Шестидесятые годы прошлого столетия. На кафедре морской подготовки института царь и бог капитан 1 ранга Курчевский с богатыми морскими усами. В одной из групп учится его дочка, которую на всякий случай энергично обхаживают множество сокурсников, хотя девочка далеко не супер. Кафедра серьезная. В случае чего нехорошего, о дипломе и мечтать не придется. Курчевский – герой, у него самурайский меч от сдавшегося японского начальника гарнизона на одном из небольших островов. Курчевский мечтает стать контр-адмиралом. Он засиделся в капразах. Подошла очередь, и мне выпало дежурить по кафедре. Соответственно, я – ответственный за всё происходящее. Но самое главное в этом деле - сдать рапорт начальнику. Он примерно такого содержания «Товарищ капитан 1 ранга! За время дежурства никаких происшествий не случилось. Ответственный дежурный по помещениям кафедры студент такой-то группы такой-то по фамилии». Казалось бы, всего ничего, а ошибиться можно с полдюжины раз. От очень большого волнения. Во-первых, сказать «не произошло» или «не было», группу можно перепутать, фамилию свою, в конце концов, забыть. Вот ходишь по коридору, ждешь грозу и зубришь доклад. Плохо скажешь, запнешься – получишь взыскание. Ведь, доклад – это самое главное в службе. Наконец появляется Курчевский. Я вытягиваюсь во фрунт и фальцетом выпаливаю положенный текст, хотя и без больших ошибок, но как мне показалось, быстрее, чем нужно, то, что положено сказать. Вроде ничего не перепутал, но Великому не понравилось. По лицу видно. Без рукопожатия он следует к себе в кабинет. Это плохой признак. Чего-то нарушил? Выше четвертака за курс мне не светит. А, если разобраться, порядок слов - это, в общем-то, такая фигня! Главное для здравых людей – это суть. Но при церемониальном подходе здравый смысл всегда отходит на второй план.
Об этом можно было бы не говорить, но я узнал, как сам Курчевский стал жертвой того самого церемониального подхода. Об этом мне поведал один из бывших комсомольских вождей. Сергей М. рассказал, как сам Курчевский впоследствии не стал адмиралом. И его тоже сгубило волнение при докладе. Думаю, он не придумал. Был шлюпочный поход по местам боевой славы. Тогда очень важное мероприятие. Приравнивалось к победе в морском сражении. (Странное у нас сообщество). После таких походов офицеров повышали в чинах, а комсомольские участники продвигались выше по своей лестнице. Для этих походов в состав команд включали и настоящих гребцов-спортсменов, которые специально готовились в институте. Тут – то они и были особенно нужны. После похода традиционный прием у комфлота. Сергей туда как главный комсомольский руководитель был допущен. В приемной участники похода и подъехавший главный – наш Курчевский. И, вот, на приеме у командующего, адмирала флота Советского Союза почему-то не объявляют доклад Курчевского о походе. Это плохо. Эдак и поход могут не зачесть и самому однозначно придется дохаживать с тремя опостылевшими звездами на погонах. Курчевский ерзает на стуле и, улучив какую-то паузу, вскакивает и выпаливает: «Разрещите доложить, товарищ адмирал! Вверенный мне отряд студентов-курсантов из такого-то института совершил шлюпочный поход по местам …» и пытается далее. Командующий флотом кривится, не дослушивает и отмашкой руки прерывает доклад. Курчевский замолкает на полуслове и мешком падает в кресло. Он от волнения вместо слов «товарищ адмирал флота Советского Союза» обратился к нему "товарищ адмирал", как к простому контрику (контр-адмиралу). Все надежды на адмиральскую должность для себя рухнули в тот же самый момент. Бумеранг прилетел обратно и хорошо дал по шее. Так-то. Плохое наказуемо. Это тебе не студентиков бесправных прессовать.