Эту же мысль подтверждает и характер их искусства. Оно доминирует свои почти идентичные черты на обширной территории обитания скифов. Каждое скифское племя (или народ) жило автономно и знало свою территорию. В случае необходимости некоторые племена объединялись и тогда выбирали царя. Цари и вожди, князья обладали большой властью только во время ведения военных действий. У военачальника на щит или копьё наносился особый знак. У некоторых племён к седлу князя прикреплялось три ремешка, у тысячника – два, у сотника – один ремешок. У рядовых воинов ничего этого не было. Простым и суровым был царь-пастух Иданфирс, сумевший отстоять независимость скифов от нашествия полчищ персидского царя Дария. Несколько позднее, величайший из скифских царей Атей, считавший ржание коня лучшей музыкой, храбро сражался с македонцами. Они под предводительством Филиппа II, располагая более совершенным вооружением и защитными латами, вторглись в пределы Скифии и достигли победы лишь после гибели в бою Атея. Но врагам пришлось покинуть Скифию, после понимания того, что этот народ победить невозможно. Итак, в Скифию в разные времена вторгались войска Персии (Дарий и Кир II), Индии (Арджуна и др.), Греции (Македонский), Византии, Римской империи и т. д. Из исторических источников явствует, что интерес к этим племенам со стороны Греции проявляли: врач Гиппократ, географ Гекатий Милетский, трагики Софокл и Эсхал, поэты Пандор и Алкаман, мыслитель Аристотель, логограф Дамаст и др.
В мирное время скифские предводители ничем не отличались от своих соплеменников. Жили скифы по законам предков, ревностно сохраняя их в неизменном виде с незапамятных времён. Например, беглые рабы и даже преступники, оказавшись в землях Скифии, не подлежали выдаче, а становились полноправными членами общества. Действовал и закон, запрещающий использовать чужой труд, поэтому у скифов не было рабов, а обмен товарами был эквивалентным в соответствии с затратами труда. Всякий знал, что конь стоит 20 баранов, брать больше не позволяли законы предков. Греки потому и говорили, что у скифов отсутствует «торгашеская хитрость». Общественные интересы у скифов ставились выше личных и, может быть поэтому, у них не было ни бедных, ни богатых. Гость считался посланцем богов, поэтому гостям всегда были рады, и хозяин обязан был защищать гостя от врагов. Скифы-степняки в бою пленных не брали (их нельзя было обратить в рабов), а если уж такое случалось, то пленные либо становились скифами, либо попадали на жертвенные камни. Отпустить пленного было нельзя, так как он мог вернуться обратно с оружием в руках. Позднее греки приучили скифов к обмену пленными. Что касается внутренней организации общества, то все важнейшие дела обсуждались предварительно на совете вождей или князей, где присутствовали старики и священнослужители (жрецы-волхвы). Решения совета выносились на сход, который придавал им силу закона, либо выносил своё решение и это уже не обсуждалось.
В работе схода принимали участие только мужчины-воины. У некоторых племён ещё и существовало требование к участникам схода, чтобы они были женаты. Воинами у скифов было всё мужское население, прошедшее спецподготовку. Таким образом, Скифия была демократическим государством, так как осуществлялось народовластие. Материалы археологических изысканий, проведённых на Украине, Дону и Кубани, а также в Малой Азии, Сибири и на Алтае раскрыли богатейшую культуру скифского времени. При раскопках найдены великолепные украшения из золота, отделка оружия из золота и серебра, скульптура, керамика. Вот что пишет Н.В. Анфимов в своей книге «Древнее золото Кубани»: «Остатками жизни всех этих племён и народностей являются многочисленные археологические памятники, которыми столь богат Краснодарский край. Это – древние поселения, городища, руины античных и средневековых городов, крепости и храмы, грунтовые могильники (кладбища) рядового земледельческого населения и тысячи курганов. В них были открыты уникальные находки огромного научного и художественного значения, вошедшие в мировую сокровищницу культуры». Всё найденное на территории Краснодарского края, да и других регионов, скифское золото хранится в музеях Москвы и Санкт-Петербурга. Осматривая уникальные образцы ювелирного дела, становится понятно, что скифам были известны литьё, чеканка, штамповка, сварка, филигрань и зернь. Кстати, секрет изготовления зерни утрачен, также, как и секрет производства булата.
Скифы знали секреты кузнечной сварки и могли ковать сварной булат (типа дамасской стали). Они торговали с Индией и оттуда к ним попадал вутц – материал для производства булатной стали. Его производили только в Индии, и скифы могли ковать булатные клинки высочайшего качества. Степи к востоку и западу от Днепра славятся своими многочисленными курганами. Множество различных племён, и местных, и пришлых, сменили на этой территории друг друга, но все они воспринимали и сохраняли традицию, возникшую в эпоху неолита: насыпать над погребёнными или сожжёнными покойниками могильные холмики. О древних племенах, населявших эти степные пространства, было известно очень мало. Кроме весьма ценного, но овеянного легендами и мифами свидетельства Геродота о Скифии и беглого перечисления сарматских племён Птоломеем, нет никаких письменных источников, если не считать позднейших отрывочных пересказов Геродота. Ещё в 1763 г. любитель древности А.П. Мельгунов произвёл с научной целью раскопки скифского кургана вблизи Елисаветграда (Кировоград). Скифские курганы раскапывали и до него, но только с целью их ограбления. Ген. А. Мельгуновым в кургане был найден железный меч в золотых ножнах, украшенных изображениями львов, стреляющих из лука, крылатых быков с человеческими лицами и других фантастических животных. Вне всякого сомнения, это скифский «звериный стиль». Находка золота возбудила тогда большой интерес, и раскапывать курганы бросились многие, у кого были к тому охота и деньги.
Научное, систематическое исследование курганных погребений, прекратившее стихийное кладоискательство, началось на юге России в 30-х гг. XIX в. Но раскопки не оправдали возлагаемых на них надежд. Почти все курганы ещё в древности были ограблены. Позже археологи научились изучать, анализировать и восстанавливать картину погребений и ограбленных курганов. Порадовали и многих удивили находки в районе Керчи. В последних числах декабря 1820 г. один из жителей города, добывая в его окрестностях «на цепискалистых холмах» камень для постройки, неожиданно наткнулся на великолепный построенный из тёсаных камней склеп, потолок которого возвышался ступенчатой пирамидой. Как писал из Керчи граф де Сансе президенту Академии художеств А.Н. Оленину, пробравшись в него, «грек, ослеплённый массою находившихся там предметов, поспешно захватил один или два золотых листка... несколько пуговиц из того же металла и глиняный сосуд в аршин высоты и поспешил выйти, побуждаемый обвалом земли». 12 января 1821 г. в склеп проникли матросы гребной транспортной флотилии. Они захватили всё, что там находилось, и отнесли своему командиру Патиниотти (именно по его имени в науку вошла и находка, и сам курган, насыпанный над гробницей, где она была обнаружена). Капитан-лейтенант отослал находки графу де Ланжерону, тогдашнему генерал-губернатору Новороссийского края, от которого они якобы позднее поступили в Одесский музей.
Дальнейшие их следы теряются, но сохранились описание и рисунки найденных вещей. Среди них были массивный шейный обруч (т.н. гривна) из электра, украшенная на концах львиными головками, два золотых браслета, небольшая электровая «статуйка» скифа с рогом для вина в руке и множество золотых бляшек с дырочками – нашивных украшений одежды. В склепе были также медные котлы с бараньими костями, большое количество наконечников стрел и глиняная амфора с клеймом на горле. Находка осталась незамеченной и лишь десятилетие спустя привлекла внимание учёных в связи с новой находкой, сделанной тоже совершенно случайно в непосредственном соседстве с курганом Патиниотти. В марте 1830 г. было решено переселить 108 семей отставных матросов из Севастополя в Керчь. Для этого предполагалось построить за счёт казны небольшие домики «с малыми расходами». Срочность и стремление максимально сократить расходы привели местное начальство к решению отрядить солдат резервного полка Воронежского пехотного батальона собирать камень на большом холме, в шести верстах от города, по дороге в Феодосию и носившем у местного населения название Куль-Оба («Холм пепла»). Работы начались в первых числах сентября и до начала зимы дома должны были уже заселены. В Керчь потянулись обозы с камнем. При этих работах в качестве наблюдателя присутствовал смотритель керченских соляных озёр Павел Дюбрюкс. Чутьё и опыт исследователя подсказывали ему, что Куль-Оба не природный холм, а курган, насыпанный людьми, и под насыпью должна быть древняя гробница.
Продолжение следует в части 8 http://proza.ru/2020/08/08/1070