Кто в цилиндре, тот и Пушкин

               
   – Бабушка, у нас картон есть? Мне цилиндр нужен. Срочно! Его из картона нужно склеить.               
   – Ой, Вадик, тебе, как всегда, срочно,– ворчу я,– а для чего цилиндр-то?  По-моему, у вас геометрии во втором классе ещё нет. Или уже есть?               
   – Бабушка, ты не понимаешь, цилиндр–это шляпа такая высокая, раньше носили, – объяснил внук. – Я завтра Пушкиным буду. Александром Сергеевичем Пушкиным! Знаешь такого? Слышала? Стихи буду читать на празднике: «У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…». Будем делать?   
   – Конечно, ради такого случая…               
  Провозились полдня: вырезали, примеряли, сшивали, потом ещё чёрной бумагой для аппликации обклеили. Такой вполне симпатичный головной убор получился.               
   На следующий день еле дождалась ребёнка из школы:               
   – Ну, рассказывай, Вадик, как всё прошло. Как ты выступил? Послушай, а почему именно тебя Пушкиным выбрали? Ты так хорошо читаешь стихи?               
   – Почему меня? – удивился внук. – У нас, бабушка, одиннадцать Пушкиных было из всех вторых классов! Кому цилиндр сделали, тот и Пушкин. Ещё Ваня из нашего класса двенадцатым был, но у него «авария» случилась и он не выступал. Потому что ему мама цилиндр чёрной тушью покрасила. Ваня по коридору носился в этом цилиндре, всех на дуэль вызывал. Ну вспотел, а потом, в актовом зале, он забыл, как его стихотворение начинается – ещё больше вспотел, и весь лоб чёрный,  и по носу эта тушь потекла, ещё и рубашку испачкал. Плакал так. Его учительница умываться повела и всё хотела помочь ему вспомнить стихотворение, что они с мамой учили, чтобы Ваня хоть после утренника девочкам в классе прочитал. Что ли зря они цилиндр делали? Но он учительнице голову заморочил, сказал, что там, в стихотворении, что-то про привидение. А оказалось, про мимолётное виденье. Учительница так смеялась, когда ей Ванина мама позвонила. Ну а так всё было нормально, здорово было!               
          Девочки у нас сегодня такие красивые в зале сидели! Кудрявые все, кудряшки сосульками свисают, локоны называются. И у всех веера бумажные, сами делали – сами сидят, обмахиваются. А мы им со сцены, все такие, в белых рубашках, в цилиндрах, стихи Пушкина читаем. Стараемся! Хорошо!               
   – Хорошо, Вадик! Отлично! Просто замечательно! – всхлипываю я. – Одиннадцать Пушкиных… это круто!