Омар: Сегодня мы собрались в доме пасечника Валери, для того чтобы обсудить вопрос о Бытии и Небытии. Основной вопрос, который я хочу задать: «Возможно ли такое, чтобы после великих столпов философии: Парменида, Платона, Гегеля, Хайдеггера и др. о Бытии нечего было сказать, нечего добавить?
Шукма: «Если бы это было так, то это бы противоречило самому сущему Бытия, а именно его безграничности. Что может выразить человеческий ум, даже если он облачен в мантию гения!? Есть восточная поговорка на этот счет: «Мышь принесла из бакалейной лавки кусочек куркумы и возомнила себя бакалейщиком».
Валери: «У меня вопрос больше касается своей образованности. Может ли человек постигать новые аспекты Бытия, не зная предыдущих высказываний, философских концепций относительно Бытия?
Омар: Чтобы проникнуть и даже коснуться Бытия требуется особое состояние духа. В противном случае наша встреча превратилась бы в школьный семинар по философии Бытия. Надеюсь никто здесь не будет смешивать формальное знание Бытия с подлинным его постижением. Предлагаю начать нашу встречу с нескольких минут безмолвия, в котором мы уведем лодку своего ума от берегов привычного, всего того, что обуславливает наш ум в той или иной форме. Эту обусловленность иногда называют клеткой.
Шукма: Пожалуй, такое состояние обусловленности напомнило мне притчу о четырех слепых, которые впервые в своей жизни предстали перед слоном. Когда их попросили дать описание слону, каждый из них назвал слона по той части его тела, которой они коснулись. Один сказал слон – это живая колонна. Второй, тот что коснулся живота, сказал: «Слон – это большой мягкий мешок». Третьему досталось подержать хобот слона, определил слона как большую толстую змею. Четвертый держал слона за хвост. Для него слон оказался нечто вроде веревки.
Валери: Прошу всех располагаться поудобней на ковре, подушках, с тем чтобы коснуться Незримого.
(Собравшиеся усаживаются на полу на расстеленных коврах, принимая для них привычные восточные позы сидения. Зазвучала приятная восточная мелодия, послышался сладковатый запах ароматических палочек. Так продолжалось около получаса. Затем появился мальчик с поднос пиал с чаем и сушеными фруктами и сладостями. Это было знаком к началу беседы.
Шукма: «Воздадим хвалу Высочайшему, дарителю мудрости и всех земных благ. Примем Его благословение испить каплю постижения Истины». Он сложил перед собой ладони и сделал поклон. Все другие последовали ему.
Шукма продолжил: «Большинство академических школ говоря о Бытии, говорят о нем как о Безличном, которое есть все сущее.
Давайте снова обмакнем свой ум в слова Парменида, которого признают «отцом Бытия»:
«Помимо Бытия нет ничего. Также и мышление, и мыслимое есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чём;
Бытие никем и ничем не порождено; иначе пришлось бы признать, что оно произошло из Небытия, но Небытия нет;
Бытие не подвержено порче и гибели; иначе оно превратилось бы в Небытие, но Небытия не существует;
У Бытия нет ни прошлого, ни будущего. Бытие есть чистое настоящее. Оно неподвижно, однородно, совершенно и ограниченно; имеет форму шара (в некоторых источниках перевод «подобие шара»»).
Бытие одно, и не может быть двух и более «бытий».
Иначе они должны были бы быть отграничены друг от друга — Небытием (его нет);
Бытие сплошно (едино), то есть не имеет частей.
Если бытие имеет части, значит части отграничены друг от друга — Небытием (его нет);
Если нет частей и если бытие одно, то нет движения и нет множественности в мире.
В противном случае, одно Бытие должно двигаться относительно другого;
Так как не существует движения и множественности и Бытие одно, то нет ни возникновения, ни уничтожения.
Так при возникновении (уничтожении) должно быть Небытие (но Небытия нет);
Бытие вечно пребывает на одном и том же месте».
Шукма: «Может возникнуть чувство, что Парменит поднялся на такую высоту, где уже нет различных форм, их временного и пространственного пребывания. Его Бытие неподвижно.
Это кажется противоречит всем нашим представлениям о жизни, космосе, где все даже, то что кажется неподвижным, в действительности находится в движении. И даже то, что воспринимается нами как неподвижное, например, земля. В действительности находится в непрерывном движении.
Валери: Да и в неподвижном камне, с точки зрения физики есть постоянное движение на уровне атомов и электронов.
Омар: Послание Парменида, кажется громоздким, неуклюжим. Если мы представим, что Парменид передает нам в виде волшебного шлема или шапки свое виденье мира, какое мы могли от этого получить плюс?
Шукма: У меня возникает чувство, что у меня замирают все мысли, ибо «мыслимое есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чём, а только о Бытии;
Валери: У меня возник образ нескольких карт разного масштаба, среди которых карта Парменида, такова, что в ней сливается в единую массу все, без каких-либо различий. Даже уже нет существенных различий между добром и злом, светом и тьмой. В этом смысле теория Парменида о Бытии, может служить психологической инъекцией, с названием «Все есть Бытие», которую можно применять на все случаи жизни.
Омар: Давайте теперь еще вбросим в наш философский камин некоторые идеи Мартина Хайдеггера. Он один из последних, кто обратил на Бытие все свое внимание, всю свою жизнь. Он первым из западных мыслителей заметил, что античные мыслители рассматривали Бытие без человека, тогда как само Бытие ближе всех находится именно к человеку.
Валери: В этом смысле понятия Бытия начинает быть созвучным в каком-то значимом аспекте Богу. Ведь безучастное к человеку Бытие становится ужасающей Бездной, куда даже посмотреть уже одолевает леденящий страх. Нам так хочется, чтобы в каждом уголке Бытия с нами был некто, кто может нас понять, помочь или просто даже посочувствовать.
Шукма: Эдак мы можем далеко уйти от философского течения, нас уже начинает куда-то сносить. В наших философских беседах нам нужно всегда держать компас и карту.
Валери: Что Вы называете компасом, а картой? Ведь, чтобы мы не выбрали в качестве эталона, оно будет условным, относительным, а для кого-то совершенно неприемлемым.
Шукма: Я бы предложил в качестве компаса использовать диалектический метод, который всегда подразумевает находить единство во взаимодействии противоположностей. Что же касается карты, можно предполагать, что первооткрывателям нужно всегда смотреть за «край листа», т.е. идти в неизвестность.
Омар: Может мы еще в наш огонь подбросим, что-нибудь о Бытии с Востока? Например, китайское: «Дао есть все…» или индийское «Брахман есть начало всех начал…».
Шукма: Припоминаю Махариш Махеш Йоги говорил о Бытии, как «Сат – Чит – Анаднда» - Истина – Сознание – Блаженство».
Валери: Да послышался аромат восточной поэтики. Боюсь, что так может закружиться голова, по крайней мере у меня. И останется только последнее – Ананда.
Омар: Может это и есть квинтэссенция Бытия?
Шукма: В Буддизме, пожалуй, квинтэссенцией Бытия назвали бы Пустоту.
Валери: Можем ли мы эти состояния принять за «компас»?
Омар: Думаю, что да. Трудно представить мудреца, постигшего Бытие хмурым, злобным, обиженным, напуганным.
Валери: Вспоминаю скульптуру даосов, они всегда изображаются с сияющим лицом, улыбкой. Ошо всегда говорил о смеющемся Будде. Мне кажется в этом есть существенный изъян в немецкой философии, в том, что они к Бытию подошли слишком серьезно. От такой серьезности могли родится только такие детки как фашизм и марксизм.
Шукма: Если Бытие – это все. Значит оно должно вмещать в себя все варианты политических систем, религий и бесконечное количество всяких – измов.
Омар: И при этом само Бытие – едино и неделимо.
Валери: Получается, что все человечество играет на одной песочнице. И все наши разнообразные построения из одного песка?
Шукма: На востоке есть понятие «Майя» - иллюзия. Это то, что мешает видеть суть Бытия. Это некий покров, подобный туману или темноте. И все усилия мудрецов направлены на то, чтобы освободить наше сознание от этой пелены.
Омар: Воспользуемся подсказкой Мартина Хайдеггера посмотрим на Бытие через призму человеческого «Я». Что тогда мы обнаружим? А то, что Бытие ни где-то там вовне, хотя конечно, как сущее оно там также есть. Но что касается «центра» или точки отсчета, то Бытие непременно должно быть связано с нашим сознанием.
Шукма: Тогда становится понятным способ Просветления в буддизме, Самадхи в йоге. А также слова Христа: «Царство Божие внутри вас».
Валери: Такое Бытие привлекательно, хочется уже сегодня и даже сейчас сделать шаг к такому Бытию!
Омар: Мы еще ничего не сказали и не помыслили о Небытии.
Шукма: Наверное потому, что попали под влияние Парменида. Ведь он был ярым противником Небытия.
Валери: Для меня такая позиция выглядит странной. Ученый изучает то или иное явление. Как например Ньютон, сидел под яблоней. Разве закон тяготения до падания яблока не находился в Небытии. Молодые люди решили заключить брачный союз, между ними еще ничего не было, в этом случае их будущие дети - это еще небытие. Наше будущее самое далекое, разве это не аспект небытия?
Омар: К сожалению мы уже не сможем напрямую спросить Парменида о причине его жесткого отрицания Небытия. Нам ближе рассматривать Бытие и Небытие, как две стороны одной медали.
Шукма: Возможно то, что называет Парменид "Бытие", можно было отнести к Надбытию.
Валери: Если мы будем рассматривать Бытие и Небытие как тезис и антитезис, то из этого противопоставления должен существовать Нечто уравновешивающее - антитезис.