Василий Макарович Шукшин прославлен в России, главным образом, в четырех ипостасях. Как писатель, подаривший просвещенной публике забавных типажей русских людей "чудиков", как режиссер нескольких лубочно-почвеннических фильмов, с имитацией некоторой оппозиционности власти и коллегам по цеху, как хороший актер и как основатель потомственного клана, склоки внутри и вне которого переполняют эфир и спустя пяти десятков лет после ухода Василия Макаровича.
Шукшин один из выдающихся российских самопромоутеров, в ряду с Гоголем, Островским, Чеховым, Любимовым. Все, и истинное, и ложное, он использовал для того, чтобы продвинуть свои проекты и свою популярность. Шукшин более страдал и изображал страдание, нежели был кем-либо обижен, он, никогда не запрещаемый, выдвигаемые на все фестивали и премии, ставивший ежегодно по фильму, находил бесконечно причины, чтобы быть недовольным и обижаться.
Изобретенные им "чудики", добрые, забавные, увлекающиеся люди, якобы переполняющие российскую глубинку, пришлись по нраву и российской власти, и российской интеллектуальной элите.
Деревня с середины 60-х была брошена на произвол судьбы и постепенно деградировала, спиваясь и уничтожаемая изолированностью, отдаленностью, высокой смертностью и преступностью. Ее не то, что не переполняли добряки и вдохновленные, там трудно было найти обыкновенного трезвого, здраво мыслящего человека. Как правило, деревенские не заканчивали институтов и техникумов, образование свое, в лучшем случае, завершали на восьми классах, в города, если уезжали, то поступали в ПТУ, откуда в деревню не возвращались.
Общество, недовольное ростом обособленности и эгоизма людей, жаждало отдушины.
Шукшин такую отдушину дал. Властям показалась, что это хорошо, что, может даже, они недостаточно знают свой народ, а там вовсе не пьянство и бедлам, как докладывает Госстат, а вон какие чудеса творятся... Не очень умные люди, вроде Брежнева, искренне в это поверили. Интеллектуальная элита и столичная богема, которые от деревни нос воротили, как от запаха портянок и навоза, вдруг усмотрели тут что-то потешное и необычное, несколько реабилитирующее неродовитость и бездуховность современного самопровозглашенного дворянства, почти сплошь ведущего свою генеалогию из села, ибо в послереволюционной России им просто неоткуда было взяться.
На Шукшина ссылались в оправдание современной политики застоя. На него указывали оппозиционерам: такие замечательные у нас люди в городе и на селе, а вы очерняете...