- Да, у меня действительно была с ним связь, - Анна откинулась на спинку кресла и повелительно смотрела в глаза напротив сидящему психоаналитику,- я его вынудила. Подстроила все. - Она запнулась пытаясь подобрать слова.
- Вы специально...
Молодой психоаналитик не успел договорить. Анна полоснула его злым взглядом, перебила и продолжила:
- Что значит специально, Андрей? - пациентка не признавала отчеств. Я
его использовала, как и он меня. Постоянно придирки, то ему не гак, это.
Крики, вопли, запах алкоголя, - она закусила губу, - поднял на меня руку, нет не для того чтобы ударить... Угрожал, силу показывал. А я возьми, и, вместо того, чтобы испугаться или заорать, взяла, да и приподняла халатик, чтобы ножки было видно. Он и опустил руки, задышал так громко, да и убежал в кухню. Вот тогда я поняла, что я женщина.
- Именно тогда вы осознали свою женскую силу? - Андрей делал пометки в блокноте.
- Да. Именно тогда. Он уже был в моих руках, осталось продумать
варианты действий.
- И каждый последующий мужчина также оказывался в ваших руках?
- Почти все. Была пара исключений, но эго не в счет. Вы же все покупаетесь, - она закрыла глаза и молчала несколько секунд, - на тело.
- Мы все, это мужчины? - аналитик посмотрел на Анну.
- Вы - это козлы с яйцами, - Анна засмеялась, в ее поведении что-то
неуловимо изменилось, - вы вожделеете, прикрываетесь должностями, а все
думаете, как овладеть.
- По вашему мнению, я так же принадлежу к данной категории? Андрей
отложил блокнот, закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок, положив их на колени.
- Вы? Вы странный. Я к вам прихожу уже восьмой раз, но вы держитесь. Границы, я читала про это, терапевтические границы. То нельзя, это нельзя. Хотя и в вашей профессии случались осечки. Как ее? А, вспомнила! Сабина Шпильрейн! Ведь один из ваших корифеев купился на нее. Или она его соблазнила. Я даже фильм посмотрела про нее, там еще Фрейда этот, из Властелина колец, играет.
- Это была терапевтическая ошибка...
- Ошибка? Ты сказал ошибка? - резкий перепад настроения Анны смутил психоаналитика. - Она все правильно сделала. Настроила под себя, соблазнила и получала, после, что хотела. Как и я с этим! Ошибка! Он долго потом глаза воротил. Мечтал, наверное. Хотя нет, слово есть специальное - вожделел. А нельзя было. А я думала, как его уломать, как? И, в один прекрасный момент, мы остались, на выходные, вдвоем. Он ушел за покупками, а когда вернулся, был уже выпивший. С дружками-собутыльниками возле подъезда остограмился. Зашел, говорил, что любит меня. Цветочки подарил. Букетик, такой, хиленький. Я поняла, что пора. Настал тот день! Улыбалась ему, рассказала, что обед приготовлю. Ну, он и послушал...
Грохот разрушил двухминутную тишину, установившуюся в кабинете.
Анна выхватила блокнот из рук Андрея и бросила его в портрет Зигмунда
Фрейда, висевшего на стене.
- Все пишешь там, - голос Анны звучал спокойно, но раздраженно, - надоел. Ты послушай.
Андрей попытался что-то сказать в ответ, но Анна, встав, подошла к
нему и приложила палец к его губам, после чего вернулась на прежнее место.
Постояв немного, посмотрела на упавший портрет в треснувшей раме, она
улыбнулась, присела и продолжила.
- Во время обеда я налила ему рюмочку. У нас бутылка водки всегда в холодильнике стояла. Сама выпила, тайком - для смелости. После обеда, он задремал на кресле перед телевизором, и я поняла - вот оно. На блюдечке, с каемочкой. Забралась к нему на колени, уткнулась носом в шею и стала громко дышать. Он, конечно же, проснулся, даже пытался что-то сказать, но я ему не дала. Погладила там, где надо... А дальше и делать ничего не пришлось, он сам набросился. Нет, конечно, он не был первым, в плане секса. Но он был первым, кто попался. Теперь он был мой. Теперь я могла из него веревки вить.
* * *
Закончив дело, он так и уснул, в кресле, а я пошла в душ. Он был во мне, он теперь мой. Только мой. И будет делать все. После душа я выпила еще. Он спал, со спущенными штанами. Я долго смотрела на это – маленький сморщенный - вся его мужская сила... Он был жалок. Что дальше я смутно помню. Помню, что на следующий день он утром принес мне браслетик, такой - с семью крупными бусинами на веревочке. Все глаза отводил. Подарил и ушел. Мне стало смешно. Так трогательно — браслетик. Идиот! Я использовала его еще несколько раз. Только брала деньги. Да! Прямо говорила, после секса, что мне нужно. Он соглашался. Один раз пробовал бунтовать, но я быстро нашла на него управу, пригрозила все рассказать, а он и поверил. На коленях умолял. Я простила, за кругленькую сумму.
Потом был еще один, и еще. Все слушались меня. Все исполняли все мечты и пожелания, а я была телом. Да, именно телом, другого во мне они не видели.
Вожделение!
Надо было вздыхать томно, да давать чаще. Сколько их было? Дарили
подарки. Сокурсник букет роз приволок, отец его, бизнесмен средней руки,
подарил дешевенькую машину. Все что-то дарили. И все боялись, боялись
огласки, боялись жен, своих девушек, да себя они боялись! Признаться, себе, что животные.
Вот, помню, в детстве дедушка нежно так меня ниже спины любил
обнимать. Я маленькая была, бегала - игралась. А он сядет на лавочке, во
дворе, и сидит, смотрит, как я в коротеньких шортиках хожу.
Животное!
Очередной, квартирку мне подарил, чтобы было, где встречаться, в тайне
от его жены. Я тогда на кислоту подсела, все себя пыталась искать, практики восточные, кундалини, дзен. Он мне книги покупал, видик купил, квартиру обставил. А я ему кислоты подмешала, да домой отправила. Он так и не понял, что произошло. Пытался телку на рекламном щите соблазнять, хрен ей свой показывал. Там его и задержали, с хреном то из штанов торчащим. В дурке две недели лечился. Когда вернулся, решил в святые податься. Все прощения просил у всех. Говорил, что божественное вмешательство. Жизнь переменилась. Последняя наша встреча - он приехал, долго молчал, не пил...Протянул мне пакет с деньгами и молча уехал. Ничего не забрал. Я его пощадила. Тронул он меня, чем-то...
Следующий, держал там чего-то, на районе. Цепь золотая была у него.
Обещал убить ради меня. Так я и подстроила. Про однокурсника говорила?
Так я их стравила - пусть победит сильнейший. Вадик, ну гот, с цепью,
Игоречка возле подъезда то и застрелил. Долго на суде потом говорил, что черт попутал. Все из-за решетки на меня смотрел, глазами собаки побитой. Письма потом писал, а я молчала. Деньги, через дружков присылал, подарки. Я ответила, что специально все сделала, не выдержало его сердечко, повесился в камере.
Чистить надо мир от животных!
Второе высшее я получала уже в независимой стране. Спала с
профессором, он для меня все работы писал. Даже книгу выпустили. Автор он, я и его жена. Сказал, что я подающая надежду студентка, с прекрасными идеями и будущим. Книга ценностям посвящена, семейным. Этот старикан
сам под юбку лез, а все за мораль размышлял. Я, потом, к его жене пришла.
Плакала, рассказывала, что профессор заставляет сосать за оценку. Просила
защитить, помощи просила. Иначе в милицию надо идти. Продали они все...
Загородный дом, дачу, машину. Надо откупиться было от меня. А мне все мало было.
За похоть надо платить!
Когда мне деньги отдавали, профессор совсем старый стал - руки тряслись. Он, оказывается, через месяц умер потом. Сердечный приступ, а женушка в дурку. Я даже проведать ездила, апельсинов ей привезла. А она только побледнела, и рыдать начала.
Две вышки. Хорошая работа - секретарь-референт. Начальник, нет - Босс.
Босс у меня был мощным мужчиной. Властным, сильным. Все было его. Но со мной был аккуратным. Силу, что ли чувствовал. Волк волку, то... Не позволял к себе притрагиваться, но доверял. Подбирали вместе шавок на мероприятия бизнес-партнеров встретить да подстелить под них живые тела. Среди делегатов, во главе, я и встретила Жана. Француз, красивый, молодой. Я отдалась ему, взамен получила нужную информацию. Рассказала Боссу. Он долго думал - похвалил, вечером в кабинете пили с ним дорогой бренди. Напившись, он решил силу показать, гантели поднял несколько раз. Он был моим, тогда. Как сейчас помню, я подошла, обхватила его мощную ладонь своими, поднесла ко рту и принялась облизывать его указательный палец. Смотря прямо в глаза. Он сдался. Мы совокуплялись прям на его рабочем столе. А утром он меня уволил. Тогда пришлось крутить Жана.
Свадьбу сыграли. Он ласковый был. Верил в любовь. Фирма его
сотрудничала с Боссом. Соучредитель Жана, не помню, как звали, ненавидел московского бульдога. Я ему и рассказала, что тот замышлял, и, как французов лягушатниками обзывал. Не знаю, что сыграло, но моего бывшего босса нашли расстрелянным в Москве. С Жаном я прожила пять лет, потом вернулась на Родину. Он был животным, но домашним. По сторонам смотрел редко, боялся что ли. Я трогать его не стала, пусть живет. Подложила под него девочку, устроила концерт и уехала домой.
Дома стало сложно. Прогресс докатился и до нас. Пропали ловцы
Фортуны, на джипах и в золотых цепях. Теперь правили силовики, торгаши и политики. Я открыла небольшую фирму, так для приличия, денег то мне
хватало. Купила нужные корочки. Вот тут и началась сложность. Прощальный подарок Жана - беременность. УЗИ показало, что я ношу животное! Аборт, и гнетущее чувство раскаяния. Я тогда начала в храм ходить. Корочки давали возможности — епископ слушал меня и отпускал грехи. Я ему мелочи рассказывала, а он смотрел проникновенно. А потом, как пелена спала – он вожделел.
В одну из встреч, в его кабинете, украшенного картинами с изображением патриарха и еще кого-то, с макетом церкви, я исповедалась ему. Намекнула, что хотела бы выпить. Святой отец услышал меня, достал бутылку дорогого вина, разлил в красивые бокалы. Немного наркотика, синяя таблеточка для потенции. Его борода мерзко щекотала мое тело. Он пыхтел - надрывался. Я благоговейно закатывала глаза. На следующий день приехал послушник от него, привез мне корзину фруктов и несколько коробок с украшениями. Дорого, богато, чтоб его...
Я сдала его настоятельнице женского монастыря, который за городом.
Матушка выслушала меня, плачущую, кричащую, использованную,
обманутую. Властная женщина, кстати. Я осталась у них на недельку в
монастыре. Деньги позволяли все. Ходила по монастырской территории,
рассказывала свою историю паломникам.
Дома, шерстила интернет. Епископа отстранили от должности. Через
неделю он порезал себе вены, находясь в загородном доме - всплыли еще
несколько грязных историй, связанных с ним. Настоятельница потом мне
звонила, но я не взяла трубку.
Последнего нашла на модной выставке. Я известная бизнес-леди, так меня представляли, он - крупный бизнесмен, имеющий интересы в политике. Собирался на выборы ставить своего кандидата. Я была для него не просто подружкой-эскортницей. Я была равной. Он очень красиво ухаживал, больше месяца я его мариновала. Артемий... Жена у него - старуха, в пятьдесят лет выглядела ужасно. Я с ним моталась везде. Мальчик-управляющий моей компанией взял все дела на себя, за одну улыбку. А я посвящала свое время Артемию. У косметологов часами, а вечером рестораны, яхты, клубы. Ночь же я была его госпожой. Фу, противно вспоминать. Животное! Он заставлял пихать всякие игрушки ему в задницу. Бить его плеткой. Одним вечером я
решилась. Это был риск, но его надо было остановить. Он любил душить себя, подвешивался со страховкой, а я ему дрочила, контролируя, чтобы он не задушил себя. Так и нашли нас. Начальник его охраны замял все. Мне дали откупных и заставили молчать, а его похоронили с почестями. Моего
седьмого.
Я очень устала бороться с животными.
Поехала повидаться с родителями. Я им перечисляла деньги каждый месяц. Успела на похороны отца... Мать сильно постарела...
Что-то надломилось во мне. И вот я у вас, Андрей.
***
Андрей проследил за ней. Перенес клиента на следующую неделю. За
рулем была Анна. Такого не случалось - все время водитель привозил и увозил
ее. Убийцу и жертву. Жертву и убийцу. Молодой психоаналитик боялся себе
признаться, в том, что она ему нравилась. Он вожделел ее. Он был
«животным», в ее трактовке.
Автомобиль остановился возле городского кладбища. Главная аллея - здесь спали вечным сном великие деятели искусств, политики, актеры. Андрей не спеша шел за Анной. Она не заметила его.
Анна долго простояла возле могилы. Положила букет из простеньких цветов. Нежно провела рукой по надгробию.
- Ненавижу! - Анна утерла рукой слезы, - Спасибо!
Андрей подошел к могиле через несколько минут, после того, как Анна
уехала. На могиле лежал букет цветов, на нем был одет браслетик — семь
бусинок на веревочке. Андрей взглянул на фото. На него смотрел отец Анны.
Ее первое животное!