Глава шестая. Три истории о трех датах.
Но не чинились и со второй, главнейшей частью системы — безденежной экономикой, или, говоря по-простонародному, "казенным хозяйством". Убрав единственных своих конкурентов здесь — министерства (никогда впоследствии под этой вывеской не образовалось ничего сильного), партия по принципу от противного стала вводить куплю-продажу средств производства. Этот процесс растянулся на 40 лет и далеко еще не закончен и ныне.
Самым трудным был первый шаг. Потребовалось в течение 1958 года провести целых три пленума ЦК КПСС, чтобы разогнать машинно-тракторные станции и приступить к продаже средств производства колхозам. Участниками некоей новой игры стали тогда "покупавшие" технику председатели и "продававшие" ее высокопоставленные чиновники.
В 1965 году ЦК КПСС идет дальше — решает продавать все средства производства почти всем социалистическим предприятиям и организациям. В игру вовлекаются всевозможные "юридические лица" — директора совхозов, заводов, фабрик, контор, имевших расчетные счета в банке.
С 1987 года готовятся и непрерывно, месяц за месяцем, принимаются решения о том, чтобы права "юридических лиц", возможность создать фирму с отдельным банковским счетом получили отдельные граждане. Частники начали покупать и продавать все, что им заблагорассудится — технику, объекты социальной сферы, жилые дома... Все, кроме земли и сколько-нибудь крупных производственных мощностей. Партия сняла свою вывеску, генсека сделали президентом, ближайшие подручные стали управлять — так же невидимо, незримо, келейно, как раньше, — в аппарате и "советах" при новом властителе.
С 1992 года стал активно готовиться следующий раунд игры в куплю-продажу: власти России намереваются ввести в рыночный оборот землю и гигантов индустрии, утверждая, что подобная грандиозная акция окажет эффективнейшее, оздоровляющее воздействие на экономику.
Чтобы лучше понять, что ждет нас на деле, опять обратимся к истории.
В постановлении ЦК КПСС 1958 года о реорганизации машинно-тракторных станции декларировалось: "Это позволит значительно лучше использовать современную технику, ускорить технический прогресс в сельском хозяйстве, повысить производительность труда, увеличить производство валовой товарной продукции в расчете на сто гектаров земельных угодий и снизить ее себестоимость".
Началась "купля-продажа" — и спустя год сельское хозяйство вдруг рухнуло, словно под ним обвалился фундамент. С центральных усадеб МТС ушли в города самые грамотные специалисты: механики, техники, слесари, лудильщики... Развалившаяся ремонтная база впоследствии так и не была восстановлена в полной мере, несмотря на громадные затраты на создание "Госкомсельхозтехники", на строительство мастерских (до сих пор таковые есть не в каждом хозяйстве). Неквалифицированные колхозники могли относиться к технике только варварски, она быстро пришла в негодность, резко сократились посевные площади. Панически латая дыры, власти не смогли придумать ничего лучше "накачки" в деревню огромного количества сельхозмашин, а это достигалось в ущерб качеству, надежности, экономичности. То есть случился полнейший провал по всем позициям партийного постановления.
Самое же интересное: и госбюджет от "купли-продажи" не выиграл. Колхозы оказались "на мели" и не смогли заплатить за технику. В марте 1965 года долги с них списали.
А шесть месяцев спустя, в сентябре... затеяли ввести "куплю-продажу" средств производства в промышленности. О, знаменитая "косыгинская реформа"! Сколько о ней наговорено лестного, как часто можно было услышать от литераторов и экономистов, что, мол, Алексею Николаевичу помешали, что преобразования "не пошли". Но так ли это? Вот цитата из работы одного из вдохновителей "реформы", тогдашнего научного корифея академика В. Немчинова: "Введение обязательных норм начисления на основные фонды позволит ликвидировать "бесплатность" основных фондов, одновременно наладить более экономичное использование производственных фондов, уменьшить фондоемкость единицы валового выпуска продукции, а также сократить капиталоемкость единицы прироста продукции".
В итоге же все произошло с точностью до наоборот! Экономика сделалась предельно затратной, самоедской, направленной куда угодно, только не благо Отечества и сограждан, стала, как ее называл Е. Гайдар, "расточительным монстром". Но ведь позорнейшим, безобразнейший провал случился по всем позициям, кроме... самой главной: сфера-то "купли-продажи" несмотря ни на что, так и осталась расширенной. А это значит, что основная цель "косыгинской реформы" была достигнута!!
Государственные финансы опять не укрепились. Как заметил в своей книге "Сорок лет в правительстве" бывший председатель Госплана СССР Байбаков, "реформа" сразу же ударила по бюджету страны. Социалистические предприятия просто начали оставлять на своих счетах часть тех средств, которые раньше уходили в казну. То есть "юридические лица", приобретя некоторые вольности, занялись только одним — элементарным перераспределением общественного богатства - в свою пользу, разумеется.
Последствия начатых в 1987 году "реформ" у всех на глазах, и легко выделить главное. Хозяйственные связи не укрепились, а разрушились вместе с СССР, с "мирового рынка" нас практически уже выгнали, идет, даже заканчивается истребление наукоемких производств и отечественных высоких технологий, госбюджет взорвался и разлетелся на мелкие "суверенные" осколки...
Так что же нам готовит судьба при новом витке игры в "куплю-продажу" — при включении в оборот земли и гигантов индустрии? Логика событий служит предостережением: разрушится (при делении общества на "метрополию" и "колонию") то, что еще остается целым и дает основные поступления в бюджет, из промышленности, из колхозов и совхозов уйдут последние добросовестные труженики. Впрочем, это еще не самое худшее.
Хуже, что все провалы сопровождались социальными репрессиями. Вскоре после начала каждой "реформы" как-то само собой получалось, что главный их противник в глазах "верхов" — простой народ. Власти, "юридические лица" и официальная пропаганда открыто и во весь голос отзывались о своем народе как о некоем захватчике, тате, награбившем неправедное и подлежащее конфискации имущество.
В конце пятидесятых годов народ ограбили, отменив выплаты по сталинским принудительным займам — а это были многие сотни миллиардов рублей. В 1961 году провели конфискационный обмен денег. Затем, впервые после войны, резко повысили цены на основные продукты...
Лихорадочно и яростно затыкая финансовые дыры, власти и "юридические лица" после 1965 года начали ликвидировать магазины, школы, медпункты, отрезать электричество в десятках тысяч названных "неперспективными" деревень. Унизительно низкими сделались заработки, оклады основной части интеллигенции.
Ну, а после 1987 года социальные репрессии многократно ужесточились по всем на-правлениям. Ныне объекты соцкультбыта рушатся уже и на центральных усадьбах хозяйств и в городах. Грошовыми заработками перебиваются и интеллигенты, и крестьяне, и "гегемоны". Правительство Гайдара освободило от заточения всех демонов, экономических бесов, всю нежить, накопившуюся в народном хозяйстве, и натравило на народ. Личные сбережения людей, сотни и сотни миллиардов рублей уничтожены были в одночасье.
Самое же смешное и горькое в этой ситуации, что "юридические лица" — те самые управленцы, номенклатурщики, партаппаратчики, против которых якобы ополчались новые властители, — от инфляции почти не пострадали: они заблаговременно вложили в недвижимость не только свои сбережения, но и деньги, взятые в кредит почти беспроцентно; накупили, при негласном поощрении, а иногда и по прямым указаниям высокопо-ставленных чиновников, несметное количество автомобилей, импортной техники лучших образцов, запаслись золотом и драгоценностями... Кому война, а кому — мать родна.
Чем же мы заплатим за следующий провал — а он, по-моему, неизбежен — при купле-продаже земли? Ну, во-первых, нам вроде бы сейчас дали возможности немного отдышаться, прийти в себя, отдельные группы населения (спекулянты, банковские служащие, например) хорошо зарабатывают и смогут сделать накопления. Будет что грабить. Во-вторых, заплатим всем, что у нас уже есть, — дешевым жильем, бесплатным образованием, сравнительно недорогим общественным транспортом... За всякий вдох и выдох будем платить — дело для "колонии", конечно, нехитрое.