Он мчался, как мохнатая стрела, бежал изо всех своих кошачьих, а вернее котовьих, сил. Бежал, не ведая куда и ничего не замечая вокруг. Но это так, к слову, на самом деле он замечал всё – попробуй не заметь, на улице – это смертельно опасно. Поэтому Кот передвигался хоть и стремительно, но от укрытия к укрытию, мелкими перебежками и иногда даже по-пластунски.
Наконец-то он на свободе, правда немного портила настроение противная шлейка, которую нацепили ему последние хозяева, но он точно знал, что сердобольная женщина, постоянно подкармливающая бездомных котов и кошечек, обязательно освободит его от этих мерзких ремешков. Люди почему- то вообразили, что их можно, как каких-то глупых собак, выгуливать на поводках, чтобы они делали свои «дела» не у них дома.
Ну, и насчёт бежал, «не ведая куда», тоже можно поспорить! То есть, конечно, он знал куда – в родной подвал старого облупленного дома, где он жил уже целых четыре года. Но, как лапы находили правильный и самый короткий путь туда - было ему не ведомо!
Да-а-а, он давно понял, что жизнь циклична, ну в смысле – постоянно повторяется. Несколько раз подбирали его на улице сердобольные люди, приносили домой, кормили-поили, а он – «неблагодарный» всё норовил сбежать опять на улицу. Это раз был пятым.
Так Кот сменил уже пять адресов котопроживания и пять котокличек. Нет, кличек он сменил четыре – два раза его называли одинаково – ненавистным словом Вискас. Основная его беда была в том, что он точь-в-точь был похож на героя с одноимённой коробки с вискасом. Его мама-кошка имела как-то романтические отношения с хозяйским котом Маркизом, и один из её котят полностью унаследовал внешность и амбиции породистого папочки.
Своё кошачье детство он провёл в глубинах их любимого блохастого подвала и не видел практически никого из людей кроме водопроводчика Никанорыча, который не то что кошек, людей не замечал. Но когда Кот-подросток стал вылезать из родных пенатов на улицу вслед за братцами и сестричкой – тут-то всё и началось.
- Смотрите – Вискас, ну ей Богу – Вискас! – Возьмём его себе – кис-кис-кис – держи его!
И понеслась! Чем только его не ловили! Коробкой накрывали, сеть набрасывали, даже капкан на мелких зверей ставили. А однажды мальчишки на крючок удочки насадили кусочек колбасы, и он его с голодухи проглотил - им-то потеха, а у него больше недели горло болело.
А какие люди, оказывается жадные! В одной семье, если он не доедал свой корм, его тут же убирали. И на следующий день давали меньше. Никак не хотели понять, что вчера у него аппетита не было, не мог же он силком в себя запихивать! А сегодня, например, аппетит есть, а корма – кот наплакал.
Да-а-а, эти люди не только жадные, но и ленивые! Вот, например – вода. Все знают, что кошкам воду нужно менять каждый день, ну не могут они тухлую пить, они же не люди! Так нет, неделями стоит, каждый думает на другого, что тот поменяет. А уж про наполнитель в поддоне и говорить нечего – пока в нём сухого места не останется, ни за что не поменяют. Вот и приходится копаться в своих же «отходах кошачьей жизнедеятельности».
Кот вспомнил, как наигравшись, одна семейка «усыновителей» сплавила его своей бабуле – вот это была человек! Она никогда не оставляла Кота голодным – сначала его покормит, и только потом сама за стол садится. Разговаривала с ним, как с человеком. В благодарность он её от смерти спас.
Во время сердечного приступа он так громко орал и скрёбся во входную дверь, что буквально через десять минут прибежали возмущённые соседи и помогли старушке. Правда он тогда воспользовался моментом и в очередной раз улизнул – в общей суматохе было не до него.
Так Кот бежал, с каждой подворотней всё больше приближаясь к своему дому, и по дороге размышлял о своей нелёгкой судьбе уличного кота. Конечно, люди погладят и за ушами почешут. И кормят всё-таки практически каждый день, но … свобода дороже. Как же хорошо дышится на улице, беги, куда хочешь! Ага, вот и родной дом с любимым подвалом.
Интересно, а белая кошка с рыжим хвостиком до сих пор там гостит? Очень аппетитная такая кошечка и ласковая.
Кот прибавил шагу, запрыгнул в подвальное окно и скрылся в полумраке не всегда сытой, уличной, но такой притягательно свободной жизни кота.