В начале было Ничто, или Хаос, или Бездна, или Нагваль, или Неведомый Бог. Нельзя утверждать, что в изначальном Ничто ничего не существует, потому что в Ничто нет дуализма Да и Нет, и поэтому в Ничто существует все, но потенциально. Ничто – это чистая потенциальность, потому что оно не может творить (формы), оно не знает границ.
Для того, чтобы творить Ничто как бы выделяет из себя Бога творца, который закрывается в своих собственных границах. Бог творец знает границы и поэтому он может творить (формы). Бог творец творит мир, который, оказывается, изначально плох, потому что в нем есть дуализм Верх и Низ. Мир, в котором есть низ, обязательно будет скатываться вниз, просто, потому что это легче.
Бог создал несовершенный мир в котором проще всего двигаться вниз, ко Злу, но он, конечно, этого не хочет для созданных им существ. Он запретил первым людям есть плоды с древа познания, но он не мог спрятать от них это древо, потому что разделение на Добро и Зло заложено в фундамент Творения. Фундаментальные вещи не спрячешь, они все равно откроются. От этих открытий можно только предостеречь.
Бог творец создал людей, потому что он Ничто в границах. А это значит, что он может творить сколько угодно, но он не может оставить эти творения себе, а это значит, что он должен их кому-то отдавать. Он может двигаться только в этом направлении, иначе он не Ничто, иначе он не Бог. Тот, кто имеет собственность, не может быть богом. Собственность унижает.
Бог создал человека по своему образу и подобию, потому что отдать всю свою любовь он может только осмысленному существу. Существует только то, что осмысленно, все остальное иллюзия, созданная Богом творцом. Бог отдает человеку всю свою любовь просто так, не за какие-то заслуги, нужна только покорность. Нужно быть послушным Богу. Это нужно для того, что бы Творение как можно медленнее сползало вниз.
По мере сползания творения вниз мир становится все более рациональным, разум берет верх над священным безумием, закон над совестью, а мораль над человечностью. Жизнь становится все более механистичной, мы упираемся в материю. И в конце концов мы оказываемся в ситуации смерти Бога и невозможности спасения и возврата в верх. Наступает всепоглащающая ночь или тотальная смерть.
Когда мир становится падшим, в него начинают приходить люди, которых в христианской традиции принято называть юродивыми. Эти люди смотрят в сферу духа, но делают зло, потому что внизу можно делать только зло. Но это не обычное человеческое зло, это духовное зло. Но с наступлением эпохи модерна прекращается и юродство. Теперь дух проявляет себя по остаточному принципу только в человеческих делах и порывах. Но и это быстро заканчивается.
В традиционном обществе с человеком, следующим путем христианской аскезы, происходит, так называемая метанойя (перемена ума), в результате которой он преображается, и в результате этого преображения, он готов отправится после смерти в рай. Образно процесс метанойи можно сравнить с превращением гусеницы в бабочку. Но так бывает в традиционном обществе, когда контакт человека с живым Богом крепок и очевиден. Мы же находимся в ситуации конца времен и не знаем ничего кроме материи.
Бог удалился, его присутствие в человеке, в некоторых немногих людях настолько мало, что едва уловимо. Эти люди еще сохраняют способность к метанойе, но они уже не могут смотреть в сферу духа, они смотрят в материю. Теперь уже не гусеница превращается в бабочку, но отвратительное существо, современный человек, превращается в такое же отвратительное существо, но более тонкое, более метафизичное.
Я называю это существо Смотрящим. Действия, которые совершает Смотрящий обеспечивают ему низхождение в ужас материальности. С определенного момента Смотрящий видит материю не как бессмысленное нагромождение объектов, связанных между собой только мертвой, механической логикой, но как осмысленную магическую схему, которую можно читать. Теперь с миром происходит почти тоже самое, что в премодерне с ней делал Бог, но со злыми качествами.
Это похоже на тень от Рая на стене материи. В вверху находится Бог и от него исходит свет. Там, где Бог - там закон, гармония и свет. В верхней точке творения, рядом с Богом находится Рай, который отбрасывает тень. А внизу находится Подземное русское царство и связанный с ним Теневой Рай и для того, чтобы в него попасть, нужно заходить с черного хода.
Подземное русское царство - это мир, уходящий в материю. Это мир казино и ночных клубов, модельных агенств с сомнительной репутацией, ломбардов и второсортных забегаловок. В этом мире священное безумие легко перепутать с обычной клиникой, а любовь крепко замешана на сексе. В этом мире преобладают блатные, а населяет всякий сброд. Это вульгарный, идиотский и жестокий мир. Этим миром правит Смотрящий. Управляется как может.
Типичный представитель традиционного общества, практикуя смирение, делает добро, потому что в условиях традиционного общества смирение и добро - это одно и тоже. Смотрящий делает все в точности на оборот. Он практикует смирение, но в совершении преступлений. И чем лучше он делает это, тем глубже он погружается в материю, которая каким-то парадоксальным образом становится более метафизичной, более тонкой для него. Таким образом Смотрящий заходит в сферу метафизики с черного входа, незаконным способом.
Мы можем сколько угодно умно и хорошо говорить о метафизических истинах или не очень умно и хорошо, но все же делая важные замечания, по факту нам дана только материя. Мы рождаемся и умираем в материи и ничего кроме нее не знаем. А это значит, что и метафизику мы должны искать в материи, больше нам ее искать просто негде. Но для этого нужно проделать очень страшную работу над собой. Нужно отказаться от своей человеческой судьбы и природы и уйти еще глубже в материю, тем самым усугубляя свою богооставленность.
В мифе о Христе для нас наиболее интересным представляется тот момент, когда он, приколоченный к кресту, завет своего отца, а отец ему не отвечает. Роль отца в учении о Смотрящем не заметна. Он как бы есть, но его как бы и нет. Как правило это неприглядная фигура: обывательский овощ, идиот, пофигист. В Теневом раю человек получает что-то не благодаря обычной, традиционной любви Бога отца, в этой одаривающей любви больше женского, маргинального.
Представитель традиционного общества практикует духовные практики и ведет благочестивый образ жизни для того, чтобы подняться из того положения, в котором он находится, максимально вверх, к Богу. Смотрящий не идет вверх, он возникает и существует там, где до сих пор казалось, что жизнь невозможна, тем самым делая невозможное. И сделать с ним и с его миром уже ничего нельзя, потому что возникает субъект. Смотрящий - это криминальный субъект.