ужаса и жестокой мудрости. Там им довелось испытать этого сверх всякой меры. Что, как известно, моллюскам противопоказанно. Вот и появилось у них теперь аномальное чутьё на всякое… аномальное. Что бы значил этот холодок по спине? Неужели и здесь побывал Небесный гость? Или, того хуже - Ужасное Нечто? Ведь это всего лишь груда камней, брошенная и забытая кем-то в дождевых лесах Анд тысячи лет назад. Невесть кем и неведомо когда. Вот и надо разобраться - когда. И особенно – кем.
Сверху им открывался великолепный вид на окружающие вершины горы и долину Урубамбы. Что слегка беспокоило инопланетных гостей, побаивавшихся такой высоты в безводном пространстве. Но их адаптор автоматически отрегулировал их вестибулярный аппарат. Чувство страха прошло.
Внизу виднелись фигурки людей, бродивших меж руинами Мачу-Пикчу по круговому маршруту.
- Ну что ж, пора и нам выбираться! Идём тоже на экскурсию! – предложил профессор Донэл.
По его мысленному распоряжению кабинка плавно с телепортировалась на склон горы наименее видимый из города. И мгновенно исчезла, оставив на каменистом склоне десяток ворон. Те принялись осматриваться, расхаживая ноги и косясь в сторону Мачу-Пикчу.
- Давайте подберёмся поближе! – предложил археолог Вотэн. – Отсюда ничего не видно.
- Сядем где-нибудь повыше, - заметил кто-то. – Желательно – в кроне дерева.
Стая учёных ворон дружно взлетела и устремилась к руинам.
Но оказалось, что на территории города очень мало деревьев – это место когда-то добросовестно расчистили от джунглей. Поэтому пришлось пернатым представителям продвинутой водной цивилизации взгромоздиться на подвернувшуюся высокую и неровную стену полуразрушенного сооружения. Она, чтобы окончательно не упала, была подпёрта несколькими брёвнами.
- Да уж, - пробрюзжал профессор химии Готэн. – Хорош памятник культуры. Я бы ещё назвал этот город «рассыпающимся».
– А я – «упадническим» - хмыкнул командир Донэл. И, испугавшись, что своим бульканьем привлёк внимание, с опаской предупредил: Давайте будем говорить потише, коллеги! Нас заметят!
Но к этой носатой пернатой стае - даже булькающей - никто не проявлял интереса. Внизу, озираясь, бродило множество групп людей, увлечённо изучающие руины.
- А народу-то! – восхитилась гидролог Вионэлла. – Совсем как у поонской Хрустальной Скалы! Но там – красота, а тут… старые камни, даже кое-где рассыпающиеся.
- Но рушится только кладка, которую позже сделали сами инки, - пояснил Вотэн. - Далековато им до древних мастеров.
- И, судя по всему, люди добираются сюда пешком, - заметил кто-то. – Вон, вижу, бредут по краю обрыва чуть не ползком.
- Сюда нет дороги, досточтимые, только опасная горная тропа. И, несмотря на это, за день Мачу-Пикчу посещает около двух тысяч туристов. Хочу напомнить – город открыт для посещений больше ста лет, но любопытствующих не убавляется. И это удивительно, – тихо проговорил профессор Донэл. Впрочем, туристы так шумели, делая сэлфи и обмениваясь репликами, что можно было булькать и громче. – Выходит, и людей притягивают тайны. Как и нас.
- Любопытство – один из двигателей прогресса, - заметил кто-то.
– А ещё более удивительно, что за эти сто лет земными учёными не создано ни одной толковой версии о времени возведения Макчу–Пикчу и его создателях. И, что удивительно, в Перу, впрочем, как и по всей планете, есть ещё немало подобных ему объектов, построенных с использованием полигональной кладки. Это города Пума Пунку, Ольянтайтамбо, Тиуанако, Куско, Писак, Чокекирао и так далее, - рассказывал Вотэн, одновременно проецируя в сознание коллег их вид.
- Да, для них это такая же загадка, как для членов Сообщества тайна цивилизации Странников Моэмы, - вздохнула Вионэлла, у которой, очевидно, сегодня было грустное ностальгическое настроение.
- Каких ещё странников? – удивился кто-то. – Это в честь которых назван наш корабль?
- Странники Моэмы это статуи с планеты Моэма, в одиночестве покоряющие космические просторы, - заметил профессор Донэл. – А в честь кого назван наш корабль, спросите у капитана Фаэна. Впрочем, давайте не будем отвлекаться, уважаемые.
И стая ворон принялась старательно вертеть головами.
- Что тут такое чавинцы понастроили? – недовольно сказала эколог Бониэла. – Выглядит довольно… неаккуратно.
- Чавинцы строили с применением мегалитической полигональной кладки, в которой плиты отшлифованы и притёрты без малейшего зазора, - пояснил археолог Вотэн, демонстрируя им всё это в увеличенном виде.
- А постройки, в которых камни плохо обработаны, не прилегают друг к другу, а швы между ними заполнены глинистым раствором, сделаны гораздо позже. Они непрочны и со временем рассыпаются, - продолжил ворон-астрофизик Конэл, кивая на подпорки внизу. – А строениям из полигональной кладки даже землетрясения нипочём.
- За исключением случаев, когда люди разбирают её на свои нужды. Если удаётся, - добавил археолог Вотэн. – Ведь некоторые блоки весят более тысячи тонн. Современная земная техника не способна не только изготовить подобное, но даже не сдвинуть с места. А их учёные продолжают утверждать, что древние инки вытесали их с помощью молотка и зубила.
- Люди не хотят признавать, что человеческую расу могли в древности колонизировать, - заметила гидролог Вионэлла. - Или что их посещали инопланетяне. Разве возможно всерьёз верить, что в бесконечных вселенных, созданных Творцом для развития и совершенства, нет разумной жизни, кроме них?
- Это свойственно всем отсталым цивилизациям. Их ИСВу – Инстинкту Самосохранения Вида, так комфортнее. Он такого превосходства не может допустить даже теоретически. Хотя – вот оно доказательство, что некие высшие существа, умеющие плавить и кроить камень, как глину, когда-то побывали здесь. И строили свои опорные базы, - заметила эколог Бониэла. – Исходя из высоты и размеров дверных и оконных проёмов, можно определить их рост. И, похоже, чавинцы мало отличались от людей. Лишь, как мне кажется, в их строении существовала некая диспропорция: нижняя часть тела была более объёмной, чем верхняя. Хотя, по сохранившимся рисункам индейцев, космонавты были очень похожи на них. Или, возможно, чтобы облегчить контакт, чавинцы муляжировали свою внешность – под людей. Как мы сейчас – под ворон.
- Скорее всего, так и было, - согласился профессор Донэл. – И, однако, двери они по привычке делали расширенными к низу. Как у себя дома.
– Да-да, внешне чавинцы очень походили на людей. Я кое-что нашёл в отчётах, подобранных для меня иммологами, - заметил астрофизик Конэл. – Там есть и изображения – светловолосые и высокие. Земные учёные именуют их то шумерами, то ольмеками. Иногда их называют - народы из ниоткуда. Поскольку эти развитые цивилизации возникали очень быстро и исчезали мгновенно. Куда уж яснее? Прилетели шумеры - или чавинцы, покрутились и растаяли в небесах. Однако земные учёные упорно называют их племенами. То есть – отсталыми. Опять ИСВ?
- А вон и эти самые учёные! Ведут очередные поиски истины, - хмыкнул химик Готэн, указав клювом в сторону археологических раскопок.
- Скорее – ищут подтверждения собственной версии! А всё, что в неё не впишется, решительно отвергнут, - усмехнулся Вотэн. – Или зароют обратно. Чтобы не быть осмеянным учёным сообществом за новаторство. О-у! – громко квакнул он. И тут же снизил тон: - Обратите внимание – там нашли осколок черепа и глиняную посуду! - указал он на девушку, призывающую к себе коллег. – Ничего нового! Запишут: найдена часть черепа от ритуального человеческого жертвоприношения. Или – напротив, от самого жреца, приносящего жертвы и погребённого в том священном месте, где он проливал невинную кровь.
- Как определить? – озадачилась гидролог Вионэлла. – Жертва это или жрец?
- О, это очень просто! Статус черепа определит ценность посуды, лежащей рядом. А, по-моему, это преступник, изгнанный из племени, нашедший здесь пристанище. От него так и веет раскаяньем и одиночеством! Эх, если б этот осколок да мне бы в щупальца! Изучить повнимательней!
- А ЗоН! Космическая этика, – предостерегающе проговорил химик Готэн. – Забыли, досточтимый? Мы имеем право изымать из цивилизации только те материальные предметы, которые привнесены в неё нами же. И ни в коем случае - не объекты исторической ценности.
- Некоторые цивилизации за этим не особо следят! – хмыкнул Вотэн. – Сколько уж всего на иных планетах понаоставляли! Как, например, чавинцы. Вот – понастроили города и бросили. Разбирайтесь, мол.
- Вы не правы! Кроме уникальной кладки, которую земляне не в силах повторить, в них нет ничего опасного для цивилизации! – возразил Донэл. – А они ищут истину не там, - кивнул он на учёных внизу. – Смотреть надо по сторонам. Но люди не видят очевидного.
- Или заглянули бы внимательней в свои музейные запасники, которые завалены всяческими дисками, лампами, батарейками и даже втулками от космических кораблей! - вздохнул Конэл. – Которые нам, так сказать – инопланетянам, с полным правом можно изъять.
- И изымают, - сказал Вотэн.
- А как же архивариусы? Их же наказывают! – удивилась Вионэлла. – Это неэтично!
- Ничего подобного! Чаще всего исчезновение неудобных раритетов списывают на утерю. Мол, вечные втулки треснули, неразрушимые диски рассыпались. Ведь всем от этого только лучше. Особенно учёным, чьи теории эти находки основательно расшатывали, - пояснил Донэл. - Шутка ли – молоток инопланетного геолога, обнаруженный в куске древнейшего пласта угольных отложений, которому полтора миллиарда лет! Как это вписать в общепринятую версию, что человек разумный, Homo sapiens, появился на земле всего сорок тысяч лет назад? Что доказано парой найденных скелетов. Или, например - откуда вдруг возникла негасимая вечная лампа, с питанием от геомагнитного поля, найденная на глубине, соответствующей эпохе палеолита? – хмыкнул он. –
- Нонсенс! – хмыкнул археолог Вотэн. – Тут надо или теории менять, или лампу – того. Загасить.
- Вот именно! – рассмеялся Донэл. - Нет тела, нет и дела! Какая-такая лампа? Покажите, коллега! А, так уже её нет? Значит - вам показалось! Раз показать не можете.
- Так и с этим городом. Открыли для мира, а разъяснить не удаётся, - хмыкнул Вотэн. – И в запасники не спрячешь. Приходится делать инков великими зодчими. Хотя они во времена девятого правителя Империи Инков Пачакутека даже колеса не знали.
- Но, согласитесь – город расположен очень удачно. Отсюда хорошо видна долина, река Урубамба, гряда гор, покрытая облаками! Здесь очень красиво, - вздохнула гидролог Вионэла. – Чавинцы выбрали отличное место для своей базы. А как замечательно они продумали обеспечение водой Мачу-Пикчу – или как там они звали свой город? Ими создан целый каскад водопроводов, действующих и сейчас. И даже есть фонтаны!
- Кто за что, а досточтимый гидролог – за воду! – усмехнулся Готэн.
- Уважаемые коллеги! Подведём итоги! Думаю, что вы достаточно изучили данный объект, созданный чавинцами? – сказал профессор Донэл.
- Да, более-менее. Но хочу добавить несколько важных моментов, - заметил профессор Вотэн.
Первое. Как я уже упоминал - объекты с полигональной кладкой есть и в других городах Перу и даже в иных странах и материках планеты. Думаю, визуального просмотра вам было достаточно. Но хочу особо упомянуть - только здесь, неподалёку, рядом с перуанским городом Саксайуман, есть поле-мастерская, где чавинцы обучали полигональной кладке индейцев. Взгляните! – Показал он стены, углы, повороты, возведённые из огромных блоков методом полигональной кладки. – Эти идеально сложенные элементы кладки не замкнуты в строения или оборонительное сооружение. Обратите внимание - кое-где стены как бы потекли. Это кто-то из учеников не справился с устройством, плавящим камни
- Да-да, очень похоже на то! – отозвались зрители
- Мастера, сдавшие экзамены и освоившие технику полигональной кладки, строили потом для чавинцев - и не только для них, в других местах.
- Но куда делись эти мастера потом? Почему не передали навыки и инки, например, не смогли достроить Мачу-Пикчу с помощью этой технологии? – спросила Вионэлла. – Почему навыки утеряны?
– Город достраивался другим племенем спустя тысячелетия. И у него не было прибора, плавящего камни. А без него, древними медными молотками обрабатывать многотонные куски гранита и вести полигональную кладку невозможно. Я уж не говорю о необходимости перемещать их без возможности левитации предметом.
- И где же эти приборы? Где мастера?
- Мастеров, скорее всего, забрали с собой чавинцы. А приборы… об этом поговорим позже.
- Вы говорите – прошли тысячелетия. Но хотелось бы знать точное время появления здесь чавинцев. Например, календарь, приписываемый племени майя, но, скорее всего, созданный с помощью чавинцев, ведёт отсчёт существования человеческой цивилизации уже более пяти миллионов лет, – напомнила профессор Бониэла. – Как известно, этот срок близок к истине. Сравните этот календарь с современным, насчитывающим всего около 2 000 лет.
- Увы, земные учёные не придают календарю никакого значения. Как и молотку из угольного пласта, - заметил профессор Донэл. – А что до нас – мы будем стараться соблюдать истину.
- У нас, кроме календаря, есть ещё от индейцев много полезной информации о чавинцах, - сказал профессор Вотэн. - Это росписи на стенах святилищ – с летательными и космическими аппаратами, траекториями небесных тел, картами созвездий и прочим. Это и, так называемые, камни Ики, обнаруженные недавно близь города Ики – с выгравированными рисунками, где много ценной информации о чавинцах и их достижениях, которыми они поделились с индейцами.
- А ещё –рисунки на плато Наска в Перу, - добавил астрофизик Конэл. – Здесь же, неподалёку. Они заметны только с большой высоты и использовались чавинцами для ориентирования их летательных аппаратов на местности.
- Но почему те племена, которым чавинцы передали столько знаний, были с Земли изъяты? – спросила Вионэлла. – Ведь чавинцы не входят в КС и не знают ЗоН. Выходит, они его соблюдают, но по-своему. Мы – не даём знаний, если цивилизация не готова, а они дают. Но перевоспитывают тех, кому их доверили, и увозят с собой.
- Да, возможно, чавинцы, или кто это был - ещё предстоит выяснить - не хотели повлиять на развитие земной цивилизации, - ответил Вотэн. - И давать раньше времени знания, способные погубить её. Но и не были столь альтруистичны. Они использовали обученных индейцев, как рабочую силу. Ведь если экипаж прибывшего корабля был невелик, то они были вынуждены найти себе помощников. Не уничтожать же их потом? Это аморально. И не выгодно. Хотя, на просторах вселенной всякое бывает.
В это время внизу появился молодой человек, похоже, индеец – в спортивном костюме, бейсболке, в телефонных наушниках и с небольшим рюкзаком за плечами – он уселся прямо возле стены, на которой сидела стая учёных квакающих ворон.
- Я всё сделал, - сказал он негромко в микрофон телефона. – Какие ещё будут задания?
- А вот и наш иммолог! – пробулькал профессор Вотэн.
– У вас есть распоряжения, досточтимый Донэл? – спросил индеец, жуя что-то. Очевидно, листья колы, пользующиеся у этой народности популярностью.
– Нет! – отозвался тот. – Можешь возвращаться в Агуас-Кальентес, Хэстиин.
И тот, поднявшись, ушёл с вереницей туристов. А Вотэн пояснил коллегам:
- Иммологу Хэстиину было поручено раскидать здесь анализирующую и считывающую аппаратуру - в виде мелких камушков. Она поможет нам определить многое из того, что нас интересует: истинный возраст руин, их назначение, материал и применяемые здесь технологии. По шкале Майбеля. Возможно, и хроношкалу удастся восстановить. Всё зависит от того, есть ли здесь защитное поле. А оно, похоже, ещё сохранилось. Пригодятся и наши личные впечатления. Потом осмыслим.
Кстати, оцените юмор: имя этого иммолога Хэстиин, в переводе с индейского, значит – человек, - усмехнулся Вотэн.
Все промолчали, зная его недоверие к иммологам. Ну, прибор он и есть прибор – хоть и уникальный – стоит ли ему так реагировать?
- Ну что ж, всё сделано, следующим этапом мы отправимся к мегалитам, - сказал профессор Донэл. – Я правильно понял ваш план, досточтимый Вотэн?
- Именно так!
- Зачем – мегалиты? Где это? – заинтересовались учёные.
 - Интересный вопрос! – усмехнулся Вотэн. – Да везде! Мегалиты - это грандиозные сооружения, доказывающие невероятно высокий уровень применяемых технологий древних зодчих. Кто бы они ни были. Мегалиты разбросаны по всей Земле. Кое-какие мы изучим.
А кроме них, третьим этапом поисков, мы изучим некие загадочные места. Здесь их называют – места Силы. И там могут быть скрыты тайники.
- Тайники чего? Или с чем? – удивилась Вионэлла. – И кем они созданы? Чавинцами?
- Мало ли с чем! – проговорил профессор Донэл. - С теми же самыми приборами, используемыми в строительстве уникальных древних сооружений – мегалитов, полигональной кладки. Или с летательными аппаратами, позволяющими перемещаться по планете. Для которых и были нанесены рисунки на плато Наска. И с помощью которых созданы древнейшие карты, до точности изображающие береговые линии материков. Надо проверить эти места Силы. Уж очень там фонит. Через них, возможно, мы выйдем на чавинцев.
- Какие места? Что нам там делать? – удивлённо зашумела стая учёных. – Где они?
- Уж не хотите ли вы и здесь найти Ужасное Неч..- начала фразу гидролог и замолкла.
На расшумевшуюся стаю ворон даже обратили внимание туристы.
- Мне показалось или эти вороны, правда, квакают? – удивлённо проговорила женщина среднего возраста, приостанавливаясь внизу.
- Ну, что ты! Тебе показалось! – отмахнулся её спутник, совершенно растерявшийся от обилия впечатлений от руин. Ему только квакающих ворон не хватало. – Это, наверное, эхо.
- А-а, - вздохнула та. – Действительно, в таком месте чего только не почудится.
И они ушли дальше.
- Ну, если мы будем разгадывать все загадки землян, нам и жизни не хватит, - сказал профессор Готэн. – Ведь, как известно – их учёные большие путаники.
- Нет- нет, нас интересуют только то, что связано с чавинцами, - ответил Донэл.
- Обещаю не ворошить другие загадки землян, - вздохнул Вотэн. - Хотя очень хочется. В кои-то веки нам разрешается свобода действий на иной планете. Но не будем увлекаться. Только тайники! И - мегалиты, колоссы и менгиры. Такое впечатление, что с их помощью некогда земной цивилизации было оставлено чавинцами некое послание, которое она пока ещё не готова понять.
- Так, не увлекайтесь! – сказал профессор Донэл. – Это послание не нам!
- Кстати, а где наши юные стажёры? – спохватилась гидролог Вионэлла. - Куда они запропастились? Или их передумали брать в рейд?
- Сейчас попробую их вызвать, - пообещал Донэл, но отвлёкся на продолжающуюся полемику.
- Я так понимаю – этих мегалитов очень много? А мест Силы ещё больше. Не проще ли было послать к ним иммологов? – вздохнула эколог Бониэла. – Изучили бы отчёты в спокойной обстановке, в воде. Как-то непривычно быть на такой высоте, да ещё в безводном пространстве…
- Проще поручить, - согласился археолог Вотэн. – Но я не доверяю иммологам. Ведь при этом будет многое утеряно. Например - древняя аура. Чувствуете её веянье здесь?
- О, да! Вы, досточтимый профессор Вотэн, похоже, переняли от своего учителя, почтеннейшего архивариуса академика Жанэна Дукуна, уникальный способ проникать в суть вещей и явлений при непосредственном контакте с ними? – хмыкнула гидролог Вионэла. – Ну, тогда я спокойна – вы легко разберётесь с этими чавинцами, подобравшись к ним через их тайники и менгиры!
- Ну, я бы не делал столь щедрых авансов, - засмущался профессор Вотэн. – Но – да, хотелось бы. И не ради личной славы! А ради торжества БВЛ, справедливости и истинной науки.
- Верно! Махрово! Вы правы, уважаемый! – согласилась стая. - Не ради славы, а ради БВЛ!
Очередная группка туристов изумлённо воззрилась на расшумевшихся на стене ворон, странно квакающих. Но, тут же забыв о них, понукаемая курсирующими вокруг охранниками, направилась к следующим строениям. И не удивительно. Не захочешь, поспешишь. Здесь не кормили, местных удобств не имелось, задерживаться или возвращаться назад по маршрутной тропе было строго воспрещено. Так что скорость передвижения была для посетителей этого мёртвого города жизненно важна. Некогда ворон считать.
- Да где же наши юные друзья? – воскликнула опять Вионэлла. – Я что-то тоже захотела есть, глядя как эти любители старины маются. Неужели местным властям трудно было организовать для них достойное обслуживание?
- Наверняка – не трудно. Просто тогда часть туристов надолго поселятся здесь – аура тайны весьма притягательна, - сказал профессор Донэл.
- Да уж! Трудновато попасть под облака, не имея наших крыльев, – посочувствовал им кто-то. – Или капсулы.
– А нашей молодёжи, тоже, наверное, понравились крылья? – заметил Готэн. - Может, оставить их здесь, на Земле, с воронами? Пусть летают.
- Да мы уже давно здесь! – обижено подал голос Сэмэл. – Просто заслушались вас, внимая учёной беседе.
Стая зашевелилась, оглядываясь. И действительно – поодаль на стене соседнего здания расхаживали три вороны, на которых никто из них не обратил внимания.
- А я принял вас за местных обитателей! – расхохотался Конэл, уже не опасаясь реакции туристов.
- Выходит, иммологи правы, предложив нам мулляжироваться под ворон? - хихикнула Танита. – Даже нам эти существа неинтересны.
- Не скажи! Вы так шумели, уважаемые, что привлекли внимание местных собратьев-учёных, – заметил Сэмэл. - Они более наблюдательны и скоро пойдут в атаку, решив, что вороны обнаружили здесь не пронумерованную ими мумию инкского вождя. И делят между собой эту деликатесную добычу.
- Фу! Сэмэл! – попыталась толкнуть его крылом в бок Танита. – Вечно твои неаппетитные шутки! – Но её крыло лишь приятно обдало его ветерком.
- Возможно, ты и прав, Сэмэл! – посмеиваясь, сказал профессор Донэл. – Пора нам отсюда убираться. Пусть наши собратья мирно роют скальные грунты в поисках истины.
Итак, друзья, вернёмся на откос с другой стороны горы Уиньяй-Уайны. Пора вызывать кабинки.
И стая взмыла в небо. Кстати, стажёры – в данный момент вороны-стажёры – ничуть не уступали в технике полёта коллегам, которые летели на автопилоте.
Глава 6. Гоша и пустота
- Гоша, ты где? Приглашаю тебя на чаепитие, - прозвучал чей-то голос.
В данный момент Гоша был на краснодарском вокзале. И его били. Чай был бы кстати.
В привокзальный полицейский участок сегодня поступила жалоба о краже у прибывшего пассажира поезда «Москва - Новороссийск» двух чемоданов. Пострадавший указал в заявлении, что в тот момент, когда он покупал сигареты в ларьке на перроне вокзала, поблизости ошивался бородатый нищий с миской для подаяния. То ли цыган в серьгах, то ли кришнаит без определённого места жительства. Очень подозрительный. Он-то, небось, и стянул его имущество.
Скорее всего, рассудили в участке, «подвертел углы», то бишь – украл чемоданы, известный байданщик, ранее сидевший Василий-Цепной. Он частенько с мечтательным видом ошивается здесь на «бровчике», то бишь – на вокзальном перроне. Но полицейским было недосуг разбираться. Где он сейчас, Цепной, ищи-свищи его! Небось, и от «углов» давно избавился, где-то «заханырив хабар». А Гоша вот он и – при серьгах, как показал терпило–потерпевший в «заяве». Хотя и без «углов». Но это уже не имеет значения.
- Гад кришнаитский, ты чемоданы «сбанчил»? Куда заханырил? – орал Костяныч, метеля его ногами. – Где твой подельник? Куда «углы» дел? Говори! - Бил жестоко.
Полицейский Костяныч не считал бомжей за людей:
«Хуже насекомых, мля! Для чего на свете живут? Только атмосферу портят. Никакой пользы от них человечеству, одни проблемы».
И всячески помогал избавить мир от ненужного балласта, считая себя санитаром этого леса – привокзальной территории.
На Гоше Костяныч срывал зло на весь этот сброд, портящий ему статистику правонарушений. Ведь сегодня последний день месяца, значит отчёт из-за этих чемоданов испорчен. А это премия.
«Что-то он сегодня слишком раздухарился, - недоумевал напарник Костяныча, получивший от вокзальной братвы кличку Хрюша – за уютную полноту и относительное добродушие. Он отлично знал – впрочем, как и сам Костяныч - что безобидный Гоша не причём. Не «банчил» он и «на атасе» не стоял – не по нему, полусумасшедшему мечтателю о заморском кришне, эта бодяга с чемоданами. - Не ровен час, «ласты склеит». Жалко. Человек, всё же, не собака. Хотя и собаку жалко», - думал Хрюша, чисто для протокола, махая над Гошей дубинкой.
И тут произошло нечто странное: дубинка Хрюши прошла сквозь то место, куда он ударил. И где только что была многострадальная спина Гоши. Они с Костянычем, пыхтя, замерли возле… пустого места.
 «Как свят дух испарился, - удивился Хрюша. – И мне, что ль, в кришнаиты податься? Как он исчез из-под рук или, скорее – ног Костяныча? От него ведь фиг сбежишь».
- Чо за фигня?! – зло вскричал Костяныч, оглядываясь. – Куда делась эта мразь?!
- Растаял, кришна! Во, чудеса! – удивлённо отозвался его напарник.
- Он чо, сахар? А я – кипяток? Ты его упустил?
– Я? Ни боже мой! Да ты не боись, найдём! Куда он денется с подводной лодки? На вот, надень! – сказал Хрюша, поднимая фуражку Костяныча и протягивая ему.
- Мля! – вскричал Костяныч, отталкивая его руку. – Найду - убью!
И, выскочив из участка, ринулся на поиски исчезнувшего подозреваемого, расталкивая возмущённых пассажиров. Хрюша с фуражкой в руках побежал вслед.
Но Гоша был уже очень далеко.
***
- Да пребудет с тобой свет! – поприветствовал Юрий Гошу, входящего в лесную избушку, где они с ним беседовали этой весной. – Ты сюда с боями пробивался, - кивнул он на следы побоев и порванную одежду Гоши.
- Да пребудет с тобой любовь! Я не участвую в битвах майи, - ответил тот, усаживаясь на топчан. – Но ты отвлёк меня от постижения самадхи. Что случи… Хотя я и так знаю – опять проблема выхода из пифоса?
- Типа того. Прости, что прервал твою учёбу, - улыбнулся Юрий, поворошив в печи горящие угли и подкидывая дров. На плите посвистывал закипающий чайник.– Но мне казалось, что ты уже и так академик.
- Ты всё ещё любишь развешивать ярлыки? – усмехнулся Гоша. – Что значит это звание вне майи?
– Тогда зачем это? – указал Юрий на его синяки и сел за деревянный самодельный стол. – Ведь ты бы мог… сменить картинку майи.
- Учусь любви, - сказал Гоша. – Ускоренный курс.
- Что такое любовь в твоём понимании?
- Милосердие. То есть – милость сердца.
Он сидел, пряча глаза за завесой спутанных волос. Так, наверное, удобнее витать в загадочных мыслях шайвы - Шайвачариара, сидха, гуру - от которых его не могло отвлечь ничто. Даже вопросы Юрия или пинки Костяныча.
- А как с милосердием у других?
- Пока учатся в школе справедливости. Это первый шаг к совершенству.
- И это называется справедливость? – указал Юрий на синяк, который наливался на щеке Гоши.
- Да. Сколько нас, отдельных миров, столько и справедливостей.
- А для тебя это что?
- Для меня справедливости вообще не существует. Нет меры - нет сравнения, нет обид – нет и желания отомстить. Добавить или отнять надо, когда чего-то не хватает. Мне хватает всего.
- И Костяныч этому учится? Он достигнет совершенства?
– Все достигнут..
- И ты на него не обижаешься?
- Один мудрец сказал людям, услышав, как они осуждают злого человека: «Не осуждайте. Вы не знаете всю его историю».
- И какова вся история Костяныча?
- О, она забавна, - улыбнулся Гоша.
- Расскажи!
- В прошлой жизни он был калекой. И это была плата за то, что когда-то он оставил без помощи своего калеку-отца, пострадавшего на войне. Поэтому он сам родился калекой. Его никто не любил и над его уродством издевались даже дети. Поэтому он больше всего мечтал о том, чтобы получить власти над людьми и отомстить им. И в этой жизни он стал полицейским Костянычем.
- А что будет дальше? Знаешь? – прищурился Юрий.
- Подумаешь – бином Ньютона, - хмыкнул Гоша. – Конечно, ты прав - будущее многовариантно и направление ветки зависит от решений, принятых в развилках судьбы. Но карму трудно отменить, не выйдя из майи. Поэтому Костяныч скоро снова станет инвалидом. В перестрелке он прикроет собой полицейского по кличке Хрюша. Ведь это единственный человек, к которому он испытывает привязанность. Но он проявит характер и станет чемпионом параолимпийских игр. Ему будут подражать многие. И у однорукого Костяныча – Николая Константиновича Суркова - появится много друзей. Он станет наставником слабых и одиноких. И даже заведёт семью. В следующей жизни Костяныч будет врачом. И даже бомжам подавать милостыню. Ведь он поймёт, что не знает всей их истории.
- Зло иногда порождает добро?
- Оно всегда порождает добро. Только не сразу. Нужно время.
- Значит, все полицейские добрые?
- Они стремятся к справедливому возмездию. Но не всем это по силам.
- Справедливому ли? Или каждому – по карме его?
- Они её орудие, - вздохнул Гоша. – И их главная задача - не уподобиться злу, против которого борются.
- Современные мытари? – усмехнулся Юрий.
- И сотники, - кивнул Гоша. – Не ведающие, что творят. Так что - не осуждай, если не знаешь всю историю.
- Так, с современными мытарями ясно. А кто такие Ангелы, которые учат людей добру? И кто демоны? Зачем они, если всем уже всё по карме прописано?
- Бог милостив. И закон причинно-следственной связи событий всегда предполагает выбор. И право на подсказки на развилках судьбы.
- Как сложно…И для этого боженька содержит целый штат Ангелов и демонов?
- Всё просто, Юрий! Ангел, это ты и есть, твоё высшее сознание, находящийся вне майи и круга сансары. Ты его слышишь, как голос совести.
- А демон это кто?
- Тоже ты. Та твоя часть, которая находится здесь. И жаждет получить заказанное в прошлой жизни. И в нынешней, если ты слушаешь его голос, а не Ангела. И если душа выбрала зло, её демон, напитавшись, вырастает. И победить его будет трудно. Потому послы Света и шли с помощью к падшим. А не к тем, кто слышит своего Ангела.
- Но если я уже там, то почему я тут? Разве совершенные души возвращаются в майю? - спросил Юрий, наливая кипяток в кружки с ароматными травами. – Почему продолжаю крутиться в колесе сансары?
- Твоя совершенная часть там, а несовершенная тут. За пределами майи времени нет, - пояснил Гоша, взяв кружку. – Иисус, взяв на себя грехи мира, воскресил всех, выведя из ада майи в рай. Это уже произошло. Ведь время и причинно-следственные связи существуют только в майе. Поэтому каждый человек, благодаря Иисусу обретя своего Ангела, уже за её пределами. Но душа многих, не избавившись от желаний, вернулась сюда. И человек это одновременно демон и Ангел. В разных долях, конечно. По карме, - усмехнулся он. – А нирвана или состояние самадхи, это безвременье, присущее душе вне добра и зла. Некоторые достигают его, находясь в теле.
- А всё началось с Адама. Где он сейчас?
- Да, друг Бога Адам – или Атом - избрал путь познания добра и зла. То есть – нахождения в пространственно-временном континууме, в котором он мог усовершенствоваться, познав добро и зло. И уподобиться самому Богу, включающему в себя все миры – совершенные и совершенствующиеся. И, с согласия Творца, душа Адама разделилась на индивидуумы, способные завершить познание сущего. Но вскоре демон – злая часть, стал брать в них власть. Потому в этот континуум, майю, явился Иисус, сын, то есть – Слово Божие о спасении человечества. И, вочеловечившись, включившего в своё божественное тело всех детей Адама – части его души. Благодаря Ему, каждый человек получил возможность исправиться. И достичь высшего совершенства. Но не только состояния безгрешного Адама до падения, но стать выше. То есть – выйти за пределы добра и зла - то, к чему и стремился Адам. А когда все части души Адама достигнут этого, он вернётся к Богу. Хотя, можно считать, что уже вернулся - в образе Иисуса Христа, преодолевшего майю. - Гоша вздохнул: Юрий, мы уже об этом говорили. Ты сам прекрасно всё знаешь. Прислушайся к своему Ангелу, соединись с Атманом. В общем – вернись к себе. Но не к демону. Умей их отличать.
- Да уж, задачка – преодолей сам себя. Вытащи за волосы из болота… Понимаю, почему ребёнок, рождаясь, плачет. Он всё помнит, но уже знает, что потом забудет…
- Если заиграется с майей – обязательно забудет. - Гоша усмехнулся и опять вздохнул: – Раньше, слушая о гуру, убегающих от, тех, кто считал себя его учениками, не думал, что и сам буду в этой роли. Стань сам себе учителем, Юрий. И тебе, в отличие от многих, ни учителя, ни майя будут не нужны. Учителя бывают разные. Иной – сам слепец и твой путь удлинится. Или, даже, ты попадёшь в яму.
Юрий, молча, пил чай. По избушке распространялся цветочный аромат.
- Я пытаюсь, Гоша, - наконец, сказал он. – Эти алтайские травы я собирал в горах с бурятским отшельником Лодоем. Ну, думаю - ты знаешь, что я оставил тибетский монастырь, чтобы не подвергать опасности Тинджола и Цэрина. Затем я ушёл из дома Индиры – что мог, я там сделал. С Лодоем мы почти не разговариваем. Я много думаю… И немного устал от этого.
- Одиночество? - задумчиво проговорил Гоша. - Это сложно. И опасность не в отсутствии общения или комфорта. Это самое лёгкое. А в том, что ты можешь не справиться со своим демоном. Там они активизируются. Поэтому лучше не думать. Некоторые практикуют мантры или Иисусову молитву. Потому что демон, лишённый пищи - то есть твоих желаний, идёт в генеральное наступление. И пытается вернуть себе душу, заманить в майю, А те, кто считает, что их демон находится снаружи них – лёгкая добыча. Водой или кадилом его не одолеть.
- А если демон, заключая договор, покупает душу, то всегда исполняет её желания? - спросил Юрий.
- А-а, договор! Как с Фаустом? – покачал головой Гоша. – А чего ж не исполнить? Хотя – какой от этого прок? Ведь жизнь человеческая коротка, а колесо сансары вертится непрерывно. А желания это дым в мираже майи.
- Договор, и правда, существует?
- Ну, это, конечно, фигура речи. Договор это карма и дописанные в неё желания и обязательства. И он действительно скреплён кровью. То есть – кровным родом человека, который в муках рождается вновь и вновь. И в слезах. Поскольку, побеждённый своим демоном, он уже не слышит Ангела в развилках судьбы, опускаясь всё глубже в майю.
- Сатана – князь мира сего? Он управляет майей? Может ли он что-то обещать, если это всего лишь часть нашей души? Как мог он обещать царства земные, искушая Иисуса в пустыне?
- Ты прав, сатана не властен ни над майей, ни над её царствами-миражами. Он сам её слуга. Властен над майей только тот, кто не желает владеть её царствами.
- А что это за евангельская притча, где Иисус был вознесён на крышу храма? В которой сатана предложил Ему упасть вниз, чтобы Отец небесный подхватил Его? Чего он хотел?
- Чтобы Иисус проявил, наконец, желание. Ведь Он, на время искушений, был оставлен Богом. То есть – Атманом. И должен был сам, как человек, победить демона, находящегося внутри Него.
- Внутри Иисуса был демон? – удивился Юрий.
- Да. Он есть в каждом живом существе мира майи. И называется - инстинкт самосохранения. Поэтому Иисус и называет себя то Сыном Божьим, то сыном человеческим. Если б Он пришёл на Землю только Богом, Адама спасти не получилось бы.
- Поэтому Он во время казни сказал: «Эли, Эли, лема савахтани?», что значило: «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня оставил?».
- Именно! Божественная Его часть оставила Его. Иисус прошёл свой крестный путь, ни разу не попросив облегчить Ему ту ношу, которую взял на себя – грехи мира. Или карму человечества, начиная от Адама.
- Понятно. А вот с кем боролся библейский Иаков? Там описывается, что он боролся с Богом всю ночь. И тот даже вывихнул ему бедро. Неужели и, правда, с Богом, как это пишут в Библии?
- Ты уже знаешь ответ, Юрий, - улыбнулся Гоша. – Иаков боролся сам с собой. То есть, его человеческая сущность боролась с Ангелом, Атманом, Богом внутри него. И победил Бог, вывихнув Иакову бедро. Это знак, что можно победить себя.
- А что значит заря, остановившая эту битву?
- То, что она происходила во сне, при погружении в подсознание, астральное состояние. И из майи. Свет зари вернул Иакова в этот мир майи. Хотя, что такое сны?
- Ну, наверное, это состояние, когда человек покидает свою физическую оболочку.
- Или входит внутрь через оболочки, составляющие его энергетическую сущность, достигая уровней, где может встретиться с Богом. То есть – с внутренним Атманом. Некоторые считают Его Богом. И когда дети Адама воссоединятся, достигнув совершенства, Его Единая Душа достигнет Бога.
- А Иаков, выходит, уже встретился с Ним? И даже победил себя? Удивительно!
- За пределами майи, - вздохнул Гоша и взглянул на Юрия: А теперь поговорим. - Юрий хмыкнул, но Гоша продолжил: Ты похож на оторвавшийся от дерева листок, несущийся неведомо куда, - сказал он. – Не позволяй ветру майи управлять тобой. И потом – причём тут Ветхий Завет, который ты знаешь наизусть? Это только слова, хоть и сакральные. Уходи от смыслов, понятий и форм. Это инструменты майи. Будь вне майи!
- Я действительно не знаю, куда меня несёт, – сказал Юрий. – Не знаю, зачем я пришёл в этот мир? Кому всё это нужно? Куда идти?
- Вопросы – тоже крючки май. Я, например, иду в никуда. И ни зачем. Делай, что делаешь, и пусть будет, что будет. В этом и есть смысл всего, - вздохнул Гоша. – Или, может, отсутствие смысла во всём.
- Извини, но, прежде чем стать никем, я хотел бы хотя бы узнать – кем я был?
- Ты висишь в пустоте и наблюдаешь за пузырём майи, Юрий. Причём века и тысячелетия, так и не выбравшись к свету. Тебе кажется, что ты рождаешься, страдаешь, задаёшь вопросы, что-то ищешь в пустоте, а затем умираешь. Чтобы вновь вернуться к тому же.
- Тогда зачем жить?
- Зачем? Чтобы стать равным Богу, - усмехнулся Гоша. - Бог создал человека по образу и подобию своему, вдохнув в него часть себя. Ты не можешь постичь Бога. Как же ты сможешь постичь себя, Его подобие? Или лишить себя жизни, уничтожив Его частицу? Бог вечен.
- Выходит: мы и есть Бог, но – инкогнито?
- Настолько инкогнито, что все забыли о совершенном Боге, который внутри нас. И знают лишь свою оболочку, несовершенную форму, возведя её в кумир.
- Но ведь стать Богом можно только за пределами майи? Ты сам об этом говорил, – вздохнул Юрий.
- Не обязательно покидать этот мир, чтобы выйти за рамки майи, - пожал плечами Гоша. - Я всё сказал, что ты можешь вместить. Дерзай! И как сказано – по вере твоей будет тебе. Дзэн-монахи считают, например, что наивысшего смысла достигает тот, кто умеет щёлкать одним пальцем. Научись у Лодоя хотя бы этому.
- Щёлкать пальцем или верить в это? – усмехнулся Юрий.
- Или в то, что этого пальца не существует, - сказал Гоша с улыбкой.
- И меня тоже? Ведь палец-то мой.
- Ты - единственное, что существует в мире, созданном тобой.
- Мной? А люди тогда где?
- Люди – каждый в своём мире, в своей вселенной. Лишь на какое-то время притягиваешь ты их в свою вселенную. Согласно прежним договорённостям с ними, - ответил Гоша, казалось, засыпая от собственных речей. – Они помогают тебе проходить уроки. А ты – им.
- Какой договорённости?
- Там, за пределами майи. Между перерождениями.
- Когда я слушаю тебя, Гоша, мне всё понятно. Но когда я остаюсь один, я ничего не знаю! – покачал головой Юрий.
- Заявление, достойное истинного философа, - улыбнулся тот. – Я тоже ничего не знаю.
– Понимаешь, стоит мне поверить, что вокруг меня только майя и мира не существует, то тут же перестаю существовать и я сам. Я не ощущаю себя осмысленной личностью. Меня нет, как и этого мира. Кто мы? Из чего состоим? Из ощущений нашего тела, из происходящих вокруг событий, из ожидания будущих? Без этого как будто нет и меня. Как выйти из майи, не исчезнув самому?
- Исчезают твои личины, иллюзии, чужие установки. Мыльные пузыри. Но не ты. Отпусти их прочь, это не твоё. Найди себя истинного.
- Будде это удалось, - проговорил Юрий. – Но ведь и после просветления он остался жить в майе, среди людей. Зачем?
- У Будды осталась на Земле только его часть, над-сущностная личность, –проговорил Гоша. – Он учил людей Пути к истинному себе – к Атману. В квантовой физике, например, считается, что частица способна находится сразу в двух местах. Так и душа человека – Душа, Дух, Атман. В христианстве это: Отец, Сын и Дух Святой. Также и человек многослоен - с поправкой на пространственно-временной континуум. Его аура состоит из семи оболочек, тел – физическое, эфирное, астральное, ментальное, казуальное, буддхическое, атмическое. Сознание-подсознание-высшее «я». И всё это – человек. По образу и подобию Божию. Потеряв хоть одну из составных, человек меняет своё место во вселенной. Впрочем, это уже другая тема.
- Как видно, мой Атман очень глубоко сидит, - грустно пошутил Юрий. – Не знаю, до каких оболочек дошёл Лодой? Его имя значит - мудрый. Но он больше похож на простака, чем на святого, каким его все считают. Я не смог добиться от него ни одного осмысленного духовного понятия. Или обнаружить в его сознании какие-то достойные внимания идеи, кроме бытовых.
- Возможно, его путь – освобождение своего сознания от всего лишнего?
- Не знаю, Гоша. Понимаешь, он ежедневно выходит на совершенно пустынный перекресток дорог и сидит там. Спрашиваю – зачем? Отвечает - благословлять проходящих. Но там за целый месяц иногда не бывает ни одного путника. И тогда он просто сидит и дремлет. Я спросил, зачем он теряет время? Лодой ответил, что ждёт тех, кого судьба приведёт на перекрёсток мира, где он их ждёт, чтобы благословить. Кое-кто из соседней деревни даёт ему еду, ещё у нас есть травы. Так и живём. Я предлагал ему читать вместе со мной мантры – как в тибетском дацане, но он только смеётся. Говорит – он сам мантра.
- И кто получал его благословение? – спросил Гоша, внимательно взглянув. - Святые? Паломники? Разбойники? Добрые люди?
- Только разбойники, – сказал Юрий, вздохнув. – И те случайно. Или заблудившись. Те, кто хочет прийти к Лодою специально, сбиваются с пути,
- Значит, и его друзья – мытари? – спросил Гоша. – И нет ни одного благоверного фарисея?
- Выходит так, - кивнул Юрий.
- Он им нужнее, - улыбнулся Гоша. - Иначе они не услышат голос своего Ангела.
Иногда просвещённые люди сетуют - почему вселенная не посылает им просветлённого учителя, который бы помог идти по духовному пути? И почему же, как ты думаешь? – спросил Гоша.
- Ну…
Во-первых, если разберёшься сам – это почётнее.
Во-вторых, если найдёшь учителя, твой путь удлинится.
В третьих…- замялся Юрий.
- Ну-ну, и в третьих? – прищурился Гоша.
- Как ты сказал: иной учитель сам слепец. Учись у себя:
Совесть – твой внутренний голос.
Ангел – твоя совершенная часть.
Атман – твоё внутреннее совершенство и твоя божественная душа.
- Ты прав. Вселенная всегда беседуют с тобой, - кивнул Гоша. – Только слушай.
- Но как не спутать совесть с демоном? - сказал Юрий задумчиво. И сам же ответил: - Любовь подскажет правильный ответ! Если совет даёт любовь к миру и всему сущему – верь ей. Если любовь к себе - гони прочь. А чей голос слушаешь ты, Гоша? – спросил он.
- Ничей, - пожал тот плечами. – Я слушаю внутреннюю тишину. И отвергаю любой голос. В том числе и шести энергетических оболочек. И тогда моё седьмое, атмическое тело обретает полный голос.
- То есть – не образ божества, а Его подобие? Сам Бог? – удивился Юрий.
- Именно так! – кивнул Гоша.
- Хорошо сказано! Но как это сделать? – улыбнулся Юрий. И пошутил: Вот теперь-то я понимаю, почему не слышу тебя! И часто не могу проникнуть в твоё сознание.
- Ты просто не знаешь мою историю, - ответил Гоша и направился к двери. – Извини, мне пора. Успехов тебе в познании себя!
- Света и просвещения тебе, Гоша! – ответил Юрий.
***
«Не ровен час, «ласты склеит». Жалко. Человек, всё же, не собака. Хотя и собаку жалко», - думал Хрюша, чисто для протокола, махая над Гошей дубинкой. И тут произошло нечто странное: дубинка Хрюши прошла сквозь то место, куда он только что ударил. И где только что была многострадальная спина Гоши.
Они с Костянычем огляделись.
- Да вот же он! – заорал Костяныч, указывая на Гошу, откатившегося в угол. – Ну, сейчас убью, байданщик! От меня не скроешься! – И бросился к нему.
Тут дверь участка резко открылась и в неё вбежала перепуганная молодая цыганка, держа в руках два чемодана. В спину её толкал патрульный с соседнего к вокзалу участка - привокзального сквера, Боря-бухло.
- Вот, прихватил на тёпленьком, - сказал он, сопя от усталости и остатков похмелья, явно обозначенных на его лице. – Вот, лярва! Сидела в кустах, Аза-черноглаза! Чьи-то чемоданы дербанила. Спросил – что в них лежит? Не фига не знает! Да и так ясно: скомуниздила у кого-то! Откуда у чавэллы чемоданы кожаные? У тебя, Николай, заява на покражу чемоданов поступала?
- Поступала, а как же! – одёргивая на себе китель, пробурчал Костяныч. – Вот следственные мероприятия проводим. Спасибо, друг, за оперативность! Щас оформим! Не обрадуется!
- Служу… как его там…С тебя бутылка! – заржал довольный Боря-бухло.
- А ты чего тут разлёгся, кришна? – заорал Хрюша на Гошу. – Курорт тебе тут, что ли? Вали отсюда, пока в обезьянник не закрыл!
Гошу долго просить не надо – тут же как ветром сдуло. Действительно – не курорт.
 
Глава 7. Оуэн и привидения
 
Оуэн постепенно приходил в себя.
Его жизнь шла как прежде: философствования, редкие вылазки из пещеры - в основном ради пропитания, и на очередной Танец Полнолуния. За исключением того, что в Верхней пещере - с опасным лабиринтом и Духами, коварно готовящими ему ловушки - Оуэн больше ни разу не был. Ему и тут неплохо. Спокойно и комфортно.
Правда - как ему показалось после ночи, когда он пропустил Танец, исполняемый им… очень много витков - чего-то в нём теперь явно не хватало. Какой-то его Танец стал… одинокий, что ли. Но что за ерунда? Он всегда танцевал Танец Сфер один. Ещё с тех пор, как его цивилизация вымерла. А это было… ну, неважно сколько с тех пор прошло витков. Не в витках смысл жизни. И Небесные Сферы, которым Оуэн, танцуя и посылая сложнейшие символы, вступал во взаимодействие, как-то уменьшили свою яркость. Они явно… что-то не договаривали древнему криптиту. Поэтому этот очередной, после того пропуска, Танец Полнолуния обманул его ожидания, что ли. Но Оуэн списал это ощущение на счёт своего нелепого сбоя в отлаженном ритме взаимодействия с Небесными Сферами. Ну, что ж, сам виноват, проспал. Постепенно он возместит этот урон – и в своих ощущениях, и в восполнении энергии. Эта его рассеянность… Оуэн сам не понимал, как с ним такое могло произойти? Да, он плохо себя чувствовал в то утро, после пропущенного Танца, но ведь он не был болен…
Возможно, Юрий мог бы ему объяснить происшедшее - он же всё так тонко чувствует - но он так и не появился. Оуэну не хватало их бесед. Надо признаться, он привык к Юрию. И очень переживал о том, как сложилась его судьба.
Но жизнь идёт. Как идёт...
И вот однажды, проснувшись в своей нижней Базальтовой пещере, Оуэн с недоумением осмотрелся и понял, что не может больше философствовать. Никакие мысли о тайнах вселенных и о смысле бытия его больше не волновали. Одна лишь тайна – тайна туннелей не давала ему покою. Что это с ним?
Хотя, с другой стороны, что же он за морской философ, если его не интересует столь необычное явление? Ведь это так интересно: кто сделал эти туннели? Зачем? Где сейчас их создатели? И почему Духи святилища, такие мудрые и независимые, охраняют их? Для кого? Или и у них есть чувство собственной территории, которую нужно оберегать от чужаков? Тогда не такие уж они и мудрые.
В Оуэне, наверное, проявилась его натура учёного, хотя слегка растерявшего научную пытливость за время его отшельнической жизни. Он вернётся в Верхнюю пещеру и всё про эти туннели узнает! И, главное - внимательно послушает их стены и колонны. Почувствует их мысли, проникнет в прошлое…
Только вряд ли разумно спускаться туда без верного оруженосца – если уж вспомнить дон Кихота Ламанчского – дельфина Фью. Оружия у него никакого нет, но зато он от природы имеет способность сканировать звуком - или что там у него срабатывает – все эти пустоты и ходы-выходы. Надо пригласить его с собой в эту научную экспедицию. Пусть ассистирует ему, как и положено в научных экспериментах. И предупреждает об опасностях.
Дельфин Фью примчался на его зов сразу.
- Прекрасного дня, великолепный спрут! – воскликнул он, накручивая круги вокруг Оуэна, взгромоздившегося на свой любимый большой камень у входа в пещеру. – Кажется, твоя хандра закончилась! Я этому несказанно рад!
Но когда он услышал, что затевает его друг, его весёлое настроение заметно испортилось.
- Ну, вот, приплыли! – протянул он. – Оуэн, у тебя очень большая голова, да ещё в придачу восемь дополнительных мозгов в твоих длинных ногах, но ты ими иногда совершенно не правильно пользуешься! Мало того, что ты в этом лабиринте однажды чуть не пропал, так ты снова туда лезешь? Зачем тебе это?
- Научная экспедиция!
- Для кого? Узнаешь всё и будешь молчать? Как всегда.
- Меня это интересует! – упрямо заявил Оуэн. - Так ты не хочешь мне помочь? – обиделся он. – А я-то считал тебя другом.
 - А я и советую как друг! – не уступал дельфин. - Хочешь, я договорюсь с Духами и они снова пустят тебя в Верхнюю пещеру? Да я и так знаю – пустят. Они и не выгоняли тебя. Только предупредили, чтобы ты сидел тихо. Как раньше. И не проявлял любопытства к тому, что тебе, спруту, ни к чему! Возвращайся и живи там, Оуэн! Но в туннель не лезь – не вернёшься больше! Это чужая жизнь, она к твоей не имеет отношения. Они, кто строил их, так хотят! Духи подчиняются.
- Они? – удивился спрут – Ты знаешь, кто сделал эти туннели? – Он попытался с читать эту информацию с мыслей Фью, но получалась какая-то туманная ерунда: люди, люди, машины. И всё.
- Нет! Я ничего не знаю! – отнекивался дельфин. – Только догадываюсь. Скорее, больше похоже на сны. У меня нет слов, которыми я мог бы перевести то, что чувствую. Но, ещё раз повторяю – это не для нас! Там всё закрыто.
- А-а, понятно, - резюмировал Оуэн. – Но, в таком случае, это ещё интереснее. Какие-то люди прогрызли под поверхностью моей планеты лабиринты и тоннели, а я не должен об этом знать? Или, даже, любопытствовать. Ты считаешь, мой весёлый дельфин, что это правильно? Это же прямое нарушение чужой территории и я должен в этом разобраться! – проговорил он. – Не хочешь – не надо! Я сам туда спущусь!
- О, моя Великая Мать–Дельфиниха! – булькнул последним воздухом Фью и пробормотал: Я наверх!
Пришлось Оуэну помочь ему телепортироваться. Иначе б дельфин, увлекшийся спором, наглотался воды.
- Что это с тобой, великолепный спрут? – удивлённо спросил Фью, вернувшись. – Раньше ты таким не был!
- Каким? И когда это – раньше? – недовольно спросил Оуэн.
- Любопытным! Ты просидел в этой пещере много лун и не заглянул в неё дальше святилища. А после той ночи, в Полнолуние, когда ты танцевал с привидениями, тебя как подменили.
- С какими ещё привидениями? – удивился спрут. – Ты видел меня в ту ночь?
- Так вот же я и говорю: ты танцевал с привидениями в то Полнолуние! А я случайно проплывал мимо. Моя Фиу-Фиала послала меня среди ночи за камбалой - вот я и увидел тебя.
- За камбалой? – удивился спрут. – Ночью? Почему?
- Ну, да! Всем же известно, что беременные самки любят в этом положении иногда изъявлять странные желания. А тётушки сказали мне, что отказывать в этом нельзя. Потому что потом дети могут родиться нервные. Зачем мне нервные дети? Я люблю весёлых, таких как я. Вот я и поплыл к той лагуне, куда стекает большая река. Ведь камбала, будь она неладна, живёт только в местах с пресной водой. А это очень далеко. Так что мне было не до привидений, сам понимаешь.
- И что? Поймал ей камбалу? – сочувственно спросил спрут
- А куда мне деваться? Без камбалы, сказала Фиу, не возвращайся. И всё зря! Вернулся я на другой день с добычей в зубах – большущей камбалой, а она на неё даже не взглянула. Приказала – выкинь эту гадость. Пришлось самому её съесть. Не пропадать же такому деликатесу? А потом я спасал тебя из лабиринта. Тот ещё был денёк!
- Так, понятно. Сочувствую, Фью! Здорово мы тебя все достали. Ещё раз спасибо за помощь!
- Да ерунда! – отмахнулся тот. – Главное – все живы-здоровы. А капризы Фью и твои причуды – с ними только веселей.
- Хм, вот я и попал в одну компанию с беременной дельфиночкой, - усмехнулся Оуэн. – Забавно.
Так, мы немного отвлеклись, Фью. Ну её, камбалу! Лучше расскажи мне о привидениях! Я ведь ничего такого не помню!
- Не помнишь? - Удивился дельфин. – А я-то считал, что твоя хандра из-за этого.
 - Нет, хандра не из-за этого… Выходит, Фью, я стал лунатиком? Но я же осьминог! - запаниковал он. – Это только у людей такое случается, что в полнолуние они бродят по крышам своих пещер с закрытыми глазами. Теперь вот ещё и спрут-лунатик объявился, - почесал он в макушке. - Этого мне не хватало.
- Так ты уже давно лунатик! – хихикнул дельфин. – Только не признавался раньше. А твои танцы под Луной - это что? Не лунатизм?
- Ценю твой юмор, Фью! Но, всё же, расскажи мне о той ночи, пожалуйста, подробнее.
- Да что тут рассказывать… Плыву я мимо твоей Ближней пещеры. С хорошей скоростью, конечно, потому как лагуна далековато. Вижу, поодаль толпа спрутов танцует. Ага, думаю, это у великолепного спрута сегодня праздник – Ночь Полнолуния. И хотел дальше плыть. Только вдруг вспомнил, что свои танцы и ночь Полнолуния ты проводил без компании.
- Вдруг вспомнил? Ты что такой рассеянный, как я?
- А что удивительного? Да с моей Фиалой забудешь, с какого конца рыбу надо хватать, не то, что про твои танцы… Короче, остановился я, хотя и некогда было. Смотрю: точно ты и ещё трое! Но они были какие-то странные… Как будто это не спруты, а просто их тени. Я и подумал, что это, ну, твои… родители и жена, Атея. А то, что они маленькие ростом, так никто ж не знает, какими мы будем, попав в мир иной. Или они не были гигантами?
- Были... - Оуэн был озадачен. Неужели это правда? - Но почему ты потом мне ничего не рассказал?
- Расскажешь тебе! - хмыкнул дельфин. – Стоит только упомянуть твою любезную прежнюю жизнь, как разговор тут же заканчивается. Я и не стал. Подумал – может ты уже научился духов предков вызывать, чтобы не тосковать? В пещере научился, в Ближней. Там шаманское святилище, всякое может в голову прийти.
- Не вызывал я никаких духов! У них своя жизнь – там, у нас своя - тут. Они не пересекаются, потому что энергетика вибраций разная, - растерянно проговорил Оуэн. – Я просто ничего не помню о той ночи, значит я, точно, лунатик! А это, по-моему, не лечится. А, с другой стороны, выходит я, всё же, танцевал свой очередной Танец Сфер? Ну, хотя бы это радует. А как выглядели… эти привидения? – с опаской спросил Оуэн, снова чувствуя некое внутреннее сопротивление – не любил он разговоров о своих близких. Особенно явившихся в таком странном виде. - Ты их рассмотрел?
- Ты считаешь, что это было бы вежливо? – возмутился Фью. – Подплыть и начать рассматривать вас, отплясывающих? Я воспитанный дельфин! И вообще - предпочитаю держаться от тебя подальше, когда ты вытворяешь невесть что - совершаешь эти невероятные прыжки и крутишь штопоры в Ночь Полнолуния. Мне кажется, это опасно.
- Правильно кажется, - кивнул Оуэн. – Но я уже с читал твою память, Фью. Нет, эти контуры не похожи на… я не знаю, что это такое было. Или кто. В общем, я подумаю на эту тему потом.
 А сейчас скажи: ты готов, Фью, подежурить у входа Ближней пещеры, пока я поброжу в туннелях? – вернулся он к прежней теме.
- Похоже – да, - с недоумением ответил Фью. – Может мне кажется, но кто-то тоже очень хочет, чтобы мы исследовали этот лабиринт, крючок ему в бочок! Возможно – Духи? – предположил он. - Хотя, зачем им это? Они и так всё про него знают. Но у тебя, всё-таки, есть какая-то надежная защита. Я её чувствую. И она идёт от… Луны, - удивлённо проговорил он. – Точно – ты, наверное, стал настоящим лунатиком и она теперь тебя оберегает. По крайней мере, я это так ощущаю. Что за ерунда? А, понял! По логике, Луна очень одинока и потому прониклась к тебе, очень одинокому великолепному спруту, лишившемуся своего племени, симпатией. Вот и оберегает.
- Луна? Не говори ерунды. Звёзды, планеты и их спутники идут по своей траектории, очень отличной от нашей. Непрочной биологической субстанции, - вздохнул Оуэн, вспомнив что-то и тут же забыв. - Поплыли уже. А то опять придётся тебя телепортировать наверх.
- Нет, ну почему – ерунды? Я точно что-то чувствую, - бормотал дельфин, всплывая рядом с Оуэном. – И я теперь за тебя даже не боюсь. Изучай свои норы сколько угодно. Я подожду. Хотя, нет - вдруг Фиале опять чего-нибудь захочется? Так что ты, великолепный спрут, не задерживайся там, постарайся побыстрее.
- Быстро не получится, - ответил спрут, останавливаясь у входа Ближней пещеры. – Сам знаешь, какие там длинные ходы. Фиала подождёт. У неё тётушки есть. Давай дыши и быстрее возвращайся обратно.
***
- Надо же! Какое невероятное чутьё у этого дельфина! Он, фактически, свёл на нет все наши усилия по уничтожению воспоминаний Реликта, – недовольно сказала стройная блондинка, наблюдая эту сцену на экране аппарата, похожего на ноутбук, но имеющего совсем другие возможности и параметры.
Этот прибор имел лишь видимость земной техники, транслируя происходящее на дне океана прямо в Луноон. Оттуда, из научной лаборатории, реализуя проект «Реликт Протеи», за событиями, происходящими на дне океана с Оуэном, сейчас внимательно наблюдали эколог Бониэла Шиуни, биолог Занэна Согуни, и ещё несколько любопытствующих учёных-иттян. И, конечно, велась постоянная запись.



Иммологи с именами Инеса и Марселло – проще говоря, биороботы, уникальное изобретение иттянских биоников - сидели на пляже в кафе с ноутбуком. Рядом на столике стояли стаканы с коктейлями, полупустые чашками с кофе и валялась открытая пачка сигарет. Впрочем, это был камуфляж. Ведь иммологам не нужны ни кофе, ни, тем более, ноутбук. Они сами – многофункциональные и совершенные приборы. И практически вечные. Иммологи, согласно заданию, осуществляли наблюдение за Оуэном круглосуточно, лишь притворяясь, что спят или едят. Однако, чтобы органично вписываться в человеческое сообщество, эта красивая пара - якобы, родственники: то ли дядя с племянницей, то ли дед с внучкой – изображала людей, отдыхающих в этом райском уголке среди пальм и пляжей. И производила впечатление увлечённых этим бездельем людей: они гуляли по набережной, загорали и плавали в океане, ходили в кино. И везде таскали свой ноутбук, который чаще всего использовался для общения по скайпу. А уж с кем они говорили, это вопрос могущий иметь любой ответ. Впрочем, он никого не интересовал. Все тоже отдыхали, не обращая ни на кого внимания. Курортные городки все таковы. В них очень легко спрятаться от любопытных глаз.
- Да, Инеса, дельфин забавный. Неужели и его обнулять придётся? – проговорил Марселло, закуривая.
- Вряд ли, - заметила Инеса, отпив глоток кофе. – Я чувствую – биолог Занэна Согуни наблюдает за ним с большим интересом. Наши учёные считали земных дельфинов довольно примитивными животными. Она на примере Фью хочет внести новое слово в науку о земных Видах и создать монографию о дельфинах. Обнулить Фью, значит отменить эксперимент и лишится ценного экземпляра. Нет смысла. Пока что. - И попросила: Не закажешь мне мороженое, Марселло?
 
Глава 8. Иммологи
Инеса, иммолог – искусственный механизм молекулярно-логический – про функционировала…. Нет, всё же - прожила на Земле четыре тысячи триста сорок один год четыре месяца и два дня, по земному летоисчислению. Марселло находился на Земле пять тысяч сто сорок один год и тридцать дней. Ну, часы и секунды опустим, за малостью. Хотя в памяти иммологов были чётко зафиксированы и они.
Иммологи – биороботы, разработанные биониками Космического Сообщества около пятисот тысяч лет назад, лишь недавно были внедрены в земное сообщество. Они, выполняя свои задачи, были полностью идентифицированы под вид и тип поведения человека. Человека разумного, Homo sapiens, вид рода Люди, Homo, из семейства гоминид в отряде приматов. Сухопутные прямоходящие существа, подающие надежду, что когда-нибудь они станут действительно разумными, то есть способными жить по законам вселенной. В задачи иммологов входило пассивное наблюдение за развитием человеческой цивилизации. И вести они себя должны были соответственно роли, будь он профессор, разносчик горячей пищи ли воин. А также ежедневно - в земном понимании, разумеется - посылать отчёты о ситуации в социуме и уровне на планете… Ну, неважно чего, слишком уж велик был перечень показателей, посылаемых иммологами в Наблюдательную Базу на Луне - НБЛ. Которая затем отсылала эти данные в НЦ. И, согласно сводок НБЛ, ученые Наблюдательного Центра Космического Сообщества - НЦ КС строили графики, отражающие положение дел на планете Земля, и составляли прогнозы дальнейшего развития цивилизации Homo sapiens, разрабатывая программы помощи. Ну и раз в четыреста лет иммологи, телепортировавшись, посещали Луну, чтобы доложить обстановку прибывшей с Итты научной экспедиции. И каковы их, бесстрастных регистрирующих механизмов, выводы.
Идея использовать иммологов для наблюдения за неразвитыми цивилизациями возникла однажды у Иерарха, входящего в Учёный Совет КС и курирующего НЦ КС. Ранее иммологи применялись довольно ограничено только в сверхсложных научных проектах и в опасных для биологических субъектов условиях - воздействии слишком высокой или низкой температуры, активной химической среды, повышенной радиации или гравитации, высокой степени агрессивности существ других планет, при разгуле стихии и прочих казусах. Хотя ещё не известно, что безопаснее для иммолога - нахождение на планетах, которые населяли духовно отсталые существа, не соблюдающие элементарных этических норм, или огненные стихии? Как оказалось – иммологи сильно рисковали во время рейдов в зарождающиеся цивилизации. И если б не имели способности восстанавливаться, вряд ли в Сообществе дождались их отчётов. Поэтому, как и все существа, обитающие в таких местах как Земля, они имели право защищаться, не соблюдая принцип БВЛ и Космический Кодекс. Как говорят люди – с волками жить, по-волчьи выть. И всё же иммологи – морально совершенные, хотя не органические творения КС – предпочитали делать это в крайних случаях. И защищаться, а не выть…
На планету Земля, бывшую Протею, иммологов внедрили сравнительно недавно - около шести тысяч лет назад. Практически в последнюю очередь среди опекаемых цивилизаций, поскольку этот объект наблюдения находился очень далеко от дислокации Космического Сообщества, фактически на задворках. Ведь под наблюдением НЦ КС находится более десяти тысяч незрелых цивилизаций, выбранных из сотен тысяч, обнаруженных Космической Службой. Отбирали только перспективные. И Протея-Земля среди них отличницей не числилась. Если б Землю не курировали иттяне, эту цивилизацию гоминидов, задержавшихся в развитии, НЦ КС давно бы исключил из списка подопечных. Не перспективна. Все её графики - морально-этического фона, освоения принципа Безусловной Вселенской Любви – БВЛ, прогнозируемого развития и прочие - не внушали оптимизма Наблюдателям КС. Они говорили об отставании процесса духовного роста и ускорении темпов технического развития человеческой цивилизации, а это значит - её существование не стабильно. И даже находиться сейчас рядом с Землёй или даже в солнечной системе - опасно. В Сообществе предпочитали не рисковать кораблями и кадрами. Некоторые авторитетные учёные предлагали даже … очистить Землю от Homo sapiens, поскольку люди наносят своей планете всё больший урон, расточительно истощая природные запасы, бездумно уничтожая природу и приближая планету к катастрофе. Пусть бы первенство взял иной Вид, чей духовный путь к совершенствованию, возможно, будет удачнее. Но пока Homo не минули точку невозврата, согласно кривой графика Пористела, характеризующего сложную взаимосвязь нарастающих негативных проявлений в цивилизации, включающих множество показателей, и накопления в ней оружия массового поражения, надежда ещё оставалась. Все ждали и надеялись на перемены и что человеческая цивилизация образумиться. Для начала, хотя бы, заложив в первые строки бюджетов стран победу над болезнями людей, лекарство для которых уже давно открыто, и спасение вымирающих Видов планеты. Но пока цифры и кривые бесстрастно констатировали: планета и цивилизация гибнет. БВЛ в дефиците. А финансовая элита на Земле купается в роскоши и равнодушна к плебсу. Всё так же, как это было тысячи лет назад…
Иммологи, как и полагается искусственным молекулярно-логическим механизмам, чётко выполняли задание. Они дислоцировались в информационно важных местах планеты, стараясь ничего не упустить. Они добросовестно несли свою вахту на Земле, вдали от… Да неизвестно – от чего. Разве у них, бездушных механизмов, хотя и с высоким молекулярно-логическим интеллектом, была родина? В смысле – место, где бы они провели свою юность и становление личности. Иммолог рождался на конвейере на одной из малозаселённых планет – в виде секретности этой отрасли бионики – и сходил с него уже готовым к любым заданиям и испытаниям. И – к любой трансформации. Пока лишь в виде левитирующего комка сверх материи, шара, сгустка. И, к счастью, в программу иммолога не были заложены такие понятия, как родина и ностальгия. Зачем?
Глава 9. Инеса
Инеса была одной из пяти.
Их прислали… завезли на Землю – это далёкая от Тиуаны галактика Млечный Путь, находится в системе планет, вращающихся вокруг жёлтого карлика, третья по удалённости от светила – для контроля и наблюдения за развитием человеческой цивилизации. Ранее к данной функции на этой планете уже приступили три иммолога. Они были размещены в местах, где были выявлены наиболее развитые участки цивилизации землян. В основном это была южная часть планеты. Древнейшие цивилизации мира располагались в Африке и Азии: в Китае, Междуречье, Древнем Египте, в районе реки Инд, на острове Крит, Нубийская цивилизация (так называемая Куш), цивилизация Хеттов, и, в южной Америке – чавинцы, ольмеки, майя,
Тёплый климат и благоприятные природные условия способствовали быстрому росту цивилизации – быстрому увеличению численности населения, развитию земледелия, ремёсел и торговли. Постепенно возникли города (первые – в долине реки Инд, в Хараппском государстве) в которых сосредоточились основные материальные ценности и возникла знать. Некоторые становились центром управления обширными территориями, а затем, насильно присоединяя соседние княжества, они стали первыми государствами.
Трём иммологам было всё сложнее вести наблюдение за увеличившимся человеческим сообществом, контролируя также ситуацию на материках и в океанах. Точную карту которых они создали – чтобы систематизировать наблюдения. И отчитываться перед НБЛ и НЦ КС. Кстати, одна из таких карт, именуемая "Карта Пири Рейса" - с подробным описанием животных, обитающих в разных климатических зонах - долгое время ходила среди мореходов, используясь ими в дальних плаваниях. Им было и невдомёк, что многие из материков и островов, указанных на ней, ещё не открыты.
И вот, через восемьсот лет – с очередной экспедицией иттян, – на Луну прибыла следующая партия иммологов числом пять особей. Или технических единиц, если точнее. И иммологи стали работать парами, поддерживая между собой связь. Даже если эта пара на долгие годы или даже жизни была разбросана по разным уголкам планеты. Это давало возможность обмениваться информацией, корректировать и согласовывать действия. Периодически, раз в декаду, между всеми земными иммологами проводился сеанс связи. Вместе все десять собирались только в случае форс-мажора - Ф-М. А таких Ф-М было, увы, немало - на этой планете постоянно случалось что-то из ряда вон выходящее. То открытия, не вовремя сделанные людьми и угрожающие безопасности человеческой популяции, то природные катаклизмы – извержения вулканов, падение метеоритов, подвижка материковых плит и прочее. И, благодаря иммологам, Земле удалось избежать многих катастроф, обойдясь малыми последствиями, не приводящими, например, к ледниковому периоду или сдвигу климатических зон. Как это бывало на Земле до их появления. Поэтому иммологи не любили моменты, когда им приходилось собираться вместе. Это было всегда связано с напряжением. В смысле – с повышенным уровнем использования энергии и искрением поля. Из-за подобных авралов их программы даже немножко сбивались, а их энергетическое поле слегка потрескивало. А если перевести на человеческие эмоции – иммологи чуточку нервничали. Кстати, благодаря таким авралам, у Наблюдателей Сообщества заметно поубавилось работы – не так часто требовалось прибытие дежурных Служб Чрезвычайной Помощи Планетам. Они справлялись сами. Но этого как-то никто не заметил и не оценил. И не удивительно – в Космических службах КС и так забот хватает. Что им какая-то планета на задворках их обширной территории?
Инесе – её идентификационный номер… впрочем, он слишком сложен и мало вразумителен - достался в напарники иммолог-мужчина, впоследствии получивший имя Марселло. При формировании ЗГИ - Земных Групп Иммологов, кибер техник и их инструктор Чу-Чин, Вида кошачьих, руководствовался одному ему понятными мотивами, но он угадал. Инесса и Марселло стали отличной парой. Он мужчина, она женщина – их энергии прекрасно сочетались. Хотя, вроде, такие понятия как «он» или «она» для иммологов не должны иметь значения. С виду они казались абсолютно одинаковыми. Однако многие из них имели свои особенности и предпочтения – всё же высокий интеллект, хотя и механический. Инесса, например, ощущала… считала себя особой женского пола, поскольку её программы первоначально писала женщина - Унаэна-Сури-Кан, Вид рептилоидов с планеты Жаминэ. А на сверхчувствительные схемы это оказывает некое влияние, что ни говори. Потом программы Инесы не раз переписывались, а молекулярные схемы модифицировались, но некая женственность в её характере… подходе к осмыслению мира так и осталась. И неважно, что ей часто приходилось выполнять задание на Земле в образе особ мужского пола. Это лишь работа, а в душе… то есть – в глубине своих молекулярных микросхем, она считала себя особой романтичной.
Иногда, уединившись где-нибудь в пустынных уголках Земли и приняв свою первоначальную шарообразную форму, Инеса парила и вращалась в небе... И в такие мгновения она казалась себе… источником света, способным… ну, может, хоть чуть-чуть согреть кусочек этого жестокого мира… Хотя ведь никто и никогда не задавал ей команду это делать. В смысле – согревать что-то или кого-то. Но и механизмы способны совершенствоваться. И в этом её вращении был некий… драйв, романтика – делать то, что не запрограммировано. Сбой программ. Это так бодрило, то есть – искрило. Марселло иногда присутствовал при её танце. И молчал. Она доверяла ему, хотя не знала, как он относится к её причуде - они не говорили на эту тему. Ведь Марселло был немногословен и скуп в оценках - как и положено мужчине. Его модель за эти века немного устарела, но он не хотел её обновлять. Привык, встроился. Он просто зависал неподалёку, охраняя её во время танца. Но Инесе не нужна была охрана – она контролировала всё на много парсек. Даже во время сна, если можно назвать сном снижение напряжения её энергетического поля. Но эта видимость заботы со стороны иммолога Марселло делала жестокий земной мир… уютнее, что ли. Энергия без всплесков это так… кайфово… энергетически высоко. И эти танцы были их маленькой тайной. Что гораздо лучше, чем большая. Ведь больших тайн у земных иммологов было более чем достаточно. Извержения вулканов, испепеляющие города, цунами, затапливающие побережье, нашествия саранчи, обрекающие целые области на голод. И войны, войны, войны между земными братьями - по разуму и Виду… Бесконечная сага о Каине и Авеле, делящих этот бесконечно щедрый и богатый мир…
После прибытия Инесе было предложено самой выбирать место дислокации на Земле. Просканировав обстановку, она быстро приняла решение.
В те времена роль женщины в человеческом сообществе и её доступ к политическим решениям, как и к важной информации, которая так необходима иммологу, были незначительны. Кроме, конечно, африканского царства Куш, Нубийской цивилизации. Но она к этому времени, будучи побеждена египтянами, приходила в упадок. И, сделав выбор, Инесса долгие века была человеком-мужчиной в Китае. Тогда, более чем за тысячу лет до Рождества Христова, Китай населяла одна из самых развитых наций с высокой культурой и богатыми традициями.
Инеса, подправив кое-что в родословной одного богатого шанхайского клана, добавила им в память лишнего ребёнка и стала «шиитом», аристократом по имени Хенг, что в переводе - бессмертный. Юноша отличался разнообразными талантами - был поэтом, учёным и воином. Он отлично управляя колесницей, метко стрелял из лука и самострела, мастерски владел пикой – «мао», копьём – «гэ», и мечом – «цзянь», знал приёмы рукопашного боя, и превосходно управлял тысячей бесстрашных воинов, участвуя в бесконечных военных действиях своего правителя за новые территории. Вскоре за боевые заслуги - в основном за хитрость и смекалку, и – как в Китае без этого - подкупив золотом и ракушками каури придворных, Хенг занял при дворе должность военачальника - «хоу». А затем возглавил охрану правителя области - так называемого «ван», князя. Было много интриг. Но такова придворная жизнь. Участие в ней на протяжении долгих веков давало возможность вести наблюдение за развитием цивилизации в этой части света. Очень кровавое зрелище, надо признать, несмотря на высокую культуру нации. А когда воюющие области объединились, и возникла имперская власть - не без помощи Инессы, конечно - она возглавила охрану императора – «гоу», проживая в столице империи, городе Сиань. Что дало возможность влиять на решения «гоу», способствуя прогрессу. Например, с её помощью китайцы освоили технологию производства бумаги и книгопечатание, стали пользоваться компасом и гидравлическим насосом. Перед её молекулярным взором минуло немало династий – Шан, Чжоу, Цин. Её глиняная фигурка, в виде военачальника Веймина, в числе воинов «Терракотовой армии» в 210 году до нашей эры была с почётом захоронена вместе с императором Цинь Шихуанди, правителем династии «цин». А она, вечно живущий иммолог, продолжала наблюдать за тем, как возникали новые династии. Кстати, это она, под именем военачальника Веймина, и её друг Марселло – в роли богатого купца Люй Бувэя, возвели Цинь Шихуанди, сына наложницы, не имеющего на это права, на императорский трон. И Цинь Шихуанди оправдал их надежды – он создал первое централизованное китайское государство, империю.
Потом Инесса вела наблюдение, обосновавшись в других цивилизациях – в роли советника ли, главного жреца или военачальника. В Греции, Египте, Римском государстве. Там где дислоцировался иммолог Марселло.
 
Глава 10. Марселло
Марселло, прибыв на Землю, обосновался на острове Крит в городе Кноссе - культурном и политическом центре цивилизации, спустя века названной минойской. С появлением Марселло – и это не совпадение, здесь начались прогрессивные преобразования. Опередив греков, минойцы, тогда ещё эллины, создали свою республику, управляемую единым Правительством, объединяющим наместников-царей, которые, также имея свои Советы, управляли городами острова. Царь на Крите был номинальным и имел в Правительстве совещательный голос - от Кносса. И, впервые в те времена, в этой столице и других городах острова появились многоэтажные дома, уличное освещение - естественное и искусственное, в здания был проведён водопровод и канализация, в них имелась вентиляция и отопление, а улицы и дороги мостились камнем. Этот период потом называли дворцовым, поскольку каждый город являлся, по сути, единым дворцом. В Кноссе он состоял из 1300 помещений в 5-этажном здании, включающим в себя все достижения архитектуры и культуры того времени. На разных его уровнях селились горожане, наверху - знать. Марселло – сначала его по-эллински звали Лука, затем Нестор, Василий, Григорий, Карп - занимал должность Главного Визиря, то есть управляющего казной, и был Советником в демократическом Правительстве. Он подсказал эллинам многие идеи, способствующие процветанию царства. И научил их строить корабли. Вскоре с Крита во все концы света плавал эллинский флот с богатыми товарами - в Средиземноморье, Грецию, Финикию, города Балканского полуострова и дальше. А в портовые города эллинов стекалось множество торгового и ремесленного люда со своими товарами. По всему свету разошлись легенды о чудесах некоего острова в океане.
Однако в 1700 году до нашей эры на острове Крит произошло землетрясение. Оно нанесло микенской цивилизации невосполнимый урон. Крит и его города превратились в руины, засыпанные пеплом. Бедствие довершили пожары, а также, увы, гражданские волнения. Воспользовавшись паникой, любители поживиться начали ограбить сокровищницы дворца, к ним присоединилось население острова, проживающее в бедных деревнях. Дворцы в Кноссе, Фесте, Закросе, Тилиссе и других городах были разграблены, часть знати убита, разруху довершили пожары и повторяющиеся сейсмические толчки...
Однако жизнь продолжалась. Марселло, собрав новое Правительство, сделал всё возможное, чтобы возродить цивилизацию, и постепенно города были восстановлены. Но дворцы, построенные на прежних руинах, уже не смогли повторить всё их великолепие. Ведь значительная часть населения погибла при землетрясении, иные ушли в прилежащие земли. Прежнего уровня минойская цивилизация уже не достигла. А в 1425 году до нашей эры произошло повторное землетрясение, снова разрушившее дворцы и спровоцировавшее гражданские беспорядки. Опустевшие города постепенно населили иные народы. Его уникальная культура и письменность, ассимилировавшись, растворилась в других культурах – ахейской и греческой. Но, благодаря влиянию Марселло, на острове возникла Республика - микенская, про-греческая. Однако ослабевшее государство, неоднократно подвергаясь набегам соседей, вскоре утратило самостоятельность. И на рубеже новой эры остров Крит превратился в провинцию Греции, полностью ей подчинившись, а эллинская культура была окончательно утрачена.
Марселло был... разочарован – он всё так хорошо просчитал. Но не создал на Земле идеальное сообщество людей. Ему казалось, что всё должно подчиняться логике и развитие цивилизации Homo sapiens можно ускорить, дав людям всё необходимое для функционирования и условия для благополучной жизни. И тогда, благоденствуя, они изменятся, станут добрыми. Но - увы! Он не слышал лекций профессора космогонии Натана Бишома о Безусловной Вселенской Любви, но сам пришёл к тому же выводу – должен измениться сам человек, а не условия его жизни. И только тогда это будет единое общество духовно совершенных особей, а не группа отдельных личностей, каждая из которых борется за своё выживание управляемая жадностью, ревностью, жестокостью и эгоизмом. Таков их ИСВ – Инстинкт Самосохранения Вида, который управляет человеком со времён палеолита. Биологическая непрочная субстанция должна себя защищать. И модифицируется очень медленно....
Марселло осел в Греции, подсказывая философам тех времён космическое мировоззрение, прививая через них человечеству идеи гуманизма и широту мировоззрения. Затем жил в Риме, в роли патриция участвуя в дворцовой жизни, пытался внедрить передовое республиканское управление. И даже добился неких успехов. Но это так, от скуки. Программы Маселло уже усвоили, что любая цивилизация должна переболеть некими детскими болезнями. И постепенно избавиться от ИСВ, сидящего в человеческом подсознании и призванного дать каждому индивидууму этого Вида выжить. Когда-нибудь и оно повзрослеет. Если эти эгоисты, объединившись в сообщество, дадут ему выжить. Надо просто ждать и, насколько можно бережнее, направлять их в нужном направлении. Время, время и только время лучший учитель. Единственное что он мог сделать, это, участвуя в политической жизни самых сильных и опасных государств, делать всё возможное, чтобы при взрослении этого неразумного младенца - человеческой цивилизации, лилось как можно меньше крови.
Марселло стал уделять больше внимания экологии. И привлёк к этому других иммологов. Вскоре с их помощью Службам КС удалось вывезти с Земли и спасти немало вымирающих Видов животных. Например: мадагаскарский карликовый бегемот, китайский веслонос и речной дельфин, яванский тигр, стеллерова корова, тайваньский дымчатый леопард, рыжая газель, тур, камерунский чёрный носорог, японский волк, восточная пума, лошадь тарпан, капский лев, фолклендская лисица, коаловые лемуры- мегаладаписы, квагга - саванная зебра, сумчатый волк, сирийский кулан, голубая антилопа, пиренейский козерог, реюньонская гигантская черепаха, шуазёльский голубь, новозеландские птицы моа, гигантские птицы эпиорнисы, маврикийский дронт и многие-многие другие. Кстати, каждый из этих Видов при благоприятных условиях был способен создать собственную цивилизацию. Но условия не были благоприятными, мягко говоря. И в основном – по вине Homo. Но кое-кто из них, всё же, проявил интеллект и вскоре начал создавать цивилизацию - только на других планетах. Например - птицы моа и тур.
Работа Наблюдателей за Землёй шла по расписанию. Иммологи с чёткой периодичностью - иначе они и не могли - отсылали отчёты о состоянии человеческой цивилизации в НБЛ – базу на Луне. А её автоматика, вместе с показаниями огромного количества датчиков - в НЦ Космического Сообщества. Каждые 10 дней между иммологами проводился сеанс онлайн-связи. Хотя, чего уж там, они и так чувствовали друг друга и то, как у каждого обстоят дела. Иногда, когда надвигающаяся природная катастрофа на Земле была не очень велика, они собирались вместе и, используя энергию гравитационного её поля, решали эту проблему сами. Жаль, на Крите им это не удалось - они лишь снизить активность вулканов - помощь Спасательных Служб задержалась. И то, что раз в четыреста лет на Луну прилетали экспедиции иттян, мало влияло на рутинную работу Наблюдателей-иммологов. Разве что - с ними прилетал кибер-техник, который обновлял иммологам программы и проводил проверку систем. Марселло всегда отказывался от обновлений, кибер-техник не настаивал - работа Марселло не имела нареканий. А что экспедиции? В задачи учёных входило лишь подведение итогов и выработка глобальных мероприятий, которые, чаще всего, были направлены на экологию Земли. ЗоН необходимо соблюдать неукоснительно. Хотя было несколько моментов незначительного вмешательства, конечно же, с согласия Совета. Это, например, попытка добавить человеку экстрасенсорные способности, закончившиеся Инквизицией и "Охотой на ведьм". ИСВ не дремлет и не допустить ничего превосходства. Особенно - женщин.
Марселло знал - для людей важно было не то, какими способностями они обладают, а то, как они понимают Любовь. И вмещает ли её их Душа. Но Марселло, как и все земные иммологи, не имели права голоса на научных заседаниях иттянских секций. Не говоря уж об Учёном Совете. Это всего лишь усовершенствованные автоматы. Пусть будет так. А все тесты учёных экспедиций подтверждали то, что иммологи и так знали: человеческая цивилизация незрела. Оно засиделось на задних партах класса, оставаясь двоечниками среди наблюдаемых цивилизаций. Да что тесты? Взглянуть хотя бы на энергетическое психо-поле планеты – полный разгул ИСВ: почти везде пики - войны и геноцид. И редкие очаги БВЛ, на которых держался этот мир - монастыри и ашрамы. А сравнительно высокий технический уровень Homo и богатые земные ресурсы ими, в основном, использовались для производства оружия массового уничтожения. Выводы экспедиций всегда были примерно одинаковы: на этой планете имелось всё для успешного преобразования человечества в совершенную цивилизацию. Но этого не происходит… ИСВ. Надо ждать, пока дефицит БВЛ на ней исчезнет.
Остальное время иммологи были предоставлены сами себе. Как они распоряжались своим свободным временем, никого не интересовало. Они могли прожить любую жизнь, но выбирали ту, в которой имели возможность помогать: миллионера-мецената, проповедника, философа, врача или изобретателя, художника или поэта. Главное было - направить, хотя бы своим примером, путь цивилизации к духовности. И хоть немного подкорректировать развитие человеческой цивилизации, конечно, в пределах ЗоНа. Который иммологи… чтили, если так можно выразиться об искусственном интеллекте. Но… иногда так хотелось кое-что подкорректировать в программе землян. Хотя иногда их эксперименты, опережающие реалии ИСВ, имеющие целью человеческое благо, приводили к кровавым революциям. Как, например… да много примеров – социальные, политические, национально-освободительные преобразования – нет им числа, заканчивающиеся резнёй и расстрелами. ИСВ. Ведь, по сути, любые революционные преобразования - то есть смена экономических формаций в любом их виде - всегда является изменением экономических отношений в жизни общества . И ИСВ индивидов до смерти отстаивает свои права. Чужой или своей. Но как быть, если – рабство? Это аморально. Ну, сколько можно эксплуатировать человека только потому, что у него кожа тёмная или что он родился в неволе? Так, с помощью иммологов во французской колонии Сен-Доминго, ныне Гаити, был свергнут рабовладельческий режим, а в Америке упразднено рабство. В результате вскоре на всей планете оно было изжито. Не зря, видать, Инеса выступила в разные эпохи в роли философов, писателей и историков, проповедующих безнравственность рабства. Об этом в КС даже не знали, а иммологи… не делились этой информацией потому что... у них не спрашивали - чем они занимаются на досуге.
Марселло уже сожалел, что не соглашался модернизировать свои схемы. Он накапливал какие-то заряды и слишком... искрил, наблюдая происходящее на Земле. Но всё тянул. Ему казалось - это не заряды, а... опыт, что ли.
Однажды иммологи узнали и срочно доложили, что люди на пороге открытия атомной реакции. У Марселло едва не замкнули схемы. Хотя и другие иммологи были не в восторге - ведь они теперь будут существовать в условиях сплошного искристого Ф-М - форс мажора. Увы, это открытие было совершено людьми слишком рано. Человечество, держа в руках атомную бомбу и управляясь Инстинктом Самосохранения Вида, осталось ребёнком. И за свои игрушки, способные разнести мир в клочья.
Были две мировые войны.
Иммологи не могли с этим ничего поделать. Это было похоже на всеобщее сумасшествие. Будто сама природа - а ИСВ и есть природа - обезумела, стремясь уничтожить своё творение его же собственными руками.
Наблюдатели-иттяне пытались что-то сделать, чтобы предотвратить Первую Мировую Войну - ПМВ. И это была их вторая попытка вмешаться в ход событий на Земле. С согласия Совета, конечно. Они, с помощью телепатического контакта, рассказали писателю Герберту Уэллсу о трагедии Протеи, погибшей в атомном конфликте. Он всё перепутал. Они попытались тогда телепатически внушить передовым писателям того времени идеи гуманизма и пацифизма. Но всё оказалось тщетно. Жажда обогащения себя за счёт других наций и государств - ИСВ - оказалась в человечестве сильнее доводов разума.
Марселло, да и другие иммологи - он это чувствовал, были на грани того, чтобы помочь Homo sapiens уничтожить самих себя. И спасти от них планету. Так как и предрекал их Апокалипсис. Но… БВЛ. Их схемы, ранее имели чёткие рамки, а теперь произошла некая индукция с биополем человечества... Они не могли этого сделать, понимая несовершенство людей, как изъян недоработанной модели природы. Их жестокость это... временная болезнь сознания. И модель, возможно, ещё усовершенствуется... Иммологи столько веков вживались в их… жизнь, что уже не могли представить себя вне человеческого общества. И тогда, чтобы остановить безумие, иммологи остановили Вторую Мировую Войну - ВМВ. И создали аномально низкие зимние температуры в районе особо жестоких боевых действий. Смерть от замерзания лёгкая. Она похожа на сон или отключение клемм. И бойцы немецкой армии просто замёрзли на подступах к российским городам - Москве и Сталинграду. Как это некогда было и войне с Наполеоном. Получив преимущество, русские, не боящиеся морозов, быстро завершили войну, дойдя до Берлина. Да, они установили на захваченных территориях про-коммунистический режим. Но на тот момент их идеология была предпочтительнее фашисткой - она проповедовала дружбу наций и народов. Хотя бы на словах. А не превосходство одной нации над другими и их полное уничтожение. Все Виды имеют право на совершенствование. Это для иммологов сыграло решающую роль.
Однако, наводя порядок на новых границах, иммологи упустили из внимания наличие атомных бомб у американцев. Честно говоря, фактически не участвующих в этой войне. Американцы, воспользовавшись затишьем, желая запугать русских и переделить мир в свою пользу, фактически, просто провели ядерное испытание в Японии. И, кинув на города Осаку и Нагасаки парочку атомных бомб, уничтожили более 200 тысяч человек за один миг. Мир это надолго вразумило, испугав последствиями и самих американцев. А иммологи, постоянно находясь под напряжением, теперь были вынуждены находиться в руководстве государств, владеющих атомным оружием. И таких, несмотря на Договор о нераспространении ядерного оружия, принятый в 1968 году не без их участия, с каждым годом становилось всё больше. Возможно, была необходимость в увеличении числа ммологов на Земле.
Хотя - зачем? Нельзя же бесконечно нянчить этого ребёнка - человечество. Пора бы ему повзрослеть.
Однако, судя по отчётам, обстановка на планете становилась всё хуже. И последняя научная экспедиция иттян, прибыв на Луну, это подтвердила. Движение человеческой цивилизации скатывалось к точке невозврата. Дефицит БВЛ стал критическим. А это в скором времени – экстренная эвакуация Видов и сворачивание Наблюдения за планетой ввиду опасности нахождения в данной планетарной системе. Которая, возможно, скоро просто разлетится на куски и пылевое облако. Или другой вариант, не раз предлагаемый учёными КС – что было не менее печально – уничтожение Вида Homo sapiens как неперспективного, необучаемого и опасного.
Инеса и Марселло, да и все иммологи были в... жёстком искрении от такой перспективы.
Странно? А если вспомнить – сколько у иммологов на Земле за время наблюдения за ней было родственников, подруг, друзей? К которым они проявляли любовь. И врагов, к которым необходимо было проявлять терпение, милосердие и прощение - согласно принципу БВЛ. Не ведают, что творит их ИСВ... Да и сейчас у каждого из иммологов их хватает - родственников, друзей, врагов. Это как-то… искрит.
То, что Марселло и Инесе поручили этот проект - «Древний реликт Протеи» как-то их отвлекло. Морской философ, живущий, ну, старающийся жить по принципу БВЛ. Просто ровное энергетическое поле, бальзам на душу, как говорят незабвенные греки. Хотя – какая у иммолога душа?
А чтобы у Марселло поменьше возникало мыслей насчёт этой Души, он всё более склонялся к тому, что пора бы ему модернизировать свои молекулярные схемы. Но почему-то опять медлил...
 
Глава 11. Лодой
 
Юрий, как всегда, встал рано утром, едва над Алтайским хребтом показался край пылающего солнечного диска - здесь часов не имелось и жизнь шла неспешно, следуя за движением Солнца и фазами Луны. Воздух был чист и наполнен ароматом цветущего багульника, заросли которого алыми волнами покрывали горы. Юрий спустился к ручью за водой для утреннего чая из трав. Затем разжёг костерок, подвесив над ним котёл. Лодой проснулся ещё раньше, а, может и вовсе не спал. Он сидел на камне у входа в их небольшую мазанку и смотрел вдаль – выше горного хребта – на ярко подсвеченные восходящим светилом облака: красные, розовые, оранжевые, канареечно-жёлтые. Казалось это огненное небо нарисовал некий художник - настолько оно было ярким и сияющими. Но вот, мгновение, и краски над горами погасли.
Лодой опустил блеклые глаза и улыбнулся.
-  Солнце взошло, потом село, и вот - день прошёл, - задумчиво сказал он. – Так постепенно, по кусочку, отрывается нить нашей жизни. Она становится всё короче и неотвратимо приближается к концу. Но для чего?
- Ты прав, почтенный учитель! – кивнул Юрий, немного удивлённый разговорчивостью монаха. Он редко баловал его беседами. - Жизнь быстро проходит!
- И чем больше прожито, тем меньше остаётся, - вздохнул Лодой. – А что я успел понять за это время?
- Не думаю, почтенный учитель, что ты понял меньше людей, живущих обычной жизнью.
- Многое из того, что человек хочет иметь и на что тратит свою жизнь, ему не нужно, - продолжал говорить старик, не слушая Юрия. - Куда спешил? Зачем? Ведь умирая, человек остаётся таким же голым, как и при рождении.
Юрий сказал:
- Великий поэт Омар Хайям говорил:
 
Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает:
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт, и как снежинки тают.
 
Учитель, а что понял ты? – попытался привлечь его внимание Юрий.
- Я вчера сидел на развилке, - говорил, будто сам с собой, Лодой. - Ко мне подъехал всадник, молодой красивый юноша. Он спросил: «Аксакал, не нужна ли тебе моя помощь?» – Лодой тонко захихикал. - А я ему говорю: «Помощь нужна тебе, батыр, потому что ты потерял дорогу». Он рассмеялся: «Я знаю, куда еду – в эти горы, выбрать пастбище для моей отары». «А, - говорю, - ты об этой дороге? По ней ходят все. А ты найди свою – чтобы дни твои не проходили бесследно. Подумай: твоя ли это отара, батыр?» Он обиделся: «Уж не считаешь ли ты меня вором, старик?» «Конечно же, ты вор! – говорю. – Потому что ты крадёшь у себя время и жизнь».
- И как ты, почтенный учитель, объяснил ему свои слова? – спросил заинтересованный Юрий.
- Я объяснил ему только то, что он мог понять. Но понял ли он меня, не знаю, - покачал головой Лодой. - Он будет думать.
- Расскажи мне о вашей беседе! – попросил Юрий.
- Э! Чего захотел! Это невозможно! - рассмеялся Лодой. – Ведь это будут уже совсем другие слова! Да и поймёшь ты их совсем по—другому. То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания, - вздохнул Лодой. – Но у меня есть слова и для тебя, Юрий. Видно, пришло время. Сядь!
Юрий опустился на землю и сел, опершись спиной о выступ скалы.
- Я внимательно слушаю, почтенный учитель, - сказал он, всё больше удивляясь.
- Я думаю, тебе надо уходить, - впервые с улыбкой всмотрелся в его лицо Лодой – как правило, он его едва замечал, лишь давая распоряжения по хозяйству. - И тоже идти своей дорогой. А не моей.
- Но почему? – с недоумением воскликнул Юрий. – Мне тут хорошо. Я читаю мантры, выполняю молитвенные правила, живу в аскезе. Разве это плохо?
- Это не плохо и не хорошо. Но ты… не в тишине.
- А ты, почтенный учитель? В тишине? – вздохнул Юрий, внутренне признавая его правоту.
- Я? – удивился тот. И снова захихикал. – Нет, я не в тишине. Это тишина – во мне. Большего ты пока не вместишь. Приходи, когда… освободишься. И передавай мой поклон Тинджолу.
Юрий, в ушах которого всё ещё раздавался дробный смех Лодоя, вдруг оказался на той развилке дорог, где всегда сидел Лодой. Издалека, со стороны гор, к нему приближался всадник.
- Подвезти тебя, досым? – спросил он, подъехав.
- А куда ты едешь? – поинтересовался Юрий
- В Барнаул.
- Там, разве, твоя отара находится? – ляпнул Юрий, ещё не придя в себя.
- Что? – рассеяно переспросил всадник. – А! Ты, наверное, знаком с Лодоем? То-то я смотрю – на его месте стоишь.
- Я не на его месте. Просто стою, - вздохнул Юрий.
- Нет, я не за отарой, - пояснил юноша. И почесал в макушке. - Я тут подумал… давно хотел пойти учиться. На ветеринара. Вот съезжу в Барнаул, узнаю условия приёма.
- На лошади?
- А? Нет, - спохватился всадник. – Извини, я задумался. Лошадь я сдам, конечно, на ферму. Потом. И об отпуске договорюсь. Могу довезти тебя до железнодорожной станции в Ребрихе. – Юрий кивнул. Ему надо будет подумать – дорога подходящее для этого место. - Скажи, а откуда Лодой всё про меня знает? – поинтересовался юноша, протягивая Юрию руку, чтобы подсадить.
- Потому что он – пустота, а в пустоту многое вмещается, - рассмеялся Юрий, усаживаясь. – Кстати, меня Юрий зовут.
- А я - Манас. Шутку понял, а про Лодоя – не очень. Ладно, я вижу, ты сам… получил от него путёвку.
- Типа того. А почему – в ветеринары?
Лошадь тронулась и у них завязалась неспешная беседа.
 
 
Часть 2-я
Вселенные
 
Глава 12. В тоннеле
 
Оуэн с опаской вполз через узкий лаз в свою бывшую Ближнюю пещеру. Она выжидательно затаилась…
«Я ничего плохого не хочу, - мирно обратился к ней криптит. – Просто погуляю тут. Мне интересно посмотреть на рукотворные чудеса. Неужели вам не жаль, что такая красота скрыта от всех?»
«Не жаль, - равнодушно ответили Идолы. – Каждое действие имеет своё продолжение. Такова жизнь: всё имеет последствия и во всём. Лучше не начинать».
И, кажется, в их словах была ирония. Надо же! Идолы умеют шутить? И это говорило о том, что они настроены миролюбиво.
«Вы же знаете, что я простой анахорет моря. Я ни с кем не общаюсь. И мои действия не имеют последствий. Разрешите мне, пожалуйста!» - умолял их Оуэн, сам себе удивляясь – чего это его так заклинило на этих туннелях?
В ответ была тишина. Оуэн понял, что Идолы думают. Идолы? Думают? Это уже была победа.
Наконец он услышал тяжкий вздох – будто по пещере, наполненной водой, пролетел порыв ветра.
«Иди, великолепный спрут. Мы не верим твоим словам. Потому что ты, великолепный спрут, не хозяин себе. Но мы знаем, что этого уже не остановить, - прозвучало в его голове. - Скоро мы покинем святилище. Тайна должна быть в тишине. Впрочем, рано или поздно такое должно было случиться. В этом мире нет ничего вечного. Но мы не думали, что это произойдёт так быстро. Ты сильнее нас».
«Я – сильнее? – удивился спрут. – И – чего не остановить?»
Но он уже чувствовал, что в туннеле ему ничто не угрожает.
«Спасибо вам, Духи!» - ответил Оуэн и смело проплыл мимо идолов вглубь пещеры.
Он ощущал удивление дельфина Фью, несущего свой дозор у входа в пещеру.
- О чём это они, великолепный спрут? – спросил он.
- Я сам ничего не понял, - ответил Оуэн. – Они же камни. Но у них своя логика. И, главное, меня пропустили. Я должен быть там!
- Зачем? – буркнул дельфин, понимая, что Оуэн его уже всё равно не послушается.
***
Оуэн долго плыл по туннелям и пустотам, заполненным водой, пробирался по сухим туннелям и пещерам. Его глаза изучали, будто фотографируя всё, что встречалось на его пути: идеально гладкие, будто вырезанные овальные и квадратные стены ходов; дорические колонны, покрытые вязью рисунков, подпирающие высокие готические своды огромных залов, имеющих скамьи и уютные ниши, а кое-где даже имелись действующие фонтаны и проточные водоёмы пресной воды; некоторые туннели имели такие размеры, что через них мог бы пройти целый крейсер. Вертикальные шахты, соединяющие разные уровни тоннелей, имели лестницы или скобы, а их стены были гладкими и ровными.
Оуэну казалось, что он прошёл десятки километров, а ходы шли всё дальше и не было им конца. Фью, поначалу беспрерывно подающий ему сигналы, постепенно перестал волноваться и лишь символически опекал его. Казалось, спрут знал, куда шёл.
И вот – огромная дверь. Состоящая из огромных каменных блоков, плотно притёртых друг к другу. Что это именно дверь Оуэн не сомневался, хотя с виду это была просто высокая стена в очередном широком туннеле, больше похожем на огромную пещеру, уходящую вглубь. Какой это был по счёту уровень, Оуэн не знал. Но Фью просигналил ему:
- Ты на глубине 800 метров и находишься на пятом уровне. Не пора ли тебе вернуться. Что-то мне неспокойно стало. То место, где ты находишься – вход в… В общем, там опасно.
- Я подумаю об этом. А пока просто отдохну. Ты меня не отвлекай, пожалуйста, Фью. Я попробую… почувствовать, что там.
- Хорошо, - вздохнул дельфин. – Но, прошу тебя – недолго. Сейчас я сплаваю наверх. А когда вернусь – начнёшь возвращаться. И это будет непросто. – И его голос затих.
Оуэн сел под этой странной дверью на гладкий пол, смежил зрачки...
Это место не хотело открывать свои тайны. Он увидел, что многие-многие тысячелетия, а может - миллионы лет назад здесь что-то происходило. Это были люди? И какие-то странные. Из пара? Но этого не может быть! В то время у людей не могло быть столь совершенной техники. И такими прозрачными они не были никогда. Или были? Может, он пропустил что-то? Возможно, в то время у него была депрессия и он ни на что не обращал внимания? Надо вспомнить, сколько витков назад он… потерял своих близких? Придётся, наверное. И зачем этим странным людям подземные ходы? Почему они – да, теперь он это чувствовал – охватывают всю Землю? И, похоже, они… ушли дальше вглубь. Почему?
Оуэн открыл смеженные зрачки. Его сознание уже не выдерживало контакта со столь давним периодом времени. И, особенно – со совими печальными воспоминаниями.
- Оуэн! Великолепный спрут! – услышал он голос дельфина. – Немедленно возвращайся! Тебя кто-то почувствовал. И это не Идолы. Беги оттуда!
Оуэн и сам уже почувствовал себя неуютно. Он отправился назад. Но всё время, пока не вышел из своей Ближней пещеры наружу, ощущал… будто чей-то тяжёлый и недоброжелательный взгляд смотрел ему в спину.
- Ну, что там? – нетерпеливо спросил, бросившись к нему, Фью. – Страшно?
- Да! – только и ответил Оуэн, без сил опустившись на камень у входа.
- Я же говорил! – воскликнул дельфин. – Это… не люди! Да?
- Не знаю…
***
- Да! Кто это такие? – спросила Инеса у Марселло.
Они сидели за столом у экрана ноутбука в номере прибрежной гостиницы. Рядом у стены стоял некий прибор, помещённый на уже знакомую треногу. Маленький красный огонёк в нём ещё помигал немного и погас. А ноутбук продолжал транслировать на Луну устало поникшего у входа своей пещеры спрута и дельфина, суетящегося вокруг.
- Позже разберёмся, - пожал плечами Марселло – все эти жесты, как и разговоры, за многовековое исполнение роли человека стали для иммологов естественными. Так проще. - Неплохо придумали в экспедиции – задействовать Оуэна в изучении тоннелей. Но, похоже, это действительно опасно, - вздохнул он. – Они не боятся потерять его?
- Ему же создали защитное поле, - отмахнулась Инеса. – Невозможно причинить ему вред.
- Ты уверенна? Мы не знаем, с кем столкнулись в этих туннелях.
- Что ж, посмотрим, - заметила Инеса. – Но, думаю, на этом рейде его задачи и ограничатся.
А тут ещё этот Мо-5 – искусственный мотиватор действий, - продолжал сетовать Марселло. - Бедный криптит сам не понял – какая нелёгкая понесла его в эти тоннели.
- Но всё же обошлось! – удивилась Инеса. – Дорогой, тебе, точно, надо почистить микросхемы и заменить программы. Что-то ты слишком… искришь.
- Я подумаю об этом, - уклончиво ответил Марселло и стал складывать Мо-5 в брезентовую сумку.
 
Глава 13. Свэмцы
 
- Уважаемая Бониэла! – влетев в её лабораторию, гневно обратился к экологу профессор Донэл. – Вы хоть… Извините, - снизил он тон. – У меня нет слов, чтобы выразить своё… удивление. Вы временно назначены руководителем проекта «Реликт Протеи», как специалист по защите животных! И что происходит? Вы, рискуя его жизнью, этим драгоценным достоянием планеты, отправили Оуэна в тоннели! Я понимаю, вы не ожидали такого! Но эти тоннели построены представителями планеты Свэми! Свэмцами!
- Кто это? – растеряно проговорила профессор экологии Бониэла Шиуни. – Какие ещё свэмцы? И как бы то ни было, Оуэн был под многоплановой защитой! – оправдывалась она. - Он ничем не рисковал.
- Какие свэмцы? Это безумцы! Они некогда добровольно уничтожили свою планету! Надо срочно принимать меры! Как они тут оказались? Что делают на этой планете? – хватался за голову Донэл. - Это аврал! Форс-мажор! А вы отправили бедного философа к ним в капканы! Жаль, что я только сейчас нашёл время взглянуть на запись.
- Но я не… предполагала такого! – бледнея, воскликнула Бониэла. – Вы же сами видели его воспоминания о тоннелях: это просто заброшенные катакомбы. Мы отправили его туда чисто из научного интереса.
- А посоветоваться? С этой минуты, извините, досточтимая Бониэла, я беру руководство этим проектом в свои щупальца! Немедленно отзовите все программы! И сообщите иммологам, чтобы с Оуэна сняли всякое воздействие!! Кроме блокировки памяти и защиты, конечно! Впрочем, я сам этим займусь! – воскликнул профессор Донэл и вылетел вон.
Бониэла медленно осела на банкетку. Спустя какое-то время, когда бледность сошла с её плеч, эколог сделала запрос о планете Свэма у видео-библа и с ужасом услышала:
- Планета Свэма - пятая планета в созвездии Босэт, галактика Зуана. Входила в Космическое Сообщество Цивилизаций. Ныне не существует ввиду того, что цивилизация свэмцев, прямоходящих гоминидов, уничтожила её, взорвав вместе с собой. Это случилось два миллиона витков назад. С тех пор их судьба неизвестна.
После гибели этой планеты в Космическом Сообществе был предпринят ряд мер по ужесточению правил приёма в Сообщество новых цивилизаций. Запрещено смягчать требования к соблюдению Заповедей и увеличен список соответствия БВЛ, добавлены графики…
Видео-библ продолжал бубнить, но Бониэла не слышала ничего. Она медленно поднялась и, подойдя к автомату, заказала себе успокоительный коктейль. Выпив его, она снова вслушалась в историю свэмцэв:
- ... В своём Послании Цивилизациям Сообщества свэмцы сообщили, что их не устраивает дальнейшая жизнь на этой планете, поскольку она слишком предсказуема. А все законы и правила, по которым существовал их мир, заключён в жёсткие правила. Которые создал Творец, Дух Планеты и Кодекс Сообщества. Их жизнь комфортна и предсказуема. Но эта жизнь, запланирована не ими. Дух Планеты своими бесконечными благами умышленно привязывает их к этой колыбели младенцев. Бог, создав вселенные и, отправив Виды по пути совершенствования, ждёт за это вечной благодарности и покорности от своих творений. И не желает, чтобы они выбирали собственный путь, став не такими, как хочет Бог. Поэтому все жители планеты Свэма, подумав и обсудив, приняли решение кардинально поменять свой путь. И жить так, как хотят они. А поскольку им известно, что Творец удаляется от тех, кто удалился от Него, они это и сделают. Им не нужна Его планета, им не нужна Его жизнь!
И 2104351 витков назад цивилизации свэмцев не стало. Планета была уничтожена взрывом сверх энергии и рассыпалась в звёздную пыль. При этом пострадал ряд планет, находящихся рядом – Твэни, Куэни и Дакэни. Цивилизаций там не было. Но многие Виды животных, обитающих на них, безвозвратно погибли. Спасти их не успели. Однако ранее некоторые…
Бониэла отключила видео-библ, не в силах слушать и наблюдать этот ужас. Она вспомнила, что об этой трагедии она слышала, ещё учась в университете. И что часть особо перспективных Видов с этих планет - Твэни, Куэни и Дакэни – всё же, был расселён ранее в более подходящие условия. Один из них – бодур, чем-то похожий на дельфинов, уже приближается к созданию цивилизации.
- О, Древние Мудрецы! – воскликнула вслух Бониэла. – Что же теперь будет с землянами?
Глава 14. Поезд
Юрий ехал в поезде Барнаул–Москва. Билет для него не был проблемой, даже без денег. Но он всё оформил ещё проще, приобретя электронный билет, как говорится – одним кликом. Ведь он легко проникал сознанием в информационные потоки и интернет. Секунда и он внесён в список пассажиров как Юрий Сиволап – с именем, данным ему с лёгкой руки Василия-Цепного. Паспорт – также оттуда, из электронных сетей, а затем – из ячейки вокзала.
И вот – верхняя полка в вагоне экстра-класса, горячий чай, приличные соседи. Впереди двое суток раздумий и панорамного показа сибирских красот.
Но, всё же, что имел в виду Лодой, передавая поклон тибетскому монаху Тинджолу? Юрий, опасаясь привлечь внимание Конторы, избегал любых контактов с ним. Как и с настоятелем Цэрином и всеми обитателями дацана. За которыми очевидно и сейчас ведётся наблюдение. Пусть живут спокойно, молясь о мире.
В Москве, куда он едет, живут его родители, Громовы - Илья Степанович и Ольга Владимировна - с некоторых пор забывших о том, что у них когда-то был сын-аутист. Что было сделано им из тех же соображений, что и с Тинджолом. Контора утратила к ним интерес. А, может, и нет. Так что и к ним путь заказан.
 Индира – с ней он иногда телепатически общался и она почти перестала вздрагивать при его появлении из ниоткуда. Общение с ней всегда радовало душу. Индира сияла, источая любовь и добро, и находясь в непрерывном молитвенном состоянии о мире. Находясь на своей светлой волне, девушка практически не замечала происходящего вокруг. Даже того, что она инвалид. Не стоит её отвлекать своим реальным появлением, да ещё надолго. Тем более, он всё там сделал и его помощь им больше не нужна - все заботы о доме теперь взял на себя, полностью участвуя в делах отца, её брат Файяз. У них всё хорошо. И он рад за них.
Елисеев… Вот уж кого он не хотел бы беспокоить. Александр Петрович счастлив, соединившись с семьёй и избавившись от груза своих воспоминаний о резидентурной работе по всему миру, а также негласного присутствия Конторы в своей жизни. И появление бездомного Юрия во Владивостоке выглядело бы … неэтично. Как будто он требует плату за свою услугу.
Так что же? У него совсем нет друзей?
«Оуэн… Оуэн!?»
Юрий вскочил, едва не ударившись головой о потолок, вспомнив о друге-осьминоге. Прошло… почти полгода с тех пор, как он в последний раз говорил с ним. И вспоминал. Как он вообще мог забыть о спруте? Что это с ним? Он никогда не страдал провалами в памяти. Просмотрев, он нашёл некую развилку в своём прошлом, с которой он перестал помнить об Оуэне, и это произошло резко и безосновательно - действительно, провал...
Юрий осмотрелся.
Его попутчики, приятная пожилая пара, сидя внизу за столом, увлечённо играли в карты. Сосед на верхней полке, командировочный из Москвы, спал, слегка похрапывая. На всякий случай, чтобы не привлекать их внимания, Юрий внушил попутчикам, что он тоже спит. И, полу-опершись спиной о стену возле окна, сел в позу лотоса.
***
- Оуэн! Ты меня слышишь?
- Юрий? Юрий, это ты?! – сразу же отозвался спрут. – Сейчас! Я только вернусь в пещеру. Ты застал меня за трапезой посреди планктонной стаи.
- Как твои дела? – спросил Юрий, почувствовав, что Оуэн уже в пещере и поместился в нише, заняв удобную позу и опершись щупальцами в стены. – Извини, что долго не беседовал с тобой.
- О, у меня столько новостей, Юрий, что я даже не знаю, с чего начать, - радостно сказал спрут. – Но сначала ты. Где ты пропадал?
- О, у меня-то как раз ничего интересного, - рассмеялся Юрий. – А твои новости я уже знаю – с читал только что с твоего информационного поля. А я… Не буду тратить на рассказ твоё время. Принимай телеграмму! - пошутил он, телепатически сбрасывая ему информацию о себе.
- Вот как? – удивился Оуэн, теперь уже всё знавший о недавнем этапе жизни Юрия с отшельником Лодоем. – Какой занимательный старик! Он чем-то похож на меня. Правда? Только я сижу в пещере, а он – на развилке дорог. Наверное, он там больше медитирует, чем кого-то ждёт. А за советом к нему приходят те, кто уже и сам готов изменить свою жизнь. Такие встречи просто так не случаются. Те, кто не готов, уходят другой дорогой и не попадают к Лодою. Ведь время у подобных старцев – на вес золота. Не стоит отвлекать его на пустые разговоры.
- Вот как ты рассудил? – удивился Юрий. – А я, выходит, полгода живя рядом с ним, так ничего и не понял? Мне он казался даже... глуповатым.
- Это потому, что в тебе ещё много лишних мыслей, выходящих за рамки духовного Пути. Поэтому он тебе и сказал, чтобы ты пришёл к нему, когда освободишься. И даже это ты не мог вместить. Как он сказал?
- «То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания», - процитировал Юрий. И вздохнул: Стыдно быть таким дураком. А почему он передавал поклон Тинджолу?
- Я думаю – этим он сказал тебе, что научись у него. Чему – это ты подумай сам.
- Почему ты его понимаешь? А я – нет.
- Я похож на него, наверное. И, потом – эти дзэн-монахи такие шутники. Говорят простые вещи, выражая сложные истины, а их никто не понимает. Потому и считают чудаками. Не вмещают.
- Наверное, ты прав, Оуэн. Я пошёл к нему в послушники, будучи наслышан… Нет – информирован в ИПЗ, что он мудрец, меняющий судьбы людей. Думал и мне он что-то подскажет...
- Значит, ты ещё не был готов. А как ты попал к Лодою? – спросил Оуэн.
- Просто пришёл к нему в горы, в скит - телепортировался, и попросился пожить с ним. Он так странно меня встретил. Указал на очаг и жестом приказал разжечь.
- Может, он имел в виду, что твоё сердце недостаточно… разогрето для простой жизни?
- Возможно. Но я так и прожил с ним, готовя простую еду и чай. А на все мои вопросы он отвечал молчанием или хмыканьем. Иногда поднимал вверх палец.
- Один?
- По-разному, - вздохнул Юрий. – Я считал это чудачеством. Или распоряжением. И, когда он показывал один палец, пёк нам одну лепёшку. Два – две лепёшки.
- А когда три? – улыбнулся Оуэн.
- Варил три картофелины. Ох! – расстроено вздохнул Юрий. – Дурак я! Нет бы - подумать!
- Хорошо, что ты понял это. Значит, дело поправимо, - улыбнулся Оуэн. – Я думаю, иногда, когда Лодой сидел на своей развилке, он немного посмеивался над... твоей простотой.
- Уверен! – буркнул Юрий. И сам прервал свои стенания: А что мы всё обо мне да, обо мне? У тебя, я вижу, тоже тут невесть что творилось. Какие-то тоннели, потеря памяти. Кстати, с моей памятью тоже что-то неладное. И, похоже, потеряли мы её в один момент времени.
- Вот как? – удивился спрут. – И ты?
- Я подумаю об этом после. А, ты, выходит, лишился своей любимой Ближней к поверхности пещеры? Как Фью умудряется теперь с тобой общаться на такой глубине? Вы больше молчите, чем говорите, - хмыкнул он.- Он дышит, ты ждёшь.
 - А мы и не общаемся, - вздохнул Оуэн. – Его Фиала вот-вот родит двойню. И он неотрывно возле неё дежурит - чтобы исполнять любые её желания. Уж очень не хочет, чтобы дельфинята родились нервными, - хихикнул он. – А она и рада! Как-то даже заказала ему человеческий зонтик!
- Зачем? – удивился Юрий.
- Сказала – солнечный свет щиплет ей кожу, когда она всплывает подышать. И, представь, он нашёл ей зонтик – тот упал, на егосчастье, с какого-то проплывающего мимо корабля.
- Ну и как Фиала им пользуется? У неё же нет рук! – расхохотался Юрий, слегка потревожив смехом попутчиков, играющих внизу в карты.
 - Что-то приснилось, - заметила дама. – А вот тебе туза!
- Фью держит его над ней, держа в зубах ручку зонта. Та ещё картинка, - хихикнул Оуэн. – Я как-то случайно даже видел эту сценку. Умилило. Ну, надеюсь, всё это скоро закончится. Не сегодня-завтра Фиала должна родить. Тётушки уже находятся при ней неотлучно.
- Так, это всё хорошо. Я рад за Фью - скоро станет отцом прекрасной двойни. Не нервной. Но давай поговорим о тебе! Ты мне объясни, великолепный спрут, зачем тебя понесло в эти тоннели? – спросил Юрий. – В этом я полностью согласен с Фью. Чего ты там забыл? Это опасно! Да и тебе от них нет никакой пользы. Не собираешься же ты там жить? Или философствовать с видом на фонтан? Ещё и Духов пещеры распугал с насиженного места.
- Сам не знаю - зачем всё это, - смутился Оуэн. – Нашло что-то. И это очевидно связано с моей амнезией. Фью говорит, что я в Ночь Полнолуния танцевал привидениями неких осьминогов, а я ничего не помню. Вот после этого и начались мои странности. Но сейчас, я чувствую, всё уже в порядке. Не волнуйся!
- Я рад. Но, всё же... чудно всё это. Кто выстроил эти тоннели? Ты выяснил? Что ты там нашёл?
- Да, в общем-то, ничего, - ответил Оуэн, начисто забыв то, как он сидел под некоей дверью и что-то там себе фантазировал насчёт прозрачных людей. – Наверное, их построила утерянная древняя цивилизация. Я, честно говоря, не могу даже ухватить образ этих существ. Неужели она была ещё до нас, протейцев?
- Вполне возможно, - согласился Юрий. – Было и прошло. Так что ты больше не чуди, Оуэн. Прошу тебя – не беспокой больше Духов. И, возможно, тебе с Фью надо будет теперь подыскать другую пещеру. Если, конечно, ты хочешь, чтобы дельфин почаще тебя навещал.
 - Да-да, как только он будет по свободнее, мы этим займёмся. С его эхолотом найти её будет не сложно, - согласился Оуэн. – А теперь поделись своими планами, Юрий, – предложил он. – Зачем ты едешь в Москву?
- Просто еду, - вздохнул Юрий. – И думаю. У меня впереди два дня.
- Ага, - кивнул спрут. – Снова ищешь выход из пифоса?
- Я уже даже не знаю, что ищу, - задумчиво проговорил Юрий. – Такое впечатление, что для меня вообще нет места на Земле.
- А тебя это волнует? – спросил Оуэн.
- Что?
- Твоё место. Вот о чём говорил Лодой. Не место и не время. Важен ты и то, что внутри тебя, - заметил Оуэн. – Возможно - тишина. Ведь что такое - место? Есть ли на Земле, например, место для меня, как ты думаешь? А я - вот он.
- Ты - другое дело, - протянул Юрий. – Хотя… Я понимаю, о чём ты. Я, наверное, всё ещё хочу что-то значить, как-то проявлять себя, для кого-то иметь значение, играть роль… Гоша примерно то же говорил. Что можно найти в этом мире, если все ответы внутри тебя? И сам ты там же. Даже друзья это всего лишь блики этого мира. Кто быстро идёт вперёд, у того очень часто нет попутчиков. Как у тебя, Оуэн. Возможно… Хотя я ещё об этом подумаю.
Впрочем, на этом я раскланяюсь. И на этой невнятной мысли прощаюсь с тобой, великолепный спрут. До встречи!
- Не пропадай надолго, Юрий! Успехов тебе в разрешении твоих сомнений! Мира и любви душе! – спешил пожелать Оуэн, но в ответ услышал лишь тишину.
Глава 15. Конференция в Лунооне
 
Терраса перед домом профессора Донэла была заполнена до предела. Стажеры-навигаторы - Лана, Сэмэл и Танита - переглянувшись, с грустной усмешкой одновременно вспомнили его лекции в университете, всегда собиравшие подобный аншлаг. Однако их улыбки тут же погасли – повод для сегодняшнего аншлага был нерадостным – опять очередной форс-мажор. Или Ф-М, как говорят иммологи. Намечалась очередная… внеочередная Конференция, собранная из-за обнаруженного на Земле присутствия свэмцев. Сюда слетелись практически все обитатели Луннона. за исключением биороботов, которые временно были переведены в автоматический режим. Все ожидали появления члена Учёного Совета Итты, профессора Ронэла Рониэни, и представителя Совета КС, академика Понэла Танауни, курирующего работу Наблюдательных Центров КС. Который, кстати, только недавно здесь был – из-за контакта юных стажёров с древним протейцем. И вот – опять внештатная ситуация.
Но Лана, Слава Древним Мудрецам, в этот раз была не при чём. Хотя, если разобраться – то при чём. Ведь именно она являлась инициатором контакта с протейцем. А он, сам того не ведая, и вывел иттян на свэмцев. Значит, опять она виновата, что ли? И снова проявилось её свойство Глаза Тайфуна, притягивающего бури к экспедиции? Но она же ничего подобного не хотела! Просто станцевала с Серым Гигантом Танец Силы, ну, или Танец Сфер – так его называет древний криптит. Очевидно этот их Танец так завихрил вселенную, что взбаламутил о-очень много ила, залежавшегося на Земле. В том числе выявил и затаившихся свэмцев. Так полезно баламутить ил или же нет?
И, выходит – танцы продолжаются, ил всплывает? И участвуют в этом уже целых две галактики. А, может, и более. Если учесть, что Космическое Сообщество включает сотни тысяч цивилизаций, представляющих не менее десятка галактик.
«Хорошо замутили!» - вздохнула Лана, осматриваясь. Все были тут – астрофизик Конэл, химик Готэн, гидробиолог Вионэлла, археолог Вотэн, эколог Бониэла, кибер-техник Шаолэн, биолог Занэна, геолог Гонэн и многие-многие другие. И, хотя посреди террасы был оборудован уголок с автоматом и столиком с коктейлями, к ним никто даже не приближался. Все были очень взволнованы. Ведь на повестке дня стоял вопрос о судьбе человеческой цивилизации вообще и о программе «Итта-Протея-Земля» в частности.
Командир Донэл и капитан Фаэн о чём-то тихо переговаривались. И Лана даже знала о чём - они обсуждали один из самых нежелательных вариантов развития событий: авральный отлёт экспедиции, то есть - всего населения города. Ведь сегодня команда «Странника» всё для этого подготовила.
- Я не понимаю, что здесь делают иммологи? – тихо возмутился Вотэн, указывая взглядом на них.
- Их информация может быть полезна. И потом, если будет принято решение об эвакуации, их заберут с собой, - пояснила Вионэлла.
– Разве у них может быть новая информация или какие-то новые соображения? Это ведь автоматы! Надо их просто отключить. Особенно учитывая, что они всё тут пробулькали! Чавинцев, свэмцев, похищение людей! Для чего их тут держали? Целых десять и на протяжении сотни тысяч иттянских витков! А толку ноль!
Вотэну никто не ответил. Все уже привыкли к его вечному брюзжанию по поводу иммологов. Это как песок в подводном течении – он, так или иначе, сеет и сеет, и ничего с этим не поделаешь. Пусть себе.
- Интересно, а прибытие грузового корабля в Луноон отменили? И Спасатели не прибудут? – вздохнула эколог Бониэла. – А как же экология Земли?
- Думаю, нам сейчас всё разъяснят, - предположила Вионэлла.
- Что – экология? – отмахнулась биолог Занэна. – Нам бы Виды, которые ещё не вывезли с Земли, спасти! А то с этими санунцами скоро тут и спасать будет некого.
- Что Виды? Нам бы самим спастись! – возмутился археолог Вотэн. – В любой момент может рвануть!
– Этот так, - покачал головой химик Готэн. – Если свэмцы поймут, что их обнаружили, может произойти что угодно. Они же совершенно безумны! И, не раздумывая, уничтожат очередную планету. Луне уцелеть не удастся, поэтому Луноон в опасности. Мы – тоже.
- Ну, положим, если принять все меры предосторожности и находится при этом в космолёте, все останутся живы, - сказал астрофизик Конэл
- Вся многовитковая работа по спасению Земли насмарку! – вздохнула Бониэла.
- Не паникуйте раньше времени! – заметил Конэл.
- Да! Вряд ли появление одинокого философа способно было их так напугать, - успокоила всех Вионэлла. – Ведь ничего из ряда вон выходящего там, в туннеле, не произошло. Все видели запись – просто посидел под дверью с их техникой. И всё! Оуэн не видел их тайника.
- Так, тихо! – воскликнул Готэн. - Кажется, явились! То есть – появились!
И действительно – на террасе прозвучал гонг, извещающий о начале связи с галактикой Тиуана.
***
- Я приветствую вас, уважаемые коллеги! – сказал член Совета Космического Сообщества академик Понэл Танауни.
- Мира вам и мудрости! – поприветствовал всех член Учёного Совета Итты, профессор Ронэл Рониэни.
Их довольно размытое изображение – муравьеца и моллюска – возникло на стене дома. Все притихли и, встав с банкеток, подвинулись ближе.
- М-да, вот мы и снова вместе, - усмехнулся Понэл и его радужные крылья слегка блеснули. – Неплохо вы тут развлекаетесь, друзья. То чавинцы, то, протейцы, то свэмцы! Надеюсь, Лаонэла Таниуни не готовит нам очередной сюрприз? Про каких-нибудь монстров, глотающих на завтрак планеты?
- Да я… Это не я, много чтимый академик Понэл! – растерялась Лана. – Это давно было…
- Это, наверное, нас и выручило, - снова усмехнулся академик, радужно блеснув крыльями.
Все удивлённо их слушали.
- Ничего не понимаю! – пробормотал Конэл. – Ложная паника, что ли?
- Да, чего это он такой весёлый? – недоумевающе проговорил Вотэн.
- Итак, друзья, вернёмся к нынешним делам, - вздохнул Понэл. – Наши аналитики, изучив психо-поле планеты и всю доступную информацию о Земле, пришли к выводу, что ничего катастрофичного здесь пока не ожидается. Выяснено, что представители бывшей свэмской цивилизации присутствуют в солнечной системе около двух миллионов витков или ста миллионов земных лет. Ранее свэмцы базировались на Марсе. Ядро которого по какой-то причине застыло, Марс потерял гравитационное поле и солнечный ветер унёс его атмосферу. Это случилось около тридцати миллионов лет назад. Возможно, что на Марсе, вернее – под его мантией, у свэмцев, обитающих там, произошёл некий военный конфликт. В результате чего часть свэмцев перебралась на Землю, вернее – под её поверхность, а остальные удалились в неизвестном направлении.
- Откуда всё это известно? Да ещё так подробно? – зашумели члены экспедиции. – Вы знали об этом раньше? Почему от нас скрывали?
- Нет, нам об этом не было известно! – ответил Понэл. – Просто когда знаешь, что искать, оно становится заметнее, - пояснил он. – Лучшие учёные отмотали назад всю имеющуюся информацию и, по небольшим фрагментам, восстановили эту историю. Автоматика регистрировала что-то, чему не придавали значения. Сейчас на эти данные взглянули по-другому и работа продолжается. Пока что сделан вывод: те свэмцы, которые находятся на Земле, пересмотрели своё отношение ко многим вопросам. Ведь они построили тоннели, очевидно – у них есть города под землёй. И, главное, они уже не стремятся к уничтожению всего живого.
- Ну да! – согласились все. – Хотели б, давно бы уничтожили Землю.
- Именно! – кивнул Понэл. – Конечно, их присутствие на этой планете нас не радует. Будем думать, что с этим делать. И продолжать запланированную работу. Аврал отменяется. Тем более, думаем, паники не должно быть. Скорее всего - они за вами наблюдают.
- За Наблюдателями наблюдают свэмцы, а те – за свэмцвми? Хорошенький расклад! – хмыкнул Вотэн. – Чем-то мне всё это напоминает незабвенную Мари-Кану. Снова охота за невидимкой? Как они хоть выглядят?
- Пока неясно, - ответил Понэл. – Поэтому членам экспедиции рекомендовано больше не проявлять никакой активности и не совершать больше рейдов на Землю. Просто анализируйте отчёты автоматики и ведите обычные научные изыскания на их основе.
- Превратимся в узников? А, может, ну их, этих свэмцэв? – пробормотал Вотэн. – Данные, полученные от автоматики, мы можем обрабатывать и дома.
- Мы предлагаем пока вылет «Странников» к Тиуане отложить. Во-первых, у вас есть ряд запланированных ранее задач, которые ещё не завершены - сказал член Учёного Совета, профессор Ронэл. – Во-вторых, к солнечной системе уже приближается грузовой корабль «Силач» с командами поисковиков и спасателей на борту. И он скоро будет в Лунооне. Поскольку вылетел раньше неприятных новостей о свэмцах. К тому же, прервать гипер-скачок, как известно, невозможно. По прибытии его необходимо, хотя бы частично, разгрузить, поскольку он перегружен. И, если возможно, провести запланированные мероприятия по улучшению экологической обстановки на Земле. Сами понимаете: в следующий раз Земля может не скоро дождаться такой помощи – неблагополучных цивилизаций в Сообществе немало.
Но как поступит каждый из вас - улетит домой или останется – решать вам.
- Да. Будет учтено желание каждого члена экспедиции. Тех, кто желает немедленно покинуть Луноон, корабль «Силач», сняв с борта минимум груза, завтра заберёт на борт и улетит обратно. Те, кто решит остаться, смогут вернуться потом домой на «Страннике». С капитаном Фаэном и командиром Донэлом мы уже всё обсудили – они изъявили желание довершить работу. Кто хочет к ним присоединиться?
- Как-то страшновато теперь находиться здесь! – заметил кто-то. – Рядом с этими безумцами, забывшими Творца и утратившими понятие о БВЛ.
- Согласен, – усмехнулся Ронэл. – А, с другой стороны - разве свэмцы появились здесь только вчера? Они миллионы лет присутствуют в солнечной системе. И пока всё… По крайней мере, эта планета пока цела.
- Вот именно – эта! И пока! А Марс? – раздались голоса. – Это мёртвая планета и, возможно - это случилось по их вине.
- Я понимаю вашу тревогу. И повторяю – выбор за вами, - сказал академик Понэл. – Мы поддержим любое ваше решение1 тот вариант развития событий, который вы изберёте. Даём вам время на раздумья – до пятнадцати часов завтрашнего дня, до момента прибытия «Силача».
На этом мы пока прощаемся с вами, уважаемые коллеги. Мудрости и милосердия!
- Успехов на пути познания истины – попрощался профессор Ронэл. – Будьте мирны и мудры!
- Любви и просвещения! Света познания! – ответили им. – Благодарим за понимание!
Изображение на стене дома померкло. Члены экспедиции, окружив столики и похватав в щупальца коктейли, разбрелись по секциям и сели группками. Обсуждать новости.
 
Глава 16. Елисеев
Москва…
Юрий замер на московском перроне, вспоминая годы, которые провёл в этом городе...
А вспоминать-то, собственно, было нечего. То, что происходило здесь с ним, как с Юрием Громовым, в основном только ранило его душу. А, может, именно это и нужно для её взросления? Боль, обида, разочарования, погоня за несбывшимся? Или сбывшимся, но тут же утратившим свою ценность. Что надо человеку от жизни? Что ценно? Или, как сказал Лодой - многое из того, что человек хочет иметь и на что тратит свою жизнь, ему не нужно? А что можно отнести к этой категории – «не нужно»? Только лишь то, что человек не может унести с собой? А милосердие, любовь, добрые дела, сочувствие? Это ему нужно или не очень? Как измерить их ценность? И действительно ли она так велика, что любовь и милосердие можно смело положить на разные чаши весов с богатством, карьерой или здоровьем? На что человек должен потратить свою жизнь, чтобы не уйти таким же голым, как он родился? Да, тело остаётся голо, а душа? Что происходит с ней? Ведь именно она после смерти играет главную роль в спектакле майи и формировании кармы. И для обычного человека, и для человека духовного. Человек духовный… Юрий усмехнулся – звучит как что-то новое. Как там обычный человек, по латыни? Homo sapiens? Значит – разумный. А Homo Anima, значит с душой, то есть - духовный. Ему нравится. Для Homo Anima вопроса в том, что больше весит – любовь или карьера – абсурден. А для кармы - что такое любовь? Этот вопрос Гоша объяснил ему как-то невнятно: любовь, мол, это – то ли для святых, то ли для тех, кто согласен вертеться в колесе сансары ради любимого человека бесконечно. И, наверное, это одно и то же. Вот и выходит, что святого человека, то есть - Homo sanctus, и обычного - Homo sapiens, любовь выравнивает и делает человеком духовным - Homo Anima...
Кто-то толкнул его. Юрий оглянулся…
Это был Елисеев Александр Петрович – бывший агент бывшей внешней разведки СССР - собственной персоной. Стоило ли ехать в Москву, трясясь на верхней полке поезда двое суток, для того, чтобы встретить человека, живущего во Владивостоке? Практически рядом с Алтаем, где последние полгода обретался Юрий. Как говорится – если гора не идёт к Магомеду…
-Ты? – воскликнул Александр Петрович, или кто он теперь был по паспорту. – Какими судьбами? Неужели ты меня встречаешь? От тебя ведь всяких чудес можно ожидать.
- А вы случайно меня толкнули? – прищурился Юрий.
- Случайно только кошки родятся, - хмыкнул тот. – А я помочь хотел. Думаю – что за чудик стоит столбом посреди перрона? Надо его немного подвинуть, а то, неровен час, полиция загребёт.
- Почему – загребёт? – удивился Юрий, резко вырванный из своих философствований и отвыкший от московской суеты. Кажется, он немного стал похож на своего друга спрута-анахорета.
- Потому что человек, стоящий столбом в толпе, не стандартен. У них глаз сам срабатывает на таких – на случай терроризма или иных чудачеств, - пояснил Елисеев, аккуратно уводя Юрий к лавочке у края перрона. – Так и таможня работает. Если человек странно себя ведёт, это сигнал для тщательного досмотра.
- Понятно. Спасибо. Я тут задумался о… Да неважно, - смутился Юрий. – Я за последнее время слегка одичал. Вы как тут оказались? Вам же нельзя!
- Шутишь? Ты меня узнал потому, что я хотел этого. Я тот ещё… лицедей, - усмехнулся он. И Юрий вдруг увидел перед собой сутуловатого старика с обвисшим и немного ассиметричным лицом - такие бывают у тех, кто недавно перенёс инсульт. – Кхе-кхе! Это Мошква? – немного косноязычно сказал тот. – Вот приехал к дошке. Чтобы шветилам меня покажала. Я правильно попал?
- Хорошо! Давайте я помогу вам, дедуля, дойти до такси, - сказал он и, подставив руку, повёл шаркающего Елисеева вон из вокзала. И шепнул: Потом поговорим.
***
Они сидели в маленьком кафе.
- А вообще мы с вами большие оригиналы – сами лезем в руки… сами знаете кому, - усмехнулся Юрий, уплетая блин с грибами. – Если б я не считывал кое-что, то сказал бы, что к нам применили гипноз. Массовый.
- Да какой там гипноз! – махнул рукой Елисеев. – Лечу на научную конференцию в Кёльн. Рейсы только из Москвы.
- А почему на поезде приехали?
- Хотел страну посмотреть. Понимаешь, где только не жил, а по России толком не ездил. Красота-то какая! Попутчики, разговоры по душам, чай, виды. Спать можно, сколько хочешь, - счастливо зажмурился он. – У меня ведь каждый день – то лекции, то зачёты. Дома в выходные тоже не курорт: на рынок и в магазины - закупаться, уборка, с собакой гулять. Внуки у меня теперь, опять же, двое: Матвей и Ульяна. Машка с Ванькой на выходные подкидывают. Честно признаюсь – сбежал отдохнуть. Готов снова перед Конторой комедию поломать, только выспаться дайте, - хохотнул он. – А ты? – тихо спросил он. – Как сюда занесло?
- Я тоже проездом, - рассеяно ответил Юрий.
- Ты? – хмыкнул Елисеев. – Что, телепортация закрыта на ремонт? Обои клеят?
- Типа того, - усмехнулся Юрий. – Просто надо было подумать и… отоспаться. А в поезде самое место, сами признались.
- Ты очень увлёкся этим занятием, - усмехнулся Елисеев. – На перроне горячий чай не подают. Что случилось? Могу помочь?
- Даже не знаю, - вздохнул Юрий, запивая последний кусок блина молоком. – В одном месте меня нашли, в другом… меня ушли. Домой – сами понимаете, хода нет… Как говорится – мир велик, да меня нигде не ждут…
- Ага, - протянул Елисеев и проницательно глянул на Юрия. – Ты же сам этого хотел. Нет? Раньше мир не устраивал тебя и ты избегал его, а теперь наоборот? Двери везде закрыты? Обычная история. Я ведь помню ещё тех монахов, которые в советские времена оказывались «в миру», когда их монастыри закрывали. Скитались, всюду чужие. Ты очень похож на них сейчас.
- Ну, где-то так, - вздохнул Юрий, поднимаясь. – Ну, что ж. Рад был встрече. Счастливого отдыха на конференции в Кёльне!
- Да погоди ты, - усадил его на место Елисеев. – Я, конечно, отдохну в Кёльне. Пройдусь, так сказать, по местам боевой славы. Есть одно предложение. Думаю, оно тебя устроит...
Глава 17. Кто тут?
Оуэн дремал в своей пещере, когда его окликнули.
 - Оуэн! Оуэн!
- Кто тут? – подумал он, открывая зрачки. Голос ему не был знаком. Но, всё же, что-то он навевал…
- Мы уже встречались. Правда, тогда мы не говорили. Просто мы хотели…, чтобы ты остался с нами.
- Кто – мы? Где? – встревоженно спросил спрут. Он лихорадочно размышлял, когда это было? В Ночь Полнолуния? Это те самые привидения?
- Кто мы? – вкрадчиво проговорил голос. - О, это слишком долгая история. Но, скажу кратко: мы те, кто строил тоннели.
- А! Вот как? Но кто вы такие?- облегчённо выдохнул Оуэн. - Древняя цивилизация?
- Мы – гости этой планеты.
- Почему же вы скрываетесь под поверхностью земли? Извиняюсь за прямой вопрос. Гости так не поступают. И – кто вы? Люди? То есть – гоминиды? И почему вы здесь находитесь… инкогнито?
- О! Это слишком долгая история. Когда-нибудь ты всё узнаешь, Оуэн. Да, мы похожи на людей. Но есть отличия.
- Но зачем вам со мной откровенничать? И чего вы хотите от меня? – с опаской спросил спрут.
Он помнил, как Идолы, храня тайну строителей тоннеля, хотели его погубить. И вообще… Почему-то ему не нравился их разговор. Похоже, именно этот вкрадчивый голос завёл его в глубину лабиринта. И, как ему тогда показалось, он хотел его погубить. А сейчас он утверждает, что хотел просто оставить его там. Интересно – живым или мёртвым. Похоже, с ним надо держать… клюв наготове.
- Мы сами приглашаем тебя в гости. Ты увидишь всё - тоннели, города, познакомишься с нашим народом.
- С народом? Города? Вас много?
- О, ты всё увидишь сам, Оуэн. Ты готов?
- Но зачем я вам? – отнекивался, упираясь, спрут. – Я всего лишь одинокий философ моря. Ни с кем не общаюсь. Я – плохая компания для столь мудрых… существ.
- Мы тоже живём уединённо, но ты нам понравился. И с чего ты взял, что мы мудры?
- Я видел ваши тоннели. И вы говорите со мной телепатически.
- Ах, тоннели? – насмешливо воскликнул голос. – Их строили не мы. Мы только руководили. Наши города совсем другие… Таких на Земле нет. И вряд ли будут.
- Но кто вы?
- Хорошо. Я скажу вкратце. Наша планета погибла, а мы едва уцелели, но сильно пострадали. Поэтому наше тело не совсем… материально. Поэтому люди помогли нам строить туннели и города.
- Люди? Они живут в ваших городах?
- Ну, не совсем в городах и уже не совсем люди. Пойдём и ты увидишь много чудес.
- Я подумаю об этом, - уклончиво проговорил Оуэн. Ему всё меньше нравилась эта затея и, особенно - перспектива снова лезть в этот лабиринт, откуда так непросто выбраться.
- Хорошо. Я вернусь за тобой завтра, - слегка затвердел этот мягкий голос. – Примерно в это же время. - И наступила тишина.
***
- Что это было? – удивлённо сказала Инеса, сидя в шезлонге с коктейлем в руках, и указывая на ноутбук. – Ты подумал про то же?
- Да. Это свэмцы, - кивнул Марселло. – Они что-то затевают. И мне это не нравится.
- Да, боюсь, наш криптит попал в неприятный переплёт. Зря его посылали в тоннель, - посочувствовала Инеса.
- Да, Инес, если их города таковы, как я думаю, ему там не поздоровится. И что там стало с людьми? Почему они уже не совсем люди, как он сказал?
- Одни вопросы.
- И, если Оуэн откажется от этой авантюры, ответов на них мы не узнаем, - покачал головой Марселло. - Вернее – наши исследователи из Луноона.
- Что ж, подождём их решения, - вздохнула Инеса, наблюдая, как встревоженный спрут выбрался из своей пещеры и сел возле входа на камень.
О чём он думает?
Глава 18. В лаборатории
 
- Как быть? – спросил профессор Донэл, когда присутствующие заканчивали просмотр разговора Оуэна с неким голосом. – Что задумали свэмцы? Зачем им древний реликт?
«Хорошо. Я вернусь за тобой завтра, - раздалось из некоего тёмного пространства. – Примерно в это же время».
- И представьте – время, назначенное Оуэну свэмцем, совпадает с моментом прилёта «Силача». Почему?
- Почему… Да слишком много этих – почему, - проговорила биолог Занэна. – Какими они стали? Почему живут в катакомбах? Зачем прячутся? Зачем им понадобился реликт? Что за люди у них в тоннелях? Они жестоко с ними обращаются? Или, может, дарят им свою… Хотя о любви тут не может быть и речи! Существа, поступившие так со своим Видом, не могут проявлять сочувствие к другому Виду.
- О, Древние Мудрецы! – воскликнула эколог Бониэла. – Что делать? Нельзя снова пускать Оуэна в это опасное логово! Простите, я не думала, что этот научный рейд, совершённый протейцем, приведёт к такому ужа… к таким неприятностям! – она едва не стонала.
- Ладно вам булькать! Досточтимая! – резко оборвал её археолог Вотэн. –  Вы всё сделали правильно! Честно говоря, ваш около-научный рейд, хотя и привёл нас к форс-мажору, но выявил болевые места в нашей программе «Итта-Протея-Земля». И эту проблему необходимо решать немедленно! Давайте лучше подумаем – как? И предусмотрим все неожиданности.
 - Но всё предусмотреть невозможно! – воскликнула Занэна. – Вы знаете, что и как у них там, внизу? Какие опасности встретит там древний реликт? И вообще – что задумали эти безумные свэмцы? Мы не можем потерять реликт! Это будет невосполнимая утрата! Я требую немедленно изъять Оуэна с Земли и поместить в один из наших передвижных боксов! Он там будет в безопасности!
- Прочему – утрата? – опять испугалась Бониэла. – Мы не допустим!
- Ну, вывезем. И что будет потом? – вздохнул Вотэн. – Космо -Зоо-парк? Лаборатория? Вы с ума сошли! Он – разумен и уникален!
- Увезём его на Протею, как предлагала стажёр Лаонэла! Создадим ему достойные условия! Будем общаться. И – изучать Оуэна. С его согласия, конечно, - неуверенно проговорила эколог.
 - Да! Нельзя его тут оставлять! – подхватила Занэна. - Что, если свэмцы хотят его  уничтожить? Или просто забрать к себе навсегда. Ведь они думают, что он что-то узнал о них! И раскроет их инкогнито.
- Хотели бы, уже уничтожили бы. Зачем долгие разговоры с ним вести? Укокошили б в пещере – там, за узким лазом, его никто и никогда не найдёт, – резонно заметил Вотэн.
- Это был бы выход. Вся беда в том, что контролировать Оуэна на такой глубине мы не сможем, - расстроено проговорила Бониэла. -  И отправить вместе с ним, например, иммолога невозможно. Его заметят. Да и что толку от одного иммолога? Их там… много. И уровень техники, наверняка, высок. Иначе б они не смогли там построить города и создать сеть туннелей подо всеми материками. Ведь так, уважаемые коллеги?
Она осмотрелась. И только тут все обратили внимание на то, что Донэл не участвует в беседе.
Эта группка, сидящая возле стеллажа с приборами в лаборатории Бониэлы, была невелика. И состояла всего из четырёх моллюсков, которые остались от коллектива, имеющего отношение к проекту «Реликт Протеи». Они, точно, уже решили остаться в Лунооне. Остальные думали. И их пока решили не беспокоить. Стопроцентно оставался на Луне ещё только экипаж «Странника», конечно, занимающийся сейчас регулировкой двигателей. Поэтому застывший неподвижно Донэл выглядел странно
- Досточтимый Донэл, что с вами? – воскликнула Бониэла. - Почему вы молчите?
Но он никак не отреагировал на обращение.
- О, Древние Мудрецы! Что это с ним! – испугалась профессор Бониэла. – Он не заболел, случаем?
- Ото всех этих форс-мажоров любой руководитель в столбняк бы впал! – вздохнул  Вотэн. – Я и сам едва себя в щупальцах держу. Надо бы ему успокоительный коктейль…
- Не дождётесь! – отмирая, бодро воскликнул Донэл. – Я сейчас вернусь! Ждите! – бросил он на ходу и вылетел в окно.
- Ого! – удивилась Занэна. – Что это с ним? То сидит истуканом, то мчится ракетой.
- Обещал вернуться, - развела щупальцами Бониэла. – Давайте, пока ещё раз просмотрим запись. Может, что-то придумаем? И что там Оуэн дальше делал.
- Да ничего, насколько помнится! – сказал Вотэн. – Просто сидел - то там, то тут. Думает, наверное.
- Он всегда думает! – напомнила Занэна. – Философ!
- Ну, ладно, включайте, - согласился Вотэн. - Делать-то нечего.
И в помещении вновь возникла сцена, так сказать, обольщения Оуэна. А затем – его размышления на тему: быть или не быть. Вернее – плыть или не плыть?
***
Через четверть часа профессор Донэл влетел в окно, а за ним стайка из стажёров - Лана, Сэмэл и Танита. Все удивлённо замерли. Только Оуэн продолжал куда-то плыть и, судя по всему – к косяку планктона. Возможно, решил подкрепиться перед дальним, вернее – глубоким, спуском в тоннели.
- Нам тут только Глаза Тайфуна не хватает! И так мути хватает! – пробормотал Вотэн. – Что за чудачества?
- Хорошо бы наслать этот Глаз на свэмцев! – хмыкнула Бониэла.
- Что мы и сделаем! – заявил Донэл, остановившись посреди лаборатории с юной троицей. – Хочу вам представить новых участников проекта «Древний Реликт». И вы их прекрасно знаете!
- Это точно! – хмыкнул Вотэн. – Рекомендаций не требуется. Но – почему? Что вас, досточтимый, сподвигло на подобный шаг?
- Сейчас разъясню, - ответил Донэл и указал стажёрам на банкетки в углу. – Размещайтесь пока там, уважаемые! Мы вам сейчас туда перенесём транслятор. Пока посмотрите запись. Это важно!
После того, как он обеспечил всем необходимым стажёров, Донэл подсел к коллегам. Они, молча, вопросительно на него воззрились.
- Сейчас всё поясню! Не удивляйтесь! Мне кажется, я придумал очень хороший ход! По крайней мере, есть вероятность, что всё получится.
Глава 19.  Дача
 
- Знаешь, в нашем деле всегда необходимо иметь… запасной выход. Я такой имею, больше по привычке, конечно. Прикупил когда-то в лихие девяностые за бесценок дачку. Это здесь, в Подмосковье. Предлагаю тебе там перекантоваться. Пока что получше не придумаешь, – сказал Елисеев в кафе. – Согласен?
- Ещё бы! – обрадовался Юрий. – Это идеальный вариант.
- Итак, ты, скажем – мой племянник. А я твой любимый дядя – Петров Иван Николаевич, соответственно ты – Петров Юрий.
- Нет, Иван Николаевич, я - Юрий Сиволап, ваш племянник по сестре, Сиволап в замужестве, - усмехнувшись, поправил его Юрий. – У меня и паспорт соответствующий имеется. Из ячейки, как водится. Вдруг какой-нибудь участковый или патруль меня не стандартным посчитает. Так что всё - чин по чину.
- Эк, фамилия-то у вас с мамой! Никак, графская? – пошутил Елисеев.
- Всенепременно! Российские дворянские фамилии иногда были – любо-дорого. Читали в гербовнике? Докукины, Жеребцовы, Козляниновы, Ляпишевы, Недобровы, Обидины, Полуехтовы, Сипягины, Храповицкие, Брехины, Глазенапы. И тому подобное. Чем Сиволап хуже? – сказал Юрий.
- Даже лучше, - кивнул Елисеев. – А главное – не похоже на добровольно присвоенную. Только по наследству можно терпеть.
- И я так считаю.
- Тогда, Юрий Сиволап, поехали в имение. Экипаж готов!
Он долго вёз Юрия, пересаживаясь на разные виды транспорта: метро, маршрутки, троллейбусы, автобусы. Будто запутывал след. И чувствовал себя в этом человеческом «вареве», как рыба в воде. Юрий, прожив в Москве почти всю жизнь, никогда не передвигался по ней такими темпами. И вовсе отвык от суеты и спешки. Поэтому просто бежал вслед за ним, будто малыш за старшим.
И, наконец, сойдя с автобуса в каких-то полях возле указателя «Ольховка», они оказались в посёлке или деревушке. Но и её они прошли, выйдя к окраине, к дачному посёлку, разбросанному по косогору. Вдали блестело зеркало какого-то водоёма, а поблизости стеной стоял лес.
- Смотри, какая красота – озеро, лес, чистый воздух, - сказал Елисеев, вновь идя шаркающей походкой и очень умело пребывая «в образе» инсультника. – Недавно здесь начали строить новые дачи. Но это не помешает твоему уединению, Юрий. Местные привыкли к посторонним, которые покупают участки и завозят стройматериалы. Чужаки. Ты среди них и затеряешься. Только поменьше мелькай. Глухое местечко, да? Зато в наличии небольшой продуктовый и хозяйственный магазины. Хотя о чём это я? Ты же аскет, проживёшь и так - на корешках и травах, - усмехнулся Елисеев.
И, открыв разболтанную калитку, он вошёл во дворик небольшого бревенчатого домика. Судя по всему, построенного во времена процветания российского дворянства.
- Вот. Мои хоромы.
Дворик, к удивлению Юрия, был не заросший и довольно чистый. Казалось, тут живут и соблюдают порядок.
- Кто-то за ним присматривает? – спросил он.
 – Хозяин, у которого купил дом его матери, присматривает. Я тут не был уже… лет семь. Денег дал ему, считай – половину покупки, разрешил пользоваться землёй. Мол, у меня командировки частые – на Севере, мол, работаю, вахтовым методом, поэтому редко буду наезжать. Он рядом живёт. Видишь – теплицы построил. Редиску, помидоры, капусту  выращивает и в Москву возит. Тут все так делает. Работать негде, всё приварок.
- А мне нравится, - осмотрелся Юрий. – Действительно – имение. Видели б вы, в какой мазанке я жил! А как же ваша конференция? – спохватился он.
- Успею! Я раньше хотел приехать, по Кёльну побродить. Конференция через три дня. А билет я на завтра поменял, вечером улечу.
Скрипнула калитка и во двор вошёл… Альберт. Блондинчик, один из тех конторских, что курировал наблюдение за квартирой 58, где жил Юрий, и шёл с приступом на дацан.
- Спокойно! – тихо и очень спокойно сказа он. – Я один. И мне просто надо поговорить с вами.
Глава 20. Платье для спрута
Приближалось время, когда его заберут в подземные туннели. Ещё три часа и – под землю. Оуэну, как и всем животным, не нужны были часы. Он очень хорошо ощущал время, живя по чётким биоритмам. Сейчас он внутренне настраивался, готовился к этой… интриге. Иначе и не назовёшь то что ему предстояло. Ведь ничего хорошего он не ждал. Достаточно вспомнить, как этот голос заманил его в ловушку.
Он не стал звать Фью, чтобы посоветоваться.
Во-первых, он и так знал, что тот скажет. Да и некогда ему – у Фиалы начались роды. И молодой отец-дельфин метался поблизости от неё, сейчас окружённой опытными тётушками. Не до лабиринтов Фью.
Во-вторых, советуйся не советуйся, а идти в гости к этим странным существам придётся. Потому что сбегать - как это было с Мэйтатой и Стивеном - ему некуда. Ведь эти тоннели прорыты под поверхностью всего земного шара, а это значит – они найдут его всюду. А в том, что его будут искать, он почему-то не сомневался.
Единственный выход – улететь бы в космос, но у него нет такой возможности. Да и, похоже, они способны найти его и там. Ведь эти подземные обитатели, судя по уровню развития, прибыли именно оттуда.
Оуэн, направив внимание на эти норы, даже издали ощущал, насколько высок интеллект этих существ. Он… практически безграничен. Но, в то же время, с ними что-то было не так. Как же сказал тот голос о своём народе? «Мы едва уцелели, но сильно пострадали. Поэтому наше тело не совсем материально». И ещё – «мы похожи на людей, но есть отличия». И при этом они используют людей, как рабочую скотинку... Не нравится ему всё это. Но ничего не поделаешь, придётся с ними знакомиться.
Оуэн был в растерянности. Какой прок поземным сухопутным жителям от древнего спрута, живущего в воде? Поместят его в лабораторию - для изучения, в музей или же в свой зоопарк? Будут показывать своим детям, как некий реликт. Если они у них есть, конечно, эти дети. Уж чего-чего, а ауры умиления и любви от этих существ и их тоннелей Оуэн не ощущал. Только… печаль. Нет, скорее - тоску.
Впрочем, не стоит ничего заранее придумывать. И накручивать себя. Скоро всё разъяснится. И он узнает всю их историю, как говорил Юрию Гоша.
Оуэн выбрался из пещеры наружу и сел на свой любимый камень.
Среди суеты и копошения придонных существ, плавных вояжей разноцветных стай рыб и покачивания водорослей ему было как-то спокойнее. Может, он видит их в последний раз?
 
И вдруг с ним что-то случилось. Его голова заполнилась воспоминаниями.
Это было как обвал.
Оуэн мгновенно вспомнил всё – Танец Сфер, который он танцевал в Ночь Полнолуния с Жёлтой Звёздочкой и её друзьями – Сэмэлом и Танитой. Море вселенской любви, которая в тот миг наполнило мир. Невероятно мощный Поток Силы посылаемый бесконечной вселенной, и ощущения счастья. Как это было чудесно! Они соединились с небесными сферами и потоками Силы, которые создавал Танец цивилизации. Иттянской цивилизации. Незабываемой ощущение...
И там было ещё что-то… Город! Он вспомнил, что на Луне есть настоящий город – Луноон, являющийся Наблюдательной Базой, осуществляющей оберегающий контроль за Землёй-Протеей. Планета Итта и галактика Тиуана – их он тоже теперь помнил, входили в состав Космического Сообщества Цивилизаций - КСЦ. И, оказывается - весь мир един. Как и Танец, объединяющий моллюсков разных цивилизаций во вселенной со всеми живыми существами и созвездиями. И информация тоже едина. Только надо подобрать к ней ключик - соответствующую волну...
Вспомнил Оуэн и тоннель. И некую дверь, имеющую тайный код. Люди из пара...
Нет, эти существа не люди, это особая форма материи. И действительно отличаются от живых существ. Они – вне Творца. Разве такое возможно?
 
- Мира и спокойствия тебе, Оуэн! - вдруг услышал он голос. И даже увидел его источник, как некую тень - это была Лана, Жёлтая Звёздочка.
- О, я так рад снова тебя видеть, Лана! – воскликнул спрут. – А ещё больше тому, что я не старый маразматик. Я всё вспомнил! И тебя! И то, что я не пропускал Танец Сфер! И этих... из тоннелей. Вы знаете о них?
– Знаем. Я тоже рада нашей встрече. Извини, Оуэн. Но в том, что на какое-то время ты потерял воспоминания, виноваты мы, иттяне, участники экспедиции. Мои старшие коллеги посчитали, что это нужно во имя твоей безопасности. В информации, полученной тобой от нас, могли быть опасные знания. Но сейчас возникла необходимость восстановить твою память. И связано это с создателями подземных тоннелей. Мы теперь можем общаться. Поскольку с тобою установили контакт свэмцы и это опасно. Они некогда входили в наше Сообщество. Каковы их планы сейчас - вот что интересуют экспедицию. Ведь с тех пор, как они покинули Сообщество, прошло много витков.
- И что они натворили, когда ещё входили в Сообщество?
- Я покажу, что тогда произошло, - сказала Лана и направила ему информацию о том, как взбунтовавшиеся свэмцы погубили свою планету.
- Ужасно! - возмутился Оуэн. – Они безумцы!
- Да. И Иерархи КС уверены, что и здесь они нарушили многие пункты вселенского Кодекса. В том числе – нарушили путь развития Видов, вмешались в дела иных цивилизаций и использовали рабство. Меня прислали к тебе с миссией договориться создать разведывательную группу, которая побывает у свэмцев. И контакт будет происходить через меня, поскольку у нас с тобой отлаженная телепатическая связь. Нам очень нужна твоя помощь, Оуэн, а тебе наша защита. Мои коллеги обещали, что сделают всё возможное, чтобы уменьшить для тебя риск. Ты уже принял решение?
- Да. Я не вижу иного выхода. Хочу я или нет, но мне придётся идти к свэмцам. Если это принесёт кому-то пользу и поможет избежать неприятностей, я сделаю это с радостью. И я очень благодарен вам за предложенную помощь. ведь я бы всё равно туда пошёл.
- О , ты герой! И я и не сомневалась, что ты согласишься, Оуэн!
- Но чем вы мне поможете? Ведь, насколько я понимаю, города свэмцев находятся на большой глубине. Скорее всего, рядом с магмой, являющейся для них источником энергии. А вы - на Луне. Но даже если и на Земле. Они не пустят туда никого, кроме меня. Или, заметив что-то, заподозрят подвох и уничтожат всех.
- Мы всё продумали, Оуэн. Во-первых, я, несмотря на расстояние, смогу поддерживать с тобой постоянную телепатическую связь. Ведь, благодаря счастливой случайности или чудесам межгалактического Танца, мы с тобой очень хорошо чувствуем друг друга. Даже если города свэмцев находятся поблизости от раскалённого ядра – а наши специалисты тоже так думают – я надеюсь, мы не потеряем связь. Кроме того, ты будешь там не один, Оуэн. С тобой вызвался пойти один из наших иммологов. Это уникальные биороботы. На самом деле никто толком не знает, на что они способны. Но то, что мы о них знаем, невероятно. Это и пребывание в раскалённых газах, и в космическом холоде, не говоря уж о химических веществах разной степени ядовитости. Он принимает любую форму. Кроме того, иммологи разумны. Даже атомный взрыв или плазма звёзд не приносят ему вреда. С ним ты будешь под надёжной защитой, Оуэн.
***
Откровенно говоря, члены программы «Реликт Протеи» были в шоке, когда к ним без вызова явился Марселло.
Профессор Донэл в этот момент излагал коллегам своё предложение восстановить телепатическую связь между Ланой и Оуэном, отправляющимся к свэмцам. Поддерживать которую, кстати, Совет категорически запретил - напомнил ему Вотэн. Но Донэл возразил, что Советник Ронэл сам призывал к гибкости в работе Наблюдательных Баз и к разумной корректировке распоряжений руководства. Вот, мол, и настал такой момент. Восстановление связи между Ланой и древним реликтом позволит им максимально изучить обстановку в местах дислоцирования мятежных свэмцев.
Лана и её друзья восприняли идею Донэла с восторгом. Чего нельзя было сказать о его коллегах, начавших бурно спорить с Донэлом. Пойти против директив начальства? Нарушить указания, которые произнесены буквально на днях? Это нонсенс!
Но, делать нечего. Они смирились Ведь других предложений у них не было. Кроме того, забрать спрута на Луну невозможно. Свэмцы наблюдают за ним и могут явиться сюда. А когда они поймут, что их присутствие на Земле выявили, это станет опасно для.. Да для иттян. И, в том числе - для Земли, а, может, и для всей солнечной системы. Не отдавать же за так единственного протейца на растерзание. Пусть уж хоть не зря погибает. Спасёт экспедицию.
Тут-то к ним в окно - в виде пожилого итальянца Марселло - и влез иммолог. Даже не постучав.
- Мира и любви всем! – сказал он, истуканом замерев у окна. Будто знал, что это такое - любовь. – Я всё слышал и готов пойти к свэмцам вместе с протейцем. Древний реликт надо охранять и защищать. Я могу.
- Как вы... ты до такого додумался? – не нашёл сказать ничего умнее профессор Вотэн. – Кто тебе приказал?
- Логическое мышление, - усмехнулся иммолог. – Я всё просчитал. И это единственно разумный вариант.
Марселло только что слушал спор растерянных иттян, находясь в прибрежной гостинице. И, не выдержав, мгновенно к ним телепортировался. Его даже сейчас искрило так, что он опасался за свои молекулярные схемы. Но пока они выдерживали.
- А что? Неплохо бы отправить с ним, Марселло, а? Но как? – растерялся Донэл. – Его же заметят. Не было б хуже.
- С чего бы? – совсем не по-машинному ответил Марселло. – Ведь я могу превратиться во что угодно. Я – энергия. Вот и стану второй кожей спрута. Его платьем. Растекусь молекулами по его кожному покрову. И, в случае опасности, отлично его защищу. Меня, как броню, не пробьёт ничто. А если возникнет такая необходимость, телепортируюсь вместе с ним. И мы выйдем откуда угодно. Хоть из раскалённого ядра, хоть из застенка. Это элементарно.
Все поражённо смотрели на иммолога. Они привыкли видеть в них лишь автоматы, лишённые чувств. А тут – бездушный механизм, сам вызвался идти, практически, в ад, проявив со-чувствие к древнему криптиту. Сбой программ?
- Ничего удивительного, - улыбнулся в ответ на их молчание Марселло. – Мы, иммологи, тысячи лет живём среди людей. Находили выходы и лазейки в самых разных ситуациях, мимикрируясь под них. Без инициативы никак. Люди коварны. А наши схемы и программы постоянно само-совершенствуются.
- Но как вы… ты узнал? – протянула эколог Бониэла. -- Ты подслушивал?
- А как иначе? Мы же задействованы в одном проекте. И между нами, для обмена информацией, установлен постоянный канал связи. Назовём по-другому: я в курсе событий. И я просто не мог не предложить свою помощь…
- Понятно. Большое спа… В общем, это отличное предложение, Марселло. И мы его принимаем. Ведь так? Нет возражений? – оглядел Донэл коллег.
- Конечно, - неохотно согласился археолог Вотэн. - Это хоть какой-то выход.
- Да-да, - закивали Бониэла и Занэна.- Теперь мы будем спокойны за криптита.
- Ничего себе! – шепнул Сэмэл подругам. – Иммолог учит уму-разуму профессоров!
- И он прав! – шепнула Лана. – Это отличная идея! Мы же не можем спуститься туда. И не хотим потерять последнего протейца!
- Но он же машина, - удивлённо заявила Танита. – Машины не указывают моллюскам, что им делать.
- Уверенна? – хмыкнул Сэмэл. – С сегодняшнего дня указывают. Это же само-регулирующаяся и само-совершенствующаяся машина. Секи разницу!
На том и порешили. Помощь иммолога приняли. Память Оуэну приказано было разблокировать. Лане, при поддержке неотлучных её друзей - куда ж без них, было велено вновь наладить с протейцем контакт.
***
Правда, профессор Донэл потом, на всякий случай, проконсультировался у кибер-техника Шаолэна – исправен ли данный механизм, столь неадекватно себя проявивший? На что тот ответил:
- Более чем. Он самый разумный – так и сказал «разумный» - среди иммологов. Возможно, это потому что он единственный из всех не модернизировал свои программы. И, очевидно, накопил некий опыт за пять-то тысяч земных лет. Конечно, в существующей практике работы с иммологами ещё не было случая, чтобы они проявляли инициативу в общении с Наблюдателями. Но, как известно, всё когда-нибудь бывает в первый раз. – тонко усмехнулся он. - Надо подумать – возможно, нужно реже проводить модернизацию земных иммологов. Это будет им на пользу.
Вот чудак! На пользу! Без приглашения лезть в окно и предлагать свои услуги, когда никто не просит это полезно? Хотя да, в данном случае так и случилось... Но всё равно, как предлагал Вотэн, надо бы ему предложить схемы иммолога Марселло проверить – не закоротило ли где нибудь. А он – на пользу. Хотя эти кибер-техники все слегка не в себе
***
- Ну, что ж. Надо готовиться. Сейчас иммолог, его зовут Марселло, спустится к тебе. Ты согласен, Оуэн, надеть подобный скафандр? Надеюсь, он не доставит тебе неудобств.
- Потерплю, - вздохнул спрут.
Что ни говори, теперь на душе у него полегчало. А то он совсем уж с белым светом попрощался. Теперь он будет в этих тоннелях не один, а вместе с непобедимым иммологом. И всё происходящее будут контролировать через Лану, поддерживающую связь, представители иттянской экспедиции. Если что… хоть отомстят за него.
Лана кому-то телепатически просигналила. И стала с интересом ожидать, что будет дальше.
Оуэн тоже ждал невесть чего. Неужели действительно платье из иммолога на него наденут? Это не больно? Главное – чтобы оно было прозрачное. А то свэмцы быстренько просекут, увидев на нём фалды и складки.
Тут к нему подплыла рыбка-попугай. Яркая, быстрая. Очень близко подплыла. Обычно попугаи очень пугливы. Миг, и рыбка будто растворилась в воде. Только по телу Оуэна будто тёплая волна прошла, но тут же его температура выровнялась. И он понял, что это и есть его иммолог-скафандр. Нормально, никаких фалд. Если даже он не ощутил внешних перемен - даже сенсоры щупалец были по-прежнему чувствительны, то свэмцы тем более не заметят.
 
Время встречи приближалось.
Лана, пожелав удачи, исчезла, оставив действующим контакт - он это чувствовал.
А Оуэн вернулся в свою пещеру на то место, где у него вчера состоялся разговор со свэмцем.
Что-то будет?
«Я не должен их… не любить. Каждое существо, созданное Творцом, даже мятежное, достойно уважения. И понимания. Что сделало их мятежными? Почему они так заблуждаются? Надеюсь, я скоро это пойму. И узнаю всю их историю. Но будет ли от этого кому-то польза?» - грустно думал Оуэн.
Глава 21. Путешествие вниз
 
- Приветствую тебя, Оуэн! – услышал он вкрадчивый голос. - Ты готов?
- Да, - побелев от волнения, ответил спрут. – Надеюсь, моё путешествие не будет долгим.
- Почему тебя это волнует? Не ты ли хотел всё узнать об этих туннелях? Мы предоставим тебе такую возможность. И неважно, сколько это займёт времени, - проговорил тот. – Итак – оп-ля!
Кто-то будто волна подхватила его и, в мгновение ока, Оуэн оказался у той самой двери, где он был в прошлый раз. Рядом с ним были те самые гоминиды, будто вытканные из пара или тонких прядей некой субстанции, которых он ранее ощутил здесь. это были трое гигантов ростом около пяти метров. Даже он, феномен, Giant Octopus, не казался рядом с ними таким уж огромным.
- Ну что ж, пора знакомиться, - сказал один из них и спрут узнал его по голосу. – Я – Коэ. Это мои помощники – Тоэ и Шуа. Мы будем тебя сопровождать и отвечать на все твои вопросы.
- Кто вы и откуда? – спросил Оуэн, слегка дрожа. Он чувствовал от них веянье… некоего холода. Хотя это не было чувством понижения температуры. Это было… отсутствием тепла.
- О, это долгая история, - опять уклонился от ответа Коэ. – Наша планета погибла и мы не любим об этом вспоминать. Мы зовём себя юканцами, а нашу подземную страну – Юка. Сегодня мы тебе её покажем.
- Извиняюсь. Но там есть вода? – смутился он. - Я ведь морское животное.
- О, не волнуйся. Мы уже поместили тебя в капсулу, имеющую всё необходимое для твоего жизнеобеспечения. Взгляни. Она, как и мы, помещена на летающую платформу. – Оуэн опустил глаза и убедился, что находится в прозрачной капсуле с водой внутри, стоящей внутри полупрозрачного дискообразного аппарата. – Управляется мыслью, - пояснил Коэ. - Ты даже не устанешь, Оуэн, от этого путешествия вниз. Поехали!
Огромные ворота из блоков распахнулись и диск влетел туда. Он помчался далее под потолком огромного помещения, заполненного рядами техники. Вся она сияла начищенными деталями и была в отличном состоянии.
- Это технический вход, поэтому он имеет некоторые неудобства, - пояснил Коэ. – Обычные наши выходы на поверхность выглядят иначе. Они находятся в основном на полюсах, под водой - в глубоководных впадинах, и в труднодоступных горных местах. Здесь же всё просто. Но ты ещё, возможно, познакомишься с ними.
- Что это за техника? Как она работает? На каком топливе?
- О, это… впрочем, долго рассказывать. Позже узнаешь, если захочешь. Она использовалась нами в основном на поверхности и при прокладке тоннелей. Но сейчас пока законсервирована. До лучших времён.
- Чем - лучших?
- Позже узнаешь.
Их диск уже мчался с огромной скоростью по широким гладким тоннелям: вниз, вверх, вправо, влево, снова вверх. Если б не капсула, идеально регулирующая его положение в пространстве, Оуэна, наверное, стало бы мутить. Мимо иногда проносились или обгоняли их такие же диски. Но из-за стремительности движения Оуэн не мог разглядеть, кто в них находится.
- Куда мы летим? – спросил он, чтобы отвлечься от этой круговерти.
- В Юкае имеется два города: Атла и Олим. Они расположены ближе к центру Земли – под Тихим океаном и под Африкой. На противоположных сторонах земного шара - для равновесия и сбалансированности геомагнитного поля. Мы сейчас направляемся в Олим.
- Олимп? – удивился спрут
- Нет, Олим. Олимп придумали люди.
- А Атлу они называли Атлантидой?
 - Возможно, - уклонился от ответа Коэ.- Люди любят присочинить.
- Атла действительно по какой-то причине погрузилась в море? И сегодня находится почти у самого ядра? Что же случилось? Материковые плиты раздвинулись?
- Я же говорю – люди слишком много сочиняют, - отмахнулся тот.
А двое попутчиков и бровью не повели. Или что там у них вместо них. Стояли неподвижно, и было очень похоже, что это охранники. Интересно – кого они охраняют? И, похоже, никто тут не собирался отвечать на вопросы Оуэна, хотя и обещали. Зачем же тогда ему организовали это путешествие к центру Земли? Не из любезности же?
- Мы приближаемся, Оуэн. Видишь впереди зарево? Это Олим.
И действительно – в конце просторного туннеля – может, метров ста в высоту и пятисот в ширину – разгоралось алое зарево. Миг – и они влетели… в некий мир с ярко-розовым потолком, уходящим на километры ввысь. И очень похожим на небосвод. Только без светила. Светился он сам. Внизу располагался настоящий город - с широкими проспектами и гигантскими кубическими зданиями, сооружёнными из чего-то похожего на разноцветное стекло. Юканцев нигде видно не было. Лишь беззвучно проносились над зданиями диски. В остальном город Олим казался безжизненным.  Нигде не было ни травинки, ни деревца. Красиво, но как-то слишком… геометрично, что ли. Как будто это был только чертёж или макет города, который ещё предстояло построить и заселить.
 - Необычный город, - протянул Оуэн, осматривая бесконечные проспекты и разноэтажные дома, над которыми они проносились. Парков и площадей в этом городе также не было.
 - Да. Я говорил, что на Земле такие вряд ли будут, - гордо кивнул Коэ.
- Здесь всегда… день?
- Всегда. Мы не нуждаемся во сне, - ответил Коэ.
Ну, хоть что-то из него удалось выжать.
- Куда мы летим?
- Сейчас увидишь, - уклончиво проговорил Коэ. – Ты ведь бывший учёный?
- Да. Откуда вы знаете? – удивился спрут.
- Ты говорил об этом дельфину. Так что тебе у нас будет интересно.
- Мы посетим научное учреждение? – изумился спрут. Странные эти юкайцы – показывать свои научные достижения какому-то одинокому морскому анахорету. Зачем? Уж не думают ли они, что он скрывает некие научные секреты Протеи?
 - О, да, - ответил Коэ и замолчал.
Их диск начал снижаться и вскоре опустился на крышу одного из зданий. В ней открылся люк и диск опустился вниз по шахте. Но вот он остановился, двери шахты распахнулись и капсула с Оуэном, перемещаемая с помощью пульта в руке то ли Тоэ, то ли Шуа, выплыла наружу. Они оказались в коридоре с бесконечными дверями. И они не были прозрачными.
 - Что это за институт? – спросил Оуэн.
- Био-инженерии и генетики, - бросил в ответ Коэ, открывая одну из дверей.
Там их уже ждала группа юканцев
- Добро пожаловать, уважаемый коллега, - сказал, выйдя вперёд, один из них. – Очень рады вас видеть. Я – профессор Туа.
- А я – просто спрут, - пробормотал он, озираясь. Ему стало не по себе – от этих столов, стеллажей  и медицинской аппаратуры на него повеяло ужасом.
- Где я? Почему меня привели сюда? – дрожа, спросил он, внутренне уже зная ответ. – Я – экспонат для изучения? На мне будут проводить медицинские опыты?
- Ну, что вы! – воскликнул Туа. – Мы просто обменяемся некоторой информацией. А вы подумаете – интересна ли она вам? Давайте перейдём в холл. Там и поговорим.
И вся толпа юкайцев, сопровождая капсулу с Оуэном, двинулась к стеклянным дверям, мгновенно разъехавшимся в стороны, через которые виднелось просторное помещение.
Глава 22. Альберт
- Это называется – вы пришли, а мы не ждали и мы растерялися! – насмешливо сказал Елисеев. Его глаза при этом, из-под прищура, мгновенно охватили всё вокруг – чисто. Альберт действительно был один. – Какими судьбами, Алик!
- Я – Альберт, - автоматически ответил тот, также мгновенно изучая – его позу, положение рук, взгляд. И расслабился – кажется, оружия при Елисееве не было. – Эта судьба называется - участок под дачу, - пояснил он, указывая рукой на новостройки позади. - Вот фазенду себе сооружаю. Мода нынче такая – если ты не лох, обязан иметь загородный дом. А вы как тут? Решили восстать из мёртвых, чтобы рыбку на пейзане порыбачить?
- Мёртвым рыбка без надобности, - усмехнулся Елисеев. – Короче, Алик, чего тебе надобно? Поговорить? Хотя, если б хотел настучать, то уже звонил бы во все колокола.
- А почему вы думаете, что я не позвонил? – прищурился Алик.
- Почему-то думаю. Ты не из тех, кто за родину готов на пулю нарываться?
- Да нет у вас ствола! - усмехнулся Альберт. - Был бы – уже б угрожали.
- Знаешь, хорошему спецу ствол не нужен. Достаточно корки хлеба. Короче, Алик! Я слушаю тебя. Говори!
- Вот прямо здесь?
- А ты хочешь за рюмкой чая? – хмыкнул Елисеев. И расслаблено махнул рукой: Да ладно, пойдём! Правда, не уверен, что чай здесь есть.
Из его руки, блеснув, рыбкой скользнула по воздуху некая металлическая штука.
- Я не… - начал фразу Альберт и замолчал.
Рыбка скользнула ему по шее и, обмякнув, он рухнул
Юрий, который всё это время стоял молча, едва сам не рухнул от удивления.
- Что вы наделали? – воскликнул он, бросаясь к лежащему. И убедился, что тот дышит.
Он обернулся к Елисееву и у него чуть не отвисла челюсть. Тот… плакал.
- Опять падучая накрыла! – слезливо стонал Елисеев. – Посмотри у него в кармане, там лекарство должно быть, - плаксиво бормотал он и шаркающей походкой поковылял к ним.
Какое ещё лекарство? В каком кармане может быть лекарство от такого коварного удара ниндзи? Не сошёл ли Елисеев с ума?
Но тут Юрий услышал шорох и, обернувшись, увидел разъяснение этой трагикомедии - от соседнего дома к ним направлялся высокий старик.
- Что случилось, Иван Николаевич? – встревоженно спросил он, подойдя и опершись о штакетник забора. – Может, скорую вызвать? Правда, она к нам не меньше часа добирается. Можно сто раз дуба дать, пока дождёшься.
- Не надо скорую, Степаныч! Лекарство у него всегда при себе, - расстроенным голосом ответил Елисеев, склоняясь над телом. Миг – и у него в руках уже некий флакончик. - Это мой племянник, бедолага. Может, знаешь его? Он тут дачу поблизости строит.
- Видел. А что с ним?
- Припадок у него, эпилепсией страдает, - пояснил Елисеев. - Помоги его в дом занести.
- Сейчас, - ответил Степаныч и открыл в заборе незаметную калиточку.
Они втроём внесли в дом расслабленного Альберта, положив его на старенький диванчик. Елисеев тут же втолкнул тому в рот таблетку из загадочного флакончика и, приподняв ему голову, напоил минералкой из бутылки.
Альберт с трудом открыл глаза.
- Где я?– сипло спросил он.
- У меня в доме. Лежи, лежи, племянничек! – приказал ему Елисеев и, сделав знак, вывел старика в сенцы. – Спасибо, Степаныч. Я к тебе после забегу. Вот беда-то! Приехал с другим племянником, сыном сестры, помочь ему по стройке. А теперь какая работа? Отлежаться бы надо после приступа.
- Вот и пусть отдыхает. Действительно – беда, - согласился Степаныч. – Нынче молодые слабже стариков стали. На вид – крепкий парень, а смотри ж ты! Ну, ладно, если что – обращайся, Иван Николаич, - кивнул он и вышел.
- Спасибо! - крикнул ему вслед Елисеев и вернулся в дом.
Альберт, похрапывая, спал на диване..
- Давай выйдем, - сказал Юрию Елисеев, кивнув на него. – Мы не знаем, действительно ли крепок его сон.
Они вышли, закрыв дверь на ключ, и сели за стол во дворе.
- Здесь нам всё видно, - пояснил Елисеев. – И никто нас не услышит.
- Что за лекарство вы ему дали? – угрюмо спросил Юрий.
- Элементарное снотворное. Пусть отдохнёт, - усмехнулся Елисеев. – А то больно прыток.
- Может, он действительно не замышлял плохого? Жаль, я не успел с читать его мысли. За вами не поспеешь, - криво ухмыльнулся он.
- Хочешь проверить, что он замышлял? – прищурился Елисеев. – Я – нет. К тому ж, я глянул – у него телефон разрядился. Вот и не позвонил никуда. А что он от нас хотел, мне неинтересно. А тебе? Доверяешь его разговорам?
- Н-нет, вообще-то. Но как-то это не по-человечески, - вздохнул Юрий. - Р-раз - и в шею!
- В конце-концов, он жив. И в Конторе нет такого понятия - по-человечески. Именно - р-раз! Поверь – он владеет теми же приёмами. Мог бы также уложить нас, потом подзарядку в сеть и – прощай свобода.
- И что теперь? Вы его убьёте?
- А ты не мог бы отправить его на тот остров, где отдыхает вся их компашка, что пыталась тебя выкрасть?
- А Степаныч?
- Он волнует меня менее всего. Внушишь ему, что мы уехали. Можешь?
- Ох, я же зарекался больше в эти игры майи не играть, - вздохнул Юрий. - Ну, внушу. И что потом?
- Уходить. Я не на сто процентов уверен, что Алик не позвонил. А потом уж и его телефон разрядился.
- Проверить? Я могу отмотать события назад.
- Не надо. Нам самим надо бы отмотать и дать задний ход.
- Почему?
- Знаешь, за годы резидентурной работы я убедился: если у тебя всё продумано до мелочей и вдруг вмешивается господин «случай» - бросай всё немедленно, - пояснил Елисеев. - Иначе - пропало дело. Всякий сбой, от тебя не зависящий, говорит, что ты в опасности. Судьба подаёт знак - беги. Второго знака не будет. То, что Алик именно здесь дачу строит, случайность. Я же тут семь лет не появлялся. А поскольку я умер, Контора, даже если б пронюхала про это место, не стала б сторожить столько. Других забот полно. И ещё одна случайность, что Алик приехал в Лытково одновременно с нами. Поэтому, учитывая цепь этих случайностей, мы скоро спалимся. Надо валить отсюда. Тем более - у кого-то из конторских здесь также может быть дача. И, возможно, твои ориентировки ещё в ходу. Ты хочешь всё это проверить? Или отмотать?
- Не очень, - покачал головой Юрий. - И это и непросто - вычислить других "аликов". Надо проверить жизненную историю каждого из местных дачников за весь период существования этих дач.
- Ну, допустим, ты нашёл таких. Что дальше? Учти, ориентировки на тебя ещё есть.
Юрий пожал плечами:
- Валить отсюда.
- Вот именно! Если успеешь. Итак - мы вернулись к тому, что я уже предлагал первоначально: валить сейчас. И немедленно.
Юрий задумался. А потом сказал:
- А, может, обойдётся? Здесь так хорошо - лес, озеро.
Елисеев, огорчённо вздохнув, терпеливо сказал:
- Неверное решение. Понимаешь, в данный момент я всё разложил по полочкам только для тебя. Обычно такие решения принимаются мгновенно, на уровне интуиции. Если б я ещё был резидентом, то убрал бы Алика и исчез.
- Убил бы?
- Убивают тех, к кому испытывают личные чувства. Врагов. А разведчики просто убирают противника. Так что ты решил, дорогой племянничек?
- Согласен, надо валить сейчас, - кивнул Юрий. – Но куда? Вы, допустим, улетите в свой любимый Кёльн. А насчёт себя я что-нибудь придумаю.
- Неправильное решение. Из тебя бы не получился разведчик, Юрий.
- Что не так?
- Ты упустил важный момент - я не уверен, что Алик не позвонил. В таком случае мы не можем отсюда выбраться даже на попутках. На дорогах - камеры видеонаблюдения и посты. В кассах нужен паспорт. И там полиция. Пешком мы тоже далеко не уйдём. Один бы я смог легко, но с тобой... Они уже могли окружить это место. Так что поездка в любимый Кёльн отменяется.
Часть 3-я
Пути
Глава 23. Зверолюди
- Я думаю, у нас будет очень интересная беседа, - сказал профессор Туа. – Располагайтесь, коллеги.
Капсула с протейцем была помещена на возвышение посреди просторного холла. Вокруг были расставлены кресла, на которые расселись юкайцы. Сквозь стены, являющиеся одновременно стёклами, Оуэну была видна потрясающая панорама города, сверкающего, будто стеклянная игрушка. Розовое небо придавало этой картине нежное сияние.
«Наверное, так выглядела когда-то их планета, - предположил Оуэн. И перевёл взгляд на своих… новых знакомых. – Я должен ему что-то ответить. Но мне совершенно не хочется с ними говорить».
- Как вас много! Неужели я столь приятный гость? – наконец выдавил он.
- Это так. И скоро вы поймёте почему, - ответил Туа. – Но сначала я расскажу вам историю юкайской цивилизации. Она поучительна и немного печальна.
- Внимательно слушаю, - сказал Оуэн, порадовавшись, что юкайцы станут ему хоть чуточку понятнее. И он, наконец, поймёт, чего от них ожидать…
- Я буду сопровождать свой рассказ изображением. Ну, только в тех случаях, где сохранились видеоматериалы. Очень давняя история и, к сожалению, кое-что утеряно.
Итак. Юкая – очень древняя цивилизация родом из галактики Зуана, созвездие Босэт. Это так далеко, что она не видна даже в самые сильные телескопы. Может, это и к лучшему, - вздохнул он. - Наша планета погибла и воспоминания об этом ранят душу.
- Я вас понимаю, - кивнул спрут.
- Да, мы знаем, что и ваша цивилизация моллюсков погибла, - сказал Туа. – Но нам повезло чуть больше – мы спаслись. Однако при катастрофе произошла вспышка такой силы, что почти вся материальная составная наших тел испарилась. Форма нашей жизни изменилась. Оставшись без планеты, мы долго держались вместе, находясь в открытом космическом пространстве. И вскоре, благодаря нашим знаниям, трансформировались, научившись питаться чистой энергией, - рассказывал он. – Так мы скитались по вселенной тысячи лет. Но потом решили обосноваться на какой-нибудь необитаемой планете. Тем более – нам от неё ничего не надо, кроме чистой энергии космоса. Так мы нашли Коэц и построили под его поверхностью города, такие же, как этот. И всё было бы хорошо. Но мы изначально совершили ошибку, разместив города внутри планеты не равномерно. В конце-концов, однажды произошло смещение её магмы, планета даже сдвинулась с орбиты, потеряв атмосферу. На Коэце произошёл ряд значительных вулканических извержений, изменивших её литосферу и испаривших воду с поверхности. При этом в его магме существенно снизилась температура, а уровень энергии упал. Проще говоря – ядро начало застывать. Наши города, потеряв источник питания, стали нежилыми. И мы снова остались без приюта. После этого наша цивилизация, ввиду разногласий, разделилась на две - Юкая и Чанда, каждая из которых пошла своим путём.
Мы, юкайцы, выбрали Землю.
Тогда она была ещё мало обитаема, а существа, населяющие её, находились только в начале эволюционного пути.
Оуэн, только с этого момента начал видеть то, о чём рассказывал Туа.
Перед ним, прямо в пространстве холла, возникли картины девственной природы этой планеты в очень отдалённые времена. Но гораздо более поздние, чем погибла протейская цивилизация. Всё тогда начиналось на планете заново – появились мхи, папоротники, микроорганизмы, затем более сложные организмы. И вот он увидел как юкайцы – ради развлечения, наверное, дрессировали динозавров, используя их как ездовую и тягловую силу. И даже летали в небе на птеродактилях и птерозаврах. Ну, чисто дети, вырвавшиеся в деревню на каникулы. Оуэну в какой-то момент даже показалось, что у этих древних зверей были какие-то человеческие лица. Или морды? Нет, наверное, всё же, показалось.
Затем из-за падения огромного метеорита на Земле произошла катастрофа и наступил ледниковый период. Тогда юкайцы надолго скрылись под поверхностью, поближе к ядру. Не любили они холод. А за происходящим наверху чаще всего теперь осуществляли наблюдение … серые человечки - так их сейчас называют люди. Это были биороботы, - как пояснил Туа, - созданные юкайцами для работ, требующих интеллекта. В том числе и для взаимодействия с теми Видами существ, которые выжили после катастрофы. Они зачем-то постоянно их отлавливали и доставляли вниз.
«Да, я помню это время, - с болью думал Оуэн, почти не слушая профессора и не глядя на изображение. – Именно тогда, из-за дополнительных перегрузок и значительного понижения температуры в океане, погибли мои близкие. Очевидно, их иммунная система была слабее. А я на долгие витки впал в депрессию, не интересуясь ничем. А ведь тут происходило много интересного. И весьма странного».
Тем временем рассказ профессора Туа перешёл к новому этапу – моменту возникновения человеческой цивилизации.
И серые человечки, биороботы, нередко улетали под землю с новой добычей - гоминидами. Или, как бы это правильнее выразиться – с гоминидянками. Особами женского пола.
***
- Зачем вы отлавливаете их? – вернувшись, наконец, из своих печальных воспоминаний, спросил Оуэн. – У вас тут есть зоопарк?
- О, вы, очевидно,
отвлеклись, коллега, - улыбаясь, сказал Туа. – Я же говорю – мы отбираем генный материал. И проводим исследования.
- В каком направлении?
- В научном, - уклончиво ответил Туа. – Взгляните на результаты. Это зверолюди или териантропы, сочетающие в себе черты человека и различных животных.
И перед ними возник некий заповедник на поверхности Земли. Он был полон этих самых…зверолюдей. Это были просто чудища: кентавры с лошадиным туловищем и человеческим торсом; львы-сфинксы, вернее – сфинксихи, с телом льва и лицом женщин; собакоголовые люди и люди-рыси, люди-олени и люди-птицы – у этих, наоборот, были тела людей, а головы животных. А в водоёмах в изобилии плавали люди-крокодилы, люди-змеи, люди-черепахи и рыбо-люди - русалки. Но самым поразительным среди них были человеко-быки – огромные, злобные и сильные. И Оуэн понял, откуда у людей столько легенд о подобных существах. Как например – о Минотавре. Или Нептуне, повелителе морей.
- Вы их содержите у себя? Или выпускаете на волю? – спросил он растерянно. Оуэн, конечно, не особо восхищался внешностью человека – у них были разные мерки красоты, но эти гибриды казались ему неким… чудачеством. Спором с природой, пошедшей на этой планете по-другому пути.
- Конечно, мы их выпускаем. А зачем они нам? – махнул рукой Туа. – Пусть себя сами прокармливают. И вообще это всё – ошибки генетики.
- Я согласен. Данная планета не создавала эти Виды. Тогда какова цель? Для чего вы проводите эти опыты? – недоумевал Оуэн. – И почему сейчас на Земле нет… териантропов? Ведь существует множество легенд о них. И том, что в древности здесь бродили стада подобных… феноменов. Кстати говоря – конфликтующих с человеком. А ведь легенды о горах на ровном месте не возникают. Легенды утверждают, что когда-то существовали собакоголовые люди. А ещё – циклопы, великаны, карлики и прочие сказочные существа. Очевидно это ваши питомцы. Куда они делись?
- Как вы верно заметили – люди конфликтовали с териантропами. В основном они их и уничтожили. За исключением тех, кто умеет хорошо прятаться – гномы, например, укрывшиеся в подземных норах. Остальные умерли по естественным причинам.
- А где же их потомство?
- Вот это и есть самый важный вопрос, который мы и хотели с вами, уважаемый коллега, обсудить, - сказал Туа, придвигаясь к Оуэну. – И, думаю, вам это будет интересно.
Глава 24. Предложение
Профессор Донэл и участники проекта «Реликт Протеи» решили снова заблокировать память Оуэна на период, пока он находится у свэмцев, то есть – у юкайцев. Те умеют читать мысли собеседника и - если спрут подумает о защите Марселло, контакте с иттянцами или о том, что он узнал о свэмцах от них – могут проявить агрессию по отношению к нему. Хотя, исходя из хода беседы профессора Туа с Оуэном, транслируемой им Ланой, надежды на мирное разрешение этой затеи становилось всё меньше. Хотя, как старался успокоить себя каждый находящийся в лаборатории, иммолог Марселло в обиду спрута не даст.
Оставалось только посочувствовать Оуэну – ведь о том, что он находится под защитой, спрут не помнил. И сильно… нервничал.
Кстати, участники проекта «Реликт Протеи», наблюдая за путешествием Оуэна к центру Земли, уже были в лаборатории в полном составе.
«Силач» прилетел, благополучно разгрузился, но ни один из членов экспедиции не изъявил желание сесть в него и покинуть эту галактику. И в Лунооне шла обычная рутинная работа – кто-то занимался научными исследованиями, кто-то систематизировал данные, а команды поисковиков и чистильщиков готовились к выполнению своих заданий.
И самые большие переживания достались учёным и стажёрам, разместившимся в лаборатории экологов и сейчас напряжённо наблюдающим за происходящим в Олиме:
…
 - А где же их потомство? – спросил Оуэн.
- Вот это и есть самый важный вопрос, который мы и хотели с вами, уважаемый коллега, обсудить, - сказал Туа, придвигаясь к Оуэну. – И, думаю, вам это будет интересно.
- Да, мне это интересно, - волнуясь, но внешне спокойно, сказал спрут.
- Расскажу вам самую печальную тайну – после гибели нашей планеты у нас не может быть потомства, - вздохнул Туа. – Мы живём вечно. Но – для чего? Нам некому передавать свои знания и некого наставлять. Какое-то время мы только радовались этому. Ведь Эволюция Видов это очень непростой процесс. Эволюционируя, Вид совершенствуется, а Душа обретает опыт. Но при этом преодолевает трудности и сомнения. Мы же остановились на мёртвой точке и не знали этого. Да, знания наши возрастали, возможности увеличивались, мы не имели врагов – потому что нас невозможно уничтожить. Но всё, что можно было потерять, мы уже лишились. Нас не испугать, потому что то, что мы пережили, несравнимо ни с какими ужасами. Что дальше? Для чего жить? Неужели Бог…
Лицо профессора застыло подобно маске. Глаза превратились в бездонные и пустые колодцы. Оуэн со страхом смотрел на него. Он боялся, что тот произнесёт нечто ужасное.
Но тут, поднявшись, к профессору подошёл Коэ и положил ему руку на плечо.
- Не увлекайтесь, профессор Туа, - сказал он. – Всё не так плохо. Ведь мы совершенствуем других.
- Но это не так, - покачал головой Туа. – Мы лишь пытаемся совершенствовать, но получаем совсем не то, что хотели бы.
- Когда-нибудь получится. У нас впереди вечность, - сказал Коэ и его глаза также стали похожи на колодцы.
- Да-да, ты прав, мой друг, - кивнул профессор Туа. – И ты нашёл нам превосходный образец – древнего спрута Оуэна. У нас появилась надежда. Теперь всё зависит только от него.
- Что вы имеете в виду? Какой образец? Для чего? – удивился спрут. – Я не понимаю.
- Я поясню:
Дело в том, что все териантропы, созданные нами, имеют дефект – они бесплодны. Некоторые из них, например – русалки и гномы, живут очень долго. Пока неизвестно, но, возможно, они бессмертны. Иные гиганты, имеющие ограниченный срок жизни, но, всё же, очень долгий, даже являлись для некоторых народов богами. При создании всех зверолюдей не всё получалось. Вернее – получалось не то, что задумано. Так, среди кентавров, титанов и человеко-быков выживали только особы мужского пола. Среди сфинксов – только женского. Причём, они все и всегда более наследуют животные свойства характера, чем человеческие. То есть – злобны, кровожадны, эстетически неразвиты. И, может, это даже и к лучшему, что все они бесплодны. Убогое было бы зрелище. А нет продления рода, нет и цивилизации. Не хотелось бы получить столь… тупиковую ветвь. Ещё одну. И снова застой и тоска.
- Да объясните, наконец, какие, то есть – чьи, гены вы скрещиваете? – растерялся Оуэн. – Я не могу поверить, что абсолютно все ваши особи имеют дисфункцию половых желез. Почему?
- Дисфункцию – не имеют, а потомства нет, - махнул рукой Туа. – А чьи гены? Вы бы уже могли догадать – наши, юкайцев, и гены прочих Видов. Мы хотим получить своё полноценное потомство. И много миллионов и тысяч лет этого добиваемся. Но наши качества в них отсутствуют.
- Вы хотите сказать, что все эти… существа – ваши дети? – ужаснулся Оуэн.
- Ну, я бы не стал акцентироваться на этом слове, - поморщился Туа. – Детей мы пока не имеем, это только ошибки генетики. И знаете, что интересно – опыты идут гораздо успешнее, если второй его участник, донор, даёт на это добровольное согласие.
- Но почему только зверолюди? Я видел - ваши серые человечки уводили и гоминидов. Чаще – женщин. Где их потомство? И почему именно женщин?
- Да потому что женщин легче уговорить! Они жалостливые. Именно от них мы получили в данном гигантов. И это почти всегда были мужчины. Но и они очень редко выживали. Подходящей пары для них не было, а их потомство от человеческих женщин также было бесплодно. Ну, не буду вас утомлять, коллега. Вы, наверное, уже поняли, чем вы нас так заинтересовали? И для чего вы здесь?
- Догадываюсь, - вздохнул Оуэн. – Вы хотите, чтобы я дал согласие на забор у меня генного материала?
- Да. Я умоляю вас об этом! Вы – феномен, Оуэн. Такой же, как мы. Выжили в тяжелейших условиях. Прожили долгую жизнь. И, возможно, проживёте ещё дольше. Но вы – один. А мы можем дать вам возможность восстановить свой род и заново создать свою цивилизацию!
- Цивилизацию спруто-людей? Вы меня удивляете, профессор! Неужели вы не понимаете что, скрещивая свой Вид, утративший Эволюционный путь, с Видом, который его ещё не прошёл, вы нарушаете все законы природы? Каждая наша клетка является отдельной особью, взаимодействующей со всем организмом. И та, что принадлежит примитивному Виду, всегда побеждает вашу, тупиковую, неспособную к Эволюции. Это всё, конечно, можно изобразить в виде формул и химических соединений, различных графиков, схем, уровней энергий и полей, зарядов атомов и молекул. Но я всё это за миллионы лет забыл. Да и неважно это! Но, самое главное - что они значат без любви? Весь мир, вся вселенная существует благодаря божественному посылу любви. А то, что создано вопреки ей, не имеет будущего. Вы в этом убедились сами.
- Божественному? – вдруг обозлился Туа. – А где Он был, когда погибла наша планета и мы оказались брошенными посреди хаоса космоса? Ведь Он – всевидящ! Даже если мы сами виноваты в том, что та трагедия произошла, Он должен был… пощадить нас. И оставить нам, хотя бы, возможность иметь потомство.
- А я и не думаю, что это произошло по Его вине, и что Он желает, чтобы вы страдали. Так срабатывают вселенские законы. И вы это выбрали сами, очевидно. И вы не хотите быть в согласии с ними, выполняя элементарные моральные нормы, без которых нет любви и добра. Как, например, в случае с териантропами. Как вы с ними поступали, когда поняли, что они не соответствуют вашим желаниям? Изгнали? А ведь это ваше творение и продолжение вас в этом мире. И неважно, что они несовершенны и грубы – также грубы были все на заре своего Вида. А вы их оставили на произвол судьбы. Чем же вы недовольны? Ведь вы бесплодны духовно. И это проявляется в материи.
Нет, профессор Туа и присутствующие здесь его коллеги! Я не могу дать согласие на этот опасный эксперимент! Я не позволю так же поступить с моим потомством! Возможно, оно будет тоже неудачным. Но это не его вина. С той минуты, как ваше творение появляется на свет, вы за него отвечаете. Поскольку здесь вы творцы, как вы считаете – новых цивилизаций. Но они не дают ростков, чахнут без вашей любви и участия. Знаете, у людей есть сказка, в которой герой говорит: «Ты в ответе за тех, кого приручил».
- Ну, что ж, мы учтём ваши пожелан, - заявил профессор Туа, слегка побелев. - И, если для вас так уж важно, какова будет судьба вашего потомства, то вы можете остаться здесь. с ними. И опекать бюксы, в которых они будут произрастать. Мы назначим вас там главным смотрителем.
- А кто за ними всегда смотрит и опекает?
- Мы иногда… приглашаем человеческих самок. Они хорошие матери. Но, в основном, этим занимается автоматика.
- И вы ещё удивляетесь, что они вырастают злые и кровожадные. Да откуда им научиться доброте и любви? И зачем им производить на свет потомство, если мир был к ним так жесток? Тут, наверняка, срабатывает также подсознание, память клеток.
- Ерунда! – бросил Туа. – Вы говорите, как чанданцы, те, что отделились от нашей цивилизации. Но и у них нет потомства! Поэтому ваша теория это всего лишь домыслы.
- Я думаю, всё же, у них больше шансов, - задумался Оуэн.
- Так вы отказываетесь? – зло спросил Туа.
- Да. Не хочу стать источником чьих-то страданий. Тем более – этот вид противоестественен.
- Ну, что ж, тогда действуем по второй схеме – начинаем проект без согласия донора! – обратился к своим коллегам профессор Туа и те поднялись со своих кресел.
Глава 25. Навевающий сны
- Считаете, что разведчик бы из меня не получился? – задумчиво проговорил Юрий. - И уверенны, что я не смогу, как вы, легко выбраться отсюда? Но вы забыли о моих способностях!
- Не забыл. Но ты же зарекался больше в эти игры майи не играть, – прищурился Елисеев. - Твой нынешний образ жизни исключает поступки, влияющие на человеческие судьбы. А как же духовность? Ты же не шаолиньский монах, которые превратили свои монастыри в школы боевых искусств? Или, всё же, ты всё ещё в игре?
- В игре? - вдруг вскочил Юрий. – А, я всё понял… Меня втягивают в игру!
- Кто? – приподнял бровь Елисеев. - Контора? Я? Ты здоров?
- Майя! Это всё её уловки! Это она подставляет мне ловушки! Типа – можешь владеть царствами, а не имеешь даже где голову преклонить. Как Иисус. Чтобы я снова стал одной из фигур на её поле.
- Хочет? Майя?
- Ну, это, конечно, фигурально. Так выстроена её система. Главное – чтобы человек чего-то желал и ввязался в драку, проявил эмоции.
- Ну, пока ты только пассивная фигура, - хмыкнул Елисеев. – Поэтому я и говорю – вместе нам отсюда не выйти. И что ты предлагаешь? Как нам и в воду не влезть, и рыбку съесть? Своими сверх способностями, как и Иисус, ты воспользоваться не желаешь? Тогда – что?
- О, всё очень просто. Сон, вот что нас спасёт, - заявил Юрий, поднимаясь.
- Самое время, – вздохнул Елисеев. – Действительно – просто. Ты тоже собрался вздремнуть? Поясни убогому.
- Сначала – дело, потом – слово, - рассмеялся Юрий. И хлопнул в ладоши: Оп-ля!
***
Альберт проснулся в своём автомобиле, который был припаркован у обочины неподалёку от Лытково. Разбудил его телефон, который был подключен к переносной подзарядке–аккумулятору. Он взял его вялой рукой и нажал кнопку.
- Хозяин! – с нерусским акцентом произнесла трубка. – Ты где ходила? Мы тебя ждала. Материала есть? Моя кончился.
- Ч-чего? Кто кончился? – пробормотал ещё сонный Альберт. И вспомнил: А, это ты, Пахлаван? Лес должны подвезти к вечеру, я договорился. Жди! Я уже рядом.
- Харашо! Я ждать! – согласился Пахлаван.
Альберт недоумевающе осмотрелся и вспомнил – он сам припарковался здесь, на обочине, потому что боялся заснуть за рулём. Ночью он почти не спал, заманив в гости одну знакомую. Так, небольшая интрижка. А тут ещё эта стройка - даже в выходной нет покоя. И сон ему чудной приплёлся – какой-то ниндзя, одетый в синоби-сёдзок и в повязке, закрывающей лицо, метает в него чем-то наподобие шобо или сюрикена. Потом его несли три тени, уложив спать в некоем домишке. Сон во сне – это странно. Но если учесть, что спишь, уткнувшись лицом в руль после бессонной ночи, то и не такое может при городиться. Кстати, надо бы в спортзал походить - приёмчики вспомнить. А то совсем расслабился. Истинный воин даже во сне непобедим.
Альберт потянулся, включил двигатель и выехал на дорогу.
***
Степаныч проснулся отдохнувший. Сон после обеда всегда подкреплял его. Он поднялся, включил чайник, выглянул в окно: как погодка? Может, пойти грядки подготовить – скоро начнётся огородный сезон. Да и теплицы проверить – как там рассада?
Соседний домик, в котором когда-то жила его мать, стоял всё такой же заброшенный. Его хозяин совсем не появлялся. Да, может, это и к лучшему. Земелька там хорошая, доход приличный даёт. Только вот скоро два хозяйства ему будут уже не под силу, даже учитывая наличие мотоблока и всякой техники. Хотя, если кого-то в помощники взять, не сильно на деньги жадного, то ещё можно попользоваться.
Степаныч зевнул и заварил себе чаю покрепче.
***
В полупустом храме при сельском монастыре у иконы Иисуса Христа стоял паренёк. И вид имел глубоко задумчивый. Поодаль, поглядывая на него, делал уборку монашек. В конце концов, он подошёл нему и спросил:
- Брат, может, время у тебя есть? Нам помощь нужна – трудники требуются.
- Кто? – растерялся Юрий.
- Это люди-миряне, которые безвозмездно, за пропитание и жильё, трудятся в монастыре во славу божью.
Юрия позабавила эта ситуация. Оказывается, живя и питаясь здесь, он ещё окажет Богу и божьим людям помощь. Его это вполне устраивало.
- Спасибо! С радостью! – улыбаясь, сказал он. – А то у меня…
- А это один Бог знает, как у тебя, - остановил его монашек. – Ты тут меньше разговаривай, скорее спасёшься. Пойдём к настоятелю за благословлением. Меня, кстати, Амвросием зовут.
- А я – Юрий.
- Георгий, - поправил его Амвросий. – По православному твоё имя так произносится.
***
А Елисеев тем временем, обменяв билет, улетал в Кёльн. Он, как не пытался, не мог вспомнить – зачем хотел остаться в Москве? Наверное, временное затмение нашло - потянуло побродить по знакомым местам. Слава тебе, Господи, вовремя образумился.
Глава 26. Спруты – не люди
- Подождите, профессор Туа! – поднял вверх щупальце Оуэн. – Не надо второй вариант.
- Вы передумали? – обрадовался тот. – Я рад!
- Нет. Но у меня есть предложение. Вы поначалу говорили, что хотите обсудить со мной очень важный вопрос. Давайте обсудим его. Ведь я тоже биолог. И, возможно, смогу помочь вам в решении проблемы. Взять материал вы всегда успеете.
- Ну, хорошо, полчаса роли не играют, - согласился тот и все снова расселись. – Мы вас слушаем, коллега.
- Не буду вдаваться в термины, я их уже забыл. Но изложу то, что ощущаю.
Вселенная бесконечна и взаимосвязана. Микромир и Макромир существуют одновременно и постоянно влияют друг на друга. Как я уже говорил, каждая клетка нашего организма это отдельное существо. Мозг координирует их совместную работу. Но есть еще нечто, осуществляющее контроль за выживаемостью данного организма. Я называю его ИСВ – Инстинкт Самосохранения Вида. Именно он, заменяя собой любовь, отторгает клетки чуждого организма. И в Видах, которые находятся в начале Эволюционного развития, ИСВ особенно силён. Поэтому в особи, получившей новые гены, проявляются качества низшего Вида. А её репродуктивная функция, отторгая клетки чужака, не желает продолжать его род. Так сказать – в ребёнке происходит война ИСВ и клеток организма, полем боя, причиной и итогом которой является сам организм. И чем больше разница в уровне эволюционного развития доноров, тем предсказуемее итог. Особь приобретает свойства низшего, но имеющего более сильный ИСВ, организма и остаётся бесплодной. А иногда, судя по результатам ваших экспериментов, их ИСВ даже удваивает силу.
- Допустим, это так. Но в данном случае, возможно, всё будет по-другому. Мы с вами очень близки эволюционно, - сказал Коэ. – У юкайцев очень развитая цивилизация. Протейцы также достигли многого на пути Эволюции. Будуч, как известно, принята в КСЦ.
- Да. Однако в итоге наш ИСВ уничтожил цивилизацию разумных моллюсков. Ваш ИСВ, как мне кажется, также не испарился при катастрофе вместе с материальной составной, натворив немало бед. Поэтому я уверен, что объединив наши клетки, мы также получим… их войну и абсолютно нежизнеспособное потомство. Кроме того – мы с вами принадлежим к разным Видам. Живём в разных стихиях, по-разному устроены и так далее. Даже если какой-то образец в результате эксперимента и выживет, то он не способен передавать свои новые качества далее. Поскольку многие из них взаимоисключающие – устройство мозга, пищеварительной системы, состав крови. Да как вам вообще могла прийти в голову такая идея? Скрещивать Виды, даже отдалённо неродственные! Это ошибка мироздания! И если Эволюция сама не пошла по такому пути, значит он тупиковый!
- Вы не совсем правы. Это неплохая идея, требующая всего лишь доработки, - смутился Коэ – как видно особый приверженец этого эксперимента. – Мы уже неоднократно получали потомство, скрещивая морских и речных существ с нашим Видом - гоминида.
- И где это потомство? – хмыкнул спрут.
- Вы знаете, - пожал плечами Коэ. – Русалки живы, хотя и бесплодны. Есть ещё несколько особей, пока существующих на огромных глубинах. Остальные вымерли.
- И каков же вывод?
- Но ведь и с гоминидами у нас ничего не получилось. – возразил Коэ. – А они нам родственны. Почему?
- А ИСВ? Он у человеческой цивилизации почти не изменился со времён палеолита. Как пример - люди постоянно воюют друг с другом. Они варварски истребляют иные Виды, населяющие Землю. О чуждых человечеству цивилизациях я уже и не говорю. Вы наверняка знаете о его военных проектах против космического вторжения извне. Сейчас на околоземных орбитах постоянно находятся установки, готовые уничтожить каждого, кто покусится на их территорию. Ну, или кого они посчитают таковыми. Стоит ли удивляться, что ваши и их клетки, объединившись, не дают потомства или нежизнеспособны? Между ними война и нет любви, без которой жизнь невозможна.
- Никогда не думал так… глобально о наших экспериментах, - протянул профессор Туа. – И так, вы считаете, что наш совместный проект не удастся?
- Я уверен в этом! – вздохнул Оуэн. – Хотя идея, конечно, заманчивая. Но, увы, утопическая.
- Хорошо, мы вас услышали. Но это лишь сама проблема. А вы говорили, что знаете её решение, - заметил Коэ.
- Да, знаю. И оно очень непростое. Не знаю, возможно ли его осуществить. Для этого вам необходимо изменить отношение к себе и своему месту во вселенной. Вы – не безупречны. И это даёт вам надежду. А, чтобы в потомстве проявились ваши гены - гоминиды, представляющие второго донора, должны находиться на более высокой ступени развития. И почти или полностью избавиться от влияния ИСВ. Тогда клетки не будут антагонистами друг к другу.
- Хорошенькое дело! – протянул Коэ. – Где ж таких взять?
 - Вы не искали. Учитывая, что вселенная безгранична, где-то, конечно, есть и такая цивилизация гоминидов. И учтите – согласие на эксперимент должно быть обоюдным. Иначе на свет могут опять появиться очередные монстры. Хотя, вы и сами это прекрасно понимаете.
- Это надо осмыслить. Всё просчитать. На что мне нужно время, - сказал профессор Туа. – А сейчас я, всё же, хотел бы проверить вашу теорию на практике.  И попытаться создать человеко-спрута. Это интересно. Это будет гигант или нет? Что у него будет человеческим: голова или тело? Вдруг вы ошибаетесь и у нас всё получится? Человек, у которого даже конечности разумны, это интересная ветка реальности. А если не получится, что ж  – значит, ваша теория, коллега, верна, - усмехнулся он, внимательно глядя на Оуэна. Как будто уже представляя его человеком.
- Вы думаете, мне бы не хотелось попробовать? Это моя неосуществлённая мечта – восстановить протейскую цивилизацию. Но, боюсь, результат слишком неутешителен и предсказуем. Это будет не человек и не спрут, а нечто ужасное, – вздохнул спрут. – Причины я вам объяснил.
- Чего вы боитесь? – рассердился Туа. – Что это будут злые гиганты-моллюски, крушащие человеческие флотилии? Да и пусть. Неужели вам жалко людей? Они и так бесконечно воюют.
- Боюсь, что это будут сверх рациональные гоминиды, хватающие каждого и производящие над ними жестокие эксперименты, - ответил Оуэн. – Учитывая, что мы с вами имеем тяготение к науке. К тому же, как видите – мы, столь разумные существа сейчас ссоримся. И наш ИСВ очень воинственен. Что будет, когда начнут спорить наши клетки?
- Да, я легко могу представить это, - вздохнул Туа. – Хорошо. Вы меня убедили! Я подумаю, на досуге, над вашим решением этой проблемы. Спруто-человека не будет. Ни крушащего корабли, ни делающего эксперименты над другими.
- Я рад. Мне было бы жаль этих не-до-спрутов и не-до-людей, - кивнул Оуэн.
- Кстати, помните - мы как-то создали такого странного спрута, - напомнил Коэ. - И это был настоящий морской монстр. Он и сейчас скрывается где-то в глубинах океана. Люди прозвали его - Кракэн. Но я был уверен, что в ся причина в отсутствии интеллекта у донора генного материала. И что со столь высоко-разумным спрутом, как Оуэн, всё будет по-другому.
- Увы, нет, - сказал повеселевший спрут. – Я объяснил – почему. И это довольно просто.
- Ошибаетесь, Оуэн, всё довольно непросто, - проговорил Коэ, переглянувшись с остальными. Те опустили глаза. – Существует ещё и третий вариант…
- Да! Вся беда в том, уважаемый коллега, - заявил профессор Туа, - что теперь мы не можем отпустить вас на свободу. Вы слишком много знаете.
Коэ тоже опустил глаза. Остальные устремили взгляды за окно.
- По-моему, я ничего о вас не знаю. И я неразговорчив, - растерянно протянул Оуэн. - Зачем я вам здесь?
- Вы правы. Ни зачем, - равнодушно сказал профессор Туа.
- А выпустить меня, как неразумных кентавров и русалок, вы не можете? – догадался Оуэн. – Или не хотите?
- Они были, как вы знаете - неразумны, - безразлично ответил профессор. – А от вас - при вашем-то уме, в наличии которого мы тут уже убедились - мы не знаем чего ожидать. И содержать вас здесь, в наших условиях,  непросто. Да и зачем…
- Да, я согласен – уж лучше убейте, - представив своё одинокое заключение в этой капсуле, отчаянно согласился Оуэн.- Вы усыпите меня?
- Нет. Всё гораздо проще – мы откроем капсулу,- пояснил Туа, поднимаясь. – Ничего личного, коллега. Очень приятно было познакомиться. Шуа, третий вариант – займись!
И один из юкайцев, сопровождавший его спуск в туннель, поднялся и направился к нему.
- Не волнуйтесь, коллега, это не здесь, - миролюбиво сказал он. - У нас есть специальная шахта, предназначенная для подобных неудачных экспериментов. Прокатимся туда.
В этот момент что-то случилось. Оуэн ощутил нечто подобное вспышке и он оказался…
Он не знал, где оказался.
Это было большое помещение, заполненное от потолка до верха научной аппаратурой – так было когда-то и в протейских лабораториях. В центре, вокруг видео-экрана, сидела толпа моллюсков. При его появлении они вскочили и все поплыли к нему.
Рядом с Оуэном стоял… человек. Но не юкаец – обычного роста. Почему-то, взглянув на него, Оуэн сразу вспомнил рыбу-попугая – энергетика была похожа – которая исчезла  возле него, что бы стать… его второй кожей.
Вспомнил! Он всё вспомнил! Жёлтую Звёздочку, иттян, собирающихся его защищать. И Марселло.
- Мне не дали указаний, куда с ним телепортироваться из этой западни, - спокойно проговорил Марселло. – Но вы знаете - ситуация была критической. В морях и в любой точке Земли юкайцы очень быстро нашли бы реликта. У них есть для этого приспособления. Поэтому я перенёс его сюда.
- И правильно сделал! – воскликнул один из моллюсков.
В этой толпе взволнованных иттян Оуэн увидел и знакомую - Жёлтую Звёздочку, Лану.
«Кажется, моя авантюра закончилась без жертв», - подумал Оуэн.
И обмяк.
Глава 27. Фью и Луна
«Что бы это значило? – недоумевал дельфин. – Куда исчез великолепный спрут,  Giant Octopus? Его нет ни в одной из пещер! Поблизости от них тоже нет. По крайней мере, на том расстоянии, которое я могу «прощупать», его не обнаруживаю».
Казалось бы, чего проще - просто подплыть поближе к Ближней пещере, той, что со Святилищем древних, и просканировать туннели. Но Фью почему-то не мог себя заставить это сделать. Даже подумать об этом ему было жутко. И тут он понял – Оуэн, всё же, спустился опять в подземный лабиринт и попал в беду. Потому что теперь его кто-то ищет. И этот «кто-то» именно там, поблизости от Ближней пещеры.
Фью, испуганно вильнув хвостом, резко повернул в сторону и помчался невесть куда, подальше от пещер.
«Я не должен думать об Оуэне и о тоннелях! – внушал он себе. – Это табу!»
Но внутренне Фью  был от этого в ужасе. Как это не думать об Оуэне? Он же друг!
И тут он услышал некое эхо, отголосок чьих-то мыслей, навеваемых от Ближней пещеры. Эти ощущения можно было перевести так:
- А этот его дельфин - ничего. Может, попытаемся его взять?
- Какое там – ничего! Ещё одна рыба. Хватит с нас безмозглых русалок и русалов!
- Тем более – у него уже есть дельфинята, он не согласится. Ну,его!
Фью почему-то стало ещё страшнее. И при чём тут русалки? Хотя он их тоже не любил, как и все обитатели моря – злые, глупые и странные создания. То ли рыбы, то ли люди. И причём тут дельфины, они совсем на них не похожи.
Фью немного успокоился – ну, так ну. Кажется, беда миновала. И, что самое странное – миновать её помогли ему беспомощные новорожденные дельфинята. Чем-то они помешали этим… которые из пара.
Его малыши, и правда, такие милые. Лучших он ещё не видел. Ну, или раньше не присматривался к малышне. Его дети только родились, а уже умеют плавать! Хотя поначалу их приходилось всему учить: сосать материнское молоко, всплывать и удерживаться наверху, чтобы вдохнуть воздух, различать своих и чужих. Но они такие умные – сразу поняли кто их мама. Почти не отплывают от Фиалы. Хотя тётушки очень ревнуют и пытаются завоевать их любовь разными уловками: поглаживаниями, сюсюканьями, ласками. Ничего, пусть. Фиале с ними гораздо легче воспитывать детей. Она иногда может и отдохнуть. Всё же – сразу двое. Они – Фиу и Фия, дельфин и дельфиночка – такие смешные. Их тело покрыто коричневыми волосками. У Фью в детстве тоже были такие, потом со временем выпали. Но он не помнит, чтобы это так мило выглядело. Вот подрастут, он поплывёт с ними к Черепашьему Острову и покажет им человеческое племя, умеющее пением вызывать из глубин морских черепах. И научит соревноваться с кораблями в скорости. Дельфиночке Фие это особо ни к чему – пусть бережёт себя, будущую маму, а вот Фиу он погоняет на славу. Дельфин должен быть весёлым и бесстрашным. Как он.
Фью так замечтался о своих дельфинятах, что почти совсем забыл об… об О – так он теперь будет его называть.
Что же, всё-таки, с ним случилось?
Фью всплыл наверх и задумчиво замер на волнах. Этому он научился у …О.
Так – сосредоточиться и хорошенько представить… О…
Ему почудилось нечто несусветное: Луна, а на ней – О, собственной персоной. Но это же невозможно! Хотя, он же сам говорил, что в последнее время стал лунатиком. Эти Танцы Сфер, а дальше больше - танцы с привидениями, эти странные идеи с туннеля… нет, о них он не будет думать. Возможно, лунатизм О дошёл до такой степени, что он… переселился туда. На Луну? Но как? Это была абсурдная мысль, но Фью чувствовал, что в ней есть зерно истины. Его эхолот, конечно, не достигал туда и не мог «прощупать» небесный спутник Земли, но образ О наиболее всего… совмещался именно с нею. И, слава Великой Матери Дельфинихе, он жив. Точно – жив. А уже где он при этом обретается – неважно. И, главное, там есть вода. Он чувствует это. И готов отдать на волю волн самый быстрый корабль, даже не посоревновавшись с ним, но вода на Луне есть. Как и его друг О.
С облегчением вдохнув воздух, Фью нырнул вниз и, теперь уже спокойно, поплыл к своей Фиале и малышам-дельфинятам - Фиу и Фие. Он же теперь солидный отец семейства, ему есть куда спешить, если лучший друг в отсутствии. А О, когда посчитает нужным, вернётся сюда. Или пришлёт ему весточку. Это же великолепный спрут, Giant Octopus, для него всё возможно – хоть на Луну запрыгнуть, хоть обратно спуститься.
О найдёт возможность связаться со старым другом.
Глава 28. Аврал!
Оуэн принадлежал к тому же виду, что и иттяне. И когда он потерял сознание, они знали, как его привести в чувства – коктейли, подкрепляющие и успокоительные коктейли. И овевающие целебные струи.
 Но этим обязательно должен заниматься специалист.
Поэтому тут же был вызван штатный медик экспедиции – доктор Маони. Которому вкратце пояснили: кто этот гигант, почему он здесь и по какой причине лежит без чувств.
- Надо немедленно оттранспортировать его ко мне! – воскликнул тот. – И ничего, что он такой великан. Моих запасов достаточно, - авторитетно заявил он.
Марселло тем временем незаметно исчез, очевидно, вернувшись на Землю. Взволнованные моллюски этого даже не заметили.
Погрузив гиганта в самую большую грузовую кабинку, Оуэна доставили к окраине Луноона, где находился медкабинет. Там спрута поместили в специальный сонный куб, оборудованный всеми необходимыми медицинскими приспособлениями. Причём Маони категорически запретил ему разговаривать.
Кстати, язык общения не имел значения – информационное пространство Луноона автоматически подключало к сознанию каждого переводчик. Ведь сейчас на этой Наблюдательной Базе находились представители нескольких цивилизаций и разумных Видов, прибывших сюда с командами спасателей и поисковиков.
Исправно выпив всё, что ему предложили, Оуэн задремал, овеваемый потоками целебных струй - бальзама для души и тела.
- Ничего. Пусть спит. Он, очевидно, перенёс сильнейший стресс, - пояснил доктор Маони. – Обратите внимание на его бледные кожные покровы и сетку сосудов в глазных яблоках. А конечности! Они ледяные. Его кровеносные потоки движутся по организму совсем по неправильному контуру. Ну, ничего, я приведу его в порядок.
- Это опасно? – испугалась биолог Зануни, до сих пор считающая себя виновником всех бед, свалившихся на бедного реликта.
- Будем надеяться, что всё обойдётся, - авторитетно заявил Маони, подключая к телу спящего Оуэна какие-то датчики. – Главное что он жив.
- О, Древние Мудрецы! – испуганно вскрикнула Зануни.
 - Вы не очень-то увлекайтесь, уважаемый доктор Маони! – шутливо заметил профессор Донэл. – Это же просто обморок. У нас, впечатлительных моллюсков, такое иногда бывает. К нему не применялись никакие посторонние воздействия – мы за этим следили. Я понимаю, уважаемый доктор Маони - у вас очень редко бывают пациенты, но Оуэн нам самим нужен. Мы с ним даже не успели обсудить ту ситуацию, которая довела его до такого критического состояния.
- Я делаю только самое необходимое, почтенный профессор Донэл! – слегка обиделся Маони. – Думаю, через пару часиков он будет в вашем распоряжении.
- Через час! – настойчиво сказал Донэл.
- Ну, хорошо! – неохотно согласился доктор. – Но тогда ему придётся часть коктейлей принять потом. Я их подготовлю. А сейчас попрошу мне не мешать.
- Примет, обязательно. Лично прослежу. Готовьте, - пообещал Донэл и махнул щупальцем, предлагая всем сочувствующим удалиться вон из кабинета.
***
Вскоре доктор Маони – по своей инициативе, конечно - привёз Оуэна, уже самостоятельно передвигающегося, на террасу профессора Донэла
Здесь, ожидая его прибытия, собрались не все участники проекта «Реликт Протеи». Да что там проекта – Оуэна хотели видеть все жители города, но доктор Маони не разрешил. Он настаивал пока на щадящем для пациента режиме общения. Поэтому их встречу просто транслировали для всех обитателей Луннона. В том числе – и для членов команд КС – Космических Чистильщиков, и КиПС – Карантинной и Поисковой Службы.
- О, простите меня! – сказал Оуэн, осматривая присутствующих. – Я доставил вам столько хлопот.
- Это вы нас простите, уважаемый Оуэн! Впутали вас в историю, - сказал профессор Донэл. – Ну, что ж давайте знакомиться. Я – командир экспедиции, профессор минералогии Донэл.
И представил ему своих коллег-профессоров, поочерёдно встающих со своих мест: археолога Вотэна, эколога Бониэлу, биолога Зануни, гидролога Вионэллу, химика Готэна и астрофизика Конэла.
- А это наши стажеры-навигаторы, юные исследователи космоса – Лана, Сэмэл и Таниэна. С ними вы уже встречались, - сказал он, указав на них.
Те смущённо привстали с банкеток. Честно говоря, они не ожидали, что в реальности Оуэн такой огромный.
Затем, опустившись на огромный камень, являющийся здесь декоративным украшением – как привычнее, да и здешние банкетки были для него маловаты – Оуэн сказал:
- Рад встрече с представителями высокоразвитой иттянской цивилизации. Неужели я, и правда, на Луне? Даже не думал, что такое возможно. И я очень благодарен, что вы вовремя вмешались. Кажется, утратив ко мне интерес, юкайцы были намерены сильно укоротить мой путь, – усмехнулся он. – Наверное, посчитали, что я немного зажился на белом свете.
- Я рад, что вы уже можете шутить, - сказал Донэл. – Но никто не вправе решать, насколько длинным должен быть путь другого. Простите нас, почтенный Оуэн, за то, что мы впутали вас в столь опасную игру! Вы едва не поплатились за это жизнью.
- О, наоборот - это вы помогли мне избежать смертельной опасности. Увы – на планете юкайцам никто не может противостоять. Я охотно ввязался в эту игру – ведь противника надо знать в лицо. Теперь вы знаете - юкайцы производят ужасные эксперименты над живыми существами, обитающими на Земле, нарушая все этические нормы. И я, от имени всех жителей Земли обращаюсь к вам, представителям Космического Сообщества, за помощью. Эти эксперименты надо прекратить! – взволнованно проговорил Оуэн.
- Мы только – за! Но пока не знаем, какое решение примет Совет Сообщества, - ответил Донэл. – Ситуацию мы подробно изложили, направив видеоматериал о вашем пребывании у юкайцев. И обязательно дополнительно передадим Иерархам вашу просьбу, уважаемый Оуэн. Юкайцы действительно перешли все разумные границы.
- А каково ваше личное впечатление о них, почтенный Оуэн? – спросил археолог Вотэн. – Юкайцы действительно безумны?
- Я не уверен, что тут подходит этот термин, - задумчиво проговорил Оуэн. – Скорее – они исключительно аморальны. Их моральному падению способствовали многие факторы. Но главный это безнаказанность. Думаю, зло, рано или поздно, само себя изживает. По причине этого, отчасти, у них и нет потомства. Без любви ни новая жизнь, ни Эволюция невозможны.
- Я понимаю – да, когда-нибудь зло само себя изживёт. Но и нам с этим надо что-то делать! – воскликнула эколог Бониэла. – Не можем же мы и дальше только наблюдать за беззаконием! И так столько времени упустили.
- Правильно! Есть же ЗоН, который они обязаны исполнять! И принцип БВЛ! Извиняюсь – это Безусловная Вселенская Любовь и Закон о Невмешательстве, разработанный в Космическом Сообществе, - пояснил Оуэну археолог Вотэн. – Мы тут реконструировали часть событий, происшедших на Земле за время присутствия здесь юкайцев. Отчёт о которых предоставили и Совету. И – доложу я вам – та ещё картинка! Юкайцы относились к Земле, как к собственной кладовке. Мы не можем оставить это безнаказанным.
- Но они не входят в Сообщество! – подала голос Вионэлла. – Это будет незаконно!
- Есть одна тонкость - юкайцев официально никто из КС не исключал, поскольку они просто исчезли пару миллионов витков назад. Поэтому к ним очень даже возможно применить и ЗоН, и Кодекс, и карантин в полном объёме.
- И они будут помещены в карантин? – ужаснулась Вионэлла. - То есть – лишатся Сверх Знаний и всех технических достижений?
- Да. И это будет достойный итог их действий и ужасного по своему безумию бунта против Творца! Это ж надо придумать – взорвать себя и отказаться от Эволюции по Его правилам! И что они имеют теперь? - продолжал возмущаться Вотэн.
- Я полагаю – в карантине юкайцы начнут Эволюцию заново? – удивился Оуэн. – Не слишком ли жестоко? Хотя духовно они, действительно, находятся именно там. В начале.
- Я бы их вообще обнулил! – заявил химик Готэн, а Занэна испуганно всплеснула щупальцами.
- С ними надо сначала поговорить! – сказала гидролог Вионэлла.
- Уже говорили. Достаточно, - не уступал Вотэн.
- Подождите, уважаемые! Не торопитесь ли вы с выводами? – остановил полемику Донэл. – А как же Совет? Ведь его внеочередное заседание ещё не окончилось и решение по юкайцам не принято, как мы знаем.
Да, в далёких галактиках сейчас снова решалась судьба обитателей планеты Земля – законных и не очень. Наверное, как в шутку говорил Донэл, всё шло к тому, что скоро Совет будет заседать из-за этой луноонской экспедиции круглосуточно.
- Очевидно, на Совете решают и мою судьбу? – спросил Оуэн. – А я, из-за юкайцев, пока не могу вернуться на свою планету? О, это печально. Я к ней немного привык, - усмехнулся он.
Донэл, вздохнув, кивнул.
– Там разберутся. И, я уверен, ваше мнение, уважаемый Оуэн, учтут. А пока, уважаемые коллеги, мы можем общаться с древнейшим жителем планеты. И это просто подарок для нас, - сказал он. – У нас к вам очень много вопросов касательно истории Земли.
 - С удовольствием отвечу. Я, признаюсь, тоже рад, что познакомился с представителями Итты, с родственными мне по духу моллюсками. Не имел такого удовольствия уже… очень давно. А город Луноон снится мне, наверное, с тех пор, как сюда прибыла ваша экспедиция, - признался Оуэн. – Благодаря, наверное, навигатору Лане, с которой у нас почему-то возникла стойкая телепатическая связь, - улыбнулся он ей. – Ваш Луноон совсем не похож на протейские города, но он прекрасен. Наши города были подземными. – Он слегка вздрогнул. – Как и у юкайцев. Да и… ИСВ нас заметно с ними роднит, – грустно сказал он.
- Мы связываем отрицательное воздействие ИСВ с дефицитом БВЛ – Безусловной Вселенской Любви, и оно присуще только не достаточно развитым Видам, - сказала биолог Занэна. – Сообществу, пока возникло понимание роли ИС – Инстинкта Самосохранения, в Эволюции, пришлось потерять несколько цивилизаций.
- А мне – свою собственную цивилизацию, - печально вздохнул Оуэн. – Но прошлого уже не вернёшь.
- Так, уважаемые! – воскликнул, поднимаясь, доктор Маони, который, оказывается, никуда не ушёл, а притаился с краю террасы на банкете со своими контейнерами. - Не нервируйте мне пациента! Ему вредно! Поговорите с ним о чём-нибудь радостном и позитивном! – И подплыл к Оуэну с коктейлем. – Выпейте, уважаемый Оуэн! Успокойтесь!
- О, с удовольствием! – отозвался тот, беря у него контейнер. – Никогда ничего вкуснее ваших коктейлей не пробовал. Из чего он, доктор Маони?
- О, тут смешаны все нужные и полезные для организма моллюска химические и биологические составные – протеины, белки, витамины. Изготавливается он из растений, - пояснил доктор.
- Вот как? – удивился Оуэн. – Может и мне стать вегетарианцем. С вашими коктейлями это сделать легко.
- Могу дать рецепт, - обрадовался Маони.
Все засмеялись. Им давно было известно увлечение доктора изготовлением всяких лечебных составов. То-то возгордится теперь – даже древнейший реликт признал их достоинства!
Но тут на террасе возник иммолог Марселло. И, кажется, этому даже никто не удивился. К его неожиданным явлениям в Лунооне уже стали привыкать.
- Аврал! – воскликнул он. – Юкайцы покидают Землю!
Глава 29. Трудник
Юрий, то есть – Георгий, быстро привык к жизненному укладу в монастыре.
Здесь важно было, как можно больше, работать и, как можно меньше, говорить. Ко второму он был приучен с детства, а к первому… Да, к первому надо было ещё долго привыкать. Но, как это в поговорке сказано: приучал цыган лошадь корма не есть, да не приучил – лошадь сдохла. Всё к тому и шло. Ведь не зря же добровольных помощников в монастыре называют трудниками.
Георгия прикрепили к кухне. Поэтому вставать ему приходилось в четыре часа утра – картошку чистить, кастрюли таскать, тесто месить. В монастыре ели хлеб только собственной выпечки - на закваске, приготовленной из хмелевых дрожжей и с особой молитвой. Георгия, конечно, к самой выпечке и готовке не допускали – на это надо особое благословение настоятеля, да и особое состояние души – а вот все грязные и тяжёлые работы были по нему, вернее - на нём и ещё нескольких монахах и трудниках. В обители было много братии, да ещё паломники иногда, по особому распоряжению настоятеля, оставались на обед. Поэтому готовили много и вкусно, подавали щедро и от души. А потом – мытьё посуды и полов в трапезной, переборка овощей и запасов в подвале. Иногда изготовление запасов и консервирование из портящихся продуктов. А потом, после вечерней службы, ужин. И опять уборка. Много было дел у кухонных работников. И спать им удавалось лечь не раньше полуночи. А то и позже. И вставать опять в четыре утра. И так целым днями без выходных. Тем, кто работал на кухне, дозволялось даже не присутствовать в храме на службах. Успеть бы с делами справиться. Считалось, что за них братия молиться. В частности – перед трапезой и после.
Да это и хорошо. Некогда было задумываться над тем, как жить дальше. Работать и работать и, если удастся, спать.
Амвросий, худенький паренёк, который был работником при храме, пригласивший сюда Ю… Георгия, иногда общался с ним. И посоветовал Георгию читать во время работы Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Якобы она помогала очистить сознание и не отвлекаться во время работы на дурные помыслы. Ну, что ж, ничем не хуже, чем: «Ом мане падме хум». Да и этому месту Иисусова молитва более приличествовала. Георгий и читал.
Вскоре он понял, что стал забывать, каким он был раньше. Какое это имеет значение? И даже то, что его волновало когда-то, утратило эмоциональный налёт. Ну - Контора, ну - мировое зло, ну – майя. Где они? В его мире нету. Мир Георгия сосредоточился на рутинной повседневной работе и на словах: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Даже не словах, монотонном внутреннем выпевании.
Скоро, очень скоро он почти забыл, что его когда-то звали Юрием.
Это был уже совсем другой человек. Как бы обструганный ото всего лишнего. И теперь он понял бы, что имел в виду Лодой, когда сказал ему: «Приходи, когда освободишься». Георгий освободился. Но и от Лодоя он теперь как бы отдалился… тот как-то забылся, ушёл из его мыслей, как и многое другое. Он сидит на своём перекрёстке, ожидая тех, кому нужна его помощь, Георгий – на своём. И его помощь нужна каждодневно.
Иногда ему казалось, что всё дело в смене имени. Он будто снял с себя неудобную парадную одежду – Юрий, и надел скромную домашнюю сермяжку – Георгий. И она ему впору, нигде не жмёт. И, главное, не требует от него соответственного образа. Поведения, поступков, мыслей. А поскольку Георгий постоянно не высыпался, его мысли - все мудрования и философские рассуждения, отпали сами собой. Как помеха, шелуха, мешающая ясно видеть и ощущать окружающий мир. Он прост. Как хлеб, который поднимается в печи – пища для тела; как необходимость вставать рано, чтобы накормить братию – пища для души; как Иисусова молитва – пища для ума, чтобы сосредоточить его на своей Душе.
Кажется, Георгий нашёл, наконец, своё место на Земле. Место вне майи и вне пифоса.
А что майя? Потеряла ли она его? Остался ли хоть клочок от Юрия, за который бы она зацепилась? Полностью ли он обстругался?
Глава 30. Заседание продолжается
 
- Как – покидают? А как же карантин? – ляпнул от неожиданности археолог Вотэн.
- Юкайцы улетают? – вскричали присутствующие. – Почему? – как-будто ожидали, что те с ними попрощаются.
И только тут они взглянули на видео на стене, которое, пока не было связи с Советом, автоматически, в режиме онлайн, транслировало панораму Земли. Там всё пространство стратосферы было заполнено огненными шарами, которые, плавно разгоняясь и достигая определённой скорости, вспыхивали и исчезали. Затем, выныривая от поверхности Земли, появлялись новые и новые шары...
Профессор Донэл и астрофизик Конэл, которым очевидно одновременно пришла в голову одна идея, через окно бросились в дом, все за ними. Они подплыли к прибору и что-то там переключили.
- Транслируем происходящее в Совет, - пояснил Донэл, оборачиваясь. – Обстановка изменилась.
-Что толку? Мы их теперь не догоним! – заохали все.
- Да, вселенная велика и неизвестно, куда направлен гипер-скачок их корабоей, - кивнул астрофизик и уселся у экрана прибора. – Хотя…попытаться можно. Я сейчас попробую. Та-ак, - бормотал он. – Точка старта… скорость…высота стратосферы… сила удара…волна… температура… Что ещё? Где показания автоматических датчиков?
Профессор Донэл что-то указал на приборах.
Остальные, молча, заворожено наблюдали огненную феерию в атмосфере Земли, теперь уже демонстрируемую и в доме.
- А как же люди? – заглядывая в окно, сказал Оуэн. – Там, наверное, паника? И почему не сработали ПРО, обстреливающее каждый неопознанный небесный объект над Землёй? Вам же о них известно?
- О, да. Но корабли юкайцев находятся в таком диапазоне, что автоматика, настроенная а металл и определённые волны, их не видит. Поэтому ПРО не срабатывает, - ответил Конэл, отрываясь от расчётов. – Точно также работали и летающие диски, на которых юкайцы и серые человечки передвигались по планете. Радары военных их не брали. Да и наша автоматика тоже. Интересно, а зрительно люди видят эти корабли?
- Да. Видят, - ответил иммолог Марселло, который, оказывается, всё ещё был тут. – Я сначала - как человек - увидел небо, полное огненных шаров. И лишь потом - как иммолог - почувствовал энергетическую волну. Юкайцы всё продумали. Кроме того – у их кораблей надёжная защита.
- Земной эфир, наверняка, заполонен сейчас экстренными новостными сообщениями, - сказала Бониэла, тоже подсаживаясь к приборам. - Давайте послушаем! Вот, взгляните, - переключила она картинку на общее видео в центре помещения.
На нём дикторша, сидя в студии на фоне уже знакомых огненных шаров, возбуждённо говорила:
- …необычайное небесное явление! Нечто похожее происходило на Земле около пятисот лет назад над Нюрнбергом, о чём свидетельствует картина, датированная 1561 годом. - И в углу экрана появилась эта самая картина с нюрнберцами, ошеломлённо любующимися необычным небесным явлением. - Тогда небо над городом было также заполнено вспыхивающими шарами. Так, уважаемые зрители, наш специальный корреспондент Анна Штерн уже дозвонилась в военное ведомство и, надеюсь, сейчас мы получим по телефону разъяснения от него в лице генерала Васильева. Давайте послушаем!
- Добрый день, если его можно так назвать. Владимир Иванович, проясните ситуацию - что происходит? - проговорила невидимая корреспондентка. - Это нашествие инопланетян?
И, в ответ в студии зазвучал глухой и невнятный голос генерала:
- Никакого нашествия! Угрозы жизням граждан и населённым пунктам нет. Это просто гало! Это подтверждает то, что на экранах наших приборов не отражается никаких движущихся объектов. И на чувствительных датчиках не зарегистрировано всплесков энергетических или звуковых волн. Фон обычный. Это просто мираж! Такие явления бывают в пустыне или над поверхностью воды. Также иногда встречаются двойное и тройное гало Солнца или Луны при особом состоянии атмосферы. Мы, конечно, постараемся выяснить источник этого необычайного явления. И причину появления в стратосфере миража огненных шаров. И, если это удастся, предоставим вам результаты. А сейчас, я авторитетно заверяю вас -  нет никаких оснований для паники.
Голос стих. Дикторша развела руками:
- Таковы комментарии, данные нашему корреспонденту по телефону из военного министерства. Будем ждать от них обещанных разъяснений. А сейчас перейдём к следующей новости: с дежурным запланированным визитом в Москву прибыл…
Бониэла отключила земной эфир и, как и дикторша, развела щупальцами.
- Что ж, генерал прав. Уж лучше бодрая дезинформация, чем всенародная паника, - сказала она.
- Выходит, юкайцы сбежали? Избежав справедливого наказа… исправления? – воскликнул археолог Вотэн. – И зачем теперь Совет?
- Совет рассмотрит данную ситуацию уже в новом ракурсе, – сказал профессор Донэл.
– Смотрите – число юкайских кораблей идёт на убыль! – сказала Вионэлла.
И действительно – количество огненных шаров в стратосфере Земли постепенно уменьшилось, вот их осталось единицы, а потом и ни одного.
Атмосфера над земным шаром приобрела обычный вид. Как ничего и не было.
Все разочарованно выдохнули.
***
И только тут профессор Донэл заметил иммолога Марселло, также вплывшего в помещение и стоявшего у окна, в которое заглядывал Оуэн.
- Итак, Марселло, поясни теперь подробно - что там произошло? И почему ты оказался на Земле? Ведь протеец Оуэн, за которым ты закреплён, был всё время здесь.
- Докладываю. Реликт был под вашей защитой в Лунооне. И я посчитал, что, на данный момент, важнее выяснить, какие шаги предпримут юкайцы. И не замышляют ли агрессию по отношению к экспедиции. Поэтому я вернулся на Землю, - чётко изложил он. - Ранее наблюдением за юкайцами занималась Инесса.
- Что? – удивилась Зануни. – Какую ещё агрессию?
- Да, что ты имеешь в виду? - спросил Донэл.
- Докладываю. На мой взгляд, вы, иттяне, слишком доверчивы, - спокойно заявил Марселло. – Это вызвано тем, что многие тысячелетия, а может и миллионы витков, члены Сообщества не участвовали в войнах. Мы, иммологи, находясь на Земле долгое время, в них участвовали и нередко. И научились опережать действия противника. В тот момент, когда юкайцы упустили спрута, ситуация выглядела весьма опасно: сила была на стороне юкайцев, а ваша безопасность практически ничем не подкреплена. Они знали, что вы – мирная научная экспедиция и не имеете оружия для защиты. Ведь юкайцы постоянно наблюдали за вами. И когда вы с помощью Оуэна раскрыли их инкогнито, юкайцев это разозлило. И испугало. Ваше преимущество в том, что, благодаря контакту Оуэна с Лаонэлой, это произошло неожиданно.
- И когда они это выяснили? - спросил химик Готэн.
- Когда гигантский спрут, которого они считали лёгкой добычей, исчез и юкайцы стали его искать. Чтобы обезвредить. Тогда они вышли на дельфина Фью. Тот интуитивно определил, где находится его друг спрут. А они с читали его мысли. Но не потому что делали это всегда. Юкайцы презирали мыслишки земных существ. Просто им нужно было устранить свидетеля и они хватались за любую ниточку. Вот тут-то у них и началась паника. Оуэн на Луне! Значит он заодно с теми, кто прибыл сюда от Космического Сообщества! С вами разобраться им, конечно, ничего не стоило. Но они понимали, что поздно - информация об их присутствии на Земле и нехороших делишках уже ушла в Совет КС. Последствия этих нарушений, я думаю, они хорошо представляли. Итог вы видели.
- Ничего себе! Мы просто чудом выжили! – ахнула биолог Зануни.
– Ужас! Вы видели их армаду? Они же от Луноона мокрого места не оставили бы! – зашумели иттяне.
- Могли, - кивнул Марселло. – Но они слишком спешили. Да и, к тому же, знали, что если потом их обнаружат, расплата будет ещё более суровой.
- Откуда ты всё это знаешь? – вскричал Вотэн.
- Разведка доложила! – улыбнулся Марселло. - Просто когда я был в Олиме, то разбросал в их институте подслушивающие устройства – небольшие камушки.
- Это придумано неплохо, - заметил Донэл. - Жаль, мы не знали.
- Я не успел доложить.
- Но кто тебе приказал это сделать? – растерянно спросил Вотэн.
- Я сделал это на всякий случай, - пожал плечами Марселло. – От юкайцев ведь всяких каверз можно было ожидать. А я, знаете ли, общаясь с человеком не одно тысячелетие, научился подготавливать себе запасные выходы. Автоматически, - улыбнулся он. - Не очень-то приятно потом восстанавливать себя и воссоединять свои молекулы.
- Но почему ты сразу нам не доложил? – недоумевал Донэл.
- О чём?
- Что Оуэна ищут? Что опасаешься каверз.
- Не успел, повторяю. Да и зачем вас раньше времени волновать, досточтимый профессор Донэл? Всё могло обойтись. Вряд ли бы они догадались бы искать Оуэна на Луне. Я специально отправил его подальше, - пояснил Марселло. – А Фью… Дельфина я, простите, в расчёт не брал.
- Везде-то у него не рассчитано, - хмыкнул Вотэн. – А ещё механизм!
- Ну и... Тут-то и пора бы нам сообщить? – недоумевала Бониэла.
- Решение об отлёте юкайцы приняли мгновенно. Простите, - развёл руками Марселло. - И, очевидно, сделали это там, где моих камушков не было. Это ведь всего-навсего институт, а не правительственное здание. Я увидел только взлетающие корабли, - и опять развёл он руками. Совсем как дикторша. - И вот я тут. Извините, опоздал.
- Да уж! Толку от этих иммологов! – пробурчал Вотэн. – Когда надо, их нет. А улетели юкайцы – тут как тут. Явился.
- Но, уважаемый Вотэн! - воскликнула Вионэлла. - По-моему, иммолог Марселло сделал даже больше, чем мы от него ожидали!
- А мог ещё больше! - упрямо возразил тот.
- Ну, что ж, коллеги, что случилось - не воротишь. Рыба вперёд хвостом не плавает. будем ждать решения Совета. Ведь заседание ещё продолжается, - сказал Донэл, кивнув в сторону стены - гонга оттуда не раздавалось..
– В общем, юкайцев мы… проворонили. Так люди говорят? – спросил Конэл у Марселло. Тот грустно кивнул. – Хорошо. Будем ждать решения Совета.
Глава 31. Морок
 
Георгий в этот вечер освободился рано. У них в храме появился новый трудник, Ваня, из восторженных подвижников веры, наверное. Сколько б ему ни поручали заданий, всё казалось мало – он хотел совершать во имя Господа настоящие трудовые подвиги. Вот и сегодня, увидев на кухне гору немытой посуды, воспарив духом, побежал к настоятелю, отцу Тихону, и выпросил себе послушание: мыть вечерами в трапезной посуду - для братии.
Тихон благословил его. Но сказал
- Ты, чадо, не бери на себя много, а то не сдюжишь. В уныние впадёшь. А это хуже, чем лениться.
- Почему же? – удивился Ваня, который готов был работать даже и ночью, если б дозволили.
- А знаешь притчу про двух сестёр. Одной поручили дело, а она отказалась. Неохота, говорит. А другая сама вызвалась, да решила, что не сдюжит. И потом тоже отказалась. Так вот – Бог осудил вторую, а не первую. Почему, как думаешь?
- Н-не знаю. Но это…
- Что?
- Богу виднее, вообще-то, - смутился Ваня.
- Верно. Вот и подумай – почему Он так решил? А посуду… чего ж, мой. Только от меня ещё эпитимья тебе – каждое утро десять поклонов.
- Хорошо. Но… За что, отец Тихон? – удивился Ваня, прикладываясь к его руке.
- А вот подумай.
И вот, раздумывая, Ваня мыл посуду и слушал запись пения хора Сретенского монастыря, а Георгий на вечер оказался свободен.
Он пришёл в келью на втором этаже, которую ему отвёл настоятель, поселив вместе с Амвросием. Тот ещё отсутствовал, очевидно, убирал в храме. И Георгию показалось, что он здесь впервые: две узкие койки с тонкими матрасами, плоскими подушками и байковыми покрывалами; тумбочки с нехитрым скарбом и молитвословами на них; между ними, под ногами, узкая полоска ковролина; окно, постоянно зашторенное – встают насельники рано, возвращаются поздней ночью. А тут – и солнце ещё не село, а Георгий уже свободен. Чудно! Впервые за месяц.
Чем заниматься? Ну, например, можно принять душ. Уже забыл, когда по-настоящему мылся, предпочитая лучше поспать немного. На душ ушло немного времени. Может, теперь спать лечь? Жалко проспать эти подаренные Ваней часы. Тогда что? Поговорить не с кем – все заняты работой. Да и не приветствуется это в монастыре.
Георгий прилёг на койку, решив просто отдохнуть. Закрыл глаза.
- Юрий! Где ты? – вдруг услышал он. – Это я, Оуэн, погибаю!
- Я здесь! – мгновенно отозвался он. – Ты где, Оуэн? Что с тобой? – спросил он, удивляясь, что не ощущает места, где тот находится.
- Это плохое место, - слабо отозвался голос. – И у нас плохой контакт. Ты должен выбраться в лес.
- Да, я иду! Я помогу тебе! – воскликнул Юрий, теперь уже Юрий. И бросился из кельи вон.
Он знал – с Оуэном беда. Как в тот раз, когда его чуть не съели акулы…
Очнулся Юрий в лесу, на обрывистом берегу реки. Внизу с бурным клёкотом текла мутная вода. Камни из-под его ног с шорохом осыпались по крутому обрыву высотой не менее десяти метров и с плеском плюхались в реку. Этот звук и привёл Юрия в чувство.
Он осмотрелся. Глухой лес. Как он сюда попал? В голове была пустота. Что это с ним?
Юрий, сделав усилие, сосредоточился. И вспомнил всё:
Вот он выбегает из братского корпуса, ему навстречу идёт отец Тихон. Но он проносится мимо него.
- Чадо, - удивлённо окликает его настоятель, - далеко ли торопишься?
- В лес! – бросает на ходу Юрий и устремляется к воротам.
Они закрыты, поскольку служба уже закончилась, посетителей – паломников и прихожан, попросили удалиться. Но Юрия ворота не останавливают. Он резво карабкается по их укосинам наверх и спрыгивает с другой стороны. А высота - не менее трёх метров. Настоятель ошеломлённым взглядом наблюдает это действо.
- Эк, его бес-то мучит! А ведь думал – монахом будет, – вздохнул он и перекрестил Юрия вслед: Ну, помоги, Господи, одолеть.
Затем, оказавшись в селе, Юрий увидел у магазина чей-то мотоцикл с оставленным ключом зажигания – здесь все друг друга знали и воров не боялись. Миг – и он уже мчится в сторону леса по глухой грунтовой дороге, потом – без дороги. Но у его транспортного средства закончился бензин и пришлось его бросить. Юрий долго бежал...
И вот – берег реки. Зачем он сюда примчался, нарушив устав монастыря, запрещающий без благословения и шаг делать, украв чужое имущество и забравшись в буераки? Где же Оуэн? И чего ради связь с ним отсюда будет лучше? Юрий, в помутнении рассудка, совсем забыл, что спрут не умеет сам выходить с ним на связь. Да что там – он, поселившись в монастыре, не только об Оуэне, но и о себе не помнил. Тогда кто его звал?
Юрий сел, где стоял, и задумался.
Всё-таки зацепила его майя. И нашла самый безотказный крючок – любовь к близкому по духу существу. Значит, не весь ещё Юрий обстругался. Так что же – отказаться от любви и дружбы? И эти чувства способны свернуть человека с духовного пути? Выходит – да. И, если он твёрдо решил идти по нему, надо оставить все привязанности. Иначе – вот. Можно было или погибнуть, или… сесть в тюрьму за кражу.
Надо вернуть мотоцикл на место. А бензин? Денег на него у него нет. Использовать свои способности? Но ведь это значит – вернуться в майю. Менять её картинки – телепортировать мотоцикл, залить в бак бензин, уменьшив его количество на ближайшей заправке – значит снова быть в игре. То есть – что-то желать. А потом, может и настоятелю стереть воспоминанье о собственном бегстве? Так можно далеко зайти. Как же быть?
Глава 32. Коварство юкайцев
- Итак, уважаемые коллеги и наши помощники, я рад вас всех видеть в здравии и готовыми к новым свершениям, поскольку задачи мы выполнили непростые, - сказал профессор Донэл, оглядывая террасу.
Здесь присутствовали не только члены экспедиции, но и команды спасателей-чистильщиков и поисковиков, представители иных цивилизаций. Выглядели они, как всегда, немного забавно – в своих прозрачных пузырях, заполненных тем составом, который для каждого из них был жизненно важен: воздухом, жидкостью, газами - с особым содержанием химических элементов и давлением, характерными для их планет обитания. Все были сосредоточены и серьёзны. Даже юные стажёры имели озадаченный вид. И было отчего.
- Я буду поочерёдно предоставлять слово тем, кто наиболее владеет информацией, которой хотел бы с вами поделиться. Хотя вы, конечно, многое из того, что мы здесь услышим, знаете, - заметил Донэл. - Но, так сказать, сегодня подведём итоги нашей экспедиции. Начнём с приятного. Итак, уважаемый Читко-куф, наш герой, прошу вас! – вызвал он кого-то.
Все оживлённо завертели головами, ища командира КЧ – Команды Чистильщиков, представителя чешуекрылых. Он выплыл в своём пузыре вперёд, большой и важный. Пошевелил хитиновыми усиками и задумчиво сказал:
- Да, уважаемые коллеги, новости у нас приятные. Как вы знаете – юкайцы, улетая, оставили здесь установки, дестабилизирующие ядро планеты. Очень хорошо, что мы со своей диагностической аппаратурой и техникой оказались здесь вовремя. Вернее – прибыли сюда ранее для осуществления плановой экологической уборки планеты. Слава Творцу, что так сложились линии вероятности! Нестабильность ядра выявилась сразу. И меры по его стабилизации были предприняты незамедлительно. Большое значение имело и то, что мы в разы снизили активность вулканов, могущих отреагировать на перемену температурного режима магмы незамедлительно. Да, скорость работ была феноменальной – спасибо за помощь иммологам, которые могут работать при любом температурном режиме. У нас даже техника плавилась от перегрузок. Очень помогло то, что один из иммологов был там раньше и смог указать нам путь к наиболее опасным местам. Но, слава Творцу, всё обошлось. А то был бы здесь ещё один Марс и ваша мемориальная стела.
Ну, а остальные плановые работы – ликвидация озоновых дыр; чистка рек, морей и океанов; нейтрализация радиации от урановых отходов и атомных катастроф – это всё прошло в штатном режиме. Даже скучновато было, - пошутил он.
- Это вам не командир Фаэн, который боится любой новости, - хихикнула Танита.
– Все цифры, таблицы и графики мы подготовили и отправили в инстанции, в этом заинтересованные, - заключил Читко-Куф.– Все цифры, таблицы и графики мы подготовили и отправили в инстанции, в этом заинтересованные. Так что сегодня мы вас, уважаемые, покидаем. Нас уже ждут в другом месте. Очень приятный был бы городок, - хмыкнул он, - если б не сюрпризы от юкайцев. Повеселили! А всем присутствующим – успехов и долголетия. И мои поздравления с началом, вернее – с продолжением жизни. Пусть вам всегда так везёт!
И командир Читко-куф, помахав шестью лапками в знак почтения, отплыл в задние ряды, где пузырились многочисленные и разнообразные по Виду члены его команды. Все ответили ему такими же помахиваниями и благодарственными репликами.
- Ох! – взволнованно проговорила соседям биолог Зануни. – До сих пор не могу прийти в себя. Какое коварство!
А Вионэлла тихо сказала:
- Досточтимый профессор Вотэн! Ну, теперь-то вы зауважали иммологов? Они вместе с командиром Читко-куф подарили нам жизнь.
- Это их работа! – отмахнулся тот. – И что значит – зауважали? Я же не уважаю свой кухонный комбайн.
- Они разумны и умеют сочувствовать. Это не только механизмы. Марселло это доказал. Из сочувствия к Оуэну и к нам он проявил немалую инициативу, - не уступала Вионэлла. - Разве вы ожидаете этого от комбайна?
- Он запрограммирован на другое, - отмахнулся Вотэн. – Давайте послушаем, досточтимая Вионэлла.
В центре террасы уже находился командир КП – Команды Поисковиков, гуманоид Нгы-Тха.
- Мне он так нравится! Это же настоящий йети, бывший представитель земного Вида, - толкнула в бок Сэмэла Танита. – Если б не он…
- Да знаю я! – кивнул тот. – Я тоже хочу быть на него похожим. Та-акой махровый… Хоть и не моллюск.
- … наши поиски, направленные на восстановление исторических событий, повлекших исчезновение с планеты нескольких народностей, привели, как вы знаете, снова к юкайцам, - говорил Нгы-Тха. - Вернее – к свэмцам, которые, в результате разногласий, разделились на две цивилизации: Юка и Чанда. Юкайцы, изгнанные с Марса чанданцами, как известно, поселились на Земле. А чанданцы - после того, как Марс потерял атмосферу - переселились в звёздную систему, по нашим расчётам, удалённую от этой где-то на триста парсек. И возможно, что именно юкайцы устроили на Марсе диверсию, заставив их покинуть его.
- Юкайцы натворили здесь немало бед и похищали не только людей, - заметила эколог Бониэла. – Оставаясь безнаказанными, они использовали многие Виды, пытаясь восстановить свою… популяцию.
- О, всё не так просто, досточтимая профессор Бониэла, - сказал Нгы-Тха. – Иногда им в этом мешали, и очень сильно, чанданцы – другая часть цивилизации свэмцев. Люди их называли чавинцами. Иногда они даже поселялись здесь и пытались воевать с юкайцами, не давая им уводить в рабство людей. Чаще всего,чанданцы забирали этих несчастных на свою планету. Ну, или ещё куда-то – это ещё предстоит выяснить. Однако всех спасти было невозможно, поскольку тоннели, через которые пополнялись ряды рабов для юкайской цивилизации, были построены на всех материках. И людей туда отправляли просто потоком. Юкайцы забирали самые развитые народы, обучая их ремёслам и строительному делу. А здесь эти племена просто исчезли с лица Земли. И это не фигура речи.
- Перечислите их, пожалуйста, уважаемый Нгы-Тха, - сказал астрофизик Конэл. – Тольтеки тоже?
- О, их слишком много и этот список очень длинен. Назову лишь некоторых. В Азии – скифские племена, асаны, тохары, динлины. В Африке – гараманты, мешвеш, насамоны. В Америке – весто, ямаси, киту, текеста. А также – алтайские сеоки, японские хаято, праиндоевропейцы и другие. Нет им числа. В отчёте мы прилагаем подробный перечень – это сотни народов, народностей и племён вдруг прекративших существование в разных частях света и материках Земли. И десятки миллионов человек, если просуммировать всё исчезнувшее там население. Что не удивительно. Ведь эти рабы обслуживали целую подземную цивилизацию - Юку.
- Да, этот так. О Беломорье и затерянных мирах, где исчезали целые народы, на Земле слагали легенды, - заметил профессор Вотэн. - А на поверхности, удивляя историков, оставались заброшенные города, недостроенные дороги и покинутые сельхозугодья. А забытая письменность, не имеющая переводчиков! Сплошные загадки. И полное отсутствие разгадок и понимания причин этого.
- Увы, уйти от юкайцев, обладающих высокими технологиями, было невозможно, - кивнул Нгы-Тха. - А что не знали... Юкайцы всё продумали, чтобы не знали.
- Настолько, что и наши Наблюдатели тоже ничего не знали? – спросил кто-то.
- Именно так. Всё это беззаконие делалось в глубокой тайне. Юкайцы всегда знали, что за планетой наблюдают - у них замечательная техника и приборы видения. К тому же - подкопы велись невидимо, снизу - теми же рабами, обученными управлению этой совершенной техникой, а входы на поверхности искусно камуфлировались. Кроме того - если племя забиралось в Юку, то это были абсолютно всё его представители, включая младенцев. Не оставалось ни одного свидетеля.
- Извините! Расскажу вам один казус, - вмешался профессор Вотэн. - Не всех забирали против воли. У землян есть легенда о древнем народе чудь, обладающем экстрасенсорными способностями, живущем некогда в Сибири. Так вот - чтобы избежать христианизации, этот народ, якобы, вырыл глубокую яму и, обрушив опорные столбы, ушёл под землю. Теперь я смотрю на эту легенду другими глазами. Это был редкий случай, когда люди добровольно ушли к юкайцам.
- Возможно что так, - согласился Нгы-Тха. - Нашим историкам и археологам предстоит теперь на многое взглянуть другими глазами. И провести немало исследований, чтобы выяснить истинные обстоятельства исчезновения шумеров, скифов, гипербореев, атлантов и так далее. И тольтеков, конечно же. С которых и началось наше расследование.
- С тольтеками ещё интереснее! – воскликнул Вотэн. - Понимаете - они создавали пятиметровые базальтовые статуи богов. И они очень похожие на юкайцев! Разгадка исчезновения этого народа была у нас на виду! А мы её не видели! Или вот ещё надо разобраться - почему статуи на острове Пасхи, тоже похожи на юкайцев? А сам остров Пасха изрыт тоннелями и ходами, как трухлявый пень? И как получилось, что во времена неразвитого мореплавания, на этот небольшой островок, удаленный на тысячи километров от материков, попали десятки тысяч людей абсолютно разные по генотипу, чертам и цвету кожи? А, может, они не приплыли туда, а вышли из тоннелей! Тогда - зачем? Кто их выпустил? И почему там нет кладбищ? Куда девались покойники? Хоронили в туннелях? И зачем жители островка изготавливали гигантские статуи юкайцев - такие надменные и недобрые, с утяжелённой нижней частью, как на самом деле они и выглядят. И зачем размещали их по периметру острова? В знак преданности и молчания?
- Вот это и предстоит разгадать тем, кто специализируется на истории этой планеты. Вам и вашим коллегам карты островов в руки, уважаемый Вотэн! - улыбнулся, тряхнув хитиновыми крылышками, Нгы-Тха. - Мы обозначили путь. а вам нанести направляющие маяки.
- О, да, работы будет много! – радостно отозвался тот.
- Благодарю вас за интересные факты, досточтимый Вотэн, – одобрительно кивнув ему, сказал Нгы-Тха. – Но, вернёмся к нашим похищенным, уважаемые!
- Скажите, уважаемый Нгы-Тха, неужели в туннелях совсем не было людей? Куда они делись? – спросила гидролог Вионэлла.
- Нет там никого. И, слава Творцу! Скорее всего, людей там уже давно не содержали. Но, в то время, когда строили туннели, их там было очень много. И это преступление! Ведь, люди плохо приспособлены к таким условиям. Газы, сырость, испарения ртути, радиация от залежей урана и другие вредные для человеческого организма воздействия – всё это укорачивало их жизнь. Кроме того, отсутствие солнечного света, тяжёлая ненормированная работа. И плохие условия содержания – мы видели эти катакомбы... Их не считали разумными существами, достойными хотя бы жалости. Иногда люди бунтовали. Мы обнаружили, что некоторые тоннели и города, куда, очевидно, бежали рабы, оплавленны огромным выбросом некоей энергии. Поэтому, наверное, когда основные ходы были прорыты, а города построены, юкайцы отказались от рабов, причиняющих столько хлопот. Для остальных целей им достаточно было биороботов, серых человечков. Похищения на Земле сократились, имея своей целью только восстановление юкайской популяции, как это метко сказала профессор Бониэла.
- А где же... результаты их экспериментов, уважаемый Нгы-Тха? - спросила Вионэлла.
- Мы их не обнаружили, - хмуро ответил тот. - Не думаю, что они забрали их с собой. Да и оставлять свидетельство своей жестокости нам...А куда юкайцы девают неудачные варианты, мы знаем от древнего протейца.
- В шахту? В Огонь? - ужаснулась биолог Занэна, - командир поисковиков лишь развёл руками.
- Как-то вы не очень углубились в тему чаданцев, уважаемый Нгы-Тха, - заметил химик Готэн, уводя разговор в сторону от грустной темы. – А ведь она входила в программу поисков. Вы нашли подтверждение их положительного влияния на развитие земной цивилизации?
- А не было никакого влияния, - вздохнул тот. - Ну, кроме небольшого ускорения развития строительных технологий. Чанданцы, в основном, стремились уменьшить вред, наносимый юкайцами развитию человеческой цивилизации. Но планета чанданцев, как я уже говорил, находится далековато. Поэтому они делали, что могли. Есть предположение, что они периодически оставляли здесь свой десант. Часто производимый людьми в ранг богов или фараонов. Но из-за агрессивности юканцев, стремящихся их убрать, весь положительный эффект от их присутствия сходил на нет.
- Да. Вспомните войны богов, о которых говорится в Махабхарате - отметил досточтимый Вотэн. - Или все эти явления Кетцалькоатлей и мессий-спасителей, которые должны решить все проблемы. Нет уж, лучше пусть чанданцы сидят дома. А земная цивилизация сама учится твёрдо стоять на ногах, не ожидая подпорок.
- И всё же, я думаю, без них юкайцы распоясались бы ещё больше, - ответил Нгы-Тха. - Поэтому наше резюме в Совет о намерениях и действиях чавинцев-чанданцев на Земле будет положительным.
И, думается, решение их будущего устроит всех.
- Это радует. А вы будете искать юканцев ? – спросила Лана.
– Их надо… перевоспитать, - заявила Танита.
- Непременно, уважаемые, - кивнул Нгы-Тха. – Это то, что мы планируем делать после того, как покинем Луноон. В первую очередь надо найти юкайцев - чтобы не натворили новых бед. А затем – чанданцев.
- Не понимаю – зачем Карантинным Службам искать чанданцев? – с недоумением спросила биолог Занэна. – Они ведь ничего плохого не сделали.
- А вы уверенны, что юканцы не полетели к ним в гости? – прищурился Нгы-Тха. – Ведь их планета им вполне подойдёт. Если необходимо - поможем навести порядок.
- О, Древние Мудрецы! – воскликнула та.
- Ну, а если их там нет, думаю - подключим программу «Переселенцы». Возможно, тем народам и племенам, которые чанданцы спасли, необходимо расселение.
Итак, уважаемые, если больше нет вопросов, я закончил, - сказал Нгы-Тха. - С цифрами и графикой вы можете ознакомиться позже. Отчёт в Совет и соответствующие службы продублирован в вашем библио-архиве. А мы через часик вылетаем. Пора собираться. Всех благ вам! Успехов на пути к Любви и Свету!
Аудитория отозвалась бодрыми пожеланиями. И Нгы-Тха направился, вернее – его пузырь поплыл к команде поисковиков, состоящей из таких же пузырей, содержащих самых разных представителей цивилизаций.
- Ну, что ж, поблагодарим наших помощников за отлично сделанную работу, - поднялся с банкетки профессор Донэл. – И пожелаем им счастливого пути среди звёзд. А также - дальнейших успехов на их нелёгком поприще.
- Предлагаю проводить наших помощников! - сказал профессор Вотэн.
 - Поддерживаю. А затем, вернувшись, мы можем перекусить и разбиться на секции - чтобы подвести итоги нашей работы в различных направлениях.
- Да! Поплыли! Нет! – зашумели члены экспедиции. – Проводим наших друзей, конечно! Но итоги будем подводить вместе! Всем и всё интересно!
- Согласен, - кивнул Донэл.
И все поднялись – сопровождать к кораблям команды спасателей и поисковиков
Часть 4-я
Земля
Глава 33. Загадки за рамками
Навигаторы вернулись на террасу первыми. Кажется, у остальных накопилось много тем для разговоров. И они, не торопясь продолжить заседание, потягивая коктейли, делились воспоминаниями и впечатлениями о пережитом. Собственно, особых личных воспоминаний ни у кого не было – ведь все наблюдали работу спасателей и поисковиков на видео экранах, задраившись в «Страннике». А «Силач» стоял на парах – на случай, если б что-то пошло не так. Но никто из членов экспедиции – из солидарности со спасателями – не пожелал хотя бы на время покинуть солнечную систему. Зато впечатлений! Хватит ещё на полжизни. Ведь не каждая такая экспедиция на Землю сопровождалась столь бурными эмоциями и столь опасными событиями.
- Эх, жаль, что мы не участвовали в спасении планеты! – заметила Лана. – Дома будет стыдно признаться, что мы отсиживались в корабле, пока другие совершали чудеса героизма.
- А я дома ничего не скажу! – отозвалась Танита. – Зачем маму нервировать? Скажу что… Как это командир Читко-Куф говорил? «Всё прошло в штатном режиме. Даже скучновато было».
- Правильно, - согласился, посмеиваясь, Сэмэл. - Ну, сбалансировали немного расшалившееся ядро. Ну, прогнали противных юкайцев. Ату их! С нами не проскользнёшь! Мы махровы! А чего? Рядовые будни исследователей космоса.
- Прогонятель нашлся! Они сами ушли, слава Древним Мудрецам,- ткнула его кулачком в бок Танита. – А то бы те ещё будни были!
- Я, честно говоря, надолго запомню то, что видела эти дни на экранах, - задумчиво проговорила Лана. - Нгы-Тха, конечно, специалист супер-класса. Какая скорость в поисках и выводах! Какая интуиция! Я согласна с каждым его шагом и словом. Но Читко-Куф… У меня нет слов! Вы видели? Он и его команда рисковали собой каждую секунду и в то же время подшучивали друг над другом. То про усики Нгы-Тха, то про хвост рептилоида Мыцарина, то про уши Ош-Яра. Они будто не спасали планету, а просто дурачились.
- У Сэмэла тоже так получилось бы, - вздохнула Танита. – У меня - нет.
- Ты думаешь? Надо бы проверить, - заявил тот. Но на его слова никто не обратил внимания.
- А это словечко Читко-Куфа – «весьма»! – продолжала восхищаться Лана. – Оно мне весьма, весьма понравилось.
- Меня удивляет вот что, - сказала Танита. - Они тут проработали два дня в режиме аврала, потом написали отчёт, сели на корабль и полетели, наверное, в такое же неблагополучное место. У них каждый день такая работа – в штатном режиме, что ли?
- Конечно – они же чистильщики всяких авралов, спасатели. И мне кажется, что их будни очень похожи на Ланины, - хихикнул Сэмэл. – Только им этот Глаз Тайфуна организуют другие, а она – сама.
Теперь уже Лана пихнула его в бок.
- Когда ты станешь серьёзным, Сэмэл? – спросила она. – Таким, как наш командир Фаэн, например?
- О, никогда! – отозвался тот. – И ни за что! А ты, Глаз Тайфуна. Когда перестанешь всюду включать интуицию, как Нгы-Тха? И, обнаруживать и баламутить тину, как Читко-Куф? Чтобы было чище.
- Тоже, наверное, никогда, - вздохнула Лана. – А иначе не интересно жить.
- О, ты любишь интересно жить? Так иди работать к чистильщикам. У них тины хватает. Командир Фаэн не потерпит, чтобы было интересно.
- А знаешь, хорошая идея, - кивнула Лана.
Тут над террасой закружили кабинки и, приземлясь неподалёку, выплеснули из себя толпу учёных. Оживлённо болтая, они расселись по банкеткам.
***
- Ну, что ж, продолжим, сказал профессор Донэл. - Кто хочет поделиться своими выводами и интересными данными, накопленными за время экспедиции? – Но все лишь переглядывались. – Ну, что же вы? Прошу руководителей секций проявлять инициативу!
- Уважаемые коллеги! – поднялась гидролог Вионэлла. – Я думаю, что выражу общее мнение, если предложу такой вариант: всё интересное, что нам сейчас могут сказать руководители секций, в том числе и я, уже включено в отчёт, подготовленный для Учёного Совета и руководству КС. Желающие могут ознакомиться с ним - таблицами, графиками и сравнительными характеристиками. Так сказать – творческое резюме о планете Земля от экологов, биологов, химиков, геологов, минерологов, астрофизиков и даже кибернетиков. О себе скромно умолчу, - улыбнулась она. – Это захватывающе интересная информация, не спорю. Из неё всем станет ясно, что после вмешательства нашей Службы Экологической Очистки все земные показатели и пробы взвились до недосягаемо положительных значений. Рекомендации от наших столпов науки мы тоже легко изучим наедине с собой, крепко их обдумав. А вот то, что нам может рассказать досточтимый профессор истории и археологии Вотэн Виуни, не вмещают никакие отчёты. Это лишь сухо выжатые научные факты. Сухари, честно говоря. А мы хотим услышать его живую речь и все вместе поучаствовать в полемике. Согласитесь – история это такая наука, в выводах которой всегда есть, хоть и малая доля, сомнений. Я, признаюсь, уже слегка заглянула в этот раздел отчёта. И многого, из того, о чём мы, совершив недельный рейд на Землю, спорили, там не увидела. Давайте послушаем его!
- Правильно! Мы согласны! – отозвались присутствующие. – А отчёты секций просмотрим после.
– Ну, хорошо, - согласился Донэл. - Но, если у кого-то есть ещё что сказать - особо, помимо отчёта, - усмехнулся он, -мы готовы выслушать. Досточтимый профессор Вотэн, вы сегодня по популярности наша третья звезда - после командиров Читко-Куфа и Нгы-Тха, конечно, - улыбнулся он ему. – Быть в одном ряду с такими корифеями космоса большая честь. Итак, прошу вас, поделитесь с нами тем, что вы считаете интересным. И что не вошло в ваш отчёт, оставшись за его рамками.
- Даже не знаю я…- протянул Вотэн, поднимаясь. – Не думал, что моя персона так популярна здесь.
- Да не ваша персона популярна, досточтимый Вотэн, - усмехнулся капитан Фаэн. – Не обольщайтесь. А ваши выводы, сделанные после рейда по земным загадочным местам. Разговоров вокруг этого было – целые косяки, а в отчёте, как я слышал – две рыбки. И речь там идёт только о юкайцах и чанданцах, в той части, что касается Америки и океана. Ретро, так сказать, в историю беззакония. А остальное где?
- Остальное, я считаю, не относится к делу, - вздохнул Вотэн. – Не могу же я выходить за рамки того, чем занималась вся экспедиция. Этих событий и так выше крыши небоскрёба – похищения, разоблачения, пиратские козни юкайцев. А я – про неразгаданные загадки Земли. Меня в Совете за чудака примут.
- А я вам предлагаю эту тему вынести в приложение, – сказала Вионэлла. – Если информация важная, но особо стоя-щая. Или сто-ящая. Так иногда делается в отчётах или учёных трудах - выделите её. Всё же столько усилий было приложено – всю планету облазили. Никто же не думал, что потом тут такой форс-мажор произойдёт.
- Хорошее предложение, - заинтересовался Вотэн. - Думаю, это будет возможно сделать. Ну, хорошо! Что ж, давайте поговорим о загадочных местах Земли.
Глава 34. Оуэн и Луна
Оуэн проснулся со странным ощущением. Снова ему казалось, что он что-то забыл.
Его разбудил голос Фью.
- Великолепный спрут! Ты здесь? – спрашивал он.
- Да-да, я сейчас выйду, - отозвался он и поплыл к выходу – сдвигать свои камни-двери.
И вот Оуэн взгромоздился на своём любимом камне у входа. А Фью за это время уже сплавал наверх – вдохнуть – и вернулся.
- Наконец-то ты здесь! – сказал он. – С чего ты полез на Луну, великолепный спрут? Разве там есть вода? Разве там есть такой друг, как я? Что ты там делал?
- На Луну? – удивился Оуэн. – Ты шутишь?
- Нисколечко! Я тут третий день тебя ищу, хотя у меня совершенно нет на это времени. Ты знаешь, что у нас с Фиалой родилась двойня? Дельфиночка Фия и дельфинёнок Фиу. Прелесть, какие забавные малыши!
- Уверен, что это самые милые дельфинята на все моря и океаны! – улыбнулся Оуэн. – Надеюсь, когда-нибудь ты меня с ними познакомишь. Фиале и тебе мои поздравления.
- Спасибо, великолепный спрут. Так где же ты был?
- Ты знаешь, дорогой Фью, мои провалы в памяти меня уже тревожат. Я не помню. Вроде я спускался в туннель… А что было после, не помню.
- Зачем тебя туда опять понесло? – возмутился дельфин. – Неужели ты пробыл там два дня?
- Возможно, - хмурясь, проговорил Оуэн. – Меня оттуда вывела… кажется, рыба-попугай.
- Ещё чуднее! Что там делала эта пугливая рыбка? А-а, понял – это Духи тебя вывели, приняв её вид, - расшифровал по своему это странное явление Фью. – Они могут. Это ж шаманское капище, там чудеса – обычное явление. Они-то и внушили мне, что ты на Луне. Пошутили, наверное.
- Ты думаешь? – недоверчиво проговорил Оуэн.
- Уверен! Пожалели тебя - цени. И больше туда не лезь – целее будешь. А, знаешь, я им благодарен за обман. Если б меня не запутали с этой Луной и я знал бы, что ты в туннелях, я бы тут с ума сошёл от волнения. Помочь ничем не могу, а ты в опасности.
- Интересно было б посмотреть на тебя, потерявшего разум, - усмехнулся спрут. – Но, по-моему, ты всегда был немного сумасшедшим, Фью. Вспомнить, хотя бы, твои гонки с кораблями. Ещё ведь и детей к этому приучишь?
- Непременно! И это не сумасшествие, великолепный спрут. Это... это… радость преодоления. Себя и скорости. Вот. Видишь, как я витиевато выражаюсь? Совсем, как ты. Сумасшедшие так не умеют.
- А ты уверен, что я не сумасшедший? Я в последнее время что-то в этом сомневаюсь. То Танец выпал из головы, то пещеры. Завтра я забуду, как меня зовут.
- Не преувеличивай, великолепный спрут. Выпало, туда ему и дорога. Голове легче будет. И, по моему, ты сейчас вполне здоров. Просто не вспоминай больше про… всё.
- Про всё, это легко, - усмехнулся спрут. – Так расскажи мне поскорее о своих дельфинятах, Фью. Вы так долго их ждали. Фиала больше не капризничает?
- О, ей теперь не до капризов, - радостно сказал Фью. – У нас теперь есть кому характер показывать. Сейчас я, великолепный спрут, только дыхну. Вернусь и всё тебе о них расскажу, - пообещал он, устремляясь наверх.
- С нетерпением жду, - усмехнулся ему вслед Оуэн.
И задумался – что же опять с ним такое? Может, и правда, выкинуть всё из головы – и туннели, и Луну, и Танец? Всё равно на этом месте в его воспоминаниях пустота...
***
- Отлично! – сказал Марселло, сидя в прибрежном кафе и наблюдая эту сцену на ноутбуке, стоящем на столе, заставленном чашками и прочими атрибутами. – Он прекрасно адаптировался. Отличный экземпляр Giant Octopus, всем бы такое душевное здоровье! – улыбнулся он.
- О, да. Но он сам выбрал такой вариант событий, - вздохнула Инеса, потягивая кофе. – У него была возможность не возвращаться на Землю.
- И я его понимаю, - кивнул Маселло.
- Не может быть! – рассмеялась Инеса. Но тут же стала печальной. – Я тоже. Мы тут все немного… очеловечились. И я бы тоже не хотела менять… объект наблюдения - нашу Землю.
***
Эти два дня, пока шли спасательные работы у ядра планеты, Оуэн, находясь в «Страннике» вместе с членами экспедиции, также с замиранием души наблюдал с помощью видео-трансляции за происходящим там.
Трудно передать, какую боль он ощутил, ежеминутно ожидая трагической развязки событий. Кажется, даже иттяне так не переживали. Хотя и их чуткая нервная система способна была довести их до стресса. Но дом иттян, находящийся в другой галактике, был в безопасности. А у Оуэна… он потерял бы всё. И это во второй раз. Неважно, что ему уже пообещали прекрасное будущее на Итте – совместную научную работу, общение, спокойную жизнь. Там уже ждали прибытия реликта и строили планы. Но это всё... чужое.
И вот – к счастью – всё обошлось. Планета не пострадала. Все – и обитатели Земли, и спасатели планеты - остались живы.
Всё пошло своим чередом.
Но Оуэн уже принял решение. Он воспринял, что его планета уцелела, как подарок судьбы. И немедленно хотел вернуться домой.
Узнав об этом - хотя в Лунноне было много суеты в связи с возвращением героев-чистильщиков и поисковиков - иттяне тут же собрали консилиум из членов проекта «Реликт Протеи».
- Уважаемый Оуэн! Да, я говорил вам, что решение – где остаться – за вами. Но вы же понимаете, что это небезопасный вариант? И что вам придётся всё забыть? Абсолютно всё, что касается нас, а значит и юкайцев, - сказал профессор Донэл
- Насчёт вас – жаль. Радостная была встреча. К сожалению, не всё здесь вышло гладко. А юкайцы… Вовсе бы их не знать! – пошутил спрут. – Но я принял решение – хочу сейчас же вернуться назад! Это моя планета. Я люблю её – плохую и хорошую, жестокую и милостивую. И вся моя жизнь, все думы, все Танцы Сфер связаны с ней и с этой Луной. Я не спорю – на Итте всё было бы прекрасно. Но там другая жизнь и иное светило. С Луной у меня уже всё сложилось… вибрации и добрые отношения. Вместе с ней мы гармонизируем Сферы Земли, улучшаем окружающее пространство. А Туна – она другая, это ваш помощник.
- Но… - попыталась что-то сказать эколог Бониэла.
- Так сформировались линии вероятности, - поднял щупальце, останавливая её. Оуэн. - Я с удовольствием помог бы вам в вашей научной работе, темой которой является феномен Протеи, - улыбнулся он ей. – Но ведь, согласитесь - он связан именно с Протеей, теперь уже Землёй. И, думается, если мы продолжим её, поместив меня в естественную природную среду, она будет… ещё ценнее. И достовернее. Сейчас мне больше не угрожает опасность от юкайцев. Поэтому я с радостью продолжу свой путь философа моря на родной планете. Тем более – я сам должен завершить мои философствования, сам найти ответы на многие вопросы. На Итте мне будет не до того. Это будет уже ваше время, а не моё. Ведь неизвестно, сколько у меня его осталось.
- Что ж, мы уважаем ваше решение. Не так ли, профессор Донэл? – сказала эколог Бониэла.
А биолог Занэна чуть не прослезилась:
- Увидимся ли мы ещё? Ведь следующая экспедиция прибудет сюда лишь через четыреста лет!
- Что такое четыреста лет? – улыбнулся спрут. – Один вдох Творца, а, может, и меньше. Всё в Его мудрой воле. Если я ему не надоел ещё на этом свете, то увидимся. Если, конечно, вы пригласите меня в гости.
- Пригласим, - усмехнулся профессор Донэл. – Но учтите - вы, уважаемый Оуэн, забудете потом об этом визите.
- Так мне не впервые, - улыбнулся в ответ спрут. – Переживу, как-нибудь.
- Через три дня наша экспедиция, надеюсь, завершит все дела и покинет Луноон. Однако, мы не можем оставить вас на произвол судьбы, - сказал деловито Донэл. – В море, помимо юкайцев - которых, слава Древним Мудрецам, уже нет на этой планете – встречается ещё немало опасностей. Таких, как ловцы древностей, например. Поэтому мы оставим вам для защиты Наблюдателей – Марселло и Инесу. Пусть это будет их дополнительной нагрузкой к обычным заданиям.
- Да-да, правильно! - вклинился профессор Вотэн. – А то, я смотрю, у иммологов слишком много лишнего времени. Которое они используют для проявления личной инициативы.
- О, я рад, что Марселло будет рядом! Я с ним даже как-то сроднился, сросся немного, - сказал Оуэн, - за то время, пока он был моей второй кожей. Мне кажется, что я навсегда запомню рыбу-попугая, которой обязан жизнью.
- Отлично! Это хороший знак! Так и нам будет спокойнее. Тем более, напоминаю - хотя вы об этом всё равно забудете – научный проект «Реликт Протеи» остаётся в силе.
- Ну, что ж, пожелаю вам успеха! – весело раскланялся Оуэн. – Хотел бы сказать – буду стараться, но не в силах этого сделать. Кстати, а где же моя Жёлтая Звёздочка Лана? Я хотел бы с ней попрощаться.
- Так вы что, прямо сейчас хотите телепортироваться? А как же общее прощание? – удивилась Вионэлла. – Моллюски расстроятся.
- Думаю им не до меня, - отмахнулся спрут. – У них есть более значительные объекты для проявления чувств. Передайте спасателям и мою личную благодарность и восхищение.
- Обязательно. Ну что ж, - развёл щупальцами профессор Донэл, - Тогда мы позовём к вам эту троицу – они поврозь не плавают. Но ненадолго – им некогда. Капитан Фаэн перед отлётом затеял капитальный техосмотр, задействовав всю команду.
Все участники проекта по очереди подошли к Оуэну и - поскольку это был гигант, пришлось немного всплыть вверх - обняв, похлопали его – опять же не достав второго – по одному плечу. Затем, на прощание, угостили его массой коктейлей, так полюбившихся протейцу – от доктора Маони.
Тут явились и юные навигаторы. По дороге они уже просмотрели запись беседы участников проекта с Оуэном и уже всё знали. Но они, и правда, очень спешили – капитан Фаэн грозился, если они через пять секунд не вернуться, отстранить их от навигации на всё время полёта.
- Дорогой мой Оуэн! – воскликнула Лана, бросаясь к нему на плечо. – Спасибо за всё! Я так рада, что мы встретились! И желаю тебе любви, света разума, достижения мудрости и истины! Я всегда буду помнить о тебе, самом лучшем моллюске и моём друге!
- Не могу обещать того же, - улыбнулся тот, стараясь выглядеть бодро. –Я же всё о вас забуду. Пусть тебе всегда в жизни везёт, как всем нам в этот раз. Пусть свет всех звёзд и светил помогает тебе всегда находить правильный путь!
Сэмэл и Танита тоже обняли его. Чрезвычайно гордые тем, что и они удостоились общения и прощания с древним реликтом, сенсацией – ну, одной из сенсаций – этой экспедиции.
Они тут же умчались обратно.
А следом – миг – и Оуэн оказался в своей Дальней пещере. Его голова потяжелела. Он смежил зрачки и заснул…
Его разбудил голос Фью...
Глава 35. Мегалиты
Итак, по общему согласию, отменив заседание секций, члены экспедиции стали слушать профессора археологии и истории Вотэна Виуни.
- Я не знаю, имею ли я право говорить об этом, - с сомнением начал профессор. – Эта тема ещё требует осмысления и дополнительного изучения…
 - Но когда же вы будете её изучать? – удивилась эколог Бониэла. – Ведь мы скоро улетаем, досточтимый профессор. Или вы отложите её до следующей экспедиции? Но целых восемь витков или четыреста земных лет... Не жаль потраченных усилий?
- Ну, знаете ли, можно и подождать! - обиделся Вотэн, - Научная теория должна быть выверена и подтверждена достоверными фактами. А не опираться на предположения.
- У вас не хватает фактов, уважаемый? Не беда. Назовите свои выводы гипотезой, - посоветовала Бониэла. – Так ваша тема будет звучать даже интригующе. Кстати, как вы её назвали?
- Тайны Земли, - наверное, застеснявшись напыщенности темы, робко сказал Вотэн.
- Тайны? – изумилась Бониэла. – Однако, вы замахнулись, уважаемый. Да, я бы не торопилась с выводами. Назовите это гипотезой. В случае чего, оставите место для отступления.
- Это как – в случае чего? – не понял Вотэн.
 - Ну, например, если вам по какой-то причине не удастся всё до выверить. Или прилететь сюда со следующей экспедицией, - обтекаемо пояснила Бониэла. А потом решилась: Или не подтвердятся ваши умозаключения. Всегда можно сказать , что это лишь гипотеза. Никакого риска для вашего авторитета учёного.
- Это хорошая мысль, – согласился Вотэн. – Надо подумать…
- Да не томите вы уже! – не выдержал капитан Фаэн. – Что там у вас за теория, досточтимый Вотэн? Или гипотеза? Назовите, как хотите! Только давайте, давайте! Излагайте! А то у меня есть стопроцентно надёжная теория, что на моём корабле ещё масса работы.
- Даю, излагаю, - хмыкнул профессор Вотэн.
Но было видно, что ему и самому не терпится поделиться своей теорией. Ну, или гипотезой.
- Я давно это полагал, а теперь уверен… Нет, у меня есть гипотеза, что Земля – особое место во вселенной. Эта планета с секретом!
- В чём её секрет? – нетерпеливо спросил Фаэн.
Но Вотэн, как видно, севший на любимого морского конька, начал издалека:
- Ещё в прошлой экспедиции я обратил внимание на множество аномальных зон, разбросанных по поверхности Земли. Удивительно. Больше ни на одной планете такого нет – я изучил эту тему. А на Земле - там не живи, туда не ходи, этого не делай, тут не рой, а то пропадёшь. И, ведь пропадают. С этими аномалиями, чтобы предостеречь других, всегда связаны местные истории и легенды. А рядом с такими местами всегда крутились люди, обладающие особыми способностями, используя их силу на добро или зло. Это знахари, жрецы, шаманы и религиозные адепты, которые устраивали там свои капища или святилища, или же храмы. Светлая, добрая энергия всегда была на возвышенностях, на слиянии рек, или же на чистых и продуваемых пространствах. А гиблые, нехорошие места, наоборот – в низинах, впадинах, на болотах, пустынных местах и в глухих урочищах, где росли кривые деревья, застаивалась вода, вольготно чувствовали себя ядовитые растения. В них не пасли скот, оттуда не брали воду и там ничего не сеяли. Попав в гиблое место, погибали звери и люди, теряя ориентацию. А те, кто выбрался, сильно болели. В морях и океанах также есть такие аномальные места, где пропадали лодки и суда. Назову лишь несколько: Бермудский треугольник, Море дьявола, Гибралтарский клин, Гавайская аномалия. Они, конечно, не были известны человеку, пока он не освоил мореплавание. Поэтому легенд о них гораздо меньше, а жертв больше.
- Причём тут легенды, досточтимый профессор? – спросил химик Готэн. – Разве это документ? Или выверенный факт?
- Они - мудрость поколений. На заре цивилизации писать и читать умели немногие, поэтому люди слагали легенды и столетиями устно передавали их друг другу. Это очень достоверная информация, уважаемый. Иначе б на её не обращали внимание и эта история быстро забылась бы. .
- А как земные учёные относятся к такому устному творчеству и гиблым местам? – поинтересовался кибер-техник Шаолэн.
- У них нет объяснения этому феномену. Поэтому учёные просто делают вид, что никаких аномальных зон не существует. А, следовательно, в научных трудах информация о них - табу.
- Скажите, досточтимый профессор, а почему вы акцентируетесь именно на человеческой цивилизации? А другие источники информации есть?
- Увы, я ищу там, где лучше видно, - усмехнулся Вотэн. - Ведь я историк и пользуюсь теми данными, что сохранились издревле. А это - человеческие сказки и легенды. Ну, а другие источники… Есть и они. Я обратил внимание - животные обходят стороной такие места. Их не надо предупреждать, где опасно. Они чувствуют их интуитивно. Попадают в гиблые места , заблудившись, разве что одомашненные животные, потерявшие связь с природой.
- Интересная... гипотеза. А где вы побывали с рейдом? – поинтересовалась биолог Занэна. - Вы что-то там тоже почувствовали?
- О, я скажу! Можно? – отозвалась гидролог Вионэлла. - Где мы только не побывали! Кроме аномальных зон в морях, мы посетили также Долину Черного бамбука в Китае, Гору мертвецов и Чертову поляну в Сибири, Долгий перевал и Зону Прейзера в США, Долину Привидений в Крыму, Ловушку дьявола в Италии, остров Мэн в Великобритании, Долину Тургуилла во Франции, Остров Пэнлай в Китае, Шихан-гору и Курскую магнитную аномалию в России…
- Всё, всё! Спасибо. Остановитесь! – попросила Занэна. – Я всё равно не запомню.
- И это ещё не всё! – усмехнулась Вионэлла. - Я уж не говорю о мегалитах Саксаумана, Куско, Ольянтайтамбо, Мачу-Пикчу, Тамбо Мачая, Баальбека. Где их только нет. А также - помню лишь в общем - это Северная Африка, Азия, Кавказ, Австралия, Испания, Япония, Западная Европа. И всюду - менгиры, кромлехи и дольмены. И ещё такие колоссы, как пирамиды. Их мы обнаружили во всех странах и на всех материках. И это, чаще всего, просто развалины.
Что мы там искали, досточтимый Вотэн? – спросила она. – Я так и не поняла.
- Сейчас поясню, - сказал профессор Вотэн. И заявил, немного обидевшись: - Разве вам было неинтересно всё это, уважаемая Вионэлла? Неужели вы не почувствовали веяние древней силы?
- Веянье? Почувствовала, досточтимый профессор, - вздохнула Вионэлла. - Но это очень странное веянье. В одних местах тебя будто поднимает на крылья. Ощущаешь полёт, как у ворон, в которых мы превратились, – подумав, заметила она. - И страшно, и радостно. В гиблых местах… ну, будто эти самые гигантские менгиры давят не только на почву, но и лично тебе на макушку, - поёжилась она. - И слава Древним Мудрецам, что на Итте нет таких мест! 
- И я говорю – на других планетах нет такого, - подхватил Вотэн. - Мы с вами живём на прекрасной планете.
- А как же тут живут люди? – посочувствовала Бониэла.
- Применились. И даже, как я говорил, научились это использовать. Здесь появились особые люди, которые ищут такие зоны - так называемые, лозоходцы. Они известны еще со времён существования китайских династий и египетских фараонов. Об этом даже имеются записи в древних папирусах и свитках. А это значит, что они были и раньше, до возникновения письменности. Сейчас тоже они есть и их называют специалистами по биолокации.
Используя Y-образную лозу, маятник, или же собственное чутьё они с давних времён определяли место, подходящее для жилья или строительства храма, или же где лежат полезные ископаемые или течёт под землёй вода. Искали и неблагополучные зоны, которые не рекомендовалось заселять. Сейчас биолокацию люди стали применять гораздо шире - для поиска пропавших предметов и людей, для диагностики заболеваний, в геологии, строительстве, археологии, гидрогеологии, и даже для предсказания будущего. И методы биолокации, в зависимости от используемых инструментов, называют - дистанционно-полевой, информационный, географический и интуитивный метод. Иногда те, кто обладает особыми способностями, ищут по карте, даже не выезжая на местность. Но мы-то с вами понимаем, коллеги, что любой специалист по биолокации просто умеет подсоединяется к информационному полю Земли, - улыбнулся Вотэн. – Но это уже совсем другая тема. А мы с вами вернёмся к нашим менгирам, - вздохнул он.
Похоже, он мог говорить о своих исследованиях бесконечно, но время или, скорее, терпение слушателей было ограниченно. Им до отлёта предстояло ещё много дел.
- Да, уважаемый Вотэн, - отозвалась эколог Бониэла. – Мы не земные лозоходцы и к информационному полю Земли не подключались. Поэтому просим ваших пояснений - что же такое её аномальные зоны?
- Хочу напомнить, что тема моей... гипотезы - Тайны Земли. Поэтому надо охватить их все. И, если позволите, я сначала вкратце обращусь к теме, рассмотренной в моём отчёте. И расскажу о тех загадочных объектах, которые появились на Земле не без участия юкайцев. Я назвал её - Эпоха засилья. Слава Древним Мудрецам, теперь уже миновавшей.
- Да-да, вкратце, - согласился Фаэн, которого, похоже, уже заинтересовала эта... гипотеза.
- Итак, в Африке, Азии, Америке, Европе мы видели невероятно много менгиров, пирамид, мегалитов и кромлехов. - Снова замелькали кадры тех мест. - Такое под силу только тем, кто обладает высокими технологиями. А время, в которое они возведены - десятки тысяч лет назад, совпадает у человечества с началом применения примитивных орудий труда. Их могли возвести только юкайцы. Конечно с помощью людей. И совершенной строительной техники, управлять которой их научили. А поднять тысячетонные блоки и глыбы возможно лишь с помощью установки, создающей эффект левитации, которая нам всем знакома. Полигональная кладка, которую мы видели в Саксаумане, Куско, Ольянтайтамбо, Мачу-Пикчу, Тамбо Мачае, Баальбеке и многих других местах на планете, также велась при их участии. Её многотонные блоки вырезаны из скальных пород плавкой, перенесены с помощью левитации, а стыки притёрты вплотную.
И все полюбовались городами древнего Перу и уникальной кладкой.
- Древние Xomo, конечно, не были способны высечь такие блоки медным зубилом. Или сделать пазы кладки без зазора. Но зачем юкайцам кромлехи и прочее? - спросил кибер-техник Шаолэн. . - Они не были похожи на добрых просветителей.
- Я в отчёте всё подробно рассказал. Почитаете потом.
Но вкратце поясню. Юкайцы обучали людей приёмам полигональной кладки и прочему не из альтруизма. Они уводили обученных мастеров в Юку и использовали их рабский труд при возведении тоннелей и своих городов. И эта практика очень давняя. Мы видели также чрезвычайно древнюю полигональную кладку, сохранившуюся менее, которой не менее сотни тысяч лет. А монолитные строения, которые ушли под воду, у берегов Японии и местах существования древних цивилизаций, ещё старше.
- Допустим всё это так, досточтимый профессор Вотэн – мастера учились и уводились. Правда, боюсь предположить. что было с теми, кто оказался бесталанным учеником. Допустим, их кладка затем использовалась людьми в своих целях. Но зачем юкайцы строили пирамиды? – спросил профессор Донэл. – Их же в тоннели не унесёшь. Не пролезут. - хмыкнул он. - А люди, похоже, не знали, что с этими махинами делать.
- Хоронить там фараонов! - подсказал астрофизик Конэл. - Так говорят их учёные.
- По одному на пирамиду? Не велика ли могилка? - усмехнулся Донэл.- А их учёные... их гипотезы, чаще всего, не выдерживают серьёзной проверки. И со временем сильно обесцениваются.
- Верно. Я изучал – в пирамидах фараонов нет. И их там почти никогда не находили, - сказал кто-то. И это был, конечно, полиглот Сэмэл. – А если и находили, то прикопанными на уровне почвы. Зачем тогда сама пирамида?
- А даже если они там внутри, - усмехнулся профессор Вотэн. - Свойства пирамиды от присутствия мёртвых фараонов не меняются. И очевидно хоронить их в пирамидах начали лишь после того, как юкайцы потеряли к этим сооружениям интерес.
- Так что же они такое? Вряд ли пирамиды возводили для обучения мастеров, - сказал Донэл. - Великоват класс. Да и затратно это. Ксатати, их Сфинкс очень похож на Странника Моэмы. Только очень потрёпанного. Надо бы на него взглянуть, если будет время, - заметиол он. - жаль, что у нас здесь сплошные форс-мажоры - такую возможность упустил.
- И нас возьмите! - воскликнула Лана.
- Куда? - возмутился капитан Фаэн. - У вас нет на это времени!
- Зачем строили пирамиды? - задумчиво проговорил Вотэн, не обращая внимания на шум. - А вот это моя, даже не гипотеза, а теория! Я считаю: пирамиды, менгиры, кромлехи и дольмены – всё это простые и безотказные аккумуляторы и проводники энергии. Космической и гравитационной, - заявил он. - Они распределены по планете по определённой схеме или, как говорят энергетики – по энергетическому контуру. Сейчас - за давностью лет - одни из них ушли в почву, другие под воду, третьи находятся в безвестности или в глухих местах, - продемонстрировал он картинки. - Но если восстановить эту схему, то можно найти абсолютно все её элементы.
- Они и сейчас действуют? – удивился кибер-техник Шаолэн. И сам себе ответил: Но это вряд ли - энергетический фон планеты ровный. Мы наблюдаем.
- Уверен, что ровный. Ведь все эти мегалиты и пирамиды давно заброшены и тысячелетия уже не использовались юкайцами.
- Поэтому фараоны их себе и присвоили, захоронившись там, - пошутил Донэл. - Но почему их отключили?
- Скорее всего, они были задействованы юкайцами лишь на время строительства их мега-городов – как дополнительный источник энергии. Чтобы не истощать ядро, энергия которого им потом понадобилась - для функционирования цивилизации. Да и боялись внимание привлекать. Ведь рабы им больше не были нужны.
- Но как они действовали? – с недоумением проговорила Вионэлла. – Это же просто камни. Или я что-то не рассмотрела?
- Вы всё рассмотрели, дорогая. Дело в том, что мегалиты, менгиры, блоки стен и облицовка пирамид сделаны из скальных пород с максимальным содержанием кварца. Он идеальный проводник и способен не только генерировать электрический ток и ультразвук, но и собирать прочие энергетические колебания. Менгиры, например, для этого имеют зауженный книзу конец - для направления луча вниз. Что уменьшает его устойчивость. Поэтому часть их сейчас упала. Учитывая гениальность создателей, такой прокол был невозможен, если это не сделано специально. А во всех дольменах есть внутренняя специальная аккумулирующая камера, а в пирамидах и наклонный туннель, передающий луч вниз. Но, извиняюсь, коллеги – это тема для иного долгого разговора. И иных специалистов. Продолжим нашу тему.
- Вполне вероятно, что вы правы, уважаемый профессор. Но, всё же, причём тут гиблые места? – спросил капитан Фаэн. – Какая связь между ними и пирамидами, если их уже давно отключили?
- И почему вы, досточтимый профессор, считаете, что Земля – это особая планета, - сказал химик Готэн. – Это не она особая, это юкайцы… намутили тут.
- Просто я сделал для вас небольшое вступление. А теперь, уважаемые, поговорим о тайнах самой Земли.
Глава 36. Возвращение
Просидев всю ночь на берегу бурливой реки и обдумав всё, Юрий пошёл назад. Он нашёл в лесу брошенный им мотоцикл и, подняв его с земли, прикатил в село. А там, зайдя в магазин, возле которого его взял, Юрий спросил у продавца и находящегося там тщедушного дедка о хозяине мотоцикла. Мол, не искал ли он пропажу?
- Так Митька искал! – отозвалась продавщица, ювелирно подкидывая в кулёк для ровного веса ещё одну килечку. – А чо? Ты знаешь, где его мотик?
- Знаю, - кивнул Юрий. – А где можно найти этого Митьку?
- Дак чего его искать? – сердито отозвался дедок, потенциальный владелец кильки. – Внук это мой. Неслухмян и охальник. А мотоцикл этот ему не нужон! Насается на нём, будто оглашенный, некогда делами заняться. А ты иди, милок! Я ему передам, што ты видал мотоцикл, да забыл где он.
Юрий растерялся.
- Как – забыл? Так я ж его сюда привёл! Вон он, у магазина стоит. Только бак пустой.
- Эх! Зачем ты его приволок? – расстроился дедок. – А ты не мог бы его возвернуть туда, где взял? Я и доплачу тебе. На пол-бутылку дам! Только убери отсюда этого чёрта с рогами! А ты, Верка, - обратился он к продавщице, - не говори моему-то, что… ну, сама понимаешь.
- Тоже на пол-бутылку дашь? – ехидно прищурилась Верка. – Так мне мало.
- Эх и стерва ты, Верка! Ладно, дам на бутылку, только - молчок!
- Не надо мне ничего, дедушка, - недоумевающе возразил Юрий. – И не возверну я, то есть – не верну мотоцикл в лес. Я ж его через всё село вёл, меня многие видели. Да и если назад поведу, то также.
- А ты – окраинкой, окраинкой, кушерями, - заговорщицки подмигнул ему дедок.
- Нет, ну как вы …
Но тут эту полемику прервал паренёк, наверняка тот самый Митька. Он, влетев в магазин, заорал:
- Кто тут на моём мотоцикле ездит? Это ты его спёр? – грозно двинулся он к Юрию.
- Я его в лесу нашёл, - выбрав наименьшее из зол, сказал Юрий. – И привёл сюда. Решил, что здесь, в магазине, подскажут, чей он.
- Так он же мой! - подобрел паренёк и пожал ему руку. – Ну, спасибо, друг! Может, отвезти куда? Я подброшу.
- Подбросит он, - фыркнул дедок. – А дома работы – ступа нетолчёная. И откуда ты взялся? - пробормотал он в сторону Юрия. – Пусть бы этот чёрт и дальше там ржавел! И Митька б целее был!
- Я из монастыря, - пояснил Юрий. – Насельник. Тут рядом идти. Да и в вашем мотоцикле, Дмитрий, бензина нет. Я его в руках привёл.
- Да и фиг с ним! – махнул тот рукой. – Главное – нашёлся. – И выскочил на улицу.
- Эй! Стой! – крикнул ему вслед дедок. – Сумку мою довези! А с тобой я опосля рассчитаюсь! – бросил он Верке и, схватив с прилавка хлеб и кулёк с килькой, ринулся на улицу за внуком.
Верка только руками развела:
- Вот тебе и бутылка!
***
Юрий пришёл к монастырю и, не зная, что делать дальше, вошёл в храм. Сел на лавку. К нему подсел Амвросий, держа в руке масленую кисточку для чистки подсвечников.
- Ты где был? – испуганно спросил он.
- Сам не знаю. Нашло что-то, - вздохнул Юрий.
– Господи, спаси и сохрани! – испугался тот, крестясь. - Отец Тихон на заутрене тебя особо поминал – как болящего.
- Значит, хорошо молился, - усмехнулся Юрий. – Я уже здоров.
- Ну, и слава Богу! А то я уже тут места себе не нахожу, - обрадовался Амвросий. – Свечку за тебя поставил, псалмы почитал, которые от вражьего нападения – третий и двадцать шестой. Ещё девяностый. Как ты? Отбился? Коли уж сюда вернулся.
- Там видно будет. Спаси Бог тебя – за молитву, - ответил Юрий в соответствии с монастырскими правилами. – А где настоятель?
- У себя, - кивнул Амвросий в сторону кельи Тихона в углу храма. – Пойдёшь?
Юрий, кивнув, поднялся.
Глава 37. Загадки Земли
- А теперь, уважаемые, поговорим о тайнах самой Земли, - сказал профессор Вотэн и на минуту задумался.
Все терпеливо ждали. Столько времени потрачено на вступление, то уж, когда до сути дошли, можно подождать.
- Я провёл немало времени, вычерчивая в пространстве объёмный рисунок схемы расположения мегалитов на планете. И ещё больше времени – пытаясь воссоздать Землю, охваченную аномальными зонами. Включая их все – благотворные и гиблые. Я пересмотрел множество легенд и записей земных исследователей об её аномалиях. И моих соратников, к моей радости, оказалось немало. Это Грэм Хэнкок, Эрих фон Дэникен, Дженни Рэндлз, Эрнст Мулдашев, Юрий Смирнов, Вадим Чернобров, космонавты, писатели и ещё многие люди. Они с увлечением изучали аномальные явления, пытаясь их объяснить, посещали эти зоны и посвящали этому делу свою жизнь. Некоторые - не только символически. Поскольку пребывание в таких местах и контактирование с предметами, со следами их воздействия, не безопасны. Иногда эти люди сами себя называли сталкерами. И кто-то из них при этом встречался с юкайцами, что, как вы понимаете, ничем хорошим для них не могло закончиться.
- И каков ваш вывод, досточтимый профессор Вотэн? – нетерпеливо спросила эколог Бониэла.
- Вывод… Сделать было не просто, - вздохнул тот. – Ведь нередко мегалиты юкайцев, на которые наслоились очень долгие века, в течение которых шаманы и прочие адепты проводили свои магические ритуалы, также превращались в своего рода аномалии. Именно чтобы отделить искусственное воздействие от природного, уважаемая Вионэлла, мы и посетили, в том числе, все эти кромлехи и святилища. Отделили. Но и дальше было непросто. откуда взялись эти природные аномалии? Надо заглянуть очень далеко. Я, конечно, отмотал некоторые линии вероятности назад, сколько мог. Но оказалось, что причины возникновения аномальных зон спрятаны слишком далеко. Поэтому пришлось опять использовать сохранившиеся письменные источники землян. И поэтому мои выводы, во многом, это мои догадки. И для моей теории, скорее всего, пока больше подойдёт название - гипотеза. И сохранится до тех времён, пока за исследование не возьмутся специалисты по хроно эффектам. А я уж постараюсь, чтобы в следующую экспедицию был включен хотя бы один такой.
- Да не томите уже! – не выдержал капитан Фаэн. – Внесите ясность! В чём же причина этих аномалий?
 
- Вношу, - вздохнул профессор Вотэн. – Насколько это будет возможно.
Итак, миллионы лет назад – ещё до возникновения протейской цивилизации - на этой планете существовала невероятно развитая цивилизация. Я бы даже назвал её – почти божественной. Это были полубоги. Они управляли пространством и энергией, а времени здесь тогда не было. Да и планета была другой – это был сгусток невероятно высоко организованной энергии. Во вселенной, наверное, есть такие планеты, но члены Сообщества их не встречали. И всё же на ней был материк – единый и совершенный, с царством полубогов, населённый удивительными животными, так же, как и эти полубоги, живущими практически вечно. И созданы они были ими, полубогами. Впрочем, как и всё на том материке. Цивилизация полубогов существовала в едином поле и пространстве с планетой. Фактически это было единое поле. Легенды людей – также одного из Видов, сотворённого полубогами и живущего тогда, донесли до нынешних времён кое-что об этом материке, окружённом водой. Одни называют его Лемурия, другие – Гиперборея, третьи – Пангия. А царство на нём – Эдем, Рай. По эдемским садам гуляли вместе полубоги, люди, хищники и травоядные, играя с человеком. И все они понимали друг друга. А язык был един.
Но однажды что-то случилось. В пространство этой планеты ворвалось зло, разорвав, расколов его. Материк Пангия разлетелся на несколько материков и множество островов. Энергия единого и безупречного поля стала рваной и хаотичной. Пространство – ломанным. Возникла петля времени и множественные ветки реальностей. Зло распространилось и в них. Многие звери стали кровожадными. Люди, престав их понимать, забыли единый язык, жизнь их укоротилась, а сами они деградировали. На планете больше не было порядка и гармонии. Бесконечные извержения вулканов, цунами и бури проносились над ней, уничтожая остатки Эдема.
Но постепенно планета, поглотив зло, уравновесилась. Плиты тверди, которые возникли в её когда-то высокоэнергетичной глубине, перестали двигаться, материки заняли свои места. Жизнь продолжилась. Но это была уже другая, больная злом планета. Она так и не восстановила свою прежнюю гармонию. Поэтому всё на ней перепуталось – добро и зло, вода и твердь, благоприятные места и гиблые. Иногда ещё скрытое в глубине планеты зло пыталось вырваться наружу, но она, с трудом, но утихомиривала его, погружая на дно, в самое ядро. Однако его испарения и миазмы проникали на поверхность, создавая там аномальные зоны, пустыни, болота, гиблые места, поляны и урочища, сбои во времени, гравитации и реальностях.
- А юкайцы, поселившиеся у ядра? Они усугубили это зло? – спросил химик Готэн.
- Я думаю – да. Мегалиты, направляющие по их воле в ядро лучи дополнительной энергии, подпитывали зло, создавали дополнительные трещины. Но, мне кажется, что вскоре юкайцы поняли, что если его подпитывать бесконечно, оно разорвёт планету. И тогда погибнут и они. А, может, просто потеряют своё уютное пристанище. Поэтому мегалиты и были отключены.
- Почему же, убегая, они снова не включили их? – спросила биолог Занэна. – Зачем придумали другой способ?
- Наверное, если б могли, то сделали бы это с удовольствием. Но, как говорила уважаемая Вионэлла - мегалиты на Земле это, чаще всего, просто развалины. Почти все они за тысячелетия бездействия пришли в негодность. Менгиры и кромлехи накренились и упали, пирамиды рассыпались от времени. Конечно, что-то ещё действует. Но не было гарантии, что вся эта схема снова заработает. Поэтому юкайцы и запустили дестабилизирующий процесс. Как вы знаете – всё было сделано просто до гениальности: в Олиме, одновременно заработало всё - система жизнеобеспечения города и вся прочая техника. А в Атне, наоборот, всё было отключено. Магма начала смещаться в ту сторону, где усилилось потребление.
- Да-да, и наши спасатели тоже всё сделали до гениальности просто! - сказал Конэл, - Они мгновенно заморозили под Олимом поверхность магмы и, максимально повысив нагрузку резонатором, вывели все системы Олима из строя. Равновесие восстановилось.
- Да, уважаемые. Я тоже считаю– присутствие юкайцев и их влияние на магму ядра могло отрицательно повлиять на активность гиблых мест на поверхности. Возможно, в особо негативных местах – и на возникновение озоновых дыр в атмосфере. Но это ещё надо исследовать. Но теперь, я думаю, обстановка на Земле заметно улучшится. Сейчас, как известно, Совет снова должен собраться, чтобы решить, что делать с городами юкайцев? Я полностью согласен с выдвинутом нашей экспедицией предложением: города юкайцев надо уничтожить, погрузив в магму - во избежание осложнений. Обезопасив планету на случай проникновения туда людей. Да и на тот случай, если сами юкайцы вздумают сюда вернуться.
- Я понимаю – юкайцы усугубили. Да. Их города надо утопить. Но мы немного уклонились от темы вашей… гипотезы, уважаемый профессор Вотэн, - остановил эти разговоры капитан Фаэн. – Допустим, катастрофа на планете была. Это подтверждают геомагнитные и тектонические процессы, о которых рассказывал нам на заседаниях секций профессор геологии Гонэн. Мол, вращающиеся магнитные и торсионные поля создали то и это, и прочая муть. Согласен. Но вы, досточтимый Вотэн, так уверенно говорите о каких-то полубогах, которых и во вселенной-то никто ни разу не видел. С чего вы взяли, что они вообще были? И куда делись? Вы же сами говорили, что не смогли раскрутить до конца линии вероятности!
- Из легенд. И из Библии – основной исторический документ землян.
- Да уж, достоверная информация! Как их зовут-то, хоть, в вашей Библии? – недоверчиво спросил Фаэн.
- Нефелимы.
Глава 38. Один
- Да, правильно. Мы – Нефелимы, Царство Света, - вдруг раздался чей-то мощный голос. Казалось, он сотрясал основы почвы под ногами. Вся Луна будто от него звенела, как колокол.
Иттяне, присутствующие на террасе, испуганно взвились вверх.
- Кто здесь? – воскликнул профессор Донэл, сев на край крыши дома, утыканной зелёными насаждениями. Он чувствовал себя ответственным за доверенный ему коллектив, поэтому решился заговорить. Коллеги пугливо укрылись за его спиной.
- Я – Нефелим. И пришёл к вам с добром, - прогудело в ответ.
- Но где вы? – встревоженно огляделся Донэл.
 - К сожалению, показаться не могу – я слишком велик ростом и вы, всё равно, увидите лишь малую часть. Зачем это вам? А зовут меня – Один. С ударением на «О». Вы, иттяне, именовали меня когда-то Небесным Гостем.
- Н-небесным Г-гостем? У-ужас!– вскричал профессор Вотэн, пытаясь за кого-то спрятаться. Это оказалась Вионэлла. – Помогите!
- Уверяю, у вас нет причин для беспокойства! – гулко заверил Один. – И с некоторыми из вас я уже знаком со времён экспедиции в бездну Мари-Каны. Помните космические приключения, Донэл, Готэн, Вотэн, Вионэлла? А вы, профессор Конэл, ваше открытие? О, тут и мой соратник Лана! Волнительное знакомство было, не так ли? Но я тогда оберегал вас, как мог, и делал, всё возможное, чтобы спасти Итту. И нейтрализовать влияние явления, которое не имеет имени. Поскольку бес-системно и без-образно. Но вы очень метко прозвали его - Ужасное Нечто.
- У-ужасное Нечто? Здесь? – воскликнул Готэн. – О, Древние Мудрецы!
- Его здесь нет.
- Не…Небесный Гость? Т-тот самый? – побледнела гидролог Вионэлла. И, судя по всему, ей явно требовались успокоительные коктейли. Но на крыше не было автомата с контейнерами. – Что теперь с нами будет? – прошептала она. – Всё снова?
- Думаю – с вами всё будет отлично, - проговорил голос. – Но я явился сюда не за тем, чтобы предсказывать ваше будущее, - усмехнулся он. – Но, кажется, я зря волновался.
- А з-зачем вы явились? – спросил Вотэн, хорохорясь и выдвигаясь немного вперёд. – И… вы… один? То есть – один, а не О-дин. С ударением на «и».
- Да, один, с ударением на «и». И пришёл с миром.
- Но что за катастрофа была на Итте? – воскликнул Донэл. – Куда вы исчезли?
- Но что случилось в Эдеме? – одновременно спросил Вотэн. – Где Нефелимы?
- Случилось, что случилось, - чуть тише ответил Один. -  Осколок хаоса, дестабилизирующая космическая энергия, случайно залетел на эту планету. Хотя известно - случайное всегда не случайно. Вы, Вотэн, правильно описали эту катастрофу. И Царство Света рухнуло. А меня и осколок хаоса выбросило за пределы галактики. И  мы оказались на вашей планете - Итте. Далее вы знаете. Я сдерживал невероятную разрушительную силу Ужасного Нечто, но перемены были необратимы. И мне удалось лишь усыпить его, временно нейтрализовав. Долгие витки я сторожил его и ждал помощи. И вот Лана помогла окончательно его…
- Победить? – с надеждой спросила Лана.
- Убить? – воскликнул химик Готэн.
- Обнулить вектор тьмы? – предположил Конэл.
- О, нет, - вздохнул Один. – Ведь осколок хаоса – преобразующей и обновляющей силы вселенной, неуправляем. Однако мы с Ланой создали угрозу… да, обнуления вектора. Покоя. И этим вытолкнули его за пределы этой реальности. Я сопроводил его, сколько мог. И, должен сказать – Ужасное Нечто приходит всегда, и не случайно, если необходимые перемены задерживаются. Но этот опыт и понимание очень дорого обходятся, – гулко вздохнул он.
- Но где вы живёте теперь? – спросила Лана. - Ведь Царство Света погибло.
- О, всё можно исправить! – отозвался Один. – Если ты идёшь в правильном направлении. Я его нашёл. И нашёл остальных Нефелимов. Они, впав в транс, после катастрофы погрузились в ядро планеты. Которая и оберегала их до поры.
- Как? Там же, рядом, были юкайцы? – не выдержав, спросила Вионэлла.
- Города юкайцев располагались в мантии, не далеко от поверхности и очень далеко от ядра, - пояснил Один. – От его магмы они лишь получали энергию. Именно поэтому, пока не был налажен этот обеспечивающий существование городов поток энергии, юкайцы строили мегалиты. Потом они им стали не нужны. Таков этот мир - добро и зло в нём существуют рядом.
- Ясно. А где же был… ваш город? – осмелела Вионэлла.
 - Царство Света, уйдя глубоко под воду, разрушилось. Но я всё исправил и перенёс его и своих сородичей… Как бы это объяснить… в другую ветку реальности. А, поскольку там нет времени, мы оказались в том моменте, когда в наш мир ещё не проник осколок хаоса. И сами, не ожидая вмешательства извне, начали преобразовывать свой мир и себя. Стремясь не к постоянству, а к…безупречности.
- Но как это возможно? Что вы вернулись в тот момент? – удивилась Лана. – Ведь тогда и Земля должна измениться! А все, кто живёт на ней сейчас, исчезнуть. Но этого не случилось.
- Мы, Нефелимы, творцы этого мира, посовещавшись, решили оставить на Земле всё, как есть. Предоставив тем возможность меняться и людям.  Пусть и дальше совершенствуются, познают добро и зло, проходят через временные испытания, и пусть завершат свою Эволюцию. Поэтому мы ушли на иную ветку реальности. Остальные ветки тоже остались. Мир теперь многовариантен. Но когда-нибудь наступит время, когда все эти ветки сольются в единый пучок и человек вернётся в то место, откуда вышел. И которое люди назвали Эдемом. Но он будет уже равным нам. Полубогом. А все миры, станут единым миром. Как это было и до сотворения времён.
- Люди? Полубогами?? – удивилась Лана.
- Это невозможно! Люди даже не знают, что такое Безусловная Вселенская Любовь! И не стремятся к ней! – воскликнул Вотэн.
- Это случится обязательно! – ответил Один. – Ведь для того и нужны перемены и Эволюция. И там, в конце времён, люди уже таковы. Они уже  существуют, как полубоги. Осталось только соединить ветки реальности. И это обязательно произойдёт.
- Но как вы оказались здесь…в этой ветке? – спросил профессор Донэл.
- Хотел поблагодарить спрута Оуэна. Он поддержал меня в трудную минуту. Но я нашёл его в странном состоянии - он утратил часть памяти. Его линия судьбы деформирована. Почему? Нить событий привела меня к юкайцам, а потом к вам.
- Как случилось, что юкайцы столько времени… деформировали линию судьбы человечества? – спросил Донэл. – Такая случайность должна была случиться?
- Увы, да. Юкайцы – это часть дисбаланса, привнесённого в это пространство осколком хаоса. Ещё одна его аномалия. Но, благодаря вам, всё пришло в норму. И я пришёл вас поблагодарить.
- Ну, что вы! Мы делали всё, что смогли, - поклонился Донэл
- Но скажите, Один, как получилось, что протейская цивилизация существовала на этой планете одновременно с появлением людей. Ведь Царство Света было до начала времён. Так? Выходит, что человек покинул Эдем вместе с возникновением временной петли? А где же тогда была протейская цивилизация? - озадачено спросил Вотэн. - Какая-то путаница.
- Хаос и излом пространства. Временная шкала, выстраиваясь, изгибалась и вибрировала. Поэтому протеец Оуэн был переброшен из одной реальности в другую хроно-изгибом. Ветви реальностей оказались слишком близко. Поэтому некоторые периоды из этапов этой земной истории он не знает – часть жизни он прожил на Протее, часть - здесь. Но это одна планета.
- Вот как? – удивился Вотэн. - Да-да, и у людей бывают такие случаи, когда появляются путешественники во времени. И очень часто их история сильно отличается. Ещё одна земная аномалия. И, вы знаете – в нашем Сообществе нигде больше таких планет нет.
- Зато у людей появилась возможность самим избрать свой путь и совершенствоваться, - заметил Один.
- Но они, на мой взгляд, не слишком спешат этим воспользоваться, - усмехнулся профессор Донэл.
- Всё дело в принципе разделения личностей. Каждая должна отвечать за то, как она воздействует на линии вероятности, - гулко ответил Один. – И насколько резко она дёргает нити, связывающие эту личность с другими. Но, простите, я слишком разговорился. А хотел послушать вас.
Все на террасе уже давно успокоились испустились с крыши и расселись по своим местам, внимательно слушая.
- Но что вы хотите от нас услышать? – спросил профессор Донэл. – Хотите, чтобы мы вернули Оуэну память - о нас и о юкайцах? Но будет ли это полезно? Не принесёт ли вреда другим, связанным с ним нитями? Сверх Знания опасны…
- Да, вы правы, - согласился Один. – Я согласен с вами. И данном случае линия судьбы Оуэна пошла по наилучшему пути - Оуэн решил сам понять законы, действующие во вселенной. Если бы эти истины, готовыми, он получил от вас, эта линия была бы не так удачна. Пусть всё идёт, как идёт, и пусть будет, что будет.
Итак, я прощаюсь с вами. Любви и света истины вам! –  громогласно изрёк он и голос Одина стих.
- Ушёл? Что всё это значит? – удивился капитан Фаэн.
- Как это – прощаюсь? А как же гипотеза? Я  же не задал толком ни одного вопроса! –вскричал профессор Вотэн. – Что же на самом деле произошло на Земле из-за Ужасного Нечто? Где доказательства?
- А я так ничего и не понял насчёт катастрофы на Итте, - сказал Готэн.
- Наверное, и для нас ценнее самим понять происшедшее, чем узнать готовым от Одина, - усмехнулся профессор Донэл. – Будем пытаться сами тянуть ниточки.
 - Вам всё шуточки, а у меня диссертация сорвалась! – обиделся Вотэн.
- Не расстраивайтесь, дорогой! Вы можете просмотреть заново запись беседы с Одином, - сказала профессор Бониэла. – И, возможно, восстановите то, что упустили из внимания.
- Но мне кажется, что наш Небесный Гость говорил так, что доказательств оттуда не выудишь, - хмыкнул кибер-техник Шаолэн.
- О, откручиваю запись! – радовался Вотэн. И вдруг его физиономия вытянулась. – Из этой беседы не выудишь ничего! На записи слышны только наши голоса! Голос Одина не записался! Ну, скажите мне, хотя бы – он был тут? Или мне это только померещилось?
- Был! Мы слышали! Конечно, был! – отозвались присутствующие. И тут же со всех сторон раздались вскрики: Да, я послушал – ничего нет! Нет, голос исчез, а какой, вроде, был мощный! Действительно – не слышно!
- Мы что, говорили сами с собой? Это была массовая галлюцинация? – простонал Вотэн. - Или очередная аномалия Земли?
- Ага! – хмыкнул капитан Фаэн. - Привидение Небесного Гостя! Мы все тут, наверное, тронулись.
- Ну, вот! – не слушая его, сказал профессор Вотэн. – Опять у меня нет никаких фактов о природе аномальных зон Земли. Всё же, придётся назвать мою теорию гипотезой. А тайны Земли - неразгаданными.
Глава 39. Выбор
Навигаторы-стажёры прибыли на террасу перед домом Донэла, пребывая в недоумении – зачем он так он срочно вызвал их, оторвав от дел? На «Страннике» в это время, как всегда, впрочем, кипела работа – команда готовила корабль к отлёту.
- Может, случилось что-то авральное? – проговорила, осматриваясь и усаживаясь на бенкетку, Лана.
- Без тебя, Глаза Тайфуна? – усмехнулся Сэмэл. – А я думаю - большего аврала, чем сейчас у нас на «Страннике», трудно придумать. Может, профессор Донэл хочет, чтобы мы отдохнули?
- Ну, что ж, давайте отдохнём, - кивнула, уютно располагаясь на диванчике, Танита. – Он же велел подождать. Будем ждать. Пока не устанем, - хихикнула она.
- Ну, что, скоро улетаем? – проговорила Лана так, будто это было для неё новостью. – Мне всё время кажется, будто я что-то тут не доделала.
- Ага, - хихикнул Сэмэл. – Мало тины взбаламутила, наверное? А на мой взгляд – достаточно уже.
Та лишь вздохнула. Эти шуточки Сэмэла уже её не веселили. Она же не виновата, что так совпадает – её идеи и всякие там форс-мажоры. Хотя вот Нефелим Один считает, что случайностей и совпадений не бывает. И что всё, что создаёт затор, не дождавшись естественного разрешения, случайно взрывается. И это всегда случается неожиданно. И якобы без повода.
Танита, приподнявшись с диванчика, в очередной раз ткнула кулачком Сэмэлу в бок. Мол, не доставай подружку, видишь - в печали она. На что тот, уже привыкнув к её тычкам, не обратил внимания.
- Да, на этот раз, похоже, Героя присвоят не нам, - заметил он, прихватив коктейль со столика и усаживаясь. – Я бы дал его командиру Читко-Куфу. Вот он – герой.
- Тогда уж и членам его команды. Они все рисковали собой, - возразила Танита.
- Риск – это их работа. На то они и спасатели. А ещё – чистильщики всякой тины, - сказала Лана. - Которую баламутят, чтобы чище было.
– Да, хорошенькое дело так работать, как они – вставать с утра и совершать подвиги, - поёжилась Танита.
- А мне нравится такая жизнь! – сказал Сэмэл. И вдруг заявил: - Если хотите знать, после этой экспедиции я подам в Управление заявку - чтобы меня перепрофилировали и включили в команду спасателей. Если возможно – именно к Читко-Куфу.
- Ничего себе! – ахнула Танита. – В качестве кого?
- Им виднее, - серьёзно сказал Сэмэл. – Я готов быть навигатором на их корабле. А ещё лучше, чтобы меня переобучили на какую нибудь нужную для такой работы специальность.
- О, ты махровый моллюск! – восхитилась Лана. – Я бы и то не решилась.
- Да, я такой, - вздохнул Сэмэл. - Но, если честно, это то, что подходит мне стопроцентно. Ведь в каждом случае, прежде чем начать приводить планету в порядок, чистильщики изучают массу информации, подбирают наилучшие параметры, методы воздействия, соответствующую аппаратуру. Там надо быть эрудитом, мастером, разбираться во многих областях. Мне всё это нравится. А профессия навигатора… Я думал, у меня будет больше свободы. А мы капитана Фаэна - просто винтики к машине для. Хотя он прав – задача навигаторов состоит в том, чтобы, не допуская отклонений и ошибок, двигаться по точно намеченному маршруту. Я на такой работе увяну, как медуза на припёке.
- А мне она начинает нравится, - проговорила Танита. – Честно, я вот только сейчас это поняла. И я бы очень хотела остаться на «Страннике» навигатором. Наш командир сделает из нас специалистов экстра класса.
- Да? Так поговори с капитаном, - предложил Сэмэл. – Мне кажется он согласится тебя оставить. По-моему, из нашей троицы лучше всех он относится именно к тебе.
- Правда? Обязательно поговорю! Жаль только, что ты сбегаешь от Фаэна. Зря, он хороший капитан.
- Не спорю. Но не в нём дело. И не факт, что мою просьбу удовлетворят, - отозвался Сэмэл. – В таком случае и я начну считать его одним из лучших капитанов. Потому что Чутко-Куфу, всё же, лучше. Однако я не понял – почему это наш Глаз Тайфуна притих? Уж не затевает ли она снова бурю? – спросил он. – Ты-то с кем? Может – со мной?
- Я вот только сейчас поняла – с кем я, - удивлённо отозвалась Лана. - Сэмэл, ты мой головастик!
- Но-но! – возмутился тот.
- Я в том смысле – голова у тебя что надо! Узнав сейчас, как ты круто решил изменить свою жизнь – и ведь правильно сделал – я поняла, что и у меня есть подобное желание. Я хочу работать с командой поисковиков Нгы-Тха. Это по мне: искать, помогать, назначать меры исправления и, если возможно – смягчать их. Но самое главное – включать интуицию, внутренний голос и с его помощью добиваться успеха. О, как я мечтаю об этом! Согласитесь, для навигатора такая локация противопоказана. Жила б я на Земле, стала бы заниматься биолокацией. Но поисковиком лучше.
- Вот тебе и раз! – расстроилась Танита. – Все меня покидают. Один - искать тину, другой - чистить её. А я - простой лоцман космических трасс. Скукота! Ты тоже после возвращения подашь прошение? - жалобно спросила Танита.
- Обязательно.
Они переглянулись, осмысливая новости. И потянулись к коктейлям. Танита – к успокоительному.
Глава 40. Сфинкс
- О, я вижу, вы тут не скучаете! – раздался голос профессора Донэла, выплывающего в окно своего дома с видео-библом. – Всем Любви и света разума!
-- Не мешало бы, - пробормотал Сэмэл, сам немного удивлённый своим произнесённым вслух намерением. Он ведь ещё хотел подумать – жалко расставаться с подругами. А теперь, что ж, всё решено? - И вам – успехов на пути к мудрости, досточтимый Донэл! - ответил он.
- Мира и согласия вам! Света истины, уважаемый профессор! – отозвались Лана и Танита.
- Я извиняюсь, что задержался, - сказал Донэл, усаживаясь за столик и ставя на него видео-библ. – Я тут собрал все данные о Страннике Моэмы и земном Сфинксе. Пришлось поднять часть того, что накопилось за тысячелетия наблюдений за этой планетой в районе Гизы. Работа оказалась объёмной, извините. Но мне кажется, что капитан Фаэн уже тысячу раз подготовил свой корабль к полёту. И часик-другой отсутствия стажёров не сильно обделит его. Помощников у него хватает. А я ведь, вроде, обещал вам насчёт Странника.
- Странник Моэмы! Как бы я хотела на него взглянуть? – воскликнула Лана.
- Нет, я больше! - заявил Сэмэл. – Спорим?
- Да ну тебя! – отмахнулась Лана. – Неважно это! Спасибо вам, досточтимый Донэл! Я уж думала, что мы так и улетим, не разобравшись со Сфинксом. В тот день, когда профессор Вотэн с рейдом был в Гизе, капитан Фаэн не отпустил нас, затеяв регулировку навигационных систем.
- Да! И мы вам очень благодарны, что вы о нём вспомнили! – подхватила Танита.
- Погодите благодарить! – отмахнулся тот, листая библ. – Новости ещё те. Я ещё на Итте отметил в этом Сфинксе кое-что странное. И похоже, наш Моэмчик опять преподнёс нам сюрприз.
- Как? Сфинкс исчез? – удивилась Танита.
- Нет. Стоит на месте, как вкопанный. И это не фигура речи. – усмехнулся профессор Донэл. Взгляните, - продемонстрировал он им издали, а потом вблизи этот монумент, называемый Сфинксом. А затем – Странника, Малышку Моэму из Межгалактического музея. – Что вы видите?
- Странно! Но это… не Странник, - протянула Танита. – Он… просто похож. Но только издали.
- Да, у Сфинкса на теле видны полосы, швы, сколы, - удивлённо проговорил Сэмэл. - А Странники Моэмы не только растут, нарушая все известные нам законы, но и не поддаются воздействию извне. Наши учёные пытались отколоть от Малышки кусочек, но тщетно. А ведь чем только не пытались.
- Да. Так, отскребли немного – хватило лишь на анализ, - кивнула Танита.
 - А тут, посмотрите: Моэму даже заменили лик – на гоминида! – удивлялся Сэмэл. – Хотя, по-моему, это невозможно. У землян нет таких инструментов. Да и ни у кого нет.
- Моэмчик бы не позволил этого. Улетел бы в тот же миг, - авторитетно заявила Танита.
- Всё так, - сказал Донэл. - Теперь давайте изучим данные наблюдения. И объясним очередной феномен Странника Моэмы.
Перед зрителями с большой скоростью замелькали тысячи кадров. Вот посреди песков восседает огромный Странник Моэмы с кошачьей головой. Затем рядом с ним возник целый ряд сверкающих пирамид. Две из них были почти одной с ним высоты.
- Обратите внимание, - заметил Донэл, - никто этим кадрам в Наблюдательном Совете не придал значения. Потому что показания датчиков интересовали специалистов, изучающих природные изменения на Земле. И они видели лишь увеличение площади пустыни и сопутствующие этому явления. И никто не обратил внимание на то, какая техника использовалась при возведении пирамид. Мы ведь ещё тогда могли выявить присутствие юкайцев на Земле! Ну, что теперь об этом... Потерявши хвост, о плавничке не жалеют. Смотрим дальше, друзья.
 На кадрах вокруг Моэма, поклоняясь ему, сновали народы и племена.
Но вот Донэл остановил видео. Пространство рядом с пирамидами… было пусто. Наблюдательная техника бесстрастно зафиксировала: многотонная громада Странника вдруг исчезла, будто испарилась…
- Он опять улетел? – ахнула Танита.
- А теперь смотрите внимательно, - сказал Донэл навигаторам.
Они и так смотрели, не отрываясь и чуть дыша на исторические кадры, раскрывающие одну из тайн Земли.
И вот на опустевшее после Моэма место прибыли люди на колесницах с техникой, которая явно не соответствовала уровню развития человеческой цивилизации в то время. У них были некие вполне современные пилы и станки и даже устройство, известное на Итте как «левитатор». Они при левитировали из прилежащей местности три больших куска скалы и множество блоков. Потом закипела работа пилами и шлифовальными машинками. И в результате было изготовлен псевдо-моэм. Только вдвое меньшего размера. И вместо кошачьей головы у него было нечто странное, с клювом. Очевидно, какое-то местное божество. И снова на кадрах рядом с ним засуетились племена и народы, совершая ритуальные действия.
- Как видите, - прокомментировал Донэл, - в какой-то момент времени, а именно – сорок тысяч лет назад в том месте, где потом был построен город Гиза, была совершена подмена настоящего Странника на Сфинкса. Вас интересует, что было дальше?
- Очень! – отозвалась Лана. – Ведь это странно – сейчас он выглядит совсем иначе. Опять подмена?
- И не одна, - кивнул Донэл. – Тогда смотрим дальше.
- А с какого времени там находился Странник? – поинтересовалась Танита.
- Неизвестно, - вздохнул Донэл. - Потому что наши наблюдательные датчики в районе Гизы были установлены лишь с начала возникновения пустыни Сахара - около полумиллиона лет назад. Кстати, как видите, и тогда на Земле уже нашлись люди, готовые ему поклоняться.
- Так что человеческая цивилизация не так молода, как уверяют местные учёные, - заметил Сэмэл.
- Или же, - усмехнулся Донэл, - это была одна из веток реальности, пересекшаяся со звёздным путём Странника и этими племенами.
- Моэмчику, очевидно, не слишком понравились их подношения и он сбежал, - предположила Танита.
– Они всегда непредсказуемы, – отозвалась Лана. – А техника, конечно, принадлежит юкайцам. Но зачем им Сфинкс?
- Возможно, люди сделали копию Мома вместо обучающего курса? А может, эту технику у юкайцев выкрали обездоленные потерей идола жрецы? Сейчас этого уже не выяснить, – развёл щупальцами Донэл.
- Но зачем вместо милой кошачьей мордочки они наградили его такой жуткой образиной с клювом, нагоняющей страх? – спросил Сэмэл.
 - Наверное людей того времени иначе было не пронять. И только лишь запугав, удавалось заставить их подчиняться жрецам, - предположил Донэл.
- Его уже тогда называли Сфинксом? – спросила погрустневшая Лана. Ей явно не нравилось то, что Странник в очередной раз от неё ускользнул.
- Неизвестно - наблюдательная аппаратура не записывала звук. И язык, на котором люди тогда говорили, нам неведом. Хотя на Земле сохранилось несколько древних табличек и свитков, повествующих о льве с ликом, нагоняющем страх, - ответил Донэл. – Самое древнее его имя переводится как «отец ужаса». А слово «сфинкс» означает буквально «душительница». В греческой мифологии Сфинга считается злобным демоном разрушения. Уверяют, что от этой скульптуры, олицетворяющей её, сбежали даже её творцы. Археологи, раскопав грунт вокруг Сфинкса, обнаружили, что каменотёсы, закончив работу, так испугались своего творения, что, бросив инструменты и еду, сбежали. Но мы-то с вами знаем теперь , как было дело, - сказал он, показывая новые кадры.
И все увидели знакомую уже дискообразную платформу, опустившуюся к группе мастеров. Из неё вышли серые человечки и, загипнотизировав, увели их с собой.
– То ли эти каменотёсы были награждены за искусное творение рабством, то ли юкайцы так наказали похитителей своей техники, но итог одинаков.
- Жутковатое творение, - заметила Танита.
– Да. Но иногда люди получали от него передышку, - пошутил Донэл. И пояснил: Пески пустыни периодически засыпали «отца ужаса» полностью. И на довольно продолжительное время. А ливни, часто заливая долину, топили эту «душительницу». Видите глубокие отметины коррозии на её боках?
- Почему же «душительница» стала сегодня популярна? И что стало с её лицом? – спросила Лана. – Или, скорее – с его. Ведь это Сфинкс?
- По-моему у неё нет пола, - заметила Танита.
- Люди зовут его – андросфинкс, зооаморфное существо. Позже люди его называли ещё "Гор на горизонте". Так что, скорее, это он, - пояснил Донэл. - А что с ним стало? Перемены начались за 2500 лет до начала новой эры, когда Сфинкс снова был засыпан песками Сахары по самую шею. И возле него, заметьте – посреди песков, с какой-то стати уснул Хефрен, сын фараона.
- Смелый, - усмехнулся Сэмэл. – Возле самого клюва, небось.
- И удачливый, - кивнул Донэл. – Вот тут-то ему и явился во сне бог Хепри-Ра-Атум, также сын, только Ра – Солнца. Который, якобы, приказал Хефрену очистить эту милую статую от песка. И пообещал за это возвести Хефрена на трон, хотя он и не имел на него прав. Хефрен послушался. Очистил чудище и вновь явил его миру. А затем, когда Хефрен, и вправду, стал фараоном - Тутмосом-IV, то он подреставрировал Сфингу. И поменял её неприятный лик на более приемлемый, повторяющий лик его благодетеля, бога Хепри-Ра-Атума - в благодарность за помощь. Взгляните!
- О, Древние Мудрецы! – воскликнула Лана. – Что они делают?
На кадрах происходило, и правда, нечто странное - нос статуи, имеющий форму хищного клюва, египетские мастера старательно отбили, а возле ушей продырявили отверстия. Затем прикрепили к ним за крючки огромную позолоченную маску из дерева, полностью закрыв лик статуи.
- Прикрыли это без-образие, - заметил Сэмэл. - Но лучше не стало.
Затем видео показало торжества, включающие дары этому странному сооружению.
- Но у него же теперь и вовсе нет лица, - сказала Танита. – И что это за лапки и усики на его голове?
- Именно так выглядит египетский бог-скарабей - Хепри-Ра-Атум, священный жук, один из высших богов Египта. Однако на египетских рисунках он изображается хоть и жукообразным ликом, но с телом человека, а не кошки. Тут небольшая неувязочка.
- Очень похож на творение юкайцев. Но в настоящее время Сфинкс выглядит уже совсем по-другому, - сказала Танита. – Его лицо снова преобразили? Кто?
- Снова Хефрен, сын фараона. Получив статус фараона и получив титул - Тутмос-IV, укрепив свою власть, он, как водится у фараонов, заболел манией величия. И решил уподобить себя ещё и богу, придав Сфинксу свои черты, – указал Донэл на кадры.
– Ого! Маску сына Солнца, с которой было столько возни, сбросили со Сфинкса, да и правильно сделали – позолота совсем облезла. А голову ему и вовсе отломали! – воскликнул Сэмэл. - Хорошо же они с божеством поступают!
- Благо, это несложно – голова Сфинкса уже первоначально была сделана из отдельного куска известнякового останца, - заметил Донэл. - И заметь - божеству вернули статус. Придав поверженной голове сходство с Хефреном, её вернули ему уже преображённой. Примерно так потом и выглядел бы Сфинкс. Если б не вмешались природные факторы.
- Но и тогда новый нос божества, сколько его ни крепили, не хотел держаться - отпадает от божественной головы псевдо-Хефрена, хоть плачь! - прокомментировал манипуляции мастеров Сэмэл.
- Да, кем он только не был. Сфинкса, получившего теперь статус солнцеподобного фараона, старательно украшали атрибутами власти. В том числе - одевали фараонскую маску, охватывающую глаза и отсутствующий нос, но всё равно получилось нечто странное и на фараона не похожее, - заметил профессор.
- Да уж! – фыркнула Танита, глядя на изображение. – Кошка в маске и накидке! Тот ещё фараон!
- К тому же вся эта красота, утяжеляя и без того непрочно посаженную голову, всё больше её наклоняла. В конце концов, от неё отвалилось все атрибуты фараонской власти – шапка с коброй, крафт, бородка, с боков осыпалась краска. Ну, не хочет он быть фараоном! И вообще - устал. Недавно даже дошло до того, что отпало плечо Сфинкса. И египтяне, защищая своё достояние от эрозии, обложили Сфинкса новыми блоками, окончательно его изуродовав. Но и этого мало - в нём и под ним люди бесконечно ищут какой-то древний клад, исковыряв всё, до чего можно добраться лопатой. Так что от знаменитого во всё мире Сфинкса, самой большой на Земле скульптуры, некогда «отца ужаса» и, практически, брата фараона, остались одни руины.
Вот такая история про Странника Моэма, с которым мы хотели познакомиться, - завершил профессор Донэл свой рассказ. И выключил видео-библ.
- Как это грустно, - сказала Танита. – Мне жаль Сфинкса. У него нелёгкая судьба.
- Зато он познал всё: власть и забвение, ужас и любовь, гонения и поклонение, - заметила Лана. – Мало какому памятнику выпадает такая судьба. А скажите, досточтимый Донэл, помните, на той лекции в университете вы говорили, что Странник Моэмы был обнаружен и на Марсе. Может, это был тот же самый Моэмчик, сбежавший с Земли?
- Возможно, - согласился тот. – Но сейчас этого уже не выяснить. Он исчез и оттуда, оставив лишь свою маску, отпечаток лица.
- Вот бы слетать, - мечтательно протянула Лана.
- Зачем тебе это? – удивился Сэмэл. – Маска она и на Марсе просто маска.
 - Ну, что-то же она хотела сказать этим, - мечтательно сказала Лана.
- Так, уважаемые! – резко поднялся профессор. – Пора нам разбегаться! Мы и так потратили много времени на эту душещипательную историю! Вас заждался капитан Фаэн, а у меня неотложные дела! – И, посмеиваясь, добавил: Слетай с тобой на Марс, Лаонэла Микуни – новых форс-мажоров отхватишь! Всё, пора! Разбежались!
- Спасибо вам, досточтимый Донэл, - уплывая к кабинке, сказали ему навигаторы. – Очень здорово, что вы нашли на нас и Сфинкса время! Успехов вам в постижении истин!
- Ага! И вам - мудрости и знаний.
 
Глава 41. Визит 
Лана, вплыв в окно лаборатории эколога Бониэлы, приостановилась. Ей всегда было страшно в этом храме науки, который мог расписать любой организм от клетки до молекулы. Но разве живое существо это только физическая оболочка. Ей казалось почему-то неправильным изучать организм не в комплексе с душой. Что-то в этой схеме упускалось. Но, очевидно, пока по-другому нельзя – слишком велик объём информации и одному мозгу его не охватить. Хотя можно бы изменить подход…
Она сама себя остановила – нет времени на глобальные задачи. И его действительно нет. Завтра отлёт. Но всё же она находила время забежать в лабораторию Бониэлы.
Отсюда она последние дни, заплывая в свободную минутку, наблюдала за жизнью своего друга Оуэна. Теперь, увы, забывшего об их дружбе. Но это ничего, так надо. Иногда эти наблюдения веселили её – в те минуты, когда «великолепный спрут" беседовал с неунывающим дельфином Фью. Умиротворяли, когда она видела Оуэна сидящим на камне возле своей пещеры. Дальней. В Ближнюю он пока так и не вернулся. Или навевали грусть, если он, погрузившись в свои философские размышления, подолгу не выбирался из пещеры.
- О чём Оуэн думает? Вы знаете, досточтимый профессор? – спросила Лана Бониэлу.
- Нет, - ответила та. – Это нарушает права свободы личности. Но мы можем косвенно выяснить его моральный и духовный уровень с помощью портативного прибора – «Шлема Морифея». Этого достаточно. В основном мы следим, не упуская ничего, за его физическим состоянием. А также – окружением, составом среды, в которой он существует. Это очень важно. Мы, таким образом, выясняем основы долголетия.
- Ясно. Но вот он сейчас спит. Можно «Шлему» задать сценарий, в котором буду и я? Очень хочется, хотя, посмотреть на кривую его реакции, - улыбнулась она. – И узнать, что она обозначает: недоумение, радость, печаль? Это возможно?
- Конечно, - кивнула Бониэла. – Но тоже нельзя. По правилам нашего проекта.
- Почему?
- Ваше появление, Лана, даже в его сне, может разбудить его память и сдвинуть блоки, закрывшие воспоминания, стоящие под запретом. Процесс может стать непредсказуем.
- Ну, что ж, - вздохнула Лана. – Тогда не надо. А как вы планируете вести наблюдение, после того как покинете Базу?
- Оставим работать наблюдающую за Оуэном автоматику, плюс, за ним будут присматривать иммологи – Марселло и Инеса. Раз в неделю отчёты буду приходить в Центр. А мы уже будем работать с этой информацией.
- А если с ним что-то случится? Ведь вы будете далеко. Угроза смерти, например, - спросила Лана.
- Марселло не допустит, чтобы это произошло. А его возможности вы, Лаонэла, примерно знаете. Так что всё будет в порядке. А здесь… Мы законсервируем Наблюдательную Базу. Автоматика будет поддерживать здесь порядок и выполнять минимальные требования, необходимые для её сохранения. За автоматикой будут следить роботы. Да что я рассказываю? Вы же всё знаете, - отмахнулась Бониэла.
- Да. И это грустно – целых четыреста земных лет или восемь иттянских витков здесь будет пусто и тихо. А я тк привыкла к Луноону. Ладно, спасибо за беседу, досточтимая Бониэла, я – опять на корабль.
Ей уже сказали, что на Итте она всегда может заходить в институт геронтологии, на сто пятый этаж, где будут заниматься проектом «Реликт Протеи». И смотреть отчёты и видеозаписи. У неё есть для этого даже свой ключ доступа к информации. Но если всё будет, как Лана планирует: смена профессии, рейды по космосу с поисковиками и, если понадобится, то дополнительные экзамены и тесты – у неё не будет и минутки свободной. Значит – что? Прощай, Оуэн? Он останется только в её воспоминаниях? А у него даже и воспоминаний о ней не будет. Грустно.
Что ж, так сложилось. И пусть всё идёт, как идёт. Надо идти и не оглядываться.
Попрощавшись и ещё раз бросив взгляд на пикающие датчики и экраны, транслирующие спящего Оуэна, Лана вылетела в окно.
***
Оуэн вдруг открыл зрачки и осмотрелся. Где он? Ему только что показалось, что он находится в очень странном месте. И это… Луна. Будто он смотрит на юную особу, чем-то ему знакомую и милую… Кажется, она прощается с ним.
Он тряхнул головой, отгоняя видение. Приснилось. Нет у него никаких знакомых юных особ. Он – анахорет, философ моря, идущий своим одиноким путём в неведомое будущее. Спокойствие духа, умение выстоять и не сдаться в любой ситуации – вот его кредо. Хотя о чём это он? Что значит – выстоять? А, ну, как же – ловцы, акулы, Про… нет, об этом он не будет вспоминать. Его жизнь полна других забот. Не до давних трагедий. Было и прошло.
Оуэн расправил конечности, проверив их гибкость и подвижность, и направился к выходу. Пора подкрепиться.
***
Оуэн вдруг открыл зрачки и осмотрелся. Где он? Ему только что показалось, что он находится в очень странном месте. И это… Луна. Будто он смотрит на юную особу, чем-то ему знакомую и милую… Кажется, она прощается с ним.
Он тряхнул головой, отгоняя видение. Приснилось. Нет у него никаких знакомых юных особ. Он – анахорет, философ моря, идущий своим одиноким путём в неведомое будущее. Спокойствие духа, умение выстоять и не сдаться в любой ситуации – вот его кредо. Хотя о чём это он? Что значит – выстоять? А, ну, как же – ловцы, акулы, Про… нет, об этом он не будет вспоминать. Его жизнь полна других забот. Не до давних трагедий. Было и прошло.
Оуэн расправил конечности, проверив их гибкость и подвижность, и направился к выходу. Пора подкрепиться.
Глава 41. Прощай, Луноон
Команда «Странника» в полном составе собралась в командной рубке корабля.
- Итак, через два часа наш корабль «Странник» отбывает по маршруту «Луноон – Осна». Мы в течение пяти дней готовили корабли, - На этих словах некоторые позволили себе слегка усмехнуться, - к длительному перелёту. Всё ли готово? – Последовали кивки. - Отчитайтесь, пожалуйста, начальники смен, руководители секторов, ответственные за запуск, и доложите и об итогах подготовки корабля, - сказал капитан Фаэн. – Мы должны быть уверены, что в пути не будет сбоев. Что у нас нет недоделок. Может, у кого-то есть сомнения в безупречной работе каких-то узлов? – Легкие улыбки, означающие, что как бы безупречно узлы ни работали, у капитана всегда будут сомнения. - Говорите обо всём сейчас, пока ещё есть время исправить, не стесняйтесь.
«Хм, время! – подумала Лана. – Два часа он называет – время? Да нашему капитану трёх месяцев, пока мы здесь ежедневно трудились, было мало. Корабль отрегулирован так, что кажется - он может лететь хвостом вперёд. Как не каждая рыба умеет, а «Странник» - запросто».
Раздались чёткие ответы руководителей служб. А их было немало. Сам корабль имел приличные габариты: тчетыре километра в длину и полтора в ширину, а команда насчитывала семьдесят два моллюска, кроме многочисленных роботах. И всё же Лана, не хуже механиков, знала теперь назначение и условия работы каждого закоулка, облазив каждый его сантиметр, перещупав каждый винтик. Не говоря уж о навигационной части. Она, наверное, могла вести его с закрытыми глазами - по звуку датчиков и голосовому сопровождению автоматики. Однако всё равно происходящее было волнительно. От работы команды и этих винтиков теперь зависит жизнь пассажиров и их собственная. К тому же в этот раз стажёры-навигаторы были назначены для несения самостоятельных вахт. Правда, каждый из них был включён в смену с опытными навигаторами супер класса – других тут не было.
И всё же нашёлся руководитель сектора, который признался, что его беспокоит чуть меньшая скорость реагирования одной из систем жизнеобеспечения. Как Фаэн обрадовался! Просто расцвёл.
- Сейчас посмотрим, - важно сказал он. – А всем остальным спасибо за ударную работу, - обратился он к команде. – Можете пока отдыхать. В четырнадцать пятнадцать, за сорок пять минут до старта, общий сбор в командной рубке. Займёмся разогревом и прокачкой двигателей. Ещё раз проверим работу систем. Далее – по графику.
Было заметно, что он волновался. Что удивительно – полжизни в рейсах.
- Информация принята! – дружно ответила команда.
И потом все разбрелась. Кто остался в рубке, чтобы потом не торопится – их капитан опозданий не любил. Кто-то вышел в общий холл, куда скоро соберутся все участники перелёта.
***
Лана и её друзья вышли в холл. Рубка им ещё надоест за время вахты.
Посидели на скамьях, побродили, глядя на экраны, демонстрирующие - одни панораму Луны, другие – Земли, третьи - Луноона. Размышляли каждый о своём. Разговор не клеился.
Почему-то всем было грустно покидать Луноон. Что удивительно. Ведь они летели с чужбины домой, а не наоборот. А ведь из дома улетали полные энергии и оптимизма, в предвкушении всяческих космических приключений. Которых в этой экспедиции оказалось даже более, чем они могли желать или предполагать. А теперь, когда всё прекрасно завершилось, им невесело. Почему?
Лана, присев в одиночестве на банкетку, погрузилась в воспоминания:
Чего тут за это время только не произошло! Это и знакомство с древним протейцем Оуэном, и захватывающие рейды на Землю – к мегалитам, и поиски чавинцев, закончившиеся сюрпризами от коварных юкайцев. А Сфинкс, оказавшийся подделкой! И была даже встреча, нет – беседа с Одином, ударение на «О», Нефелимом и полубогом. И всё это, лишь стоит им покинуть Луноон и устремиться в другую галактику, растает в дымке, исчезнет, останется в прошлом. И его уже никогда не вернёшь. И уже ничего не переделаешь, если поймёшь, что сделал что-то не так. А если и вернёшься сюда потом, со следующей экспедицией, то всё здесь будет уже по-другому. Как будто это уже совсем другая вселенная. Да и ты другой. И того, что было, уже не повторишь. С Оуэном уже не встретишься, а встретишься, это будет уже совсем другая история. И даже от противных юкайцев здесь к тому времени даже городов не останется. Нефелим Один тоже, вернувшись на свою ветку реальности, больше не заговорит с ними гулким голосом, сотрясающим почву, о нитях судьбы. Он уже все сказал, что считал нужным.
Почему так происходит? Может, корабль, совершая гипер-скачок, переносит пассажиров не на тысячи парсек в космическом пространстве, а просто перебрасывает их в другую ветку реальности? Ведь Один уверяет, что их теперь тут целый пучок, этих реальностей. Да и везде, наверное, хватает - космос вообще загадочное и непредсказуемое... место, нет - пространство. И никто не знает, как происходит гипер-скачок и куда он на самом деле приводит. В эту или же в другую вселенную? И, вероятно, все мы тоже обитаем в неких маленьких реальностях, миниатюрных вселенных. Некоторые из них пересекаются, иные нет, проскальзывая мимо, уходят своим путём. Как там говорил Нефелим? Всё дело в принципе разделения личностей? Каждая отвечает за то, как она воздействует на линии вероятности. И насколько резко она дёргает нити, связывающие эту личность с другими. Что же это за нити? Не ветки ли реальности? Только миниатюрные, личностные.
Так что? Выходит, однажды так случилось, что вселенная Оуэна и иттянской экспедиции, впервые за миллионы лет, вдруг пересеклись? И затем вновь разбежались, идя каждая своим курсом? А вселенная юкайцев, потаённая и преступная, однажды неожиданно пересеклась с вселенной Оуэна, мудрой и честной, что привело их к скачку с этой на другую ветку реальности? Во вселенную Ланы, волею судеб, потянув её нить, краешком проникла вселенная гоминида Нгы-Тха, командира поисковиков. И, зацепив её, заставила переменить направление. Мэлу притянуло остаться на месте. А Сэмэла - увело во вселенную командира Читко-Куфа, чистильщика. И теперь все они будут дёргать совсем другие нити?
М-да. Только с Оуэном получилось странно. Его никуда не притянуло. Такие личности, как этот реликт - древний криптит, Giant Octopus, великолепный спрут - наверное, никогда не сворачивают со своего пути. И что или кто бы ни дёргал нити Оуэна – иттяне, юкайцы, всемирные катастрофы, он продолжает идти намеченным путём философа и анахорета - к познанию мира. Выходит и тут древний протеец проявил себя, как феномен. Интересно, кто-то из участников проекта «Реликт Протеи» это понимает? Хотя, вряд ли. Их интересует лишь его долголетие. А всё потому, что наука, чтобы проникнуть глубже в законы мироздания, разделилась также на свои ветки, как материк Пангия, и каждая занимается своим разделом естествознания. Специализированно. Иногда они пересекаются, а чаще – нет. И ветки реальности, в которых обитает Оуэн, мало интересуют, например, биолога Занэну или эколога Бониэлу. Для них главное – показания датчиков. Специализация. Нет – о-очень узкая специализация…
Но тут в холле началась суета.
В корабль начали поступать пассажиры – члены экспедиции числом 299. Их багаж, в основном – пробы, образцы и даже некоторые Виды исчезающих животных - был доставлен сюда заранее – роботами, которые никогда и ничего не забывают. Надо отметить – у Таниты тоже был багаж, состоящий из сельдерея в разных видах. Лана и Сэмэл были налегке.
 И, конечно же, нашлись опоздавшие: профессор Донэл собственной персоной. Он забыл что-то важное на своей террасе. А когда, наконец, прибыл, то пошутил:
- Говорят, что надо что-то оставить там, куда хочешь вернуться. Но, знаете ли, это мой любимый и очень старый видео-библ. Раритет. Восемь витков моя душа без него не выдержит.
Но вот прозвучал сигнал, предупреждающий о начале полёта. Все разошлись по индивидуальным кабинкам анабиоза. Лана забралась в свою – её вахта была следующей.
"Прощай, Луноон! Прощай, Земля! Прощай, Оуэн!
Пересекутся ли ещё наши вселенные?"
 
Глава 42. Марселло и Оуэн
 Оуэн сидел на камне возле своей пещеры. Сегодня он впервые за то время, когда он чуть не заблудился в Ближней, к поверхности воды, пещеры, подумывал о том, чтобы навестить её. Прошло два года и ему казалось, что Духи святилища больше не сердятся на него. Действительно – зачем он туда полез? Ну, туннели, ну, странные. Какой от этого толк? Он же не человеческий учёный. Это люди, попади они туда, не успокоятся, пока… всё окончательно не запутают – в их авторах, назначении, датах создания. Стоит ли икру метать? Впрочем, ему-то какое дело? Он в их суету не вмешивается, лишь бы их ветки реальности не смешивались с его.
« Что за ветки? – удивился Оуэн. – Странная аллегория».
Впрочем, он уже привык к этому – иногда в его голове возникали как бы не его мысли. Но это ему не мешало. А иногда даже забавляло. Как будто у него появилась… ну, как бы девятая конечность со своим отдельным мозгом, которая иногда транслировала ему что-то своё.
«Раз-девятение личности, - усмехнулся Оуэн. – Хотя это чревато. Это у тех, кто имеет лишь один мозг, способный транслировать другой голос – раз-двоение. А у меня, если учесть ещё и главный мозг, может быть раз-десятение или даже раз-двадцатение. Но пока, слава Древним Мудрецам, такого не происходит. Кому? – тут же спохватился он. – Каким ещё мудрецам? М-да, маразм прогрессирует. Но не буду заморачиваться – у всех долгожителей, рано или поздно, эти явления наступают. Отнесусь к этому философски, то есть – с иронией. А пока маразм не накрыл мой мозг полностью, навещу-ка я Ближнюю пещеру. Может, Фью позвать? Подстраховать меня? Но – нет. Не буду его волновать. У него и так хватает волнений – его дети, Фиу и Фиа, совсем от плавников отбились. Не слушаются. Недавно сами уплыли к Черепашьему острову – слушать пение черепахо-людей. Сам виноват – столько им рассказывал об этом, а показать не удосужился. Вот он теперь и таскается всюду вслед за ними. А они, восприняв это за игру, убегают. И всё же, он их обожает и мечтает, чтобы Фиала родила ему ещё много-много дельфинят. Но она отказывается. Говорит – и с этими-то слишком много хлопот, зачем ей ещё? Так что тётушки теперь опекают другую юную мамочку. Суета сует, - вздохнул Оуэн и улыбнулся: Я рад за Фью. И что он теперь так редко ко мне заплывает. Отсюда, от Дальней пещеры, ему слишком далеко подниматься наверх – чтобы вдохнуть.
Да, что-то я отвлёкся – надо проверить, что там, в Ближней? Всё ж мне там хорошо жилось. Попытаюсь провести разведку сам», - решил Оуэн и отправился к пещере.
 
Оуэн отодвинул от входа камень, слегка удивившись, что некогда, удирая, не забыл его закрыть. Затем с опаской пробрался внутрь пещеры.
Там было тихо. Не в смысле – тихо, потому что нет звуков – их здесь никогда не было, а тихо от полного отсутствия… чьего-то присутствия. Не чувствовалось ничьего внимания или взгляда. Как недоброжелательного и угрюмого, так и удивлённого и недоумевающего. Оуэн ожидал именно такой реакции от Духов – мол, зачем опять пожаловал, малыш? Тебя тут не ждут. Но где же они, Духи этого места?
Уже смелее Оуэн двинулся вглубь пещеры и, пройдя всю пещеру, повернул за выступ к святилищу и замер – святилища не было. На этом месте была лишь груда обвалившихся со свода огромных глыб и камней. Идолы шамана Латунга были погребены под ними. Если уцелели.
Так вот о чём говорили ему Духи, предупреждая, что скоро покинут это место. Покинули. А святилище, не выстояв без их защиты, рухнуло. Так что теперь вход в загадочные тоннели перекрыт навсегда.
«Жаль, - подумал Оуэн. Хотя, если честно, внутренне был рад этому. – Шаман Латунг тоже, наверное, ушёл. Где теперь обитает его душа? А, может, это и к лучшему? Ему не надо продолжать служить Духам, которым он при жизни, за их помощь, задолжал. А я – вернул своё жилище. Будет, что Юрию рассказать», - удовлетворённо заключил Оуэн и отправился наводить в нём порядок.
Ведь и в самой пещере случившийся здесь обвал немало натворил дел. Но, главное, его ниша в целости, а мусор он уберёт.
***
- Кажется, наш подопечный неплохо перенёс этот момент, - сказала Инеса, потягивая коктейль на берегу моря и поглядывая на экран ноутбука. – Была вероятность, что возвращение в эту пещеру навеет на него некие опасные воспоминания. Но всё обошлось.
- Да. И здесь ему будет лучше, - согласился Марселло. – Фью будет чаще его навещать. А это необходимо им обоим. Фью что-то уж слишком опекает своих двойняшек, они уже большие. А Оуэн, забросив философствовать, угрюмо сидит в пещере и иногда даже забывает поесть.
- Ты уже тоже как Фью, - усмехнулась Инеса. – Хотя, признаться, я уже тоже… привыкла к нашему великолепному спруту. И полюбила его философствования.
- Разве ты не знаешь, что, согласно космическим законам, мы не должны нарушать личностные границы и проникать в чужие мысли? – посмеиваясь, прищурился Марселло.
- Но мы же машины, нам можно! – отмахнулась та. – И потом – это для пользы дела. Оуэн слишком часто стал проявлять тревожность. Должна же я выяснить причину. Может, он болен?
- А он всего лишь считает себя таковым – старым маразматиком, - кивнул Марселло. – Потому что – то вспоминает непонятное, являющееся лишь эхом его памяти, то внезапно улавливает отзвуки их телепатической связи с Ланой. Но всё это в допустимых рамках.
- Ты что, тоже слушаешь его мысли? – прищурилась уже Инеса.
- Вынужден, - развёл тот руками. – Ведь после того, как я был второй кожей великолепного спрута, я стал… лучше слышать его.
- Хорошенькое дело! – протянула та. – Ты докладывал об этом?
- Кому? – усмехнулся Марселло. – От нас ждут только стандартных отчётов. А наши… внутренние переживания вызовут только недоумение. И желание кибер-техника Шаолэна поменять мне схемы.
- Ты их так и не поменял? – удивилась Инеса.
- Да когда мне было этим заниматься? – уклончиво проговорил Марселло. – Да мне и так неплохо. Я помню гораздо больше вас и мои схемы срабатывают… ювелирнее.
- Это да, - кивнула Инеса. – Ты у нас суперменистей любого супермена. А всё дело в том, что ты каким-то образом научился опережать события и, наверное, потому - проявлять инициативу. Ты – особая машина! – похвалила она. – Я горжусь, что мы с тобой в одной ЗГИ - Земной Группе Иммологов.
- Смотри, а то от гордости мои схемы заискрят и выйдут из строя.
- Только не твои, - рассмеялась Инеса. – И вообще мне кажется, что после того, как мы боролись с юкайцами, замораживая магму, а потом – топя в ней их города, мы, земные иммологи, стали… прочнее. Нас теперь ничто не заискрит!
- А после того, как мы с тобой завалили все входы юкайцев в тоннели Земли – а их было немало, нам с тобой любая работа по плечу.
- Не жалко было заваливать святилище? Ведь этим занимался ты, – спросила Инеса. – Это, всё же, достояние человеческой цивилизации.
- Так ведь я их не завалил, - вдруг признался иммолог. -  Просто перенёс весь этот священный антураж в другое место - на другой материк, в такую же пещеру, только без тоннелей. И мне показалось, что Идолы и Духи восприняли это с одобрением. Им надоела суета, которая в последнее время происходила рядом с ними. Им ведь тоже юкайцы не нравились. А шаман Латунг остался. Его беспокоят могилы его соплеменников, к которым начали подбираться археологи. Он их отводит. Или, как это – отводит им глаза.
- Ого! Откуда ты всё это знаешь? – удивилась Инеса.
- Догадываюсь, - пожал плечами Марселло. – Я ведь, наверное, всё ещё вторая шкура великолепного спрута. А он всё чувствует. Приходится и мне.
- Странно! Это всё твои схемы, - вздохнула Инеса. – В следующий раз, когда в Луноон прибудет экспедиция, обязательно поменяй. Иммологу нельзя быть таким чувствительным. Меня это немного искрит.
«О! - подумал Марселло – да-да, он умел уже думать. – Это ты ещё многого не знаешь! Иначе б искрило капитально, - усмехнулся он про себя. И подумал: Кажется, я научился подшучивать сам над собой. Как Оуэн. Действительно странно»,
Да, Инеса многого не знала. 
Например то, что Марселло задумал стать человеком по имени Юрий. Вернее, исполнить его роль. Зачем? Чтобы помочь Оуэну, состояние которого его всё больше тревожило.
***
 
Всё началось с депрессии, настигшей криптита.
Даже то, что он вернул себе Ближнюю пещеру, не надолго его развлекло.
Оуэн не понимал, что с ним происходит. Ему всё время казалось, что он что-то потерял или забыл. Но вот уже и пещера снова его. Что ещё? Может, его гнетёт то, что он потерял Юрия? Шёл месяц за месяцем, он уже исполнил двадцать четыре Танца Сфер, временно возвращающих ему бодрость, а тот всё не объявлялся. Фью вот  тоже всё время занят воспитанием своих подрастающих и беспокойных дельфинят. Которых капризная Фиала, желая отдохнуть и одна порезвиться на волнах, постоянно перепоручала ему. Оуэн остался один. Конечно, ему было не привыкать к этому. Но в сумме с ощущением потери чего-то милого его сердцу, это одиночество портило ему настроение. Оуэн, подолгу не выбираясь из пещеры, отощал и мало двигался. Ему казалось, что философствования – это пустая трата времени. Разве от этого кому-то есть польза? А тем более – ему.
Вот ту Марселло и решился.
Он, заглянув в информационное поле, нашёл там нити, связывающие Оуэна с тем самым Юрием – или Георгием? - о котором он так часто грустил. Потянув за них, Марселло обнаружил этого Юрия-Георгия в мужском монастыре в честь благостного и доброго святого – Саввы Сторожевского.
Но Юрия уже звали даже не Георгием. Он, недавно приняв монашеский постриг, отверг от себя все заботы и приманки этого мира. И получил новое имя – Константин, что значит – твёрдый, крепкий. Был приближен к особе настоятеля Тихона. В монастыре поговаривали, что отец Тихон планирует поставить молодого монаха Константина ключником. После того, как совсем старенький архимандрит Галактион сдаст дела и уйдёт в затвор. Тот очень хотел, приняв схиму, успеть побыть в молчании, чтобы предстать перед Богом очищенным. Но, увы, ему не находилось достойного приемника. Похоже, нашёлся.
Марселло обнаружил бывшего Юрия его в келье, склонившегося над какой-то большой книгой. Юрий, вернее Константин, когда возле него стал, пища, крутиться комар - в которого временно превратился иммолог – озадаченно поднял голову и сказал в пространство:
- Что? Кто тут? А, от Оуэна? Передавай ему поклон. И скажи, что я в пути. Это трудный, но и лёгкий путь. Но сходить с него нельзя. Света истины ему и успехов на его длинном пути. Не знаю, кто ты, но и тебе – света Души. А теперь, отойди от меня!
И Константин снова склонился над книгой.
Марселло был удивлён. Как он его… почувствовал? Хотя, за долгую жизнь на Земле он знал, что с монахами часто так – всё видят, всё знают, но отходят в сторону. Или, вот так, просят отойти от них…
***
Марселло не долго думал.
- Оуэн! Ты можешь общаться, - услышал спрут и приоткрыл зрачки
- Да, Юрий! – обрадованно воскликнул он. – Как давно я тебя жду! Где ты? Как ты? – спрашивал он, удобно располагаясь в нише Ближней пещеры и упираясь щупальцами в её стены.
- О, всё хорошо, Оуэн, – отвечал голос. – Я сейчас живу в монастыре. И меня тут всё устраивает. Сам понимаешь – много рассказывать не могу. Монахам не положено пустословить.
- О, я рад за тебя! – сказал спрут – Ты избрал благой путь! Тогда, Юрий, давай я буду тебе рассказывать, а ты слушай. Или ты и слушать не можешь?
- Могу слушать приличные речи, - усмехнулся голос. – Но не долго, Оуэн. В монастыре очень много дел.
- О, у меня столько новостей!
- И это не нужно, - сказал голос. – Ты же знаешь, я уже и так всё про тебя знаю. Про тоннели, про пещеры, про Фью и его близнецов. Твои мысли для меня всегда - открытая книга. И я рад, что у тебя всё хорошо. Ты, главное, не унывай, Оуэн. Уныние разрушительно для Души. Я иногда буду появляться у тебя, чтобы ты не скучал. Но ненадолго. Хорошо?
- О, да! Всё правильно! – согласился Оуэн. – Главное, я буду знать, что у тебя всё хорошо. А долго говорить… ни к чему.
- Я знал, что ты меня поймёшь, великолепный спрут, - улыбнулся голос. - Света истины и успехов тебе на твоём длинном пути! – и голос стих.
- Мира и просвещения тебе! – ответил Оуэн в пустоту. И огляделся. – Сколько же я не выбирался из своей берлоги. Кажется – три дня. Пора подкрепиться.
И, отодвигая камни, Оуэн бодро направился к выходу.
«Что такое слова? – потекли сами собой мысли. - Казалось бы - это просто набор звуков. Или букв. Но нет – это набор мыслей! В идеале, конечно. Иногда это, действительно, набор звуков, не имеющих смысловой нагрузки. Почему слово часто называют творящим? Потому что оно формулирует то, что копится в нашем подсознании – желания, образы, страхи, инстинкты. Чтобы всё это вышло на поверхность и стало понятно даже тому, кто их произносит, должно родиться слово. Например – имя. Ребёнок не знает, что он существует, не выделяет себя из окружающего мира, пока мать не назовёт его. Например – Фиа…»
Продолжая нанизывать философские размышления, Оуэн добрался до стаи, подкрепился планктоном и, вернувшись, сел на свой любимый камень.
Он с удовольствием наблюдал за суетой морских обитателей у своих ног. Мимо курсировали стаи разноцветных рыб. Крабы прокладывали куда-то только им известные маршруты. Мальки доверчиво пробирались под его щупальца, вытаскивая мелкие растения. И родители, с рассеянным видом курсируя неподалёку, даже не останавливали их – этот гигант-спрут был безопасен.
Марселло, плавающий неподалёку в виде рыбы-попугая – уж очень ему хотелось лично убедиться, что всё в порядке – поглядывал на него одним глазом.
«Юрий беседовал с Оуэном на самые разные темы. А у меня столько вопросов… - появилась у него крамольная мысль – квинтэссенция неких зародившихся в его микро-молекулярных схемах образов и желаний. – Может, со временем, и я смогу их ему задать. И пофилософствовать вместе?»
 
Конец 5-й книги