РАССКАЗ
Это счастье, когда есть Друг, который предупредит об опасности, научит, спасет. Он сам, его сослуживцы, участники совместных дел, просто друзья, люди, которым доверяет, ученики, источники, порядочные люди, помнящие добро, и составляют то глубинное государство, которое еще сопротивляется несправедливостям времени.
- Почему не сообщил, что вызывают?
- Да, х…ня. Спрашивали, как я финансирую какую-то кавказскую бандитскую группировку. Про Арсена какого-то и Наиля. Пустой донос. Бумажку сфотографировать не дали, фамилия подписавшего ничего не говорит, даже предположений на сей счёт не имею. Посмеялся.
- Напрасно. Почему я тебе не позвонил, а просьбу приехать передал через человека?
- У меня опять прослушка? Начинаю беспокоиться. А может и наружка?
- Правильно понимаешь. С этим типом на фото знаком?
- Лицо явно кавказской национальности. Данный гражданин мне неизвестен. Когда фотограф подловил его рядом с мной у дверей офиса – пояснить не могу.
- Покажи в телефоне входящие за последние дни. ...По этому номеру кто?
- Не знаю. Молчание в трубке пару раз. Сбой связи, наверное.
- Так. Какую благотворительность оказывал недавно?
- Да, по безналичке. Перечисляли небольшую сумму на лекарства для детского фонда.
- Знаешь, что юр. адрес этого фонда на Кавказе? Кто учредитель? Что под его крышей делается?
- Не знаю, но...
- Итак, имеем: оплату тобой медикаментов для лечения раненых боевиков, фотофиксацию встречи с Арсеном, контактирующим с находящимся в розыске членом бандформирования, телефонные соединения с Наилем, поддерживающим связь с активными членами террористической группировки. Факты, изложенные в написанном на тебя заявлении при проведении проверки полностью подтвердились. Однако, явившись в правоохранительные органы, ты все отрицал, имея умысел ввести их в заблуждение и уйти от ответственности за содеянное; подпись соответствующую поставил. Дошло?
- Начинаю въезжать. О невиновности не заикаюсь; сие обстоятельство значения не имеет. За наивность – каюсь. Кто проплатил ментам – не сомневаюсь. Собираются закрыть на пару месяцев. Когда выйду – бизнеса не будет. Наверное, уже подбросили пару патронов в офис.
- Когда тебя закроют, подбросят сыновьям наркотики и передачу бизнеса ты подпишешь ещё в СИЗО. А улику какую-нибудь, для верности, обязательно добавят. Возможно, и патроны в кабинет; с маркировкой, как недавно использовали террористы.
- Хочу, чтобы кое с кем произошёл несчастный случай.
- Не о том думаешь. Продажные опера ошибкам очень обрадуются. Хочешь облегчить им задачу? В твоём близком окружении – их источник, поэтому наружка не приставлена.
- Понял. Обложили. Кто же на меня стучит?
- Опять не о том думаешь. Вначале надо решить, как остаться на свободе.
- Надо сломать им оперативную разработку?
- И нельзя медлить. Помнишь пансионат за городом, где месяц назад справляли юбилей нашего..?
- Очень милый и тихий.
- Едешь туда на такси. Машину закажи с чужого телефона и не к своему дому. Дежурному администратору назовешь ту же фамилию юбиляра. Паспорт не спросят, заселят в одноместный номер с телефоном. Никуда не звони, свой телефон оставь дома, картой не расплачивайся. Послезавтра в 22.00 позвоню. Накажи детям: после школы только домой. Что-то еще объяснять надо?
- Нет, не сообщу ни дома ни… Как-нибудь обставлюсь.
Обещанный звонок через день в 22.00.
- Завтра вечером возвращайся. Послезавтра вызовут к заместителю губернатора. Не опаздывай.
Догадываюсь какой это заместитель; служил в органах госбезопасности, генерала получал ещё в КГБ, уважаемый, не паркетный, с ранениями. По должности курирует в регионе силовые структуры, а, значит, и правоохранителей. Он боевой друг моего... Значит игра началась и кое-кого реально умоют.
...В бюро пропусков уважительно выдали дозволение пройти в самое охраняемое крыло.
Немолодая женщина, помощник или секретарь, сразу провела в большой кабинет, произнесла мою фамилию, имя и отчество. Там пожилой, подвижный человек, среднего роста в штатском, с крепким рукопожатием. В кабинете находился и представитель пресс-службы Администрации. Под щёлканье фотоаппарата генерал ещё раз пожал мне руку, вручил бархатную коробочку и грамоту в рамке.
Пресс-секретарь молча вышел, а генерал предложил кофе, значит, я удостоен беседы. Секретаря не вызывал. На маленьком столе зажужжала швейцарская кофемашина. Аромат разлился по кабинету. Бывало в жизни, что мою руку жали генералы, доводилось чокаться и даже совместно употреблять, но кофе…
- Привык в Южной Америке, варю только сам, зерна присылают друзья. Ну, посмотри свою награду. Доставили фельдъегерской службой.
Юбилейная медаль очень известного и уважаемого спецподразделения, удостоверение к ней на моё имя и благодарственное письмо, подписанные легендарным командиром, для которого не существовало неисполнимых приказов и государственных границ. Разумеется, я в этом подразделении не служил, разве только давно-давно, как инженер-электронщик участвовал в техническом оснащении. Там служил мой Друг.
- Молодой человек, как вижу, вам за прошлое не стыдно.
- Так точно.
Мне действительно за прошлое, как и за настоящее, не стыдно вовсе.
- А я обзваниваю наших генералов, прошу помочь разыскать вас для вручения. Все понимают, что офицеры такой группы своих не бросают, в обиду не дают, виновных наказывают. Кое-кто почему-то засуетился…
Я понял, как изящно разыграна комбинация. Как и от кого весть о моих связях и заступниках уже дошла до тех, кому предназначалась. Догадываюсь, как они обос...сь, зная о стукачах в собственных рядах. Желающие проявить усердие в услужении москвичам, приславшим награду, в раскрытии «заказухи» или показать к ней непричастность обязательно найдутся. Прессовать награжденного, без железной «доказухи», даже знать и отмалчиваться – очень опасно. «Ответка» представляется жесткой. Кто-то уже судорожно придумывает отмазки на возможные вопросы начальства или УСБ, ищет слабое звено: на кого бы все свалить, херит оперативные материалы, «гасит» источники.
Через два дня после спасения первый «разбор полётов» с Другом и инструктаж:
- Кому теперь нужен тот, кто тебя заказывал? А он может по глупости заявить о возврате неотработанных денег… Информатор из твоего окружения скоро уволится.
- Не спрашиваю, кто это.
- Правильно. Не подавай виду, если догадаешься, не проявляй осведомленности, если узнаешь. Неизвестно, на чем его прихватили. А раскрывать агентов; даже чужих, даже низких моральных качеств – не принято. К их услугам вынуждены прибегать. Но, бывает, они хозяевам больше не нужны, а знают много… Случись с ним что – первым заподозрят обличителя.
- Урок для некоторых.
- Разборки по тебе проходят тихо. Главный злой. Он в ожидании приказа о большом повышении и переводе в столицу. Предупреждал же всех, чтобы на время было без шума; никаких «заказух» и скандалов. Один из замов подал рапорт на пенсию и срочно лег в госпиталь. Сдали его свои. На сей раз крайний тот, кто при делах. Нескольких оперов выгоняют. Если спросят о ситуации – ты не в курсе, но о любопытствующих, пожалуйста, сообщи. Историю эту лет десять не вспоминай.
Виноват: вспоминал и никогда не забуду. … Где бы я мог быть? Что с близкими если бы не Друг? Как благодарить? Скольких не спасли?
...Да, и моя помощь понадобилась семьям товарищей моего Друга по вине некоторых штатских, но об этом вообще… Через два месяца после спасения случайно узнал, как эти суки… А теперь поздно… Щемит иногда до невозможности. Еще постараюсь найти слова и продолжить.