Война. Весной сорок второго.
Проверка.
Весна брала своё. Снега уже нигде не осталось, разве что в глубоком лесу. Но было ещё прохладно, солнышко слабо грело, и человек кутался в пальто. Он вышел на опушку леса и огляделся. Перед ним лежало большое село. Человек из леса снова оглянулся и потом тщательно отряхнувшись вышел на дорогу. Пошел прямо к селу. При входе его увидели двое полицаев.
-Стой, кто такой? – Оба сняли с плеч винтовки и передернули затворы.
Человек остановился.
-К старшому отведите – спокойно сказал он.
Его обыскали, ничего подозрительного при нем не было. Документов тоже не было.
Привели к старосте. Здесь же сидел и старший полицай.
-Брыль, вот привели. Старшого спрашивал. Документов нет.
Брыль внимательно оглядел человека стоявшего перед ним. Крепко сложенный, среднего роста, одет в гражданское пальто и военную форму без знаков различия. Хорошие сапоги.
-Кто такой? Чего делаешь тут?
Незнакомец спокойно огляделся вокруг, не торопясь прошел к столу и без разрешения сел на лавку.
-А ты старший?
-Старший.
-Ну, значит я к тебе. Из лесу я. Мы там гуртовались. Пятеро нас было. Мы ещё на фронте сговорились, как случай выйдет дернем с войны. Ну, вскоре случай и представился. В одном бою на нас танки навалились. Сплошное месиво началось. Тут мы и рванули. Добрались до лесов и залегли. Прошло время. Фронт ушел на восток. Начали мы потихоньку в деревни ходить. Иногда постреливали немцев. Брали оружие ну и жратву. Местные и сами нас кормили. Думали мы партизаны. А потом Рыгун глупость сделал. Девчонку одну из местных изнасиловал. Идиот. Скотина. Не мог полюбовно договориться с ней. Местные на нас и окрысились. Перестали давать жратву. Пришлось опять самим все добывать. Только с этими жить не в кайф было. Думать они не хотели. Брали только то, что плохо лежит. Первое время ничего было, а потом немцы прижали. Жратвы вообще не стало. А когда совсем оголодали - полезли на склад. Увидели, что машина идет со склада, и решили грохнуть её. Но не подготовились. Да вы слыхали, наверное, что недавно на тракте немецкую грузовую машину обстреляли? Слыхали? Так это мы были. Думали она с продовольствием, а в ней взвод солдат ехал. Начали стрельбу, солдатики повыскакивали и положили всех наших. Предупреждал я этих идиотов, проверить надо сначала, а они полезли в гущу. Ну и легли все, царство им небесное. А я сбоку сидел. И не стрелял. Меня и не заметили. Я и ушел по тихому. А потом решил к вам идти.
-А чего к нам решил?
-А куда мне ещё. Из Красной Армии дезертировал, по лесам пошастал, страху натерпелся. Теперь подумал надо бы на службу идти, а то сдохнешь с голодухи.
-А чего в полицаи решил? Шел бы в приймаки. Молодух много. Глядишь и пригрела какая ни будь.
-А документы? Опять дрожать? Не-е... Я хочу с ксивой и в хате жить.
-Ну, хорошо. Сам то откуда?
-Из Арзамаса я.
-О! А у нас Колян из Арзамаса. Ну ка Стылый позови его сюда.
-Счас.
Стылый вскочил и выбежал во двор. Дверь за Стылым громко хлопнула. Брыль продолжал:
-Работал где? Кем?
-Да я в последнее время в Москве жил. В Замоскворечье. Ну, там и «работал». По квартирам.
-Сидел?
-Было такое. Потом война. Я попросился, меня и освободили. Попал на фронт, а там таких как я хватало.
-Каких таких? Из сидельцев?
-Из тех, кто воевать не хотел.
Дверь опять громко хлопнула. Вошел Стылый и с ним небольшого роста паренек с бегающими глазками.
-А вот и Колян. Слышь, Колян, ты ведь из Арзамаса? Ты же жил там?
-Я?! А, ну да... Из Арзамаса.
-Ну, гляди земляк твой.
-Ага, здорово, земляк. А ты где жил?
-Я то? На Никитской жил. А ты?
-Это что возле парка что ли? Ну, где пруды?
-Нет там парка. И прудов нет. Район старый. Торговые там жили. Ну, а ты где жил?
-Я то? На Ленина.
-О! В самом центре. В школу №3 бегал?
-Ага, в неё.
-Не был ты в Арзамасе. Не хрен болтать впустую.
Брыль рассмеялся:
-Расколол стало быть Коляна нашего. Ну, хорошо. А делать то чего умеешь?
-Да разное...
-А зовут тебя как?
-Грэць меня зовут.
-Гляди какой. А звание у тебя какое было?
-Да какое могло быть? Рядовой.
Брыль подмигнул и Стылый подошел сзади и приставил нож к горлу Грэця.
-Врешь ты все. Больно умный ты. И звание у тебя лейтенант. И служил ты «мусором». Да тебя по повадкам видно.
Грэць сидел молча, спокойно и не делал никаких движений.
-Ну что скажешь? Расколол тебя Стылый. Он людей насквозь видит.
-Ошибся он.
-А ну вставай, пошли на улицу, кончать тебя будем.
-Нож убери от горла.
-Ага, счас...
Он стал давить на горло ножом и Грэць вынужденно встал.
-Ну, гляди сам напросился.
Грэць сделал движение и схватил руку Стылого. Он не торопясь, но без особых усилий отжал нож от горла. Потом локтем нанес сильный удар Стылому в живот. Тот согнулся и со стоном упал на колени. Сбоку прыгнул Колян пытаясь нанести удар ногой. Грэць легко уклонился и Колян пролетел мимо. Удар сзади послал его ещё дальше и Колян с треском врезался в буфет. Ещё один пытался сделать захват сзади за горло, но Грэць присел и тот лег на него телом. Грэць разогнулся как пружина и полицай полетел в угол избы.
Брыль вскинул автомат и передернул затвор, но Грэць сдернул с пояса Стылого гранату и сорвал чеку.
-Ну что? Рискнешь здоровьем?
Полицаи и староста кинулись из избы. В минуту в избе никого не осталось. Брыль опустил автомат.
-А ты молодец. Не из трусов. Вставь чеку обратно. Возьму тебя к нам. Мне такие люди нужны.
Наташа.
Прошла всего неделя, а Грэць стал главным советником Брыля и верным помощником его сына. Афанасий Брыль был совсем молодым человеком девятнадцати лет от роду не имевшим никакого авторитета, но благодаря отцу, бывшему уголовнику с богатым прошлым, беспощадному и жестокому человеку, стал важным лицом среди полицаев. Перед ним заискивали, ему наушничали, перед ним склонялись и Афанасий чувствовал себя королем.
Грэць не преклонялся перед ним. Но его советы, вовремя сказанные слова помогли слегка укрепить авторитет Брыля - младшего среди полицаев.
Всего полицаев было семеро. С Грэцем стало восемь. Брыль выправил ему аусвайс и записал к себе в команду полицаев. Грэць мгновенно обрел авторитет. Силу уважали. А силу и ум уважали вдвойне. Несколько приемчиков показанных Брылю - младшему вызвали уважение с его стороны. Он уверовал что Грэць поможет ему слабосильному и тщедушному пацану стать сильным и уверенным в себе человеком. Грэць поддерживал эту мысль в нем и стал правой рукой Афанасия.
Однажды сидя за столом и перебрав самогона Колян посмеялся над Афанасием сказав что тот до сих пор ничего не сделал с Натахой. Хотя обещал...
-А кто такая Натаха? – спросил Грэць.
-Да зазноба евошняя – растягивая губы в пьяной улыбке сказал Колян – Он за ней ещё до войны бегал, жениться хотел. Только она его послала. Красивая девчонка, боевая. Характер железный. В нашей школе была секретарем комитета комсомола.
-Комсомолка – удивился Грэць - И не уехала?
-Бабка у неё была старая. Одна совсем была. Ухаживать надо было. Месяц назад бабка померла. Натаха совсем соплячкой раньше была, хоть и красивая. А сейчас расцвела. Такая девка – огонь. Так наш Афоня сохнет по ней. Уже подкатывал, жениться предлагал. А она понимает почему жива до сих пор. Сказала что траур пока, подожди мол ещё. Ну Афоня и терпит. Хи-хи-хи...
-Ты чо Колян? Подначиваешь меня?- взвился Афанасий – Да я хоть сейчас её оприходую. Что не веришь?
Самогон видно прибавил смелости Афанасию и он вскочил.
-А ну пошли.
Пьяной толпой подошли к дому Натахи. Встали перед закрытой дверью.
-Ну, кто начнет? Афанасий ты?
Но у Афанасия уже смелости уменьшилось. Как бы ни был пьян, он понимал, что в одиночку ему с Натахой не справиться. А насиловать её при всех, когда будут держать её за ноги и за руки, он не хотел. И неприятно было, если начнут насиловать её при нем. Все таки любил её. Чистый образ Наташки никак не сочетался с грязными рожами толпы пьяных полицаев.
Грэць видно понял его сомнения.
-Афанасий, ты не серчай. Хочешь, я её сейчас сломаю для тебя, а потом ты её сам сделаешь. Вторым номером, конечно, будешь, но зато один на один. Ну что?
Афанасий понимая что это действительно самый лучший выход угрюмо кивнул.
Грэць поднялся на крыльцо и вышиб дверь ногой. Вошел в дом и увидел девушку прижавшуюся в угол с топором в руках.
-Не подходи. Зарублю!
-А ты и вправду красивая. Только в другой раз махай не топором, а ножом. Сподручней будет. Топор то тяжелый.
Грэць сделал шаг и Наташа замахнулась. Грэць сделал шаг назад, а Наташа осталась с занесенным топором.
-И долго ты так стоять будешь?
Руки у девушки стали дрожать от напряжения и она опустила топор. Грэць легко шагнул и встал вплотную перед девушкой. Повторно занести топор она не успела. Грэць легко выхватил топор у неё из рук. Девушка попыталась вцепиться в него ногтями, но Грэць перехватил руки и бросил девушку на кровать. Он схватил её за платье и разорвал его пополам. Наташа рычала как зверь и пыталась отбиться от Грэця, но тот легко перехватил её руки и заломил их. Потом разорвал её нижнюю рубашку. Белоснежное тело молодой девушки, с остро торчащей грудью и курчавым кустиком между ног забилось в попытках освободиться. Грэць навалился на Наташу всем телом и прижал её к кровати. Он зашарил по её телу и Наташа закричала раненной птицей. Когда казалось преград уже не было и сейчас произойдет самое ужасное, Наташа услышала шёпот:
-Тихо ты, тихо. Замри. Ничего тебе не сделаю. Ну, успокойся.
Наташа не поверила своим ушам. Но замерла.
-Вот так. Дальше будешь делать все что я скажу. Поняла?
Наташа ничего не поняла, но кивнула головой.
-Лежи и молчи.
Грэць приподнялся и прикрыл тело девушки разорванной одеждой. Наташа инстинктивно запахнула нижнюю рубашку.
-Тихо, тихо.
Грэць приподнялся и выглянул в комнату. Потом встал и подошел к двери. Шаг был абсолютно бесшумным. Наташа с тревогой следила за ним. У двери Грэць прислушался о чем говорили полицаи и потом повернувшись подмигнул Наташе.
-Порядок. Лежи пока.
И вышел.
Афанасий.
Афанасий сидел на крыльце спиной к двери. Он все слышал. И шум в доме, и треск разорванной одежды, и крики Наташи, и последний её вскрик, после чего она замолчала.
-Чпокнул – прокомментировал Колян.
Все загоготали, а у Афанасия все сжалось внутри. Грэць вышел на крыльцо и сел рядом с Афанасием.
-Ну все, братан, готова девка. Только... кровищи там. Девственницей была. Пойдешь?
Афанасий отрицательно замотал головой. Его замутило.
-Ну как знаешь. Слушай, понравилась она мне. Девка – огонь. Жениться хочу на ней. Ты не против? Не обижу тебя?
Афанасий снова замотал головой.
-Ну, спасибо тебе, братан. Уважил. Тогда через два дня свадьба. Приглашаю.
Афанасий вскочил и выбежал со двора. Стылый посмотрел ему вслед и сказал остальным:
-Ну, мы не такие брезгливые. Нам и такая сойдет. Айда, братва, комсомолку ублажать.
И встал.
Но на крыльце сидел Грэць.
-Ты Стылый не понял? Я женюсь на ней. Через два дня.
-И что с того?
-Так ты чего с моей женой побаловаться хочешь? Мне рога наставить?
-Какая жена? Она «комса». Её кончать надо.
-Она жена мне! И через два дня свадьба.
Стылый передвинул из-за спины автомат и хотел направить его на Грэця. Но у Грэця в руках уже заиграл «парабеллум», а как Грэць стреляет уже многие видели. Не промахивается. Стылый застыл на месте.
-Да ладно, Стылый – вмешался Федор, самый здоровый из полицаев - Тебе баб мало что ли? Сказал же, жена она ему. Тебе оно надо?
-Заткнись! - Стылый посмотрел со злостью на Федора.
Но Федор только прищурился.
-А ты чего рот раззявил – сорвался Стылый на Коляна – Где Афанасий? Знаешь же Брыль за него глотку порвет. Айда за ним.
Колян вприпрыжку побежал за Афанасием. Остальные нехотя побрели со двора.
-Пошли, братва, самогону ещё хлопнем – предложил кто - то и все зашевелились быстрее.
Грэць остался сидеть на крыльце. Сзади тихо подошла Наташа, прикрываясь остатками одежды, и присела позади Грэця.
-Все слышала?
Наташа кивнула.
-Готовься к свадьбе. Через два дня.
Свадьба.
Грэць развел бурную подготовку. Пригласили батюшку для венчания, пригласили соседей полицаев со всей округи. Всех «уважаемых» как сказал Грэць людей. Он попросил Брыля составить список гостей, но пригласить только «своих». Никого из немцев и сельчан не приглашали.
Брыль составил такой список. Столы накрывал сам Грэць. Он приходил в дом к сельчанам и показывал пальцем кто что должен приготовить на праздничный стол. Кто караваи испечет, кто квашенной капусты и соленых огурчиков, кто сала шмат, а кто просто жаренной картошки. Ослушаться боялись. Хромому Игнату, бывшему председателю колхоза, исключенному из партии коммунисту и брату Феди - полицая заказал жаренного поросенка. Пообещал дать денег. Деду Силантию велел нагнать самогону три бутыли. В общем, в день свадьбы столы ломились от еды.
Днем поехали в церковь и батюшка повенчал Грэця и Наташу. Наташа была вся в белом. Сельчане поздравляли невесту и жениха. Они сочувствовали и жалели Наташу. Все знали, что сделал с Наташей Грэць, но говорить об этом боялись. Ни батюшку, ни сельчан никого на свадьбу не пригласили. Свадьбу устроили в бывшем правлении, пустой избе на краю села.
Приехало много гостей. Человек двадцать. В основном полицаи и сочувствующие немецкому режиму люди. Без жен и детей. Так что стол был сугубо мужским. За столом была единственная женщина - сама невеста. Вопреки ожиданиям Наташа на свадьбе сидела веселая и улыбчивая. Благодарила за поздравления. Афанасий тоже поздравил Наташу и спросил отчего она такая веселая.
-А я всю жизнь о таком муже мечтала – засмеялась Наташа.
Это услышали все.
Пили, ели, хмелели. Разговоры становились всё более развязанными и сыпались сальные анекдоты. Часовые менялись каждый час и садились за стол. Вскоре трезвых не осталось никого. Наконец стали собираться по домам.
-Стойте – пьяным голосом заорал Грэць – стойте. Сейчас все выпьем последнюю расходную и по домам. Наливай!
Пока разливали по стаканам самогон Грэць, уставился осоловелыми глазами на Фёдора.
-Ты чего на мою жену глазеешь, гад – заорал он – Брыль скажи ему пусть уйдет!
-Да нужна мне твоя жена – пробормотал Федор.
-Ладно, Федя, иди, смени часового на околице, а то и вправду до драки дойдете.
Федор пробормотав ругательство вышел хлопнув дверью.
-Пьём! - заорал Грэць и хватил стакан.
Все встали и выпили за ним. Многие уже не держались на ногах. Афанасий смотрел угрюмо на всех и не вставал.
-Так, а теперь «стременную». Только я жену уложу на кроватку и вернусь! Никому не уходить!
Грэць взял за руку Наташу и выдернув её из-за стола втолкнул в соседнюю комнату. Дверь закрыл. Войдя в комнату, повалил Наташу на пол и затолкнул её под железную кровать с десятком тюфяков сверху.
Взрыв.
Брыль был доволен. Угощением, выпивкой, тем уважением, которое ему высказывали соседи. Он сидел всю свадьбу на почетном месте и улыбался.
Одно расстраивало его. Угрюмый взгляд Афанасия. Но может оно и к лучшему. Ну её эту комсомолку. Хорошо, что она досталась этому Грэцю. Он то с ней справиться. Вон как укротил её в один миг. Сидит довольная. А Афонька себе другую найдет.
Стылый сидел рядом. Пил много, но не пьянел. Внимательно следил что бы вовремя менялись часовые и что бы не пили много. Под его суровым взглядом рука сама опускалась с полным стаканом. Но ни Брыль, ни Стылый так и не поняли откуда влетела граната.
Взрыв. Оглушенный Брыль попытался подняться на ноги, и с ужасом увидел ещё гранату завертевшуюся на полу. Взрыва он уже не услышал.
Стылый успел после первого взрыва лечь за опрокинувшуюся лавку, поэтому вторая граната его не задела. Он услышал, как зачастили пистолетные выстрелы и поднял голову. В центре комнаты стоял Грэць и из двух пистолетов расстреливал тех, кто ещё шевелился. Он встретился взглядом со Стылым и слегка улыбнулся:
-Живой!?
Раздался выстрел и во лбу Стылого появилась дырочка.
-Вот тебя и нет...
Грэць ещё раз оглянулся и быстро перезарядил пистолеты. Затем вновь оглядел всех и добил тех кто, как ему показалось, ещё оставался жив.
В избу вбежал часовой, который был на ближней околице, рядом с избой. Оружие он держал наизготовку, но Грэць не прицеливаясь, прострелил ему голову.
Он снова оглянулся и присел на лавку, вытирая пот со лба. Несмотря на выбитые окна и гуляющий ветер по комнате ему было жарко. Выглянула Наташа. Она охнула и присела на лавку рядом с Грэцем.
-Собери всю жратву. Нечего добру пропадать.
Наташа встала и найдя большую корзину стала складывать в неё еду. Грэць быстро обыскивал мертвых и собирал все ценное, оружие и патроны. Когда почти управились, дверь тихонько скрипнула и отворилась. Грэць не обращая внимания продолжал своё дело. Вошел Федор. Федор стоял на посту у дальней околицы и поэтому только сейчас добрался сюда. Винтовку он держал наизготовку.
-Чего тут у вас?
-Партизаны. Был бы ты здесь, лежал бы тут. Так что я тебе жизнь спас. Понял? Давай помогай собирать барахло. На! – Грэць сунул Федору автомат с запасными рожками.
Федор растерянно стал складывать оружие на стол. Когда все было собранно, на столе кроме оружия лежали деньги, часы, золотые кольца и портсигары. Грэць быстро скинул золотые вещи в тряпочку и завернув положил за пазуху. Деньги он переломил пополам и положил в карман. Часть денег отдал Федору.
-Детям подарки купишь.
-Да я не женат – ответил Федор.
-Зато племяшей у тебя полно. Давай двигаем.
Они оделись и вышли на улицу. Быстро дошли до дома Наташи и оставили все вещи тут.
-Сидите здесь – сказал Грэць и исчез.
Пока его не было Наташа рассказала, что только они вышли из комнаты, раздался взрыв, потом ещё один. От страха Наташа забилась под кровать. Грэць выскочил из комнаты и началась перестрелка. Потом все стихло и Наташа рискнула выглянуть в комнату. Там уже никого не было кроме Грэця и мертвых гостей. Он приказал собрать все продукты, а сам стал собирать оружие. А потом пришел Федор.
-Смотри, полыхает! – сказал Федор.
Они выглянули в окно и увидели зарево пожара.
-Правление горит. В смысле, наша изба горит – заметила Наташа.
Через десять минут появился Грэць.
-Партизаны подожгли избу.
-Никого живых не осталось?
-Нет, Федя, специально смотрел. Все погибли. Наташка, давай самогон и закуску. Помянем всех, царствие им небесное.
Еды было полно, закуски, самогона и быстро захмелели. Пожар потихоньку угасал, никто его не тушил.
-Как это партизаны подожгли избу?
-Не знаю, Федя. Когда я подошел, она уже полыхала. Так что сгорело все.
-Чего - то не вериться. Что ж они подождали, а потом вернулись и подожгли?
-Не знаю. А ты верь мне, Федя, верь. Я тебя обманывать не стану. А подумать тебе, Федя, лучше вот о чем. А вдруг Красная Армия вернется сюда. Про разгром под Москвой слыхал? Чего тогда делать будешь? С немцами побежишь, в Германию? Только кому ты там нужен будешь?
-А ты чего делать будешь?
-А что я? Нишкнул, и нет меня. Ищи свищи.
-Ну...?
-Чего «ну»?
-И чего делать мне?
-Думать, Федя, думать. И жить так, чтобы когда Красная Армия качнется сюда снова, тебе было бы что сказать им. А они тебе за это спасибо сказали бы.
-В партизаны податься что ли? Так у меня биография не та. Два года отсидел. Потом выпустили по амнистии. Брата из коммунистов из-за меня выгнали. Был председателем колхоза – сняли. Так что никто мне не поверит.
-А ты, Федя, добрые дела не забывай делать. Вот люди тебе и поверят. Глядишь, и доброе слово замолвят за тебя. Так что давай жить по новому, Федя! А брату своему, хромому Игнату, скажи что пора ему снова в председатели колхоза идти. Хлеб нужен. Так что старостой будет.
Помолчали. Федор обдумывал все услышанное.
-А за что тебя посадили? – вдруг спросила Наташа.
-Да я одному гаду городскому морду набил. Он девок наших портил. Головы им крутил, а потом бросал. Лизку обрюхатил. Опозорил, она чуть не повесилась. Ну, я ему и начистил рожу. Правда, перестарался малость. До больнички довел. А он в милицию заявил. Три года дали, но за хорошее поведение выпустили раньше. Перед самой войной вернулся. А когда немцы пришли, меня Брыль и позвал. Я не хотел, да Игнат, брат мой, попросил. Иди, говорит, легче будет прожить. У него детей пятеро. А из-за меня его из партии выгнали, да из председателей колхоза турнули. Такие вот дела.
Весна.
Лето приближалось. Днем было уже жарко, хотя по ночам ещё подмораживало. После пожара во всей округе остались только два полицая - Грэць и Федор. Немцы приезжали, вяло поковырялись на пожарище и уехали, списав все на партизан. В соседних селах полицаев больше не было. Никто не шел. Впрочем, Грэць и Федор справлялись со всей округой. Игнат стал старостой и рьяно занялся посевными делами.
-Хлеб скоро будет нужен - сказал Грэць – так что давай как раньше работай. Чем больше хлеба вырастим тем лучше.
Кому будет лучше не уточнял. Выйти в поля заставил всех селян. Возражений не слушал. Немцы отметили его рвение.
Через несколько дней после назначения старшим полицаем Грэць зашел к Рите, вдове убитого командира пограничной заставы. Рита приехала в деревню перед самой войной с двумя малолетними детьми. Это спасло их в первые дни войны. Они не погибли как другие на границе. Но война добралась и сюда.
Рита жила здесь раньше. Ходила в школу вместе с Наташкой, работала в комсомольской ячейке. Потом вышла замуж за командира пограничника. Перед самой войной муж видя обстановку на границе настоял что бы она с детьми уехала в свою деревню. Но уехать отсюда Рита не успела. Вскоре пришли немцы. Арестовывать её немцам вроде было не за что. Полицаи знали, что была она комсомолкой, но как то промолчали об этом, и Рита осталась жить на окраине села. На работу её никто не брал и жила она с детьми впроголодь.
Наташа дружила с ней с комсомольских времен, хоть и была Рита старше неё на три года. Даже завидовала когда она вышла замуж за красного командира пограничника. После пожара и гибели всех полицаев, Рита зашла к ней и попросила немного еды для детей. Наташа увидев как живет подруга расплакалась и вечером рассказала об этом Грэцю.
Грэць пришел к Рите вместе с Федором, посмотрел на её убогое жилище, развалившуюся печь, полу провалившиеся полы, покрутил головой и рявкнул:
-Сидишь тут бездельница. Лентяйка. Лежебока. У меня жена загибается от работы, а ты тут прохлаждаешься? А ну бегом ко мне домой. Будешь у меня жить и работать прислугой. Коров доить, за поросями приглядывать, кур кормить. Бегом давай.
К вечеру вся деревня знала, что у Наташи появилась прислуга. Рита была умелая хозяйка. Когда Грэць привез откуда то живность, Наташа не знала как справиться с ней. А Рита знала. Быстро все распределила и занялась хозяйством. Доила корову, кормила поросят и кур. Дети тоже с удовольствием помогали, хоть и были совсем малолетки. Рита и готовила хорошо. И знала как засолить и с чем подать.
Грэць остался доволен новой работницей и хвалил детей. Наташа тоже радовалась, что подруга теперь рядом и не страдает. Но больше всего были довольны дети. Они стали наедаться.
Как - то ночью Наташа спросила, откуда Грэць взял корову и поросят. Грэць ответил, что отобрал у одного нездешнего «кулака».
-Как отобрал? – удивилась Наташа.
-А так, пришел и забрал. У него три коровы было и свиней штук десять.
-Откуда у него? Вокруг же ничего не осталось. Все немцы позабирали.
-Не знаю. Только знаю, что за выданных коммунистов, комиссаров и партизан немцы корову дают, а за евреев поросенка.
-И что он тебе молча отдал?
-Нет, за винтовку схватился, а сынок его за вилы.
-А ты что?
-Винтовку отобрал и разбил, а вилами сынку его ногу проколол.
-А он немцам не пожалуется?
-А я предупредил. Вякнет - сожгу! И всех детей его и жену. А самого порежу на ленточки. Он и задумался. Чего мне немцы сделают? Ну, поругают. Скажут нельзя так. А я своё обещание выполню.
-А нам это все зачем?
-А пригодиться. Скоро поедешь в город и будешь продавать молоко и сало. А заодно будешь искать людей, которые мне нужны.
-А какие люди тебе нужны?
-А те, которым доверять можно. Я тебе потом все расскажу.
Люди.
Наташа ездила в город уже несколько раз. Искала нужных людей и не находила. Видела знакомых, тех, кого знала раньше, но нужного надежного человека среди них не было.
В один из дождливых дней Грэць и Федор пришли домой пообедать. На улице было холодно, а в избе тепло, и на столе стоял борщ и жареная картошка с яичницей. Оба голодные, накинулись на еду. Но Рита остановила их.
-Есть дело – таинственно сказала она.
-Что за дело? – с набитым ртом пробормотал Грэць.
Федор молча продолжал есть.
-Да погодите вы – и обратилась к Грэцю – ты искал надежных людей в городе, а я нашла его тебе здесь.
Грэць замер с ложкой у рта.
-Поясни.
-Шла я сегодня по селу и вижу парень идет. Молодой совсем, худой как щепка. Из городских, но не наших. Я таких за версту вижу. Идет, еле ноги волочит. А у меня в руках сумки были. Не то что бы тяжелые, но увесистые. Я и говорю этому парню: «Помоги мол, донести до дому. Я еды дам». Он согласился. Дошли до дому. Я ему миску супа вынесла. Как он накинулся на неё! Видать очень голодный был. Ну, я ему и говорю – дров наколи, я тебе заплачу. И еды дам. Он и согласился. На заднем дворе сейчас. Колет. Большую часть наколол.
-Ну, ты к чему это? Что за человек?
-А человек этот... Кирилл. Фамилии не помню. А работал он в областном райкоме комсомола! Во как!
-Так! А это точно?
-Точно, Грэцюшка – вмешалась Наташа – я его тоже узнала. Меня когда секретарем комитета комсомола школы избирали, он с райкомовскими приезжал. Важный такой был. Серьёзный.
-Ну, коли так... Зови его Рита. Обедать зови.
Рита вышла во двор, а Грэць подмигнул Федору. Тот встал за дверью с винтовкой.
Вошла Рита, а за ней парень лет двадцати двух-трех, одетый в какие то лохмотья, в рванном зипуне и худых сапогах. Войдя он прищурился и не сразу увидел сидящего за столом Грэця. А увидев форму полицая, замер на месте и напрягся. Сзади ему в спину уперлось дуло винтовки.
-Здорово, служивый – поздоровался весело Грэць.
-Добрый вечер в хату – пробормотал парень.
Грэць легко встал и быстро и ловко провел по одежде вошедшего руками. Вытащил из карманов всякую мелочь, а из-за пояса пистолет ТТ.
-Ну, садись мил человек, гостем будешь.
Мужчины расселись за столом, а Рита с Наташей сели в сторонке на лавочку.
-Выпьешь? – предложил Грэць.
Парень неопределенно пожал плечами.
-Федя – кивнул Грэць.
Федор вытащил из буфета бутыль с самогоном и разлил по трем стаканам.
-Ну, давай – чокнувшись воздушно, Федор и Грэць влили в себя горючую жидкость.
Парень понюхал стакан, потом резко опрокинул его в себя и отломив крошечный кусок хлеба стал его жевать.
-Ну, расскажи мил человек, кто таков, куда идешь?
-Так вот документ, на столе. А иду, куда глаза глядят. Где покормят и работу дадут.
-А пистолет тебе зачем?
-Так нашел я его. Взял на всякий случай, обороняться.
-Складно поёшь. Ну, по документам ты Костя Маменко. А кто на самом деле?
-Так так и есть. Маменко Константин. Аусвайс вот.
Федя взял в руки аусвайс и посмотрел на свет.
-Липа – сказал он - Бумага старая, затертая, а заполнили его совсем недавно. Дня три назад. Можно сказать чернила ещё не высохли. А число поставили аж двухмесячной давности. Грубая работа.
-Ну, так как зовут тебя, Костя? Может Кирилл!?
Парень вздрогнул. Затравленно оглянулся на Риту и снова на Грэця.
-Ну что молчишь, Кирюша? А работал ты раньше где? В обкоме кажется? Так как его зовут, Рита?
-Так и зовут! Кирилл. И работал в обкоме комсомола.
Кирилл с ненавистью посмотрел на девушек и снова на Грэця.
-Что скажешь, Кирилл?
-Обознались вы, дяденька. Костя я Маменко. Из Листвяниц. У кого хотите спросите тамошних. Они вам скажут.
-Талант – сказал Федор – качественно играет. Только заплакать осталось.
-Беда в том Кирилл, что проверить это очень легко. Не так уж они и далеко, Листвяницы. А там ведь тебя никто не признает.
Кирилл угрюмо молчал. Он уперся взглядом в пол и ничего не говорил.
-Ну, что скажешь, Кирилл?
-Обознались вы.
Грэць засмеялся, Федя вторил ему басом, а девушки тонко подхихикивали.
-Ну ладно. Ты давай ешь, Кирюша. Голодный небось. На сытый желудок и умирать легче будет.
Кирилл замер, потом видно голод взял своё, резко придвинулся к столу и стал быстро и жадно есть.
-Да видать правду говорят, что у партизан с продуктами совсем плохо – Грэць разговаривал как будто с Федором – Говорят, помяли их здорово, так что они обозы побросали и стоянки свои. В наши края двинулись. Голодные, холодные. Но зато от карателей ушли.
-Да уж, а без продуктов тяжеловато.
-Слушай, Федя. А ведь нам с тобой надо будет тоже продукты повезти.
-Это кому же?
-Тете твоей.
-Это какой тете?
-А в Тишках. Вот туда мы и поедем.
-Это через лес то?
-Ага.
-А вдруг партизаны?
-А мы ночью поедем.
-Ещё лучше.
-Так партизаны ночью не охотятся. Днем только нападают. Потому, как и немцы ночью не ездят.
-Ну, а вдруг партизаны?
-Не боись, Федя, у меня план есть. Мы с тобой две телеги возьмем. В одну мою ласточку запряжем, а в другую старого мерина. У твоего Игната, возьмем. Братана твоего. Во вторую телегу и загрузим все продукты. Если нас партизаны захотят остановить, скажем крикнут «Стой, мы партизаны!», мы с тобой вторую телегу бросаем, сами на мою вскакиваем и бурей, налегке несемся домой.
-Так вторая телега партизанам останется?
-Ну, так получается. Ну и черт с ней. Главное живыми уйти.
-А поедем когда?
-Счас узнаем. Ты, Кирюша, домой когда собираешься?
Кирилл замер с куском хлеба во рту.
-Думал, послезавтра буду.
-Ага. Значит, Федя, через три дня и поедем.
-В Тишки, через лес?
-Ага.
-Ладно. А с этим что делать? – Федя кивнул на Кирилла.
-Да пусть идет домой. В Листвяницы.
-Так он что не Кирилл?
-Бог с тобой Федя. Аусвайс видишь? Костя он Маменко. Немцы не ошибаются, кому попало аусвайсы не раздают.
-А девахи наши что же?
-Так ошиблись они. Бывает. Верно, девчонки?
-Ну, конечно – улыбнулась Наташа – ошиблись. Обознались.
Кирилл раскрыв рот растерянно слушал разговоры.
-А с пистолетом что?
-Да отдай, Федя. И проводи его с богом. А вы, девочки, раз обознались и в счет поколотых дров, завяжите ему узелок на дорогу.
Наташа и Рита быстро собрали узел с едой. Положили хлеба, сала, картошки варенной и бутыль молока.
-Ну, давай, с богом. Иди домой, Кирюша. Ну, в смысле Костя.
Кирилл.
Кирилл вышел за околицу и пройдя по дороге с километр углубился в лес.
Вышел на знакомую полянку и огляделся. Никого не было.
-Дядя Ефим - позвал он тихонько.
-Да тут мы – отозвался Тарас – ходь сюды.
Кирилл подошел к лежащим на земле людям.
-Ну как сходил? – спросил дядька Ефим.
-Хорошо сходил, дров тут поколол, вот дали.
Кирилл развернул узелок и Ефим с Тарасом схватили по картофелине. Кирилл отрезал по кусочку сала и хлеба. Остальное аккуратно завернул обратно.
-Ешьте и быстро возвращаемся. Надо срочно командиру доложить.
Дядька Ефим и Тарас понимая, что случилось что то важное стали быстро собираться. Ефим не очень то интересовался, а вот Тараса распирало любопытство.
-Так шо случилося?
-Погоди Тараска. Я и сам не понял пока.
К вечеру добрались до лагеря. Кирилл напрямую направился к командиру.
-Товарищ командир, разрешите доложить. Странная история приключилась со мной...
Он в подробностях рассказал, что с ним случилось.
-Так что к послезавтра я должен быть на дороге в Тишки.
-Погоди Кирилл. Может это засада?
-Да какая засада? Я у них в руках был. И опять пойду один. Зачем им это? Смысл в чем?
Долго спорили, Кирилл категорически был против того что бы посылали группу. Доказывал, что никакой стрельбы не должно быть. Он один заберет продукты. И вообще тут никто не должен знать куда и зачем идет Кирилл.
-А чего ж они напрямую не говорили, что мол приходите, заберите продукты? Зачем огород городить?
-А по – моему, они очень умно поступают. Вот, скажем, узнают немцы откуда продукты и что? А ничего. Партизаны напали и ограбили. А вот если мы напрямую придем к ним, тогда риск очень большой. Не отвертишься, если узнают. В гестапо прямым ходом пойдешь. А там разговор короткий. Нет, они не дураки. Очень умно придумано. Так что будем «грабить» полицаев.
Договорились, что Кирилл пойдет сам, но сопровождать его будут дядька Ефим и Тарас. Больше никого.
Через два дня Кирилл сидел в лесу по дороге на Тишки. Ефима и Тараса оставил в лесу подальше. Сказал, что сам позовет. Если будет стрельба, то сидеть тихо, не вмешиваться.
Вскоре послышался скрип телеги. Ехали две повозки. Впереди шел старый мерин и с трудом тащил повозку с грузом. За ним плелась корова. Позади телеги с грузом двигалась налегке бричка. В телеге и в бричке сидело по одному полицаю. Когда до повозок оставалось метров тридцать, Кирилл вышел на дорогу и крикнул:
-Стой! Мы партизаны! Руки вверх!
Первая повозка мгновенно остановилась и легкая тень, спрыгнув с телеги, бросилась к бричке.
-Гони, Федя – раздался сдавленный крик и бричка развернувшись помчалась в обратную сторону.
Кирилл подождал немного, а потом взяв под уздцы мерина углубился в лес. Немного пройдя, позвал условленным сигналом дядьку Ефима и Тараса. Когда они подошли то оба замерли в удивлении. Мешки с мукой, картошкой, пара курочек, поросенок и корова. Целое богатство. Когда осмотрелись, тронулись в путь. День поспали в лесу и следующим утром были в лагере.
Призрак голода отступил от партизан.
Еда.
Ночь хоть глаз выколи. Ничего не видно. Но дед Силантий знал каждый бугорок в своей деревне. Недаром семь десятков лет прожил тут. Тачка скрипела под тяжестью двух мешков с зерном. Внук Егор, пыхтя, толкал её и скользил на сырой земле. Только пятнадцать, а уже косая сажень в плечах. И ростом выше деда Силантия на голову. Боялся за него дед. Как бы в Германию не угнали.
Уже к избам подошли, когда из тени вышли двое с автоматами.
-Ну что дед? Украл зерно? – Грець смеялся заливисто, но совсем беззвучно – говорил я тебе Федя, а ты не верил.
-Да уж… Что ж ты дед Силантий вором на старости лет заделался? Не стыдно?
-Это мне то стыдно? Ты Федор все таки родня нам, хоть и дальняя. Я в жизни чужого не брал. Ты будто не знаешь. У меня семеро внучков да две невестки. Все есть хотят.
-И что ж ты решил из амбара зерно спереть?
-То зерно все равно в Германию повезут. Не убудет.
-Да? А то, что за это самое зерно нас повесить могут ты думал?
Силантий выругался и пробормотал «Туда вам и дорога».
Но Грець услышал.
-Ах ты собака старая. Слыхал, Федя. Он рад будет, если нас с тобой немцы повесят. А может прямо сейчас шлепнем его?
-Да надо бы. Только кто потом работать будет?
-Твоё счастье, дед, что Федор за тебя вступается. А теперь слушай сюда, старая грымза. Теперь работать на нас будешь. Это зерно немедленно вернешь, где взял. Оно считанное и немцы за него не только нас с Федором повесят, а все село сожгут. А вот завтра пойдешь к Игнату, старосте и он покажет тебе откуда брать зерно и список даст, кому и сколько. Про то зерно немцы ни сном ни духом. Понял? Вот то зерно и будешь по ночам развозить. Игнату повезешь, у него детей полна горница, Федору, мне. Потом себе, Матрене отвезешь, у неё пятеро внуков. Лидии – у неё четверо. Ну, и далее по списку. Понял дед?
-Понял, Грецюшка, понял.
-Работай дед. Ты у нас один рабочий мужик на всю округу. Да и Егорка у тебя помощник настоящий. Только работать по ночам, дед. И никому ни слова. А то сам знаешь. Мы тебя тут же вором объявим.
-Сделаю, Грецюшка, все сделаю. Спаси бог вас ребятки…
Вор.
-Ты есть вор, Грэць!! Мы тебя вешать!! Ты украсть у Великая Германия пять мешок мука!
-Господин ефрейтор. Ну, какой же я вор. Ну, мы сделали немножко свой маленький комерциаль. Люди все хотят есть. И мы и вы. И те, что на базарах торгуют, тоже хотят есть. И они за это платят.
-Ты есть вор! Тебя надо вешать!
-Да успокойтесь, господин ефрейтор. Подумаешь пять мешков. Ну, сделайте вид что их не было. Глаза закройте и все. Не надо их считать.
-Великая Германия...
-Да далась тебе твоя Германия. Да не убудет от неё из-за пяти мешков. Ты лучше о себе подумай. Скоро победит твоя Германия, а с чем ты домой поедешь? А? Вот, не знаешь. А я знаю! А вот с чем поедет господин ефрейтор домой к своей фрау и киндерам. Гляди. Колечко золотое и камушек не из дешевых. А? Каково? Нравиться? Бери – твоё.
-Колосаль. Это пять мешок мука?
-Ага.
-Зер гуд. Давай ещё пять мешок. Я закрывать глаза.
-Зер гуд, господин ефрейтор, сделаем.
Работа.
-Ну что, как дела, Рита?
-Нормально, дядя Ефим. Пять мешков муки приготовили. Скоро ещё пять сделаем.
-Спаси бог вас, девчата. Великое дело делаете. А ефрейтор не подозревает, кому мука идет? Не продаст?
-Уверен, что на базар уходит. Мы ему кольцо подарили. Теперь вот портсигар подарим. Так что он с нами в доле. А продать нас себе дороже. Самого в гестапо заберут. За помощь партизанам.
-Ну дай то бог, чтоб не догадывался.
-Дядька Ефим. Ты же здешний? Давно ведь тут живешь?
-Давно.
-Нам человек надежный нужен. В городе знаешь таких? Из наших. Из советских.
-Тяжело сказать. Когда подполье разгромили, почитай никого не осталось. Даже не знаю.
-Ну, ты подумай, дядя Ефим. Может видел кого? На базаре встречал?
-Погоди... Встречал. Антонина Васильевна. Касьянова. Передовик производства. На доске почета висела. Не эвакуировалась из-за матери. Мать у неё стара, да и больная была сильно. Так что не уехала она. Но, как поведет себя не знаю.
-Спасибо, дядя Ефим. Попробуем.
Помощница.
-Здрасте, Антонина Васильевна!
-Здравствуйте. А вы кто?
-Племянница ваша, Наталья меня зовут.
-Что - то не припомню я таких племянниц.
-А я напомню, только в дом войти можно? А то скоро комендантский час. Да и лошадь надо к ночевке подготовить.
-К ночевке? Это что же вы у меня ночевать собрались?
-Именно. Ну, куда же я ночью в деревню поеду? Вот переночую у вас и поеду завтра. А пока возьмите вот молочка свежего, утреннего. Вот медок. Для мамы вашей, она ведь болеет? А ей это очень полезно будет.
-Ничего не понимаю. Что вам нужно от меня? Вы кто?
-Я же сказала, зайдем в дом - все объясню.
Наташа поставила лошадь под навес, бросила ей овса и взяв мешочек с продуктами вошла в дом. Касьянова вошла за ней и поставила на стол молоко и мед. В соседней комнате лежала больная мать Касьяновой. Она спросила, кто пришел, но Антонина Васильевна сказала, что просто знакомая. Они сели за стол и Наташа вытащила хлеб, сало, лук, варенные яйца и картошку. Касьянова смотрела на это расширенными глазами и с тревогой.
-Так что вам нужно от меня?
Но Наташа начала издалека, как учил её Грэць. Расспросила о житье-бытье, о здоровье мамы и постепенно Касьянова успокоилась. На провокатора Наташа похожа не была. Ей что то нужно было от Антонины Васильевны, это было ясно, но говорить об этом она пока опасается. А раз опасается значит она не провокатор. Не на немцев работает.
Поставили самовар, и постепенно потянулся душевный разговор. Вспомнили времена до войны и Наташа рассказала, как работала секретарем комитета комсомола в школе и закончила школу накануне войны. Касьянова о себе молчала, но, когда Наташа напомнила как она была передовиком производства и вступала в партию, она поняла что о ней знают всё.
Наташа знала, как тонко понимает людей Грэць. Это он научил Наташу, о чем и как говорить с Касьяновой и Наташа действительно поняла, что Антонина Васильевна с искренней теплотой вспоминает прошедшие годы. Она не враг. И не трус. Она готова помогать, чем может для победы над врагом. Это был главный вывод.
И она решилась. Она сказала, что ей нужно от Касьяновой.
-Вот что Антонина Васильевна! Я теперь ваша племянница Наташа. Живу в деревне, замужем за старшим полицаем.
Касьянова вздрогнула.
-Удивлены? Не волнуйтесь. Нам только и нужно что бы вы теперь выходили на базар и торговали там вместо меня. Чем торговать я вам привезу. Товара много. Одежда, вещи разные, продукты. Будете обеспечены всем необходимым для мамы. Но самое главное, к вам будут подходить разные люди и иногда покупая что ни будь оставлять вам бумажки с разными записками. Вы эти записки прячьте, а когда к вам приду я или ещё один человек отдавайте эти записки. Ну, я вам потом все разъясню, что и как.
-Значит, я должна стать связной? Вы от партизан? Вам нужна связь в городе?
-Это сложные вопросы. Поверьте, Антонина Васильевна, я сама не все до конца знаю. Вы ведь понимаете что такое конспирация.
-Понимаю.
-И что вы мне ответите?
-А если что то со мной случиться, что будет с мамой?
-Мы не оставим её, я вам обещаю.
Касьянова помолчала. Потом встала.
-Я согласна.
«Металистка»
Лето наступило внезапно и быстро. Прошли ливни и наступила жара. В лавке, в которой раньше сидела Наташа, теперь сидела Касьянова. Знали её базарные как Тоньку «Металистку». Раньше на заводе работала на прокатном стане. Теперь вот нужда заставила на базар пойти. С племянницей торгует. А у той муж – главный полицай. Кто раньше знал Антонину Васильевну проходя мимо лавки - плевались.
Товару у Тоньки всегда было полно. А главное могла достать что угодно. Откуда - не знал никто. Но что может знали все. Торговля шла бойко. В основном покупали немцы, брали большей частью продукты, но и свои приходили. У кого деньжата водились.
Грець подошел к лавке, но заходить не стал. Облокотился на прилавок. Люди вокруг смотрели настороженно. Знали – хозяин пришел. Его сторонились. Федор отошел в сторонку как бы купить папирос, хотя сам не курил.
-Ну что, тетя Тоня? Новостей никаких?
-Да нет никаких новостей. Я уж и так и эдак пыталась к школе этой проклятой подобраться и якобы товар привезла и даже хотела с начальником школы поговорить, на счет что бы попродавать, но меня даже близко не подпустили.
-Ладно. Это даже хорошо, что вас не пустили. Больше и не пытайтесь. Не дай бог заинтересуются вами из этой абвер школы. Докопаются и не сносить нам головы. По другому пути пойдем. Я тут «случайно» в бумаги заглянул, когда в комендатуре был и увидел одну штуку. В школу эту регулярно приезжает одна машина – мусоровоз. Работает на ней не немец. Чех. Вот познакомиться бы с ним…
-Ну, а что ж можно и познакомиться.
-Ладно, тут мысль есть одна…
Чех.
Лошадь резво бежала по улице. Девушка пыталась сдержать её, но лошадь не слушалась. Из - за угла выскочил грузовик и едва не наехал на лошадь. Шофер нажал на тормоза и резко вывернул руль. Грузовик перекрыл улицу. Лошадь испугавшись, наконец, остановилась. Девушка спрыгнула с телеги и схватила лошадь за узду. Она тяжело дышала. Выскочил шофер и стал ругаться перемешивая ругательства на разных языках. Девушка сначала оправдывалась, перебивая шофера, объясняя, что лошадь испугалась и помчалась вдоль улицы, а она не могла её остановить, потом замолчала. Наконец и шофер устало замолчал.
-Хорошо что ничего не случилось – сказал шофер с заметным акцентом – жаль если бы лошадь пострадала.
Познакомились. Девушку звали Наташа. Слово за слово разговорились и через десять минут уже смеялись тому, что произошло. Наташа рассказала, что едет к тетке, на базар. Заверила что если нужна какая помощь, вещь какая, то она постарается помочь. Шофер оживился и спросил не поможет ли она достать хорошую трубку. Он курит трубку, а старая трубка треснула. Сейчас вынужден курить сигареты. Наташа сказала, что постарается помочь и сказала, когда и куда подойти на базаре.
Через два дня чех стоял перед лавкой Тоньки «металистки» и раскуривал новую трубку. Он остался очень доволен. Пока болтали Тонька пожаловалась, что некоторые офицеры заказывают вещи, а потом не приходят. А вещи лежат. Значит и деньги лежат. И продать не можешь, боязно, а вдруг завтра придет и спросит. Вот один такой заказал дорогую вещь, а сам не приходит. А ведь так просил, так просил. Тонька расстаралась, достала, а он теперь и не приходит. Нет, Тоня конечно понимает – служба есть служба, но ей то что делать. Вот спросить бы его, может не нужна ему уже эта вещь, так она бы её продала. В миг бы забрали. Но к этой школе и не подойдешь.
-К какой школе?
-Ну к той, что у нас за городом, в бывшем санатории расположилась. Её все школой называют.
-А… К этой? Так я там часто бываю.
-Да вы что… Родненький, помогите. Спросите у этого офицера, как мне быть. Его зовут Ридель. А я вам за это табачка хорошего достану. Настоящего…
Ридель.
-Господин Ридель? Здравствуйте.
-Добрый день.
-Вы меня не знаете. Я у вас тут мусор вывожу. Но к вам по делу.
-Весьма удивлен, но слушаю вас.
-Меня попросила госпожа Антонина. Тоня. Торговка, которая сидит на базаре. Она просила передать буквально следующее. Вы ведь кое что очень искали? Так вот она привезла вам то, что вы так ждете.
-Тоня? Торговка на базаре?
-Да, да. Антонина.
-Так что вы говорите эта Антонина…
-Привезла вам то, что вы очень ждете.
-Ах, Антонина! Вот оно что. Хорошо. Спасибо. Я обязательно загляну к ней при первой возможности.
Через два дня к лавке Тони подошел немецкий офицер.
-Это вы Антонина?
-Я господин офицер.
-Я Ридель.
-Ах, господин Ридель, я вас так жду. А вы как то изменились, я вас сразу и не узнала.
-Вы не могли меня узнать, потому что видите в первый раз. Так вы мне кое что привезли?
-Да, но сначала хотелось бы услышать кое что…
Офицер улыбнулся.
-Зима в том году была ранняя, но лето, наверное, будет жарким.
-Да, если весна будет дождливой.
-Господи какие банальные фразы, но как я рад их слышать. Наконец то. Так вы мне привезли…
-Связь. И мы так рады что наконец вышли на вас. Заходите внутрь, я вас чаем напою.
Связь.
-Грець, ну что будем делать? Как передать шифровку в Москву? Человек пять месяцев данные собирал, передал наконец нам, а они у нас застряли.
-Погоди Наташа, не гоношись. Надо думать.
-Может все таки через партизан. Пошлют связного.
-Рита, это через линию фронта идти. Сколько времени уйдет. Да и не факт что дойдет связной. Рация нужна. У наших партизан её нет.
-Рация есть у партизан из соседней области. Может к ним связного послать?
-Это ещё сложнее. Не имея с ними никакой связи. Пройтись по немецким тылам, а потом к своим выйти и доказать, что ты не провокатор… И потом их ещё в лесу найти надо. Если бы была с ними хоть какая то связь…
-Ох, сложно то как.
-Сложно, Федя. Но надо. И, пожалуй, это лучший выход. Поэтому, поеду к ним я сам. До соседней области доеду легально, по документам, ну а там как ни будь разберемся.
Лес.
Лес шумел и шелестел листьями. Ветер гулял в ветвях вековых дубов. Они кряхтели и иногда постанывали от напряжения. Пичужки перелетая с места на место выкрикивали свои новости. То ли ругались, то ли смеялись.
Васька шел и озирался. Страшно не было, но командир не раз предупреждал об осторожности. Говорил, что это тоже боевое задание. А нужно было всего то вытащить рыбу из переметов и принести в отряд. Где переметы Васька знал. Сам их плел, сам и устанавливал с дядькой Опанасом. Поэтому его и посылали.
Рыба была. Не то что бы много, но хватало. Оставался последний перемет и потом в отряд. Приятная тяжесть висела на левом боку. На правом висела винтовка. Сколько раз говорил ему дядька Опанас что бы не таскал винтовку. Наткнешься на немцев - убегать удобнее, а если даже и поймают, всегда можно прикинуться обычным рыбачком. Но Васька винтовку оставлять не хотел. Какой же он партизан без винтовки.
Дошел до последнего перемёта. Вытащил рыбу, сложил в сумку. Потянулся к оставленной в стороне винтовке и похолодел. Её в руках держал немец в форме и внимательно рассматривал. Потом он посмотрел на Ваську и кивнул головой.
-Рыба? – спросил он с заметным акцентом.
-Аха – еле выдавил из себя Васька.
-Это… Зачем? – показал он на винтовку.
-Нашел в лесу. Защищаться. Вдруг волки.
-Нет волки. Обманывать нехорошо.
-Да не обманываю я.
-Ты есть партизан?
-Да вы шо? Какой я партизан? Мне всего 16 лет.
-Ты врать. Ты есть партизан.
-Да нет, я не партизан. Я рыбу ловлю.
Немец наклонился к Ваське:
-Я хочу к партизан. Ты меня вести. Ферштейн?
-Да никакой я не партизан. Откуда я знаю где они.
-Идем. На, винтовка.
Васька взял в руки винтовку и растерянно оглянулся. Вокруг никого. Передернул затвор. Патроны на месте. Может и правда к партизанам хочет попасть. А вдруг провокатор. Но потом сообразил – доведу, а там разберутся. Если что, командир его быстро расколет кто таков.
Пришли в отряд только к вечеру. Хотя дойти можно было за два часа. Шли не напрямки, а через болото. Васька петлял, сбивал со следа, запутывал. Немец только усмехался. Привел немца под конвоем, так попросил немец. Будто бы Васька взял его в плен сам. И сразу повел к командиру. Так тоже попросил немец. Васька всё сделал. Перед землянкой немца тщательно обыскали. Пистолет и нож он отдал Ваське раньше, а больше у него ничего не было.
Васька доложил командиру что взял у речки немца. А тот сказал, что может рассказать какие то важные сведения.
-Заводи – приказал командир – посмотрим на твоего щегла.
Васька завел, сразу вышел и встал на часах, на двери.
-Я говорить только с командир – заявил немец.
В землянке сидели командир и комиссар.
-Иш какой немец, а? Командир я, а это комиссар. Можно сказать моя вторая половина. Говори, чего сказать хотел.
Немец оглянулся на дверь, прислушался и без приглашения сел перед командирами. Тихо, так что еле было слышно сказал без всякого акцента:
-Нужна рация. Срочная шифровка в Москву.
-Ты хто таков? – откинулся командир на стуле.
-Представьтесь, а мы вашу просьбу рассмотрим – добавил комиссар.
-Это не просьба. Это приказ! Срочно передать в Москву шифровку. А кто я - там знают и мои полномочия подтвердят.
Вечером было время для экстренной связи, но в самых чрезвычайных случаях. Командир и комиссар сначала заупрямились и требовали полной ясности от кого и зачем идет шифровка, о чем она, но немец категорически отказался представляться и требовал связь. Он взял их тем, что не угрожая, предупредил, что с каждым часом промедления могут погибнуть и невинные люди и солдаты на фронте.
Когда наступил час связи передал через комиссара шифровку радисту и предупредил что перед шифровкой он должен передать своим шифром текст: «Енисей 64 просит связи».
Через час радист шепотом рассказывал командирам о сеансе связи.
-Сначала заругались почему вышел на связь по экстренному каналу, а как я передал текст о Енисее, так мне показалось что они там забегали. Сначала молчание, потом так требовательно запросили кто просит связь. Я ответил - что человек не представлялся. Они тогда: «Давай шифровку». Ну я и дал. Почти пять минут стучал. От них молчание, а потом просто: «Благодарим за службу». И распоряжение: «Всемерно помогать человеку, передавшему шифровку». Видать крайне важные сведения были. Товарищ командир, а шифровку кто передал?
Немец спал. Спал под арестом в землянке. Охранял его Васька. Его разбудили и рассказали о сеансе связи.
-Э-э-х! – зевнул немец – Жаль. Все хорошее когда ни будь кончается. Ну что ж пора возвращаться.
-Отдыхайте. Завтра с утречка мы вас выведем тайными тропами – заверил командир.
-Да нет. Не получиться. Сегодня ночью вам надо меня пристрелить.
Командир оторопел:
-Это как!?
-Ну, я попытаюсь бежать. В меня будут стрелять. Ну и убьют. Только вот трупа моего найти не смогут. Поэтому, лучше всего если труп мой утонет в реке.
-Вы что ж не доверяете нашим людям?
-Я доверяю всем и никому. Лучше всего если обо мне будете знать только вы с комиссаром. Больше никто. Поверьте, это очень важно.
-Ну хорошо, как скажите. Ну так поешьте перед побегом то. Сейчас организуем вам.
-А кормить чем будете, борщом? Это пленного немца? Нет, спасибо. Не надо ничего. Да и бежать по лесу легче будет.
Ночью в землянку к командиру вызвали дядьку Опанаса и Ваську.
-Вот что Опанас. Сейчас возьмете немца и с Васькой поведете его к речке. Ну, туда где Васька его взял. Немец сказал, что там у него важные документы припрятаны. Возьмете документы и назад. Туда ходу всего ничего. Вы те места лучше всех знаете, так что вам и карты в руки. Справитесь вдвоем то?
-Обижаешь командир. Я ему руки свяжу, никуда не убегнет.
К утру Васька и дядя Опанас вернулись вдвоем, без немца.
-Как же это вы его упустили? – расспрашивал комиссар.
-Сам не пойму. Главное к речке уже подошли. Я ему руки скрутил, а как ён развязался не пойму. Как звезданет мне в лоб, меня аж закачало. И в глазах двоиться. А Васька отскочить успел. Немец в речку сиганул и нырнул, а выскочил аж на середине. Я пока винтовку искал, Васька в него бабах, бабах. Ну, немец и пошел ко дну.
-А точно Васька попал в него? Может не попал?
-Попал, попал. Не попал бы немец опять нырнул бы, а ён так перевернулся и медленно так на дно пошел. Ну его течением и унесло.
-Шут с ним с немцем этим. Утоп и утоп. Наверное и документов никаких не было. Просто бежать хотел. Ну иди, Опанас, отдыхай.
Дядька Опанас вышел за дверь сокрушенно качая головой.
-Ну что Василий? Уплыл немец?
-Уплыл.
-А ты случаем не попал в него?
-Да нет что вы. Специально в дерево на другом берегу целил. Как учили. А дядька Опанас ещё в себя и не пришел, когда я стрелял.
-Ну молодец, Вася. Иди. Только сам понимаешь… Рот на замке!
Возвращение.
-Ну что, Грець? Как дела? Рассказывай.
-Погоди, Федя. Дай прилечь. Два дня по лесам. Не ел ничего.
-Сейчас ужин сделаю.
-Не надо, Наташа, молочка только попью.
-Грець, ну расскажи. Был у партизан?
-Был, Рита, был. Все предали в Москву. Там поблагодарили. Так что от имени и по поручению передаю вам благодарность командования. Ещё передали что к нам будет направлен радист с рацией. Так что сведения будем передавать через наших партизан. Надо готовить площадку для приема радиста. Ну, это забота дядьки Ефима будет.
Радист.
Зоя сидела сжавшись на своем месте. Её била дрожь. В самолете было холодно, но Зоя дрожала от другого. Она боялась. Просто трусила.
Когда ей сказали, что её забросят к партизанам, она очень обрадовалась. Наконец то. Хотя курс обучения был пройден не до конца, но её уже посылали с заданием. Людей не хватало. Начальник курсов ругался, пытался доказывать, что люди ещё не до конца готовы, но делать было нечего. Радисты нужны были позарез. Партизанских отрядов становилось все больше и с каждым из них нужна была связь.
Перед самолетом её проинструктировали. Ничего страшного. Спрыгнешь, а на земле тебя уже встречают партизаны. А в отряде будешь заниматься только своей прямой работой. Рация и связь. Ничего сложного.
Но когда пролетали линию фронта и самолет трясло от разрывов снарядов Зоя испугалась и страх этот не оставлял её до настоящей минуты. Внезапно вышел штурман и прокричал, что вошли в зону сброса. Уже видны костры. Но ветер сильный, и может немного снести в сторону. Так что будь внимательнее.
Открыли люк и штурман начал сбрасывать мешки с грузом для партизан.
-Давай – крикнул он.
Но Зоя окончательно испугалась и забилась в угол от страха. Штурман понимающе кивнул головой и схватив упирающуюся Зою за шиворот, выкинул её за борт. Это заняло некоторое время и самолет почти пролетел точку сброса.
Всё завертелось у Зои перед глазами, потом рывок, толчок и Зоя увидела плывущую землю внизу. Увидела костры в стороне. Земля приближалась, но очень медленно. Её сильно сносило в сторону боковым порывистым ветром. Вскоре Зоя потеряла из виду костры.
Перед вылетом инструктор говорил, что её полтора метра роста и сорок килограммов живого веса – это очень мало. Что она может спускаться и полчаса. Ей бы затяжным прыгать. Но как, если этот прыжок первый в жизни. Для увеличения веса вещмешок с рацией Зоя надела на спину. Но это мало помогло. Её сносило ветром.
Медленно - медленно, но Зоя наконец упала на землю. Не упала, а так присела. Парашют накрыл её сверху и Зоя еле выбралась из под него. Она уже выбилась из сил, а надо было ещё собрать и спрятать парашют. На это должны были уходить минута, другая, но у Зои ушло почти двадцать. Кусты цеплялись, а с высоких кустов тащить ткань и стропы не хватало роста. Наконец Зоя собрала парашют и окончательно выбилась из сил. Тяжело дыша, она села отдохнуть. Странно почему до сих пор её не нашли партизаны? Зоя даже злилась что никто не пришел ей на помощь. Потом вдруг пришло осознание, что она на территории врага, вокруг фашисты, и она одна. Как фашисты мучают и пытают партизан она уже не раз читала в газетах и слышала от подруг. Зоя вытащила пистолет и села сжавшись на землю. Она решила, что ни за что не дастся в руки фашистов живой. Но прошло полчаса, час, а никто так и не приходил. Ни фашисты, ни партизаны. И тогда ей стало страшно. Просто страшно. Одна в лесу. В незнакомом месте, в темноте. Она заплакала. Плакала долго. Но потом успокоилась. Стало чуть светлее. Появились очертания деревьев и кустов. Зоя решилась идти.
С пистолетом в руках, уже когда выглянуло солнышко, она вышла на поляну со стогом сена. Еле стянула вещмешок с рацией на землю. Уставшая, превозмогая боль в ноге, упала на сено. Ногу она подвернула в овраге и сюда уже еле дошла. Боль, страх, бессонная ночь, усталость сделали своё дело. Зоя зарылась в сено, закрыла глаза и уснула.
Плен.
Зою грубо толкали в бок.
-Вставай, деваха. Прибыли. А ну геть.
Перевернули на живот и закрутили руки за спину. Зоя еле открыла глаза. Спать хотелось неимоверно. Она посмотрела назад и увидела мужика. Вроде обычный колхозник, только лохматый. Лохматый зло смотрел на Зою и грубо вязал руки за спиной. Веревка врезалась в кожу, но Зоя терпела с ненавистью глядя на врагов. Вторым был молодой парень, видимо сын лохматого. Он держал в руках винтовку, направленную на Зою. Её пистолет и нож уже перекочевали к нему на пояс. Рация лежала рядом с телегой.
-Проспала – думала Зоя – бездарно проспала все на свете.
Слезы брызнули из глаз и Зоя застонала от бессилия. Лохматый засмеялся поднял её и толкнул к телеге. Ехали недолго, до хутора. Потом её втолкнули в погреб и надолго забыли. Очень хотелось пить, но Зоя терпела. Вскоре снова послышался скрип телеги, шум голосов и наконец, крышка погреба распахнулась и лучи солнца ослепили Зою.
-Вылазь, деваха.
Зоя хромая едва вылезла. Двое полицаев щурясь смотрели на неё. Один здоровый бугай, высокий и широкоплечий. Зоя едва доставала ему до груди. Второй пониже ростом, но чувствовалась в нем скрытая сила и уверенность в своей силе. Видно было что он старший.
-Точно. Радистка. Комбинезон, рация, всё при ней. Ох, в гестапо обрадуются.
Высокий кивал головой и улыбался.
Зоя облизнула губы. Старший заметил.
-Ты что, скотина, не поил её? Почему ногу ей не перевязал?
Лохматый испуганно сжался. Старший схватил его за грудки и затряс изо всех сил.
-Я же тебе говорил, скотина, они живые мне нужны. Напои, накорми, перевяжи если надо. Что б кровью не истек. Он в мне в гестапо живым нужен. Это там из него фарш сделают. А мне он живым нужен. Понял, скотина?
Он швырнул лохматого на землю и пнул ногой.
-Принеси воду!
Сын лохматого метнулся и приволок ведро с чистой колодезной водой.
Высокий полицай зачерпнул воду и сначала отпил сам. Зоя с жадностью смотрела как течет вода и льётся на мундир. Высокий крякнул от удовольствия, зачерпнул воды и поманил Зою. Зоя подумала что наверное обманет, выльет воду на землю, но высокий протянул руку и Зоя припала к кружке. Вода была холодная и вкусная. Жадно выпив первую, посмотрела на ведро. Высокий усмехнулся и снова зачерпнул кружку. Вторую Зоя едва допила. Стало намного легче. Высокий снова усмехнулся и опять зачерпнул воды. Он не стал подносить её к губам, а аккуратно вылил её на голову Зои. Стало совсем хорошо. Зоя встрепенулась мысли побежали быстрее и Зоя пришла в себя окончательно.
-Ну, вот другое дело. Ладно, кормиться некогда, возьмем с собой. Неси жратву.
Лохматый побежал в дом и вынес узелок с едой. Старший заглянул туда и снова схватил лохматого за грудки.
-Запомни. О всех пойманных докладываешь мне и только мне. Ты понял? И не дай бог узнаю, что сдал кому - то другому. Шкуру спущу!
-Да что вы, что вы? Только вам, я ж понимаю…
-Вещи её где? Все отдал? Если хоть заколку себе оставил – убью. Надо все сдать в гестапо. Может улика какая. Понял?
Лохматый испуганно кивал головой.
Старший отпустил лохматого и по лицу было видно, что у него руки чесались снова ударить его, но он сдержался.
-На. Держи. За эту кралю. Рейсхмарки. Настоящие. И смотри, если вякнешь кому ни будь про эту деваху - повешу на березе. Я слов на ветер не бросаю. Ты её не видел, не знаешь. Понял?!
Он оттолкнул лохматого и кивнул высокому. Высокий схватил Зою и легко забросив её на плечо понес к бричке. Аккуратно посадил и запрыгнул сам.
Лошади легко побежали по дороге. Оба полицая молчали и только посматривали на Зою.
Когда хутор скрылся с глаз старший полицай вдруг остановил лошадь.
-Погоди, ногу ей перевяжу.
Он ловко и сильно забинтовал вывихнутый сустав. Сначала стало больно, но потом боль стала отпускать. Стало значительно легче. Поехали дальше, но ехали недолго. Появился лес и на опушке остановились. Из лесу вышел небольшого роста старичок и пожал обоим полицаям руки. За плечами у него висела винтовка. Он обошел кругом Зою и ехидно спросил:
-Чего ж руки то ей не развязали? Испужались?
-Не, дядя Ефим, ты уж сам развязывай. На вот вещи её, рация, питание к рации, запасные батареи. Как утащишь это всё? У неё нога больная.
-Да не волнуйся. Тараску я в овраге оставил. Он про вас не знает и знать ему не положено. Дойдем до него потихоньку, а там он все утащит. Здоровый чертяка.
-Ну будь здорова, радистка – старший наклонившись заглянул прямо в глаза Зои.
Взгляд был ласковый и внимательный.
-Ты вот что. Никому ни слова про нас. Никому. А то подведешь под монастырь. Значит все что было до стога с сеном, можешь рассказывать как есть. А вот в стогу тебя дядька Ефим нашел. Поняла? Об остальном забудь.
Он разогнулся.
-Ну, бывай, дядя Ефим.
-Бывай, Грець. Будь здоров, Федя. Домашним поклон. Спаси бог вас, ребятки.
Бричка умчалась.
Зоя только теперь перевела дыхание. Старичок оглянулся на неё и вынул нож.
-Ну давай, деваха, руки то освобожу. Вот пистоль твой, нож, вещички. Ну и двинули, помолясь. Рацию пока я понесу.
Зоя шла за стариком ничего не понимая. На ногу было больно наступать, но она старалась не отставать. Прошли, наверное, с километр и боль стала очень сильной. Она невольно застонала и старичок остановился.
-Давай отдохнем, деваха.
Сели на траву. Зоя немного помялась, а потом решилась.
-Дядя, Ефим. А вы партизан?
-Я то? Партизан.
-А эти… двое…?
-Эти? Не. Они полицаи.
-Настоящие?!
-Да уж не игрушечные.
-А… а ка… а как же тогда…?
-Ну милая моя и партизаны разными бывают и полицаи. Только ты, милая, про них и правда рта не раскрывай. Подставить можно.
-Подождите… А тот - лохматый?
-Он – враг.
-А почему же вы его не… Если знаете, что он враг!
-Всему своё время. Придет и его час – дядя Ефим поднялся - Что нога, сильно болит то?
-Что - то разболелась.
-Тогда годи.
Дядя Ефим приложил руки ко рту и прокричал какой - то птицей.
Послышался ответный крик и вскоре появился здоровый парень с немецким автоматом на шее.
-Дядько, Ефим! А я вас шукаю, шукаю. Думаю, хде дядько Ефим сховався. А вон тута – он посмотрел на Зою – здоровеньки булы, кралечка!
-Давай, Тараска, помогай. Потом любезничать будешь. Идти надо. Тут такие проблемы…
Но Тарас решил все проблемы просто. Он взвалил Зою на закорки, восхищаясь её маленьким ростом и весом, закинул рацию ей на спину и легко понес, переступая длинными ногами.
-И хде вы её знайшли, дядько Ефим?
-В капусте нашел!
Тараска хмыкнул.
-Хде?
-В сене она пряталась. В стогу. Я её и приметил. Давай, не болтай, нам идти и идти. Язва ты Тараска!
В отряд пришли только к вечеру. Их ждали. Зоя отстучала заготовленный текст о прибытии и начале работы. Отряд получил связь.
Подозрения.
-Господин генерал, меня для этого сюда и прислали. В последнее время у вас сильно активизировались партизаны. Нападения на склады, акты диверсии, подрыв поездов. Это все говорит о том, что у вас работает грамотный и опытный агент разведки противника. Он координирует действия партизан и отдельных групп. А самое главное, он обладает всей необходимой информацией. Следовательно, он имеет к ней доступ. И искать его нужно у вас, здесь.
-Вы хотите сказать, что это кто - то из моих людей? Из моих офицеров?
-Нет, господин генерал. Эту информацию можно получить от вашего денщика, кладовщика, повара или просто подслушать её. Зная хорошо язык и понимая суть происходящего можно легко сделать выводы. Но… Самое главное. Надо иметь доступ сюда!
-Но, у нас работают машинистки, уборщицы, дворники. Они все из местных.
-Нет, нет господин генерал. Они обладают ограниченной информацией. Определенной её частью. А этот человек владеет всей необходимой информацией. Значит он бывает везде.
-И кто же это?
-Я две недели анализировал факты и пришел к выводу, что таким человеком могут быть трое. Но двое из них наши офицеры. А вот третий – это местный полицай. Запросы на наших офицеров я уже направил в Берлин. А вот полицай…
-Кто это?
-Его зовут Грець. Он постоянно находится среди наших офицеров и как мне кажется постоянно что то слушает. Он знает немецкий язык?
-Не имею ни малейшего понятия. А то что он постоянно крутиться здесь – это понятно. Он наш поставщик продуктов. Он привозит отличное молоко, сало, яйца, сметану. Разносит все это по кабинетам. Я сам постоянно покупаю у него великолепное сливочное масло. Такого масла я нигде не ел. Даже в Париже.
-Я понимаю вас, господин генерал, но…
-Кроме того он предан нам. Он притащил сюда одного бывшего советского работника райкома, на которого ему указали. Коммуниста. И на наших глазах расстрелял его. Он ненавидит Советы. При них он сидел в тюрьме. Это о чем то говорит.
-Да, конечно, но все таки у меня есть сомнения. Он постоянно слышит, о чем говорят офицеры и может быть…
-Мне так не кажется.
Генерал нажал на кнопку звонка.
-Курт, Грець здесь? Вызовите его ко мне.
Через пять минут Грець вошел в кабинет генерала.
-Здравия желаю, господин генерал! Вызывали? Что то не так с маслом?
-Господин майор, будете переводить сами или вызвать переводчика? Я общаюсь с ним через Курта. Знаний Курта вполне хватает что бы купить масло.
-Я переведу, господин генерал.
-Скажите ему что масло было хорошее и я посоветовал и вам купить у него масло.
-Грець, господин генерал доволен маслом. Он посоветовал и мне купить у вас масло.
-Я очень рад, господин майор.
-Wie hei;en Sie?
-Шо? Простите не расслышал, господин майор.
-Вы не говорите на немецком языке?
-Ну как же, господин майор, говорю. Гутен морген, гутен так, данкешон, ауфидерзен.
-Это всё?
-Яволь, господин майор.
-Это все ваши познания?
Грець замялся.
-Стесняюсь сказать, господин майор. Мечтаю изучить немецкий язык. Я когда в лагере сидел, у нас один профессор был. Языковед. Языков знал… Кучу. Так он меня научил. Говорил, хочешь знать язык – нужно слушать как говорят. Я вот хожу и слушаю. Многие слова узнал. Даже кое что понимать начал. Стараюсь, господин майор. Ну, пока может не очень получается, но надеюсь…
Провал.
-Что случилось, Грець?
-Сколько веревочке не виться… Кажется, меня вычислили. Этот майор… Настоящий профессионал. Очень грамотно все проанализировал. И вышел на меня. Правда пока это подозрения, но я думаю он докопается. Вцепился как бульдог.
-Подожди, а генерал что? Ты у него на глазах этого райкомовского расстрелял. Сволочь эту продажную. Неужели все равно не верит?
-Да, с этой тварью хорошо у нас получилось. Вовремя мы его поймали. А дошел бы он до гестапо, столько людей погибло бы. Он же всех продать мог. Ну, может генерал и верит мне, но майор этот не дурак. Ни за что не поверит, пока сам не увидит.
-Тогда тебе надо срочно уходить.
-Надо, Рита. Но как только я уйду, он всё сразу поймет и тут же вцепиться в вас. В тебя, в Наташку, в Федора. Кстати, в Антонину. В неё в первую очередь. Это очевидный связной. А там и до Риделя недалеко. Уходить придется, но грамотно. Иначе вся наша работа псу под хвост. Если у него будут малейшие сомнения, даже если он вас не арестует и не станет допрашивать, группа перестанет существовать. Он не даст вам работать. Вы все будете под подозрением. Тогда вам останется либо просто тихо сидеть, либо уходить к партизанам. А это полный провал всей агентурной сети, и потеря связи. Надо будет всё начинать заново.
-Что ж делать, Грець?
-Видимо, придется погибнуть. Ну что ж не первый, не последний раз. Но, грамотно. Так что б никто не догадался. Нужно будет показать мой труп этому майору. Главное, что бы вы все опознали меня. Федя, помнишь я тебе показывал одного бандита? Ты ещё говорил почему мы до сих пор его не ликвидировали.
-Помню.
-Ну вот, пришло его время. Ростом и телосложением он с меня. Лицо должно стать неузнаваемым, конечно. Вам всем надо будет запомнить татуировки у него на спине и на плечах. Особенно тебе, Наташа. Он ведь будет твой «муж». Ох, и неприятно все это, но что делать…
-А дальше? Что дальше Грець?
-Дальше будете жить как жили. Сразу после моей «гибели» проведем крупную акцию что бы показать, что агент жив и действует. Это должно убедить майора, что агент не я. Потом, некоторое время будете вести себя тихо. Работать так - по мелочам. Старшей группы назначаю Риту. У неё выдержка, характер, опыт. На связь с Антониной будет выходить Наташа. На тебе Федор – железнодорожник. Это ведь твой кум. Игнату, деду Силантию говорить ничего не надо. Они ничего не должны знать.
-А дяде Ефиму?
-Дядя Ефим поможет нам. Он ведь снайпер. Для него будет работа. Для всех остальных я погиб. Через три дня в Берлин улетает офицер с секретными документами. В этот раз до аэродрома его должны сопровождать не два солдата как обычно, а четверо. Плюс сам офицер и шофер. Итого шестеро. Значит документы очень серьёзные. И крайне секретные. Вот их мы и возьмём. Это и будет нашей акцией после моей «гибели».
-Погоди. Шестеро? А справимся?
-Справимся Федя. Они в одном автобусе поедут. Вот если бы сзади и спереди были мотоциклисты все было бы гораздо сложнее. Главная задача отвлечь их внимание от нас. Сделаем чучела, они на них и поведутся. Отвлечем внимание. Пусть думают, что нас пятеро.
-А поверят чучелам?
-Сделаем так что поверят. Времени у нас только до завтра. Завтра я должен «погибнуть». Готовимся.
Смерть.
-Стоило мне начать подозревать его и он тут же погиб. Не кажется ли вам это очень странным господин генерал?
-Господин майор, вы допросили его помощника? Кажется его зовут…
-Его зовут Федор, господин генерал. Да, я допросил его.
-И что же?
-Довольно странная история. Их вызвали в соседнюю деревню и нужно было переплыть реку на лодке. Федор сидел на веслах, а Грець у руля. Федор сидел спиной к берегу, а Грець лицом. Когда они были на середине реки, внезапно раздался выстрел. Скорее всего стреляли из снайперской винтовки. Пуля попала Грецю в левый глаз, он повалился набок и перевернул лодку. Федор тоже оказался в воде. Собственно, это и спасло ему жизнь. Несколько пуль попали в лодку, за которой он прятался.
-Вы верите тому, что вам рассказали?
-Это подтвердило несколько человек которые стояли на берегу. Все произошло на их глазах. В лодке мы нашли несколько пулевых отверстий от винтовки.
-Хорошо. А что же сам Грець?
-Он утонул.
-Так что же вас смущает?
-Я не видел его трупа. Я приказал обшарить всю акваторию реки и найти его.
-Но его могут просто не найти.
-Тем хуже для него. Пока я не увижу труп я ничему не поверю.
-Однако. Хотя мне очень жаль, что все так случилось.
-Что именно, господин генерал?
-Мы потеряли отличного поставщика масла…
Опознание.
-Госпожа Наталья, я вызвал вас для того что бы сообщить, что вчера был найден труп человека в форме нашего полицейского с пулевым ранением в голову. Мы подозреваем что это ваш муж Грець. Вы должны опознать его. Правда его немного раздуло в воде и черты лица изменились, но вы постарайтесь.
-Господин майор, пожалуйста не надо. Я боюсь, что не выдержу опознания. Ведь это мой любимый муж. И потом я очень боюсь мертвецов. Прошу вас. Пожалуйста. Я думаю, вы легко опознаете его сами.
-Я? Но я видел его всего пару раз.
-Это очень легко сделать, господин майор. Он ведь сидел. Был в тюрьме. У него на теле есть татуировки.
-Вот как? Какие именно?
-На одном плече кинжал, на другом цветок, а на спине целая картина. Я вам нарисую её.
-Прекрасно, рисуйте…
Акция.
-Думаешь они клюнут на это, Грець?
-А ты отойди к дороге и посмотри. Автобус скоро будет.
Федор отошел к дороге и посмотрел. Действительно похоже. Вокруг костра сидят три солдата и следят за кофейником. Молодец Наташа. Вот что значит художник будущий. Три чучела набитых соломой выглядели как живые. Форма, сапоги, каски. Рядом уложены автоматы. И позы естественные. Двое сидят спиной, лиц не видно. Третий сидит вроде как лицом, но голова опущена. Из под каски видны только отдельные черты лица. Здорово нарисовала. На холсте, красками. Лицо как настоящее.
Прошло всего семь минут, а на дороге появился новый передвижной пост. Мотоцикл, шлагбаум, солдаты. Через пять минут должен появиться автобус с документами. Все готово. Федор нервно поправляет автомат на шее, но на земле перед ним лежит спрятанный под плащ пулемет. Именно ему предстоит главная работа.
Грець внешне абсолютно спокоен. Форма обер-лейтенанта сидит как влитая. Это уже Рита постаралась. Да и самому Феде форму подогнала. Еле нашли такого размера как у него.
Появился автобус. Грець вышел вперед и властно поднял руку. Автобус затормозил.
-В чем дело, господин обер-лейтенант.
-Проверка документов. Откройте дверь.
На дороге стояли двое, трое сидели не двигаясь вокруг костра. В машине включая шофера шестеро. Вокруг все хорошо просматривается. Никого. Опасность минимальная.
-Хорошо. Откройте дверь.
Шофер подчиняясь приказу потянул ручку.
Обер-лейтенант стуча сапогами поднялся в салон.
-Проверка документов. Куда следуете?
-Посмотрите сюда – офицер вытянул руку с жетоном.
Лицо обер-лейтенанта вытянулось.
-Виноват, никак не думал, что это спецмашина. Прошу прощения.
Он повернулся и вышел. Но на последней ступени, сделал совсем легкое движение и в середине салона легла граната. Обер-лейтенант успел отпрыгнуть в канавку рядом с дорогой. Взрыв потряс автобус. Солдат на дороге откинул автомат и выхватил спрятанный пулемет. Пули прошили салон автобуса и ни один из пассажиров не успел сделать ни одного движения. В салон снова забежал обер-лейтенант. Он выхватил портфель с секретными документами из рук раненного офицера и выскочил наружу. Завелся мотоцикл. Двое вскочили на него и через минуту на дороге никого не было.
Сомнения.
-Добрый день, господин генерал.
-Вы закончили ваше расследование, господин майор?
-Так точно, господин генерал.
-Ну и каков результат?
-Всё подтвердилось. Это Грець. Его жена описала и даже нарисовала все татуировки на теле и они полностью совпали. Убит выстрелом в левый глаз, как нам говорил его помощник Федор. Документы, которые были в кармане размокли, их прочитать невозможно. Однако по номеру мы смогли определить что это его документы.
-И все таки у вас остаются сомнения?
-Да, господин генерал. Если бы его убили до того как я высказал сомнения в отношении него, все было бы в порядке. А так у меня остались сомнения что это не русский разведчик.
-Вы неисправимы, майор. Однако я вам тоже кое что скажу. Только что произошло нападение на нашего офицера, который перевозил совершенно секретные документы. И знаете что случилось? Эти документы исчезли!! А на месте осталось пять трупов наших солдат. К счастью, офицер, который перевозил документы был только тяжело ранен. Он в сознании и рассказал, что нападение было внезапным и участвовало в нем несколько диверсантов. Один из них прекрасно говорил на немецком языке. Лицо его разглядеть не удалось, оно было закрыто шарфом. Но именно он похитил документы. Видимо он и есть главарь этой банды. Акция была подготовлена с учетом всех мелочей. Очень грамотно. Готовил её опытный диверсант. И вот что я вам скажу!! Ваш Грець мёртв, и он не шпион. Это совершенно ясно. Займитесь делом! Найдите пропавшие документы, а заодно и настоящего русского разведчика!!
Расставание.
-Так вы его в живых оставили?
-Конечно. Граната его слегка задела, он сзади сидел. А Федя, когда из пулемета палил, его обошел. Так что живой он. Кто то должен рассказать майору о нас. А он, что бы оправдаться, скажет что на них напал взвод диверсантов. Так что все в порядке.
-И что теперь?
-А теперь нужно немного остановиться. Немцы за эти документы лютовать будут. Так что нужно быть осторожными. Сами документы я возьму с собой. У вас останутся копии. Это на всякий случай. И ещё. Вскоре сюда вернется Красная армия и вот тогда некоторое время вам придется несладко. Особенно тебе Федор. Поди докажи, что ты служил полицаем и работал на советскую разведку. На слово никто не поверит. Знает о вас только командир партизанского отряда, да дядя Ефим. А останутся они здесь или уйдут дальше партизанить, когда сюда фронт приблизиться один бог знает. Кстати, дяде Ефиму отдельное спасибо передайте, за выстрелы на реке. Я прям слышал, как пуля свистнула у меня над головой. Очень хорошо стрелял. Ну, дальше… Что со мной будет, к кому я в руки попаду тоже неизвестно. Конечно, о вас сообщу кому надо, если доберусь до своих, но вы же сами понимаете… Так вот эти документы и будут вашим подтверждением, что вы работали на нашу разведку. Спрячьте и храните их. Такие документы и после войны на вес золота. Поверьте мне.
-Грець, останься! Уйдешь к партизанам.
-Не могу, Рита! Если кто то даже случайно узнает меня, все тут же закончиться. Вашу группу уничтожат. Этого допустить нельзя. Потеряем связь.
-А если бороду и усы отпустить! Не узнают!
-Наташа, ты же понимаешь, я не могу быть просто партизаном. Просто партизан много. А я разведчик. Я должен выполнять свою работу.
-Грецюшка…
-Наташенька… Радость ты моя… Не сердись. Мне надо уходить. А я думаю твой будущий муж не будет на меня в обиде? Числилась ты мне женой, а жили мы с тобой как брат с сестрой. Ну-ну… не красней… Все свои.
-Когда думаешь уходить?
-Уйду под утро. В форме обер-лейтенанта. Документы надежные. Так что дойду до нужного места. Должны меня там ждать…
Встреча.
Осень потихоньку вступала в свои права. Дождь стучал по веткам деревьев и тихонько затекал под воротник. Лежать было мокро и неудобно. Но дозор есть дозор. На то тебя и поставили тут. Не зря лежали. Впереди появилась фигура в немецкой шинели.
-Хальт, хенде хох!
Немец остановился и огляделся на окруживших его солдат.
-Однако молодняк. Все новенькие что ли? Ведите к старшему.
В землянке тепло и горит свеча.
-Товарищ младший лейтенант, разрешите доложить.
-Докладывайте.
-В лесу задержали немецкого офицера. Обер-лейтенант. Как вы и приказывали оружия не применяли. Он сдался сам.
-Заводи.
В землянку вошел человек в форме немецкого офицера. Присмотрелся и усмехнулся.
-Однако. Товарищ младший лейтенант?
Младший лейтенант неожиданно для всех кинулся на немца и обхватил его руками и сжал в объятиях.
-Ну ладно, ладно. Эмоции… - пробормотал немец, обхватив младшего лейтенанта руками.
Лейтенант отпустил немца и вытер уголки глаз.
-А ты растешь. Уже офицер. Здорово, Саня.
-Здравия желаю, товарищ капитан.
-Ты что один? А Петро где?
-Вы имеете в виду старшину Громыхало?
-Ух ты… Старшина?!
-Ага. В отряде он. Кто-то должен работать пока я здесь и вас ожидаю.
-Ну ты даёшь! Ну давай, рассказывай, как там в отряде? Журавлев, Жмаченко, Родион, все остальные? ... Лена?
-Слава богу все живы - здоровы. Все воюют, товарищ капитан. Виноват! Вчера радиограмму получили из Москвы. Поздравляю вас с очередным званием, товарищ подполковник! Так и не увидел я вас в майорской форме. А лейтенант медицинской службы товарищ Воронцова сейчас прибудет. Я послал за ней.
-Она здесь?!! Почему она здесь, а не в отряде?
-Не мог я ей не сказать, что вас встречать идём. Ну и сами знаете… С её характером…
В землянку ворвалась буря:
-Лена…
-Наконец то… милый… ты вернулся…