Вера стояла на вечерней службе в храме. На душе было спокойно и радостно. После Пасхи у неё всегда было такое состояние. Всё влияло благотворно на её душу: и тихое пение церковного хора, и проникновенные слова молитв, и аромат ладана разливающийся вокруг. Лики Спасителя и святых угодников смотрели на неё с икон не строго, как во время Великого Поста, а ласково.
Веру накрывало состояние безмятежного счастья, и ничто не тревожило её сердца. Даже недобрые вести из «ящика пандоры» не могли нарушить душевного спокойствия и пасхальной радости. Была твердая вера в то, что у Господа всё под контролем и Он Сам со всеми безобразиями разберется.
Она не сразу осознала, что стало причиной диссонанса в звуках, но потом поняла, что в гармоничное звучание хора вплетаются громкие всхлипывания. Это так удивило её. Казалось невозможным, чтобы кто-то мог плакать в эти светлые дни. Но реальность была именно такова.
Где-то позади плакала женщина, и плачь её становился всё громче, перерастая в рыдания.
Вера увидела, что одна из служащих храма, подвела к большой иконе Спасителя немолодую рыдающую даму: Вот Иисус Христос, а вот Божья мамочка, молись им, рассказывай всё, они тебе помогут.
Незнакомка, упав на колени, стала со слезами молиться.
Вера стояла рядом и поневоле слышала, как та говорит, что больше не может терпеть такую жизнь и просит защиты от лукавого.
Вера прониклась участием к ней и тоже стала молиться в уме: «Господи, помоги этой сестре, успокой, утешь её».
Через несколько минут женщина встала с колен.
- Знаешь, ведь я сегодня хотела на себя руки наложить. Рогатый меня заставлял, говорил, что все мои проблемы разрешатся этим. А я так испугалась, что сюда прибежала. Я ведь в Бога верю, я боюсь, помоги мне сестра. Ведь ты сестра мне? – со слезами, возбужденно и громко говорила она, хватая Веру за руку и заглядывая в глаза.
- Конечно, конечно, сестра, - мягко ответила Вера, - а ты подойди к батюшке, расскажи ему всё, он обязательно даст тебе нужный совет. – Вера почувствовала легкий запах алкоголя, исходивший от женщины, но по её виду не было заметно опьянение.
Вскоре из Алтаря вышел священник и стал исповедовать плачущую прихожанку. Народу на службе было немного и тихое пение хора не могло заглушить её громкое рыдание и возгласы. Она говорила, что боится, просила защиты от беса, толкавшего на самоубийство.
Батюшка вошел в Алтарь, принес оттуда пояс с 90 псалмом, подал страждущей, и велел носить его не снимая. Потом благословил и окропил её святой водой.
Он продолжил служить, а незнакомка опять подошла к Вере и стала рассказывать о своей беде.
Речь её была эмоциональной и довольно сумбурной, но Вера все-таки поняла, что причиной её горя были частые скандалы с мужем, который очень ревнив. Вера не любила разговаривать на службе в храме, но сейчас не могла отмахнуться от чужих проблем, понимая, что от неё ждут участия.
- Как зовут тебя, сестра? – тихо спросила Вера.
- Любовь Савицкая.
- А твоего мужа, не Иваном зовут?
- Да, Иваном.
- Знаю я его, учились когда-то в параллельных классах. Вот же, паршивец, какой ревнивый. Он что, бьет тебя?
- Нет, до этого дело не доходит, хоть в молодости мне и доставалось от него, но сейчас не трогает. 40 лет ведь вместе живем, трое детей вырастили, а все ревнует. – Она снова разрыдалась.
- Так он еще и руку поднимал? - Однако, в этой семейке кипят прямо итальянские страсти… - Вера припомнила, как этот Ваня, долговязый, белобрысый паренек, предлагал ей в школе дружбу. Они даже пару раз прошлись с ним по селу рядом, но оба так стеснялись, что почти всю дорогу молчали. После этого Вера сказала, что не будет с ним дружить. Ванька тогда сильно расстроился и обиделся на неё и больше не здоровался.
« Кто бы мог подумать, что он превратится в такого Отелло, способного довести свою жену до самоубийства. Ох, как же мне повезло, что тогда Бог избавил меня от этого счастья», - подумала Вера.
Вслух же она сказала: Стоит ли лишать себя жизни из-за какого-то ревнивого недоумка? Ведь нам и так осталось недолго жить.
Собеседница перестала рыдать, отстранившись и посмотрев с возмущением на Веру, всхлипывая после каждого слова, сказала: Он не недоумок, люблю я его. И прощаю. И он меня любит. И почему ты думаешь, что нам осталось недолго жить? Мы еще не такие старые, - в голосе Любы звучали нотки обиды. Похоже, она уже забыла, что говорила всего несколько минут назад о муже и своих намерениях. - Пойду я, наверное, меня там Ваня обыскался, - вытирая остатки слез со щек, поправляя сбившуюся косынку и прихорашиваясь, она поспешила из храма.
«Ну вот, так-то лучше, вон как своего Ваню защищать стала. Главное, что умирать больше не собирается. Значит, будет жить долго». - Вера с облегчением вздохнула и взглянула на икону Спасителя. Он одобрительно кивнул.