Дорогие друзья! Предлагаю Вашему вниманию начало еще одного произведения. Это этническое фэнтези. Как и "Город-призрак" произведение на данный момент полностью завершено. Но пока выкладываю только фрагмент. Буду рада Вашим отзывам и критике. С уважением. Ваша Анита.
Звезды золотистыми цветами рассыпались по темной поляне ночного неба. Летний ветерок доносил запахи и звуки близкого леса. Спросонья чирикали пичужки, сонно ворчали псы, охранявшие юрты, деревья шептали зеленую колыбельную.
- Уже спишь, Алим? – ласковая рука бабушки, погладила черные волосы, вырвав мальчика из полудремы.
- Нет, еще нет. Биби-ханум, расскажи что-нибудь, - ласкаясь к бабушке, просил мальчик. Сейчас они одни в юрте и ни отец, ни старший брат Касим, не скажут, что он ведет себя как маленький мальчик. Молчание бабушки было таким долгим, что Алим уже решил, что рассказов не будет, но в темноте опять послышался ласковый старческий голос.
- Алим, Алим, ты уже совсем взрослый, а просишь рассказывать тебе сказки и старые истории. Хотя… я расскажу тебе про злого волшебника Азима и мудрого Сулеймана…. Давным-давно на свете было много людей владеющих тайнами волшебства. Волшебники учились в башне, что вела к самому небу. И среди тех, кто жил в этой высокой башне из золота и слоновой кости был Азим. С раннего детства он отличался воистину великими талантами. И никто не мог сравниться с ним в волшебстве, Азим повелевал водами, ураганами, даже сама земля подчинялась ему. И чем могущественнее становился Азим, тем больше росли его гордость и тщеславие. Азиму казалось мало быть великим волшебником, он возжаждал власти над людьми и странами… Азим собрал армию из людей и оборотней… Своим злым колдовством он убил хана и его визиря. А когда волшебники попытались остановить его, Азим безо всякой жалость их уничтожил. Он обратился к самой темной стороне магии: стал поднимать армии мертвых и подчинять живых. Многие города были разрушены злым Азимом, и никто не мог его остановить. Никто, кроме мудрого Сулеймана. Сулейман собрал в свою армию уцелевших волшебников, огненных ифритов и могучих джинов. И разразилось страшное сражение, земля содрогалась и стонала от магии, реки крови текли с поля битвы. Сулейман одолел злого Азима и прогнал его прочь. Бежал Азим на самый край земли. Возле Опоясывающих гор нашел его Сулейман и навсегда запер в пещере. Пещеру эту запечатал Сулейман Великими печатями и до конца света не выйдет оттуда Азим. Но зло Азима выжгло землю льдом. Не осталось в горах ни травинки, ни кустика. Только голые скалы и лютый холод царят возле пещеры Азима. Там глубоко под землей стоит подземный дворец злого волшебника и трон, что дает ему силу. Этот трон заколдован – одна половина его черная как тьма, а другая мертвенно белая как нетающий вечный лед. Никто не живет возле пещеры Азима, только злые колдуны, да шаманы приходят просить темного могущества и власти над миром мертвых.
- А добрые колдуны бывают? – сонным голосом спросил Алим.
- Конечно, самым великим и могучим был Сулейман. И сейчас, как говорят люди, где-то далеко от наших степей, живут волшебники. Если на добром скакуне мчаться на юг, а потом на восток, то окажется джигит в землях великого Халифа. Это царство счастья и богатства. Люди там всегда сыты и веселы, милостью Тэнгри нет болезней и нищеты. В центре царства течет молочная река, а фрукты на деревьях растут круглый год и всегда цветут цветы. Мудро и справедливо правит Великий Халиф Абу-Бакра. Халиф и его советник славный Измир добрые волшебники. А если батыр направит коня на запад, то приедет он в царство султана Мурада. Огромен дворец султана, окружает его железная стена. И грозные янычары охраняют все подходы ко дворцу. Давно, очень давно мечтает султан Мурад о захвате мира, и завоевывают его войска город за городом…. Вот ты и спишь, внучек….
Голос бабушки отдалялся от Алима. Луна приближалась к мальчику все ближе и ближе, за спиной выросли сотканные из облаков крылья, поднявшие Алима в самое небо. Далеко внизу остались юрты, ставшие ему домом. Промелькнула голубая лента реки, и зеленый шелк степей сменился песком пустынь. Долго, неимоверно долго летел Алим над бескрайними пустынями. И вот внизу один за другим стали появляться зеленые пятна оазисов, а потом… перед Алимом раскинулась удивительная страна. Белые каменные города утопали в изумрудной зелени садов. Фрукты сладким грузом тянули ветки к земле. Везде царило веселье и изобилие, кругом слышался смех. Вокруг царства протянулась огромная стена, высотой в десять человек. На гребне стены несли свою вахту сильные воины – багатуры, готовые броситься на врага. Огненный блеск на мгновение ослепил мальчика. Алим пригляделся… Это… Это же… Это же ифрит!!! Человек, охваченный переливающимся, играющим пламенем, стоя на стене, вглядывался в бесконечную даль.
Прилетевшая из пустыни буря подхватила Алима в свои темные объятия. Напуганный мальчик пытался лететь сквозь ветер, сопротивляться хищным порывам бури. Но скоро силы оставили его, и Алим мчался по воле ветра сам не зная куда. Когда тьма рассеялась, мальчик увидел внизу синюю гладь моря. Впереди грозно нависала громада города. Вечное море не могло преодолеть неприступные скалы стен, спускавшиеся к самой воде. Каменная крепость в центре города оберегала покой своих жителей. Звон кузниц, оглушал, долетая до неба. Ковали оружие, проходили колонны закованных в железные доспехи воинов. Сверху Алим видел богатые дворцы и жалкие лачуги, шумные базары и тихие дворики. Но слишком часто люди оглядывались, проверяя, не подслушивают ли их, не доверяя сокровенное даже лучшим друзьям, ибо слишком часто видел город предательство и сам стал предавать…
Поднявшийся воздушный вихрь уносил Алима все дальше и дальше. Внизу мелькали удивительные каменные крепости, деревушки, затерянные в горах, пастбища и поля, деревянные города страны антов и вот перед мальчиком выросли Опоясывающие горы – Пояс мира, как называли их люди. Уже исчезли деревья и трава, только неприхотливый мох еще цеплялся за скалы, пытаясь выжить в иссушающем холоде. И даже здесь в царстве камня и холода жили люди. Алим видел горящие огоньки костров, возле которых шаманы в звериных шкурах просили о милости темного колдуна. В пещерах старые, высохшие ведьмы варили зелья, несущие людям болезни и горе. Ветер в последнем яростном порыве забросил мальчика на вершину горы. Взгляд Алима пронзил толщу скалы и в глубине пещеры мальчик увидел черно-белый трон и старика в черном одеянии, скрючившегося на жестком сидении. Алим, скованный нечеловеческим ужасом, смотрел как страшный старик медленно поднимает голову, глядя в упор на мальчика. Алим не мог пошевелиться, он только с ужасом смотрел в бездонные провалы зрачков, переполненных ненавистью ко всему живому. Алим стремительно падал в черные дыры этих дышащих злобой глаз.
- Мама!!! – крик разрывал горло, - Мамочка!!!
Алим проваливался в ледяную тьму все глубже и глубже. Мальчик отчаянно размахивал руками, пытаясь прекратить это страшное падение в никуда. Сильный удар! Ничего не понимая, Алим ошалело вертел головой, глядя по сторонам. Где он?! Что с ним произошло?! Кошмар понемногу разжимал свои ледяные объятия. Ничего страшного не произошло, все привычное: юрта, стопка войлоков, с которой он скатился во сне … кожаный сундук, лук и колчан со стрелами, шкуры…. Все привычно. Все как всегда. Только почему у него мокрое лицо? Слезы?!! Алим сердито вытер лицо. Только бы отец и Касим не увидели его плачущим. Мужчина не должен плакать. А он, Алим, в свои одиннадцать лет почти совсем взрослый. Отец был годом младше, когда вышел на свое первое сражение, и Касим тоже. А он… Он должен сидеть здесь и ждать.
- Эй, братишка!! – веселый голос старшего брата Касима ворвался в юрту, заставив мальчика вздрогнуть, - горазд же ты спать. Солнце давно взошло. Но мама не велела тебя будить. Здорово все-таки опять с отцом на торговый остров поехать, - Касим с размаху упал на стопку войлоков, заменяющих брату постель,- мы привезем вам всем подарки.
- Только не привози мне игрушку, как в прошлый раз, - насупился Алим.
- Ты обиделся? Это была всего лишь шутка. Ладно, присмотрю тебе вещь достойную настоящего мужчины. Я продам все шкурки белок и горностаев добытые этой зимой и куплю у купцов с востока самое лучшее ожерелье и подарю его моей любимой Айвике. А себе я куплю меч… - Алим недоумевающее посмотрел на брата. О чем он говорит, сон никак не хотел отпускать. Он летал или ему это приснилось: полет и страшный старик? О чем говорит Касим? Какая поездка? Внезапно в голове все сложилось, и Алим едва не вскрикнул. Конечно!! Как же он мог забыть?! Сегодня отец и Касим уезжают на торговый остров Дабан-шат. Каждый год на этот маленький островок съезжались купцы со всего света. Светловолосые, голубоглазые анты торговались с темнокожими курчавыми ифейцами. Невозмутимые дхолавирцы презрительно поглядывали на остальных, называя их неверными. Степенные, перепоясанные яркими кушаками идишцы торговались до последнего медяка. Охотники, скотоводы, земледельцы приезжали на остров, когда большая вода входила в свое русло. На семь дней, пока велась торговля, военные действия в округе прекращались. Если стороны не принимали прочный мир, то заключали перемирие на время весеннего торжища. Отец рассказывал Алиму, что древние боги давно исчезнувшего народа каменными слепыми глазами следили за соблюдением запретов. Говорили, что человека обнажившего оружие на торговом острове ожидала немедленная и страшная смерть. А в круг древних богов входили только жрецы, приносившие жертвы своим богами, и не забывавшие безымянных хозяев острова.
- … я подарю ей ожерелье и позову ее в свою юрту. Буду называть Айвику Аджмегуль – Прекрасный цветок, - Касим мечтательно смотрел вверх, - Она красивее всех цветов, какие я видел. Я заплачу за нее калым племени Лося и мы приедем сюда. Я поставлю новую юрту…. Отец зовет! Мне пора. Ждите нас с гостями, - и, толкнув младшего брата на стопку войлоков, Касим выбежал из юрты.
Быстрее!! Еще быстрее!! Алим в спешке надевал рубаху. А где же унты?!! Отец с Касимом уезжают и опять не берут его с собой. Угораздило же его проспать. Ведь он собирался встать пораньше и попроситься с отцом в поездку…. И вот проспал!! Шайтан побери эти унты!! Алим босиком, в развевающейся рубахе и домотканных, сшитых матерью штанах, выскочил из юрты. Но успел только посмотреть вслед отцу и брату, уезжавшим на приземистых степных лошадях.
- До свидания! Доброго пути! - слышались пожелания вслед всадникам.
От обиды на глаза Алима навернули слезы. Почему его никогда не берут на торговый остров?! Он ведь уже не маленький, а его год за годом оставляют дома.
- Алим, воину не подобает бегать не подпоясавшись, - ворчливый голос заставил мальчика обернуться. Угрюмый одноглазый старик, в стороне от юрт скобливший шкуру, продолжил, - а еще воин не должен показывать своих чувств. Нойон правильно делает, что не берет тебя с собой. Я бы на его месте и Касима не брал.
- Но почему?
- Ибак открыто не нападет, а укусить, как шакал из-за угла всегда может. Иди и оденься, как подобает мужчине и сыну нойона.
- Но… Дядька Чынташ…
- Оденься, потом займись делами, а ближе к полудню приходи ко мне.
- А как же охота?
- На охоту сегодня с утра Дамир сходил. А тебе надо поучится сражаться мечом и понять душу клинка.
- Я умею сражаться мечом….
- Ты пока только махать можешь. И то бестолково,- хмуро оборвал мальчика старик, - и никак не поймешь, что в благородный меч Боги вложили душу. Не поймешь душу меча – не сможешь стать хорошим воином. Тебе бы все звезды рассматривать, на деревья пялиться, да книжки читать. А попадет тебе в руки один из Великих мечей, ты справиться с ним не сможешь.
- А что это за такие мечи дядька Чынташ?
- Сказано тебе, ступай, - Старик склонился над шкурой, давая понять, что разговор он продолжать не намерен.
И Алим с тяжелым вздохом вернулся в юрту. Унты нашлись под старой волчьей шкурой, лежащей у кровати. Пояс спрятался в стопке войлоков, служивших постелью. Сложив аккуратно войлоки и накрыв шкурой рыси, Алим отправился к женской юрте. Но поговорить с матерью не удалось, та вместе с Фатимой коптила мясо, готовясь к приезду гостей. Торг скоро закончится и через несколько дней в маленький улус приедут долгожданные гости.
С тяжелым вздохом Алим отправился обратно. Ну почему его не берут в дальние походы? Как будто он маленький!! Кто бы объяснил ему почему так всегда. Мама и Фатима заняты, старый Чынташ не захочет говорить, и отправит его прочь…. И пойти ему со своими вопросами не к кому. Хотя почему не к кому? У него есть бабушка. Прихватив с собой инструмент и костяные заготовки для стрел, что бы было чем заняться во время разговора Алим отправился к Биби-ханум.
- Опять уехали без тебя,- бабушка лукаво улыбнулась, посмотрев на Алима,- не обижайся на отца. Он и Касима не хотел с собой брать.
- Но почему? Ведь мы уже не маленькие. Я мог бы поехать с ними на торговый остров.
- Дело не в вас,- вздохнула бабушка, продолжая прясть, - садись Алим, попробуй свежий кумыс.
- Я не понимаю…,- Алим продолжил разговор, устроившись на кошме, возле бабушки.
- Занимайся своими стрелами, а я расскажу, почему Чеготай не берет вас в дальние походы. Еще до твоего рождения твой отец был одним из могущественных нойонов хана Эдигера, правившего всей Великой Степью. Многие багатуры служили в его войске и были готовы по первому знаку вступить в бой. Твоему отцу принадлежали огромные стада. А мать никогда не собирала кизяк для очага, не доила кобылиц и коров. Много послушных служанок помогали ей по хозяйству, а теперь осталась одна Фатима. Хан Эдигер правил мудро и справедливо. И могла ли я тогда подумать, что в старости окажусь вдали от родной степи и буду жить под страшной сенью леса.
- Но Биби-ханум, что случилось и почему ханом стал Ибак?
- Злобный Ибак, да сгрызет его шайтан, был младшим братом славного Эдигера. Он возмечтал взять себе власть над степями. Ибак получил от старшего брата приглашение на великий праздник в честь небесного бога Тэнгри. Прямо во время праздника, он подло, как шакал напал на хана Эдигера и убил ударом в спину. Наемники Ибака ворвались в столицу степей город Искер, перебили многих. Эти шакалы убивали всех, не разбирая кто перед ними: старик, женщина или ребенок. Твой отец защищал семью хана. Им удалось вывести из горящего города Бекбулата – маленького сына великого Эдигера, но в бою твой отец был ранен. И если бы ни верный Дамир, мы бы его похоронили. Нас всех вывел из города старый Чынташ и мы уехали сюда, на окраину лесов. А через четыре месяца родился ты.
- Но почему отец не разрешает нам ездить с ним в походы?
- Ты еще не понял? Черная злоба сжигает Ибака. И страх. Он знает, что младшего сына хана Эдигера спасли. Юный Бекбулат законный правитель степей. Но мальчика прятали. Ибак не мог его найти. Тогда он стал искать и убивать всех верных слуг Эдигера. Одиннадцать лет он не мог найти наше лесное убежище. Жители степей не любят лес. Пока мы в безопасности на границе леса и степи. Но кто-то может узнать Чеготай – нойона и убить его и вас.
- Зачем мы Ибаку? У нас ведь нет ни одной сотни, ни одного тумена, и отец ничего не может сделать, что бы помочь Бекбулату.
- Твой отец был не только великим воином, но и управляющим туменами. Милостивый Тэнгри наградил его талантом полководца.
- Значит он может стать полководцем в войске Бекбулата? Касим говорит, что сын Эдигера собирает войско и хочет прогнать старую собаку Ибака.
- Нет! - Резко оборвала его бабушка,- хватит уже этих войн.
Обхватив колени руками Алим, мрачно насупившись смотрел на алое зарево заката. Прошло шесть дней после отъезда Касима и отца. За эти дни у мальчика не было ни одного свободного мгновения, что бы пробраться в лес, пройти по заветным тропкам, посмотреть на бобров… Он помогал Дамиру на охоте, разделывал туши косуль и диких свиней, собирал валежник, рубил дрова... А когда солнце поворачивало на закат, старик Чынташ учил его сражаться. Час за часом длилась эта пытка. Час за часом сталкивались тренировочные деревянные мечи. Каждый удар приносил новый синяк. И каждый день повторялось одно и тоже: руки Алима наливались свинцовой тяжестью, пот заливал лицо, щипал глаза и все сложнее становилось отражать удары старика. Удар! Еще удар! Отбросить клинок … увернуться… нанести удар… разворот… Все тяжелее и тяжелее держать в руке этот проклятый меч… все сложнее перехватывать удары. Каждый удар меча Чынташа отзывается ноющей болью в мышцах. И заканчивалась эта пытка всегда одинаково: сильный удар старика выбивал меч из рук мальчика. Сухим, бесцветным голосом объяснив воспитаннику ошибки, Чынташ приказывал взяться за меч, и все начиналось сначала. Этим вечером Алим совсем разочаровался в себе: никогда ему не стать великим воином. Он не научится сражаться как отец, Касим или старый Чынташ. Сегодня вечером, складывая мечи старик, повернувшись к Алиму, произнес
- Ты слишком сильно стараешься Алим! Запомни мои слова, мальчик. Ты никогда не будешь похож ни на Касима, ни на нойона. Они прирожденные воины и могут предугадать удар противника и вовремя нанести свой. Немногие в улусе хана Эдигера могли противостоять твоему отцу. Но ты не такой. Ты вечно витаешь где-то в облаках. Смотришь на мир открытыми глазами и не видишь врага даже если он в шаге от тебя. Если бы мы жили в стране Великого Халифа, тебя бы отдали в школу волшебников…. Но здесь не страна Халифа и тебе надо научиться владеть мечом, иначе пропадешь. Меч должен стать продолжением твоей руки… Алим, - неожиданно переменил разговор Чынташ, - ты знаешь легенды о людях далекого Востока?
- Это те, что с огненными глазами, синими волосами и высотой с большое дерево? – спросил оживившийся мальчик.
- Почти, волосы у них не конечно синие и ростом они поменьше деревьев, но глаза очень необычного желтого цвета.
- Так они существуют?!!!
Старик сдержано кивнул и продолжил
- В молодости мне довелось много путешествовать, я был на далеком Востоке и жил среди этих людей. Там я прочитал книгу одного из величайших полководцев этого странного народа. Он написал: «Нельзя смотреть в бою на руку противника – она сделает обманное движение, нельзя смотреть в глаза противника – они лгут. Воин должен найти средоточие жизни и смотреть прямо в него и только тогда он увидит намерения врага и победит его».
- А что такое это «средоточие жизни»? – заинтересованно спросил Алим.
- Этого я не знаю, - вздохнул Чынташ,- мне так и не удалось познать средоточие жизни. Поэтому я не стал мастером меча. А ты попробуй. Постарайся увидеть средоточие жизни…. Иди, завтра продолжим наши занятия,- и старик скрылся в своей юрте.
И теперь Алим, сидя на стопке войлоков, пытался понять, что же такое это загадочное «средоточие жизни»?
- Алим, - мальчик вздрогнул, он не ожидал, что мать придет в юрту, - грустишь?
- Нет, что ты, - сконфуженно пробормотал мальчик, ласкаясь к матери.
- А мне показалось, что грустишь. Чынташ, рассказал мне, что у тебя не очень получается фехтовать.
- Ну и что! Не надо мне этих мечей! Зато из лука я стреляю получше Касима! - с неожиданным вызовом выкрикнул мальчик.
- Я знаю, - мать ласково погладила его по голове,- не всем дано быть воинами и это не значит что они хуже. Посмотри, что я тебе принесла.
Последний, затухающий багровый луч солнца скользнул по обложке книги, которую протягивала Алиму мать.
- Ух, ты, - восторг перехватил горло, Алим открыл книгу и провел рукой по шелковистой прохладной на ощупь бумаге,- о чем она?
- О великом человеке, который не был воином. Эта книга о жизни Олубека – внука завоевателя Тэмира. Далеко на востоке именем Тэмира до сих пор пугают непослушных детей. Тэмир завоевал множество земель и создал государство со столицей в городе Смирканде. Олубек правил после Тэмира, он не был воином как его великий дед. Но только в его правление Смирканд стал величайшим государством востока. Олубек строил города, писал законы. Правитель призвал в Смирканд многих магов, ученых и законодателей. Люди говорили, что Олубек и сам мог колдовать. Своим сыновьям он оставил великое государство.
- А что было потом, - полюбопытствовал Алим.
- Смирканд просуществовал 500 лет, а потом он ослаб. Так бывает со всеми государствами, и соседний правитель захватил его. В великой злобе он разрушил прекрасный Смирканд и увел всех жителей в рабство. И с тех пор на том месте, где стояли великолепные дворцы, цвели деревья и цветы, искрились фонтаны, осталась пустыня. Только мертвые развалины напоминают о прекрасном городе. Тебе пора спать Алим, - мать ласкового поцеловала сына в макушку, - солнце давно зашло, а мы с тобой все говорим. Завтра должны приехать отец и Касим. А с ними Никита и, наконец, мы узнаем новости о нашей любимой Уразбике,- в голосе матери послышались слезы, - а ты, наверно, будешь рад увидеть своего друга Ванхо.
- А Уразбике? Она не приедет?
- Нет. Путь из земли антов долгий и не легкий.
- Я соскучился по ней.
- Я тоже, - услышал Алим печальный вздох матери, - Но может быть, когда-нибудь мы сможем поехать к ней.
Тихий шелест одежды сказал Алиму, что мать покинула юрту, оставив его в темноте. Во сне Алим снова видел свою любимую сестру Уразбике. Они вместе смеялись над Касимом, толкали друг друга в первый снег…. В черных глазах сестры мелькали озорные огоньки…. А снежинки сверкали на ее черных косах. Все было так хорошо, до тех пор пока Уразбике не вышла замуж за этого анта, за Никиту, и не уехала из родной юрты в далекую северную страну.
Пробуждение было ранним и совсем не добрым. Дядька Чынташ просто сбросил с Алима шкуру, которой мальчик укрывался.
- Вставай. До приезда гостей ты должен потренироваться в фехтовании.
И снова для Алима началась эта пытка. Удар! Разворот! Пируэт. Отбросил меч старика. Снова удар. Весьма ощутимый толчок опрокинул мальчика на землю. Выронив меч Алим сидя на земле, обиженно смотрел на старика.
- Так нечестно, дядька Чынташ! Надо сражаться мечом, а ты еще и толкаешься!
- Честных боев не бывает. Главное победить, а как это не важно. Цель оправдывает средства. Так всегда было и будет. Подбери сопли, вставай и продолжай сражаться!
Встал Алим не сразу. Он еще сидел на земле, неуклюже держа меч двумя руками, и с трудом сдерживал слезы обиды. Уже три раза за сегодняшнее утро старый Чынташ выбивал меч из его рук, а теперь и вовсе повалил на землю. И постоянно говорит о каком-то «средоточии жизни». А где оно это непонятное средоточие?! Как можно видеть то, чего не знаешь. Что глазами нельзя увидеть!! Сквозь слезы Алим зло смотрел на старика, чей силуэт казался ему размытым. И вначале мальчик решил, что ему просто показалось, что солнечные лучи прихотливо играют на слезинках. Мягкий серебристый свет скрадывал очертания Чынташа. Алим смотрел и смотрел не в силах оторвать взгляда от этого странного сияния. Злость исчезла, уступив место тишине и покою. Неважно что было, и неважно что будет. Все звуки и цвета пропали, не слышно ни пения лесных птиц, ни голосов матери и Фатимы, ни журчания ручья…. В мире не осталось ничего… все поглотил мягкий свет. Медленно, точно в полусне мальчик встал, крепко взяв меч. И старик разом атаковал, нанеся косой удар, который в бою наверно просто разрубил бы мальчишеское тело до пояса. Алиму казалось, что меч опускается неимоверно медленно. С легкостью, точно играя, он ушел от удара в сторону, перехватил следующий удар и мгновенно ударил сам. Громкий стук деревянных мечей вывел Алима из благословенного дурмана. Мальчик ошеломленно покрутил головой. Звуки и цвета лавиной обрушились на него, сметая робкое сопротивление разума. Что произошло?!! Где он?!! Наверно Чынташ опять опрокинул его на землю? Хотя нет. Он стоит. И меч в руках. Только теперь Алим перевел взгляд на старика. Старый нукер с нескрываемый изумлением смотрел на своего воспитанника. Он был слишком опытным воином, чтобы удар мальчика опрокинул его, но отшатнувшись от летевшего прямо в лицо меча, старик едва не упал.
- Сейчас ты сражался достойно, сын нойона, - с нескрываемой гордостью за воспитанника проговорил нукер, - хорошо. На сегодня хватит. Пора выезжать для встречи гостей.
Весенний лес был наполнен жизнью. Где-то в верхушках деревьев слышался отчаянный стрекот сорок, предупреждавших о чужаках. Сердито свистел бурундук, поссорившийся с белкой. В стороне послышался треск веток, наверно это хозяин леса – великан лось пробирался сквозь заросли, уходя прочь от людей. Вдали послышался победный вой вышедшей на охоту волчьей стаи. Алим улыбнулся, он любил эту лесную песню жизни и в отличие от брата, отца или старого Чынташа не боялся ее. Кочевник, не видевший степей, мальчик полюбил зеленый лабиринт лесов. Вот и рунный камень. Здесь встречались лес и степь. Кто поставил камень, отмечая границу? Чего они ждали от лесных пришельцев: мягких мехов и лесного меда для продажи или копий и стрел войны? Первым приехавших услышал Дамир.
- Едут, – коротко бросил он мальчику. Алим кивнул. Старенькая Хатун, лошадка на которой он ездил восемь лет, с грустным вздохом отвернулась от травы, подчиняясь движению поводьев. Алим, потрепав Хатун по холке, посмотрел в сторону чащи. К камню выехала группа всадников. Мальчик мгновенно нашел взглядом тех, кого ждал. Вот отец, как всегда впереди и кажется, что он родился верхом, так легко и свободно сидит на лошади. А где-то в самом конце маленькой кавалькады Алим разглядел брата. Что случилось? Всегда веселый, смешливый Касим ехал мрачнее тучи, не обращая внимания на окружающих. А вот белокурый великан, на целую голову возвышающийся над остальными. Алим с трудом сдержал смех, так неловко сидел молодой ант на лошади. На крепком мохнатом першероне ехал Всеслав, капитан купеческого корабля, которым владел Никита. А перед ним на лошади сидела…. Алим даже затряс головой думая, что ему померещилось…. Всеслав вез перед собой девочку, лет десяти-одиннадцати. Пушистые рыжие волосы напомнили Алиму красавицу лису. Мальчик еще раз оглядел всадников, заметив среди них старого вождя Изора из рода Лося и своего закадычного дружка Ванхо, внука старика. А вот кто рядом? Этих троих Алим видел в первый раз, хотя и признал в них лесных хантэков.
- Это мой сын Алим и друг Дамир, - представил их нойон. Алим склонился к шее лошади, здороваясь с гостями. Мальчик и мужчина были похожи как отец и сын. Узоры на богато расшитой одежде выдавали их принадлежность к живущему далеко в тайге роду Рыси. Алим прищурился, думая, что ему показалось. На шее мальчишки мелькнула золотая гривна – ожерелье. Рядом с этими двумя их спутник выглядел совсем незаметно в простой темной одежде. По дороге Алим отстал от старших, присоединившись к плетущемуся в конце брату.
- Касим, что это за девчонка? Никита никогда не привозил ее прежде.
- Дочь Всеслава, увязалась за отцом. Спряталась в трюме с вьюками, а нашли ее уже после того, как корабль далеко отплыл. Вот и решили оставить у нас, а как Никита в обратный путь тронется, ее заберут. Бедовая девчонка, недаром Огнишей прозвали.
- А хантэки?
- Из рода Рыси, брат вождя рода Мстиш, его сын Агн и телохранитель. Будто сами себя не оборонят. На юг едут, говорят, с внуком Эгидера договориться о дружбе хотят. Шайтан их знает, гордые, псы, как …
- А с тобой-то что? Что-то случилось?
- Не поймешь. Маленький еще. Езжай, давай вперед, почти добрались.
От Алима не укрылся презрительный взгляд, которым Агн окинул их скромные юрты.
- Неужели здесь живете? Да в самом маленьком селении хантэков дома богаче, чем у вас, - вполголоса бросил он Алиму,- Спрятались здесь от Ибака. А мне еще говорили, что Чеготай-нойон великий воин. Хантеки давно бы отбили Искер, а вы просто трусы…
- Ты!!! – в бешенстве выкрикнул Алим, сжимая кулаки, - ты! Проклятый шакал!! – Ярость неведомая до сегодняшнего момента ослепляла, застилая разум багровым пламенем. Мальчику хотелось только одного, размазать эту презрительную улыбку.
- Алим!! – резкий голос отца привел мальчика в чувство, - что ты себе позволяешь?! Нарушаешь священные законы гостеприимства!
Алим оглянулся, все смотрели только на него: отец и мать, бабушка и Дамир с Фатимой и гости. Все смотрели только на него. Алим медленно поклонился, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Мальчик стремглав бросился в свою юрту и, вцепившись руками в волчью шкуру, заплакал от обиды и унижения.
- Что Алим, все плохо у нас? – мрачный голос старшего брата заставил мальчика обернуться, - не расстраивайся, подумаешь, какой-то паршивый хантэк.
- Ну да, подумаешь…. Тебе легко говорить….
-Этот Агн еще по дороге меня доводил. Если это тебя утешит, то я его встряхнул за шиворот как следует. Жаль не отлупил. Отец вмешался не вовремя.
- Это хорошо, - грустно улыбнулся Алим, представив противного мальчишку в крепкой хватке Касима, - А ты что такой смурной проехал?
- А…. Ты не поймешь…. Айвика выходит замуж за хантэка из этого рода Рыси…. Еще бы он богаче, чем никому не известный воин из маленького селения. У нас ничего нет, а он предложил много шкурок белки и десять лосей.
- А ты? - Алим забыл думать о собственных бедах, глядя на старшего брата.
- А что я? Я уеду. В одном этот щенок прав – хватит отсиживаться в лесах. На торговом острове я узнал, что хан Бекбулат собирает под свои знамена всех, кто уцелел после разгрома Искера и хочет выступить против Ибака. И многие недовольные уже пришли к нему. Я поеду в ставку хана, буду служить простым нукером в его войске.
- А как же мы?! Как ты можешь уехать и оставить нас здесь?! – Алим даже представить не мог, что брат покинет его, как до этого сестра.
- Будете жить как жили. В лесах вас никто не найдет. Отец может оставаться здесь. Он достаточно прославил себя подвигами, когда служил Эдигеру, и его имя гремело по всей степи. Я тоже должен прославить свое имя, даже против воли отца….
- Вот вы где, - белокурый великан наклонился, входя в юрту, - у меня есть подарок и для тебя Алим.
- Никита! – братья встали, уступая место гостю.
- Садитесь, чего уж там, - Никита опустился на кошму.
- Разве в стране антов младшие сидят в присутствии старших? – лукаво улыбнулся Алим.
- Стоят конечно, но не в семье. А мы с вами как-никак родственники. Уразбике часто вспоминает своего младшего братишку и просила передать тебе подарок. Я уж не стал разворачивать при этих хантэках. Сглазят еще. Вот, держи.
Алим осторожно развернул ткань и застыл в восхищении. На темной грубой ткани таинственным зеленоватым светом сияли ножны длинного кинжала. Осторожно, словно прикасаясь к святыне, мальчик вынул из ножен сверкающий серебряными нитями клинок.
- Ух ты!!! Какая сталь! Я никогда такой не видел!! Спасибо Никита!! Откуда он?!
- Я рад, что тебе понравился подарок,- великан улыбнулся в густые усы, - Подобные клинки нечасто увидишь. Такую сталь делают только в городе Гаме, далеко на востоке.
- Гамская сталь? – в голосе Касима явно слышалась зависть, - ничего себе! Да за такой клинок платят чистым золотом. Наверно всего нашего улуса не хватит бы, что бы расплатиться на него.
- Не преувеличивай, - рассмеялся Никита, - хватило пяти коров. Это же не меч, а кинжал. Стоят такие клинки немало. Но главное найти меч гамской стали нелегко и еще сложнее убедить хозяина расстаться с ним.
- А разве больше никто не умеет делать такие кинжалы и мечи? – Алим в изумлении оторвал взгляд от лезвия клинка.
- Никто, - Никита был явно доволен своим подарком, - Только в Гаме есть такие кудесники. Клинок гнется, но не ломается. Рубит даже железо. А еще кузнецы вплетают в сталь заклятия и узор из серебряных нитей. Ни у кого так не получается. Вот поэтому богатыри нашего кнеса, те, что несут службу возле Опоясывающих гор так ценят гамские клинки. Ими можно не только человека сразить. Недобрые духи, колдуны, что кишмя кишат в горах бояться такого оружия.
- А какое заклятие на этом клинке? - деловито рассматривал оружие Касим.
- Не знаю. Его бывший владелец не захотел говорить об этом. Алим, будь с кинжалом осторожнее, с чем лешак не шутит.
- Пойдем, - Касим встал, возвращая кинжал брату, - плов, наверно, уже готов. Держись от Агна подальше.
Алим медленно плелся к юрте отца – видеть Агна и его отца не хотелось, но долг гостеприимства обязывал младшего сына хозяина не только присутствовать при угощении гостей, но и прислуживать им.
- Как тебя зовут? - вопрос на языке антов оказался такой неожиданностью, что Алим, не сразу нашелся.
- А-алим, - с трудом нашелся мальчик,- а тебя?
- Огнишей, - улыбнулась рыжеволосая девочка, - Ты сын нойона?
- Да, младший. А ты дочь Всеслава? – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил, - как ты оказалась на их ладье?
- Я с таткой, ну с отцом хотела поехать. Нас у татки три девчонки, вот он и научил меня стрелять из лука и торговому делу. А брать с собой не захотел. Я от мамки сбежала и спряталась на ладье. Когда меня нашли, уже поздно было – отплыли мы далече. Решили здесь оставить – у твоих родителей.
- Вот хорошо! Я тебе бобровую плотину покажу, у Ванхо можно лося попросить – покататься…. Пора. Отец ждет,- спохватился мальчик и, схватив Огнишу за руку, бросился в большой отцовой юрте.
- Зачем торопиться?
- У нас младший сын должен прислуживать гостям.
- Так ты будешь прислуживать этому Ану?
- Агну,- автоматически поправил девочку Алим.
- Неважно, - тряхнула огненно рыжими волосами Огниша, - он противный мальчишка. Я видела, как на острове Дабан-шат он избил до полусмерти мальчика-раба, который не уступил ему дорогу. Вечно хвастается, что его отец великий вождь какого-то племени и что их никто не смог победить.
- Отвратительный, это точно, - вздохнул Алим, и отдернул войлок, закрывавший вход в юрту.
Яркое дневное солнце вызолотило деревья, траву, беспокойную речушку, послав полуденное благословение Тэнгри всем живым существам. Алим отбросил волосы за спину. Всем знатным тарларам Великий Тэнгри завещал никогда не остригать волос, заплетая их в косу. Но в такой жаркий полдень мальчика посещали кощунственные мысли о короткой, как у хантеков стрижке.
-Алим! – мальчик вздрогнул. Он отдыхал, собрав под навес скошенное сено. Голос матери застал его врасплох, - молодец сынок. Отдохни и покажи окрестности нашей гостье.
- А как же остальная работа? - не веря своему счастью, спросил Алим.
- Время у нас еще есть. Погода стоит хорошая. Сегодня вечером хантэки направят коней в дальнейший путь, завтра мы уберем остальное сено.
- Спасибо!!– Алим бросился на поиски Огниши.
- Я очень хотела помочь Фатиме или твоей маме, - Огниша всю дорогу до любимой полянки Алима болтала как лесная сорока, - но Касим и твоя мама сказали, что пока Агн и его отец не уедут я должна вести себя как гостья.
- Моя они всегда мудро говорит.
- Кто такая «они»?
- Мама по-нашему.
- А где ты научился так хорошо говорить на нашем языке?
- Моя сестра Уразбике вышла за муж за анта, за Никиту….
- Я знаю. Мой татка у него на корабле работает капитаном, - Алим недовольно нахмурился – что у Огниши за манера перебивать собеседника на полуслове. Неинтересно, так и не спрашивай. Может зря он взял девчонку на заветную поляну. Об этом месте знали только мать и Касим. Сейчас мальчик решил показать ее Огнише. Зря, наверное….
- Как красиво, - выдохнула девочка, - неужели бывают такие места?
Алим улыбнулся, он не уставал любоваться «своей» поляной. Небольшая, всего 10 шагов в диаметре она окружена густым ельником. Петлявшая среди стволов тропинка, по которой они пришли, была единственным входом. Ельник как стена закрывал от посторонних глаз изумрудную зелень травы, цветы, сияющие драгоценными камнями и маленький смеющийся ручеек. Когда то в центре поляны возвышался огромный дуб. Время не пощадило великана – минул срок и сломил налетевший злой вихрь старое дерево. Рухнул на мягкий мох древесный богатырь, как павший воин. Только высокий пень мрачно оглядывал окрестности. Здесь в старом расщепленном пне Алим хранил лук, стрелы и охотничий нож.
- Смотри, как я могу! - Алим, послал в старый пень пять стрел, кучно одну к другой.
- Зачем ты так, - схватила его за руку Огниша, - ведь дерево когда-то было живым. А ты стрелы в него пускаешь….
- Ну ладно…, - смутился Алим,- это всего лишь пень.
- Не «всего лишь пень». Матушка учила меня, что все живое надо беречь, и волхв дед Радовит, также говорит.
- Ну ладно, живое, так живое, - недовольно, только бы не спорить пробурчал Алим, выдергивая стрелы из пня, - пойдем, лес покажу, скоро домой топать.
Возвращался Алим очень осторожно. Не хватало еще нарваться на Агна и выслушивать его насмешки. Вот уедут хентеки, тогда можно будет бродить где вздумается. Еще бы Огниша перестала трещать как сорока!
- Надо же: ты не боишься ходить один в лесу. Просто чудо какое-то!! Да еще и с девчонкой ходишь. Это что б не так страшно было.
- Агн! Чего тебе?! - сжал кулаки Алим, - получить захотел?!
- А потом придет твой папочка и будет ругать плохого сыночка. Ай-яй, надо же уважать гостей. Даже такие нищие как вы должны чтить закон гостеприимства. А еще папаша запретит тебе выходить из юрты. Вы же трусы, вы бросили своего хана и позволили Ибаку захватить Искер.
- Ты… Ты паршивый, облезлый волк!
- Ладно, - насмешливо сощурился Агн, - если ты не трус, то на закате мы встретимся с тобой на опушке. Только ты и я. Согласен? Меч не забудь. У тебя ведь есть меч?
- Ладно, - сквозь зубы процедил Алим, чувствуя, как Огниша вцепилась ему в руку, - на закате мы с тобой встретимся. Сражаться будем до первой крови?
- Да. Если я тебя задену, ты отдашь мне свой меч и лук. Так, что прихвати приличный клинок, а не тот кусок дерева, которым махал сегодня утром. У тебя наверно нет хорошего меча. Ты же не разу не был в сражениях.
- А у тебя есть? – стараясь сказать как можно ехиднее, спросил Алим.
- Такой подойдет? – Агн обнажил меч, украшенный золотой гравировкой, и, заметив восхищенный взгляд Алима, уточнил - Хорош?
- Ладно, если я одолею тебя, ты отдашь мне этот меч.
- Сперва задень меня в бою, багатур,- презрительно рассмеялся Агн, и ушел, не дожидаясь ответа.
- Ты же не будешь с ним драться? – Огниша прикоснулась к плечу Алима.
- Этот сын шелудивой собаки называет меня трусом...
- А что скажет твой отец или мать?
- Они не узнают. Или ты наябедничаешь?!
- Тебе не стоит туда ходить!
- Да что знаешь ты о делах мужчин! Ты, девчонка!
Презрительно фыркнув, девочка, крутанувшись на пятках, быстро ушла к юртам, оставив Алима в одиночестве.
- Алим, помоги мне, - Фатима позвала мальчика к себе, - Надо перетряхнуть войлоки и положить в сундуки одежду и шкуры… нойон сообщил, завтра вечером мы будем откочевывать глубже в лес, а времени собраться почти нет. Только осторожно, что бы гости не заметили.
День клонился к закату, солнце спускалось за горизонт, озаряя окрестности мягким вечерним светом. Притихли ловкие малиновки и болтливые сороки, неслышно было неугомонных дятлов. Забивались в укрытия зайцы и косули, прячась от неутомимых ночных охотников: сов и волков.
Алим с досадой сунул старый меч в ножны. Железо плохое, да и ковка никуда не годится. Старик Чынташ сказал, что пока, мол, сойдет, а в бою сразу перешибут. Идти с этой железной палкой к Агну, что бы тот опять начал насмешничать. Ну, нет! Чынташ рассказывал, что в давние времена молодой воин выходил в свой первый бой без оружия и в сражении добывал себе меч. Сегодня если Тэнгри допустит, он получит свой первый боевой меч. Он победит этого насмешника Агна. Но идти со старым мечом на поединок?! Никогда!! Взять меч отца или Касима Алим не мог. Что же делать? Удрученный мальчик сел на пороге юрты, обхватив руками колени. Где взять меч? Внезапно в темных глазах мальчика блеснул азартный огонек. У отца был еще один меч. Алим видел его давно, совсем маленьким. Отец никогда не доставал этот клинок, он хранился на самом дне сундука в родительской юрте.
Осторожно, что бы его не заметили родные и гости маленького кочевья, Алим пробирался к юрте родителей. Мальчик внимательно оглядел скромную обстановку юрты. Ничего лишнего: шкуры на полу и на кровати, два кожаных сундука. Быстрее, быстрее!! В любую минуту могут зайти мама или отец. Алим спешно перерыл сундуки. В первом ничего, кроме одежды, да всяких мелочей необходимых в жизни. А во втором, на самом дне, завернутый в ткань лежал меч. Быстрее! Все надо положить на место. Снаружи послышались голоса. Осторожно выскользнув из юрты, Алим спрятался в кустах. Так и есть, мама идет к юрте, наверно гостей отправили спать.
- Ладно, меча отец все равно не хватиться. А завтра я осторожно его верну,- прошептал сам себе Алим, - Не будет же он, в самом деле, проверять сундуки. И пусть Агн побережется, с этим-то мечом я точно заставлю его просить пощады.
Довольно усмехнувшись, Алим побежал к оговоренному месту.
- Алим! Я с тобой!
- Ты что следила за мной?! - возмутился Алим, - вот привязалась, надоеда!
- Просто не хочу, чтобы ты натворил глупостей.
- У нас не принято, что бы женщина лезла в мужские дела.
- Во-первых, я еще не женщина, во-вторых, если я сейчас пойду назад, то заблужусь, и значит, тебе придется меня провожать, и тогда ты опоздаешь на поединок с Агном…. А в-третьих, мать нашего кнеса – Хельга – правила страной, пока кнес был маленький. Она даже войском управляла, - Огниша показала обескураженному мальчику язык и гордо отвернулась.
Похоже, придется тащиться с этой вредной девчонкой, а то и опоздать недолго. Как тогда, смотреть на довольную ухмылку Агна. До уговоренной полянки ребята дошли в недовольном молчании, дуясь друг на друга.
- Ну, вот никакого Агна здесь нет. Я так и знала, что он тебя обманет! - торжествующе сказала Огниша.
- Это еще ничего не значит. Может он просто опаздывает. Придет чуть позже.
- Сомневаюсь, - девочка, недовольно насупившись, устроилась в небольшой пещерке между корней огромной сосны.
Время текло вязко, бесконечно. Где-то ухала сова, вылетев на охоту. Незаметно подкрался сон, смыкая веки. Огниша уже тихо посапывала, свернувшись калачиком на мягком мху среди сосновых корней. Топот копыт ворвался в сознание Алима, вырывая мальчика из дремы.
- Огниша, вставай!
- Что?- сонно потянулась девочка.
- Тихо. Где-то рядом всадники. Здесь никого не должно быть кроме нас. Сюда вообще редко кто приезжает. Прячемся, быстрее!
- А может это хантеки?
- Нет, они ездят на лосях, а их не подковывают. Молчи!!
Всадники пронеслись мимо, не заметив, спрятавшихся детей. Алим насчитал пять теней, проносившихся между деревьями. Секунды, казались ему вечностью. Но вот топот копыт смолк, затерявшись в лесной мгле, и мальчик с трудом перевел дыхание.
- Быстрее, бежим домой! Они скакали от кочевья! Там что-то произошло! Бежим!!!
Спотыкаясь и падая, ребята мчались через ночной лес. Деревья протягивали свои корни прямо под ноги, ветви цеплялись за одежду и волосы. Тропинка, по которой они пришли, пропала, точно сам лесной хозяин решал запутать, заблудить их в чащобе. Быстрее! Продравшись сквозь кусты, Алим остановился так резко, что Огниша ударилась ему в спину.
- Ой, мамочка, что же здесь произошло! - невольно вырвалось у девочки.
Над маленьким кочевьем витал запах гари и беды. Юрты были сожжены, кругом виднелись следы неравного, жестокого боя.
- Мама! – Алим бросился к остаткам маленького кочевья, - Бабушка! Касим!! Кто-нибудь!!
- Стой, парень. И опусти меч, еще порежешься ненароком, - рослый хантек, подошел к Алиму, не обращая внимания на выхваченный мальчиком клинок, - старый Изора приказал найти тебя и привести в селение. Пошли быстрее.
Старый вождь племени Лося – мудрый Изора долго вглядывался в лицо мальчика.
- Твой отец погиб как герой, - после длительного молчания произнес старейшина, - Мы похороним его с великими почестями. Дети Лося сохранят память о великом воине степей.
Мальчик опустил глаза. Сердце сжала когтистая рука, точно холод вечной зимы дотронулся до него своей ладонью. Никогда больше он не услышит голоса отца. Нойон не порадуется за сына, не покажет мальчишке военные приемы. Этого не будет. Никогда!!
- Остальные живы. Твои мама, бабушка и Фатима сейчас на антском корабле, - и глядя в зажегшиеся надеждой глаза мальчика, добавил, - где Касим и Дамир мы не знаем.
- Они… Они живы?
- Были живы. Мальчишки решили мстить. Точно два человека могут уничтожить все войско султана Мурада. Мы не смогли отговорить или остановить их…
- Это были воины султана? - охрипнув, переспросил Алим.
- Да. Дорогу разбойникам показали люди из рода Рыси. Да разверзнется болотная трясина у них под ногами. И хотя эти сыновья змеи хантеки, они не достойны называться нашими братьями. Презрев все лесные законы Мстиш навел убийц на юрты давшего ему приют. Мы не знаем, что людям султана нужно в наших лесах. Напали внезапно, обыскали, а потом сожгли ваши юрты. И сразу исчезли. Я не знаю, что они искали. Возможно, знает Чынташ.
-Он…
-Старик жив. Его ранили, но он поправится. Он хотел видеть тебя.
- А мама и бабушка… Я могу их видеть?
- Боюсь, что нет. Твои мама и бабушка сразу же отправились с путь вместе с антами. Анты хотят уехать как можно быстрее. Они должны предупредить своих о нападении воинов султана. Меня просили найти тебя. Поговори с Чинашем, а потом вместе с детьми Лося догонишь родных. Иди к Чынташу. Озия проводит тебя.
Дома хантеков ничем не напоминали привычные Алиму юрты. Срубленные из столетних сосен, они почти полностью утопали в земле. На крышах лежал толстый слой дерна, защищая дома во время холодов. В сопровождении старой сморщенной шаманки Алим спустился по земляной лестнице в дом. Там, укрытый шкурами, лежал старый Чынташ. Окровавленная повязка перехватывала голову старика, кровавые пятна проступали на рубашке. Алим осторожно присел на край постели, боясь потревожить старого воина.
- Значит ты его утащил… Не думал, что буду радоваться твоей глупости, - старик попытался рассмеяться, но из горла вырвался только хрип. Отдышавшись он продолжил, - Слушай меня внимательно, мальчик… Это были воины султана Мурада…. Они искали меч. Тот, что ты взял. Меч Сулеймана…. Говорят, первым владельцем меча был сам великий волшебник Сулейман. Легенды гласят, что с помощью этого клинка можно завоевать мир. Султан ищет его. Меч, принадлежал великому Эдигеру, да спасется он в чертогах Тэнгри... Твой отец вывез его из пылающего города... Спас от Ибака. Хранил все эти годы. Я не знаю, как Мурад узнал о мече. Клинок не должен попасть в руки султана. Здесь его нельзя оставлять. Хантеки не смогут долго скрываться в лесах. Ты отнесешь его в страну Великого Сулеймана. Я не могу идти. Дамир и Касим решили мстить. Мальчишки! Если они погибнут в роду не останется мужчин кроме тебя. Если не сможешь донести меч Великому Халифу брось его в болото, в море…. Только бы его не нашли. Тебе придется идти на юг. Иди вдоль гор. В степи опасно, там рыщут шакалы Ибака. Иди вдоль Опоясывающих гор…. Даже воину сложно пройти этим путем, а ты мальчишка, едва умеющий держать меч. Больше некому…. Иди…. Хантеки соберут тебя в путь, - старик, тяжело дыша, закрыл глаз. Шаманка немедленно выгнала ошарашенного мальчика наружу.
- Чынташ сказал тебе, что нужно сделать? – под испытующим взглядом старого вождя невозможно было скрывать мысли.
- Да. Мне надо унести этот меч на юг, в царство Великого Сулеймана.
- Покажи мне его.
Изора долго держал в руках поданный мальчиком меч.
- Это великий клинок, из тех, что сами выбирают себе хозяина. Опасное оружие древних времен. Старик прав: мы не сможем утаить его в наших чащах. Дети Лося помогут тебе: соберем припасы в дорогу и пустим погоню по ложному следу. В этом положись на хантеков, - вернув меч, старейшина продолжил, - за старого Чынташа не беспокойся. Твои мать и бабушка в безопасности. И вот... Старик велел передать тебе эту карту. Чынташ в молодости путешествовал возле Опоясывающих гор. Я не знаю кто составил карту. Здесь начертаны горы, Великая степь и часть наших лесов. Тебе она пригодится. Иди. Салтык уже все для тебя приготовил.
- Но почему так быстро, старейшина? Я хотел бы еще увидеть Ванхо…
- Времени мало, - перебил мальчика Изора, - Салтык все объяснит.
Вошедший в дом старейшины широкоплечий охотник, с покрытыми шрамами лицом, не стал слушать возражений Алима. Крепко взяв мальчика за плечо, он буквально потащил его в дом на окраине деревни.
- Салтык, что-то…
- Молчи, - прошептал мужчина, закрыв Алиму рот. Втолкнув мальчика в землянку, мужчина быстро и тихо заговорил.
- Не трать время на болтовню. Здесь собрано все, что нужно охотнику для дальнего пути.
Понимая, что возражать и что-то говорить бесполезно. Алим открыл мешок. В нем действительно было все необходимое для дальнего пути. Мальчик подвесил к поясу флягу и небольшой топорик. В мешке лежали кремень и огниво, заготовки для охотничьих стрел, смена одежды, лепешки и большой запас сушеного мяса с ягодами, теплый плащ, подбитый волчьим мехом. Забросив за спину колчан с луком и стрелами, и вложив в ножны меч, Алим быстро вышел следом за Салтыком.
- За тобой идет охота Алим, - прошептал охотник, - старейшина велел незаметно вывезти тебя из деревни. Мы пройдем охотничьей тропой хантеков, о ней чужаки не знают.
Тропа так петляла между деревьями, что без Салтыка мальчик непременно бы заблудился. Охотник не давал ему передышки, постоянно поторапливая. К концу дня Алим просто валился с ног.
- Дальше ты пойдешь один, - Салтык повернулся к идущему следом мальчику, - Следуй на запад, так ты доберешься до Опоясывающих гор. И…. Будь осторожен. Если люди султана Мурада добрались до нашего стойбища, они смогут тебя выследить. У подножья Опоясывающих гор живут дикие племена, остерегайся их. Прощай Алим, да хранит тебя Хозяин лесов.
Мальчик долго смотрел вслед ушедшему охотнику. К горлу подкатил горький комок. Все случилось так стремительно. Теперь он остался один. Совсем один. Помощи ждать неоткуда. Что делать? Куда идти? Тяжело вздохнув, Алим поправил за спиной колчан и решительно повернул на запад. Идти по ночному лесу мальчик не решился и принялся искать место для ночлега. Шорох заставил обернуться! Судорожно стиснув рукоять меча, Алим успел подумать только о том, как глупо он попался, едва успев отойти от деревни хантеков. Одного он зарубить успеет. А что с ним будет потом, мальчик старался не думать. Ветки кустов раздвинулись. Алим пригнулся…. И на поляну вывалился Ванхо, а следом за ним, снимая паутину с лица – Огниша!
- Наконец-то! Хвала Хозяину леса! Насилу тебя нагнали. Ну и ходко вы с Салтыком шли.
- Он меня все время подгонял, - вытирая лицо, устало улыбнулась девочка.
- Тебя не подгонять, еще дня три бы шли.
- Откуда вы оба?! - Алим не скрывал радости при виде друга, - но зачем ты девчонку с собой взял?
- Меня никто не брал! - разъяренной кошкой фыркнула Огниша.
- Я ее не брал, - виновато потупился Ванхо, - Она спряталась, а потом увязалась за мной, не отогнать было.
- Ладно, не будем спорить, - примирительно произнес Алим, - Хорошо что нагнали! Давайте посмотрим по карте куда нам идти. Сегодня здесь заночуем, а завтра… завтра начнется дорога.
Красноватые отсветы заходящего солнца осветили тонкий пергамент, над которым склонились ребячьи головы. Красные стрелки отмечали путь указанный старым Чынташем, пропадая в далекой пустыне.
- Так, - провел пальцем по карте Алим, - вдоль края лесов на запад, до болот. По самому краю болот на юг.
- А это что за значки? - посмотрел на южный край карты Ванхо.
- Степи, – презрительно фыркнула Огниша, - как можно ничего не знать?!
- Да я…!
- Хватит! – прервал начавшийся спор Алим, - предстоит долгий путь. Если будете грызться друг с другом…. Давайте тогда одного здесь оставим, что бы не мешал.
Ванхо с Огнишей замолчали, кидая друг на друга недовольные взгляды. Натаскав лапника, устроились на ночлег. Взошла луна. Ее волшебный серебряный переливающийся свет озарил лес. Алим приподнялся на локте. Мальчику не спалось. Тоска сдавила горло железными руками. Огниша свернулась под своим плащом как котенок. Раскинув руки, мирно спал Ванхо. Как они могут спокойно спать, в то время как его душат слезы? Тоска черным покрывалом накрыла мальчика. Еще много ночей Алим будет просыпаться со слезами за глазах, пряча от друзей горе и страх. Куда им идти? Что делать совсем одним? Рядом нет никого из старших: ни отца, ни мамы, ни насмешника Касима. Никого. Клинок настойчиво толкнулся под руку. От меча исходило успокаивающее тепло. Прижав к себе ножны, мальчик провалился в спокойную ватную темноту.
Среди ночи Алим проснулся внезапно, точно от толчка. Спросонья мальчик ничего не мог понять, но почти сразу почувствовал, как меч выскальзывает из-под руки. Рывком вскочив на колени, Алим схватил ножны. Рядом застыл Ванхо.
- Ты чего?! – возмущению Алима не было предела, - зачем тебе меч?
- Тихо, девчонку разбудишь, - прошептал Ванхо, - я… я просто хотел взглянуть на него. Что это за меч такой, что из-за него весь этот кавардак.
- И зачем смотреть ночью? Ничего же не разглядеть. Давай спать. Завтра покажу тебе меч, - зевнул Алим.
- Завтра, так завтра, - как-то виновато опустил голову Ванхо, - только я вот еще что подумал. Если за нами идет охота, надо бы дежурить.
- Ладно, - Алим неохотно вылез из-под плаща, - я сейчас покараулю. Разбужу тебя попозже.
Тряхнув головой, мальчик решил, что ему привиделось выражение досады смешанного с облегчением на лице друга.
Ночная тьма робко сменялась наступавшим утренним сумраком. Где-то сонно зачирикала пичужка, заухала сова, возвращаясь в свое дупло, послышалась барабанная дробь дятла. Лес пробуждался, наполняясь светом и звуками. Разбуженный Алим потянулся, рядом недовольно терла глаза Огниша. Наскоро позавтракали взятыми в деревне хантеков припасами.
- Этого не хватит на всю дорогу. Придется охотиться, - затянув котомку, произнес Ванхо и обернулся к Алиму, - меч покажи, как обещал.
Тот, молча, достал заветный клинок. Лезвие из странного голубоватого металла, из глубины проступали золотистые, точно солнечные паутинки. Золото плавно перетекало в голубизну, создавая на поверхности клинка невиданные меняющие узоры. Простая гарда без украшений, достаточная чтобы защитить кисть. Рукоять, перемотанная кожей. Зато в навершие вставлен необычный камень, отливающий небесной лазурью, в глубине которой сверкали, золотистые искорки. Огниша удостоила меч только одним взглядом, хотя, что взять с девчонки! Зато Ванхо долго не выпускал клинок из рук, примериваясь, пробуя нанести удар.
- Пора идти, если не хотим здесь ночевать, - Алим забрал клинок из рук друга. Недовольство, облачком накрыло круглое лицо Ванхо.
Сосновый бор сменился светлой березовой рощей. Высокая трава скрывала сгнившие стволы поваленных деревьев. Алим напряженно прислушивался к лесу, ожидая сам не зная чего. Нередко он кидал тревожный взгляд на друга. Всегда улыбающийся, насмешливый Ванхо, был мрачнее грозовой тучи, отмалчиваясь на все расспросы. Алим уже решился прямо спросить друга, что с ним случилось. Но его отвлек треск веток и возмущенный крик за спиной. Огниша! Девочка отстала от ребят и, догоняя, споткнулась о коварно спрятавшееся в траве поваленное дерево.
- Все! Останавливаемся и отдыхаем! – распорядился Алим, глядя на Огнишу, размазывающую по лицу грязь и паутину, - пойдем чуть медленнее.
- Нечего было ее брать! - зло бросил хантек, - навязалась на нашу голову!
Крик Ванхо стал последней каплей, девочка, опустившись на землю, горько заревела.
- Ты чего…, - начал было Алим, но Ванхо, швырнув на землю котомку, ушел прочь. Мальчик растерянно посмотрел ему вслед. Потом на плачущую Огнишу. Тяжело вздохнув, сел на землю возле девочки.
- Ну чего ты, в самом деле, - утешать ревущих девчонок ему еще не приходилось, и Алим с трудом подбирал слова, - Не плачь… Не надо…. Подумаешь упала…. Мы просто пойдем чуть медленнее. Будешь поспевать за нами.
- Я… Ты не отправишь меня обратно?… Я заблужусь в лесу, - вместе со слезами полился поток слов, - Я думала, что смелая, когда удирала из дома. А сейчас…. Я ужасно боюсь и ничего не могу. Не умею ходить по лесу так быстро…. Не успеваю… Ванхо постоянно ругается на меня….
- Успокойся. Ничего страшного не случилось. Еще день, ну два и ты будешь легко нас догонять. Я только не пойму, что с ним. Никогда он так…. Ладно…. Я к нему, а ты успокаивайся. Разведи костер, сейчас поедим и отдохнем.
Неловко погладив девочку по голове, Алим встал. Предстоял разговор с другом.
Ванхо далеко не ушел. Мрачно глядя в землю, он сидел на поваленной березе и вздрогнул, услышав голос Алима.
- Чего ты на нее набросился? Подумаешь, отстает. Она быстро научится ходить по лесу.
- От мамки и нянек убежала, на корабль пробралась и думает, что стала охотником.
- Ванхо! Ты сегодня какой-то…. Ну не знаю…. Словом как будто не ты это. Куда нам торопиться? До болот идти дней пять. Чего ты въелся в нее?
- Я сам не знаю, - неожиданно для Алима тяжело вздохнул Ванхо, - прости. Не знаю, что на меня нашло. Наверно надо вернутся домой и забрать с собой Огнишу…. Только тогда ты останешься совсем один…. Я постараюсь...
Он поднял голову, и Алима поразили две мокрые дорожки на круглых щеках друга. Да что ж за день такой сегодня! И Ванхо в слезы!! Он не плакал когда рысь порвала ему руку, когда он сломал ногу, упав с дерева. Пока Алим подбирал слова, Ванхо встал, стыдливо вытирая глаза.
- Пошли. Немного отдохнем и в путь. Обещаю больше не придираться к девчонке.
Пока они разговаривали, Огниша успела развести костерок. В котелке кипела вода, в которую девочка, кинула вишневые листики, заботливо собранные ею в пути. Алим и Огниша отдыхали, а Ванхо, обойдя окрестности, подстрелил тетерева.
Шли молча. Ванхо и Огниша старались не смотреть друг на друга, обращаясь в основном к Алиму. Мальчика не оставляли мрачные мысли. Что же будет дальше. И что делать ему? Оставить друзей и уйти ночью одному? В груди зашевелился предательский холодок. Идти в полном одиночестве по окраинам Проклятых болот, через солончаки и степи, по пустыне?! Алим не хотел в этом признаваться самому себе, но ему было страшно, очень страшно. Лучше уж так, втроем.
Березы шумели зелеными кронами, приветствуя путников. Иногда над ними простирали могучие ветви сосны, теснившие белоствольных соседок. По земле стелился папоротник, трава шелестела под ногами. Лес дышал покоем. Волки обходили людей стороной, летом хватало другой добычи. Даже встреча с медведем, которого заметил в малиннике зоркий Ванхо не стала происшествием. Зверь только недоуменно посмотрел вслед, обошедшим его ребятам.
Голодать в лесу не приходилось. Сушеное мясо решили оставить про запас. Быстрая стрела догоняла зайца или птицу, не успевших скрыться в лесной чаще. Огниша собирала грибы, сушила про запас листья вишни и малины. В низинках появилась костяника – верный признак приближающихся болот.
- Смотрите! – звонкий голос девочки разлетелся по лесу, - здесь кто-то живет. Целая копна стоит.
На небольшой лесной полянке возвышалась огромная копна мягкого, душистого сена.
- Как хорошо! Можно повалятся на мягком сене! - Огниша вприпрыжку пустилась к стогу.
- Странно. Места безлюдные, болота рядом. И вдруг люди поселились.
- Да ладно тебе, Ванхо, - тряхнул головой Алим, - Может приехали накосили травы, а когда высохнет увезут.
Мальчишки впервые за несколько дней улыбнулись друг другу и вслед за Огнишей побежали к стогу сена. Девочка, опередив их, с размаху бросилась на мягкую траву. Раздался режущий ухо скрип. Алим выпустил из рук котомку, и, приоткрыв рот от изумления, смотрел на то, что недавно было простым стогом. У большой, неряшливой копны выросли огромные птичьи лапы. Приглушенный крик девочки, попавшей в ловушку, согнал пелену оцепенения. В памяти вспыхнули наставления бабушки. Выхватив меч, преграждая дорогу чудовищу, Алим из всех сил кричал Ванхо.
- Костер!! Разводи костер!! Она боится огня!! Быстрее!!
Теперь главное не упустить монстра! Алим, размахивая мечом, прыжком перекрыл чудовищу дорогу. Клинок был для него тяжеловат. Мальчик не понимал куда бить. Как можно убить существо, представляющее собой стог сена на куриных лапах?! Алим махал мечом как палкой. Но чудовище видимо имело дело с подобными клинками. Оно переминалось с ноги на ногу. То подбегало ближе, то отступало, боясь, встретится с острой сталью. Несколько раз пробовало обойти Алима, и каждый раз мальчик преграждал ему дорогу. Возле чудовища упада горящая ветка. Следующий бросок Ванхо оказался удачнее. Пламя подожгло сено, раздался пронзительный ввинчивающийся в голову визг. Не в силах вынести эту пытку Алим выпустил меч из рук и упал на колени, зажимая руками уши. Полыхающее чудовище перепрыгнуло через скорчившегося мальчика и, визжа, умчалось прочь. Алим с трудом, пошатываясь, встал на ноги. На противоположном конце поляны держась за березовый ствол, стоял бледный Ванхо. В высокой траве, вся в сухих стебельках лежала Огниша. Ковыляя на ватных ногах Алим, подошел и обнял дрожащую девочку.
- Что это было? – с другой стороны плюхнулся Ванхо.
- Атцы.
- Что? – Огниша отняла руки от лица.
- Атцы, - повторил Алим, - злой дух. Мне бабушка про него рассказывала. Этого духа часто призывают ведьмы. Он выглядит как стог сена, а когда человек ляжет на него сразу хватает. Может унести ведьме, а может задушить и съесть.
- Мамочки!! – Огниша побледнела еще больше.
- Все хорошо. Оно не вернется. Бабушка говорила, что атцы больше всего боится огня.
Прошло немало времени, прежде, чем перепуганная девочка пришла в себя. Путь ребят лежал дальше. Мальчишки оглядывались на каждый шорох, держа наготове оружие.
Лес вокруг них менялся. Березы и сосны уступили место темным, скрюченным елям. По земле стлался колючий кустарник. Продраться сквозь него было сложно. Приходилось обходить большие участки, заросшие непролазными зарослями.
- Как бы нам не отклониться, и не забрести незнамо куда? – забеспокоился Алим.
- Ничего. Ночью звезды подскажут дорогу, - отозвался Ванхо.
Шорох в кустах заставил мальчишек вздрогнуть. Огниша с визгом спряталась за спину Алима. Ветки кустарника колыхнулись раз, другой. Мальчишки натянули луки, вглядываясь в переплетение колючих веток. Время замерло! Ребячьи сердца стучали как сумасшедшие. Ветки шелохнулись еще раз. И к ногам путников выкатился мальчишка лет 13-14. Ослабли тетивы луков, опустились к земле наконечники стрел. Избитый, исцарапанный незнакомец смотрел на ребят взглядом затравленного зверька, готовый броситься прочь. Вся его одежда состояла из рванины, кое-как затянутой на худом теле. В руках мальчишка держал сучковатую ветку. Больше всего ребят поразила его внешность. Волнистые густые волосы темной шапкой покрывали голову. Кожа была не бронзовой, как у Алима, не отливала красноватой медью, как у Ванхо и не белая как у Огниши. Кожа незнакомого мальчишки было чернее ночи. На черном лице пронзительной голубизной сияли глаза. Алим с изумлением разглядывал незнакомца, впервые он видел ифейца. Не видя опасности от ребят, мальчишка опустил незамысловатое оружие.
- Ты кто? Откуда здесь взялся?
Ифеец открыл рот, но не произнеся не слова, обессилено опустился на землю. Разгорелся жаркий костер, согревая травяной чай. Аппетитно запахло жареной зайчатиной. Незнакомый мальчик на ломаном языке тарларов, с трудом подбирая слова, рассказал новым друзьям о себе. Он действительно был родом с самого южного материка – Ифейи. Звали его Эмика. Родившийся в семье вождя и шаманки одного из многочисленных ифейских племен – сембу, он должен был стать вождем после своего отца. Но боги не захотели этого. На земли, где стояли шатры сембу, пришли суровые ветра пустынь, несшие с собой песок и жару. Не выросла кукуруза, ушли звери из лесов, пересохли реки. Долго старейшины спрашивали богов, просили о милостивых дождях. И боги послали свой знак. По их велению единственный сын вождя должен навсегда уйти на север, в страну великого колдуна. Эмика в сопровождении двух воинов племени отправился в дальний путь, моля о милости богов и о разрешении когда-нибудь вернутся домой. Они добрались до города Нэ – порта на севере Ифейи. И на большом корабле поплыли через океан. Налетевший ураган, унес путников далеко от намеченного пути. Когда морские божества смилостивились и выпустили корабль из объятий бури, напали морские гиены – пираты. Многих они сбросили в воды безжалостного моря. Погибли и спутники Эмики. Мальчика же захватили в плен и продали в рабство в большой каменный город, столицу султана Мурада. За два года многих хозяев сменил строптивый мальчишка, постоянно пытавшийся убежать. Последний продал маленького раба кочевникам восточных степей. Так и оказался Эмика в землях хана Ибака. Упрямого мальчишку не смирили побои, ни самая тяжелая работа. Раздобыв ржавый кинжал, Эмика бросился на своего хозяина. Но ему не удалось его даже ранить. Избив и связав мальчишку, кочевник решил отдать его ведьме в обмен на какую-то услугу. Когда до логова ведьмы оставалось совсем немного, Эмике удалось перетереть веревки и сбежать. Так он и оказался в кустах
- Мне надо на юг. Может быть тот, кого вы называете Халифом и есть Великий колдун. В его царство мне наказали добраться Боги. Здесь мне не будет милости Богов. И еще… Я сын вождя, умею сражаться. Если позволите, я дойду с вами до царства Халифа.
Ноги проваливались в мягкую почву, поросшую мхом. Лес вокруг ребят становился все более зловещим. Скрюченные уродливые ели старались заслонить путь к гиблым болотам и Опоясывающим горам. Ветки, покрытые желтыми сохнущими иглами, клонились к земле. Корявые корни вцеплялись в землю как скрюченные руки мертвеца. Осока и камыши стелились по кочкам, бледно зеленая ряска скрывала темную воду бочагов.
- Надо поворачивать на юг! – с трудом выдернул ногу из топкой земли Алим, - Если далеко уйдем на запад, попадем в трясину и погибнем.
- Солнца нет, - Ванхо показал на затянутое низкими серыми облаками небо, - непонятно куда идти. Придется подождать, когда проясниться.
На ночлег устроились на сухой кочке, с трудом разведя костер, что бы согреться. Скоро огонь погас, и ребята остались в темноте. С неба закапал противный моросящий дождь, превращая сон в горькую муку. Алим дремал, то проваливаясь в глубокий омут сна, то просыпаясь. Ванхо осторожно коснулся руки друга.
- Смотри, - хантек вытянул руку.
В темноте ярко светился огонек. Такие же уютные огоньки сияют в окнах домов, когда вся семья собирается у ярко пылающей печи.
- Что это? – вглядывался в ночную тьму Алим.
- Не знаю. Похоже на огонь. Может там люди? Давай проберемся, посмотрим. Переночуем, да и дорогу узнаем. Разбуди Эмику, а Огниша пусть спит.
- Проснется – испугается, что нас нет.
- Мы быстро. Дойдем, глянем и обратно.
Эмика проснулся от легкого прикосновения. Укрыв девочку своими плащами, мальчишки пошли на далекий огонек. Нет ничего хуже, чем бродить по болотам ночью. Ноги скользили по кочкам, утопали в болотных мхах. Дождь не прекращался. Намокшая одежда неприятно холодила тело. Только надежда найти жилье заставляла Алима передвигать ноги. Откуда-то потянуло теплом. Мальчики оживились, представив как их согреет теплый огонь очага. Казалось тепло и люди совсем рядом. Огонек рывком приблизился к мальчишкам и в тишину болот обрушился крик. Из пелены дождя и ночи вынырнуло одно из самых ужаснейших существ, какое только можно представить. Бледное, отливающее синевой лицо худой старухи с торчащим из нижней челюсти клыком. Серые волосы свивались паклей, огромные белесые глаза ярко светились в ночной тьме. Она слегка покачивалась на одной ноге с огромной ступней. В руке кошмарное создание держало фонарь, протягивая вторую когтистую лапу к испуганным мальчишкам. Ванхо, в испуге отпрыгнул, разом провалившись в зловонную жижу по пояс. Эмика, отступал к нему, не сводя глаз с чудовища. Алим вцепившись в рукоять меча, смотрел как болотная старуха, с кошмарной улыбкой на лице маленькими прыжками приближалась к ним. Высунув бледный язык, она в предвкушении облизала губы. Дрожащий рукой Алим вытащил меч. Ванхо закричал, прося о помощи. Хантек тонул в трясине, постепенно затягивающей свою жертву.
- Помоги ему выбраться! – крикнул Алим, приняв решение, - я не подпущу ее к вам.
Вспомнив уроки Чынташа, мальчик приготовился в бою, крепко удерживая меч обеими руками. Выражение довольства на лице старухи сменилось злобой. Взмахнув когтистой рукой, она атаковала Алима. Мальчик отклонился, стараясь не упасть в воду. Когти вспороли воздух в опасной близости от лица. В нос ударила вонь разложения. Мальчик нашел в себе силы взмахнуть оружием. Меч пропел смертельную песнь. Лезвие, блеснув в темноте, вонзилось в живот чудовища. Алиму показалось, что меч вошел в кисель. Болотная женщина, отчаянно заверещав, быстро поскакала вглубь болот, уходя прочь от опасной добычи.
Вдвоем они еле-еле вытащили на твердую землю Ванхо. Мокрые, грязные, перепуганные мальчишки с трудом нашли дорогу на островок безопасности, где мирно спала Огниша. Остаток ночи просидели возле девочки, зябко кутаясь в плащи и всматриваясь в ночную хмарь. Алим всячески отгонял от себя мысль о встреченном кошмаре. Что бы случалось, продлись бой с болотным чудовищем чуточку дольше? Только невероятная удача и помощь Тэнгри помогли ему безошибочно нанести единственный удар, который и оказался верным.
Утреннее солнце развеяло туман, прогнало моросившие тучи. Ребята свернули на юг. Тело наливалось тяжестью. Клонило в сон. Черная вода хлюпала под ногами. Во влажном воздухе одежда не сохла, прилипая к телу и стесняя движения.
Алим мрачно смотрел на бескрайнюю топь. Сколько путников погибло в Проклятых болотах? Он уже сбился со счета сколько дней они медленно, проверяя длинными палками каждую кочку, ползли по зыбкой земле. Чудовищ к счастью больше не попадалось. Но отсутствие свежей воды и еды могло убить не хуже обитателей болот. Собственно вода уже закончилась. И Ванхо как мог старался сделать болотную воду пригодной для питья. Он переливал ее из фляги во флягу, процеживая через лоскутья своей рубахи, в которые завернул мох и травы.
- Это мать дала, - объяснил он ребятам, - на севере земли хантеков тоже есть болота, не такие как эти…. Но все-таки. Эти травы чистят воду. Надеюсь, что получится….
Получилось. Вода пахла гнилью, ее вкус был просто отвратительным. Но пить было можно. Особенно, если заткнуть нос и постараться не дышать. С едой было сложнее. Оставалось только одно – идти дальше, надеясь, что они правильно определили направление пути.
- Шайтан бы побрал эту проклятую топь?! – Алим, поскользнувшись, чуть не упал в зловонную болотную жижу.
- Кто этот постоянно поминаемый тобой «шайтан»? - Эмика поддержал Огнишу. Девочка совсем выбилась из сил. Но отдыхать наотрез отказалась. Всем хотелось как можно быстрее выбраться на твердую землю.
- Шайтан, это злой дух или демон, - с трудом переводя дыхание, сказал Алим, - повелителя шайтанов называют Иблис. Шайтаны подстраивают людям разные пакости, ломают вещи, портят молоко и могут даже убить. Говорят, такие болота их царство. Иблис заманивает людей в гиблые топи, чтобы съесть.
Постепенно почва стала подниматься, деревья вытягивались в высоту, на смену осокам и камышам появилась трава. Уставшие до изнеможения, грязные ребята без сил повалились под зеленым еловым шатром. Найдя небольшой ручеек, вытекающий из-под корней столетнего, неохватного дерева вымылись, постирали одежонку и сушили ее, развесив на ветвях.
Темная птица ночи накрыла мир своими бархатными крыльями. Где-то завывала волчья стая, вышедшая на охоту. В шатре из еловых веток уютно горел костерок, согревая путников. Уставшая Огниша тихо посапывала, согревшись под плащом. Дремал, опустив голову на грудь Ванхо.
- Гиблое место эти болота, - настороженно оглянулся Эмика, - у нас в Ифейе есть озеро Мертвых. Вокруг него тоже ничего живого нет. Даже птицы стараются не пролетать над этим озером.
- А какая она твоя родина? – поинтересовался Алим.
Под неторопливый рассказ Эмики перед мысленным взором вставали бескрайние зеленые джунгли. Лианы как змеи обвивали стволы деревьев. В душном, сумрачном полумраке древнего леса алмазами сияли яркие орхидеи. Слышались пронзительные крики обезьян, трубный зов гигантских элефантов, грозный рев саблезубых тигров. Южный континент был полон загадок и тайн. Здесь жили страшные колдуны-оборотни, крадущие женщин соседних племен для продолжения своего рода. Они могли превращаться в свирепых ягуаров сметающих все на своем пути. Развалины мертвых городов скрывали клады и смертельные ловушки, поджидавшие алчных искателей сокровищ.
Под неспешный рассказ нового друга Алим погрузился в тревожный сон.
- Стойте! – резкий голос Ванхо привлек внимание уставших в долгой дороге ребят, - смотрите!
Хантек рукой показывал на высокое дерево.
- Что необычного в дереве? – Огниша с проснувшимся любопытством оглядела ствол.
- Дерево медоносное. Видишь, крест краской нарисован, значит где-то рядом селение. Люди пометили дерево.
- Да, - согласно кивнул Алим, - рядом деревня. Надо бы зайти пополнить запасы, купить Эмике одежду. Только как?
- Можно пойти только двоим, - после минутного размышления промолвил Эмика, - девочка и Ванхо останутся здесь или обойдут селение. Мы с Алимом пойдем дальше. Потом встретимся, когда нас видеть не будут.
- Почему нас не берете? – возмутилась Огниша.
- Если вас ищут, то лучше не привлекать к себе внимания, - невозмутимо продолжил Эмика, - Хантеки в степях не живут, а девочки редко путешествуют в компании трех парней. Нас запомнят. Алим, можно сказать, что ты сын купца, караван которого разграбили разбойники. Все твои спутники погибли. Выжил только ты и твой раб, то есть я. И теперь мы пробираемся домой.
- А что, - задумался Алим, - может получиться. Главное потом найти друг друга.
Ванхо и Огниша ушли, обходя недалекое уже селение по широкой дуге. Алим и Эмика отправились прямо к деревеньке. Судя по деревянным пограничным знакам, которые украсили резными изображениями коней и коров, здесь жили оседлые тарлары. Виднелись небольшие заплатки засеянных полей. Даже здесь на окраине лесов деревья так и норовили занять расчищенные делянки. Но люди не давали лесным духам ни одного шанса. Маленькие поля защищали небольшие изгороди. А само поселение окружал высокий деревянный частокол. Днем ворота были открыты и мальчишки беспрепятственно вошли внутрь.
- Бедные мальчики, - полная женщина, которой ребята рассказали свою незамысловатую историю, с сочувствием смотрела на них, - никакой управы на этих окаянных разбойников нет. Пойдемте, покормлю хоть вас, горемыки.
Алим с интересом оглядывал скромное жилище. Никогда еще ему не доводилось гостить у оседлых тарларов. Вместо юрт стояли аккуратные деревянные домики. Оны были украшены затейливой резьбой: по стенам скакали дикие кони, бродили степенные коровы, вились растения и распускались цветы. Мальчика поразило искусство резчиков. Но многое напоминало привычные юрты. На полу лежали шкуры и войлоки. В углу – сложенная из округлых камней печь. Если кочевые тарлары предпочитали сидеть на полу, то оседлые – на низеньких скамеечках. В центре комнаты стоял невысокий столик с точеными ножками, чего у сородичей Алима никогда не было. Да и посуда была более красивая и изящная чем у кочевников. Ее покрывали голубой или зеленой глазурью.
Пока ребята ели, к радушной хозяйке Лауре заглянули почти все жители маленькой деревеньки. Алим не сомневался, что за дверями гостеприимного домика обсуждают незваных гостей. Весть о неожиданных гостях привела в дом и сына местного старейшины. Крепкий мужик внимательно оглядел ребят. Устроившись на скамеечке и отмахнувшись от угощения, начал расспрашивать. Долго, прося отвечать по очереди, повторяя вопросы снова и снова. Алим мысленно поблагодарил Эмику. Ифеец раз десять заставил пересказать их незамысловатую историю во всех деталях. Так что говорили ребята слаженно. Рассказали, что вез их торговый караван, объяснили кто напал, как проходила битва, как добирались до селения…
Когда ребята насытились, зашел разговор о делах. За шкурки лис и белок ребята получили чуть поношенную одежду, сапоги и теплый плащ, наконечники стрел, охотничий лук и нож, копченое мясо и лепешки для долгой дороги. Узнали и новости.
- На юге, в степях Бекбулат собрал войско, на Ибака вот-вот войной пойдет. У нас пять парней ушли к нему воевать. Только войны нам не хватает, - охала хозяйка, - Ибак тоже войско собирает. Готовится. Что-то будет в наших степях. Что-то будет….
Своих спутников нашли не сразу. Ванхо и Огниша спрятались в кустах на самом дне оврага. Мальчишки наверно и прошли бы мимо, если бы не громкая перебранка, выдавшая убежище.
- А если бы не мы шли, а недобрые люди, - укорил друга Алим.
- Она ко мне постоянно придирается….
- На себя посмотри, - возмущалась девочка.
Начавшуюся ссору удалось подавить в самом начале, выложив купленные в селении припасы.
- Жалко меч не достали, - проговорил Эмику, разглаживая шерстяную поверхность халата. Ифеец поводил плечами, ему явно было неуютно в одежде тарларов. Бабушка рассказывала Алиму, что далекие предки их народа вышли из пустынь. Несколько поколений они бродили по лесам и пустыням. Искали новый дом, пока не осели в степях. Но многое сохранилось с седой древности, в том числе и одежда, напоминавшая одежду народов далекого юга. Поверх рубашки и шаровар надевали короткий, украшенный символами рода, халат. В такой одежде удобно в бою и в походе. Нервно переминавшийся с ноги на ногу Ванхо, носил, как и все хантеки темно коричневые штаны из грубой ткани, рубаху и кожаную куртку с короткими, до локтей, рукавами.
- Меч не так-то легко достать, - фыркнул Ванхо, - у нас в лесах только великие охотники имеют меч. Ладно, идем. Надо убраться как можно дальше от селения.
Ванхо заметно нервничал, хотя поселок осталось далеко позади. Топот копыт за спинами заставил обернуться. На ребят лавиной неслись шесть всадников. Солнце засверкало на лезвиях сабель. Прозвенели тетивы луков. Трое свалились под ноги лошадей, срезанные острыми стрелами. Алим крутанулся на месте, уворачиваясь от удара. Завизжала, падая, раненая лошадь. Эмика, с обезьяньей ловкостью запрыгнул на круп коня, вонзив кинжал в горло своего противника. Просвистел нож, пущенный Ванхо и еще один противник, заваливаясь, упал. Оставшийся в живых воин, поднял лошадь на дыбы. И развернувшись, помчался прочь.
Ребята стояли, глядя друг на друга. На бледном лице Огниши лихорадочно горели зеленые глаза. Себя Алим видеть не мог. Наверно такой же перепуганный как и Ванхо. К горлу подкатывала дурнота. Мальчик никогда не мог подумать, что убить человека так легко и так страшно. Дурнота и ужас захлестывали с головой.
- Уходим отсюда! Быстрее!! - Ванхо поддерживая девочку, уводил ее прочь от поля боя. Алим и Эмика поймав четырех лошадей, заторопились следом. Раненый конь ржал, выгибая шею, пытаясь подняться на ноги.
- Веди, - Алим передал Ванхо поводья. Подойдя к стонущему животному, мальчик опустился на колени, доставая кинжал.
- Тихо, тихо…. Хороший коник, хороший…. Сейчас... Скоро ты будешь скакать по небу, - сильный удар кинжалом, конь вздрогнул в последний раз и затих. Конь был другом каждого кочевого тарлара. Нельзя оставить верного друга, нельзя не оказать ему последнего милосердия. Алим бросился догонять друзей, вытирая рукой непрошенные слезы. На месте боя остались тела пяти погибших.
Костер разгорался, пожирая дрова. Ребята сидели вокруг огня. В воздухе повисло неловкое молчание.
- Как они вас нашли? – Эмика неторопливо строгал веточку.
- Это я виноват, - хрипло произнес Ванхо, не поднимая глаз, - я оставлял метки для воинов султана.
Кровь молотом стучала в висках, в груди стало горячо. Алим не мог сделать вдох. Невыносимая обида стискивала сердце. Ванхо! Ванхо! Друг детства! Друг которого он знал всегда! Как он мог?! Как он мог предать?! Голову огненным кольцом окружила боль!
- Почему?! Зачем ты это сделал?! – Алим старался не смотреть на друга. Голос разом сел, мальчик говорил с трудом.
- Они всех пообещали зарезать, - Ванхо стиснул руки так, что побелели костяшки пальцев, - Пришли к деду…. Старик сказал, что тебя нет…. Они меня схватили…. Там мордоворот такой. Схватил за шкирку и потащил в лес….
Ванхо обвел ребят тоскливым взглядом. Тишина давила, не давая вздохнуть полной грудью. Не встретив поддержки друзей, Ванхо долго молчал, потом вздохнул. В тишине вздох прозвучал как стон.
- Ну вот…. Они сказали, что всех перережут, если я не принесу им меч. Всех!! Понимаешь!! И старого деда, маму, папу, сестренок!!! Всех!! Я пообещал им меч…. Я пробовал украсть его у тебя…. Только ты с ним даже ночью не расстаешься! Я с ними еще раз встретился…. Ночью…. Я отмечал путь…. Но только до болот и в болотах! После болот я перестал! Клянусь Лесным Хозяином!! Я не знаю, как они нас сейчас нашли! Клянусь!!!
Алим молча, слушал сбивчивую исповедь Ванхо. В груди медленно сгущался холодок, впиваясь в сердце острыми льдинками. С трудом подняв глаза, Алим оглядел спутников. Эмика, недавно встретившийся с ребятами, упрямо смотрел в костер. Огниша, обняв колени, тоскливо разглядывала Ванхо, точно видела хантека в первый раз в жизни. С отчетливой ясностью пришло понимание, что решение придется принимать ему. И только ему!!
- Алим, - отчаянными глазами смотрел на друга Ванхо, - Алим, пойми… Они обещали всех убить! Я не мог предать свою семью…. Знаешь как…. Думал, с ума сойду…. И я пообещал!!! Я не мог!! Я просто не мог по-другому! Клянусь я пойду дальше и буду сражаться с наемниками султана! Но там моя семья!!!
Не слушая больше сбивчивую речь бывшего друга, Алим пошел прочь. Шел, ничего не видя, не разбирая дороги. А потом просто опустился на землю. Сколько времени он просидел неподвижно? Час? Два? Кто знал?
- Вот ты где, - Эмика опустился рядом на землю, - что будешь делать? Тебе решать….
- Не знаю… Я ничего не могу придумать…. Нас не убили только чудом…. Он предал…. Но домой он не дойдет….
- Послушай. Я не очень хорошо вас знаю. Но отец учил меня принимать решения. Выбирать сложно. Но… просто подумай… Ванхо не знал что делать. На одной стороне был ты и странный меч. А на второй его семья. Подумай. Он раскаивается….
Алим молчал. Не дождавшись ответа, Эмика тихо ушел. Спустя некоторое время Алим вернулся к друзьям. Воцарилось тягостное молчание. Минуты капали как тягучая смола. Алим мрачно насупившись, смотрел себе под ноги, потом подняв глаза, обвел взглядом друзей.
- Хорошо, Ванхо, - слова с трудом сходили с губ, - Ты можешь идти с нами. Только если ты предашь еще раз... Клянусь Великим Тэнгри…, - горло перехватила судорога, и продолжить Алим не смог.
Ехали в мрачном молчании. Алим мрачно косился на Ванхо, перестав доверять другу. Огниша попробовала шуткой развеять напряжение, но ее звонкий голос быстро затих. Не было смеха, привычной перебранки Ванхо и Огниши. Так прошел еще день пути, а вечером ребята выехали в степные просторы. Алим замер, пораженный величественной картиной. Огромное багровое солнце плавно опускалось за горизонт. Вокруг насколько хватало глаз, простиралась степь. Ветер доносил горьковатый запах полыни. Его резкие порывы гнали зеленые волны по бескрайнему травяному морю. Выросший в лесах мальчик не представлял себе величие степей. Хотелось пустить коня в галоп, и мчатся, не разбирая дороги. Ванхо смотрел на степь с откровенным страхом. Ему, сыну лесов было неуютно. В глазах Огниши и Эмики светился интерес. Степь манила их обещанием свободы.
- Ну что, дальше на юг? – нарушил молчание Эмика.
Алим кивнул, послав коня вперед неспешной рысью. Казалось, трудности закончились. Несколько дней, и если верить карте они окажутся на границах Царства Великого Халифа. Как можно устроить засаду на ровной как блюдце степи? Откуда на них свалились разбойники, Алим так и не понял. Наверно прятались в овраге, ожидая неосторожных путников. Свистнул аркан. На плечи Алиму опустилась черная петля, срывая его с седла. Раздался пронзительный крик Огниши. Спрыгнул с лошади, непривычный к конному бою Ванхо. Что-то закричал Эмика. Слова на непонятном, не предназначенном для слуха человека, языке отразившись от земли, взмыли в небо. Пахнуло жаром, трава вокруг ребят полыхнула пламенем. Воспользовавшись замешательством врага, Алим сбросил с плеч аркан, выдернув меч, ударил растерявшегося противника в горло. Смертельную песню пропела стрела Ванхо, просвистел нож Эмики. Охотники за рабами быстро пришли в себя, заблестела сталь клинков.
- Отступайте за огонь! Он вас не тронет!! – крик Эмики заставил Алима обернуться. Огниша послала стрелу в одного из охотников и легкой ланью перемахнула через огненную стену. Черная змея аркана упала на плечи, сбивая с ног. Всадник потащил мальчика за собой. Изворачиваясь, Алим тщетно пытался встать на ноги. Алима рывком вздернули в седло. Аркан плотно прижимал руки к туловищу. Мальчик, едва не вывернул шею, оглядываясь на друзей. Ванхо бросился на врага и рухнул на землю, обливаясь кровью. Сабля полоснула хантека по лицу. Эмика и Огниша бросились на помощь. Перед ифейцем багровым пламенем переливался огненный щит. Охотники за рабами отступали. На голову Алима нахлобучили старый вонючий мешок. Последнее, что видел мальчик, это друг, лежащий на залитой кровью траве. Алим начал соскальзывать с коня, но крепкая рука удержала его на лошади. От бешеной скачки мальчика мотало из стороны в сторону, запах навоза, исходящий от мешка, забивал нос, не давая дышать. От нехватки воздуха Алим потерял сознание.
Слабый ветерок обдувал лицо. Ветер доносил запах перегоревшего костра, кожи, степных трав. Голоса неясным гулом отзывались в тяжелой голове. В глазах двоилось, все вокруг кружилось в безумном хороводе. С трудом приподнявшись на локте, Алим огляделся.
- Заморыш очнулся! – меткий удар сапога в бок, заставил сжаться в комочек.
- Не калечь товар! – резкий голос, сидящего у костра плотного мужика в отороченном мехом кафтане заставил обидчика отойти.
Стиснув от боли зубы, Алим сел и огляделся. Возле костра расположился десяток мужчин самого разного возраста. От юнца лет 16, который отойдя от Алима, мрачно смотрел на старшего, до мужиков, переваливших за вторую половину жизни. Все они были изгоями, выброшенными из общины. Что они совершили? Может, промышляли мелкими кражами, не желая работать, а может вышли на дорогу убийств и грабежей. Не пожелав искупить своих грехов, уходили на окраины Великой степи, сбивались в шайки. Занимались самым презренным среди свободных народов делом: охотой на рабов. Хватали слабых. Тех, кого без проблем можно скрутить и продать торговцам живым товаром. Охотники за рабами были самыми презираемыми людьми среди народов Великой Степи. И самыми опасными.
Бежать! Бежать чего бы это не стоило! Эта мысль, как попавшая в ловушку птица билась в голове Алима. Охотники за рабами везли свой товар к морю на запад. В маленьком караване кроме мальчика были три девушки, и двое совсем уж маленьких детей лет 3-5. Пленников везли верхом, стараясь не покалечить ценный товар. На ночь никого не связывали. Да и куда бежать? На севере страшные Опоясывающие горы, а на остальные три стороны простиралось море травы. Не уйти по ровной, как блюдо степи пешему от всадника.
Но Алим решился. На вторую ночь плена, когда темная пелена дождя укрыла луну и звезды, мальчик осторожно пополз прочь от лагеря охотников за рабами. Он недооценил бдительность охранников. Алим вскочил на ноги, приготовившись бежать. В ту же секунду удар кнута свалил его на землю. Мальчишка покатился по мокрой траве. Удары огнем обжигали плечи и спину, заставляя прижиматься к земле. Алим закрыл голову руками. Закусив нижнюю губу, он с трудом удерживался от крика. Когда же прекратится град огненных ударов?!
- Хватит! – Грубый голос предводителя шайки прекратил избиение, - этого засранца еще до моря надо доставить! И продать! А там пускай Актеон с него хоть заживо шкуру снимает!
Жесткая рука безжалостно подняла мальчика на ноги. Толстые пальцы больно, до синяков сжали худенькое мальчишеское плечо.
- Ты все понял, щенок?! – лицо главаря шайки было так близко, что Алима затошнило от запаха гнили из его рта, - Еще раз попробуешь убежать, пеняй на себя. Сломаем хребет и оставим на поживу степным волкам.
Сильный удар бросил мальчика на колени.
Дорогу к морю Алим помнил сквозь мутную пелену боли и отчаяния. Впрочем у охотников на рабов не было желания терять деньги. Исхлестанную спину Алима смазали вонючей, масляной мазью. И хотя мальчик кривился и шипел от боли, воспаления не было. Теперь охотники на рабов каждую ночь связывали мальчишку. Руки заводили за спину и длинным ремнем привязывали к ногам. Не то что бегать, Алим даже ходил с трудом.
На третий день пути небольшой караван остановился недалеко от каменных развалин. Солнце почти спустилось за горизонт, оставляя багровые отсветы. Алим понуро смотрел в костер, неохотно жуя брошенные ему кусок мяса и лепешку. Вожак раздавал указания.
- Так, слушайте вы. Если жить хотите, что бы ни звука! Ясно!
- Это еще почему, - одна из девушек, самая бойкая, презрительно посмотрела на мужчину, - если рядом кочевья, то я лучше прямо сейчас кричать буду. И не надейтесь, не замолчу.
- Можешь орать, только утром от тебя останется вот это, - ухмыльнувшись, вожак поднял и бросил в сторону девушек что-то круглое. Они отпрянули с испуганными вскриками. Алим прищурился. На траве скалясь в усмешке лежал череп. Громко заплакали малыши.
- Твоя правда, - довольный произведенным эффектом вожак продолжил, - рядом кочевья тарларов. Но сюда они не придут. Хоть голос сорви криком. Говорят здесь жил колдун. Он уже давно помер. А гадство им созданное летает и ползает. На крики первые прибегут. И оставят от вас одни косточки. И мелюзгу успокойте. Для этой пакости детский плач как приглашение на обед. И живее, если жить хотите.
Девушки обняли плачущих детей. Что-то говорили успокаивающе-воркующими голосами. Вроде даже напевали древние как мир колыбельные. Наконец плач сменился всхлипываниями. Но Алим напрягся. Что-то приближалось. Он не мог сказать как почувствовал. Но у мальчика возникло странное чувство, что от развалин несется к ним какая-то черная тень.
Раздалась ругань. Охотники вынимали мечи. В воздухе запели стрелы. Сперва мальчику показалось, что их атакует стая птиц. Но у птиц не бывает таких зубастых клювов. Твари пикировали снова и снова. По приказу вожака охотники окружили лошадей и пленников, стараясь не подпускать к ним зубастых птиц. Несколько атак, и стая улетела. На земле валялось несколько тел тварей. Не повезло и одному охотнику. Одно из этих хищных созданий сумело зубами разорвать ему горло. Детей успокоили. Тело унесли, видимо, закопав неподалеку.
- Это нам еще повезло, - вожак мрачно посмотрел на пленников, - с летунами попроще. Не получилось быстро сожрать – улетают. Ночью могут приползти другие. Так что тихо. Что бы даже не пикнули у меня.
К счастью, ночь прошла спокойно. Напуганные вечерним нападением, дети и девушки, жались к костру. Малыши вскоре заснули. Девушки изредка перешептывались, оглядываясь на дежуривших по трое охотников.
На четвертый день пути воздух стал прохладнее, ветерок донес запах воды и водорослей. К вечеру караван добрался до условного места встречи. Мальчик поднял голову и впервые за эти дни оглядел горизонт. Насколько хватало глаз, простиралась синяя морская гладь. Поросший редкими кустиками жесткой травы берег полого спускался в воду. Вдали покачивался темный силуэт корабля. Забыв про свое положение, Алим восхищенно разглядывал море, наслаждаясь переливами темной воды. Голоса привлекли внимание мальчика. Охотников ждали.
Алим на всю жизнь запомнил как его продавали. Так продают весной в степях скот. Обостренное внимание навсегда запечатлело в памяти темную гладь моря, спрятавшиеся в толстых щеках маленькие темные глазки торговца, понурых пленников, столпившихся у кромки берега и огромный, багровый круг заходящего солнца.
- Хороший товар: дети, женщины. Легко будет довезти…
Что может раб сказать о морском путешествии? Почти ничего. Алима вместе с другими детьми и женщинами держали под палубой. Каждый день хозяин выводил их из душного трюма – подышать свежим воздухом. Но мальчика не интересовали морские просторы, выпрыгивающие из воды диковинные рыбы. Впервые оказавшись на корабле, Алим жестоко страдал от морской болезни. Вверх-вниз, вверх-вниз. Палуба качалась под ногами. А под этой ненадежной опорой огромная толща морской воды. И всюду, куда не посмотри кругом вода. Одна только вода. Оказавшись на палубе, Алим обессилено садился под мачтой и закрывал глаза. Его не оставляло чувство что желудок качается вместе с кораблем. То вверх к самому горлу, то вниз живота. Голова кружилась. Только ветерок облегчал страдания. В трюме становилось совсем худо. Казалось, доски вот-вот разойдутся, и вода хлынет, затапливая все вокруг.
- Держи, - на второй день путешествия один из моряков бросил к ногам Алима, обреченно сидевшего под мачтой, большой сухарь, - рассасывай, сухопутный крысеныш. Станет легче. А то сдохнешь и до суши не доберешься. Где вас только берут таких дохляков? Только не грызи – зубы переломаешь.
Подобрав подачку, мальчик осторожно, борясь с тошнотой, положил сухарь в рот. Наверно камень было бы легче разгрызть, чем этот сухарь. Хотя Алим и не ожидал, но ему стало легче. Мальчик даже осторожно повертел головой, оглядываясь по сторонам. А потом почувствовал голод. И принялся за лепешки, розданные рабам утром. Вокруг сидели или стояли ребятишки, женщины. Сновали матросы, занимающиеся своими делами. Несколько дней длился этот нескончаемый путь по воде. И вот конец. Огромный город. Каменный причал. Крики чаек. Ругань людей. Щуря глаза, отвыкшие от яркого солнца, Алим огляделся. Толчок в спину заставил мальчика поторопиться. С толпой невольников он понуро пробирался через портовый лабиринт. Оглохнув от криков матросов, получая тычки от носильщиков с тяжелыми вьюками, Алим не видел перед собой дороги. Рабов загнали в большой барак, недалеко от портового района. Опустившись на грязную соломенную подстилку, мальчик сжался в комок, забившись в самый дальний угол. Никогда еще ему не было так плохо и одиноко. Огромная комната, скупо освещалась еле чадящими факелами. В нос забивалась вонь давно не мытых человеческих тел и нечистот. Множество людей всей возрастов, мужчин и женщин копошились в этом мерзком муравейнике.
К мальчику подобрался старик, чье тело прикрывала только грязная набедренная повязка. Ее первоначальный цвет уже не угадывался. Засаленные длинные волосы перевязывал кусок тряпки, нечесаная борода закрывала половину лица. Он сказал что-то на незнакомом языке. Алим отодвинулся и пожал плечами, показывая, что не понимает. Старик спросил еще и еще раз. Наконец вопрос прозвучал на языке антов.
- Ты из новой партии?
- Да-а,- неуверенно протянул мальчик, - а ты? Ты здесь давно? Что это? Что это такое?
- Зиндан - тюрьма для рабов, - старик говорил с акцентом, немного в нос, - рабы живут здесь и ждут дня продажи. Я давно в зиндане, недели две. В последнее время мало рабов привозят… Поэтому приходится ждать когда наберется большая партия …
- Нас… нас продадут… Но я не раб!! – вскочил на ноги Алим. Сидевшие неподалеку люди настороженно оглядывались на мальчика.
- Тихо, тихо. Не кричи. Не надо, - мягко, точно больному ребенку заворковал старик, силой усаживая мальчика обратно на солому.
Алим с усталым безразличием оглядывал зиндан. На соломенных подстилках сидели или лежали люди. Многие смотрели с тупым равнодушием забитых, забывших о свободе людей. Алиму они напомнили овец, которых гнали из степей каждую осень.
Железные двери раскрылись, и в светлом прямоугольнике прохода показались стражники и прислужники, раздававшие скудный ужин, состоящий из просяной похлебки и плохо прожаренной лепешки. После скудного ужина, едва утолившего голод, стражники забрали факелы, оставив узников в темноте. Алим скорчился на соломе, пытаясь заснуть, отвлечься от этого кошмара.
- Постарайся заснуть, - голос старого раба раздался из темноты, - и не терзай себя понапрасну. Из зиндана не сбежишь, а вот от хозяев можно освободиться.
- Как?! – сон мгновенно улетел прочь.
- По-разному. Кто-то бежит, кто-то выкупается, - старик помолчал, затем добавил, - знаешь, мальчик, для меня шансов вырваться из рабства уже нет. А ты можешь попробовать. Рабов сейчас мало. Говорят, корабли западных городов охотятся за пиратами. И те стали побаиваться возить живой товар. Завтра, когда нас будут продавать… Там будет смотритель Амфитеатра. Это самая большая арена в городе. Смотритель всегда покупает мальчиков и юношей покрепче. Их учат сражаться, а потом они бьются друг с другом. Существует старинный обычай – если воин-раб побеждает в ста поединках, он получает свободу. Потом может работать инструктором в школе при Амфитеатре или ехать на все четыре стороны.
- И многие освобождались таким способом? – с надеждой спросил Алим.
- Выиграть сто боев непросто, большинство гладиаторов погибает в сражениях. Но… знаешь…, нынешний смотритель был рабом. Когда-то….
- А другого способа освободиться нет, - робко поинтересовался мальчик.
- Кто отпустит раба? Мы собственность, вещь… - в голосе собеседника послышался смешок, - люди говорят, что иногда хозяева освобождают рабов. Я в это не верю. Разве что… может приедет в город знаменитый Амади.
- Амади?
- Да, Амади. Говорят, он был рабом. Никто не знает как ему удалось получить свободу. Амади – сын знатного ифейца. Вырвавшись на свободу, он поклялся освобождать рабов. Каждый год он приезжает в столицу, покупает полный корабль людей и всех отправляет на родину. Но будет ли он завтра? Не знаю. Давай спать. Нас всех ждет непростой день.
Но спать мальчик не мог. Только под утро он забылся беспокойным сном. Ранним утром крик надсмотрщиков разбудил рабов. После скудного завтрака, людей стали спешно выводить на площадь. Горячее южное солнце ослепляло. Алим закрыл глаза, и шел в толпе, повинуясь толчкам в спину. Шум торговой площади накрывал с головой подобно морским волнам. Мальчик не мог сказать сколько времени он ждал. Грудь сжалась, и он судорожно хватал ртом воздух. Сердце билось где-то в горле. Внутри все закаменело в предчувствие чего-то страшного. Сильные руки надсмотрщика вытолкнули мальчишку на помост. Тот замер, как испуганный звереныш, оглядывая толпу, замечая только раззявленные рты, поднятые кулаки. Шум накатывал, оглушая. Выплескивались отдельные слова, которых Алим не понимал. Внезапно его блуждающий взгляд выхватил фигуру старика в богатой одежде. Тот стоял чуть в стороне и внимательно оглядывал всех: и рабов и покупателей. Что-то крепко спавшее шевельнулось в голове, и Алим сосредоточился на этой старческой фигуре.
«Спаси меня!! Вытащи меня отсюда!!!» - слова бились как птицы, стремящиеся улететь. Алим старался без звука, без голоса донести их до старика, стоящего так далеко внизу. На одно, страшное мгновение мальчику показалось, что он обречен. Все безуспешно. Уже поднимается на помост с победной улыбкой воин, с рассеченным лицом, готовясь забрать свою собственность. Поднимается рука надсмотрщика, готового объявить о свершившейся сделке. И тут стоящий в стороне старик посмотрел прямо в глаза Алиму, и над площадью пронесся его голос. Лицо смотрителя Амфитеатра исказилось злобой. А старик уже поднимался на помост, протягивая мешочек с золотом.
Неимоверное усилие, казалось, выжало Алима до дна. Он не сопротивлялся, когда его повели с помоста. Покорно выпил воду из фляги старика. И пошел за новым хозяином. Крепко сжав запястье мальчика, спаситель повел его в петляющие переулки города. Вокруг высились двух, трех и даже четырехэтажные украшенные резьбой дома из белого, розового и желтого камня. Очень скоро мальчик перестал ориентироваться в переплетении улиц и переулков. Голова кружилась от всего пережитого, от ярких красок, незнакомых, сильных запахов, городского шума.
Дом старика стоял в богатом квартале, с трех сторон его окружал густой ухоженный сад. Внутреннее убранство поразило воображение мальчика, привыкшего к скромной кочевой жизни. Пол выстилали ковры, в ворсе которых, как в мягком лесном мху, тонули босые ноги. В нишах виднелись дорогие фарфоровые и серебряные вазы. Стены украшены разноцветными шелками. Кругом цветы, а то и клетки с диковинными яркими птицами. Навстречу старику бросились слуги. Мальчика усадили на пол. На низенький столик поставили пиалы с медом, сметаной, теплые лепешки. Изголодавшийся Алим набросился на угощение. Только здесь мальчик смог рассмотреть своего спасителя. Сколько ему лет Алим не знал. Но белые волосы, небольшая аккуратно подстриженная седая борода и глубокие морщины на смуглой коже выдавали солидный возраст. Старик оглядел мальчишку пронзительным взглядом, от которого тому стало неуютно. По сигналу старика в комнату вошла молодая девушка и осторожно присев на край ковра, внимательно выслушала старика.
- Мой господин Абу-аль-Хасим аль-Масуди, спрашивает из каких племен восточных степей ты родом?
Алим поперхнулся, впервые за время странствия в чужих землях, услышав родную речь.
- Я из тарларов. Ты тоже?! Как ты сюда попала?! Тебя украли?!
- Я из тарларов, - улыбнулась девушка, - но о моей судьбе мы поговорим потом. А сейчас ответь на вопросы моего милостивого господина. Ты из какого рода?
- Мой отец был приближенным хана Эдигера, правившего степями больше десяти дет назад, - мальчик тщательно подбирал слова, справедливо рассудив, что осторожность, в беседе с этим Абу-как-его-там не помешает, - но хан Ибак убил милостивого Эдигера и захватил престол. Нашей семье пришлось бежать. Мы жили на самом краю леса. На наше маленькое кочевье напали разбойники. Все погибли, а я… а меня продали торговцам живым товаром.
Старик выслушал перевод девушки, печально кивая головой.
- Мой господин, - с сочувствием глядя на Алима, продолжила девушка, - спрашивает, знаешь ли ты грамоту и какими языками владеешь?
- Я говорю на языках тарларов, антов, лесных племен хантеков. Немного знаю язык страны Великого Халифа. На этом языке я умею читать и немного писать. Могу писать и читать на языке тарларов. Но на нашем языке книг не пишут… только торговые расписки или какие-то заметки.
- Ты можешь говорить на языке Великого Халифа? - заговорил старик, перейдя на этот язык. Затем что-то сказал девушке. Она поднялась и, улыбнувшись Алиму, сказала.
- Господин решил, что переводчик больше не понадобится. Меня зовут Назия. Если хочешь поболтать, подойди к женской половине дома и спроси меня.
- Хорошо, что ты говоришь на языке страны Великого Халифа, но тебе необходимо освоить и язык, на котором говорят здесь, в Девлете.
- В Девлете? – уточнил мальчик.
- Так называется государство султана Мурада и столица этой великой страны. У кого ты учился магии? Я не слышал о магах в ваших краях. И всегда считал, что в тарларских степях и в лесах к северу есть только знахари или лесные колдуны. Или кого-то из волшебников все-таки занесло в ваши дикие края?
- Я не колдовал!! – изумился мальчик, - тарлары никогда не относились с уважением к колдунам. Их боятся...
- Не колдовал, говоришь? - усмехнулся Абу-аль-Хасим аль-Масуди, - твой зов о помощи был так силен, что я едва не потерял сознание. Там на торговой площади. Кто научил тебя передавать мысли другому человеку?
- Никто. Меня никто не учил колдовству! У нас даже книг таких не было.
- У кочевников есть книги? Не слышал.
- Ну… Я же говорю, мой отец был приближенным хана. Кое-что моя семья успела спасти, когда бежали из Искера. Мама научила меня читать. Я прочитал все девять книг, которые хранились у нас. Но магии была посвящена только одна. Я пробовал колдовать по ней. Но ничего не получалось.
- Ну что ж попробуем вместе. Вдруг получится.
Алиму отвели небольшую каморку. На полу старенький ковер, низенькая тахта, пара подушек. Но после страшного зиндана, соломенной подстилки и кнутов надсмотрщиков мальчик был рад иметь свой скромный угол.
Довольно скоро Алим привык к жизни в доме Абу-аль-Хасима. В доме никто не напоминал о рабском положении мальчика. Обращались с ним точно так же как с остальной прислугой. Но достаточно было выйти за пределы сада, как приходилось быть начеку. Довольно скоро Алим понял, что для жителей Девлета рабы были даже не вещью. Вещь стоит, и на нее просто не обращают внимания. Алим был бы не против стать невидимкой. Но все было совсем не так. Рабы были презираемыми существами, до которых свободному гражданину и дотронутся-то было противно. Они не могли появляться на улице без хозяев. Не могли сидеть рядом со свободными. Любой, самый нищий оборванец мог ударить мальчика. Мог сделать с ним все, что угодно. Этот незамысловатый урок Алим выучил, когда случайно отстал от старого хозяина. К счастью Абу-аль-Хасим довольно быстро обнаружил пропажу, и мальчик отделался только порванной одеждой и синяками. Но что было бы если бы старик пришел чуть позже? Поздними вечерами, когда дом погружался в сонную тишину, мальчик думал о своих спутниках. Где они? Как узнать их судьбу? Может они вернулись назад в леса хантеков. Старейшина Изора наверно найдет способ вернуть Огнишу домой. А Эмика? Он вполне может остаться жить в лесах. Хантеки – гостеприимный народ и найдут ему место в своих домах. Нередко мальчик молил великого Тэнгри о милости к своим друзьям. Если бы он мог узнать об их судьбе. Наверно, старый Абу-аль-Хасим мог бы что-то выяснить. Но Алим боялся рассказать старику о своем путешествии, ведь тогда пришлось бы рассказывать и мече. Думая о клинке мальчик испытывал облегчение. Наконец-то этот проклятый меч пропал. Может лежит скрытый травой и будет лежать до конца веков. А может, какой путник подберет, привлеченный блеском стали. Как бы то ни было, этот меч уже исчез из жизни Алима.
Дни были похожи один на другой как близнецы. Под руководством старого Абу-аль-Хасима, а чаще с помощью Назии, Алим изучал новый язык. Учился читать и писать. Всю первую половину дня он проводил в библиотеке и в примыкающем к ней скриптории. Помощники хозяина учили мальчика аккуратно переписывать книги. Непростое дело далось Алиму не сразу. На обрывках пергамента и бумаги он учился писать на разных языках. Аккуратно, искусным каллиграфическим почерком. Важно было не допустить ни одной ошибки или помарки, не размазать чернила по листу, оставить достаточно места для рисунков и переплета.
Больше всего мальчику нравилось переписывать баллады о мифических временах, о героях и подвигах. Для младшего сына султана они часто переписывали отрывки из легенд о богатыре Мансуре, который сражался с чудовищами, защищал слабых и беспомощных.
«Узкою горной тропой
Вверх по камням и скалам
Мчался герой молодой
Копыта коня высекали
Искры….».
Строки о подвигах завораживали. Мансур смог уничтожить царство великанов, которые держали в рабстве людей. Он убил птицу Рух, разоряющую крестьян. Спас целый остров от падения за край мира. Мансур сравнялся с Девятью Богами. Не было равных великому батуру. Враги дрожали при одном упоминании его имени, и никто не решался бросить ему вызов. Предательство погубило великого Мансура. Молочный брат, завидовавший славе батура, выстрелил отравленной стрелой в спину. Страшная стрела из черного небесного металла, напоенная подземным ядом, выкованная дварфами и проклятая людскими колдунами, выпила кровь из сердца Мансура. Но великий батур не умер. Боги вмешались в его судьбу. Земля приняла Великого Мансура в свое лоно. Говорят, до сих пор Мансур сидит за каменным столом, положив на руки усталую голову. Спит он беспробудно под огромной скалой в самом центре земли. А когда придет конец этому миру, и огненные и ледяные великаны захотят его уничтожить, великий герой выйдет на свою последнюю битву и спасет немногих, оставшихся в живых людей.
Когда полуденный жар спадал Алим вместе со слугами или с самим хозяином выходил в город. Абу-аль-Хасим каждые десять дней посещал дворец султана. Если старик беседовал с султаном недолго, то мальчик стоял внизу, у подножья позолоченной, украшенной резными фигурами лестницы. Дом хозяина казался жалкой лачугой в сравнении с этим великолепием, украшенным статуями, рельефами и мозаичными картинами. Откуда-то из глубины сада доносилась музыка, веселые голоса и смех. Воздух был переполнен ароматами благовоний и тропических цветов. Застыв как статуи, неподвижно, стояли солдаты гвардии султана. Пробегали в нарядных струящихся одеждах девушки. Проходили слуги и рабы. Несколько раз Алим видел как в сад приводили самых разных зверей.
Но больше чем дворец, мальчика поражал город. С белых, розовых и желтоватых каменных стен на прохожих смотрели созданные искусными художниками крылатые змеи с человеческими лицами, странные птицы с телами животных и люди с птичьими крыльями, вились стебли растений и цветы. Буйство красок поражало. Яркие мозаичные полотна, украшавшие дома, притягивали взгляд. Колонны напоминали огромные деревья. Мостовая, выложенная разноцветными камнями, приятно холодила босые ноги в жаркий полдень. Множество садов и фонтанов услаждали жителей богатых кварталов.
Алим вертел головой, впитывая странные, чужие образы, стараясь не отставать от медленного ослика, на котором ездил по городу Абу-аль-Хасим. В этом городе было столько всего необычного, что Алим не уставал изумляться. Богатые люди, не только старики, как хозяин мальчика, но и молодые, редко ходили пешком. Маленький тарлар никак не мог понять, неужели им так тяжело передвигать ногами, что они предпочитают даже небольшое расстояние проезжать на мулах, конях или в богатых, украшенных коврами паланкинах. Все ходили неторопливо, говорили лениво, протяжно растягивая слова. Только гонцы султана мчались на быстроногих скакунах, свистом предупреждая неторопливых прохожих. Оружие в городе могли носить только телохранители, солдаты и стражники, имеющие особое разрешение султана. А еще Алима изумляли домашние животные. Это были не привычные ему лошади, овцы, коровы или огромные волкодавы, а маленькие, на взгляд мальчика, абсолютно бесполезные собачки, огромные ящерицы или пестрые попугаи. Вся эта живность выгуливалась слугами или рабами, к изумлению приезжих. В богатых кварталах были великолепные лавки, в которых продавали драгоценности, украшения, шелковые одежды и прочие предметы роскоши. Купцы, в таких магазинах ходили степенно и важно. А на пороге стояли вооруженные охранники, поигрывая мускулатурой. Нередко на улицах и перекрестках можно было увидеть фокусника, заставлявшего исчезать монеты и выпускавшего изо рта огонь. Алиму эти трюки казались чудом. Но старый Абу-аль-Хасим только презрительно фыркнул, назвав эти чудеса простым шарлатанством. Но больше всего мальчик любил слушать песни бродячих актеров. Жалко, что ему не довелось дослушать до конца ни одну. Но пресытившихся роскошью жителей эти выступления мало впечатляли. Хотя к ногам актеров летели мелкие монетки и сладости. Все в городе с нетерпением ждали боев гладиаторов. Каждую неделю в Амфитеатре устраивались поединки между рабами или свободными воителями. За несколько дней до боев по всему городу бегали глашатаи, выкрикивая имена соперников и принимая пари. И нередко случалось, что огромные поместья разом меняли владельцев, если ставка была неудачной.
Несколько раз мальчик сопровождал старика на Алхимический рынок. От всезнающей Назии он уже знал, что здесь можно купить все, что только мог пожелать алхимик, лекарь или маг. А в темных подвалах, возле рынка знающие люди могли купить у старых ведьм и знахарок яды или приворотные зелья. Травы, минералы, коренья, цветы со всего света, соль Мертвых морей, толченные раковины поющих моллюсков, камни мертвых богов…. Старик ходил вдоль прилавков, тихо беседовал с торговцами. Алим молча нес за ним корзину с покупками, приглядываясь к странным людям. Дети всех народов, с разным цветом кожи, в разных одеждах так не похожие друг на друга. Торговая звезда свела их на самом большом рынке Девлета. Одни мрачно, исподлобья смотрели на вошедших, но мгновенно теряли недоверие, когда старик что-то шепотом говорил. Другие радушно встречали у самого порога и за руку тянули к своим диковинкам. После таких прогулок мальчик возвращался уставшим, на подгибающихся ногах. А старый Абу-аль-Хасим на несколько дней запирался в башне, запрещая себя беспокоить.
Довелось Алиму побывать и на Портовом рынке, где его оглушил рев сотен голосов. Уворачиваясь от грузчиков, от рабов несших тяжелые вьюки, он старался не угодить под повозки, копыта вьючных животных, не получить тумака от торопившихся покупателей. Стараясь меньше вдыхать воздух пропитанный запахом гниющих фруктов, специй, тухлой рыбы он едва дождался возвращения домой.
Вечером, разговаривая с Назией, мальчик спросил
- Зачем продукты покупают на этом рынке? Там же все провоняло!
- Глупый. Продукты привозят морем и по рекам. Везут и из деревень и из других стран, поэтому удобнее устроить торговлю возле реки. Раньше был большой рынок в центре города, но султан повелел перенести его в порт и вести торговлю продуктами только там. Многие товары даже не разгружают. Продают прямо с кораблей, так и морякам и купцам удобнее. А вонь стоит, оттого, что все испорченное или сгнившее просто уносят на окраину рынка. Там отбросы подбирают жители Фавеллы.
- Жители чего?
- Фавеллы. Это район, где живут нищие, воры, разбойники. Он довольно далеко от нашего дома и тебе туда лучше не соваться. Это самый опасный район Девлета. Даже стражники султана редко туда заходят. Говорят, что случайно зашедших туда часто находит в море, с перерезанным горлом….
- Назия, а почему в доме нет рабов. Только ты и я носим знаки рабства? А все остальные слуги в доме свободные люди.
- Не знаю. Спроси у господина, если смелости хватит, - фыркнула девушка.
Однажды Алим не выдержал и, прервав тишину библиотеки, спросил старика
- Почтенный Абу-аль-Хасим, если позволите мне спросить. Почему в Вашем доме нет рабов? Я видел, что в этой стране много рабов. Их много в тех домах, куда вы ходите и во дворце султана?
- Зато я не из этой страны, - помолчав, сказал старик, - я родился в стране Великого Халифа, где не признают рабства. В Девлет приехал совсем молодым, в поисках денег и богатства. И дослужился до высокого звания Хранителя Мудрости самого султана Мурада. Не отвлекайся, мальчик, переписывай книгу и постарайся не наделать клякс и не испортить дорогую бумагу.
- Да, почтенный, - Алим послушно склонился над рукописью.
Затаив дыхание, мальчик осторожно выводил кисточкой замысловатые буквы. Слово за словом и на бумаге появлялся текст.
- Ну вот. На сегодня, пожалуй, хватит. – Алим благодарно посмотрел на старика, с трудом разогнув затекшую спину.
- Пойдем, мальчик, попробуем научить тебя самому простому колдовству.
- Самое простое заклинание огненное? - с любопытством спросил мальчик, наблюдая, как старик складывает в саду небольшой костерок из сухих веток.
- Для кого как. Я не очень хороший волшебник, поэтому просто постараюсь научить тебя тому, что знаю сам. Смотри. Держи ладонь лодочкой над хворостом, перекрести пальцы. Вот так. И представь, что дрова уже горят. И мысленно произнеси заклинание на языке древних «файйэ».
Алим скрестил указательный и безымянный пальцы, как показал старик. Но ничего не получалось. Дрова не хотели загораться. Старик молча ждал. Мальчик уже потерял счет времени, мокрая от пота рубашка прилипла к спине, свело мышцы ног, рука стала тяжелой, неподъемной. Его охватывало отчаяние. Никакого таланта к магии у него. Это просто случайность, что старый Абу-аль-Хасим услышал его мысленный крик о помощи. Как же он устал от этой неприкаянной жизни. Вернуться бы назад. В беззаботное прошлое, когда они с Касимом уходили из дома на охоту. И ночевали в лесу, не боясь нападения недобрых людей. Горел костер, потрескивали сухие сучья. А на небе блистали алмазы звезд. Касим показывал младшему братишке созвездия: «Это лучник. Видишь, как он целится в дикого Быка. А вон там созвездие Короля… Говорят он был очень добрым и справедливым и Тэнгри поднял его на небо». Костер полыхал, сияя далеким звездам с земли… Руку охватил жар. Очнувшись, Алим отпрянул от огня, охватившего ветки. Но затекшие ноги подвели, и мальчик мешком свалился на траву, неуклюже откатившись в сторону. Рука покраснела и болела, точно и в самом деле побывала в огне.
- Интересно! Очень интересно, - Хранитель мудрости внимательно посмотрел на мальчика, - я такого ни разу не видел. Костер не разгорался очень долго. Прошел наверно час, а может и больше. Я даже подумал, что никаких способностей к магии у тебя нет. Но потом… Я никогда не видел такого. Дрова вспыхнули сразу, точно их зажгла молния. Давай, мальчик, вставай! Ты еще и руку обжег. Пойдем к Хранительнице дома. Она поможет. Осторожнее!
Держась за старика, Алим с трудом ковылял на затекших ногах.
Хранительницей дома называли старую служанку, приехавшую с Абу-аль-Хасимом из страны Великого Халифа. Она управляла слугами, следила за порядком в доме. И у нее всегда под рукой были лекарственные зелья. Вот и сейчас, по привычке ворча на «неумелых колдунишек», она перевязала мальчику руку. От травяной повязки по руке распространилась приятная прохлада, успокаивая боль.
- Через два дня снимешь, а пока писать тебе не придется. Завтра пойдешь с женщинами на рынок. Хватит отлынивать от домашней работы. А то купили раба! Он только книжки пишет, да поджоги устраивает.
Близился полдень, когда торговцы удаляются на обеденную трапезу. В полдень никто не торгует и не работает. Южное солнце беспощадно заливает землю белым светом. Люди спасаются в густой тени деревьев, возле бассейнов, фонтанов и каналов, которых много в столице султана Мурада. Даже шум базара притих. И только рабы снуют туда – сюда, собирая товар, принося хозяевам пищу, прохладные напитки и удивительно вкусное замороженное фалуде. Алим сглотнул слюну. Он несколько раз пробовал это лакомство. Ничего подобного в родных степях мальчику есть не доводилось. В подслащенную воду добавляли молоко, нарезали сладкие спелые фрукты и замораживали. Такое лакомство не только было вкусным, но и прекрасно утоляло жажду в жаркий полдень. Вот бы и сейчас поесть этой вкуснятины! Но следовало поспешить. Спутницы ушли вперед. Пристраивая поудобнее на голове большую корзину с продуктами, Алим едва ее не уронил.
- Осторожнее, - Назия свою корзинку несла с прирожденным изяществом, – не урони. А то Кирабо рассердится.
Кирабо, служившая у Абу-аль-Хасима поварихой, шествовала впереди, раздвигая людей как огромный слон. Дородность считалась достоинством у женщин далекой Ифейи. Неслучайно поварами в многочисленных трактирах Девлета были именно ифейцы. От резкого рывка Алим едва не выпустил из рук корзину. Грубое, изуродованное шрамом лицо нависло над мальчиком.
- Разгуливаешь на свободе, крысеныш! Сейчас потопаешь со мной.
- Стойте! Он не свободный! – крик Назии смешался с пронзительным голосом Кирабо.
- Да как ты смеешь, воин! – пронзительно, заглушая шум рынка, кричала повариха, - ты осмеливаешься забрать раба самого Абу-аль-Хасима! Он величайший из мудрецов! Он Хранитель мудрости самого благословенного султана Мурада! Люди!! Этот воин оскорбляет самого Хранителя мудрости султана!!
Не давая смотрителю Амфитеатра вставить хотя бы слово, Кирабо резким движением схватила ошейник рабства, который Алим каждый день старательно прятал под одеждой.
- Вот видишь! - Кирабо дергала за ошейник так, что мальчика шатало как дерево под порывами бури. Он старался только удержаться на ногах и не выпустить из рук свою ношу, - ты осмелился посягнуть на раба великого человека!
Воин, отступая под натиском необъятной Кирабо, не мог вставить ни одного слова в ее громкий непрекращающийся крик. Потом резко развернулся и ушел прочь, стараясь сохранить достоинство.
- И не смей прятать рабский ошейник, мальчишка! - Кирабо грозно развернулась к Алиму, - от тебя одни проблемы. Подбери яблоки и пошли быстрее. Я скоро задохнусь на этой жаре.
С пылающими щеками, не зная куда деться от стыда, мальчик быстро подобрал рассыпавшиеся по разноцветной мостовой фрукты. Обратно он шел молча, опустив голову, стараясь не смотреть на Назию. Шайтан бы взял этот рабский ошейник, знак его позора. Все рабы носили толстую кожаную полоску с именем хозяина. Снять ее было невозможно, хитрый замочек можно было открыть только ключом… или разрубить мечом.
Ночью Алим снова и снова переживал свой позор на рынке. Он отказался встретиться с Назией. Наверно она хотела его утешить, но он мужчина и в утешениях не нуждается. Как Назия – гордая дочь степей, украденная из родного аула, смогла примириться с неволей, он не понимал. Для Алима рабство, даже такое, почти незаметное, было хуже проклятия. Не спалось. Мальчик подошел к окну, подставив горящее лицо прохладному ветерку. Он догадывался, что с ним обращались намного лучше, чем с другими рабами. Прижавшись лицом к решетке, Алим смотрел на город, который никогда не засыпал полностью. Где-то у пристани горели костры. С запада, из дворцового района, доносилась музыка. Мальчик опять вспомнил друзей. Прошло полтора месяца со дня их вынужденного расставания. А казалось, прошла вечность. Перед глазами стремительной вспышкой пронеслось бледное лицо Ванхо. Через секунду на него обрушится сабля, и алая кровь зальет лицо друга. Перепуганная Огниша, неумело, двумя руками, держащая меч… Эмика, простирающий руки над травой. А потом темнота… Что с ними? Может они подобрали выроненный Алимом клинок? Мальчик вскочил на ноги. Впервые ему в голову пришла мысль, что раз за ними охотились из-за меча, значит он действительно важен. Старый Чынташ предупреждал. А он решил, что раз меч его покинул, то туда этой железяке и дорога. За все это время, имея доступ в одну из самых больших библиотек, он ничего не сделал, чтобы найти хоть какие-то сведения о клинке. Не вечно же он будет рабом. Может хозяин освободит его. Или Алим сам найдет путь к свободе. И что тогда? Он по-прежнему ничего не знает. Здесь к его услугам самое большое собрание книг в Девлете. В библиотеке Абу-аль-Хасима должно быть что-то о Великих мечах. Вот только говорить ли об этом Хранителю мудрости? Старик относился к нему хорошо. Но вдруг он решит передать меч султану Мураду?
Скрип перьев не мешал мальчику старательно переписывать рецепты долголетия. Абу-аль-Хасим дал задание выписать их для султана Мурада. Поставив точку, Алим разогнул затекшую спину. Скриптория, где переписывались и переплетались книги, была самой светлой комнатой дома. Четыре огромных окна, в которые вставлены не слюда или бычий пузырь, а драгоценное прозрачное стекло. Пять писцов, склонившись над столами, переписывали или сверяли тексты, два художника искусно украшали рукописи рисунками.
- Закончил? - Хранитель мудрости, тронул мальчика за плечо.
- Да. Все 17 рецептов переписал. В этой книге был последний.
- Молодец. Не забудь убрать ее на место.
Тяжелый фолиант в кожаном, украшенным металлическими листьями переплете, оттягивал руки. Поставив книгу на полку, Алим задумался. Библиотека старого Абу-Аль-Хасима, занимала несколько комнат. Мальчик помнил с каким восторгом он шел за стариком, разглядывая книги, и украдкой гладя кожаные, матерчатые или металлические переплеты. В библиотеке было немыслимое количество книг на всех языках мира. Султанскому двору могла понадобиться любая информация. И тогда Хранитель мудрости находил сведения об обычаях далеких стран для послов султана, стихи для его жен, рецепты диковинных блюд, рассказы о великих полководцах и битвах. Писцы переписывали эти отрывки, а художники украшали изящными рисунками. Затем доклад переплетали, и султанский двор получал всю нужную информацию. Есть ли в библиотеке книга о Великих мечах? Алим был уверен, что есть. Но сможет ли он найти, а самое главное прочитать ее? Воровато оглянувшись, мальчик быстрым шагом направился к полкам, где стояли книги о войнах. Здесь были рассказы о полководцах, битвах и самое главное об оружии. Искать надо здесь! Так… «Сказание о непобедимом Сармоторе», «Битва народов», «Песнь о Воине-оборотне», «Оружие страны вольных городов»…. Некоторые названия были на неизвестных Алиму языках.
Огромная книга в переплете из необычного материала, напоминающего шкуру ящерицы, а название написано странными ломаными линиями, при одном взгляде на которые закружилась голова. Да где же? Неужели нет?! Тоненькая черная книжечка не сразу привлекла внимание мальчика. Он и взял-то ее с полки наугад. Просто, чтобы не ломать голову над обложками на неведомых ему языках. Никакого названия не было, первые страницы вообще вырваны. Но написана на языке страны Великого Халифа. «И спустился с небес кроваво красный змей. И забурлила в океанах вода и выплеснулись волны на сушу, сметая все живое. И казалось погибли Дети Имира, ибо пожирал все яростный огонь и кипела вода. И немногие остались в живых, немногих пощадила ярость кроваво-красного небесного дракона. И пришел к Детям Имира прорицатель с востока, и услышали они его. Обещал он спасение и глаголил, что принесет сие спасение великий Северянин, что сжимать будет в руках своих красный огненный и синий водный мечи. И случилось так как сказал он…». С трудом пробираясь сквозь замысловатую вязь старинного текста Алим смог понять, что неведомый Северянин был вооружен чудесными мечами, с помощью которых и убил дракона. Но что это за мечи? Пролистав книгу мальчик нашел в самом конце книги сделанную неведомым читателем пометку на полях: «Величественные мечи, одно из самых опасных сокровищ, доставшееся нам от легендарных времен, когда на Земле жили неизвестные племена, именуемые Детьми Имира. Известно, что мечей сих девять, ибо число это священно. Никто не знает создавшего их. Одни говорят, что это творение Детей Имира, а другие – что кузнецы принадлежали к еще более древнему народу. Мы не знаем всех свойств этих удивительных мечей, ибо редко они попадают в руки Жаждущих знания. Но каждый меч обладает своей силой и личностью. Есть среди них Творец, Вождь, Судия и Убийца. Каждый ведет себя согласно своей природе. И пишут, что Детей Имира погубили сии мечи. Где они сейчас никому не ведомо…». Дальше текст обрывался. Алим стал просматривать остальные книги, но больше никакого упоминания о мечах не нашел.
- Вот ты где, - перед ладонью Хранителя мудрости порхал светлячок, - зачем ты залез в эту секцию библиотеки? Я едва нашел тебя с помочью поискового светляка. Что ты здесь делаешь?
После минутного колебания, глядя на доброе, испещренное морщинами лицо Абу-аль-Хасима, Алим решился.
- Понимаете, я ищу хоть что-то о Великих мечах. Может вы… Вы ведь так много знаете… Может что-то слышали о них…
- Так, мальчик, - старик посуровел, - пойдем-ка в башню. Такие разговоры надо вести не здесь.
Спотыкаясь на каждом шагу, Алим плелся за стариком. Его терзало раскаяние, зачем он сказал хозяину о мече. Надо было ночью пробраться в библиотеку и поискать нужную книгу. А теперь… Вдруг старик расскажет все султану…
Они поднялись в святая – святых дома – алхимическую башню. Домочадцам было запрещено переступать ее порог. В другое время Алим бы вертел головой, рассматривая это странное место. Стол завален пробирками, колбами, свитками, необычными камнями. На полках стояли непонятные приборы. Казалось, они были живыми: вертелись, подмигивали цветными огоньками. Раньше все это заинтересовало бы Алима, но сейчас... Мальчик только напряженно вглядывался в лицо старика.
- Тебе не следует так беспокоиться, Алим. Я понимаю, что ты не случайно заинтересовался Великими мечами. Одиннадцатилетнему мальчику не полагается знать о таких вещах. О Великих мечах даже приобщенным к мудрости известно крайне мало. Скажи, тебе доводилось видеть или держать в руках Великий меч?
Алим думал долго, и все это время Абу-аль-Хасим терпеливо ждал, не сводя с маленького тарлара пытливого взгляда.
- Хорошо, - решился мальчик, - да, вы правы, я держал в руках такой меч. Но потерял его и не знаю какой силой он обладает. Старый нукер моего отца говорил, что меч надо унести Великому Халифу.
- Вот даже как, – старик задумчиво потер подборок, - Что ж я подозревал, что… Ладно. Вот, что мальчик, султан тоже интересовался Великими Мечами. Но я мало что смог ему сказать. Никто не знает мастеров, создавших эти Мечи. О них известно так мало, что информацию приходилось собирать по крупицам. Когда речь идет о такой древности нелегко отделить факты от вымыслов и легенд. Мечи появлялись в разных странах и на разных континентах. В последний раз они явили себя миру тысячу лет назад. Тогда перемешались в страшном движении в неизвестность все народы и племена. Многие государства были стерты с лица земли. Говорят, что Великий Сулейман владел таким клинком. Каждый меч приносит в мир что-то свое.
- Что это значит? – Алим в нетерпении прикусил губу до крови.
- У каждого особое название и характер. Убийца несет в мир хаос и разрушение, Судия карает преступников, Воин помогает завоевать мир, Вождь стоит за справедливость. Но мы знаем так мало…. Боюсь, многое тебе придется узнавать самому. Самый простой путь – отправиться в Гам. Там большая община потомственных кузнецов. Гамские кузнецы больше всех знают о мечах и простых, и волшебных. Только делятся своими секретами с чужаками неохотно. В любом случае клинка у тебя сейчас нет. Я прав? – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил,- тогда нам лучше приступить к занятиям. И вот еще, Алим, постарайся меньше выходить на улицу. Смотритель Амфитеатра явно положил на тебя глаз. Чем-то ты его заинтересовал. Мне удалось, использовав свое влияние у султана, отстоять тебя. Но в другой раз может не получится. Так что будь осторожнее.
Алим блаженно подставлял лицо прохладному морскому ветру. Четырнадцать дней старый Хранитель мудрости обучал мальчишку магии. Обучение давалось мальчику настолько тяжело, что временами его охватывало отчаяние. Казалось, он никогда не сможет освоить даже азы магической науки. А невозможность выйти из дома угнетала еще больше. Для Алима это сидение взаперти казалось сущей пыткой. Привыкнув к свободе, он с едва переносил свое невольное заточение. И сегодняшняя прогулка на рынок с Кирабо и Назией стала желанным отдыхом. Мальчик уже привык к неумолкающему шуму города, научился не попадаться под ноги грузчикам, возницам и гонцам, не терять в толпе пестрые наряды своих спутниц. Идя, следом, с большой корзиной на голове, Алим вспоминал все, что ему втолковывал Абу-аль-Хасим. Такого он никогда не слышал, и многое стало для мальчика потрясением.
- Немногие люди обладают колдовским даром, - тихо говорил старик, - Говорят, что магия уходит из нашего мира. И это правда. Все меньше рождается детей, обладающих магическим даром. Все тяжелее творить заклинания. Может когда-нибудь магии не останется совсем. Но это будет еще не скоро. А пока тебе надо понять природу магии. Не поймешь, не научишься использовать. Магия бывает разная, очень часто она нарушает естественный порядок вещей и за это с мага строго спрашивается. Самая безопасная – магия природы. Здесь нет громких слов и жестов. Нужен дождь? Следует мысленно дотянуться до небесных сфер, обратиться к ветру и тот примчит через день или два набрякшие дождем тучи. Природная магия действует не сразу, она неспешна, как неспешен сам ход природы. К ней часто обращаются травники и знахари, любят друиды далекого севера. В бою ее могут применять только самые сильные чародеи. Да и толку в сражениях от нее немного.
Магия стихий более грубая. Маг обращается к основам из которых создан весь мир: земле, огню, воздуху, воде и эфиру. С первоэлементами работать тяжело. Обращаясь к магии природы достаточно увидеть внутренним зрением как течет кровь в жилах, как пробирается сквозь землю вода, растет трава... Узреть тайные и явные явления природы и ускорить или замедлить их, направить в нужную сторону. С первоэлементами так не получится. Никто не знает как выглядел огонь из которого появился весь мир и частица которого пылает в каждом из нас. Магу приходится прибегать к заклятиям и колдовским жестам. Магия первоэлементов старая и сложная. Тебе надо будет заучить множество заклятий. Их написали маги древности в незапамятные времена. Сам язык, на котором написаны заклинания, давно забыт. Никто не понимает значения произносимых слов. Единственный способ – затвердить заклятия наизусть. Эта магия насилует природу, ломает ее. Поэтому маг платит своей силой. У каждого есть предел. Если перешагнешь его, потеряешь свой дар. И больше никогда не сможешь колдовать. Но маги древности нашли выход. Если у чародея будет вещь, наполненная человеческой верой. Предмет, которому долгое время поклонялись, то сила магии возрастает многократно. Таких амулетов очень мало, стоят они дорого. Нередко маги десятилетиями ищут свой талисман.
Но самая страшная часть магии – некромантия. Она имеет дело с миром мертвых. Маг обращается к человеческому страху и боли. Я знаю только основы этой темной магии. Поэтому научить тебя не смогу.
Алим торжественно пообещал никогда не прибегать к некромантии. Но ответ Хранителя мудрости поразил мальчика.
- Все не так просто. Можно причинить много бед обращаясь к силам природы. На далеком материке Ифейя в древности велись страшные войны. Огромную империю создавал известный в тех краях император – колдун Матимба. Многие племена и государства подчинились его силе. Но ему никак не удавалось завоевать государство Мфекане. И тогда Матимба воззвал к силам природы. И все земли в стране превратились в бесплодный песок и глину. Ушла вода, а реки высохли. Люди бежали из проклятой земли, а воины Матимбы убивали их. До сих пор там, где зеленели леса и поднимались людные города, простирается мертвая пустыня.
А магия мертвых может и спасти. Однажды, много лет назад, к границам страны Великого Халифа подошли враги, и не было сил их одолеть. Тогдашний Халиф Ибн-Рашид воззвал к мертвым предкам. Духи встали в один строй с живыми и спасли свою землю.
- Алим!! Алим! – крик заставил мальчик оглянуться. На громкий голос обратили внимание и прохожие вокруг, Назия, и замедлившая шаг, Кирабо. Алим вертел головой в неумении. Кто мог знать его имя? А может просто совпадение. Наперерез бежал мальчишка. Черные вьющиеся волосы, ярко голубые глаза. Как он здесь оказался?..
Горящие в жаровне угли неверным, обманчивым цветом освещали комнатушку. Тяжелая тишина давила на виски. Алим свернувшись калачиком, лежал на тахте. На полу, на подушках устроились Огниша и Эмика. И Алим много бы дал, чтобы рядом с ними сидел и Ванхо. Но…. Когда радость от встречи в друзьями чуть утихла, Алим сразу спросил где меч. Потупив глаза, Ванхо тихо, но твердо заявил, что от таких опасных вещей следует избавляться навсегда. Хочет султан Мурад получить меч – пусть получит.
От Эмики и Огниши Алим узнал, как его друзья добрались до Девлета. После недолгого сражения ребята спрятались от охотников за рабами в глубоком овраге. В этом нехитром убежище они скрывались еще несколько дней, выжидая, когда Ванхо хоть немного поправится. Огниша нашла целебные травы, сварила отвар и сделала мазь. Рассказали ребята и как они расспрашивали всех о работорговцах и охотниках за рабами. Как придумывали легенды, рассказывали о захваченных рабами друзьях, сестре, младшем брате. Как выяснили, что оседлые тарлары, у которых пропадали девушки и дети, устроили облаву. Воины нескольких племен прочесывали степи, истребляя охотников на рабов. От них-то ребята и узнали, что последний караван ушел на побережье. А пленники были отправлены в Девлет. Выяснилась и судьба таинственного клинка. Меч Эмика подобрал на поле боя. Но потом клинок пропал. Они обыскали все окрестности, но тщетно. Ифеец винил себя в том, что оставил клинок без присмотра, понадеявшись на безлюдность тех мест. Вот тут-то Ванхо заявил, что надо было избавиться от опасного оружия еще в лесах хантеков. Чтобы спасти от опасности и смерти своих путников, он, Ванхо отдал Меч людям султана. И самое лучшее теперь остаться жить в Девлете. Разговор вышел бурный. Мальчишки кричали друг на друга. Потом Ванхо заявив, что не собирается жертвовать своей жизнью ради какой-то железяки и искать дурацкий меч…. И ушел. Скорее всего навсегда!
Эмика наскоро попрощавшись, отправился в гильдию Вольных охотников, Огниша ушла на женскую половину дома Хранителя мудрости. Алим остался наедине с черными мыслями. Что делать? Почему Ванхо так и не смог понять важность Меча? Почему хантек его отдал? Совсем недавно Алим радовался встрече с другом. Эмика и Ванхо перебивая друг друга рассказывали, как добрались до Девлета, как они искали Алима. Нашли дешевый постоялый двор. А чтобы не протянуть ноги с голоду искали работу по всему городу. В общине ифейцев ребятам посоветовали обратиться к Вольным охотникам. Все свободное время они втроем рыскали по городу – искали Алима. А потом…. А потом дружба закончилась. Ломило виски, глаза горели, точно туда насыпали песка. Что же с ними произошло?
Утром ребята и Абу-аль-Хасим устроились на диванах в дальнем углу библиотеки. Внимательно выслушав Эмику, старик задумался. Он довольно долго молчал и наконец, произнес.
- Султан не получил меч. Это я могу сказать точно. Если бы Великий Меч был у султана, в Девлете готовились бы к войне.
- Почему? – Эмика и Алим пытливо смотрели на старика.
- Земли слабых соседей давно завоеваны, а с антами, Морским союзом или Западными городами султану сейчас не справиться. Если бы у него был Великий Меч, тогда... Он развязал бы бойню. На вашем месте, я попробовал бы вернуться в степи, где ваш друг передал Меч людям султана. Уверен, там что-то произошло.
- Сейчас ехать в Великую Степь нельзя, - Алим махнул головой, отгоняя мрачные мысли, - в наших степях зимние морозы очень сильны. Да еще и ветер. Он очень сильный, северный. Зимой у нас постоянно дуют ветра. Нет, без жилища, какого-то укрытия ждет верная смерть. Надо дожидаться весны.
- Хорошо, но нельзя сидеть сложа руки. За это время вам надо как следует подготовиться к походу. Этот клинок не должен попасть в плохие руки, а то не миновать беды. Я боюсь, что султан сам не понимает всей страшной силы этого меча. Клинок сперва поможет ему завоевать соседей, а потом погубит его и Девлет.
Всю зиму ребята готовились к нелегкому переходу неведомо куда. Эмика забегал каждую свободную минутку, иногда оставаясь на ночлег. Огниша окончательно перебралась жить на женскую половину дома. Как мальчишки ее ни уговаривали, девочка не хотела оставаться в Девлете.
Каждый день после обычных обязанностей по переписыванию книг, Алим уходил с Хранителем мудрости в алхимическую башню или в сад. Там старик учил его магии. Довольно скоро Алим усвоил, что у него странные способности к магии. Колдовал он с трудом, но заклинания получались удивительно мощные. Когда Алим попробовал вызвать ветер – разразился самый настоящий ураган. С соседнего дома порывы ветра сорвали крышу. Улетели, хлопая, ковры, вывешенные на просушку Хранительницей дома. Несколько деревьев вырвало с корнем. Старый Хранитель мудрости с трудом успокоил разбушевавшуюся стихию. А когда Абу-аль-Хасим предложил мальчику прорастить зерно, в саду стало невозможно ходить. Он покрылся густыми зарослями мгновенно выросших молодых деревьев, травы, цветов и кустов. Проросли все спавшие до этого времени семена. Вызов дождя едва не закончился катастрофой. Буря над Девлетом бушевала несколько дней. Затопило стоявшие в низинках дома. Град разбивал стекла, уничтожал цветы. На центральной площади города красовалась воронка, возникшая после удара молнии. Да и Алим после колдовства чувствовал себя совсем разбитым и несколько дней даже думать не мог о занятиях. Эмике, который в свободное время тоже учился магии, это искусство давалось гораздо проще. Он научился создавать маленький лепесток пламени прямо на ладони, не сжигая при этом половину сада и дома.
Вечерами, если приходил Эмика, ребята собирались в комнатушке Алима. Маленький ифеец рассказал Алиму и Огнише, что Ванхо стал учеником Вольного охотника и принес клятву верности одному из кланов Гильдии. Сам Эмика вызвался помогать Вольным охотникам в походах как вольнонаемный. Гильдия Вольных охотников вызнавала для своих клиентов ценную информацию, искала клады, добывала шкуры, рога, когти, зубы редких животных. Обычный человек близко не подойдет к развалинам древнего города, и не будет сутками выслеживать редких серебристых лисиц или горных варанов. Алим, сопровождая хозяина, видел большое здание из серого гранита. Своими строгими формами, отсутствием украшений дом сильно отличался от других зданий Девлета. Никто, кроме посвященных, не мог попасть внутрь. Сюда мечтали прийти учиться мальчишки. Отсюда Охотники уходили в свои опасные экспедиции. Охотникам завидовали, к ним приходили за помощью. Султан попытался подчинить Гильдию, но вынужден был отступить. В конце – концов, между султанским двором и кланами Гильдии было заключено соглашение о сотрудничестве. Вольные охотники не подчинялись никому, кроме своего Старейшины. Но кто возглавлял Гильдию? Старейшина Охотников никогда не выходил наружу. В Девлете, даже поговаривали, что Вольными Охотниками руководит не человек, а Древний. Единственный уцелевший из этой таинственной расы, жившей много веков назад, когда людское племя еще было кучкой дикарей, прятавшихся по пещерам.
Алим показывал ребятам скопированные карты разных континентов и стран. Только вот карты степей не было. Как сказал Абу-аль-Хасим в этих безлюдных местах никого кроме кочевников нет, караваны торговцев не ходят, а постоянные поселения встречаются редко.
Но самое главное, Алим и Хранитель мудрости старательно выискивали любые крохи информации о Великих мечах. Мальчик прочитал множество книг об оружии и о древних, почти легендарных временах. Почти все время мальчик теперь проводил с книгами. После разрушительного колдовства Алима, Абу-аль-Хасим стал меньше обучать его магии. Старик запретил мальчику произносить заклятия и пробовать колдовать.
- Мне хотелось бы чтобы Девлет постоял еще. И желательно без катастроф, - сообщил он мальчику, намекая на бурю, о которой скорее всего будут говорить еще долго.
Теперь Хранитель мудрости обучал магии только Эмику. Маленький ифеец каждую свободную минуту проводил со стариком в его башне. Алим чувствовал свою ненужность. Глухая обида на старика и друга заставляла все больше времени проводить в своей комнатушке. Все чаще он оставался один. После обязательных занятий по переписыванию книг мальчик прятался в густых зарослях сада, библиотеке или в своей комнате. Единственными друзьями, с которыми он мог общаться стали книги. Стены дома давили непомерной тяжестью. Скорее бы уж дело, любое дело. Хоть смертельная драка в Амфитеатре. Все лучше, чем бесполезно торчать здесь. Проходили дни и недели. Зима близилась к концу, но в Девлете, где не было морозов, ее присутствие почти не ощущалось. Даже не верилось, что где-то бушуют холодные снежные бураны и от холода трескаются камни. В Девлете зима была сезоном ветров и дождей. Тучи и серые унылые дни только увеличивали хандру. Алим и сам понимал, что зря срывается на друзьях. Но ничего не мог с собой поделать. Огниша все больше времени проводила не с ним, а с Назией в женской половине дома. Когда они в очередной раз поругались, девочка не выдержала.
- Если ты обижаешься на своего хозяина и Эмику, так поговори с ними. Ты сам должен понимать, что Эмика сын шаманки и способности к магии у него в крови. И вообще прекрати на меня кричать! Если у тебя проблемы, я в этом не виновата!!
Эмика тоже стал избегать Алима.
Дни проходили в сером унынии, наполненном чтением и монотонной работой над книгами.
- Алим! Алим!! Вставай быстрее!! Торопись!!
Мальчик, недоумевая, смотрел на старика. Впервые Хранитель мудрости пришел в комнатушку Алима. Впервые мальчик видел, обычно сдержанного старика в таком смятении. Схватив мальчишку за руку, он практически потащил его за собой. Давившее все это время напряжение дало знать. Алим вырвался и с вызовом посмотрел на хозяина.
- Может хватит! Да ты мой хозяин, но я больше так не могу…! Я не могу сидеть взаперти! Мне надоело переписывать старые, изъеденные мышами рукописи!! …
Старик недоуменно посмотрел на Алима.
- Сейчас не время и не место выяснять отношения, - нахмурился он, - Султан пожелал сделать старшей дочери и наследнице подарок. По ее желанию через четырнадцать дней будут устроены бои между мальчиками – ее ровесниками. И будущая султанша пожелала, чтобы юные бойцы сражались не до первой крови как обычно, а до смерти. Рабовладельческих кораблей в последнее время мало. По всей столице у хозяев выкупают малолетних рабов. У нищих забирают детей. За тобой уже приходили. Хранительница дома тебя не выдала. Но скоро придут еще раз. Все знают, что ты живешь в моем доме. Тебе надо уезжать, как можно скорее. Собирайся!!
Абу-аль-Хасим практически выволок мальчика из дома. Всю дорогу старик нервно оглядывался. Видно было, что он торопится. Алим угрюмо смотрел себе под ноги. Мальчик кусал губы, сжимал кулаки. Но сделать ничего не мог. Такое бесцеремонное отношение просто выводило из себя. Они остановились возле небольшого богато украшенного резьбой одноэтажного здания. Возле входа торчал шест с тремя привязанными лошадиными хвостами. Алим уже знал, что в таких маленьких домиках сидят писцы и чиновники султана. Здесь оформлялись сделки, давались клятвы, решались спорные вопросы. Старого Хранителя мудрости торжественно усадили на подушки, принесли чашки с горячим чаем и лепешки.
- Что пожелает Ваша милость? - толстый чиновник лучился от счастья. Приход высокого гостя льстил его самолюбию.
- Хочу дать вольную своему рабу. Я, Абу-аль-Хасим, Хранитель мудрости наимудрейшего и наисправедливейшего султана Мурада, да хранят его девять богов, желаю отпустить на свободу своего раба, сына далеких восточных степей – Алима. Раб Алим с сегодняшнего дня свободен и вправе идти куда хочет.
С мальчика сняли рабский ошейник. Султанский чиновник сунул в руки клочок бумаги печатью султана.
Выйдя на улицу, старик набросил неприметный серый плащ и капюшоном поверх своей роскошной одежды. Такой же плащ без церемоний натянул на Алима. Капюшон закрывал лицо. Алим видел только кусок мостовой у себя под ногами. Любые попытки откинуть капюшон, или хотя бы поправить его, чтобы лучше видеть безжалостно пресекались. Старик, удерживая Алима, буквально тащил мальчика за собой по узким улочкам Девлета. Спустя час Алим, не выдержал и резким движением, вырвался из цепкой хватки и наконец-то огляделся. Разваливающиеся дома перемежались палатками, а то и вовсе навесами. В воздухе стоял густой запах отбросов. Ноги скользили по грязи, каким-то гнилым останкам. Фавеллы – трущобы города, яма, собирающая нищих, воров, убийц. Самое дно общества. Какой-то прокаженный попытался схватить мальчика за руку. Алим шарахнулся в сторону. Его затошнило от близости разлагавшегося тела. Хранитель мудрости бесцеремонно схватив его за плечо, повел дальше. Пройдя несколько шагов, мальчик резким движением выдернул руку. Сколько можно!! Старик обращается с ним как с вещью!
- Хватит!! Я по уши сыт!! Таскаешь меня как кошка! Я свободный человек! Мне надоело это…! – весь страх перед будущим, усталость от города, горечь последних месяцев. Все прорвалось в этом крике!
- Замолчи! – Абу-аль-Хасим не стал выслушивать истеричные крики и поволок мальчишку дальше.
Старик остановился возле старого облупившегося дома. По первому впечатлению мальчика он ничем не отличался от других таких же обшарпанных лачуг. Внутри было темно как в погребе. Алим, судорожно вцепился в пояс своего проводника, боясь потеряться в этой странной темноте. Открылась дверь, ведущая в комнату, и мальчик замер от изумления. Внутри было варварское сочетание роскоши и нищеты. На колченогом столе – золотой кубок прекрасной работы, украшенный драгоценными камнями. На кровати навалена одежда: тончайший восточный шелк соседствовал с заплатанными старыми рубашками. Посуда, валяющаяся в углах, могла бы украсить стол самого изысканного аристократа. Посреди этого бардака стоял хозяин – крепкий одноглазый мужчина, с черными, тронутыми сединой волосами и бородой. Его костюм был таким же сочетанием роскоши и нищеты. Шелковый вышитый золотом халат и золотая серьга в ухе, соседствовали с заплатанными шароварами.
- Так вот значит каков твой подопечный, - проговорил он, разглядывая Алима, - размещайся на кровати.
- Послушай, Алим, - Хранитель мудрости, взял мальчика за плечи, - в Девлете тебе нельзя оставаться. Заберут в школу воинов при Амфитеатре, пропадешь не за грош в поединках. Надо выбираться из Девлета. Недолго побудешь в доме старейшины нищих. В Фавеллы стражники султана лишний раз стараются не заходить
- Да уж, - рассмеялся глава нищих, - немногие из султанских шавок от нас выбираются. Будешь в полной безопасности, парень. И вот еще, Хасим. Мои парни выяснили, что отряд Охотников, в котором был мальчик – ифеец, ушел четыре дня назад. Привратник проговорился, что они отправились ненадолго. В пещеры недалеко от города, на поиски конгамото. Скоро вернутся.
- Спасибо друг. Ну вот, Алим, - повернулся старик к мальчику, - здесь мы с тобой простимся. Наши пути расходятся и как я чувствую навсегда. Тебе надо идти дальше. У тебя странная судьба. Это не твой выбор. Но идти придется до конца. Я договорился с капитаном одного из кораблей. Как только вернется Эмика, вы отправитесь к восточному берегу. В этих мешках припасы для долгой дороги. И еще… Ты наверно обижался мальчик, что я перестал тебя учить магии… У тебя удивительная магическая сила. Но она проявляется стихийно. Учить тебя в этом городе было опасно. А уезжать надолго я не могу. Самое страшное, если твой дар выйдет из-под контроля. Ради всех Богов не торопить осваивать магию. Не спеши. Учись постепенно и осторожно. Прощай Алим! Да хранят тебя все девять Богов!
Старый Хранитель мудрости обнял опешившего мальчика и быстро вышел, не дождавшись ответных слов.
- Вот тебе кровать. Отдыхай. И не смей выходить на улицу! Я не собираюсь бегать, искать тебя по всему городу. И обнаружить твое холодное тело в конце пути.