«ПО ПРИКАЗУ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
Долорес Джейн Амбридж (Верховный Ревизор) сменяет Альбуса Дамблдора на посту директора школы ведовства и колдовства Хогвартс.
Вышеизложенное соответствует Декрету об образовании № 28.
Подпись: Корнелиус Освальд Фадж, Министр магии»
Объявления появились по всей школе ночью, но они не объясняли, откуда каждый в замке узнал, как Дамблдор сбежал, одолев двоих гесперов, Верховного Ревизора, Министра магии и его младшего помощника. В какой уголок замка Гарри ни зашёл бы, единственной темой беседы было бегство Дамблдора, и хотя некоторые подробности при пересказе искажались (одна второкурсница уверяла другую, что Фадж теперь в Больнице святого Мунго с тыквой вместо головы), всё остальное передавалось на удивление точно. Все на тот момент знали, что единственными студентами, видевшими сцену в кабинете Дамблдора, были Гарри и Мариэтта, а поскольку Мариэтта находилась в больничном крыле, Гарри просто забросали требованиями рассказать всё из первых уст.
- Дамблдор скоро вернётся, - уверенно заявил Эрни Макмиллан по пути с урока гербологии, внимательно выслушав рассказ Гарри. – Его не смогли отстранить, когда мы на втором курсе учились, и сейчас не сумеют. Толстый Монах сказал мне, — он заговорщически понизил голос, так что Гарри с Роном и Гермионой пришлось приблизиться к нему, чтобы расслышать, — что вчера вечером Амбридж пыталась вернуться в его кабинет, когда в поисках его прочесали весь замок и территорию школы. Она не смогла обойти горгулью. Кабинет директора сам запечатался против неё. – Эрни фыркнул. - Ох и взбесилась же она небось.
- А ведь уже представляла себя в директорском кабинете, - злобно сказала Гермиона, поднимаясь в вестибюль. – Мечтала царить над всеми остальными учителями, эта глупая, чванная, жадная до власти старая…
- Ты точно хочешь договорить, Грэйнджер?
Из-за двери выскользнул Драко Малфой, а следом – Крэбб и Гойл. На его бледном заострённом лице отразилась злоба.
- Боюсь, мне придётся снять несколько баллов с Гриффиндора и Хафлпафа, - протянул он.
- Малфой, баллы с Домов могут снимать только преподаватели, - тут же ответил Эрни.
- Во-во, не забыл, что мы тоже старосты? – рыкнул Рон.
- Без тебя знаю, Король Уизел, что старосты не могут снимать баллы, - съязвил Малфой. Крэбб и Гойл фыркнули. – Но члены Ревизионной группы…
- Чего? – резко переспросила Гермиона.
- Ревизионной группы, Грэйнджер, - повторил Малфой, показав на маленькую серебряную букву «Р» прямо под значком старосты. – Избранная группа студентов, поддерживающих Министерство магии и тщательно отобранных профессором Амбридж. В общем, члены Ревизионной группы имеют право снимать баллы… итак, Грэйнджер, с тебя пять баллов за оскорбление нашей новой директрисы. С тебя, Макмиллан, пять – за спор со мной. С тебя, Поттер, пять, потому что ты мне не нравишься. У тебя, Уизли, рубашка не заправлена, так что тоже пять. Ах да, совсем забыл – ты, Грэйнджер, грязнокровка, за это – десять баллов долой.
Рон выхватил палочку, но Гермиона отвела её в сторону и шепнула: “Не смей!”
- Изящное движение, Грэйнджер, - выдохнул Малфой. – Новое руководство – новые времена… счастливо, Потти… Король Уизел…
И он, весело смеясь, ушёл с Крэббом и Гойлом.
- Блефует, - сказал побледневший Эрни. – Он не может иметь право снимать баллы… это же смешно… и полностью подрывает институт старостата.
Но Гарри с Роном и Гермионой машинально обернулись к огромным песочным часам, установленным в нишах вдоль стены позади них и ведущим отсчёт баллам, набранным Домами. Утром Гриффиндор и Рейвенкло шли вровень. И вот у них на глазах камни улетели вверх, и в нижней половинке их стало меньше. Неизменным оставались лишь заполненные изумрудами часы Слизерина.
- Что, заметили? – послышался голос Фреда.
Они с Джорджем только что спустились по мраморной лестнице и присоединились к Гарри, Рону, Гермионе и Эрни около песочных часов.
- Малфой только что оштрафовал нас баллов на пятьдесят, - в ярости сказал Гарри, при виде ещё нескольких камешков, взлетевших вверх в гриффиндорских часах.
- Вот и Монтэгю нас пытался на перемене, - сказал Джордж.
- Что значит «пытался»? – тут же спросил Рон.
- Он слова вымолвить не смог, - пояснил Фред, - потому что мы засунули его головой вперёд в Пропадательный шкаф на втором этаже.
Гермиона была поражена.
- Но у вас же будут ужасные неприятности!
- Нет, пока Монтэгю не появится снова, а это может случиться через несколько недель, не знаю, куда мы его дели, - холодно возразил Фред. – В общем… мы решили больше не париться, что наживём неприятности.
- А вы хоть раз парились? – спросила Гермиона.
- Ещё как, - ответил Джордж. – Нас же до сих пор не исключили?
- Мы всегда знали, где подвести черту, - добавил Фред.
- Ну, может быть, кончиком пальца нечаянно переступали, - сказал Джордж.
- Но мы всегда останавливались в шаге от настоящего хаоса, - добавил Фред.
- Ну а теперь? – испытующе спросил Рон.
- Ну, теперь… — начал Джордж.
— …когда Дамблдор ушёл… — продолжил Фред.
— …мы считаем, что капелька хаоса… — добавил Джордж.
— …это как раз то, чего заслуживает наша новая директриса, - закончил Фред.
- Ни в коем случае! – прошептала Гермиона. – Нельзя ни в коем случае! Ей дай только повод исключить вас!
- Не встревай, Гермиона, ладно? – попросил Фред, улыбаясь ей. – Нам теперь плевать, останемся ли мы здесь. Мы бы и прямо сейчас ушли, если бы не были полны решимости вначале отомстить за Дамблдора. В общем, - он посмотрел на часы, - первый этап вот-вот начнётся. На вашем месте я бы пошёл в Большой зал на обед, чтобы все преподаватели видели, что вы тут ни при чём.
- Что значит ни при чём? – с тревогой спросила Гермиона.
- Увидите, - ответил Джордж. – А теперь марш отсюда.
Фред с Джорджем развернулись и смешались с колыхающейся толпой, спускающейся к обеду. Эрни в большом замешательстве пробормотал что-то о недоделанном задании по трансфигурации и поспешил прочь.
- По-моему, нам лучше уйти отсюда, - нервно сказала Гермиона. – На всякий случай.
- Ага, точно, - согласился Рон, и все трое направились к дверям Большого зала, но не успел Гарри и краешком глаза взглянуть на потолок, покрытый клубящимися белыми облаками, как кто-то хлопнул его по плечу; обернувшись, он оказался почти нос к носу с надзирателем Филчем. Он быстро отступил - так Филч был лучше виден.
- Поттер, тебя желает видеть директриса, - злобно проскрипел он.
- Это не я, - тупо сказал Гарри, подумав о пакости, которую задумали Фред с Джорджем. Брыли Филча затряслись от тихого смешка.
- Что, рыльце в пуху? – прохрипел он. – Следуй за мной.
Гарри обернулся к Рону и Гермионе; оба имели озабоченный вид. Он пожал плечами и вышел за Филчем в вестибюль навстречу лавине голодных студентов.
Филч был явно в хорошем настроении - поднимаясь по мраморной лестнице, он что-то напевал скрипучим голосом себе под нос. На первой лестничной площадке он заявил:
- Всё вокруг меняется, Поттер.
- Я заметил, - холодно сказал Гарри.
- Во-во… Я год за годом твердил Дамблдору, что он слишком нянчится со всеми вами, - едко захихикал Филч. – Вы, мерзкие маленькие скоты, ни за что не стали бы бросать шары-вонючки, знай вы, что у меня есть власть исполосовать вас плетьми! Ни у кого и в мыслях не было бы швыряться клыкастыми тарелками в коридорах, если бы я мог подвешивать вас за лодыжки у себя в кабинете! Но знай, Поттер, когда выйдет Декрет об образовании № 29, мне разрешат всё это… a ещё она попросила Министра подписать приказ об изгнании Пивза… o, теперь, когда она у власти, всё будет совсем иначе…
Гарри понял, что Амбридж явно приняла меры, чтобы привлечь на свою сторону Филча, а уж он будет верным оружием в её руках; лучше него все школьные тайные проходы и укромные места знали только близнецы Уизли.
- Ну вот, - злобно сказал он Гарри, постучав трижды в дверь профессора Амбридж; дверь открылась. – Вот и Поттер, мэм.
Кабинет Амбридж, так знакомый Гарри благодаря отбыванию многочисленных наказаний, был таким же, как всегда, только на её столе теперь лежала большая деревянная табличка, на которой красовалась надпись «ДИРЕКТРИСА», начертанная золотыми буквами. Он с тоской поглядел на свою «Молнию» и «Чистомёты» Фреда и Джорджа, прикованные цепями с замком к широкому железному столбу в стене за её столом.
Амбридж сидела за столом, деловито строча на розовом пергаменте, но когда посетители вошли, она подняла голову и широко улыбнулась.
- Спасибо, Аргус, - слащаво проговорила она.
- Не за что, мэм, не за что, - ответил Филч, кланяясь настолько низко, насколько позволял ему ревматизм и ретируясь.
- Сядьте, - церемонно велела Амбридж, указав на стул. Гарри сел. Она какое-то время продолжала писать. Он наблюдал за дурацкими котятами, кувыркающимися на тарелочках у неё над головой, недоумевая, какой ужасный сюрприз она ему припасла. – Ну что же, - наконец сказала она, отложив перо и любезно глядя на него, как жаба, собирающаяся проглотить особо сочную муху. – Что будете пить?
- Что? – спросил Гарри, твёрдо уверенный, что не расслышал.
- Пить, мистер Поттер, - повторила она, улыбаясь ещё шире. - Чай? Кофе? Тыквенный сок?
Называя напитки, она взмахивала своей короткой волшебной палочкой, и у неё на столе появлялись чашка или стакан.
- Спасибо, ничего, - ответил Гарри.
- Я хочу, чтобы вы выпили со мной, - сказала она угрожающе-сладким голосом. – Выберите что-нибудь.
- Ладно… тогда чай, - пожал плечами Гарри.
Она встала и изобразила, что подливает молоко, стоя к нему спиной. Потом она обошла стол с чашкой, и на её лице была мрачно-слащавая улыбка.
- Вот, - сказала она ставя перед ним чашку. – Давайте, пейте, пока не остыл. Ну что же, мистер Поттер… думаю, что после горестных событий прошедшей ночи нам надо бы немного побеседовать.
Он промолчал. Она выжидательно уселась на своё место. После нескольких томительных секунд тишины, она весело спросила:
- Что же вы не пьёте?
Он поднёс чашку к губам и внезапно опустил её. У одного из аляповатых котят позади Амбридж были большие круглые голубые глаза, совсем как магический глаз Магоглаза Мрача, и Гарри пришло на ум, что; сказал бы Мрач, узнай он, что Гарри пил что-то предложенное известным врагом.
- В чём дело? – спросила Амбридж, не сводя с него глаз. – Хотите сахару?
- Нет, - ответил Гарри.
Он поднёс чашку к губам и притворился, что отпил, но рот его был плотно закрыт. Амбридж улыбнулась ещё шире.
- Хорошо, - шепнула она. – Очень хорошо. А теперь… - Она чуть подалась вперёд. – Где Альбус Дамблдор?
- Понятия не имею, - тут же ответил Гарри.
- Пейте-пейте, - ответила она, продолжая улыбаться. – Вот что, мистер Поттер, не будем играть в детские игры. Я знаю, что вам известно, куда он направился. Вы с Дамблдором с самого начала были в связке. Осознайте ваше положение, мистер Поттер…
- Я не знаю, где он, - повторил Гарри.
Он снова притворился, что пьёт. Она не сводила с него глаз.
- Очень хорошо, - сказала она, хоть и с недовольным видом. – В таком случае будьте добры сказать мне, где находится Сириус Блэк.
У Гарри внутри всё перевернулась, и рука, в которой он держал чашку, задрожала так, что чашка стукнулась о блюдце. Он наклонил чашку ко рту, не разжимая губ, так что горячая жидкость потекла ему на мантию.
- Не знаю, - произнёс он, пожалуй, слишком поспешно.
- Мистер Поттер, - сказала Амбридж, - позвольте мне напомнить вам, что в октябре я чуть не поймала преступника Блэка в гриффиндорском камине. Я отлично знаю, что он встречался с вами, и будь у меня доказательства, ни один из вас не разгуливал бы сейчас на свободе, уверяю вас. Повторяю, мистер Поттер… где Сириус Блэк?
- Представления не имею, - громко ответил Гарри. – Ни малейшего.
Они так долго смотрели друг на друга в упор, что глаза Гарри наполнились слезами. Наконец Амбридж встала.
- Очень хорошо, Поттер, на этот раз я поверю вам на слово, но имейте в виду: за мной стоит всё Министерство. Все каналы связи в школе и за её пределами под контролем. Уполномоченный по Сети летучего пороха надзирает за каждым камином Хогвартса — кроме моего, само собой. Моя Ревизионная группа открывает и читает всю совиную почту, которая прибывает в замок и убывает из него. A мистер Филч наблюдает за всеми тайными ходами в замке и вокруг него. Если я найду хоть малый намёк на…
БУМ!
Пол кабинета содрогнулся. Амбридж соскользнула в сторону и судорожно ухватилась за стол, чтобы не упасть.
- Что за?..
Она уставилась на дверь. Гарри воспользовался случаем и вылил почти полную чашку чая в ближайшую вазу с сушёными цветами. Несколькими этажами ниже слышались топот бегущих ног и вопли.
- Марш обедать, Поттер! – прикрикнула Амбридж, подняв палочку и выбежав из кабинета. Гарри немного помедлил, потом поспешил следом, чтобы узнать, отчего такой шум.
Всё оказалось просто. Этажом ниже царило столпотворение. Кто-то (и Гарри прекрасно понимал, кто) выпустил заколдованные фейерверки - по-видимому, целый ящик.
Драконы, полностью состоящие из зелёных и золотых искр, летали взад-вперёд по коридорам, громко изрыгая облака огня и грохоча на лету; ядовито-розовые огненные колёса диаметром в пять футов угрожающе носились по воздуху, как множество летучих блюдец; ракеты с длинными хвостами из блестящих серебряных звёзд отскакивали от стен; бенгальские огни хаотично выводили в воздухе неприличные слова; повсюду, словно мины, взрывались хлопушки, но не сгорали, тихо угасая или догорая до основания, нет, они разгорались всё больше.
На лестнице стояли застывшие от ужаса Филч и Амбридж. Одно из огромных колёс, видимо, решило, что ему надо больше пространства для полёта: оно понеслось, вертясь, к Амбридж и Филчу с угрожающим “уиииииииииииии”. Оба заорали от страха и отшатнулись, а оно вылетело во двор из окна позади них. Тем временем несколько драконов и огромная пурпурная летучая мышь, угрожающе дымясь, воспользовались открытой дверью в конце коридора и полетели на третий этаж.
- Скорее, Филч, скорее! – завизжала Амбридж. - Если мы не сделаем хоть что-нибудь, всё это разлетится по школе… Оцепеней!
Из её палочки вырвался красный луч, который попал в одну из ракет, но она не застыла в воздухе, а взорвалась так, что прожгла дыру в картине с ведьмой-нищенкой посреди луга; та вовремя выбежала и появилась в ближайшей картине, где двое играющих в карты волшебников поспешно встали, чтобы уступить ей место.
- Не оглушайте их, Филч! – злобно выкрикнула Амбридж так, словно всё это было делом его рук.
- Вы правы, директриса! – прохрипел Филч, который, будучи сквибом, скорее проглотил бы все фейерверки, чем оглушил их. Он устремился к ближайшему чулану, вытащил оттуда метлу и начал махать ею на фейерверки; метловище почти моментально обгорело.
С Гарри было довольно; он со смехом пригнулся, побежал к известной ему двери, спрятанной за ковром в коридоре, проскользнул туда и нашёл прячущихся там Фреда с Джорджем, которые прислушивались к воплям Амбридж и Филча и тряслись от едва сдерживаемого хохота.
- Впечатляет, - тихо сказал Гарри, улыбаясь до ушей. – Очень впечатляет… так вы и Доктора Филибустера без хлеба оставите…
- Ещё как, - прошептал Джордж, вытирая слёзы на лице. – Ой, надеюсь, что теперь она применит к ним Исчезательные чары… они от этого в десять раз умножаются.
Весь день фейерверки горели и разлетались по школе. И неважно, что они, особенно хлопушки, сокрушали всё на своём пути – остальные учителя, похоже, ничего против них не имели.
- Батюшки мои, - сардонически произнесла профессор МакГонагалл, когда один из драконов заметался по классу, громко грохоча и изрыгая пламя. – Mисс Браун, можно попросить вас сбегать к директрисе и сообщить ей, что у нас в классе летает сбежавший фейерверк?
И в итоге профессор Амбридж провела весь свой первый день на должности директрисы в бегах по всей школе по призывам других учителей, ибо никто из них, похоже, не мог изгнать из своих классов фейерверки без неё. Когда прозвенел звонок с последнего урока и народ взял сумки и направился в гриффиндорскую башню, Гарри с огромным удовлетворением полюбовался на растрёпанную и перепачканную сажей Амбридж, выскакивающую с покрытым потом лицом из класса профессора Флитвика.
- Огромное спасибо, профессор! – пропищал профессор Флитвик тоненьким голоском. – Я бы, конечно, и сам мог избавиться от бенгальских огней, но я не в курсе, есть ли у меня полномочия на это.
И он с лучезарной улыбкой захлопнул дверь класса перед её перекошенным лицом.
В этот вечер Фреда с Джорджем в гриффиндорской общей комнате чествовали как героев дня. Даже Гермиона протолкалась сквозь восторженную толпу, чтобы поздравить их.
- Чудесные фейерверки, - восхищённо сказала она.
- Спасибо, - ответил Джордж, одновременно удивлённый и довольный. – Обалденные оглушительные огни. Дело лишь в том, что мы израсходовали все наши запасы, придётся нам опять начать сначала.
- Всё же оно того стоило, - сказал Фред, принимая заказы от беснующихся гриффиндорцев. – Гермиона, если хочешь записаться в очередь, то пять галлеонов за комплект колыхающихся костерков и двадцать – за изящные искромёты…
Гермиона вернулась к столу, где Гарри и Рон сидели, уставившись на сумки, словно надеясь, что их домашняя работа выскочит наружу и начнёт делаться сама.
- Ой, а может, отдохнём сегодня? – радостно спросила Гермиона, провожая глазами ракету с серебряным хвостом, вылетевшую в окно. – В конце концов в пятницу начнутся пасхальные каникулы, и у нас будет уйма времени.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Рон, недоверчиво глядя на неё.
- Раз уж ты заговорил об этом, - весело ответила Гермиона, - честно говоря… я чувствую себя немного… бунтаркой.
Через час Гарри с Роном ушли спать, но отдалённые взрывы вырвавшихся на свободу хлопушек были по-прежнему слышны; когда Гарри раздевался, мимо башни пролетел бенгальский огонь, выписавший в воздухе слово “TРАХ-БАХ”.
Он лёг, зевая. Он снял очки, поэтому залётный фейерверк, пролетевший мимо окна, расплылся, став похожим на искрящиеся облака, красивые и загадочные на фоне чёрного неба. Он повернулся на бок, думая о том, каково было Амбридж в первый день на должности Дамблдора и как отреагирует Фадж, когда узнает, что почти весь день в школе царил хаос. Гарри с улыбкой закрыл глаза…
Шипение и грохот вылетевших во двор фейерверков всё отдалялись… а может, это он удалялся прочь от них…
Он попал в коридор, ведущий в Секретный департамент. Он спешил к неприметной чёрной двери… лишь бы она открылась… лишь бы открылась…
Так и вышло. Он оказался в круглой комнате с дверями по окружности… он прошёл по ней, приложил руку к такой же двери, и она подалась вперёд…
Теперь он был в длинной прямоугольной комнате, наполненной странным металлическим потрескиванием. На стенах плясали пятна света, но ему некогда было разглядывать… ему надо идти дальше…
В дальнем конце тоже дверь… она тоже открылась при его прикосновении…
Теперь он оказался в тускло освещённой комнате, высокой и широкой, как церковь, заполненной лишь рядами возвышающихся полок, полных маленьких пыльных сфер из филигранного стекла… сердце Гарри быстро забилось от возбуждения… он знал, куда идти… он побежал вперёд, но в огромной пустынной комнате шум его шагов был не слышен…
В этой комнате было что-то, чего ему хотелось больше всего…
Что-то, чего хотел он… или кто-то ещё…
Шрам заболел…
БАБАХ!
Гарри тут же проснулся, смущённый и сердитый. Тёмную спальню оглашал смех.
- Круто! – воскликнул стоящий у окна Симус. – Похоже, одно из колёс врезалось в ракету, и они слились, идите взгляните!
Рон с Дином вылезли из постелей, чтобы лучше видеть. Он лежал неподвижно и тихо, пока боль в шраме не утихла, и на него нахлынуло разочарование. Словно у него в последний момент отобрали чудесное лакомство… а ведь он подобрался так близко.
Мимо окон гриффиндорской башни пронеслись розово-серебристые крылатые поросята. Гарри лежал и слушал восхищённые крики гриффиндорцев в нижних спальнях. Его желудок болезненно сжался – он вспомнил, что на следующий вечер у него урок оклюменции.
* * *
Весь следующий день Гарри раздумывал, что скажет Снейп, если узнает, насколько далеко Гарри проник в Секретный департамент в своём последнем сне. Его охватило чувство вины, когда он понял, что не тренировался в оклюменции с самого последнего их урока: слишком много всего произошло с момента исчезновения Дамблдора, и он был уверен, что не сможет опустошить своё мышление, даже если очень постарается. Однако он сомневался, что Снейп сочтёт это достойным оправдания.
В этот день он наспех тренировался на уроках, но у него ничего не вышло. Гермиона без конца спрашивала его, что с ним, всякий раз, когда он затихал, пытаясь избавиться от всех своих мыслей и эмоций, да и момент для опустошения мозга был неподходящим – учителя забрасывали класс вопросами по пройденному материалу.
После ужина он отправился в кабинет к Снейпу, приготовившись к худшему. Однако в вестибюле его нагнала Чоу.
- Давай сюда, - предложил Гарри, радуясь поводу отложить встречу со Снейпом и подзывая её в угол, где стояли огромные песочные часы. Гриффиндорские были почти пусты. – Ты в порядке? Амбридж небось расспрашивала тебя про А.Д.?
- Нет-нет, - поспешно ответила Чоу. – Нет, только… я только хотела сказать… Гарри, я и представить не могла, что Мариэтта расскажет…
- Ладно, - мрачно сказал Гарри. Он искренне считал, что Чоу следовало бы поосторожнее выбирать себе подруг; это было слабым утешением, ибо, как он слышал недавно, Мариэтта по-прежнему находилась в больничном крыле, а мадам Помфри до сих пор не сумела продвинуться в лечении прыщей ни на йоту.
- Она очень милая, - сказала Чоу. – Просто она сделала ошибку…
Гарри недоверчиво посмотрел на неё.
- Милая, но сделала ошибку? Да она продала нас всех, включая тебя!
- Но… мы же все выкрутились, разве не так? – умоляюще спросила Чоу. – Ты же знаешь, что её мама работает в Министерстве, ей очень трудно…
- Папа Рона тоже работает в Министерстве! – вспылил Гарри. – Только если ты не заметила, я тебе напомню, что у него на лице слово «ябеда» не появилось…
- Эта Гермиона Грэйнджер поступила ужасно нечестно, - разозлилась Чоу. – Она должна была сказать нам, что заколдовала этот список…
- Я считаю, что идея была блестящая, - холодно возразил Гарри. Чоу вспыхнула и сделала большие глаза.
- Ну да, я забыла… конечно же, раз это идея твоей дражайшей Гермионы…
- Не вздумай опять заплакать, - предостерёг её Гарри.
- Я и не собиралась! – выкрикнула она.
- А… тогда… хорошо, - сказал он. – У меня сейчас целая куча дел.
- Ну так иди и разбирайся с ними! – разозлилась Чоу; она повернулась на каблуках и умчалась прочь.
Пылая гневом, Гарри спустился в подземелье к Снейпу, и хотя он знал по собственному опыту, насколько легче Снейпу будет проникнуть в его мышление, если он явится злым и взбудораженным, ему в голову не шло ничего, кроме слов, которые он считал нужным высказать Чоу насчёт Мариэтты, прежде чем идти в подземелье.
- Вы опоздали, Поттер, - холодно констатировал Снейп, когда Гарри закрыл за собой дверь.
Снейп стоял спиной к Гарри и, как обычно, извлекал кое-какие свои мысли и осторожно складывал их в Сосуд мыслей Дамблдора. Он сбросил последнюю серебряную нить в каменную чашу и повернулся лицом к Гарри.
- Итак, - произнёс он. – Вы тренировались?
- Да, - солгал Гарри, внимательно глядя на ножки стола Снейпа.
- Ну так мы скоро узнаем, так ли это, - слащаво сказал Снейп. – Выньте палочку, Поттер.
Гарри занял обычную позицию, глядя на Снейпа, с которым его разделял стол. Его сердце часто билось от злости на Чоу и беспокойства о том, насколько глубоко проникнет Снейп в его мышление.
- Итак, на счёт “три”, - лениво проговорил Снейп. – Раз… два…
Дверь кабинета Снейпа с треском распахнулась, и вбежал Драко Малфой.
- Профессор Снейп, сэр… ой… извините…
Maлфой с некоторым удивлением взглянул на Снейпа и Гарри.
- Всё в порядке, Драко, - сказал Снейп, опуская палочку. – Поттер немного навёрстывает лекарственные зелья.
Гарри не видел такого ликования на лице Малфоя с тех пор как Амбридж приходила с ревизией к Хагриду.
- Я не знал, - сказал он, язвительно глядя на Гарри, который понял, что покраснел. Он многое отдал бы за возможность выкрикнуть правду Малфою в лицо, а ещё лучше — послать в него заклятие помощнее.
- Что же случилось, Драко? – спросил Снейп.
- Профессор Амбридж, сэр… ей нужна ваша помощь, — ответил Малфой. – Нашли Монтэгю, сэр, он засунут головой в унитаз на пятом этаже.
- Как он туда попал? – вопросил Снейп.
- Не знаю, сэр, он немного не в себе.
- Ладно-ладно, Поттер, - сказал Снейп. - Придётся нам продолжить урок завтра вечером.
Он развернулся и устремился прочь из кабинета. Maлфой сказал Гарри одними губами: “Лекарственные зелья?” за спиной у Снейпа и вышел следом.
Гарри, кипя, спрятал палочку и собрался выйти. У него хотя бы прибавились сутки для тренировки; он знал, что ему следует радоваться, что он избежал провала, но это было сложно, потому что теперь Малфой расскажет всей школе, что он отстаёт по лекарственным зельям.
Уже у двери он увидел дорожку дрожащего света, танцующую в дверном проёме. Он остановился, глядя на неё и что-то припоминая… и вспомнил: это походило на огоньки, которые приснились ему прошлой ночью, огоньки во второй комнате, в которую он прошёл в Секретном департаменте.
Он обернулся. Свет исходил из Сосуда мыслей, стоящего на столе Снейпа. Серебристо-белое содержимое сжималось и вертелось внутри. Мысли Снейпа… которые он предпочитает скрывать от Гарри, если тот ненароком пробьёт его защиту…
Гарри смотрел на Сосуд мыслей, и любопытство переполняло его… что же такое Снейп так тщательно скрывает от него?
Серебряные огоньки плясали на стене… Гарри сделал два шага к столу, крепко задумавшись. Не та ли это информация, которую Снейп решительно скрывает от него?
Гарри обернулся через плечо; его сердце заколотилось сильнее и быстрее. Сколько времени провозится Снейп с извлечением Монтэгю из унитаза? Вернётся ли он в кабинет сразу же или отведёт Монтэгю в больничное крыло? Конечно, второе… Moнтэгю – капитан слизеринской команды по квиддичу, Снейп точно захочет удостовериться, что с ним всё в порядке.
Гарри дошёл до Сосуда мыслей и встал над ним, воззрившись в глубины. Он помялся, прислушиваясь, затем снова вынул палочку. В кабинете и коридоре царила полная тишина. Он слегка помешал содержимое сосуда кончиком палочки.
Серебристое содержимое завертелось очень быстро. Гарри наклонился над ним и увидел, что оно стало прозрачным. Он снова смотрел в какое-то помещение словно через круглое окно в потолке… если он не ошибался, это был Большой зал.
Он вдыхал поверхность воспоминаний Снейпа… он поколебался… он собрался совершить безумный поступок… он дрожал… Снейп может вернуться в любой момент… но Гарри вспомнил гнев Чоу и язвительную гримасу Малфоя, и его охватила безрассудная смелость.
Он глубоко вдохнул и погрузил лицо в поверхность мыслей Снейпа. Пол кабинета тут же ушёл из-под ног, и Гарри опрокинулся в Сосуд мыслей вниз головой.
Он падал в холодную черноту, бешено вращаясь на лету, и вот…
Он стоял посреди Большого зала, но четыре стола Домов исчезли. Вместо них там стояло больше сотни столов поменьше, направленных в одну сторону, за каждым сидел студент с низко склонённой головой, что-то строчащий по пергаменту. Слышались только скрип перьев и шорох поправляемого пергамента. Это явно был экзамен.
Солнечный свет лился сквозь высокие окна на склонённые головы, отливающие в ярком свете каштаном, медью и золотом. Гарри внимательно огляделся. Где-то должен быть Снейп… это же его воспоминание…
Вот и он, за столом прямо позади Гарри. Гарри присмотрелся. Снейп-подросток был худ и бледен, словно растение, выращенное в темноте. Его гладкие сальные волосы подметали стол, крючковатый нос был примерно в полудюйме над пергаментом. Гарри обошёл Снейпа и прочёл заголовок экзаменационной работы: «ЗАЩИТА ОТ ТЁМНЫХ ИСКУССТВ — СТАНДАРТНОЕ ОВЛАДЕНИЕ ВОЛШЕБСТВОМ».
Значит, Снейпу пятнадцать-шестнадцать лет, как и Гарри сейчас. Его рука летала по пергаменту; он написал как минимум на фут больше, чем его ближайшие соседи, и при этом его почерк был мелок и сжат.
- Осталось пять минут!
От этого голоса Гарри вздрогнул. Обернувшись, он увидел неподалёку макушку профессора Флитвика, шагающего между столами. Профессор Флитвик прошёл мимо парня с растрёпанными чёрными волосами… весьма растрёпанными чёрными волосами…
Гарри развернулся так быстро, что будь он плотным, он бы повалил столы. Но он лишь тихонько проскользнул через два прохода к третьему. Затылок черноволосого парня приближался и… вот он выпрямился, отложил перо и пододвинул к себе свиток пергамента, словно желая перечитать написанное…
Гарри встал у стола и уставился на своего пятнадцатилетнего отца.
Внутри у него всколыхнулось волнение: он словно смотрел на самого себя, только немножко другого. Глаза у Джеймса были дымчато-серые, нос чуточку длиннее, чем у Гарри, на лбу не было шрама, но – то же худое лицо, тот же рот, те же брови; волосы у Джеймса торчали на затылке точь-в-точь как у Гарри, руки его тоже не отличались от рук Гарри, и когда Джеймс встал, разница в росте у них была не больше дюйма.
Джеймс широко зевнул и взъерошил себе волосы, отчего они стали ещё более растрёпанными. Потом, бросив взгляд на профессора Флитвика, он вернулся на своё место и улыбнулся до ушей парню, сидевшему через четыре стола сзади.
Гарри снова охватило волнение. Сириус показал Джеймсу поднятые большие пальцы. Сириус развалился на стуле, стоящем на двух задних ножках, и покачивался на нём. Выглядел он замечательно: его тёмные волосы спадали на глаза с небрежной элегантностью, которая не давалась ни Джеймсу, ни Гарри, а сидевшая позади девушка с надеждой пожирала его глазами, хотя он, похоже, не замечал этого. И в двух столах от этой девушки — у Гарри изнутри снова всё приятно сжалось — сидел Ремус Люпин. Он был довольно бледен и осунулся (не приближалось ли полнолуние?) и с головой ушёл в сдачу экзамена: он, слегка нахмурившись, перечитывал свои ответы и скрёб по подбородку кончиком пера.
Значит, и Вертихвост тоже должен быть где-то рядом… и Гарри тут же заметил его - коротышку с волосами мышиного цвета и острым носом. Вид у Вертихвоста был встревоженный; он грыз ногти, уставившись на свою работу и постукивая ногами по полу. То и дело он с надеждой подглядывал в работы соседей. Гарри немного поглядел на Вертихвоста, потом снова на Джеймса, который что-то выводил на клочке пергамента. Он нарисовал снитч и подписал буквы “Л.Э.”. Что бы это значило?
- Отложите перья, пожалуйста! – пропищал профессор Флитвик. – Это касается и вас, Стебинс! Пожалуйста, оставайтесь на местах, пока я не соберу работы! Aкцио!
Сто с лишним свитков пергамента взмыли в воздух и полетели в подставленные руки профессора Флитвика, опрокинув его навзничь. Несколько человек рассмеялись. Двое студентов встали из-за передних столов, подхватили профессора Флитвика под локотки и подняли его на ноги.
- Спасибо… спасибо, - выдохнул профессор Флитвик. – Очень хорошо, все свободны, идите!
Гарри посмотрел на отца, который поспешно зачеркнул выведенные им вензеля “Л.Э.”, вскочил на ноги, засунул перо и пергамент в сумку, вскинул её на плечо и стал ждать Сириуса, идущего к нему.
Гарри огляделся и заметил неподалёку Снейпа, продвигающегося между столами к дверям, ведущим в вестибюль, всё ещё поглощённого своей экзаменационной работой. Сутулый и угловатый, он шёл какой-то паучьей походкой, и его сальные волосы развевались у лица.
Стайка болтающих девчонок разделила Снейпа и Джеймса с Сириусом и Люпином, и Гарри, пробравшемуся в гущу толпы, удалось держать Снейпа в поле зрения, навострив при этом уши, чтобы уловить голоса Джеймса и его друзей.
- Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? – спросил Сириус, выходя в вестибюль.
- А то, - резко ответил Люпин. - “Назовите пять отличительных признаков оборотня”. Отличный вопрос.
- И как, все признаки сумел перечислить? – насмешливо-озабоченно спросил Джеймс.
- Думаю, сумел, - серьёзно ответил Люпин, подходя ко входным дверям вместе с толпой, жаждущей выйти на залитый солнцем двор. – Во-первых, он сидит на моём стуле. Во-вторых, он носит мою одежду. В-третьих, его зовут Ремус Люпин.
Над этими словами не рассмеялся только Вертихвост.
- Я написал про выступающую морду, зрачки глаз и кисточку на хвосте, - тревожно сказал он, - но не смог припомнить остальные…
- Ты что, Вертихвост, того? – раздражённо спросил Джеймс. – Ты целый месяц провёл в обществе оборотня…
- Потише, - взмолился Люпин.
Гарри снова с беспокойством оглянулся. Снейп, всё ещё думающий об экзаменационных вопросах, был рядом — но это были воспоминания Снейпа, и Гарри был уверен, что если Снейп пойдёт в другую сторону, он, Гарри, больше не сможет следить за Джеймсом и его друзьями. Однако к его великому облегчению, когда Джеймс и трое его друзей пошли по лужайке к озеру, Снейп пошёл за ними, не отрывая глаз от пергамента и явно не соображая, куда идёт. Идя чуть впереди, Гарри сумел приблизиться к Джеймсу и остальным.
- По-моему, работа была проще пареной репы, - услышал он слова Сириуса. – Я буду страшно удивлён, если не получу «отменно» хотя бы за неё.
- Я тоже, - откликнулся Джеймс, сунув руку в карман и вынимая трепещущий золотой снитч.
- Где взял?
- Стащил, - небрежно ответил Джеймс. Он принялся играть со снитчем, давая ему отлететь на фут, а потом снова хватая - реакция у него была отличная. Вертихвост благоговейно наблюдал за ним.
Они остановились в тени того самого бука на берегу озера, где Гарри с Роном и Гермионой однажды сидели в воскресенье, доделывая домашнюю работу, и бросились на траву. Гарри оглянулся через плечо и, к своей великой радости, заметил, что Снейп устроился в траве в густой тени зарослей кустарника. Он так погру зился в свою работу по С.О.В., что Гарри спокойно уселся на траву между буком и кустарником и стал наблюдать за сидевшей под деревом четвёркой. Солнечные блики играли на гладкой поверхности озера, на берегу которого сидели смеющиеся девушки, только что вышедшие из Большого зала; они сняли туфли и носки и опустили ноги в воду.
Люпин вынул книгу и углубился в чтение. Сириус рассматривал разместившихся на траве студентов с надменным и скучающим видом, не умалявшим его красоты. Джеймс по-прежнему играл снитчем, отпуская его всё дальше, чуть ли не давая ему улететь, но захватывая его в последнюю секунду. Вертихвост наблюдал за ним с раскрытым ртом. Всякий раз, когда Джеймсу удавался особо сложный захват, Вертихвост ахал и хлопал в ладоши. Минут через пять Гарри стал недоумевать, почему Джеймс не велит Вертихвосту взять себя в руки, но Джеймс, похоже, наслаждался вниманием. Гарри заметил, что его отец без конца ерошит волосы, как будто не желая, чтобы они стали слишком гладкими, а ещё – что он не сводит глаз с девчонок на берегу.
- Будь добр, прекрати, - наконец сказал Сириус, когда Джеймс так красиво поймал снитч, что Вертихвост издал восторженный возглас, - а то Вертихвост от восторга штаны намочит.
Вертихвост слегка порозовел, но Джеймс ощерился.
- Будь по-твоему, - сказал он, засовывая снитч обратно в карман. У Гарри возникло чёткое впечатление, что Сириус был единственным, ради кого Джеймс прекращал красоваться.
- Скучно мне, - произнёс Сириус. – Жаль, что луна не полная.
- Ну да, - мрачно проговорил Люпин из-за книги. – У нас ещё трансфигурация впереди; если тебе скучно, проэкзаменуй меня. На… - и он протянул книгу.
Но Сириус фыркнул.
- Нечего мне в эту ерунду вчитываться, я всё оттуда знаю.
- Я знаю, что; тебя развеселит, Бродяга, - тихо сказал Джеймс. – Смотри, кто там…
Сириус повернул голову. Он замер, как собака, почуявшая кролика.
- Отлично, - так же тихо сказал он. – Соплиус.
Гарри обернулся, следя за взглядом Сириуса.
Снейп был уже на ногах и засовывал свою работу по С.О.В. в сумку. Едва он вылез из тени кустарников и пошёл по траве, Сириус и Джеймс встали.
Люпин с Вертихвостом остались сидеть. Люпин не отрывал глаз от книги, хотя глаза его не двигались, а между бровями залегла морщинка; Вертихвост смотрел то на Сириуса с Джеймсом, то на Снейпа с жадным предвкушением на лице.
- Как дела, Соплиус? – громко спросил Джеймс.
Снейп отреагировал так молниеносно, словно ожидал нападения: он отбросил сумку, сунул руку за пазуху, но достать палочку не успел – Джеймс прокричал “Экспеллиармус!”
Палочка Снейпа взмыла на двенадцать футов вверх и упала с глухим стуком на траву позади него. Сириус выдал смешок.
- Импедимента! – крикнул он, направив палочку на Снейпа, который упал, как раз наклонившись за упавшей палочкой.
Все вокруг обернулись на зрелище. Кто-то встал и подошёл ближе. Одни встревожились, другие ожидали развлечения.
Снейп распростёрся на земле. Джеймс и Сириус надвигались на него с палочками наизготовку, причём Джеймс на ходу оглядывался на девочек на берегу. Вертихвост встал с голодным взглядом и обошёл вокруг Люпина, чтобы лучше видеть.
- Как экзамен, Сопливчик? – спросил Джеймс.
- Я наблюдал за ним, он пергамент носом подметал, - съязвил Сириус. – Tам повсюду кляксы, слова не разберёшь.
Кое-кто из зрителей рассмеялся - Снейп явно не пользовался популярностью. Вертихвост визгливо захихикал. Снейп попытался встать, но заклятие до сих пор действовало; он извивался, словно связанный невидимыми верёвками.
- Вы… дождётесь, - простонал он, устремив на Джеймса взгляд, полный неприкрытой ненависти. - Вы… дождётесь!
- Чего дождёмся? – холодно спросил Сириус. – Что ты сделаешь, Сопливчик, нос о нас вытрешь?
Снейп изрыгнул поток ругани вперемешку с заклятиями, но поскольку его палочка валялась в десяти футах от него, ничего не случилось.
- Рот отмой, - холодно сказал Джеймс. - Счистись!
Изо рта Снейпа моментально вырвались розовые мыльные пузыри; его губы покрылись пеной, закрывшей ему рот, он задыхался…
- ОТСТАНЬТЕ от него!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса тут же взметнулась к волосам.
Это была одна из девушек, сидевших у озера. Её густые тёмно-рыжие волосы ниспадали на плечи, а глаза были ярко-зелёными и миндалевидными — глазами Гарри.
Мать Гарри.
- Как дела, Эванс? – спросил Джеймс неожиданно более любезным, басистым, низким голосом.
- Отстань от него, - повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с нескрываемым отвращением. – Что он тебе сделал?
- Ну, - сказал Джеймс, словно обдумывая вопрос, - тут дело в самом факте его существования, если ты знаешь, что; я имею в виду…
Многие вокруг, как и Сириус с Вертихвостом рассмеялись, но Люпин, притворяющийся погружённым в книгу, не рассмеялся, как и Лили.
- Считаешь себя классным, - холодно сказала она, - а на самом деле, Поттер, ты просто злобный задира и дикарь. Отстань от него.
- Отстану, если ты прогуляешься со мной, Эванс, - тут же отозвался Джеймс. - Давай… прогуляйся со мной, и я больше не подниму палочку на бедненького Сопливчика.
Между тем действие заклятия Обезноживания прекратилось. Снейп стал подползать к упавшей палочке дюйм за дюймом, изрыгая мыльные пузыри.
- Я не пойду с тобой, даже если мне придётся выбирать между тобой и гигантским кальмаром, - заявила Лили.
- Не повезло, Рогатый, - сурово заметил Сириус и обернулся к Снейпу. - ОЙ!
Но было слишком поздно: Снейп направил палочку прямо на Джеймса; вспышка света – и на лице у Джеймса появился порез, кровь из которого брызнула на мантию. Джеймс развернулся. Ещё одна вспышка – и вот уже Снейп повис в воздухе вниз головой, а его мантия закрыла ему голову, зато обнажила худые бледные ноги и пару сероватых подштанников.
Многие в кучке зрителей радостно завопили; Сириус, Джеймс и Вертихвост разразились хохотом.
Лили, яростное выражение лица которой, казалось, готово было уступить место улыбке, попросила:
- Отпусти его!
- Конечно, - сказал Джеймс и резко вздёрнул палочку; Снейп шлёпнулся на землю, словно куча тряпья. Выпутавшись из мантии, он быстро вскочил и поднял палочку, но Сириус произнёс “Петрификус тоталус!”, и Снейп снова повалился, неподвижный, как доска.
- ОТСТАНЬТЕ ОТ НЕГО! – прикрикнула Лили и вынула собственную палочку. Джеймс и Сириус с опаской покосились на неё.
- Ах, Эванс, не заставляй меня и на тебя заклятие наложить, - с нажимом сказал Джеймс.
- Тогда сними заклятие с него!
Джеймс глубоко вздохнул, потом обернулся к Снейпу и пробормотал контрзаклятие.
- Вали, - сказал он вставшему на ноги Снейпу. – Повезло тебе, Соплиус, что Эванс здесь оказалась…
- Мне не нужна помощь от мерзкой маленькой грязнокровки вроде неё!
Лили заморгала глазами.
- Прекрасно, - холодно сказала она. – Больше не стану утруждаться. И на твоём месте, Соплиус, я бы постирала подштанники.
- Извинись перед Эванс! – рявкнул Джеймс на Снейпа, угрожающе направив на него палочку.
- Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться, - крикнула Лили, обернувшись к Джеймсу. – Ты такой же дрянной, как и он.
- Что? – заорал Джеймс. – Я НИКОГДА не обзывал тебя… сама знаешь как!
- Ты постоянно треплешь волосы, потому что считаешь, что выглядеть, словно ты только что слез с метлы – круто, выпендриваешься с этим дурацким снитчем, расхаживаешь по коридору и раздаёшь заклятия всем, кто тебе не нравится просто потому, что умеешь… удивительно, что метла может подняться, когда на ней такая набитая самоуверенностью башка. Меня от тебя ТОШНИТ.
Она развернулась и поспешила прочь.
- Эванс! – крикнул Джеймс ей вслед. – Эй, ЭВАНС!
Но она не обернулась.
- Что это с ней? – спросил Джеймс, тщетно пытаясь говорить так, словно это пустяковый вопрос, который на самом деле ничего для него не значит.
- Читая между строк, могу сказать, что она считает тебя немного зазнавшимся, дружище, - ответил Сириус.
- Ладно, - злобно проговорил Джеймс. - Ладно…
Снова вспышка – и вот Снейп опять висит в воздухе вниз головой.
- Кто за то, чтобы я стащил с Сопливчика подштанники?
Но Гарри так и не узнал, снял ли Джеймс подштанники со Снейпа. Кто-то крепко взял его за руку и зажал её, словно в тисках. Гарри вздрогнул и обернулся, чтобы узнать, кто его держит, и с ужасом увидел рядом с собой выросшего, взрослого Снейпа, побелевшего от бешенства.
- Наслаждаетесь?
Гарри почувствовал, что поднимается в воздух; летний день вокруг него испарился; он летел вверх сквозь ледяную тьму, и рука Снейпа по-прежнему стискивала его руку. Потом ему показалось, что он перекувырнулся в воздухе, ноги ощутили каменный пол подземелья Снейпа, и вот он снова стоит рядом с Сосудом мыслей на столе Снейпа в нынешнем тёмном кабинете преподавателя зелий.
- Так, - сказал Снейп, так сжимая руку Гарри, что она начала неметь. - Так… налюбовались, Поттер?
- Н-нет, - ответил Гарри, силясь высвободить руку.
Бесполезно: губы Снейпа дрожали, лицо побелело, зубы оскалились.
- Ваш отец был презабавным, правда? – спросил Снейп, встряхнув Гарри так сильно, что очки соскользнули ему на нос.
- Я… не…
Снейп изо всех сил отбросил Гарри прочь от себя. Гарри тяжело упал на пол подземелья.
- Не смейте никому пересказывать, что вы видели! – рявкнул Снейп.
- Нет, - ответил Гарри, поднимаясь на ноги как можно дальше от Снейпа. – Нет, конечно, я не…
- Прочь, прочь, и чтобы духу вашего в моём кабинете больше не было!
И едва Гарри устремился к двери, у него над головой взорвалась банка с дохлыми тараканами. Он открыл дверь и помчался вдоль по коридору, остановившись лишь тремя этажами выше. Он со стоном прислонился к стене, потирая онемевшую руку.
У него не было желания ни возвращаться в гриффиндорскую башню слишком рано, ни рассказывать Рону с Гермионой о том, что он только что увидел. Гарри был испуган и несчастен, но не из-за криков и летевших вслед ему банок; теперь он узнал, каково это – терпеть унижения в окружении зевак, каково было Снейпу, когда его отец мучил его, и судя по тому, что он только что увидел, его отец был действительно заносчив, как и твердил ему Снейп.