- Начальника нет. Жара, дорогой, сам понимаешь. Он только по утрам бывает, - утирая пот со лба, лениво сказал дежурный аэропортовской милиции, похожий на борца сумо, - завтра, пока прохладно приходи.
Захаров кратко обрисовал ситуацию и взмолился:
- Достаньте билет, пожалуйста!
- Эх, дорогой, - удрученно вздохнул дежурный, - если бы я мог достать билет. Да разве я сидел бы сейчас в этот душный Ташкент? Я бы сидел сейчас северный полис, кушал бы там эскимо на палочке, угощал бы им белый медвежонок, - мечтательно закончил дежурный.
По радио объявили регистрацию на рейс. Крепилов начал волноваться, а Захарова все нет и нет. Казалось, что волнение передалось и Жульнову.
- Билетов нет! - где-то рядом кричал знакомый голос. - Билетов нет! - повторил подбежавший Захаров, - и в ближайший месяц не будет. Ташкентские коллеги помочь не могут, я уже был у них. Что делать?
- Вот мы застряли, – удрученно заключил Крепилов.
Думали, ломали головы, но так ничего и не придумали. Уже почти отчаялись.
- Есть один способ, - робко сказал Жульнов, - но он вам не подойдет.
- Подойдет! Подойдет! – затараторил Захаров.
- Говори скорей! Время уходит! – не терпелось узнать способ Крепилову.
- Нужно в паспорт положить сто рублей и сунуть в окошко кассы, - деловито сказал Жульнов.
Вывернули карманы, потрясли сумки, набралось еще двадцать три рубля сорок копеек, кроме тех, что на билет.
- Пятьдесят три рубля сорок копеек может хватит? – с надеждой в голосе спросил Крепилов.
- Нет! – отрезал Жульнов, - сто рублей - это сверху стоимости билета.
Снова думали, снова ломали головы, а время уходило.
- Давай у коллег одолжим, - предложил Крепилов.
- Нет, там скажут: «Эх, дорогой, если бы у нас было сто рублей…», - изобразил дежурного-сумоиста Захаров.
- А где твой знакомый грузчик-рецидивист? – спросил Крепилов Жульнова, - займи у него!
- Ты что, начальник? Хочешь, чтобы я сам себе билет на зону покупал? – искренне удивился Жульнов. Он конечно же был благодарен операм в какой-то степени, но не в такой.
- Эх, было бы время, своим позвонили, они бы перевели деньги, но это дня три, не меньше, - сокрушался Захаров.
- Ну, если они такие, с понятиями, загоните товар, они поймут – предъявы от них не поступит, - продолжал проявлять находчивость Жульнов.
Вся троица уставилась на пирамиду фруктов.
- Пару ящиков можно продать, и нам легче остальное таскать будет. Скажем, что перегруз был, - поддержал Жульнова Захаров.
- Пойдем! – скомандовал Крепилов и дернул наручники.
- Куда? – забеспокоился Жульнов.
- Искать твоего кореша, - твердым тоном объявил Крепилов.
- Нет, начальник! Так не пройдет! Получится, что я кореша сдал, - упорствовал Жульнов.
- Почему сдал? Мы ему выгодную сделку предложим – два ящика отборных фруктов за сто рублей, – отрезал Крепилов.
Как опытный оперативник он знал, что у грузчиков всегда водятся деньги, как и у таксистов, и обитают они всегда рядом, так сказать, «передают эстафету перемещения товаров на длинные дистанции».
Под полотняным навесом, рядом со стоянкой такси, грузчики играли в нарды. Звуки от брошенных игральных костей, короткими автоматными очередями разносились по окрестностям аэропорта, за ними следовали звуки пушечных выстрелов, создаваемые шашечками, азартно передвигаемых игроками.
Один из грузчиков поднялся и с нескрываемой радостью направился к приближавшимся спешным шагом Жульнову и Крепилову.
- О, кого я вижу?! Жуля! Сколько лет, сколько зим? Какими судьбами? – затем, увидев наручники на их запястьях, остановился, развел ладони в стороны и резко изменил тон, - извините я ошибся, - как бы смущаясь произнес он.
- Ничего не ошибся! – назидательным тоном начал Крепилов, - Это действительно Жуля, он же Жульнов, он же Беглый, он же Каскадер, - для пользы дела Крепилов поднимал авторитет Жульнова в глазах окружающих, но прежде всего, в глазах этого конкретного грузчика, - мы с бизнес предложением.
Оглядев ящики с фруктами, лысый загорелый грузчик в черной робе, деловито опираясь на ручку тележки, сказал:
- За всё дам сто рублей.
- Как сто? Мы пятьсот за всё отдали! - наивно удивился Захаров.
Крепилов вообще оторопел и молчал. Жульнов, возможно впервые в жизни, испытал неловкое чувство стыда за поведение своего кореша, он готов был провалиться сквозь мраморный пол аэропорт.
- Дело ваше. Идите торгуйтесь. Базар большой, - оглядев зал ожидания, сказал грузчик-рецидивист.
Все трое машинально посмотрели в зал ожидания аэропорта и тяжело вздохнули.
Когда Захаров подавал в окошко кассы паспорт Жульнова и сто тридцать рублей, грузчик с полной тележкой фруктов уже скрылся из вида.
Самолет стремительно набирал высоту. Внизу оставался солнечный Ташкент со своим восточным, цветастым, пряным и сказочным колоритом. Пассажиры и стюардессы подозрительно косились на странную троицу в центре салона: двое из них держались за руки и цвели от счастья и радости, а третий не скрывал огорчения.
Крепилов радовался, что исправил свой проступок и не подвел полковника. Жульнов был счастлив от того, что поднялся в воровской иерархии и летит как уважаемый вор, вместе с приличными людьми. Захаров огорчался, что, не получив удовольствий и развлечений, влез в долги, как минимум, на двести пятьдесят рублей.
Дождливым промозглым утром начальник железнодорожной милиции в своем служебном кабинете, придвинув обогреватель к креслу, изучал сводку происшествий и преступлений за истекшие сутки. «Эх, если бы я мог победить преступность на железной дороге, разве я бы сейчас сидел в этом холодном Моногорске. Я бы сейчас сидел в солнечном Ташкенте, кушал бы сладкий персик и угощал бы им маленького ослика», - мечтал он.
- Товарищ полковник, разрешите? – в кабинет входила секретарша.
- Чего тебе? – не отрываясь от сводки, спросил полковник.
- Тут Крепилов и Захаров принесли рапорты о возмещении непредвиденных расходов, - протягивая исписанные листы бумаги, сказала секретарша.
- Непредвиденных? – недоверчиво спросил полковник, заглядывая в бумаги.
- Да… У них в Ташкенте одна ситуация случилась...
- Ситуация в Ташкенте? – начинал выходить из себя полковник.
Читая рапорты, полковник сначала улыбался, потом стал краснеть, вена на его шее надулась, очки в золотой оправе вместе с бровями медленно поползли на лоб.
- Где они сейчас? – сипло спросил полковник.
- В приемной ожидают.
- Заводи! – скомандовал полковник.
Секретарша вышла и кивком головы пригласила оперов в кабинет полковника. Она плотно закрыла за ними обитую черным дерматином дверь, прислонилась к ней спиной и затаила дыхание. За дверью гремел голос полковника:
- Придурки! Ну ладно в коммерции вы полные профаны! История с фруктами, по меньшей мере, смешная! Но дача взятки кассиру - это уже ни в какие ворота! И вы просите меня возместить убытки и взятку за счет средств МВД? Обоих разжалую в постовые! Зарубите себе на носу: вас де-юре в Ташкенте не было! Вон с глаз моих долой, и рапорты свои заберите! – вслед выбегающим операм полетели листы бумаги.
Уже в приемной испуганный Захаров спросил шёпотом у Крепилова:
- А с чего он взял, что Юра был с нами?
Ташкентская история со временем забылась, но прозвище «Взяточники» осталось у Крепилова и Захарова надолго. Непосвященные удивлялись тому, что опера реагировали на это прозвище искренними улыбками.
Кстати, следователь Дотошнов, спасая Крепилова от взыскания, закрыл глаза на побег Жульнова и оформил ему явку с повинной, в связи с чем суд назначил Жульнову минимальное наказание. Жульнов освободился условно-досрочно, завязал с воровской жизнью, и сейчас работает грузчиком на железнодорожном вокзале «Моногорск-Пассажирский». Поговаривают, что у него всегда водятся деньги.