Латвийская ССР. Лиепая. 1990 год
...Широкая обойная кисть скользит по бумаге, оставляя за собой глянцевый, набухающий след. "Без комочков" - удовлетворенно думает Слава, домазывает длинный отрез, передвигает таз с клеем к стремянке, макает кисть и лезет наверх.
Стена оклеена старыми желтыми газетами, похожа на прибрежный песок с россыпью ломаной черной травы, новая полоса обоев надвигается на них, как белая пена прибоя, гонит буквы к окну. Мелкий газетный шрифт неразборчив. Глаз выхватывает заголовки - перестройка, съезд, урожай.
Слава жирно мажет стену, постепенно спускаясь вниз. На середине пути вчитывается в текст: 15 августа на трассе Слока-Талси, возвращаясь с рыбалки на своем Москвиче-2141, погиб кумир молодежи - лидер группы "Кино" Виктор Цой. Слава смотрит на висящий у стола отрывной календарь: на листке чернеет - 15 июня 1990 года. Груди певицы Сабрины с плаката на двери начинают вздрагивать...
_________
Слава просыпается от громкого стука. Встает. Идет к двери, открывает.
- Опять твои девки туалет облевали, иди убирай!
Слава щурится на грозную соседку в халате, оглядывается на разложенный диван.
- Нет ее. Рано утром ушла. Развратник!
Слава тянется к вешалке, достает из куртки портмоне, вытягивает из плотной пачки купюр пять рублей, протягивает женщине.
- Тёть Шур, ну пожалуйста.
Соседка кладет деньги в карман, примирительно хмыкает и уходит.
Слава закрывает дверь, осматривает комнату - на столе ополовиненная коробка шоколадных конфет, две пустые бутылки из-под шампанского и недопитая Мока. Слава смотрит на бутылку с ликером, морщится. Идет к подоконнику, жадно пьет из зеленой лейки, остатки выливает в горшок фикусу. Распахивает окно. Со стороны моря через каштановую аллею пробивается шум прибоя. Напротив, через дорогу, на одной из скамеек бульвара дежурят местные алкоголики - Тарзан и Маугли.
Маугли замечает в окне Славу, толкает в бок Тарзана, тот вскакивает, машет Славе рукой, но проезжающий мимо желтый Икарус заслоняет окно.
Слава отходит вглубь комнаты, смотрит на будильник - 9:15, переводит взгляд на отрывной календарь - 14 июня, отрывает лист - через всю цифру 15 красными чернилами написано: горисполком - финотдел!
"Пятнадцать, пятнадцать" - Слава оглядывается на дверь - с плаката призывно улыбается певица Сабрина, - подходит к стене, смотрит на выцветшие обои, замечает отклеившийся стык. Поддевает его пальцем, надрывает, заглядывает под обои. Отходит к столу, берет сигареты, закуривает, идет к окну. Маугли снова замечает его. Слава машет рукой. Алкаши поднимаются и бегут к дому...
Слава выходит на лестницу. Тарзан и Маугли, тяжело дыша, топчутся у двери.
- Вот вам полтинник, купите все вчерашние и сегодняшние газеты, кроме "Правды" и "Спорта". Вернетесь, получите трояк и полбутылки Мока.
- Так ларек через дорогу! - радостно вспоминает Маугли.
- Быстрее вернетесь.
- Погнали, - Тарзан толкает Маугли, они сбегают по лестнице.
Слава возвращается в комнату, прихватывает полотенце и идет в ванную...
_________
Слава рос умным послушным и, главное, красивым мальчиком. Когда в третьем классе ему поломали скрипку и разбили нос хулиганы из соседнего двора, он бросил "музыкалку" и записался в секцию бокса. Отец успокоил мать, одобрил решение сына и купил ему кожаные боксерские перчатки.
В РТИ Слава поступил легко и сознательно - начиналась эра компьютерной техники, а электроника влекла его, как оказалось, больше, чем спорт.
Слава окончил институт, распределился в родную Лиепаю на "Машзавод" к отцу. Получил комнату в коммуналке, отработал три года в КБ и осенью 88-го открыл видеосалон в одном из спальных районов города.
Мама поплакала, отец повздыхал, но купленные в подарок родителям дача и старенькие "Жигули", скрасили страхи и переживания за судьбу сына.
Себе Слава машину не покупал, говорил, что копит на иномарку, да и образ жизни вел более подходящий для передвижения на такси - салон, ресторан, алкоголь, танцы, девушки, алкоголь.
Девушки Славу любили всегда. В школе, институте и на заводе – за галантность и красоту, а с повышением социального статуса - за галантность, красоту и щедрость.
Слава был добр, неконфликтен, умел поддержать и задать разговор, любил хорошую музыку и одежду в стиле "новой волны". Чисто брился, улыбался, неизменно дарил подругам цветы, при расставании дорогие подарки. Даже с бандитами у него с самого начала и до конца было все совершенно ровно. Славу в городе знали все.
__________
Как обычно, без двадцати одиннадцать, Слава подъехал на такси к клубу галантерейного комбината, где на втором этаже, с отдельным входом с улицы, располагался его видеосалон. Слава открыл дверь, кивнул в сторону стоявшей невдалеке группы школьников - заходите, - включил телевизор, вставил кассету. Ребята расселись. Слава собрал деньги, включил магнитофон, прикрыл дверь в зал, вытащил из сумки газеты и вышел на улицу. Сел на парапет, закурил...
Слава просмотрел газеты. Сунул одну в карман, хотел выбросить остальные в мусорник, передумал. Заглянул в зал, прикрыл дверь и пошел к соседям - сапожную мастерскую.
- Привет, мужики!
- Здорово, Славик! И тебе не хворать! - доносится из углов, - Что сегодня крутишь, есть что новенькое?
- Нет, все старенькое, но можете освежить впечатления, заходите в обед. В конце недели премьеры будут.
- И чё там?
- "Терминатор" со Шварцем, пару комедий, эротика - все, как вы любите.
- О, мы все любим!
Слава кладет на стойку пачку газет.
- Вот, кстати, свежая пресса, почитайте потом... Леша, можно тебя, выйдем, покурим?
Из дальнего угла поднимается бородатый мужчина - старинный приятель Славы Алексей - талантливый мастер и любитель мистики. Протягивает руку: - Здоров!
Алексей работал сапожником. Давно, тяжело и, по возможности, творчески. Место в цеху модельной обуви перешло к нему по наследству, было доходным, но скучным. Алексей купил старенькие Жигули, радовал супругу высокой зарплатой, растил трех детей, домой приходил поздно.
Модельный цех при комбинате бытового обслуживания выполнял индивидуальные заказы, получал премии, вымпелы за перевыполнение плана и гнал левак. Тоже по давно установленному плану. Женские сапожки а-ля рюсс – гофрированные, на шпильке, но пользовавшиеся неизменным спросом у офицерских жен, вызывали у Алексея отвращение. Коллеги – знатоки дамских вкусов, успокаивали, – производство и сбыт были отлажены, доходы стабильны. Алексей листал импортные журналы, рисовал что-то в блокноте, иногда мастерил невиданные модели. Сослуживцы посмеивались, называли Алексея блаженным.
К своим сорока двум Алексей что-то видел, что-то умел, что-то понял и что-то прочувствовал, но жизнь, как ему казалось, проживал чью-то чужую - скучную и неинтересную.
К перестроечной болтовне по телевизору относился мудро. Смотрел, слушал, от комментариев воздерживался. Страна менялась. Алексей наблюдал, анализировал, делал выводы и, наконец, решился.
Журнал Penthouse и каталог Otto за 1988 год подсказывали – на смену шпильке и высокому каблуку идет низкий, на плоской подошве, наборный каблук. Высота голенища стремится к бесконечности.
Алексей купил партию оленьей кожи и несколько дней, по ночам шил в мастерской сапоги, прозванные клиентками ботфортами. Коллеги с любопытством разглядывали выкройки, обрезки кожи, смеялись, давали негативные прогнозы, но, привычные к чудачествам Алексея, в дела его особо не лезли.
Пробная партия по 500 рублей за пару ушла за несколько дней. Алексей перестал бриться. В глазах появился волчий блеск. Он начал оглядываться на улице, вслушиваться в гудки телефона Работа по ночам продолжалась.
Алексей имел далекие украинские корни, был осторожен, с детства любил детективы и шпионские фильмы, верил в приметы. Поэтому резонно боялся огласки, приходя в волнение от прибыли в тысячу процентов. Алексей сделал десять пар высоких сапог и повез их в Москву...
Выходят на улицу. Алексей потягивается, разминает шею.
- Что там с ботфортами? - Слава закуривает.
- Три пары могу. Остальное в Москву повезу. Берешь?
- Позвоню девчонкам, чтобы деньги готовили. Тогда вечером?
- Да, когда эти разойдутся, - Алексей кивает в сторону мастерской, - каблуки еще отшлифовать надо.
- Слушай, Леша, такое дело... Мне сон приснился... странный.
Алексей пристально смотрит на Славу.
- Ты же песни Цоя знаешь, группу "Кино"?
- Да, есть в машине кассета. А что?
- У них концерт сегодня в Риге. Вот, в газете вычитал, - Слава разворачивает газету.
- Да, я слышал. Думал еще: поехать-не поехать. Работы много. Классная группа. В дороге всегда слушаю - бодрит. Так что за сон?
Слава рассказывает про обои, клей, газеты и календарь. Алексей внимательно слушает. Когда Слава замолкает, долго думает.
- Название газеты не помнишь?
- "Советская молодежь". Как и эта... Что думаешь?
- Не знаю. Но дело серьезное... Слишком много деталей. Ты точно уверен, что 15 августа? Может он уже, того? Сегодня тоже пятнадцатое.
- Я думал об этом, потому и газеты купил. Если бы случилось, написали бы уже, да и по радио бы сказали. Ты же не слышал? У вас целый день работает.
Алексей трет ладонями глаза.
- Так, давай подождем до завтра. Концерт пройдет, в газетах напишут. А я подумаю, что делать. Знакомых поищу, кто знает.
- Что знают?
- Цоя кто знает. Придумаем, что-нибудь.
- Ладно, хорошо. Тогда до вечера.
- Давай.
_________
«Советская молодежь», 14 июня 1990 года
...В эти дни концерты «Кино» проходят в Риге на стадионе «Даугава».24 июня снова концерт в Москве, на Большой спортивной арене. Сегодня «Кино» настолько популярно, что может себе позволить выступать на площадке, вмещающей сто тысяч зрителей.
А.Оллис
_________
Слава возвращается в салон. Садится на стул, кладет ноги на стол, закидывает руки за голову. Сидит так некоторое время. Достает из стола книгу. Читает. Смотрит на часы - к двенадцати должен прийти Семён Григорьевич - бывший мент, сосед отца по даче - суровый и неподкупный пенсионер, на которого не страшно оставить хлопотное дело.
Семен Григорьевич жил неподалеку, работал в салоне с двенадцати до шести, приносил с собой термос и бутерброды, любил комедии и романтические мелодрамы, на боевиках выходил из зала - ставил кассету и шел пить "чай". То, что в термосе совсем не чай, Слава знал, но делал вид, что не замечает. Отставник дело вел твердо - в карман не клал, в репертуаре не путался, на вверенном объекте поддерживал чистоту и порядок. Иногда забегал вечерами на сеансы для взрослых, но ненадолго - по пути в магазин, смеялся - бабка бдит. Раскрасневшиеся мужики понимающе ржали - ага, Григорич, беги, подсунь ей, пока не остыл.
Слава откладывает книгу. Идет к шкафу с видеокассетами, долго ищет на полках. Находит одну с названием "Асса".
- Доброе утро, Славик!
В салон заходит Семен Григорьевич.
- Здравствуйте, мой дорогой! Как вы, все хорошо?
- У мента жизнь светла.
Семен Григорьевич достает из дерматинового саквояжа термос и "тормозок", раскладывает на столе, обращает внимание на книгу.
- "Дети Арбата". Интересная?
- Мне нравится. Сталин, репрессии, все такое.
- Не, я лучше газетку. Оставишь?
- Да, конечно... Семен Григорьевич, через минут двадцать закончится, остальное по списку. Я побежал, мне еще в финотдел сегодня.
- Давай. Но пасаран!
Семен Григорьевич сжимает в кулак правую руку.
- Мысленно с вами.
Слава кладет в сумку кассету, собирается выходить, но останавливается на пороге.
- Семен Григорьевич, а вы как вещим снам относитесь?
- К вещим? - задумывается, - Когда меня ножичком пырнули, сюда под ребра, дед мой, царствие ему, перед этим снился. Стоял, смотрел на меня, потом ушел.
Семен Григорьевич берет термос, начинает откручивать крышку. Останавливается, закручивает обратно.
- Понятно. Ладно, я пошел. До вечера!
Слава выходит. Оборачивается, кричит.
- Спасибо!
- За что?
- Да, так. Все нормально...
_________
- Ага, вот здесь у КБО остановите, пожалуйста.
Слава расплачивается, выходит из такси. У двери с яркой вывеской "Видеосалон" курит мужчина. Смотрит на отъезжающее такси.
- Славик, ты когда машину купишь? Несолидно как-то. Ты ко мне?
- Привет, Вальдемар. К тебе.
Славик подходит. Здороваются.
- Угощайся, - мужчина протягивает открытую пачку "Camel". Слава берет сигарету, прикуривает.
Вальдемара в районе рынка не любили, вернее, побаивались. Говорили, что он "стукач", но те времена, вроде, как прошли, а связи у Вальдемара были обширные, и многие к нему обращались.
- Как тебе аппарат? - мужчина небрежно стряхивает пепел и указывает сигаретой на стоящую рядом с входом "девятку", - "Мокрый асфальт", движок один и пять, почти нулёвая.
Идут к машине, обходят ее.
- Нравится?
- Ничего так.
- Ничего так. Двадцать семь штук! Ничего так, - обижается мужчина.
- Да я к машинам как-то... у меня и прав нет.
- Права я тебе вмиг устрою. Пару раз сходишь. Ты же ездить умеешь?
- На Лёхиной учусь потихоньку. А права - это тема, можешь помочь?
- Есть куда записать?
Слава достает из сумки блокнот и ручку.
- 26851. Азик. Вечером звони. Скажи от меня.
- Что там по деньгам?
- Ерунда, договоритесь. Если машину брать, то сейчас. Они чё-то каждую неделю дорожать начали. Из-за "бакса" что ли, не пойму.
- Я расширятся думал. Не до машины пока.
- Второй зал?
- Игровой, думаю. Про компьютеры слышал? В Москве уже есть.
- Сырая тема. Дорого и сложно как-то. С бандюгами не расплатишься. У тебя как с ними?
- Нормально все. Дружим.
- Да уж, друзья, - бросает окурок в сторону мусорника мужчина.
- Ты же знаешь, главное, чтобы все были довольны.
- Ну да, ну да. Так ты чего заехал?
- Слушай, у тебя нет кассеты с фильмом "Игла"?
- Это про наркоманов что ли? Есть, конечно. А ты чё, не крутишь? Школьники любят, там этот, как его... Цой.
- Дашь переписать?
- Пошли.
_________
Слава выходит из КБО, идет к рынку. У ворот стоит видавшая виды, боевая "копейка", с картонкой под дворником "Куплю золото". На капот "копейки" облокотился плотный усатый мужчина. В руках у него кулек с семечками.
- Привет, Витаут! - здоровается с мужчиной Слава.
- О! Какие люди! Держи, - предлагает семечки Витаут.
- Не, спасибо. Как ты?
Витаут, из-за усов и округлости глаз, был похож на известного московского режиссера, и немногочисленные конкуренты небезосновательно считали этот факт его секретным оружием. И в бизнесе, и у женщин.
- Отлично! Ты чего здесь?
- Цветы зашел купить, в финотдел иду, - Слава кивает в сторону горисполкома.
- Там цветочками не отделаешься.
Слава хлопает ладонью по сумке.
- Все с собой. Государство требует жертв!
Смеются.
- В Польшу не собираешься? Могу прихватить, - улыбается сквозь пышные усы Витаут.
- Пока нет. Но скоро зайду, дело есть.
- Давай.
- Витаут, а где твоя Злата, цыганка?
- На трикотаже сегодня, а что ты хотел?
- Да так, личное.
- Погадать?
Лицо Витаута становится серьезным.
- Типа, того.
- Смотри сам. Там она.
Прощаются. Слава идет к торговым палаткам. Останавливается у музыкального киоска, покупает несколько магнитофонных бобин. Находит Злату.
На прилавках женский трикотаж, колготки, нижнее белье.
- Для девушки что-то хотели?
- Нет, я к вам.
Злата оглядывается, отходит в сторону. Слава идет к ней. Достает из сумки журнал, находит страницу, показывает женщине.
- Мне сон приснился, что этот человек погибнет. С точной датой. Скоро уже.
Злата берет журнал, смотрит на фотографию. Возвращает Славе. Молчит. Идет обратно к прилавку.
- Не скажу ничего.
- Совсем?
- Не лезь в это, парень.
- Так, это правда?
- Нельзя тебе. Сам пропадешь и ему не поможешь. Все, иди.
Слава достает десять рублей, кладет на прилавок.
- Не надо, забери.
- Возьмите, – поворачивается и уходит.
__________
Слава запил. Сначала один, потом с соседом художником, а после очередного сомнамбулического выхода в магазин, с Тарзаном и Маугли...
Такое случалось с ним и раньше. Без особых причин, просто пил. Неделю, иногда больше. Под "Talking Heads", "The Doors", "Duran, Duran", и, когда начинался "Pink Floyd", соседи знали - близок финал.
В этот раз все было по-другому. Из комнаты Славы звучала только группа "Кино"...
Семен Георгиевич не удивился отсутствию шефа. Допоздна не засиживался, но дела не бросал. На третий день начал звонить. Тетя Шура успокаивала - болеет, подойти не может, оклемается - приедет. Когда через неделю был пропущен очередной платеж, заволновались бандиты. На место выехал дежурный экипаж. Семен Григорьевич развел руками, мол, с каждым бывает, объект не простаивает, все будет хорошо. Братки отзвонились, получили команду "отбой". Алексей в это время продавал в Москве сапоги...
Он мазал и мазал лежащие на полу обои. Склизкая, холодная кисть выскальзывала из руки. Славе нестерпимо хотелось обернуться на стену. Там, среди желтых газетных страниц было что-то важное, от чего зависело все: и когда закончится пытка обоями, и когда он сможет выйти из этой сырой ненавистной комнаты. Но белая полоса бумаги не заканчивалась. Обернуться было нельзя...
Алексей отжал монтировкой дверь. Тетя Шура заглянула через его плечо, покачала головой и ушла. Алексей шагнул в комнату. На столе в магнитофоне с хлопаньем крутилась закончившаяся бобина...
__________
Слава с мокрыми взъерошенными волосами, укутанный в одеяло, с большой кружкой в руках, сидит за столом на кухне. Алексей и тетя Шура стоят перед ним.
- Полегчало? - спрашивает Алексей.
- Опять эта гадость, - морщится Слава.
- Пей до дна, - говорит тетя Шура.
Слава с отвращением делает глоток, вскакивает, выбегает в коридор. Алексей поднимает с пола упавшее одеяло. Из туалета доносятся гортанные звуки.
- Работает отрава, - улыбается Алексей, - Спасибо, тёть Шур.
- Старинный рецепт. А вот под холодную воду не надо было, наверное. Заболеет еще, - тетя Шура моет кружку.
- Нормально. Это тоже старинный рецепт.
Мимо кухни проскальзывает голый торс Славы.
- Ладно, пойду к товарищу.
- Может яишенки ему иль бутербродик нарезать, не ел ведь неделю, - предлагает тетя Шура.
- Не пойдет пока. По себе знаю.
Алексей уходит.
Слава стоит у шкафа, надевает спортивный костюм. Алексей подходит к окну, распахивает, смотрит на фикус.
- Засох совсем, - Поднимает пустую лейку с пола. Подходит Слава, забирает лейку, выходит из комнаты. Алексей идет к стене, отгибает край надорванных обоев, заглядывает вовнутрь.
Возвращается Слава, поливает фикус.
– Там не газет. Старые обои, – говорит Алексей.
– Я знаю,– отвечает Слава.
Алексей берет мусорное ведро, начинает убирать со стола. Слава заправляет диван.
- Как Москва, удачно? - спрашивает Слава.
- Удачно. Григорич говорит, тебя бандиты искали.
- Бл...ь, какое сегодня число?
- Двадцать третье.
- Фак! К "Магоните" подкинешь?
- Подкину.
- Тогда спускайся, я сейчас. Да брось, я потом уберу!
Когда Алексей выходит, Слава отодвигает диван, поддевает ножом половицу и вытаскивает из подпола несколько пачек с купюрами. Отсчитывает, кладет остальное на место. Задвигает диван. Причесывается, надевает темные очки, берет сумку, выбегает из комнаты...
- Здесь за углом останови, перед "девяткой". Я быстро. Ты же потом в мастерскую? Я с тобой.
Слава выходит из машины, идет к кафе. Алексей открывает окно, включает радио, крутит ручку настройки.
- Привет, ты ко мне? - кричит через дорогу молодой парень.
К машине подбегает маленькая рыжая собачка. Подходит парень.
- Санда, фу!
Алексей выходит, здороваются.
- Привет, Олег!
Отец Олега ходил в море капитаном на рыболовецкой шхуне и мечтал, что сын пойдет по его стопам. Олегу нравился смоляно-рыбный дух судна, потертый штурвал, морские карты, суровые мужские разговоры и после восьмого класса он поступил в мореходку, на штурмана. Первая практика на большом "баночнике" не разочаровала в выборе, но на втором курсе началась "дедовщина" - жестокая и несправедливая. После зимних каникул большая часть курса не вернулась в училище. Решил уйти и Олег. Отец обиделся, мать не поддержала вариант с "академическим отпуском", и Олег перевелся в техникум, хоть и знал, что предстоит служба в армии. Особых талантов в Олеге не наблюдалось, единственно, женился рано, на последнем курсе, читал, любил одиночество. Немного позанимался спортом, бросил, побренчал на гитаре и ушел в армию, попав, как и мечтал, оператором РЛС на дальнюю таежную точку.
Во время службы грянула Перестройка, родился ребенок. Из прессы Олег узнал о кооперации и частных предпринимателях. Собираясь на "дембель", решил, во что бы то ни стало попытать счастья в новом деле - поднять семью и компенсировать хоть как-то свое двухлетнее отсутствие. Вернулся домой осенью 87-го. Устроился слесарем в автобусный парк, огляделся, получил неудачный опыт в одном автотранспортном кооперативе, потом в другом и через год учредил свой торгово-закупочный кооператив, обнаружив в себе страсть не к деньгам, а к созидательному творчеству - открыл магазин, наладил торговлю и на вершине успеха... продал его в начале весны 90-го года. Алексей недоуменно спросил тогда:
- На хера?!
- По армии знаю, если в жизни не остается времени для книг, значит, делаешь что-то не так, - ответил Олег.
- Дурак!
- Наверное. Но дурак счастливый... и машину, наконец, куплю.
- Совсем идиот...
- Привет, Олег! Ты где пропал?
- С Вадиком в Ленинград ездили.
- С Чураковым? Которому магазин продал?
- Ну да.
- Понятно.
- А у тебя какие новости?
– Дом покупаю.
– Серьезно?!
– Шучу. Слушай, если ты с Вадиком вась-вась, может, спросишь его?
- Товар сдавать?
- Да.
- Конечно, спрошу. Сам бы давно подъехал, вы же знакомы. А ты чего здесь?
- Славика жду, - Алексей кивает в сторону кафе.
- Календарный день у соседей?
- Ага, почти просрочил.
Вдалеке появляется Славик. Подходит к машине, здоровается с Олегом.
- Все нормально? - спрашивает его Алексей.
- Да, - улыбается Слава, - пожурили немного.
Слава оглядывается, замечает колонку, подходит, долго пьет, согнувшись к упругой струе. Возвращается, вытирая лицо.
- Я, кстати, машину продаю. Тебе не надо? – спрашивает Олег Славу.
- А чё так? - подходят к голубой "девятке" Олега.
- Деньги нужны. Хочу вложиться в одно дело.
- А как же книжки?
- Да иди ты, - Олег шутливо толкает Алексея.
- За сколько? - интересуется Слава.
- Двадцать.
- А дело не Вадик не предложил? - спрашивает Алексей.
- Вадик, и что?
- Ничего, осторожнее с ним.
- Ну что, поехали? Григорич ждет, - говорит Слава.
- Ладно, пока. Заезжай, я теперь каждый день в мастерской, – добавляет шепотом, – А про дом не шутка.
– Уже полгорода про твой дом знает, а ты всё покупаешь.
– Погоди, кто знает?
– Лёха, я тоже про него знаю, поехали! – кричит из машины Слава.
– Я не понял! Потом расскажешь, кто там еще знает.
– Пароль на явке чаще меняй! – смеётся Олег.
Алексей садятся в машину. Олег подзывает собаку, идет к дому.
_____________
- Что-то жрать захотелось, - говорит Слава.
- А в "Магоните" не предлагали? - улыбается Алексей.
- Ха-ха-ха.
- Как там прошло?
- Штрафные круги назначили и отпустили.
- Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!
- Спасибо, я постою... Фигня, не на трусы играем. У тебя то, как с ними?
- У меня там одноклассники.
- О, давай в "чебуречную" заедем!..
Алексей берет стаканы с томатным соком идет к столику.
Слава расплачивается, приносит дымящиеся тарелки и четыре вилки.
- Никогда не понимал, на хера чебуреки вилками есть, - ворчит Алексей.
- Они же горячие, - Слава ловко разрывает чебурек двумя вилками, жует, - Это кайф! - запивает томатным соком.
Алексей берет свой чебурек двумя руками, откусывает кончик. Из отверстия, как из кратера вулкана, струится пар.
- Леха, ты, когда из Москвы вернулся?
- Ночью.
- Спасибо тебе.
- За что?
- За всё.
- Ты чего запил? Соседи сказали - с тоски в этот раз.
- Какие наблюдательные.
– Когда с радости, говорят, девчонок водишь, а тут с мужиками все или один.
– Всё, надо квартиру отдельную покупать.
- Так что случилось?
- Не знаю. Прихватило чего-то.
- Из-за Цоя? У тебя и в "видаке" и на столе одно "Кино" было.
Слава смотрит в окно. Выезжающему на главную с боковой улицы "Жигулю" мешает плотная аллея лип. "Жигуль" высовывается - перед ним с визгом тормозит "Москвич".
- Опасный здесь перекресток, - задумчиво произносит Слава.
- У меня номер их директора. Московские девчонки помогли.
– Какого директора? – Слава поворачивается к Алексею.
– «Кино»!
Алексей достает из сумки тетрадь. Среди страниц с мерками находит нужную, отрывает лист, протягивает Славе.
- Юрий Айзеншпис? И что я ему скажу? Здравствуйте, я сумасшедший?
- У них сегодня концерт в Москве. В Лужниках. Можно вечером позвонить. Хотя не, лучше рано утром. Тогда точно застанешь.
- Я к Злате ходил. На рынок.
- Это у Милюса которая работает?
- Да.
- И что она сказала?
Слава допивает сок, вытирает рот салфеткой.
- Ерунда все это - сказала. Сказала - забудь.
- Ладно. Ну что, по коням?
Алексей доедает чебурек, поднимает сумку, поворачивается к выходу. Слава забирает со стола листок с номером телефона, кладет в карман. Выходят на улицу...
__________
В десять вечера Слава закрыл салон, вызвал такси, приехал домой. Долго выносил мусор и пустые бутылки. Вымыл пол. Завел на семь тридцать будильник и лег спать...
На почте приятно пахло горячим сургучом. Слава заполнил квитанцию, отстоял очередь, и когда раздалось: Москва! Вторая! - пошел к кабинке.
В висках пульсировало. Еще утром Слава отрепетировал речь, но сейчас все слова забылись, и он со страхом ждал, окончания протяжных гудков в трубке.
- Ало, - ответил сонный голос.
- Здравствуйте. Я из Латвии...
- Вы от Вити?
- Нет, но я хотел предупредить...
- Вы кто? Откуда у вас этот номер?
- Это важно, послушайте...
- Если на счет концертов, звоните в "Галерею". Все, до свидания!
Трубка пискнула, затем прошипела: одна минута!
Слава расплатился и вышел на улицу...
____________
«Московский комсомолец», 29 июня 1990 года
Фестиваль «Звуковой дорожки МК» на Большой спортивной арене «Лужники» прошел в присутствии около 70 тысяч зрителей, то есть при полном аншлаге... По всеобщему признанию, именно участие в концерте лидирующей ныне в советском роке группы «КИНО» обеспечило столь беспримерный успех представления...
Историческое выступление «КИНО» на БСА в Лужниках в минувшее воскресенье было отмечено не только всеобщим восторгом, но также зажжением Олимпийского огня, ярко-оранжевое пламя которого было видно далеко за пределами стадиона...
Крутые меры предосторожности со стороны службы безопасности, стремившейся оградить Цоя от возможных случайностей, все же не спасли рок-звезду от лавины любвеобильных чувств поклонников, которые на руках вынесли со стадиона "Чайку". Подогнанная вплотную к сцене, она наивно пыталась умчать кумира от восторженных зрителей.
____________
Прошло две недели. Слава работал, гулял, встречался с девушками, открыл в освободившемся помещении второй зал. Все вошло в привычную колею...
- Здорово!
- Привет, Алексей!
- Занят? Пойдем, подышим...
- Слушай, ко мне Олег на днях заезжал, интересные вещи рассказывал. Ты Вадима Чуракова знаешь?
- Который магазин у Олега купил, компьютерщик? Видел пару раз. Узкоглазый такой, на понтах.
- Да нормальный он парень, просто одеваться любит красиво. Проехали. Вот, узкоглазый! Ну, и какой он национальности?
- Из Ташкента. Ну кто? Узбек какой-нибудь.
- У Вадима мать кореянка, а отец еврей.
- И что?
- Олег с Вадимом в Питер недавно ездили. Вадик ему город показывал, с друзьями знакомил. Пока он там в мореходке учился, с корейской диаспорой сошелся, а они все друг друга в Питере знают. Олег говорит, когда приехали, Вадик собрал всех, типа, праздник корейской кухни устроили. Вадик мясо готовил с соусом каким-то, овощи, все дела, и Цоя хотели пригласить. Он всегда приходил, когда в городе был.
- И?
- В этот раз не было. Гастроли у него.
- То есть, ты хочешь сказать, что Вадим знает Цоя?
- Да, и очень хорошо.
Слава достает сигареты, закуривает.
- Думаешь, надо с ним поговорить?
- Сам смотри. Я просто рассказал.
- Дашь телефон Олега?
- Сейчас принесу.
Алексей уходит в мастерскую. Слава затягивается, выпускает дым, смотрит на желтое пятно фонаря между каштанами.
Из салона выходит парень:
- Дядь Слав, у нас кассета закончилась...
___________
Невысокий, смуглый, худой, с большими раскосыми глазами, перманентно деликатный и элегантный, Вадим считал себя корейцем, но было в нем что-то самурайское - опасное и непредсказуемое, почти осязаемое, внушающее страх и восхищение одновременно.
Родился Вадим в Ташкенте, который для многих был задворками и тупиком, но для кого-то - городом неограниченных возможностей, городом - мечтой, городом "семи базаров".
Мама - кореянка трудилась медсестрой в городской больнице. Папа, бегло читавший на иврите, "неправильно" работал на стройке рядовым бетонщиком. Жили скромно, аккуратно. Мама тянулась к искусству. Папа играл в шахматы. Вадим дружил с ровесниками из корейской диаспоры. Читал, занимался спортивной гимнастикой и тайно мечтал о море, которого никогда не видел.
В школе Вадим сидел за одной партой с девочкой Яной. Жили они на одной улице - Вадим в трехэтажной хрущевке, Яна - из клана пробившихся к власти евреев, в частном доме, за высоким забором. Ходили домой порознь. Друг друга старались не замечать.
К десятому классу Яна превратилась в высокую статную даму. Щуплый, малорослый Вадим пересел за другую парту. Мечты о море затмились мыслями о недоступном, несбыточном. Вадим забросил гимнастику. Караулил Яну у дома. Ходил за ней следом. И однажды она оглянулась...
"Ташкент - город сложный", оттенки его неисчислимы, а пришлому человеку порой невидимы. Здесь надо родиться, чтобы постичь и принять закон - древний, жестокий и не всегда справедливый. Чужим и романтикам здесь не место. Вадим бежал не из Ташкента. Вадим бежал к морю.
Номенклатурного жениха Яне уже нашли. Ждали совершеннолетия. Яна плакала. Родители были неумолимы.
Вадим уехал в Ленинград. Поступил в мореходку. Яна выбрала момент и сбежала к нему. Помогли корейцы. Диаспора нашла жилье и устроила Яну в швейный цех. Вадим продолжал учебу.
Родители собрались ехать к беглянке, но ситуация в республике изменилась. "Дело Гдляна" коснулось семьи.
На последнем курсе Вадим и Яна поженились. Родители смирились и начали помогать. Родился сын. Вадима распределили в провинциальную Лиепаю - штурманом в рыболовецкий колхоз. Приехали, получили комнату в общежитии. Вадима назначили на тральщик, ловить салаку в Балтийском море. Мечта осуществилась, успев поблекнуть еще на практике в мореходке. Вадим грустил. Яна наслаждалась свободой. Жаркий Ташкент был далеко на юге. Огромная страна бурлила в ожидании перемен. Вадим с Яной посоветовались и решили открыть свое дело - орехи и восточные сладости из Ташкента в Прибалтику. Родители дали подъемные. Вадим слетал за первой партией, наладил поставки. Яна взяла реализацию. Подключили друзей-одноклассников. Бизнес пошел...
Летом 1989-го Вадим возвращался из Ташкента в Лиепаю. В самолете рейса Москва-Рига в соседнем кресле сидел немолодой, представительный мужчина в дорогом костюме. Вадим читал книгу "История искусств". Выпили, разговорились. Мужчина оказался бывшим известным тренером одной из сборных Советского Союза. Используя наработанные связи, он вовремя подключился к прибыльной теме "компьютеризации страны". По трапу в Риге они сходили компаньонами. Вадиму поручили комплектацию машин, из приходящих с Запада разрозненных компьютерных блоков. Он уволился из рыболовецкого колхоза, пропадал в Москве, но за год с небольшим сколотил состояние. Пригнал новую "девятку", купил два дома в Лиепае. В одном поселили одноклассников, которые продолжали торговлю орехами. В другом жили сами. Компьютерный бизнес постепенно себя исчерпал. Вадим начал присматриваться к новому делу. На горизонте появился Олег со своим магазином и желанием его продать. Они ударили по рукам и вскоре стали друзьями.
___________
Слава позвонил Олегу, попросил познакомить с Вадимом, сказал: по важному делу. Договорились, что поедут вместе, как только Вадим вернется из Ташкента...
Вадим задерживался. В этот раз решили торгануть мебелью. Пока доставали товар, пока сопровождали вагон, прошло три недели. Вадим вернулся в конце июля, раздраженный и злой - кто-то опередил его, и сделка не казалась уже очень прибыльной. Вадим был занят реализацией, нахлынувшими проблемами, на просьбу Олега о встрече ответил неопределенно - давай, через недельку. Встретились в начале августа, приехали на машине Олега...
Олег сигналит. Через несколько минут выходит Вадим, придерживает собаку - огромного сенбернара, приглашает в дом.
- Проходите скорей, я его долго не удержу.
Олег и Слава заходят, разуваются, идут на кухню. Садятся за стол. Возвращается Вадим. Олег представляет гостя, знакомятся.
- Чай, кофе? - предлагает Вадим.
- Чай.
- Зеленый, черный, есть индийский хороший?
- Зеленый, - отвечает Слава.
- А мне черный, любой, - говорит Олег.
Вадим ставит чайник. Садится, вопросительно смотрит на Олега.
- У Славы к тебе какое-то важное дело.
- Да, спасибо. Скорее, необычное. Даже странное. Не знаю... Короче, я во всю эту мистику, сны и прочее никогда не верил. Но полтора месяца назад мне приснился сон - клею я обои в своей комнате. И, знаете, как обычно, перед этим, стену газетами оклеивают и мажут клеем и обои и стену. А сон натуральный такой - с ощущениями, с запахами.
Вскипает чайник. Вадим разливает по кружкам. Ставит перед Славой сахарницу. Себе наливает кофе из стеклянной колбы.
Слава отодвигает сахарницу Олегу.
- Я без сахара.
Вадим присаживается. Отпивает из чашки.
- И что было дальше?
- Я увидел текст в одной из газет. Совершенно, отчетливый. Слово в слово не помню, но, главное, было написано, что пятнадцатого августа на тридцать пятом километре трассы Слока-Талси, возвращаясь утром с рыбалки, разбился на своем "Москвиче - 2141" кумир молодежи, лидер группы "Кино" Виктор Цой.
Олег удивленно смотрит на Славу. Вадим откидывается на спинку стула, поправляет волосы.
- А какая газета была?
- "Советская молодежь".
- Рижская... А потом что?
- А на календарь посмотрел, там во сне, было пятнадцатое июня, тот же день.
- Сегодня пятое, осталось десять дней, - говорит Олег.
- Ты в это веришь? - спрашивает Олега Вадим.
- А ты? - Вадим дергает плечами и качает головой, - Я не знаю, как к этому относиться. Пятнадцатого августа какого года? И почему Прибалтика? Талси, Слока. Ерунда какая-то.
- Я видел эту статью, совершенно, отчетливо. Слишком много всяких подробностей - тридцать пятый километр, трасса, марка машины, рыбалка.
Вадим качает головой.
- Бред какой-то.
- Вадик, ты же знаешь Цоя, может позвонить ему? - говорит Олег.
- Слушайте... И ты тоже в это веришь?
- Ну позвонить то ему можно или как-то передать, - вскрикивает Олег.
- Я не знаю его номера телефона! Встречались несколько раз в компании. Он и в Питере последние годы не живет.
- Пятнадцатого июня у него концерт в Риге был. А потом в "Лужниках", - произносит Слава, - Я на следующий день их директору в Москву звонил.
Вадим удивленно смотрит на Славу.
- Айзеншпису?
- Да.
- Откуда ты номер узнал?
- Леша Мартюк в Москве достал.
- Это сапожник?
- Да.
- И что Айзеншпис сказал?
- Ничего. Не стал разговаривать. Правда,.. слушайте! Он странно так отреагировал, когда я про Прибалтику сказал. Спросил: вы от Вити?
- И все?
- Да, положил трубку.
Вадим встает, обходит стол, смотрит на календарь у холодильника. Снова садится за стол, качает головой.
- Я не знаю, что со всем этим делать.
- Может в Питер позвонить, на друзей его выйти, кто-то же должен знать, как его найти?
Вадим молчит.
- Ладно, я подумаю.
- Хорошо, поедем тогда? - Слава поднимается, смотрит на Олега.
- Вадик, попробуй узнать, - просит Олег.
Вадик кивает. Идут в коридор. Выходят на крыльцо.
- Сейчас, собаку уберу.
Олег и Слава идут к калитке. Олег оборачивается.
– Вадим, у тебя тетроэтил остался?
– Нет, две канистры разбавил, закончился.
– Ладно, хорошо.
Садятся в машину, уезжают...
_________
Слава и Олег созванивались каждый вечер. Новостей не было - Вадим молчал. Десятого августа Слава позвонил Вадиму сам, кто-то ответил: они с Яной в Литве, будут через несколько дней. Слава продиктовал номера телефонов – сапожной мастерской и домашний в коммуналке, попросил позвонить, когда вернется Вадим. На следующее утро зашел к Алексею. Алексей знал о встрече с Вадимом.
- Осталось несколько дней. Вадик по ходу слился, - говорит Слава.
- Может, забыл.
- Ты бы забыл такое?
Слава закуривает. С силой выдыхает дым.
- У тебя номер московский остался, который я тебе давал?
- Да, в сумке лежит. Хочешь сам позвонить?
- Есть идея. Неси.
Слава уходит в салон, возвращается. Алексей разворачивает бумажку.
- Как ты говорил, фирма называется, в которую он тебя послал?
- "Галерея", кажется.
- Уверен?
- Да, "Галерея"
- Сколько время?
Слава показывает часы.
- Десять уже. Отлично. Жди меня здесь, съезжу, с домашнего позвоню.
- В Москву?
- Да, подруге одной, - улыбается Алексей.
- Может, вместе? Скоро Григорич придет.
- Не надо, я сам.
Алексей вернулся через два часа. Нашел Славу. Вышли на улицу.
- Он в Юрмале. Отдыхает.
- Значит, правда, - Слава закрывает глаза...
Ночью постучали в дверь. Слава поднялся. В темном коридоре стояла хмурая соседка.
- Иди к телефону! Звонят уже третий раз! Не подходила, думала, успокоятся.
Тетя Шура шаркает к себе. Слава берет трубку. Слышит глухой голос Вадима.
- Привет, есть куда записать?
Слава нащупывает висящий на веревке карандаш, опирается о стену.
- Да, готов.
- Пансионат "Икар", телефон: 627348, я в справочной узнал. Это где-то за Юрмалой. Он оттуда звонит. Родители сказали.
- Спасибо, Вадим.
- Что будешь делать?
- Попробую найти его.
- Если будет нужна помощь, звони.
- Хорошо.
- Давай.
Слава возвращается в комнату. Смотрит на часы - начало второго. Подходит к окну. В свете уличного фонаря вьется облако мошкары. На скамейке под каштанами целуется парочка. В конце бульвара появляется зеленый огонек такси. Парочка вскакивает, парень останавливает машину. Громко хлопают двери. Такси уезжает.
Слава открывает окно, закуривает, садится на подоконник...
Утром Слава позвонил Олегу.
- Не передумал машину продавать?
- Нет. Хочешь купить?
- Да. Давай, сегодня?
- Хорошо. Давай. Во сколько подъехать?
- Сколько сейчас... давай, в десять.
- Хорошо. Она, правда, грязная.
- Ерунда, приезжай.
- Договорились...
__________
Олег пересчитывает деньги. Слава достает из сумки новые пачки купюр. Заканчивают.
- Все правильно. Держи документы, - Олег протягивает купчую и техпаспорт.
- Куда теперь, в ГАИ?
- Да. Сам поедешь?
- Нет, давай пока ты.
- Хорошо, - улыбается Олег, - но потом-то сможешь доехать?
- Смогу, я на лехиной учился.
- Смотри.
Олег заводит машину, трогаются. Едут по городу.
- Вадик так и пропал, - говорит Олег.
- Он мне вчера звонил.
Олег удивленно смотрит на Славу.
- И что сказал?
- Цой сейчас в Юрмале, отдыхает. Вадим дал номер пансионата, он оттуда родителям звонит.
- Вот, Вадик, молодец, все-таки нашел! Надо, позвонить туда!
- Я уже звонил.
- И что?
- Это в Плецемсе или Плинцемсе – как-то так. Цоя в пансионате знают, но он у них не живет, где-то рядом. Говорят, на мотороллере приезжает звонить.
- У меня атлас в бардачке. Посмотри, где это.
Слава достает атлас. Находит Юрмалу.
- Плиеньциемс, есть такой. 15 километров от Каугури.
- Надо ехать туда... Погоди, ты для этого машину покупаешь?
Слава закрывает атлас, смотрит на Олега.
- Я с тобой поеду, - говорит Олег.
- Нет, я один. Тебе нельзя.
- В смысле, нельзя? У тебя прав даже нет!
- Олег, я поеду один. Права – не проблема. Ты сам без них сколько ездил?
- Вот именно – ездил, пять лет.
- И я год на Лехиной.
- Ну почему с тобой-то нельзя?
- Это мое дело. Закрыли тему.
- Ладно, - обиженно произносит Олег, - но, отвезешь потом домой, посмотрю, как ты водишь.
- Атлас оставишь? - улыбается Слава.
- Оставлю.
- Не знаешь, где бензин взять, на колонках, говорят, очереди километровые?
- Вторую неделю по десять литров дают, вот и очереди.
- У тебя, сколько там в баке?
- До Риги не хватит, почти на нуле. В сарае канистра есть, свинцом разведенная. Только отдай потом.
- Конечно.
- Когда ты собираешься ехать?
- Машину оформим, на работу заскочу и поеду.
- Что будешь делать, когда приедешь?
- Найду его, три дня еще есть.
- Два. В ГАИ быстро не будет...
_________
14 августа 1990 года
Поздно вечером в дверь позвонили. Олег пошел открывать. На пороге стоял Алексей.
– Слава разбился.
Олег прислонился к двери, закрыл глаза, опустился на пол.
– Так и знал.
– Это ты ему машину дал?
– Не дал, он купил.
– Когда?
– Позавчера.
– И мне не сказали.
– Я звонил, тебя не было... Где?
– За Салдусом, на повороте у плотины. Ушел вниз.
– Б..ть.
Олег поднялся.
– Лёша!
– Поехали.
– Я сейчас, своим скажу.
– В машине подожду...
_________
Олег выходит, садится в машину. Трогаются.
– Надо только заправиться. Я весь день мотался, литров десять в баке осталось... Менты дозвониться не могли – родители на даче были. Потом сообразили, в салон приехали. Григорич позвал... На дачу ездил за ними.
– Колонки все закрыты. Где возьмем?
– Попробуем у таксистов, – Алексей смотрит на часы, – Если сейчас выехать, то до утра успеем...
Долго искали бензин. Купили полканистры за двадцать рублей. Выехали в начале второго...
– Я хотел с ним ехать, он ни в какую, уперся – я один.
– Правильно, его Злата предупредила. Он еще тогда, два месяца назад, когда сон увидел, к ней ходил. Признался потом мне, но правду не сказал. Испугался, наверное, запил потом. Я к Злате заезжал, она все рассказала.
– Что?
– Дословно? Не лезь в это дело. Сам пропадешь и ему не поможешь... Он фотографию Цоя ей показывал... Больше ничего не сказала, как ни просил. Но знает она что-то...
В Скрунде поменялись – за руль сел Олег. Алексей достал карту, атлас, начал изучать дорогу. Решили ехать через Юрмалу – как Слава, – так быстрее. На повороте у плотины остановились. Вниз, по откосу, был виден рыхлый след. Машину уже убрали...
– К четырем должны приехать. Судя по карте, там одна улица. Встанем у выезда на шоссе. В сторону Талси одно озеро, – Алексей ставит стрелку на карте, – Ванадзиня.
– Нам бензина хватит? Стрелка на одном месте стоит.
– Она не работает. Должно хватить.
– А где примерно тридцать пятый километр? – спрашивает Олег.
– Сейчас посмотрим, – Алексей считает по атласу, обводит на карте кружком, – Примерно, здесь. Хутор Дреймани, мосток через речушку... Ладно, на месте посмотрим. Если всё так, конечно...
В половине четвертого приехали на место. На востоке готовилось встать солнце.
– Может, проедем по поселку, машину посмотрим? – предложил Олег.
– Не будем рисковать. Видишь, два выезда. Еще пропустим. Все равно, мимо нас поедет.
Стали на обочине шоссе, у развилки на выезде. Алексей открыл окно. Неподалеку в роще красиво пела птица.
– Если хочешь, вздремни, я подежурю, – предлагает Олег.
– Главное, обоим не уснуть. Во сколько он поедет: в пять, в семь?
– Мне не верится, что с нами это происходит, – говорит Олег.
– Что с нами еще произойдет, кто знает, – вздыхает Алексей...
– Помнишь, как я в сарае ТТ нашел, а ты мне не поверил, сказал, что я его подложил?
– Я и сейчас не верю.
– Ах, ты, Фома! – Олег шутливо толкает локтем Алексея, – В это же поверил.
– Это другое... Славу жалко...
Когда поднялось солнце, на дороге из поселка показалась машина.
– «Москвич»?
– Похоже, что да.
Темно-синий «Москвич» вырулил на шоссе и проехал мимо. За запотевшими окнами было не видно водителя.
– Московский номер – МН, видел?
– Да.
– Поехали за ним.
Олег разворачивается и едет следом. Проезжают развилку с указателем Талси. Минут через десять «Москвич» моргает красным, притормаживая у поворота. Минуют мосток через речку. Под колесами красноватый в заплатках асфальт. Машину трясет.
– Дреймани, – глухо произносит Алексей.
Олег смотрит в окно – за автобусной остановкой мелькает хутор...
«Москвич» тормозит и съезжает с дороги налево, в лес. Олег сбрасывает скорость.
– К озеру свернул.
– Что будем делать?
– Давай, вперед проедем, за тем домом станем, – предлагает Алексей.
Появляется озеро. На другом берегу, за деревьями, виден удаляющийся в лес «Москвич».
Олег останавливается у красного кирпичного амбара. Алексей разворачивает карту.
– Там дорога лесная вдоль озера, дальше болото, он здесь остановится, – Алексей ставит точку на карте.
– Поедем за ним?
– Не знаю, может потом, когда он возвращаться будет, навстречу поедем, остановимся, скажем – заглохли. Там не разъехаться. Главное, время тянуть.
– Сколько?
– Не знаю. Другого выхода нет. Попробуем объяснить, может, поверит.
Развернулись, спустились к озеру недалеко от шоссе...
_________
В одиннадцать тридцать на лесной дороге появился «Москвич». Олег повернул ключ зажигания. Машина не завелась.
– Пробуй еще! – крикнул Алексей.
Стартер крутил вхолостую. Олег делал паузы, подкачивал педалью газа. Машина не заводилась.
– Бензин закончился, – тихо сказал Алексей.
«Москвич» поравнялся с «девяткой», Олег выскочил из машины, замахал руками. Цой улыбнулся, отрицательно покачал головой, проехал мимо, вырулил на шоссе и помчался в сторону моря...
Бензин нашли на хуторе в двух километрах. Заправили машину и выехали на трассу. Через несколько минут, перед Дреймани, в конце прямика, увидели свет мигалок. Дорога была перекрыта...
«Советская молодёжь», 17 августа 1990 года
15 августа, в первой половине дня, в автомобильной катастрофе погиб Виктор Цой. Об этом сообщил менеджер группы «Кино» Ю.Айзеншпис. Трагедия произошла на 35-м километре трассы Слока – Талси, когда известный певец возвращался на автомобиле с рыбалки в районе Юрмалы, где проводил свой отпуск. Согласно утверждениям сотрудников госавтоинспекции, Цой заснул за рулём и врезался в автобус...
Корр. ТАСС
Послесловие
Он ловко орудует кочергой. Заглядывает в топку.
– Смотри, уголь должен равномерно лежать на колосниках. Если надо, подкинь, вот лопата.
Он закрывает топку, снимает прожженную рукавицу, вытирает лицо, улыбается.
– Ну, что ты на меня смотришь? Пойдем чай пить.
По темной подсобке растекается желтое пятно от настольной лампы. Он ставит чайник, достает кружки. Поворачивается. Теплый свет касается его лица.
– Тебе зелёный? Без сахара?
– Да.
– Хочешь спросить, почему я здесь?
– Да.
– Над нами общежитие. Там моих 45. Им холодно. Их надо согреть. Будешь мне помогать? Ты же этого хотел, Слава?
– Да.
– Вот и хорошо. Когда-нибудь нас всех отпустят. Давай пить чай.
__________
В этой истории нет вымышленных героев. Все действия и поступки реальны или могли быть такими.