Глава IХ
К началу мая 1986 года в ликвидации аварии было уже задействовано более десяти тысяч человек личного состава, при том что это было только начало. Кроме того, использовалось неисчислимое количество различной техники, в том числе сотни
вертолётов, которые продолжали сбрасывать в жерло реактора(причём круглосуточно!) под свет мощных прожекторов – песок, глину, доломит, свинец и соединение бора.
Из-за нехватки экипажей, пилотов отозвали даже из 40-й армии, ведущей боевые действия в Афганистане. Все работали так, что некогда было подумать – ни о жизни, ни о смерти. Всё смешалось в этом потоке «прогресса и цивилизации». Для всех людей, задействованных в локализации аварии, время, как движущийся образ неподвижной вечности, – замерло, остановилось, тая в себе не столько минуты
героизма и бессмертия, сколько часы и дни страданий… Спрашивается, зачем нужен этот героизм, зачем нужно это бессмертие, если прогресс достаётся такой высокой ценой? Тысячу раз был прав Л.Н.Толстой, когда говорил: «Цивилизация шла, шла и зашла в тупик. Дальше некуда. Все обещали, что наука и цивилизация выведут нас, но теперь уже видно, что никуда не выведут: надо начинать новое». Вот и получается, что прогресс, с одной стороны, неотъемлемое свойство сознательного развития, а с другой – самоуничтожение. Не значит ли это, что промышленный прогресс совсем не тот прогресс, о котором мы говорим в обществе, к которому так уповаем и стремимся? Не получается ли так, что мы должны согласиться с «правдой», что он совершенно не параллелен прогрессу культуры и искусства, а, напротив, является аморальным явлением цивилизации, в подлинном смысле этого слова. Наше будущее в большой опасности не от человека труда, а от человека мысли. История тому подтверждение: все войны, техногенные аварии – дело рук человека, его мыслей
и порочных дел. Будущее страны должно быть заложено в настоящем, а его нет, значит, ничто и никто не может гарантировать завтрашний счастливый день.
Всё есть ложь и профанация. Как бы там ни было, но доля ответственности за страну в эти дни всё же существовала, и выпала она на Правительственную комиссию, которой пришлось взять на себя небывалые задачи… У всех ещё был свеж в памяти так называемый «Китайский синдром»11, связанный с неопределённостью геометрического положения остатков реактора и его реальной температуры.Ясно было всем, что разогрев продолжается и какое-то вертикальное движение этой массы и топлива может наблюдаться.
11 «Китайский синдром» (англ. The China Syndrome) – кинофильм режиссёра Джеймса Бриджеса, вышедший на экраны в 1979 году. Фильм вышел в прокат в США 16 марта 1979 года, всего за несколько дней до реальных событий на АЭС ТриМайл-Айленд в Пенсильвании. Название фильма происходит от жаргонного выражения американских физиков – «китайский синдром». Один из персонажей фильма описывает последствия возможной аварии на АЭС как опасность расплавления ядерного реактора. При этом утверждается, что реактор, расплавившийся в США, может прожечь Землю насквозь, «теоретически хоть до Китая».
Так как температура активной зоны реактора была чрезвычайно высока, около 3000 градусов Цельсия, учёные выразили опасение в том, что дно реактора может прогореть. Если раскалённая масса рухнет в затопленное водой подвальное помещение, произойдёт мощный взрыв. Тогда уже загрязнённая зона расширится до
сотни километров. (Я уже говорил об этом в своём месте.) Требовалось сквозь железобетон пробиться к подвалу реактора, выкачать воду и залить помещение цементным раствором. Более того, при развитии такой ситуации, ядерное топливо могло попасть в грунт водоносных слоёв Чернобыльской атомной станции, расположенных всего на глубине тридцати двух метров, а радиоактивные элементы
– в Припять, впадающую в Киевское водохранилище. Случись такое, весь днепровский бассейн, обеспечивающий питьевой водой миллионы жителей Украины, будет заражён. Это обернётся подлинной катастрофой. Чтобы такое не случилось, нужно было срочно выяснить: есть ли вода в бассейне-барботере? И если есть, то любыми способами, чего бы это ни стоило, откачать её... Для предотвращения нового смертельного очага, нужно было в сверхэкстремальных условиях проложить на открытой площадке, рядом с развороченным энергоблоком, где радиационный фон превышал норму в тысячи раз, рукавную линию протяжённостью в полтора километра, установить насосную станцию и откачать воду в отстойники. Всё это нужно было сделать вручную, так как техника выходила из строя из-за высокого уровня радиации…
2 мая на станции побывали члены оперативной группы Политбюро ЦК КПСС по ликвидации аварии Николай Иванович Рыжков12 и Егор Кузьмич Лигачёв13.
12 Рыжков Николай Иванович, (28.09. 1929) – советский и российский государственный и политический деятель.
13 Его;р Кузьми;ч Лигачёв (29. 11. 1920) – советский и российский государственный и политический деятель.
В окружении множества корреспондентов и журналистов они приехали на станцию с официальным визитом, чтобы не только показать всему советскому народу заботу о людях, но и досконально изучить вопрос, связанный с аварией (слишком уж были противоречивые сведения), что называется, на государственном, правительственном уровне. Да и прессу хотелось подтянуть к существующей проблеме, чтобы говорили и писали правду, а не ту ложь, что пытается навязать всеми миру США – наш идеологический враг.
В первую очередь Н.И. Рыжков и Е.К. Лигачёв проехали по близлежащим сёлам и городам, встречаясь с первыми переселенцами, внимательно выслушивая все их претензии, что называется, из первых уст. Эти разговоры проходили не всегда с пониманием, но правительственные чиновники всегда находили весомые аргументы, чтобы успокоить народ. И им это легко удавалось… Кроме того, члены комиссии пролетели на вертолёте над ядерным реактором, убедившись в масштабности разрушенного энергоблока. Авария с высоты птичьего полёта напоминала им картину «Гибель Помпеи» – такого увидеть они никак не ожидали.
После всего увиденного и услышанного в Чернобыльском райкоме партии состоялось расширенное заседание Правительственной комиссии и Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС во главе с её руководителем Н.И. Рыжковым, где были выслушаны мнения многих руководителей и учёных. Об оперативной обстановке на Чернобыльской АЭС
выступил с докладом академик В. А. Легасов. В частности, докладчик отметил, что это не частный случай аварии, а крупномасштабная катастрофа вселенского масштаба, которая будет иметь долговременные последствия, и что предстоит огромная
работа по продолжению локализации разрушенного блока. Поэтому необходимо готовиться к дезактивационным работам. Для этого предстоит спроектировать и построить укрытие для разрушенного 4-го блока, изучить обстановку на самой станции для ввода в строй 1-го, 2-го и 3-го блоков, рассмотреть вопрос о целесообразности продолжения строительных работ на 5-м и 6-м блоках.
Этот доклад явился поворотным моментом для принятия Правительственной комиссией и Оперативной группой кардинального решения, определившего порядок организации и масштаб всех работ на весь последующий период с новым пониманием и отношением к катастрофе всех ведомств и предприятий Советского Союза. Кроме того, комиссией были отмечены все недостатки и упущения в организации работ по ликвидации аварии, а их набиралось несколько папок. Особый вопрос стоял по размещению и социальному обеспечению прибывающих ликвидаторов. Основанием для такого разговора послужило отсутствие какого бы то ни было элементарного жилья, дезертирство, повсеместное пьянство и отсутствие всяческого руководства – как со стороны городских властей, так и командного состава, что расхолаживало общую дисциплину среди военнослужащих. Пожаловались люди Председателю Совета министров Н. И. Рыжкову и на плохое медицинское обслуживание, вернее, на полное его отсутствие. Выслушав министра здравоохранения по данному вопросу, премьер разнёс в пух и прах все оправдания Петровского и его заместителей. Поручив в кратчайшие сроки снять все вопросы, касающиеся этой темы.
Особый разговор был и в отношении руководства Гражданской обороны, не сумевшей, при всей своей зацикленности на этом деле, взять под необходимый контроль ситуацию по спасению людей. В работе этой структуры, – как отметили члены оперативной группы, – было больше не позитива, а негатива, в котором проявилась вся беспомощность и неспособность этой организации в первые дни катастрофы.
Как выразился Рыжков: «Прыгали-бегали в противогазах, а как дошло до дела – ничего не получилось. Не сумели организовать ни одного загородного пункта,
откуда можно было бы вести управленческую работу в такой сложной ситуации, ничего подготовлено не было, всё приходилось изобретать на ходу. Спецодежды нет, дозиметров нет… йода нет, элементарных повязок – «лепестков» – и тех нет; придумали машинами с щётками улицы убирать, только радиоактивную пыль подняли», – заключил он.
Состоялся разговор и с учёными… На основании разведывательной работы, анализа и сравнения всех данных прогноза распространения радиоактивных частиц было принято решение об эвакуации населения из 30-километровой зоны вокруг АЭС. В тот же день, 2 мая, началась массовая эвакуация. С этого момента она была предметом заботы специалистов Минатомэнерго, специалистов Курчатовского института, Радиевого института и специалистов Украинской академии наук.
Коротко отмечу, что после того, как Н.И. Рыжков и Е.К. Лигачёв посетили районы бедствия, оценили ситуацию, из Кремля поступила команда: первый состав Правительственной комиссии сменить, так как все они получили повышенную дозу радиации, и заменить его на второй. Щербина оставался по-прежнему руководителем Правительственной комиссии, но было принято решение дальнейшую работу на месте вести дублирующими составами во главе с заместителем Председателя Совета министров И. С. Силаевым14.
14 Иван Степанович Силаев (род. 21. 10. 1930 ) — российский государственный деятель, дипломат.
После отъезда Оперативной группы Политбюро репортажи с места событий появляются в СМИ не сразу. Ещё какое-то время газеты и журналы передают из Припяти сухую информацию:«От Совета Министров СССР». «На Чернобыльской атомной электростанции, – сообщает 2 мая газета «Известия», – продолжаются работы по ликвидации последствий происшедшей аварии. В результате принятых мер за истекшие сутки выделение радиоактивных веществ уменьшилось, уровни радиации в районе АЭС и в посёлке станции снизились. Проводимые специалистами измерения с помощью контрольной аппаратуры свидетельствуют о том, что цепной реакции деления ядерного топлива не происходит, реактор находится в заглушенном состоянии. Развёрнуты работы по очистке загрязнённых участков прилегающей местности, к их выполнению привлечены специализированные подразделения, оснащённые необходимой современной техникой и эффективными средствами. Некоторые агентства на Западе распространяют слухи о том, что якобы при аварии на АЭС погибли тысячи людей.Как уже сообщалось, фактически погибли 2 человека: один человек погиб от ожогов, другой – от механических травм; госпитализировано всего 197; из них 49 покинули госпиталь после обследования. Работа предприятий, колхозов, совхозов и учреждений идёт
нормально».
4 мая «Правда» публикует сообщение ТАСС. «Было отмечено, – говорится в тексте, – что работы по ликвидации аварии и устранению её последствий проводятся организованно, с привлечением необходимых средств. Приняты решения о дополнительных мерах по ускорению развернувшихся работ».
6 мая «Правда» публикует статью «Станция и вокруг неё». «…Несмотря на всю сложность создавшегося положения в связи с аварией на четвёртом энергоблоке, – говорится в статье, – в посёлке АЭС и близлежащих сёлах всё это время царил и царит порядок. Его поддерживало, прежде всего, население, комсомольские дружины. Сейчас на АЭС продолжаются работы по ликвидации аварии. Для обеспечения расхолаживания блоков №№1, 2, 3 и их консервации, а также для ликвидации последствий аварии на блоке №4 работают смены, возглавляемые Борисом Барановым, Владимиром Игнатенко, Николаем Бекешко, Геннадием Диком. В наиболее трудных условиях работает смена тепловых и подземных коммуникаций, её начальник Николай Примак. Подлинное мужество и героизм проявляют слесари этого цеха Владимир Козликин и Владимир Иванчик, старший мастер электрического цеха по
восстановлению схемы электроснабжения Николай Гриценко. Идёт вторая неделя после аварии. Ситуация по-прежнему сложная. Однако главное – положение контролируется не только рядом с АЭС, но и в соседних районах. Уровень радиации снизился»…
Со 2 мая заброс в жерло реактора планировалось прекратить, однако под тяжестью песка и доломита часть активной зоны реактора выгорела и вся многотонная масса осела, подняв в воздух большую тучу радиоактивной пыли. Учёные предложили
остудить нутро реактора жидким азотом. Для этого требовалось пробить кумулятивными зарядами отверстие в подреакторном отделе и просунуть в него
трубопровод. Что и было в этих трудных условиях сделано. Началась повсеместная очистка ЧАЭС и прилегающих территорий.
Продолжение следует.