На вершине горы Зумбай путникам открывалась величественная панарама долины и гор Хамар-Дабана. Белые вершины гор были обрамленны темно-синей переливающейся мантией кедрового стланика вверху и светло-зеленой пурпурной накидкой ольховика и березы с распустившемися свежими листьями - снизу. Воздух пьянил своей чистотой и наполненностью ароматом горной тайги. Все замерли изамолкли будто в оцепенении. Каждый еще мог слышать гулкое биение своего сердца от напряжения восхождения. Через минуту раздался звук напоминающий рыдание, и всхлипывание. Все оглянулись на звук. Он исходил от "Царя", так звали между собой приближенные олигарха У.Б.К. "Боже мой!" - кричал иступленно "Царь" образащаясь к живописной долине реки Снежной и вершинам гор. "Меня одевают лучшие портные мира, но почему здесь я чувствую себя нищим?!" Его проводник старый эвенк Занма Культа, стоял неподвижно обращенный лицом к Солнцу. Его восточное загорелое лицо болше напоминало бронзовую скульптуру Будды. В его прищуренных глазах сверкали искорки победы. - "Так это же Природа, она всегда впереди человека идет" - был его ответ олигарху. Свита олигарха видимо зная характер царя, расселась полукругом вокруг сохраняя дистанцию, давая возможность ему "излить душу". Олигарх сорвал с себя толстую золотую цепь с черным опалом и швырнул ее в леденую расщелину горы, тихо прошептав: "Ты победила, возьми!"
Один из приближенных Царю старший телохронитель рослый как медведь гризли Имей Гросс негромко матернулся, и сквозь зубы шепнул своему товарищу: "Улетел в никуда, новый мерседес". Занма Культа сев на белый ягель по-турецки запел древнюю эвенкийскую песню. Она удивительно была созвучна окружающей красоте гор. Когда песня закончилась Царь очнувшись от оцепенения, спросил: "О чем, эта песня?"
Лицо Зунмы от пения приняло торжественное сияние какого-то особого благородства. Будто сейчас он прошел коронацию. Занма спокойно отвечал, делая паузы: "Эта песня - обращения к Матери-Природе. В ней есть слова: "Ты породила меня, не покидай меня, будь всегда со мной. И даже если я пойду против тебя, не отворачивай свой благосный лик. Позволь мне умереть в твоих обътиях..."
Царь поднял голову, его омраченное лицо вдруг осветилось внутренним светом. Он поднялся и направился к обрыву скалы. Трое его спутников предупредительно встали с ним рядом, кто-то пролепетал: "Будьте осторожны".
Занма уловив настроение Царя, сообщил как бы между прочим: "Это место очень древнее, у нас оно называется "Ухма дунба", что означает место искупления и очищения. В подтверждении его слов, вдруг все заметили разноцветные полоски лент из самых разных тканей, развешанные по ветвям кустов. Некоторые из них были уже обесцвеченными, полуистлевшими.
Царю растелили ковер. Он дал знак всем уйти. Все отошли в сторону. Остался один приближенный телохранитель глухонемой Басир. Он понимал хозяина без всяких слов.
К вечеру стали приплывать тучи и вскоре заморосил мелкий дождь. Всю обратную дорогу обычно разговорчивый Царь молчал. Он снова и снова просил знаком Зунмаю петь его древнюю песню. На прощанье, Царь обнял Зунмая, потом снял золотую печатку с правой руки протянул ее Зунмаю сдержанно произнес: "Пожалуйста возьми, ты все время будешь с Матерью, так я смогу получать Ее помощь".