Часть 5
Будь она неладна, эта перестройка.
Жили, не тужили, и всё у них с мужем было ладно и складно, и в горе и в радости вместе: помогали друг дружке, работу не делили на мужскую и женскую, - кто с работы первый пришел, тот и печь растопил. А если надо и ужин приготовил. Варвара - справная хозяйка, все-то у нее ладилось, в руках горело: и чисто, и вкусно, и с детьми с огромной любовью, как квочка,и в доме уют - там салфеточка, там вазочка со цветами. Всегда тянуло Николая с работы домой, не было такого, чтобы с мужиками по пивбарам засиживался.
Дети, её дети... их дети! Варя любила их каждой клеточкой, всем сердцем, всем своим естеством. И снова нахлынули воспоминания, от которых грело внутри и дрожала каждая клеточка. Когда поняла, что беременна, обрадовалась: у них будет ребенок, обязательно девочка, и только Наташка. Эх, Наташка, Наташка! Врачи сказали, что ягодичное предлежание и Варвару перед родами положили в патологию. Это была ее первая беременность и предстояли первые роды, и как и что будет протекать, она не знала, потому не боялась.
В палате лежало несколько человек, все женщины разного возраста. Кто-то уже по второму кругу, а кто и по третьему, поэтому рассказывали много, рассказывали разное, и Варе становилось тревожно. Нет, у нее все будет хорошо. И вот они первые схватки, боль, страх, волнения...
Из патологии перевели в предродовую, а потом уж и в родзал. В 6.10 утра Варя разрешилась ребеночком.
- Почему плачет? - встревоженно задала вопрос уставшая Варвара.
- Так надо, глупенькая, легкие раскрываются - ответила акушерка и развернула ребеночка попкой перед глазами девушки, - Ну, кого ждала-то?
- Девочку - еле выговорила слабым голосом и улыбнулась Варя. От волнения, счастья и радости у нее дрожали губы и по щеке покатилась слеза.
В тот год рожениц было много, палаты переполнены. Кого-то срочно выписывали, кого-то переводили в палату на их место, а те, кому не хватало мест, лежали на каталках вдоль стен в коридоре. Варя лежала на каталке и думала, что никто-то не знает, что она уже родила дочку, что она - мама. Родители и муж обещали прийти к ней только вечером после работы. Слезы радости, блаженства и счастья бежали по щекам девушки: она - мама, мама... и у нее дочка!
- Ну что, отдохнула? Чего плачешь-то, болит что? - спросила санитарка, подбегая к каталке с Варварой, - поехали, в палату тебя повезу. И вот еще, передачка тебе и записочка, - краснощекая санитарка улыбалась всеми мелкими ровными зубами. - Не болит? Тогда чего ревешь-то?
Как могла Варя объяснить этой женщине о своих чувствах, переполнявших ее всю, женщине, насмотревшейся в стенах родильного дома разного, которой трогательные, волнительные события появления на свет нового человека, воспринимались, как что-то естественное и повседневное, ведь это была ее работа. Уже в палате Варя развернула записку "Доченька, родная, поздравляю тебя с рождением дочечки, будьте обе здоровеньки. Целую, мама"
... От этих воспоминаний у Вари опять побежали слезы, как тогда, в палате, она прижимала исписанный клочок бумаги к груди и шептала: "мама пришла, она знает, что я родила дочку. Как хорошо, значит она почувствовала... мама, мама... и я - мама".
На самом деле записка была от свекрови, это она принесла Варе передачу и написала записку, которую Варя хранит до сих. А муж и ее родители приехали только вечером.
(продолжение следует)