- Даня, у вас в доме музей народного творчества, - сказала Алина, потягиваясь в своей узкой, неуютной кровати утром, - Покажешь, что ещё интересного есть, библиотеку отца.
- Да, у нас в основном то, что продать не удалось остаётся, то что с браком. А у отца на втором этаже ничего интересного - сплошные книги, я тебе то, что на первом этаже есть покажу.
- Знакомая история, - девушка улыбнулась, - Я тоже из семьи ремесленников, моя мама художница, и тоже всегда: самое лучшее уходит покупателям, а что не купили нам остаётся. «Сапожник без сапог» одним словом.
Молодые встали с постелей, которые стояли одна у окна, вторая у стены и заправив их, направились на кухню. По пути парень показывал девушке настенные деревянные панно в коридоре и прихожей:
- Это отец делал заказ для музея, они ему только пол работы оплатили, остальное зажали, он почти весь огромный заказ выполнил и отдал им, потом, когда понял, что его кинули, последние две доски не стал отдавать, оставил для домашней коллекции.
Алина смотрела на красиво расписанные, резные панно, на них были изображены люди в народной одежде, которые пили чай, принимали гостей. Эти панно ей понравились, нарисовано было красиво, правда по её мнению, если бы всё это рисовал Данила, получилось бы намного душевнее и красивее. О своих мыслях, она поделилась с ним.
- Да, я бы лучше сделал, я очень крутой специалист, - согласился он высокомерно подняв голову, - Но, я такие заказы не беру, не моё это, - девушке не понравилась его надменность. Она считала, что мастер не должен задирать нос, если можешь сделать что-то потрясающее, просто бери и делай.
- А вот это, - он указал на огромное деревянное панно, с вырезанным на нём сказочным сюжетом, - Отец запорол, видишь обжёг, во процессе изготовления, пришлось подкрасить и оставить, а заказ он с нуля переделал. Покупателю уехала шикарная работа, а нам осталась бракованная.
- У мастеров всегда так, - согласилась девушка, - У нас дома тоже много чего висит, того что либо очень долго висело на витрине, объехало все ярмарки и не продалось, либо то, что не получилось, - А ты картины рисуешь? – спросила она его с надеждой.
- Раньше рисовал, до армии, теперь нет, только эскизы, наброски.
- Почему твоих работ нет в доме, только одна птичка? – удивилась Алина, раскачивая руками деревянную, не расписанную птицу счастья, висевшую на леске в прихожей.
- Мои работы все продаются, я бы и эту птицу сбыл, - сказал он, разочарованно глядя на неё, - Да, мать подарок на день рождения выпросила, вот я и сделал лично для неё.
- С другой стороны, - заметила девушка, - Деньги придут и уйдут, а что останется самому мастеру? Надо что-то и для себя сделать, не всё гнать на реализацию.
Данила отмахнулся от неё и поставил чайник с водой на плиту. В кухню зашла Анна Викторовна.
- Мам, ты слышала? – пристал к ней Даня, - Алина сказала, что я бы лучше отца нарисовал сказочные сюжеты.
- Конечно лучше, сынок, ты у меня такой одарённый! – лицо женщины посветлело, - Столько у тебя талантов и заслуженный мастер уже!
Алина поморщилась от этого диалога матери с сыном, глядя на Данилу, который вместо того, чтобы до знакомства с ней заработать и создать своё наследие, восторгается шкурой не убитого медведя.
- Картошку по семь рублей купила, чего мучится её выращивать, хорошие цены сегодня в магазине, - поделилась с молодыми Анна Викторовна.
- Семь рублей это, ага около двух лей, да очень дёшево, - подтвердила Алина.
- Она всё на их местную валюту переводит, - усмехнулся парень, к рублям ещё не привыкла.
- А тебе понятно, - обиделась девушка, - Пять лей, сколько это в деньгах?
- Вообще ни о чём, - согласился он.
- А семнадцать рублей? – продолжила она свою мысль.
- Близко к сердцу, - признался парень.
- Вот и мне леи ближе к сердцу, в рублях не понимаю дорого или дёшево. Во сне сегодня леи снились и дом, пыталась купить в магазине пирожное, но очередь такая длинная, почти достояла и проснулась. Часто вижу этот сон в последнее время.
- А мне Даша снится, одноклассница, - поделился Данила, - История из юности, я был так влюблён в неё, а она отличница из очень богатой семьи. На выпускном, наконец, решился, весь измучился уже, думаю школу закончили или сейчас, или никогда! Купил большой букет роз, пошёл к ней домой. Прихожу, дверь открыл отец, я говорю: Даша дома? Он дверь перед носом закрыл, я жду. Через минуту выходит Даша, я не успел и слова сказать, посмотрела на меня, дурака влюблённого, с этими белыми розами, и даже слушать не стала: «Больше не приходи» и захлопнула двери.
Я шёл с этим букетом домой такой униженный, было так обидно, что она не дала мне шанс стихи прочитать, которые я для неё приготовил, не дала ни одной малейшей надежды, выставила, как уличного щенка ненужного.
- А что снится теперь? – Алина слушала внимательно его рассказ.
- Уже третий раз, как с тобой жить начал, снится одно и то же: прихожу к Даше, вот как сейчас, мы уже взрослые, пытаюсь объяснить что-то, а она не слушает и посылает меня, просыпаюсь униженный и расстроенный. Чего она вдруг снится начала не понимаю, - развёл он руками.
- Может у тебя ещё остались к ней чувства? – возмутилась Алина, ей не понравилось, что будучи в отношениях с ней, Данила вспоминает бывшую.
- Какие чувства? Двадцать два года прошло с тех пор, я её примерно столько же лет не видел, уже наверно выводок детей нарожала и растолстела, мать, подтверди, ты когда её видела?
- Да, она замужем давно, ты Даня её и не узнаешь при встрече, - веселилась Анна Викторовна, - Совсем не та юная красавица, что прежде. Да, и ты не одинок, у тебя невеста вон какая, мастерица, твоя Дашка ещё локти грызть будет, что такого парня упустила, - подбодрила она приунывшего сына.
- Да, я и сам рад, что не сложилось, у них семья слишком высокого полёта, им только деньги и статус подавай, а я что, у меня ничего нет за душой, могу дать только любовь, - он обнял Алину.
В мастерской молодые обсуждали будущее. У Алины на родине был свой дом, доставшийся ей по наследству от деда, плюс вполне приличное приданное: мебель, ткани, домашняя утварь.
- Дом твой надо продать, - рассуждал парень, - Здесь купим домик, заведём хозяйство, вещи все контейнерами перевезём. Жаль, ты поздно приехала, буквально за пол года до твоего приезда, родители продали мой дом, тут в станице был. Мой младший брат крутой бизнесмен, в городе живёт, он мне этот дом купил в подарок, говорит: «Чтобы у тебя свой угол был, было куда привести жену».
- Очень жалко, нам бы сейчас не помешало в своём доме порядки наводить, а не жить с родителями, я считаю что молодая семья должна жить отдельно, - рассуждала девушка.
- Кто знал, что так получится, мне Таня с Сашей помогли, сделали там ремонт и продали дом подороже, разницу за ремонт я им отдал.
- А почему ты сам, ремонт там не сделал? – удивилась она.
- Делать мне больше нечего, у меня своё ремесло, а этот дом, что мне там одному делать? Сидел там один, как сыч, скучно сил нет, вот и продали, а деньги, вложенные братом, ему и вернул.
Алине сильно не нравилось, что Данила фактически гол, как сокол, мужчины к сорока годам обычно обрастают личным имуществом, машиной, жильём, или хотя бы бытовой техникой, инструментами. У него же не было совсем ничего, кроме двух станков, набора инструментов, да старинного компьютера. Даже телефон его был кнопочным и со всех сторон битым.
У неё же наоборот было всё: собственная бытовая техника, мебель, собственное жильё и приданное, оставалось только найти подходящего спутника жизни и встать на ноги в плане ремесла. В качестве спутника жизни Данила всё больше вызывал у неё вопросы. А главное, она всё чаще вспоминала родину, никак не устраивал девушку местный уклад жизни, быть может связано это было с тем, что всю свою жизнь она прожила в городе, а здесь жизнь была сельской. Но скорее, это было связано с тем, что любая женщина потенциально, ищет мужчину более сильного, чем она сама, крепко стоящего на ногах, того у кого есть чему поучиться, кто станет крепким и здоровым отцом будущим детям.
Данила был ниже её, с ним девушка, сама не заметив как, начала сутулится, он был худым и нескладным, небрежным во всём, вокруг него везде царил хаос, ей приходилось всё время убирать за ним и приводить пространство в порядок. А главное, она не чувствовала, чтобы он старался облегчить ей жизнь, подставить мужское плечо, когда тяжело, наоборот, если была возможность отлынивать от работы, он с радостью это делал. На то, как трудится она, смотрел сквозь пальцы, видимо привык не замечать, что женщине бывает тяжело, и далеко не каждая согласиться постелить всю свою жизнь к ногам мужчины, как это сделала его мать.
Егора Фёдоровича Алина уважала, он в отличие от Данилы не матерился, не курил, и всё что мог нёс в дом, она не знала, на что он копит деньги, но понимала, что в любом случае всё достанется семье, детям и внукам. Он тоже относился к девушке хорошо, и в отличие от сына, старался помочь с домашними делами: «Я сам у себя подмету и протру пыль» - говорил он ей, когда она делала уборку. «Ты отдыхай, хватит на сегодня работать», часто говорил он ей, видя, что она, в очередной раз засиделась над пяльцами в мастерской, до позднего вечера.
Он так же приносил ей редкие книги по вышивке, с удивительными схемами и описаниями традиционных узоров, рассказывал о народных ремёслах, историю славян древней Руси. За этими книгами она проводила вечера, собирая полезную для своего дела информацию.
За время пребывания в станице ей удалось вышить более пятнадцати работ, да пока мало что продавалось, но это её не останавливало, наоборот придавало вдохновения работать над мастерством и совершенствовать свои навыки.
Данила в мастерской появлялся всё реже, он по пол дня где-то пропадал, возвращался выпивший, навеселе и, не обращая внимание на то, что в отличие от него, девушка не гуляла и общалась с друзьями, а работала, принимался донимать её пустыми разговорами:
- В России всё должно быть по другому, мне как мастеру государство обязано выдать жильё и собственные мастерские, инструменты.
- Но всё так, как есть, и двигаться по жизни надо самому, исходя из обстоятельств, которые имеем, - отвечала она устало.
- А на что мне тогда государство? – возмущался он икая.
- Пошли спать, я устала.
- Нет, ты подумай: раньше как было? Каждому по потребностям, от каждого по возможностям, - Данила часто вспоминал Советский Союз и злился, что огромную страну развалили, - Мы бы раньше ездили спокойно друг к другу, границ фактически не было, езжай хоть в Украину, хоть в Молдавию, переезжай свободно, а что сейчас? - негодовал он, - Сейчас ты иностранка.
- Ну, как есть, - замечала она, - Разговорами всё равно ничего не исправить.
Продолжение: http://proza.ru/2021/05/30/1427