- Эх, Федька, только ты всегда рядом.
Старенькая такса повела ухом и грустно посмотрела на хозяина.
Артём налил себе ещё одну. Выпил. Поморщился.
- Федька, помнишь, как в детстве играли с тобой в поле? Я бросал палку, ты ловил, мы бегали, топтали цветы. Родители смотрели на нас, улыбались. Эх.
Выпив ещё "Финляндии" с клюквой, Артём уставился в окно. Но он не видел качающиеся ветки или дорогу с изредка проезжающими машинами. Перед его глазами была Вера. Как всегда, красные губы. Родинка над левой бровью. Тонкая талия. Высокие сапоги.
- Угораздило же меня, Федька, - провыл он. Язык заплетался, - столько женщин... А ведь не одна с ней не сравнится. Только она может меня позвать одним взглядом. Да, я бы дал ей все: дом бы купили, семью завели, шмотки, айфоны, бриллианты... Что вот ей ещё надо?
Федька хотел бы ответить, что сердцу не прикажешь, но вместо этого лишь заскулил с хозяином в унисон. Пёс видел уже эту картину. Десять лет назад. На этой же кухне также сидел его первый хозяин, Дмитрий. Пил и жаловался на женщин. Точнее на одну, конечно же. Ту, что оставила его после десяти лет брака. Поняла, что больше не любит. Вот так просто. Разлюбила и все.
Дмитрий страдал неизлечимо.
- Так она же ещё и пишет постоянно, - продолжал Артём, - то отвези её, то вещи перевези, то помоги с работой. Так я же помогаю! Всегда помогаю! Или что, послать её? Женщины же любят м*даков. Надо и мне таким стать? Точно. Не буду ей больше отвечать, и таксистом работать не буду. Хватит.
Выпил ещё рюмку, икнул, чертыхнулся.
Пёс тяжело встал, подошёл к открытой бутылке на полу и толкнул её носом. Артём не успел среагировать, и вся водка вылилась. Он хотел встать и толкнуть пса ногой, но качнулся и упал.
Проснулся утром. На полу кухни в луже.
- Ну и вонь, - прохрипел он еле слышно.
Пёс сидел рядом и смотрел.
- Прости, Федька. Стыдно как-то мне.
Артём убрал кухню, выкинул бутылку, помылся.
- Ну все-все, не осуждай, - говорил он своему старичку, - больше не буду. Не волнуйся, как отец не закончу.