Деревня Ветлуга умирала медленно, неспешно. Куда торопиться. На русском севере все не торопясь происходит.
Сначала отменили автобус до райцентра, потом закрыли медпункт по программе оптимизации «здравозахоронения». Позже спохватились.
Случалось и не раз, не успевали до райцентра заболевшего довезти, а на месте первую помощь оказать некому. Перекос в оптимизации. Медпункт восстановили, только работать некому.
Прежняя фельдшер умерла. Нет, не от глупых реформ, от старости. Похоронили всем селом, помянули хорошими словами, а нового фельдшера так пока и не дождались.
А вот что удивительно, библиотеку за все годы уничтожения деревни, не трогали. Как занимала две комнаты бывшего сельсовета, так и занимает до сих пор. Последний очаг культуры в деревне, во главе с бессменным библиотекарем Натальей Павловной, женщиной начитанной, вежливой, но уж слишком чудаковатой.
И виной тому, как считали селяне, классическая литература, да любовь к цитатам, к месту и не к месту сказанным, а также страсть к обсуждениям книг и диспутам. Это точно до добра никого не доведёт.
Бывает, вывесит на дверях магазина афишу: согласны ли вы со словами А.С. Пушкина « на свете счастья нет, а есть покой и воля» ( суть стихотворения- спокойная и свободная жизнь в деревне) и сидит допоздна в библиотеке, ожидая участников.
И совершенно напрасно. С утверждением Пушкина все согласны. Спорить не о чем, ясно, что лучше жить в покое, чем маяться душой беспричинно.
А вот насчет того, если это все у них в деревне, в смысле покой и свобода, можно бы и поразмышлять. Только не во время сенокоса.
Зарплата библиотекаря не спрашивайте какая. Будете смеяться. Но лучше такая, чем вообще никакой.
С утра Наталья поехала на попутке в райцентр по своим библиотечным делам. А главное муж наказал узнать «про уценённые дрова». Наталье, как работнику культуры, были положены пять кубометров дров на зиму за пол цены.
Но бывают же такие дни, когда человека как бес толкает в спину, совершать необдуманные поступки.
Вот и она, проходила мимо какого-то банка, зашла из любопытства посмотреть, что там да как, а вышла крепко зажав в руке конвертируемую валюту. Получилось на всю зарплату ровно сто долларов одной бумажкой. С тем и вернулась домой. Про дрова так и не узнала. Не до них. Шутка ли с валютой по райцентру разгуливать. Зелёную купюру спрятала дома под скатерть на комоде.
Вечером за ужином пришлось признаться, что на всю зарплату купила сто долларов, а про дрова ничего не узнала. Муж нахмурился и выскочил в коридор покурить, а это явно нехороший признак.
Это все от классической литературы, думал Сергей, мозги у неё набекрень. Сам Сергей никакой литературы со школы не любил. Ну зачем людям убиваться над тем, чего на самом деле не было. У него сюжетов из настоящей жизни хоть отбавляй, на полное собрание сочинений хватит. Только описывать некому.
К примеру свояк Василий два месяца назад пахал огород на старом тракторе. Гряды у него вдоль реки, почти по кромке. То ли берег подмыло, то ли сам отвлекся, только опрокинул трактор в речку, а она хоть и небольшая, но бурная весной, куда там Арагве или Куре до неё. Ну это так, для образности, не видел он на самом деле ни Арагву, ни Куру. Он вообще дальше областного центра нигде не бывал. Выплыть то свояк выплыл, а здоровье потерял, переохладился, и собачку свою утопил. Хорошая собака была, всегда рядом с ним в тракторе на сиденье сидела. И хоть собаку звали не Муму и его не Герасим, а прозвали Герасимом все равно.
Можно целую повесть написать про этот случай, последний трактор в деревне не каждый день топят. Вот вам жизненная история, а не « спокойная и свободная жизнь в деревне».
Сергей вернулся в дом. На столе в развернутом виде красовались сто долларов. Так, и кто тут изображён? - строго спросил он, разглядывая бумажку на свет.
Как кто? - отозвалась Наталья, наверное их президент какой-нибудь.
А какой именно? - допытывался Сергей, там их больше сорока было.
Не знаю точно какой, может Рузвельт, -предположила Наталья.
Да что я Рузвельта не помню, - вскипятился муж. Он сухой был, тощий. А этот вон какой раскормленный. Прежде чем купить, ты бы поинтересовалась, что да как. А тебе, если бы и мой портрет с бантом вклеили, посчитала бы президентом и не заметила.
Ну скажешь тоже, тебя бы я сразу узнала.
И куда мы теперь с ним вместо дров, - Сергей указал на мужика на банкноте.
Может вклад валютный откроем, -робко предложила Наталья.
Да что мы людей-то будем смешить. Кто в нашей деревне вклад валютный открыл, назови.
Так пока никто.
Вот то-то.
Наталья замолчала. В дверь ни к месту, ни ко времени постучали. Зашла соседка Вера Дмитриевна.
Принесла нелёгкая, - подумал Сергей.
Я вот что соседи, выручайте. Слышала у вас валюта имеется.
Хозяева опешили. В деревне новости быстро расползаются, но не до такой же степени.
Да вы не удивляйтесь, у нас родственница в банке работает. Так вот она и видела, как Наталья из кассы выходила. Поинтересовалась, зачем приходила. А зачем туда идти, как не за валютой. У меня внучка в академию поступает. Говорят, без взятки никак.
Ну и кому ты там собралась наши сто долларов отдавать, - с иронией поинтересовался Сергей.
Ну там видно будет, присмотрюсь к людям.
Так сколько говоришь там лет внучке учиться?
Да почти пять лет.
Так Танька твоя будет пять лет учиться, а ты семь сидеть за взятку. Ты об этом подумала?
Так я же только в крайнем случае, - стушевалась Дмитриевна.
Одолжить конечно, одолжим. Только если что, про нас молчок. Ты нас не знаешь. Мы тебя тоже.
Дмитриевна сложила трубочкой валюту и туго завязала в клетчатый носовой платочек, а ровно через неделю с этим же платочком и явилась. Вот все в целости в сохранности возвращаю. Не понадобилось взятку давать, Танька у нас сама поступила. И в кого только она у нас такая башковитая, не пойму.
Наталья вновь убрала бумажку под скатерть на комоде. Долго она там не залежалась.
Петр Леонидович, бывший механик колхоза, пришел за каким-то делом и начал издалека. Бежит, говорю, молодежь из деревни. Ничем не удержишь. Вон у меня внучок в менеджеры подался. Что этот менеджер делает, не пойму. Я так думаю, раскладывает товар по полкам, а потом следит, чтобы он не пропал. К физическому труду не приучен. Мне, говорит, дед, руки надо беречь, а то на клавиатуре медленно работать буду. Надумал квартиру в ипотеку покупать, на первый взнос копит. Вот я и пришел, выручайте. Валюта только у вас в нашей деревне имеется. Ну не рубли же мне ему отдавать. А так дам ему конвертируемую валюту. Петр Леонидович многозначительно поднял вверх свой оставшийся пол указательного пальца. Мол сами понимаете разницу. Может потом и он меня на старости лет не бросит.
И что, думаешь жить к себе в город возьмёт?
Ну жить может и не возьмет, вряд ли, -задумался Петр Леонидович.
Тогда чем он тебе поможет, если сам весь в долгах будет сидеть, -пробурчал Сергей, но бумажку старику все-таки отдал.
Вечером Петр Леонидович объявился вновь. Сказал, что бумажку внук не взял, только долго крутил в горнице на свету и вернул обратно. Так что вот ваша валюта.
И не раз еще зеленая купюра была востребована односельчанами.
Людмила хотела сто долларов отдать главврачу областной больницы, чтобы своего Василия-Герасима на Мёртвое море лечиться отправить. Но главврач денег не взял и объяснил, что на лечение на Мёртвом море нужны тысячи долларов, а в рублях может и миллион. И направлений он таких не дает. Так что сто долларов вернулись под скатерть на комоде.
Сергей уже не сердился на Наталью за приобретение валюты, а наоборот, даже гордился.
Всё говорят плохо живем, плохо живем. А вот скажи, у кого еще валюта на чёрный день в нашей деревне имеется?
И так бы лежала эта конвертируемая на своем месте, только как-то раз, разглядывая в магазине винный ряд, Сергей услышал за спиной: у нас цены в рублях указаны, валюты не имеем как некоторые . Ехидно так было сказано.
Сергей вернулся хмурый. Ты вот что Наталья, поезжай в город, поменяй эту бумажку обратно на рубли, пусть и с убытком. Не надо нам никакой валюты. Завистников полно. Ишь как ее перекосило, валюты они не имеют.
Да кого перекосило-то? Зинку в магазине. А как нужда, так Сергей одолжи. У нас тут не центральный банк Нью Йорка, чтобы кредиты без процентов выдавать.
Наталья спорить не стала, поехала в райцентр. Кассирша в банке долго рассматривала купюру, пропускала через автомат и даже пыталась надорвать краешек. Потом поднялась во весь рост, оперлась на кулаки, загрохотала и забулькала в микрофон.
Женщина, вы зачем мне фальшивые деньги суете, думаете не замечу? Да я на этой валюте двадцать лет сижу.
Какие фальшивые, я совсем недавно у вас их купила, - оправдывалась Наталья.
Ну и что, что недавно купили. Не все же время в своих руках держали. А выпустили из рук и всё, запросто могут подменить, - нравоучительно вещал микрофон. Сейчас столько проходимцев развелось.
Да какие у нас в деревне проходимцы, одни старики,- мямлила Наталья.
Проходимец от возраста не зависит. Он может всю жизнь прожить порядочным человеком, а к старости им стать,- заключила кассирша. Забирайте ваши сто долларов и не показывайте никому. А то у нас за печатание фальшивок срок предусмотрен до восьми лет и миллион рублей штрафа, Статья 186 УК, а в особо крупных размерах, я уже и говорить не буду.
Наталье казалось, что микрофон слышат не только три этажа банка, но и весь райцентр. Она схватила купюру и выскочила из кассы. Как же так, все же свои. Как же так…
Наталья еще не добралась до своей деревни, а новость уже опередила её и кличка «Фальшивомонетчик» прилипла с тех пор к Серёге, не отлепить.