1.
Не смотря на все мои претензии к науке, я верю в неё. Наука нужна для наших желаний и потребностей. Для взгляда на мир.
Наука научает.
Учёных нужно ценить и поощрять. Их ум — национальное достояние. Учёные творчески решают задачи. Задачи — это разложение ситуации на части. Творчество — оружие на все времена. Творческое мышление ответит на все вызовы человечеству.
Наука непосредственно работает с реальным. Реальность непреклонна в своих законах. Наука сильна и в мирное, и в военное время. Наука — это один из институтов человечества (именно: знания и объяснения). Позитивисты видели иерархию ментальной культуры: 1) миф (начало), 2) философия (середина), 3) наука (итог). Я с этим не согласен и отсылаю читателя к Владимиру Соловьёву («Кризис западной философии»).
Наука создала чудеса света. Наука вывела человека в космос.
Наукоёмкость — важный показатель всей экономики.
Нет хозяйства (от семьи до страны) без технологии и науки. Важна работал над перспективным. Наука слала прагматической. Но науку не купить. Учёный работает на энтузиазме. Но и поощрять его (её) надо. Многие люди, получившие хорошее образование в России, работают на иные страны. У них семья, хотят жить в достатке. Этим людям мало преподали историю России, русскую литературу, обществознание. Гуманитарные дисциплины.
Наши ученые молодцы. Не числом (финансирование обороны в США), но умением (ум). Наши ученые — тоже солдаты. От учёных зависит военная безопасность. У нас гениальные люди. Во всех сферах.
Не оружием, а культурой живёт Россия.
И Пушкин, и Менделеев, и Серафим Соровский, и Владимир Соловьёв.
2.
Жизнь учёного интересна. Гранит науки, он сладок. Лезть в загадки мира.
И это конкретное знание. Без софистики. Описание порою важнее теории. Не «что должно», а «что есть». Глаз теории часто обманывает зрение. Хочется видеть то, что ожидаешь увидеть.
Исключения задают правила. Редкое нельзя игнорировать.
В детстве мне хотелось изобретать. Строить механизмы.
А потом как-то заинтересовало искусство, мир людей. Физика не всесильна. Но размышления о физике ведут в философию. Так и исторически (первые философы Греции икали первооснову). Путь или в технику или в философию (непрактичная любознательность). Молекулы, атомы, кварки (электроны, фотоны и др. «элементарные») — что дальше? Понятие пространства нас обмывает? Понятие времени и энергии? Вопрос о величине вселенной есть противоречие. Кант утверждал, что вселенная может быть показана как конечная и как бесконечная с равной степенью успеха. Тории физики не менее и не более доказательны.
Но физика без Бога выглядит уныло. И я бы сказал, что страшно. Тем теплее нам наша планета. Мир людей. Надо беречь друг друга. И это понимают серьёзные учёные.
Наука — самоцель в ближней перспективе. Смысл человечества же не ясен, смысл жизни одного человека. Нам говорят: а нужен ли этот смысл? Любовь и наука, что ещё надо? Не ясна их «любовь» и их «наука». «Смысл любви» — вопрос далеко не праздный. Есть ли наука о любви? Должно ли подвигать науку и её методы, критиковать?
3.
Фантастика рисует самые разные картины будущего: от войны до всеобщего процветания. Фантастика — литература учёных, их муза.
Искусство много получает от точных наук: получение красок, материалы, оптика, компьютеры, справочники данных, физика цвета и звука. Но на выходе есть ценность, смысл, которые над природой. Для человека что-то.
Популярная наука нужна не менее серьёзной. Какая-то опора есть от науки. Не всё сонм божеств. Хотя цивилизация Индии живёт. Тут сложно понять другого человека. Европейцу и американцу более близок научный взгляд на мир. Кому-то нужны боги, много богов. Как метод держаться за что-о в этом мире, почва. Без этого можно сойти с ума.
Это хорошо: мечтать о глубинах космоса, смотреть на звёздное небо над головою. Думать: откуда мы, кто? Из чего состоим?
Человека технического ума легче обмануть. Чем? Рекламой, политической повесткой, сектами. Зато здравый смысл хорош как припас в жизни. Всё должно быть вместе — гармонично. Я никогда не завидовал молодости технаря и дерзости его. Я всегда восхищался влюблённым лириком, его дерзновению. Потому, возможно, что я был сам этим лириком.
4.
Мой дед по матери — академик РАН. Мой отец — доктор химических наук. Я закончил философский факультет МГУ. Если бы слушали моего деда, то и наводнений в Иркутской области происходило меньше. С моим отцом могли работать нефтяники. Семья учёных.
Я не могу не гордиться ими.
И всё же философия ближе. Служанка религии и науки. И искусства.
Философия позволяет выстроить сносное мировоззрение, охватывая всё сущее. Философия — это ответственно. Её уважают люди, близкие к науке. Да, наука — паровоз техники, техника и образование — паровоз экономики. Технарю без разницы то или не то, это или не это, а почему так. Главное понять, как работает, а каким образом не так важно. Более того, в науку можно заложить ложь. Мне однажды была задана интересна задачка по геометрии. При её решении я ввёл в условия вектор, который не был указан. По ходу решения (умножение, сложение векторов) мой вектор самоустранился. Я получил ответ, лукавя. Физики-учёные не найдут здесь какой-то неправильной игры.
И я никого не предал. Я почти пошел по стопам. А вот моя бабушка (по матери) привила мне любовь к искусству. К мифам Греции, к классической музыке. Она любила меня очень сильно. Философия искусства — мой путь.
Литературу тоже нужно изучать.
5.
Наука хороша, но не всесильна. Наука демократична: доступна — в той или ной форме — всем. У всех есть шанс стать учёными, если это современная экономика. Наука для всех, а не только для касты «жрецов».
Но все мы имеем право в науку не верить. Науки может быть мало для мировоззрения.
Наука есть и будет. И хорошо.