— Не-ет, этот христопродавец потерял всякие моральные ориентиры, как я посмотрю. Евре искренне считают, что они рождены вести жизнь, полную похоти и вседозволенности. Но простой народ с этим категорически не согласен, ты понял? Хочешь себе устроить День отказа от излишеств в еде за счет пары минут скомканного секса? Эти злодеи, которые хотят жить как животные...
— Что-то ты сегодня вечером суровая как Советская власть, кукла Лена. Да, поддался искушению. Но уж больно ты аппетитно выглядишь. Как поется об этом в одной советской песне: «Кто хоть однажды видел это — тот не забудет никогда!»
— А ты не лапай меня. Лучше чай попей, согрейся пока. Ну что за манера холодными ручищами, живую женщину из народа да за... говорю это тебе, христопродавец, во всеуслышание. Дожди моих слез будут сопровождаться грозами — чтоб у тебя не было на этот счет никаких иллюзий.
— Ведешь себя как укушенная за попу куртизанка, кукла Лена. Знаешь ведь, что я твоих слез не переношу. Вот только попробуй!
— Да отпусти ты... сплошная бездуховность в полярной ночи. Старый уже, но, увы, по-прежнему живее всех живых. И эти люди хотят перемен к лучшему. Нет, правильно палестинцы про вас говорят: «Врываются в мечеть и пытаются провести там свои талмудические церемонии». Прямо не в бровь, а в глаз. И, вдобавок, по уху.
— Преступный мир Израиля глазами попранных палестинских женщин, понимаю. Отказываешь мне в ласке под надуманным предлогом, кукла Лена. И это при твоей то степени душевности.
— Смотрит на меня через лорнет и лыбится. Ну и что ты лыбишься? Надышался целебным испарения соседской помойки? Хорошо, о принципах мы договорились. В конце концов и Беловежской соглашение тоже было заключено с алкоголиком. И вот стою я перед тобой как маленькая девочка с широко распахнутыми глазами (см. картинку над текстом). Остался только согласовать вопрос о сумме — и делай со мной что хочешь. И это при том, что Муму ты лживая.
— Это просто я воды наглотался, кукла Лена.
— Никогда не было тебе запрета, ну не ври. Беспримесную ложь на меня, космополит, возводишь. А тут главное не злоупотреблять...
— Вот на этом моменте мне бы хотелось остановится подробнее, кукла Лена. Восточный человек, а к таковым я отношу и себя, врет упоительно, цинично и часто абсолютно без всякого желания получить выгоду. Он врет из любви к искусству. Для него важен процесс, а не результат.
Поэтому договариваешься с восточным человеком невозможно в принципе. Выполнить обещанное, то есть сказать правду для него в высшую степени унизительно. Он вас будет обманывать, даже понимая, что делает это в ущерб себе.
— Ах! Я три дня гналась за Вами, чтобы сказать Вам, как Вы мне безразличны. Ты мне деньги на карточку «Мир» аккуратно переводи, за то, что я с тобой сплю. А там хоть обманывай, хоть о Стене Плача рассказывай. Моя любовь к тебе всё стерпит.
— Речь идет о сильной и настоящей любви, кукла Лена? Слушай, а давай устроим фотосессию, пока осенняя листва не опала с деревьев? Нет, действительно, ведь речь идет о любовном томлении...
— Напряжение в воздухе достигло предела, понимаю. В связи с этим хочу сказать тебе следующее: «Ты ничего не понимаешь в любви, христопродавец. На самом деле путь к сильным чувствам лежит через душевные страдания. Давай, для начала, ты мне что-нибудь купишь»...
Я только пришел домой с работы. Еще полчаса назад я был с головой погружен в суровый мужской мир замасленных железяк и многоэтажной ненормативной лексики. Крупным помолом.
А сейчас я уже в тепле и уюте, где красивая женщина, еще не голая, но уже назвать которую одетой было бы несправедливо, убеждает меня повременить с актом любви в счет грядущего вкусного ужина. С лёгкостью обходясь при этом, практически, лексикой детского утренника. Среди приличных выражений хотелось бы особо отметить...
Вот она — роскошь, неподвластная времени!