Клетка была открыта сверху: огромная террасса на крыше дома. Взять разбег, расправить крылья и улете-е-еть! Небо над террассой казалось огромным, глубоким, ярко голубого оттенка и совсем без единой тучки: лети-и-и-и. Но взлететь она не могла, потому что её крылья были подрезаны. Она сидела на обыкновенном балконом стульчике, «свесив свои подрезанные крылья», и походила на фарфоровую статуэтку, какие продаются в посудо-хозяйственных магазинах. Упасть и расколоться на мелкие части она тоже не могла, хотела, но не могла.
Ольга Соколова выросла в семье новосибирских врачей-вирусологов. Родители всю свою жизнь мотались по странам Третьего мира, а Ольгу воспитывала бабушка, тоже в прошлом доктор.
Высокая, стройная, кареглазая, с копной непослушных рыжих волос, которые с детства собирала в одну длинную косу, Ольга была очень самостоятельным человеком.
На четвертом курсе медицинского университета она выскочила замуж за своего одногруппника, скорее не по большой любви, а дабы вырваться из под бабушкиной опеки, но разбежались они, не прожив и года. Макс, сын своего отца, который работал где-то в областном правительстве, с детства привык жить на широкую ногу, Ольга же к «золотой молодежи» не относилась. Когда Макс настоял на том, что первое время они будут жить у его родителей, Ольга сильно не сопротивлялась, но совсем скоро поняла, что «ко двору не пришлась», ибо свекровь напоминала ей это прямым текстом с утра и до ночи. «Неровней» Ольга жить не пожелала и, сделав по-тихому аборт, Ольга вернула себе девичью фамилию и снова перебралась к бабушке.
Второй брак продержался шесть лет. Здесь было все наоборот: муж, «крестьянский сын», выучился на доктора, но в обыденной жизни так и продолжал хлебать щи деревянной ложкой из общей миски.
Ольге это претило и смириться с этим уже она не смогла. Сделав очередной аборт, Ольга вновь обрела свободу.
А потом Ольге подвернулся уж очень, как ей тогда казалось, удачный случай и улетела она в качестве врача – хирурга в далекую Ливию.
Русских врачей в Ливии уважали, везде – на рынке, в кафе, в магазине,врача были готовы носить на руках.
Ольга устроилась в отделение неотложной хирургии госпиталя «Аль-Джаля» в Триполи. Тогда ей казалось, что она попала в Рай на земле: просторная квартира, прекрасная зарплата и работа по 36 часов в неделю.
Ливийцы при Каддафи жили в сказке, в цитадели добра и справедливости. Новобрачным сразу же выдавалось 64 тысячи долларов на покупку квартиры, образование и медицина были бесплатными, для многодетных семей работала специальная сеть магазинов с символическими ценами на основные продукты питания, плата за электроэнергию для населения и вовсе отсутствовала, а врачи и учителя относились к той категории, где все блага были нелимитированы – только работай хорошо во благо народа.
Ольга быстро привыкла к медицинской форме на один размер больше своего-чтобы фигура не была обтянутой, к раздельным для мужчин и женщин (врачей) ординаторским, к историям болезней и диагнозам на английском языке, а через два года она уже спокойно общалась на арабском. В больнице Ольгу ценили как опытного хирурга и называли Доктор-птица (это началось после того, как Ольга объяснила значение своей «птичьей» фамилии.
И вот именно тогда, когда Ольга уже прочувствовала вкус райской жизни, адаптировалась и ко всему привыкла, появился он, ливиец по национальности, хирург-ортопед, хорошо знающий русский язык, ибо медицинский университет он тоже закончил в Москве.
Как же красиво все начиналось! Он дарил ей подарки, квартира ее была заставлена вазочками, баночками и просто пластмассовыми ведерками, в воду которых она каждый день ставила все новые и новые букеты.
Что такое любовь? На всем свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушают столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, нежели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, - эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.
Ольга по-настоящему влюбилась. Ее не пугал тот факт, что Халид уже был женат и от этого брака воспитывал двух дочерей пятилетнюю Марьяшу и двухлетнюю Линочку, при рождении которой и умерла его жена. Ее не пугало и то, что жить она будет вместе со свекровью.
Ведь это была любовь, и если утратить веру в любовь, то мир потеряет свою красоту, песни лишатся очарования, цветы-аромата, жизнь-радости. Именно так думала Ольга переступив порог дома Халида в качестве жены.
По отношению к Ольге ее свекрови, Ольга поняла, что впервые она «пришлась ко двору», а девчонки совсем скоро стали называть Ольгу мамой. Своих детей (после ошибок молодости) у Ольги быть не могло, а потому все сложилось самым хорошим образом.
Совсем скоро Халид возглавил больницу в Гадамесе и они перебрались туда всем семейством.
Гадамес, известный как «жемчужина пустыни», находится в оазисе на юго-западе Ливии. Это- старейший город на границе Сахары и выдающийся пример традиционного поселения. Население, преимущественно берберы, жили в традиционных домах из глины, кирпичей и пальмовых деревьев. Дома настолько тесно были прижаты к друг другу, что напоминали пчелиные соты.
Именно в таком доме поселилась и семья Ольги.
Жилая архитектура дома располагалась по вертикали: первый этаж использовался для складирования запасов, второй – для жизни семьи и, наконец, наверху находилась открытая терраса, предназначенная для женщин. Такие террасы соединялись с соседскими переходами, которые позволяли женщинам свободно передвигаться, оставаясь скрытыми от мужских глаз.
А потом началась война... Страшный 2011 год...Склеить разбитую ливийскую мозаику было сложно: страна разделилась между племенами и кланами, которые вели борьбу за власть и контроль над ресурсами. А вот работы меньше не становилось, только появился совершенно другой ее характер. Все больше появилось пациентов с травмами, причем абсолютно ненормальными: ежедневно поступали люди с простреленными ногами. Их останавливали на дорогах, забирали машины, телефоны, деньги, простреливали ноги, чтобы они уже ничего не могли сделать, и уезжали. Ливийское обществ деградировало. Раньше ливийцы были очень дружелюбным и неконфликтным народом, всегда были готовы протянуть руку помощи. Теперь же накопленный негатив порождал агрессию, насилие, бантитизм. Судьба Ливии уже решалась не в Ливии.
В тот день очень сильно заболела Марьяша и Ольга осталась дома. Халид уехал на дежурство один. Весь день простояв у операционного стола, возвращался он домой настолько уставшим, что решил срезать путь по окраине старого города. Халид знал, что Гадамес еще в 1986 году был занесен в Список Всемирного Наследия, а потому обстреливать этот город не должны, хотя вооруженные столкновения между местными жителями и кочевниками-туагерами уже имели место быть. Машину его вряд ли кто остановит, ведь на ней была надпись: Доктор. А врачей даже в войну уважали и не трогали...
Температуры больше не было и Марьяша тихо посапывала, иногда тяжело вздыхая во сне. Линочка тоже уснула. Свекровь сидела на верхней террасе...На душе было неспокойно. И именно в этот миг Ольга вздрогнула от жуткого воя сирены.
- Неужели и до нас добрались? Не может быть! Город в списке!
Но именно старая часть Гадамеса в тот злополучный вечер подверглась ракетному обстрелу.
Свекровь парализовало сразу – Халид был единственным сыном.
Бежать! Если не ради себя, то ради детей! Ольга не хотела, что бы девочки, которых она полюбила всей душой, влачили убогое существование, жили в средневековье, в изоляции от внешнего мира, в полностью деградированном обществе. В стране царил закон джунглей: клубы и театры были разгромлены, интернет почти не работается, пропагандируется искаженная исламская мораль, процветает разврат и проституция. Ливия, кладезь памятников цивилизаций, превратилась в королевство кривых зеркал.
Бежать! Но как оставить свекровь, которая давно стала второй мамой?
В этом страшном мире Ольга прожила и проработала доктором еще четыре страшных года. А потом свекрови не стало. И с помощью Российского посольства Ольга вместе с двумя дочками вернулась на Родину, в родной ее сердцу Новосибирск. Ольга Соколова расправила крылья и взлетела, ведь птица должна летать!