Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть 35 Гл. 29-39

Несколько слов перед новыми главами:
Кажется, я перегнула палку, описывая выходку Мунира, признаЮ.
Из 11 глав в 9 действия происходят в Бразилии, и только в 2х последних – в доме Фарида. Но в прошлых главах было наоборот. Так получилось, потому что события должны чередоваться, но описания сильно растягиваются, поэтому приходится писать блоками. 


29. Часть 35. Глава 29. Откровения Фатимы.


Утром Саид позвал в свой кабинет Зулейку. Ему захотелось ещё раз обсудить то, что произошло накануне между женами.
- Скажи честно, дорогая, драки, подобные той, что вчера произошла между Ранией и Фатимой, бывали и раньше? Я помню, что однажды уже был этому свидетелем...
Но и Зулейка не забыла, как Рания на ступеньках лестницы не так давно поправляла голубое нижнее белье из-за пострадавшей во время борьбы с Фатимой юбки.
- Нет, Саид. Драк не бывает, - мило улыбнувшись, успокоила его жена. - Рания стала срываться только с приближением ее переезда в новый дом. Но обычно она  старается держать себя в руках. Аллах! Я так рада, что закончилась история с золотом. Неужели мы больше не услышим от Рании о ее пропавших драгоценностях, прекратятся бесконечные поиски!
- Я тоже рад. Но уверен, что Рания не оставит Фатиму в покое. Она обрушит на всех нас упреки, что кто-то смог избежать наказания. Рания жаждет увидеть, как Фатима будет выпорота плетью. Или мне ещё и руку ей отрубить? – грустно усмехнулся Саид. - Нет, я современный человек, средневековые наказания не в моем вкусе. Но я положу этому конец. У меня нет больше сил для того, чтобы выслушивать стенания и претензии Рании и терпеть устраиваемые ею скандалы.
- Что ты хочешь мне поручить, Саид? – уже серьезным тоном спросила Зулейка. Кажется, муж не передумал. И она не ошиблась.
- Прикажи Мириам, чтобы служанки собрали вещи Рании. Она улетает в Марокко к родителям. Я позвоню в Фес и поговорю с ее отцом. Дам сиду адрес ее нового дома. Пусть Рания увозит все свои вещи, какие пожелает, сколько угодно чемоданов. Золото тоже забирает, разумеется. Но самые дорогие украшения я привезу в Фес лично, но позже. Сегодня не могу сопровождать Ранию в аэропорт и лететь с ней в Марокко.
- А дети? – осторожно поинтересовалась первая жена.
- Дети? При чем здесь мои дети? Они останутся со мной, разумеется!  - сердито ответил он.  – Мунир должен учиться в той школе, к которой он уже привык; у моей дочери есть няня, которая станет заниматься обоими детьми. Зулейка, проследи за тем, сможет ли эта женщина с ними справиться. Или лучше взять ещё одну няню?
- Именно об этом  и хотела с тобой посоветоваться. Няне трудно с Муниром. И есть ещё кое-что, Саид... Даже не знаю, как тебе об этом сказать..., - нерешительно развела руками Зулейка.
- Что? Говори, Зулейка! Лучше мне узнать от тебя, чем потом что-нибудь произойдет. Ничего никогда не утаивай от меня.
  - Саид, мне иной раз становится страшно от угроз Мунира, которые я порой слышу. Несколько дней назад твой сын угрожал Фатиме. Это случилось уже после того, как он обещал украсть Назрин и оставить ее в фавеле. Ты наказал сына, но он не сделал выводов.
- Мунир может навредить моей дочери? Своей сестре, ты хочешь сказать? – нахмурился и недоверчиво спросил Саид.
- Да. Об этом я и говорю. Мне кажется, что Мунир считает сестрой только Райхану, девочку, которую родила его мать. Но если моей Бадрой он не интересуется, просто не замечает сестренку, то к Назрин настроен враждебно. И я своими ушами слышала, как Мунир говорил Фатиме, что отомстит Назрин за то, что его мать обижаема Фатимой, как он думает.
Саид молча слушал, стоя у стола, но вдруг переплел руки на груди. Зулейка знала, в какие моменты такое случается. Но она продолжала:
- Фатима боится мальчика, поверь мне. Она так разозлилась в тот раз, что в ответ пригрозила придушить его собственными руками, если хоть волос упадет с головы ее дочери. Но с того дня не спускает глаз ни с ребенка, ни с Мунира. Саид, они обмениваются ненавидящими взглядами!
- Мунир - ребенок. Но Фатима - взрослая женщина! – возмутился Саид, но потом увидел выражение лица Зулейки.
- Дорогой, ты недооцениваешь мальчика. И много ли нужно крохе, чтобы прервалась ее жизнь? Между жизнью и смертью – тонкая грань, одно мгновение – и... всё!
- Моего сына ты называешь возможным убийцей? – рассердился Саид.
- Нет, я так не говорила. Но... сегодня утром Мириам, когда я вошла на кухню, чтобы обсудить с ней необходимые покупки и меню на день, доложила с огромным беспокойством, что на кухне исчез нож, которым служанки шинкуют зелень. Его нигде не смогли найти. Пропасть нож мог только вчера вечером. Нож лежал в мойке, так как одна из девушек собралась его помыть. Но в помещение заглянул Мунир, попросил сделать матери чай с мятой, и девушка отвлеклась в поисках мяты, заварки, стаканчиков... А мальчик исчез, и служанка почти тут же обнаружила пропажу. Она уверена, что Мунир зачем-то прихватил нож. 
- Зулейка! Что за глупости? Ты, случайно, не пристрастилась к чтению детективов из библиотеки Фатимы?
- Боюсь, что твой сын слышал, как Рания жаловалась тебе на Фатиму, что они с Самирой обсуждали роман про студента с мачете, зарубившего старуху, дававшую деньги под проценты, и ее сестру. А если Мунир мог что-то задумать? Не знаю, Саид, не знаю! – покачала головой первая жена.
Саид видел, что Зулейка по-настоящему обеспокоена, что она не наговаривает на его сына, не интригует против Рании и ее ребенка. Но как поверить в то, о чем он услышал?
- Нет, Зулейка. Не верю, чтобы мой сын задумал подобное, - усомнился Саид. – Но пропавший нож необходимо найти. Скажи служанкам, чтобы были  внимательны, убирая сегодня в комнате моего сына. Ты понимаешь меня?
- Конечно, дорогой. Я непременно расскажу тебе о результатах уборки в комнате Мунира.
- Тогда ты свободна, но теперь я хотел бы побеседовать с Фатимой. Пора мне узнать, что именно она уже вспомнила.


...Фатима, вежливо постучав, вошла в кабинет мужа.
- Ты звал меня? Я ждала этого, Саид. Знаю, что нам надо поговорить.
- Да, - кивнул Саид и показал рукой на диван, приглашая ее присесть. Сам устроился в кресле напротив. Мужчине хотелось видеть лицо собеседницы. Солжет ли ему жена или станет говорить правду? Права ли Рания, уверяя его, что память к Фатиме давно вернулась, но она предпочитает всех дурачить?
Фатима же, обдумав за ночь, как ей следует себя вести и о чем рассказывать, прекрасно понимала, что ожидает Саид от разговора.
Молодая женщина выглядела прекрасно, но скромно. Аккуратно причесаны были ее густые длинные волосы. Не осталось следа ни от рыжей краски на волосах, ни от стрижки, сделанной в Сан-Паулу в первые дни побега от Саида.
Фатима присела на диван, устроившись в углу, слегка откинувшись на многочисленные подушечки. Она опустила виновато голову, не смея взглянуть мужу в глаза.
- Вчера поздно вечером Зулейка принесла мне твоё золото. Я положил его в сейф – временно, чтобы до украшений не добралась Рания. Если вдруг ей захочется отомстить тебе... Не знаю, на что может пойти эта неуравновешенная женщина. Потом заберешь свои украшения, - в упор глядя на жену, заговорил Саид.
- Саид, пусть это золото лежит в твоем сейфе. Я слышать о нем уже не могу. Бегать от тебя я больше не собираюсь. Теперь я знаю, что здесь мой дом. Там, где моя дочь. И если только ты сам меня не выгонишь, я точно не покину твой дом по доброй воле.
Саид неопределенно хмыкнул после ее слов. И Фатима не поняла, что это значит для нее.
- Я готов выслушать твой рассказ: что именно ты вспомнила? Расскажи мне всё, Фатима.
- Саид, я не знаю, что я должна вспомнить. Возможно, я вспомнила всё. Но вдруг моя память вновь сыграла со мной злую шутку? Скажи мне, что ты хочешь знать?
- Дорогая, расскажи, почему ты ушла из дома? Почему ты уехала в торговый центр, но так и не встретилась там с Зулейкой и Ранией? Рассказывай обо всем, что помнишь с того момента.
Фатима прикусила губу, нахмурилась, сосредотачиваясь. Немного помолчав, она начала повествование...
Тогда Саид и узнал, почему его жена сбежала от него. Оказывается, Рания принялась шантажировать Фатиму некоей справкой от врача.
- Саид, я поставила спираль, чтобы не забеременеть. Думала, что иначе ты не дашь мне развод. У меня были такие мысли, признаюсь! Мне хотелось свободы,  претило быть одной из жен, а не единственной. Хотелось работать и быть себе хозяйкой, а не сидеть в золотой клетке, откуда даже в Торговый центр или в парк выйти самостоятельно запрещено. О детях я не думала. Мне казалось, что ребенок может перечеркнуть все планы, привяжет меня к тебе... Но я в то время не могла и представить, какое это счастье – мой собственный ребенок!
- И теперь ты так не думаешь?
- Да, Саид! Теперь всё изменилось. Назрин всё для меня. Даже не верится, что совсем недавно ее не существовало! Она как будто всегда была частью меня, но теперь вдруг... отпочковалась. Нет, я что-то не то несу!
- Фатима, почему ты не избавилась от ребенка, когда во время побега узнала, что беременна? Ты могла бы получить долгожданную свободу. Я и представить не мог, что тебе было так плохо со мной.
- Нет, ты не понял. Мне не было плохо с тобой. Меня не устраивала семейная жизнь в гареме и в золотой клетке. Я не могла смириться с тем, что вся моя жизнь пройдет вот так. Была уверена, что это временно. Это не могло быть моей судьбой.
- А теперь ты думаешь иначе? Но ты не ответила на мой вопрос: почему в таком случае ты не избавилась от ребенка?
- Саид, если бы я раньше поняла, что беременна, то даже шантаж Рании не заставил бы меня сбежать. Я пришла бы к тебе и нажаловалась на Ранию.
- Фатима, странно... В той справке, которую мне отдала Рания, говорится, что ты беременна.
- Но я-то не видела справку. Точнее – не читала ее. Рания не показала мне документ, но сказала, что узнала мою тайну, помахав у меня перед носом бумажкой.  Я удалила спираль и сдала анализы. Была уверена, что Рания узнала про спираль, потому что она пригрозила рассказать тебе, что я предохранялась. Но она не сказала, что в справке говорится о беременности. Я же сама ничего не чувствовала и поняла не сразу, что жду ребенка. Это случилось только через три месяца.
- И ты решила сбежать! Ты так меня боялась?
- А что мне оставалось? Теперь я понимаю, что Рания, когда в ее руках оказался такой аргумент против меня, всё обдумала. Она и надеялась, что я сбегу.  И у нее все получилось: я запаниковала, потом решилась на побег. Наверно, Рания ждала, что меня быстро поймают, вернут, накажут, дав развод. Я не помню, каким образом у меня оказалось мое и ее золото. Может быть, она сама мне их отдала? Потому что узнала, что я жду ребенка, и решила избавиться от меня? Всё ли я помню?
- Нет, Рания этого не делала. Это ты открыла сейф моим ключом и забрала деньги и золото. Рассказывай дальше.
- Ах, Саид... Я чувствую, что в моей голове память курится клочьями, как туман в горах. Я помню, что переоделась в туалете Торгового центра, а потом в панике отправилась в Сан-Паулу. Не помню уже, как я связалась с Самирой, той девушкой, с которой недавно я встречалась в кафе, но ее друг Лео помог мне во время путешествия по Амазонии. Вот это я хорошо помню. Попугаи, мачете, жара и насекомые... Потом мы жили недолго на какой-то фазенде...
Фатима увидела, как Саид невольно поморщился, услышав имя Лео. И тогда она решила не вдаваться в подробности, но перескочить в рассказе с похождений в Бразилии на путешествия в Европе.
- ...А вскоре я очутилась за границей, в Испании. Жила там, пока не обнаружила, что в окне отеля напротив поселился Амин, которого я тут же узнала. Я снова бежала, но уже в Марокко. Там меня ограбили. При мне осталось немного денег, я продержалась почти до родов. Но потом меня выгнали на улицу, когда мне нечем стало платить за проживание. И я случайно, по какому-то злому року, столкнулась с Фаридом и Зухрой. Они меня обманули! Я не знала, кто они, не сразу узнала Фарида, которого видела лишь мельком в Фесе и на свадьбе Хадижи. Но это было так давно!
- Странно, но я тебе верю. Продолжай, Фатима.
 - ...Зухра опоила меня чем-то, и я очнулась уже в риаде в Марракеше. Я страшно беспокоилась за ребенка. Ведь приближалось время родов. Как смогу родить? И что будет со мной и малышом? Я поняла, что стала их пленницей. Ведь эта парочка всерьез обсуждала продажу моего ребенка, если Хадижа не вернется к Фариду с детьми.
Саид нервно поерзал в кресле. Фатима и это заметила.
- ...Помню, как Зухра издевалась надо мной, как по приказу Фарида она посадила меня на цепь. Нет... Это было уже после того, как я ушла от них, уехала в Фес, родила в доме сида Али, роды у меня принимали Зорайдэ и Карима. Потом я оказалась в больнице, а затем снова – в руках Фарида и Зухры. Ох! Помню, но отрывочно... Не могу сложить в логическую цепочку последовательность событий...
Саид слушал внимательно. Когда Фатима невольно принялась трогать виски, тереть их, пытаясь заставить себя вспомнить подробности, тогда он подсказывал жене, задавал наводящие вопросы, она тут же подхватывала и рассказывала, описывая разные мелочи. И ничто не говорило Саиду, что Фатима притворяется.
Многое он уже знал и без ее откровений. О чем-то сам догадался или ему рассказали в Марокко сид Али, Карима и Зорайдэ. Но от беглянки он узнал главное – причину, по которой она сбежала от него. Впрочем, справка, отданная ему Ранией, как и записка Фатимы из сейфа все ещё лежали среди его бумаг.
Он и раньше догадывался, что в побеге второй жены виновата Рания! Именно в ней – причина начавшихся страшных событий  в его семье.  Теперь Саид получил этому подтверждение. Из-за ее ревности и желания получить более высокое место в семейной иерархии пострадало столько человек. Фатима и их дочь могли погибнуть от рук Фарида и Зухры!
Саид задавал всё новые вопросы и слушал воспоминания беглянки, но сам уже принял твердое решение переселить Ранию в Фес. Ещё утром, отдавая распоряжение Зулейке подготовить вещи Рании к отъезду, он сомневался. Но теперь убедился, что принял верное решение.
Даже если бы Фатима ничего не вспомнила  и не принесла вчера сверток с золотом, Саиду стоило бы прогнать Ранию. Он устал от этой женщины, которую невозможно изменить. Даже пребывание в Эс-Сувейре у временного мужа ничему ее не научило.
Когда Фатима поведала, как ей, наконец, стало известно о беременности, он снова спросил ее, почему она не избавилась от будущего младенца.
- Ты была бы свободна, смогла бы устроиться в Европе, где тебя вряд ли скоро нашли мои люди.
Но Фатима вдруг страшно разозлилась:
- Саид! Это же мой ребенок! Я полюбила малыша, даже не зная, кто родится – мальчик или девочка! В тот момент, когда я впервые почувствовала в себе еле заметное шевеление плода – во мне как будто рыбка плеснула хвостом по воде – не помню, кто уже произносил при мне эти слова! – но уже тогда я поняла, что хочу, чтобы ребенок родился!
- Почему же ты сразу не связалась со мной? Ты могла бы попросить о помощи! Вернуться домой!
- Даааа?! Я боялась, очень боялась возвращаться! Даже понимая, какие проблемы у меня появятся с рождением ребенка и без чьей-либо поддержки.
- Почему? Чего ты боялась?
- Потому что тогда я ещё не потеряла память и знала, что совершила нечто, за что ты меня не только не простишь, но ещё и накажешь, отберешь ребенка и... В общем, когда Назрин родилась, я знала, что мне нужно искать пристанище, но помощь я ждала только от дяди Али. Иначе почему я отправилась именно в Фес в дом сида Али? Я многое забыла, но хорошо помню ощущение опасности – и не только из-за Фарида и Зухры.
- Ты потеряла память, когда попала в руки тетки Зухры, - напомнил Саид.
- Да! Наверно, это так. Значит, до этого я прекрасно осознавала, почему я не могу обратиться за помощью к тебе. Рания уж точно извратила причины моего побега, не показала тебе медицинскую справку от врача, но оклеветала меня так, что ты ей поверил.
- Не считай меня глупцом, дорогая. Я забрал у Рании бумагу от врача и о многом догадался.
Фатима раскаивающимся голосом взмолилась, сложив ладони и вознеся их перед лицом:
- Саид, любимый, не прогоняй меня, не отбирай у меня дочь! Без Назрин я умру! Ты будешь прав, если захочешь наказать меня! Но оставь меня хотя бы няней дочери! Хадижа когда-то рассказывала мне, что с Жади ты так и поступил. Прояви же и ко мне снисхождение: прости и не наказывай расставанием с моим ребенком...
- Аллах! Фатима, ты, конечно, очень виновата. Но... часть денег возвращена, золото Рания получила, а то, как ты распорядилась собственным золотом...
- Я потратила часть денег и продала немного своих украшений, да, признаю! Но что мне было делать? Надо же было как-то выживать, - принялась оправдываться Фатима.
- То, что произошло, случилось год назад. Я рад, что ты нашлась, что вернулась - и не одна, а с дочкой. Ты смогла сохранить мою дочь! Ты любишь Назрин.
Саид тяжело вздохнул, поднялся с кресла и объявил о своем решении:
- Я прощаю тебя. Ты уже наказала себя, сама жизнь страшно обошлась с тобой. Я не наказывал даже Жади, а она не раз заслуживала порки.
- Но дядя Абдул....
- Дядя Абдул в Марокко, а в своем доме, в своей семье все вопросы решаю я. Ты прощена, Фатима!
- О, любимый! Спасибо, хабиби, спасибо! Я никогда больше тебя не разочарую! – произнеся это, Фатима вскочила с дивана и бросилась на шею Саиду, обнимая его и благодарно целуя.
Саид, конечно, ждал благодарности, но не ожидал такого бурного проявления.
- Всё, достаточно, Фатима. Главное – ты осознала, что поступила неправильно, - ответил ей муж, гладя по волосам и рукам. – Идем, я намерен сделать объявление нашей семье.
- О чем ты намерен сообщить?
- Узнаешь вместе со всеми.
- Саид! – просительно произнесла Фатима, понимая, однако, что речь пойдет не о ее наказании. И муж ее успокоил:
- Я скажу, что простил тебя. Но наказана будет Рания. Ее вина больше. С нее всё началось. Я накажу третью жену безразличием семьи и одиночеством.
- Это как? – озадаченно спросила Фатима.
- Она переедет в Марокко и будет жить в Фесе в небольшом коттедже. И вряд ли я когда-нибудь решу вернуть третью жену в Бразилию.
Фатима ничего не сказала, чтобы не подливать масла в огонь. Главное – Саид удалит вздорную соперницу, которая отравляла ей жизнь с первой минуты возвращения домой.


30. Часть 35. Глава 30. Наказание для Рании.


...Рания не спала эту ночь, не в силах расстаться с обретенной пропажей. А ведь она уже не надеялась увидеть свое золото! Фатима могла делать вид, что память к ней не вернулась, очень долго – годы! И назло ей вовсе не вспомнить, где спрятала золото. Вернувшаяся фаворитка Саида однажды ехидно ответила на  вопрос, где золото, что Рании не стоит переживать об этом: даже если она уже будет жить в собственном особняке, ее обязательно проинформируют, когда золото найдется.
Поэтому она была очень удивлена, когда вечером к Фатиме вдруг «вернулась» память. А если это было правдой? Одалиска ничего не помнила, но что-то послужило толчком к тому, что вдруг она пошла в сад и отыскала спрятанный год назад сверток...
- Что же могло случиться? – задумалась заинтригованная Рания.
Но всю ночь она, счастливая, натянув на руки захваченные из гостиной вместе с золотом перчатки, перебирала драгоценности. Ей так хотелось расцеловать каждое колечко, нанизать на запястья многочисленные браслеты, украсить шею ожерельями, налюбоваться ими перед зеркалом! Но длительное пребывание украшений под землей, в сырости и опасной плесени, возможность подцепить заразу останавливало ее.
И все равно Рания расстелила на столике у кровати ткань, которую ей принесла уставшая Мириам, и нетерпеливо разложила золотые вещицы. Рания смеялась, трогала руками в перчатках лицо, забывая о возможной заразе, но потом пугалась и уходила в ванную, где обрабатывала кожу антисептиком, снова возвращалась в комнату, надевала новую пару перчаток и принималась осматривать свои сокровища – вещицу за вещицей. Любовалась сверканием граней драгоценных камней, игрой бриллиантов, когда поворачивала из стороны в сторону то зажатые в пальцах серьги, то кольцо, то браслет, то держа на ладонях тяжелое ожерелье.
Рания то рыдала от облегчения, то смеялась, обводя взглядом свои сокровища, то принималась сама с собой разговаривать.
- Хм, Фатима видела мое ожерелье в своих снах, как будто оно ее! Лгунья! Хотела себе присвоить. Хорошо, что Саид ей не поверил, у него отличная память, а у Зулейки сделаны списки наших украшений! Хотя... Фатиме из зависти могли сниться такие сны – где она заполучила мои драгоценности.
Молодая женщина нежно провела руками по украшениям, вздыхая и улыбаясь.
- Аллах! Теперь всё будет хорошо! Если бы ещё добиться, чтобы Фатиму наказали за воровство! За побег от мужа! Но для этого надо пойти в мечеть и донести шейху на харам, совершенный Фатимой... Но тогда придется пожаловаться и на Саида, - дошло до нее. - Это же он должен, но не желает наказывать одалиску. Нет, Саид расправится скорее со мной, а не с фавориткой.
Уснула Рания под утро, сложив золото в шкатулку, выбросив коробку, в которой оно оказалось после раздела. Уснула, забыв об угрозе Саида отправить ее в Марокко. Решив, что все напасти позади, Рания крепко проспала несколько часов, но и утром, проснувшись, даже не подумала, что ее поведение вчера не пройдет для нее бесследно, что Саид не стал бы напрасно произносить угрозы.
Она с удовольствием позавтракала, прогулялась с дочкой по саду, любуясь любимыми розами и пообещав себе, что ее личный розарий превзойдет тот, что столько лет ублажал ее взоры в саду у особняка мужа.
Вернувшись в дом, она заглянула в кухню, чтобы приказать Мириам принести в ее комнату легкий перекус – ведь после прогулки у нее впервые за долгое время разыгрался аппетит. А ещё – найти способ обработать от заразы золото, что вчера вернулось в ее шкатулку. Пусть Мириам займется этим лично!
Мириам так странно посмотрела на нее... Почему? Рания не стала расспрашивать, что ещё произошло, о чем она пока не знает.
Но услышала, как служанки сплетничали, что сид Саид уже несколько часов о чем-то беседует с ларой Фатимой у себя в кабинете, куда Мириам уже дважды отправляла служанок отнести хозяину поднос с чаем. Наверно, в доме происходит что-то серьезное!
Подслушав сплетни, Рания удовлетворенно кивнула. Снова отличная новость! Так ей показалось. Саид, наверное, устроил настоящий допрос одалиске, и теперь она кается перед ним и рассказывает о своих злоключениях, желая вызвать в нем жалость. Но какая может быть жалость? Память вернулась к одалиске, значит, пришло время нести ответственность за содеянное.
- Как Саид накажет эту блудницу? – в приятном предвкушении замирало  сердце Рании. – Лично я устроила бы показательную порку в саду возле огромного камня-валуна. И чтобы свидетельницами наказания были как жены, так и служанки. Сфотографировать процесс порки и отправить снимки дяде Абдулу. Он так жаждал увидеть, как Саид накажет блудницу и воровку.  А потом и руку отрубить.  Все равно за Фатиму некому заступиться. Что-то я за эти два года совсем ничего не слышала о ее родителях. Не о приемных, а о настоящих. Как  будто Саид выкупил у них дочь без права встречи с ней! Кто увидит, есть ли у Фатимы кисть руки, кому интересно, почему у нее вместо кисти культя?   И посадить Фатиму в «женскую комнату»!
- Вот как? Саид ещё вчера днем собирался отправить меня в Марокко! – презрительно усмехнулась она. – Пуст покупает билет на самолет этой одалиске и поручает ее судьбу дяде Абдулу. Она тоже должна стать женой рыбака, но не временной, а навсегда!
Рания так накрутила себя фантазиями, что лицо ее покраснело, кулаки сжались, а подбородок она вздернула, как будто уже шла к месту наказания соперницы. Она так и не поднялась по лестнице к себе в комнату, поэтому не знала, что по указанию, полученному от Зулейки, Мириам отправила к ларе Рании двух служанок, которым поручили принести чемоданы и выложить из шкафов все вещи.
Рания же, не подозревая о собственной участи, предпочла остаться внизу, устроившись на диване, ожидая развязки разговора Саида и Фатимы. Дочку она передала в руки няни. Приказала принести ещё чай с выпечкой, сидела и ждала, не понимая, почему Саид так долго занимается в кабинете со второй женой.
Это уже начало ее настораживать. Но Рания была уверена, что теперь жизнь в доме войдет, наконец, в положенное ей русло.  Ошибки исправляются. Одалиска будет наказана. Она же, Рания, скорее всего, станет второй женой. Разве Фатима не получит развод? Возможно, Саид смягчится после ее мольбы оставить нянькой при дочери, он поступит с ней так же, как когда-то с Жади. Вот тогда держись, Фатима!
Рания решила, что после переезда в свой дом она станет частой гостьей в доме мужа, где не преминет каждый раз указывать бывшей сопернице на ее новое незавидное положение.
- Аллах! Как же мне сегодня  хорошо! Как долго я ждала этого часа! – счастливо вздыхала она между глотками ароматного чая.

...Но счастье  оказалось коротким, вскоре было разбито на мелкие кусочки.
Это случилось, когда Саид велел женам подняться в его кабинет, чтобы сообщить важную новость. Мириам он тоже вызвал и приказал находиться здесь же.
И вот ошеломленной Рании и невозмутимой Зулейке Саид провозгласил, что решил простить осознавшую свои проступки Фатиму, но будет наказана Рания. Как он и предупредил накануне, третья жена сегодня же отправляется в Марокко. Саид напомнил Рании об обмане с медицинской справкой, о ставшем ему известным шантаже, заявил, что устал от ее истерик и драк.
Рания не могла поверить. Она не сводила с мужа изумленных глаз, невольно открыв рот, но ничего не говоря и не двигаясь.
- Я отказался от уже купленного для тебя и детей дома, Рания. И я больше не желаю, чтобы ты оставалась в моем доме. Я не даю тебе развод, потому что не желаю скандала перед свадьбой Хадижи. Но, как я уже говорил, в Фесе в новом районе я купил небольшой коттедж, где теперь ты и будешь проживать до конца дней. Иногда я стану навещать тебя, когда мне придется бывать в Марокко. Твой отец и дядя Абдул будут присматривать за тобой. Но если твой отец или ты сама  решите, что для тебя лучше будет снова выйти замуж, если отец найдет тебе другого мужа, я не стану препятствовать и дам развод, иншалла.
- Что?! Как?! Саид!!! – Рания была так потрясена, что не могла подобрать слов.
- Я решил поступить с тобой именно так. И я не передумаю, - уже жестко произнес мужчина.
- Аллах! Саид, нет, ты не можешь так со мной поступить! – пришла в себя Рания и впала в ярость. – Это Фатиму ты обязан наказать! Ее ты должен выпороть, если не отрубить руку! Она воровка, она беглянка! Лгунья! Одалиска! И ты далеко не все о ней знаешь! Саид, я никуда не поеду! Сейчас же отправлюсь в мечеть и пожалуюсь шейху!
- Вот как? Кто же выпустит тебя из моего дома, кто посмеет отвезти тебя в мечеть? Кто даст тебе денег на такси? – с надменной насмешкой спросил Саид. - Нет, будет так, как я сказал. Мириам, приказываю немедленно собрать чемоданы Рании!
- Вещи уже собираются, сид Саид! – сцепив ладони «в замок», с небольшим поклоном и не поднимая глаз на хозяина, сообщила главная служанка.
- Отлично! Билет на самолет уже заказан, лежит в кассе аэропорта. Водитель и один из охранников отвезут тебя, Рания, в аэропорт и проследят, чтобы ты села в самолет. В Париже, Рания, тебя встретит отец, а один из моих людей пронаблюдает за прилетом из Бразилии и вылетом в Марокко.
- Нет, Саид! Нет, я против! Никуда не поеду! – завопила Рания. Но Саид не отреагировал на ее истерику.
- Рания, я уже обо всем договорился с твоим отцом – только что мы разговаривали с ним по телефону. И не смей устраивать скандал в аэропорту! Не пытайся сбежать! Иначе я тут же прилечу в Марокко и дам тебе развод. Сделаю это публично и так, чтобы до конца твоих дней никто не посмел бы взять тебя в жены. На твою семью ляжет огромный позор!
Рания уже заливалась слезами, сидя на диване, сжимая кулаки, которые прижимала к животу. Но, как оказалось, сдаваться она не собиралась.
- Саид, я так просто не отступлюсь, не оставлю без наказания преступления Фатимы! Я не намерена сбегать от тебя, как эта одалиска! В Фесе я обо всем расскажу родителям. Мы с отцом сходим к шейху за советом. Ты наказал меня, а должен был наказать Фатиму! Это несправедливо! О, Аллах! И дяде Абдулу я пожалуюсь, как одалиска вертит тобой!
- Ты смеешь мне угрожать?! Фатима раскаялась и попросила прощения! И я верю ей. Даже дядя Абдул согласится, что раскаявшуюся грешницу стоит простить. Аллах учит нас прощать! Ты же, Рания, побывала в Эс-Сувейре, пережила наказание, но после возвращения, пусть не сразу, но принялась за старое. Я не желаю жить с такой скандалисткой, истеричкой, интриганкой, склочной женщиной! Но ты посмела меня только что шантажировать? Ты можешь сходить к шейху, это твое право. Но  я отказываюсь от тебя. Это МОЕ право.
Саид тоже разъярился, но быстро взял себя в руки. После невольной паузы, он продолжил:
- ...Будешь жить одна в том доме, только пара служанок будет тебе прислуживать. Тебе не будет разрешено звонить в Бразилию, только раз в неделю позволю разговор с сыном  – ради Мунира. Лишу тебя и сотовой связи. Все твои траты буду строго контролировать. И не смей мне возражать, иначе сделаешь себе только хуже.
- Я не уеду без моих детей! – в отчаянии возразила Рания. Она видела, как Саид подал знак Мириам уйти, чтобы ускорить сбор вещей. Значит, сегодня ей придется покинуть этот дом, и она не в силах это исправить. Бесполезно.
- Мои дети останутся со мной, - холодно возразил Саид.
- Нееет! – завопила Рания, вскакивая с дивана. – Мой Мунирчик! Моя Райхана! Нет!
И Рания забилась в истерике, громко рыдая и выкрикивая уже проклятия в адрес семьи и лично Фатимы.
Вдруг дверь кабинета распахнулась, и внутрь ворвался Мунир. Следом вбежали няня и Мириам.
- Сид Саид, мы не виноваты! Мальчик услышал крики лары Рании и вырвался от няни, - извиняющимся голосом оправдывалась Мириам.
- Вещи Рании собирают? – поинтересовался хозяин у старшей служанки.
- Да, сид Саид! Но..., - женщина подняла на него глаза и так посмотрела, что Саид напрягся.
- Что ещё случилось? Мириам, отвечай!
- Вчера мы с ларой Зулейкой нашли в комнате Мунира пропавший нож, вернули на кухню. Лара Рания присутствовала при этом и пояснила, что это ей понадобился нож, поэтому она попросила сына принести его. Утром мы  пересчитали на кухне ножи – все на месте. Но сейчас Мунир что-то прячет под курточкой. Осторожнее! Мальчик в ярости!
Мириам, рассказывая, невольно посмотрела на ребенка, как и Саид.  Мунир понял, что служанка говорила с отцом о нем. И тогда сын Саида, что-то сообразив, быстро развернулся и выскочил из комнаты, прижимая руку к груди, как будто что-то придерживая под одеждой.
- Я знаю, куда он побежал! -  с ужасом воскликнула Фатима. – Он убьет мою Назрин!
В кабинете поднялась суета. Одновременно все бросились к выходу в коридор.
- Мунир! Сыночек! – закричала Рания, подбегая к двери, но ее тут же оттерла в сторону Фатима, вырываясь первой из комнаты. Рания рывком догнала соперницу и ухватила за рукав, стараясь не дать себя опередить, как будто это не ее сын убежал с неизвестным орудием под одеждой, а Фатима побежала за ним вдогонку с ножом в руке!
Саид по очереди резко отодвинул замешкавшихся на пороге комнаты  Зулейку и Мириам. И только няня даже не попыталась сдвинуться с места, приложив к горящим щекам ладони. Она была напугана, понимая, какое решение примет хозяин о ее дальнейшей работе в его семье.
А в дверь маленькой спаленки Назрин острием старинного кинжала ожесточенно стучал Мунир. Кинжал не вонзался в дерево только потому, что дверь была слишком плотной. Лезвие скользило по поверхности с мерзким звуком.
- Открой! Открой! Открой! – исступленно повторял он. Потом закричал: – Я заберу сестру и выброшу ее на улицу! Пусть ее заберут в фавелу! Не хочу такую сестру! Не хочу!
Но вовремя выглянувшая в коридор няня девочки, моментально оценив ситуацию, смогла захлопнуть перед обезумевшим ребенком дверь, закрылась изнутри на задвижку и в ужасе металась по комнатке в поисках сотового телефона, чтобы позвонить ларе Фатиме или Мириам!
Потом за дверью послышались возмущенные женские крики и визг Мунира, какая-то возня, раздался страшный голос сида Саида, а потом в дверь начала биться мать девочки. И только тогда перепуганная няня дрожащими пальцами смогла отодвинуть задвижку и впустить лару Фатиму...
- Моя Назрин! – она и выхватила из колыбельки уснувшего ребенка, прижала к груди, целуя в головку, заливаясь слезами.

...А маленького хулигана, которого обезоружил сам отец, отобрав у него свой старый кинжал ,и  за ворот костюмчика отволок в кабинет, где недавно решалась судьба его матери.
- Это что?! Мунир! Как это понимать?! – негодовал Саид. – Когда мне намекнули на чудовищную возможность такого проступка моего ребенка, я не поверил! Рания, ты кого вырастила из моего сына?!
Саид, обнажив зубы в гримасе негодования, повернулся от мальчишки к отвергнутой жене.
- Рания, как Мунир смог достать из стола в МОЕМ КАБИНЕТЕ кинжал? Я сам забыл, что много лет назад положил его в ящик! Ты совсем не следишь за детьми?
- Саид, но наш сын захотел только посмотреть на кинжал. Он же старинный, ты сам когда-то рассказывал, что оружие принадлежало твоему отцу! Мунир хотел только подержать его в руках!
- По-дер-жать?  Вот как?!
Но ссору родителей прервал мальчишка.
- Я поеду с мамой! – заявил Мунир. – Если ты оставишь меня в своем доме, то я...
Он не смог договорить, потому что захлебнулся от ярости. Зулейка смотрела на ребенка со страхом.
- Мунир, разве так можно себя вести? И так разговаривать с отцом?! – посетовала она, обращаясь к сыну Саида.
Рания же обхватила сына и прижимала к себе, что-то шепча ему в ухо, стараясь успокоить.
Саид был зол, так зол, что Зулейке и Рании было не по себе, ожидая его  решения. В кабинет вернулась Фатима, с ненавистью взглянув на маленькое чудовище, только благодаря бдительности няньки не лишившее жизни ее малышку. Она остановилась рядом с Зулейкой, с силой, глубоко втянула носом воздух и ждала, что скажет Саид.
Мунир же поднял голову и сказал матери, глядя в лицо:
- Мама, я поеду следом за тобой. Сбегу, как Фатима, ограблю банк и доберусь до Феса!
- Сыночек, я не уеду без тебя, без твоей сестры и моего золота!
Зулейка удивленно вскинула брови, услышав слова Рании о золоте. Фатима   зло усмехнулась.  Если бы Саид не стоял рядом, она, скорее всего, вцепилась бы и в маленького гаденыша и в его мать, порвав обоих!
А Саид понимающе покачал головой.
- Так и быть! Мириам, прикажи собрать вещи Мунира. Я закажу билет и на ребенка. Мне не нужен такой сын. Пусть растет в Марокко под строгим надзором дяди Абдула! Мать его полностью испортила. Позвоню в Фес и договорюсь с дядей Абдулом, чтобы ОН занялся воспитанием Мунира. У меня нет на это времени, а Рания оказалась плохой матерью.
Рания, не ожидала такой уступки, удивилась, но подняла голову и спросила:
- Саид, могу я проследить, что из вещей положат в мои чемоданы?
- Забирай всё, что сочтешь нужным из своих вещей! И золото. Мы постараемся забыть о тебе и твоем сыне! Иди! Прочь, оба!
Рания, боясь, как бы Саид не передумал, не забрал обратно данные в пылу скандала разрешения, остереглась  настаивать, чтобы ей отдали и дочь тоже.
Она схватила Мунира, потянув за собой, и быстро сбежала из кабинета, чтобы уже под ее присмотром были собраны вещи, но и чтобы сын оставался при ней. Ловко разбираясь с вещами, она с горечью думала, что больше никогда не сможет увидеть этот дом. Такие мысли посещали ее и раньше, когда она ждала переезд в личный особняк, купленный для нее и детей в Рио-де-Жанейро. Но сейчас всё было иначе...
Потом она, крепко держа сына за руку, отправилась и в его комнату, чтобы проверить, все ли нужные Муниру вещи будут собраны уже в его чемоданы.
- Мама, а моя сестра летит с нами или останется здесь?
- Не знаю, сыночек. Ты напрасно набросился на дверь малышки. И зачем ты вынес из комнаты отца кинжал?
Рания чувствовала себя не просто униженной, но раздавленной, уничтоженной. Соперница одержала над ней полную победу. Почему она  вовремя не рассказала Саиду о похождениях Фатимы ещё до ее замужества. Упустив такую возможность, теперь она ужасно сожалела, но не рискнула открывать рот, чтобы уличить обманщицу. Понимала, что Саид сочтет ее слова за клевету, а вот наказание может добавить.
Саид не дал ей развод! Она останется его третьей женой. И теперь Рания надеялась, что там, в Фесе, рассказав сестре свой вариант ссоры в семье мужа, она сможет уговорить сестру помочь:  придумать удобную версию для знакомых и родственников, для сплетников с медины, почему Саид Рашид решил отправить одну из жен в Марокко. Слава Аллаху, Мунир в глазах окружающих по-прежнему останется одним из главных наследников своего отца.
Разве Саид не мог отправить любимого сына на историческую родину, чтобы мальчик стал ближе к национальным корням?  Чтобы познал традиции и обычаи? Не станет Саид рассказывать посторонним правду, и то, что случилось в их семье, так и останется семейной тайной. Зулейка тоже будет молчать. Но и Фатима поостережется болтать, т.к. не захочет же она поссориться с Саидом?
Но что же случилось с Мунирчиком? Аллах! Эта ужасная Фатима даже ребенка довела до того, что ее сын схватился за кинжал! Невероятно, просто невероятно! Но в душе Рания понимала, что ей и сыну очень сильно повезло, что Назрин оказалась недосягаемой. А служанку, бросившую на кухне нож в мойке, следовало бы наказать! Нож нашли и отобрали, но это навело ее сына на мысль о давно увиденном в кабинете Саида кинжале. Мунир сходил и взял его, она даже не поняла, когда успел.
 Нет, Рании даже в голову не приходило испугаться за сына, понять, почему он так себя ведет, она всегда и во всем его оправдывала.
Когда не так давно Мунир зло пообещал отрезать маленькой Назрин ухо и принести его Фатиме, когда она снова посмеет обидеть его маму, Рания решила, что слышит дурную шутку, сын пытается фантазировать, не имея возможности защитить ее в реальности. Поэтому она даже порадовалась своему защитнику. Но сегодня...
Зулейка уже успела дать ей совет: сказала, что ребенка стоит отвести к психологу, а лучше - показать психиатру. Это ненормально – такое поведение мальчика. Откуда в ребенке такая агрессия? Жестокость? Если, конечно, Рания сама не настраивает сына против женщин семьи. Вчера – нож, сегодня – кинжал в его руке. А если бы дверь в комнату дочери Фатимы была открыта?!
Рания огрызнулась в ответ, накинулась на первую жену, защищая, оправдывая сына и обвиняя во всем Фатиму. Но теперь, стоя в комнате Мунира и наблюдая, как собирают его вещи две служанки, со страхом посматривая на сына   хозяина, Рания испугалась, что в Бразилии Мунирчика могут отправить лечиться. Ещё и сумасшедшим объявят! Позор какой! Покинуть страну, улететь в Марокко – теперь лучший выход.
Впрочем, выходка сына оказалась даже кстати: Саид не согласился бы отпустить Мунира в Марокко. Что сказал Саид? Что ее сын не раз подвергал опасности жизни других детей, что много раз совершал проступки, за которые его следовало бы жестко наказать, но Саид напрасно жалел ребенка, а Рания плохо воспитала сына...
Поняв, что придется смириться с решением Саида, чтобы не оказаться в ещё худших условиях, Рания решила принять судьбу, а обдумает дальнейшие действия она потом, уже прибыв в тот коттедж в Фесе, о котором ей было сказано Саидом.
Вещи, наконец, были собраны, отправлены вниз, отнесены к воротам особняка, где их с Мунирчиком чемоданы были аккуратно сложены. Вещей получилось очень много, и Рания, стоя у бокового окна, откуда были видны ажурные раздвижные ворота, со страхом думала, что  Саид прикажет часть вещей оставить, иначе ее не посадят в самолет. Или рейс будет чартерный?
Рания вдруг почувствовала непонятное спокойствие. Вот если бы Саид дал ей развод, это стало бы крахом для нее! Но она покидает дом мужа, оставаясь в качестве его третьей жены. Всё закончилось не так и плохо. А потом она сможет вернуться – не сразу, но придумав способ, уговорив, смягчив Саида, попросив дядю Али о заступничестве... Рания старалась пока не думать, что вынуждена на время оставить маленькую дочь в змеином гнезде. Саид не позволит женам обижать его дочь.
Но уехать без ещё одного скандала Рании не удалось. Очередная трагедия разыгралась, когда Рания и Мунир, уже собранные и одетые в дорогу, в последний раз остановились в гостиной, чтобы услышать то, что им на прощание скажет Саид.
Сюда же пришли и Зулейка с Фатимой. Няня детей Зулейки привела Амира и  принесла Бадру, не став будить младшего мальчика. Фатима же оставила Назрин под присмотром верной няни. Пришла, чтобы убедиться – с этого дня над ее ребенком больше не будет висеть опасность. Наконец, Мириам принесла дочь Рании Райхану, чтобы мать могла проститься с младшей дочерью.
Шкатулку, которую Рания несла перед собой, взял подержать Мунир. Тогда его мать протянула руки к дочери. Когда девочка оказалась у нее на руках, из глаз Рании вдруг хлынули слезы. Она рыдала и не могла остановиться.
- Моя доченька! Как я могу уехать без тебя! Аллах! Я так привыкла к тебе, что не смогу с тобой расстаться!
Она крепко прижимала к себе испуганного ребенка, вскоре и девочка принялась громко реветь, и тогда Саид дал знак забрать Райхану.
Сначала попыталась это сделать Мириам, но жена Саида не отпускала ребенка. Потом выдрать девочку из рук Рании попыталась няня, которой Саид жестким тоном приказал это сделать.
Фатима не могла вынести эту душераздирающую сцену. Сколько раз она сама представляла себя в подобной ситуации! Сначала Фатима, прикрыв рот ладонью, наблюдала за происходящим, а потом повернулась к мужу и умоляюще попросила:
- Саид, не будь жесток! Если ты оставишь свою дочь с нами, будет плохо и ей, и Рании. Не разлучай мать и дитя! Ты же оставил с Ранией Мунира, так не разлучай и Райхану с матерью! Вспомни, как страдала Хадижа, когда ты разлучил ее с Жади. Она мне рассказывала!
Фатима даже оглянулась вокруг, ища глазами Хадижу, но тут же вспомнив, что девушка с близнецами ещё утром отправилась в гости к тете Латифе, если даже не отправилась с ней в Ангру к Жади.
Вторая жена просила в искреннем порыве, и Саид с Зулейкой, из души которой  тоже готовы были вырваться те же слова, поняли это.
Но просьба ненавистной соперницы привела Ранию в ярость. Тем более что старания няньки увенчались успехом – громко орущую девочку отобрали и уже уносили из гостиной.
- Это всё из-за тебя! Фатима, будь ты проклята! – заливаясь слезами, прокричала несчастная женщина, изгоняемая мужем из семьи. – Ты во всем виновата! Ты! Аллах! Не появись ты в жизни Саида, моя жизнь не была бы разбита вдребезги!
Рания вдруг рухнула на колени, как если бы ноги отказались ее держать. Она закрыла лицо ладонями и громко рыдала. Муниру было тяжело держать большую шкатулку с золотом, прочно перевязанную толстыми аккуратными веревками, и мальчишка выставил одну ногу вперед, поставив на голень материны сокровища.  Но он при этом не забывал бросать на Фатиму полные ненависти взгляды.
Но женщина не обращала на мальчишку внимания, продолжая уговаривать мужа.
- Саид! Позволь Рании забрать малышку! Иначе каждый раз твоя дочь будет напоминать тебе о том, что она лишилась матери, стала наполовину сиротой! Не обрекай ребенка на такую ужасную участь!
- Фатима, моя дочь останется со мной! Я ее отец! О каком сиротстве ты говоришь?
- Тебя целыми днями не бывает дома. Когда ты возвращаешься из офиса, то порой и не видишь всех детей, так как малыши в это время уже спят. Но у Амира и Бадры, у Назрин и младшего сынишки Зулейки есть мы, их матери, а Райхана будет знать только свою няню. Это... ужасно, Саид! Прояви милосердие к девочке! Умоляю!
- Она умоляет! Просит о милосердии! Лицемерка! Лгунья! Притворщица! – в адрес заступницы понеслись ругательства  - снизу, с ковра, от стоявшей на коленях зареванной и продолжавшей обливаться слезами Рании. Она забыла о носовом платке и размазывала слезы по лицу обеими ладонями.
Саид не замечал Ранию, не слушал ее проклятий и ругательств, но зато обратил внимание на сына, который, уже с трудом удерживая на ноге тяжелую шкатулку, гордо поднял голову, выставив подбородок. И этим он вдруг напомнил отцу его самого. Вот только мальчишка всем видом давал понять: я всем вам ещё отомщу! Но Саид решил отложить воспитание сына на потом, когда мальчишка окажется в руках строгого дяди Абдула, с которым и предполагал обсудить очень жестко меры воспитания непослушного ребенка.
А вот к просьбе любимой жены отнесся благосклонно.
- Хорошо, Фатима, я исполню твою просьбу, - вдруг произнес Саид. – Ты - мать, тебе понятно горе другой матери, расстающейся навсегда с ребенком, даже если эта женщина принесла тебе много бед.
Не глядя по сторонам, Саид громко позвал Мириам.
- Да, сид Саид! Что желаете? – тут же возникла преданная служанка.
- Мириам, пусть снова принесут мою дочь Райхану и отдадут Рании. И  срочно соберите вещи ребенка. Девочка летит в Ранией в Марокко. Я позвоню в аэропорт и предупрежу насчет двух билетов для детей.
Мириам быстро ушла, чтобы выполнить приказ хозяина, а Рания с трудом поднялась с ковра, обессилев от слез и напряжения. Она едва не уронила тяжелую шкатулку, переданную Муниром. Но когда Мириам принесла уже переодетую в дорожную одежду девочку, женщина поставила шкатулку на столик, сама села с ребенком на диван, обнимая малышку дрожащими руками. Мунира позвала, чтобы сел рядом. 
Саид ушел, наверно, чтобы уладить вопрос с билетами. Рания не сочла нужным поблагодарить Фатиму, но та успела покинуть гостиную, не ожидая благодарностей. Рядом с отверженной женой осталась только Зулейка. Это, между прочим, была ее обязанность.
Рания ждала, когда соберут вещи дочери. Она была убита горем из-за отъезда из Бразилии, но не верила своему счастью, что Саид не отобрал у нее детей. Даже Райхана осталась с ней! Только позже, укачивая ребенка в самолете, до нее дошло, что такой подарок от мужа она получила благодаря Фатиме, которой, конечно, захотелось ее уесть вот таким способом.  Или Фатима не желала, чтобы дочь Саида оставалась в их доме? Чтобы от Рании хоть что-то оставалось и напоминало ей о существовании соперницы.
- Змея! Кобра! Я ещё доберусь до тебя! Даже из Марокко достану! – злилась она, но уже прикинув, что почти ничего не потеряла: ее дети, ее золото, ее вещи остались с ней. Дом, где ей предстоит жить с двумя детьми Саида Рашида, не может быть плохим, маленьким и неприглядным. Если Саид и сказал, что дом – всего лишь небольшой коттедж на окраине Феса, так это в сравнении с бразильским особняком!
Рания была уже почти спокойна, вот только ненависть к победившей ее  Фатиме жгла изнутри!
 

31. Часть 35. Глава 31. Сплетни в Сан-Криштоване.


Саид, отправив Ранию в аэропорт, но, не провожая ее и сына, не поехал и в офис, отложив на время дела. Он закрылся в кабинете, чтобы обдумать ситуацию. Жизнь снова преподнесла неприятный сюрприз. Разлад с Ранией случился не неожиданно, назревал давно, однако Саид не предполагал отдалять третью жену до свадьбы Хадижи.
Он очень надеялся, что, оказавшись в Фесе, Рания поведет себя благоразумно. Она должна понимать, что если отправится в мечеть к шейху за советом и жалобами на мужа, то приведет это не только к скандалу перед свадьбой его дочери, но и разводу?
Саид уже опомнился и теперь удивлялся себе, как случилось, что он позволил Рании увезти детей? Не только Мунира, о котором он вот прямо сейчас намерен очень серьезно поговорить с дядей Абдулом, позвонив в Марокко,  но и маленькую дочку, с которой сам не успел толком познакомиться.
 Фатима права: он совсем мало видит своих детей, почти не общается с ними. Иначе как Мунир мог вырасти таким, каким предстал сегодня? С настоящим ножом, зажатым в детской ладони! Неужели, если бы дверь в комнату Назрин не стала препятствием, он смог бы причинить вред сестре?!
Фатима... Как ей удалось уговорить его оставить детей с Ранией? Не детей, а только Райхану.  Мунира он сам отправил к дяде Абдулу на перевоспитание.
Саид был так расстроен, что захотел поговорить с братом, прежде чем звонить дяде Абдулу.  Беседы с Мухамедом порой позволяли ему привести мысли в порядок. Это было как репетиция разговора с дядей Абдулом. Ведь брат часто мыслил и вел себя, как их родной дядя. Только Мухамед был мягче, не старался поссориться с ним, а дядя Абдул мог подолгу злиться на Саида, когда старику что-то приходилось не по нраву.
Саид и теперь не знал, как дядя отреагирует на его звонок. Ведь и Фатима не была наказана, и Хадиже он посмел сам найти мужа. Наверно, поэтому дядя Абдул уже давно ему не звонил, а вот с Мухамедом общался почти каждую неделю.
 Но Саид сомневался, что он может услышать от родного дяди, когда сообщит об отправке Рании с детьми в Фес. Не наказана Фатима, но Рания получила переезд в Марокко как наказание. Саид решил сделать акцент в разговоре с дядей Абдулом на воспитании Мунира.
Он непременно расскажет старику про историю с ножом. Саид подозревал, что брат Мухамед «сливал» старику информацию о его семейной жизни. Значит, дядя Абдул многое о нем знает. Предполагая, что пребывание Рании в Фесе может привести в будущем к очередным скандалам, Саид решил пока не думать об этом. Но к Муниру следовало применить строгие меры воспитания. Вот об этом он и попросит дядю Абдула.
Саид набрал номер на сотовом, но не дядин, а Мухамеда. Прежде стоит поговорить именно с ним.

...Мухамед и сам собирался позвонить Саиду: пора - давно не общались, оба заняты каждый своим бизнесом. И вот брат как будто угадал его намерения! Сам позвонил.
Мухамед как раз вернулся в «Волшебную лампу», плотно и с удовольствием пообедав всем, что успела приготовить его жена. А Муна любила кухню, любила работать с тестом, знала множество рецептов. Поедая вкуснейшие обеды и ужины, Мухамед не понимал, как такую замечательную хозяйку брат Муны не смог выдать замуж ранее и за более подходящего мужчину.
Он не забыл, как родственник жены торопился с ее сватовством и замужеством, как будто хотел скорее сбыть незамужнюю сестру с рук. Мухамед ещё тогда почувствовал себя ее последним шансом, даже затаил в душе обиду на короткое время. Он даже успел испугаться и напрячься от неприятного предчувствия. Но, слава Аллаху, это были ошибочные сомнения.
 Муна оказалась просто золотой женой и чудесной хозяйкой. Наверно, даже Ариба не смогла бы приготовить вкуснее те блюда, с которыми Мухамед познакомился уже в новом браке. Ну, Ариба же была девчонкой, хотя готовить умела вкусно. Но это в сравнении с Лейлой. А Муну не превзойдет никто, даже его бывшая козочка.
Ох, почему Мухамеду никак не удается не вспоминать бывшую жену? Та и замужем, и уже беременна. Это шайтан лезет в его мысли, не иначе!
Но позвонил брат, и Мухамед узнал новость: третья жена Саида, не получив развод, была отправлена в Марокко вместе с Муниром и маленькой дочкой. Удивленный таким поворотом в жизни брата, Мухамед расспросил подробности – почему Саид  позволил Рании улететь с детьми, если женщина была отправлена из семьи навсегда. Выслушав объяснения, Мухамед возмутился, едва ли не почувствовав  себе сидом Абдулом!
- Саид! Почему ты слушаешь Фатиму? Брат, ты ведь не стал ковриком у ее ног? Отдать детей провинившейся Рании по просьбе другой одалиски... Аллах-Аллах!
- Мухамед, Фатима ни при чем. Я был вынужден на время отказаться от сына, обнаружив, наконец, каким стал Мунир. Ты не был свидетелем ужасной сцены в моем доме, когда мой сын с ножом в руке рвался в комнату Назрин, к беспомощному младенцу! Только чудом моя дочь была спасена.
- Неужели Мунир мог бы убить или порезать сестру? – не верил Мухамед.
Мухамед пожалел, что звонок Саида застиг его в магазине. «Волшебная лампа» была открыта, но обилия посетителей не наблюдалось. Редких покупателей обслуживал Мустафа, но сейчас было время обеда, ни туристы, ни местные жители в эти часы обычно не заглядывали. А вот лара Ноэмия как раз и появлялась с судочками, в которых приносила мужу обед.
Вот и теперь Мустафа жадно поедал мясо с подливкой и гарниром, который Мухамеду рассмотреть с его расстояния не удалось. Неужели опять макароны?
Он так увлекся беседой с братом, что не сразу обратил внимание на то, что лара Ноэмия прислушивается к его словам. О, Аллах! Эта хитрая женщина услышит слово и сможет догадаться об остальном, а потом поделится сплетней с подругой из бара. Дону Журу Мухамед уважал,  она-то не болтает лишнее, но в баре работает Базилио. А вот он как раз опасен – болтун и сплетник страшный. Неужели весь Сан-Криштован будет знать, что брат Саид отправил одну из жен прочь из Бразилии? Но кому до этого есть дело? А сплетничать и обсуждать все равно станут!
Мысли проносились в его голове, но Мухамед в то же время слушал откровения Саида и успевал высказывать свое мнение.
- Брат, ты слишком многое позволяешь Фатиме. Ты не наказал ее, хотя следовало бы. Она обокрала тебя, сбежала, ты столько нервов потратил из-за нее! –  понизив голос, продолжал он разговор. – Смотри, брат, эта женщина однажды тебя погубит!
- Нет, Мухамед, теперь всё у нас с ней будет хорошо! Мы поняли друг друга, Фатима приняла меня, у нас есть дочь. Надеюсь, Фатима подарит мне ещё нескольких детей.
- У тебя их уже итак семеро! Хадижа выросла и сама стала матерью...
- Мухамед, пусть мой дом будет полон детьми. Кстати, Зулейка переезжает в свой особняк, который я ей подарил. В моем доме остаемся я и Фатима. Скоро и Хадижа нас покинет, став женой Азиза. Не хочу, чтобы мой дом совсем опустел. Я и Фатима, и наша Назрин. Останемся только мы.
- Возьми ещё одну жену. Сразу станет веселее, - шутливым тоном предложил Мухамед.
Но Саид, оценив шутку, отказался от такой перспективы – он уже не так молод, не жаждет, чтобы вокруг него кипели страсти. Недавних историй в семье ему вполне хватило, чтобы это понять.
Мухамед же признался: он боится, что дядя Абдул решит найти ему ещё жену. Но он доволен Муной. Очень доволен! Зачем ему ещё кто-то? Чтобы и Муна от него отказалась?  Им хорошо вдвоем. Это Лейла у него уже была, когда Мухамед женился на Муне. Но теперь Лейлы нет, Муна – единственная. Захочет ли она что-то менять?
Саид спросил, откуда у брата появились такие опасения.
- Так звонил дядя Абдул! Сказал, что выслал бандероль с фотографиями возможных невест. Там их целая пачка. Его беспокоит семейная жизнь моего Амина, жены которого всё время ссорятся. Так вот, Саид, наш дядя позвонил мне и предложил, чтобы,  прежде чем отдавать пакет со снимками Амину, мы с тобой и с Мустафой просмотрели бы фотографии. И если нам кто-то понравится, то...
Мухамед иронично рассмеялся, забыв, что совсем недалеко имелись любопытные ушки. Мустафа так и вовсе подавился принесенной Ноэмией булочкой и так раскашлялся, что Мухамед пришел в себя и снова понизил голос до шепота, показав приятелю мимикой, что это была шутка.
Дона Ноэмия подобных шуток понимать не желала, поэтому она поджала обиженно губы и подозрительно посмотрела на несчастного Мустафу, а когда тот  доел принесенный обед, нервно собрала грязную посуду и прошипела супругу, что не желает жить в гареме, чтобы над ней смеялся весь Сан-Криштован. Поэтому Мустафе придется дать ей развод, если одна из марокканских красоток ему приглянется!
 Она фыркнула и ушла, а Мухамед обеспокоенно отметил, бросив взгляд в окно, что женщина отправилась не домой, чтобы отнести пустые судки, а поспешила к бару подружки. Дона Жура, как будто специально, поджидала ее на пороге заведения.
Вместе они и вошли внутрь, не оставшись за столиком на улице у бара. Следом прошмыгнул Базилио, поспешно бросив на углу помело и совок для мусора. Парень учуял горячие новости. Конечно, если дона Ноэмия вышла из «Волшебной лампы» с таким лицом, то подругам явно есть, что обсудить! Мухамед мысленно отругал себя, а вслух досадливо простонал.
Просить Мустафу не болтать он не стал. Болтуном Мустафа и не был. А вот его жена та ещё любительница посплетничать с подружкой Журой. Но уже поздно! Мустафа признался, что не догадался приказать жене молчать. Но разве та его послушала бы? Наоборот, если нужно молчать, значит, новость важная.
- Амин ещё не знает о планах дяди Абдула, а весь Сан-Криштован будет ждать бандероль с фотографиями невест! – схватился за голову Мухамед. – Сын обидится на меня!
- Так предупреди Амина! – дал простой совет приятель, перекладывая коврики, разворошенные покупателями, так и не сделавшими покупку.
Но от дальнейшего обсуждения проблем семейства Рашидов их отвлекло то, что на улицу из бывшего дома Латифы вышла Самира, неся в руках какой-то пакет. И что насторожило ее отца – девчонка направилась к бару соседки.
Туда она и вошла! Бесстыдно, даже не оглянувшись с опаской на дом или магазин родного отца! Значит, совсем не совестно ей, что будет находиться в месте, где торгуют спиртным!
- Аллах! – снова простонал Мухамед, когда убедился, что Самира перешагнула порог запретного места. – Харам! Какой харам! Если бы это увидел наш дядя Абдул, он побил бы ее палкой! Выждал бы, когда девчонка выйдет из бара, и побил бы! И твою жену, Мустафа, тоже! Потому что порядочные женщины не должны входить в злачные места, где продают алкоголь...
- Ноэмия сама, кого хочешь, побьет, - пряча глаза, пробурчал Мустафа. – Но я знаю, зачем Самира пошла к доне Журе!
- И что там за сборище? – поинтересовался несчастный отец.
-  Как мне рассказала моя Ноэмия, дона Жура собирается сегодня пойти в церковь. Ей нужно поговорить о чем-то с новым падре. А с пустыми руками она туда никогда не ходит. Ноэмия отнесла ей печенье и банку какого-то варенья. Я даже название фрукта не запомнил. Наверно, и Самира решила поучаствовать, сделать свой вклад...
- Какой еще вклад? – возмутился Мухамед. – Моя дочь родилась мусульманкой. А эта история о смене веры на индусскую оказалась выдумкой.
- Но ведь ее муж католик, - вкрадчиво напомнил Мустафа. – Он мог убедить ее стать единоверкой.
- Не знаю, не желаю даже думать об этом! – раздраженным голосом отвечал Мухамед. Но от окна не отошел, продолжал вести наблюдение за входом в бар. Мустафа же, обнаружив, что в магазине пока нет покупателей, вышел на улицу и теперь стоял на ступеньках, держа в руках четки и всматриваясь в распахнутые двери бара.

...А там шла подготовка к походу доны Журы на исповедь к падре. Как добросовестная прихожанка, дона Жура захватила с собой Библию, аккуратно завернув книгу в пакет, а также приготовила сумку с подношениями. Так делали многие женщины, балуя и прежнего падре. Но традиция не исчезла и после того, как в их приходе появился новый священник.
В сумке доны Журы громоздились банки и баночки с вареньем, мармеладом, прочими сладостями. Была и выпечка. Дона Ноэмия ещё не решила, сможет ли пойти вместе с Журой в церковь, но принесла подруге целый пакет свежего печенья, попросив Журинью поставить за нее свечку святой Лурдес. А ее банка с ярко-красным джемом уже устроилась среди других банок в сумке хозяйки.
Самира появилась тоже кстати. Но она не знала, что дона Жура вскоре отправится по делам. Девушке хотелось похвастать собственной выпечкой. Мустафа сделал неверные выводы из домашней болтовни жены.
- Помните, дона Жура, я рассказывала, что в Италии мне дали рецепт популярного там печенья? Сегодня утром мы с Лео решили его опробовать. Чувствуете: оно ещё теплое? Я и с мамой рецептом поделилась. А с вами – уже готовым печеньем! И вот здесь в пакете - листок с рецептом и для вас.
И девушка с гордостью раскрыла пакет и высыпала на небольшое блюдо, стоявшее на стойке перед хозяйкой бара, с десяток печенюшек неправильной формы и разного размера.
- Это мой первый опыт. Лео тоже пытался помогать. Все кривые изделия – его! Вид неважный, но на вкус – приятное печенье, специи хорошо чувствуются. Есть можно, мы  с Лео уже попробовали – с кофе.
Жура осмотрела выпечку с интересом, но и с доброй усмешкой. Первый опыт – он такой... Но не стала критиковать работу Самиры. Научится ещё, потом и безупречно будет получаться, было бы желание!
Женщина поблагодарила Самиру, но сказала, что ее печенье она съест лично, поэтому тут же велела Анинье собрать угощение с блюда и поставить пакет с подарком Самиры в шкафчик, да проследить, чтобы никто не вытаскал выпечку.
 Хозяйка при этом строго покосилась на Базилио, у которого уже давно горели от любопытства глаза.  Не пригрози дона Жура строгим голосом, так парень тайком вынесет часть печенья в зал и на улицу, всех угостит, хвастая, что Самира сама испекла и их с доной Журой угостила. 
Потом Анинья принесла хозяйке сверток с горячими пирожками, теми самыми, которыми на весь район славится их бар. Дона Жура была женщиной пусть и экономной, но не жадной. А уж побаловать падре в ее редкие выходы в церковь сам Бог велел!
Оставив бар на Анинью и распорядившись, чтобы Базилио не смел ослушаться временную заместительницу, дона Жура с важным видом выплыла на улицу под любопытные взгляды жителей района и с достоинством прошествовала  в сторону дороги, ведущей к местной церкви. Дона
Ноэмия и Самира решили сопроводить ее до места, что породило новые неприятные подозрения у Мухамеда и тяжкие вздохи у Мустафы.
- Почему ты позволяешь жене ходить в церковь? Она же стала мусульманкой, выйдя за тебя замуж! – сердито упрекнул Мустафу брат Саида.
- А что я могу сделать? Моя Ноэмия придерживается сразу двух религий. Со мной она мусульманка, с соседями и доной Журой – католичка, - беспомощно развел руками помощник хозяина магазина.
- Но разве так можно? Аллах! Это неправильно. Так не положено! Но ещё и Самиру зачем-то увели с собой! – злился Мухамед.
 Но тут всполошился его приятель, заметив в окно нечто интересное. С улицы он уже вернулся.
- Смотри, Мухамед,  муж Самиры вышел! – протянул он к окну палец. -  Звонит кому-то! О! И тоже повернул в сторону, куда отправились Самира с доной Журой и моей Ноэмией.
- Вот-вот! Это всё неспроста! – обеспокоился Мухамед, не отрываясь от дела, ныряя руками в мешок с новенькими бабушами, недавно присланными из Марокко. Обувь, экзотическую для Бразилии, следовало разобрать, выставить на витрину хотя бы часть пар.
...Женщины же, не спеша двигаясь в тени высоких деревьев, дающих приличную тень, разговаривали. Дона Ноэмия смогла, наконец, пересказать Журе сплетни, услышанные в магазине Мухамеда. То, что рядом идет Самира, ее сначала смущало, но потом поняла, что девушке тоже было любопытно узнать, что произошло в семье дяди. В баре при Базилио дона Ноэмия все-таки рассказывать услышанное в «Волшебной лампе» не стала.
Но теперь она поведала как о почти состоявшемся разводе, точнее –  скандальном отъезде одной из жен Саида (ее зовут Рания, кажется!), так и о том, что из Марокко скоро должна прийти бандероль с пачкой фотографий молодых женщин, которым дядя Абдул ищет мужей. Доставят в Бразилию базу данных, так сказать, его неофициального «брачного агентства» в Фесе.
- Нет, только представьте: тот старик предложил всем – и Мухамеду, и моему  Мустафе, и синьору Саиду, но прежде всего – Амину внимательно рассмотреть фотоснимки и выбрать понравившихся женщин в жены. Я была возмущена тем, что даже о моем Мустафе позаботился старый дядюшка из Марокко!
- Это вам не шутки! – отозвалась дона Жура, играя бровями.
- Амин решил взять ещё жену? – удивилась Самира, для которой не было секретом то, что в семье брата не утихают скандалы между недавно родившими Халисой и Эмми. – Для чего ему ещё жена или даже две? Разве он ещё не сошел с ума и от тех, что у него есть?
- Ещё две! Амин должен выбрать двух жен! Так я услышала в магазине, когда твой отец, Самира, разговаривал с твоим дядей по телефону. Или я как-то не так поняла? Не знаю. Но пусть сам синьор Мухамед берет ещё жен, пусть Амин  тоже возьмет – он молод, сил хватит и на четырех юных красавиц. Но предлагать такое Мустафе?!
Жура не верила в такой поворот в жизни подруги. Мустафе бы с Ноэмией справиться, а не брать ещё одну жену! Она шла и лишь усмехалась, не вмешиваясь в разговор. Но в Самире заговорило любопытство.
- Дона Ноэмия, а как вы поступите, если все-таки дядя Абдул привезет вторую жену вашему мужу? Вы с ним разведетесь?
- Конечно! Не хочу, чтобы люди смеялись у меня за спиной и показывали на меня пальцем! Хотя... я живо превратила бы новенькую в домашнюю работницу. Ведь я стала бы главной женой.
- Дона Ноэмия! – не поверила девушка.
Но и у Журы взметнулись брови и она с удивлением повернула голову в сторону Ноэмии: неужели она все ещё не узнала до конца приятельницу, с которой знакома десятки лет?
- Шучу я! – спокойно ответила женщина. – Но я бразильянка, моему мужу не нужна вторая жена. А если он сам захочет завести гарем, то ему придется от меня отказаться!
- Так дядя Саид отправил Ранию вместе с детьми в Марокко? – вспомнила Самира вторую новость.  – Что же случилось в его доме?
- Как я смогла понять, Самира, нашлось некое золото, которое так долго искала Рания. Но ее сын что-то натворил, были какие-то скандалы, вот брат твоего отца и решил удалить скандалистку, отправить подальше от себя. Но речь не об официальном  разводе.
- Это значит, что дядя Саид с какой-то целью переселяет третью жену в Фес,  если даже дети летят с Ранией в Марокко. Дядя Саид не оставил бы отверженной жене детей, если бы она чем-то провинилась, - размышляла заинтригованная Самира.
Да, пора позвонить Фатиме, а ещё лучше – как-то связаться с ней по электронной почте. Впрочем, Самира была уверена, что теперь вся почта, все звонки жены контролируются дядей Саидом. Но как тогда быть? Почему бы Фатиме самой не позвонить и намекнуть, вернулась ли к ней память и в каком объеме? Самира опасалась подвести подругу, подставить звонком или сказав что-то не то.
Так золото нашлось?! То самое, которым Рания третировала всю семью, о чем знали даже в Фесе в доме дяди Али? Знали мама и тетя Жади. А как была сделана находка? Сама Фатима «вспомнила» и вернула или поиски Рании увенчались успехом? И что теперь будет с Фатимой? А вдруг дядя Саид ее накажет?!
Самире не терпелось  позвонить тете Жади, Хадиже, матери, даже Кариме в Фес или Зорайдэ. Ее не волновала Рания, причины, по которым она переезжала не в новый дом, недавно приобретенный для нее и детей дядей Саидом, а вдруг вот так неожиданно – в Фес! Что всё это значит?
Кто может точно знать, что происходит в доме дяди? Только проживающая там Хадижа. Самире пришло в голову, что стоит навестить тетю Назиру. Пусть и она узнает странные вести, а там – возможно, они вместе позвонят Хадиже и узнают от нее, что все-таки происходит в доме ее отца.
Или попытаться расспросить у Эмми, если она сама не принесет им сплетни? И не предупредить ли ее о коварных замыслах дяди Абдула? Самира была противницей многоженства, а подруга детства уже итак пострадала от необдуманных поступков Амина. Но терпеть рядом с собой ещё одну или даже двух жен?! Дикость какая, Средневековье!
О, так вот почему Амин недавно интересовался, не собирается ли Самира переезжать жить к мужу и продавать дом в Сан-Криштоване? Неужели ему нужно расширить жилье, чтобы разместить ещё парочку жен?
В тот раз на ее возмущенный отрицательный ответ брат терпеливо отреагировал вторым вопросом: не хочет ли Самира сдавать первый этаж? Ведь недавно она предоставляла это помещение под мастерскую художника. Самира насмешливо спросила – неужели брат Амин тоже задумал стать живописцем?
 Но Амин заявил, что ему требуется место под кондитерскую лавку для Халисы. В его доме уже существует кондитерский цех, теперь нужен магазинчик для реализации сладостей и выпечки. И тогда Самира сухо ответила ему – нет. Ей показалось, что брат расстроился.


32. Часть 35. Глава 32. Новое в Сан-Криштоване. Рапазао и Лижейро.


Лео позвонил Самире и понял, в какую сторону идти, чтобы с ней встретиться. Девушка с доной Журой и доной Ноэмией почти добралась до церкви. Ребята договорились, что Самира подождет его на автобусной остановке у церкви.
Лео с Самирой планировали съездить в гости к его родственницам. Дона Деуза и бабушка Мосинья с тетей Лолой с утра готовились к их посещению. Лео представил, сколько всего напечет тетя Лола, как старушки обидятся, если они с Самирой по какой-то причине не приедут. После возвращения из Италии они навестили его семью, но пробыли совсем не долго, спеша увидеться и с другими родственниками.
Но теперь, помимо ожидаемых доной Мосиньей и доной Лолой более подробного рассказа о поездке в Европу, рассматривания сброшенных на привезенную специально для них флешку многочисленных фотографий, Лео и Самира должны были примирить поссорившихся дону Деузу и синьора Эдвалду.
Лео считал их ссору ерундой, не понимая, как два уже немолодых человека могут обижаться друг на друга из-за каких-то костюмов! А дело в том, что мать Лео решила выбрать на танцевальный конкурс наряд такого цвета, который, по мнению Эдвалду, не подойдет к его костюму.
Они договорились принять участие в конкурсе танцевальных пар. Но сначала перессорились при выборе танца, потом не могли договориться о танцевальных движениях, каждый видел по-своему рисунок танца.
А потом ссоры продолжились уже из-за нарядов. Деуза хотела быть яркой – в алом платье, которое и должен был сшить для жены Эдвалду. Значит, и его костюм должен быть таким же ярким. Но синьор Эдвалду счел, что под выбранный танец с выстраданными в споре движениями одеяние танцоров, т.е. их, должно быть темным как те намеки на темные страсти в музыке и движениях.
Деуза была уверена, что победит в споре, поэтому отдала мужу ярко-алую ткань и обговорила с ним фасон  будущего платья. И вот... Эдвалду испортил недешевую материю! И мать Лео была уверена, что сделал он это умышленно! Тетя Лола тайком от семьи позвонила Лео и подробно описала, что происходит в их доме. Все устали от ежедневных ссор, криков, выяснения отношений и взаимных обвинений, как и бурных слез Деузы.
И вот теперь Самира и Лео, встретившись, должны были поехать в гости к   рассорившимся родственникам, чтобы как-то помирить мужа и жену. Дона Лола была в отчаянии, а бабушка Мосинья старалась не вмешиваться, но тоже переживала.
- Мы даже кота не видим несколько дней. У нас такая нервная обстановка, что сбежал, бедолага, на улицу  подальше от криков, - пожаловалась тетушка Лео.
Самира, когда они с Лео подошли друг к другу возле церкви, где рядом имелась остановка нужного им автобуса, предложила решить дело так: доехать до  Торгового центра и купить красную ткань. Ведь, кажется, дело уже только в испорченном платье? Синьор Эдвалду начал сдаваться – согласен и на красные костюмы, но где взять другой отрез нужной материи?
- Лео, ты разбираешься  в тканях? А если купить легкий шелк, сможет ли Эдвалду и его не испортить? Ведь он мужской портной! Наверно, платье было плохо сшито именно поэтому, а не испорчено специально, чтобы твоя мама передумала и согласилась на другой цвет танцевального костюма. Это расходы!
Парень был согласен с Самирой. Не станет экономный отчим портить дорогую ткань, только чтобы настоять на своем! Просто он не умеет шить женские вещи!
- В тканях я не разбираюсь. Но можно позвонить тете Лоле. Я уверен: нет ничего такого, в чем бы она ни была компетентна. Если она малообразованная женщина, это не значит, что совсем глупая или без кругозора. Я не раз в этом убеждался, имея дело с моей бабушкой и тетей.
- Это житейская мудрость, Лео, - согласилась Самира. – В Марокко наша Зорайдэ такая же. Ты и сам это понял, наверно, когда общался с женой дяди Али.
- Да, я помню Зорайдэ, знаю ее в основном по твоим рассказам. Мы редко виделись. Но я всегда чувствовал, оказываясь рядом с доной Зорайдэ, что она меня боится. И я даже догадываюсь – почему, - грустно закончил речь Лео.
Самира сочувственно посмотрела на него и заметила:
- У Зорайдэ, как у всех людей, свои заморочки в голове. Она недолюбливает и боится синьора Альбьери, считает его колдуном и всегда боялась, что однажды он может превратить ее в козу. Никогда не понимала, почему именно в козу? А ты – его родственник. Ведь он твой крёстный.
Лео кивнул, прикусив губу.
- Не расстраивайся, Лео! Думаю, она уже перестала тебя бояться. Ты мой самый близкий друг, а теперь ещё и муж. Хи-хи! Но Зорайдэ уж точно никогда нигде не училась. Ее детство прошло в караване среди песков. Можешь себе такое представить? Потом ее, совсем маленькую, отдали в дом дяди Али служанкой.  Но Зорайдэ умная, добрая, мудрая. Она воспитывала с рождения мою маму. Она мне как бабушка.
- Я позвоню тете Лоле? – доставая телефон, предложил парень. Зорайдэ ему, конечно, нравилась. Но продолжать разговор, который мог бы привести к теме, что он – клон, сделанный Альбьери, он не желал. Сам старался забыть и не хотел, чтобы другие помнили об этом, тем более – его Самира.
- Звони! И дай мне трубку, чтобы твоя тетя МНЕ объяснила, как называется нужная ткань.
Получив инструкции от удивленной таким поворотом уже отчаявшейся тети Лолы, ребята сели в автобус, направлявшийся в район нужного им Торгового центра.

...Тем временем дона Жура, успевшая побывать на исповеди, и дона Ноэмия, лично поставившая свечу перед своей Святой и дождавшись уже на улицу подругу, возвращались на родную улицу в Сан-Криштоване.
Ещё не дойдя до нужного им поворота, они в изумлении остановились, когда заметили, как через дорогу переходят Рапазао и Лижейро. Женщины вряд ли обратили бы на них внимание, если бы не их странные одежды и  предметы, которые они несли в руках.
- Журинья, что задумали эти проходимцы, как думаешь? – рассматривая испачканные краской балахоны на парнях из мастерской.
- Мне кажется, что они не машину красили, а собрались провернуть новую аферу, - прищурилась дона Жура. И верно: зачем работникам автомастерской  иметь при себе старый мольберт со сломанной ножкой, ведра с торчащими из них многочисленными кистями и грязными разноцветными тряпками.  В пакетах явно просматривались тюбики и почти пустые баночки с засохшей краской. Всё это неловко тащил Лижейро, а Рапазао величественно нес большого размера, но совсем не толстую папку.
Все предметы показались Журе и Ноэмии знакомыми. Обе часто наблюдали за художником, изучили не только работу синьора Олаву, но и его орудия производства, так сказать.
- Ноэмия, я узнаЮ этот  мольберт! И испачканную красками старую палитру. Олаву много чего бросил в мастерской перед отъездом!
- Я тоже. Но точно знаю, что твой Базилио не так давно отнес всё на помойку! Несколько прочных мешков.
Дона Жура удивленно хмыкнула.
- Точно! Я лично бывала в мастерской Олаву и помню, что сломанный мольберт художник оставил, купил новенький, не захотел этот ремонтировать. А я после его отъезда приказала Базилио вынести из бывшей мастерской весь мусор. Просто собрать всё, что там осталось, в большие плотные пластиковые мешки и отнести на помойку.
- Думаешь, эти двое купили у Базилио мусор из мастерской или проследили за парнем, чтобы потом забрать ненужный хлам бесплатно?
- Неизвестно. Но я спрошу у Базилио! Это вам не шутки! Ещё не хватало, чтобы мошенники влипли в неприятности, чем обычно и заканчиваются все их предприятия, а кто-то останется виноват,- уже начала расходиться хозяйка бара, бывшая подруга синьора Олаву.
- Но ведь это всего лишь выброшенный мусор. Кто в чем может обвинить тебя, Самиру или художника? – возразила дона Ноэмия.
- Олаву тоже рылся в мусорных баках и находил там материал для своих картин, - припомнила подруга.
- Жура! – повернулась к ней, догадавшись, в чем дело, Ноэмия. – Так они же решили стать художниками! И материал бесплатный рядом – помойка недалеко от их мастерской!
- Ох, Олаву! Уехал, а его идеи теперь подхватили эти жулики!
- Но не пойму я, Журочка, как Рапазао с Лижейро собрались на этом заработать? Олаву был настоящим художником. И талант у него имелся, не признанный до времени, правда, пока Самира не раскрыла, помогла продвинуться своими статьями о нем. Но кто поможет этим хитрецам? Рисовать не умеют. Таланта нет. Опять же - на художника надо учиться, это же всё не так просто.
- Да, это вам не шутки! Но поверь мне, подруга:  эти двое и прежде успевали заработать на всём, что бы они ни замутили, прежде чем их прижимали по закону. И теперь у них все получится. Но мне даже любопытно стало – что они задумали на этот раз?
Так шли и гадали две заинтригованные доны, а жулики даже не заметили соседок. У Рапазао и Лижейро созрел план сразу после отъезда синьора Олаву, и они поспешили его воплотить в действие, пока никто другой не додумался до того же.
А именно: они решили выдавать себя за учеников известного теперь художника из Сан-Криштована. Выяснив через интернет, как должны выглядеть художники, но посмотрев, видимо, совсем не тот раздел живописи, нашли балахонистые рубахи и повязали шейные платки в стиле живописцев 19 века. Вот беретов не смогли найти, заменив их банданами. И ещё - сговорились с пройдохой Базилио насчет мусора из мастерской.
Парень не соглашался впустить их в помещение, чтобы самим порыться и выбрать нужное, поэтому работягам из автомастерской пришлось ждать, когда официант доны Журы под ее присмотром же соберет всё ненужное в мешки и отнесет к ящикам для мусора.
 Рапазао боялся двух вещей: того, что они не успеют подхватить у ящика мешки до приезда машины, вывозящей мусор, а также - длинного языка Базилио, который мог разболтать об их просьбе раньше, чем им достанутся вожделенные предметы. Но и забирать мешки с мусором под любопытные взоры собравшихся у мусорных баков зевак было бы унизительно. А так и произошло бы, если Базилио начал бы болтать.
Старые баночки и тюбики  с краской, как пустые, так и не совсем, старые кисти, листы бумаги с отвергнутыми набросками, которые художник неосмотрительно выбросил, а также и большая представительная папка для бумаги – специальной бумаги для набросков – это всё в будущем предприятии очень и очень пригодится двум начинающим художникам.  Неофитам от живописи, так сказать. Лижейро был восхищен этим странным словечком – неофиты!
- Друг, неофиты – это, проще сказать, ученики. Новички в каком-то деле, новопосвященные, - растолковал ему более продвинутый Рапазао, который всегда был мозгом любого задумываемого ими дела.
В оставленной художником мастерской обнаружились даже наполовину сточенные карандаши! Но их хитрый Базилио  сообразил продать им отдельно, каждый карандашик по-отдельности, пусть и за очень небольшую плату. Недорого вышло, но раскошелиться Рапазао  пришлось. Ведь это были не просто карандаши, а специальные, для художников! Верно, Олаву в спешке просто выронил их из пакета.
Когда Рапазао и Лижейро собрали полную экипировку, а также поднаторели в искусстве, изучив в интернете материалы о художниках, самых знаменитых картинах и направлениях живописи, тогда и вознамерились  «отправиться в народ».
Но прежде они потренировались «рисовать» городские пейзажи, благоразумно решив, что лучшей техникой их живописи может быть только абстракционизм. Это когда начеркаешь разных полос, кривых линий, кружков и погнутых овалов, а соврешь зрителям, что ты хотел изобразить любимую женщину и выразить к ней свои чувства вот таким образом.
Им понравилось то направление, когда водишь кистью, а рисунок получается как нарисованный рукой малыша. Это как поразившая их до глубины души картина какого-то европейского художника Мунка «Крик». И просто намалевана, и стоит дорого. И крадут картины Мунка то и дело, а стоят они миллионы! Дол-ла-ров!
- Главное, всегда отвечай на вопросы зрителей: «Я художник, я так вижу!» - поучал Рапазао своего менее сообразительного приятеля.
И в этот раз шефом их предприятия был Рапазао. Поэтому именно он носил теперь с собой найденную папку с бумагой и оставленными набросками рисунков руки самого синьора Олаву.
Это была замечательная находка! Рапазао планировал при случае обводить кистью тонкие карандашные линии, выдавая рисунки за собственные. Но для этого необходимо бывать в местах, которые и были легко набросаны карандашом на  теперь уже помятой бумаге. Художнику что-то не нравилось, он и выбрасывал в корзину карандашные наброски.
Сам Рапазао не смог бы нарисовать ничего подобного. Потому и собирался воспользоваться плодами художника из Сан-Криштована, отбывшего на родину.
У Лижейро дела шли лучше. Он оказался парнем с фантазией. Возможно, увидел бы кто из людей, понимающих в искусстве, его «картины», так и автослесарь из мастерской стал бы знаменитостью из народа. Но... пока Лижейро лихо расписывал альбомные листы, которые пришлось купить, разной абстрактной дикостью, похожей на изображение в окривевшем калейдоскопе.
- Позитивно! Свежо и очень по-современному! – одобрительно кивая, оценила недавно одна из соседок его художество, рассмотрев рисунок новоявленного художника.
Дона Лаура выносила мусор и, возвращаясь, не смогла не остановиться у входа в мастерскую, где один из хозяев заведения что-то малевал на выставленном у входа колченогом мольберте под удивленными взглядами работника по кличке Керосин, то и дело заглядывавшего через плечо Лижейро.
Новоявленный живописец запомнил данную его работе оценку, даже возгордился немного, но и задумался, ту ли дорогу в жизни он выбрал? А если в нем зарыт талант художника? Но Рапазао быстро остудил его пыл.
- Друг, мы играем в короткую игру. Скоро нас раскусят, как тогда – в истории  с вампиром или ещё раньше – с детективным агентством, а после – с проповедничеством. Но мы заработаем немного денежек. Ведь в этом наша цель?
Но Лижейро писал картины с большим вдохновением! И у него уже собралось их немало – с десяток. Тянуло на целый вернисаж. Это словечко тоже очень ему нравилось.
И вот сегодня «живописцы» отправились на очередную локацию, где до них  побывал художник Олаву.

...Дона Жура, вернувшись в бар, едва произнесла имена Рапазао и Лижейро, удивляясь их странному виду,  как Базилио тут же выложил ей всё, что успел узнать о планах проходимцев. Всё оказалось таким, как и предположили подруги. Ничего нового.
 Но в конце повествования Базилио заявил, что и сам не прочь взять у них несколько уроков и поработать кистью. А что? Он тоже выберет самую простую технику рисования – в виде геометрических фигур. Необразованный Базилио лишь повторял услышанные от Лижейро слова – треугольники, квадраты, круги, овалы, те же геометрические фигуры и прочее... Но речь его казалась умной, дона Жура даже удивилась.
- Я тоже попробую рисовать картины! И принесу свою картину на выставку. Вдруг меня заметят и купят в музей? Синьор Олаву тоже так стал знаменитостью, случайно.
- Базилио, ты можешь мечтать, сколько угодно, даже можешь начать рисовать. Только одно я тебе запрещаю: чтоб в мусоре не копался!
- Я и не думал! – обиженно признался парень.
- Вот-вот! Не думал он! А чем ты собрался рисовать? Откуда возьмешь кисти, краски? Карандаши, бумага, мольберт тоже нужны, и как его там, доска такая, на которой Олаву краски смешивал? Забыла слово... Палитра, тьфу ты! Это всё денег стоит. Я знаю, сколько Олаву платил за всё. Это вам не шутки!
Базилио стоял с ней рядом с раскрытым ртом. Его мечта рухнула, едва зародившись. Но до него дошло и то, что он собственными руками отдал и кисти, и мольберт, пусть и сломанный, и бумагу, и карандаши – продал, глупец! А теперь Рапазао и Лижейро идут своей дорогой к славе, а он останется до конца дней бегать в баре с грязной тряпкой в руках от столика к столику!
Даже хозяйке стало его жалко.
- Не горюй, Базилио! Подарю тебе альбом для рисования и карандаши тебе отдам,  ту пачку, которую покупала в подарок художнику, но он так спешно уехал, что я просто забыла ему вручить перед отъездом, замотавшись в делах. Хорошие карандаши, такие Олаву и сам собирался купить. Там мягкость разная, на каждом карандаше обозначена своя мягкость. Так что, Базилио, будешь и ты художником в масштабе нашего района. Пожалуй, я твои рисунки выставлю даже в витринах бара, - раздобрилась дона Жура. Она даже собралась тут же подняться на второй этаж и найти пачку обещанных Базилио карандашей, если бы народ в баре и за столиками на улице вдруг чем-то не взволновался. Это ее и отвлекло.
- Почтальон идет! Идет-идет! Вон там он уже! – понеслось над столиками.
Жура сначала даже не поняла, что это значит. И что? Посыльные с почты почти ежедневно бывали на их улице. Но ушлый Базилио выскочил из-за стойки и   с влажным полотенцем на плече выбежал на улицу. Завертел головой в поисках источника информации.
И ведь нашел! Живо перекинулся словами с женщиной из соседнего дома. Расплылся  в улыбке. И тут же вернулся в бар – доложить обстановку хозяйке. Базилио в благодарность за обещанные в подарок карандаши от чистого сердца желал порадовать дону Журу.
- Ну, что там, Базилио? – снисходительно сощурилась владелица бара, поправляя белые кружавчики на вырезе очередного сарафана.
- Так это.... Как его... Все же знают, что синьор Мухамед ждет посылку из Марокко с фотографиями женщин, которых можно взять в жены! – заявил он удивленной доне Журе. У той брови поползли вверх. По дороге в церковь Ноэмия поделилась с ней по секрету свежей новостью, а тут уже весь район знает о посылке!
- Откуда ты узнал? Или твои уши мысли читают? Или развил способность подслушивать на большом расстоянии? Базилио, отвечай, откуда узнал?!
- Ха! – расплылся в улыбке официант. – Так дона Марселинья вчера заходила в магазин синьора Мухамеда, а синьору Мухамеду как раз позвонил его дядя из Марокко. И пока дона выбирала марокканские серьги, она и услышала, как синьор Мухамед о чем-то спорил с дядей, но не на нашем языке.
- На арабском? И как же эта сплетница поняла, о чем шла речь? – усмехнулась дона Жура.
- Ха! Синьор Мухамед так расстроился, что потом, когда положил трубку, пожаловался Мустафе, что дядя послал ему посылку с фотографиями женщин, и теперь каждый мужчина семьи должен выбрать себе ту, что понравится, и должен потом на ней жениться.
- И что?
- Так синьор Мухамед не хочет жениться. А у Амина итак уже две жены по их обычаю.
- А другим какое дело до посылки синьора Мухамеда? Это вам не шутки! Смотрите-ка, все почтальоном заинтересовались. И про кашасу забыли! Хоть бар закрывай!
- Так люди же ставки делают: сколько жен возьмет Амин – двух или ни одной. У Амина две жены, а может быть четыре. Мустафа мне рассказывал!
Дона Жура покачала головой, новость ей уже была известна, а удивляли ее жители Сан-Криштована, ее соседи. Им какое дело до семейных проблем соседей-марокканцев?
Но страсти накалялись, потому что курьер шел прямо к ее бару. Новичок – сразу определила дона Жура. Значит, улицы плохо знает, где кто живет – тоже.
И она оказалась права: парень, прижимая к себе пакет, по виду – ту самую бандероль из Марокко, принялся расспрашивать хозяйку заведения, где проживает Мухамед Рашид. Он должен вручить ему под подпись пакет.
Базилио тут же вмешался, даже не дав доне Журе ответить.
- Я знаю! Давайте мне пакет, я его сам отнесу синьору Мухамеду! – и парень жадно протянул к бандероли руки.
Но посыльный с почты свое дело знал хорошо и от услуг Базилио отказался наотрез. Дона Жура, недовольная вылазкой подчиненного, сдержанно показала на дом соседа. И служащий почтамта отправился по адресу. Как будучи под гипнозом, Базилио потянулся за ним, не услышав окрик доны Журы.
- Ну,  прохиндей!  Вот вернись только! – покачала она головой.
Но Базилио, как зачарованный, видел перед собой только бандероль и шел, вытянув руки перед собой и не замечая этого.
Посыльный окинул его подозрительным взглядом и ускорил шаг, сильнее прижимая к себе вверенную почтой посылку. И вот он уже под дверью синьора Мухамеда. Дона Жура решила выйти и проследить, чтобы быть уверенной, что Базилио чего-нибудь не учудит. Вид его хозяйке бара не нравился.
А Базилио хвостом стоял за спиной курьера. Дверь открыла дона Муна. Посыльный показал знаками, что бандероль адресована владельцу дома, назвал имя и фамилию. Базилио, как попугай, повторял за ним и жесты, и слова, ещё и кивая от себя лично. Дона Муна всё прекрасно поняла, но подоспел из «Волшебной лампы» синьор Мухамед, представился и поставил подпись в протянутом бланке. Тут же сам забрал посылку, строго глянув на Базилио.
- Иди, парень, не стой возле моей двери! – сказал он, нахмурившись.
Вот тогда дона Жура и позвала официанта строгим голосом, потребовав вернуться к обязанностям. И тогда только парень как будто очнулся и побрел к рабочему месту.
- А ты что думал, Базилио? – ехидно шепнула ему Анинья. – Синьор Мухамед при тебе вскроет бандероль и покажет тебе фотографии? Неужели ты, Базилио, созрел до мысли о женитьбе?! Хочешь взять в жены марокканку?
И официантка, собравшаяся замуж и дорабатывающая последние месяцы в баре доны Журы, мерзко захихикала. Столько лет пила кровь у Базилио, на прощанье могла бы и промолчать!
Но и от доны Журы его тоже ждала взбучка.
- Базилио! Как можно так себя вести? Ты меня позоришь! Даже не думай и дальше совать свой нос, не пытайся увидеть фотографии! Тебя это никак не касается. Невесты эти не для тебя, - строго отчитывала она несчастного, но потом перешла на ироничный тон: - Или ты решил перебраться в Марокко? Скажи, и я поговорю с синьором Мухамедом. Его дядя из Марокко и тебе найдет пару. Но сможешь ли ты выжить в чужой стране? Или сюда привезешь марокканскую жену?
Базилио отчего-то панически боялся женитьбы. Вроде бы и желающих его соблазнить не было, дона Жура о таких не слышала. Однако парень сразу приходил в себя, стоило только заговорить с ним о возможности найти ему жену.
Он поспешно схватил чистую влажную тряпку и шустро направился к дальнему столику, за которым недавно сидела большая компания, оставившая после себя грязную посуду, массу крошек и пролитое на стол пиво.
 


33. Часть 35. Глава 33. Бандероль из Марокко.


Когда Муна закрыла дверь, так и не прикоснувшись к бандероли, Мухамед, прогнав несносного Базилио, вернулся в «Волшебную лампу». Ему не понравилось, с каким жгучим любопытством наблюдали за ним посетители соседнего бара, он не понимал, как могли узнать об ожидаемой им посылке.
- Аллах, здесь нельзя ничего скрыть:  сам только вчера узнал, но весь район ждет бандероль вместе со мной, - сетовал он, бурча тихо под нос, входя в магазин.
Но там его ждали взволнованный Мустафа и иронично настроенный Амин. Он уже знал, что находится внутри посылки, но заранее предупредил, что брать в жены никого не собирается! И пока отец вышел, чтобы перехватить у Муны бандероль, Амину пришла в голову интересная мысль...
- Вот! – начал было Мухамед, потрясая легкой бандеролькой в руке, пока не обнаружил, что за считанные минуты его отсутствия в магазин набилось с десяток покупателей. А точнее – зевак!
- Отнесу в сейф, - заявил он тогда и демонстративно отправился к маленькой комнатушке, где был оборудован его рабочий кабинет с сейфом и столом с компьютером. Деньги от торговли и важные документы хранились и у него дома, но и здесь тоже.
Вскоре помещение магазина опустело. Любопытные разошлись кто в бар, кто по домам. А что они ожидали? Что он, Мухамед, достанет фотографии и продемонстрирует соседям женщин, которым его дядя ищет мужей? Наивность жителей Сан-Криштована порой удивляла Мухамеда. Но кто же проболтался?! Не иначе, как дона Ноэмия! Она рассказала доне Журе, а их тихие сплетни подслушал Базилио. Вот как всё произошло! – злился мужчина.
Наконец, закрыв магазин изнутри, он подошел к Мустафе и Амину.
- Брат, а твоя жена Муна знает, что в пакете – фото ее возможных соперниц? – не удержался Мустафа.
- Нет, для чего мне ее напрасно волновать? Я не намерен ещё раз жениться, - твердо произнес Мухамед. – Но тебе, Мустафа, стоит подумать, чтобы урезонить дону Ноэмию. Хотя бы сделай вид!
- Э, нет! Я не стану так рисковать! Моя Ноэмия уже разозлилась только от одной новости, что дядя Абдул думает обо мне как о женихе. Не хочу, нет-нет, даже не показывай фотографии, даже не вскрывай при мне бандероль! – замахал руками торговец, выкатив глаза и тряся пышной, неаккуратно подстриженной седой бородой.
- Аллах! Вот если бы дядя Абдул сам прилетел к нам вместо бандероли и привез снимки, ты бы заговорил иначе, - уличил его хозяин магазина.
- Нет, нет, брат, у меня и денег нет на свадьбу! А жить где? Я сейчас живу в доме моей куропаточки! Ноэмия если кого-то и впустит, то только служанку, которая будет делать за нее все домашние дела!
- Так вот и возьми вторую жену, - насмешливо подначивал Мухамед  беднягу. А тот настолько был испуган, что принимал его слова за правду, не чувствуя иронии в словах.
- Я пошутил! – успокоил его Мухамед. – Но теперь ты, Амин. Дядя Абдул прислал ВОТ ЭТО прежде всего ради тебя!
И отец бросил принесенный пакет, надорванный по пути из кабинета в зал, на высокую стопу ковров, сложенных один на другой в почти центре зала. Не желая жениться, мужчины все-таки горели желанием увидеть снимки красавиц, отобранных бдительным и придирчивым дядей Абдулом.
Мухамед взял это на себя – достал содержимое, и оказалось, что внутри два пакета. Один – пухлый, второй  почти плоский. И тогда начали просмотр со второго конверта.
А там оказались фотографии со свадьбы Лейлы и Фарида. Когда Мухамед понял, ЧТО держит в руках, он с омерзением отбросил от себя тощую пачку снимков, которые разлетелись по полу, а одна фотография «спряталась» между коврами и стеллажом с выставленными украшениями, чего никто не заметил. Но как Мустафе, так и Амину было интересно взглянуть на Лейлу – невесту Фарида.
- Отец, можно я эти снимки покажу моим женам? Лейла столько неприятностей принесла нашим семьям, что хочется увидеть, как она устроилась в жизни, и успокоиться, что она больше не появится в Бразилии.
- Сынок, собери эту гадость и делай, что хочешь! Покажи Эмми, покажи Халисе, я тебя понимаю, конечно. Лучше всего – показать Хадиже, чтобы она знала, что Фарид женат, даже счастлив с молодой женой, как меня уверяет дядя Абдул. Но потом сожги снимки! Уничтожь, умоляю! Дай мне слово! 
- Обещаю, отец! Хранить фотографии Лейлы в своем семейном альбоме уж точно никто из нас не станет. Но пусть девчонки посмотрят на Лейлу, какой она стала. Если Халиса и Эмми узнают, что фотографии были у меня в руках, а я им не показал, они меня заклюют.
- Забирай! – прищурился Мухамед, стараясь даже искоса не увидеть собираемые Амином с пола снимки. Но Мустафа схватил одну фотографию  и теперь рассматривал, выкатив глаза и, забывшись, комментируя увиденное:
- Сколько на ней золота! И волосы уложены красиво, глаза как хорошо подведены! И платье новенькое, наверно, и пахнет от нее вкусно, духами, а не как здесь, давно не стираной одеждой. И Фарид за ее спиной какой довольный стоит! А она просто светится от счастья!
- Мустафа! – завопил, не выдержав пытки, Мухамед. Мерзавка Лейла добилась своего – получила молодого и красивого мужа. Теперь смеется, наверно, вспоминая его, старого и толстого бывшего мужа! Но от золота, змея, не отказалась! Он ей столько золота на свадьбу купил! Уж, наверно, на ее шее то  дорогущее ожерелье, и серьги, и браслеты, на которые Мухамед потратил целое состояние! А Фарид ей и колечка не купил, как следует из рассказа дяди Абдула. Так ещё и кольцо Хадижи Фарид-негодяй ей подарил!
Мустафа замолчал, а Амин понимающе опустил глаза, пряча собранные в конверт фотографии в карман.
- Сынок, вот что: когда рассмотрите снимки этой одалиски, обрати внимание, нет ли у нее на пальце кольца Хадижи. Дядя Абдул говорил, что женишок не постыдился подарить ей кольцо с бриллиантом, которое Саид помог купить на свадьбу Хадижи. Фарид и тогда был голодранцем, а сейчас он и вовсе остался ни с чем. Не знаю, как Хадижа отреагирует на то, что забытое ею кольцо теперь носит молодая жена Фарида. Но пусть она пока не знает об этом.
- Отец, а если Хадижа сама оставила кольцо в Мекнесе? Она же была страшно обижена на Фарида, когда покидала его дом.
- Может, сама оставила, может быть, забыла. Не знаю. Но пусть твои жены не болтают, если увидят на пальце Лейлы то кольцо.
Амин молча достал из широкого и глубокого кармана рабочих брюк конверт со снимками и быстро просмотрел каждый. Да, кольцом невеста явно желала похвастать, на каждой фотографии она выставляла вперед то руку, то палец, но даже если она стояла, прижимаясь к мужу, то не заметить кольцо на ее  пальце было невозможно. Взгляд невольно падал на украшения, а  запястья невесты  были унизаны многочисленными браслетами, а пальцы – кольцами, кроме того, на котором красовалось кольцо с бриллиантом.
- Отец, мне помнится, что Хадижа знает про кольцо. Мне Эмми что-то такое рассказывала, - с сомнением проговорил Амин.
- Не знаю, не помню! Но следует посоветоваться с Саидом.  Показывать брату эту гадость я не стал бы. Он не должен расстраиваться из-за одалиски, увидеть Фарида, которого он не переносит. Но я выясню насчет кольца. Возможно, я просто запамятовал, столько дел! А о женщине, бывшей когда-то моей женой, я постарался забыть!
- Она мать твоего Абдульчика! – бестактно влез Мустафа, опять выпучив глаза, наверно, потрясенный тем, какой счастливой выглядела на фото Лейла, какими довольными жизнью казались оба врага рода Рашидов!
- Не напоминай мне об этом, Мустафа! – раздраженно ответил Мухамед, поднимая и протягивая к нему раскрытую ладонь. – Матерью моего Абдульчика стала Муна. Ее он недавно назвал мамой! Лепечет что-то по-своему. Но Муну называет мамой. Так-то вот!
Мухамед похлопал себя по сытому животу и добавил:
- Муна полюбила моего сыночка, а он ещё долго не узнает, что его родила другая женщина!
Амин вежливо молчал, понимая чувства отца. А тот явно был и расстроен, и огорчен. Зачем дядя Абдул напомнил им о Лейле, которую отец, да и все другие члены семьи старались не вспоминать?
Но Амин, чтобы отвлечь родителя, решил поговорить о задуманной им каверзе.
- Отец, мне бы хотелось проучить моих жен-скандалисток. Могу я забрать фото невест с собой? Оставлю Эмми и Халисе пакет, посоветую рассмотреть и самим выбрать девушку или даже двух, которые могли бы стать моими женами.
Мухамед удивленно воззрился на сына.
- А... откуда столько денег взять на две свадьбы? Даже на одну? И что-то ты, сынок, быстро передумал! То говорил, что не намерен пока больше жениться!
- И не «пока», а совсем и никогда! Но хочу проучить девчонок! Я устал от и склок, ссор.  Больше не могу выносить устраиваемые ими скандалы!  Пусть боятся, что получат одну или двух соперниц. Возможно, это заставит их если не помириться, то хотя бы не выяснять отношения при мне. Я страшно устал! Выматываюсь в магазине, но прихожу домой, а там дети орут, спать порой не дают, так ещё и с Эмми и Халисой почти каждый вечер приходится разбираться. Жалуется то одна, то другая. Друг на друга ябедничают, а Эмми стонет, что в доме нет служанки.
- Как же я понимаю тебя, сынок! Аллах! Вот почему я столько лет не хотел брать вторую жену. Нам с твоей матерью было хорошо вдвоем. И если бы не дядя Абдул, решивший, что Латифу стоит наказать за неправильное воспитание Самиры, то...
Амину не хотелось обсуждать с отцом разбитое семейное счастье родителей, ему было неловко, неприятно. Но он взял у отца протянутый пухлый конверт и растерянно осматривал себя, решая, в какой карман засунуть и этот пакет. Но такого не находилось, а Мустафу снедало любопытство.
- Давай сначала посмотрим, что прислал дядя Абдул! – предложил он. – А если там женщины в возрасте? Ведь для дяди Абдула главное – не красота женщин и возраст, у него иные критерии отбора. Сначала сам рассмотри фотографии, отбрось те, что не подходят для тебя, тех, кого бы ты сам не выбрал никогда. А то твои жены посмеются над тобой.
- И верно, дядя Мустафа. Эмми такая насмешница! Она меня потом замучает подколами!
Он вскрыл пакет и осторожно вынул снимки, положил их на верхний в высокой стопе ковер. Собирать их снова по всему залу «Волшебной лампы», если фото снова разлетятся, не хотелось.
Мустафа, пусть и не собирался жениться, но первым стал хватать фото, как будто ему вот-вот запретят к ним прикасаться.
- Аллах, какая аппетитная... индюшечка! – умилился муж доны Ноэмии,  рассматривая изображение пухленькой девушки с густой копной волос, закрученных на голове.
- Симпатичная, - согласился Мухамед, взглянув на фото. – Вот и подумай хорошенько, может, и женишься ещё, иншалла.
- Нет-нет! – выпучивая глаза, отказался приятель, а сам тут же выхватил ещё несколько  снимков и раскрыл их веером в руке. Улыбался и качал головой, что-то прикидывая.
Мухамед заподозрил его в харамных мыслях. Но решил не вмешиваться, не одергивать Мустафу, пусть хотя бы мысленно выберется из-под каблука своей доны Ноэмии!
- Все увешаны золотом, глаза накрашены, а прически, а наряды! – восхищался Мустафа между тем. – Вот эта очень даже ничего!
И Мустафа ткнул пальцем с грязным ногтем в снимок девушки с хитрыми глазками, пухлыми губками, толстыми пальчиками, в которых были зажаты цветы.
- Хороша! – согласился Мухамед. – Но для тебя слишком молода. Окажется второй Лейлой. Нам бы кого постарше. Вот как у меня теперь Муна. В голове порядок, никаких глупостей за ней ещё не замечал.   
Мустафа обиженно засопел, забыв, что это просто просмотр предложенных хитрым дядей Абдулом невест и что он не намерен жениться!
Мухамед же принялся наблюдать за Амином. Сын деловито отбрасывал  сторону снимки некрасивых девушек и тех, что были явно намного старше его.
- Стой-ка! Амин, я знаю семью вот этой девочки! – вдруг заявил отец, беря в руки фото. – Очень приличная семья. И девушка хорошая. У сида Хамида не могла вырасти дурная внучка! Это семья торговца коврами, у которых я закупаю товар для своего и твоего, Амин, магазина. Возможно, вот к этому ковру прикасались руки девушки или она касалась его взглядом.
- Отец, я не буду жениться. Но мне нужны снимки самых красивых девушек, к которым могут приревновать мои жены и испугаться, что я могу взять третью жену!
- Тогда взгляни на эту девушку, - протянул фотографию Мустафа. – Смотри, какая красотка!
- Пухленькая, как когда-то Халиса. Она блондинка? Или волосы перекрашенные?   – удивленно спросил Амин. – Как дядя Абдул мог присмотреть такую невесту? Разве красить волосы для девушки – не харам? Она же не хной воспользовалась, а осветлила волосы.
Мухамед тоже озадаченно рассматривал снимок, Мустафа вытягивал шею из-за его спины.
– Неважно, сынок. Ты же не женишься на ней.
- Но Эмми следует задуматься. Родила сына и возгордилась. Но и Халиса начала портиться. Она с таким азартом выясняет отношения с Эмми! – пожаловался Амин.
- Тогда забирай вот это всё, Амин, спасай мир в семье, - кивнул Мухамед на разложенные снимки.
Парень собрал фото и тут же покинул магазин. Хотелось пообедать, но пора было и возвращаться к работе. И Мустафа уже прислушивался к требовательному стуку в закрытую дверь магазина.
Любопытные жители заинтересовались неожиданным перерывом, понимая, что внутри происходит что-то необычное. Небольшая толпа рассеялась тут же, стоило Амину покинуть магазин с пакетом в руке. И лишь некоторые соседки вошли внутрь, надеясь услышать или увидеть хотя бы что-то.
Явилась и дона Ноэмия, принеся выпечку к чаю, что вызвало усмешку у владельца магазина. Но наивный Мустафа был рад! Он тут же принялся таскать печенье из пакета, с удовольствием жуя и просыпая на рубашку и на пол крошки. Однако Мухамед, вынужденный отвлечься на очередного посетителя, подошедшего к прилавку с бабушами из новинок,  не заметил,  что дона Ноэмия, эта женщина с острым взглядом, обнаружила и незаметно достала из щели между стеллажом и стопой ковров упавшую туда фотографию Лейлы.
Мустафе она дала знак молчать, и муж едва не подавился, но  не выдал свою куропаточку. Женщина тут же ретировалась на улицу, удивив владельца магазина, ожидавшего многочисленных  хитрых вопросов о фотографиях потенциальных невест. Мухамед не верил, что доне Ноэмии безразлична собственная судьба, если  обычно безвольный Мустафа вдруг решит восстать против нее и взять ещё одну жену.  Но «куропаточка» неожиданно упорхнула, ушла!
- Какая самоуверенная одалиска! – насмешливо пробормотал он, решив, однако, не расстраивать приятеля.

... А дона Ноэмия, довольная визитом в магазин синьора Мухамеда, тем временем решила навестить подругу Журу в ее баре. Обнаруженная фотография Лейлы, которую Ноэмия опознала мгновенно, едва взглянув на снимок перед тем, как спрятать, жгла карман. Хотелось достать и рассмотреть детально! Но с кем можно сделать это с удовольствием? Конечно, с Журой! И бар вот он, рядом!
Дона Жура, поняв, что подруга зашла в заведение не случайно, даже с добычей - иначе почему не вынимает руку из кармана? – тут же провела подругу к столику в углу у стойки бара, где обычно устраивались «вип-персоны» Сан-Криштована, коих на это звание выбирала сама владелица бара.
Теперь в этом укромном и самом удачном месте уселись обе – дона Жура и ее подруга.
- Что произошло? Выкладывай, не тяни! Вижу, что еле сдерживаешься! – грубовато кивнула ей Журинья, переплетая руки на груди, и закричала, поворачивая голову к официантке за стойкой. – Анинья! Пирожки и кофе мне и Ноэмии! И сок – как обычно.
- Жура, ты только взгляни! – вполголоса проворковала дона Ноэмия, доставая снимок и протягивая лицевой стороной вниз. Базилио маячил поблизости. Но женщинам было не до него.
 Жура и вовсе уже устала гонять любопытного не в меру работника. Поэтому дона  взяла у Ноэмии фотографию, перевернула и, удивленно ахнув,  принялась рассматривать изображение.
- Вот как, значит, сложилась судьба этой девчонки! Неплохо, неплохо! Смотри-ка: и золота на ней сколько, и платье явно дорогое, и волосы чистые, и прическа!
Она качала головой, играла бровями, поворачивая фотографию, как будто это могло помочь увидеть ещё что-то.
- А глаза как удачно подведены! – вторила ей Ноэмия.  – Красивая девчонка! Расцвела, как мужем стал не старик, а молодой мужчина. Наверно, и полюбила его, а он – ее.
- Действительно, ну какой муж из синьора Мухамеда для юной девочки? Она моложе Самиры! Не по себе взял жену. Так что он хотел? Что она полюбит его без памяти? Это вам не шутки!
- Но разное бывает в жизни. Помнишь, я говорила, что у брата Мухамеда пропала жена? Они ее почти год где только не искали. Она сбежала, а потом оказалось, что беременна. Так вот, она потеряла память, ее нашли и вернули, так она снова узнала мужа с нуля! И полюбила его, приняла, сейчас они счастливы вместе. Но разница в возрасте между ними почти такая же, как у синьора Мухамеда и Лейлы.
- Скажешь тоже! Ноэмия, ты видела синьора Саида? Он же совсем иначе выглядит. Красив и в свои годы! Ещё и богат, как я слышала. В общем, не Мухамеду чета!
- Верно, Жура, есть такие мужчины, которые с годами становятся только привлекательнее. Возраст их не портит. Синьор Саид из таких.
- Вот и я о том же, - подняв брови, согласилась подруга.
Анинья принесла им кофе в крошечных фарфоровых чашечках, по стакану ярко-желтого сока, одну, но большую тарелку с горячими пирожками.
Дона Ноэмия взяла двумя пальцами кружечку и сделала небольшой глоток.
- Жура, знаешь, мне Мустафа кое-что рассказал о том, как Лейле живется в Марокко. То, что она вернулась из пустыни, где прикидывалась сумасшедшей, я рассказывала. Но теперь старик – дядя синьора Мухамеда – выдал ее замуж за внука своего приятеля. Думаешь, Лейле повезло? Не знаю. Из того, что мне довелось услышать от Мустафы... На фотографии она в золоте и красивой одежде. Но это же свадьба. Там все невесты красавицы и счастливые.
- А что такое? Разве с молодым мужем у Лейлы возникли какие-то проблемы? – отхлебывая кофе из своей кружки и закусывая пирожком, спросила Жура.
- Можно сказать и так. Она пока единственная жена Фарида. Кстати, Фарида семья синьора Мухамеда считает врагом. Это же бывший муж Хадижи, дочери тещи твоего Шанди!
- Да помню я, кто такая Хадижа! И что с ее бывшим?
- Журочка, в том доме живет бывшая жена Фарида, та самая Зухра, которую все считают ведьмой, ужасная женщина, пытавшаяся в свое время убить Хадижу. Воровка, подлая, но очень красивая. Была такой, пока в Марокко не случился пожар по вине Фарида, и она потеряла свою красоту. Фарид оставил ее в доме, но превратил в служанку и ужасно к ней относится. И Лейла тоже! Они уже ссорятся, дяде Абдулу на них жалуется мать Фарида и его дед, с которым дружит дядя Абдул.
- Какие интриги! Да там, наверно, интереснее, чем смотреть сериал по телевизору! – заметила дона Жура. – Помнится, девчонка страшно любила смотреть телевизор. Ведь это ты рассказывала, что Мухамед даже прятал его от нее?
Ноэмия отпила сок и откусила кусочек пирожка. И кивнула.
- Да, представь: он спрятал телевизор. А вот молодой муж, наоборот,  обещал Лейле купить современный телевизор! Мустафа говорит, что дядя Абдул был в ярости, жалуясь Мухамеду на одалиску. У марокканцев это слово - ругательство. Так называют некоторых непослушных женщин. Так вот, старому дяде не нравится, что «одалиска Лейла» и в новой семье не домашними делами озабочена, а закинула удочку, чтобы муж купил ей телевизор, а сама каждый день ссорится с Зухрой.
- Ну, если этот Фарид такой непорядочный, как у меня о нем сложилось представление, так Лейле опасаться нечего: если та женщина перестала быть красоткой, то у нее нет шансов на соперничество с Лейлой. Но молодые-то полюбили, приняли друг друга?
- Да, у них любовь, как рассказывал Мустафа, а он слышал об этом от дяди Абдула. Но как бы Лейла не пострадала от рук Зухры! – наклоняя голову на бок, проговорила дона Ноэмия, тоже рассматривая снимок, который ей отдала Журинья. – Зухра может из ревности и ей лицо попортить.
И вдруг возле их столика рухнул Базилио, выскользнув из-за столба! Он прятался за ним и изо всех сил старался вытянуть шею, чтобы увидеть, какой стала Лейла. Но поскользнулся на выпавшей из его же рук мокрой тряпке и не смог удержаться на ногах.
- Что такое, парень? – от неожиданности подскочила на стуле дона Жура, но тут же всё поняла. – Сколько можно подслушивать?!
- Так я... это... На Лейлу хотел посмотреть! – объяснил перепуганный официант. От хозяйки за такое происшествие добра не жди!
Но дона Жура повернулась к нему с хитрой насмешкой:
- Посмотреть? Ну, смотри! Ноэмия, положи снимок на стол. Гляди, Базилио, но помни, что у Лейлы теперь снова есть муж! Я давно заметила твой интерес к ней. Но ты опоздал, парень. Девчонку увезли и снова выдали замуж.
- Базилио, ты влюбился в бывшую жену синьора Мухамеда? – поинтересовалась и дона Ноэмия. – Надо было сказать нам, довериться, мы бы поговорили с синьором Мухамедом. Возможно, он устроил бы ваш брак. Все-таки Лейла – мать его сына. Жила бы теперь рядом с сыночком, ездила бы в Сан-Криштован из твоей фавелы.
  Жура вторила ей:
- Базилио, ты жалеешь, что сам на ней не женился? Она марокканка. Ах, так вот почему ты так рвался увидеть фотографии невест из Марокко!
- Ещё чего! Не нужна мне жена не из Марокко, не из Бразилии! Я вообще жениться не собираюсь. А на Лейлу просто так хотел посмотреть! – сердито ответил Базилио. Не нравились ему разговоры о его возможной женитьбе.
Но сам он впился жадным взглядом в фотографию недавней соседки. Он даже протянул руку, чтобы взять ее со столика, но дона Ноэмия успела сделать это раньше.
- Нет, парень, у тебя руки - после мокрой грязной тряпки. Испачкаешь фото. А я должна вернуть ее.
Но женщина лукавила: Ноэмия опасалась, что когда Базилио завладеет снимком, то сбежит на улицу, чтобы показать его и другим жителям Сан-Криштована. Этого ей не хотелось. Иначе как она сможет объяснить мужу, откуда у нее то, что просто не могло оказаться в ее руках? Ясно, что фотография была подобрана в магазине!
Дона Жура, чтобы помочь подруге, прогнала Базилио.
- Базилио! Столько работы в баре, у Аниньи скоро руки отвалятся! Иди, Базилио! Иди и работай! И не болтай, что увидел или услышал! Иначе я тебя выгоню, уволю! –  сурово произнесла хозяйка бара.
 И Базилио поверил. От  тона доны Журы ему стало не по себе. Так она раньше не разговаривала! А вдруг и правда – прогонит? Нет, он не желал терять работу! Эх, придется задушить в себе желание рассказать, какой стала Лейла. Красавица. И муж у нее теперь молодой и красивый. Не то, что синьор Мухамед!
Он раздумывал об этом, когда протирал столики на улице у бара, стараясь не смотреть на посетителей. Так легче было удержаться от желания рассказать потрясающие новости!


34. Часть 35. Глава 34. Амин и его жены.


О том, что родственник из Феса отправил бандероль с фотографиями невест для Амина, его жены уже знали от Хадижи, которой позвонила Карима и сообщила горячие новости. Девушка сочла нужным предупредить подругу. Эмми не выдержала и поделилась возможными грядущими неприятностями с Халисой. Да, они соперницы и постоянно ссорились, но, оказывается, может быть и ещё хуже, если Амин возьмет жену или даже двух и поселит их в доме, где итак уже тесновато.
Халиса сначала не поверила ей. Откуда у Амина деньги на ещё одну свадьбу? Или на две? Смешно! Бизнес мужа ещё долго будет приходить в себя после приключений Амина и Эмми в Европе и Египте! А для новой женитьбы нужны деньги, немалые суммы. Золото купить невесте и найти деньги на махр, сама свадьба с многочисленными гостями  – это непросто! И не станет Амин просить взаймы ни у отца, ни у дяди Саида. А то, что дядя Абдул ищет сыну племянника невест, так неудивительно - старик всегда этим занимается, всю жизнь кого-то женит или разводит. Вот и Амин у него, как жених, на прицеле!
Но Халисе страх Эмми был на руку. Возможно, соперница теперь будет меньше цепляться к ней, Халисе не придется то и дело защищаться от ее нападок и претензий? Родив Амину сына, Эмми стала вести себя иначе, держалась увереннее. это вынуждало Халису напоминать второй жене о ее положении в семье. Халиса в любом случае останется первой женой, даже если Эмми родит ещё одного сына! 
Однако Эмми побывала с этой сплетней у лары Назиры, и та подтвердила: да, она тоже разговаривала с Каримой, когда звонила в Марокко, и узнала, что дядя Абдул уже выслал в Бразилию фотографии и невест, и свадебные снимки Лейлы и Фарида. лара Назира жаждала увидеть фото кандидаток в родственницы!
- Ждём бандероль! – вернувшись от соседки, заявила Эмми.
Но Амину они не стали ни о чем говорить. Именно Халиса посоветовала второй жене промолчать и посмотреть, как себя поведет Амин: расскажет ли о присланных фотографиях или скроет, но тогда им и придется понервничать. Амин может решить за их спиной взять третью жену (на двух невест ему уж точно средств не хватит!), потом просто поставит их перед свершившимся фактом. И что они смогут сделать, если никях с марокканкой окажется позади? 
Правда, Амину придется лететь для этого в Марокко или встречать невесту в аэропорту Рио-де-Жанейро, и муж не сможет скрыть от них ни одно, ни другое.
- Но Амин обязан взять у нас разрешение на брак с третьей женой! – нервничала Эмми. Она уже почувствовала на себе, что ее любимый мужчина, ее спаситель стал более равнодушен к ней, уже не выделяет ее как фаворитку. И ей казалось, что Амин выровнял отношение к ней и к Халисе. Теперь он честно уверял, что одинаково любит обеих! Эмми ревниво подмечала каждую мелочь в отношении мужа к себе и к сопернице. Чувствовала, что хозяйственная Халиса Амину более симпатична. Эмми тогда начинала очередную склоку:
- Надо найти служанку! Нам не хватает ни времени, ни сил справляться со всеми делами в доме и ухаживать за малышами!
 Халиса была против, и Эмми понимала это по-своему: конечно, тогда соперница лишится своего преимущества, когда вместо нее всем станет заниматься служанка!
Но Халиса, убедившись, что опасность оказалась настоящей, предложила:
 - Вот что, Эмми, ни тебе, ни мне не станет лучше, если в доме появится ещё одна женщина. Она станет фавориткой Амина, любимой женой - пусть и на некоторое время, пока Амин не увидит ее недостатки или ему не надоест видеть наши с ней скандалы. А они будут, разумеется. Но до этого времени третья жена может нам навредить интригами, и кто знает, не решит ли Амин развестись с одной из нас?
- Хм! Я сама с ним разведусь, и намного раньше: когда Амин сообщит, что берет третью жену! – заносчиво сказала Эмми.
Они находились в кухне, вместе готовили блюда к ужину. Точнее – Халиса готовила, а Эмми помогала под ее жестким присмотром.
- Вот как? А я не хочу стать разведенной женщиной. Родственницы в Марокко с детства убеждали меня, что это горькая участь, хуже которой нет для женщины: потерять мужа, остаться одной. А дети? Думаешь, Амин позволит тебе забрать с собой сына, когда даст развод даже по твоему желанию? Ты унесешь с собой чемодан с личными вещами и шкатулку с украшениями. А твой сын останется со мной и новой женой. Мы с ней станем воспитывать твоего сына.
- Нет! У моего отца есть адвокат, моя семья поможет мне забрать моего ребенка! – уверенно заявила Эмми, ожесточенно кромсая ножом зелень.
Халисе это не понравилось, ведь приготовленные ею блюда всегда были идеальны, а тут нарезанная зелень получится разной длины, но промолчала. Решался важный вопрос ее дальнейшей жизни. К Эмми она уже притерпелась, но кто знает, какой может стать следующая жена Амина? Вот возьмет он ещё одну назло Эмми! Девчонку следует успокоить и научить, как поступить по-умному, а сейчас остается лишь увещевать.
- Даже если у тебя получится так сделать, сможешь ли ты потом выйти замуж?
- Халиса, я не желаю заглядывать так далеко. Но точно знаю – не дам разрешение Амину на третий брак.
- Но я-то подписала бумаги на ваш с Амином брак, - горько усмехнулась Халиса.
- Тогда стоял вопрос нашей жизни и смерти, и ты сделала это потому, что побоялась остаться вдовой, если Амина убьют в Марокко, - эгоистично напомнила Эмми. – А теперь он может взять другую жену из прихоти дяди Абдула или из собственной... похоти!
- Что? – Халиса решила, что ослышалась. Она даже покраснела. – О, Аллах!  Какой харам, если ты произнесла то слово, которое услышали мои уши!
- А что? Мы могли надоесть нашему мужу. Приесться ему как мужчине! Мы родили детей и подурнели. Не выглядим уже как два свежих персика. Ты права: стоит проверить, расскажет Амин нам правду или скроет. А я разрешения на брак  не дам! – уперлась вторая жена.
-  А я – дам, всё подпишу, если Амин станет настаивать! – в пику ей возразила Халиса. – Если так случится, что Амину захочется взять жену, я не стану ему перечить, иначе он все равно поступит по-своему, но во мне будет видеть врага.  Он же мужчина. У него больше прав и возможностей даже в Бразилии.
- Халиса, поступай, как считаешь нужным. А я уже решила – третья жена принесет Амину развод со мной! Уйду из этого дома, потребую махр. Посмотрим тогда, как это понравится новой жене и ее родственникам. 
- Зачем так нервничать, когда ещё ничего не произошло? – старалась Халиса умиротворить соперницу, но теперь и подругу по несчастью. – Но что мы должны сделать, так это спрятать свои документы. Иначе Амин может забрать их без нашего ведома, отнести к шейху и даже улететь с нашими паспортами в Марокко и там от нашего имени заявить, что другие жены согласны на брак. А разрешения за нас напишут другие люди. Он может даже сказать, что мы обе безграмотные, только крестик под разрешением смогли поставить! Знаю я, как некоторые выкручиваются  в подобных случаях. Мне родственницы в Фесе рассказывали о таком ещё до моей свадьбы с Амином!
Эмми смотрела на нее во все глаза. О, Аллах, Халиса права, пожалуй!
- И паспорта спрятать, и золото наше тоже убрать под ключ и следить, чтобы ничего из шкатулок не исчезло! – заволновалась Эмми.
- Ты что – думаешь, что Амин может украсть наше золото, чтобы жениться на другой? – упрекнула ее Халиса. – Продать, чтобы потратить деньги на дорогу и свадьбу, на махр и золото невесте?!
- Нет, Амин не вор, но вспомни, что рассказала Карима: бывший муж Хадижи Фарид подарил Лейле на свадьбу кольцо с бриллиантом. Лейла может и не знать, что кольцо принадлежало Хадиже! 
- Но наш муж с нами так не поступит! – уверенно сказала Халиса. – Знаешь, Эмми, я приму любую судьбу, которую мне пошлет Аллах! Это мактуб, бесполезно сопротивляться Его воле. Но... всё-таки, понимая это,  чисто по-человечески я постаралась бы предпринять хоть что-то в свою пользу. Документы нужно убрать в надежное место. Я уже знаю такое – мой паспорт теперь никто больше без меня не возьмет. Теперь ты найди такое же.
- Но... как? Мои документы хранятся в сейфе Амина. Ты забрала свои раньше, так? Додумалась сама и меня не предупредила!
Халиса печально сощурила глаза.
- Жизнь научила меня так сделать. Когда Амин вернул мне мой паспорт после возвращения вместе с тобой из Марокко, я не позволила спрятать документ в сейф. Не знаю, что тебе посоветовать, но ты можешь просто попросить у Амина вернуть тебе паспорт. Честно скажи: чтобы он теперь уже по твоим документам не смог путешествовать с третьей женой.
- Или не дать мне развод! Но если он думает, что я стану делить его и с третьей женой, то он ошибается! Ой! – взвизгнула девушка, случайно неосторожно прикоснувшись локтем к горячему таджину на плите.
- Будь внимательнее, Эмми. Кстати, ты оговорилась, что сид Абдул выслал также и свадебные фотографии Фарида и Лейлы?
- Да. Но как скоро Амин получит бандероль?
- Хм, надо наблюдать за мужем! И когда появится почтовый курьер, тоже стоит обратить внимание, - подсказала Халиса, заглядывая под крышку с готовым соусом и забирая у Эмми разделочную доску с нарезанной зеленью, но оставив ее рядом с плитой.
- Кажется, стиральная машина закончила стирку. Эмми, ты слышала звуковой сигнал? Иди, достань постиранные вещи. Мне тоже срочно нужно постирать платьица моей доченьки. Времени не хватает на всё, о, Аллах!
- Если в нашем доме появится третья жена, ее мы и заставим работать по дому! До моего ухода я устрою ей адскую жизнь. Ну, а потом получу развод, и вы останетесь вдвоем, - упрямо гнула своё вредная девчонка.
- Так и будет! – назло ей согласилась Халиса. – Иди, освобождай машину и развешивай вещи! Когда моя стирка закончится, мне тоже понадобятся веревки на балконе! Не теряй времени: постиранное тобой должно успеть высохнуть. На улице так жарко!
Эмми ушла, а Халиса, убедившись, что она занялась делами, взяла нож и более мелко нарубила зелень, исправляя ошибки после Эмми. Когда же она научится хотя бы чему-то? Ведь зелень можно нарезать мельче? Почему у Эмми ничего не задерживается  в голове?
Потом Халиса достала пакет с мукой, пересыпала ее в специальную банку, где обычно и хранился запас, а часть муки оставила для теста на лепешки. Как же она любила возиться на кухне! Никакие домашние дела не были Халисе в тягость, но печь, тушить что-то, варить, запекать она обожала!
Потом раздался детский плач, и Халиса поспешила к своему ребенку, забыв о возможном появлении новой соперницы и обо всем другом на свете...

...Прошло несколько дней. Амин ничего им не говорил. И вот сегодня Эмми, посмотрев в окно, заметила посыльного с почты. Мужчина был в форме почтового работника, нес сумку с корреспонденцией, а в руках была какая-то  бумага. Человек оглядывался по сторонам, как будто старался отыскать нужный дом. Эмми позвала Халису, и теперь они вместе наблюдали за происходящим на улице.
Сначала курьер направился к бару доны Журы, потом Базилио метнулся за ним к дому отца Амина... Дверь открыла лара Муна, но и сид Мухамед вскоре появился и забрал посылку, расписавшись в доставочном документе.
- Всё, фотографии пришли! Посмотрим, как поведет себя Амин! – произнесла обеспокоенно Халиса.
- Так вот почему  Амин не пришел обедать, а сначала заглянул в магазин отца! Он ждет там бандероль! Обманщик! – Эмми готова была разрыдаться.
- Только не начинай истерику! Давай обойдемся без скандала!  – предупредила ее Халиса. – Сделаешь хуже, твои слезы только подтолкнут Амина к тому, чтобы задуматься о новой женитьбе. А денег ему может и дядя Абдул одолжить! Дело-то важное в его глазах!
Эмми ахнула, прикрыв ладонью рот. Об этом она не подумала. Но от коварного дяди Абдула можно ожидать и такое, да! Старик невзлюбил ее, Эмми, и   рад будет, если в их доме появится ещё одна жена, которую он тоже станет со временем называть одалиской, как и Эмми теперь. Но это случится позже, и как бы старик потом ни горевал, что снова «ошибся» и нашел внучатому племяннику «одалиску» вместо послушной жены, будет уже поздно.
- Халиса, неужели тебе все равно, что Амин сейчас вскроет посылку и начнет рассматривать фотографии? Ты так спокойна, а я ревную его от одной мысли об этом!
- Теперь ты понимаешь, что я чувствовала, когда ты стала его женой? Когда Амин где-то путешествовал с тобой, а потом привез в Бразилию!
- И теперь ты рада, что жизнь мне отомстит? Но и для тебя наступят не лучшие времена!
- Аллах! Не переживай раньше времени, Эмми. Что-то мне подсказывает, что не захочет Амин жениться, иншалла!
- Карима мне сказала, что дядя Абдул вложил в пакет снимки невест не только для Амина, но чтобы и Мустафа мог выбрать женщину, и сид Мухамед, и дядя Саид.
- Было бы куда хуже, если бы в Бразилию явился сам сид Абдул. Вот тогда опасность оказалась бы реальной. Он бы настоял, заставил бы, принудил жениться любого из них. Но увидим, что нас ждет. Давай отойдем от окна. А то сплетник из бара уже поглядывает на наши окна.
- О, Аллах, как мне не нравится этот Базилио! – возмутилась Эмми. Но от окна отошла вслед за Халисой.
Занимаясь делами, молодые женщины то и дело посматривали в окно. Вот Мустафа закрыл почему-то дверь «Волшебной лампы».  А вот и жители района, в основном женщины, собрались небольшой толпой перед магазином сида Мухамеда. Но где же Амин? Что-то он долго не идет обедать!  Неужели не может оторваться от содержимого посылки?!
- Ты понимаешь, Халиса, что там может происходить? Мужчины рассматривают фотографии и обсуждают невест! И дают советы Амину! Наверно, и выбрать предлагают ту или другую девушку! А ведь могут и уговорить! Разве Амин посмеет ослушаться отца?
- Эмми, не накручивай себя! Ну, увидит Амин красивых девушек, и что дальше? В некоторых вопросах Амин способен не согласиться даже с отцом. Вспомни: наш свекор настаивал, чтобы моей малышке сделали обрезание! Но я наотрез отказалась, твердо заявила мужу, что не дам калечить дочь! И Амин рассказал отцу о моем мнении, встал на мою сторону. И Сурию оставили в покое.
- То ребенок, а это молодые и красивые девушки, которыми может соблазниться Амин!
- Эмми, возможно, среди них и есть красавицы даже на вкус Амина, но дядя Абдул выбирает невест не столько по внешности, сколько по внутренним качествам. Правда, в его глазах и красота иной видится. Для него главное – добродетель.
- Угу, Лейла была примером добродетели! – съязвила вторая жена.
- Дядя Абдул так и не узнал, что Лейла воспылала любовью к сыну его племянника! Ему никто не стал рассказывать о таком позоре. Или он не поверил. Иначе дядя Абдул захотел бы наказать Лейлу. Но тогда о причине порки узнала бы вся медина! Кому нужен позор в семье? Лейла была выпорота за воровство браслета, как мне помнится. Но не за запретную любовь к пасынку.
Халиса говорила, но Эмми вроде бы и слушала, но на самом деле не находила себе места. Амина она считала своим любимым мужчиной, только своим, несмотря на присутствие рядом Халисы. Халиса была как бы балластом в их семейной лодке, который за борт не выкинешь, как бы ни хотелось. Халису в минуты отчаяния и слабости Амина навязал ему  тот же дядя Абдул. Сосватанная  в детстве невеста возникла из прошлого в жизни любимого и из-за ошибки самой Эмми, согласившейся выйти замуж за араба из Эмиратов назло Амину, за что потом жестоко поплатилась. Но теперь иная ситуация. И если Амин женится на девушке из Марокко, то...
- Идет! Амин идет домой с пакетом в руке! Сделай вид, что занята, и пусть Амин не поймет, что нам о чем-то известно! – приказала Халиса.
Они снова пребывали в кухне, занимаясь приготовлением ужина. Обед же был готов, ждал Амина.
Эмми с тоскливым видом пододвинула к себе чашку с нутом, который следовало перебрать. Халиса помешивала на плите очередной соус к мясу.  Салат, таджин, лепешки были уже готовы. И мясо томилось в духовке, уже практически готовое.
Эмми, вспомнив, что забыла переодеться после стирки детских вещей и возни с мешком, в которые складировались до вывоза мусора памперсы обоих малышей, готова была подняться с пуфика и быстро исправить ошибку у себя в комнате. Но не успела.
Вошел Амин, небрежно бросив принесенный пакет на свободный столик у двери. Заметил, как напряженно наблюдают за ним обе жены.
«Неужели что-то узнали? Но как?» - удивился парень.  Но выяснять не стал, собрался прежде пообедать, понимая, что шутка с невестами может закончиться скандалом и слезами обеих жен.
Халиса его накормила. Было, как всегда, вкусно. Но почему Эмми не смотрит в его сторону? Уткнулась в горох, который неохотно перебирает, и молчит.
- Мне нужно с вами поговорить, - заявил он, когда всё было съедено, все блюда опробованы.
Амин вымыл ещё раз руки и только тогда взял со столика принесенный пухлый пакет. Потом подумал и достал из кармана брюк ещё конверт, но уже плоский.
- Что это у тебя, Амин? – ласково, как будто ни о чём не подозревая, поинтересовалась Халиса.
- Это... дядя Абдул прислал отцу бандероль с фотографиями. Надеется, что сможет женить ещё раз кого-нибудь из нас: меня, Мустафу, отца или дядю Саида. В толстом пакете  фотографии невест. Мы с Мустафой и отцом их уже видели. Я прошу вас внимательно рассмотреть все снимки и подумать, не решите ли вы выбрать кого-то из них в качестве моей будущей третьей жены.
Он посмотрел на непроницаемое лицо Халисы и на испуганное - у Эмми.
- Мне надоела нервная обстановка в доме! Я вот что подумал: если появится третья жена, то вы перестанете ссориться, наконец. А новенькой я сниму квартиру где-нибудь недалеко от нашего района и буду уезжать к ней каждый раз, когда одна из вас повысит голос. Понятно?
Жены, застыв, молчали.  Тогда Амин вскрыл заклеенный скотчем в магазине отца пухлый пакет и вынул снимки. Бросил снова на столик. Фотографии почти все легли веером. Эмми с возмущением смотрела не на них, а на Амина. Но Халиса спокойно подошла и принялась перебирать, разгребая пухленькими пальцами, снимки, некоторые брала в руки и подносила к глазам, чтобы лучше рассмотреть. 
- Амин, не очень-то красивых девушек тебе выбрал сид Абдул, - заметила она.
- А мне и не нужна красавица! Главное – чтобы у девушки был хороший характер: добрый, неконфликтный. И чтобы новая жена оказалась работящей и умела вкусно готовить, - с ехидством в голосе и явным вызовом ответил Амин.
- Хм, странное решение, - спокойно ответила Халиса.- Ты уверен, что твоя новая избранница не станет за тебя бороться с нами и не начнет скандалить? Было две скандалистки, станет три. И разве мы с Эмми упустим возможность поставить твою фаворитку на место и усложнить ей жизнь? Ей нелегко придется рядом с нами.
Но у Амина был готов ответ:
- Змеиного гнезда в моем доме не будет. Если не смогу снять для третьей жены дом или квартиру, то не стану привозить эту девушку в Бразилию. Так мне советует и дядя Абдул. Третья жена останется в Фесе, будет жить под присмотром дяди Абдула. А я буду прилетать к ней, как только устану от ваших склок!
- Не выйдет. Разоришься! – усмехнулась Халиса.
- Значит, все-таки придется привезти ее после свадьбы в Сан-Криштован. И я всегда буду вставать на сторону Ферюзы! – нашелся молодой мужчина.
- Ка... ка...кой Ферюзы?! – начала заикаться Халиса. Так все уже решено, оказывается! И невеста выбрана! Зачем Амин играет с ними? Хочет подготовить к «сюрпризу»? 
И несчастная Халиса впилась глазами в снимки, пытаясь угадать ту самую Ферюзу. Самообладание ей изменило, наконец. Они с Эмми проиграли! Значит, вот что ей было ещё суждено пережить – принять третью жену! Избежать не удастся!
А вот Эмми уже давно не владела собой. Когда довольный пикировкой с Халисой Амин повернулся к Эмми, удивляясь ее молчанию, то обнаружил, что по лицу второй жены льются слезы. Говорить поэтому она не могла.
- Эмми!
И только тогда несчастная смогла немного совладать с собой. Но началась истерика.
- Что, Амин? Ты решил, что я стану терпеть ещё одну женщину? С меня и Халисы хватило! Но теперь я от тебя уйду! Сегодня же позвоню отцу и расскажу о твоих планах! Ты дашь мне развод! Я заберу сына и вернусь к отцу! И даже потребую махр, чтобы ты не мог заплатить махр новой жене! Не думаю, что нищий ты кому-то будешь нужен!
- Эмми, остановись! – прервал плачущую жену Амин. – Ты сейчас мне такого наговоришь, о чем потом станешь жалеть! Однажды мы пережили подобную  ошибку: я глупо пошутил, ты поступила мне назло, а твои родственники воспользовались этим и выдали тебя замуж. Вот и сейчас: ещё ничего не произошло, а ты уже хоронишь наши отношения.
- Знай, Амин, что  я не потерплю третью жену! Пусть будет Ферюза, Фарида, Надира или ещё кто-то... Мне все равно, кого ты выберешь! Но сначала ты останешься вдвоем с Халисой и только тогда женишься ещё раз... Если к тому времени сможешь накопить денег на махр и золото для новой жены!
Эмми нервно размазывала слезы по лицу, и ее поза выражала нежелание покоряться его решению. Амина удивило, во что она была одета – простое платье, которое ей, впрочем, шло. Но обычно Эмми старалась нарядиться к его приходу, когда он появлялся дома, чтобы пообедать.
- Хватит! – повысил голос Амин, которому было очень неприятно слышать напоминание о затянувшихся финансовых проблемах. – Я ухожу в магазин работать, приду поздно. А вы сделайте то, о чем я вас попросил. Можете отложить несколько понравившихся фотографий, а я сам выберу одну из девушек. И будьте аккуратны: фотографии я должен вернуть отцу!
Потом он взял тонкий конверт, достал из него несколько снимков и бросил на столик – но не в общую кучу, а рядом.
- Это фото со свадьбы Фарида и Лейлы. Я подумал, вам будет интересно взглянуть! Все фотографии я должен вернуть отцу! – повторил Амин строго. - Он намерен показать их дяде Саиду. Дядя звонил, собирается приехать в Сан-Криштован в ближайшие дни! Всё!
Сказав это, Амин направился к выходу из кухни, но случайно задел краем расстегнутой рубашки снимки, и одна из фотографий слетела на пол. Он быстро наклонился, бросил заинтересованный взгляд  на лицо девушки, которую ни Эмми, ни Халиса, разумеется, не успели рассмотреть. Парень хитро улыбнулся, быстро открыл ящик в столике и положил фотографию туда.
-  Вечером вернусь – рассмотрю тщательнее. Думаю, фотография не случайно упала. Может быть, это знак судьбы? Потом узнаю, кто эта девушка. Дядя Абдул пронумеровал снимки на обратной стороне, можете посмотреть. Позвоню дяде  Абдулу и спрошу, кто такие, например, под номерами 8 и 15. Нет, точнее 16. А то ни имени не написано, ни из какого рода.
Халиса заметила его оговорку и запомнила: надо узнать, кто там под №16 и взглянуть на №8 и №15.
А глупая, но гордая Эмми продолжала тихо лить слезы.
Амин ушел, быстро спустившись по ступенькам на первый этаж. Халиса сбежать за ним так же быстро не могла, но все равно поспешила сойти вниз, чтобы закрыть дверь. В Бразилии не стоит уповать, что  если никого не ждешь, то никто и не придет. С таким уровнем преступности в городе всегда нужно быть начеку, а дверь держать на замке и ночью, и днем!
Вернувшись, Халиса застала у столика соперницу, лихорадочно и придирчиво перебирающую снимки.
- И чего ты добьешься, Эмми, если продолжишь скандалить? Рыдать, угрожать Амину? Только ещё больше заведешь его в желании взять третью жену!
- И пусть! Пусть берет! Но уже без меня! Это тебе нужно переживать, какой окажется его новая фаворитка! Какому мужчине не захочется насладиться свежим  цветком, когда рядом с ним уже надоевшие огрызки,  – огрызнулась Эмми.
- Я себя огрызком не считаю. Удивительно, что ты о себе такого низкого мнения, - прищурившись, обиженно заметила Халиса.
 – В Египте мне казалось, что наша с Амином любовь будет длиться вечно! Даже не верится, что всё так скоро закончилось, - произнесла трагическим тоном вторая жена и всхлипнула.
- Давай лучше вместе посмотрим фотографии и Лейлы, и невест. Возможно, я узнаю кого-то. Позвоню сестрам, поговорю с тетушками. Правда, трудно будет описать незнакомок, если я их не опознаю. Надо же! Вместо цифр дядя Абдул мог бы хотя бы имена написать! Или сфотографировать всех невест и отправить тете, чтобы выяснила всё о каждой?
- Не лучше ли уничтожить фотографии, и тогда Амину будет затруднительно объяснить, какую он предпочел бы выбрать, - заметила Эмми.
- Но он произнес имя Ферюза, назвал номера фотографий - №8, 15 и 16. Дядя Абдул иначе и сам выберет, уже не спрашивая ни Амина, ни нас с тобой, - возразила Халиса. О, нет, она намеревалась сама контролировать выбор соперницы.
И если Эмми начала просмотр со случайных снимков, то Халиса решила увидеть, чью фотографию их муж спрятал в ящик стола. Это кого он назвал намеком судьбы? Но ей стало не по себе: Халисе тоже казалось, что снимок не выпал бы так просто. Есть приметы, в которые невольно приходится верить.
Достала и стала рассматривать. И лицо девицы показалось знакомым. Халиса прикусила губу, потом пожевала ее, но память не желала выдавать информацию.
- Ну, кто же она? Знаю ее, точно знаю! Не раз встречала в Фесе! – бормотала она.
 Тогда и Эмми решила взглянуть на возможную разрушительницу ее жизни.
- Красивая. Но лицо неприятное. Какое-то злое! – перестав всхлипывать, но ещё не успокоившись, прокомментировала она.
- Да. Злое, надменное, лицо скандалистки и интриганки. И я ее даже знала до того, как вышла замуж. Но не могу вспомнить, кто такая. Соседка? Знакомая одной из моих сестер? Невестой брата она быть не могла...
И пока Халиса раздумывала, пытаясь вспомнить, Эмми снова вернулась к «невестам» Амина...
- Уверена, что он выберет вот эту! – показала она фотографию Халисе.
- Какой там номер на обороте? – откликнулась та.
- Нарисована кривая семерка.
- Нет, найди 8 и 16. Особенно под №16. Амин не просто так произнес этот номер!
Эмми продолжала копаться в куче снимков.
- Вот! Но на восьмом снимке женщина, которая старше Амина.  Ей за тридцать.  Нет, ее он точно не выберет, каким бы чудесным характером она не обладала.  А вот и №16!
Эмми оглядела девушку на фото и снова заплакала, закрывая лицо руками, в одной из которых была зажата фотография. У Халисы похолодело в груди. Неужели Амин уже наметил себе цель? Или все-таки пошутил? Это и есть Ферюза?  Тогда зачем решил помучить их? Это жестоко – так играть на их чувствах!
И все это из-за Эмми! Это она бывает чаще всего причиной всех семейных скандалов! А если Халиса начала ей отвечать с некоторых пор, то из естественного желания не дать вытирать о себя ноги! Спусти раз, второй раз обиды, и Эмми сядет на шею!
Однако теперь Халиса пришла к выводу, что тактика была выбрана неверно. Вот что получилось, а хотелось только поставить Эмми на место! Но на Эмми не действовало ничто, а вот Амин решил взять ещё жену. А что - привезет из Марокко красавицу, а одна свободная комната у них есть –  та, что предназначалась для гостей. Там и поселится соперница. Нет, Халиса должна была быть умнее! Если бы она игнорировала Эмми, то не было бы ни склок, ни скандалов при Амине. И желания взять ещё жену у Амина не появилось бы.
- Интересно, а что думает об этом тетя Латифа? – завелась Эмми. – А Самира? Впрочем, ее мнение мало кого в семье Рашидов интересует. А Хадижа? Надо бы рассказать тете Назире! Она может дать дельный совет! Возьму с собой все фотографии и покажу их ларе Назире!
- Так и сделай. Номер 16 покажи и вот эту – из ящика. О ней особенно подробно расспроси! – согласилась Халиса, так и не вспомнив знакомую девушку. 
- Но мы забыли о Лейле! Я отложила ее фотографии. Какой она стала! Так вот он какой  – Фарид! Хадижа так его любила, мне всегда хотелось увидеть ее героя.
- Подлый, непорядочный, вот он каков, пусть он мне и родственник. Красив, это да. Но жесток, самоуверен до ужаса. И покажи-ка мне эти фотографии, что там с кольцом, о котором я слышала, что Фарид подарил Лейле на свадьбу?
- Да, нам же Карима рассказывала!  Фарид надел Лейле на палец кольцо, которое принадлежало Хадиже. Она его не забрала, когда уезжала, а он воспользовался.
- Да, вот смотри, вот то самое кольцо! Аллах! Эмми, она же специально выставила на этом снимке кольцо на камеру! Конечно, глупышка Лейла  мечтала, что сид Мухамед купит ей бриллианты. Насмотрелась сериалов! Вот и сбылась ее мечта.
- А если она узнает, что кольцо принадлежало Хадиже? – заинтересовалась Эмми.
- Кто же ей расскажет? Наверно, Лейла там одна и из дома на медину пока не выходит! Везде только со свекровью: на рынок, на медину в лавки за покупками, в пекарню, в хамам. Кто посмеет рассказать правду, но и кто может знать, чье кольцо на ее пальце?
- Но в доме живет Зухра, ставшая служанкой! – припомнила Эмми, которая знала от Хадижи всю историю семьи Фарида.  – Вот она и может рассказать о кольце из ревности или зависти! 
- Это возможно. О, Аллах! Как Фарид возмужал! Уже не тот мальчишка, каким я его помню, - продолжала рассматривать родственника Халиса. – А Лейла тоже не такая, какой была в Сан-Криштоване!
- Жила здесь, строя из себя принцессу, хозяйку дома, а сама сохла по Амину!
- Сначала ревновала нашего мужа ко мне, потом  появилась ты, и ее ревность перешла на тебя.
- Но теперь она полюбила Фарида. Да, вот так.  Но это платье я уже на ком-то видела. Точно - видела. У меня прекрасная память на вещи.
- Зулейка отдала ей свою одежду, которая стала мала после нескольких родов. Зулейка поправилась не так уж сильно, но девичьи платья и кафтаны стали малы.  Она мне жаловалась, когда мы виделись в доме сида Саида. Вот Лейле и повезло! Дорогие вещи ей достались, - рассуждала Халиса. И вдруг вспомнила!
- Это же Сальма! Аллах, как я могла запамятовать? Такую «приятельницу» разве забудешь?
- Это кто - №16 или из ящика?
- Из ящика. Эмми, это та, чья фотография выпала, когда Амин проходил мимо! Не дай Аллах нам такой мактуб! Если Амину она понравится и он выберет ее, то она уж точно отберет у нас Амина. Мы с тобой все-таки поладили, приняли друг друга, смирились с тем, что нас будет двое. Но она... Нет, нет, только не ее пусть выбирает! Или давай сами выберем Амину невесту. Все-таки так будет лучше, чем Амин приведет в семье эту змею.
- Но это тебе, Халиса, придется иметь с ней дело. Я с Амином разведусь, – упрямо, с какой-то горькой покорностью злой судьбе, сказала Эмми.  Мириться с участью стать одной из трех жен она не собиралась, удар судьбы видела она в надвигающемся разводе с Амином. Ей пока не верилось, что так все и будет, но с ней уже столько всего случилось в жизни, что можно было ожидать и очередного  развода.
- Не глупи, Эмми! Давай противостоять вместе! Сальма – заносчивая, несговорчивая, это даже на ее лице написано, взгляни! Всегда была противной, капризной, она ничего не умела делать и три года назад. Сомневаюсь, что она за эти годы стала хорошей хозяйкой. Кстати, однажды к ней сватались, но она не согласилась выйти замуж. Или жених отказался от нее? Скорее всего. Но на медине родственники рассказывали свою версию: Сальме не понравился жених.
- Да, трудно тебе придется рядом с такой фавориткой. Красавица. Но если ты не станешь все за нее делать, особенно – на кухне, обеды готовить, как любит Амин, то она его быстро разочарует! А дядя Абдул назовет и ее одалиской. Вот тогда Амин поймет, какую ошибку допустил, взяв в жены эту кобру! – с долей злорадства закончила Эмми.
Это было что-то новенькое для Халисы. Никогда она не слышала от Эмми, чтобы та о ком-то говорила с такой злостью, ненавистью, ехидничала или злорадствовала. Ей и сейчас казалось, что Эмми просто не в себе от резкого поворота судьбы.  Не была Эмми злой. А сейчас Халиса как будто слышит и видит перед собой Лейлу!
Но она не стала подливать масла в огонь, достала телефон и сделала снимок фотографии с Сальмой. Потом то же проделала и с №16.
- Отправлю тете, пусть разузнает о девушках. Почему они не смогли найти мужей  в Марокко. №16 – блондинка. Зовут ли ее Ферюзой? Или есть ещё некая Ферюза, которой ищут мужа.
- Делай, что угодно, узнавай, мне это не интересно, - грустно произнесла Эмми. – Я не приму третью жену. Не понимаю, почему ты соглашаешься жить в гареме.
- Я приму все испытания, которые мне пошлет Аллах! Сначала появилась ты. Теперь ещё одна жена. Я приму всех и буду смотреть на это как на выпавшие мне испытания. Но если я смогу как-то противостоять женитьбе Амина, то сделаю это!
Халиса высказалась, но у нее мелькнула мысль, что сказанное содержит  противоречие. Если она станет бороться за Амина, то уже нельзя сказать, что она принимает выпавшее на ее долю испытание!
Эмми сгребла фотографии и попыталась сложить их в пакет, объяснив:
- Пойду к ларе Назире и покажу ей это. Она столько лет прожила в Марокко, может кого-то узнать. И на Лейлу пусть посмотрит!
- Конечно, сходи, - согласилась Халиса, надеясь на то, что мудрая лара Назира отговорит Эмми от развода. Иначе в доме появится Сальма уже в пику требующей развода скандалистке.
Эмми умылась, надела другое платье, захватила пакет и, достав спящего сына из кроватки,  отправилась в гости к соседке вместе с ребенком.



35. Часть 35. Глава 35. В гостях у лары Назиры.


Ещё до того, как Эмми внезапно явилась в гости к ларе Назире, к тете пришла Самира, вернувшись из дома родственниц  Лео. Он, кстати, остался с матерью и бабушкой, с тетей и синьором Эдвалду, продолжая акцию примирения. Самира же сбежала от скандального семейства.
Они с Лео побывали в Торговом центре и вышли оттуда с пакетом, в котором лежала чудесная шелковая ткань, красная, с необычным винным оттенком, а также нитки, две пачки тончайших игл для швейной машины – на всякий случай купленные по совету продавца. Потратили приличную сумму, но были рады, что покупка принесет мир в семью Лео.
Довольные, в предвкушении сюрприза для доны Деузы, они сели в автобус и продолжили путь. И сюрприз удался! Но разразился новый скандал.
Самира в гостях так устала от сцен, которые разыгрались у нее на глазах в доме Деузы, что была вынуждена выдумать предлог, чтобы поспешно вернуться в Сан-Криштован. Девушка не привыкла к скандалам. Вот как так могло случиться, что мать Лео, рыдая, швыряла в лицо мужу испорченное неправильным кроем платье, и это после того, как женщине был вручен сверток с новой тканью, даже лучшей, чем была до этого?
 Но и отчим Лео тоже повел себя не лучшим образом. Заявил, что не возьмется снова шить платье из такой тонкой ткани, побоится испортить. Были и другие отговорки. И снова – слезы Деузы, которая убедилась, что все-таки останется без костюма, без бального платья! И какой танец пропадет! Но сколько труда и сил она потратила на разучивание движений, каких не было ни у кого до их пары!
Дона Мосинья суетилась вокруг и уговаривала то дочь успокоиться, то зятя – попробовать сшить, вдруг – получится? Лео спокойно наблюдал за семейной драмой, а вот тетя Лола, заметив ужас в глазах Самиры, постаралась отвлечь ее от скандала и отвела в угол гостиной, где был устроен закуток для «кухни», где стоял стол с огромным блюдом, на котором горой возвышались свежие пирожки эмпанадас. Но какой же стоял аромат от выпечки!
Самира не смогла удержаться, съела два пирожка, пока тетя Лола готовила для нее чай.
- Ты прости, Самира, что, приехав в гости, угодила в скандал. Эта буря длится уже несколько дней. Ужасно! Я так надеялась, что появится другая ткань и всё уляжется. Сошьется новое платье. Но Деуза и Эдвалду оба упрямы и неуступчивы! Каждый старается настоять на своем!
- Но мы привезли тончайшие иглы, которые не порвут шелк. Я пыталась объяснить это синьору Эдвалду, -  проговорила Самира, жуя эмпанадас. – Тетя Лола, вкуснее ваших пирожков не ела ни у кого. У доны Журы замечательные пирожки, но они другие – с сыром, с треской. Но она не делает эмпанадас.
- Ах, девочка! Такое расстройство – мы с Мосиньей ждали вашего приезда, планировали столько вкусного приготовить, но Эдвалду с утра изводит нас ворчанием, а Деуза – стонами, что осталась без платья. Но когда я намекнула на то, что вы купили и везете материал для другого платья - всё! Снова завелись оба!
- А когда конкурсное выступление? Скоро? Успеет дона Деуза сшить костюм для танца? Можно ведь обратиться и к другому портному. Тому, кто шьет женские платья.
- Что ты такое говоришь! – тетя Лола понизила голос до горячего шепота, махнув в сторону девушки платком. – Эдвалду не простит такого предательства! Как?! Променять его на другого портного? Он считает себя мастером на все руки. Универсальным портным.
- Но если одну ткань он уже испортил и сам признался, что не умеет шить женскую одежду..., - пожала плечами Самира.
- Нет! Всё он умеет, и платье получилось неплохое! Но он шил его без охоты, а Деуза искала поводы для придирок.  Платье, честно сказать, они сами испортили, просто затаскав его во время драк!
- Как?! Каких ещё драк? – удивилась Самира, при которой родители в ее детстве не ссорились никогда, тем более – не дрались. Такое и представить было невозможно!
- Ну, это я так - сказала, преувеличив, конечно, - тут же смутилась чернокожая женщина. – Ты чай пей, Самира. Съешь ещё эмпанадас. Они получились в этот раз отменные!
Самире было очень неловко. Но тетя Лола продолжала:
- Про драки я сказала, потому что ты сама видела: швыряют друг в друга вещами. То платьем, то тканями. Разве это не драка? Драки разными бывают.
- Мы с Лео сделали, что смогли, - философски заключила Самира. - Хотели, как лучше.
- Вы очень помогли нам, поверь! Сейчас Деуза успокоится, а Эдвалду рассмотрит купленную вами ткань, иглы, нитки... Боже, сколько же вы денег потратили? Нам столько не отдать вам сразу!
- Не нужно ничего отдавать! Ткань - подарок от Лео. От меня – иглы. Это уже я сообразила, что покупая ткань, необходимо сразу брать нитки в тон и иглы под ткань.
- Спасибо, Самира! Ты такая хорошая! Повезло Лео с женой. А Эдвалду уже понял, что следовало бы исправить в сшитом платье, переделал бы и прежнее, если бы Деуза его не затрепала.
- Ничего, теперь ещё одно сошьют. Тетя Лола, мы с Лео собирались побыть у вас недолго. Мне нужно ещё навестить тетю Назиру и встретиться с мамой. Пусть Лео останется у вас, а я вызову такси и поеду к маме.
Тетя Лола была разочарована кратким визитом невестки, но догадывалась, почему так случилось. Поэтому позвала Лео и, оставив молодых людей наедине, присоединилась к остальной части семьи. Деуза сидела на диване, надув губы и сдерживая готовые пролиться слёзы. Дона Мосинья тихо выговаривала дочери, что так нельзя было себя вести, зная, что в гости в кои-то веки заглянули молодожены, а Эдвалду опытным портновским глазом рассматривал подаренную ткань, что-то прикидывая в уме.
- Много взяли материала! Пожалуй, здесь ещё на один длинный волан хватит! – пришел он к выводу, вертя в руках красный шелк.
Самира договорилась с Лео, что он должен остаться с семьей, а ей будет вызвано такси. Только она сначала поедет, пожалуй, в Сан-Криштован, а потом созвониться с матерью и договориться с ней о встрече.
Лео сам вызвал машину, посадил любимую в такси, запомнил водителя, внимательно в него всмотревшись, и только после этого вернулся в дом, едва не споткнувшись о пушистого рыжего кота, прошмыгнувшего у него под ногами в дом.
- Проголодался, бродяга? – ласково обратилась к коту тетя Лола. – Лео, ты бы тоже поел пирожков! Видишь, что сегодня творится у нас дома! А мы так вас ждали, столько хотели узнать у вас о поездке!
Причитая, тетушка вывалила в миску еду и налила водичку коту, но и Лео подтолкнула в спину к столу с пирожками.
- Ешь! Сейчас и тебе чай заварю. Да... У матери Самиры таких встрясок не бывает, конечно. Она так испугалась, видно, что ей было не по себе! Так стыдно перед девушкой! Что она подумает о нас? И не всегда ведь так. Но перед важными конкурсами твоя мать и Эдвалду чаще всего такие. Скандалят, ругаются, слезы, крики, обиды, споры. Ну, как дети!
Лео усмехался, не спорил, слушал и поедал вкусные тетушкины эмпанадас...

...Самира же, выбравшись из автомобиля, не стала заходить домой, а тут же отправилась к тете Назире. Тем более что лара Назира вышла на балкон, едва услышав, что к дому подъехало такси и послышался голос племянницы, расплачивающейся с водителем за поездку.
Назира знаком пригласила девушку войти. И вскоре Самира оказалась в гостиной, села за стол, на котором, к ее удивлению,  ее уже ждало марокканское печенье на расписном марокканском блюде. Откуда? Назира была беременна и теперь сама редко что-то пекла. Миро велел ей не перетруждаться и больше отдыхать. А приказ мужа восточная женщина нарушить не осмеливалась. Так, посмеиваясь, пояснила тетя Назира и объяснила, откуда все-таки взялась в ее доме ароматная выпечка.
- Муна принесла, жена моего неблагодарного брата – твоего отца. Мы с ней почти подружились. Почти – это потому, что негласно Мухамед позволил жене общаться со мной, помогать, угощать, приносить то одно из еды, то другое. Но сам, когда я прохожу мимо, показывает всем видом, что дядя Абдул не отменил решение внести меня в число одалисок.
- И не переживайте из-за этого, тетя Назира.  Знаете ли вы новости? Дядя Абдул намерен женить Амина ещё раз и...
- О, ты хочешь рассказать мне о пакете с фотографиями невест? Я уже давно знаю новость и только что видела, как твой брат вынес из «Волшебной лампы»  пакет и направился домой к женам. Вот жду, не прибежит ли Эмми с жалобами на то, что скоро в доме появится третья жена.
- Как? Я думала, Амин не поддастся на уговоры дяди Абдула! – неприятно поразилась Самира. – А Карима, когда я с ней разговаривала, намекнула, что там не только невесты, но и фотографии Лейлы и Фарида.
- Как хочется взглянуть и на тех, и на других, правда? – загорелась Назира. – Но, зная Эмми, есть надежда, что мы узнаем новости и даже увидим фотографии. А у тебя что? Как твоя мама, как Жади?
И родственницы принялись сплетничать, обсуждая новости и проблемы обеих семей. У Назиры получался исключительно вкусный чай, и Самира выпила несколько стаканчиков-армудов. Вот выпечка уже не шла, потому что в гостях у доны Мосиньи было съедено столько пирожков!
Кстати, ларе Назире было интересно послушать рассказ племянницы о семье Лео. Ведь когда-то давно и Назира побывала в доме доны Деузы, когда Жади была изгнана из дома Саида после семейного совета.
- Аллах! Самира, как в жизни бывает все перепутано и непредсказуемо. Кто бы мог подумать, что моим мужем станет Миро, когда-то кумир многих красавиц Сан-Криштована. А ты выйдешь замуж за брата Лукаса!
- Жизнь такая штука, тетя Назира... А как вы себя чувствуете? Я даже забыла, что вы беременны! Живот ещё не заметен.
- Прекрасно чувствую, меня теперь редко тошнит. В первые недели было иначе. И это меня беспокоит. Я жду троих... или двоих, но почему-то дети никак себя не проявляют. Разве это нормально?
- Почему вы не сделаете ещё раз УЗИ? Если даже не знаете, сколькиплодная беременность?
- Самира, я боюсь. О, Аллах! И вредно это, так часто делать УЗИ. И доктор Альбьери может рассердиться, если узнает, что я обратилась к другому врачу. 
- Напрасно. Синьор Альбьери явно темнит. Как опытный врач не смог на УЗИ (!) увидеть, сколько там малышей?! Невероятно!
- Нет, подожду. Я такая суеверная. Боюсь, что окажется, что детей только двое.
- Но разве правильно будет до последнего надеяться, что прижились все три зародыша? Лучше знать правду и не травить душу пустой надеждой.
- Твоя тетя Жади тоже так говорит. Хорошо, я как-нибудь соберусь и попрошу Жади сходить со мной на УЗИ в другой клинике.
Самира решила сменить тему.
- Мне давно не звонит Фатима. Что слышно от Эмми о событиях в семье дяди Саида? И Хадижа редко общается со мной. Мама рассказала мне странную историю, а тетя Жади эти дни находилась в загородном доме Иветти в Ангре. Она не созванивалась с Хадижей. Но я не знаю новый номер сотового Фатимы, но и позвонить ей не могу, если Хадижа даст мне ее номер: Фатима потеряла память, помнит ли она меня?
Самира даже тете Назире не посмела признаться, что жена дяди Саида все помнит, но притворяется. Вдруг женщина проговориться той же болтушке Эмми, легкомысленной и не очень умной, как уже выяснилось. 
- Аллах! Ты тоже слышала от Латифы о найденном золоте и о том, что Саид снова едва не развелся с Ранией? Только приближающаяся свадьба Хадижи не позволила Саиду дать Рании развод. Но он отправил эту жену вместе с детьми в Марокко. Он купил в Фесе для них небольшой коттедж в приличном районе. Там она теперь и будет жить под всевидящим оком дяди Абдула.
- О! А я слышала только о найденном Фатимой золоте. Порадовалась, что Рания оставит в покое семью. Хадижа рассказывала, как Рания сходила с ума, занимаясь поисками по всему дому!
- Хм, Эмми рассказала, что пакет с украшениями нашелся  в саду в беседке, где весь год после пропажи золота и побега Фатимы играли дети Саида, – заметила лара Назира.
И вот тогда в дверь с улицы кто-то дробно постучал.
- Это Эмми. Только она так стучит! Звонок у нас отключен, чтобы не разбудили Ферюзу. Вот и сейчас спит моя дочурка, скоро уже проснется, и надо будет ее покормить, - сказала Назира, поднимаясь из-за стола. Но Самира опередила ее и понеслась по лестнице вниз, чтобы открыть дверь гостье.
Эмми пришла с сыном – как всегда. Назира, показав, где уложить сонного ребенка, усадила соседку за стол. Тогда зареванная Эмми, что сразу заметили Назира и Самира, выпив предложенный чай, выложила на стол принесенные пакеты с фотографиями.
- Вот, взгляните! Тут и невесты, выбранные дядей Абдулом для Амина, и Лейла с Фаридом, их свадьба.
Сначала решили взглянуть на снимки Лейлы, а потом внимательно рассмотреть и обсудить невест. Но Эмми портила Назире удовольствие от занимательного действа. Она шмыгала носом, всхлипывала, что-то бормоча, переживала, и лара Назира успокаивала жену племянника, как могла.
- Аллах! Эмми, ты так потеряешь мужа, если раскиснешь.  Нельзя так вести себя! Думай, как сделать так, чтобы Амину не захотелось брать ещё жену.
- Он уже всё решил! Упомянул какую-то Ферюзу, а ещё отложил фотографию некоей Сальмы, которую Халиса с трудом, но вспомнила. И по ее словам, это самый ужасный выбор, какой только мог сделать Амин. Я намерена развестись!
Назира, всё понимая, покачала головой. Но Самира была возмущена и встала на сторону подруги детства.
- Правильно! Лучше развестись, чем быть одной из овечек в стаде моего брата. Он так и будет приносить жен в жертву, как барашков. Дядя Абдул потом решит, что у Амина должно быть четыре жены, и заставит его взять и четвертую. Эмми, я сочувствую тебе от всей души.
- Самира, почему Амин не вырос таким, как ты? Вы же вместе росли в Бразилии? Но ты стала настоящей бразильянкой, а твой брат становится вторым дядей Абдулом.
- Амина избаловал наш отец, ему всегда позволялось больше, чем мне, давалось больше прав в семье, чем было у меня. Амина затянул бизнес, а мне захотелось получить образование. Так наши пути и разошлись. И начались различия  в менталитете. Его «ветка жизни» потянулась к Востоку, а моя – к Западу.
- Как ты непонятно говоришь, Самира, - заметила лара Назира. – Но давайте же взглянем на эту Сальму, на Ферюзу...
- Ах, Сальма – вот, а Ферюзу нам не показали. Но Амин предупредил, что на каждом снимке стоит не имя, а номер.
- Ха-ха! Похоже, что дядя Абдул со временем усовершенствовал систему сватовства, даже придумал картотеку, - рассмеялась Самира, пораженная такой находчивостью пожилого родственника. – Женихи и их семьи будут видеть только лица невест, но никаких имен, чтобы потом нельзя было посплетничать. Наверно, так правильно. Кому из девушек понравилось бы, если бы ее начали обсуждать на медине – этот жених отверг такую и такую, но приглянулась такая-то и такая. Ярмарка невест – унизительная вещь. Но когда говорят о тех, кого отвергают женихи на первом же этапе – просмотре фотографий, как себя может чувствовать несчастная девушка?
Назира слушала рассуждения Самиры с интересом. У девчонки мозги работают не так, как  у знакомых Назире девушек в Фесе или в Марракеше. Но племянница  в чем-то права. А дядя Абдул сам догадался или кто-то подсказал нанести номера на снимки?
- О, эту Сальму я видела! Но тогда это была ещё совсем девочка, которая едва созрела и только-только надела платок. Но уже тогда одна семья не пожелала ее сосватать, хотя ее отец намекал, что уже ищет юной дочери мужа. Не помню, в чем была причина не состоявшейся помолвки.
- И... сколько же ей лет теперь? – шмыгнув носом, спросила Эмми.
- Прибавь к 12 лет шесть-семь. Она в том возрасте, когда всех стараются выдать замуж, - припомнила Назира.
- Странно, что за шесть или семь лет ей так и не смогли найти мужа, - проговорила Самира, разбирая остальные снимки. – Точно есть причина.
- Но нас с Халисой волнует Ферюза. Кто она такая? Амин с таким чувством произнес ее имя!
- Значит, дядя Абдул его уже обработал! – неосторожно предположила Назира, а Эмми тут же расплакалась.
- Вот что, давайте позвоним Кариме! – решительно предложила  Самира. И полезла за телефоном в сумочку. Обычно девушки ее возраста носят телефоны в заднем кармане джинсов, но Самира, придя в гости, переложила смартфон, чтобы он не выпал, когда она будет сидеть за столом или возиться с малышами. На улице же она остереглась бы нести телефон в сумке, которую могут вырвать из рук уличные грабители.
Деньги на телефоне, которых хватило бы на международный звонок из Бразилии в Марокко, были только у Самиры. Тетя Назира чаще всего экономила на всем, звонила Кариме – но редко.
Об Эмми и речи не было – она имела возможность звонить только родственникам в Бразилии. Правда, на ее планшете был интернет с его возможностями для разговоров с помощью разных программ, но на звонки в Бразилию у Амина для нее денег не было. Такая роскошь позволялась только Халисе, у которой в Фесе жила семья, мать, отец, брат, сестры, но они не дружили с таким достижением современной техники, как интернет.
Понимая все эти нюансы, Самира и не задумалась, что кто-то кроме нее станет звонить Кариме, чтобы выяснить, что ещё слышно о «жениховском деле», задуманном неугомонным дядей Абдулом... Девушка набрала номер домашнего телефона дяди Али, рассудив, что так больше шансов узнать новости, возьмет ли трубку Зорайдэ или с жадностью схватит Карима. Не молодая уже  Карима напоминала ей чем-то Базилио из бара доны Журы...
- Алло! Кариииима! – обрадовалась девушка, услышав голос любимой сплетницы из дома дяди Али. И они «зацепились языками», заваливая друг друга вопросами. Карима желала знать, что происходит в Бразилии. Самиру же волновало происходящее в доме дяди Абдула.
Рядом с Самирой сидели теперь уже на диване, прижавшись к ней с обеих сторон, чтобы лучше слышать, Назира и Эмми. Жена Амина нетерпеливо «ломала пальцы», понимая, что Карима расскажет нужное не сразу, а как только узнает то, что интересно ей. Тогда и вывалит сама новости медины.
- Карима, мы знаем, что Амин принес домой фотографии невест. Скажи, что тебе известно о некоей Ферюзе? Под каким она номером в картотеке невест у дяди Абдула?
- Что? Какой картотеке? Какие ещё номера? – всполошилась сплетница из Феса, впервые слыша об этом.
Самира объяснила, что имела в виду. Но Кариме было неизвестно ни о какой картотеке и пронумерованных девушках. И о Ферюзе она не слышала. Такой невесты среди девушек брачного возраста не было!
- Есть Фарида. Но она совсем юная, только полгода назад надела платок. Неужели твой брат, Самира, решил взять в жены нежный бутон ещё не распустившегося цветка? – хихикнула Карима.
- Странно! Эмми, может быть, брат пошутил, случайно упомянув некую Ферюзу? – озадаченно повернулась Самира к подруге.
- Не знаю! Но что-то же Кариме известно?!
- Карима, моя подруга так нервничает! Амин явно что-то задумал! Неужели он ещё не звонил дяде Абдулу? Карима, как только узнаешь, сообщи нам. Я понимаю, что звонки стоят дорого, поэтому, кто бы тебе ни позвонил – моя мама, тетя Жади или Хадижа – любой из нас расскажи новости и попроси передать их мне.
Карима согласилась, что всё поняла. Так и поступит.
- Неужели Амин решил жениться? Аллах-аллах! Вот это новости! – охала и ахала Карима.
Но дочь Латифы закончила дорогостоящий разговор.
- Ну, всё, теперь весь Фес будет гадать, на ком намерен жениться племянник Саида Рашида. Карима разнесет сплетню по всей медине! – осознала ошибку Самира, но было уже поздно. Если Карима о чем-то узнала, она не сможет удержаться и не рассказать.
- Да, - протянула понимающе тетя Назира. – Если даже Амин и не думал брать третью жену, теперь его женят и без него.
- Зачем я только пришла к вам и показала фотографии? – расстроилась Эмми.
- Знаешь, подруга, если Амин не глуп, то сам решит, брать ему жену или нет! Откажет и дяде Абдулу! И мы вовсе ни при чем, - рассердилась Самира.
- Девочки, давайте взглянем на Лейлу, - примиряюще проговорила лара Назира. - И что там за Фарид? Я вернулась из Марокко, но Фарида видела только на фотографиях, которые мне дала посмотреть Хадижа. Лейла же мне показалась вредной серой мышкой рядом с Мухамедом.
Эмми, понимая, что напрасно обвинила и обидела тетю Назиру и сестру Амина, уже другим тоном, почти извиняющимся, протянула фотографии одалиски, которая ещё недавно положила глаз на ее мужа.
- Вот! Это Лейла. Вся в золоте, в подаренном Зулейкой платье, макияж такой классный, волосы тоже как будто мастер укладывал. Лейла в Сан-Криштоване никогда так хорошо не выглядела, хотя и прихорашивалась для нашего Амина каждый день! – сама не заметив, как это случилось, проговорилась она.
Но и Самира, и тетя Назира уже знали о запретной страсти юной жены  Мухамеда к его сыну, сделали вид, что не услышали. И хотя Эмми испуганно перевела взгляд с одной собеседницы на другую, пытаясь увидеть их реакцию на опасную оговорку, но и подруга, и соседка увлеченно рассматривали новый снимок, не обратив внимания на сказанное ею об Амине и Лейле.
Казалось бы, почему эта тема все ещё оставалась запретной? И Лейла больше не жена отца Амина, и ничего не было между Амином и одалиской, и дядя Абдул увез скандалистку из Бразилии. Но дело в том, что Амин не желал, чтобы кто-то узнал даже теперь о запретных желаниях бывшей жены его отца, и, кстати,  матери Абдульчика. Это же позор для Мухамеда и его сыновей даже в Бразилии, а если сплетня докатится до медины Феса...
Поэтому Эмми очень испугалась, когда поняла, что проболталась. Но, слава Аллаху, никто не обратил на ее слова внимания! 

- Лейла похорошела, это так, - покачала головой Назира, но как-то осуждающе. Наверно, ей захотелось сказать, что такой девчонка обязана была быть для первого мужа, которого ей послала судьба. Но женщина промолчала.
Эмми же, вспомнив кое-что, впилась глазами в снимок Лейлы, где одалиска выставила напоказ палец с бриллиантовым кольцом. 
- Вот! Видите? Фарид подарил Лейле чужое кольцо. Амин переживает, что Хадижа увидит фотографии и снова расстроится. Я знаю, что Хадиже известно, что ее кольцо теперь у новой жены Фарида. Но отец купил ей другое, чтобы она не расстраивалась – в нем и бриллиант крупнее! Но Хадижа призналась, что если бы жена Фарида была ей незнакома, то Хадиже было бы не так обидно. Однако  им завладела Лейла. Но хотя бы не Зухра! Если бы Фарид отдал кольцо Зухре, то Хадижа устроила бы скандал! И ее отец отобрал бы купленное им дочери кольцо, и не важно, что Фарид от своего имени его дарил невесте сначала одной, теперь другой.
Назира слушала и недоверчиво хмыкала. Не так просто отобрать у женщины драгоценности. И сомнительно, чтобы ее брат судился с бывшим зятем из-за какого-то кольца. Пусть и очень дорогого, даже с бриллиантом! Но спорить она не стала. Хадижа ведь тоже решила не требовать у бывшего мужа  вернуть ей кольцо?
- Амин просил не говорить Хадиже, что дядя Абдул прислал фотографии, где у Лейлы на пальце ее кольцо, - продолжала Эмми.
- И правильно: зачем дочери Жади видеть, как счастлив ее бывший муж. А он светится от радости, -  кивнула на фотографию лара Назира и по старой привычке выпятила нижнюю губу, по которой постучала указательным пальцем.
Жена Амина призналась также:
- Я недавно звонила Хадиже, чтобы узнать, как продвигается подготовка к ее свадьбе. Так вот, она мне рассказала, что недавно позвонил дядя Абдул и попросил позвать ее к телефону. Хадижа не хотела говорить с ним, боялась, что он снова начнет уговаривать ее вернуть Фариду детей. Но в этот раз сид Абдул заявил, что хотя Фарид и счастлив с Лейлой, но все равно решил оставить одно место для Хадижи. Возможно, он потом возьмет ещё двух жен, но имеет право на четырех. И одной из жен он видит Хадижу, и только от нее зависит, каким окажется ее место в семье. Чем раньше она одумается и вернется к нему, тем выше будет ее статус. Но даже четвертой он ее примет.
- Эмми, ты веришь в это? – спросила Самира. Она-то понимала, что Фариду не терпится отомстить бывшей жене и отобрать сыновей.
- Не верю, конечно! И Хадижа не верит и не хочет к нему возвращаться. Она страшно боится Фарида! И так как отец выбрал ей другого мужа, Хадижа намерена подчиниться его выбору, жених ей приятен, она согласна стать женой Азиза. О Фариде она совсем не думает! Поэтому надежды его напрасны!
Самира довольно кивнула, переплетя на груди руки.
- Приятно слышать, что Хадижа поумнела. Как можно любить недостойного человека? Фарид не раз обижал и предавал Хадижу. Обманывал, никогда не вставал на ее защиту.  И я сужу так о нем только из тех фактов, что мне известны. А сколько всего ещё Хадижа скрыла от нас всех и тети Жади? От отца? 
- Такие мужчины, как этот Фарид, не любят отступать и проигрывать, - заговорила лара Назира. – мне кажется, что он захочет отомстить нашей Хадиже. Пусть не сразу, но выждет и нападет из засады, когда появится удобный момент. Здесь я согласна с Жади. Когда мы с ней разговаривали об этом, она заявила, что Хадиже не следует отправляться в Марокко в ближайшие годы. Фарид может устроить ей ловушку.
- Не сомневаюсь, что он и сейчас обдумывает, как заманить Хадижу в свои сети, - согласилась Самира.
- Ой, я вспомнила, что дядя Абдул сказал Хадиже, что Лейла согласна, чтобы Хадижа вернулась в семью. Она будет рада стать сестрой для матери сыновей Фарида.
- Эти песни мы уже слышали, - усмехнулась Самира. – Нет, Лейла ни за что не согласится делить Фарида с кем-либо. Она говорит так, только чтобы не перечить Фариду. Но на уме у нее другое.
- Да, это так, - сказала лара Назира и подняла вверх указательный палец. – Мне Карима что-то такое рассказывала о той, другой бывшей жене Фарида, о Зухре. Кажется, Карима говорила, что Зухра и Лейла постоянно ссорятся. Дуния слышала, как дядя Абдул обсуждал с дедом Фарида, кстати, своим приятелем, эту проблему. Зухру они не могут прогнать, потому что она у них живет как бесплатная служанка. И семья боится ее – чтобы Зухра не наделала гадостей, если обозлится и решит им всем отомстить. Она ведьма, ее родственница в Марракеше – известная шуафа. Даже я о ней слышала, когда мы с Миро там жили.
- Хм, смешно говорить о таком в начале 21 века, но у Зухры действительно репутация ведьмы. И люди ее боятся! – с иронией напомнила Самира.
- Вот ты не веришь, Самира, но такие вещи, как порча и колдовство, случаются на самом деле! Есть колдуны и ведьмы, которые могут навести такую порчу на человека, что уже никто не поможет! – убежденно произнесла Эмми.
- Эмми, тебе надо было учиться в свое время, поступить в университет, а не замуж за араба выходить после ссоры с моим братом. Сейчас в твоих мозгах не было бы такого Средневековья! Колдуны, ха-ха! Ведьмы! Ох, не смеши меня!
- Самира, тебя это не коснулась, но я знаю примеры...
- Нет, не желаю продолжать разговор. Это мракобесие от недостатка образования. В подобные вещи верят дремучие невежи.
Эмми обиделась и даже надулась. Она тоже невежа? А кто компьютер знает лучше, чем, может быть, Самира? Эмми порой самому Амину подсказывает, как пользоваться программами! У нее голова работает прекрасно, когда дело касается ее планшета.
- Не спорьте, девочки. Что там с малышами? Кто это там кряхтит в кроватке? А? Это не Ферюза, это мой маленький внучатый племянник! – принялась ворковать Назира, вставая с дивана и направляясь в соседнюю комнату.
 Эмми последовала за ней, а Самира решила доесть надкусанное ею же  печенье и допить чай. Она прочла смс от Лео – он уже ехал на автобусе домой. Значит, и ей тоже пора возвращаться. Она сыта. Но смог ли Лео поесть в доме у бабушки Мосиньи? Нет, тетя Лола не могла его не накормить! Но на всякий случай надо что-то быстренько приготовить!
Отправив Лео смску с веселым смайликом и  словом «Жду», девушка встала и собралась проститься с тетей Назирой. И вспомнила! Так она же ещё намеревалась позвонить маме и тете Жади! И так заговорилась с тетей и Эмми, что забыла об этом.

...После того, как ушла Самира. Эмми тоже засобиралась домой. Ее сын проголодался, но накормить она решила его дома. Тем более что тетя Назира,  когда Эмми меняла мальчику подгузник, начала критиковать ее за то, что у ребенка она заметила опрелость на попке. Значит, Эмми не очень хорошо ухаживает за ребенком! Нотация, услышанная от тети Назиры, Эмми не понравилась. Неужели мало она выслушивает замечаний от Халисы? К тете Назире она приходит за поддержкой! 
Стараясь скрыть обиду и раздражение, Эмми тоже быстренько покинула лару Назиру, не забыв забрать разбросанные на столе фотографии. Она их, конечно, не пересчитывала, поэтому не поняла, что уже несколько снимков не хватает. Одну фотографию  - Лейлы, где та стоит без Фарида – стащила Самира, чтобы показать матери и тете Жади, но потом честно вернуть Эмми.
Ещё парочку незаметно отложила  дальновидная Назира. Она выбрала тех девушек, которые, по ее мнению, может заметить Амин. Именно на таких одалисок были падки ее неблагодарные братья, вот они бы и выбрали именно этих кандидаток в невесты.
Амин же явно пошел в отца, значит, и вкус на женщин у него будет похож. И параллели у Назиры были перед глазами: сговорчивая Халиса напоминала ей юную покорную Латифу,  а в Эмми есть что-то от Лейлы – второй жены брата. Но Мухамед взял в жены и третью - Муну...  Найдется ли «вторая Муна» для Амина? Или он по молодости и неопытности выберет ещё одну красивую одалиску?

...Эмми вернулась домой и сразу же принялась кормить голодного сына, который раскричался прежде, чем она занесла ребенка в свою комнату. Малыш разбудил сытую Сурию, и недовольная Халиса вышла из ванной, где продолжала возиться со стиркой.
- Почему так долго? Ты собиралась только выяснить, знакомы ли ларе Назире девушки с фотографий. А прошло уже два часа, так ещё и ребенок у тебя голодный. И опять кричит!
- Это мое дело. Халиса, следи за собой и своими делами, - огрызнулась вторая жена.
- Что – плохие новости? – Халиса решила не замечать грубость. Хотелось  узнать, что их ждет, это было для нее важнее.
- Нет, тетя Назира никого не смогла узнать, кроме Сальмы. Самира позвонила в Марокко, поговорила с Каримой, которой всегда всё известно, все новости медины. Но и Карима не слышала ни о какой Ферюзе!  И знаешь: Кариму так взбудоражили новости о незнакомой ей Ферюзе, что теперь страшно представить, о чем будет сплетничать в ближайшие дни медина Феса, потому что Карима начнет всех о ней расспрашивать.
- Да, напрасно ты упомянула о ней! Разговоры дойдут до дяди Абдула, а он уж найдет Амину в Фесе если не Ферюзу, то непременно выберет какую-нибудь невесту!
- Но ты и сама хотела, чтобы я узнала именно о Ферюзе! – напомнила Эмми.
- Это стало ошибкой. О, Аллах! Что же делать? А что лара Назира рассказала о Сальме? 
- Она вспомнила ее девочкой, едва надевшей платок. И то, что ее тогда пытались сосватать, но что-то не получилось. И это всё.
- Тогда чем ты занималась так долго у соседки? – возмущенно спросила Халиса.
- Пила чай, разговаривала с моей подругой Самирой и тетей Назирой, - с усмешкой ответила Эмми. – Тебе не понять этого, Халиса. У тебя нет подруг здесь, в Бразилии.
- А у тебя их много? У меня есть семейные обязанности и дела в домашнем хозяйстве. Мне некогда общаться с подругами, если бы и были, потому что нет времени. И ещё мой небольшой бизнес!
- Ну, а я предпочитаю общаться, видеть людей, - произнесла Эмми, уже предвидя ссору.
- Ничего, вот женится Амин ещё раз, третья жена и станет моей подругой. Вот увидишь! – мстительно ответила на это Халиса и повернулась к ней спиной, не желая продолжать.


36. Часть 35. Глава 36. Вечером в доме Амина.


Халиса. пребывая в тревожном настроении, избегала до вечера общения с Эмми, которая тоже выглядела поникшей. Обе ждали возвращения Амина.
Ужин был приготовлен. Халиса же принесла из своего «кондитерского цеха» любимое печенье мужа.  По умолчанию к выпечке первым мог прикоснуться только Амин, как бы Эмми не хотелось мимоходом стащить хотя бы одну печенюшку. Но в этот вечер даже у нее не было игривого настроения.
И вот внизу заскрежетал ключ в замке, затем хлопнула дверь, стукнула закрываемая на ночь задвижка, и Амин поднялся наверх.
Халиса тут же сделала вид, что ничего не происходит. Эмми же, отметив про себя актерские способности первой жены, тоже постаралась вести себя без враждебности, уже поселившейся в ее душе.
Но и Амин, осознавая, какая гроза нависла над семьей, сел за стол  как ни в чем не бывало.
Но когда с ужином было покончено, и Халиса подала мужу и Эмми чай, налив и себе стаканчик, вынув зеленые листики мяты, Амин обратился к Эмми:
- Знаю от отца, что ты и сегодня ходила к тете Назире. Кажется, там же побывала и моя сестра. Что у них нового?
Эмми принялась отчитываться перед мужем. Она понимала, что за вопросом стоит не простое любопытство, а серьезный интерес его отца, который желал знать всё об опальных сестре и дочери. Наверно, свекор ещё и дяде Абдулу в Фес отчитается, что происходит в Бразилии.
Но она все равно рассказала о визите к соседке.
- Тетю Назиру беспокоит ее здоровье. Она намерена с тетей Жади сделать ещё раз УЗИ, чтобы точно знать, сколько детей у нее родится – двое или трое.
- Как такое возможно? – удивился Амин. – Я думал, что женщина  всегда знает, сколько детей у нее внутри. А Самира куда ездила? Отец переживает, что моя сестра может сменить веру.
- Этого я не знаю. При мне Самира не обсуждала семейные дела с Лео. Наверно, у них всё отлично. Но Самира позвонила Кариме, чтобы узнать новости...
Эмми вдруг оборвала речь на полуслове. Опять проговорилась?!
Амин это понял. И Халиса! Она сделала сопернице «огромные глаза», но было поздно.
- Так о чем Самира разговаривала с Каримой? Что  она хотела узнать?
- Ээээ...
- Говори! Эмми, о чем ты рассказала Самире и тете Назире? Я должен знать, что происходит за моей спиной!
- Аллах! Амин, прости меня! Я совершила глупость! Но ты тоже виноват!
- Я?! Чем это я виноват? Что происходит? – теперь уже серьезным тоном задал вопрос Амин.
И пока Эмми сидела за столом, опустив голову, собираясь с мыслями, Халиса сообщила:
- Ты назвал нам имя девушки, которую решил взять в жены. Это некая Ферюза. Так?
- И что? – помрачнел Амин.
- Так вот – Эмми попыталась узнать у твоей тети, не знает ли она какую-либо  Ферюзу. Эмми показала ларе Назире фотографии, но твоя тетя узнала только Сальму, снимок которой ты отложил в этот ящик, - и жена кивнула на столик у двери кухни.
- Я же пошутил! – возмутился Амин.
- И про снимки с номерами 8 и 16 – это тоже шутка?
- Конечно! Вы меня совсем замучили своими скандалами! Да, когда я расплачусь с долгами и подкоплю денег, то могу взять третью жену, потому что ваши ссоры сводят меня с ума! Хотя мне и не хочется этого.
- Амин, но что мы ТЕБЕ сделали? Да, ссоримся между собой. Да, иногда советуемся с тобой о семейных проблемах, но зачем ты так реагируешь? – завиляла Эмми.
- Ты ТАК называешь ваши склоки? Ваши жалобы друг на друга? Меня бесят скандалы. Мне неприятно видеть, как вы из-за ерунды начинаете грызться. Даже войти с балкона в комнату вы не можете – толкаете друг друга, протискиваясь одновременно, не желая уступать. Мне нужен мир в семье. Я прихожу домой и хочу спокойствия, тишины.  Но вместо умиротворения и отдыха меня ждут ваши разбирательства. Сколько можно? И ещё: я слышал, как вы обзывали друг друга: ты, Эмми, назвала Халису толстой, а Халиса тебя – дохлой рыбой!
- Мы так шутим! Мы же не тебя обзывали, толкались тоже в шутку! – уверила Эмми.
Халиса молчала, но покраснела и сузила глаза, комкая в руках тканевые прихватки для горячей посуды. Потом сказала:
- Ты не дослушал, Амин. Самира решила позвонить в Марокко и расспросить о Ферюзе Кариму из дома сида Али. Карима дружит с женой дяди Абдула и могла знать, какую невесту он тебе приготовил. Вот у нее и спросили, кто такая Ферюза. Но оказалось, что Кариме ничего о ней неизвестно. Так, Эмми?
- Да, так! А ты, Халиса, и рада, что теперь Карима будет по всему Фесу искать Ферюзу, о чем узнает и дядя Абдул. И найдет уже точно жену нашему Амину! Иииии, - вдруг в слезах завыла она, закончив говорить.
- Эмми, что ты наделала? Аллах, что теперь будет? – заволновался Амин. – Дядя Абдул точно меня женит! Зачем только я оставил вам фотографии!
- Да, и пусть женит! А нечего так шутить! – плача, упрекнула его вторая жена. – Вот сосватает тебе соплячку Фариду, которой нет и тринадцати лет! Карима сказала, что есть такая невеста. Кстати, под каким она номером у дяди Абдула?
- Хватит! Верните мне снимки! Я принес показать их только вам. Почему ты, Эмми, понесла их показывать ещё кому-то? Разве я тебе разрешил?
- Нет! Но не только я хотела узнать о твоих невестах, но и Халиса тоже! Сейчас она меня обвиняет, но сама же предложила сходить к Назире и показать фотографии! – уличила соперницу Эмми.
- Вы обе хороши! – рассердился Амин, поднимаясь из-за стола. – Верните мне конверты, я отнесу их отцу.
- Если ты, Амин, возьмешь третью жену, то мне перед никяхом с ней дашь развод. И я не шучу! – непримиримо заявила Эмми, тоже вскакивая из-за стола..
- Я понял, - кивнув, сказал Амин. – Дам вам обеим разводы, так и быть. А когда приду в себя, то поеду в Фес и вместе с дядей Абдулом выберу самую красивую и не скандальную жену. Одну. И она будет единственной.
И вышел из кухни. Халиса застыла у мойки с грязной тарелкой в руке, открыв от неожиданности рот. Эмми повернула голову, чтобы через плечо презрительно посмотреть на предателя-мужа.
- Это ты виновата! – тоже вдруг расплакалась Халиса, что случилось впервые в присутствии Эмми. – Из-за тебя я потеряю мужа и стану разведенной женщиной! Амин не оставит мне мою Сурию! Аллах, за что я так наказана? Меня вернут в Марокко, и отец выдаст меня замуж за старика четвертой женой. Даже если я буду единственной, от старого мужа у меня не будет детей, потом я останусь одинокой вдовой. За что мне послана такая горькая судьба?!
- Да, такая вот у тебя судьба. Что поделаешь! – издевательски согласилась Эмми. – Это дядя Абдул виноват! И я тоже из-за тебя пострадала! Если бы несколько лет назад дядя Абдул не сосватал тебя Амину, то теперь вас не поженили бы. Амин с детства любил только меня! И если бы не то детское сватовство, Амин на тебе никогда бы не женился!
- Вот именно! Если нас сосватали в детстве, то такая судьба была нам предначертана, и всё сбылось. Но ты, не сумев ужиться с мужем в Эмиратах, влезла в нашу с Амином семью, когда нам и без тебя было хорошо! А теперь и ты требуешь развод, и я из-за тебя пострадаю. А Амин достанется третьей жене, которую найдет ему дядя Абдул в Фесе. Сначала сработает длинный язык Каримы, а закончит дело дядя Абдул.
Обе жены Амина плакали, продолжая ссориться и упрекать друг друга. Амин же, выйдя в коридор, не успел войти в гостиную, но решил послушать, о чем будут говорить его женщины. Теперь он раскаивался в глупой шутке,  с ужасом ожидая, чем закончится эта история.
- Не стану я больше жениться! – возмутился он, заговорив сам с собой, уже не в силах слушать рыдания, которые неслись из кухни.
В комнате Эмми заплакал сын. Амин подумал, что давно не общался с малышом, и отправился к мальчику.
- Мой маленький Мухамед! – достал он плачущего ребенка из кроватки, который как будто увидел незнакомца и потому притих.
Что испытал при этом Амин?  Держал на руках живого, настоящего ребенка, своего собственного, рожденного любимой Эмми. Только теперь он начал осознавать, что это всерьез и на всю жизнь. Это ЕГО СЫН. А есть ещё дочь Сурия.
Амину стало страшно от навалившегося вдруг ощущения огромной ответственности. Именно он обязан заботиться о своих детях. Рядом с отцом Амин продолжал чувствовать себя мальчишкой. Но в своем доме он сам уже был отцом и мужем. То, что он муж двух женщин, ему не давали забыть Эмми и Халиса. Но дети с момента рождения оказались как-то на краю его сознания. Их он и видел редко: утром уходил в магазин, когда дети ЕЩЁ спали, вечером они УЖЕ спали.
 Устраивая себе редкие выходные, а точнее – просто приходя домой раньше, чем обычно, Амин и тогда только со стороны наблюдал, как Халиса и Эмми возятся с малышами. Видел детские вещи, которые сушились на балконе, что его даже раздражало, но где ещё вешать постиранное? То и дело Эмми  жаловалась ему на то, что Халиса заставляет ее выносить мешок с мусором и вонючими памперсами. А потому что она забывает об этом! Но вот если бы у них была служанка...
Амин с удивлением рассматривал черты лица маленького Мухамеда, его толстые щечки, его красные пухлые губки, сжатые кулачки, удивленно распахнутые глаза с длинными ресницами, как у девчонки... Малыш смотрел на него изучающе, что поразило Амина. Такой ещё маленький, но уже что-то понимает! И детский взгляд показался ему осмысленным.
Прижав к себе малыша, Амин осмотрелся. Какой беспорядок в комнате! Кажется, Эмми совсем не занимается домашними делами! В гостиной чисто и прибрано, на кухне тоже порядок. Но в своей личной комнате Эмми себя не утруждает работой. На стуле высится гора постиранных, но не поглаженных вещей, неубранных на место. И свою одежду Эмми навалила на спинку стула вместо того, чтобы повесить или переложить вещи в шкаф.
Не зная, что делать с сыном дальше, он вернул мальчика в кроватку. Но открылась дверь и вошла Эмми. Ахнула, обнаружив его возле сына.
- Что случилось? Памперс я недавно меняла, а сейчас покормлю и потом искупаю Мухамедика.
- Эмми, почему у тебя в комнате такой беспорядок?
- Какой? Всегда так было!  И пыль вытираю, и пол мою! Всё постирано и...
- А это что за куча детских вещей? – указал Амин рукой на стул, но про одежду самой Эмми решил промолчать. Понял –  для Эмми ещё одно замечание будет лишним. Снова начнет рыдать! Итак глаза у нее опухли от слез.
Но ему стало интересно, а что он увидит в комнате Халисы? Эмми всегда была легкомысленной, а какая она хозяйка, Амин понял ещё в Египте. Так чему он удивляется?
- Ты пришел, чтобы найти повод придраться? – завелась Эмми. – Да! Я не успела погладить вещи сына!
 Он не стал дальше спорить, но сказал, что хотел всего лишь узнать, почему плачет сын. И увидел комнату жены в новом свете, то, чего раньше не замечал.
- Найми служанку вместо того, чтобы думать о третьей жене или шутить над нами! – с претензией проговорила Эмми.
- Эмми, подойди к зеркалу и посмотри на себя. Твои волосы не причесаны, платье на тебе какое-то... непонятное. Разве жена не должна стараться выглядеть дома для мужа красавицей?
- Если ты разлюбил меня – разведись! – отрезала девушка.
Амин махнул рукой и вышел из комнаты. Но тут же вошел в другую дверь. Его разобрало любопытство. Невольно захотелось сравнить. Дочка лежала в кроватке, внимательно рассматривая подвешенные игрушки. Увидев отца, она задергала ручками и ножками, как будто радуясь его появлению.
- Амин, я поняла, что ты зашел в комнату, - тут же возникла в двери Халиса. – Тебе что-то нужно?
- Хочу увидеть Сурию! В чем дело? Почему я не могу навестить моих детей? Я бываю в этой комнате при свете ночного светильника, а теперь решил посмотреть,  пока не выключен свет.
- А я подумала, что Сурия заплакала, а я не услышала. Что ты делаешь? – поразилась Халиса, увидев, что Амин достал тяжеленькую девочку из кроватки и внимательно рассматривает ее личико, взяв в свою руку ее маленькую пухлую ручонку.
- Мне уже нельзя собственную дочь подержать на руках? – повернул голову к Халисе и спросил Амин.
- Нет, конечно, можно, но я никогда раньше не видела, чтобы ты..., - растерянно забормотала первая жена.
Амин же внимательно осмотрелся и в комнате Халисы. Чистота и порядок царили идеальные. Всё лежало на местах, никаких куч одежды, только стопа тщательно выглаженных детских одежек на столике и вскрытая пачка с памперсами, задвинутая под детскую кроватку, но они не нарушали гармонию.
Халиса следила за каждым его движением, и когда заметила, как он посмотрел на стопу выглаженной одежды Сурии, ахнула и заявила, что забыла снять вещи, которые сушились на балконе! Она метнулась из комнаты, а Амин снова посмотрел на тихо сидевшую у него на руках Сурию, которая ему УЛЫБАЛАСЬ! И тогда он тоже улыбнулся ребенку. Девочка рассмеялась и почесала нос пальчиком. Амина удивило это движение. Совсем кроха, а так уверенно чешет носик! Сама научилась. Не Халиса же!
В коридоре заспорили молодые женщины. На этот раз – из-за утюга, кто из них должен гладить вещи первая. Амин подумал, что проще купить ещё один утюг и гладильную доску, чтобы впредь был мир хотя бы в этом.
Так как дверь в комнату осталась распахнутой, когда Халиса выбежала, чтобы снять одежду с веревок на балконе, то Эмми из коридора увидела Амина с Сурией на руках. По лицу жены промелькнула ревность такой силы, что Амин испугался. Тут же подумал, что Халиса не закрыла дверь специально – коварно рассчитывая как раз на то, что Эмми увидит его с дочкой. Но почему так реагирует Эмми? Ведь он только что побывал в ее комнате и точно так же играл с сыном!
- Как дядя Саид справляется с тремя женами и детьми? – спросил он себя.
Амин боялся, что ссоры продлятся весь вечер, и ему сегодня уже не удастся заняться счетами магазина. А ещё нужно было разобраться с иными бумагами, с договорами, с квитанциями по оплате налогов...
Но спас его звонок из Марокко.
Халиса, внеся охапку детских вещей в комнату и оставив на диване, вернулась в кухню, но когда раздался телефонный звонок, она и оказалась первой у телефона. К этому времени Амин закрылся у себя в комнате-кабинете, Эмми ушла с отвоеванным утюгом к себе.
Звонил дядя Абдул...
Халиса, ответив на звонок, страшно испугалась, но позвала мужа к телефону. Эмми тоже поняла, что происходит что-то ужасное. На Халисе лица не было, когда она проходила мимо распахнутой двери ее комнаты, где Эмми гладила белье. Потом Амин поспешно вышел в коридор из «кабинета» и направился в гостиную. Халиса  не решилась последовать за ним, но Эмми, выключив утюг, решительно вошла вслед за мужем, тогда осмелела и Халиса.
- Дядя Абдул! – придав голосу радости, произнес Амин. После высказанных положенных фраз приветствий он некоторое время слушал, что ему в трубку телефона говорит старый дядя.
- Амин, нажми кнопку громкой связи! – посоветовала Эмми, разрываясь от любопытства. Но, видимо, сид Абдул или услышал ее просьбу, или сам догадался, но попросил внучатого племянника о том же. Амин подчинился, и вот уже скрипучий голос старика из Марокко разносился по гостиной в доме в Сан-Криштоване.
- Амин, ты получил фотографии, которые я для тебя собрал? Тебе отец объяснил, для чего я их выслал?
Оробевший парень подтвердил, что ему известна цель посылки, и он видел фотографии. 
- Это лучшие невесты Феса! – заявил старик. – Каждая была бы рада породниться с родом Рашидов, иншалла. Все девушки прекрасны, как лепестки цветущего персика, все невинны. О, Аллах! Все достойны тебя, Амин!
Из трубки донеслись также звуки ударявшихся о престарый телефонный аппарат четок, которые дядя Абдул, как всегда, держал в руках.
- Я понял, - промямлил сын Мухамеда, очень напоминая в этот момент отца.
- Тогда выбери себе одну из них в жены! – наставительно, но твердо предложил родственник. - Или даже двух! Ещё одна жена – отличное средство для семьи, в которой ссорятся уже имеющиеся жены. Появление новой жены приведет их в чувство, охладит пыл скандалисток. Ты потом можешь даже освободиться от одной из одалисок, дав развод. Ведь кто-то же из них   начинает ссоры. Понаблюдай, кто чаще становится причиной склок, и действуй решительно. Не позволяй верблюдам рушить твою палатку!
- Дядя Абдул...
- Не перебивай меня, Амин! – рассердился старик. – Молодая жена – отличное средство, чтобы прекратить ссоры в семье.  Она перетянет на себя твое внимание, твою любовь, а одалискам останется только помириться, чтобы не потерять мужа. Если они не могли поделить мужа между собой, то теперь им придется делить его с третьей женой!
- Дядя Абдул! – снова попытался заговорить Амин, но и теперь - неудачно.
- Послушай меня! – гремел голос сида Абдула в гостиной. – Возьми пачку снимков и найди номера пять и одиннадцать! Это самые лучшие девушки! Сладкие как финики!
- А если и они окажутся одалисками? – посмел спросить несчастный Амин.
- Так ты их перевоспитаешь! И не бери сразу двоих! Сначала возьми третью жену, присмотрись, какой окажется, перевоспитай, потом и о четвертой можно подумать. Найди фотографию пятой невесты! Ммм, какая девушка! Дочь торговца медными сосудами! Мухамед в его лавке постоянно заказывает товары для ваших магазинов. Прекрасная девушка и внешне, и по характеру. Нашел снимок?!
- Нет, дядя Абдул. Я отнес фотографии отцу, - соврал парень. – Но обязательно посмотрю на ту, которую вы мне советуете!
- До меня дошли слухи, что Карима очень интересуется некоей Фаридой. Ее снимка я тебе не посылал. Не понимаю, откуда ты узнал об этом нежном цветке, который едва распустился. Я уже поинтересовался ею. Но родители Фариды наотрез отказались выдавать дочь третьей женой и не пожелали, чтобы ее увезли в Бразилию.
- Но я не интересовался никакой Фаридой, - возразил Амин и выразительно посмотрел на Эмми.
- Но ты точно произнес имя Ферюзы! – уличил его старик. – Карима сама мне призналась. Я услышал, как она расспрашивала Дунию, есть ли такая невеста в Фесе. И я вынудил Кариму признаться, почему она интересуется Ферюзой.
- Я пошутил, дядя Абдул! – тихо пробурчал Амин. Но старик не расслышал и понял по-своему.
- Я поискал Ферюзу, но не обнаружил такую невесту. Что за Ферюза? Или она не из Феса? Не из Марокко? Ты повстречал марокканку в Сан-Паулу в нашей общине? Амин, я у тебя спрашиваю! - озадаченно допытывался настырный сид Абдул. – Есть только одна Ферюза в Фесе, но ей уже за тридцать, она вдова. Не думаю, что это она.
- Дядя Абдул! Не ищите мне невесту! – взмолился Амин. – Найдите служанку в мой дом. Можно такую, которая будет жить в доме отца и работать у него и у меня. Или няню. Я был бы благодарен вам за это! Сейчас у меня нет финансовой возможности жениться. Не могу же я не дать третьей жене махр и не купить ей золото к свадьбе?
 Теперь Амин подобрал верный аргумент, и сид Абдул согласился.
- Разумеется, ты обязан обеспечить будущую жену махром и купить ей хорошее золото. Да, Мухамед мне тоже говорил, что у вас финансовая яма – что у него, что у тебя. Я подумаю о служанке. Но ты, Амин, обещай мне внимательно посмотреть на снимки. Возможно, кто-то тебе понравится, а девушка не окажется слишком придирчивой и требовательной. Не всем нужны огромный махр и золото. Кто-то из девушек рад получить мужа и войти в  хорошую семью.
- Дядя Абдул, на какой номер вы посоветовали мне обратить внимание? – переспросил обрадованный Амин, чтобы успокоить старика, усыпить его бдительность. Пусть думает, что Амин не отказывается, что обещает подумать...
Старик неразборчиво произнес номер снимка и бросил трубку. Притихшие Эмми и Халиса, во всяком случае, не расслышали ответ сида Абдула. Амин, с облегчением выдохнув, положил трубку на аппарат, подумав, что надо бы заменить его на более современный. А этот отдал ему отец. Наверно, когда-то привез несколько телефонов из Марокко или купил уже в Бразилии несколько по скидке.
На глазах молчавших жен Амин не спеша перебрал в пакете фотографии, вынул одну, посмотрел, довольно хмыкнул, пошел в кухню, куда за ним потянулись жены, затем он выдвинул ящик, куда сунул снимок, достал другой, положенный туда ещё утром, а теперь вернул его в пухлый пакет.
И тут жен прорвало.
- Амин, я согласна, чтобы у нас появилась служанка. Лучше чужая женщина  в доме, чем ещё одна жена. Не верь, что с ее появлением ссоры у нас прекратятся. Их станет больше! – предупредила Халиса.
Но Эмми перебила ее:
- Амин! Если ты решишь жениться, то предупреждаю заранее: я с тобой разведусь. А с новой женой будет уже ссориться Халиса! И сына заберу! Пусть тебе сыновей рожает Ферюза, Фарида или как там ее ещё! Кстати, какой номер тебе дядя Абдул назвал?
- Я тебе сына не отдам, - нахмурился Амин.
- Отдашь! Мой отец тебя заставит! Вот чем закончилась твоя большая любовь ко мне, вот так, значит?! – топнула ногой Эмми. – А уверял, что будешь любить меня вечно!
Халиса наблюдала за ними, понимая, что надвигается катастрофа. Сейчас эти двое расстанутся назло друг другу, в семье появится другая красавица, сосватанная Амину дядей Абдулом, но Халисе от этого будет только хуже.
- Эмми, остановись! – призвала она соперницу. Но та уже накрутила себя и даже не услышала Халису.
- Амин, мне нужны чемоданы! Завтра же соберу свои вещи и съеду от тебя! – заявила Эмми. – Тех, что у меня есть, не хватит!
- Я найду чемоданы. Не переживай! – в пику ей с усмешкой отвечал Амин.
- К чему этот скандал, если ты, Амин, уже договорился с дядей Абдулом, что он поищет для нас служанку?! – решила воззвать Халиса уже к мужу.
- Да, служанка меня устроила бы больше, чем жена, хотя и жена - это пара рук для домашней работы! – насмешливо или язвительно произнес Амин, дразня Эмми, которая в ответ на его слова швырнула в него деревянной лопаткой. Но Амин поймал ее и просто положил на край стола. И тут же ушел. Эмми фыркнула и ушла к себе, наверно – собирать вещи, как показалось расстроенной Халисе.
Она тоже вернулась к делам на кухню. Хорошо, что выключила конфорку  под ковшом с соусом. Впрочем, он уже итак был готов. Оставалось только зелень добавить. Этим Халиса и занялась, заметив некоторое время спустя, как в кухню снова заглянул на короткое время Амин,  бросив ей, что идет к отцу, чтобы вернуть конверты с фото, и ушел.
Когда внизу раздался стук захлопнувшейся двери, а Халиса убедилась, что Амин добрался до двери дома свекра, только после этого она выдвинула ящик, чтобы взглянуть на фото с новой соперницей. Она принялась рассматривать лежавший в ящике снимок, бормоча:
- Амин! Так ты не отказался от мысли взять третью жену? И пусть не сказал нам ни слова об этом, соглашаясь на служанку, но все-таки оставил себе фотографию невесты, о которой велел подумать твой дядя Абдул?
Халиса взяла фотографию в руки. На обратной стороне увидела не только номер, но и бледную карандашную корявую надпись: Хурия, 18 лет.
Несчастная Халиса внимательно рассмотрела каждую деталь на фотографии. Так вот какая ты, Хурия! Минимум макияжа, красота юности, которая не требует дополнительных ухищрений с помощью косметики.  Милая улыбка, нежный овал лица, карие глаза, рыжевато-каштановые волосы. Нет, цвет волос ближе к рыжему. Рыжеволосая Хурия. Пожалуй, Амин привыкнет сначала к ее изображению на фотографии, потом пожелает увидеть настоящую девчонку... Вот что натворила Эмми!
Халиса решительно отправилась в комнату скандалистки, которую считала виновницей всех серьезных ссор и мелких каждодневных склок.
- Вот, взгляни! – протянула она фотографию. – Ты ведь тоже видела, как Амин забрал старое фото, поменяв его на эту красотку. Ее зовут Хурия. А знаешь, что оно означает? Обитательница рая! Вот что!
 Эмми молча взяла фото, впиваясь в нее глазами.
- Вот и пусть получает с ней райское наслаждение! А я отказываюсь от такой семейной жизни! – не сдавалась она. – Для чего ты принесла мне ее фотографию? Чтобы сделать мне ещё больнее? Мне какое дело, с кем тебе придется бороться после меня?
- Эмми, не глупи! Почему ты так быстро сдалась, решила отказаться от мужа и отдать его в руки соперницы? И сына потеряешь, - решила нажать Халиса на ее самое больное место.
- Что мы можем сделать, чтобы Амин отказался от третьей жены, перестал думать об этом? – сказала Эмми, бросив на столик фото и распахивая дверцы шкафа, в котором на полках был такой беспорядок, что Халисе захотелось закрыть глаза. Но она пришла в комнату с другой целью.
- Эмми, мы можем! Давай с тобой договоримся не ссориться при Амине и ничего ему не рассказывать о том, что происходит между нами в его отсутствие. Пусть ничего не знает! А мы можем решать свои вопросы без него! Мы должны были раньше договориться об этом!
- Если только Амин согласится нанять служанку, а ты не будешь сопротивляться!
- Я не буду! Пусть появится служанка – мне всё равно! – пообещала Халиса.
- Пусть сам Амин даст слово, что вместо жены он примет в доме служанку! – капризничала Эмми.
Когда вернулся Амин, жены все-таки успели договориться о перемирии. Халиса тут же уточнила у него, как можно нанять служанку. И Амин обрадовался, заявив, что тоже предпочтет не жену, а женщину, которая согласится работать не только в доме его отца, но и выполнять домашнюю работу и в их доме.
- Что она может делать? Стирать, убирать в доме, готовить еду..., - перечислял Амин. – Нет! Еду пусть готовит Халиса! Только тебе, хабиби, я доверяю. Вкуснее, чем получается у тебя, я нигде не ел. Разве только моя мать готовит не менее вкусно.
И Амин благодарно посмотрел на Халису. Ей стало приятно от слов любимого мужа. Но Эмми ревниво прикусила губу, и Халиса испугалась, что сейчас у Эмми начнется очередная истерика. Но обошлось. Наверно, Эмми тоже не была так уж рада перспективе вернуться к отцу разведенной второй раз.
Однако Эмми предъявила мужу обнаруженную в столике фотографию.
- Амин, это опять твоя шутка? Или как это понимать? – сурово поинтересовалась она.
- Дядя Абдул не отстанет, спросит в следующий раз, как зовут девушку на рекомендованном им снимке, как она выглядит – чтобы проверить, правду ли я ему говорю. Пусть фотография лежит, она ничего для меня не значит. Ху-ри-я, - прочитал он имя по слогам на обороте снимка. Перевернул и бросил быстрый взгляд на возможную невесту. - Хм, какая рыжая девчонка!
И осторожной Халисе, и мнительной Эмми показалось, что Амин произнес эти слова с какой-то особой интонацией и скрытым смыслом. Что их муж думает на самом деле о просьбе дяди Абдула? Что может планировать? Не обманывает ли он ИХ?
Они молча переглянулись, решив непременно обсудить это позже.
Амин снова закрылся в кабинете, занявшись делами, а молодые матери, уложив малышей спать, сели пить чай, чтобы обсудить ситуацию.
- Мы должны что-то предпринять, - тихо предложила Халиса.
- Порвать фотографию! – сказала Эмми.
- Это не поможет!
- Волосы перекрасить? Стать рыжими? Я подумаю, - решила Эмми.
Халисе претила такая перспектива. И она не могла представить Эмми рыжеволосой.  Да и глупо это как-то. Но с фантомом Хурии необходимо бороться, пока сама Хурия не материализовалась вот на этой самой кухне! 
- Амин  оказался таким обманщиком! – снова начала заводиться Эмми. – Неужели он за нашей спиной начнет подготовку к свадьбе?
- Хм, Амину так быстро не накопить денег на махр и золото! – постаралась охладить ее Халиса. – Но как сделать, чтобы он забыл о ней, сам вернул фотографию отцу? Сказал бы дяде Абдулу, что не намерен жениться?
- Я уверена, что мужчине, который не намерен жениться в третий раз, не будет интересно рассматривать фотографию, о которой ему сказал дядя. Амин начал ДУМАТЬ о Хурии. Ему уже понравились ее волосы!
...Когда Эмми ушла к себе, Халиса тоже отправилась в свою комнату. Она достала небольшой аккуратный свадебный (их с Амином) альбом и принялась листать, еле сдерживая слёзы. Какой она была в день свадьбы растерянной, не представлявшей, что ждет ее впереди, какой будет ее семейная жизнь! Но в то же время Халиса была полна надежд на лучшее, мечтала о детях,  о том, что муж если не полюбит ее, то примет всей душой. Ведь она собиралась стать хорошей женой и завоевать мужа не красотой, а умом, хорошим характером и хозяйственностью. А вот к чему они пришли... Вторая жена и угроза появления третьей.
- А пойдет ли мне рыжий цвет волос? – Халиса взяла зеркало со столика и посмотрела на свое отражение.  Почему бы не попробовать? Но ее преображение вряд ли бросится  в глаза Амину, тем более что в основном она и дома  ходит в платке, чтобы волосы не мешали работать. А вот превращение блондинки Эмми в рыжую фурию точно не останется без внимания. Если бы Эмми прекратила скандалить, закатывать истерики, взяла бы себя в руки!
Халиса, возвращая зеркальце на столик, случайно задела забытую из-за семейных неурядиц чайную чашку. И тут же вспомнила о старом гадании на кофейной гуще. Это случилось там, в доме свекра, когда его женой была ещё лара Латифа.
Что тогда выпало Халисе? Помнится, она даже сделала снимок на свой телефон, собираясь отправить фотографию чашки с кофейными потеками тетке, которой всегда удавались гадания на кофе. Но... закрутилась, забыла, потом уже не казалось это важным... Халиса когда-то и сама пробовала учиться гадать. И вот теперь она нашла в смартфоне тот старый снимок. Как давно это случилось! Теперь  пришло время проверить, что тогда предсказал кофе и что сбылось за это время.
Халиса сощурила глаза, пытаясь рассмотреть на экране увеличенное пальцами изображение. О, Аллах, как же она не поняла тогда, что рядом с ней окажется соперница? Вот же – отчетливо видна женская фигура между ней и потеком, похожим на силуэт Амина. Но есть и третий женский силуэт, только бледный, обсыпавшийся, призрачный... Зато за спиной Амина две крохотные детские фигурки... Это сын Эмми и ее дочь Сурия. А ещё какие-то странные потеки, сгустки кофейной гущи, наверно – многочисленные склоки и ссоры.
Халисе захотелось вернуться в кухню, сварить себе кофе и погадать. Но ей стало страшно...


37.  Часть 35. Глава 37. В доме Жади. Звонок Самиры.


На следующий день Самира позвонила матери и выяснила, что Жади вернулась из Ангры и приглашает сестру и племянницу в гости. Лукас днем всегда в офисе, сын Жади и собака в этот раз не у Иветти, тоже приехали домой. Латифа и Самира смогут увидеть, как подрос Пьетро.
Проверив телефон, девушка обнаружила смс от тети Жади с приглашением им с Лео приехать в гости. Но у Лео в этот день были какие-то дела, связанные с его туристическим бизнесом, и он только сопроводил Самиру на такси к особняку тети, отправившись на этой же машине дальше.
Самира была встречена радостными возгласами близких родственниц. Оказалось, что мать с тетей уже полчаса назад расположились в гостиной, где был накрыт чайный стол. Но Самире после поездки в такси захотелось сначала выпить холодной минералки.
Однако ванильно-коричный аромат маминой выпечки был так заманчив, что она не удержалась и почти сразу набросилась на печенье – явно из кафе мужа матери. Керим старался не утруждать беременную жену работой, но его сестра и служащие освоили  секреты рецептов Латифы, и теперь ее выпечка прописалась в меню восточного кафе.   
- Как отдыхалось в Ангре, тетя Жади? – спросила она, доедая песочную завитушку с орехами.
- Было чудесно, как всегда! Самира, тебе чай или кофе? – с улыбкой спросила Жади.
- И то, и другое! – ответила девушка.
Жади сегодня дала Кларе выходной, чтобы без посторонних пообщаться с Самирой и Латифой. Было, что обсудить, поделиться новостями. Это должны быть  очень личные разговоры. И хотя Клара много лет служила в их с Лукасом доме, они ей абсолютно доверяли, но женщинам хотелось расслабиться только в своей компании. Жади знала, что сестра не станет откровенничать в присутствии Клары. Не говорить же при ней на арабском языке, чтобы она ничего не поняла: это обидит женщину. 
Поэтому Жади пришлось самостоятельно справляться с варкой кофе для племянницы. Латифа беременна, и Жади старалась оберегать сестру, не подпускала ее к плите.
- Тетя Жади, только не кладите в кофе ту специю, которая мне и в прошлый раз не понравилась. Забыла, как называется! Ах, да, кардамон! – попросила Самира.
- Хорошо, - рассмеялась Жади. Они с Латифой уже выпили по паре стаканчиков чаю и кое-что успели обсудить. Ведь утром матери позвонила Хадижа и поделилась столькими новостями! Но что обо всем этом известно Самире? Именно Самира накануне побывала в гостях у лары Назиры, где и произошло кое-что интересное. Латифа тоже ждала, что расскажет дочь о брате.
Когда Самира насытилась кофе, чаем и выпечкой, Латифа спросила, что ей известно о невестах, которых сватает Амину старый дядя Абдул.
- О! – закатила глаза девушка. – Там такое происходит!
И рассказала, как Эмми принесла в дом Назиры пачку пронумерованных фотографий девушек, из которых Амин, дядя Саид и отец Самиры могут или даже должны, как Амин, например, выбрать себе невест.
- Дядя Абдул пошел в ногу со временем, организовав картотеку невест, - хихикнула Самира. – Эмми была так расстроена! Амин отложил одну фотографию в стол, и его жены решили, что именно эту девушку Амин и выберет.
- А что сказала Назира? – обеспокоенно спросила Латифа.
Но Самира пожала плечами.
- Тетя Назира узнала на отложенном снимке некую Сальму, отозвалась о ней очень плохо. Нет, Амину не нужна такая жена, даже если он настолько сошел с ума, что решил взять третью жену. Но мы позвонили Кариме. Она тоже ничего не слышала ни о какой невесте для Амина – ни о Ферюзе, о которой обмолвился сам Амин, ни о Сальме, чью фотографию обнаружили Эмми и Халиса.
- Но эта история имела продолжение! – сказала Жади и поведала, о чем ей стало известно от Хадижи. А ей рассказала плачущая Эмми.
Оказалось, что Амин поменял фото Сальмы на другое -  некоей Хурии. Это случилось после звонка сида Абдула, который видел способ успокоить скандальных жен в появлении ещё одной женщины в семье.
- Мне кажется, Амин просто издевается над Эмми и над той, другой женой.
Самира недолюбливала Халису и не всегда называла ее по имени.
- Твой брат, дочка, должен с уважением относиться к главе рода Рашидов. Он не может грубо отказать дяде Абдулу.
- Но не жениться же теперь в угоду дяде Абдулу! – возразила Самира, почесав колено через дыру в джинсах.
Латифа не могла спокойно смотреть на подобное. Как можно носить джинсы с множеством дыр?! Но оставалось только отвести глаза. Самира не откажется от рваных джинсов и прочей модной одежды, что бы Латифа ей ни говорила!
- Мама, а что ТЫ думаешь об участи Амина? Он должен взять четырех жен в угоду дяди Абдула?
- Нет, конечно, дочка. Но я надеюсь, что этого не случится. Амин все-таки проявит твердость и откажется, если не пожелает брать навязываемых ему жен.
- Латифа! Ты так тактично говоришь о самодурстве дяди Абдула! А мне кажется, что с годами он стал ещё хуже! – пылко заявила Жади, которая никак не могла забыть и простить того, что старик сделал с жизнью Хадижи.
- Насколько я понимаю, тетя Жади, теперь дядя Абдул будет занят Ранией и ее сыном, которым предстоит жить в Фесе. Мне Хадижа тоже звонила, рассказала, что ее отец отправил третью жену в Марокко. Дядя  Саид  мог бы развестись с ней, но побоялся скандала перед свадьбой дочери.
- Это так! Хадижа и мне так сказала, - призналась Жади. – Что происходит в том доме? Хадижа с ужасом описала, что Мунир, тот самый Мунирчик, который родился при мне! – стал вести себя просто ужасно! Он едва не нанес вред маленькой сестре, дочери Фатимы.
- Да, я это знаю. Хадижа дала мне телефон Фатимы, но я не знаю, могу ли я ей позвонить. У нее проблемы с памятью. Но как бы хотелось пообщаться! – проговорила Самира, боясь признаться даже тете и матери в том, что ей известна тайна Фатимы, к которой вернулась память. А все звонки теперь под контролем дяди Саида. Как же возможно связаться с подругой? Только если бы Фатима сама догадалась создать новую электронную почту, о которой никому не было бы известно, и отправить ей, Самире, письмо!
Она очень надеялась, что подруга все-таки сообразит поступить именно так. Хадижу Самира попросила передать Фатиме свою визитку с указанием ее номера телефона и почты. Впрочем, Хадижа принесла Фатиме и журнал со статьей Самиры, где тоже были данные, как можно связаться с журналисткой. Но Фатима пока молчала. Или дядя Саид отобрал у жены ноутбук и смартфон? Лишил интернета? Забрал журнал и визитку?
- О чем ты задумалась, Самира? – заинтересовалась Жади.
- Так,  интересно стало, где и как нашлось золото, которое искала Рания по всему дому. Как дядя Саид отнесся к находке? Что теперь ждать Фатиме? Как он поступил бы, если бы Фатима призналась, что память к ней вернулась?
- Так она и созналась, что внезапно всё вспомнила, поэтому она и принесла откуда-то из сада сверток с золотом! – воскликнула Жади. – Хадижа мне рассказывала подробности. Правда, она не сама была этому свидетельницей, так как ездила со мной в Ангру, но узнала обо всем от Фатимы и Зулейки, а кое-что ей рассказал сам Саид. Он простил Фатиму. А Рания возмутилась и начала угрожать Саиду семейным судом, походом к шейху, за что и поплатилась.
- Интересно, как она поступит уже в Марокко? – стало любопытно Самире. Она считала Ранию непорядочным человеком, поэтому для нее не стало бы неожиданностью, если бы Рания уже в Фесе отправилась бы в мечеть к шейху с жалобами на Саида.
- Аллах! Ты так думаешь, Самира? И чего она добьется? Но ведь Саида это рассердит, он прилетит в Фес и даст ей развод. А ее отец выдаст Ранию замуж за старика. Ведь это последний шанс для нее не остаться разведенной. О чем думает эта женщина? – переживала Латифа.
- Мама! Мне кажется, что Рания не так глупа. Она вспыльчивая и импульсивная, завистливая и склочная, если судить по рассказам Хадижи и Фатимы, но не настолько глупа, чтобы потерять мужа. Теперь она будет осторожна и снова начнет подбираться к дяде Саиду, чтобы вернуть его расположение.
- Ты права, Самира, - согласилась Жади. – Я ещё не забыла, какой коварной змеей может быть эта женщина. Уверена: она пыталась вытолкнуть из семьи Фатиму, потому что та стала ее соперницей. Так же, как боролась и со мной когда-то. Она и Хадижу обижала не раз. Пусть живет в Фесе под опекой дяди Абдула. Так всем будет спокойнее.
- Но как из Мунира могло вырасти такое чудовище? – удивлялась Латифа.
- Мальчик защищает мать, как я поняла. Она настраивала его против других жен. Рания откровенно им манипулировала, не понимая, что этим наносит вред сыну. Хадижа сказала мне, что дядя Саид в шоке от старшего сына, - поведала Самира, ища что-то в смартфоне. – Вот, есть!
И девушка показала матери и Жади фотографии, сделанные дома у Лео.
- Дона Деуза и дона Мосинья передают вам привет. Мы с Лео вчера побывали у них в гостях, - объяснила Самира и медленно пролистала в телефоне снимки, демонстрируя их собеседницам.
- Деуза совсем не меняется! – восхитилась Жади. – А дона Мосинья постарела. Но я ее редко видела. Там ещё была некая тетя Лола. Ее я помню.
Самира не любила сплетничать и ни с кем другим не стала бы обсуждать родственников Лео. Но ведь с мамой и Жади можно поговорить обо всем? Они не станут обсуждать рассказанное ею ни с кем! Поэтому Самира рассказала в красках и лицах об увиденном в доме матери Лео.
- ТАК скандалить из-за платья! А мы привезли ткань ещё лучше, чем была до этого испорчена в не так сшитом платье, но все равно это стало причиной новой ссоры!
- И что же Лео?
- Ничего! Кажется, он привык к такому, молчал, улыбался, спокойно реагировал на все крики и бросание ткани друг в друга. Мне стало жаль дону Мосинью и дону Лолу. А им так было неловко передо мной, что я постаралась сбежать от них поскорее, чтобы они перестали страдать от моего присутствия.
- Но Лео спокойный, не скандалист. Он вылитый Лукас и внешне, и немного по характеру.
- Нет, Лео решительный. Но не с Деузой и ее мужем! – возразила Самира.
Она поймала себя на мысли, что каждый раз, когда она встречается вот так с мамой и тетей Жади, их разговоры вертятся всегда вокруг одних и тех же тем. Сплетничают, обсуждают новости и события в бывших семьях – в доме дяди Саида или в доме отца, вести из Марокко о дяде Али и Зорайдэ, звонки Каримы. Вроде бы каждый раз одно и то же, но как хорошо, когда они собираются втроем и просто разговаривают!   
- Самира, ты видела все фотографии, которые принесла Эмми Назире? – спросила Жади. И девушка сразу поняла, почему ей был задан этот вопрос.
- Да, Эмми выложила снимки как невест для Амина, так и фотографии Лейлы и Фарида. Представляете? Свадебные фотографии этих двоих!
- Я не знаю, получила ли Хадижа эти фото, она мне ничего об этом не говорила. Но дочка знает, что Фарид отдал ее кольцо Лейле, - с сожалением заметила Жади.
 - Эмми тоже не обо всем рассказывает. Но вот знает ли Лейла о бывшей хозяйке кольца? Она получила кольцо с бриллиантом, рада безумно, конечно, но кто бы ей сказал, чье кольцо на ее пальце? – задумалась Самира. – Впрочем, там проживает Зухра. Однажды она и расскажет правду. Если верить слухам, то Лейла очень плохо обращается с Зухрой, ставшей служанкой.
- Дочка, тебе Карима рассказала? – спросила Латифа. – Эта сплетница обзванивает всех знакомых обитателей Рио, чтобы рассказать новости с  марокканской медины! Медины Феса ей мало.
- Пусть рассказывает! Кто ещё поделится с нами сплетнями из Марокко? – возразила с улыбкой Жади. – Мне всё интересно. Зорайдэ не любит ни сплетничать, ни злословить. Я звоню ей, зная, что она будет лишь расспрашивать меня о вас и о Хадиже и давать советы. Но если я начну расспрашивать, то...
- Надо время от времени звонить Кариме! Я так и делаю, - сообщила Самира. – Во мне говорит журналистская натура. Мне нужны слухи и сплетни из Феса.  А кольцо на пальце Лейлы я видела собственными глазами на одной из фотографий. Кстати, и вы увидите. Вот, - Самира протянула им фото, которое между тем достала из сумки. – Стащила у рассеянной Эмми. Она и не заметила, думаю. 
Жади и Латифа приникли головами друг к другу, рассматривая снимок.
- Эта девчонка стала какой-то другой, – заметила Латифа.
- Похорошела! Она отвергала старого Мухамеда, но вдруг получила молодого мужа, вот и расцвела, - пришла к выводу Жади. – Дядя Абдул ошибся, выдав ее замуж за Мухамеда.
- Меня беспокоит то, что эти двое могут настолько хорошо поладить, что объединятся, чтобы вредить Хадиже, - предположила Латифа.
- Но это надо Фариду, а ей зачем? Впрочем, я не знаю Лейлу. Какая она? На что способна?
- Ах, Жади, никто из нас не узнал ее достаточно хорошо. У меня сложилось  о ней дурное мнение. Но я удивлена, что Карима и лара Дуния отнеслись к ней по-человечески. Даже жалели ее. Карима с жалостью о ней отзывалась, когда я ей звонила, - сказала Латифа.
- Она могла вести себя отвратительно с ненавистным мужем.  Разве могла такая юная девушка полюбить моего отца? Вот она и делала всё, чтобы он развелся с ней. Разве не об этом она мечтала? Но теперь она получила Фарида, - попыталась найти объяснение Самира. – Но я ещё не забыла, как Лейла вела с тобой, мама, и как мы с ней подрались.
- Вот это и кажется мне опасным! Лейла может подсказать Фариду, как устроить ловушку для Хадижи. Они могут придумать, как сорвать свадьбу Хадижи, чтобы потом заставить ее вернуться в Мекнес с детьми, к Фариду, став служанкой, как Зухра, - расстраивалась Жади.
- Нет, разве Саид позволит такому случиться? – Латифа успокаивающе положила руку сестре на плечо.
- Я согласна с тетей Жади, мама. Не удивлюсь, если все так и закончится: Фарид устроит для Хадижи ловушку. И она попадется в нее, если она с мужем прилетит в Марокко. Хадижа доверчивая, хотя в чем-то и бывает хитренькой.
- Но когда Хадижа станет женой Азиза, что сможет сделать Фарид, чтобы навредить бывшей жене? Жади, тебе стоит успокоиться. Но и Хадиже пока не надо лететь в Марокко, - рассудила Латифа.
- Фарид может убить Азиза, чтобы потом взять в жены несчастную вдову – мать своих детей! – выпалила Самира, не подумав, как это отразится на ее матери и тете Жади. Сказала правду!
Но Жади испугалась, хотя сама не исключала подлости от Фарида. И Латифа тоже в испуге приложила ко рту ладонь.
- Простите, не хотела вас так напугать! – опомнилась девушка.
- А что он может сделать? Какие у Фарида есть возможности для этого? Ловушка. Но как он устроит ловушку для Хадижи?  -  задавала вопросы Латифа. – Это непросто.
- Но вы ведь уже обсуждали эту тему: Фарид объявит Азиза временным мужем, Хадижу насильно вернут в Мекнес. Или он объявит Хадижу двоемужницей, и она окажется под судом. Много всего он может сделать во вред Хадиже, - напомнила Самира.  Увидев испуганные и расстроенные лица Жади и матери, она постаралась успокоить их, размышляя:
- Не стоит заранее переживать, но надо обдумать и предусмотреть разные варианты. Это значит, что надо встать на место Фарида и думать, как он. Но до Бразилии ему не дотянуться. Он может что-то предпринять только в Марокко.
- Это значит, что моя дочь с мужем и детьми не должна появляться в Фесе! Пусть Фарид успокоится, забудет о моей дочери, дождется детей, которых ему родит Лейла, и вот тогда Хадижа с мужем может побывать у дяди Али в гостях. И даже тогда - не афишируя свой приезд.
- Это так, Жади. Но как убедить в этом Хадижу? Ты говорила, что она намерена вместе с Азизом лететь в Марокко, чтобы устроить праздник уже для марокканских родственников, которые не смогут прилететь на свадьбу в Бразилию.
- Я намерена поговорить с Саидом. Пусть он попытается подействовать на дочь, убедить ее, что такая поездка опасна и для нее, и для Азиза. А о детях и говорить нечего. Если у нее отберут детей, Фарид спрячет сыновей, мы через годы не сможем их найти при всех возможностях Саида.
- Тетя Жади, однажды мы с Лео уже нашли сына Хадижи. Но теперь Фарид учтет ошибки, допущенные  Зухрой.
- Да-да, Самира, им туда лететь нельзя! С детьми или без них – опасно!
- А давайте позвоним нашей Кариме? – предложила Латифа. – Возможно, ей уже что-то известно? Если она имеет доступ к информации о Лейле и Фариде, то она может сообщить нам что-то новое. О них или об Амине. Она же общается с ларой Дунией, все ещё женой дяди Абдула!
- Да-да, Латифа, звони! Вот мой телефон, я недавно положила достаточную сумму для международных звонков.
- Жади, позвони ты. Я не привыкла к таким телефонам, как у вас с Самирой, - смутилась Латифа. – У меня отекают пальцы, я стала такой неловкой. Керим подарил мне хороший смартфон, но я им пока не пользуюсь.
Жади набрала номер телефона Каримы. Не домашний телефон в доме дяди Али, к которому могла подойти другая служанка или даже сама Зорайдэ, которую насторожит или даже испугает звонок Жади. Но у Каримы был и собственный сотовый телефончик.
- Алло! Карима? Как я рада тебя слышать! – рассмеялась Жади, когда в телефоне раздался знакомый заполошный голос.
Жади и Карима начали разговор. А так как ей уже звонили и Эмми, и Самира, и Латифа, то сплетнице не нужно было объяснять, что интересует каждую собеседницу.
Выяснилось, что нет никакой Ферюзы, но об этом уже итак все знали. И лара Дуния подтвердила, что имеется юная Хурия. Именно на нее сид Абдул просил Амина обратить внимание. И сам старик очень надеялся, что Амин заинтересуется его предложением.
- Дуния видела девчонку! Дуния видела, а я – нет! – с сожалением сообщила Карима.
- А кто она и какая – Хурия?? –  Латифа дернула за рукав Жади, чтобы та задала этот вопрос Кариме.
- Хурия – дочь того торговца, у которого Мухамед всегда закупает товар – медную сувенирную посуду! – тут же последовал ответ сплетницы из далекого Феса.
- Я знала этого торговца и его жену. О, Аллах, имен их уже не помню! – подосадовала Латифа. - Но их дочь была ещё маленькой, когда мы ездили в Марокко на свадьбу Амина и Халисы.
- Ей сейчас восемнадцать! – услышала Карима и поспешила ответить. – Красавица! Просто персик! Скромная, тихая, трудолюбивая. Хорошая девочка. Амину она понравится. Он ведь ищет третью жену?
- Карима, мой сын никого не ищет! Так и рассказывай на медине! – простонала Латифа. – Это дядя Абдул мечтает найти жену каждому мужчине из своего рода!
- Мустафа – не из рода Рашидов, но ему дядя Абдул тоже хочет найти хорошую жену в Марокко, - сообщила Карима. – И нашел, кажется. Нашел!
- Кто она? – с возмущением спросила Самира, которая тут же решила предупредить дону Ноэмию о нависшей угрозе. От разговоров дядя Абдул, оказывается, уже перешел к действиям!
- Так это... Он свою родную внучку отыскал в общине, в которой делали аргановое масло. Она там нашла приют и работу, когда сбежала от сестры и бабки.  Община возле Агадира – слышали о такой? Самира, в Интернете почитай.  Там принимают женщин, которым некуда больше идти, о которых некому позаботиться.
- И что? – девушка приблизилась к телефону тети Жади, который она придвинула к уху племянницы. - Карима, а почему дядя Абдул, отыскав племянницу, не оставил ее у себя дома и не нашел мужа в Фесе, а решил обрадовать Мустафу, сосватав ему вторую жену? Я не слышала, что Мустафа ищет жену. Он женат на доне Ноэмии и доволен браком.
И тут Карима выложила им во всех подробностях, но рассказывая быстро, второпях, историю о том, как сид Абдул нашел ту внучку, которая не замарала себя воровством в его доме. Та, другая – которая воровка, канула без следа! А эту сид Абдул привез в Фес, поселил у себя в доме. Девушка была очень рада встрече с родным дедом.
Вот только радость продлилась недолго. Все в доме, помня о ее преступной сестре и зловредной бабке, отнеслись к ней с недоверием. Слуги в риаде дяди Абдула следили за каждым шагом молодой женщины, опасаясь, что и она однажды поступит так же, как и ее сестра. Кажется, лара Дуния и отдала негласный приказ следить за внучкой Абдула. А сама спрятала под замок свою шкатулку с золотом, пытаясь уговорить поступить так и лару Нурию. На всякий случай. Вскоре, однако, внучка Абдула почувствовала неладное, заметила странности и слежку за собой, поняла, как к ней относятся в доме деда, и обиделась.
Сид Абдул начал искать ей жениха, чтобы выдать внучку замуж. Но у людей очень длинная память. Никто не смог так быстро забыть дикий случай, как искали второй раз за пятьдесят лет беглую жену сида Абдула, как он сам впустил в дом под видом внучки воровку, то есть настоящая внучка-то и оказалась воровкой! Нет, никто не желал родниться  с женщиной,  даже если сама она оказалась бы настоящим ангелом! 
- А ещё люди стали говорить, что с появлением в доме молодой женщины вернутся и джинны! Якобы на верхнем этаже риада дяди Абдула из окон снова начали раздаваться странные крики. Кто-то видел и залетающих в окна джиннов! Вы бы видели, сколько прохожих прибавилось на той улице возле риада сида Абдула! Люди идут, задрав головы и рассматривая верхние окна риада! – уже шепотом сообщила Карима, и Самире стало смешно. Она очень хорошо знала, какие джинны жили в комнатах наверху в риаде дяди Абдула.
- И чем закончилась эта история? Не тяни, Карима! – не выдержала Жади. 
- Так я и говорю: дядя Абдул решил отправить внучку к вам – в Бразилию! Карима сама слышала! Карима к Дунии в гости пришла, а сид Абдул сказал Дунии, что отправит внучку к Мухамеду в Бразилию. Пусть она там помогает в работе по дому и у Мухамеда, и у Амина, а потом Мухамед должен женить на ней Мустафу! 
- Карима, а если Мустафа не захочет жениться? Что дядя Абдул сделает? Он говорил ларе Дунии? – допытывалась Самира.
- Тогда начнут искать мужа в Сан-Паулу, в марокканской общине! Там столько холостяков и вдовцов! Дядя Абдул знает, дядя Абдул узнавал! – болтала Карима.
- Так с этого и надо начинать, наверно? – удивилась Самира странной логике старого родственника.
- А что делать, если Амин и Мухамед требуют привезти им служанку из Марокко, которой не надо много платить? Для которой главное – была бы крыша над головой и еда, – объяснила Карима.
- Короче, дядя Абдул нашел внучку, но ему с ней неуютно, потому что грехи ее родственниц ложатся на нее несмываемым пятном?
- Да, так! – Карима обрадовалась, что её верно поняли, не уловив в словах Самиры сарказма.
- А эта внучка (кстати, как ее имя?) согласна переехать из Марокко в далекую Бразилию?
- А куда ей деваться? Что дядя Абдул велит сделать, она так и поступит. О, Аллах! Незавидная у этой старой девы судьба! Кариме так ее жалко! Но дядя Абдул надеется, что она зажжет в доме Мустафы «лампаду Аллаха»! А то бразильская жена об этом совсем не думает, хотя и стала мусульманкой, когда выходила за него замуж.
Самира подумала, что непременно предупредит дону Ноэмию!  Сколько лет Мустафа на ней женат? А вдруг внучка окажется пленительной красоткой? И Мустафа не устоит перед ней, не придавая значения ее преступным родственницам? А не будут ли Эмми и Халиса ревновать Амина к внучке дяди Абдула? Сколько ей лет? Кажется, когда-то говорили, что около тридцати. Тогда она старше Амина. Но если окажется красавицей? Хм. 
Самира даже попросила Кариму прислать фотографию этой женщины, но Карима сказала, что у нее ее просто нет, и впредь не появится.  Да и какой смысл фотографировать женщину, которая вся закутана в черное? Лица не видно. Нет, Карима видела ее без никаба, но не догадалась сделать снимок. Но молодая женщина везде ходит только в закрытой одежде и не показывая лица.
И когда Жади уже собиралась отключить телефон, Карима вдруг их удивила.
- Жади, позвони Хадиже и скажи: не знаю я, как передать Лейле в дом Фарида фотографию ее пальца с кольцом, которое ей купил отец.
- Что?! – одновременно воскликнули Жади и Самира. Но сначала они ничего не поняли. И Карима пояснила:
- О, Аллах!  Хадижа была обижена, что Фарид отдал ее кольцо Лейле. А потом сид Саид купил Хадиже другое кольцо, в котором камень ещё крупнее! И Хадиже захотелось, чтобы Лейла увидела это. Эмми подсказала, что можно сфотографировать руку с кольцом на пальце, ещё и розу в руку взять! А потом отправить им эту фотографию. Но как это сделать? Даже если Хадижа пришлет мне письмо с фотографией, как мне переслать его в Мекнес? А дядя Али, когда об этом узнал, сказал, что вообще не стоит этого делать. Иначе Фарид воспримет такой поступок Хадижи как желание начать общаться! – Карима с удовольствием выбалтывала новость. 
- Карима, не делай этого! Ничего не отправляй негодяю Фариду!  - закричала в телефон Жади. Самира ее поддержала, тоже посоветовав Кариме отдать письмо, если такое придет, дяде Али или Зорайдэ. Латифа тихо ахала и качала головой.
Закончив на такой экспрессивной ноте разговор, и Жади, и Самира, и ее мать решили, что Хадижа и Эмми придумали глупость.
- Что за детские выходки? Что Хадижа хочет доказать Лейле и Фариду? Зачем?! – возмущалась перепуганная Жади. – Вот так они и втянут Хадижу в ловушку!
- А дядя Али прав, -  согласилась Латифа. – Такой поступок Хадижи Фарид воспримет как шаг к примирению. Это также поссорит Хадижу с Азизом.
- Хадиже так хочется уесть Лейлу из-за кольца? Не проще ли дяде Саиду потребовать от сида Рахима забрать кольцо у невестки, объяснив этой глупой Лейле, откуда оно появилось в доме ее мужа? –возмущенно добавила и Самира.
- Но девчонки только обсуждали такой вариант, как я поняла. Но не стали ничего предпринимать, - рассудила Латифа. – У них нет возможности отправить письмо Фариду.
- Но Саиду это очень не понравится! Хадиже стоит готовиться к свадьбе, а не замышлять месть Лейле и бывшему мужу из-за забытого кольца, - сказала Жади.
- Да, тетя Жади, если Хадижа забыла Фарида, как она уверяет, то должна забыть и о кольце! – согласилась Самира.
Впрочем, можно забыть негодного мужчину, но как отказаться от собственного дорогого кольца с бриллиантом, тем более, когда его отдали другой?! В глубине души Самира понимала, что Хадижа чувствовала, пусть и забыв или отказавшись от подлого бывшего мужа.
Эмми страдала бы, например. А Хадижа всегда любила золото, свои украшения. Теперь это и пытка, и унижение, что ее кольцо отдали другой.
– Хадижа не должна отвечать Фариду на его провокацию с кольцом! Возможно, он и подарил ее кольцо Лейле, чтобы Хадижа совершила ошибку, сделав именно такой шаг, - сказала Самира.
     В это время, когда женщины возбужденно обсуждали ситуацию, на улице перед домом громко залаяла собака, а кто-то завизжал тонким детским голосом. Жади бросилась к окну, но тут же с облегчением выдохнула.
- Ничего страшного. Это Пьетро играет с Гектором. Лукас устроил за домом спортивную  площадку, вы можете увидеть ее из этого окна. Теперь мой мальчик с собакой там часто играют, бегают и просто бесятся.
- Жади, я не стала бы оставлять ребенка одного на улице. Там же бассейн с водой, куда может упасть Пьетро. Да мало ли что! – мягко попеняла сестре Латифа.
- Ты права. Обычно с сыном гуляю я или Клара. Но сегодня... Кстати, наша собака очень умная. Гектор не даст сына в обиду. И он понимает опасность.
- Не знаю, Жади, я не стала бы доверять судьбу сына собаке. Почему ты не впустишь их в дом? У твоего сына столько игрушек!
- Пьетро я сейчас позову. А собака? Я не люблю, когда пес прыгает по всему дому! Он плохо меня слушается. Лукас – его хозяин, ему он подчиняется беспрекословно. И Клару пес боится. Но меня почти игнорирует.
- И теперь твой сын будет оставаться с собакой до самого вечера  в ожидании, когда вернется Лукас? – удивилась сестра Жади.
- Латифа, ты преувеличиваешь. Сейчас я приведу Пьетро. Но имейте в виду: Гектор будет выть на улице, как шайтан на привязи.
Жади ушла и вскоре вернулась с сыном. Уговорив его вымыть руки, посадила за низкий столик рядом, и мальчик набросился на выпечку, запивая соком и отказавшись от чаю.
Мир восстановился за столом, обида Жади на замечание Латифы улетучилась, а Самира показала матери и тете Жади смску от Эмми, переживающей от незнания, какой краской покрасить волосы в рыжий цвет.
- Она так и написала, что они с Халисой решили перекрасить волосы в рыжий цвет, чтобы для Хурии не осталось места в их семье. Но если Амину нравятся рыжеволосые, то, пожалуйста – они готовы стать и рыжими! – насмешливо прокомментировала девушка.
Латифа удивленно качала головой, Жади улыбалась. Нет, она сочувствовала Эмми и второй девушке, но на какие жертвы, на вообще что готовы пойти молодые жены, чтобы не появилась рядом ещё соперница!
- А помните, как в Фесе я собиралась перекрасить волосы в синий или зелёный цвет, только чтобы избавиться от мерзкого жениха Имада? – припомнила Самира. И родственницы погрузились в воспоминания о той жуткой истории.


38. Часть 35. Глава 38. Саид в Сан-Криштоване у Мухамеда.


Саид приехал внезапно, хотя Мухамед и знал, что брат обещал заглянуть к нему на этой неделе. Но Муна была наготове, поэтому собрать стол для чаепития не составило для нее труда. Мужчины разместились на диване – и тучный тяжелый Мухамед, продавивший собой полдивана, и высокий и легкий Саид.
На столике перед диваном мгновенно появилось блюдо с выпечкой, финиками и орешками, затем Муна принесла поднос с чайниками с кипятком и заваркой, куда была щедро добавлена свежая мята, ее аромат щекотал чувствительные ноздри  Саида. Поставила расторопная жена Мухамеда и стаканчики для чая...
Только выпив по паре стаканов, мужчины приступили к неспешному разговору.  Мухамед позвал Муну и попросил унести всё, чтобы освободить столик, который им нужен для дела.
После того, как Муна выполнила пожелание мужа, Мухамед достал припасенный пакет с фотографиями, возвращенными Амином, вынул их и  разложил перед Саидом веером. Как назло, сверху оказалась фотография улыбающихся Лейлы и Фарида.
Мухамед недовольно заёрзал на диване, настолько ему стало неприятно. Саид же, слегка изменившись в лице, взял со столика снимок и прищурился. Фарида он ненавидел, никогда не смог бы простить его и за отношение к дочери, и за наглость и драку с ним, человеком, который в свое время старался всё сделать для семьи Фарида Обенсура.
- Наглый и подлый мальчишка! Нашел, наконец, пару себе под стать. Уж не обижайся, брат, что я так отзываюсь о твоей бывшей жене, - произнес он и бросил фото обратно на столик.
Но Мухамед в ответ виновато взмахнул руками.
- О чем ты, Саид! Дядя Абдул постарался в свое время найти мне эту Лейлу. Разве я в здравом уме польстился бы на соплячку? У нее в глазах с первого дня замужества стоял то страх, то отвращение, а потом и презрение, и ненависть. Какой мужчина выдержит такое? Я иногда совсем не понимаю нашего дядю. О чем он думает, когда подбирает пару  для жениха или невесты?
- А как ТЫ, брат, мог согласиться на брак с Лейлой? Мухамед, ты же должен был видеть, какую невесту вывели к тебе перед  тем, как ты дал согласие? Ты не мальчишка. И никто насильно не заставлял тебя совершать с ней никях.
Мухамед понял все правильно: Саид хотел сказать и почти произнес, что брат позволил обмануться, желая взять пример с него, Саида, у которого все три жены молоденькие. Нет ни одной старше тридцати лет! А почему у Мухамеда так не может быть? Услышать такое ему не хотелось, чтобы не обидеться на брата, пусть это было чистой правдой. Да, он на том сватовстве решил, что юной невестой он поставит на место Латифу, которой уже за сорок.
 И почему бы не повторить опыт Саида? И он тоже имел право на юную жену. Но как же он просчитался и со своей козочкой, и  с молодой змеей! Но он сам всё прекрасно знал, понимал и помнил. Пусть Саид не напоминает ему о его ошибках! Как бы с таким дядей Абдулом не наделать новых им обоим!
- Саид, Аллах с ней, с Лейлой. Забудем об одалиске. Она получила, о чем мечтала. Значит, так и Аллаху было угодно. Но взгляни, что прислал мне дядя Абдул! – провел пухлой рукой Мухамед над выложенными снимками. – Сказал: выбирайте любых девушек. Сосватаю и быстро, иншалла. Никях, скромная свадьба, и молоденькая жена вскоре у вас в Бразилии!
- И что ты об этом думаешь, Мухамед? – насмешливо спросил Саид. – Лично я не намерен жениться ещё когда-либо. У меня есть Зулейка и Фатима. И мои семеро детей. Хадижа уже взрослая, и у нее свои дети, а скоро появится и муж. Ранию я отправил в Фес, я рассказывал тебе – в чем причина.
Мухамед, сложив руки на огромном животе, понимающе  кивнул.
-...А Зулейка практически уже перебралась в свой дом. Мы с Фатимой останемся в моем особняке, и я, наконец, буду спокоен и счастлив.
- Зулейку ты не полюбил так, как Фатиму? – бестактно поинтересовался Мухамед, помня, что именно эта женщина могла когда-то стать ЕГО женой, а не Саида, позже выбравшего ее в жены.
Но и Саиду помнилась эта история. Да, отвергнутую братом невесту позже  взял себе в жены он. В той истории явно не обошлось без участия Жади и Зорайдэ. Сам Мухамед как-то раз поделился с ним подробностями, которые со временем просто забылись. Да и сама Жади пробалтывалась, он помнит. Но Саид ответил:
- Полюбил, какие могут быть сомнения? Зулейка чудесная женщина и стала прекрасной женой. Но любить можно по-разному, разве не так? Ты любил Латифу. Но теперь влюблен в Муну. Ты ведь любишь ее?
Разговор был откровенным, а братья редко откровенничали, рассказывая о женах. Точнее, доверительные беседы касались только неприятных моментов, когда требовался братский совет Мухамеду или, наоборот, Саиду.
Мужчины одновременно невольно оглянулись в сторону кухни, куда отправилась недавно Муна с подносом и пустой посудой.
- Она не подслушивает! – махнул рукой Мухамед. – Это же не дом дяди Али, в котором и у стен есть уши по имени Карима. Ариба тоже любила шпионить за мной и Амином в угоду Лейле. Но теперь в моем доме покой и тишина.  Можем говорить свободно о чем угодно.
И братья со смехом склонились над фотографиями, желая из любопытства увидеть претенденток в члены их семей, стараясь узнать или вспомнить, где чья дочь. Пожалуй, это и было главным: чьи дочери и внучки вышли на «рынок невест».
- Эта вот – внучка ювелира, сида Фатиха, торговца золотом. А вот та, – показал толстым пальцем Мухамед, - дочь турка Мехмета, что давно уже открыл лавку, где торгуют чаем и кофе. Я закупаю товар для себя только у него. Хорошего качества и чай, и кофе, и специи к нему – всё отменное.
Саид рассматривал снимки красавиц молча, без особого личного интереса, просто для того, чтобы понять предпочтения дяди Абдула. Помнилось, что сид Абдул красивыми считал женщин полных, «на пол кровати». Но сейчас перед ним были фото субтильных девушек, о чем Саид и заметил брату.
-- Саид, так невесты подбирались для Амина – с учетом нынешних веяний. Дяде Абдулу не откажешь во внимательности. Он понял, какие девушки могут привлечь внимание моего сына. Халису же Амин обзывал толстой, ему нравилась худенькая Эмми. И дядя Абдул это знает и помнит. Дядя даже назвал номера девушек, которых он мог бы сосватать даже завтра, если Амин ему позвонит и даст согласие.
- Понятно. Хм, брат, а что за слухи, что Мустафа тоже мог бы выбрать невесту? Хадижа со смехом мне передала эту новость.
Мухамед скривился, как от зубной боли, и отмахнулся. 
- Какая ему ещё жена, да ещё такая молоденькая? У него вся голова уже седая. И борода на ветру развевается. Кто из этих девчонок согласится выйти за деда замуж? Нет уж, не нужна моему приятелю «Лейла».  Я сам обжегся, не хочу, чтобы Мустафа совершил ту же ошибку. Ещё и к моему Амину молодая жена приставать начнет. У него итак в доме скандалы между женами.
- А твой сын? Он выбрал невесту? Или отверг дядино предложение? И знают ли Эмми и Халиса? Хадижа что-то такое мне рассказывала, но я пропустил мимо ушей. Так устаю, занимаясь бизнесом. Голова забита делами, а дома тоже такое происходило – но тебе известно, о чем я говорю.
- Да, брат, тебе не позавидуешь! А Амин... Он ищет способ справиться с девчонками. Скандалят, ревнуют его, но до драк пока не дошло. Все-таки с одной женой жить спокойнее, я это уже понял. Как хорошо мне было с Латифой, пока не появилась Лейла! И теперь я счастлив с моей Муной, поэтому мне и в голову не приходит думать о второй жене. Зачем? Зачем искать проблемы на свою голову?
Они ещё некоторое время перебирали снимки, но лишь с целью узнать родственниц их общих знакомых и обсудить новости из Марокко.
- Дядя Абдул намерен отправить ко мне свою внучку. Не ту воровку, обокравшую его жен, а другую, которая сбежала от них. Он нашел ее в Агадире, привез к себе, но не смог найти ей мужа, но и в его доме она не может прижиться, и в Фесе. Люди такие злые. Ты же всё понимаешь, Саид.
- Конечно, понимаю. Моя Хадижа, МОЯ ДОЧЬ, МОЯ!!! - не смогла выйти в Марокко замуж за достойного человека, потому что дяде Абдулу отказали во всех приличных семьях Феса. Какое оскорбление! Это вина Жади! Потому что во всех семьях помнили о ее побегах от меня и о том, что она стала женой бразильца.  Мне следовало сразу же вмешаться, когда дядя Абдул решил сосватать Хадижу Фариду. Но я был озабочен финансовой ситуацией на рынке и опасался потерять бизнес, поэтому доверился нашему дяде. А должен был бы найти способ совместить и заботу и о бизнесе, и о судьбе дочери. Тогда она могла бы стать счастливой ещё пару лет назад. Но я ошибся.
- Саид, не думай о прошлом. Ошибся, но теперь не вернешься в прошлое. Аллах! Ничего не исправить. Но ты нашел дочери хорошего мужа. А вот моя дочь...
Они продолжали обсуждать семейные проблемы, не подозревая, что к их разговору прислушивается из кухни Муна. Слух у женщины был очень тонкий, а муж и его брат Саид разговаривали не шепотом. Многое она расслышала. И ей, как и женам Амина, было не по себе от посылки сида Абдула. Стать не единственной женой? Муне так не хотелось снова что-то менять в своей жизни! Она припомнила, что держала в руках присланный из Марокко пакет. Возможно, она держала в руках свою судьбу! И как только он не обжег ей руки?!
Вот потому она и старалась не пропустить ни слова из мужской беседы, сидя с обреченным видом за столом перед кучкой перебираемого гороха. Но те, кажется, не помышляли искать новых жен. Наоборот, сид Саид отослал от себя прочь третью жену за какие-то ее проделки.
А как братья дурно отзывались о ее предшественнице! Лейла так достала Мухамеда, что Муна могла понять его чувства. А сид Саид? Оказалось, Лейла стала женой его ненавистного бывшего зятя. Кое-что из семейной истории Муне было известно от Мухамеда. Как муж сказал об этой парочке? Два их врага слились в одно целое, и за это они должны благодарить дядю Абдула!
Муна, успокоившись, поняв, что ей не грозит появление второй жены в доме, к которому она успела прикипеть, занялась приготовлением ужина. Она уже перестала удивляться огромному аппетиту мужа, но смирилась с его особенностью и готовила всегда много еды. Не только порции были большими, но и блюда готовились разнообразные.
 Она снова появилась в зале перед мужем и его родственником, поинтересовалась, не принести ли чай или кофе.
Саид отказался, но Мухамед попросил стакан чаю.
Уходя, Муна услышала, что братья беспокоятся, не станет ли Лейла помогать Фариду вредить им и Хадиже. У Муны никто не спрашивал мнение, но она и никогда не вмешивалась в мужские разговоры. Принесла чай для мужа и вернулась в кухню.
А сид Саид тем временем собрался уезжать.
- Брат, приезжай чаще, - попросил Мухамед, успев выпить чай и поставив стакан на столик. – Мы так редко видимся.
- Дела, Мухамед. Я и сегодня еле вырвался, - отвечал Саид, застегивая нижнюю пуговицу на пиджаке. Он поднял глаза на брата и удивился выражению его лица. Мухамед уставился в окно за спиной Саида, что-то заметив на улице.
- Аллах! Они идут в обнимку, Саид! Ты только взгляни! – простонал несчастный отец Самиры, протягивая к окну руки.
Тогда и Саид перевел взгляд на окно. Действительно, к двери дома напротив подходили, обнявшись, Лео и Самира. Потом Самира полезла в сумку, порылась в ней и достала ключ. И пока она открывала замок в двери, а Лео ждал рядом, к ним подбежал парень из бара.
- Это некий Базилио, так ведь его зовут? – слегка сощурил глаза  Саид.
- Верный слуга доны Журы, сплетник страшный! – отвечал Мухамед. 
Базилио тем временем размахивал руками, о чем-то рассказывая.
- Наверно, что-то случилось, или дона Жура отправила его с поручением, а дурень и рад.
Но Самира вдруг похлопала парня по плечу, Лео же рассмеялся и легко отодвинул парня в сторону, пока тот вытягивал перед их лицами руку в сторону бара. Тут раздался громовой окрик доны Журы, который был расслышан и братьями Рашидами в доме, и парня как сдуло в сторону бара. Лео и Самира с любопытством оглянулись в ту сторону и только после этого вошли в дом, захлопнув за собой дверь.
Братья наблюдали за непокорной родственницей, испытывая разные чувства. Если Мухамед злился, как обычно, когда видел дочь рядом с бразильцем Лео, всего-то и записанным в ее документах как муж, то Саид уже жалел, что племянницу они сами объявили врагом семьи.
Если бы Мухамед действовал более гибко! Сейчас Самира могла бы стать надежной подругой его Фатиме. Жене нужны друзья, чтобы она не чувствовала себя в его золотой клетке, как она однажды заявила. Наблюдая за девушкой, Саид решил, что стоит намекнуть Фатиме на то, что у нее есть возможность общаться с его племянницей. Если брат и не смирился с выбором Самиры, хотя она-то, конечно, считает брак с Феррасом счастливым, то Саид не намерен вмешиваться.
Уже поздно для вмешательства и не стоит надеяться, что можно как-то изменить ситуацию. Что не предпринимай, но будет только хуже. Самира уже показала всем в Марокко, на что она способна, когда опозорила на весь Фес и их семьи, и непутевого жениха Имада. Ее имя все семьи Феса внесли в «черный список невест». Зачем продолжать? Пусть живет со своим выбором. Значит, такова ее судьба, как сказал бы дядя Абдул.
Но в глубине души Саид считал, что Самира должна была стать ЕГО дочерью. На этой мысли он не раз ловил себя. У них с Жади должна была родиться Самира. Нет, Хадижу он очень любил, но природа и Аллах решили подшутить над ним и братом. И Мухамед, похоже, считал так же.
- Дядя Абдул ошибся, когда женил меня на Жади, брат. Если бы Жади досталась тебе, а мне – Латифа, как мы сначала и сватались, то Самира выросла бы другой, а ты не стал бы терпеть происки Жади и взял другую жену.
- Это точно! – кивнул Мухамед. – Аллах видит, не стал бы! Жади я прогнал бы в первую же ночь, если бы уличил ее в отсутствии девственности. И взял бы другую жену. А одалиска Жади  уже тогда могла бы вернуться к Лукасу. У меня были бы и многочисленные дети, и внуки. Дядя Абдул и с нами допустил ошибку! И с Назирой все не так получилось! Выдай он ее замуж хотя бы за ее ровесника, она не оказалась бы женой бразильца и не ждала бы сейчас от него ещё детей.
- Брат, Назира виновата, что нам поменяли невест. Наверно, мы не   справедливы к дяде Абдулу. Назира выдумала эту историю про кормилицу из Ливана или откуда там ещё? Забыл уже. Она поняла, что мы слишком рады нашим невестам, и сделала так, чтобы всё поменялось.
- И Назира виновата, и дядя Абдул тоже! А теперь моя дочь не желает возвращаться к семейному очагу, выходить замуж за того, кого ей выберет семья, рожать детей, жить в мире с семьей. Старая ошибка дяди Абдула бьет по нам до сих пор. Дядя Абдул и сейчас выбирает не тех невест и не тех женихов! Как ему ещё доверяют люди?
- Мухамед, что ты несешь? – удивился Саид. Впрочем, это все из-за Самиры, до которой брату никак было не добраться. Он совсем ничего не мог поделать с упрямой дочерью, превратившейся в настоящую бразильянку. И его, конечно, это выводило из себя.
Саид вспомнил, о чем ещё не сказал брату:
 - Дядя Абдул в ближайшее время будет занят Ранией и нашим с ней сыном Муниром. Я в ужасе от последствий его воспитания. Дядя сообщил мне, что Рания добралась до Феса и вместе с моим человеком была сопровождена в дом, который я недавно купил. Теперь ею займется сид Абдул. Надеюсь, он забудет о фотографиях, - повернул голову Саид в сторону столика, на котором все ещё лежали разбросанные снимки юных марокканок.
- Ты почему не полетел в Марокко вместе с Ранией? Разве не станешь объясняться с ее отцом?
- Я успею ещё с ним поговорить и при личной встрече. Но я звонил, сказал, что прилечу с ее украшениями, теми - самыми дорогими. А золото из шкатулок она сама увезла. Но ее отец попросил не привозить драгоценности, если я не намерен давать Рании развод. Так он, наверно, хочет прояснить мои дальние планы.
- А что ты задумал? – спросил Мухамед, все ещё не понимая, каков теперь статус Рании в семье брата.
- Она наказана. Надолго. Я не дал Рании развод из-за Хадижи, чтобы не портить сплетнями ее свадьбу. Но потом будет видно, как себя поведет Рания, и что я буду к ней чувствовать. Но пока пусть живет в том доме, без меня. О ней позаботится дядя Абдул, давая мне отчет каждую неделю и получая на нее и Мунира деньги.
- Ты не боишься, что дядя сильно урежет содержание твоей опальной жены? – усмехнулся Мухамед, вспомнив жалобы Лейлы и поддержавшей ее тогда Арибы.
- Пусть так и будет. Рания должна прочувствовать, что наказана. Она должна испугаться. Но теперь, когда она получила свое золото, думаю, она станет вести себя спокойнее. Но станет искать пути к получению информации из моего дома. Предупреди Муну, чтобы ничего не рассказывала Рании, если та сможет каким-то образом дозвониться в Бразилию.
- Что ты, брат! Моя жена не станет за моей спиной плести интриги! Она тут же расскажет мне о звонке Рании, если такое случится, - тяжело поднимаясь с продавленного его тушей дивана, сказал Мухамед, куда успел снова сесть, как только остановился брат, не дойдя до двери.
С чистой и хорошо выглаженной легкой джеллабы тут же осыпались на ковер накопившиеся во время чаепития крошки и кусочки печенья. Но мужчина небрежно стряхнул оставшиеся крошки и тяжело потопал следом за братом к двери.
- Саид, если полетишь в Марокко, то не наделай глупостей. Об этом я и хотел поговорить с тобой. Ты ведь хочешь разобраться с Фаридом? Я хорошо тебя знаю! – проговорил Мухамед в спину брату, который уже почти дошел до входной двери.
Саид обернулся к нему.
- Мухамед, дядя Абдул передал мне слова сида Рахима о том, что Фарид и Лейла не против возвращения Хадижи с детьми в Мекнес. Они якобы готовы принять ее и малышей обратно в семью. Была произнесена фраза, которую дядя Абдул просто не понял. Но она прозвучала так: Фарид и Лейла готовы сделать все ради того, чтобы вернуть Хадижу с детьми. Мне чудится в этом намек на ловушку. Тебе так не кажется, брат?
Мухамед согласился.
- Да, пожалуй, ловушка возможна. И не просто придется Хадиже рядом с мстительным Фаридом и подлой Лейлой. Я слышал, что Лейла и Зухра уже враждуют.
- Хадижа никогда не окажется в доме Фарида, клянусь! Трижды клянусь!
Мухамед кивнул, подумав, что Саид впервые за долгие годы произнес фразу из их юности. Он и сам так клялся. А брат продолжал:
- Мало этого! Дядя Абдул звонил в мой дом и разговаривал с Хадижей. Он пытался отговорить ее от свадьбы с Азизом. Да, я хотел бы напомнить этому наглецу Фариду о нашем договоре. И если надо, то проявить силу, показав, что ему не стоит связываться с Саидом Рашидом. Все это время я был слишком мягок к нему и его семье.
- Понимаю, брат! Но это могут быть просто разговоры. Мне дядя Абдул тоже недавно звонил, но сказал, что в Мекнесе дела идут прекрасно, что мать моего сына Абдульчика счастлива и, возможно, уже беременна. Но он и мне напомнил, что если Хадижа передумает выходить замуж и решит вернуться к Фариду, законному отцу ее детей, то ее ждет комната в доме и место в семье.
- Лейла беременна? Беременна! Конечно, этого и следовало ожидать, - с досадой проговорил Саид. - Родив ребенка от Фарида, Лейла породнится и с Хадижей, потому что ее сын станет братом малышей Хадижи, но ведь и Абдульчик будет братом ее с Фаридом детей. Аллах! Эта женщина всё глубже проникает в нашу семью против нашего желания, проедая ходы, как червь в спелом плоде.
Мухамед понял, что Саид снова расстроился. Но он только теперь вспомнил о звонке и словах дяди Абдула, так что поделаешь? Вот и рассказал.
- Но ведь Хадижа смиренно перенесла новость о кольце, подаренном Фаридом Лейле, - решил он привести Саиду довод, подтверждающий, что Хадижа не думает иметь дело с бывшим мужем. Если даже такая провокация не удалась Фариду!
- Да, Хадижа молчит. Больше не вспоминает о кольце. Но я купил ей перстень с огромным бриллиантом. А что означает ее молчание? Но было бы лучше, если бы дочь что-нибудь говорила. Я знал бы тогда ход ее мыслей.
- Саид, успокойся. Мактуб, прими всё, что пошлет тебе судьба. Аллаху виднее, Аллах знает лучше, что должно случиться в нашей жизни.
Возможно, Саид был не согласен с этим, но он молча открыл дверь и вышел на улицу. Сел в поджидавший его автомобиль. И уже проезжая мимо соседнего с магазином Мухамеда дома, увидел Назиру, которая вышла на улицу вместе с мужем, тем самым Миро. Мужчина держал на руках Ферюзу, и ребенок доверчиво склонил кудрявую головку ему на плечо. Миро тут же чмокнул дочку в щеку и радостно улыбнулся.
Назира с умилением наблюдала за этой сценой, не замечая ни проезжавшей мимо машины, ни того, что кто-то наблюдает за ней через стекло дверцы. Саид с удивлением и усмешкой отметил, как одета его сестра: Назира появилась на улице в спортивном костюме, кроссовках, но с чалмой на голове, накрученной из нескольких платков.
И вдруг Саид понял, что тоскует по сестре. Ему захотелось тоже взять на руки ее зеленоглазую дочку, ведь Мухамед уверяет, что у девочки зеленые глаза. И чтобы Назира приехала в гости к его женам и познакомилась с его детьми, увидела бы своих племянников! Назира не видела ни троих детей Зулейки, ни дочку Фатимы. И теперь уже и не увидит ни подросшего Мунира, ни дочь Саида Райхану, которую родила Рания.
Почему же дядя Абдул все ещё упрямо требует не упоминать даже имени Назиры? Такова судьба их сестры! Да, она отступница, но в каком веке мы живем? В Марокко это было бы одно, а в Бразилии Назира не презираема за брак с иноверцем. Она очень даже довольна жизнью, ее муж преуспел, став владельцем спортивного клуба в Сан-Криштоване. сбылась и ещё сбудется ее мечта о нескольких детях.
Всю дорогу до дома, проносясь по улицам Рио или стоя в пробках, Саид раздумывал о превратностях судьбы членов их семьи. Сколько всего случилось с ними всеми, начиная с их детства - его, Мухамеда и Назиры. И жизнь все ещё преподносит сюрпризы как приятные, так и наоборот.
 Он переплел на груди руки, раздумывая, какой найти способ, чтобы помириться с Назирой. Вот и ещё одна старшая подруга могла бы появиться у его Фатимы. Впрочем, как и у Зулейки. Нет, Фатиме будет проще подружиться со старшей сестрой мужа. А вот Зулейка – другая. Она не сможет по-дружески общаться с Назирой. Ведь в ней она будет видеть важную родственницу Саида, которой следует оказывать уважение, разговаривать с почтением, соблюдать принятый в семье этикет – «тарауф».
 Это только Фатима способна не обращать внимание на такие вещи. Даже Жади не была такой демократичной. Верила во все, что говорили ей он и дядя Али, боялась дядю Абдула, но сама поступала по-своему и упрямо рвалась к Лукасу. Но Фатима и Назира... Эти две найдут общий язык, понял он.


39. Часть 35. Глава 39. Лейла и Фарид.


В Мекнесе со страхом узнали новость, что Саид Рашид отправил одну их жен вместе с детьми в Фес, где теперь ей предстояло жить. Конечно, рассказал об этом сиду Рахиму его приятель Абдул.
- Если Саид перевез жену в Марокко, то и сам должен приехать. Почему он ещё не в Марокко? – удивлялся сид Рахим, когда лара Джабира кормила его рано утром завтраком. Фарид уже ушел по делам, но для сида Рахима выходить на медину к приятелям было ещё очень рано. Он наслаждался едой и обсуждал с дочерью сплетни и новости.
- Пусть что угодно делает, жен из Бразилии сюда отправляет, сам наезжает к ним, только бы нас не трогал. Ни наше имущество, ни моего сына. Аллах! Его дочь выходит замуж, о Фариде их семье стоит забыть. А что ещё об этом говорит сид Абдул? – вопрошала Джабира.
Женщина была озабочена возможными событиями, зная, что Фарид не забыл Хадижу. Ему хочется отомстить. И его дети в далекой стране, он не оставляет надежду вернуть сыновей. Не станет ли Фарид искать встречи с Саидом Рашидом? И чем это закончится?
- Я разговаривал с Фаридом, дочка. Он счастлив с Лейлой. Пусть так и останется. Девчонка молодая и здоровая. Она ещё родит ему много детей. Мало будет – пусть ещё жен берет. Но про Хадижу ему надо забыть.
- Так твой приятель и не дает забыть! – подосадовала лара Джабира. – Сколько раз слышала от сына, что дядя Абдул его поддержит, если Хадижа появится в Фесе, а Фарид пожелает заявить права на нее как на жену, которой не был дан последний развод.
- И я тоже не понимаю, зачем это нужно Абдулу! – сердито проворчал сид Рахим.
- Саид все равно появится в Фесе, рано или поздно прилетит, чтобы проведать жену и детей. Уверена, что и нас это затронет. Не стоит Фариду провоцировать такого важного человека.
- Фарид не мальчишка, пусть сам думает, как поступать. Но Хадижу ему не вернуть, я так понимаю.
Лара Джабира подкладывала еду в тарелку отца, он нервно ел всё, что она приготовила, и оба переживали за возможные последствия, если Фарид не перестанет мечтать о мести Хадиже и ее семье.
- Где невестка? – вдруг опомнился старик. – Разве она не должна подавать мне завтрак вместо тебя?
- Пусть спит! – вполголоса сказала Джабира. – Так спокойнее. Надоели мне уже склоки Лейлы и Зухры.
- А Зухра-одалиска где? Тоже спит? – возмущенно поинтересовался старик.
- Нет, эта змея уползла на рынок, я отправила ее за свежей зеленью.
- Только специи покупай сама, не поручай это дело одалиске.
- Отец, тоже боишься, что Зухра может нас однажды отравить? Фарид так над ней издевается! И Лейла тоже.
- А нас за что? Отравит – так Фарида и Лейлу, - пошутил старик.
- Зухра ненавидит нас всех...
И женщина принялась жаловаться, рассказывая многочисленные истории, которые ей довелось наблюдать, следя за Лейлой и Зухрой.
- О, Аллах! Почему им не живется спокойно? – возмущался сид Рахим.

...Тем временем Лейла спала и видела страшный сон. Как будто стоит она   на галерее и видит внизу Зухру – в красивом платке, из-под которого выбился кудрявый локон. Даже во сне Лейла вспоминает, что такое уже происходило. Но она заподозрила уже и во сне, что пожар не так сильно навредил красоте Зухры, а значит, под платком может скрываться та красавица, которую Лейла видела на фотографиях в альбоме Дайнаб.
И вот Лейла решает спуститься во двор риада, но... Зухры там уже нет. Ее нигде нет, хотя Лейла мечется по дому в ее поисках. И вот уже ночь, Фарид лежит рядом и спит. Крепко спит, так крепко, что даже не слышит, как закричала Лейла, когда в их комнату вошла Зухра.
Ведьма же стаскивает Лейлу с кровати и за волосы, зловеще хохоча, волочет по полу из комнаты, к двери, по галерее, по ступенькам во двор, по мощеному двору риада, к двери на улицу, туда, на медину... Лейла не кричит даже, а визжит, зовет на помощь. Но Фарид крепко спит и не слышит ее. Когда  Зухра тащит ее мимо собственной комнаты, Лейла успевает подумать, что если ведьма закроет ее у себя, то она станет кричать, и  кто-то ее найдет и выпустит. Но нет, Зухра волочет ее дальше, крепко ухватившись за волосы. На месте фонтана разросшиеся кусты черных роз цепляются за ее одежду и нещадно царапают, рвут ее нежную кожу, оставляя кровавые полосы длинных царапин.
И вот Зухра останавливается у ворот риада, ударом ноги распахивает створку ворот и...  Лейла, приподнимаясь, видит, что там, на улице, за воротами стоят люди с верблюдами. Она узнает среди них тех, кто был в караване, когда она путешествовала недавно по пустыне. Лейла кричит изо всех сил от ужаса, кричит, что она замужем, что не хочет возвращаться в караван! Но Зухра подхватывает ее под руки и выталкивает, швыряет!!! за ворота. И тут же быстро захлопывает створку ворот прямо перед носом Лейлы, рвущейся обратно в дом мужа. И она кричит, кричит, кричит... И просыпается, в страхе вскакивая на постели!
В первые мгновения она не может поверить, что это был всего лишь сон. Но в ней закипает ненависть к Зухре, которая во сне так больно волокла ее за волосы из комнаты до ворот риада.
- Мерзавка! Я ещё увижу твое лицо без платка! Сама вцеплюсь в остатки волос и выдеру их все до волосинки! Не вернется к ней красота, как бы она не старалась!
Прошел день, Фарид появился только вечером, даже обедать не пришел, как и сид Рахим. Зухру свекровь весь день гоняла на медину то за одной покупкой, то за другой. У Лейлы не было возможности придраться к сопернице.
Вернувшиеся с медины Фарид и дедушка Рахим были чем-то озабочены. Лейла не стала расспрашивать лару Джабиру, что могло случиться, хотя и видела, что свекровь знает, в чем дело. 
И только поздно вечером Лейла, уже лежа в постели, поделилась с Фаридом страшным сном, удивляясь, что бы он мог значить. Как понять смысл такого сна? Не она Зухру вышвыривала из дома, а ведьма – ее.
Но Фарид не разбирался  в снах – так и заявил. А вот сам поделился вестью, что в Фесе теперь станет жить жена Саида Рашида. Им с дедом неясно, чем это может грозить? Не станет ли Саид Рашид частым гостем в Марокко?
- Я позвоню в Фес ларе Дунии и расспрошу! Ты сказал, что новость о Рании деду Рахиму поведал сид Абдул? Нет, тогда лучше Кариме позвонить: она всегда больше других знает и сама всё расскажет, и просить ее не надо. А лара Дуния ещё и дяде Абдулу может передать наш разговор.
- Звони завтра Кариме, - согласился Фарид.
- Да, утром позвоню, сегодня уже поздно. И когда она с мужем, то он следит за ее разговорами.
- Правильно, пусть не знают, что нам это интересно.
- Фарид, ты боишься Саида Рашида, но тогда почему так хочешь, чтобы Хадижа вернулась? Я недавно смотрела ваш свадебный альбом. Хадижа была так счастлива, выходя за тебя замуж! Я даже стала ревновать, глядя на фотографии! И какое на ней золото, какие свадебные платья! Мне стало завидно. Хадижа в тебя была влюблена! Как она могла забыть тебя?
Лейла завела разговор с целью, чтобы донести до мужа: Хадижа его любила, но разлюбила. Однако, взглянув на лицо Фарида, она поняла, что совершила ошибку. Фариду польстили ее слова и о ревности, и о том, что Хадижа его любила. Но самоуверенный муж сделал для себя другой вывод: Хадижа не могла так быстро его разлюбить! Значит, она и сейчас его любит, но отец запретил ей думать о нем. Что Лейла тут же и услышала от самодовольного Фарида.
Он так разволновался, что решил спуститься и выпить на кухне воды. Сам, не прося никого об услуге. А Лейла упала на подушки, проклиная собственную глупость. Потом выскочила на галерею, вцепилась руками в перила и осмотрела двор риада с высоты. Лейла постояла и решила вернуться в комнату, но столкнулась с Зухрой, неслышно подкравшейся к ней и вставшей за спиной. Она приспустила ткань на лице, и Лейла увидела не только ее смеющиеся глаза, но и кривящийся в усмешке рот.
Лейла прикусила губу и отступила на шаг, а Зухра заговорила, тихо посмеиваясь:
- Я всё слышала! И сон у тебя вещий! Да-да, вот так однажды я и выволоку тебя из дома на медину! А Фарид вернет Хадижу, он всегда думает о ней. Ты же не знаешь, но у него хранится журнал, где на обложке – Хадижа в европейской одежде, в журнале напечатана статья и много фотографий. Я не умею читать, а то я прочла бы, что там написано о его жене, которой он, кстати, не дал окончательного развода.
- Молчи, клеветница! Завистница! Фарид теперь мой муж, только мой. Никакой Хадижи никогда здесь не будет. А если захочу, то и тебя выбросят на улицу!
- Лейла, ты смотрела фотографии в альбомах, но не заметила важную деталь. Кольцо на пальце Хадижи! Рассмотри его внимательно!
- И что? Моё кольцо намного лучше и дороже! Моё кольцо с бриллиантом! – последнее слово Лейла выговорила с трудом. А Зухра рассмеялась.
- Это не твое кольцо! Это КОЛЬЦО Хадижи! Она забыла или специально даже, от обиды на Фарида, оставила обручальное кольцо, которое купил ей вовсе не Фарид, а ее отец. У Фарида никогда не было столько денег! А теперь он отдал его тебе! Что? Почему у тебя такое лицо? – издевательски спросила Зухра. Потом захлопала в ладоши.
- Ты не знала! Так ты не знала, что кольцо чужое? Вот вернется к Фариду его бывшая жена Хадижа и потребует назад кольцо!
- Фарид подарил его мне! И ты врешь! Такие кольца не бросают!
- Но забывают, теряют, да и бросают, если есть веская причина...
- Зухра, даже не мечтай, что здесь появится Хадижа, а я ни за что не отдам ей кольцо, даже если оно, и правду, ее.
- Хм, Лейла, эта девчонка сама сдерет кольцо с твоего пальца! Вот увидишь. А Фарид ещё и поможет ей, потому что решит, что быть на стороне вернувшейся Хадижи выгоднее, ведь у нее богатый отец, и он не оставит свою любимую дочь в бедности. Кстати, я подслушала, как сид Рахим с ларой Джабирой обсуждали купленное отцом новое кольцо Хадиже – там камень ещё больше, чем в присвоенном тобой. Но я на ее месте все равно забрала бы у тебя свое кольцо!
Лейла была раздавлена словами Зухры. И что-то подсказывало, что ведьма не врет. Фарид не мог купить дорогое украшение с бриллиантом! Он и золото на свадьбу Лейле не купил! А кольцо очень дорогое. Ей об этом ещё Мухамед в Рио-де-Жанейро говорил.
Зухра, смеясь, медленно удалилась по галерее, направляясь в свою комнату.
  Лейла же вернулась в постель, повернулась на бок и сделала вид, что крепко спит, когда в комнате появился Фарид. Он устроился на своей части кровати, долго ворочался, не думая, не разбудил ли этим жену. Потом раздался мощный храп.
Тогда  Лейла села в постели, протянула руку к пробившемуся в комнату через дверь на галерею лунному свету и полюбовалась угадываемым на пальце бриллиантом.
- Я не стану выяснить, правда ли то, что мне наговорила Зухра, ее это и взбесит, уверена! Журнал поищу, пожалуй. Но все равно: Фарид мой, кольцо тоже моё! – решительно сказала она себе, повалилась обратно на подушки и только теперь спокойно уснула.

...На следующее утро выспавшаяся Лейла в кружевном пеньюаре появилась на галерее, зная, что ни Фарида, ни сида Рахима дома в это время уже нет. Но внизу подметала двор Зухра. она с любопытством подняла голову, надеясь увидеть сломленную историей с кольцом  Лейлу.
Однако на галерее, облокотясь о перила, стояла жизнерадостная соперница  и усиленно рассматривала на пальце вытянутой руки кольцо с бриллиантом, грани которого  неимоверно сверкали в лучах утреннего солнца, давно поднявшегося над Фесом.
- Она ничего не сказала Фариду и решила оставить себе кольцо, - догадалась Зухра.
Молодые женщины обожгли друг друга взглядами, в которых был вызов. Только Зухре теперь не было весело, как этой ночью, а вот Лейла, торжествующе глядя на противницу, повертела в воздухе над ней пальцем с кольцом и показала язык. Ушла, смеясь.
- Весело тебе? Ты ещё поплачешь, гадюка! – прошипела Зухра, провожая Лейлу полным ненависти взглядом. – Ты не была бы мне соперницей, если бы не тот пожар! С моей красотой тебе было бы не сравниться!
Но всё изменилось, и Зухра понимала, что красоты у нее больше нет. И уже не будет. Как ни старалась Зухра лечить ожоги, как ни пыталась отрастить волосы, ничего не получалось. И она поняла, что делать: если ей не вернуть ее чудесные волосы, тогда Лейла должна потерять свою красоту! И Зухра знала много способов.
Можно травить девчонку – каждый день, понемногу, чтобы никто не заподозрил ее, Зухру. Пусть начнут у красавицы-жены Фарида выпадать волосы, портиться зубы, пусть станет зловонным дыхание, потому что она начнет гнить изнутри... Лейла сразу не сообразит, что с ней происходит. А Зухра, отомстив, исчезнет из семьи Фарида ещё до того, как всем станет ясно, что невестка отравлена медленным ядом.
Вот только отраву, ту самую, которая поможет ей избавить соперницу от красоты, отомстить ей, в Мекнесе было не достать. А вот ее тетка-шуафа знала, где взять, и смогла бы составить зелье. Но как Зухре попасть в Марракеш и как потом вернуться? А если Фарид не позволит ей войти в риад? Для Зухры эта задача стала главной. Она думала только об этом – как навестить тетку. Или тетка могла бы приехать в Мекнес, чтобы увидеться с ней, вот только как попросить ее об услуге? Тетка не догадается или не захочет помогать из страха, что они попадутся.
Зухра не была уверена, какое растение можно использовать в составе надежной отравы, но есть и другие ингредиенты, о которых Зухра или забыла, или не знала. Не всеми знаниями поделилась с ней родственница-шуафа.

...Но и Лейла жаждала мести. Она так гордилась кольцом, которое оказалось чужим! И все это время Зухра знала, что бриллиант принадлежал Хадиже, и смеялась над ней за спиной. И теперь Лейла была унижена, хотя и не знала, как называется такое состояние. Но ей было плохо.
Она решила отомстить противнице. Пока лара Джабира не видела, Лейла подсыпала острого перца в чашку с едой, которую свекровь оставила для Зухры. Став служанкой, Зухра больше не питалась вместе с женщинами семьи, т.е. с матерью Фарида и его женой.
Никто не заметил, что Лейла заходила на кухню и что-то делала. Лара Джабира позвала Зухру, чтобы та поела и скорее отправилась в лавку за лепешками. Вечером Джабира и Лейла собирались в хамам, Зухра же должна была снова нести их вещи. Тесто на лепешки ставить было уже некогда.
Лейле очень хотелось увидеть, что произойдет за столом. Свекровь как раз пересматривала пакеты с крупами и баночки со специями, когда Зухра, зачерпнув черствой лепешкой жижу из подливы к таджину, вдруг начала давиться, хватаясь за горло.
Ещё не понимая, что случилось, лара Джабира крикнула Лейле, чтобы та подала Зухре стакан воды. И невестка подчинилась, но подавая воду, скривила губы так, что Зухра, сидя с готовыми выкатиться глазами, увидела ее ухмылку. И всё поняла.
- Перец! Кто-то насыпал мне перца! – прохрипела Зухра, уставившись в тарелку. Она не стала прямо обвинять Лейлу.  Но кроме пострадавшей Зухры и ни о чем не подозревавшей лары Джабиры на кого ещё можно было подумать? Устроила шутку с едой Лейла.
- Лара Джабира!
- Посиди, Зухра, отдышись, я наложу тебе другой еды. Лейла, а ты не смей больше так делать! – строго сказала свекровь, поняв, что произошло. И баночка с перцем оказалась почти на треть пустой, хотя специя была куплена недавно.
- Перец денег стоит, а ты шуточки устраиваешь. А если бы тебе подсыпать перца в еду? – ворчала она.
Когда женщина отошла к плите, чтобы положить в чашку Зухры новую порцию таджина, Лейла услышала, как Зухра пригрозила ее отравить.
- Не выйдет! – прошептала она, смеясь в лицо ведьме, выдирая из ее сильных пальцев ткань джеллабы, в которую вцепилась Зухра.
- Увидишь, ещё как выйдет! – мстительно просипела Зухра, снова закашляв и покраснев от натуги.
Лейла злорадно и недоверчиво хмыкнула.
Вечером лара Джабира пожаловалась Фариду на выходку Лейлы. Сын только посмеялся, но мать напомнила ему, как подруга Зухры Шурук напоила их всех сонным зельем, когда пропал ребенок. Что помешает Зухре отравить семью уже чем-то более опасным, ограбить и сбежать?
И тогда Фарид задумался. Он нашел Зухру и пригрозил, чтобы она и думать не смела кого-то травить в его доме. Зухра молчала, злобно сверкая глазами в прорези черной ткани.
- Я сам отравлю тебя, если что-то случится с моим дедом, матерью или женой. Волью тебе в рот всё зелье! – уверил он, забыв, что среди отравленных может оказаться и он.
Но также Фарид предупредил и Лейлу, что Зухру лучше не трогать.
- Она мне ещё пригодится. Лучше нее помощницу мне не найти. Ей ловко  удалось выманить Фатиму из больницы, где жена Саида оказалась после родов. Но Зухра опасна. Если она разозлится так, что ей уже будет все равно, ее ничем не остановишь. Отравит, зарежет, ударит чем-нибудь и убьет. Ты поняла?
Опустив голову, Лейла  кивнула, нервно сжимая пальцы.
Однако война женщин продолжалась. Но в этот раз Зухра напугала Лейлу.
Утром едва Фарид вышел на медину, закрыв дверь и заперев ворота после того, как вывел ослов, Зухра бросилась к клумбе с розами и принялась обрывать черные бутоны, выбирая только те, с которых уже осыпАлись лепестки. Они  и были ей нужны.
Потом Зухра спешно поднялась по лестнице на галерею, пробежала до комнаты Лейлы и вошла, осторожно отодвинув шторы, закрывавшие дверной проем. Дверь из комнаты на галерею была распахнута.
Зухра снисходительно ухмыльнулась, видя, как беззащитна раскинувшаяся на кровати Лейла. Она может сделать с ней, что угодно! Но в планы Зухры скорая расправа с ненавистной соперницей пока не входила. Хотелось лишь напугать ее как следует. И пусть страх нарастает! Раз за разом она станет пугать самоуверенную девчонку!  Есть много способов довести жертву до безумия!
Зухра подошла к изголовью кровати и осыпала лицо спящей лепестками роз. Хадижу пугали черные розы. Но и Лейла уже знает, что это ЕЕ розы, через которые она, ведьма, может навести порчу. Пусть испугается.
Так и случилось. По лицу жены Фарида ещё скользили черные лепестки, которыми щедро посыпала Лейлу Зухра, как та открыла глаза. Сначала она увидела черную фигуру возле себя, потом ее лица что-то коснулось... Лейла завизжала так, что у Зухры заложило уши. Но Зухра подготовилась: взяла в руки небольшую вышитую подушечку с дивана и сказала, что придушит Лейлу, если та не перестанет орать.
Погрозив подушкой тут же онемевшей от страха Лейле, Зухра бросила мягкую вещицу в перепуганную хозяйку дома и повернулась, чтобы уйти. Но на пороге она повернула голову и предупредила:
- Я буду приходить к тебе по ночам и однажды накрою твое лицо большой подушкой! Ты задохнешься, умрешь, а Фарид очень скоро тебя забудет, сняв с твоего пальца кольцо и подарив его очередной невесте перед никяхом.
И ушла.
Лейла обхватила голову руками и зарыдала от пережитого страха. Как отомстить Зухре? Сейчас она приведет лару Джабиру и покажет рассыпанные у кровати лепестки, что ещё? Оставлять без ответа выпад ведьмы Лейла не собиралась.  И тут же придумала, как уесть Зухру!
Она принесла  нижнее белье, ночнушку и пеньюар, велев служанке Зухре постирать. Свекрови сразу это не понравилось.
- Лейла, у нас есть стиральная машина, ты и сама можешь включить ее и постирать. Я тебя научу, как это делать.
Но Лейла уперлась: так хотелось унизить соперницу. И вскоре пожалела. Очень!
- А я тебя предупреждала, - укоряла ее позже лара Джабира, когда довольная Зухра развешивала выстиранную одежду перед Лейлой, усевшейся на диван на крыше. Лара Джабира, предвидя бурю, отправилась вместе с ними наверх.
- Ты что натворила, мерзавка?! – кричала Лейла, обнаружив, что все ее вещи испорчены.
- А что я не так сделала? – прикинулась удивленной Зухра. – Мне приказано было постирать, я и постирала!
- Зухра! Зачем ты положила в машину с белыми вещами Лейлы новые черные носки Фарида? – строго вопрошала лара Джабира, понимая, конечно, почему так произошло.
- Я не подумала, что новые носки так будут красить другие вещи, - пожала плечами Зухра. Но что у нее было на лице под никабом? Этого никто не видел, но было нетрудно догадаться, что та издевается и потешается над женой Фарида.
- Мой пеньюар! Мои кружевные трусики! Мой бюстгальтер! – вскрикивала Лейла. - Оооо! Ночная сорочка порвана – взгляните, лара Джабира! Она специально испортила мои вещи, а ночную рубашку - порвала! 
- Я тебя предупреждала, - напомнила ей свекровь. – А ты чего ждала? Зухра та ещё прачка! Самой нужно было стирать, тогда и вещи остались бы целыми и не окрасились от цветных вещей.
Лейла залилась горькими слезами, не замечая, какие довольные взгляды бросает на глупую девчонку Зухра, продолжая развешивать остальные постиранные вещи. Вот с рубашками Фарида никакой беды не случилось. И кухонные полотенца, и махровые тоже – все прекрасно отстирались. А тонкие дорогие вещи Лейлы она не умеет стирать, что тут поделаешь?
В этот вечер разразился скандал. Фарид вернулся из комнаты служанки и заявил горюющей  Лейле, что Зухру он побил. Но мать права: Лейла должна была подумать головой, прежде чем отдавать Зухре стирать дорогие белые вещи.
- У меня нет денег, чтобы покупать тебе такие же. Это слишком дорого, я не Мухамед Рашид. Лейла, ты хотела унизить и задеть Зухру? А она сделала так, что ты потеряла больше, чем она.
- Но что мне теперь делать с испорченным пеньюаром, с нижним бельем?! – заныла девчонка.
- Не выбрасывать уж точно! Ничего страшного, будешь носить вещи такими, какими они стали! Кто тебя видит в твоей спальне кроме меня?  Я-то знаю, почему твой белый пеньюар стал похож на шкуру пятнистого леопарда!
- Зачем твои носки оказались в стирке?! – подвывала девчонка, продолжая искать виноватого.
- Я что, должен ходить в вонючих грязных носках? – разозлился Фарид. – Меняю носки каждый день! Купил новые, они красят воду при стирке. Ты должна бы знать об этом. Вот Зухра знает, -  не удержался и подколол он Лейлу.
И тогда она рассказала, как Зухра утром вошла в комнату и осыпала ее лицо лепестками черных роз и угрожала придушить подушкой.
- И поэтому я решила ей отомстить!
- Довольна теперь? Получилась месть? Лейла, разве я не просил тебя не дразнить Зухру? Она злая и мстительная. Запрещаю тебе приближаться к служанке! Ты поняла?
- Да, - закрыв крепко глаза, пообещала девушка. Но Фарид все равно ей не поверил.
Лейла шмыгнула носом, приложила к глазам платочек и сняла пеньюар, небрежно бросив его на диван. Осталась в ночной сорочке, которая тоже была вся в пятнах разной степени черноты.
- Аллах! Где ты такие носки нашел, Фарид? – горестно осматривая себя со всех сторон, проговорила Лейла.
- На медине в лавке купил. И забудь про носки. Зухра нашла бы, как испортить вещи, которые ты заставила ее стирать. Она тебе отомстила. А чего ты ждала?
Лейла промолчала, поняв, что Фарид в этот раз не на ее стороне. Но вспомнила о недавно разбитой вазе и припрятанных осколках. В ее голове созрел план, как отомстить Зухре и нанести ей раны в прямом смысле.
Проснувшись утром, Лейла спустилась на кухню, где ее ждала свекровь, собравшаяся занять ее домашними делами. Спит дольше всех, так хотя бы домашними хлопотами должна заниматься! Не принцесса! Так возмущалась мать Фарида, выговаривая сыну и сиду Рахиму.
- Вот и заставь невестку работать! – сделал вывод старик. Фарид же быстро поднялся по лестнице, вошел в комнату жены, грубо растолкал Лейлу и сказал, что с этого дня она должна вставать вместе с его матерью и делать всю работу, которую ей поручит свекровь.
Испуганная Лейла, ещё не отошедшая от сна, согласилась, усиленно кивая. Фарид ушел, радуясь, что не пришлось с ней ругаться.
А Лейла, кляня всё на свете, нехотя встала и принялась приводить себя в порядок. Она вдруг вспомнила Арибу и подумала, что ее родственница может сейчас иметь служанку, ведь добрый и любящий Икрам, конечно, захотел избавить жену от массы домашних дел.
- Ариба сейчас спит ещё, а я должна вставать и работать! Пусть Зухра работает! Она здесь служанка!
Ей вспомнились рассказы о Хадиже, с возмущением  пересказываемые  Мухамедом Амину. Дочь Саида вынуждена была ходить за кормом для ослов!
Лейла довольно хихикнула. А вот ее Фарид не заставляет ходить с ним за кормом! Ее работа только на кухне. Уборка на Зухре, стирка... Теперь стирать свои вещи придется самой. Зухра проучила ее. Ну, ничего, она ещё найдет способ сделать Зухре больно. Уже нашла!
И Лейла бодро спустилась по лестнице.
Лара Джабира ждала ее за разделочным столом, где высились кучи овощей и зелени. На отдельной доске лежало мясо в ожидании, когда хозяйка до него доберется. Жирная курица развалилась на соседней доске рядом с остро наточенным ножом. Лейла со страхом осмотрела продукты.
- Режь зелень! Да будь осторожнее – не порежься! – велела свекровь.
Лейла принялась за работу, но думала о своем. Где ее костюм для танцев? И надо попросить у Фарида магнитофон, в который можно вставить не кассету, а диск. Она привезла тот, с музыкой для танца живота, под который танцевала в доме Мухамеда - для Мухамеда, представляя, что танцует для его сына!
Лейле стало дурно при мысли, что она вновь может услышать ту мелодию. Даже танцуя для Фарида под красивую мелодию, полюбившуюся когда-то Мухамеду, Лейла и будет против воли представлять бывшего ненавистного мужа. Видеть его, а не Фарида! Отвратительно! Но где взять костюм? Тот, что она привезла, тоже напомнит ей старого толстого мужа. Бееее... Как попросить Фарида купить новый костюм? Но она все равно решила ему намекнуть на танец, только вот костюма у нее нет.
Потом, как только у нее появилась возможность отлучиться из кухни, Лейла поднялась в свою комнату и нашла сагаты на пальцы, которые так украшали любой танец и делали его романтичным. Положила начала в ящик столика. Но потом одумалась и спрятала, чтобы Зухра не забрала, догадавшись о ее планах.
Костюм! Она поговорит с Фаридом. А вот сюрприз для Зухры на месте, никуда не делся. Как лежали осколки разбитой вазы в другой вазе, завернутые в пакет, так и лежат. Их она рассыплет под окном, пусть Зухра в темноте изранит ноги, когда придет подсматривать за ними, услышав музыку из ее комнаты.
Обдумав каверзу, Лейла вернулась к свекрови, которая дала ей поручение аккуратно сложить постиранные тканевые мешочки, в которых что-то обычно хранилось в сундучках и в кухонных шкафчиках. Лейла видела, как Зухра, проходя мимо двери кухни, неся в руках  диванную подушку, выразительно потрясла ею, когда взгляды двух скандалисток встретились. Тогда Лейла в ответ  показала кулак. Но это заметила лара Джабира и отругала невестку.
- Зухра первая начала, - та в ответ уличила врага.
- Что? Лейла, забудьте эти детские отговорки. Просто не смотри в ее сторону!
А после дневного намаза Лейла выскользнула из дома с садовыми ножницами и срезала много черных роз, принесла в дом огромный букет, прошла к себе в комнату и поставила его в вазу. Аромат ненавистных роз оказался нежен и приятен. Он будто околдовывал и пленял.
Но Лейла не поддалась. Испытав раздражение, она ждала только результата: как поступит Зухра, увидев исковерканный розарий. А Лейла собралась срезАть розы каждый день. Хозяйка она в этом доме или как? Жена Фарида, ей можно!
Зухра не заставила себя ждать. Не входя в комнату, она остановилась на пороге, осмотрела роскошный букет срезанных цветов, которым предстояла скорая смерть в вазе, и сообщила зловещим голосом:
- Мои цветы приносят несчастья тем, кто обидит их или меня. Я произношу над кустами наговоры и делаю заклятья. И ты, Лейла, через цветы можешь принять на себя порчу, которую я на тебя сделаю! Очень хорошо, мне даже ничего делать не придется тебе. Всё случится само собой.
Она развернулась и быстро ушла. Стук ее бабуш о пол галереи притихшая Лейла слышала долго, пока не хлопнула вдали покореженная дверь ее комнаты.
- Гадина! Опять она обошла меня! Но танец... Только я могу танцевать для своего мужа, пусть она увидит и умрет от ревности и зависти!
Лейла тут же достала из шкафа старый костюм. Нет, он был как раз как новенький. Сколько раз Лейла его надевала? Блестки целы, украшения нисколько не потускнели. Но девушка не могла смотреть на него без отвращения. Но придется смириться, если Фарид не купит ей новый костюм.
Оставив танцевальное одеяние на диване, она принялась за поиски диска с музыкой. Нашла, но это был вовсе не тот, который она привезла. Лейла даже обрадовалась. Наверно, это любимые мелодии Фарида? Как бы их послушать и попытаться потанцевать? Лейла осмотрела комнату в поисках музыкального центра, на котором можно прослушать мелодии. В комнате такого не имелось.
Тогда, захватив с собой диск, Лейла решила заглянуть в другие комнаты. Нужное нашлось в комнате Дайнаб, которую Фарид использовал как рабочий кабинет. И пока она разбиралась, как включать музыкальный центр, Зухра, наблюдавшая за ее действиями, пробралась в ее комнату и взяла с дивана костюм.
- Значит, вот что ты хочешь сделать? Танцевать для Фарида? Да, это ты хорошо придумала, Лейла, - радовалась Зухра. – Потому что ты и в этом проиграешь! Лучше меня никто не сможет танцевать для него. Хадижа тоже пробовала, но не смогла впечатлить мужа. А какие у нее были красивые и дорогие костюмы! Один я даже испортила – так завидно стало! А вот на мне недавно был черный никаб, в нем я и танцевала для Фарида, но ему был важен танец, он забыл, что я уже не прежняя Зухра, когда завороженно смотрел на мои движения. Нет, тебе меня не перетанцевать. Но не изрезать ли мне и твой костюм, Лейла? – задумалась злодейка. Но чувство опасности пересилило – Зухра отказалась, не стала портить костюм. 
И даже не страх перед Фаридом остановил ее. Если у простушки Лейлы не будет больше костюма, она не сможет танцевать, а значит, Фарид не сможет сравнить ЕЕ танец и танец Лейлы.
Небрежно бросив костюм обратно, Зухра прихватила с собой букет несчастных роз, решив отнести их в свою комнату. Не будут ее любимые цветы радовать глаза соперницы! Хотя разве Лейла любит ее розы? Нет, она срезала цветы ей назло!
Вернувшись в комнату с небольшим музыкальным центром в руках, Лейла сразу же увидела, что костюм кто-то трогал. Конечно же, здесь побывала Зухра! Потом Лейла увидела на столике пустую вазу.
-  И свои розы унесла! Ведьма! – отметила она. Но ей стало даже легче от этого. То, что розы несут что-то плохое, она успела убедить себя. Зухра использовала их против Хадижи. Она точно помнит, как об этом говорили в доме Мухамеда! А Лейла боялась колдовства, с детства в него верила. 
- Эти розы нужно уничтожить. Прикажу Зухре выкопать их. А не подчинится – сама с корнями их выдеру! – разозлилась она. – Не хочу бояться в своем доме каких-то цветов с наведенной порчей.
Но вдруг вспомнился недавний сон. Там тоже были розы, которые цеплялись за ее одежду и тело и драли кожу, оставляя чудовищные царапины. Но это же всего лишь сон! Лейла все равно захотела избавиться от роз, от роз Зухры! Она посадит собственные цветы. Какие же выбрать? Розы, конечно, но какого цвета? Она вспомнила: когда Мухамед возил ее в гости к Саиду,  там был роскошный розарий!
- Красные розы, ну какие же ещё? – сама себя убедила Лейла. – Вернется Фарид, поговорю с ним и об этом. Сначала попрошу купить недорогой  костюм для танцев, а потом скажу, что хочу посадить алые розы – прекрасные, как наша с ним любовь!
И Лейла в который раз, наверно, в тысячный уже! – полюбовалась кольцом с бриллиантом, подаренным сообразительным и скуповатым Фаридом.